Основные черты литературной сказки первой половины 19 века

В
1-ой половине 19 века создавались сказки
стихотворные (Пушкин, Ершов, Жуковский)
и прозаические. Первой прозаической
сказкой для детей была сказка Погоревского
«Чёрная курица или подземные жители»;
Одоевский написал «Городок в табокерке»
и «Мороз Иванович» (проза). «Городок в
табокерке» это первая научно-познавательная
сказка для детей, в ней отражаются законы
механики и обратной перспективы. С этой
целью писатель использует разные приёмы:
сна, очеловечивание героев, наделение
их речевой и звуковой характеристикой.

2.Написанные специально для детей и вошедшие в круг детского чтения.

В
детское чтение вошли 5 сказок Пушкина:

«Сказка
о балде и работнике его Балде»;

«Сказка
о царе Салтане»;

«Сказка
о рыбаке и рыбке»;

«Сказка
о мёртвой царевне и о семи богатырях»;

«Сказка
о золотом петушке».

Сказка
была одним из самых любимых жанров
Пушкина. Все сказки появились в период
наивысшего расцвета его творчества в
30-е годы.

«Конёк-Горбунок»
Ершова также вошёл в детское чтение.
Эту сказку он написал в 19 лет. Сказка
была прочитана проф. русской словесности
Петербургского университета Плетнёвым
вместо лекций.

«Чёрная
курица» Погорельский написал для своего
племянника А.К.Толстого, сказки Жуковского
и Одоевского были написаны специально
для детей.

3Литературные заимствования

Некоторые
сюжеты своих сказок русские писатели
первой половины 19 века заимствовавших
у зарубежных авторов.

«Спящая
царевна» Жуковский – «Спящая красавица»
Ш. Перро.

«Кот
в сапогах» Жуковский – стихотворный
перевод сказки Ш. Перро.

Сюжет
сказки «О рыбаке и рыбке» Пушкин взял
из сборника сказок братьев Гримм («Сказка
о рыбаке и его жене»).

Из
немецкой сказки Пушкин заменил
западно-европейский колорит исконно
русским.

Он
исключает эпизод о старухе ставшей
римским папой.

4
Фольклорные традиции

Литературная
сказка в первой половине 19 века создается
на фольклорной основе. Так истории
сказок Пушкина послужили нянины сказки,
а также сказки дворовых людей в
Михайловском (все сказки создаются на
основе русских народных сказок). На
основе русск. фольклорной сказки
Жуковский написал «Сказка об Иване
Царевиче и сером волке»

История
сказок Одоевского «Мороз Иванович»
послужил русской народной сказке
«Морозко»

В
«Коньке-Горбунке» Ершов объединил
несколько фолькл. сюжетов: об Иване
Царевиче, об Жар-птице, о Сивке-Бурке, о
таинственных полётах на сад и сюжет о
том как старому царю доставалась молодая
жена. Сказка Ершова наст. близка фолькл.
сказки, что в 1-ой половине 19 века эта
сказка входила в народные, а имя автора
никто не знал.

Литературная
сказка 1-ой половины 19 века близка
фольклору своей разговорчивой интонацией,
пословицами, прибаутками, присказками
и усн. эпическими формулами. В своих
произведениях писатели сохраняли
традиц. каноны сказочные повествования,
и поэтому мы говорим о сохранении фолькл.
традиции в их творчестве.

5 Новаторство русских писателей в жанре сказки.

Когда
писатели отступают от традиции канонов
сказ. повествов., переосмысливают фолькл.
сюжеты и образы, то принято говорить о
новаторстве авторов.

Новаторство
Одоевского в сказке «Мороз Иванович»

1.Писатель
усложнил сюжетную линию (эпизоды с
говорящей печкой, яблоней).

2.Раскрыл
хар-ры ленивицы и рукодельницы

3.Ввёл
научно-познавательный материал.

4.Облагородел
сюжет и ленивица не умирает.

5.Изменил
мораль. Если в русск. народной сказке
«Морозко» награда за выносливость и
вежливость, то в сказке «Мороз Иванович»
за трудолюбие.

Новаторство
Погорельского в сказке «Чёрная курица
или подземные жители»
появилось в изображении внутреннего
мира ребёнка. Писатель показ., что в
главном герое в сказке сочетаются как
положительные, так и отрицательные
качества (в фольклоре герой однозначен).
Под влиянием конопляного семечки и он
невольно выдает тайну подземных жителей.
Так в русской литературной сказке 19
века впервые поднимается проблема
ответственности ребёнка за свои поступки.

Новаторство
Ершова в сказке «Конёк-Горбунок»

1.К.-Г.
сочетает 3 осн. типа фолькл. сказки: волю
бытовую и анималистическую.

2.Реалист.
достоверность повествов. жанров картинки
воспроизв. жизнь народа.

3.Трёхчастная
композиция сказки. В первой- семейные
отношения, Иван получает от Кобылицы
К.-Г. Во второй части- служба Ивана при
дворе, центральные два эпизода: Иван
добывает жар-птицу и Царь-девицу. В 3-ей
части- перстень Царь-девицы. Сюжет каждой
части- законченное целое и все сюжетные
линии объедин. образ Конька-Горбунка и
Ивана

4.Использование
эпиграфов

5.Переосмыслел
фолькл. персонажи. Иван из сказки Ершова
напомин. не Иванушку-Дурочка из р.н.ск.,
а скорее Балду из сказки Пушкина. В нор.
сказке Сивка- Бурка, а у Ершова
Конёк-Горбунок. Не похожа на царевну
Царь-Девица Ершова. Царь- Девица не
страдающее лицо. Не свойственно фолькл.
сказке само впечатление, которое
производит Царь-Девица на Ивана.

Новаторство
Пушкина проявилось
в переосмыслении традиций фолькл.
сюжетов, мотивов и образов.

Например:
«Сказка о попе…»
создана на основе распростр. фолькл.
сюжета взаимоотношении хозяина и
работника, но в отличии от народных
сказок Пушкин стал превращ. попа в
сатирическую карикатуру и исключил
сцены, которые оглупляют работника,
которые были характерны для народной
сказки. Смысл. доминантой Пушкинские
сказки становится русский авось, на
который надеялись партнёры.

В
«Сказке о рыбаке и рыбке» Пушкин обращался
не только к сказкам братьев Гримм но и
к русской фолькл., в которой есть 2
положит. сказки: «Золотая рыбка», «Жадная
старуха» эти сказки могли быть известны
Пушкину. Для сказок разны народов
характерно наказание за стремление
героя к власти и богатству. Согл. фолькл.
традиции старик и старуха или муж и жена
оба проявляют жадность и оба несут
наказание.

У
Пушкина в отличии от фолькл. традиции
характеры героев проявляются по-разному.
Пушкин поднимает философский вопрос:
Что есть высшая мудрость: стремление к
власти или отказ от соблазна. В итоге
получилось, что старуха продешевилась.

«Сказка
о золотом петушке» также об испытании
человека на этот раз об испытании клятвой
и нр. долгом. Таинственная связь между
звездочётом, петушком и Тамаханской
Царицей раскрыв. В сказке противопос.
2 чуда: 1)золотой петушок, который был
дан царю для добра, 2) Шамаханская Царица,
которая воплощает соблазн. Забвение
правды ради соблазна привело к смерти
Царя Дадона.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

План

Введение

Основная часть

1 Сказка первой половины 19 века.

2 Тематика литературных сказок.

3 Появление сказок В. А. Жуковского в литературе

4 Художественное своеобразие сказок В. А. Жуковского

5 История создания сказок.

6 Тематическое своеобразие сказок В. А. Жуковского

Заключение

Список используемой литературы

Введение

В.Г.Белинский назвал В. А. Жуковского «литературным Коломбом Руси, открывшим ей Америку романтизма в поэзии».Говоря о его огромной заслуге перед русской литературой , Белинский отмечал, что «Жуковский внёс романтический элемент в русскую поэзию: вот его великое дело, его великий подвиг, который так несправедливо нашими Аристархами был приписываем Пушкину».

Знаменательным явлением в русской литературе были и сказки Василия Андреевича Жуковского.Нельзя не отметить их поэтического совершенства. Многие сказки были написаны в стихотворном переложении прозаических сказок, таких как «Кот в сапогах», «Тюльпанное дерево». Жуковский обрабатывал их в гекзаметре – стихотворном размере, широко бытовавшем в древнегреческой эпической поэзии.

Мы знаем, многие писатели создавали свои произведения, опираясь на фольклор и духовную литературу. Это неслучайно: именно фольклор стал источником для многих писателей, в том числе и для Василия Андреевича. В сказках, написанных Жуковским, ощутимо стремление «облагородить» фольклор, совершить изящную литературную обработку его. Высоко оценивая интерпретацию сказок, Плетнёв писал Жуковскому: «Видно, что сказка идёт не из избы мужицкой, а из барского дома».

В данной работе мне бы хотелось обратиться к многообразной тематике сказок, к художественному своеобразию.

Сказка первой половины 19 века

Сказка может быть созданием

Высоким, когда служит аллегорическою

Одеждою, облекающею высокую духовную

Истину, когда обнаруживает ощутительно

И видимо даже простолюдину дело,

Доступное только мудрецу.

Н.В. Гоголь

Сказка — один из самых популярных видов эпического народного творчества. На протяжении многих веков она жила в устном исполнении, передавалась из поколения в поколение, поражая внимание слушателей поэтичностью фантастического мира, живущего по своим сказочным законам. Возникнув в глубокой древности, сказка в процессе бытования теряла одни черты и приобретала другие, включала в себя новые мотивы и образы. Но всегда неизменным оставались народные мечты, представления о добре, правде, социальной справедливости, воплощенные в сказках. Здесь добро обязательно торжествует над злом, жестоко наказывается коварство, насилие и измена, отличаются людские пороки и недостатки. Это и явилось и причиной того, что сказка стала любимым чтением у всех народов.

Первые публикации русских народных сказок относятся к 18 столетию. В начале 19 века народная сказка привлекает внимание русских писателей. В. А. Жуковский обращается с просьбой к своим друзьям записать для него сказки; находясь в ссылке в Михайловском, А. С. Пушкин с восхищением слушает и записывает сказки, рассказанные няней Ариной Родионовной; известный учёный-филолог и писатель В. Д. Даль, публиковавший свои произведения под псевдонимом Казак Луганский, старательно собирает и перерабатывает народные сказки, а в 1832 году выпускает их отдельным сборником. Под впечатлением только что появившихся сказок А. С. Пушкина обращается к изучению народных сказок.

Тематика литературных сказок

В чём же причина столь повышенного и устойчивого интереса русских писателей первой половины 19 века к народной сказке?

Одним из важнейших событий в истории России начала 19 века была Отечественная война 1812 года, в которой русский народ одержал внушительную победу над Наполеоном. Простые крестьяне , одетые в солдатские шинели, вместе с лучшими представителями дворянской интеллигенции проявили героизм и мужество в борьбе с захватчиками, защитили от врага родную землю. Освободительная война всколыхнула патриотические чувства русской нации, пробудила национальное самосознание, породила пристальный интерес передовой части русского общества к народу-победителю, к его жизни, быту, нравам, обычаям, творчеству.

Поиски истоков народного героизма, мужества, патриотизма гуманизма заставили писателей обратиться к изучению мировоззрения, нравственных и эстетических ценностей народа.Складывавшиеся веками народные представления о жизни лучше всего отразились в произведениях, созданных самим народом – в устном народном творчестве: в легендах, преданиях, сказках, былинах, песнях. В этом и заключается главная причина обращения русских писателей к фольклоу, в том числе и к народной сказке.

Кроме того, прогрессивная часть русской интеллигенции активно выступает в это время за создание самобытной найиональной литературы. По её мнению, литература должна отражать дух нации, обратиться к национальным основам, и прежде всего к народному творчеству.

При всей вымышленности сюжета и фантастичности повествования сказка выражала активное отношение к жизни, утверждала торжество добра и справедливости, победу героя над невзгодами. Сказочный вымысел всегда подчинён идее произведения, «морали», которые прямо обращены к действительности. Да и сами явления реальной жизни отражались в народных сказках. «Если во всех этих преданиях,- писал Н. А. Добролюбов в статье «О степени участия народности в развитии русской литературы», — и есть что-нибудь достойное нашего внимания, то именно те части их, в которых отразилась живая действительность».

Одним из первых русских писателей обратился к жанру сказки А. С. Пушкин.

Появление сказок В. А. Жуковского в литературе

Под влиянием А. С. Пушкина к жанру литературной сказки обратился его друг поэт Василий Андреевич Жуковский.

О таланте, о стихах В. А. Жуковского Пушкин сказал ярче и точнее всех:

Его стихов пленительная сладость

Пройдёт веков завистливую даль…

По крайней мере, вот уже два века его произведения ж и в у т , а не только изучаются историками литературы. Почти каждый год выходят книги Жуковского – и не лежат на прилавках магазинов мертвым грузом.

Василий Андреевич считается основоположником русского романтизма, который, надо сказать, был вполне оригинальным явлением, выросшим на своих найиональных корнях. В эллегиях и балладах Жуковского впервые с необычайной искренностью открылся читателю внутренний мир, оттенки душевных движений поэта.До него, пожалуй, не было в русской поэзии такого музыкального стиха, такого певучего, богатого нюансами и полутонами.Наряду с Батюшковым Жуковский фактически создал нашу лирику. Не менее талантливы и сказки Василия Андреевича.

Художественное своеобразие сказок В. А. Жуковского

Сказки Жуковского написаны на основе русских и западноевропейских народных сказок, в них действуют хорошо знакомые нам герои – царь Берендей, его сын Иван- царевич, Баба Яга, Серый Волк, Кот в сапогах. Сохраняя сюжетную близость с народными, сказки Жуковского во многом отличались от них авторским отношением к изображаемому, для которого характерны мягкая ирония и добродушная насмешка. Он по-доброму подсмеивается над царём Берендеем:

Жадно прильнул он губами к воде и струю ключевую

Начал тянуть, не заботясь о том, что в воде утонула его борода…

Честную выручив бороду, царь отряхнулся, как гоголь.

Всех придворных обрызгал, и все царю поклонились.

Шутливая насмешка отличает авторское повествование и в сказке «Спящая царевна».Царский сын, проникший во дворец, видит перед собой множество людей, объятых волшебным сном:

На дворе встречает он

Тьму людей, и каждый спит:

Тот как вкопанный сидит:

Тот не двигаясь идёт;

Тот стоит, раскрывши рот,

Сном пресекая разговор,

И вустах молчит с тех пор

Недоконченная речь….

В сказках Жуковского отразился добрый, гуманный и поэтичный взгляд на мир, присущий представителям простого народа. Здесь действуют те же идеальные герои, наделенные красотой, физическим и душевным совершенством, любовью к людям, доблестью и отвагой. Защищая справедливость, выполняя чьё-либо поручение, они действуют в сказочных обстоятельствах, попадают в «тридевятое царство, в тридесятое государство», неоценимую помощь оказывают им верные друзья – Серый Волк или Кот в сапогах, а также чудесные предметы: шапка-невидимка, скатерть-самобранка и волшебная дубинка.

Вера в конечную победу добра утверждается через поэтизацию светлого сказочного мира, исполненного красоты и чудес.Волшебство прекрасной Марьи-царевны помогает Ивану-царевичу самому освободиться от преследования Кощея Бессмертного и освободить своего отца, царя Берендея, от клятвенного обещания, хитростью вырванного у него Кощеем. Бескорыстная преданность и дружба Серого Волка, его способность творить чудеса не только оказали неоценимую услугу Ивану-царевичу в выполнении отцовского наказа – добыть Жар-птицу, но и воскресили юного витязя из мёртвых, помогли вернуть Елену Прекрасную и наказать коварного Кощея.

Добрый взгляд сказочника на мир отразился и в отрицательных персонажей, которых ждёт неминуемая расплата за преступления. В одних случаях обличённое зло великодушно прощается, в других – жестоко наказывается. Так, узнав о чудесном спасении жены и сына, царь Салтан милостиво прощает клеветниц. Напротив, справедливое возмездие ожидает злую мачеху («Тюльпанное дерево») и коварных братьев Ивана-царевича («Сказка о царе Берендее»). При этом следует иметь в виду, что и в народной и в литературной сказке возмездие не противоречит гуманной природе положительного сказочного героя. Наказание врага, клеветника, насильника, убийцы – это не проявление душевной жестокости, чёрствости, эгоистического чувства мести, а торжество правды.

Таким образом, чудесная выдумка, сказочная фантастика есть не что иное, как поэтическая условность, в которой раскрываются народные мечты, надежды, нравственные представления – всё то, что можно назвать светлым взглялом на мир,свойственным русскому национальному характеру.

Стихотворные сказки Жуковского во многом сохранили стилевые осбенности народных волшебных сказов. Поэт сознательно ориентировался на эпическую размеренность повествования, которая поддерживается обилием глагольных форм в сказочной фразе. Вот как Жуковский повествует о девах-уточках, за которыми Иван-царевич наблюдает на берегу озера:

Уточки плавают, плещутся в струйках, играют, ныряют.

Вот наконец, поиграв, поныряв, поплескавшись,подплыли

К берегу; двадцать девять из них, побежав с перевалкой

К белым сорочкам, оземь ударились, все обратились

В красных девиц, нарядились, порхнули и разом исчезли.

Сказочный мир Жуковского при всей своей фантастичности не порывал с окружающим миром. Черты реальной действительности заявляют о себе в прекрасных пейзажных зарисовках, исполненных обилия ярких красок и многообразных звуков:

…Уж едет

День он , другой и третий; в исходе четвёртого – солнце

Только успело зайти – подъезжает он к озеру; гладко

Озеро то, как стекло; вода наравне с берегами;

Всё в окрестности пу…

Литературная сказка является полноправным и достаточно разработанным жанром русской литературы XVIII-XIX вв. и занимает по содержанию, объему и значению особое место, вполне соотносимое с романом и повестью. 6 литературной сказке, как и в произведениях других жанров, нашли отражение особенности общего историко-литературного процесса в России XVI!I—XIX веков. Возникновению сказки в отечественной литературе предшествовала развитая и усвоенная сочинителями традиция русской народной сказки, обширный опыт художественной переработки устнопоэтических сказочных сюжетов и мотивов.

Существуют разные точки зрения на время возникновения литературной сказки: М О. Скрипиль считает, что литературная сказка существовала уже в XVII веке [1]. Е.П. Званцева поддерживает эту точку зрения [2]. Э.В. Померанцева [3] и Н.В. Новиков [4] указывают на то, что литературные сказки включены в сборники сказок XVIII века, следовательно, жанр уже существовал. А O.K. Герлован в диссертационном исследовании «Русская литературная сказка XVIII — начала XIX века (Понятие. Истоки. Типология)» приводит мнения И.П. Лупановой, Р.В. Иезуитовой, Т.Г. Леоновой, И З. Сурат, которые единодушно склоняются к выводу: жанр литературной сказки формируется с начала 30-х годов XIX века, сказочные произведения XVIII века — это подступы к жанру литературной сказки [5].

Среди сказок 30-х годов ученые единодушно выделяют сказки A.C. Пушкина. Р.В. Иезуитова, например, отмечает: «История русской литературной сказки началась с «вершины» и первым сказочником (выделено мною — С.Е.) стал Пушкин» [6]. Позволим себе частично не согласиться с таким выводом: появление сказок Пушкина действительно было выдающимся событием в истории русской литературы, но ему предшествовала огромная творческая работа И.Ф. Богдановича, И И. Дмитриева, Н.М. Карамзина, А.Н. Радищева, М М. Хераскова, Г.Р. Державина, М.Д. Чулкова, М.И. Попова, В.А. Левшина. «Пересмешник, или Славен-ские сказки» М.Д. Чулкова, четыре части которых были опубликованы в 1766—1768 годах, «Славенские древности, или Приключения славен-ских князей» М.И. Попова (1770—1771), вышедшие в трех частях, «Русские сказки, содержащие Древнейшие повествования о славных богатырях, Сказки народные и прочие, оставшиеся чрез пересказанные в памяти, Приключения» В.А. Левшина (десять частей), выходившие в течение 1780—1783 гг., пользовались у отечественной публики особой популярностью.

Следовательно, уже в XVIII веке началось осмысление сказки как жанра письменной литературы, и русская словесность обратилась к национальным источникам вдохновения, начала искать самостоятельный путь развития.

Сложность изучения повествовательной структуры и поэтики литературной сказки связана прежде всего с особой природой произведений этого жанра. Долгое время литературная сказка в науке не отделялась от устнопоэтической и как жанр не обозначалась вообще. В словарной статье энциклопедического словаря В.А. Брокгауза и И.А. Ефрона читаем: «Сказки (литературные и этнографические) — словесные произведения повествовательного характера, почти исключительно прозаические, созданные иногда в видах развлечения, иногда с целью дидактической, но большей частью без всякой цели, как естественное выражение словесной или литературной потребности» [7]. В словарной статье подробно рассматривается проблема происхождения фольклорных сказок, а также отмечается, что уже в глубокой древности наряду с народными сказками появились «писанные художественные сказки», то есть написанные (или записанные) писателями и собирателями. К их числу авторы относят произведения Перро, Дидро, Вольтера, Гофмана, Чул-кова, Хемницера, Попова, Екатерины II, Жуковского и др. Отличительные особенности литературных сказок в статье не указываются.

С этого времени термин «литературная сказка» используется в исследовательской литературе, однако как самостоятельный жанр литературная сказка не выделена в справочных и энциклопедических изданиях даже последних десятилетий. «Краткая литературная энциклопедия» (1971), «Словарь литературоведческих терминов» (1974), «Литературоведческий энциклопедический словарь» (1987) в словарных статьях «сказка» сообщают о ней как о жанре устного народного творчества, указывая на то, что «.сказки постоянно привлекают внимание писателей, широко использующих народные сказочные образы, темы и сюжеты, создающих литературные сказки. Таковы сказки Пушкина, Толстого. »(8].

В 50-70-е годы XX века в русском литературоведении появилось несколько определений интересующего нас жанра.

Ю. Я^мыш формулирует его следующим образом: «Литературная сказка — это такой жанр литературного произведения, в котором в волшебно-фантастическом или аллегорическом развитии событий, и, как правило, в оригинальных сюжетах и образах в прозе, стихах или драматургии решаются морально-этические и эстетические проблемы» [9]. Представляется, что данное толкование не выявляет точно специфику жанра. Аллегорическое развитие событий возможно и в басне, повести, сатирическом произведении, а фантастическое типично и для сказки, и для баллады, и для романтической новеллы.

Л.Ю. Брауде предлагает следующее толкование этого понятия: «Литературная сказка — авторское, художественное прозаическое или поэтическое произведение, основанное либо на фольклорных принципах, либо сугубо оригинальное; произведение преимущественно фантастическое, волшебное, рисующее чудесные приключения вымышленных и традиционных сказочных героев и, в некоторых случаях, ориентированное на детей; произведение, в котором волшебство, чудо играет роль сюжетообразующего фактора, служит отправной точкой характеристики персонажа» [10]. На мой взгляд, Л.Ю. Брауде отметила одну из самых важных особенностей литературной сказки, которая нашла отражение в самом термине — конструктивно-значимую роль авторского начала в ней.

И.З. Сурат предполагает, что литературная сказка — это «жанр, соединяющий в себе черты индивидуального авторского творчества с использованием в большей или меньшей степени некоторых фольклорных канонов — образных, сюжетно-композиционных, стилистических» [11]. Но ведь «фольклорные каноны» используются в песне, романсе, балла-де, сказе, басне, повести и т.д. Определение, таким образом, не совсем удачно.

Поскольку проблема формулировки термина «литературная сказка» остается на сегодня в отечественном литературоведении дискуссионной, в данном диссертационном исследовании будет использоваться определение, предложенное Л.Ю. Брауде, так как оно представляется автору наиболее точным.

O.K. Герлован в диссертационном исследовании «Русская литературная сказка XVIII — начала XIX в. (Понятие. Истоки. Типология)» отмечает: «Именно русская литературная сказка второй половины XVIII — начала XIX века — сравнительно мало изученная область в отечественной историко-литературной науке. С одной стороны, сказка этого времени оказалась вне изучения фольклористами, поскольку они выводили ее за рамки устно-поэтического творчества, видя в ней в основном историко-литературный материал, только в некоторой части имеющий существенное значение для изучения истории самого фольклора. С другой стороны, историки литературы не признавали созданную тогда писателями сказку в качестве самостоятельного литературного вида и относились к литературной сказке XVIII — начала XIX века как к жанру «полуфольклорному», «полукнижному», либо видели в ней разновидности романа, повести, поэмы» [12]. Тем не менее обратимся к некоторым наиболее значительным работам, посвященным литературным сказкам указанного выше периода, так как именно они предвосхитили появление жанра литературной сказки в отечественной поэзии и прозе.

Богатый материал по литературной сказке второй половины XVIII века собрал в своей работе «Очерки из истории русского романа» (1909—1910) В. В. Сиповский. Сказочные произведения XVIII века он рассматривал как произведения романного типа, объединяя общим названием «волшебно-рыцарский роман». По мнению ученого, эти произведения можно разделить на несколько подгрупп: волшебно-рыцарский роман рыцарский роман, поэма» «восточные сказки» «волшебные сказки, пародии на них, нравоучительные»

Пересмешник» М.Д. Чул-ксеа, «Славянские древности» М.И. Попова, «Русские сказки» и «Вечерние часы, или Древние сказки князей древлянских» ВА Левшина. «Зубоскал, или Новый Пересмешник», «Каиб» И.А Крылова, «НЬзверменный Зелул, образец злобы, или Жизнь и редкие грюакоче-ния восточного гринца Кле-орацца и принцессы Зыфи-ры». «Одушевленная статуя, или Приключения Маркиза Альфонса и Луизы», «Доб-рада-валшебница», «Невидимка, история о Фецком Королевиче ¿редес» М. Комарова, «Девушкины грогулки, повествующие разные истории, сказки и веселые повести», «Селим и Роксана, или Греаратности имзни человеческой» С. Глинки, сказки Екатерины il, грозаические сказки КМ. Карамзина.

Произведения 2-ой и 3-ей групп — «восточные сказки» и «волшебные сказки» XVIII века — Сиповский называет «искусственной» сказкой, вероятно, имея в виду их подражательный по отношению к фольклорным характер [13]. Эту черту литературных сказок XVIII столетия подчеркнул в работе 1914 года C.B. Савченко: «.сказки .литературные отражают в себе и стиль, и манеру, и содержание тех произведений, в подражание которым они написаны» [14]. Отмечая, что литературные сказки отражают в себе и стиль, и манеру, и содержание тех произведений, которые являются их образцами, C.B. Савченко подчеркивает также, что сказка, как и любое литературное произведение зависит от культурной и исторической эпохи, в которой оно создается, и несет на себе ее черты и традиции. По мнению Савченко, уже в XVIII веке начал формироваться жанр сказки-пародии — к ним исследователи относят «Дремучий лес» Н.М. Карамзина, «Сказку о Горебогатыре Косометовиче» Екатерины II и «Каиб» И. А. Крылова. Это положение представляется сомнительным — мало вероятно, что авторы стремились спародировать жанр литературной сказки. Сказка-пародия возникает скорее как разновидность жанра, но пародируется не жанр, а вполне конкретные социальные явления и человеческие недостатки.

Изучали литературную сказку XVIII века и советские литературоведы—В. Чернышов [15], В. Шкловский [16], И. Колесницкая [17], С. Еле-онский [18] и другие. Ученые стремились рассмотреть стилистические особенности сказок, установить степень фольклорности каждого из сборников. Главным вопросом, занимавшим исследователей, был вопрос о соответствии сказок народной традиции, проблема литературной сказки как жанра в работах не затрагивалась. Одной из важнейших монографий, в которых жанр литературной сказки XVIII века представлен равноправным наряду с повестью, романом, мемуаром — является коллективный труд «Русский и западноевропейский классицизм: Проза» (1982).

Необходимо также отметить монографию О.Л. Калашниковой «Русский роман 1760—1770-х годов», в заключении которой автор делает вывод: в 70—80-е годы начинается процесс дифференциации прозаических жанров. Он нашел выражение прежде всего в отторжении от романа близких ему повести и литературной сказки. По мнению О.Л. Калашниковой, «начало интенсивному развитию прозаической литературной русской сказки положили «Славянские древности» М.И. Попова» [19].

Русская литературная сказка XIX века интересна множеством разновидностей жанра, ярким индивидуальным проявлением жанровых форм в творчестве разных писателей, необыкновенно сильным общественным резонансом.

Исследователи литературной сказки XVII — XIX веков — Д. Нагииь кин, З.В. Привалова, В.П. Аникин, Н.В. Новиков, Л.Ю. Брауде, Т.Г. Леонова, И.З. Сурат, обратившие внимание на многообразие жанра в этот период, предлагали свои варианты классификации, главным критерием которой является степень близости литературной сказки к традициям устнопоэтической. В основном ученые выделяют следующие группы сказок:

1) литературные сказки, представляющие обработку народных сказок;

2) оригинальные литературные сказки, созданные на основе на-родно-сказочных мотивов и сюжетов;

3) литературные сказки, созданные на основе собственно-авторского сюжета [20].

О.И. Киреева в диссертационном исследовании «Становление русской литературной сказки (вторая половина XVIII — первая половина XIX века) тоже попыталась классифицировать литературные сказки, сделав следующий вывод: «Литературная традиция волшебно-рыцарского романа в XIX веке уведет авторскую сказку в романтическую новеллу и сказочную повесть А. Погорельского, О. Сомова, А. Бестужева-Марлинского и другие. Нравоучительный conte даст серию моралистических детских сказок А. Зонтаг, А. Грена, Вл. Бурнашева, М. Бахтури-ной. Связь сказки с «былью» и «сказанием» породит «прозаизированную», «говорную» сказку Некрасова и пародийные версии жанра. Опора на фольклорные источники — многочисленные стилизации и попытки литературно-фольклорного синтеза, возможности психологизации и философской интепретации мира, заложенные в жанровой модели сказки, получат реализацию в творчестве A.C. Пушкина и В.Ф. Одоевского» [21]. Исследователь пытается классифицировать литературную сказку, рассматривая ее в историческом развитии, но точной и убедительной классификации, на мой взгляд, в работе нет.

А.Г. Грязнова отмечает, что определенно можно сказать лишь то, что литературная сказка уже в начале своего существования имела две основные жанровые разновидности: фольклорную и романтическую [22]; по участию авторского начала целесообразно исследователь предлагает выделить две группы: литературная обработка народной сказки и собственно авторская сказка, которая может быть основана на фольклорной традиции, книжном материале или исключительно авторском вымысле.

Современное состояние литературоведческой науки о литературной сказке первой половины XIX века как определенном жанре можно оценить как разработку теории и поэтики жанра, и каждое появляющееся исследование открывает новую грань в его осмыслении, дополняет и конкретизирует наше представление о нем.

Многие современные исследователи утверждают, что наиболее важным для литературной сказки является ее фольклориэм, ориентированность на традиции народной сказки. Вероятно, особое внимание к фольклорному началу в литературной сказке объясняется тем, что «сказка» — изначально термин фольклорный.

Литературная сказка «помнит» о народной волшебной сказке и формируется на основе ее художественного опыта» [23], — отмечает М.Н. Липовецкий в исследовании о соотношении поэтики и смысловом наполнении литературной сказки и народной. Это положение, безусловно, верно, с тем только уточнением, что способ использования автором фольклорного материала может быть различным. Это может быть прямое цитирование, незначительная обработка, в которой сохраняется полностью сюжет, основные структурообразующие мотивы, смысловое содержание сказки и ее форма, ее эстетический строй, а может быть концептуальная художественная импровизация, когда, оттолкнувшись от фольклорных источников, мотивов, образов, автор творит индивидуальное, свое.

Обращаясь к исследованию литературных сказок известных писателей первой половины XIX века, мы выделяем несколько аспектов, недостаточно изученных современной наукой: прежде всего это повествовательная структура литературной сказки в ее соотношении с законами построения волшебной народной сказки: игровое, театральное начало литературной сказки; соотнесенность в литературной сказке двух миров — сказочного и авторского.

Повествование в сказке (и фольклорной, и литературной) тесно соотносится со структурой, всеми ее элементами. Структурно-повествовательный аспект изучения сказки включает в себя исследование различных ее сторон: композиции, сюжета, основных и второстепенных мотивов, составляющих сюжет, системы персонажей, их функций, способов введения персонажей в действие, особенностей общения автора-повествователя с героем и читателем.

Фундаментальные труды в области исследования повествовательной структуры народных сказок принадлежат ученому, с которым связана целая эпоха в развитии фольклористики, академику А.Н. Веселов-скому. В работе «Поэтика сюжетов» Веселовский писал о том, что «сюжеты являются комплексом мотивов», или «серией мотивов». Сюжет определяется наличием в сказке более или менее устойчивой группы мотивов. Если те или другие сказочные тексты имеют ряд сходных мотивов, идущих в относительно твердой последовательности, и объединены общей темой, то сказки могут быть возведены к одному сюжету. Таким образом, составной частью сюжета А.Н. Веселовский называет мотивы — простейшие повествовательные единицы сюжета.

Огромную роль в изучении повествовательной структуры сказки имеют работы В. Я Проппа. В статье «Сравнительная мифология и ее метод» А.Н. Веселовский предложил теоретическую программу изучения сказки: «.Вы хотите изучать морфологическое содержание сказки, мифа? Возьмите сказку в ее цельности, изучите в ней сплав разных мотивов, рассмотрите ее в связи со сказками того же народа, определите особенности ее физиологического строя, ее народную индивидуальность, и затем переходите к сравнению со сказкой и сказками других народов» [24]. Эта программа была осуществлена В. Я Проппом. Структурно-типологический, сравнительный методы изучения сказки привели ученого к необходимости исследовать не только сюжеты волшебных сказок, но и все входящие в них мотивы в соответствии с целым. Чем сложнее сюжет, тем большее число мотивов он в себя включает, при этом каждый мотив также имеет свою внутреннюю структуру. Важнейший компонент ее — функции, действия сказочных персонажей, без которых невозможно развитие сюжета.

Основные положения, изложенные в трудах А.Н. Веселовского и В. Я Проппа, развили фольклористы XX века: Е М. Мелетинский и С.Ю. Нехлюдов в исследовании «Проблемы структурного описания волшебной сказки »(Тарту, 1969), Т.В. Зуева — «Художественная специфика волшебной сказки» (М., 1984), «Восточнославянские волшебные сказки» (1992), Н.М. Ведерникова в статьях и диссертации, посвященной волшебной народной сказке, Е.А. Тудоровская — «О структуре волшебной сказки» (Л., 1972), Н.В. Новиков в монографии «Образы восточнославянской волшебной сказки» (1974) и многие другие исследователи.

В течение трех последних десятилетий основными аспектами исследования литературной сказки первой половины XIX столетия являются источники сказок, их стиль, соотношение с отечественной сказочной традицией и западной, мотивы литературных сказок в соотношении с фольклорными, проблемы языка, место сказок в творческом наследии авторов. Этим проблемам посвящены труды Вс. Миллера, Ю.А. Морского, М.К. Азадовского, Б.В. Томашевского, А.Г. Гукасовой, Т В. Зуевой, B.C. Непомнящего, C.B. Сапожкова, В.Г. Уткова [25J и других.

Закономерности и основные тенденции развития русской литературной сказки периода XVIII-XIX веков стали предметом исследования в диссертационных исследованиях И.З. Сурат, И.П. Лупановой, Т. Г. Леоновой, О.И. Киреевой, О.Г. Герлован, C.B. Скачковой [26].

Выстраивая диссертационное исследование, мы намеренно ограничиваем его определенными рамками соотношения литературной сказки со сказкою волшебной, ведь сказочная жанровая структура многообразна и сложна. Фольклористы часто высказывают мнение о том, что единого жанра сказки вообще нет, есть лишь видовая совокупность совершенно различных сказочных жанров. «В фольклорной сказке о животных развиваются признаки животного эпоса и басенной традиции. В новеллистической сказке ощутимо влияние шванка, новеллы и других жанров демократической прозы» [27], — отмечает О.И. Киреева. Нас интересует прежде всего собственно-сказочная, фантастическая специфика, которая ярче всего проявляется именно в волшебной сказке. Волшебные сказки по своей структуре — совершенно иные, чем сказки о животных, кумулятивные и бытовые.

Литературную сказку с народной сближает особый художественный мир, в котором чудесное, фантастическое, невероятное «не осознаются сказочными персонажами как нечто ирреальное. Они — норма сказочного мира. Они никого не удивляют. Они как бы растворены в атмосфере сказки» (28]. Нереальное с точки зрения действительной жизни — в сказке реально, в сказке возможно все. Сказочный мир народной сказки — это определенная модель идеального мира, который построен на высоких нравственных принципах добра и справедливости. Не случайно на вопрос Ханса Христиана Андерсена о том, что такое настоящая сказка, его отец ответил: «Если сказка настоящая, в ней прекрасно сочетаются действительная жизнь и та, к которой мы стремимся».

Специфику сказочного вымысла точно определяет В.П. Аникин: «Сказка соотносима с жизненной правдой, но воспроизведение реальности тут не простое, не зеркально точное, а соединяется со свободной игрой воображения. Выдумка появляется в результате обостренного желания сказочника воплотить заданную мысль. В этом состоит специфика сказки» [29].

Мир литературной сказки чрезвычайно многообразен. Выло бы неверно выводить всю литературную сказку из структуры только волшебной сказки, равно как и непроходимой границей разделять сказку в фольклорном понимании и литературные способы ее воплощения. Каждое из авторских сказочных произведений мы рассматриваем с точки зрения мотивировки в них чудес и чудесного (главного условия волшебной сказки). В народной сказке чудесное мотивируется через матческое слово, магическое действие, чудесный предмет, чудесного помощника. В литературной сказке мотивировка чуда может иметь иной характер.

В литературную сказку, как правило, проникают философские, нравственные, этические, социальные, эстетические проблемы современности, в ней нередко находят косвенное отражение события частной жизни автора, что делает ее совершенно иной, чем фольклорный источник.

H.H. Петрунина отмечает, что в литературной сказке народноска-зочные приемы подчиняются часто целям, которых не знает фольклорная традиция. «Образы и мотивы народной сказки включаются в более сложную жанровую структуру, вступают в необычные для них, возникших в иной системе — устном творчестве, связи и отношения, в силу чего меняют свое назначение и приобретают смысловой подтекст» [30]. Это суждение позволяет оценить, насколько важным фактором является авторское начало. Именно в «умении писателя «заставить работать» традиционные элементы народносказочной структуры в исторически и художественно иной для них системе авторского творчества» [31] состоит, по мнению В. Зусмана и С. Сапожкова, отличительная особенность литературной сказки.

Актуальность предпринятого автором исследования определяется необходимостью целостного анализа литературной сказки как жанра, в том числе трансформированных в ней фольклорных влияний и христианского миропонимания.

Материалом исследования являются сказки A.C. Пушкина, П.П. Ершова, В.А. Жуковского, В.Ф. Одоевского, А. Погорельского и народные волшебные сказки (всего около 40 произведений).

Предметом изучения в диссертации стали структурно-повествовательные особенности русской литературной сказки первой половины XIX века в их сравнении с народными сказками.

Цель исследования заключается в выявлении художественного своеобразия жанра литературной сказки через анализ повествовательной структуры как народного произведения, так и литературного.

Автор диссертации в процессе исследования сказок стремится ответить на следующие вопросы:

1) Как отразилась в литературной сказке первой половины XIX века повествовательная структура народной волшебной сказки?

2) Каков характер фантастики в произведениях сказочного жанра указанного периода?

3) Насколько велик «отрыв» главных образов литературных сказок от их фольклорных предшественников? Насколько свободны (или зависимы) авторы от фольклорной традиции в изображении своих персонажей?

Важнейшей чертой смыслового содержания и поэтики русской сказки (и фольклорной, и литературной) является отражение в ней христианского миросозерцания народа или конкретного автора, что практически не исследовалось в литературоведческой науке об авторской сказке. В. Я Пропп отмечал, что можно установить несколько форм отношений сказки и религии. Первая форма отношений — это генетическая зависимость, которая иногда очевидна, в иных случаях нуждается в исторических разысканиях. Народная волшебная сказка, создававшаяся в глубокой древности, впитала в себя и века язычества, и то, что было привнесено верою христианской. Как отразилась эта особенность в поэтике литературной сказки?

В соответствии с этими вопросами и целью диссертационного исследования основными задачами являются следующие:

— предложить иную, в сравнении с имеющимися, интерпретацию некоторых аспектов отражения в поэтике литературной сказки первой половины XIX века повествовательной структуры народной волшебной сказки;

— определить характер фантастики в литературной сказке указанного периода;

— выделить в литературной сказке различные способы выражения авторского начала;

— рассмотреть степень зависимости авторов литературных сказок от фольклорной традиции в изображении своих персонажей;

— проследить, как отражается в сказках христианская символика, религиозные воззрения и мироощущение автора.

Цель и задачи определили выбор метода исследования, в основе которого — синтез системного, сравнительно-типологического, структурно-поэтического и текстологического подходов.

Теоретико-методологической базой исследования являются труды выдающихся отечественных фольклористов и литературоведов -А.Н. Веселовского, В. Я. Проппа, М.К. Азадовского, Д.Д. Благого, Б.В. То-машевского, H.H. Трубицына. В диссертации использованы научно-поэтические и теоретические системы, представленные в трудах B.C. Непомнящего, Т.В. Зуевой, А.Г. Гукасовой, Л.Ю. Брауде, P.M. Волкова, O.K. Герлован, И.П. Лупановой, О.И. Киреевой, H.H. Петруниной, А.Г. Грязновой, C.B. Сапожкова и других ученых.

Выдвигаемая в диссертации рабочая гипотеза заключается в следующем: корреспонденция начал народной волшебной сказки и нравственных основ христианских заповедей литературным опытам сказочников A.C. Пушкина, П.П. Ершова, В.А. Жуковского, В.Ф. Одоевского, А. Погорельского, обращение этих писателей к национальным истокам — русской сказке, донесшей религиозно-символический образ мыслей древнерусских сказителей и сохранившей языческие художественные ингредиенты, ставшие своеобразными поэтическими знаками, вкупе с использованием европейских традиций вол шебно-сказовой культуры — обусловили не только органический синтез структурно-повествовательных начал в качестве типологического эстетического явления, но и показали индивидуальность авторского стиля, выявили степень народности литературных сказок.

Основные положения, выносимые на защиту:

• роль автора-повествователя в рассматриваемых сказках по сравнению с народной и литературной сказкой допушкинского периода;

• АС. Пушкин использовал в своих сказках основной повествовательный стержэнь народной волшебной сказки, освобоодая его от второстепенных мотуесе; все структурообразующие признаки народной сказки сохранены и воспроизведены писателем во всей полноте;

• главными особенностями, отличающими пушкинские сказки от фольклорных, являются психологизм повествования, театральность и богатство интонаций;

• гушкинская сказка включает в себя и элемент чудесного, без чего нееоз-мсожа фольклорная волшебная сказка, и вполне гравдоподобное, воз-момное в реальной нмзни;

• нравственную культуру гушкинских сказок определяет гравославие; сказка для АС. Г^шкина — способ и реэугътат мудрого гронисновения в самые глубины народной тшэни и народного сознания, основанного на вере;

• П. П. Ершов ка-ггаминирует традиционные сказочные сюмсты и облекает их в поэтическую форму;

• в основе литературных сказок В.А Маковского лежгг интсргретация сюжетов и повествовательной структуры фольклорной сказки;

• «русские сказки» В.А Янковского отличает психологизм, глубокий лиризм, фисущий его элегиям;

• грирода фантастического в философских сказках В.Ф. Одоевского обусловлена не фольклорным вымыслам, а складом ума автора, слоимыми и только ему достугными ассоциациями;

• сказка А Погорельского несет в себе элементы лиризма, драматизма и развивается в большей степени по законам литературного гроизведения, нежгли фогьклорной сказки.

Научная новизна диссертационного исследования определяется прежде всего тем, что, обращаясь к изучению сказок писателей первой половины XIX века, мы выделяем несколько аспектов, недостаточно изученных современной наукой: повествовательная структура литературной сказки в ее соотношении с законами построения народной волшебной сказки; театральное, игровое начало литературной сказки; соотнесенность в литературной сказке двух миров — сказочного и авторского.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что она способствует пониманию процессов, происходящих в литературе начала XIX века, эволюции творчества писателей и в истории литературы в целом.

Анализ сказок наиболее полно характеризует творческие искания и эстетические принципы писателей, сочетавших в своем творчестве традиции русского и зарубежного фольклора и особенности русского романтизма XIX века.

Практическое значение работы связано с возможностью использования ее результатов при разработке общей историко-литературной концепции творчества АС. Пушкина, П.П. Ершова, В А. Жуковского, В.Ф. Одоевского, А. Погорельского, в курсе лекций по истории русской литературы XIX века, спецкурсах и спецсеминарах на филологических факультетах.

Апробация исследования осуществлялась на конференциях профессорско-преподавательского состава (Мичуринск, 2000-2002), на заседаниях кафедры литературы Мичуринского государственного педагогического института.

Основные положения диссертации изложены в четырех публикациях.

Структура работы включает введение, три главы, заключение и список использованной литературы, состоящий из 158 наименований.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Еремеев, Сергей Николаевич

Заключение

1. Сурат И.З. Жанр стихотворной сказки в русской литературе 1830-х годов. Дис. . канд. филол. наук. М., 1985. С. 19.

2. Непомнящий B.C. Поэзия и судьба. Статьи и заметки о Пушкине. М.; Сов. писатель, 1983. С. 211.

3. Непомнящий B.C. Послесловие // Юрьева И.Ю. Пушкин и христианство. М,: Изд. Дом «Муравей». Ред. «Отечество», 1999. С. 246.

4. Скачкова C.B. Сказки В,А. Жуковского (генезис, источники, жанровое своеобразие). Дис. . канд. филол. наук. Л., 1985. С. 14.

5. Азадовский M.K. Н.М. Языков // HM. Языков. Стихотворения. Сказки. Поэмы. Драматические сцены. Письма. М,—Л.: Гослитиздат, 1959. С. 334.

6. Об этом факте сообщает И.П. Лупанова в указ. соч., с. 286.

7. Ботникова А.Б. Сказка немецкого романтизма // Deutsche romantische Märchen. М., 1980. С. 5.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Еремеев, Сергей Николаевич, 2002 год

1. Беломорские сказки, рассказанные М.М. Коргуевым. М.: Сов. писатель, 1938.

2. Библия. Книги Священного писания. Минск: Велэд, 1992.

3. Братья Гримм. Сказки.: В 2-х т. М.: Пакт, 1991. Печатается по изданию Гос. изд-ва худ. лит. М., 1945.4 . Ершов П.П. Конек-горбунок. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1984.

4. Ершов П.П. Сочинения. Омск: Омское обл. гос. изд-во, 1950.

5. Жуковский В.А. Собр. соч.: В 4-х т. М.-Л.: Гослитиздат, 1959-1960. Т.З.

6. Жуковский В.А. Сочинения. В 3-х т. Сказки. Эпос. Художественная проза. Критика. Письма. М.: Худ. лит., 1980. Т. 3.

7. Литературная сказка пушкинского времени. М.: Худ. литература, 1988.

8. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: В 3-х т. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1957. Т. 1,2.ю. Одоевский В.Ф. Пестрые сказки. Сказки дедушки Иринея. М.: Книга, 1993.

9. Одоевский В.Ф. Повести. М.: Правда, 1987.

10. Одоевский В.Ф. Повести и рассказы. М.: Худ. лит., 1959.

11. Переписка Н.В. Гоголя: В 2-х т. М : Худ. лит., 1988. Т. 1.

12. Пушкин A.C. о литературе. Избранное. М.: Просвещение, 1988.

13. Пушкин A.C. Полн. собр. соч.; В 10-ти т. Л.: Наука, 1977. Т. 4.

14. Русская литературная сказка. М.: Худ. лит., 1989.158 с.17 . Русские сказки в записях и публикациях первой половины XIX века. М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1961.18 . Сказки А.К. Барышниковой. Воронеж: Обл. кн. изд-во, 1940.

15. Сказки и предания Северного края. Запись, вступит, статья и коммент. И.В. Карнауховой. М.-Л.: Academia, 1934.

16. Сказки русских писателей. М.: Правда, 1985. 260 с.1.

17. Абелюк Е.С. Миф или сказка? М.: Книга, 1995.

18. Азадовский М.К. Источники сказок Пушкина // Временник Пушкинской комиссии. Л.: Наука, 1936. № 1.

19. Азадовский М.К. Литература и фольклор. Л.: Гослитиздат, 1938.

20. Азадовский М.К. Сказки Пушкина // Пушкин A.C. Сказки. Л.: Худ. лит., 1936.

21. Азадовский М.К. Статьи о литературе и фольклоре. М,—Л.: Гослитиздат, 1960.

22. Аникин В.П., Круглов Ю.Г. Русское народное поэтическое творчество. Л.: Просвещение, 1983. 479 с.

23. Аникин В.П. О сказке «Конек-горбунок», ее героях и авторе // Ершов П.П. Конек-горбунок. М.: Худ. лит., 1965. С.5-52.

24. Аникин В.П. Русская народная сказка. М.: Просвещение, 1977. 176 с.

25. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: В 3-х т. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1957.

26. Ахматова A.A. О Пушкине. Горький: Волго-Вятское кн. иэд-во, 1984.

27. Ахматова A.A. О Пушкине: Статьи и заметки. М.: Книга, 1989.

28. Ахматова A.A. Последняя сказка Пушкина // Анна Ахматова о Пушкине. Статьи и заметки. Л.: Сов. писатель, 1977. С. 18-42.

29. Бахтина В.А. Эстетическая функция сказочной фантастики. Саратов: Изд-во СГУ, 1972.

30. Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу И Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13-ти т. М, 1959: Изд-во АН СССР. Т. 10.

31. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья первая. Обозрение русской литературы от Державина до Пушкина // Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13-ти т. М., 1959: Изд-во АН СССР. Т. 7.

32. Белкин Д.И. К истолкованию образа шамаханской царицы // Временник Пушкинской комиссии. № 4. П.: Наука, 1979.

33. Благой Д.Д. «Руслан и Людмила» Пушкина // Уч. зап. МГУ. М., 1948. Вып. 127.

34. Бойко С.П. В волшебной пушкинской стране (Художественное исследование «Пушкин и сказка»). М.: Илекса, Ставрополь: Сервисшкола, 1999. 271 с.

35. Брауде Л.Ю. К истории понятия «литературная сказка» // Известия АН СССР: Сер. лит. и яз. 1977. Т. 36. № 3, С. 234-240.

36. Ведерникова Н.М. Мотив и сюжет в волшебной сказке // Филол. науки. 1970. № 2. С. 57-65.

37. Ведерникова Н.М. Русская народная сказка. М.: Наука, 1975. 134 с.

38. Веселовский А Н. Историческая поэтика. М.: Высш. школа, 1989.

39. Веселовский А.Н. В.А. Жуковский: Поэзия чувства и сердечного воображения. М.: Интрада, 1999. Печатается по изданию тип. «Научн. Дело». Петербург, 1918. 446 с.

40. Веселовский А.Н. Поэтика сюжетов // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высш. школа, 1989. С. 300-307.

41. Веселовский А.Н. Собр. соч.: В 18-тит. М. —Л.: Изд-во АН СССР, 1938. Т. 16. Статьи о сказке.

42. Владимиров П. Происхождение «Руслана и Людмилы» A.C. Пушкина // Киевские университетские известия. 1895. № 6.

43. Волков P.M. Народные истоки творчества Пушкина // Уч. Зап. Черновицкого гос. ун-та. 1960. Т. 44. Вып. 13. С.133-233.

44. Временник Пушкинской комиссии / Сб. научных трудов. Вып. 24. Л.: Наука, 1991.

45. Греков В. Жизнь и мираж (О сказках В.Ф. Одоевского) // Одоевский В.Ф. Пестрые сказки; Сказки дедушки Иринея. М.: Книга, 1993.

46. Грязнова А.Г. Русская романтическая сказка // Русский язык в школе. 1983. № 3. С. 54-61.

47. Гукасова А.Г. Болдинский период в творчестве A.C. Пушкина. М.: Просвещение, 1973.

48. Гуревич A.B. О сказках и сказочниках Восточной Сибири // Русские сказки Восточной Сибири. Иркутск: ОГИЗ, 1939.

49. Гусев В.Е. Проблемы фольклора и истории эстетики. М. — Л.: Гослитиздат, 1963.

50. Елеонский С.Ф. Сказочная традиция в старинной повествовательной литературе // Уч. зап. Моск. гос. пед. ин-та. Т. LXVII. Вып. 6. 1957.

51. Желанский А. Сказки Пушкина в народном стиле. Опыт исследования по рукописям поэта. М.: ГИХЛ, 1936. 156 с.

52. Жуковский и литература конца XVIII — XIXв. М.: Наука, 1988. 320 с.

53. Жуковский и русская культура. Л.: Наука, 1987. 504 с.5В. Званцева Е.П. Жанр литературной сказки в творчестве Антония Погорельского // Проблемы эстетики в творчестве романтиков / Межвузовский темат. сб. Калинин: Изд-во Калин. Гос. ун-та, 1982. С. 42-53.

54. Званцева Е.П. Сказочная традиция в русской повести XVII в. // Литература Древней Руси. М.: Наука, 1986.

55. Зейдлиц К.К. Жизнь и поэзия В.А. Жуковского. СПб.; Тип. А.Ф. Маркса, 1883.

56. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор. М.: Флинта: Наука, 1998.62 . Зуева T.B. Сказки A.C. Пушкина. М.: Просвещение, 1989. 159 с.

57. Зусман В., Сапожков С. Литературная сказка // Литературная учеба. 1987. № 1. С. 228-230.64 . Иезуитова Р,В, Жуковский и его время. Л.: Наука, 1989.

58. Иезуитова Р.В. Литература второй половины 1820-х 1830-х годов и фольклор // Русская литература и фольклор: первая половина XIX века. Л.: Наука, 1976. С. 136-142.

59. ЕлеонскиЙ С.Ф. Сказки и повести в XVIII веке. М.: Учпедгиз, 1948.

60. Ерошкина 3. История сказки и ее автора // Штурм. 1934. № 7.68 . Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наука, 1986.

61. История романтизма в русской литературе (1790—1825). М.: Наука, 1979.312 с.

62. Калашникова О.Л. Русский роман 1760 1770-х годов. Днепропетровск: Изд-во Днепропетр. ун-та, 1991.

63. Кирпичников А. Мелкие заметки об A.C. Пушкине и его произведениях // Русская старина. 1899. № 2.

64. Колесницкая И.М. Русские сказочные сборники последней четверти XVIII века //Уч. зап. ЛГУ. Сер. филол. науки. № 33. Вып. 2. Л., 1939. С. 189-218.

65. Леонова Т.Г. Русская литературная сказка XIX века в ее отношении к народной сказке. (Поэтическая система жанра в историческом развитии.) Томск: Изд-во Том. Ун-та, 1982. 197 с.

66. Липовецкий М.Н. О чем «помнит» литературная сказка? (Семантическое ядро историко-литературных модификаций жанра.) // Модификация художественных форм в историко-литературном процессе. Вып. 1. Свердловск; Изд-во Свердл. ун-та, 1988. С. 5-22.

67. Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л.; Наука, 1984.

68. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л. Наука, 1967. 359 с.

69. Лупанова И.П. Иванушка-дурачок в русской литературной сказке XIX века // Русская литература и фольклорные традиции. Сб. научн. трудов. Волгоград; Изд-во Волгоград, ун-та, 1983. С. 16-36.

70. Май мин Е,А. Пушкин. Жизнь и творчество. М.; Наука, 1984. 209 с.

71. Макагоненко Г.П. Обратимся к Пушкинскому тексту // Вопросы литературы. 1975. № 7.

72. Маршак С. Я Заметки о сказках Пушкина // Пушкин в школе. М.: Просвещение, 1951.

73. Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1980.

74. Медриш Д.Н. Слово и событие в сказках Пушкина. Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1980.

75. Медриш Д.Н. Фольклоризм Пушкина. Волгоград: Изд-во ВГУ, 1987. 72 с.

76. Мелетинский Е.М Герой волшебной сказки. Происхождение образа. М.: Изд-во вост. лит., 1958. 264 с.

77. Мелетинский Е.М., Нехлюдов С.Ю., Новик Е.С. Проблемы структурного описания волшебной сказки // Уч. Зап. Тартуского, 1969. Вып. 236. С. 63-92.

78. Миллер Вс. Пушкин как поэт-этнограф. М.: Тип. Ф.Б. Миллера, 1899.

79. Нагишкин Д.Д. Сказка и жизнь. Письма о сказке. М.: Детгиз, 1957.

80. Неелов М.Н. О категориях волшебного и фантастического в современной литературной сказке // Художественный образ и историческое сознание. Петрозаводск: Изд-во Петрозав. гос. ун-та, 1974.

81. Непомнящий B.C. К творческой эволюции Пушкина в 30-е годы // Вопросы литературы. 1973. № 11.

82. Непомнящий B.C. Поэзия и судьба. Над страницами духовной биографии Пушкина. М.: Сов. писатель, 1987. 447 с.

83. Непомнящий B.C. Сказки // Пушкин в школе. М.: Просвещение, 1978.

84. Николаев Д.П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. М.: Худ. лит., 1977.

85. Новиков Н.В. Русская сказка в ранних записях и публикациях // Русские сказки: В ранних записях и публикациях XVI — XVII веков. Л.: Наука, 1971. С. 117-136.

86. Петрунина H.H. Пушкин и традиции волшебно-сказочного повествования (к поэтике «Пиковой дамы») // Русская литература. 1980. № 3. С. 34-46.

87. Полевой П.Н. История русской словесности. С древних времен до наших дней: В 3-х томах. Т. 3. СПб.: Тип. А.Ф. Маркса, 1900.

88. Поливанов Л. Примечания к «Сочинениям Пушкина». М.: Тип. М.Н. Лаврова, 1893.

89. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М.: Наука, 1975. 183 с.

90. Померанцева Э.В. Судьбы русской сказки. М.: Наука, 1965. 220 с.

91. Постнов Ю,С. Русская литература Сибири первой половины XIX века. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1970.

92. Прокудин С.Б. Пушкин и религия. (К вопросу о народности романа «Евгений Онегин».) Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1995. 17 с.

93. ЮЗ. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. 360 с.

94. Пропп В. Я Морфология сказки. М.: Наука, 1969.

95. Пропп В. Я Русская сказка. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. 335 с.

96. Пропп В. Я Фольклор и действительность. М.: Наука, 1976. 325 с.

97. Путинцев А. П.П. Ершов, составитель «Конька-горбунка» // Русский филол. вестник. 1915. № 2.

98. Резанов В.И. Из разысканий о сочинениях В.А. Жуковского. Вып. 2. СПб.: Тип. «Научн. Дело», 1916.

99. Русская литература и фольклор (1-я половина XIX века). Л.: Наука, 1976.но. Русский и западноевропейский классицизм. Проза. М.: Наука, 1982.

100. Савченко C.B. Русская народная сказка. История собирания и изучения // Киев. унив. изв., 1912. № 10. С. 73-82.

101. Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В.Ф. Одоевский. М.: Изд-во т-ва «Мир», 1913.

102. Сапожков С., Зусман В. Литературная сказка // Литературная учеба. 1987. № 1. С. 228-230.

103. Сахаров В.И. Труды и дни Владимира Одоевского // Одоевский В.Ф. Повести. М.: Худ. лит., 1977. С. 5-15.

104. Сиповский В.В. Очерки из истории русского романа. Т. 1. Вып. 1—2. СПб.: Тип. Т-ва «Труд», 1909—1910.

105. Скрипиль М.О. Народная русская сказка в литературной обработке конца XVII — начала XVIII века // ТОДРЛ. Т. 8. М.—Л., 1953.

106. Слонимский А.Л. Мастерство Пушкина. М.: Гослитиздат, 1959.

107. Соймонов А.Д. A.C. Пушкин // Русская литература и фольклор. Первая половина XIX века. Л.: Наука, 1976.

108. Соколов Ю.М. Пушкин и народное творчество // Литературный критик. 1937. № 1.

109. Соколов Ю.М. Русский фольклор. М.: Гос. учебно-пед. изд-во Наркомпроса РСФСР, 1941.

110. Соколовская С.А. Фантастическое в философско-эстетической концепции Одоевского. М.: Наука, 1989.12 4. Специфика фольклорных жанров. М.: Наука, 1973.

111. Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка. М.: Наука, 1979.12 6. Станиславский К.С. Мое гражданское служение России. М.: Правда, 1990. 652 с.

112. Сурат И.З. К вопросу о восприятии литературной сказки в русской критике 1830-х годов. М.: Наука, 1984.

113. Сурат И.З. Русская литературная сказка; история и поэтика // Вопросы литературы. 1984. № 8. С. 262-268.

114. Томашевский Б. В. Пушкин. М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1956.

115. Трубицын H.H. О народной поэзии в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века. СПб.: Тип. бр. Башмаковых, 1912. 593 с.

116. Трубицын H.H. О сказках Жуковского И Русский филологический вестник. 1913. № 1.

117. Тудоровская Е.А. О структуре волшебной сказки // Рус. фольклор. Л.: Наука, 1972. Т. 13. С. 148-159.

118. Турьян М.А. Странная моя судьба. О жизни Владимира Федоровича Одоевского. М.: Книга, 1991. 400 с.

119. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. М,: Наука, 1969.135 . Утков В.Г. Дороги «Конька-горбунка». М.: Книга, 1970.

120. Халанский М. Примечания к полн. собр. соч. A.C. Пушкина. СПб.: Тип. бр. Башмаковых, 1907. Т. 1.

121. Хин Е. В.Ф. Одоевский //Одоевский В.Ф. Повести и рассказы. М.: Худ. лит., 1959. С. 5-11.

122. Ходасевич В.Л, Поэтическое хозяйство Пушкина // Ходасевич В.Л. Собр. соч.: В 4-х т. И.: Согласие, 1996. Т. 2.

123. Цявловская Т.Г. Рисунки Пушкина. М.: Искусство, 1980. 446 с.

124. Чернышов В.И. Русские сказки в изданиях XVIII века // С.Ф. Ольденбургу в честь 50-летия / Сб. ст. Л.: Наука, 1934.

125. Чернышева Т. О старой сказке и новейшей фантастике // Вопросы литературы. 1977. № 1.

126. Черняев Н.И. Критические статьи и заметки о Пушкине. М.: Унив. тип., 1900.

127. Шаврыгин С.М. Стихотворная литературная сказка первой трети XIX века (В.А. Жуковский, A.C. Пушкин, П.П. Ершов). Ульяновск: Изд-во Ульян, гос. пед. ин-та, 1991. 58 с.

128. Шайкин A.A. Сказка и новелла (к постановке вопроса) // Известия АН КазССР. Сер. Обществен, наук. Алма-Ата, 1973. № 6. С. 47-50.

129. Шамаева С.Е. Библия и преподавание литературы. Воронеж: Изд-во Воронежско-Липецкой епархии, 1996. 72 с.

130. ШамаеваС.Е. Библия как книга книг Воронеж: Изд-во Воронеж-ско-Липецкой епархии, 1996. 298 с.147 . Шкловский В О. Чулков и Левшин. Л.: Наука, 1933. 264 с.

131. Юрьева И.Ю. Пушкин и христианство. М.: Изд. Дом «Муравей», Редакция «Отечество», 1999. 280 с.14 9. ЯЬорский Ю.А. К истории пушкинских сказок. Львов, 1899.

132. Я^мыш Ю. О жанре мечты и фантазии // Радуга. Киев, 1972. №11.0.178-192.151. £|эославцев А.К. П.П. Ершов, автор сказки «Конек-горбунок». СПб.: Тип. В. Демакова, 1872.Ш

133. Герлован O.K. Русская литературная сказка XVII! — начала XIX в. (Понятие. Истоки. Типология) Дис. . канд. филол. наук. М,, 1996.

134. Киреева О.И. Становление русской литературной сказки (вторая половина XVIII — первая половина XIX века). Дис. . канд. филол. наук. СПб, 1995. 203 с.

135. Леонова Т.Г. Русская литературная сказка XIX века в ее отношении к народной сказке. Дис. . докт. филол. наук. Омск, 1988.

136. Лупанова И.П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века. Дис. . докт. филол. наук. Петрозаводск, 1959.

137. Сапожков C.B. Жанровое своеобразие сказок A.C. Пушкина 1830-х годов (проблема цикла). Автореферат дис. . канд. филол. наук. М., 1988. 16 с.

138. Скачкова C.B. Сказки В.А. Жуковского (генезис, источники, жанровое своеобразие). Дис. . канд. филол. наук. Л., 1985.

139. Сурат И.З. Жанр стихотворной сказки в русской литературе 1830-х годов. Дис. . канд. филол. наук. М., 1985.

1. Идейный смысл, и проблематика произведения
2. Сюжетная линия
3. Образ главного героя
4. Особенности стиля

Жанр сказки был открыт писателями-романтиками для так называемой «высокой» литературы. В это же время, когда царила эпоха романтизма, был открыт мир детства, который притягивал не только детей, но и взрослых. Н. Верковский занимался изучением русского романтизма, и говорил в своих творениях о том, что данное направление стало основой для развития культа ребенка и детства. 

Все романтики стремились найти идеал, и решили обратиться к уникальному и простому детскому взгляду на этот мир, противопоставляя его даже к эгоистическому и суровому миру взрослых. Таким образом, известный писатель А. Погорельский сумел отлично совместить мир детства и сказки в своей невероятной и увлекательной повести, которая называется «Черная курица, или Подземные жители». Это произведение стало настоящей классикой, хотя изначально, оно было написано для детей. 

Антоний Погорельский – это псевдоним талантливого писателя Алексея Алексеевича Перовского, который приходится сыном известного вельможи Перовского. В юные годы, будущий писатель получал хорошее образование, и сумел окончить Московский университет, что на то время, было большим достижением. После получения высшего образования он получил звание доктора философии и словесных наук, которое ему вручили за его информативные лекции.

Когда была война, в 1812 году, Алексей служил боевым офицером, и принимал участие в боях при Дрездене и Кульме, после чего нес службу в Саксонии. Именно в этом месте он завязал знакомство с прославившимся на весь мир музыкантом и писателем по совместительству Т. Амадеем Гофманом. Именно это знакомство изменило многое в сознании писателя.

Свой псевдоним «Антоний Погорельский» он взял неспроста. Он связан с названием имения Алексея Алексеевича Погорельцы, что в Черниговской губернии и именем святого Антония Печерского. Этот писатель относится к наиболее таинственным фигурам во всей русской литературе. Знакомые звали его «петербургским Байроном», так как он имел великолепный ум, талант, отвагу, и схожие черты с известным поэтом из Англии. 

Антоний Погорельский писал великолепные стихи, увлекательные статьи, повествующие о литературе. Что касательно прозы, то он предвосхитил появление известного Гоголя, и находился у начал фантастического направления в литературе.  В 1828 году писатель выпустил сборку повестей, которая называлась «Двойник, или Мои вечера в Малороссии». Это произведение привлекало общественность своей необычностью и загадочностью. Так же, интересными были трогательные истории, которые повествовались с ноткой иронии. 

Увлекательный роман «Монастырка», 1-ая часть которого вышла в 1830 году, а вторая – в 1833 году, стал одним из наиболее удачных творений поэта в русском провинциальном дворянстве. Нельзя не упомянуть о невероятной повести для детей «Черная курица, или Подземные жители», которая вышла в 1829 году. Уже прошло почти две сотни лет, а это произведение не перестает привлекать детей своим невероятным сюжетом.

Данная повесть доносит до детей всю ценность добра, важность говорить правду, быть честным и трудолюбивым. Погорельский сделал большой вклад в развитие русской литературы, так как не только писал невероятные произведения, но и делал все для того, чтобы воспитывать молодое поколения, а также, уделял много времени своему талантливому племяннику Алексею Константиновичу Толстому. 

«Черная курица, или Подземные жители» (1828)

Идейный смысл, и проблематика произведения

Эта невероятная повесть имеет подзаголовок, в котором сказано «Волшебная повесть для детей». В произведении есть несколько сюжетных линий: реальная и сказочная. Именно 
это сочетание делает сюжет увлекательным, и захватывающим. Погорельский написал эту книгу для своего племянника. Более того, в книге, главного героя зовут Алеша, что переводится как защитник.

Но, в этой сказке можно заметить не только схожесть с детством племянника поэта, но и самого писателя. Когда он был ребенком, его отправили в закрытий пансион, в котором он очень скучал за своим домом, и решил сбежать с этого места, из-за чего и сломал ногу. Высокий деревянный забор отделял пансион, и жизненное пространство всех, кто в нем находился. Эта деталь была не только реальностью, но и символом памяти, который был упомянут в книге. 

«Ворота и калитка, которые вели в переулок, находились под замком, поэтому Алеша не мог побывать там, невзирая на то, что ему было очень интересно. Каждый раз, когда ему разрешали погулять на улице, первое, что он делал, так это бежал к забору». В заборе были маленькие кругленькие дырочки, которые служили единственной связью с миром. Ребенок был одиноким, что очень чувствуется при разлуке с его друзьями.

Грустные упоминания пронизывают творение писателя. Его повесть ведется от лица автора, который часто обращается к своим читателям, благодаря чему, становится интересно читать. В книге указана точная дата, когда происходили описанные события. Погорельский упомянул о том, что события происходили 40-к лет назад в городе Санкт-Петербург, находящийся на Васильевском острове. Поэтому, читатели сразу могли себе представить Петербург времен конца ХIХ века, пансион, героев и все, что было вокруг. Так же, подробно описывается внешность Алеши и его одежда.

Особенностью повести есть то, что каждое описание точное, яркое, и учитывает детское восприятие. Это логично, ведь каждый ребенок любит знать все до мелочей. После того, как герой оказывается в подземном царстве, он начинает внимательно рассматривать богато украшенный зал. Он даже подумал о том, что в этом месте мраморные стены, которые он мог ранее видеть в минеральной комнате своего пансиона. Большие двери были золотыми, что придавало этому месту волшебности. 

В самом конце этого величественного зала, под огромным балдахином чарующего зеленного оттенка, на самом верху, были шикарные золотые кресла. Алеша смотрел на это все восхищенными глазами, но не мог понять, почему все слишком маленькое, будто предназначено для детских кукол.

Реалистичные вещи, описанные в деталях, которые упоминаются в сказочных эпизодах, объединяют несколько сюжетных линий, создавая оптимальный переход главного героя от мира реальности в мир волшебства и сказки. Все события, которые происходят с Алёшей, приводят к той мысли, что нужно пересмотреть свое отношение к тем или иным вещам. 

Например, как реагировать на успех? Как не стать слишком гордым, «поймав удачу за хвост»? Что будет, если делать нечестные поступки? Что означает «держать свое слово»? Слишком ли сложно избавиться от плохого в себе? Именно эти проблемы затрагиваются в данном произведении, что заставляет многих задуматься. Детская жизнь – это вовсе не игрушечная модель взрослой жизни, ведь все случается только один раз, и причем, очень серьезно. 

Можно ли назвать «Черную курицу» дидактичной? Хм, воспитательный пафос определенно присутствует. Если отойти от художественной линии повести, то её можно описать кратко: старайся быть честным, трудись, и будь скромным. Но, Погорельскому удалось написать воспитательную повесть, при этом придав ей романтизма и сказочной атмосферы, которая заставляет задуматься, и пересмотреть свои нравственные качества. 

Сюжетная линия

В представленной повести затрагивается серьезная проблематика, которую дети запросто усваивают, благодаря интересной и захватывающей сюжетной линии и отменно продуманному образу персонажа – сверстника юного читателя. При проведении анализа повести, можно заметить, что в отношении жанра, данная книга не однозначна, ведь она содержит на только художественный рассказ, но и педагогические основы воспитания. 

Сюжетная линия начинается с описания предыстории. Что касательно завязки сюжета, то она основана на том, что Алеша заступается за Чернушку. Если говорить о кульминации, то она представляет собой определенный «узел» событий конфликтов, к примеру, когда Алеша выбрал конопляное семечко в садах подземелья, а не другие плоды. Этому выбору сопутствует прельщение. 

Но, если один раз дать слабину, и допустить воплощение какой-либо мысли, которая не должна случиться, то ребенок стает на путь лжи, и в будущем, его вранье будет только разрастаться. Невероятным способом к герою приходит забвение правил и прошлых обещаний. После чего в хорошем и отзывчивом парнишке просыпается гордыня, которая ничем не обоснована. Именно из-за этого сказочного семечка конопли и дурман-травы начинает проявляться гордыня. 

Но, события при которых герой потерял семечко, вовсе не являются развязкой, так как парнишка получает несколько шансов решить возникшую проблему, при этом делая все, по совести. Но, как только он снова находит семечко конопли, он возвращается на тот же путь лжи, который может рано или поздно погубить его. 

Что касательно развязки, то именно в ней обман будет раскрыт, обнаружится предательство подземных обитателей, а их уход станет эпилогом повести. Если рассматривать это с точки зрения лирики, то развязкой повести служит раскаяние главного герое, и его чувство утраты по отношению к персонажам, с которыми придется расстаться. Он очень будет сожалеть о том, что не может ничего изменить, ни свои слова, ни поступки.

Образ главного героя

Алеша – это девятилетний мальчик, который воспитывается в старинном пансионе в Петербурге. Алеша имеет непростой характер, как для ребенка своего возраста. Он крайне эмоциональный, слишком впечатлительный, любит наблюдать, и хочет узнавать как можно больше нового. Мальчик много читал рыцарских романов, что способствовало развитию его воображения, которым он и так не был обделен. Он не только добрый, но и смелый. Как обычный ребенок он любит веселиться, не хочет учить скучные уроки, может лукавить и утаить что-то важное.

Как и у всех детей его возраста, его воображение не видит разницу между сказкой и реальностью. В действительности Алеша видит, как взрослые не замечают прекрасных вещей, поэтому он старается сам творить сказку. Например, для него, дырочки в высоком заборе – это волшебное место. Более того, простая курица, которая убегает от кухарки, спасая себе жизнь, может взять и заговорить с парнем, прося его о помощи.

Поэтому не удивительно, что в жизни Алеши, точно так же, как и в повести, есть волшебство, живые игрушки, подземное царство, и волшебное зернышко, которое может наделить магической силой. Сказка быстро и просто вторглась в жизнь главного героя. В повествовании точно описано все до мелочей, что позволяет максимально окунуться в сказочный мир. 

Бытовые детали описаны настолько интересно, будто сам ребенок диктовал писателю как правильно все изложить. Достаточно просто понять, что все описанные в повести предметы были взяты не из волшебного мира, а из простого особняка в Петербурге. По сути, писатель и герой его произведения делают сказку «живой», благодаря чему, юный читатель верит, что все, что написано в книге – правда. 

Алеша с Чернушкой начинают все глубже продвигаться по загадочному миру, тем самым, постепенно убирая из повести быт. Но, при этом, детское виденье вещей не меняется. Практически все, что происходит в мире сказки можно объяснить склонностью главного героя к фантазированию. Он увлекается рассказами о рыцарях, и хочет, чтобы в реальности было что-то сказочное. 

В повести рассказывается о том, как все переживают о приезде директора, но при этом, Алеша представляет его настоящим рыцарем в сияющих латах. Но, по факту, мальчик увидел обычного лысого мужчину, который не имеет ничего общего со сказкой. При этом писатель ни никоем образом не хочет разрушать детское равновесие между сказкой и реальностью.

Первый шаг, на пути к своим неприятностям, главный герой делает совершенно случайно. Король предложил мальчику сказать свое самое главное желание, и главный герой, не подумав сказал о том, что он хочет не учиться, но при этом знать все, о чем его могут спросить. Развязкой этого невероятного произведения стало прощание Чернушки с главным героем, народ, который уходит из своего царства, и раскаяние мальчика о том, что он уже ничего не может изменить в своих поступках.

Особенности стиля

Неоднозначное мышление юного героя, который стал участником невероятных событий, многое меняет в сознании детей. Именно по этой причине, в каждой строчке этой удивительной повести, каждый сможет найти то, что будет ему близко. Погорельский, отлично писал в стиле фантастики, и был внимателен ко многим деталям. Детально описанный город, особняк и улочки. Даже одежда главного героя описана до мелочей.

При прочтении бытовых событий, можно почувствовать насмешку автора. Например, во время событий приезда директора и волнение учителя при этом. Достаточно увлекательная лексика и стилистика повести никого не оставит равнодушным. Писатель хотел, чтобы его произведение было увлекательным для детей, поэтому он хотел сделать его доступным и простым. «Черная Курица» просто воспринимается детям, и быстро завладевает их вниманием.

В этой повести нет сложных оборотов речи, или какой-либо архаической лексики. Но при этом, произведение построено стилистически интересно. К примеру, эмоциональное высказывание Чернушки о невероятных событиях, которые связаны с подземельем. Достаточно часто, писатель создавал непринужденный и «живой» диалог. 

Следовательно, большая роль в данной повести была отведена воспроизведению детских мыслей и речи. Разнообразие стилей, простое обращение к разнообразным лексическим пластам и учет детской психологии и воображения сделали эту книгу настоящим шедевром, который читают уже практически две сотни лет многие дети. 

4.
Каковы особенности литературных сказок 19 века? Какие фольклорные особенности
встречаются в них?

В большинстве литературных сказок повторяются фольклорные
мотивы и присутствует волшебная атрибутика, позаимствованная из языческих
ритуалов, однако развитие сюжета, как и выбор персонажей, подчинены воле
автора. Сказка становится художественным произведением со сложной системой
метафорических образов, свойственных притче.
Жанровая особенность литературной
сказки со второй половины XIX века проявляется в ее близости к новелле и даже
повести. Примером могут служить произведения русских писателей А.
Погорельского, Л. Толстого, а в западноевропейской литературе О. Уайльда, С.
Лагерлеф, Л. Кэрролла.  Писатели часто используют традиционные мотивы народной сказки,
к примеру, ненависть злобной мачехи к прекрасной и трудолюбивой падчерице
(«Белоснежка и семь гномов» братьев Гримм, «Двенадцать месяцев» Самуила
Маршака), спасение волшебных животных, ставших помощниками персонажей (Северный
олень из «Снежной королевы» Андерсена) и многие другие.
Система образов в классической
литературной сказке также, чаще всего, заимствуется у народной. Среди сказочных
персонажей нередко можно встретить злую мачеху, добрую фею, попавшую в беду
принцессу или бедную сиротку и, разумеется, прекрасного принца, хотя порой
вместо него может появиться умный и храбрый солдат (например, в «Огниве»
Андерсена). Не стоит забывать и о том, что любая сказка – и литературная, и
народная – провозглашает идеалы добра и справедливости, учит читателя
сопереживать положительным героям.
У литературной сказки всегда есть
конкретный автор, зафиксированный в письменной форме и неизменный текст и
нередко довольно большой, по сравнению с народной сказкой, объем. На страницах
литературной сказки подробно и красочно описываются место действия и внешний
облик персонажей. К тому же, писатели стараются исследовать психологию своих
героев, что позволяет им превратить обобщенные образы народной сказки в
неповторимые индивидуальные характеры. При этом в литературной сказке
присутствует ярко выраженная авторская позиция.
Во второй половине 19 века
литературные сказки приближаются к новелле или повести. Достаточно вспомнить
откровенно назидательные «Черную курицу» Антония Погорельского и «Городок в
табакерке» Владимира Одоевского, парадоксальные «Алису в Стране чудес» и «Алису
в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, пронзительные и печальные «Звездный мальчик»,
«Счастливый принц» и «Соловей и роза» Оскара Уайльда. Мир литературной сказки
чрезвычайно многообразен. Выло бы неверно выводить всю литературную сказку из
структуры только волшебной сказки, равно как и непроходимой границей разделять
сказку в фольклорном понимании и литературные способы ее воплощения. Каждое из
авторских сказочных произведений мы рассматриваем с точки зрения мотивировки в
них чудес и чудесного (главного условия волшебной сказки). В народной сказке чудесное
мотивируется через магическое слово, магическое действие, чудесный предмет,
чудесного помощника. В литературной сказке мотивировка чуда может иметь иной характер.

В
литературную сказку, как правило, проникают философские, нравственные,
этические, социальные, эстетические проблемы современности, в ней нередко
находят косвенное отражение события частной жизни автора, что делает ее
совершенно иной, чем фольклорный источник.

В содержании,
построении, языке сказки  С.Т.Аксакова «Аленький цветочек» есть общие
черты с народной: есть зачин(В
некиим царстве, в некиим государ-

стве жил-был богатый купец. Много у него было всякого богатства…) и концовка(И стали жить да поживать, добра на-живать. Я сама там была,
пива-мед пила,по усам текло, да в
рот не попало), используются присказки(Много ли, мало ли времени прошло;скоро сказка сказывается, да не
скоро дело делается; ни в сказке сказать ,ни

пером описать), троекратные повторы(Было у того купца три
дочери, все три красавицы; три подарка; через три дня и три ночи должна была
воротиться меньшая купеческая дочь), преувеличения, постоянные эпитеты(Солнце
красное, лес дремучий, яства сахарные, честной купец, красавица писаная,
батюшка родимый…), волшебные предметы и образы(Зверь лесной, чудо
морское;аленький цветочек, перстень, венец из каменьев самоцветных, тувалет
хрустальный).
Сказка  имеет благополучный финал.

Т. Г. Леонова, Русская литературная сказка XIX века в ее отношении к народной сказке (поэтическая система жанра в историческом развитии). Изд. Томского университета, 1982. 198 с.

Появление книги Т. Леоновой само по себе симптоматично: история того или иного жанра все чаще привлекает внимание исследователей как один из продуктивных путей изучения литературного процесса.

Первым фундаментальным исследованием русской литературной сказки явилась книга И. Лупановой¹. Литературная сказка в ней рассматривалась с позиций фольклориста, то есть с точки зрения того, какой фольклорный материал ложится в основу литературной сказки и как этот материал используется писателем.

Т. Леонова поставила перед собой несколько иную задачу: «Считаем необходимым рассмотрение сказок писателей в единстве составляющих их компонентов (народно-поэтических и собственно авторских) – компонентов двух художественных систем (фольклорной и литературной), объединенных в произведении в одну жанровую систему» (стр. 8). И далее: «Нам предстоит выявить основные тенденции в эволюции жанра литературной сказки на протяжении нескольких десятилетий. Главными вопросами в этом направлении работы должны быть вопросы исторической поэтики жанра» (стр. 9).

Такую постановку вопроса можно только приветствовать. Действительно, рассмотрение литературных сказок лишь с точки зрения близости к фольклору значительно обедняет их интерпретацию. Литературная сказка – это жанр, соединяющий в себе черты индивидуального авторского творчества с использованием в большей или меньшей степени некоторых фольклорных канонов – образных, сюжетно-композиционных, стилистических. На протяжении всей книги Т. Леонова пыталась показать соотношение в сказке фольклорных и литературных элементов (заметим, что разграничить их порою бывает довольно трудно), и этот принцип анализа стал для исследовательницы той призмой, через которую она рассматривает историю жанра в XIX веке.

Следует подчеркнуть, что любой традиционный образ, сюжет (и фольклорный, и литературный) входит в произведение не сам по себе, а как часть авторского замысла и связан с мировоззренческими основами творчества. Поэтому литературная сказка не меньше, чем произведение любого другого жанра, требует изучения в контексте всего творчества писателя. Примером подобного подхода к литературной сказке могут служить статьи В. Непомнящего о сказках Пушкина².

К сожалению, в книге Т. Леоновой сказки анализируются как нечто отдельное от творчества писателя в целом. Здесь не ставится вопрос, почему пришли к сказкам Пушкин и Жуковский, как связаны сказки Пушкина с «Повестями Белкина» или сказки Жуковского с его поздним эпосом. А между тем это реальные проблемы, остающиеся в большой степени неясными. Тенденция изолированного изучения жанра сказалась и в том, что в книге практически отсутствует историко-литературный контекст той или иной эпохи. Это не дает автору возможности показать эволюцию сказки как части живого литературного процесса во всех ее многообразных связях с другими жанрами и традициями (например, с традицией авторской песни в фольклорном стиле).

Уместно вспомнить, что в 30-е годы XIX века, которые автор справедливо считает периодом расцвета жанра, вокруг литературной сказки велись острые споры, связанные с проблемой народности и «самобытности» литературы.

Стремление проникнуть в «дух народа», отыскать национальные основы обновляющейся русской литературы и породило в 30-е годы повышенный интерес к фольклору как источнику литературного творчества, что определило, в свою очередь, появление большого числа литературных сказок. А поскольку само представление о народности было далеко не однозначным, то и отношение к литературной сказке было различным. И если, скажем, Гоголь видел в создании сказок начало построения «здания чисто русской поэзии» ³, то ранний Белинский, напротив, считал сказки Пушкина, Жуковского, Ершова псевдонародными произведениями. (Впрочем, история литературы знает немало попыток «подделаться» под народную сказку, случаев, когда народность подменялась имитацией фольклорного стиля.)

Анализ этих и других мнений современников необходим не только при историко-генетическом или функциональном подходе к жанру, но и при рассмотрении вопросов его поэтики, на которых сосредоточилась Т. Леонова. Лишь на фоне конкретной историко-литературной ситуации становится ясна, например, полемическая направленность сказок Языкова («Сказка о пастухе и диком вепре», «Жарптица») или Некрасова («Баба-яга, костяная нога», «Сказка о царевне Ясносвете»), равно как и эволюция сказок Пушкина.

Рассматривая сказки Пушкина, Т. Леонова приходит к верному выводу, что они являют собой органический синтез фольклорного и литературного начал. Привлекая для сравнения «Сказку о царе Берендее» Жуковского (заметим, что остальные сказки Жуковского в книге не упомянуты), автор высказывает мнение, что в этой сказке связь фольклорной и литературной систем «чисто внешняя, без подчинения авторских и фольклорных средств изображения персонажа единой задаче» (стр. 49), поскольку «Жуковский не был в состоянии в полной мере быть народным» (стр. 55 – 56).

Между тем традиционное противопоставление сказок Пушкина и Жуковского вряд ли обоснованно. Жуковский не хуже Пушкина чувствовал специфику фольклора, а все так называемые «отступления» от канона входили в авторский замысел. Т. Леонова считает, что «Сказка о царе Берендее» – «это баллада-сказка, еще не собственно сказка, а своеобразная промежуточная форма» (стр. 55). Однако рассмотрение сказок Жуковского в соотношении с другими его произведениями позволяет думать, что сказка и баллада в его творчестве противостоят друг другу: сказка для Жуковского, как и для Пушкина, есть модель идеального мира в противоположность балладе, где мир предстает в напряженном колебании между светом и мраком.

Подводя итог анализу пушкинского сказочного цикла, автор книги предлагает следующую классификацию: «Выделяется четыре типа разновидностей жанра сказки в творчестве Пушкина. Первый тип – сатирико-дидактическая сказка в фольклорном стиле («Сказка о попе и о работнике его Балде»). Второй тип – лирические сказки-поэмы («Сказка о царе Салтане», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»). Третий тип – социально-философская сказка в фольклорном стиле («Сказка о рыбаке и рыбке»). Четвертый тип – сказка-гротеск в фольклорно-пародийном стиле («Сказка о золотом петушке»)» (стр. 108).

Само по себе разделение пяти пушкинских сказок на четыре типа достаточно сомнительно: возможно ли говорить о типе жанра, представленном одним произведением? При этом Т. Леонова возводит к «Сказке о золотом петушке» сатирическую линию в развитии жанра, идущую к сказкам Салтыкова-Щедрина, и мысль эта настойчиво проводится в разных главах книги. Однако остается неясным, чем же все-таки объединяются последняя сказка Пушкина и сказки Салтыкова-Щедрина. Использованием фольклорного материала? Но это чисто формальная общность, ведь сказочный фольклор используется в самых разных жанрах литературы, от басни до повести и романа. Сказки Салтыкова-Щедрина – это, как известно, аллегорические памфлетные произведения остропублицистического звучания, то же самое можно сказать и о сказках Д. Минаева, А. Барыковой, П. Шумахера, С. Басова-Верхоянцева. Это скорее псевдо-сказочные произведения, и слабо выраженная сказочная традиция играет здесь служебную роль, чего никак нельзя отнести к сказке Пушкина. В «Сказке о золотом петушке» можно усмотреть некоторые политические аллюзии, однако идейный смысл ее этим далеко не исчерпывается.

Не стоит игнорировать также различие между стихотворной и прозаической литературной сказкой. Целесообразно рассматривать стихотворную и прозаическую сказку не в одном ряду, а как две достаточно самостоятельные жанровые разновидности. Стихотворность является для литературной сказки жанрообразующим фактором, дело здесь не только в самой форме сказок, но и в различных принципах авторского самовыражения. Показательно, что прозаическая сказка в XIX веке так и не дала подчеркнуто авторских произведений, отмеченных печатью творческой индивидуальности. Т. Леонова считает таковыми сказки В. Даля, что кажется нам не совсем верным. Для Даля сказка представляла прежде всего этнографический интерес, он пытался донести до читателя народную сказку в чистом виде, чтобы через нее представить все богатство русского слова, и отнюдь не пытался создать художественную ценность самостоятельного значения. К тому же прозаическая форма вообще допускает относительно полную стилизацию, тогда как в стихотворной сказке уже сама форма является знаком «литературности», отхода от фольклорного канона. Здесь с необходимостью встает еще одна проблема, не затронутая Т. Леоновой, – проблема версификационных особенностей стихотворной сказки.

Возражение вызывает принцип отбора материала в книге. Исследование в основном сосредоточено на сказках Пушкина и Салтыкова-Щедрина. Однако автор поставил перед собой задачу исследовать историю жанра на протяжении всего XIX века, а эта задача может быть выполнена лишь на самом широком материале. Между тем среди стихотворных сказок в книге не упомянуты три из четырех сказок Жуковского, сказка Кюхельбекера, не говоря уже о сказках менее известных писателей, таких, как Е. Кульман, А Фукс, Ф. Миллер и другие. Интереснейшим сказкам Катенина и Языкова отведено по нескольку строк, причем неверно указано название сказки П. Катенина («Княжна» вместо «Княжна Милуша»), а также дата ее написания (1834 год вместо 1832 – 1833). Автор книги, вслед за рядом исследователей, бездоказательно относит эту сказку к пародиям, тогда как это произведение сложное и многоплановое, в котором Катенин не «выражает отрицательного отношения к использованию сказочных мотивов и образов» (стр. 117), а, напротив, предлагает свой особый тип литературной сказки, тесно связанный с традицией сказочно-богатырской поэмы.

Среди прозаических сказок не упомянута большая часть сказок В. Даля и В. Одоевского, при том, что анализу подвергается «Сказка о мертвом теле…» Одоевского – произведение совершенно иного жанра. Не упомянуты также сказки С. Аксакова, М. Михайлова, К. Ушинского, В. Гаршина, Д. Мамина-Сибиряка, Н. Гарина-Михайловского, Л. Толстого. Вне поля зрения исследовательницы остались многочисленные анонимные сказки, появлявшиеся на протяжении всего XIX века как отдельными книжками, так и на страницах периодических изданий.

Нельзя не отметить также некоторые недостатки научного аппарата книги. Тексты Пушкина, Жуковского, Гоголя цитируются по далеко не полным и устаревшим изданиям. Труд Н. Трубицына «О народной поэзии в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века» (СПб., 1912) цитируется по вторичному источнику. Среди лучших изданий сочинений Ершова названо изобилующее ошибками омское издание 1950 года и не названо важнейшее издание в Малой серии «Библиотеки поэта», подготовленное М. Азадовским, работы М. Азадовского о Ершове вообще не учтены. Нелишне повторить здесь, что фактическая точность есть необходимое условие концептуальной ценности любого литературоведческого исследования.

1. И. П. Лупанова, Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века, Петрозаводск, Госиздат Карельской АССР, 1959.[↩]
2. См.: В. Непомнящий, Заметки о сказках Пушкина. – «Вопросы литературы», 1972, N 3;. В. Непомнящий, К творческой эволюции Пушкина в 30-е годы. – «Вопросы литературы», 1973. N 11.[↩]
3. Н. В. Гоголь, Собр. соч. в 7-ми томах, т. 7, М., «Художественная литература», 1978 с. 70.[↩]