Олег рассказов отец футболиста

• Сделал предложение через 3 месяца после начала отношений 
• В 21 год (сейчас 22) стал мужем и отцом. Хочет от 3 до 5 детей 
• Объясняет, из-за чего был в плохой форме весной (переоценил себя) 
• Очень переживал из-за критики комментаторов, журналистов и болельщиков в соцсетях  
• Делится мнением о возможном переезде в «Аугсбург» и Европу в будущем 

— В 21 год вы женились, вскоре у вас родился ребенок. Не боялись?

— Чего бояться? Это жизнь. У каждого наступает момент, когда влюбляешься и понимаешь, что нужно делать следующий шаг. Я вообще с детства люблю детей. Помню хорошо, как рос мой маленький брат, потом — племянница и племянник — все время был с маленькими.

Очень хочу себе большую семью — минимум троих, а так — до 5, надеюсь. Но не знаю, со временем, возможно, у меня что-то изменится. Возраст — это всего лишь цифра в паспорте. Звезды в 40-50 лет рожают, но когда детей воспитывать? Я не хочу быть старым, когда моим детям исполнится 20. 

— Наши родители рожали примерно в вашем возрасте, сейчас же наоборот — тренд в больших городах изменился: рожать не торопятся.

— Вот я, наоборот, за то, чтобы рожать раньше. Понятно, при условии, что для этого есть возможность. Если бы я был в дубле и думал о семье, то это было бы не совсем правильно. Нужно ведь нести ответственность за жену, семью, поэтому важно правильно оценивать ситуацию, возможности и просчитывать риски. Не хотелось бы, чтобы дети страдали из-за моих просчетов. Понятно, что в 30 лет я был бы мудрее, но я учусь и развиваюсь вместе со своими детьми. Это тоже классно.

— Сколько дочке сейчас? Почувствовали себя батей?

— 19 февраля исполнится 3 месяца. Так получилось, что я дома побыл всего месяц, и уехал на сборы. С одной стороны осознаешь, что у тебя есть ребенок, с другой — сложно проявлять себя как отец. Малышка растет, ей пока многого не надо: кушает, спит. Я могу подержать ее на руках, поиграть, но в полной мере нужно будет проявлять себя в дальнейшем.

— Все пацаны на Мальдивы, Доминиканы, Бали, а вы — с ребенком дома. Плевать?

— Так получилось, что малышка родилась только в конце ноября. Сложно ее было куда-то вывозить. Решили, что останемся в Москве. Съездили на пару дней отдохнуть в Подмосковье. Такой период в жизни: это ведь твой выбор, чем-то нужно жертвовать.

— Маленький ребенок — это тяжело для режима?

— Слава богу, малышка очень спокойная. На новый год мы ничего не планировали, 30 декабря нас позвал агент с женой отметить новый год в «Москва Сити». В итоге спонтанно решили пойти, а это нужно жене купить платье (после беременности тело меняется), поэтому весь день провели в торговом центре с коляской. Малышка не плакала, потом еще в ресторане 4 часа вела себя очень спокойно. Спим мы все вместе, в одной кровати, это меня не беспокоит. Даже если начнет плакать, то супруга уносит ее в другую комнату и там успокаивает. Сейчас Настя одна с ребенком и отлично справляется.

— Каждый день общаетесь?

— Не представляю, как люди жили раньше без телефонов. Уехал на сборы — все, катастрофа, без общения на месяц, даже больше. Сейчас же у супруги 4 тысячи фотографий нашей малышки во всех ракурсах. Спрашиваю: «Зачем столько?». Она говорит: «Смотри, у нее же везде разные эмоции: тут — такая, здесь — другая». В общем, у меня весь телефон в фотках дочки.

— Как познакомились с женой?

— Мы с другом как-то решили поехать в «Метрополис». Случайно зашли в «Чайхану», а она там работала хостес. Встретила нас, перекинулись парой фраз. В общем, посмеялись, и все. Ушел без задней мысли. Потом уехал в молодежную сборную, мы играли против Гибралтара в марте 2018-го. Сыграли, выложил сториз. Смотрю, на меня подписалась какая-то девушка, я ее даже не узнал. Помню, стояли с тем же другом в метро: мне приходит сообщение от нее. Я еще говорю другу: «О, мне написала, помнишь, та?». Поржали с ним. В общем, начали общаться.

Я тогда травмировался, поэтому у меня было больше свободного времени. Обычно с базы особо никуда не выезжал, а тут травма — с ума сойти можно в четырех стенах. Встретились, общались где-то полгода, дружили, начали встречаться. На третий месяц отношений сделал ей предложение.

— Три месяца?

— Ну да, мы быстро начали жить вместе, и в феврале сделал предложение. Я бы сделал и раньше.

— Через неделю?

— Ну нет, это было бы странно для нее, она офигела бы, но я сразу понимал, что все — тут 100 процентов железно мой человек.

— Вы ровесники?

— Она на два года старше, но это не проблема. В наше время в этом нет ничего такого. Столько примеров. Два года — не такая большая разница, которая бы пугала. Тем более мы, спортсмены, раньше взрослеем. Со сверстниками, даже с друзьями, не всегда комфортно. Обычно общаешься с ребятами в команде постарше, поэтому ментально тоже становишься взрослее.

— Как сделали предложение?

— Прилетел после сборов в Турции. Она работала в салоне красоты. Проводил ее на работу — думаю, надо что-то делать, ведь мне улетать уже завтра. До этого три дня отдыха полностью провели вместе, поэтому я не мог купить кольцо, а тут — она ушла на работу.

Сразу побежал в магазин, долго выбирал — купил кольцо и цветы. Дальше думаю: нельзя же просто подарить кольцо, это глупо. Когда только приехал со сборов, она оставила на стекле большой баннер на ватмане — разные милые надписи с шоколадками. Плакат остался лежать, я перевернул его и написал: «Выйдешь за меня? Да или да?». Видел такой торт в инстаграме* и решил воспользоваться идеей. Через пару часов поехал за ней на работу, вернулись вместе, завел в квартиру, включил свет, и она увидела: обрадовалась, заплакала. Все получилось невероятно спонтанно, все придумывал на ходу.

— Со свадьбой так же?

— Мы не хотели устраивать пир, были против 300 человек. Выбрали дату на конец сезона, очень скромно отметили. 

— Партнеров не звали?

 — Вообще никого, они потом ругались на меня: «Проставиться надо». Надо, согласен, но до сих пор не получалось. Не было ни моих родителей, ни ее. Вообще никого не было. Фотограф, стилист и водитель, чтобы отвезти нас до дворца. Собрались, расписались, пофоткались. Настя уже тогда беременна была, поэтому после церемонии — сразу спать. Проснулись и улетели в Барселону. У меня вообще все просто, мне не нужно помпезных церемоний.

— Родители не обиделись?

— Приняли как должное. Не переубеждать же им нас, если мы решили, что так будет лучше для нас.

— Жизнь в спортинтернате с 12 лет сильно повлияла?

— На все повлияла, очень сильно. Когда ты растешь в интернате, то приходится учиться самому выходить из ситуаций. Маме, если позвонишь, то только за советом. Сам принимаешь решения, становишься мудрее.

— Год назад вы говорили, что ездите на базу на электричке. «Нет прав». Сейчас?

— Да-да, я тогда снял квартиру, чтобы было удобно идти до электрички — 5 минут, и потом 20 минут до базы. У меня дорога не занимала много времени, плюс рядом жил Саня Ломовицкий, мой друг, он меня подвозил. Потом Настя сказала: «Пора бы тебе уже на права идти сдавать». Я и сам хотел, но не мог себя заставить. В итоге все нормально — получил.

— Мне кажется, что вы физически поднабрали за последний год. Это так?

— Я бы сказал, что за 1,5 года. Да, мышц стало больше, много занимался. Раньше в основном сам работал в зале, еще со «Спартака-2». Мне не хватало физики, не чувствовал себя сильным. В основе мне уже помогал тренер по физподготовке. Но в целом и сам продолжал работать: отжимания, подтягивания, пресс — ничего нового придумывать не нужно.

— Сейчас чувствуете себя сильнее?

— Да, но многое зависит от сочетания своей и командной работы. Летом, когда начинался сезон, был в катастрофически плохой форме. Недооценил свою травму. После нее полтора месяца хромал, а тут уже сборы начинаются. Мне говорят: «Надо тренироваться». А я не могу. В итоге работал с физиотерапевтом — закачивал галик. Очень тяжело далось, за 10 дней я проделал огромный объем работы, чтобы как-то начинать бегать. В Австрии работал уже с командой, хотя до этого два месяца тренировался без мяча. Все эти последствия травмы очень сильно сказались на мне. Травма оказалась намного хуже, чем я думал. Предполагал, что справлюсь с восстановлением и подготовкой к сезону в такие короткие сроки, но, к сожалению, не вышло. Очень подробно это проанализировал, чтобы не повторять ошибок в будущем.

— Получается, что сложный осенний отрезок — это во многом из-за не очень удачной подготовки после травмы?

— Еще помешало, что летний период — очень короткий. Там всего два сбора, которых мне не хватило, учитывая, что убил весь первый сбор, чтобы избавиться от боли в ноге, но она болела вплоть до августа. Из-за этого приходилось очень тяжело в играх, и я не мог давать объем работы на поле, который требовался. Где-то не добегал. В общем, тяжело. 

— Осенью у вас были проблемы с игровой практикой. Переживали?

— Это был один из самых тяжелых периодов в карьере. Начал играть — меня критиковали. В статьях, в инстаграме*. После гола «Ростова» комментатор [Александр Шмурнов] говорил, что я виноват, что из-за меня очки потеряли. 

Открыть видео

Создавалось ощущение, что меня убивали как могли. Я впервые с таким столкнулся. Был реально плохо готов физически, как уже говорил, переоценил себя на тот момент. Но я ведь не могу сказать тренеру: «Я не готов». Это не тот клуб и не та ситуация. Еще и у команды спад был серьезный — пять поражений подряд. Потом пришел новый тренер. Сыграл одну игру — перестал играть. В общем, очень непростой период. И вот мы снова приходим к тому, почему в 21 год футболисту нужна семья. Если бы не она, я бы, наверное, сошел с ума. Ну очень тяжело было. Мы даже не берем ситуацию как у Смолова. Не дай бог попасть кому-то в такое положение, там все намного хуже. Но для меня даже такое давление стало тяжелым испытанием — это неприятно, когда болельщики твоей команды оскорбляют с трибун.

— Вы поработали в «Спартаке» уже с тремя тренерами. Не чувствуете, что вы в команде не 2 года, а уже 5-6?

— Конечно, это ощущается — все быстро меняется: постоянно новые тренеры, новые требования, нужно заново все доказывать. Особенно непросто было поначалу, когда на команду было дикое давление. Все это сильно влияло на коллектив, не говоря уже обо мне — молодом пацане, который играл свои первые матчи. На трибунах творилось непонятно что, это было неприятно. С другой стороны — тоже опыт. Нужно в любой ситуации выжимать максимум.

— Переход на схему в три центральных. Нужно больше носиться?

— Последний раз играл на этой позиции за молодежную сборную в отборе против Болгарии. Там почти не ощущалось, но мы играли больше в атаке. Сейчас, конечно, на сборах сложно. Думаю, в официальных матчах должно быть полегче. Мы ведь сейчас под нагрузками. Вообще очень затратный футбол, постоянно прессингуем — нужно бегать вперед-назад.

— Для вас как для фулбека появление высокого нападающего Соболева — хорошо? Теперь есть на кого выполнять кросс?

— Да, это дополнительная опция для нашей игры. Если под прессингом ты не можешь найти продолжение через короткий или средний пас, то можно дать длинную. В принципе, раньше была такая возможность, когда за нас играл Зе. Человек прыгал почти на 4 метра… Теперь можно делать передачи с фланга в штрафную. Думаю, это хорошее усиление, но все покажет время.

— Андрей Ещенко — больше наставник или конкурент?

— Воспринимаю его больше как старшего товарища. Он всегда добр ко мне. Помню, во время первых сборов с основой в Дубае, когда я вышел, он мне подсказывал со скамейки запасных почти как тренер. «Давай ближе, выше». Конечно, мы конкуренты, но я очень его уважаю и никогда не позволю себе что-то сказать ему. Андрюха всегда веселый — мистер позитив.

— Слухи об «Аугсбурге». Как думаете, почему это стало такой бомбой? Это вообще нормально?

— Думаю, это оценка нашего футбола. Если интерес команды вроде «Аугсбурга» вызывает такой всплеск… При всем уважении, но это не топовый клуб бундеслиги, однако у нас это вызывает бешеный ажиотаж. Лично мне очень приятно, что есть такой интерес из Германии. Это дает стимул, потенциальную возможность. Но я не понимаю, зачем так раздувать. Даже не знаю, с чем сравнить. У меня такое ощущение, что переход Роналду в «Ювентус» в России меньше обмусоливали, чем новость об интересе «Аугсбурга» ко мне.

— В «Аугсбурге» Лихштайнер сойдет летом, им точно нужен защитник на фланг: в последнем матче ЦЗ Едвай играл на правом фланге. Вам вообще интересен такой вариант летом? Он в принципе реален, учитывая, что у вас грудной ребенок и нет большого опыта игры в «Спартаке»?

— Это тяжелый вопрос. Мне действительно нужно оценивать ситуации не только в контексте того, что Европа — это развитие карьеры. «Спартак» — топ. Клуб, который все знают. Здесь я сыграл пока немного, у меня не было длительного периода, чтобы я постоянно играл. То одна травма, то другая, плюс тренеры менялись. Стабильности не хватает, что отчасти затормаживает мое развитие. Пока хотел бы остаться в «Спартаке», а дальше — зависит от предложения, поведения клуба, уровня интереса, захочет ли отпускать «Спартак» и так далее. Нюансов очень много. Может, я сейчас полгода отыграю так, что и не нужен буду «Аугсбургу». 

Я разговаривал с супругой, спрашивал ее мнение чисто теоретически — не конкретно по этой ситуации, а в целом. Она сказала: «Куда ты, туда и мы». В общем, нюансов действительно много.

— У вас нет слепого: «Хочу играть в Европе, значит — там окажусь. Плевать на обстоятельства».

— А смысл? У меня есть семья, жизнь и цели здесь. Понятно, амбиции поиграть в Европе тоже есть, но у меня достаточно задач и в «Спартаке». Это родной клуб, в котором играю с детства. Здесь я вырос, а мировоззрение воспитанника отличается от взгляда футболиста, который пришел из другого клуба. Конечно, мне хотелось бы здесь побольше поиграть, а в будущем, если буду понимать, что готов конкурировать и двигаться вперед в Европе, то конечно. Сейчас — не знаю. 

Не могу сказать, что летом точно никуда не уйду, но в то же время у меня есть контракт. Вдруг у меня будет хорошо получаться — надеюсь на это, я много работаю, — это даст мне еще больше стимулов играть в «Спартаке». Как говорят: «В «Спартак» два раза не зовут». Надеюсь, что в будущем, если смогу уехать в Европу, потом вернусь именно в «Спартак». Для всего этого сейчас мне нужно очень качественно работать и приносить серьезную пользу клубу.

— Не бьет по мотивации, что «Спартак» идет очень далеко от лидирующей пятерки, а играть всего 11 туров? Вы проводите три сбора, чтобы сыграть 11 матчей + игру или несколько в Кубке России.

— Это немного обидно, на самом деле, учитывая, что летом меньше времени на подготовку, а сезон длится гораздо дольше. Наша задача — выстрелить как можно ярче. Кубок + улучшение ситуации в чемпионате. Сейчас ужасное положение в таблице для «Спартака», нужно его исправлять. Кубок — это огромный шанс, хотя мы понимаем, что будет непросто. Два года назад могли выиграть, а в итоге проиграли за три минуты «Тосно», и все — Кубок пропал. Мы тренируемся для того, чтобы все получилось. Эти три изнурительных сбора… Мы не отдыхаем, а много работаем. Все это очень непросто не только физически, но и эмоционально, но мы очень хотим исправиться весной, поэтому отдаемся. 

Читайте также:

• «Я просто не хотел драки». Натхо объясняет удаление, Тедеско недоволен игроками, «Спартак» празднует второй титул за год (GoPro видео игрока)
• Квизы «Матч ТВ»: Миранчук говорит на арабском, Натхо проверился на знание РПЛ, Баринов, Ларссон и Умяров угадывают партнеров по фактам
• В 26 лет учить английский в Саранске, в 29 — проситься сыграть в дубле «Локо», в 32 — дебютировать в ЛЧ. Откровенное интервью Коченкова

* Соцсеть, признанная в России экстремистской

Семейно-футбольное интервью с защитником «Спартака».

— В 21 год вы женились, вскоре у вас родился ребенок. Не боялись?

— Чего бояться? Это жизнь. У каждого наступает момент, когда влюбляешься и понимаешь, что нужно делать следующий шаг. Я вообще с детства люблю детей. Помню хорошо, как рос мой маленький брат, потом — племянница и племянник — все время был с маленькими.

Очень хочу себе большую семью — минимум троих, а так — до 5, надеюсь. Но не знаю, со временем, возможно, у меня что-то изменится. Возраст — это всего лишь цифра в паспорте. Звезды в 40-50 лет рожают, но когда детей воспитывать? Я не хочу быть старым, когда моим детям исполнится 20. 

— Наши родители рожали примерно в вашем возрасте, сейчас же наоборот — тренд в больших городах изменился: рожать не торопятся.

— Вот я, наоборот, за то, чтобы рожать раньше. Понятно, при условии, что для этого есть возможность. Если бы я был в дубле и думал о семье, то это было бы не совсем правильно. Нужно ведь нести ответственность за жену, семью, поэтому важно правильно оценивать ситуацию, возможности и просчитывать риски. Не хотелось бы, чтобы дети страдали из-за моих просчетов. Понятно, что в 30 лет я был бы мудрее, но я учусь и развиваюсь вместе со своими детьми. Это тоже классно.

— Сколько дочке сейчас? Почувствовали себя батей?

— 19 февраля исполнится 3 месяца. Так получилось, что я дома побыл всего месяц, и уехал на сборы. С одной стороны осознаешь, что у тебя есть ребенок, с другой — сложно проявлять себя как отец. Малышка растет, ей пока многого не надо: кушает, спит. Я могу подержать ее на руках, поиграть, но в полной мере нужно будет проявлять себя в дальнейшем.

— Все пацаны на Мальдивы, Доминиканы, Бали, а вы — с ребенком дома. Плевать?

— Так получилось, что малышка родилась только в конце ноября. Сложно ее было куда-то вывозить. Решили, что останемся в Москве. Съездили на пару дней отдохнуть в Подмосковье. Такой период в жизни: это ведь твой выбор, чем-то нужно жертвовать.

— Маленький ребенок — это тяжело для режима?

— Слава богу, малышка очень спокойная. На новый год мы ничего не планировали, 30 декабря нас позвал агент с женой отметить новый год в «Москва Сити». В итоге спонтанно решили пойти, а это нужно жене купить платье (после беременности тело меняется), поэтому весь день провели в торговом центре с коляской. Малышка не плакала, потом еще в ресторане 4 часа вела себя очень спокойно. Спим мы все вместе, в одной кровати, это меня не беспокоит. Даже если начнет плакать, то супруга уносит ее в другую комнату и там успокаивает. Сейчас Настя одна с ребенком и отлично справляется.

— Каждый день общаетесь?

— Не представляю, как люди жили раньше без телефонов. Уехал на сборы — все, катастрофа, без общения на месяц, даже больше. Сейчас же у супруги 4 тысячи фотографий нашей малышки во всех ракурсах. Спрашиваю: «Зачем столько?». Она говорит: «Смотри, у нее же везде разные эмоции: тут — такая, здесь — другая». В общем, у меня весь телефон в фотках дочки.

— Как познакомились с женой?

— Мы с другом как-то решили поехать в «Метрополис». Случайно зашли в «Чайхану», а она там работала хостес. Встретила нас, перекинулись парой фраз. В общем, посмеялись, и все. Ушел без задней мысли. Потом уехал в молодежную сборную, мы играли против Гибралтара в марте 2018-го. Сыграли, выложил сториз. Смотрю, на меня подписалась какая-то девушка, я ее даже не узнал. Помню, стояли с тем же другом в метро: мне приходит сообщение от нее. Я еще говорю другу: «О, мне написала, помнишь, та?». Поржали с ним. В общем, начали общаться.

Я тогда травмировался, поэтому у меня было больше свободного времени. Обычно с базы особо никуда не выезжал, а тут травма — с ума сойти можно в четырех стенах. Встретились, общались где-то полгода, дружили, начали встречаться. На третий месяц отношений сделал ей предложение.

— Три месяца?

— Ну да, мы быстро начали жить вместе, и в феврале сделал предложение. Я бы сделал и раньше.

— Через неделю?

— Ну нет, это было бы странно для нее, она офигела бы, но я сразу понимал, что все — тут 100 процентов железно мой человек.

— Вы ровесники?

— Она на два года старше, но это не проблема. В наше время в этом нет ничего такого. Столько примеров. Два года — не такая большая разница, которая бы пугала. Тем более мы, спортсмены, раньше взрослеем. Со сверстниками, даже с друзьями, не всегда комфортно. Обычно общаешься с ребятами в команде постарше, поэтому ментально тоже становишься взрослее.

— Как сделали предложение?

— Прилетел после сборов в Турции. Она работала в салоне красоты. Проводил ее на работу — думаю, надо что-то делать, ведь мне улетать уже завтра. До этого три дня отдыха полностью провели вместе, поэтому я не мог купить кольцо, а тут — она ушла на работу.

Сразу побежал в магазин, долго выбирал — купил кольцо и цветы. Дальше думаю: нельзя же просто подарить кольцо, это глупо. Когда только приехал со сборов, она оставила на стекле большой баннер на ватмане — разные милые надписи с шоколадками. Плакат остался лежать, я перевернул его и написал: «Выйдешь за меня? Да или да?». Видел такой торт в инстаграме и решил воспользоваться идеей. Через пару часов поехал за ней на работу, вернулись вместе, завел в квартиру, включил свет, и она увидела: обрадовалась, заплакала. Все получилось невероятно спонтанно, все придумывал на ходу.

— Со свадьбой так же?

— Мы не хотели устраивать пир, были против 300 человек. Выбрали дату на конец сезона, очень скромно отметили. 

— Партнеров не звали?

 — Вообще никого, они потом ругались на меня: «Проставиться надо». Надо, согласен, но до сих пор не получалось. Не было ни моих родителей, ни ее. Вообще никого не было. Фотограф, стилист и водитель, чтобы отвезти нас до дворца. Собрались, расписались, пофоткались. Настя уже тогда беременна была, поэтому после церемонии — сразу спать. Проснулись и улетели в Барселону. У меня вообще все просто, мне не нужно помпезных церемоний.

— Родители не обиделись?

— Приняли как должное. Не переубеждать же им нас, если мы решили, что так будет лучше для нас.

— Жизнь в спортинтернате с 12 лет сильно повлияла?

— На все повлияла, очень сильно. Когда ты растешь в интернате, то приходится учиться самому выходить из ситуаций. Маме, если позвонишь, то только за советом. Сам принимаешь решения, становишься мудрее.

— Год назад вы говорили, что ездите на базу на электричке. «Нет прав». Сейчас?

— Да-да, я тогда снял квартиру, чтобы было удобно идти до электрички — 5 минут, и потом 20 минут до базы. У меня дорога не занимала много времени, плюс рядом жил Саня Ломовицкий, мой друг, он меня подвозил. Потом Настя сказала: «Пора бы тебе уже на права идти сдавать». Я и сам хотел, но не мог себя заставить. В итоге все нормально — получил.

— Мне кажется, что вы физически поднабрали за последний год. Это так?

— Я бы сказал, что за 1,5 года. Да, мышц стало больше, много занимался. Раньше в основном сам работал в зале, еще со «Спартака-2». Мне не хватало физики, не чувствовал себя сильным. В основе мне уже помогал тренер по физподготовке. Но в целом и сам продолжал работать: отжимания, подтягивания, пресс — ничего нового придумывать не нужно.

— Сейчас чувствуете себя сильнее?

— Да, но многое зависит от сочетания своей и командной работы. Летом, когда начинался сезон, был в катастрофически плохой форме. Недооценил свою травму. После нее полтора месяца хромал, а тут уже сборы начинаются. Мне говорят: «Надо тренироваться». А я не могу. В итоге работал с физиотерапевтом — закачивал галик. Очень тяжело далось, за 10 дней я проделал огромный объем работы, чтобы как-то начинать бегать. В Австрии работал уже с командой, хотя до этого два месяца тренировался без мяча. Все эти последствия травмы очень сильно сказались на мне. Травма оказалась намного хуже, чем я думал. Предполагал, что справлюсь с восстановлением и подготовкой к сезону в такие короткие сроки, но, к сожалению, не вышло. Очень подробно это проанализировал, чтобы не повторять ошибок в будущем.

— Получается, что сложный осенний отрезок — это во многом из-за не очень удачной подготовки после травмы?

— Еще помешало, что летний период — очень короткий. Там всего два сбора, которых мне не хватило, учитывая, что убил весь первый сбор, чтобы избавиться от боли в ноге, но она болела вплоть до августа. Из-за этого приходилось очень тяжело в играх, и я не мог давать объем работы на поле, который требовался. Где-то не добегал. В общем, тяжело. 

— Осенью у вас были проблемы с игровой практикой. Переживали?

— Это был один из самых тяжелых периодов в карьере. Начал играть — меня критиковали. В статьях, в инстаграме. После гола «Ростова» комментатор [Александр Шмурнов] говорил, что я виноват, что из-за меня очки потеряли. 

Создавалось ощущение, что меня убивали как могли. Я впервые с таким столкнулся. Был реально плохо готов физически, как уже говорил, переоценил себя на тот момент. Но я ведь не могу сказать тренеру: «Я не готов». Это не тот клуб и не та ситуация. Еще и у команды спад был серьезный — пять поражений подряд. Потом пришел новый тренер. Сыграл одну игру — перестал играть. В общем, очень непростой период. И вот мы снова приходим к тому, почему в 21 год футболисту нужна семья. Если бы не она, я бы, наверное, сошел с ума. Ну очень тяжело было. Мы даже не берем ситуацию как у Смолова. Не дай бог попасть кому-то в такое положение, там все намного хуже. Но для меня даже такое давление стало тяжелым испытанием — это неприятно, когда болельщики твоей команды оскорбляют с трибун.

— Вы поработали в «Спартаке» уже с тремя тренерами. Не чувствуете, что вы в команде не 2 года, а уже 5-6?

— Конечно, это ощущается — все быстро меняется: постоянно новые тренеры, новые требования, нужно заново все доказывать. Особенно непросто было поначалу, когда на команду было дикое давление. Все это сильно влияло на коллектив, не говоря уже обо мне — молодом пацане, который играл свои первые матчи. На трибунах творилось непонятно что, это было неприятно. С другой стороны — тоже опыт. Нужно в любой ситуации выжимать максимум.

— Переход на схему в три центральных. Нужно больше носиться?

— Последний раз играл на этой позиции за молодежную сборную в отборе против Болгарии. Там почти не ощущалось, но мы играли больше в атаке. Сейчас, конечно, на сборах сложно. Думаю, в официальных матчах должно быть полегче. Мы ведь сейчас под нагрузками. Вообще очень затратный футбол, постоянно прессингуем — нужно бегать вперед-назад.

— Для вас как для фулбека появление высокого нападающего Соболева — хорошо? Теперь есть на кого выполнять кросс?

— Да, это дополнительная опция для нашей игры. Если под прессингом ты не можешь найти продолжение через короткий или средний пас, то можно дать длинную. В принципе, раньше была такая возможность, когда за нас играл Зе. Человек прыгал почти на 4 метра… Теперь можно делать передачи с фланга в штрафную. Думаю, это хорошее усиление, но все покажет время.

— Андрей Ещенко — больше наставник или конкурент?

— Воспринимаю его больше как старшего товарища. Он всегда добр ко мне. Помню, во время первых сборов с основой в Дубае, когда я вышел, он мне подсказывал со скамейки запасных почти как тренер. «Давай ближе, выше». Конечно, мы конкуренты, но я очень его уважаю и никогда не позволю себе что-то сказать ему. Андрюха всегда веселый — мистер позитив.

— Слухи об «Аугсбурге». Как думаете, почему это стало такой бомбой? Это вообще нормально?

— Думаю, это оценка нашего футбола. Если интерес команды вроде «Аугсбурга» вызывает такой всплеск… При всем уважении, но это не топовый клуб бундеслиги, однако у нас это вызывает бешеный ажиотаж. Лично мне очень приятно, что есть такой интерес из Германии. Это дает стимул, потенциальную возможность. Но я не понимаю, зачем так раздувать. Даже не знаю, с чем сравнить. У меня такое ощущение, что переход в Роналду в «Ювентус» в России меньше обмусоливали, чем новость об интересе «Аугсбурга» ко мне.

— В «Аугсбурге» Лихштайнер сойдет летом, им точно нужен защитник на фланг: в последнем матче ЦЗ Едвай играл на правом фланге. Вам вообще интересен такой вариант летом? Он в принципе реален, учитывая, что у вас грудной ребенок и нет большого опыта игры в «Спартаке»?

— Это тяжелый вопрос. Мне действительно нужно оценивать ситуации не только в контексте того, что Европа — это развитие карьеры. «Спартак» — топ. Клуб, который все знают. Здесь я сыграл пока немного, у меня не было длительного периода, чтобы я постоянно играл. То одна травма, то другая, плюс тренеры менялись. Стабильности не хватает, что отчасти затормаживает мое развитие. Пока хотел бы остаться в «Спартаке», а дальше — зависит от предложения, поведения клуба, уровня интереса, захочет ли отпускать «Спартак» и так далее. Нюансов очень много. Может, я сейчас полгода отыграю так, что и не нужен буду «Аугсбургу». 

Я разговаривал с супругой, спрашивал ее мнение чисто теоретически — не конкретно по этой ситуации, а в целом. Она сказала: «Куда ты, туда и мы». В общем, нюансов действительно много.

— У вас нет слепого: «Хочу играть в Европе, значит — там окажусь. Плевать на обстоятельства».

— А смысл? У меня есть семья, жизнь и цели здесь. Понятно, амбиции поиграть в Европе тоже есть, но у меня достаточно задач и в «Спартаке». Это родной клуб, в котором играю с детства. Здесь я вырос, а мировоззрение воспитанника отличается от взгляда футболиста, который пришел из другого клуба. Конечно, мне хотелось бы здесь побольше поиграть, а в будущем, если буду понимать, что готов конкурировать и двигаться вперед в Европе, то конечно. Сейчас — не знаю. 

Не могу сказать, что летом точно никуда не уйду, но в то же время у меня есть контракт. Вдруг у меня будет хорошо получаться — надеюсь на это, я много работаю, — это даст мне еще больше стимулов играть в «Спартаке». Как говорят: «В «Спартак» два раза не зовут». Надеюсь, что в будущем, если смогу уехать в Европу, потом вернусь именно в «Спартак». Для всего этого сейчас мне нужно очень качественно работать и приносить серьезную пользу клубу.

— Не бьет по мотивации, что «Спартак» идет очень далеко от лидирующей пятерки, а играть всего 11 туров? Вы проводите три сбора, чтобы сыграть 11 матчей + игру или несколько в Кубке России.

— Это немного обидно, на самом деле, учитывая, что летом меньше времени на подготовку, а сезон длится гораздо дольше. Наша задача — выстрелить как можно ярче. Кубок + улучшение ситуации в чемпионате. Сейчас ужасное положение в таблице для «Спартака», нужно его исправлять. Кубок — это огромный шанс, хотя мы понимаем, что будет непросто. Два года назад могли выиграть, а в итоге проиграли за три минуты «Тосно», и все — Кубок пропал. Мы тренируемся для того, чтобы все получилось. Эти три изнурительных сбора… Мы не отдыхаем, а много работаем. Все это очень непросто не только физически, но и эмоционально, но мы очень хотим исправиться весной, поэтому отдаемся. 

matchtv.ru

Отец Артёма Дзюбы

Сергей Дзюба за последние месяцы превратился в весьма медийного персонажа. Пусть скорее против своей воли. Однако бунт его сына в “Спартаке” привёл к миллионам звонков журналистов всем участникам процесса. А отец Дзюбы, пусть и не официальный его агент, но в карьерных делах сыну помогает. Форвард “Спартака”, играющий за “Ростов” и подписавший контракт с “Зенитом”, за отцовским советом обращается постоянно.

Ещё в январе этого года Дзюба-старший публично рассуждал о перспективах сына: «Сейчас Артём находится на сборе со «Спартаком», и непосредственно ему никакого предложения от «Зенита» не поступало. Возможно, какое-то предложение было сделано «Спартаку», но ситуацию в этом случае должны комментировать представители клубов.

У Артёма нет агента. Он взрослый человек и сам принимает решения. Как такового агента, повторюсь, нет, хотя при подписании контрактов мы обращаемся к помощи квалифицированных специалистов. Артём прекрасно понимает все нюансы ситуации и, безусловно, примет взвешенное решение.

Для него очень важны не только финансовые условия контракта, но и атмосфера в команде. Ну а куда только его сейчас не сватают! И в «Динамо», и в «Локомотив», и в ЦСКА. Удивительно, почему в этом списке нет «Реала» и “Баварии”.

Были и другие комментарии Сергея Дзюбы, но как только сын наконец-то определился со своим будущим, отец снова ушёл в тень. Зато сам футболист рассказал следующее: “Отец не мой агент, как везде писали, это не так. Безусловно, он с детства поддерживает, но последнее решение всегда за мной. Нельзя ни на кого сваливать ответственность. И семья — родители, жена — поддержали меня в том, что нужно что-то менять. Я чувствовал, что не получаю удовольствия и не полностью реализуюсь. Это было совсем не то. Я знал, что нужно что-то поменять, и хочу этого вызова. Потому и подписал контракт с “Зенитом”.

Отец помогает Артёму не только в трансферных делах. Но и в футбольных. Сам нападающий не раз в интервью подтверждал это: “Ловить звезду” – история не про Артёма Дзюбу. У меня ведь строгий отец, который не даст спуска и даже после победной игры укажет на изъяны”.

В общем, футбольная жизнь Дзюбы постоянно связана с его отцом. Что ж, это намного лучше, чем, например, россыпь непонятных агентов, жаждущих пользоваться «кормушкой”.

Отец Бориса Ротенберга

Наверное, даже не нужно объяснять, почему без этого абзаца не обойтись. Борис Ротенберг неожиданно стал чуть ли не самым популярным игроком “Динамо”. Правда, вряд ли это его сильно радует. Несколько матчей в основе иного футболиста толком бы никто не заметил. Но только не Ротенберга.

Сын президента клуба уже давно объект всевозможных мемов. Мол, в футбол Ротенберг-младший играть особо не умеет. И в команде его держат только по велению владельца клуба. То есть отца. Совершенно не утверждаем, что так и есть, однако вокруг Ротенберга-младшего до сих пор ходила слава скорее персонажа фольклорного, чем футбольного.

Тем не менее последние три матча он выходил в основе “Динамо”. И уж как минимум игры не проваливал. А Станислав Черчесов уверил, что президентская протекция тут вообще ни при чём: “Это наш игрок – мы его подводим к матчам. В последних встречах он не стушевался. Для меня Ротенберг — такой же футболист, как и все. Я делаю свою работу. Команда приняла его – никаких подводных течений нет”.

Ротенберг-старший иногда комментирует ситуацию в “Динамо”. Так, недавно на правах президента он заявил: “ Конечно, я был удивлён демаршем Денисова. Как игрок он меня всегда устраивал. Я ему говорю: “Игорь, ты же профессионал, ну как так?”. Почему-то так получилось, эмоции, не эмоции, я не знаю.

Дело в том, что я полагаюсь на слова тренера, на спортивного директора, это их решение. Значит, что-то в команде теряется, теряется та нить, которая даёт нам движение”.

Питерские мамы

Отдельный пункт нашей программы. Так уж повелось, что именно матери воспитанников “Зенита” играют особую роль в их жизни. Притом, что важно, публичную роль. Например, мама Андрея Аршавина на протяжении всей карьеры сына регулярно давала интервью. Разумеется, рассказывая, какой её мальчик замечательный.

Хотя иногда были и минутки критики. Даже конструктивной. Например, в 2008-м Татьяна Аршавина поведала: “Проблемы с дисциплиной у Андрея были, а вот с успеваемостью – нет. Вообще-то, Андрюша в глубине души лентяй, что, наверное, неудивительно при тех физических нагрузках, которые он переносил. Но огромное чувство ответственности, присущее ему с детства, эту лень перевешивало. Он мог, если это было нужно, выучить за вечер огромный кусок материала по той или иной дисциплине. А лениться просто не было возможности.

Старалась воспитывать его так, чтобы он не врал. Говорила: любой проступок могу простить, а вот ложь – никогда. И дома он точно не врал. Мог что-то недоговорить, но соврать – исключено. Я прекрасно его чувствовала. И если сына в чём-то обвиняли, а он не был виноват и утверждал это мне, я обычно не сомневалась, что именно так и было.
В Андрюшином детстве у нас с ним в этом плане был абсолютный контакт. В школе он отстаивал правду, как её понимал, спорил даже с учителями. Меня постоянно вызывали именно по этому поводу – никаких пакостей Андрей не совершал и подлые поступки от него невозможно было представить. А вот за острый язык наказывали постоянно. Ставили в угол – начинал оттуда корчить рожи, после чего вообще изгонялся из класса. Такое было не раз и не два».

А уже в этом году мама Аршавина рассказала, как начиналась карьера Андрея: “Он был совершенно обычным ребёнком. Но много времени уделял игре с мячом. Мы жили в коммунальной квартире, и наши соседи были вынуждены терпеть грохот от ударов по стене (улыбается). Чтобы было не так громко, мы завешивали одеялом дверь, в которую он всё время лупил. С утра до вечера это продолжалось.

Даже в детском садике, когда все его сверстники занимались в музыкальной или художественной школе, Андрею был интересен только футбол. Однако он никогда не бил стёкол, не причинял каких-то неудобств”.

Любит говорить о своём сыне и мать Игоря Денисова. По крайней мере, на разразившийся скандал (последний по счёту, в “Динамо”) с участием своего ребёнка отреагировала болезненно. Согласившись поделиться своей версией с коллегой из газеты “Спорт-экспресс”.

«Честно говоря, не могу уже смотреть на всё то, что о нём пишут и рассказывают. Слепили из сына какое-то чудовище, которое бросается на людей, — откровения Елены Денисовой. — Вообще, у нас очень доверительные отношения. Но пока проблема остра, Игорь старается меня от неё оградить. Поэтому о нынешнем конфликте в „Динамо“ знаю в самых общих чертах, хотя уверена, что всё там крайне преувеличено.

По прошествии времени, когда ситуация сглаживается, сын рассказывает всё без утайки, даже если сам был виноват. Вообще, честность – одно из главных его качеств, он всегда отвечал и отвечает не только за каждый свой поступок, но даже за каждое слово. При этом с детства просто не переносит любую несправедливость.

Я горжусь своим сыном. И тем, что он сделал себя сам, и его отношением к жизни, к семье, которая для него свята, и готовностью помочь друзьям, как только это необходимо. Может быть, он чересчур требователен к окружающим, но к себе-то требования ещё выше. Более добросовестного отношения к работе я вообще в жизни не видела. И, по-моему, никто не сможет обвинить Игоря в том, что он не выкладывается на поле на все сто процентов. Считаю, что в трудовых отношениях именно это и есть главное. А всё остальное – эмоции или интриги».

Интервью, где Игорь представлен чуть ли не идеальным человеком, эталонным спортсменом и другом, о котором можно только мечтать, получило огромный резонанс. Правда, учитывая, мягко говоря, сомнительную репутацию Денисова, его маме мало кто поверил. Зато теперь о Елене Денисовой знают тысячи, если не миллионы людей по всей России.

Отчим Кокорина

Александр Кокорин может позволить себе машины любой степени роскоши не только благодаря своим футбольным способностям. Но и отличному контракту с “Динамо”. Помогал ему в этом важнейшем финансовом вопросе отчим – Кирилл Логинов. Собственно, полагается на него Кокорин уже давно, чуть ли не с первого контракта.

В том числе речь идёт о переходе в “Анжи”. Логинов непосредственно представлял Кокорина на переговорах с махачкалинцами. И не скрывал, что имеет отношение к трансферу. В частности, комментировал смену курса “Анжи”.

— Как всем известно, клуб был ориентирован на высокие цели, которых должен был добиваться футболист в составе команды, — цитата Логинова. — Сейчас, видимо, нужно подождать, пока клуб сам определится. Мы все надеемся, что политика его станет более прозрачной. А Кокорин — футболист, выполняющий обязанности по контракту. Но в любом случае, прежде чем строить собственные планы, он должен знать, какие планы у руководителей клуба, чего хочет клуб вообще и от него в частности.

В итоге Кокорин вернулся в “Динамо”. Говорят, за этот «камбэк» лично Логинов получил миллион. Евро, а не рублей.

Отец братьев Комбаровых

Дмитрий и Кирилл не устают повторять, как много для них значит отец. И как благодарны они ему за всё. Помимо любви связывают Комбаровых и профессиональные отношения. Отец футболистов “Спартака” давно ведёт их дела.

Часто, рассуждая о выборе Комбаровых, Владимир употребляет слово “мы”. “Мы решили остаться в “Динамо”, “мы согласились на предложение “Спартака” и так далее.

Например, когда Комбаров-старший рассказывает, почему его сыновья в своё время ушли из школы красно-белых, ощущение, что он говорит про себя лично: “Да, мы ушли из-за тренера. Руководство просило подождать своего шанса, но я человек амбициозный, всегда сам всего добивался, без всяких поблажек, голову ни перед кем не преклонял — собрали вещи и ушли”.

Как и в случае с Дзюбой, отец – самый жёсткий критик игроков: “Дима и Кирилл звонят после матчей, делятся впечатлениями. Первое, что спрашивают: «Пап, ну как?» Всегда отвечаю честно и жёстко. То есть если плохо, говорю правду”.

Отец Панченко

Нет научных доказательств, что определённые вещи в этой жизни нам предначертаны. Тем не менее судьба Кирилла Панченко очевидна – играть в ЦСКА. По крайней мере, его отец Виктор непосредственно связан с «армейцами». Спортивный директор клуба – должность серьёзная.

Панченко-старший выполняет функции агента своего сына. Как и некоторых других футболистов. Когда Кирилла “не отпускали” из “Томи”, Виктор возмущался: “Комитет по статусу игроков состоится только в четверг… «Томь» должна была уволить Кирилла ещё 6 июля. Однако этого сделано не было. Трудовую книжку ему до сих пор не вернули. Хотя в клубе говорили, что не будут чинить препятствия моему сыну.

В итоге слова расходятся с делом, и Кирилл по-прежнему не может полноценно готовиться к сезону. Он тренируется индивидуально.

В общем, как ни странно, к моему удивлению и сожалению, в «Томи» работают футбольные спекулянты, которые нарушают финансовые договорённости”.

К счастью, Панченко всё же удалось перейти в ЦСКА. Во многом благодаря протекции (в хорошем смысле слова) отца. “Кирилл счастлив. Попал в лучшую команду России, где можно совершенствоваться и прогрессировать. Теперь всё в его руках”, — заявил летом прошлого года Виктор. Кажется, это тот случай, когда отец рад за сына едва ли не больше, чем он сам за себя.

Отец Мамаева

Ещё один футболист, поддерживающий тесный контакт с отцом — Константином. И обсуждающий с ним не только погоду или новую машину, но и свою карьеру. Хотя последнее слово в трансферных вопросах всегда остаётся за самим Павлом.

— Отец, конечно же, поддержал мою идею стать игроком ЦСКА, — рассказывал полузащитник еще пять лет назад. — Он всегда решал все такие вопросы. Когда мне ещё 18 лет не было, и сейчас тоже. Можно сказать, что он мой агент. Но в любом случае он интересуется моим мнением. Если я против чего-то, папа не будет настаивать.

Отец Дзагоева

Глава семейства Дзагоевых (Тариел для родственников и друзей, Елизбар – по паспорту) после бегства от первой грузино-абхазской войны чем только не занимался, чтобы прокормить домочадцев. Он и сторожем в Беслане служил, и разнорабочим подрабатывал, и на авторынке деталями торговал. Теперь такой необходимости у него нет. После того как Алан крепко встал на ноги в финансовом отношении, старший Дзагоев смог сосредоточиться на карьере сына.

Летом 2009 года Алан оказался в отчасти схожей ситуации с Дзюбой. По утверждениям СМИ, юный талант ЦСКА отказался продлевать контракт с клубом и, якобы, по этой причине был отправлен в молодёжный состав. Тренер команды Зико объяснял ссылку сугубо спортивными мотивами – дескать, парень просто снизил требования к себе.

Разрешилась ситуация благополучно: Алан и тогда продлил соглашение с красно-синими, и восемь месяцев назад это сделал, прописавшись в ЦСКА аж до 2019 года. Можно не сомневаться, что в обоих случаях отцовское слово было если не решающим для полузащитника, то уж точно очень важным.

По горячим следам Евро-2012 Елизбар Дзагоев рассказывал об интересе к Алану со сторону нескольких зарубежных клубов, в том числе «Тоттенхэма». Сам он посоветовал сыну не торопиться с отъездом на Запад, поставив в пример не самый удачный британский опыт Юрия Жиркова. Алан и тогда внял совету родителя.

Отец Сычёва

Евгений Сычёв и сам играл в футбол весьма успешно и долго, до 40 лет, и в судьбе старшего сына принимал активное участие. Бытует мнение, что памятный развод «Спартака» с одарённым нападающим в 2002 году случился, скажем так, при содействии Диминого отца. Евгений Михайлович и с Олегом Романцевым встречался, и с руководством клуба вёл диалог. Увы, консенсуса спорящие стороны так и не нашли.

Сычёв в одностороннем порядке разорвал контракт с красно-белыми, схлопотал дисквалификацию на четыре месяца от КДК РФС, а после её истечения едва не нарвался на санкции по линии ФИФА – УЕФА. На счастье Сычёвых, подписание двух контрактов, с киевским «Динамо» и французским «Олимпиком», по большому счёту сошло игроку с рук. Международные инстанции признали договор блуждающего – во всех смыслах слова – форварда с украинцами недействительным.

История была мутная, кто прав, кто виноват – со стороны не разобрать. Но, возможно, прояви в тот момент терпение и договороспособность отец Дмитрия, карьера его сына сложилась бы иначе. По слухам, интерес к русской звёздочке проявляли самые большие клубы планеты – такие, как «Реал», «Бавария», «Ювентус». Президент «Спартака» Андрей Червиченко даже ездил в Италию на переговоры с «Миланом». А в итоге Дмитрий оказался в «Марселе», где тоже надолго не задержался – и спустя год вернулся в Россию, в «Локомотив».