Отец раб дочери рассказ

Дочь госпожа отец раб

Показаны 1…7 из 19 историй

Здесь можно найти рассказы, читать истории дочь госпожа отец раб онлайн, а также искать похожие по заголовку или содержанию

«У меня непростая ситуация», — вздыхает Наталья Ивановна (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ТД). Ей 73 года, живет в Томске с мужем и взрослой дочерью. У всех троих — инвалидность по различным заболеваниям. 

«Особенности врожденного физического развития дочери не давали и не дают ей устроиться на работу. Ей 47 лет, во всех бедах она винит меня и отца. Не смотри, не кушай, не мойся — в своей квартире мне мало что можно. Каждый день я слышу в свой адрес: “Когда ты уже сдохнешь?”»

«Это не мой ребенок, а чужой человек»

Так было не всегда. «Когда дочка была маленькой, это была идеальная девочка, у нас были уникальные отношения. Для меня и всех, кто ее знает с пеленок, она так и осталась Анечкой. А сейчас злость, ненависть. Это не мой ребенок, а чужой человек». 

Все изменилось три года назад, когда Наталья Ивановна приватизировала квартиру на одного собственника — дочь. «Она у нас одна-единственная, и мало ли что с нами может случиться». С 2016 года в семье началась война за проживание в двухкомнатной квартире. Анна стала угрожать, выгонять, материться, даже бить мать. Пенсионерка еле сдерживает слезы и демонстрирует синяки на лице и на руках. «Полицию вызываем постоянно. Слава богу, попалась сочувствующая дама-прапорщик. Она четко и профессионально разговаривает с моей дочерью, не превышая полномочий. После этого Анечка успокаивается на несколько недель или месяцев, потом снова за свое. Я уже привыкла». 

Ежегодно в Европе насилию подвергается до 29 миллионов пожилых людей. По мнению экспертов, в России ситуация аналогична, хотя точной статистики нет. Люди других возрастов — «третьего» (активная жизнь после выхода на пенсию, характерная для жителей Европы и США) и «четвертого» (менее насыщенная жизнь с наступлением пенсии характерна для России и других стран СНГ) — становятся объектами насилия со стороны собственных детей, супругов, внуков, других членов семьи. Оскорбления, угрозы, критика или, наоборот, бойкот и игнорирование, отсутствие должного ухода за больным родственником, ограничение его передвижения, изъятие денег; нередко члены семьи переходят от слов к делу — открытой физической агрессии. Причины могут быть разными, но одна из наиболее распространенных — квартирный вопрос. 

«Естественно, мы с мужем беседуем с Анечкой, объясняем. Но это бесполезно. Потому что у нее одна цель — получить нашу двухкомнатную квартиру. Денег на вторую квартиру у нас не было и нет. Она этого не желает понять. Ее муж, к сожалению, умер, и она снова хочет замуж. Это она нам сама объясняет. Как тут можно договориться, скажите мне пожалуйста? Никак».

«Нет защиты»

28-летний психолог Ксения Боженкова — один из специалистов, изучающих тему геронтологического насилия в России. Еще во время учебы в Кемеровском государственном университете она обнаружила, что психологии пожилых людей уделяется значительно меньше внимания, чем, например, детской и подростковой.

В пенсионном возрасте мышление человека становится ригидным, объясняет Ксения: процессы мышления затормаживаются, это приводит к трудностям в восприятии новой информации, адаптации к современной жизни. Происходят естественные изменения в эмоциональной сфере: неустойчивость в проявлении эмоций, сильнее проявляются обидчивость, импульсивность, капризность, сварливость, раздражительность. В числе причин — нехватка общения, ухудшение физического состояния, смерть близких. Поэтому у многих представителей пожилого возраста появляется пессимистичное и даже депрессивное отношение к настоящему и будущему.

«Все зависит от человека, от его стиля жизни, от планирования своей жизни после выхода на пенсию, — говорит Ксения. — Если он занимает позицию социального отшельника, негативные изменения проявят себя сильнее. А если он посещает различные мероприятия, продолжает саморазвиваться, то изменения проходят менее заметно».

Иногда желание саморазвиваться все же не спасает от насилия в семье — но помогает противостоять ему. Это подтверждает Наталья Ивановна: «Я всегда была и остаюсь активной, несмотря на проблемы со здоровьем и трудности в семье. Спасает меня моя деятельность: я организую концерты, в которых участвуют дети с ограниченными возможностями здоровья. Дочка хочет, чтобы я сидела дома и молчала. Нет защиты в нашем обществе для пожилых людей. Уехала бы в дом для престарелых, да наслышана о жизни там».

Большинство пенсионеров в России не имеют собственного жилья или делят его с взрослыми детьми и их семьями. И при этом оказываются жертвами семейного насилия.

Иллюстрация: Ксения Горшкова для ТД

«Она мне не нужна»

Защитив дипломную работу по теме «Психологическая поддержка пожилых людей, проживающих в доме милосердия», Боженкова переехала в Томск и начала работать с пожилыми людьми, ставшими жертвами насилия.

«Войдя в первую же маленькую комнатку, я ужаснулась. Там жили четыре женщины. Я долго всматривалась в одну из кроватей и не могла понять, лежит на ней кто-то или нет. Казалось, будто под одеялом свернувшийся в клубочек младенец. Оказалось, это бабушка так сильно исхудала, что ее стало практически не видно. Большую часть времени она спала, вставала редко. Сын привез ее со словами: “Она мне не нужна”. Еще одна женщина все время повторяла: “Я здесь временно, скоро дочь за мной приедет”. Так она ждет дочь уже четыре года».

На базе одного из домов для престарелых и инвалидов в Томской области Ксения провела собственное исследование и пришла к выводу, что у большинства подопечных есть дети, но они не навещают родителей, поэтому чаще всего пожилые люди страдают от двух потерь: социальной активности и смысла жизни. Это значит, что таким людям необходимо не только медицинское наблюдение, но забота, помощь в адаптации к новому состоянию (возрастному, физическому, эмоциональному) и защита. Тогда, в 2015 году, Ксения создала при кризисном центре профилактики и социальной адаптации «Семья» группу самопомощи для женщин пенсионного возраста, терпящих жестокое обращение в семье. 

Чтобы собрать людей, девушка дала объявление в газеты, которые читают пожилые люди. На первое занятие пришли пять женщин. Особенность самопомощи в том, что люди с похожими трудностями встречаются и делятся своими переживаниями друг с другом. 

«Жутко понимать, что ты одна в такой ситуации. А когда оказывается, что есть и другие, становится легче, например, понять, что не ты один во всем виновен, — говорит Наталья Ивановна. — Я думала, что виновата я: нужно было сразу приватизировать квартиру на троих, должны быть равные отношения у всех. Она бы тогда не кричала, что она собственник квартиры и имеет право делать то, что хочет. А я почему-то все время носилась с дочерью. Потому что ребенок — это главное. Вот теперь и получила сполна. Но это я получила, а муж за что страдает?»

«Я боюсь дальнейшей жизни»

«Я всегда была добросердечной, уступала дочери, не дисциплинировала. Вот и результат моего воспитания: теперь для своей дочери я раб, — рассказывает Зоя Григорьевна (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ТД). — Я продала свою квартиру, чтобы расширить площадь и жить всем вместе. До продажи дочь обещала, что у меня будет отдельная комната, где я смогу отдыхать. По факту ее нет. Я за домохозяйку, кухарку и нянечку трем внукам. Мне 65 лет, у меня слабое здоровье, я хочу покоя. Когда говорю дочери, что мне плохо, я устала, она не верит».

Ксения ведет занятие по арт-терапии: просит изобразить и описать насилие. Женщина 68 лет комментирует свою работу под названием «Брызги страха» так: «Я боюсь дальнейшей жизни. Сын принуждает меня продать квартиру. На данный момент не общается со мной. А я переживаю, что он кушает, как поживает». Автор работы «Боязнь удара», женщина 76 лет, описывает ситуацию так: «22 года состою в браке. Муж употребляет алкоголь. Постоянная агрессия с его стороны, может ударить. Оскорбления в порядке вещей».

Женщины — самая многочисленная группа жертв насилия: в России от домашнего насилия ежегодно страдает около 16 миллионов женщин разного возраста. Но и мужчины четвертого возраста тоже оказываются в подобных ситуациях, однако предпочитают молчать об этом. По мнению Боженковой, обращение к психологу многие представители сильного пола расценивают как слабость, обозначая умение самому решать проблемы как «показатель мужественности». 

Николай Васильевич (имя изменено по просьбе героя. — Прим. ТД), 68 лет, перенес два инсульта: «Я прожил с женой 30 лет. В доме был матриархат. Жена меня морально подавляла, никогда не поддерживала, а только обвиняла во всех несчастьях. Мое мнение в семье не учитывали. Тяжелая жизнь была. Двоих детей вырастили, уехали они от нас. А я с ней остался. Вот сердце и не выдержало. Ушел бы, да нет возможности». Некуда пойти — проблема, с которой сталкиваются почти все пожилые люди, вне зависимости от пола, возраста и образа жизни на пенсии. 

«Чтобы этого не произошло, важно, чтобы жилье было зарегистрировано на пожилого человека. Нам часто встречаются случаи, когда пожилые люди переписывают, самостоятельно или под давлением, квартиру на кого-то из родственников, иногда на знакомых или ухаживающих. Даже у органов соцзащиты на законном основании практически нет возможности повлиять на такие ситуации. Вмешательство в частную жизнь — вещь невероятно сложная. А пожилым не хватает юридической поддержки — от самого простого ликбеза по их правам до консультаций по заключению договоров», — объясняет Елизавета Олескина, директор благотворительного фонда помощи пожилым людям и инвалидам «Старость в радость». 

Наталья Ивановна помнит рекомендации психолога Боженковой: нужно учиться жить в новой ситуации. «Первый год было тяжело до одури. Чуть с ума не сошла. Потом удалось решить проблему: с апреля и до сильных холодов я практически все время живу на даче». 

«Область морали»

Группа самопомощи просуществовала пять месяцев — Ксения объясняет, что занятия было тяжело совмещать с очным обучением и основной работой. Вслед за этим она разработала психологический курс «Позитивный третий возраст»: занятия и сейчас проходят в ТГУ. Будущие участники узнают о них в интернете, из местных газет, через сарафанное радио или от более молодых членов семьи. Кроме бесед, женщины на занятиях танцуют, занимаются песочной терапией. Обычно набирается 15-16 человек. 

«Я определила для себя ряд признаков, по которым могу судить о насилии в семье. Чаще всего такие женщины выглядят уставшими, понурыми, кто-то ведет себя агрессивно, описывает события исключительно в негативном ключе, а кто-то все время молчит. Все не хотят признавать, что они жертвы, и не видят выхода в сложившейся ситуации». 

Ксения уверена, что выход есть. В первую очередь важно не отвечать агрессией на агрессию со стороны близких людей. Во-вторых, заранее приготовить рюкзак или сумку с документами и вещами первой необходимости. 

Иллюстрация: Ксения Горшкова для ТД

«Если чувствуете напряжение со стороны родных и ожидаете удар, вызывайте полицию. Если все-таки произошел удар, необходимо зафиксировать побои. По возможности обратитесь к людям, которые могут принять вас к себе. Поделитесь своей ситуацией с другими. Важно не молчать», — объясняет психолог.

Пожилых людей в России готов поддерживать некоммерческий сектор. Так, в кемеровском отделении движения женщин России на базе центра социальной адаптации разработали проект «В помощь бабушке». Под присмотром психологов и медиков женщины могут оставаться в центре в течение десяти дней. В Челябинской области кризисный центр предоставляет бесплатное временное убежище до трех месяцев и предлагает консультации. В Хабаровском крае в центре социального обслуживания населения открыта школа безопасности. В Кыргызстане пенсионеров учат помогать себе и другим в ситуациях насилия и дискриминации среди людей преклонного возраста. Цель тренингов — выявить факторы насилия по отношению к пожилым людям на ранних стадиях и перенаправить в кризисные центры по оказанию дальнейшей профессиональной помощи.

Но Боженкова уверена: этого недостаточно, для борьбы и профилактики геронтологического насилия необходимы специализированные центры в каждом городе — с юристами, психологами, врачами, специалистами по социальной работе.  

Читайте также

Две Лиды  

В 88 лет у Лиды были энергия, чувство юмора и стальной характер. В 89 — слезы и безразличие ко всему. Теперь это две разные Лиды, и между ними — одна трагедия  

«Жестокое обращение по отношению к ребенку регулируют Гражданский, Уголовный и Жилищный кодексы. Сколько бы справедливых претензий к механизмам воздействия не было. С пожилыми людьми ничего подобного нет, — говорит Олескина. — Если человек не лишен дееспособности, он по закону сам принимает решения. Не каждая пожилая женщина станет писать заявление в полицию на своего сына, когда он, напившись, бьет ее. Ни социальная защита, ни волонтеры не помогут, если семья не хочет этого. На реальную помощь человеку нужны законные основания. Поэтому воздействие на семью, где есть насилие над пожилым человеком, сейчас невозможно».

Действенных механизмов предупреждения насилия над пожилыми тоже нет. Кроме одного — говорить об этом. «Тысячи людей откликаются на беды стариков. Они знают о проблеме, знают, как помочь, и помогают. Бессмысленно упрекать людей, которые просто не знают, кому и как быть полезными. Чем больше все мы будем рассказывать людям о проблемах пожилых и о том, как можно им помогать, тем больше людей смогут сделать что-то», — уверена Олескина. 

Наталья Ивановна пытается найти выход из положения, но пока безуспешно: «Полиция мне говорит, что это “квартирный вариант, который закону не подлежит”, наказания за это нет. Квартира — это не общественное место, где меня бьют, унижают». 

Обращение в полицию может решить проблему лишь на время — к тому же в этом случае есть риск, что жертву насилия отправят в дом престарелых. Наталья Ивановна ходила и в центр семейной психологической помощи. «Там мне сказали: “Простите, это область морали. Мы здесь ни при чем”. Обращалась к уполномоченному по правам человека, в соцзащиту, к юристам — все напрасно. Нет такого закона, который изменил бы ситуацию. Думаю, я помру, а закон этот еще не примут». 

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!

Я была самым счастливым ребёнком на Земле… Отец с 12 лет трахал меня каждый день, и я была на 7 небе от счастья…

Дело в том, что с отцом у нас разница ничтожная… Всего 14 лет, и ему фактически 30, а мне 16 – молодой, красивый, сильный и нежный мужчина. Мечта любой девочки…

Мама умерла при родах. У меня никого нет, кроме него. Я его очень сильно люблю, и он меня. Он отличный отец. В детстве водил по разным секциям – волейбол, танцы, гимнастика. Всегда игрушки и цветочки мне покупал за хорошие оценки. Бил морды паханам мальчуганов, чьи сыновья обижали меня. Игрался со мной в своё свободное время, в то время как другие отцы сидели с пивом за телеком/*бали баб.

С 14 лет он отказался от всех благ мира, чтобы я могла жить с ним, а не среди чужих людей. Не спился со смерти моей матери, а взял на себя за меня ответственность.

С 12 он стал ко мне особенно нежен. Целовал, обнимались. