Описание подводного мира в сказке

Сказка Х.К. Андерсена «Русалочка» интересна не только своим любовным сюжетом. В ней автор разворачивает перед читателем великолепные картины морского мира, правителем которого является отец главной героини. Рассмотрим подробнее, с помощью каких средств и слов он это делает.

Образ морского царства

В своём произведении автор создаёт целый мир, который находится под водой и живёт по своим законам. Так, Андерсен указывает, что дом русалок находится на дне океана. Управляет всем подводным миром морской царь, который живёт во дворце из кораллов и янтаря, переливающиеся разными цветами. 

Образ морского дна кажется светлым и радостным. Автор подчеркивает, что всем русалкам там живётся очень хорошо, они счастливы выращивать цветы во дворцовом саду, гулять с подругами и сестрами и проводить время без забот и сомнений. При этом Андерсен специально выделяет младшую сестру, указывая на то, что она всегда задумчива и молчалива, потому что думает о земном мире, который пока что ей недоступен.

Описание подводного мира в сказке «Русалочка»

С самого начала произведения Андерсен показывает, насколько прекрасен мир, в котором живёт Русалочка. Описывая открытое море, он говорит, что вода там синяя, «как самые красивые васильки», а ещё невероятно прозрачная. 

А далее автор разворачивает настоящую панораму красот подводного царства. Он говорит о «невиданных деревьях» и цветах, о дворце морского владыки, который имеет окна из «чистейшего янтаря» и крышу из устриц, скрывающих жемчужины, достойные украсить «корону любой королевы».

Ещё больше красочных описаний Андерсен отводит саду, где выращивают цветы принцессы-русалки. Здесь он использует большое количество прилагательных, обозначающих цвета:

• огненно-красные;
• темно-голубые;
• голубоватым [песком];
• пурпуровыми [цветком].

Помимо этого применяет писатель и большое количество сравнений и метафор:

• «сверкали, как золото»;
• «голубоватым, как серное пламя, песком»;
• «солнце … казалось пурпуровыми цветком».

Все эти художественные приемы подчёркивают особое очарование подводного мира и его хрупкую красоту.

Сказка Т. Домаренок «Лягушонок и его дом»

Жили-были маленький лягушонок Квакша и его большая семья в своем лягушачьем доме. А домом для них служило самое обыкновенное лесное болото, заросшее мхом, папоротником, тростником и голубыми незабудками. Все родственники маленького лягушонка были лягушками: лягушка-мама, лягушка-папа, лягушка-бабушка, лягушка-дедушка. По вечерам, прежде чем лечь спать, лягушки любили посмотреть на закат солнца и поговорить о своей  долгой и счастливой жизни в родном болоте. Наквакавшись, всё дружное семейство быстро засыпало, вот только Квакша не спал. Он сидел на берегу болота, смотрел на звезды и мечтал о путешествиях в новые интересные места. Рядом с болотом пролегла лесная тропинка. Лягушонок смотрел на нее и думал: «Если я пойду по этой тропинке, то обязательно попаду в еще незнакомое мне место на земле. И тогда я забуду про наше скучное старое болото».

И вот однажды лягушонок Квакша отважился и убежал из дома. Радостный и счастливый прыгает он по той самой лесной тропинке и весело песенку распевает:

Я живу теперь один.

Ква, ква, ква!

Сам себе я господин.

Ква, ква, ква!

А та дружная семья

Ква, ква, ква!

Вовсе не моя.

Прыгал лягушонок по тропинке, прыгал целый день до самого вечера. Устал, лапки его заболели, и горлышко пересохло. Но нет рядом с ним родного болота, некому его накормить, водичкою напоить. Ничего не поделаешь! Лег лягушонок  на травку, укрылся листиком лопуха и уснул. Утром проснулся Квакша от какого-то шума. Смотрит, вокруг него муравьи ползают, иголки и травинки собирают. А потом тащат их в свой дом – муравейник.

– Что это вы делаете? – спросил лягушонок.

– Как что? Мы муравейник ремонтируем. Его стены укрепляем так, чтобы зимой нам в нем было тепло и уютно.

– Интересно, – подумал лягушонок. – А мой папа наш дом укрепляет?

Подумал так лягушонок, и ему как-то грустно стало. Видно, соскучился он

по своему дому-то. Попрыгал лягушонок Квакша еще дальше по лесной тр

пинке. Видит, Улитка ползет и за собой раковину тянет.

– И зачем тебе эта раковина? – спросил лягушонок у Улитки.

– Как зачем? – удивилась Улитка. – Это же мой дом! Когда устану, я спр

чусь в нем и отдохну.

И снова лягушонок Квакша вспомнил свое родное болото. Бежит он по тропинке еще дальше. Смотрит, птичка в траве сидит, длинным хвостиком машет.

– Как тебя зовут, птичка? – поинтересовался Квакша.

–Трясогузка, – ответила она. – А ты кто?

– А я – лягушонок Квакша.

– Смотри, Квакша! Вот на этом дереве мое гнездо, – сообщила Трясогузка.

– А что такое гнездо? – спросил лягушонок.

– Это дом мой и моих птенчиков. Вот найду червячка и отнесу им.

И Трясогузка улетела искать червячков. А лягушонок задумался. Ему стало скучно и неуютно вдали от своего дома, лесного болота, и он решил вернуться. Лягушонок понял, что, всё же, лучше жить вместе с родными, чем одному.

Повернул лягушонок обратно и побежал вприпрыжку по тропинке навстречу своему болоту, напевая веселую песенку, но уже совсем по-другому:

Где-то есть на свете дом.

Ква, ква, ква!

И живут лягушки в нем.

Ква, ква, ква!

Эта дружная семья

Ква, ква, ква!

Моя!

Дома его встретили взволнованные мама, папа, бабушка и дедушка. Ведь они не знали, где их маленький лягушонок, целый день искали его и не могли найти. Квакша долго просил у них прощения за свой необдуманный поступок, за то, что он убежал, не посоветовавшись со взрослыми.

Конечно, это первое в жизни путешествие лягушонка Квакши не будет последним. В своей жизни он совершит еще много увлекательных путешествий! Возможно, он отправится в них вместе со своими родными или друзьями. Но, всё же, Квакша понял главное – лучше родного дома нет ничего на белом свете!

Сказка Цыферова Г.М.  «Китёнок»

Жил в одном море китёнок. И не просто китёнок. Нет, нет! Он мечтал обязательно сделать что-нибудь совсем удивительное. Ну, чтобы потом про него сказали: «Ах, какой замечательный, какой удивительный китёнок живёт у нас в море!»

И что только он не делал ради того, чтобы прославиться. Даже на хвост становился и шёл так по волнам, точно акробат в цирке.

Однако ни старые морские львы, ни дельфины – никто этому не удивлялся. Они лишь качали головами и говорили:

 – Ну, что ж. Китёнок ещё совсем маленький. Повзрослеет и не будет так себя вести. А китёнок в ответ на такие разговоры ещё пуще сердился.

И вот однажды он решил сделать что-нибудь уж совсем удивительное. Надул живот и вдруг – взлетел в небо. Вначале он, конечно, испугался, но, подумав, сказал себе: «Ну, теперь все обязательно удивятся».

И в самом деле, вскоре, когда китёнок летел над каким-то городом, над каким-то домом, там, на балкон вышел мальчик. Он надул щёки и закричал:

– Ах, ах, какое чудо!

Так бы, наверное, и кричал весь день. Но тут на балконе появился его дедушка. Он взглянул на китёнка и сказал тихо:

Двухъярусные кровати для детей!

– И ничего удивительного, мой мальчик. Это же дирижабль. Лет семьдесят назад, правда, удивлялись. Но теперь же есть самолёты, ракеты. Сегодня он просто устаревшее чудо.

…Устаревшее чудо?! Устаревшее чудо?! После этого оставалось лишь одно: никогда больше не летать. И… китёнок плюхнулся на какую-то поляну. Так он и лежал там среди травы. Вздыхал. Сопел. А маленькие лягушата, желая успокоить его и развеселить, скакали вокруг. Но китёнок вздыхал и сопел всё громче.

И тогда прибежал заяц.

– Что с тобой? – спросил он китёнка. – Может, у тебя насморк?

– Какой насморк?! – рассердился китёнок. – Горе у меня! Я хотел всех удивить, а что получилось – устаревшее чудо. Дирижабль!

– Ну ладно, не расстраивайся. Я тебе помогу, – пообещал заяц. – Раз ты дирижабль, тебе нужна корзина. Но сегодня мы не будем катать в ней людей. Сегодня она нужна для другой цели.

Так говорил заяц китёнку днём.

А поздно вечером над тихим городом вновь появился дирижабль. Он пролетел над площадями и улицами и точно облако повис над тем домом, где жил мальчик. Потом осторожно опустил ему на балкон корзину лесных ягод.

Однако мальчик уже спал.

Но всё это – и дирижабль, и корзину – увидел дедушка. И очень удивился:

– Конечно, он очень старомоден, этот дирижабль, но он так добр – и это чудо!

И тут в небе впервые улыбнулся китёнок. Он понял: главное чудо – это доброе сердце.

Русская народная сказка «По щучьему веленью»

Жил да был старик, и было у него три сына — два умных, а третий, Емеля, — дурак.

Два старших брата работают, а Емеля весь день на печке лежит да баклуши бьёт. Уехали раз братья на базар, а невестки давай Емелю просить:

— Емеля, сходи за водой.

А он им с печки:

— Неохота.

— Сходи, Емеля, а не то братья воротятся, осерчают.

— Ну, да ладно, так и быть, схожу за водой.

Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял вёдра да топор и пошёл на речку.

Проделал Емеля топором во льду прорубь, наполнил вёдра студёной водицей, а сам в воду смотрит.

Глядь — а в проруби щука!

Изловчился Емеля да и ухватил зубастую рыбину.

— Вот ушица будет славная!

А щука вдруг возьми да и скажи ему человеческим голосом:

— Не губи меня, Емелюшка, отпусти, я тебе ещё пригожусь.

А Емеля смеётся:

— На что же ты мне пригодишься? Нет, лучше я тебя домой отнесу, велю невесткам уху сварить.

А щука ему снова:

— Отпусти меня, Емелюшка, я тебе исполню всё, что ни пожелаешь.

— Ну ладно, щука, только ты докажи сначала, что не обманываешь. Сделай так, чтобы вёдра сами домой пошли, и вода бы не расплескалась…

Щука отвечает:

— Хорошо, только перед тем, как загадать желание, скажи волшебные слова: «По щучьему веленью, по моему хотенью».

Емеля и говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, вёдра, домой…

Только сказал — вёдра сами и отправились в гору. Опустил Емеля щуку в прорубь и пошёл за вёдрами.

Идут вёдра по деревне, народ дивится, а Емеля идёт сзади, посмеивается. Зашли вёдра в избу и сами стали на лавку. А Емеля снова полез на печь.

Прошло немного времени, и невестки снова подступили к нему:

— Емеля, наколи дров.

— Неохота.

— Наколи, Емеля, а не то братья воротятся, осерчают.

— Ну, да ладно, так и быть, наколю дров. По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а вы, дрова, — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…

Только сказал — топор скок из-под лавки — и на двор и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.

Прошло ещё немного времени, и опять невестки Емелю просят:

— Емеля, дрова закончились. Съезди в лес, наруби.

А он им с печки:

— Неохота.

— Съезди, Емеля, а не то братья воротятся, осерчают.

— Ну, да ладно, так и быть, съезжу в лес за дровами.

Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял верёвку и топор, вышел на двор и сел в сани:

— Бабы, отворяйте ворота!

А невестки ему говорят:

— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?

— А не надо мне лошади.

Невестки отворили ворота, а Емеля шепчет саням:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, в лес…

Только сказал, как сани поехали, да так быстро, что и на лошади не угнаться.

Ехать пришлось через деревню, и Емелины сани много народу по пути помяли, многим бока поотбивали, многим шишки понаставили. Осерчал народ на Емелю, кричит на него, бранится.

А Емеля и в ус не дует, знай себе сани погоняет.

Приехал в лес и говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…

Начал топор рубить сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и верёвкой вяжутся. Скоро набрался целый воз дров. А потом Емеля велел топору вырубить себе тяжёлую дубину, сел на воз и говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…

И помчались сани домой, да резвее прежнего. Проезжает Емеля по деревне, где давеча народу много помял, а там его уже дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, бранят и колотят.

Видит Емеля, что плохо дело, и шепчет себе под нос:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, намни им бока…

Дубина скок с возу и давай народ охаживать, да так, что все и разбежались. А Емеля приехал домой и опять на любимую печь залез.

Вскорости весть о Емелиных проделках дошла до самого Царя-батюшки. Призвал он к себе офицера и велел ему доставить Емелю во дворец.

Входит офицер в Емелину избу и спрашивает:

— Ты — Емеля-дурак?

А Емеля ему с печки:

— А тебе на что?

— Одевайся поживее, я тебя к Царю повезу.

— Неохота.

Рассердился офицер и как стукнет Емелю по макушке.

А Емеля шепчет себе под нос:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубина, намни ему бока…

Дубина скок из-под лавки и давай офицера колотить. Насилу тот ноги унёс. Удивился Царь, призвал к себе самого главного вельможу и говорит:

— Доставь ко мне во дворец Емелю-дурачка, а не то голову с плеч сниму!

Накупил самый главный вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал к Емелиной избе и давай его невесток расспрашивать, что он, дескать, любит.

— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят.

Самый главный вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:

— Емелюшка, чего без толку на печи лежать? Поедем к Царю.

— А мне и тут тепло…

— Емелюшка, у Царя тебя накормят-напоют.

— Неохота.

— Емелюшка, Царь тебе красный кафтан подарит да шапку с сапогами впридачу.

Емеля подумал-подумал и говорит:

— Ну, да ладно, так и быть, поеду к Царю. Ты ступай вперёд, а я за тобой следом поеду.

Уехал вельможа, а Емеля говорит:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжай-ка, печь, к Цареву дворцу…

Затрещали в избе углы, заскрипела крыша, отъехала стена, печь выкатилась во двор и поехала по дороге прямо к Царю.

Царь глядит в окно, дивится:

— Что за чудо такое?

А самый главный вельможа ему отвечает:

— А это Емеля-дурак на печи к тебе едет.

Вышел Царь на крыльцо:

— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Мол, большое число народу ты подавил.

— А чего они под сани лезли?

В это время в окно на него Царская дочь глядела — Марья-Царевна.

Увидал её Емеля и шепнул себе под нос:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — полюби меня, Царская дочь…

И добавил:

— А ты, печь, вези меня назад домой…

Повернулась печь и поехала домой, вкатилась в избу и стала на прежнее место.

Емеля опять лежит-полёживает да баклуши бьёт.

А у Царя во дворце крик да слёзы: Марья- Царевна по Емеле сохнет, жить без него не может, молит батюшку, чтобы выдал он её за Емелю замуж. Тут Царь заведовал, затужил.

Призвал он к себе самого главного вельможу и говорит:

— Ступай сию же минуту за Емелей, доставь его ко мне, а не то голову с плеч сниму!

Накупил самый главный вельможа сладких вин да закусок разных, приехал к Емеле и давай его сластями потчевать.

Наелся Емеля, напился, захмелел и лёг спать. А вельможа положил его в сани и повёз к Царю.

Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами и посадить в неё Емелю- дурака и Марью-Царевну. Потом бочку закрыли крышкой, засмолили и бросили в море.

Много ли времени прошло, мало ли, но проснулся Емеля. Видит — темно и тесно.

— Где это я?

А в ответ слышит:

— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили да в сине море бросили.

— А ты кто?

— Я — Марья-Царевна.

А Емеля шепнул себе под нос:

— По щучьему веленью, по моему хотенью, — ветры буйные, выкатите бочку на сухой бережочек, на жёлтый песочек…

Ветры буйные подули, море заволновалось, запенилось, выбросило бочку на сухой бережочек, на жёлтый песочек. Вылезли из бочки пленники, а Марья-Царевна говорит:

— Где же мы будем жить, Емелюшка? Построй какую ни на есть избушку.

— Неохота.

А она его ещё пуще прежнего просит, ласковые слова говорит.

— Ну, да ладно, так и быть, построю.

И под нос себе шепчет:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся каменный дворец с золотой крышей…

Только сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зелёный сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-Царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.

— Емелюшка, а нельзя ли тебе красавцем стать?

Тут Емеля недолго думал:

— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…

И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

А в ту пору Царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.

— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?

Побежали послы, стали под окошком, спрашивают.

Емеля им отвечает:

— Просите Царя ко мне в гости, я сам ему скажу.

Приехал Царь в гости. Емеля его встречает, ведёт во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать.

Царь ест, пьёт и никак не надивится:

— Кто же ты такой, добрый молодец?

— А помнишь ли ты Емелю-дурака — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочкой в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — на всё твоё царство разор наведу.

Испугался Царь несказанно, стал прощенья просить:

— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери моё царство, только не губи меня, старика!

На том и сошлись. И устроили пир на весь мир. Женился Емеля на Марье-Царевне и стал царствовать. Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.

Александр Пушкин

«Сказка о рыбаке и рыбке»

Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.
Раз он в море закинул невод, —
Пришел невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод,
Пришел невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод, —
Пришел невод с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, — золотою.
Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:
«Отпусти ты, старче, меня в море,
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь.»
Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.
Отпустил он рыбку золотую
И сказал ей ласковое слово:
«Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо;
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе».
Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо.
«Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую;
По-нашему говорила рыбка,
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась чем только пожелаю.
Не посмел я взять с нее выкуп;
Так пустил ее в синее море».
Старика старуха забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось».
Вот пошел он к синему морю;
Видит, — море слегка разыгралось.
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка и спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка,
Разбранила меня моя старуха,
Не дает старику мне покою:
Надобно ей новое корыто;
Наше-то совсем раскололось».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Будет вам новое корыто».
Воротился старик ко старухе,
У старухи новое корыто.
Еще пуще старуха бранится:
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ль корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу».
Вот пошел он к синему морю,
(Помутилося синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Еще пуще старуха бранится,
Не дает старику мне покою:
Избу просит сварливая баба».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: изба вам уж будет».
Пошел он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светелкой,
С кирпичною, беленою трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит мужа ругает.
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть черной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой».
Пошел старик к синему морю;
(Не спокойно синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Пуще прежнего старуха вздурилась,
Не дает старику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть столбовою дворянкой».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом».
Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка,
Жемчуги огрузили шею,
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьет их, за чупрун таскает.
Говорит старик своей старухе:
«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.
Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Опять к рыбке старика посылает.
«Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой,
А хочу быть вольною царицей».
Испугался старик, взмолился:
«Что ты, баба, белены объелась?
Ни ступить, ни молвить не умеешь,
Насмешишь ты целое царство».
Осердилася пуще старуха,
По щеке ударила мужа.
«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою? —
Ступай к морю, говорят тебе честью,
Не пойдешь, поведут поневоле».
Старичок отправился к морю,
(Почернело синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует:
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! будет старуха царицей!»
Старичок к старухе воротился.
Что ж? пред ним царские палаты.
В палатах видит свою старуху,
За столом сидит она царицей,
Служат ей бояре да дворяне,
Наливают ей заморские вины;
Заедает она пряником печатным;
Вкруг ее стоит грозная стража,
На плечах топорики держат.
Как увидел старик, — испугался!
В ноги он старухе поклонился,
Молвил: «Здравствуй, грозная царица!
Ну, теперь твоя душенька довольна».
На него старуха не взглянула,
Лишь с очей прогнать его велела.
Подбежали бояре и дворяне,
Старика взашеи затолкали.
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила.
А народ-то над ним насмеялся:
«Поделом тебе, старый невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Не садися не в свои сани!»
Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Царедворцев за мужем посылает,
Отыскали старика, привели к ней.
Говорит старику старуха:
«Воротись, поклонися рыбке.
Не хочу быть вольною царицей,
Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках».
Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперек слова молвить.
Вот идет он к синему морю,
Видит, на море черная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.

Сказка Сутеев В.Г.

«Кот-рыболов»

Пошёл как-то Кот на речку рыбу ловить и у самой опушки Лису встретил.

Помахала Лиса пушистым хвостом и говорит медовым голоском:

— Здравствуй, кум-куманёк, пушистый коток! Вижу, рыбку ловить собрался?

— Да вот хочу котятам моим рыбки принести.

Лиса глаза опустила и совсем тихо спрашивает:

— Может быть, ты и меня рыбкой угостишь? А то всё куры да утки…

Усмехнулся Кот:

— Так и быть. Первую рыбку тебе отдам.

— Уж не знаю, как тебя благодарить.

— Ладно, ладно.

Пошёл Кот дальше, а Лиса за ним вприпрыжку бежит и про себя шепчет:

— Первая рыбка моя, первая рыбка моя!..

А тут из-за ствола мохнатой ели вышел им навстречу большой лохматый Серый Волк.

— Здорово, браток! — прохрипел Волк. — На рыбалку топаешь?

— Да вот, хочу котятам…

— Ну а мне… рыбёшки подбросишь, браток? А то всё козы да овцы, козлы да бараны… Мне бы чего-нибудь постненького!

Усмехнулся Кот:

— Ну ладно. Первая рыбка Лисе, а вторая — тебе!

— Молодец, браток! Спасибо!

— Ладно, ладно.

И все пошли дальше, к реке поближе. Шагает Кот по лесу, за ним Лиса вприпрыжку бежит, про себя шепчет: «Первая рыбка моя, первая рыбка моя!»

Волк позади ковыляет, бормочет:

— А вторая моя! А вторая моя!

Вдруг из самой чащи вышел Медведь.

Увидел Кота с удочкой, как заревёт:

— Эй, сынок! Ты что — рыбу ловить?

— Вот хочу котятам…

— Слушай, сынок, неужели мне, старику, рыбы не дашь? Я ведь до смерти люблю рыбу-то! А то всё быки да коровы, с рогами да копытами…

Кот усмехнулся в усы, говорит:

— Первую рыбку я Лисе обещал, вторую Волку, а тебе уж третья будет.

— Пусть третья, только чтоб самая большая!

— Ладно.

И все дальше пошли, к реке поближе.

Впереди Кот шагает, за ним Лиса вприпрыжку бежит, за Лисой Волк крадётся, позади всех Медведь вперевалку топает.

— Первая рыбка — чур, моя! — шепчет лиса.

— А вторая — моя… — бормочет Волк.

— А третья — вот такая — моя! — рычит Медведь.

Так и пришли все к реке.

Снял с себя Кот мешок, рядом ведёрко поставил, стал удочку разматывать. Лиса, Волк и Медведь в кустах неподалёку устроились: своей доли улова дожидаются.

Насадил Кот на крючок червяка, закинул удочку, уселся поудобнее и на поплавок уставился.

Приятели в кустах тоже с поплавка глаз не сводят. Ждут.

Лиса шепчет:

— Ловись, рыбка, большая и маленькая…

И вдруг поплавок дрогнул.

Лиса ахнула:

— Ах, моя рыбка клюёт!

Поплавок на воде заплясал, запрыгал; от него круги во все стороны побежали.

— Дёргай! Дёргай! Тащи мою рыбку! — закричала Лиса.

Испугался Кот — дёрнул. Сверкнула серебром рыбка и с плеском ушла под воду.

— Сорвалась! — прохрипел Волк. — Поторопилась, глупая, крик подняла… Ну, теперь моя очередь! Моя-то уж не сорвётся!

Насадил Кот на крючок нового червяка и снова закинул удочку.

Потирает Волк лапы, приговаривает:

— Ловись, рыбка, большая и крупная… Ловись…

Тут как раз поплавок вздрогнул и пошёл гулять по воде. Кот удилище уже в лапку забрал.

— Не дёргай! — рычит Волк. — Дай рыбе покрепче зацепиться.

Отпустил Кот удочку, а поплавок вдруг сразу остановился.

— Вот теперь тащи! — скомандовал Волк.

Кот дёрнул удочку — на конце лески голый крючок болтается.

— Дождался, — хихикнула Лиса. — Твоя рыбка всего червяка объела!

Кот насадил на крючок нового червяка и в третий раз закинул удочку.

— Ну, теперь тихо! — рявкнул Медведь. — Если мою рыбку спугнёте — я вам!.. Вот она!!!

Поплавок весь ушёл под воду, леска как струна натянулась: вот-вот оборвётся…

— Хо-хо! — радуется Медведь. — Это моя! Как наказывал, самая большая!

Кот еле-еле на берегу держится: рыбина, того и гляди, его в воду стащит.

Вот из воды уже показалась страшная, усатая морда…

Вот так сом!

— Я первая, это моя!.. Не дам!!! — вдруг взвизгнула Лиса и кинулась в реку.

— Не-е-е-ет, шалишь… Моя будет! — зарычал Волк и нырнул вслед за Лисой.

Медведь на берегу ревёт во всё горло:

— Ограбили!.. Разбойники!..

А в воде уже бой идёт: Волк и Лиса друг у друга рыбу выдирают.

Медведь не долго думал и с разбегу тоже бултыхнулся в воду.

Вода в реке как в котле кипит. То и дело наверх чья-нибудь голова вынырнет: то лисья, то волчья, то медвежья. Из-за чего дерутся — неизвестно. Рыба-то уже давно уплыла.

Усмехнулся Кот в усы, смотал удочку и пошёл другое место искать. Где поспокойнее.