Образ рассказчика в сказках андерсена

Особенности сказок Г.Х. Андерсена

   Г. Х. Андерсен родился в маленькой, но знаменитой всему миру стране – Дании. Остался рано без отца; ещё мальчиком пошел работать на фабрику, помогал матери. А вечерами учился в школе для бедных. Трудно приходилось мальчику, но он упорно учился, много читал. В конце концов, Андерсен добился своего: он стал писателем.
       Признали его не сразу. Многие смеялись над героями сказок Андерсена, над простонародными выражениями в сказках писателя. Часто писатель чувствовал себя «гадким утенком» на «птичьем дворе» среди надменных и заносчивых «кур», «петухов» и «индеек». Но прошло время, и все увидели в гадком утенке прекрасного лебедя. Впервые появившиеся на прилавках книги Андерсена поразили читателей своими героями, которые действительно были необычными. Принцессы его отличались трудолюбием и самоотвержением. В общем, его герои -это обычные дети, а истории почерпнуты из обычной жизни.
     Произведения Андерсена отличаются также удивительной фантастикой. Андерсен не боится реалистической детализацией описания ослабить фантастическое. Наоборот, ею он как бы подчеркивает достоверность событий сказки. Так реалистическими средствами художник нарисовал фантастическую картину появления бузинной матушки из чайника. Андерсен видит сказочное в самой реальности.
     В сказке «Русалочка», во многом программной для Андерсена, он полемически противопоставляет миру сказки мир реальный, как высшую красоту.
     Реалистическое  содержание его сказок и обусловило их стиль, язык манеру письма художника.
     Родниковая  ясность речи, разговорная интонация, прямое обращение к слушателю, гибкость синтаксических форм, звучность слова, зримость и красочность образов, конкретность деталей — таковы особенности стиля, стремительного и живого. Его описания полны движения, действия.
     Звукоподражание является важным элементом в языке писателя сказок и придает ему характерность.
     Звукоподражание органически слито с другой особенностью его речи — разговорным характером ее, специфически присущим жанру сказки, которую сказывают. Рассказчик в слове передает все, даже звучание предметов в их действии, в движении. То булькает льющаяся вода, то утята проклевываются через яичную скорлупу, и мы слышим, как она потрескивает, то с шипеньем вспыхивает спичка.
     Реальный  мир в сказках Андерсена предстает  таким, каков он в действительности, то есть красочным, объемным, звучным и, что очень важно, находящимся в движении.
     Динамичность  повествования — одно из характерных свойств стиля Андерсена-сказочника.
     У Андерсена нет бездейственных, украшающих деталей: все в повествовании подчинено единой цели.
     Мастерское  умение сочетать реальное и фантастическое проявляется у Андерсена и в использовании психологической детали. Как бы ни был сказочным его герой, он думает и действует в соответствии с конкретными реальными условиями своего бытия.
     Характерной чертой его сказки и является глубокая правдивость в описаниях переживаний сказочных персонажей. 

Сказки: «Гадкий Утенок», «Русалочка», «Огниво», «Снежная Королева», «Стойкий оловянный солдатик», «Пастушка и трубочист» и другие…

Когда говорят “андерсеновская” сказка, то под этим подразумевается гуманное и лирическое настроение, которым окрашены произведения Андерсена, вложившего в них свое мировоззрение во всей его сложности и противоречивости. Подразумевается при этом и андерсеновское одушевление предметов. И сочетание фантастики, волшебства с реальным и действительным, что составляет сущность творческого метода великого датского сказочника. И расширение мира народной сказки, куда Андерсен ввел множество предметов и явлений окружающего мира — деталей быта, природы, научных и технических достижений, исторических и географических деталей. Как справедливо пишет В.Б. Шкловский, “Андерсен обрабатывал народные сказки, соединяя их с новым бытом Дании”.

X.
К. Андерсен утверждал, что сказки —
«блестящее, лучшее в мире золото, то
золото, что блестит огоньком в детских
глазках, звенит смехом из детских уст
и уст родителей»; писатель с волшебным
зрением, под взглядом которого самые
прозаические вещи превращаются в сказку:
оловянный солдатик, осколок бутылки,
обломок штопальной иглы, воротничок,
серебряная монетка, мяч, ножницы и многое
другое.

Каждый
цветок, каждый уличный фонарь рассказывали
сказочнику свою историю, а он передавал
ее детям: о том, как гадкий утенок
превратился в прекрасного лебедя, а
молодая девушка стала «принцессой на
горошине»; о том, как король вышел на
прогулку без платья и маленький мальчик
громогласно заявил: «А ведь король-то
голый!»; о том, как Снежная Королева
пыталась превратить в кусок льда сердце
маленького Кая. И о том, почему серенький
житель лесов — соловей поет во сто крат
пленительнее драгоценной искусственной
птицы.

Простые
домашние вещи: кухонная утварь, детские
игрушки, предметы одежды, растения и
цветы, которые можно встретить в поле,
в огороде, в садике возле дома; совсем
обыкновенные, окружающие нас домашние
животные и домашняя птица: собаки, кошки,
куры, утки, индюки; обитающие в саду
певчие птахи — все это излюбленные
сказочные персонажи Андерсена, каждый
со своей историей, характером, манерой
поведения и речи, своим юмором, капризами
и причудами.

