Одна ошибка и снежный ком рассказ

— Молли уже третий раз подходит к двери, — сказала моя жена, глядя на меня со странным выражением лица, относительно нашей четырехлетней желтой суки лабрадора.

Я знал, что ее странный взгляд выдает беспокойство, но, поскольку не думал, что есть причина беспокоиться, то ответил, дабы развеять ее страхи.

— Дорогая, мы сейчас в деревне. Нос Молли подвергается воздействию разного рода запахов. Вероятно, это кролик, и она хочет поймать его, — ответил я пренебрежительно.

— Это меня нервирует, — сказала она.

— Дай ей несколько недель, и она так привыкнет ко всему, что она не встанет, — ответил я с легким смешком и обрадовался, увидев улыбку на ее лице.

Сьюзен и я недавно переехали в небольшую сельскую общину, купив дом на десяти акрах земли в нескольких милях от городской черты. Он более или менее свалился нам в руки, и поскольку был относительно новым с тремя спальнями по хорошей цене, мы решили попробовать. Кроме того, отдельная мастерская, которая прилагалась к нему, заставляла меня пускать слюни сделать из нее «берлогу», а маленький бассейн во дворе вообще был редкостью.

Причиной нашего переезда стала предложение, которую я принял, присоединиться к сотрудникам общинного банка. После нескольких лет в большом городе мы решили, что хотим улучшить условия для жизни и воспитания детей, поэтому осторожно все выяснив, я через несколько месяцев получил эту должность. По сути, я был бы человеком номер три в банке, и хотя это звучит неплохо, на самом деле в зарплате я потерял. К счастью, моя жена смогла устроиться на работу в качестве руководителя программы для школьного округа, и ей даже дали несколько месяцев перед началом работы на устройство.

Сьюзен и я познакомились через общих друзей шесть лет назад, когда мне было двадцать пять лет, и я пытался начать карьеру в банковской сфере. Она только выходила из долгосрочных отношений и не хотела слишком быстро заводить новые, однако, между нами возникла естественная тяга, и вскоре мы проводили большую часть свободного времени вместе. Через три месяца после нашей встречи мы впервые стали близки, что ломало все оставшиеся барьеры в наших отношениях, и через год мы поженились.

В то время Сьюзен работала в приемной комиссии общественного колледжа, и в течение следующих нескольких лет мы жили в пригороде большого города. Однако мы оба нашли его однообразным, холодным и безликим, поэтому стали изучать возможности для изменений, которые привели к нашему нынешнему положению.

Моя жена на три года моложе меня и очень красива естественной красотой, а значит, прилагает мало усилий, чтобы хорошо выглядеть и привлечь внимание. Она элегантна, грациозна, роста метр семьдесят, с длинными стройными ногами, сходящимися к безукоризненно подтянутой попке. Ее светло-коричневые волосы до плеч компенсируются ослепительно-голубыми глазами. Кроме того, у нее высокая грудь полного третьего размера, которая в связи с ее консервативным стилем, обычно скрывается под скромной одеждой.

На следующий день я приехал домой раньше жены, которая отъехала собрать некоторые вещи для дома. Решив •••

— Молли уже третий раз подходит к двери, — сказала моя жена, глядя на меня со странным выражением лица, относительно нашей четырехлетней желтой суки лабрадора.

Я знал, что ее странный взгляд выдает беспокойство, но, поскольку не думал, что есть причина беспокоиться, то ответил, дабы развеять ее страхи.

— Дорогая, мы сейчас в деревне. Нос Молли подвергается воздействию разного рода запахов. Вероятно, это кролик, и она хочет поймать его, — ответил я пренебрежительно.

— Это меня нервирует, — сказала она.

— Дай ей несколько недель, и она так привыкнет ко всему, что она не встанет, — ответил я с легким смешком и обрадовался, увидев улыбку на ее лице.

Сьюзен и я недавно переехали в небольшую сельскую общину, купив дом на десяти акрах земли в нескольких милях от городской черты. Он более или менее свалился нам в руки, и поскольку был относительно новым с тремя спальнями по хорошей цене, мы решили попробовать. Кроме того, отдельная мастерская, которая прилагалась к нему, заставляла меня пускать слюни сделать из нее «берлогу», а маленький бассейн во дворе вообще был редкостью.

Причиной нашего переезда стала предложение, которую я принял, присоединиться к сотрудникам общинного банка. После нескольких лет в большом городе мы решили, что хотим улучшить условия для жизни и воспитания детей, поэтому осторожно все выяснив, я через несколько месяцев получил эту должность. По сути, я был бы человеком номер три в банке, и хотя это звучит неплохо, на самом деле в зарплате я потерял. К счастью, моя жена смогла устроиться на работу в качестве руководителя программы для школьного округа, и ей даже дали несколько месяцев перед началом работы на устройство.

Сьюзен и я познакомились через общих друзей шесть лет назад, когда мне было двадцать пять лет, и я пытался начать карьеру в банковской сфере. Она только выходила из долгосрочных отношений и не хотела слишком быстро заводить новые, однако, между нами возникла естественная тяга, и вскоре мы проводили большую часть свободного времени вместе. Через три месяца после нашей встречи мы впервые стали близки, что ломало все оставшиеся барьеры в наших отношениях, и через год мы поженились.

В то время Сьюзен работала в приемной комиссии общественного колледжа, и в течение следующих нескольких лет мы жили в пригороде большого города. Однако мы оба нашли его однообразным, холодным и безликим, поэтому стали изучать возможности для изменений, которые привели к нашему нынешнему положению.

Моя жена на три года моложе меня и очень красива естественной красотой, а значит, прилагает мало усилий, чтобы хорошо выглядеть и привлечь внимание. Она элегантна, грациозна, роста метр семьдесят, с длинными стройными ногами, сходящимися к безукоризненно подтянутой попке. Ее светло-коричневые волосы до плеч компенсируются ослепительно-голубыми глазами. Кроме того, у нее высокая грудь полного третьего размера, которая в связи с ее консервативным стилем, обычно скрывается под скромной одеждой.

На следующий день я приехал домой раньше жены, которая отъехала собрать некоторые вещи для дома. Решив убедиться в безупречном поведении Молли, я со смешанными чувствами начал проводить осмотр снаружи и похолодел, увидев на сухой земле ряд слабо просматривающихся следов в месте, предоставляющим прямой обзор на панорамное окно в нашу гостиную. Мгновенно мой разум переполнялся вопросами о том, кто это может быть и для какой цели. В конце концов, по соседству не было домов, и тот, кто оставил следы, должен был целенаправленно пересечь значительное расстояние, чтобы добраться до этого места. На самом деле, когда я думал об этом, то даже не знал, где находится ближайший к нам дом.

Позже тем же вечером, когда Сьюзен расположилась перед телевизором, я подошел к компьютеру под предлогом рабочих вопросов и запустил программу спутниковой картографии, чтобы получить информацию о ближайших домах. Это не заняло много времени, и выбрав нужный масштаб, я определил два дома, находящихся в полумиле от нашего. Я решил на следующий день проехать мимо них, но сейчас вернулся к жене.

Сьюзен, как я и оставил ее, свернулась калачиком на диване в халате и смотрела реалити-шоу. Я подошел к ней и сразу же посмотрел в окно, размышляя, не появился ли там наш вуайерист. Молли казалась расслабленной, что давало мне надежду, но вскоре я подошел к шторам.

— Зачем ты это сделал? — спросила жена, когда я их задернул.

Ей нравилось, когда дом выглядел легким и воздушным, и по какой-то причине сие означало также и открытые шторы после наступления темноты.

— Я не знаю. Просто кажется странным держать их открытыми. Мы никогда не делали так в городе, — ответил я, не желая беспокоить ее правдой.

— Мы не в городе, — ответила она, хотя и позволила теме исчерпаться.

***

После работы я осмотрел оба дома, которые определил, в мягком вечернем свете ранней весны. Первый был на той же дороге, что и наш, примерно в четверти мили от города. Это был небольшой ухоженный кирпичный дом, расположенный в стороне от дороги. На почтовом ящике значилось имя «Давенпорт» вместе с адресом, который я принял к сведению. Затем я направился к следующему. Этот стоял на другой и потребовалось проехать еще полмили, сделав два правых поворота и продолжив движение по гравийной дороге. Поместье примыкало с тылу к нашему участку, и медленно проезжая мимо, я заметил старый жилой трейлер удвоенной ширины, небольшое, грубое здание типа сарая без передней стены, обычно используемое для хранения техники или в качестве мастерской, а также несколько других небольших строений. По территории было разбросано множество сельскохозяйственной техники, из-за чего я подумал, что житель может быть механиком.

Потребовалось несколько дней, чтобы осторожно собрать информацию о двух этих домах. Я узнал, что первый, принадлежал мистеру Карлу Давенпорту, который вышел на пенсию из Службы охраны почв и жил один со своей женой. Он был дьяконом в баптистской церкви, поэтому я быстро решил, что он не является вероятным виновником, и обратил свое внимание на второй дом.

Я узнал, что в этом жилище обитает семья по фамилии Гасс, состоящая из мужа и жены в возрасте от тридцати до сорока, и двух мальчиков тринадцати и пятнадцати лет. Я тут же подумал, что подглядывали, вероятно, один или оба из этих мальчиков, что вообще-то развеяло мои опасения. Пубертатные авантюры двух юнцов были бесконечно предпочтительнее зловещего взрослого извращенца и, конечно, понятны, поэтому сначала я решил просто махнуть рукой. Однако, когда обнаружил свежие следы в том же месте на следующей неделе, то решил, что стоит обсудить все с отцом мальчиков.

— Есть доказательства? — спросил Хардин Гасс, после того как я высказал свои опасения.

Я приехал к нему и обнаружил, что он работает на дизельном грузовике. Мы поболтали за несколько минут до того, как я поднял вопрос о подглядывании, и за это время узнал, что помимо слесарных работ, он также, время от времени, выполняет работы общего назначения по дому. Как мне показалось, ростом он был около метра восьмидесяти и в довольно хорошей форме, а наиболее заметной его частью были его чрезвычайно хорошо развитые бицепсы, которые растягивали футболку, которая на нем была. Кроме того, у него была борода по всей ширен лица с несколькими седыми пятнами, которые контрастировали с его жесткой стрижкой.

— Ну… нет… кроме того, что ваш дома — самый близкий, — запнулась я.

— Значит, ничего, — возразил он.

— Слушай, я просто прошу тебя сказать им пару слов, — сказал я, внезапно обозлившись от бессилия.

Он смотрел на меня несколько секунд, а затем просто кивнул. После этого он вернулся к своей работе, и через несколько неловких секунд я повернулся и ушел.

У меня не было возможности узнать, говорил ли он со своими сыновьями, но осматривая дом в течение следующих нескольких недель, я не обнаружил новых следов. По какой-то причине я чувствовал себя плохо из-за произошедшего напряжения вначале, поэтому, когда мне понадобилось сделать кое-что в мастерской, я решил связаться с Хардином. Мне пришлось еще раз доехать до его места, и когда я подошел, то увидел на его лице презрение. Даже когда я предложил ему работу, выражение его лица оставалось суровым, и я уже подумывал предложить ему забыть об этом, но он внезапно согласился подъехать на следующих выходных, чтобы посмотреть. Это была небольшая, в основном, столярная работа, которая заняла бы несколько дней, и мы почти договорились, когда появилась Сьюзен. На ней не было ничего особенного, только джинсы и пуловер, но я сразу увидела, как глаза Хардина загорелись. После краткого представления, я в течение следующих минут объяснил ей, что именно имею в виду, при этом заметил, как глаза нашего соседа бродят по ее телу.

Работа получилась очень хорошей, и через несколько недель я нанял его для выполнения другой, тоже небольшой. Несколько раз во время этих действий случалось, когда моя жена вступала с ним в разговор, и каждый раз он с ухмылкой оглядывал ее. Это должно было стать для меня предупреждением, чтобы зазвенел колокольчик, но Сьюзен нередко привлекала внимание, поэтому я ничего не заметил.

Примерно в то же время, скорее из благотворительности, чем из-за нужды, мы наняли девушку-латиноамериканку, которой едва исполнился двадцать один год, чтобы она убирала дом по субботам. Она была в разводе, с маленькой дочерью и, к ее чести, делала все возможное, чтобы свести концы с концами. Мы были новичками в общине, и когда к нам за помощью обратился приходской священник, мы подумали, что будет хорошим жестом дать ей шанс. Она работала не лучше всех в мире, но была адекватной, и учитывая ее ситуацию, мы решили сохранить договоренность.

Эльзу Лопес лучше всего назвать сочной, так как она была пышных форм, с большими грудью и попой. Можно было сказать, что через несколько лет ее тело, скорее всего, потеряет вес, но на данный момент она определенно была соблазнительной. Кроме того, она умела тонко флиртовать, что выражалось в быстрых взглядах и притворно-застенчивых улыбках. Через пару недель я начал тайно отвечать на ее игривость, периодически подмигивая, когда моей жены не было рядом. У меня не было намерения идти дальше, хотя я подозревал, что Эльза была бы не против, и мы продолжали игру, в течение следующих недель.

Свою глубочайшую ошибку я совершил, когда Сьюзен уехала на выходные навестить свою сестру. Эльза была одета в узкие джинсы с простой блузкой, подчеркивающей ее большую грудь. Она, казалось, двигала свое тело таким образом, чтобы соблазнить меня, и время от времени смотрела на меня и улыбалась. Несколько раз я уходил в другую часть дома, чтобы уйти от нее, но она, будто околдовала меня, и каждый раз я возвращался в течение нескольких минут. Наконец, я обнаружил, что развлекаюсь на кухне, притворяясь, что собираюсь съесть что-нибудь, а она убиралась всего в нескольких футах от меня. Я не понял, как именно это произошло, но внезапно мы слились в глубоком поцелуе с языками, переплетенными как спаривающиеся змеи.

Когда все закончилось, Эльза без понукания упала на колени, и когда я посмотрел вниз, она уже расстегнула молнию на моих штанах, выудила член и всосала его в свой теплый, влажный рот. Я громко застонал, а затем быстро начал стягивать с нее одежду, пока она не обнажилась до пояса. Я думал о том, чтобы просто насладиться первоклассным минетом от талантливой молодой женщины, но по мере того как росла моя страсть, я понял, что хочу попробовать ее киску. Так что, всего несколько секунд спустя я потянул ее на плечи, и когда она встала, я начал возиться с ее джинсами, пока она работала над поясом на моих спортивных штанах.

Как только мы обнажились, я прижал ее к столу для завтрака и уткнулся лицом в ее аккуратно подстриженную киску. У нее был привкус, будто она не мылась в тот день, но вместо того чтобы оттолкнуть меня, я обнаружил это странно эротичным и вылакал ее свободно текущие соки.

— Вставь мне… — скулила она минутку или около того, пока извивалась, а когда я не сразу ответил, она снова закричала? — Пожалуйста…

Поддавшись ее мольбе, мой рот оставил киску, а мой язык лизнул ее тело, пока не нашел один из ее больших сосков. Дразня твердым членом ее дырочку, я сосал ее пухлые сиськи, пока она не нащупала мой член и не ввела его в себя. Как и рот, ее киска была теплой и влажной, и я не мог удержаться от движений, продолжая оральное воздействие на ее груди.

Эльза начала скулить и хныкать синхронно с моим движением, и почти сразу же из нашей от нашего контакта появился влажный глухой звук. Мне бы хотелось, чтобы наш секс длился часами, поскольку я брал ее в разных позах, но реальность такова, что я был слишком возбужден для этого, и всего через несколько минут выстрелил своей спермой в ее чудесную киску с губами, слитыми в другом поцелуе. Теперь, когда наши движения завершились, единственным звуком в доме было наше тяжелое дыхание, когда мы оба опустились на пол.

Когда мой член начал смягчаться, я встал и отодвинулся, и была ошеломлен, увидев фигуру, смотрящую на нас через окно черного хода. Осознание заняло всего секунду, но когда это произошло, я понял, что это был Хардин, который в тот момент внезапно исчез. Мы дали ему работу по устройству ванной и душа в мастерской, и в своей жажде я полностью забыл о его присутствии.

— Дерьмо! — воскликнул я, а потом быстро добавил? — Эльза, вставай! Тебе нужно одеться.

— Что случилось? — смущенно спросила она.

— Парень… наш мастер видел нас, — сказал я ей.

Ей не нужно было больше объяснять, и мы быстро натянули одежду. Одевшись, я проводил ее до двери и, чмокнув в щеку, отправил домой. Теперь все мое внимание было обращено на Хардина, и сделав глубокий вдох, я вышел на улицу, чтобы поговорить с ним. К сожалению, он тоже ушел, из-за чего я изо всех сил пытался решить, как лучше поступить. Я разрывался между тем, следовать ли за ним и просить его молчать или ждать, пока не увижу его в следующий раз. Следование за ним сигнализировало бы, насколько серьезно я воспринял ситуацию, что было не идеальным, но в ожидании я рисковал, что он расскажет другим. Несмотря на тревогу, я решил подождать, и мне повезло, когда он появился в доме на следующий день, чтобы продолжить работу.

— Эй, как дела? — спросил я, не зная, с чего начать.

— Просто реализую на практике, — ответил он.

За то время, что я его знал, я привык к его странному способу выражаться, что включало эксцентричные шутки и часто долгие периоды молчания. Я ожидал, что мне придется вести разговор, но теперь, столкнувшись с этим, очень нервничал. На самом деле, у него в руках был мой брак, а также мое положение в обществе, и я должен был определить, как он собирается действовать.

— Слушай, мы можем поговорить о том, что случилось вчера… с девушкой? — прощупал я его.

— Давай, — ответил он, продолжая работать.

— Ну, я был бы очень признателен, если бы ты сохранил это при себе, — сказал я.

Он прекратил работу, и мы несколько секунд молча смотрели друг на друга, прежде чем он ответил? — я уже думал об этом и хочу кое-что.

— Что? — спросила я, когда волосы на затылке встали дыбом.

— Я хочу твою жену, — ответил он.

Первоначально я подозревал, что он хочет денег, поэтому его слова застали меня врасплох.

— Что? Что ты имеешь в виду? — спросил я, не совсем поняв, о чем он говорит.

— Я хочу трахнуть твою жену, — грубо ответил он, не оставляя сомнений в том, что говорит.

— Что? Ты с ума сошел? — отказывался я, потом быстро добавил? — Этого не будет.

— Тебе решать. Я уверен, что ей будет интересно видео, — ответил он.

— Вид… ты снял видео? Ты смеешься? — выстрелил я в ответ, отбиваясь от волны паники.

— Да, сэр, добрых две минуты, — сказал он смущенно.

Я сразу понял, что если он говорит правду, меня поимели. Моя жена — понимающая и прощающая женщина, но я знал, что это будет серьезным ударом по нашему браку, и такому, что не подлежит восстановлению. Кроме того, я знал, что для меня, являющегося членом правления в банке общины, подобные вещи недопустимы. — Хардин, ты не будешь с Сьюзен. Сколько денег ты хочешь? — спросил я, подумав, что может, он просто пытается поднять цену.

— Не хочу денег… хочу твою жену. Пойди, подумай, — пренебрежительно сказал он.

Его тон привел меня в бешенство, и у меня моментально вспыхнул гнев, но сдерживая язык, я оставил его работать и вернулся в дом. Теперь передо мной стояла дилемма Хардина с его заявленными уликами, и я ожидал, что Сьюзен вернется в любое время. После почти часа размышлений я вернулся в мастерскую, чтобы снова прощупать Хардина.

— Слушай, Хардин… Сьюзен не собирается спать с тобой, — выпалил я, когда нашел его.

Он молча поднял глаза, недоуменно долго пристально глядя на меня, прежде чем сказал:

— Если не хочешь, чтобы она получила видео, тебе лучше надеяться, что она это сделает. Тебе лучше найти способ.

— Как? Нельзя ее насиловать, — нервно ответил я.

— Никто не упомянул об изнасиловании, — быстро сказал он, раздраженно глядя на меня.

— Тогда я не понимаю, как ты предполагаешь, это произойдет, — ответил я.

— Думаю, тебе придется помочь… убедить ее в этом, — ответил он.

В этот момент я услышал, как подъехала машина, и понял, что вернулась жена. Хардин тоже понял это, потому что пристально посмотрел на меня, не проявив сочувствия.

— Мне нужно идти, — сказал я.

— Я серьезен. Будь готов. Я дам знать, что делать дальше, — сказал он, заставляя меня задыхаться.

Я оставил его, чтобы идти к Сьюзен с чувством страха, зная, что у меня не было хороших вариантов. В течение следующих нескольких дней я с дрожью ожидал звонка от него, но все было тихо до вечера четверга, когда я заметил его номер во входящем звонке.

— Да, Хардин, — сказал я, когда нас соединили.

— Я собираюсь работать у вас завтра. Сейчас ты говоришь своей жене прийти ко мне, чтобы выбрать плитку для ванной комнаты, — проинструктировал он меня.

— Хардин, я не позволю тебе напасть на нее, — нервно прошептал я.

— Я не собираюсь подвергать ее нападению. Если она не захочет, ничего не случится, — ответил он.

Наш сосед держался твердо, несмотря на мои протесты, оставляя мне трудный выбор — позволить ли моей жене пойти в опасное место. По правде говоря, у меня не было никакой уверенности в его намерениях, кроме его слова не нападать на нее, которое казалось совершенно неадекватным. В ту ночь, когда я смотрел, как она ходит по дому, меня поразил тот факт, что она была невинной стороной противного, происходящего вокруг нее. Только на следующее утро, налив чашку кофе, я рассказал ей об обсуждении дизайна ванной комнаты с Хардином. Не зная о заговоре, она была очень рада встретиться с ним, чтобы внести свой вклад.

Я несколько раз пытался дозвониться до Хардина, но он не отвечал, поэтому я волновался весь день. Когда я, наконец, приехал домой, Сьюзен сообщила, что встречалась с ним раньше, и ничего в ее поведении не указывало на то, что произошло что-то неприятное. Я задал несколько пробных вопросов, однако не узнал ничего, кроме цвета и размера плитки, которую она выбрала. Только позже, когда мы выпили бокал вина, мы вернулись к теме ее встречи.

— Я не знала, насколько разговорчивым может быть Хардин. Я узнала все о его семье, — неожиданно сообщила мне Сьюзен.

— О? Что он рассказал тебе? — спросил я, надеясь, что смогу кое-что понять о его намерениях.

— Ну, его жену зовут Мелани, а его дети — Тодд и Дейлон, — начала она, а когда я кивнул, она продолжила? — Они познакомились в школе и прожили в этом районе всю свою жизнь.

— Мелани работает? — спросил я, желая, чтобы она продолжала говорить.

— Она — медсестра в доме престарелых, — ответила она.

— Черт, как долго вы болтали? — спросил я, стараясь быть беззаботным.

— Я думаю, час или около того. По плитке было много вариантов, — ответила она.

Разговор заставил меня задуматься о цели Хардина. Когда он приехал в следующую субботу, я дал ему тридцать минут, а потом пошел пытаться выяснить.

— Что ты пытался достичь с Сьюзен? — спросил я после нескольких неловких минут обсуждения проекта.

— Просто понемногу узнаю ее, — сказал он с ухмылкой.

— Она очень милая и очень консервативная, — сказал я в ее защиту.

— Ладно, — пренебрежительно сказал он.

— Что это означает? — спросил я, позволяя вырваться моему раздражению.

— Скажем так, потребовалась всего пара минут, чтобы ее соски напряглись, — засмеялся он.

У Сьюзен маленькие, милые соски, которые могут стать настолько твердыми, что их можно заметить сквозь легкую блузку или свитер. По своему опыту я знал, что они иногда появляются не в тот момент, однако она настолько застенчива, что обычно ищет уединенное место, когда это происходит. Таким образом, было бы удивительно, если бы она осталась что-то обсуждать со странным человеком.

— Это ничего не значит, — сказал я.

— Да, может быть… но я проделал это с более чем шестьюдесятью женщинами, и через некоторое время ты познакомишься со взглядом, — ответил он.

— Что за взгляд? — спросил я, слишком поздно поняв, что играю по его правилам.

— Интерес… — сказал он.

— Ты с ума сошел, — сразу сказал я.

— Может быть… может быть… — ответил он, а потом быстро добавил? — Кстати, вы со Сьюзен приедете ко мне на следующих выходных.

— Хардин, да ладно… — начал я, но был прерван.

— Мы будем есть, пить… — начал он, затем замолчал.

— Сьюзен ничего не сделает, — сказал я ему.

— Слушай, я даю тебе шанс ее заставить. Ты, черт побери, лучше помоги, или тебе, возможно, придется объяснить все это, — ответил он, глядя на меня, и я понял, что это означает, что этот вопрос не подлежит обсуждению.

Итак, еще раз я столкнулся с выбором: играть в его дьявольскую игру или иметь дело с реальным риском быть разоблачителем как прелюбодей. Эту реальность усугубилась, когда я оставил Хардина на работе и увидел, что машина Эльзы припаркована перед домом. К счастью, когда я вошел внутрь, она занялась своей работой и лишь слегка улыбнулась мне, когда моя жена была в другой комнате. Тем не менее, я продолжал чувствовать себя как мясо в сэндвиче, когда Хардин давил с одной стороны, а Эльза сжимала с другой.

— Нас пригласили к Гассам в субботу вечером, — сказала я своей жене в среду.

— Мы пойдем? — спросила она, не беспокоясь.

— Думаю, нам стоит, они — соседи, — ответил я, съеживаясь внутри.

— Это правда, — сказала она, а потом добавила: — Было бы приятно встретиться с Мелани и детьми.

***

Итак, в шесть часов в субботу, когда садилось солнце, мы быстро доехали до дома Гассов. По прибытии нас у двери встретила Мелани, стройная блондинка в короткой юбке и обтягивающей блузке. Она была на дюйм или около того меньше, чем Сьюзен, довольно привлекательная, хотя и слегка худощавая, с большой грудью и приятной улыбкой.

— Привет всем, — крикнула она, широко открыв дверь.

После коротких расшаркиваний мы вошли внутрь и обнаружили, что трейлер обставлен просто, но чист. Вышел Хардин в джинсах и западной рубашке навыпуск, и поздоровавшись и приняв заказы на напитки, исчез.

— А где дети? — спросила моя жена.

— Сегодня вечером они останутся с бабушкой и дедушкой, — ответила Мелани, и я подумал, не знает ли она, чем занимается ее муж?

Наш хозяин вскоре вернулся с напитками, и мы сели и устроились. Моя жена и Мелани быстро оказались вовлечены в оживленную дискуссию, и вскоре у меня сложилось впечатление, что жена Хардина добрая и отзывчивая. Это противоречило моим ожиданиям, так как по ее внешнему виду, одежде и мужчине, за которого она вышла замуж, я ожидал более тяжелого человека. Я начал вынужденный разговор с хищником, охотящимся за моей женой, который вскоре угас, так как мы оба, казалось, были рады послушать женщин. Через тридцать минут Мелани оставила нас готовиться к обеду, а через пятнадцать минут нам подали жаркое, которое было довольно хорошим. — Ты застрелил его? — спросил я, кивая в сторону головы красивого белохвостого оленя, прикрепленной на стене за обеденным столом.

— Да… Я сделал это несколько лет назад, — признал Хардин.

— Он и чучело сделал тоже. Он занимается таксидермией вместе со всем остальным, — со смехом объяснила Мелани.

— Да, у меня есть небольшое место для работы на конце сарая, — добавил он.

Моя жена — очень дружелюбная к животным и избегает охоты, поэтому я подумал, что его признание не поможет его усилиям по ее соблазнению. Однако мне стало интересно, хорошо это или плохо, поскольку я до сих пор не знал, как выбраться из этой проблемы. До сих пор я возлагал надежды на совместную игру, чтобы выиграть время, хотя спасения пока не было.

После ужина и десерта мы вернулись в маленькую гостиную, чтобы выпить. Женщины пили вино, поэтому я удивился, когда Мелани крикнула своему мужу, чтобы он приготовил им отвертки — водки с апельсиновым соком, а затем вышла на улицу, чтобы выкурить сигарету. Она вернулась как раз в тот момент, когда подоспели напитки, и смотрела, как Сьюзен приняла коктейль без протеста.

— Дорогая, а не пойти ли нам в джакузи? — вдруг спросил Хардин жену.

Потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл, и когда это произошло, я посмотрел на Сьюзен и увидел, что она смущена.

— Сейчас самое подходящее время, если они хотят, — ответила та, глядя на нас, и когда увидела взгляд моей жены, добавила: — у нас на заднем дворе есть большая ванна.

— Мы не взяли костюмы, — ответила моя жена.

— Одежда не разрешается, — ответил Хардин с натянутым смехом, глядя на меня.

Я знал, что это был сигнал мне сделать все возможное, чтобы заставить мою жену раздеться в воде. Его сообщение на мгновение ошеломило Сьюзен, и ее взгляд быстро перебегал от человека к человеку, прежде чем остановиться на мне. Я знал, что она ожидала, что я приму решения и вежливо отклоню предложение, поэтому, когда я ответил не сразу, то смог видеть вопросительное выражение на ее лице.

— Я полагаю, ничего страшного, — ответил я.

В другой ситуации удивленный взгляд на ее лице был бы смешным. Это, конечно, был не тот ответ, которого она ожидала, и теперь я мог видеть, как она нервно задалась вопросом, что ударило в голову ее мужу.

— Дорогой… — прошептала она умоляющим тоном.

— Все нормально, — снова сказал я, думая, хватит ли твердости в голосе силой, и когда понял, что этого недостаточно, добавил: — Думаю — какое-то разнообразие.

Хардин и Мелани смотрели с нетерпением, и в этот момент я понял, что Мелани тоже в деле. Моя жена снова огляделась и увидела, что все смотрят на нее. Я бы сказал, что она чувствовала себя очень неловко, поэтому не удивился, когда она попросила поговорить со мной наедине.

— Что ты делаешь? — спросила она хриплым шепотом, как только мы вышли из зала.

— Сьюзен, в этом действительно нет ничего страшного. Просто некоторое разнообразие, а мы — люди взрослые, — сказал я, все еще чувствуя, что мои слова неубедительны.

— Ты серьезно? — спросила она, глядя прямо мне в глаза.

— Да… — ответил я, потом снова казал: — В этом нет ничего страшного.

— В этом нет ничего страшного? — повторила она удивленным тоном.

— Нет… слушай… все будет хорошо. Просто необычно… и весело, — запинаясь произнес я.

— Хорошо… — капитулировала она после нескольких секунд молчания, медленно покачав головой.

Когда мы вернулись, я кивнул и увидел, что оба наших хозяина стараются сдержать улыбки.

— Мы в игре, — объявил я, пытаясь показать рвение.

— Отлично! Это будет весело. Сьюзен, пойдем со мной, переоденемся, — предложила Мелани.

С последним долгим взглядом на меня жена последовала за ней по коридору к задней части трейлера.

— Хорошо, теперь не будь собственником и не тупи, — сказал Хардин, когда они вышли.

— Чем ты собираешься делать? — спросил я, по-настоящему не понимая, что он, по его мнению, может достичь.

— Не так много. Посмотрю на ее сиськи и дам ей взглянуть на мой член. Рыбу тянут не спеша, — ответил он.

Я подумал, что он невероятно глуп, считая, что моя жена упадет в обморок от вида его члена, но не имея выбора, последовал за ним наружу и спустился по ступенькам лестницы в маленький захламленный двор. Старая ванна пряталась у трейлера, и по ее небольшим размерам я мог видеть, что мы четверо едва там разместимся. К тому же, так как была поздняя весна, температура вечером была не та, чтобы принимать джакузи, но я покорно помог ему снять крышку.

После смешивания для всех свежих напитков в пластиковых стаканчиках мы разделись в прачечной. Именно тогда я взглянул на член Хардина и должен признать, он впечатлял. Не обрезанный, в висячем положении он выглядел длиной как минимум двадцать сантиметров. Кроме того, он было толстым и тяжелым на вид, толстокожим и и густой порослью лобковых волос, окружавших основание. Под членом висели не менее впечатляющие яйца, которые были такими большими, что казались непомерно раздутыми. Хардин был в лучшей форме, чем я ожидал, с массивной бочкообразной грудью, а не пивным животом. Спереди и сзади он был покрыт спутанными волосами так, что он становился похож на зверя, и они соответствовали его густой бороде.

Мы уже несколько минут сидели в горячей воде, когда пришли девочки в халатах. Мелани сбросила свой, обнажив довольно тренированное тело с большими имплнтированными сиськами четвертого размера с огромными сосками. Как и моя жена, она была гладко выбрита, хотя ее губы не были такими нежными, как у Сьюзен. Повернувшись, она открыл татуировку на нижней части спины и еще одну на левом плече, которую я не мог разглядеть.

Было бы лучше, если бы моя жена присоединилась к нашей хозяйке, потому что теперь все глаза были направлены на нее. Я полагаю, что она это почувствовала, и несколько раз я думал, что она повернется и сбежит, но наконец, очень медленно, она сняла халат, обнажая свое прекрасное тело. Когда она забиралась внутрь, ей пришлось раздвинуть ноги, и я увидел, что Хардин смотрел прямо в ее складки, как будто пытался запомнить каждую деталь. Она быстро опустилась по шею и приблизилась ко мне, и когда я протянул ей напиток, то сделала быстрый глоток.

— Разве не приятно, — заявила Мелани.

— Да, приятно, — ответил я по какой-то причине.

— Посмотрите на звезды… их много сегодня вечером, — быстро добавила она.

Я обнял жену, глядя вверх, а затем увидел, как она сделала еще один глоток коктейля. Ее тело было близко ко мне, наши ноги прижались друг к другу, как будто она пыталась держаться от нашего хозяина как можно дальше. Сначала разговор не клеился, но я старался его поддержать, и постепенно Сьюзен тоже втянулась. Когда мы заканчивали коктейль, ее нога уже не прижимается к моей, так что, похоже, ее беспокойство уменьшилось. Спустя всего несколько секунд Хардин объявил, что приготовит еще напитков для всех, и начал подниматься, демонстрируя свое тело, включая тяжелый член. Что-то его возбудило, потому что розовая головка частично выглядывалв из крайней плоти, и глядя на мою жену, я был удивлен, увидев ее взгляд, устремленный прямо на большой орган.

Теперь, по тому что я видел, я понял, что у меня, хоть и немного выше среднего, но определенно не в лиге Хардина. У меня в жизни были полдюжины женщин, и он всем им был впору, так что я никогда не чувствовал себя обделенным. Фактически, в случае с некоторыми, включая мою жену, я мог достичь дна, только если стану чересчур активным. Женская репродуктивная анатомия — удивительная вещь, но я все еще задавался вопросом, что чувствует средняя женщина, впуская такой большой инструмент, так как трудно поверить, что он не причиняет боли при люб, даже самой большой активности. Хардина не было около пяти минут, и раздавая напитки, он разыграл шоу, оставив свой член на виду, и я снова увидел, как смотрит моя жена. Когда он забрался внутрь, разговор начался заново, теперь с Сьюзен была более вовлечена, и хотя большая часть его протекала между женщинами, в некоторых случаях она имела короткие диалоги с нашим хозяином. Удивительно, но именно Мелани предложила нам выйти, после того как мы закончили со вторым напитком. Было ли это запланировано или нет, но Хардин принял слова своей жены, и вскоре мы поднялись из теплой воды. Благодаря алкоголю, Сьюзен выказывала меньше беспокойства, хотя быстро надела халат.

***

— Объясни, что это было? — потребовала моя жена, когда мы отъехали.

— Почему бы и нет, дорогая? Ничего страшного не случилось, — сказал я, повторяя свои неудачные рассуждения.

— Ты меня шокировал, — заявила она, уставившись на меня.

— Мне надо было отказаться? — вернул я ей реплику.

Я ожидал положительного ответа, поэтому был ошеломлен, когда она смотрела на меня несколько секунд, а затем отвернула голову и спокойно смотрела на дорогу, пока мы ехали дома. Как только вошли, она прошла в ванную, и вскоре я услышал, как льется душ. Я дал ей пару минут, затем раздели и присоединился к ней.

— Я хочу смыть все это, — сказала она, когда я вошел внутрь.

— Хорошо, — ответил я, но мой разум был далеко, и я притянул ее теплое тело к себе.

— Ты с ума сошел, — сурово сказала она, но потом начала хихикать.

Я обнял ее и крепко поцеловал в губы, а затем прижал к стене. В течение следующей минуты мы целовались в крепких объятиях с нарастающей с каждой секундой страстью. Наконец, когда мой член окаменел, я потянул ее ногу влево к своей талии и нащупал членом ее киску. В глубине души я ожидал найти ее сухой, поэтому я был очень удивлен, когда моя головка раздвинула ее складки и нашла сочную щель.

— Мммм… — стонали мы в унисон, когда я вошел в нее, и я использовал несколько коротких толчков, чтобы полностью войти внутрь.

Я активно трахал свою жену, движимый каким-то животным желанием в моем мозгу, и каждый раз, когда мой поршень врезался в нее, это вызывало хныканье. Я знал, что был слишком возбужден, чтобы продолжать, поэтому вместо того чтобы удержаться, я выпустил сперму в ее теплую киску, и мои ноги превратились в желе. После этого мы быстро закончили мыться, а затем отступили к кровати, где снова начали заниматься любовью.

— Почему ты это сделал? — спросила Сьюзен, когда мы закончили и кайфовали.

— Что, сладенькая? — спросил я угасающим голосом, прижав ее тело к своему.

— Почему ты хотел, чтобы мы разделись? — ответила она, возвращаясь к допросу, начатому в машине.

Она выдернула меня из сна, когда я понял, что мой ответ будет иметь последствия. Если бы я попросил прощения, она могла бы посчитать это событие случайным актом сумасшествия, которое более не повторится. Это позволило бы ей вернуться к безопасности ее консерватизма. Несмотря на то что я хотел дать ей такой ответ, я знал, что это будет повредит требованиям Хардина, какими бы отвратительными они ни были. Так что я опять ответил положительно.

— Я думал, что это может быть весело, и это не так уж страшно. Мне понравилось. А тебе нет? — ответил я тихим голосом.

— Не знаю… Сначала мне было страшно, — ответила она.

— Но ты же расслабилась? — спросил я, уточняя.

— У Мелани огромные груди, — ответила она, удивляя меня своим заявлением.

Я помолчал несколько секунд, а потом выдал свою мысль:

— А как Хардин?

— Перестань, — сказала она, слегка смеясь.

На этом наша дискуссия закончилась, но я не спал, размышляя о вечере и ответах моей жены. Они, конечно, отличались от того, что я ожидал. Я ожидал решительного отказа от раздевания, а на самом деле все оказалось относительно легко. Потом была ее страсть к нашим занятиям любовью. Я знал, что часть моего возбуждения была вызвана ее обнажением в доме Гасса, и подумал, испытывала ли она подобную реакцию. Была ли ее влажная киска в душе результатом наших поцелуев или она была возбуждена своей наготой? Или, что еще более шокирует, ее возбудила нагота Хардина и вид его большого члена? И тут я вспомнил рассказ нашего соседа о его общении с Сьюзен в мастерской, что меня еще более встревожило. Он подразумевал, что она могла солгать, и теперь я должен был подумать, была ли доля правды в его словах. Само собой разумеется, я плохо спал.

***

— Эльза! — с удивлением сказал я, когда молодая девушка прижалась ко мне.

Моя жена уехала в город за продуктами, и я вышел из своего домашний офиса, чтобы выпить чашку кофе. Наша домработница на выходных, очевидно, подумала, что это — возможность для еще одного незаконного секса.

— У нас есть время, — соблазнительно сказала она.

— Послушай… извини, но в прошлый раз была ошибка. Мы не можем делать это снова, — сказал я ей.

Мгновенно я увидел на ее лице обиженный взгляд, который заставил меня почувствовать себя маленьким, и я собирался еще раз извиниться, когда она сказала:

— У меня задержка.

Конечно, я сразу поняла, что она имела в виду, и волна ненависти к себе нахлынула на меня, когда я подумал о том, насколько был глуп. И опять мысль о том, что мой брак и карьера рушатся, наполнила мой мозг.

— Сколько? — задохнулся я.

— Неделя, — ответила она.

Вместо того чтобы выглядеть расстроенной, на самом деле слегка улыбалась, что заставило меня задуматься, не задумала ли она манипулировать мной. Кроме того, очень маловероятно, что я был единственным мужчиной, занимавшимся с ней сексом, поэтому даже если она и беременна, то есть достаточная вероятность, что не от меня. Однако спокойствие было недолгим, так как я понял, что ущерб будет нанесен задолго до того, как ДНК определит отцовство.

— Это не так уж много, — ответил я, пытаясь найти надежду, а потом добавил: — Твои месячные регулярны?

— В основном, — сказала она, все еще не показывая признаков беспокойства.

— Хорошо, давай поговорим на следующей неделе, когда ты будешь здесь, — сказал я, внезапно желая сбежать от нее.

Она кивнула, а на ее лице появилось разочарование, и с этими словами я повернулся и убежал в безопасное место своего маленького кабинета. Тяжесть, которая теперь обременяла меня, казалась непреодолимой, и я беспокоился, что скажет Эльза моей жене. К счастью, я получил небольшую отсрочку, когда она ушла еще до возвращения Сьюзен.

— Мне нужен еще один проект, — объявил Хардин на следующий день, когда пришел нанести последние штрихи в ванной.

Мы не виделись и не разговаривали с той ночи в его доме, и я ожидал, что он немедленно засыплет меня комментариями. Однако до сих пор он молчал.

— Зачем? — спросил я, хотя и понял причину.

— Мне нужно быть рядом, — ответил он с кривой усмешкой.

Сьюзен начала работать на этой неделе, что затруднит их общение. Это меня немного успокоило, хотя в глубине души я знал, что Хардин не успокоится.

— Она начала работать, — ответил я, пытаясь уклониться.

— Ну, это просто займет немного больше времени, — сказал он, показывая ту же высокомерную улыбку.

— Я не знаю, Хардин. Разве нет другого пути? Что-то еще, — умолял я.

— Нет… хочу иметь ее, и мне хорошо от этого, — быстро ответил он.

Я смотрел на него несколько секунд, в то время как он продолжал улыбаться, раздражая меня, а потом сказал:

— Я подумаю, над чем ты сможешь поработать.

— Да, и сделай это внутри… в доме, — выстрелил он в ответ.

— Я посмотрю, — ответил я, уступая, и уже собирался уходить, когда он решил добавить о том, что видел Сьюзен голой.

— У нее безусловно горячее тело. Жаль, что она все время его скрывает, — сказал он.

— Давай… — начал я, но был прерван:

— Ты видел, как она смотрела на моего большого дружка? У нее сосочки затвердели.Блин, держу пари, что с небольшой твоей помощью я бы мог тогда трахнуть ее, — засмеялся он. — Нет, она не будет, — ответил я, чувствуя, что должен защищать ее честь.

— Тогда она нервничала, чтобы начать, но потом достаточно успокоилась. Была мысль пощупать ее, когда я коснулся ее ноги своей, но я этого не сделал. Держу пари, вернувшись домой, она было горяча как фейерверк, — засмеялся он.

Его точная оценка состояния Сьюзен в душе и в кровати в ту ночь застала меня врасплох и заставила меня оцепенеть. Однако через несколько секунд его заявление о касании их ног ударило меня.

— Ее нога коснулась твоей? — тупо спросил я.

— Да, плотно прижалась, — хмыкнул он еще раз, читая выражение моего лица.

Этот диалог закончил наш разговор, и я покинул его, вернувшись в дом. Несмотря на все мои усилия не думать, я весь день размышлял над его словами, и каждый раз, когда Сьюзен проходила мимо, эта мысль пробивалась на передний план. Я просто не мог постичь, как этот мужчина может сексуально возбудить мою жену, когда во всех отношениях он был ее противоположностью. Однако я должен признать, что некоторые признаки были, и постепенно я стал думать об их предстоящем общении как о чем-то вроде проверки нравственности Сьюзен.

— Дорогая, Хардин заканчивает в мастерской, и сделал действительно хорошую работу. Что ты думаешь, если он начнет делать кухню? — спросил я, зная, что она не пускать кого-то на свое пространство.

— Я не знаю… Я имею в виду, что после той ночи будет неловко, — сказала она жалобно, хотя по ее глазам я мог сказать, что она заинтересовалась идеей.

— Ты большую часть времени будешь на работе, — ответил я.

— Можем ли мы себе это позволить? — спросила она.

Ее вопрос был хорошим, так как, несмотря на две зарплаты, мы не были богачами. Однако, как и в раньше, я знал, что у меня просто нет большого выбора.

— Все в порядке, — сказал я.

— Когда он начнет? — спросила она, показывая, что приняла идею.

Мы обсудили ее и то, что она хотела сделать, и когда закончили, я позвонил Хардину и сообщил ему о проекте.

— Хорошо! Она не допустит, чтобы на кухне что-то делалось, в чем она не участвует, — засмеялся он, правильно распознав женскую психику.

Мы договорились, что он приедет в следующую субботу, осмотрит кухню и поговорит с Сьюзен. Как только я повесил трубку, до меня дошло, что Эльза, скорее всего, тоже будет там, что означало, что вокруг меня будут заговор и вина. В последующие дни моя жена была очень взволнована переделкой и забросала меня мыслями и вопросами о ее бюджете. Конечно, осознание того, что я, по сути, плачу за соблазнение собственной жены, не могло не цеплять, что делало ситуацию еще более сюрреалистичным.

— Вероятно, это займет пару месяцев, так как я могу работать только неполный рабочий день, — сказал Хардин Сьюзен, когда они завершили обсуждение плана переделок.

— Я понимаю, — ответила она и бросила короткий взгляд в мою сторону.

Хардин во время общения вел себя хорошо, что, похоже, успокоило мою жену, я лишь несколько раз ловил его взгляды на ее попу, когда она не видела. К концу дискуссии стало ясно, что она готова ради меня дать зеленый свет проекту.

— Когда ты начинаешь? — спросил я под звук пылесоса Эльзы.

— Я приеду на следующих выходных и проведу измерения. Тогда я могу заказать кое-что, и вы сможете пользоваться кухней как можно дольше, — объяснил он, что выглядело разумно.

— Понятно… ну, начнем, — сказал я, подтверждая наше согласие.

— Лучше всего, если вы будете здесь, когда у меня возникнут вопросы, — сказал Хардин моей жене.

Сьюзен кивнула, поскольку казалось, что ее беспокойство по поводу ее новой кухни сменилось энтузиазмом.

***

— Эльза, твои месячные начались? — спросил я нашу экономку, поймав ее в гостевой спальне, когда оставил жену с мастером.

— Нет… — сказала она, глядя на меня своими большими карими глазами.

— Ладно, еще не поздно, — ответил я, хотя в животе все сжалось, а потом я решил спросить: — У тебя есть парень? Любовник?

— Да, мой парень — Израиль, — ответила она.

— Вы… Я имею в виду, ты используешь с ним защиту? — уточнил я.

— Обычно он успевает вытаскивать, — откровенно сказала она.

На мгновение я почувствовал некоторое облегчение, но быстро вернулся к мнению, что даже обвинение в супружеской измене и отцовстве столь же плохо, как и реальность. Так что, с кивком и соглашением, что мы поговорим на следующей неделе, я оставил ее для выполнять работу.

— Во сколько уходит твоя горничная? — спросил Хардин во время телефонного разговора в среду.

— Обычно она заканчивает к полудню, — сказал я, зная, куда он метит.

— Хорошо, тогда я буду у вас сразу после обеда, — сказал он, а потом быстро добавил: — Тебе тоже есть чем заняться. Отправляйся в город и оставь нас в покое.

Я не был доволен соглашением, но похоже, в миллионный раз согласился, поскольку у меня не было альтернативы. Через несколько секунд после окончания разговора мой разум вернулся к мыслям о проверке моей жены, и странным образом я начал размышлять о ее реакции на различные способы, которыми он может попытаться соблазнить ее.

До того как начались наши отношения, Сьюзен была близка с четырьмя мужчинами, потеряв девственность во время учебы в колледже. Когда это случилось, у них были серьезные отношения, но они быстро сошли на нет. С двумя другими также были долгосрочные отношения, но был один парень, которого она встретила во время поездки на весенние каникулы, с которым она провела всего одну ночь. Ей было стыдно за то, что произошло, и она не рассказывала подробности. Таким образом, я чувствовал, что для нее было бы огромным отклонением от нормы вступить в контакт с Хардином, и чтобы что-нибудь случилось, подумал я, что мне потребуется много усилий.

В назначенный день Хардин прибыл чуть позже часа дня, и через несколько минут я заявил своей жене, что собираюсь в город, чтобы выполнить некоторые поручения и зайти в офис. На секунду мне показалось, что я увидел какое-то огорчение в ее глазах, но прежде чем она успела что-то сказать, я повернулась и направилась к двери. Как ни странно, я сделал именно то, что сказал ей, и это заняло несколько часов, а еще после бесцельного вождения в течение часа я направил машину к дому. Я был почти у сворота к себе, когда услышал гудок своего телефона и, взглянув на него, увидел, что это была СМС от моего заклятого врага.

«Хороший день», — было на экране.

Я остановился, как только свернул с шоссе, и обдумывал сообщение, ожидая, что придет что-то еще. Однако телефон молчал, и через несколько минут я поехал к дому. Не зная чего ожидать, я был несколько удивлен, увидев Сьюзен на кухне, готовящей ужин и не проявляющей никаких признаков того, что что-то случилось. Как я и оставил ее, она была одета в свободные джинсы и простую блузку, что сделало сообщение еще более странным.

— Привет, дорогой, — весело сказала она, когда я подошел к ней.

— Привет. Как идет проект? — спросил я, переходя прямо к теме.

— Думаю, все готово, — объявила она с улыбкой.

— Как долго здесь был Хардин? — уточнил я, все еще пытаясь понять СМС.

— Не знаю… может быть, часа два или около того, — ответила она, и на мгновение я увидел что-то в ее глазах, что заставило меня занервничать.

— Что на ужин? — спросил я, зная, что теперь я только Хардина сможет объяснить, что произошло.

— Салат, твои любимые макароны и вино, — ответила она.

До конца вечера я думал, что она может быть разоткровенничаться и рассказать мне о ее общении с нашим соседом, но она молчала на эту тему. В целом, она казалась в хорошем настроении, и позже мы неспешно занялись любовью, поэтому к моменту отхода ко сну я подумал, не слишком ли много значения я придаю невинным событиям. Однако теперь я достаточно хорошо знал Хардина, чтобы понять, что ему есть что сказать, что бы это ни было. К сожалению, только в среду, когда он зашел вечером, чтобы настроить рабочее место в моем магазине, у меня была возможность поговорить с ним. — Что ты имел в виду под своим сообщением? — спросил я, сразу после того как мы встретились лицом к лицу.

— Интересно, как я вижу? — ответил он своим стандартным раздражающим смехом.

— Что произошло? — потребовал я, раздражаясь.

— Мы немного поболтали, и я увидел, что ее соски опять твердеют, — ответил он.

— О чем вы болтали? — надавил, повышая голос.

— Пока успокойся, — пренебрежительно сказал он, а после паузы объяснил: — Я сказал ей, как она красива и как мне понравилось видеть ее голой.

— Что она сказала… и сделала? — спросил я, ошеломленный его смелостью.

— О, сначала она смутилась и нервничала, но недолго. Затем я сказал ей, что мы должны повторить, — ответил он.

— Она не будет… — начал я, но он перебил.

— Она сказала, что ей придется обсудить это с тобой, — сказал он, рассмеявшись.

— И это все? — спросил я, думая, что все не так уж плохо.

— Ну, мы немного поговорили о моем члене, — ответил он, и его раздражающий смешок сменился пронзительным смехом.

— Нет, ты не… этого могло быть, — ответил я.

— О да, это так… Я прямо спросил ее, хорошо ли она разглядела, она повернулась и ушла, но потом вернулась через несколько минут, и я снова спросил ее, — сказал он, теперь довольно серьезно.

— И? — спросил я, внезапно почувствовав себя очень нервным.

— Она призналась, что видела, что рассмотрела, — ответил он, начав опять смеяться.

— Итак, это все? — спросил я, думая, что она просто отреагировала, на его подталкивание.

— Неееет… Я спросил ее, понравилось ли ей то, что она видела, и видела ли она когда-нибудь такой большой. Сначала она ничего не ответила, и казалось, что снова собирается уйти, но в конце концов, сказала, что нет. Потом она спросила, насколько он большой, и тогда я понял, что ей это интересно, — объяснил он.

— Она нервничала… была испугана? — спросил я, почему-то желая узнать ее состояние.

— Не тогда. На самом деле, она как бы улыбнулась, когда я сказал ей, что сейчас двадцать два сантиметра, — сказал он, а потом добавил: — Я сказал ей, что нам придется раздеться, чтобы она смогла увидеть его снова.

— И тогда ты ушел? — спросил я, все еще надеясь, что этому грязному рассказу положен конец.

— Конечно нет. Я был там еще час, рассказывая о ее кухне, и позволь мне сказать, ее маленькие сосочки оставались твердыми все это проклятое время, — ответил он.

— Ты ее не трогал? Заставлял… — начал я, но он прервал меня:

— Нет, сегодня я ее не трогал, и ее не понадобится заставлять, я проскользну в ее хорошенькую киску как нечего делать, — засмеялся он.

— Черт, это кошмар, — сказал я, медленно покачивая головой.

— Это твоя собственная чертова ошибка. Теперь в эти выходные должно быть жарко, так что вы приглашаете нас в субботу, и мы искупаемся в бассейне после наступления темноты, — сказал он, не давая мне пощады.

Я ждал до следующего дня, чтобы обсудить с Сьюзен тему о том, что Хардин и Мелани приедут к нам в субботу. Сначала она посмотрела на меня с нахмуренными бровями, и я подумал, что возможно, она почувствовала, что ей манипулируют. Однако, после того как я сказал ей, что чувствую, что нам стоит ответить взаимностью после ужина у них, она, казалось, расслабилась

***

Во время уборки Эльзой в субботу утром я смог поговорить с ней наедине, пока моя жена была занята в прачечной.

— Эльза, у тебя начались месячные? — прошептал я.

— Нет, и не думаю, что начнутся, — ответила она с улыбкой, поскольку в отличие от меня, она, казалось, была рада перспективе родить еще одного ребенка.

— Ты сделала тест? — спросил я.

— Нет, — ответила она, продолжая вести себя так, будто это не так уж важно.

— Слушай, если они не начнутся к следующим выходным, давай встретимся где-нибудь… где-нибудь, чтобы сделать тест, — сказал я.

Выглядело так, будто я — единственный, кто мог бы что-то придумать, и несмотря на то, насколько неудобным это могло бы оказаться, по крайней мере, я бы понял текущее состояние и мог соответственно планировать.

— Хорошо, но не волнуйся. Я не создам проблем, — ответила она, что слабо успокаивало.

Странно, мы не обсуждали этот вечер с Гассом с момента нашего решения пригласить их, и я, за час до их прибытия, даже не знал, что она собиралась сервировать. Я беспокоился о вечере, и глядя в окно, увидел приближающийся пикап Хардина. Минуту спустя раздался звонок в дверь, и я сделал несколько коротких шагов, чтобы открыть ее для наших гостей.говорить: — Давай, Сьюзен. Это будет весело. Мы можем притвориться, что мы подростки, — подтолкнула женщина со смехом.

— Я не раздевалась публично, будучи подростком, — ответила моя жена.

— Ну, тогда тебе надо наверстать упущенное, — ответила Мелани, смеясь еще громче.

Ее слова заставили ее мужа тоже рассмеяться, и даже я слегка хмыкнул, что не ускользнуло от моей жены. Я встретился с ней взглядом, и она молча умоляла меня положить конец этой ситуации. Однако она не понимала, с чем я столкнулся. Вскоре тишина стала неловкой, и я понял, что должен что-то сказать или сделать, поэтому глубоко вздохнул и заговорил:

— Давайте выпьем немного свежего напитка в пластиковых стаканчиках, а потом нырнем, — сказал я, пытаясь пройти точку невозврата.

— Да, никакого стекла у бассейна, — сказала Мелани.

— Дорогая, для бассейна слишком холодно, — заявила Сьюзен.

— Нет, все будет хорошо, — быстро ответил Хардин, и я наблюдал, как они на мгновение посмотрели друг другу в глаза.

Оставив жену с нашими гостями, я перешел на кухню и вытащил несколько пластиковых стаканчиков, налил два стакана вина, а затем еще в два — льда для виски. Я ожидал, что в любой момент моя вылетит как из пушки, но как ни странно, когда я вернулся, она все еще находилась там же месте, разговаривая с парой.

— Пошли, — объявил я, надеясь, что импульс от других утащит ее за собой.

Я направился к двери, и Гассы последовали за мной, но когда мы добрались до бассейна, мою жену нигде не было видно.

— Просто залезай, — сказал Хардин, и мы вместе разделись, а потом скользнули в воду.

Дневная, возможно, было жарко, но вода была прохладной, и первые несколько минут мы дрожали, пока не привыкли. Мы пытались говорить, но правда была в том, что все думали о Сьюзен. Прошло несколько минут, и я начал нервничать о том, как может отреагировать Хардин, когда неожиданно появилась моя жена, неся с собой кучу полотенец.

— Они вам могут понадобиться, — сказала она, опустив их на ближайший стул.

Из ее заявления я подумал, что она планирует уйти в дом, поэтому был удивлен, когда через несколько секунд ее руки перешли к пуговицам ее блузки. Медленно, они были расстегнуты, и затем она сбросила блузку, открывая свой полупрозрачный лифчик. Сквозь него просвечивали ее соски, что выглядело волнующе. Затем ее руки легли на пояс брюк, и вскоре она стянула их со своих стройных ног. Теперь, стоя в одном лифчике и трусиках, она сделала паузу, и я подумал, что это может быть предел того, как далеко она могла зайти. На мгновение я ожидал, что она войдет в воду, одетая таким образом, но ее руки потянулись к застежке лифчика, и без всяких церемоний она сняла его и бросила поверх одежды. Затем она спустила трусики вдоль бедер, обнажив нежную киску. Полностью раздевшись, она грациозно целенаправленно подошла к ступенькам и медленно спустилась в воду.

— Холодно, — объявила она, когда была рядом с нами, заставив меня понять, что мы молчали с момента, как она начала раздеваться.

— Погоди минутку, — выдохнул я.

С нервной улыбкой она повернулась, чтобы найти свой стаканчик с вином, поднимаясь так, что мы смогли рассмотреть ее грудь и узкие соски. Я сразу же подумал, было ли ее шоу вызовом для меня. Она целенаправленно выставляла себя, чтобы оценить мою реакцию? Или она пыталась поднять ставки по более приземленным причинам?

— Чертовски приятно, — объявил Хардин.

— Э-э-э… спасибо, — ответила моя жена, принимая интимный взгляд незнакомца.

Мелани ослабила сексуальное напряжение. Каким-то образом, как могут только женщины, она начала разговор, который вскоре включал в себя сплетни о семье и обществе. Это продолжалось довольно долго, и когда напитки иссякли, моя жена сказала мне, чтобы я принес еще. Меня не было всего несколько минут, но когда я вернулся, Мелани медленно гуляла вокруг бассейна, пока моя жена и Хардин разговаривали. Было ясно, что по плану Хардин должен был провести какое-то время с моей женой один на один, поэтому, поставив их стаканчик, я медленно дрейфовал к Мелани, которая на удивление осталась незамеченной моей женой.

— Оставайся со мной, — сказала Мелани, когда я продолжал смотреть на другую пару.

— Я нервничаю, — честно ответил я, хотя все еще не был уверен, что она знает.

— Ты был плохим мальчиком, которого застукали. Ты должен за это заплатить, — хихикнула она, не оставляя сомнений, что полностью осознает ситуацию.

— Тебя это не беспокоит? Он… ты знаешь… хочешь быть с… другой женщиной?

— О, черт возьми, нет, дорогой. У него постоянно киска на стороне, но он всегда возвращается домой, — снова хихикнула она.

Я не мог не взглянуть на них еще раз, и несоответствие этих двоих было настолько поразительным, что было трудно поверить, что между ними могло что-то произойти. В конце концов, моя жена была молодой, стройной и красивой женщиной, несколько наивной во многих отношениях. Мужчины, с которыми она сталкивалась, не испортили ее чувство невинности, которое, как мне кажется, являлось одним из ее лучших качеств. Хардин, напротив, был груб и совсем не тем, что обычно считают красивым. Его толщина, тяжелая борода и волосатое тело, казалось, никак не подходили моей жене. Тем не менее, когда я смотрел, то мог видеть, что они тихо разговаривали друг с другом, их головы были слишком близко для общепринятых норм. Что-то привлекало ее внимание, хотя казалось безумным полагать, что это может быть что-то столь же мелкое, как его большой член.

— Не думаю, что это сработает, — сказал я.

— Он — милый болтун, когда берется за дело. Ты будешь удивлен, — ответила она.

— Он на самом деле скажет ей, если я не помогу ему? — спросил я.

— О да. Для тебя лучше, если он заставит ее раздвинуть ноги, или ты будешь оттрахан, — сказала Мелани, впервые высказавшись резко.

В этот момент Сьюзен посмотрела в мою сторону и увидела меня с женой Хардина. На ее лице появилось странное выражение, но он тут же быстро что-то сказал, что вернуло ее внимание к нему. Затем я был ошеломлен, увидев, как она поднялась из воды, снова обнажив грудь, но на этот раз она была в пределах его досягаемости. Еще более удивительным было то, что с нашего угла обзора казалось, что это был ее ответ на его просьбу. Через несколько секунд она спустилась обратно в воду, и когда я взглянул на Мелани, она уставилась на меня с широкой улыбкой.

— Думаю, она чего-то хочет, — прошептала она.

— Ни за что, — сказал я, не в силах принять идею.

В течение следующих нескольких минут мы ввели неестественный разговор, а я тайно смотрел на свою жену. Их разговор казался свободным, что мне показалось странным, поскольку Хардин обычно не был разговорчивым типом. Как раз когда я собирался предложить Мелани, чтобы мы вернулись к нашим супругам, ее муж начал двигаться, и когда мы смотрели, он встал на ступеньку, а затем сел на край бассейна, обеспечивая полный фронтальный вид своего висящего члена.

— Он так гордится этой чертовой штукой, — хихикнула Мелани.

Я действительно думал, что его действия будут сигналом Сьюзен, чтобы оставить его и присоединиться к нам. Однако она осталась на своем месте, и единственным признаком дискомфорта, который я заметил, был ее пристальный взгляд на его торс. Очевидно, что она сопротивлялась, и пока я смотрел на нее, она избегала опускать взгляд вниз.

— Пошли, — сказал я, кивая в сторону остальных, и Мелани, пожав плечами, согласилась.

Мы медленно дрейфовали к нашим супругам, и я пытался думать о том, как справиться с разоблачением Хардина, но когда мы подошли, первой заговорила Мелани:

— Хвастун, — рассмеялась она.

У длинного с толстой кожей стержня была толстая жилка, которая шла от основания до вершины, пока не поворачивалась и не исчезла на нижней стороне около крайней плоти, которая немного выступала. Нельзя было отрицать, что это был впечатляющий инструмент, и мне было интересно,сколько женщин было загипнотизировано им. Я встал рядом с Сьюзен, и когда она почувствовала, как моя рука коснулась ее, то посмотрела на меня и закатила глаза. Это была мелочь, но она успокоило меня, поскольку она все контролировала. Наш приход прекратил их разговор, и мы погрузились в неловкое молчание, которое, наконец, нарушилось, когда Хардин предложил еще один выпить. Я покорно собрал стаканчики и вышел из бассейна, быстро войдя внутрь дома. Я был занят приготовлением напитков, когда услышал, как открылась дверь, и увидел, как Мелани идет ко мне, все еще полностью обнаженная.

— Не торопись, — сказала она.

— Почему? — спросил я.

— Ты знаешь почему, — ответила она, и добавила: — Тебе действительно нужно бросить борьбу.

— Это неправильно… ты знаешь, что нет, — запротестовал я.

— Это имеет значение? Это все равно случится, — ответила она.

Напитки были сделаны, и теперь я молча стоял и смотрел на Мелани. Независимо от ситуации, я не мог не дать своим глазам блуждать по ее телу.

— Нравится? — соблазнительно спросила она.

Я не ответил, и через несколько секунд она подошла ближе. Внезапно ее рука обхватила мой член, и начала его дергать. Я быстро напрягся и, возможно, пытаясь спасти какое-то достоинство, я потянулся к ее большой груди.

— Нет, — сказала она, мягко шлепнув меня свободной рукой, а потом добавила: — Хардин — собственник. Он не позволяет этого.

Она дала мне еще несколько попыток, а затем отпустила, оставив меня в полувозбужденном состоянии.

— Я ухожу, — разочарованно сказал я и начал двигаться.

— Еще рано, — ответила она, и когда я был почти у двери, сказала более решительно: — Подожди, еще нет.

По какой-то причине я остановился и ждал, когда она двинулась рядом со мной.

— Мне нужно выйти, — сказал я.

— Давай сначала посмотрим, — посоветовала она и высунула голову так, чтобы могла видеть сквозь окно.

Я последовал ее примеру и посмотрел в стекло, где увидел, что Хардин вернулся в воду, неподобающим образом находясь рядом с моей женой. Их головы были близко сдвинуты, и меня еще раз поразил резкий контраст моей милой, нежной жены и жесткого, деревенского мужика. Вместе мы наблюдали за парой, секунды превращались в минуты, и хотя было ясно, что они не болтают, я не видел, чтобы происходило что-то еще.

— Ничего не происходит, поехали, — наконец сказал я.

— О, детка. Бьюсь об заклад, его рука — на ее сиськах, — сказала она низким, провоцирующим голосом.

— Нет… — начал я, но меня остановили на полуслове, когда Сьюзен вдруг нервно посмотрела через плечо на дверь.

— Сказала же тебе… а может, и больше, — хихикнула Мелани.

Я двинулся к выходу, но ее рука снова потянулась к моему члену, и когда она схватила меня, я вдруг поняла, что мне тяжело. Она ничего не сказала, но на ее лице была широкая улыбка, а глаза практически плясали. Она начала гладить меня, и сочетание ее присутствия и моей реакции на соблазнение моей жены приводило меня в состояние крайнего возбуждения. Невозможно было оставаться на месте, и я положил руку на ручку двери, когда понял, что не могу выйти в возбужденном состоянии.

— Дерьмо! — воскликнул я.

— Что не так, детка? Проблемы? — поддразнила она.

Сначала я думала, что Мелани — приятная и добродушная женщина, но чем больше я осознавал ее причастность, тем больше понимал, что в ней тоже есть склонность к подлянке. Было ясно, что она помогает своему мужу и, похоже, не имеет никаких проблем с тем, что он планирует взять Сьюзен. На самом деле казалось, ей нравилось издеваться надо мной так же сильно, как и ему.

Я вырвался из ее руки, а затем несколько раз отбивал ее, когда она опять попыталась схватить меня. Я хотел, чтобы моя эрекция исчезла, но по какой-то причине она задержалась, и еще дважды я увидел, как Сьюзен с тревогой смотрит на дверь.

— Она напугана, — заявил я.

— Детка, единственное, чего она боится, это быть застуканной. Держу пари, она тоже его трогает, — ответила она.

Ее сообщение застало меня врасплох, однако прошло еще несколько минут, прежде чем я успокоился достаточно, чтобы выйти. Очевидно, они слышали, как открылась дверь, потому что к тому моменту, когда пара вернулась в поле зрения, Сьюзен отодвинулась на значительное расстояние от моего мучителя.

— Что так долго? — спросила моя жена, быстро оглядев меня и Мелани.

— Мне пришлось пройти в ванную, — заявила Мелани.

Я мог видеть, что это не развеяло беспокойство моей жены, хотя и закончило разговор. Я раздал свежие напитки, а затем погрузился в воду. Мелани села на край, ее ноги болтались, и в течение следующих пятнадцати минут мы пытались болтать, но было слишком много напряжения, чтобы все могло идти своим чередом.

— Ну, нам пора идти, — объявил Хардин, добив остаток напитка, а затем продолжил: — Мисс Сьюзен, спасибо за ужин и ваше гостеприимство. Мы скоро вернемся.

Моя жена кивнула и пробормотала «спасибо», а потом мы вышли из бассейна и взяли по полотенцу. Когда все были завернуты, мы всей группой подошли к двери, и, после того как они оделись, быстро попрощались.

Как только дверь закрылась, моя жена исчезла в ванной, где оставалась долгое время, пока я сидел перед телевизором и бесцельно смотрел на экран. Я даже не слышал, как она выходила, поэтому почти час спустя, когда я пошел проверить ее, то обнаружил, что она — уже в постели. Я разделась до боксеров и присоединилась к ней, и когда мои руки потянулись к ее телу, то обнаружил, что она одета в свою фланелевую пижаму. Стандартная ночнушка Сьюзен — укороченная футболка и стринги, поэтому казалось, что это ее посыл. Тем не менее, я не мог удержать свою руку от движения, и она медленно проскользнула под ее верх на ее подтянутый животик.

— Сьюзен, ты в порядке? — прошептал я, не зная, какую реакцию получу.

— Зачем? — спросила она, а потом повторила то: — Зачем?»

— Это было весело, дорогая. И, блин, ты такая красивая. Мне нравится видеть тебя такой сексуальной, — солгал я.

— С другими? — продолжила она.

— Это делает все немного пикантным, я полагаю… острым… — ответил я, пытаясь найти обоснование, а потом добавил: — Мы — взрослые люди.

— Это… — начала она, но остановилась.

— Что это? — спросил я.

— Ничего, — ответила она.

Я начал двигать рукой и, поглаживая живот в течение нескольких минут, начал двигаться к ее груди. С первой попытки она остановила меня, но со второй глубоко вздохнула и позволила мне продолжить. Я играл с ними, пока не обнаружил, что ее соски напряглись, но я хотел исследовать ее киску, поэтому опустил руку вниз, нащупал холмики ее ягодиц и втолкнул ее между ними. Ее щель была слегка влажной, заставив меня задуматься, помыла ли она ее, пока была в ванной. Однако потребовалось немного времени, чтобы начать играть.

Похоже, именно лежа там, лаская жену, я впервые согласился с тем, что чтобы вытащить себя из созданной мною неприятности, я должен буду помочь принудить свою жену к встрече с Хардином, а значит, что с этой стороны вечер можно считать положительным моментом. Так что, поглаживая и исследуя ее тело, я слегка поцеловал ее в шею и уши и прошептал любящие слова. Сьюзен молчала, а я медленно заставлял ее тело реагировать, пока ее ноги не раздвинулись, когда я скользнул указательным пальцем в ее промокшую дырочку. Когда она начала задыхаться и издавать легкие хныканья, я воспринял это как знак того, что она готова. Так что я остановился, чтобы стянуть ее панталоны вместе со своими боксерами, затем быстро сел на нее, где и начал медленные, но целенаправленные движения, в то время как мои руки стягивали с нее ее верх.

— Ты такая удивительная, — прошептал я, а когда она не ответила, то продолжил: — Ты выглядела такой красивой… такой невероятно горячей.

Несмотря на это, прошло некоторое время, прежде чем она ответила:

— Мне было так неудобно. Я… я… не хотела быть такой.

— Сьюзен, ты выглядела фантастически! Таое тело невероятно. Надеюсь, мы сделаем это снова, — ответил я, изо всех сил стараясь держать хорошую мину при плохой игре.

Последовала тишина, хотя я мог сказать, что у нее что-то было на уме, и наконец, она сказала:

— Я чувствовала, как будто ты бросил меня.

— Нет, дорогая… Я думал, тебе нравится говорить с Хардином, — солгал я.

Даже во время наших движений я видел, как она смотрит на меня странным вопросительным взглядом. Несколько раз казалось, что она собирается что-то сказать, но каждый раз останавливается. Наконец, глубоко вздохнув, она сообщила:

— Он подошел очень близко, — прошептала она.

Зная, что должен был заставить себя оставаться позитивным, я сказал:

— Я уверен, это не означало что-то плохое.

— Это заставило меня нервничать. Особенно, когда ты ушел, — ответила она.

Мне потребовалась вся моя решимость, чтобы сохранить улыбку на лице и поддерживать наше движение, поскольку мой инстинкт заставлял меня быть мужем-защитником. При этом я увидел, что смутил ее, и она уставилась на меня, ожидая ответа.

— Он хороший парень. Он никогда не сделает тебе больно, — сказал я, вступая в роль промоутера Хардина.

Последовало еще молчание, а затем Сьюзен остановила наш ритм, схватила меня за плечи и сказала:

— Ты хочешь Мелани? Ты что-то делал в доме?

— Абсолютно нет на оба вопроса, — мгновенно ответил я, понимая, что по моим ответам она предположила, что я могу быть заинтересован в жене мужчины.

— Почему? Я не понимаю? Почему все что было? почему с ними? — быстро спросила она.

— Ты мне нравишься сексуальной. Ты не понимаешь, насколько ты невероятна. С ними все в порядке. Они веселые и… я не знаю… есть возможность слегка пошалить, так почему бы и нет? Я имею в виду, что в ванной все было по-другому, и это было весело, так что идея пришла мне в голову, — ответил я так же быстро.

— Он сказал мне, что я красивая, — тихо сказала она.

— Ты красивая, — сказал я, а потом добавил: — Он констатировал очевидное.

— Это не заставляет тебя ревновать? — спросила она.

— Нет, меня заставляет ревновать его огромный член, — выпалила я.

— Дорогой! — выдохнула она, но после нескольких секунд шокированного взгляда на меня ее лицо превратилось в усмешку, и она сказала: — Он слишком большой.

— Или восхитительный, — предложил я обратно, а когда она не ответила, я добавил: — Действительно восхитительный.

— Ты достаточно восхитительный, — ответила она после нескольких секунд молчания.

Я был на очень скользкой земле, но тут была первая реальная возможность, словесно подтолкнуть ее к мужчине. Это было так неправильно, и по правде говоря, это было очень неправильно, поскольку Сьюзен была невинной жертвой, но недавнее заявление Мелани о готовности ее мужа уничтожить меня было ужасающим. Я не хотел рисковать потерять ее, поэтому мне нужно было уложить Сьюзен в постель с нашим соседом, что дало мне силы продолжить:

— У тебя когда-нибудь был такой большой? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Нет… — прошептала она.

С этими словами я снял ее руки с моих и толкнул их высоко над ее головой. В то же время я стал сильнее ее толкать. Это было для нее ясным посылом, что разговор вызвал у меня возбуждение, и хотя у меня не хватило смелости взглянуть на нее, я почувствовал ее взгляд. Однако то, что произошло дальше, действительно удивило меня. Очень медленно ее звуки становились все более отчетливыми, пока она не начала испускать непрерывную серию вздохов и хныканья. В то же время, она начала качать бедрами навстречу моим толчкам, в то время как ее ноги поднимались, пока ее не каснулись моей задницы. Мне оставалось задаться вопросом, толкают ли ее мои действия или видение члена Хардина.

Я знал, что мой следующий посыл будет очень рискованным, поэтому я продолжал вонзаться в нее глубокими, сильными ударами, надеясь поднять ее возбуждение еще выше. Я позволил ее звукам вести меня, и когда подумал, что она уже там, то поцеловал ее в ухо несколько раз, а затем нажал на курок:

— А что если бы в тебе сейчас был Хардин? — тихо прошептал я.

Внутренне я приготовился к гневному ответу, но прошло несколько секунд, прежде чем она ответила таким же тихим голосом:

— Нееееет…

— Да… — ответил я и начал ее жестко трахать.

— Нееет… — снова сказала она, а потом быстро добавила: — Зачем?

— Я хочу, чтобы он… Я хочу, чтобы его член был в тебе… — ответил я.

Сьюзен не ответила и думая, что достаточно надавил, я замолчал. Плюс, по какой-то причине, все это как-то возбудило меня, даже слишком возбудило, и я хотел убедиться, что моя жена получит оргазм до меня. К счастью, мне удалось получить контроль, и через несколько минут я мог сказать по ее прикосновениям и хныканью, что она приближается.

— Оооо… оооо… о да… о да… мммм… ууххх!… — кричала она, когда пришла кульминация.

Продолжая двигать поршнем внутри нее, я подождал, пока она полностью не разрядится, и продолжая удерживать ее руки своими, я смело сказал:

— Этот большой член чувствует себя хорошо.

Было неясно, осознавала ли она мои слова, продолжая задыхаться, скулить и корчиться. Еще через несколько секунд, дойдя до вершины, я разрядился и затопил ее киску. Все еще тяжело дыша, я перекатился на бок и плотно прижал ее дергающееся тело к себе, ожидая, что скоро возникнут вопросы. Однако она молчала, и вскоре ее дыхание показало, что она спит.

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su

Все продавцы вокруг были молоды, подтянуты спортивны и все в адидасовских костюмах, а этот больше походил на веселого американского безработного растамана.
Худой, сутулый сорокалетний бородатый дядька с дредами на голове. Нет, он, конечно, тоже был в адидасовском костюме, но спортивности ему это не добавляло, даже наоборот.
Я оказался там, чтобы купить зимнюю спортивную шапочку и конечно же за советом обратился именно к нему и не прогадал – ушел и с покупкой и с поучительной историей от бородатого (к сожалению, я так и не узнал его имени)
А вот и сама история:

— Вообще-то я тут самый старый работник, и среди продавцов и среди начальства, но все равно вынужден ходить как чучело, во всем адидасовском. Ну, а как же? Корпоративная этика, чтоб ее…
Как-то, лет семь назад, я с этим рискнул пошутить и тут такой снежный ком покатился, мама дорогая.
Короче, однажды поручил мне директор одеть манекена для витрины.
Настроение у меня было игривое, я сгонял в раздевалку и обул этого манекена в свои личные «пумовские» кроссы. Прикинь, чувак в витрине Адидаса, стоит в кроссах фирмы Пума.
Все «зыркали», прикалывались, я уже хотел переобувать его обратно, но одна наша цапля – продавщица, успела заложить меня директору магазина.
Тот не долго думая, вызвал меня и выдает: «Пишите по собственному, вечером получите расчет. Больше вы у нас не работаете»
Спорить с ним было бесполезно, пришлось писать заявление. Загрустил, я, конечно и недолго думая, отправился к соседям в Пуму. Ровно за стеной у нас тут магазин Пума.
Нашел их директора и говорю, так и так, пострадал из-за вашей Пумы. Будьте человеком, возьмите на работу.
Директор долго ржал, проржался и сказал: «Я бы взял тебя, только вакансий нет. Но раз ты из-за нашей Пумы так жестоко пострадал, давай я поговорю с твоим директором, мы старые приятели. Авось и оставит тебя на работе»
Пришел он к моему директору и стал за меня просить, мой уперся, ни в какую — «Уволю и все».
Тогда пумовский и говорит: «Твой балбес поставил в вашу витрину манекен в кроссовках Пума, давай, тогда и я на целый день выставлю у себя манекен в кроссах Адидас. Инцидент будет исчерпан и ты его не выгоняешь. Идет?»
Наш директор был алчным пареньком и выторговал себе не один день, а целую неделю. Ударили по рукам.
И меня на птичьих правах вернули на работу, до первого «чиха».
Пумовский директор магазина оказался человеком креативным и вот что он сделал: он поставил к себе в витрину манекена обутого в адидасовские кроссы, а на грудь ему повесил красивую табличку с крупными буквами:

«Уважаемые покупатели!
Извините, за то что я обут черт знает во что,
ведь кроссовки Пума предназначены только для людей…»

Целыми днями у пумовской витрины крутились покупатели. Улыбались, фотографировались, а потом, видимо слух дошел до их центрального офиса, там заметили, оценили и решили продвинуть директора по службе, может за эту шутку, а скорее всего по совокупности. Неплохой был мужик, вот и за меня впрягся, хотя кто я ему? Короче, забрали его на повышение, ну, и дай Бог.
Наш Адидасовский директор узнал об этом, позавидовал конечно и решил повторить ту же хохму — приказал (мне же и приказал) поставить в нашу витрину манекена в кроссах Пума и тоже табличку на шею приделать. Ну, ни ума, ни фантазии. В тот же день наша Цапля позвонила в центральный офис и «стукнула» уже на директора. Директор быстро вычислил Цаплю и с треском ее уволил, да только наше большое начальство оказалось совсем без юмора, так что директора и самого выкинули на улицу. Пертурбации были страшные. А я, что я? Я человек маленький, незаметный, Все и забыли, что все началось с меня. Так и работаю, не высовываюсь.
Но с тех пор никаких шуток с корпоративной этикой, даже сигареты курю только фирмы Адидас, а то заметит кто, такой снежный ком опять покатится, опять головы полетят…

Ну что, вот, эту шапочку возьмете? Отличный выбор, вам идет. Хоть и Адидас, но шапка хорошая, теплая…

Grubas

Почему с возрастом у мудрого человека не должно остаться друзей: 3 мудрые цитаты Юрия Левитанского

Молодость дружбе располагает, а старость избегает ✔️

Дети заводят друзей по щелчку пальца, им достаточно узнать имя своего «‎нового лучшего друга» и принять его в объятья без задней мысли. Со временем человек лишается части друзей, а к пожилому возрасту и вовсе не должен их иметь. Почему? Юрий Левитанский считал, что дружба таит большую опасность, чем явный враг: «‎От явного врага мы ждем самого худшего, а от друга лишь прекрасного, лучшего» но каждый наш друг — простой человек, у которого есть свои интересы, свои слабости и желания, мы не хотим думать, что друг может предать или пожелать плохого, но человеческая природа всегда берет верх: «‎Больше всего нас ранят самые близкие, потому что наши души открыты для них».
[Spoiler (click to open)] [more]

С возрастом список тех людей, которых мы считали друзьями, сокращается до единиц: «‎Где понимание было, там оно уйдет, где было доверие, не останется и следа, кто был назван другом, придя однажды, уйдет навсегда». Таков закон жизни: чем дольше мы дружим с кем-то, тем больше встречаем непонимания, зависти, подлости и лицемерия, нужно лишь время, чтобы это проявилось: «‎Не давай свою руку своему лучшему другу, сегодня она спас тебя, потому что не сложно, но завтра подойдешь ты к колодцу и он скажет: прыгай, так нужно». Это не значит, что люди вокруг плохие, виноваты мы сами в том, что назвали их такими: «‎Разве можно назвать волка теленком и ждать, что он будет есть одну травку, а потом считать его предателем, если он съест стадо? Лишь потому, что мы назвали его теленком?». Волк остается волком, как его не называй: «‎Назови человека другом и не будь разочарован, помни: «Человек — это человек, как его ни называй» ».

Как относиться к людям вокруг, чтобы избежать разочарований в жизни? ✔️

Юрий Левитанский считал, что называя человека «другом», мы пытаемся приручить его, как бы это странно не звучало, сделать безопасным и дружественным, хотя до конца сделать это невозможно, человека невозможно приручить, как верного пса. Проблема заключается не в плохих друзьях, а в наших ожиданиях: люди не плохие и не хорошие, но назвав кого-то другом, мы ждем, что он пройдет с нами огонь и воду. Нам так хочется. Мы рады обманываться, но однажды придет час расплаты за нашу иллюзию: человек остался человеком, ни плохим ни хорошим, но мы то ждали лучшего. Именно поэтому взрослый, мудрый человек, не заводит друзей: «‎Мудрый человек делает добро и не ждет того же в ответ, а значит не будет разочарован».

Суть человеческих отношений всегда остается в том, что в них участвует два человека. Как не называй отношения: дружеские, супружеские, родственные, рано или поздно дадут о себе знать именно человеческие отношения, со своими интересами и целями, корыстью и мотивами. Обезопасить себя можно лишь одним: делать добро, если хочется, общаться, если интересно, помогать, если есть возможность и желание, но никогда не ждать, что тот, с кем вы хорошо общались и дружили, будет к вам благосклонен всегда: «‎Каждый может посочувствовать вашей неудаче, но мало кто может порадоваться вашему успеху». Люди меняются — это в человеческой природе, не нужно держать у себя «‎друзей» которые стали неприятны, как и воротить нос от тех, на кого раньше внимание не обращали: «‎Друзья становятся другими, тебя избавив от всего, а ты запомнил их лик такими, который был… До этого всего».

https://zen.yandex.ru/media/id/5aa6ba0857906a16ad6dfaba/pochemu-s-vozrastom-u-mudrogo-cheloveka-ne-doljno-ostatsia-druzei-3-mudrye-citaty-iuriia-levitanskogo-60b62d223efca05eed75c103

Своеобразное
развлечение представляет собой так­же
и упражнение типа «Снежный ком». Его
принцип и
позаимствован из известной забавы.
Кто-то (в нашем случае
— преподаватель) читает первую строчку
— сту­дент
ее повторяет; преподаватель читает
вторую — сту­дент
повторяет первую и вторую; читается
третья — повторяются все три и т. д. В
конце нужно повторить весь
текст:

Один оригинальный
официоз,

Два диких
дикобраза,

Три трепетных
тарантула,

Четыре чумазых
чародея чесали череп чудака,

Пять
пухленьких пигалиц приятно пели, плотно
пообедав,

Шесть
шустрых шакалов швырялись шелковыми
широкополыми
шляпами,

Семь смуглых
сирот смотрели серые снимки,

Восемь волооких
воробьев варили вишневое варенье,

Девять
дюжих дурней дразнили деревянного
дра­кона,
домогаясь: дядя, дай дыньки!

С
каждой строчкой растет количество слов
и услож­няется
синтаксическая структура. Вспомогательным
средством
для запоминания является, как и в стихах,
ассоциативная
связь слов по звучанию — в каждой строчке
все слова начинаются на одну букву/звук
(ал­литерируют).
Элемент абсурда помогает закрепить
навык
безассоциативного (нелогического)
запоминания. Навык
ступенчатого удлинения структуры
смыкается с
навыком синтаксического развертывания
(см. §10), только
в данном случае предлагается, развертывание
линейное.
Кстати, для этого удобнее всего варианты
«снежного
кома», сконструированного на основе
одной структуры:

Мой друг.

Мой друг пошел
в кино.

Мой друг пошел
в кино один.

Мой друг пошел
в кино один, а девочек не взял.

Короче
говоря, возможности «снежного кома»
весь­ма
широки, и вы можете с помощью него решать
раз­ные
тренировочные задачи, строя упражнение,
напри­мер,
на материале нужной вам лексики. Труднее
дается воспроизведение
«снежного кома» на иностранном язы­ке;
тогда можно предложить облегченный
вариант за­дачи:
каждый должен повторить лишь две соседние
строчки.
Вот один из примеров немецкого «снежного
кома»:

Eine eigenartige Eidechse

Zwei zottelige Zollbeamten

Drei doppelseitige
Deserteure

Vier
vernünftige Veilchen sind voneinander vervoll­kommnend
verziert.

Fünf
fromme Frösche fauchen, falls Flöhe fort­springen.

Sechs
saumseligen Südafrikanern sagt man: sie sollten sich
saubermachen.

Sieben
selbstvergessen singende Säuglinge suchen sorglos
süße Suppe.

Acht
allwissende Astronomen arbeiten allerlei Arten von
Atommodellen aus.

Neun
nutzlose Nichtskönner neigen sich nacheinan­der,
nachdem sie nebeneinander niederfallen.

Упражнение 9. Запоминание текста

Объем
текста, который переводчик может
запом­нить,
— контрольный показатель мобилизованности
его памяти
на данный момент. Поэтому контрольные
про­верки объема запоминания текста
и упражнения такого рода
желательно проводить регулярно на всех
этапах обучения.

В
таких заданиях для любого человека нет
ничего принципиально нового. Еще в школе
мы пересказыва­ли
тексты и писали изложения. Но для
переводчиков необходимы
несколько иные требования при
воспроиз­ведении
текста. Рассмотрим возможные варианты:

1.
Максимально точное воспроизведение
фрагмен­та
текста на родном языке. Начните с фразы,
затем увеличьте
объем до нескольких фраз, абзаца,
страни­цы.
Предпочтительно начинать с жанра
официальной речи,
текстов с максимально частотной лексикой
или с
художественной прозы, приближенной к
разговорному стилю.
Позже можно перейти к текстам с более
слож­ными
функционально-стилистическими
характеристи­ками. Не исключены
дополнительные задания, касаю­щиеся
содержания текста или суждений по поводу
его содержания. Текст вы зачитываете
вслух или включае­те
магнитофонную запись.

Проводя
контрольные проверки длительное вре­мя,
вы обнаружите парадоксальное явление:
сначала будет
заметен все увеличивающийся объем
оператив­ной
памяти, а затем — все большее количество
слов при
воспроизведении текста студенты будут
заменять синонимами.
Это — нормальное явление, свидетель­ствующее
о том, что начал расширяться диапазон
ва­риантов
в активном словарно-грамматическом
запасе родного
языка. Значит, пришла пора возобновить
бо­лее
интенсивный тренинг механического
запоминания, поскольку
переводчику в его работе иногда требуется
запомнить и повторить именно слово в
слово, а не ва­риативно.

В
дополнение можно по цепочке восстановить
со­держание
текста.

2. Те
же задачи преследуют упражнения по
запоми­нанию
текста на иностранном языке (языке
перевода).

1. Выборка
   информации по определенной теме из
   прослушанного
   текста. Нужно выбрать и точно воспроизвести
   только информацию по теме, которую
   назвал преподаватель.
   Такого рода запоминание можно совмес­тить
   с тренировкой навыка переключения:
   прослушав текст на иностранном языке,
   тематически объединенную
   информацию воспроизвести на родном
   языке,
   и
   наоборот.

Воспроизведение
фрагментов текста на незнакомом
иностранном языке. Вряд ли переводчику
доведется
повторять в его работе значительные
фраг­менты
текста на совершенно незнакомом или
мало­ знакомом
языке. Но отдельные цитаты (скажем, на
латыни, французском языке и т. п.), а
также перечисление
имен общественных деятелей (например,
китайских, африканских), довольно
объемные названия
организаций — встретятся непременно.
Поэтому навык воспроизведения фрагментов
с до­вольно
высоким качеством фонетического
подражания хорошо
бы иметь. Для этого преподавателю стоит
за­пастись
магнитофонными записями образцов речи
на разных языках. Такого рода упражнения
можно вводить
на самом раннем этапе обучения. Более
широкий
круг задач можно обозначить, если в
каче­стве материала для запоминания
подобрать текст на близкородственном
языке. На занятиях с переводчи­ками
с немецкого таким языком оказался
голланд­ский.
После выполнения упражнения по запоминанию
фрагментов
голландского текста (это был юмористи­ческий
рассказ, состоящий в основном из реплик
пер­сонажей)
интересно было обсудить содержание,
сю­жет,
дать характеристику персонажам. А
будущие переводчики
в результате такого упражнения приобретают
навык извлекать, в случае крайней
необходи­мости,
информацию из текста на малознакомом
язы­ке;
очень полезно для переводчиков с
немецкого будет запоминание
текста на диалекте (баварском,
нижне­немецком
и др.).

1. Воспроизведение
   поэтического текста.
   Это
   — облегченный вид запоминания. Он хорошо
   мобилизует речь и подходит в качестве
   «зарядки» в начале
   занятия, а также как способ переключения
   с
   одного типа тренинга на другой. Опыт
   показал, что для
   этой цели прекрасно подходят так
   называемые лимерики
   — их много в современной европейской
   дет­ской
   поэзии:

Es
heulen
nicht immer nach Noten
die
musisch begabten Cojoten,
ohne
Rücksicht auf Phon
und
dem Lärmschutz zum Hohn:
für
unsereins war’
das
verboten.

Или:

Ein
Tischler —
es
war ein Chinese —

der aß so schrecklich gern
Käse.

Er hatte Ideen,

Die ließen sich sehen:

Er
schnitt den Käs’ mit der Fräse.

Для
запоминания сначала предлагаются первые
две строки,
а затем конец. Если задание окажется
слишком трудным,
материал можно давать так, как в
упражне­нии
«снежный ком ».

Оттенок
абсурда в сюжете и современный язык
делают лимерики плодотворным материалом
именно для
переводческого обучения. В обычных же
стихах слишком «ожидаемое» содержание,
которое наталки­вает
на привычный, логический тип запоминания.

При
проведении упражнений на запоминание
тек­ста
не забывайте контролировать темп
воспроизведе­ния;
иногда уместно вводить как прием тренинга
усло­вие
жесткой конкуренции: при затянувшейся
паузе задание
продолжает выполнять другой студент.

Упражнение
10.
Внимание
переводчика

При
обучении устному переводу студенты с
самого чала должны быть ориентированы
на активное усвоение
и воспроизведение звучащей речи в любой
ситуации.
Это специфическое «всасывающее» внимание
переводчика
полезно распространить и на письменный
текст.
Предложите студентам в качестве отдыха
от устной работы в режиме «слух-голос»
написать диктант, состоящий
из слов, которые они часто видят в
письменном
оформлении, например:

Диктант
1. VOIMIX,
KARL FAZER, BOUNTY, SNICKERS,
DOVE, HALLS, UNCLE BEN’S, NESCAFE CLASSIC.

Диктант
2. TOYOTA,
MERCEDES-BENZ, NISSAN, CHRYSLER, CHEVROLET, RENAULT, PEUGEOT.

Вы
можете использовать для диктантов,
кроме названий
товаров, марок, фирм, также имена известных
общественных деятелей, географические
названия
— все то, что мы часто встречаем и в
написании, Конечно, звуковой облик
частотной лексики для устного
переводчика наиболее значим, но связь
его с графическим
оформлением должна всегда поддерживаться,
особенно это касается частотной лексики
с нестандартным
графическим и звуковым оформлением
(в
приведенных выше двух образцах диктантов
вы видите
в основном слова с графикой не немецкого
происхождения).
Иначе переводчик невольно сделает
ошибку,
опираясь при устном переводе на письменный
текст — скажем, в случае устного перевода
документа с листа или синхронного
перевода с опорой на письменные
материалы.

Упражнение 11.

Мнемотехника +
логические

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

— Очнулась? Вот и ладненько, — глухо произнес один. — Как-то неинтересно с бревном развлекаться.

Оля была ошеломлена, не понимала, что происходит, кто эти люди. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Руки, связанные уже скотчем, болели. Она языком толкала тряпку, но не могла от нее избавиться. Глаза наполнились слезами. Они потекли к вискам, девушка сразу захлюпала носом, и дышать стало еще труднее.

— Начинай. Вдруг кто увидит, — произнес глухой голос.

Неизвестный с синими глазами деловито положил руки на колени девушки. Поняв, что он хочет сделать, Оля замычала, замотала головой, задергала ногами и руками, стараясь попасть по обидчику. Происходящее походило на кошмар. Насильник, пыхтя, преодолевая сопротивление, раздвинул девушке бедра, но Оля снова сжала ноги.

— Держи сучку! Какого хрена стоишь?

Тяжелое мужское тело навалилось ей на грудь, придавило к земле. Оля боролась изо всех сил, но задыхалась, поэтому была слабой. Она чувствовала, как второй рвет колготки, срывает с нее трусики. И вдруг он остановился, замер, прислушиваясь к лесным звукам. Оля задержала дыхание: небольшая пауза всколыхнула в душе надежду, что насильник одумается.

Но зря. Что-то твердое стало вонзаться ей в плоть. Оля дергалась, но насильник не отступал. Он резко схватил ее за бедра и прижал их к животу. Сложенная практически пополам, Оля не могла даже пошевелиться. В такой позе он наконец проник внутрь, и дикая боль пронзила ее тело. Оля изогнулась в немом крике, но жесткие ладони крепко сжимали ее ноги.

Сколько продолжалась эта пытка, Оля не знала. Ей казалось, что в нее вбивают бревно, с каждым ударом все глубже и яростнее. Иногда инструмент насильника выскакивал наружу, Оля с всхлипом вздыхала, а потом он снова вонзался с удвоенной силой. Тело вздрагивало от каждого толчка, вибрировало и тряслось. Насильник над девушкой сопел, обливался потом, полукружиями расплывавшимся по маске. Сильный запах горячего мужского тела, смешанный со знакомым парфюмом, бил в нос, и инстинкт самосохранения заставлял Олю отворачиваться, часто дышать, чтобы избежать приступа рвоты, от которого она могла захлебнуться.

Напавший с каким-то злобным наслаждением выполнил свою работу и наконец затрясся, застонал. Оля почувствовала, что давление внутри живота исчезло вместе с остатками острой боли. Мужчина еще секунду полежал, тяжело дыша и приходя в себя, потом откатился на бок и встал. Оля со стоном опустила затекшие ноги, надеясь, что экзекуция закончилась, а она осталась жива. Она оперлась на локти и стала отползать в сторону.

Но опять ошиблась. Насильник схватил ее за ногу и притянул к себе, расцарапав нежную кожу о еловые иголки, ковром устилавшие землю.

— Теперь ты, — приказал он напарнику, застегивая джинсы. Тот нерешительно засопел и сделал шаг в сторону. Тогда первый толкнул его к девушке.

— Не могу, — сдавленно произнес второй и подался назад. — Страшно.

— А на кулак нарваться не боишься? Давай!

— У меня и желания нет, — отказывался второй.

Оля слушала их перепалку с ужасом и молила Бога, чтобы кто-нибудь догадался, где она, и пошел ее искать.

— А так будет? — одним рывком насильник перевернул девушку на живот, поставил ее на колени. Он с силой провел по внутренней стороне ее бедер ладонями, потер пальцами больное место — Оля снова затряслась от ужаса и страха, потом похлопал по обнаженным ягодицам.

— Давай! По-собачьи. Можешь и вторую дырку расковырять. Разрешаю. Не бойся. Так она в глаза смотреть не будет.

Оля задергалась, замычала, но сильные руки прижали ее к земле, чуть не придушив от усердия. В полуобморочном состоянии она почувствовала, как что-то вяло прикасается к коже ее бедер, потом наливается и поднимается выше. Второй насильник скользнул в разорванную плоть легко, почти не причинив боли, но Оле уже было все равно: она потеряла сознание от недостатка воздуха.

Второй раз она очнулась от неприятного ощущения: ей казалось, будто сотни маленьких существ бегают по телу, оставляя жгучую боль. Она открыла глаза: летнее солнце уже поднялось над горизонтом и мгновенно ослепило. Дышать стало легче. Оля подняла по-прежнему связанные руки — кляп исчез.

Изложение (по тексту К. Паустовского). Озаглавьте каждую часть словами текста, выражающими её основную мысль. Запишите эти заголовки. У вас получился план текста. Назовите слова, употреблённые в переносном значении. Для какого стиля характерно такое употребление этих языковых средств? Определите, от какого лица − первого или третьего − вы будете излагать текст. В четвёртом, пятом и шестом предложениях второй части текста объясните знаки препинания.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Однажды ночью я проснулся от странного ощущения. Мне показалось, что я оглох во сне. Я лежал с закрытыми глазами, долго прислушивался и, наконец, понял, что я не оглох, попросту за стенами дома наступила необыкновенная тишина. Такую тишину называют «мёртвой». Умер дождь, умер ветер, умер глумливый, беспокойный сад. Было только слышно, как посапывает во сне кот.
Я открыл глаза. Белый и ровный свет наполнял комнату. Я встал и подошёл к окну — за стёклами всё было снежно и безмолвно. В туманном небе на головокружительной высоте стояла одинокая луна, и вокруг неё переливался желтоватый круг. Через окно я увидел, как большая серая птица села на ветку клёна в саду. Ветка качнулась, с неё посыпался снег. Птица медленно поднялась и улетела, а снег всё сыпался, как стеклянный дождь, падающий с ёлки. Потом снова всё стихло. <…>
Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту.