Оценка сказок пушкина белинским

Критик Виссарион Белинский категорично осуждал сказки Пушкина. Он считал — зачем тратить талант на такие мелочи, как приукрашивания народных сюжетов? Но такое отношение современников самого Пушкина никак не смущало.

Русские сказки

Наибольшие споры у пушкинистов вызывает «Сказка о царе Салтане». Самая убедительная версия сводится к тому, что в порыве выиграть спор с Жуковским на написание лучшей сказки Пушкин переработал народную сказку «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре», записанную А.Афанасьевым.

В обеих сказках есть эпизод с разговором трех девиц, которых подслушал царь, рождение «неведомого зверюшки», противопоставление доброй младшенькой сестрицы двум старшим злым, «путешествие» в бочке. В пушкинских тетрадях все эти идеи присутствуют, хотя остается неясным: записал ли он их по памяти или со слов Арины Родионовны. Но народную сказку Пушкин преобразил и обогатил, дополнив героями не из русского фольклора, а также сюжетами из других источников.

Античные мифы

Литературовед А. Гаврилов предполагал, что сюжет о Гвидоне и его матери Пушкин, прекрасно знавший античную литературу, «подсмотрел» в мифе о Персее. Не исключено, что в элегии о Данае — интерпретации мифа о Персее одного из наиболее значительных древнегреческих поэтов, Симонида Кеосского. Одно из подтверждений версии – запись в пушкинской тетради о встрече царя и оракула. Другой довод «за» – обширная библиотека древнейших классиков в переводе на французский, к которой Пушкин обращался неоднократно.

Напомним, что в оригинальном мифе аргосскому царю Акрисию оракул предсказывает рождение у дочери Данаи сына, который свергнет и убьет деда. Акрисий заточает дочь в подземелье, но влюбленный в нее Зевс проникает в темницу в виде золотого дождя. Даная беременеет и рождает сына Персея. Акрисий сажает дочь и внука в большой сундук и бросает их в море. За время странствий по волнам Персей вырастает в богатыря. Сундук случайно попадает в сети рыбака, который и освобождает невольников.

Звездные атласы и не только

Как уверяет тюменский пушкинист А. Захаров в книге «Вслед за Великой Богиней», ни в одной из русских сказок, ни в античной литературе не найти Царевну-Лебедь. Возможно, идея о Прекрасной деве родилась у Пушкина при изучении древних звездных атласов, а именно – атласа польского астронома Яна Гевелия. Его альбом звездного неба с 1690 года был хорошо известен не только в Европе, но и в России, а три из четырех экземпляров хранились в Санкт-Петербурге. Атлас Гевелия Пушкин мог видеть в Лицее или на Петровском планетарии – огромном шаре, подаренном Петру и помещенным им в кунсткамеру для всеобщего обозрения.

Прекрасные гравюры неизвестных мастеров, на которых созвездия «оживали», наверняка впечатлили поэта. Натягивающий лук Антиной рядом с созвездием прекрасной Девы с распахнутыми крыльями стали точкой отсчета для проработки образов Гвидона и Царевны-Лебедь. Интересно, что рядом с созвездием Девы на карте Гевелия расположено созвездие Орла, который у Пушкина превращается в коршуна: «Бьется лебедь средь зыбей,/Коршун носится над ней».

Такую запоминающуюся деталь образа Царевны-Лебедь, как блестящий под косой месяц, Пушкин мог позаимствовать из «Начертаний гербоведения» немецкого ученого эпохи Просвещения, Иоганна Гаттерера. Он описывал богиню охоты и леса Диану в легком охотничьем платье белого цвета и с заплетенными волосами, в которых блестел полумесяц. Так что Пушкину было достаточно протянуть руку, взять с собственной книжкой полки сочинение Гаттерера и «подсмотреть» там яркие детали образа Царевны Лебедь.

Древнерусская литература и римские историки

Очевидно, что бравую команду богатырей, Пушкин тоже не сам придумал. Не исключено, что он был знаком или слышал в пересказе широко известное на Руси сочинение «О человецех, незнаемых в восточной стране». Кроме прочих чудес, там рассказывается об удивительных морских жителях, которые месяцами «лежат в воде», потому что на берегу «их тело трескается». Как тут не вспомнить пушкинское «А теперь пора нам в море./Тяжек воздух нам земли».

Другим источником, вдохновившим Пушкина на создание 33 богатырей, могло стать сочинение римского историка Павла Йовия, которое поэт имел в своей библиотеке и неоднократно читал. Там есть упоминание о народе, большую часть жизни проводящем в воде и питающемся исключительно сырой рыбой. Народ этот, подобно рыбам, покрыт чешуей. И у Пушкина: «В чешуе, как жар горя/Тридцать три богатыря». К тому же поэт наверняка знал о сибирском обычае употреблять в пищу сырую рыбу и искусном умении аборигенов шить одежду и обувь из рыбьей кожи.

Интересно, что образ дядьки Черномора Пушкин мог подсмотреть в народной легенде о морских жителях, бытовавшей на Севере. Там рассказывается о самоедах и обдорских остяках, большую часть жизни проводивших в море. Как поясняет знаток северных обрядов и традиций прошлого века Н. Абрамов, эти народы регулярно «выходили из воды» и совершали на берегу обряд поклонения водным божествам, бросая в море деньги и угощения. Их тотемный предок – некий морской дядька – и мог стать прообразом Черномора.

Американская классика и шахматная доска

У пушкинистов не вызывает сомнений, что сюжет «Сказки о Золотом петушке» Пушкин позаимствовал в «Легенде об арабском звездочете» из сборника романтических рассказов «Альгамбра» «отца американский литературы» Вашингтона Ирвинга. В начале XIX века его читала вся Европа, был знаком с творчеством Ирвинга и Пушкин. Из «Легенды» американского классика русский поэт взял главных персонажей – престарелого правителя и помощника волшебника-звездочета, которые при помощи магии противостоят врагам-захватчикам. Пушкин заимствовал у Ирвинга даже мелкие детали – например, арабскую чалму (сарачинскую шапку) на голове звездочета: «Вдруг в толпе увидел он (Дадон), в сарачинской шапке белой,/Весь как лебедь поседелый,/Старый друг его, скопец». Зато Шамаханская царица – образ исключительно пушкинский.

Есть и существенные отличия. Если в пушкинской сказке о приближении недругов сообщает Золотой петушок, то в «Легенде» это делают оживающие на шахматной доске фигуры. Впрочем, шахматная доска в сказке Пушкина всё же незримо присутствует. Для исчисления времени поэт использует цифру восемь, а не традиционно-сакральные для Руси семь или десять. «Вот проходят 8 дней,/А от войска нет вестей», «Снова 8 дней проходят,/Люди в страхе дни проводят». Не исключено, что в пушкинскую сказку «восьмерка» перекочевала с шахматной доски – именно столько чередующихся черно-белых клеток умещается на одной стороне ее поля.

С миру по нитке

Первые строки «Руслана и Людмилы» Пушкин, как известно, написал еще лицеистом на стенах карцера, куда был в очередной раз помещен за «шалости». Когда поэт закончил работу над сказочной поэмой, «побежденный учитель» Жуковский подарил победителю-ученику Пушкину свой памятный портрет и поздравил с «великой пятницей» — днем окончания произведения, ставшего образцом русского романтизма.

Поэма стала событием в мире русской литературы – и это несмотря на то, что все ее сюжеты и идеи были заимствованы из различных источников. Живая голова, шутливая характеристика главной героини, очарованный замок и всё остальное Пушкин подсмотрел у разных авторов – у Ариосто в «Неистовом Роланде», у Вольтера в «Девственнице», в сказках М. Чулкова и Гамильтона, в фольклорной повести о Еруслане Лазаревиче, у Радищева в поэме «Алеша Попович». А вот образ волшебного кота Баюна Пушкин взял из лубочных повестей, пользовавшихся огромной популярностью на Руси. Там Баюн предстает сказочным чудовищем-птицей с исцеляющим голосом, который сидит на высоком столбе и своими песнями зачаровывает и лишает силы прохожих.

И всё же спустя четверть века критики напишут, что Пушкин в «Руслане и Людмиле» «гнул стих русский», как искусный ваятель воск, и заставлял его петь на все лады, подобно оживляющему скрипичные струны Паганини.
источник

В период работы в «Отечественных записках» Виссарион Белинский создал довольно много крупных работ. В полной мере синтез его эстетических и исторических воззрений на творчество воплотился в цикле из 11 статей «Сочинения Александра Пушкина». Статьи публиковались в «Отечественных записках» с 1843 по 1846 год.

Они появились как своеобразный ответ на посмертное издание собрания сочинений Александра Пушкина.

Цикл являет собой фундаментальный труд, охватывающий историю развития русской литературы, начиная от первых оригинальных работ Ломоносова и заканчивая подробным анализом творчества Пушкина. Наряду с этим критик дает ответы на ряд важнейших теоретических вопросов литературы^

• размышляя над сутью пафоса художественного произведения,
• задаваясь проблемами реализма и народности.

Литературные предшественники Пушкина

Для того чтобы перейти к анализу творчества великого русского поэта, Белинскому пришлось перекинуть мост из одной эпохи в другую, подробно разобрать творчество предшественников Пушкина –

Державина, Карамзина, Гнедича, Жуковского, Батюшкова.

В первых трех статьях Белинский говорил о развитии всей русской литературы, особенно подробно останавливаясь на творчестве Жуковского и Батюшкова.

В творчестве Жуковского он видел не только романтические, но и сентиментальные черты. Белинский охарактеризовал романтизм не столько как литературное направление, сколько как систему мировоззрения.

В Батюшкове критик видел непосредственного предшественника Пушкина.

«Что Жуковский сделал для содержания русской поэзии, то Батюшков сделал для ее формы: первый вдохнул в нее душу живу, второй дал ей красоту идеальной формы», – резюмировал критик.

И только начиная с четвертой статьи, автор переходит непосредственно к Пушкину.

[the_ad id=»12793″]

Пушкинский пафос и метод поэт

В четвертной и пятой статьях о Пушкине Белинский размышляет об общих положениях творческого метода Пушкина, дает анализ лирических произведениях Пушкина.

Первая часть пятой статья о поэте посвящена проблемам критики. Вторая вводит понятие «пафоса», исследование которого, по мысли Белинского, является первейшей задачей критики.

Критик писал, что

пафос – это «осердеченная» идея, то есть, та идея, которая лежит в канве всего произведения, объединяя интеллектуальное и эмоциональное начала. Пафос является своеобразным катализатором творческого процесса.

Кроме того, чем ярче в пафосе проявляется дух времени, слитый с творческой индивидуальностью автора, тем больше значение для общества приобретает художник.

Белинский подчеркивал «аристократичность» пафоса Пушкина.

Если до Пушкина основной пафос творчества художников был обличительный, наставнический или романтический, то основным пафосом творчества Пушкина является художественность.

Поэзия Пушкина, по мысли автора, имеет ценность сама по себе, она не призвана учить или обличать.

«Пушкин был призван быть первым поэтом-художником Руси, дать ей поэзию как искусство, как художество».

Пушкинскому пафосу критик противопоставлял гоголевский, поскольку Гоголь является для него художником более социальным и отвечающим запросам современного общества.

Анализ поэм Пушкина у Белинского

Шестую и седьмую статьи критик посвятил поэмам Пушкина. Давая оценку «Руслану и Людмиле», он значительную часть материала отвел под описание журнальной полемики, возникшей после публикации поэмы, и ее историко-литературному значению, чем анализу художественной стороны текста.

При этом критик находится на стороне тех, кого новое творение Пушкина восхитило:

«В этой поэме все было ново: и стих, и поэзия, и шутка, и сказочный характер вместе с серьезными картинами».

Критик отмечал зрелость пушкинской поэмы и с восторгом цитировал лучшие стилистические находки молодого Пушкина, находя, однако, и определенные недостатки формы.

Поэма «Кавказский пленник» подверглась менее подробному анализу, поскольку Белинский счел ее еще «ученической». Однако, рассматривая образ Пленника, он находит в нем типические черты современника (впоследствии критика окрестит подобных людей «лишними»).

«Бахчисарайский фонтан» также был высоко оценен автором статьи, увидевшим в «восточной поэме» несравненный прогресс по сравнению с «кавказскими».

«Это произведение зрелого ума», – так писал критик.

Он подчеркнул и новизну тематики, и прекрасный язык Пушкина, отметив психологическую глубину поэмы, равную целому роману.

При характеристике «Цыган» автор больше внимания уделил этическим аспектам поэмы, размышляя над тем, что такое ревность. Он приходит к выводу, что ревность может преодолеть только истинно нравственный человек, и говорит, каким должно было быть поведение Алеко, если бы он соответствовал этим критериям.

[the_ad id=»12896″]

Последние статьи Белинского о Пушкине

Парадоксальным оказалось восприятие Белинским трагедии Пушкина  «Борис Годунов» (десятая статья). Прекрасно зная эпоху Смутного времени, он дал оценку трагедии с точки зрения соответствия ее историзму. В частности, он высказал недовольство главным героем драмы, получившимся, по мнению критика, далеко не яркой личностью.

«А может ли существовать драма без сильного развития индивидуальностей и личностей?»

– восклицал критик.

Исходя из этого, он  характеризовал «Бориса Годунова» только как «драматическую хронику», но отнюдь не как трагедию.

Однако это не мешало ему восхищаться основной мыслью, высказанной в «Годунове». Белинский акцентировал внимание на роли народа в истории, особенно подчеркивая, как велика вышла роль народа в трагедии.

«Народ – еще одно действующее лицо»,

– фактически к такому выводу пришел критик.

О заключительной сцене, являющейся центром всей трагедии, он пишет:

«Превосходно окончание… <…> Это – последнее слово трагедии, заключающее в себе глубокую черту, достойную Шекспира… В этом безмолвии народа слышен страшный, трагический голос новой Немезиды, изрекающей суд свой…»

Заключительная статья о Пушкине писалась Белинским в спешке, когда он уже собрался покинуть «Отечественные записки», поэтому она более фрагментарна и эмоциональна. Зачастую критик не до конца объективен, находясь под большим воздействием произведений Пушкина, и излишне эмоционален. Однако это не помешало ему дать глубокий и всесторонний анализ «маленьких трагедий», сказок и повестей Пушкина.

Главной проблемой «Медного всадника» критик видел противопоставление «народа и личности». Явное звучание этой темы ему виделось и в «маленьких трагедия». Оценивая Моцарта, Сальери, Скупого рыцаря, Дон Гуана, он подчеркивал в них индивидуальность и яркость характеров. Особенно интересно рассмотрен образ Сальери, которого критик характеризовал как

«трагический талант, претендовавший на гениальность»

и сопоставляет его (отчасти) с Борисом Годуновым.

Отзываясь о сказках, критик отмечает их несомненную «народность» и восхищается стилистическими находками поэта.

Анализируя «Капитанскую дочку» и «Дубровского», критик дал высокую оценку Пушкину как художнику, прекрасно отразившему русский быт и национальные черты характера русского человека.

Пушкин как народный поэт

Анализируя произведения Пушкина в хронологическом порядке, Белинский приводит читателя к мысли, что Пушкин является подлинным народным поэтом.

Благодаря правдивому изображению жизни, Пушкин воплощает в своих произведениях все признаки народности и становится, по выражению критика,

«первым поэтом-художником».

Автор писал, что его поэзия

«удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры».

Таким образом, критик к признакам подлинной народности относил не столько предмет изображения, сколько точку зрения поэта на изображаемое.

Он подчеркивал, что Пушкин остается правдивым во всем, описывая любые проявления жизни и при изображении любого сословия. Однако при всем этом Белинский сетовал, что популярность пушкинских произведений не достигает общенародной широты.

Критик восклицает:

«Наш народ не знает ни одного своего поэта!».

Однако, признавая в общем заслуги Пушкина перед русской литературой, он отмечал, что творчество Пушкина является уже пройденным этапом в развитии отечественной литературы.

Причину Белинский видел в том, что творчеству поэта не хватает аналитической составляющей, стремления исследовать действительности, его творчество является «созерцательным», поскольку Пушкин является больше деятелем романтической эпохи, нежели реалистической.

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость — поделитесь

Белинский – известный литературный критик. Ни одно значимое событие в русской литературе не могло ускользнуть от  его критического взгляда. Белинский благодаря своему таланту, мог увидеть и точно указать то особенное, что отличает одного писателя от другого. Особенно велики заслуги Белинского в осмыслении и разъяснении творчества Пушкина. С именем Пушкина Белинский соотносил все самые важные события и имена в русской литературе. Творчеству поэта посвящено одиннадцать статей. В них раскрывается новаторство историческое значение творчества Пушкина для русской литературы.

Белинский считал, что «писать о Пушкине – значит писать о целой русской литературе: ибо как прежние писатели русские объясняют Пушкина. Так Пушкин объясняет последовавших за ним писателей».

В шестой и седьмой статьях Белинский исследует  пушкинские поэмы, в восьмой  – девятой – «Евгения Онегина», в десятой – трагедию «Борис Годунов», одиннадцатая посвящена «маленьким трагедиям», сказкам и повестям. Критик видит историческую заслугу Пушкина в том, что поэт «расширил источники нашей поэзии, обратил её к национальным элементам жизни, показал бесчисленные новые формы…»

Роман «Евгений Онегин» Белинский считал центральным произведением Пушкина, в которм отразились личность. Взгляд на мир, идеалы поэта. Для критика «Евгений Онегин» – поэма историческая, в каждом из героев её выражена какая-то грань общественного бытия. Белинский первым назвал роман «энциклопедией русской жизни».

Анализируя образ Онегина, критик отмечал незаурядность личности героя: «…Бездеятельность и пошлость жизни душат его, он даже не знает, что ему не надо, что ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность».

Большую заслугу Пушкина Белинский видел в том, что он  не только поэт-художник, но и представитель впервые пробудившегося общественного самосознания».

Всю необходимую информацию  о жизни и творчестве поэтов и писателей  Вы можете получить у онлайн репетиторов, которые с радостью ответят на все вопросы. Онлайн преподаватели помогут сделать анализ стихотворения или написать отзыв о произведении выбранного автора. Обучение проходит на основе специально разработанного программного обеспечения. Квалифицированные педагоги оказывают помощь при выполнении домашних заданий, объяснении непонятного материала; помогают подготовиться к ГИА и ЕГЭ. Ученик выбирает сам, проводить занятия с выбранным репетитором на протяжении  длительного времени, или использовать помощь педагога только в конкретных ситуациях, когда возникают сложности с определённым заданием.

© blog.tutoronline.ru,
при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Остались вопросы?

Задайте свой вопрос и получите ответ от профессионального преподавателя.

Wiki-учебник

Поиск по сайту

Реклама от партнёров:

Комментарии[править]

Подготовка текста статей: «Русская литература в 1845 году»; «Мысли и заметки о русской литературе», «Петербургский сборник», «О жизни и сочинениях Кольцова», «Николай Алексеевич Полевой» и комментарии к ним — А. Н. Дубовикова; подготовка текста статей: «Сочинения Александра Пушкина», «Взгляд на русскую литературу 1846 года», «Похождения Чичикова, или Мертвые души», «Выбранные места из переписки с друзьями», «Письмо к Гоголю», «Ответ „Москвитянину“, „Взгляд на русскую литературу 1847 года“ и комментарии к ним — Б. И. Кулешова.

СОЧИНЕНИЯ АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА

Статья первая „Отечественные записки“, 1843; т. XXVIII, кн. VI, отд. V, стр. 19-43 (ценз. разр. 31 мая 1843); статья вторая — 1843, т, XXX, кн. IX, отд. V, стр. 1-60 (ценз. разр. 31 августа 1843); статья третья — 1843, т. XXX, кн. X, отд. V, стр. 61-88 (ценз. разр. — 30 сентября 1843); статья четвертая — 1843, т. XXXI, кн. XII, отд. V, стр. 25-46 (ценз. разр. 30 ноября 1843); статья пятая — 1844, т. XXXII, кн. II, отд. V, стр. 43-81 (ценз. разр. 31 января 1844); статья шестая — 1844, т. XXXIII, кн. III, отд. V, стр. 1-20 (ценз. разр. 29 февраля 1844); статья седьмая — 1844, т. XXXIV, кн. V, отд. V, стр. 1-33 (ценз. разр. 30 апреля 1844); статья восьмая — 1844, т. XXXVII кн. XII, отд. V, стр. 46-72 (ценз. разр. 30 ноября 1844); статья девятая — 1845, т. XXXIX, кн. III, отд. V, стр. 1-20 (ценз. разр. 28 февраля 1845): статья десятая — 1845, т. XLII, кн. XI, отд. V, стр. 1-22 (ценз. разр. 31 октября 1845); статья одиннадцатая и последняя — 1846, т. XLVIII, кн. X, отд. V, стр. 41-68 (ценз. разр. 30 сентября 1846).

Все статьи печатались без подписи

Статьи о Пушкине переиздавались в советское время несколько раз в „Собрании сочинений В. Г. Белинского“ под редакцией Иванова-Разумника, 1919 года, том III, сборником „В. Г. Белинский. Сочинения Александра Пушкина“, редакция, предисловие и примечания Н. И. Мордовченко, 1937 года, в „Избранных сочинениях“ под редакцией и с комментариями Д. Д. Благого и А. Лаврецкого, 1941 года, том III, в однотомнике „Избранных сочинений В. Г. Белинского“ с вступительной статьей и примечаниями Ф. М. Головенченко, 1947 года.

Впервые статьи были опубликованы в „Отечественных записках“ в 1843—1846 гг. Последняя статья этого цикла появилась в октябрьской книжке журнала 1846 года, когда Белинский уже порвал всякие отношения с его издателем Краевским.

Мысль написать особую статью или ряд статей о Пушкине зародилась у Белинского едва ли не в самом начале его деятельности. Еще в статье „Ничто о ничем“ (1836), касаясь связи поэзии Пушкина с русским романтизмом, Белинский заметил: „Этот вопрос будет подробно рассмотрен нами в особенной статье о Пушкине, которая уже пишется“.

В 1837 году он сообщил Мих. Бакунину: „Скоро примусь за статью о Пушкине. Это должно быть лучшею моею критическою статьею“ („Письма“, т. I, стр. 138). Пушкин был в центре внимания Белинского и в 1841 году, когда он замышлял написать „Критическую историю русской литературы“. Имя Пушкина буквально не сходит со страниц статей Белинского.

Белинский глубоко чувствовал связь своей критики с художественным опытом Пушкина. Через Пушкина раскрывалась ему вся перспектива развития русской литературы. Первая статья начинается характерным признанием критика: „Чем более думали мы о Пушкине, тем глубже прозревали в живую связь с прошедшим и настоящим русской литературы и убеждались, что писать о Пушкине — значит, писать о целой русской литературе: ибо как прежние писатели русские объясняют Пушкина, так Пушкин объясняет последовавших за ним писателей“. Только поняв историческое значение Пушкина, Белинский смог безошибочно определять и все действительно ценное в современной ему русской литературе.

Содержание статей о Пушкине шире их названия. Белинский в сущности, дал историю всей русской литературы до Пушкина и показал становление ее художественного реализма. Наряду с раскрытием значения творчества Пушкина Белинский дал блестящие оценки и таким крупнейшим писателям и поэтам допушкинской поры, как Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков. Статьи о Пушкине — до сих пор непревзойденный образец сочетания исторической и эстетической критики.

Белинский поставил и для своего времени гениально разрешил ряд важнейших проблем творчества Пушкина, заложив тем самым прочные основы научного изучения наследия великого поэта.

Белинский равно отмежевывается как от мелочно-придирчивой, релятивистской современной ему критики, так и от попыток представить Пушкина подражателем то Байрона, то Вальтера Скотта. Готовый во многом еще признать ^подражательность» русской литературы XVIII века, Белинский начисто отрицает подражательность в Пушкине. С Пушкина начинается самобытная русская литература. Белинский вскрывает историческую закономерность появления оригинальной русской поэзии: «Пушкин явился именно в то время, когда только что сделалось возможным явление на Руси поэзии как искусства. Двенадцатый год был великой эпохою в жизни России. По своим последствиям он был величайшим событием в истории России после царствования Петра Великого. Напряженная борьба насмерть с Наполеоном пробудила дремавшие силы России и заставила ее увидеть в себе силы и средства, которых она дотоле сама в себе не подозревала».

Исходным моментом в интерпретации творчества Пушкина Белинский выдвигает тезис: почвою поэзии Пушкина была живая русская действительность.

Отмечая общенациональное значение Пушкина, Белинский вместе с тем прекрасно сознавал, что Пушкин связан с историческими судьбами своего, помещичьего класса и того «образованного» общества, которое появилось в результате реформ Петра I.

Социологическая трактовка Пушкина наиболее ярко проявилась в статьях об «Евгении Онегине». Подчеркивая гуманизм и народность» Пушкина, Белинский указывал на их сословно-классовую основу: «Он нападает в этом классе на все, что противоречит гуманности, но принцип класса для него — вечная истина. И потому в самой сатире его так много любви, самое отрицание его так часто похоже на одобрение и на любование.

Однако, подчеркивая „принцип“ класса, Белинский далек от той вульгаризации творчества Пушкина, которая была свойственна некоторым критикам впоследствии.

Белинский отмечает относительно прогрессивную роль „просвещенного“ дворянского общества в эпоху Пушкина. Более того: Пушкин поднялся на неизмеримую высоту над предрассудками своего класса и отразил один из моментов в жизни русского общества с энциклопедической полнотой.

Статьи писались на протяжении трех с лишним лет. Естественно, что даже при единстве» общего замысла точка зрения Белинского на Пушкина с годами изменялась. Белинский двигался, к все более глубокой, исторической и социологической трактовке его творчества с позиций демократа 40-х годов. Поразительная широта подхода Белинского к разрешению поставленной темы видна в самом плане статей.

В первой статье Белинский касается литературы XVIII века, — отмечая в ней два направления, идущие от Кантемира и Ломоносова, — одно сатирическое и другое — «одовоспевательное», которые частично сливались в поэзии Державина, но дали настоящий художественный синтез только в творчестве Пушкина. Во второй статье, переходя к характеристике Жуковского, Белинский развивает свою оригинальную концепцию романтизма (см. примеч. 216). Почти вся третья статья посвящена Батюшкову, прямому предшественнику Пушкина. С четвертой статьи начинается собственно исследование творчества Пушкина. Пятая статья открывается изложением критического credo Белинского. Центром этой статьи является замечательное рассуждение критика о пафосе поэзии, вообще и поэзии Пушкина в частности (см. примеч. 328). В шестой и седьмой статьях Белинский рассматривает поэмы Пушкина, прослеживая постепенное развитие его реализма. Подлинной вершиной всего пушкинского цикла являются восьмая и девятая статьи, в которых разбирается «Евгений Онегин». Это до сих пор во многих отношениях — лучшее из всего написанного о романе Пушкина. Десятая статья посвящена «Борису Годунову». Постепенно статьи о Пушкине переросли ранее намеченные рамки. По этому весной 1846 года, оставляя «Отечественные записки», Белинский должен был в последней (одиннадцатой) статье обозреть все оставшиеся неразобранными произведения Пушкина, среди которых были такие шедевры, как «Медный всадник», маленькие трагедии, «Пиковая дама», «Капитанская дочка». Естественно, что Белинский должен был ограничиться беглыми и краткими замечаниями о названных произведениях.

Не все из творческого наследия Пушкина оценено Белинским с одинаковой силой и глубиной. Белинский, например, явно недооценил «вольные» стихи, сказки и прозу Пушкина. Он почти вовсе не раскрыл связи поэта с движением декабристов. Однако это не снижает огромной ценности его критических суждений о Пушкине. Заканчивая свой труд. Белинский подчеркивал, что задача определения исторического и художественного значения поэта ни в коем случае не может считаться уже решенной. Пушкин принадлежит к вечно юным и развивающимся в сознании последующих поколений гениям. Каждое из них будет выносить свое суждение о поэте, и никогда это суждение не будет окончательным и исчерпывающим. Пушкин для Белинского был символом высокой талантливости русского народа.

166 (Стр. 172). После смерти Пушкина бумаги в его кабинете было поручено разобрать В. А. Жуковскому, Им были обнаружены и затем опубликованы в «Современнике» (1837) неизвестные дотоле произведения поэта (см. «Пушкин в печати за сто лет. 1837—1937». Соцэкгиз. 1938). В 1838 году опека, учрежденная правительством над имуществом Пушкина, приступила к изданию «Сочинений Александра Пушкина». В том же году вышли первые восемь томов. В 1841 году вышли еще три тома (IX, X н XI), изданные, как значится на обложке IX тома, «иждивением Ильи Глазунова, Матвея Заикина и К^о». Однако издание 1838—1841 гг. не было свободно от недостатков. Подбор текстов, и их редакция сделаны небрежно. Многие стихи Пушкина Жуковский переделал, некоторые смягчил или вовсе опустил. Белинский отмечал недостатки издания по мере выхода томов из печати (см. «Московский наблюдатель», 1838, т. XVI, апрель, кн. I, «Отечественные записки», 1841, т. XVII, кн. VIII, Полн. собр. соч. т. III, стр. 322—324, т. VI, стр. 272—283).

167 (Стр. 173). Мысль о полной внутренней завершенности творчества Пушкина — «художника по преимуществу, который много творческих тайн унес с собой в раннюю могилу… но не тайну своего нравственного развития» — проходит лейтмотивом через все одиннадцать статей Белинского. Назначение Пушкина, по мысли Белинского, было осуществить на Руси идею поэзии как искусства… Но, разумеется, такая трактовка нуждается в серьезных поправках. Это касается прежде всего определения общего «пафоса» творчества поэта, заключающегося будто бы в сфере «чистой художественности». Белинский судил о Пушкине с точки зрения более зрелого, гоголевского этапа русской литературы и поэтому несколько недооценивал его поэзии с точки зрения содержания. Однако, вопреки собственной же схеме, Белинский на конкретном анализе произведений Пушкина («Цыганы», «Евгений Онегин», «Медный всадник») блестяще доказал и содержательность поэзии Пушкина и ее классово-историческую обусловленность.

168 (Стр. 175). «Руслан и Людмила» была начата Пушкиным еще в лицее в 1817 году и окончена весной 1820 года. Отрывок из нее был напечатан в «Сыне отечества», 1820, № 15 (10 апреля), стр. 120—124, под названием «Отрывок из третьей песни поэмы „Людмила и Руслан“ (от стиха „Уж утро хладное сияло“, до „А как наеду, не спущу“). Продолжение этого отрывка было напечатано в следующем № 16 (17 апреля), стр. 160—165 (от стиха „Тогда от ярости немея“, до „Твою пощечину забуду“). Отрывок появился без подписи автора. Отдельным изданием поэма вышла в том же 1820 году; второе издание с „Прологом“ — в 1828 году.

169 (Стр. 175). Белинский имеет в виду высказывание самого Пушкина, который в заметках о ранних поэмах (1830) писал: „Руслан и Людмилу“ вообще приняли благосклонно. Кроме одной статьи в „Вестнике Европы“, в которой ее побранили весьма неосновательно, и весьма дельных вопросов, изобличающих слабость создания поэмы, кажется, не было об ней сказано худого слова. Никто не заметил даже, что она холодна». В издании 1841 года, на которое ссылается Белинский, заметки Пушкина напечатаны под названием «Отрывки из записок А. С. Пушкина» (т. XI, стр. 193—248). О «бранной статье» в «Вестнике Европы» («Житель Бутырской слободы») см. примеч. 357. «Дельные вопросы» задавал Д. П. Зыков в «Письме к сочинителю критики на поэму «Руслан и Людмила» («Сын отечества», 1820, ч. CXIV, № 38, стр. 226—229), адресованном автору пространной и мелочно-придирчивой статьи о поэме Пушкина А. Ф. Воейкову («Сын отечества», 1820 ч. CXIV, ?? 34-37, стр. 12-32, 66-83, 97-114, 145—155).

170 (Стр. 176). Журнальные отклики на поэму Пушкина. См. В. Зелинский «Русская критическая литература о произведениях А. С. Пушкина». М. 1911, изд. 4-е, ч. I, стр. 1-91.

171 (Стр. 177). См. примеч. 169.

172 (Стр. 177). После смерти Пушкина в «Современнике» были опубликованы следующие его произведения: «Медный всадник», «Сцены из рыцарских времен» (1837, т. V, № 1), «Русалка», 1837, ч. VI, № 2, «Арап Петра Великого» (весь текст), «Галуб», «Летопись села Горохина» (1837, ч. VII, № 3), «Египетские ночи», «Мария Шонинг» (1837, т. VIII, № 4), «Сцена в уборной Марины» из «Бориса Годунова», пропущенная в прижизненных изданиях (1838, т. X, № 2) и несколько стихотворений: «Жил на свете рыцарь бедный», «Тебе певцу, тебе герою», «Лицейская годовщина», «Молитва», «Вновь я посетил…» и другие, а также критические наброски, анекдоты, Table — Talk (см. примеч. 407).

173 (Стр. 178). В письме к В. П. Боткину от 17 марта 1842 года Белинский писал: «Лермонтов далеко уступит Пушкину в художественности и виртуозности, в стихе музыкальном и упруго-гибком; во всем этом он уступит даже Майкову (в его антологических стихотворениях), но содержание, добытое со дна глубочайшей и могущественнейшей натуры, исполинский взмах, демонский полет — с небом гордая вражда, — все это заставляет думать, что мы лишились в Лермонтове поэта, который по содержанию шагнул бы дальше Пушкина» («Письма», т. II, стр. 284).

174 (Стр. 178). «Другой поэт» — Н. В. Гоголь. «Мертвые души» (ч. I) вышли в 1842 году.

175 (Стр. 178). Белинский имеет в виду свой разрыв с гегельянством и формирование исторического взгляда на творчество Пушкина.

176 (Стр. 180). Обещанных статей о Лермонтове и Гоголе Белинский так и не написал.

177 (Стр. 180). Мысль об «искусственном» происхождении русской литературы, встречающаяся в ряде, статей критика, начиная с «Литературных мечтаний» (1834), является одним из тех схематических и ошибочных определений, которое он постепенно преодолевал. Надо, однако, отметить, что наряду с этим ошибочным положением Белинский развертывал блестящую критику дворянской культуры за ее отрыв от народа, за преклонение перед иностранщиной. Смысл исторического развития русской литературы Белинский видел как раз в постепенном сближении ее с народом.

178 (Стр. 183). В тексте «Отечественных записок» здесь незначительная инверсия; в «Опыте исторического словаря о российских „писателях“ Н. И. Новикова, изд. 1772 г., напечатано: „И хотя первый он из россиян начал писать трагедии“… и т. д. (стр. 207).

179 (Стр. 184). В „Отечественных записках“ ошибочно указаны страницы: нужно 218, 219. Переход на стр. 219 после многоточия в цитате.

180 (Стр. 185). В „Отечественных записках“ явная опечатка: „Он переложил с латинского языка в латинские стихи“.

181 (Стр. 185). Здесь у Белинского оборвана цитата. У Новикова дальше следует целое предложение: „но напечатана из них только одна, в ежемесячных Академических сочинениях 1755 года“… (стр. 168—169).

182 (Стр. 186). Эта цитата приведена не вполне точно. У Хераскова: „…дабы вид эпической поэмы оно приняло. Надеюсь могут читатели поверить мне, что я в состоянии был издать сие творение стихами“ („Творения Хераскова“, М. 1807, ч. VIII (первая часть „Кадма и Гармонии“, стр. IV):

183 (Стр. 187). Херасков имел в виду не Станевича, а, видимо, А. П. Сумарокова, который, по его мнению, мог „пленять нежными и приятными творениями“. Литературная деятельность Е. И. Станевича (1775—1835) началась только с 1802 года. (В 1804 году вышло его „Собрание сочинений в стихах и прозе“.) „Полидор“ Херасковым был написан в 1794» году, то есть за восемь лет до литературного дебюта Станевича.

184 (Стр. 187). Цитата выписана не точно. Нужно: «Пою не внимая суждению» и т. д.; через несколько строк так же не точно; нужно: «…и славимы вечно пребудете». И, наконец, в тексте «Отечественных записок» пропущены следующие слова, взятые курсивом: «И ты, бард времен наших, новый Оссиян, превосходный певец» и т. д. («Творения Хераскова», 1807, ч. XI, стр. 2).

185 (Стр. 187). Вряд ли Белинский прав и в этом случае, адресуя обращение Хераскова к Семену Боброву. Поэма последнего «Таврида, или мой летний день в Таврическом Херсонисе (лиро-эпическое песнотворение)» была издана в Николаеве в 1798 году, то есть четыре года спустя после «Полидора» Хераскова.

186 (Стр. 187). У Хераскова: «…российского песнословия любители». В конце цитаты неверно указаны страницы. Строка со слов «бессмертные песни составлять хочет», переходит на 4-ю страницу.

187 (Стр. 188). Сатира называется «К… из Лондона» (Сочинения В. Петрова», Спб., 1811, ч. III, стр. 115—118). Многоточиями в тексте «Отечественных записок» заменены следующие стихи, видимо, выброшенные цензурой (в издании 1811 года они есть):

«Игумен тут с клюкой, тут с мацами батырщик,

Здесь дьякон с ладаном, там пономарь с кутьей».

Кроме того, между восьмой и девятой строками снизу в тексте «Отечественных записок» пропущен стих:

«Рассудков и доброт он верный есть оселок» (стр. 117)

и в последней строке вместо «отличить» нужно «различить» (стр. 118).

188 (Стр. 189). Перевод Е. Кострова вышел в 1787 году.

189 (Стр. 190). Намек на его «Опыт краткой истории русской литературы», 1822 год.

190 (Стр. 190). Белинский пользовался четырехтомным изданием сочинений Г. Р. Державина, вышедшем в 1843 году.

191 (Стр. 192). Н. М. Карамзина.

192 (Стр. 193). В «Отечественных записках» небольшая инверсия; нужно: «В спокойствии, в мечтах текли его все лета» («Собрание сочинений и переводов Ипполита Федоровича Богдановича», М. 1818, изд. 2-е, ч. I, стр. 65). Также и в следующей эпитафии вместо «На руку преклонясь…» нужно «На урну преклонясь» (стр. 64).

193 (Стр. 194). Богданович у Пушкина упоминается в стих. «Городок» (1815), в «Послании к цензору» (1822), в «Евгении Онегине», гл. III, стр. XXIX, а также в набросках статей: «О французской словесности» (начало 20-х годов), «Причинами, замедлившими ход нашей словесности» (1824), в письме к А. Бестужеву (конец мая — начало июня 1825) и в неоконченной статье, составленной из ряда набросков, «Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений» (1830).

194 (Стр. 195). Первое отдельное издание басен И. А. Крылова вышло в 1809 году (двадцать три басни). Перед этим он напечатал семнадцать басен в «Драматическом вестнике».

195 (Стр. 195). Здесь у Белинского неточность. Жуковский начал печататься не в 1805, а в 1797 году («Мысли при гробнице»), еще будучи в пансионе. В 1802 году в «Вестнике Европы» появился его вольный перевод элегии «Сельское кладбище» Грея. Первое стихотворение Батюшкова «Послание к стихам моим» действительно появилось в 1805 году в «Новостях русской литературы» (ч. XIII) за подписью: «Кон-н Батюшков». Затем он печатался в «Северном вестнике», «Журнале российской словесности» и др.

196 (стр. 197). У Карамзина: «Уже фимиам не дымится» («Сочинения Карамзина», Спб., 1834—1835, изд. 4-е, т. VII, стр. 285). Белинский пользовался этим изданием.

197 (Стр. 197). Трудно установить, каким изданием сочинений И. Дмитриева пользовался Белинский. Мы произвели сверку нижеследующей цитаты из сатиры «Чужой толк» по третьему прижизненному изданию «Сочинений Дмитриева», М. 1810, ч. I.

198 (Стр. 198). В издании 1810 года: «…толкался я бывало» (стр. 55).

199 (Стр. 199). В тексте «Отечественных записок» здесь пропуск: и перестановка стихов; нужно:

«А наших многих цель: награда перстеньком,

Нередко сто рублей иль дружество с князьком».

200 (Стр. 199). В издании 1810 года: «Печатный всякой лист»… (стр. 56).

201 (Стр. 199). В издании 1810 года: «Попала под пяту». (стр. 57).

202 (Стр. 202). Страницы указаны неверно. Нужно: 240—241. Цитата из произведения Карамзина — «Чувствительный и холодный» (1803).

203 (Стр. 202). Белинский имеет в виду «Дом сумасшедших» А. Ф. Воейкова (1779—1839), сатиру на литераторов, начатую в 1814 году и пополнявшуюся новыми строфами вплоть до самой смерти автора.

204 (Стр. 203). Комедии И. А. Крылова «Модная лавка» (1806) и «Урок дочкам» (1807).

205 (Стр. 204). Это утверждение Белинского в точности совпадает с одним из высказываний Пушкина по тому же вопросу в заметке «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова» (1825). Заметка Пушкина была напечатана впервые в «Московском телеграфе», 1825, № 47, стр. 40-46 за подписью Н. К. и могла быть известна Белинскому.

206 (Стр. 204). См. примеч. 195.

207 (Стр. 205). Татарское Иго «распалось», конечно, не «само собою»… Куликовская битва «1380 года не осталась без последствий. Она явилась переломным моментом в борьбе за освобождение Руси от владычества татар. Победа Дмитрия Донского усилила и внутреннее разложение «Золотой Орды».

208 (Стр. 208). Сравните эту оценку «Истории» Карамзина с более поздней оценкой его исторических воззрений в статье Белинского «Взгляд на русскую литературу 1846 года». Белинский, вскрывая идеологические корни славянофильства, находит их в исторической концепции Карамзина. «Известно, что в глазах Карамзина Иоанн III был выше Петра Великого, а допетровская Русь лучше России новой. Вот источник так называемого славянофильства…»

209 (Стр. 209). Послание «Ивану Ивановичу Дмитриеву». Все цитаты из произведений В. А. Жуковского Белинский приводит по четвертому изданию его стихотворений 1836 года в шести томах. В настоящей ссылке неверно указана страница: нужно 32.

210 (Стр. 209). Цитата из стихотворения П. А. Вяземского «Старое поколение» (1841).

211 (Стр. 210). «Евгений Онегин», гл. II, строфа XXXVIII; вместо «праотцев теснит» нужно «прадедов теснит».

212 (Стр. 214). К статье Жуковского о Мадонне Рафаэля Белинский вернется в первой части своего обзора «Взгляд на русскую литературу 1847 года».

213 (Стр. 214). Временем наибольшего влияния Жуковского в русской литературе являются 1815—1817 гг. Но Жуковский не составил особого периода в русской литературе. Мистико-романтическое направление поэзии Жуковского очень скоро поставило его вне «большой» литературы, Уже в «Руслане и Людмиле» (1820) Пушкин пародировал его «Двенадцать спящих дев». В 1824 году на страницах «Мнемозины» (ч. II) В. Кюхельбекер резко, выступил против «туманной» музы Жуковского.

214 (Стр. 215). Белинский метит в С. П. Шевырева и его сотрудников по «Москвитянину». Шевырев неоднократно делал заимствования из статей Белинского, хотя и воевал с ним, называя Белинского «безымянным» критиком, так как статьи Белинского в «Отечественных записках» не подписывались.

215 (Стр. 216). См. примеч. 156.

216 (Стр. 217). Дальше Белинский развертывает свою оригинальную концепцию романтизма.

Исходным ее пунктом является своеобразный «антропологический принцип»: «где человек, там и романтизм». Но сущность человека — источник романтизма — изменялась в ходе истории, поэтому Белинский говорит о конкретных формах романтизма, тесно связанных с историческим развитием понятий о чести, любви и браке у различных народов (античность, средние века, новейшее время). Зарождение новейшего романтизма Белинский связывает с «страшными потрясениями и ударами в конце XVIII в.», то есть с Великой французской революцией и тем переворотом в европейской жизни, который она вызвала. Однако от Белинского ускользает социальная сущность романтизма, и поэтому схема развития романтизма носит еще слишком формально-логический характер. Однако, при всех бросающихся в глаза недостатках, концепция Белинского положила конец релятивистским толкам о романтизме и явилась первой попыткой рассмотрения романтизма в историческом плане как целого комплекса проблем, связанных между собой глубоким внутренним единством.

217 (Стр. 219). Древнегреческая поэтесса Сафо (VII—VI в. до н. э.) была влюблена в юношу Фаона, но, не встретив с его стороны взаимности, бросилась в море с Левкадской скалы.

218 (Стр. 221). Белинский цитирует диалог Платона «Федра» по книге С. П. Шевырева «Теория поэзии в историческом развитии древних и новых народов», М., 1836, стр. 31-32. Отметим некоторые неточности в цитате. Нужно: «в этом земном мире возможно», «зрелище прекрасного на земле, как воспоминания о красоте горней способствует к тому, чтобы», «… и созерцали их во свете чистом»… «Не внове посвященный».

219 (Стр. 222). В «Отечественных записках» — «Спокойна ничего…» и т. д.

220 (Стр. 223). Приводимые Белинским стихотворения из греческой антологии Батюшкова были переведены последним с французского подстрочника, сделанного для него С. С. Уваровым. Впервые были изданы в 1820 году в виде приложения к брошюре Уварова о греческой антологии. В данном случае Белинский цитирует по второму изданию «Сочинений в прозе я стихах» Батюшкова. Спб., 1834, в двух частях (стихи во второй части).

221 (Стр. 223). Белинский цитирует дальше «Илиаду» в переводе Н. И. Гнедича, изд. 2-е, 1839.

222 (Стр. 224). В «Отечественных записках»: «Может быть в самый же миг…» и т. д.

223 (Стр. 224). У Гнедича: «Сын оставался один…» и т. д. (ч. II, стр. 361); через семь строк нужно не «печальные думы», а «плачевные думы».

224 (Стр. 239). «Людмила» Жуковского появилась в печати в 1808 году («Вестник Европы», № 9).

225 (Стр. 241). Не в 1813, а в 1812 году.

226 (Стр. 242). «Алина и Альсим» — перевод баллады Монкрифа (1687—1770).

227 (Стр. 242). Белинский ошибается, содержание «Вадима» заимствовано Жуковским из другого романа X. Г. Шписа «Die zwolf schlafenden Jungfrauen» (1795—1796).

228 (Стр. 243). «Эолова арфа» (1814) является оригинальным произведением Жуковского, хотя и написана в духе модной тогда «поэзии Оссиана».

229 (Стр. 247). В тексте «Отечественных записок»: вместо «Эльвина» дважды ошибочно напечатано «Мальвина».

230 (Стр. 251). У Жуковского: «Мир для нас прекрасен был?» (т. II, стр. 46).

231 (Стр. 253). Стих. Жуковского «Мечты» (1812) является переводом «Idealen» Шиллера.

232 (Стр. 254). Первый отрывок — из стих. Жуковского «Весенние чувства» (1816), второй — из романса «Желание» (1811).

233 (Стр. 255) Из стих. «К Нине» (1808). Нужно не «Присутствия радость, а „Присутствия сладость“, т. II, стр. 191 (см. примеч. 209).

234 (Стр. 256). Из послания „К Батюшкову“ (1812).

235 (Стр. 257). Белинский имеет в виду свою статью в „Отечественных записках“ (1840, № 1) об „Очерках русской литературы“ Н. А. Полевого (1839).

236 (Стр. 257). Стих. „Счастье во сне“ (из Уланда) (1816).

237 (Стр. 258). На самом деле Крылов в ранние годы писал и оды („На заключение мира со Швецией“, 1790) и трагедии („Клеопатра“, 1785, „Филомела“, 1786). Сам Белинский исправил свою ошибку в статье „Иван Андреевич Крылов“ (1845). (См. т. II наст, изд.)

238 (Стр. 261). „К Филалету“ (послание Александру Ивановичу Тургеневу») (1807).

239 (Стр. 262). Первая цитата из стихотворения И. И. Дмитриева «Песня» (1795), вторая из его же стих. «Стансы к Н. М. Карамзину» (1793).

240 (Стр. 262). Имеется в виду послание А. И. Тургеневу (1813).

241 (Стр. 263). Из послания «Императору Александру» (1814).

242 (Стр. 263). Из послания «Государыне великой княжне Александре Федоровне на рождение вел. кн. Александра Николаевича» (1818).

243 (Стр. 264). «Теон и Эсхин» (1814) — оригинальное произведение Жуковского, выдержанное в традиционных тонах мистического романтизма. «У&яик» (1819) — также оригинальное произведение Жуковского, навеянное поэмой «Шильонский узник» Байрона, которую он и перевел несколько позднее, в 1821 году.

244 (Стр. 265). Этот стих у Жуковского читается так: «И скорбь о погибшем не есть ли, Эсхин…» (т. VI, стр. 94).

245 (Стр. 269). Из пролога к «Руслану и Людмиле» Пушкина, 2-е изд., 1828 г.

248 (Стр. 272). В «Отечественных записках» — «Гапсбургский».

249 (Стр. 273). У Жуковского «Скольких бодрых жизнь поблёкла!» (т. IV, стр. 10).

250 (Стр. 274). У Жуковского: «Будем вечны именами» (т. IV, стр. 11).

251 (Стр. 278). Среди немецких переводов Жуковского переводы из Гёте (всего 18 стихотворений) занимают, второе место после переводов яз Шиллера (см. В. М. Жирмунский «Гёте в русской литературе», Л., 1937, стр. 99). Большинство из них напечатано было в сборнике «Для немногих» (1818) в ничтожном Количестве экземпляров. Может быть, поэтому Белинский считал, что Жуковский переводил мало из Гёте.

250 (Стр. 279). Д.-Г. Байрон «Stanzas for music».

251 (Стр. 280). Оценка Белинским «Шильонского узника» в переводе Жуковского во многом напоминает восторженный отзыв Пушкина. См. письмо к Н. И. Гнедичу из Кишинева 27 сентября 1822 года. (Полное собрание сочинений, изд. Акад. наук СССР, т. XIII, стр. 48, ред. тома Д. Д. Благой).

252 (Стр. 281). «Суд в подземелья» (1832) — отрывок из исторической поэмы Вальтера Скотта «Marmion».

253 (Стр. 286). «Совершенно забытой, теперь поэмой» называет Белинский «Мессиаду» Ф. Г. Клопштока (1724—1803). Перевод Жуковского относится к 1814 году.

254 (Стр. 286). У Жуковского: «И красотой картин его пленяся» (т. III, стр. 34).

255 (Стр. 289). У Жуковского: «И воцарилася повсюду тишина», а следующий стих: «Все спит… лишь изредка в далекой тьме промчится»… (т. II, стр. 87).

256 (Стр. 290). Все три цитаты взяты из стихотворений Жуковского 1814 года. Первая — из послания «К Вяземскому и Пушкину», вторая и третья — из послания «Императору Александру».

257 (Стр. 291). Церера — богиня плодородия.

258 (Стр. 293). Стихотворения Батюшкова, кроме журнальных публикаций, при жизни поэта (умер в 1855 году) выходили дважды отдельными изданиями: в 1817 году — «Опыты в стихах и прозе» и в 1934 году — «Сочинения в прозе и стихах». В обоих изданиях стихотворения помещены во 2-й части. Белинский пользовался вторым изданием.

259 (Стр. 294). См. примеч. 220.

260 (Стр. 295). Белинский цитирует точно, но в самом издании 1834 года этот стих напечатан неверно; нужно: «Восторги пылкие и страсти упоенье».

261 (Стр. 296). Об Аполлоне Майкове. См. во втором томе специальную статью и в наст. томе примеч. 16.

262 (Стр. 296). О Крешеве (умер в 1859 году) см. «Письма» Белинского, т. III, стр. 283, 288, 295, 296. О Фете, т. II, стр. 195, 333, в Полн. собр. соч. т. VIII, стр. 20, т. IX, стр. 132, т. XI, 298.

263 (Стр. 298). «Вакханка» (1815). Пушкин писал об этом стихотворении: «Подражание Парни, но лучше подлинника, живее» («Заметки на полях „Опытов в стихах и прозе“ К. Н. Батюшкова»).

264 (Стр. 298). У Батюшкова: «Печальную лобзал последним лобызаньем» (т. II, стр. 18).

265 (Стр. 300). У Батюшкова: «Богами ввержены во пропасти бездонны» (т. II, стр. 21).

266 (Стр. 301). У Батюшкова это стихотворение называется «Ложный страх». Дальше Белинский называет его верно.

267 (Стр. 302). «Мои пенаты» (1814) является посланием к Жуковскому и Вяземскому.

268 (Стр. 303). У Батюшкова: «Что свиты над окном» (т. II. стр. 129).

269 (Стр. 309). У Батюшкова: «Так ум мой посреди сомнений погибал» («К другу», т. II, стр. 88).

270 (Стр. 312). Из стих. «Мои пенаты» (1811).

271 (Стр. 313). У Батюшкова: «неувядающими» (т. I, стр. 38).

272 (Стр. 317). Психическая болезнь Батюшкова с 1821 года поставила его вне литературы. Однако Батюшков прожил до 1855 года. Познакомился он с Пушкиным еще в 1815 году, побывав у него в лицее проездом через Царское село. Батюшков знал не только лицейские стихи Пушкина, но и отдельные главы «Руслана и Людмилы» еще до того, как поэма была закончена и напечатана. Что касается знакомства Пушкина с поэзией Лермонтова, то прямых указаний на это не имеется. Однако возможно, Пушкин читал поэму Лермонтова «Хаджи Абрек», появившуюся в «Библиотеке для чтения» в 1835 году, т. XI.

273 (Стр. 318). У Батюшкова «А ты, мой сын, клянись мечом своих отцов» (т. II, стр. 13).

274 (Стр. 319). У Батюшкова: «Уж скальды пиршество готовят на холмах» (т. II, стр. 14).

275 (Стр. 320). У Батюшкова: «Вас, вас приветствует из сих унылых стен» (т. II, стр. 4).

276 (Стр. 321). Последние стихи действительно выкупают все остальные. Пушкин в «Заметках на полях „Опытов в стихах и прозе“ Батюшкова» (ориентировочно 1827—1828 гг.) иронически отозвался: «Это умирающий В(асилий) Ль(вович), а не Торквато». Василий Львович — дядя А. С. Пушкина, поэт.

277 (Стр. 321). Из стих. «Воспоминания» (1814).

278 (Стр. 329). Белинский имел в виду, конечно, следующие стихи, начинающиеся словами:

«Властитель и тиран моих плачевных дней!

Кто право дал тебе над жизнию моей?» — и т. д.

279 (Стр. 329). Издана в 1825 г., ч. I.

280 (Стр. 330). У Мерзлякова: «Куда нас грозный глас судьбины посылает?» (стр. 37).

281 (Стр. 330). Этот стих отсутствует в переводе Мерзлякова. Нет его и в переводе С. Е. Раича, издания 1828 года.

282 (Стр. 330). Наиболее распространенные песни Мерзлякова «Среди долины ровные», «Чернобровый, черноглазый молодой удалец», «Для чего летишь, соловушка, к садам» и др. См. в наст, томе примеч. 136.

283 (Стр. 332). «Современный наблюдатель», 1815 г., ч. I, № 1, стр. 9-12 (см. в наст, томе примеч. 149).

284 (Стр. 334). Одно из первых упоминаний о Байроне встречается в «Российском Музеуме» за 1815 год, № 1 стр. 57: «Лорд Бирон есть один из нынешних славных поэтов английских».

285 (Стр. 334). Стихотворение «На смерть Кутузова» (1813) было написано не А. С. Пушкиным, а его дальним родственником Алексеем Михайловичем Пушкиным (1771—1825). Впервые в печати А. С. Пушкин выступил с стих. «К другу стихотворцу» в «Вестнике Европы» за 1814 год (ч. LXXVI, кн. 13, стр. 9-12).

286 (Стр. 338). Стих. Лермонтова «Родина» (1841). Нужно: «И полный гордого доверия покой».

287 (Стр. 341). См. примеч. 285.

288 (Стр. 342). Это вступление к «Бове» (1814) действительно напоминает начало «Ильи Муромца» Карамзина. Однако оно было напечатано в издании 1841 года с большими цензурными купюрами. Так, например, после стиха:

«Опасался я без крил парить» —

следовало:

«Не дерзал в стихах бессмысленных

Херувимов жарить пушками,

С сатаною обитать в раю

Иль святую богородицу

Вместе славить с Афродитою:

Не бывал я греховодником!»

После стихов:

«Отыскал я книжку славную,

Золотую, незабвенную» —

у Пушкина следовало, определенное указание, что речь идет об «Орлеанской девственнице» Вольтера:

«Катехизис остроумия —

Словом, Жанну Орлеанскую».

Без этих слов создавалось впечатление, что Пушкин называл «золотой» и «незабвенной» балладу Карамзина. Представление о подлинных симпатиях лицеиста Пушкина искажалось еще и вследствие того, что были опущены стихи, в которых наряду с Вольтером было упоминание о А. Н. Радищеве:

«О Вольтер, о муж единственный!

Ты, которого во Франции

Печатали богом некиим,

В Риме дьяволом, антихристом,

Обезьяною в Саксонии!

Ты, который на Радищева

Кинул было взор с улыбкою,

Будь теперь моею музою!

Петь я тоже вознамерился,

Но сравняюсь ли с Радищевым?»

289 (Стр. 342). В издании 1841 года опущены следовавшие за этим местом стихи:

«Рассыпался на грудь и, может, под платок

И даже, может быть… о сладость вожделенья…

До тайных прелестей, которых сам Эрот

Запрятал за леса и горы,

Чтоб не могли нескромны взоры

Открыть вместилище божественных красот».

290 (Стр. 343). Стих. «Безверие» (1817) было написано в лицее по заказу директора Энгельгардта и читалось Пушкиным на выпускном экзамене.

291 (Стр. 343). В тексте «Отечественных записок» вслед за изданием 1841 года явная ошибка: «Страшусь неопытный бесславного паренья».

292 (Стр. 343). В тексте «Отечественных записок» вслед за изданием 1841 года ошибка: «Страж верный прошлых лет, наперсник, муж любимый»…

293 (Стр. 343). В тексте «Отечественных записок» — явная опечатка: «Могу ль забыть я вас, когда перед тобой».

294 (Стр. 344). «Евгений Онегин», гл. VIII, строфа II.

295 (Стр. 345). Так названо в издании 1841 года стих. Пушкина «Пирующие студенты» (1814). Оно является пародией на «Певца во стане русских воинов» Жуковского и поэтому никак не могло быть подражанием ему, как об этом говорит ниже Белинский. Впрочем, острота этого стихотворения в значительной степени пропадала вследствие цензурных купюр и переделок, с которыми оно было напечатано в издании 1841 года.

296 (Стр. 345). В «Отечественных записках» ошибочно напечатано: «Другие в бешеных трагедиях храпят».

297 (Стр. 346). У Пушкина: «Ему ль оспаривать тот лавровый венец» (т. IX, стр. 331).

298 (Стр. 348). Белинский сравнивает два стихотворения Пушкина, посвященные Наполеону: «Наполеон на Эльбе» (1815) и «Наполеон» (1821).

299 (Стр. 349). У Пушкина: «Белой груди колебанье» (т. IX, стр. 262).

300 (Стр. 349). У Пушкина: «Не владетель я сераля» (т. IX, стр. 263).

301 (Стр. 350). «Осгар» (1814) и «Эвлега» (1814) по мотивам сходны с элегией Батюшкова «На развалинах замка в Швеции» (1814).

302 (Стр. 351). У Пушкина: «Сплелся с фиалкой нежной» (т. IX, стр. 411).

303 (Стр. 353). У Пушкина: «Глупона псалмопенье» (т. IX, стр. 416).

304 (Стр. 353). У Пушкина: «Так это сочиненьи» (т. IX, стр. 416).

305 (Стр. 355). На самом деле стихотворение «Воспоминания в Царском селе» (1815) позднее перерабатывалось Пушкиным (он исключил похвалы Александру I) и готовилось им к переизданию в собрании стихотворений в 1826 году. Издание это, однако, не состоялось.

306 (Стр. 355). Стихотворение это — перевод VII оды из 2-й книги Горация. Белинского ввело в заблуждение издание 1841 года, в котором оно произвольно названо «Гораций» и включено в IX том вместе с лицейскими стихотворениями.

307 (Стр. 357). Стих. «В альбом Илличевскому» (1811).

308 (Стр. 357). «К моей чернильнице» написано в 1821 году. Белинский снова введен в заблуждение изданием 1841 года, где это стихотворение помещено в разделе «Лицейские стихотворения» (т. IX, стр. 245—248).

309 (Стр. 359). Из послания «К Пущину. 4 мая» (1815).

310 (Стр. 359). «Вадим» начат Пушкиным в 1822 году во время южной ссылки. Незаконченный отрывок напечатан в 1827 году. В издании 1841 года он произвольно назвал «Сон (отрывок из новгородской повести «Вадим», т. IX, стр. 386—388). См. примеч. 315.

311 (Стр. 359). У Пушкина: «Бряцать веселье на пирах» (т. IX, стр. 327).

312 (Стр. 361). Правильное название стихотворения по первому стиху: «Я пережил свои желанья» (т. III, стр. 43).

313 (Стр. 362). У Пушкина: «Под зашипевшею струей» (т. III, стр. 45).

314 (Стр. 362). См. примеч. 312.

315 (Стр. 364). «Свод неба мраком обложился» — начало «Вадима» (т. IV, стр. 274, под произвольным назв. «Два путника»).

316 (Стр. 364). У Пушкина см. вариант: «По суше, по морям носился» (т. IX, стр. 386) и дальше: «В час бури к горным берегам» (там же).

317 (Стр. 364). У Пушкина см. вариант: «И арфам скальдов вдохновенных» (т. IX, стр. 386).

318 (Стр. 366). Элегия «Андрей Шенье» (1825) в посмертном издании была сильно изуродована цензурой (выброшено целых сорок четыре стиха) (т. III, стр. 190—196). Тем значительнее высокая оценка этого произведения Белинским.

319 (Стр. 367). То есть «Демона» М. Ю. Лермонтова.

320 (Стр. 368). Статья Карамзина «О Богдановиче и его сочинениях» (1803), статьи Макарова «Сочинения и переводы Ивана Дмитриева» (1803).

321 (Стр. 369). Дальше Белинский дает развернутую характеристику своих непосредственных предшественников на поприще критики. Первым из них «с претензиями на философию высших взглядов» в 20-х годах выступил Н. А. Полевой (1796—1846), издатель «Московского телеграфа» (1825—1834) (см. статью о нем в наст. томе).

322 (Стр. 370). Здесь речь идет о Н. И. Надеждине (1804—1856), издателе журнала «Телескоп» с литературным приложением «Молва» (1831—1836) (см. о нем в примеч. к «Литературным мечтаниям», «Ничто о ничем» в т. I наст. изд.).

323 (Стр. 370). Речь идет о Надеждине.

324 (Стр. 370). Имеется в виду Н. Полевой.

325 (Стр. 371). Третий критик — С. П. Шевырев (1806—1864), вдохновитель «Москвитянина». Шевырев был заклятым противником Белинского. Белинский написал на Шевырева памфлет «Педант» (см. т. II наст. изд.).

328 (Стр. 378). Это, конечно, повторение идеалистического тезиса о «бессознательности» творчества.

329 (Стр. 381). Н. Полевой.

328 (Стр. 381). В этом блестящем рассуждении о «пафосе» мы можем отметить по крайней мере три значения выдвигаемого им понятия. «Пафос» — как органическое единство мысли и чувства поэта, «пафос» — как основная идея произведения и «пафос» — как общее направление творчества поэта. Белинский разрушал шеллингианско-романтическое представление о вдохновении, как поэтическом «наитии», внося свое понятие о «страсти», о великом «субъективном побуждении» к творчеству, которое творит прекрасное. Белинский ратовал за общественно-активного писателя. Здесь он подходит к постановке вопроса о решающем значении мировоззрения писателя в акте творчества.

329 (Стр. 384). См. примеч., 177.

330 (Стр. 388). Из «Илиады» в переводе Гнедича. 1839, ч. II, стр. 52.

331 (Стр. 390). Стих «Нереида» (1820), следующее «Дориде» (1820).

332 (Стр. 391). Здесь необходимо внести хронологическое уточнение. Стих. «Труд» написано в 1830 году. Перевод из Ксенофана Колофонского — в 1833 году, а «Юношу, горько рыдая» — в 1835 году.

333 (Стр. 392). «Песня» — стих. В. А. Жуковского.

334 (Стр. 395). У Пушкина: «Торжествовать придется одному?» (т. III, стр. 21).

335 (Стр. 399). Термин «народный» Белинский здесь употребляет в специфическом смысле. По его теории, «народность» снимается «общенациональным». «Национальное» включает в себя все лучшие чаяния народа и лучшие стремления передовых слоев общества. Такая трактовка вопроса позволяла Белинскому резче отмежеваться и от псевдонародности славянофилов и от «народности» официальной, с которыми ему приходилось бороться в литературе.

336 (Стр. 399). Н. В. Гоголь, «Арабески», 1835, ч. I, стр. 213—222.

337 (Стр. 400). У Гоголя: «чтобы отечественные и исторические происшествия сделались предметом его поэзии»… (стр. 218).

338 (Стр. 403). Белинский цитирует неточно, нужно: «Да пруд под сенью ив густых…» (т. I, стр. 242).

339 (Стр. 404). Белинский явно недооценивает «вольные стихи» Пушкина.

340 (Стр. 406). У Пушкина: «Не властвует конем по прихоти своей» (т. IV, стр. 271).

341 (Стр. 407). Стих. «Желание славы» (1825).

342 (Стр. 407). Стих. «Я вас любил, любовь еще быть может» (1829).

343 (Стр. 408). После этого стиха должно следовать: «Любуясь девою в печальном сладострастье». Этот стих пропущен в тексте «Отечественных записок».

344 (Стр. 410). «В часы забав иль праздной скуки» (1830) посвящено Филарету, московскому митрополиту.

345 (Стр. 410). Белинский не успел осуществить своего замысла.

346 (Стр. 411). В соответствии со своей общей концепцией творчества Пушкина Белинский считал стихотворение «Чернь» выражением profession de foi поэта. Однако это мнение является ошибочным. Пушкин адресовал свое стихотворение «светской черни» и никогда не отгораживал искусства от живых интересов современности.

347 (Стр. 413). У Пушкина: «Усовершенствуя плоды любимых дум» (т. III, стр. 94).

348 (Стр. 413). У Пушкина: «Доволен? Так пускай толпа его бранит» (т. III, стр. 94).

349 (Стр. 414). «Стансы» (1826) посвящены Николаю I и представляют собой целую программу действий. Поэт вскоре убедился, что Николай вовсе не собирался следовать этой программе. Что касается «поэтического пророчества», так «чудно и вполне сбывшегося», то в этом можно видеть невольную уступку Белинского цензуре, так как иначе вообще рискованно было б касаться «Стансов» Пушкина.

350 (Стр. 415). Стихи посвящены Амалии Ризнич, предмету, страстного увлечения Пушкина в Одессе. Ризнич умерла в 1825 году от чахотки в Италии.

351 (Стр. 416). Так было названо в издании 1841 года «Послание к цензору» (1830) (т. IX, стр. 166—167).

352 (Стр. 420). Послание адресовано к кн. Н. Б. Юсупову (1751—1831) в ответ на приглашение посетить его в подмосковном селе Архангельском.

353 (Стр. 422). У Гоголя: «Чтобы быть доступну понимать их»… («Арабески», 1835, ч. I, стр. 223).

354 (Стр. 423). У Гоголя: «… все просто, все прилично, все исполнено внутреннего блеска» (там же, стр. 224).

355 (Стр. 423). См. примеч. 170.

356 (Стр. 425). Цитата из басни Крылова «Музыканты». Белинский цитирует по памяти и неточно. Последний стих у Крылова читается: «И я не похвалюсь их добрым поведением» («Басни Ивана Крылова», 1815, ч. 1, стр. 5).

357 (Стр. 427). Автором статьи, напечатанной за подписью «Житель Бутырской слободы», является редактор «Вестника Европы» М. Т. Каченовский, рьяный приверженец классицизма и один из противников Пушкина.

358 (Стр. 427). В приводимой выписке из «Вестника Европы» встречаются неточности. В первом абзаце у Каченовского написано: «… показывается посреди океана российской словесности», «пожалуйте напечатайте мое письмо» (без «же»), «рассмеются — и оставят намерение». Ниже, перед ссылкой на «Сын отечества» (стр. 121) — инверсия, нужно: «придает ему еще». После стиха: «А как наеду, не спущу…», нужно: «Потом витязь».

359 (Стр. 429). Комментаторами (Н. И. Мордовченко, Д. Д. Благой) уже установлено, что фраза «умирающий луч солнца» отсутствует в поэме Пушкина. Она взята из одной баллады, напечатанной в «Сыне отечества» в 1820 году, и приведена «Жителем Бутырской слободы» наряду с цитатами из «Руслана и Людмилы» как образчик «безвкусия» и «падения нравов»…

360 (Стр. 435). В цитате ряд неточностей; нужно: «стихотворец с такими превосходными дарованиями оставил красоты и приличия отечественного языка», затем пропуск целой фразы: «Если, как весьма справедливо заметил один рассудительный критик по случаю разбора баллады „Ольга“, первой баллады г. Жуковского», и т. д. Дальше замена слова с иным значением: «то мудрено ли, что теперь люди с посредственными дарованиями или и вовсе без дарований»…

361 (Стр. 438). Белинский, указывая на «похвальную критику» в «Кавказском пленнике» в «Вестнике Европы» за 1823 год, против обыкновения не ссылается ни на номер, ни на страницу журнала. В 1823 году в «Вестнике Европы» о «Кавказском пленнике» писал М. П. Погодин (№ 1, стр. 35-57). О стихах «Струистый исчезает круг» он говорил, как об одном из прекрасных описаний, «обороте, коим дал знать стихотворец о смерти Черкешенки», стр. 52. Однако Белинский имеет в виду все же какой-то реальный случай. Во всяком случае кн. П. А. Вяземский в своем предисловии к первому изданию «Бахчисарайского фонтана» (1824) говорит, что какой-то «классик» не мог уразуметь смысла стиха «Струистый исчезает круг» (Полн. собр. соч. Вяземского, Спб., 1878, т. I, стр. 172).

362 (Стр. 439). Сам Белинский был на Кавказе летом 1837 года. Об удивительной верности пушкинских описаний Кавказа он сообщал из Пятигорска в письме к К. Аксакову от 21 июня 1837 года.

363 (Стр. 440). Белинский, конечно, не знал, что сам Пушкин еще в 1822 году писал В. П. Горчакову: «Характер Пленника неудачен; доказывает это, что я не гожусь в герои романтического стихотворения. Я в нем хотел изобразить это равнодушие к жизни и к ее наслаждениям, эту преждевременную старость души, которые сделались отличительными чертами молодежи 19-го века» (Пушкин, Полное собрание сочинений, изд. Академии наук СССР, 1937, т. XIII, стр. 52).

364 (Стр. 442). Заметка относится к 1830 году. «Н. и А. Р.» — Николай и Александр Раевские. Первому из них посвящена поэма «Кавказский пленник».

365 (Стр. 444). Белинский сильно преувеличивал значение поэмы. См. также его письмо к В. П. Боткину от 24 февраля — 1 марта 1840 года («Письма», т. II, стр. 67).

366 (Стр. 449). «Борис Годунов» написан в 1825 году, хотя отдельным изданием вышел только в конце 1830 года (на обложке 1831). Следовательно, он не может открывать собой последней и «высшей эпохи» художнической деятельности Пушкина.

367 (Стр. 449). Ошибка в хронологии, отчасти сказавшаяся и на оценке «Братьев разбойников». Поэма была написана в 1821—1822 году. Отрывок из нее появился в «одном из альманахов» 1825 года, то есть в «Полярной звезде». В том же альманахе за 1825 год был напечатан отрывок из «Цыган». Полным отдельным изданием обе поэмы вышли в 1827 году: «Цыганы» — в начале мая (с пометкой на титуле: «Писано в 1824 году»), а «Братья разбойники» — двумя изданиями, одно в начале, другое в конце июня месяца (в обоих случаях на титуле с пометкой: «Писано в 1822 году»).

368 (Стр. 451). На выход «Цыган» отдельным изданием в 1827 году откликнулись «Сын отечества» (ч. CXIII, № 12, стр. 401—402), «Северная пчела» (№ 65). В «Московском телеграфе» (ч. XV, № 10, стр. 111—122) выступил со статьей Вяземский. Белинский имеет в виду прежде всего именно эту статью. Однако Вяземский весьма дельно «намекнул» на «идею поэмы». Вот что он говорил, например, об Алеко: «Но, укрывшийся от общества, не укрылся он от самого себя; с изменою рода жизни, не изменился он нравственно и перенес в новую стихию страсти свои — и страдания за ними следующие» (стр. 116 в Полн. собр. соч., т. I, стр. 316). Поэма в целом «есть пока, без сомнения, лучшее создание Пушкина» (315).

369 (Стр. 451). «Романтические заблуждения» Пушкина насчет своего героя были невозможны уже по чисто хронологическим причинам: «Цыганы» начаты в Одессе в конце 1823 года или в самом начале 1824 года. Реалистический роман «Евгений Онегин» начат 9 мая 1823 года; 8 декабря 1823 года была окончена уже вторая глава романа. «Цыганы» окончены в Михайловском только 10 октября 1824 года, но за неделю до этого, 2 октября, была закончена уже третья глава «Евгения Онегина». Поэт, который в романе своем «захлебывался желчью» (письмо к А. И. Тургеневу 1 декабря 1823 года) и глубоко вскрывал причину «российского недуга», не питал никаких иллюзий насчет своего героя и в создававшейся одновременно поэме. Он отнюдь не стремился создать «апофеозу» романтическому герою, Алеко.

370 (Стр. 452). Из «Современной песни» Д. В. Давыдова, напечатанной в альманахе «Утренняя заря на 1840 г.» (стр. 178—184). В тексте альманаха — не «Гаврила», а «Гаврило» (стр. 179).

371 (Стр. 455). Из «Демона» М. Ю. Лермонтова. В последней, строке: «И своенравия мечты!»

372 (Стр. 461). Замечательна резкая характеристика Алеко, предваряющая общее неприятие Белинским-демократом героев романтизма.

373 (Стр. 462). Слова эти приводятся в статье Ксенофонта Полевого: «О сочинениях Пушкина, „Полтава“, поэма Александра Пушкина» («Московский телеграф», 1829, ч. XXVII, № 10, стр. 219—236). Однако стих «И с камня на траву свалился» — мелодраматичен. Еще П. А. Вяземский в указанной статье о «Цыганах» против этого стиха отметил: «P. S. Вялый стих».

374 (Стр. 465). См. примеч. 366. Что касается «Полтавы», то она написана в октябре 1828 года и в свет вышла в марте 1829 года.

375 (Стр. 466). «Покойный Р. негодовал; зачем Алеко водит медведя»… «В. повторил то же замечание». Имеются в виду Рылеев и Вяземский. См. письмо К. Ф. Рылеева к Пушкину в конце апреля 1825 года (Пушкин, Полное собрание сочинений, изд. Академии наук СССР, т. XIII, стр. 168—169) и указанная статья Вяземского (примеч. 368).

376 (Стр. 468). «Безусловного уважения» ко всем представителям « прежней» русской литературы у Пушкина не было. Еще в лицее он набрасывает критические заметки «Мои мысли о Шаховском» (1815), пишет сатирическую поэму «Тень Фонвизина» (1815), в которой высмеиваются не только Хвостовы и всякие «Глупоны» (условное имя), но я Державин, и близкий по духу лицейскому Пушкину — Батюшков. Позднее в письмах к А. Бестужеву, А. Дельвигу, П. Вяземскому Пушкин начал ту переоценку ценностей в нашей литературе, которую так блестяще довел до конца Белинский.

377 (Стр. 471). Белинский подводит итог многолетней борьбе с классицизмом в русской литературе. Пушкин, Лермонтов и Гоголь создали новые эпические жанры. Белинский еще в 1835 году говорил о повести и в особенности романе, как «эпосе» нашего времени. В данном случае Белинский выдвигает драматическое искусство, как высочайший род искусства, и довольно критически отзывается об эпическом роде, имея в виду классицистический «эпос» — эпопею типа «Генриады», «Россиады» и т. д. Именно с этой точки зрения Белинский подошел и к «Полтаве». Он видит в поэме Пушкина неудачную попытку объединить романтическую поэму с классицистической эпопеей. Нельзя также согласиться с утверждением, что «даже из самой полтавской битвы нельзя сделать поэмы».

378 (Стр. 478). У Пушкина: «Ее уста, как роза рдеют» (т. II, стр. 264).

379 (Стр. 484). У Пушкина: «И славы полон взор его» (т. II, стр. 318).

380 (Стр. 491). «Один критик», назвавший палача «белоручкой», был С. Е. Раич. В статье, посвященной «Полтаве» («Галатея», 1839, ч. III, №№ 25 и 26, стр. 564—573, 642—651) он упрекал Пушкина за «довольно-неприятную картину казни Кочубея и выделил плохие, по его мнению, стихи: «То в руки белые берет. Играючи топор тяжелый» и другие стихи (№ 26, стр. 647).

Под «другим» и «третьим» критиками подразумевается Н. И. Надеждин, утверждавший на страницах «Вестника Европы» (1829, № 9), что «певец „Полтавы“ не слишком много стеснялся историческою достоверностию!»… (стр. 28). Пословица «седина в голову, а бес в ребро» взята из статьи Надеждина (стр. 37).

381 (Стр. 491). В заметке к «Графу Нулину» (1833) Пушкин сам указывал на шуточно-пародийный характер своей поэмы.

382 (Стр. 494). Надеждин бросил тогда крылатое выражение: «Никогда произведение не соответствовало так вполне носимому им имени. „Граф Нулин“ есть нуль, во всей математической полноте значения сего слова» («Вестник Европы», 1829, № 3, стр. 218).

383 (Стр. 495). Отзыв Белинского о критиках «Графа Нулина» замечательным образом совпадает с мнением самого Пушкина, высказанным в неоконченной статье «Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений» (1830). Белинский знал этот отрывок; он напечатан в изд. 1841 г., г. XI, стр. 223—224.

384 (Стр. 495). «Евгений Онегин» начат 9 мая 1823 года в Кишиневе и окончен 25 сентября 1830 года в Болдине. Не лишне напомнить для понимания некоторых дальнейших рассуждений Белинского, что первоначально в романе предполагалось десять глав. Последняя, по счету в окончательной редакции восьмая глава, была сначала девятой. Восьмую главу Пушкин изъял (она известна под названием «Отрывки из путешествия Онегина»). Десятую, полную острых политических намеков, также незаконченную, Пушкин сжег 19 октября 1830 года в Болдине. От нее остались лишь отдельные фрагменты, написанные особым шифром, который был раскрыт только в 1910 году П. О. Морозовым («Пушкин и его современники», вып. XII).

385 (Стр. 503). Н. В. Гоголь, «Арабески», Спб., 1835, ч. I, стр. 216—217.

386 (Стр. 506). «Горе от ума» вышло отдельным изданием в 1833 году, зет (Стр. 507). Из стихотворения Лермонтова «Журналист, читатель и писатель» (1840).

388 (Стр. 508). Имеется в виду Н. И. Надеждин, который в статье о седьмой главе «Евгения Онегина» называл ее «рамой», наполненной «поэтическими безделками», «лубочными картинами», имеющими «значение забавной болтовни» («Вестник Европы», 1830, № 7).

389 (Стр. 521). Мельмот — герой романа Матюрена «Мельмот-скиталец» (1821).

390 (Стр. 522). Белинский точно цитирует по изданию 1841 года, но там явная цензурная переделка, нужно: «И раб судьбу благословил» (т. I, стр. 37).

391 (Стр. 531). У Пушкина: «И зарыдав у ваших ног» (т. I, стр. 224).

392 (Стр. 532). У Пушкина: «Глядеть на вас веселым взглядом» (т. I, стр. 224).

393 (Стр. 545). У Пушкина в издании 1841 года: «Гораздо меньше был умен» (т. I, стр. 42).

394 (Стр. 547). Пыхтин среди гостей Лариных не упоминается.

395 (Стр. 557). У Пушкина: «Для радостей, для неги сладкой».

396 (Стр. 559). В издании 1841 года здесь поставлено многоточие. В издании Акад. наук СССР, т. VI, этот стих читается: «Иль для боярских теремов» (стр. 437).

397 (Стр. 565). См. примеч. 386.

398 (Стр. 567). «Евгений Онегин», гл. II, строфа XXXVIII.

399 (Стр. 567). «Борис Годунов» был окончен 7 ноября 1825 года, а «Полтава» 16 октября 1828 года, следовательно, последняя не может относиться к трагедии, как «стремление относится к достижению». Кроме того, маленькая неточность: «Сцена из трагедии „Борис Годунов“. 1603 год. Ночь. Келья в Чудове монастыре. Отец Пимен, Григорий спящий.» была напечатана в «Московском вестнике» не в 1828 году, а в 1827 году, в № 1, стр. 2-10).

400 (Стр. 567). Особенно резок был отзыв Булгарина в «Северной пчеле» (1830, № 35): «Ни одной мысли в этой водянистой VII главе, ни одного чувствования, ни одной картины достойной воззрения! Совершенное падение, chute complete!» Издатель «Северного Меркурия» писал о «Борисе Годунове», вышедшем в декабре 1830 года: «Убогая обнова, увы! на новый год!» (1831, № 1, стр. 8).

401 (Стр. 568). Мысли Белинского по этому вопросу совпадали с мыслями Пушкина. См. «О русской литературе с очерком французской» (1834), наброски статьи о третьей части «Истории русского народа» Н. Полевого.

402 (Стр. 570). Сравнение текстов «Бориса Годунова» с «Историей» Карамзина показывает, что Пушкин следовал за историком лишь в фабуле и развитии сюжета. Но Пушкин был совершенно самостоятелен в главном — в оценке роли народа в исторических событиях «смутного времени».

403 (Стр. 574). Белинский в отроческие годы знал «Дмитрия Самозванца» Сумарокова чуть ли не наизусть. Трагедия шла с успехом в пензенском театре еще в середине 20-х годов.

404 (Стр. 578). Белинский считает, что Пушкин, вслед за Карамзиным, слабо мотивировал причины неудач Бориса Годунова. Все дело будто бы в том, что Борис не «законный» царь. Между тем у Пушкина вопрос, решается неизмеримо глубже. Через всю трагедию лейтмотивом проходит мысль: власть может быть сильна только «мнением народным».

405 (Стр. 587). Пушкин высоко ценил поэзию Е. А. Баратынского. Он отметил в его стихах «верность ума, чувства, точность выражения, вкус, ясность». «Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален — ибо мыслит», — писал Пушкин в 1831 году. Но Белинский писал о Баратынском уже в пору «Сумерек» (1842), когда его поэзия оказалась не в ладу с общественными настроениями 40-х годов. Значение А. Дельвига Пушкин действительно несколько преувеличивал. Что касается П. А. Катенина, то Пушкин, конечно, не видел в нем «второго» Корнеля. Главные свои надежды он возлагал на Катенина-критика. Не было у Пушкина и благоговения к Карамзину. В «Истории села Горюхина» Пушкин пародировал официальную историографию своего времени и, следовательно, Карамзина.

406 (Стр. 590). У Пушкина: «Нельзя прочесть его сокрытых дум» и затем: «Так точно дьяк в приказе поседелый» (т. I, стр. 274).

407 (Стр. 596). Названия некоторых произведений в издании 1841 года даны произвольно. В современных нам изданиях поэма «Галуб» названа более правильно «Тазит», по имени главного героя (сам Пушкин названия поэме не дал). «Сказка о попе и работнике его Балде» из цензурных соображений была переименована Жуковским в «Сказку о купце Кузьме Остолопе и о работнике его Балде» с соответствующими искажениями в тексте (опубл. в «Сыне отечества», 1840, т. II, кн. 1, стр. 5-10; в изд. 1841 г., т. IX). «Летопись села Горохина» — так напечатано в первой публикации после смерти Пушкина в «Современнике», 1837, т. VII, № 3, стр. 197—220; и в изд. 1841 г., т. X. Нужно: «История села Горюхина». «История Пугачевского бунта» — название дано Николаем I, у Пушкина было «История Пугачева».

408 (Стр. 596). Поэма «Домик в Коломне» написана в знаменитую Болдинскую осень 1830 года.

409 (Стр. 603). «Медный всадник» написан в Болдине в октябре 1833 года. При жизни Пушкина поэма напечатана не была, за исключением вступления, которое появилось в «Библиотеке для чтения» в 1834 году, том VII, № 12, отд. I, стр. 117—119, под названием «Петербург, отрывок из поэмы», за подписью: А. Пушкин. Полностью поэма была опубликована В. А. Жуковским уже после смерти Пушкина в «Современнике», 1837, кн. V, с переделкой многих стихов (то же самое в изд. 1841 г., т. IX). Белинский совершенно правильно заметил, что «тема в „Медном всаднике“, повидимому, выражена не вполне». Особенно пострадал в результате переделки Жуковского «бунт» Евгения. Жуковский изъял вовсе слова Евгения, обращенные к монументу. Ср. текст «Современника», 1837, кн. V, стр. 17-18.

410 (Стр. 605). У Пушкина «Где над возвышенным крыльцом» (т. IX, стр. 12).

411 (Стр. 609). «Галуб» — «Тазит», см. примеч. 407. Поэма начата в 1829 году, но не была закончена. Писалась в 1833 году (напечатана в «Современнике», 1837, кн. III).

412 (Стр. 613). «Египетские ночи» — незаконченная повесть. Написана осенью 1835 года. («Египетские ночи» впервые появились в «Современнике», 1837, т. VIII, № 4.)

413 (Стр. 614). Поэма «Анджело» написана в октябре 1833 года (напечатана в «Новоселье», 1834, ч. II, с цензурными искажениями).

414 (Стр. 615). Из «Сказки для детей» (1839) Лермонтова. Маленькая неточность, нужно: «Мелкий бес из самых нечиновных».

415 (Стр. 615). Белинский несколько изменил стих Пушкина. Нужно: «В те дни, когда мне были новы».

416 (Стр. 616). Также из «Сказки для детей». Нужно: «Мой ум, бывало, возмущал». Переделано во множественном числе для характеристики целого поколения.

417 (Стр. 616). «Пир во время чумы» написан в Болдине, в ноябре 1830 года, под впечатлением свирепствовавшей тогда холеры (напечатано впервые в альманахе «Альциона» на 1832 год).

418 (Стр. 622). Белинский сам неоднократно высказывался об этих произведениях Пушкина. Кроме того, в 1841 году в «Москвитянине», ч. V, № 9, стр. 236—270, была помещена статья С. Шевырева о IX—XI томах собр. соч. Пушкина.

419 (Стр. 622). У Пушкина: «В великолепные мои сады» (т. I, стр. 428).

420 (Стр. 624). «Русалка» — не либретто; повторяет сюжет оперы «Днепровская русалка» Краснопольского. Произведение осталось незаконченным. Напечатано в «Современнике», 1837, кн. VI, № 2, после смерти поэта.

421 (Стр. 625). У Пушкина: «Да пировать, да обирать соседей» (т. IX, стр. 73).

422 (Стр. 627). «Роберт Дьявол» — опера Мейербера.

423 (Стр. 628). У Пушкина: «И с той скалы прыгнуть хотел, — да вдруг» (т. IX, стр. 97).

424 (Стр. 628). В этой строке слово «нельзя» было пропущено в издании 1841 года (т. IX, стр. 99). Белинский исправил сам эту ошибку; но возможно, в данном случае он пользовался текстом «Современника», где это слово есть (1837, т. VI, № 2, стр. 28).

425 (Стр. 629). «Каменный гость», одно из любимых произведений Белинского. Трагедия написана Пушкиным осенью 1830 года в Болдине (напечатана в сборнике «Сто русских литераторов» А. Смирдина, 1839, т. I, № 1, с некоторыми неточностями).

426 (Стр. 630). У Пушкина: «О, расскажи ж ты мне, как жены там умеют» и дальше не «ревнивой тетки», а «угрюмой тетки» (из послания «К вельможе», т. III, стр. 174). См. примеч. 352.

427 (Стр. 636). «Сцены из рыцарских времен». Остались незаконченными. Название дано издателем «Современника», где они впервые появились в 1837 г., т. V, № 1, с пропусками и искажениями. Написаны осенью 1835 года. Романс «Жил на свете рыцарь бедный» написан в 1829 году.

428 (Стр. 637). Оценка сказок Пушкина связана у Белинского с его отрицательным отношением к «подделкам под народность». Однако Белинский выделял пушкинскую «Русалку», «Сказку о рыбаке и рыбке», балладу «Жених», написанные на чисто народных мотивах.