Сказки
датского писателя переполняет целая
гамма человеческих чувств и настроений:
доброты, милосердия, восхищения, жалости,
иронии, сострадания. И самое главное —
любви. В каждой сказке Андерсена сливаются
две действительности. Одна — подлинная
жизнь цветка, мухи, дерева, чашки или
кофейника; другая — не менее подлинная
— судьба человека, история человеческой
жизни: детства, юности, зрелости, старости,
смерти.

Сочетание
сказочного, волшебного и реального,
обыденного делает произведения Андерсена
двуплановыми, одинаково интересными
и детям, и взрослым. Дети воспринимают
внешнюю, конкретную форму сказочного
события, поддаются очарованию вымысла,
их завораживает победа добра над злом,
быстрая смена событий, взрослые понимают
стоящие за сказочной схемой сложные
человеческие отношения, находят в этих
сказках глубокую философию, примеры
подлинной жизни с ее радостями и
разочарованиями, любовью и смертью,
правдой и ложью.

Основой
литературной сказки может стать
фантастический образ, рожденный
воображением ребенка. Можно назвать
один из источников фантастического
образа, идущий от Андерсена, — образное
представление ребенка, основанное на
буквальном понимании словесного образа
(«ее принесло ветром»; «она ищет свою
звезду»).Часто
в литературной сказке этого рода мы
встречаемся с самим фантастическим
образом детства. Мир персонажей сказок
Андерсена можно разделить на две группы.
См.прил.1

Распределив
героев произведений Х.К. Андерсена
между собой, мы увидели, что почти всегда
в его сказках главными героями являются
добрые животные или растения, на пути
или в истории которых появляются жестокие
и бессердечные. И чаще всего само название
сказки говорит об этих героях: «Пропащая»,
«Гадкий утенок», «Русалочка», «Стойкий
оловянный солдатик», «Дюймовочка»,
«Дочь болотного царя», «Соловей», «Улитка
и розовый куст», «Пятеро из одного
стручка», «Цветы маленькой Иды», «Ель»,
«Бузинная матушка», «Навозный жук»,
«Снежная Королева», «Анна-Лизбета»,
«Колокольная бездна», «Обрывок жемчужной
нити», «На могиле ребенка», «Психея».
«Свечи»…

Проанализировав
сказки Андерсена, мы выяснили, что
название чаще всего уже содержит имена
героев, а сами персонажи, подразумевающие
под собой людей с разными характерами,
упрощенно делятся на добрых и злых.
Многие животные и предметы рассказывают
о своей судьбе и о себе, а неживые в
последствии становятся живыми. См.прил.2

Рассмотрим
каким же образом оживают и приобретают,
казалось бы, только человеку присущие
черты характера и чувства предметы
быта, растения, животные и вещи. Например,
перо (из произведения «Перо и чернильница»)
оживает с помощью речи и выражения
мыслей. Месяцы (из произведения «Двенадцать
пассажиров») с помощью описания автором
внешности и характера каждого из них.
Восковая свеча (из произведения «Свечи»)
оживает с помощью мыслей о себе и своем
положении в обществе. Розы (из произведения
«Кто-же счастливейшая?») оживают из-за
своей речи, мыслей и описания внешности.
Мельница (из сказки «Ветряная мельница»)
– с помощью описания её внешности,
словно человеческой. Мотылька (из
произведения «Мотылек») оживляют его
мысли и поступки.

Следовательно,
в сказках Андерсена герои оживают с
помощью речи, мыслей, внешности, характера,
поступков.

Датские
дети привыкли к ангелоподобным и
воспитанным принцам и принцессам. У
Андерсена же в сказке “Огниво” принцесса
разъезжает верхом на собаке, а другая
принцесса, Элиза из сказки “Дикие
лебеди”, отличается необыкновенным
трудолюбием и самоотверженностью, этим
она и спасает своих братьев. В сказках
Андерсена постепенно исчезает уважение
к важным персонам; король у Андерсена
и вовсе голый. Изменился и мир волшебной
сказки. Купеческий сын из сказки
“Сундук-самолет” летает не на волшебном
ковре, как в сказках “Тысячи и одной
ночи”, а в старом сундуке. Щеголяют
герои Андерсена не в семимильных сапогах:
у них на ногах непромокаемые сапоги или
калоши счастья. Феи похожи на простых
горничных, а ведьмы — на обыкновенных
злых старух.

Как
отмечает Л. Ю. Брауде, концовки
андерсеновских сказок отличаются от
фольклорных. В фольклорных сказках
традиционными являются благополучные
концы, но в большинстве сказок Андерсена
концовки неблагополучные, несчастливые
[6, 82].

Фантастика
сказок Андерсена просто удивительна.
Человек в сказке «Райский сад» попадает
в жилище ветров, где мать ветров ругает
сыновей за проказы. Спички из сказки
«Сундук-самолет», происходившие из
сосны, хвастаются тем, что каждое утро
в молодости пили алмазный чай, т. е. росу,
и что они были богаты, потому что, как
известно, лиственные деревья одеты
только летом, а у них хватало средств и
на зимнюю и на летнюю одежду. А вот
Русалочка, дочь морского царя. Она совсем
как человек. Ради принца, чтобы быть
рядом с ним, принимает она человеческий
образ и идет на невыносимые муки; ради
него отдает свой прекрасный голос. Ее
любовь ничто не может уничтожить, даже
женитьба принца на другой. Русалочка
знает: стоит ей вонзить нож морской
ведьмы в сердце принца, и она снова
очутится в море вместе с родными и
проживет 300 лет. Но она умирает, не желая
спасти свою жизнь ценою жизни любимого.

Понимание
Андерсеном связи фантастики и реального
чудесно раскрыто в сказке «Бузинная
матушка». Писатель берет самую обыденную
и даже прозаическую ситуацию: простуженному
мальчику заваривают бузинный чай —
«отличное потогонное». Но скромная
щепотка бузины, брошенная в чайник,
вдруг разрослась и выпустила из его
носика веточки, затем приподняла крышку
и превратилась в куст с цветочками. «Как
славно цвела и благоухала бузина!» —
говорит писатель.

Андерсен
не боится реалистической детализацией
описания ослабить фантастическое.
Наоборот, ею он как бы подчеркивает
достоверность событий сказки. Вот почему
художник дает нам реальное ощущение
того, как растет куст, показывая, что
бузина не только «доходила до самой
постели», но «и раздвинула занавески!»
И, только убедившись, что мы поверили и
сами уже видим сказочный куст в реальной
комнате, говорит наконец о появлении
волшебницы: «Из зелени… выглядывало
приветливое лицо старушки, одетой в
какое-то удивительное платье, зеленое,
как листья бузины, и все усеянное белыми
цветочками». Подчеркивая неразрывность
сказочного и реального, Андерсен говорит:
«Сразу даже не разобрать было — платье
ли это или просто зелень и живые цветочки
бузины».

Так
реалистическими средствами художник
нарисовал фантастическую картину
появления бузинной матушки из чайника.
Андерсен видит сказочное в самой
реальности: «Из действительности-то и
вырастают самые чудесные сказки, иначе
бы мой благоухающий куст не вырос бы из
чайника».

Андерсен
обладал удивительной и завидной чертой
— везде, в самом прозаическом и обыденном,
находить поэтическое. Бутылочное
горлышко заканчивает свою бурную жизнь
в должности стаканчика для птички-должности,
в сущности, довольно почтенной:.. «Лучше
быть хоть чем-нибудь, нежели ничем!»
Этот вывод активно оптимистичен, ибо
писатель, что явствует из сказки,
призывает не к реакционному «всяк
сверчок знай свой шесток», а к тому,
чтобы пусть в малом, но быть полезным
окружающим, проявить себя в деле. Как
надо любить жизнь, ценить ее, каждое ее
проявление, каждую травинку…. да что
там! — осколок стекла, чтобы создать
такую поэтическую сказку!

Он
замечал зорким глазом чудесное в жизни
и рукой мастера переносил в сказку. Вот
девочка спрашивает, летают ли цветы.
Да, конечно,— «это красные, желтые, белые
мотыльки». Несомненно, они «были прежде
цветами, только соскочили со своих
стебельков, забили в воздухе лепестками,
словно крыльями, и полетели» («Цветы
маленькой Иды»). Если в другой сказке
говорится: «Маятник больших старинных
часов качался взад и вперед, стрелка
двигалась, и все в комнате старело с
каждой минутой, само того не замечая»,
то мы опять-таки видим, по сути дела,
совершенно реальную картину, в которой
писатель только подчеркивает действительно
присущий ей элемент чудесного.

В
сказке «Русалочка», во многом программной
для Андерсена, он полемически
противопоставляет миру сказки мир
реальный, как высшую красоту. Русалочка,
живя на дне морском, среди подводных
чудес, мечтает увидеть землю, всю ее
реальную поэзию. Русалочку удивляло и
восхищало, что «цветы на земле пахли не
то, что тут в море!» Но леса там, как и в
подводном царстве, были зеленого цвета,
и «рыбки, которые жили в ветвях, чудесно
пели». Бабушка русалочки называла так
птиц; иначе внучка ведь не поняла бы ее!

Знаменательно,
что, когда реальный герой попадает в
сказочное царство, он не теряется, так
как видит связь чудесного с реальным.
Вот герой оказался на дне морском и
«увидел, что река была для водяных
жителей все равно что дорога: они ездили
и ходили по дну от самого озера и до того
самого места, где реке конец. Ах, как там
было хорошо! Какие цветы, свежая трава!
А рыбки шныряли мимо моих ушей точь-в-точь,
как у нас здесь птицы» («Маленький Клаус
и Большой Клаус»).

Смысл
сказок Андерсена и особенно сказки о
маленькой русалочке — в утверждении
реальности прекрасного, поэзии
действительности.

В
«Русалочке» с предельной выразительностью
раскрывается мечта, героини о земных
радостях, земной любви, земной жизни,
которая прекраснее фантастического
подводного царства. «Все больше и больше
начинала русалочка любить людей, все
сильней и сильней тянулась к ним; их
земной мир казался ей куда просторнее,
шире, нежели её подводный… «Ей так
хотелось побольше узнать о людях и их
жизни, но сестры не могли ответить на
ее вопросы, и она обращалась к бабушке.
Бабушка хорошо знала «высший мир», как
она справедливо называла землю, лежавшую
над морем…» Датский сказочник всем
своим творчеством утверждает превосходство
реального над фантастическим. Ведь не
случайно писатель говорит, что бабушка
знала «высший мир», как она правильно
называла землю, лежавшую над морем.

Реалистическое
содержание андерсеновских сказок и
обусловило их стиль, язык и манеру письма
художника.

Удивительная
ясность речи, разговорная интонация,
прямое обращение к слушателю, гибкость
синтаксических форм, звучность слова,
зримость и красочность образов,
конкретность деталей — таковы особенности
андерсеновского стиля, стремительного
и живого. Его описания полны движения,
действия. Андерсен не скажет: «Дети сели
в экипаж и поехали», а: «Ну вот, уселись
дети в экипаж — прощай, папа, прощай,
мама; кнут щелк-щелк— и покатили. Эх, ты!
Ну!» Мы не только видим, но и слышим все,
что происходит в сказке. Звукоподражание
здесь не случайно: оно является важным
элементом в языке андерсеновских сказок
и придает ему характерность. Всем
запомнился глупый сынок жабы, за которого
сватают Дюймовочку. А ведь он на протяжении
всей сказки повторял всего только одну
фразу: «Коакс, коакс, брекке-ке-кекс!»
— даже когда наступил решительный момент
в его жизни и он увидел прелестную крошку
в ореховой скорлупе. «Вот мой сынок и
твой будущий муж! Вы славно заживете с
ним у нас, в тине!» — говорит жаба,
обращаясь к Дюймовочке. «Коакс, коакс,
брекке-ке-кекс!» — только и мог сказать
сынок».- Звукоподражание служит здесь
для выражения ограниченности героя,
его примитивности, и как все это сочетается
с «тиной» мещанского благополучия,
которая грозит затянуть маленькую
Дюймовочку!

Звукоподражание
органически слито с другой особенностью
андерсеновской речи – её разговорным
характером . Рассказчик в слове передает
все, даже звучание предметов в их
действии, в движении. То булькает льющаяся
вода, то утята проклевываются через
яичную скорлупу, и мы слышим, как она
потрескивает, то с шипеньем вспыхивает
спичка.

Реальный
мир в сказках Андерсена предстает таким,
каков он в действительности, то есть
красочным, объемным, звучным и, что очень
важно, находящимся в движении.

Динамичность
повествования — одно из самых характерных
свойств стиля Андерсена-сказочника.
«Шел солдат по дороге: раз-два, раз-два!
Ранец за спиной, сабля на боку. Он шел
домой с войны. На дороге встретилась
ему старая ведьма…

—
Здорово, служивый! — сказала она. — Какая
у тебя славная сабля и большой ранец.
Вот бравый солдат! Сейчас ты получишь
денег, сколько твоей душе угодно».

Это
написано энергично, ясно, коротко.
Несколькими строками обрисованы место
действия и герой и намечена основная
сюжетная линия.

У
Андерсена нет бездейственных, украшающих
деталей: все в повествовании подчинено
единой цели. Вот увидел солдат собаку,
у которой глаза ни дать ни взять — две
«круглые башни» и к тому же «вертелись,
точно колеса». Что же сделал герой? «Мое
почтение!» — сказал солдат и взял под
козырек. Такой собаки он еще не видывал».

Этот
маленький эпизод весьма существенен
для понимания стиля Андерсена-сказочника:
писатель дает здесь реалистическую
характеристику бравого солдата. Ведь
действительно бывалый солдат и не мог
поступить иначе: он привык ничему не
удивляться, ничего не бояться.

Здесь
мы подходим к чрезвычайно важному
вопросу — о характерности сказочного
героя. В отличие от других литературных
жанров — романа, рассказа, драмы и т. д.,
где требуется полнота и многогранность
раскрытия героя, где в сочетании различных
черт характера и выражается его подлинная
сущность, герой сказки оказывается
исчерпывающе обрисованным, если в нем
проявлена лишь основная черта характера.
Сказочный герой — это как бы образное,
персонифицированное воплощение одной
определенной идеи: скупости, жадности,
мещанства, уродства или, наоборот,
доброты, красоты, трудолюбия, честности
и т. д.: Мастерское умение сочетать
реальное и фантастическое проявляется
у Андерсена и в использовании
психологической детали. Как бы ни был
сказочен его герой, он думает и действует
в соответствии с конкретными реальными
условиями своего бытия. Вспомним,
например, сказку «Оле-Лукойе». Вот в
ящике стола, где лежат учебные
принадлежности Яльмара, мальчугана, не
отличающегося прилежанием, раздаются
ужасные стоны. «Что там такое!» — сказал
Оле-Лукойе, пошел и выдвинул ящик.

«Оказалось,
что это рвала и метала аспидная доска:
в решение написанной на ней задачи
вкралась ошибка, и все вычисления готовы
были распасться; грифель скакал и прыгал
на своей веревочке, точно собачка; он
очень желал помочь делу, да не мог. Громко
стонала и тетрадь Яльмара; просто ужас
брал, слушая ее!» Вся эта сценка окрашена
теплым андерсеновским юмором. Он-то и
делает сказочными реальные факты, когда
художник вводит хотя и фантастические,
но психологически верные, очень точные
переживания аспидной доски и грифеля,
вынужденных находиться в руках нерадивого
ученика. Умение встать на точку зрения
героя — существенная особенность
андерсеновского мастерства.

Столь
же точны психологические детали и в
сказке «Бутылочное горлышко». Ее герои
— кролик и бутылка — готовятся к полету
на воздушном шаре. «Бедняжка кролик был
совсем расстроен, он знал, что его спустят
вниз на парашюте! Бутылка же и не знала,
куда они полетят—вверх или вниз…» И
дальше: «А как-то странно лететь по
воздуху! — подумала бутылка. — Вот новый
способ плавания! Тут, по крайней мере,
не наткнешься на камень!»

Характерной
чертой андерсеновской сказки и является
глубокая правдивость в описаниях
переживаний сказочных персонажей.
Действительно, кролик должен испытывать
страх перед предстоящим спуском на
парашюте. А бутылке все равно — лететь
вверх ли, вниз ли; основное, чего она
должна опасаться — ведь она стеклянная!—
это чтобы не разбиться. Здесь писатель
нашел не столько точные слова, сколько
точные мысли, точные психологические
переживания Брауде Л. Ю. Ханс Кристиан
Андерсен. Л., Просвещение, 1978, с. 66.

Юмор
позволяет Андерсену делать фантастическое
простым и обыденным. Чудесные калоши
приносят счастье каждому, у кого они
окажутся на ногах. Их появление в разных
уголках города, однако, не имеет ничего
необычного. Вот полицейский писарь по
ошибке сменял свои старые калоши, на
волшебные. Он просто надел их на ноги,
сунув одни бумаги в карман, а другие —
под мышку (ему нужно было кое-что
перечитать и переписать дома), и вышел
на улицу. День был воскресный, стояла
чудесная погода. С добродушной усмешкой
Андерсен замечает: «Что ж, полиция тоже
иногда ошибается».

С
какой простотой и естественностью
рисует Андерсен своих героев, как
жизненны их поступки! Каждое движение
героя, его слова художник дает именно
в характере того, о ком идет речь.

Вот
сказка рисует судьбу елки: ее срубили,
увезли из родного леса, потом она,
разукрашенная, стояла в комнате, а затем
после рождественских праздников слуги
вытащили ее из комнаты, поволокли по
лестнице и сунули в самый темный угол
чердака. Несколькими выразительными
словами Андерсен определяет положение
своей героини: «…она прислонилась к
стене и все думала, думала…» («Ель»,
1844, 1846). Да, бедная елка уже была не та,
что на воле, в лесу.

А
вот мышата разговаривают с нею: «Расскажи
нам, где самое лучшее место на земле? Ты
была там?» И, поставив этот вопрос,
художник рисует идеал своего героя,
мышонка: «Была ты когда-нибудь в кладовой,
где на полках лежат сыры, а под потолком,
висят окорока и где можно плясать на
сальных свечках? Войдешь туда тощим, а
выйдешь толстым».

В
сказках датского художника два лагеря
противостоят друг другу. С одной стороны,
это персонажи, подвергаемые сатирическому
разоблачению: короли, их министры,
придворные с кочнами капусты вместо
голов, жадные богачи, глупая утка,
навозный жук, свинья, улитка, травяные
вши; с другой стороны, пользующиеся
любовью автора положительные герои —
садовник, студент, поэт, солдат, ласточка,
соловей, жаворонок, стойкий оловянный
солдатик, Дюймовочка, русалочка, лен,
ромашка, ель, гречишное зернышко…

Одно
это перечисление говорит о том, что
художник тщательно отбирал своих героев,
что миру зла, глупости и невежества он
противопоставил мир добра, поэзии,
мудрости, миру уродства — мир красоты
Брауде Л. Ю. Ханс Кристиан Андерсен. Л.,
Просвещение, 1978, с. 52.

            Литературоведческие основы школьного анализа сказок

Х.К. Андерсена

За долгие годы своего существования скандинавская литературная сказка прошла разные стадии развития, отразила разные исторические эпохи. Сказка изменялась, трансформировалась, приобретала новое звучание. Литературная сказка становится универсальным жанром, охватывает все явления окружающей жизни и природы.

Известный исследователь скандинавской сказки и творчества  Андерсена

Л.Ю. Брауде писала: «Литературная сказка Скандинавии выросла не на пустом месте. Подготовительной ее стадией была сказка народная, ставшая известной в записях знаменитых ученых – фольклористов. Эпоха романтизма создала промежуточную ступень между народной и литературной сказкой Скандинавии. Тогда- то и возникла сказка, которую мы условно называем «промежуточной», точнее, «фольклористической» и под которой имеем в виду литературную запись сказки народной, фиксированной учеными-фольклористами и по-своему трансформированной ими».^[1]

Давая определение литературной сказки, необходимо учитывать различные тенденции ее понимания наукой, выявить наиболее характерные  для этой сказки черты. Литературная сказка связана с фольклорными источниками. Поэтому большой интерес приобретает проблема взаимодействия между ними – как, например, литературная сказка, опираясь на народную и одновременно отталкиваясь от нее, утверждает свою индивидуальность. Литературная сказка неразрывно связана с мировоззрением ее создателя, с его литературно- эстетическими взглядами.  Следовательно, она отражает эпоху, когда была сочинена, а также литературное направление, к которому принадлежал ее творец.

«Литературная сказка – авторское художественное прозаическое или поэтическое произведение, основанное либо на фольклорных источниках, либо придуманное самим писателем, но в любом случае подчиненное его воле. Произведение, преимущественно фантастическое, рисующее чудесные приключения вымышленных или традиционных сказочных героев и в некоторых случаях ориентированное на детей; произведение, в котором волшебство, чудо играет роль сюжетообразующего фактора, помогает охарактеризовать персонажей»,-  писала Л.Ю. Брауде.^[2] 

Именно Андерсен, человек, тесно связанный с фольклорной традицией и вместе с тем поэтически одаренный художник, стал основоположником датской и мировой литературной сказки. Он стал сказочником 19века, сказочником своей эпохи. У Андерсена наблюдается особый процесс создания литературной сказки, выросшей на основе не только фольклорных мотивов и образов, но и целых сюжетов.

«Х.К. Андерсен, прежде всего писатель. Он ввел народную и промежуточную сказку в художественную литературу; он создал новый жанр — жанр литературной сказки. Именно Х.К. Андерсен стал  автором литературных сказок, созданных им путем использования приемов народных сказок. Во многих литературных сказках Андерсена, которые проникнуты народным духом, действуют современные герои, вещи, предметы, явления природы».^[3]  В литературной сказке он также нашел возможность выразить свое отношение к действительности, свое мировоззрение, общественные и эстетические идеалы. У немецких писателей-романтиков

Х.К. Андерсен научился сочетать элементы фольклора с современностью, вводить в повествование автора, упоминать героев различных литературных произведений и т.д. Х.К. Андерсен в отличие от немецких романтиков не только автор, обрабатывающий народные сюжеты и сочиняющий оригинальные литературные сказки, но и, собиратель фольклора. Он широко вводил в свои произведения фольклорные источники — сказки, предания, поверья, пословицы. Оригинальность сказок Х.К. Андерсена заключается в сочетании фантастики с будничностью и современностью. Сочетание признаков народной сказки и предания — своеобразное художественное средство, используемое Х.К. Андерсеном.

Анализ работ Л. Брауде и Бо Гренбека, позволил выявить те специфические черты сказок Андерсена, которые необходимо учитывать при организации их школьного изучения.

• Сюжет в сказках Андерсена строится на обычной для народной сказки схеме, но если в народной сказке обычно мало изображается среда и персонажи, у Андерсена повествование насыщено деталями, которые делают персонажи и ситуации живыми и знакомыми.
• Персонажи Андерсена резко индивидуализированы, причем характеристики даются краткие, чрезвычайно высока роль художественной детали. Сказочные персонажи ведут себя как обычные люди, хотя окружены колдовством и чудесами. Психологическая достоверность соседствует с безудержной фантазией.
• Основная идея творчества Х.К. Андерсена, наиболее ярко проявившаяся в сказке «Гадкий утёнок»: путь страданий и испытаний, которые должен пройти герой – это путь к счастью.
• Ещё одна мысль, пронизывающая сказки Х.К. Андерсена – ничто в жизни не происходит случайно.
• В сказках Х.К. Андерсена, помимо героев можно встретить и самого автора. «Авторская индивидуальность ярко выражена в образе рассказчика. Закономерное отличие литературной сказки Андерсена от народной заключается именно в постоянном присутствии рассказчика — посредника между миром сказки этого автора и ее создателем».^[4]
• Сказки Андерсена имеют творческую историю: в письмах и дневниках, в примечаниях к сказкам, написанных им незадолго до смерти содержатся интересные сведения о том, как создавались те или иные сказки, чем вызвано их появление на свет.
• Как произведение  литературы сказка Андерсена стабильна и существует, за редким исключением, в одном варианте. Необходимо пристальное внимание к композиции, авторскому выбору слова, художественным деталям.
• Андерсен вдохнул в сказку непосредственность, задушевность, домашний уют.
• В сказках Андерсена «из головы» только сюжеты, а вот сами герои —  из сердца.^[5]

 Изучение образов персонажей

В литературных произведениях, как правило, человек является центральным образом, и именно образ-персонаж является отображением человека в художественном тексте. В литературоведении используются несколько терминов для обозначения образа-персонажа. Вместе с понятием «образ-персонаж» в литературоведении употребляются понятия «литературный герой», «действующее лицо», «персонаж». Вот как определяет одно из этих понятий Л. Гинзбург: «Литературный персонаж — это, в сущности, серия последовательных проявлений одного лица в пределах данного текста. На протяжении одного текста герой может обнаруживаться в самых разных формах: упоминание о нем других действующих лиц, повествование автора или рассказчика о связанных с персонажем событиях, анализ его характера, изображение его переживаний, мыслей, речей, наружности, сцены, в которых он принимает участие словами, жестами, действиями».^[6]

Термин «герой», по мнению литературоведа В.Е. Хализева, «подчеркивает позитивную роль, яркость, необычность, исключительность изображаемого человека»^[7]. В системе образов существует разделение на отрицательных и положительных героев. Иногда понятие «литературный герой» относят лишь к лицам, близким авторскому идеалу человека или воплощающим героическое начало.

Литературно-художественный образ создается творческим воображением писателя на основе его жизненного опыта и мировоззрения, закрепляется средствами языка и композиции и имеет общественно-эстетическое и познавательно-воспитательное значение. Для читателя образ — носитель информации о мире, о художнике, источник эстетических чувств и бескорыстного наслаждения, фактор, формирующий ценностно-ориентационные и творческие отношения к действительности и искусству, т.е. фактор воспитания и самовоспитания.

Образ человека занимает центральное место в художественной литературе. В произведениях герой проявляется в поступках, словах, мыслях, чувствах. Смысловое целое героя, складывается из нескольких ступеней, каждая из которых несет характеристическую функцию и служит ответом на вопросы «кто он?» и «каков он?» К характеристике относятся поступки героя, то, какие черты героя раскрываются в них. Важна речь героя: лексика, манера говорить, тембр голоса. Мысли и чувства героя могут быть воплощены в речи и в поступках героя. Из мыслей, чувств, речи, поступков складывается «контекст героя»^[8]. Героя воспринимают и оценивают другие персонажи произведения, это оценка также значима для анализа образа героя.

Термин «действующее лицо» подчеркивает тот факт, «что персонаж проявляет себя преимущественно в совершении поступков».^[9]

Литературный персонаж имеет двоякую природу. Во-первых, он является субъектом изображаемого действия, стимулом развертывания событий, составляющих сюжет. Персонаж, как лицо действующее, нередко обозначается термином актант (лат. «действующий»). Во-вторых, и это едва ли не самое главное, персонаж имеет в составе произведения значимость самостоятельную, независимую от сюжета: он выступает как носитель стабильных и устойчивых (порой, правда, претерпевающих изменения) свойств, черт, качеств^[10].

Используется в литературоведении также такой термин как характер. Вот как его определяет Л. Тимофеев: «Действующее лицо, персонаж — понятия, при помощи которых мы обозначаем изображенного в произведении человека, безотносительно к тому, в какой мере глубоко и верно он изображен, хотя бы он был обрисован крайне бегло. Характер — уже более определенное понятие; мы говорим о характере в том случае, если изображенный человек обрисован с достаточной полнотой и определенностью, так, что мы за ним чувствуем определенную норму поведения».^[11]

В начальных классах термин «образ» не вводится. Традиционно при анализе термины «действующее лицо», «персонаж», «герой произведения» используются как синонимичные. Главным в характеристике персонажа для ученика начальной школы является его поступок, ученики оценивают героев, чаще всего с житейской точки зрения, выражают свое отношение, используя контрастную лексику. Проводя уроки литературы, педагог должен учитывать особенности восприятия художественного текста учениками младших классов.

В психологии и методике обучения литературе под восприятием произведений искусства понимается деятельность, в которой синтезируется различные процессы, такие как мышление, воображение, эмоциональная сфера читателя.

В работах по психологии и методике обучения подчеркивается очень важная мысль о том, что восприятие художественного образного содержания литературы — это сложный и противоречивый процесс. Произведения искусства могут быть поняты с различной глубиной. Поскольку художественный текст допускает возможность различных трактовок, принято говорить не о правильном, а о полноценном восприятии текста^[12]. Восприятие может быть неадекватно содержанию художественного произведения, что объясняется одной из особенностей художественной литературы — насыщенностью ее содержания, спецификой художественного образа и психическим складом личности, уровнем ее развития.

Л.С. Выготский говорил о том, что в процессе чтения художественного произведения идет не просто усвоение прочитанного, а происходит взаимодействие объективного содержания произведения с личным опытом читателя, имеющимися у него представлениями, понятиями и образами^[13].

На восприятие ребенком художественного текста будут влиять его психологические особенности: особенности эмоций, мышления, воображения. Детям свойственно более эмоциональное восприятие текста по сравнению с взрослыми, особое отношение к персонажам. Младшим школьникам свойственно соотнесение себя с понравившимся им героем. Они воспринимают художественный текст как реально произошедшие события, что говорит о так называемом наивно-реалистическом уровне восприятия текста.

Для полноценного восприятия произведения, полноценной оценки героев важно развивать у младших школьников чувство эмпатии (сопереживания). По исследованиям психологов, для этого нужно учить детей выделять и называть чувства, которые испытывают другие люди, учить детей видеть и принимать другую точку зрения.^[14] Развивать эмоциональный компонент эмпатии — способность к душевному отклику.

Для младших школьников характерна яркость и эмоциональность, преобладает непроизвольное восприятие произведения. Наивно-реалистическое восприятие и понимание художественного произведения — свойство неполноценного восприятия. Читатель не различает искусство и действительность, воспроизведение произведений как описание реальных событий, героев как живых людей, автора как свидетеля или участника событий. Такое воспроизведение поверхностно и эмоционально. В результате прочтения раскрывается лишь житейский, бытовой уровень. Наивно-реалистическое чтение хорошо как первичный элемент юного восприятия, но нетерпимо как единственный элемент его^[15]. Изучение отношения младшего школьника к литературному герою показало, что следует различать три вида этих отношений.

1. Эмоциональное отношение, осознаваемое и произвольно выражаемое в словесной форме — «нравится» — «не нравится».

1. Интеллект — оценочное, так же осознаваемое и произвольно выражаемое в словесной форме: «хороший» — «плохой».
2. Отношение, которое может не сознаваться ребенком, но непроизвольно выражается в его деятельности, когда перед ними не стоит задача выразить свое отношение (в игре, пересказе, сочинении).

Обнаружилось, что эти три вида отношений могут не совпадать. Отношение детей к герою базируется, как правило, на моральной стороне поступков. Обосновывая оценку литературного героя, дети этого возраста часто ссылаются на поступки малосущественные с точки зрения того, как обрисован в рассказе моральный облик героя. При этом для обоснования одинаковой оценки разные учащиеся приводят в примере разные поступки.^[16]

Дети в основном исходят из анализа тех поступков героя, которые в содержании рассказа оказались наиболее впечатляющими, и одинаково относятся к героям, поступки которых обусловлены различными причинами и имеют в своей основе неравнозначные мотивы. Этот факт должен учитываться при руководстве детским чтением. Надо помочь детям увидеть не только результат, но и лежащие в основе поступков мотивы. Из этого следует необходимость целенаправленной работы над раскрытием мотивов поведения героя, над выделением определенных качеств, присущих герою. Младший школьник не всегда самостоятельно умеет увидеть, какое личностное качество проявляются в том или ином поступке. Психологи обосновывают это тем, что дети этого возраста еще не проявляют интереса к личностным качествам людей.

Обнаружено, что среди самостоятельно выделенных качеств, дети, чаще всего, указывают моральные качества. Л.Н. Рожиной^[17] была выявлена зависимость осознания качеств личности от способов их проявления. Качества легче осознаются, если школьники опираются на анализ поступков героя, и вызывают затруднение, если они проявляются в переживаниях и мыслях героя. Следовательно, учителю нужно специально обращать внимание детей на соответствующие места текста, показать, как характеризуют героя его переживания и мысли, какие качества могут проявляться в них. Важно направить внимание детей на богатство и сложности внутреннего мира героя. В беседе с учащимися необходимо подвести их к пониманию тех критериев, опираясь на которые они смогут правильно оценить и самого героя и отдельные его поступки. Надо помочь школьникам осознать и выделить в личности героя то, что достойно подражания и чему, наоборот, не следует подражать.

Беседуя с учащимися, надо поставить такие вопросы, которые заставят их задумываться над разными сторонами поведения героя.

Знание особенностей отношений младших школьников к литературному герою, к его переживаниям и мыслям поможет учителю более целенаправленно руководить процессом восприятия литературных произведений детьми данного возраста.

Начиная работу над анализом действующих лиц надо помнить, что образ — это «обобщенная картина человеческой жизни», что в образе автор обобщает свои наблюдения над людьми, но в тоже время образ конкретен, т.е. типичное и индивидуальное выступает в единстве. Поэтому учителю надо так организовать анализ произведения, чтобы учащиеся воспринимали действующее лицо как представление определенной общественной группы, представителя определенной эпохи и одновременно как конкретного живого человека».^[18]

Приемы анализа образа-персонажа, с одной стороны, основаны на знании учеником способов изображения литературного героя, с другой стороны, позволяют провести наблюдения и зафиксировать внимание детей на этих способах при изучении конкретного произведения.^[19] Наиболее эффективны следующие приемы:

• выявление мотивов, обстоятельств, последствий поступков героя;
• сопоставление размышлений, переживаний и поступков героя с целью воссоздать образ-персонаж;
• «расшифровка» мимики, жестов, интонации героя с целью выявления его внутреннего состояния;
• составление плана, чтение по ролям, составление рассказа от лица героя или о герое с целью осмысления его характера и идеи произведения.

Учитывая психологические особенности восприятия образа-персонажа младшими школьниками и методические особенности работы с образом-персонажем на уроках литературы в младших классах, учитель будет более эффективно работать, и способствовать развитию ребенка.

[1]    Л.Ю.Брауде Скандинавская литературная сказка. — М.: Наука, 1979.-С.4

[5]  Детская литература: Учебник для студ. сред. проф. учеб. заведений./Под ред. Е.О. Путиловой. — М.: Издательский центр «Академия», 2008. –С. 128.

[6]   Л.Я. Гинзбург. О литературном герое. — М.: Сов. писатель, 1979.-С.80

[8] Т.В. Терешонок. Литературоведческое чтение младших школьников. Анализ художественных произведений в начальной школе: Метод. реком. к хрестоматии «Детское чтение». — СПб: Тимошка, 1997.

[9]  Е.В. Хализев Теория литературы – М.: Высш. шк., 1999.-С.160

[11]  Л.И.Тимофеев. Основы теории литературы.- М.: Просвещение, 1976.-С.66

[12]  М.П.Воюшина. Программа по литературе для нач. кл. общеобразовательной школы. — СПБ: Спец. лит., 1999.-С.44

[13]  Л.С. Выготский. Психология искусства.- М.: Искусство, 1986

[15] Г.А. Гуковский. Изучение литературного произведения в школе. Методические очерки о методике М.-Л.: Просвещение, 1966.

[17]  Л.Н. Рожина. Психология восприятия литературного героя школьниками.- М.:Педагогика,1977.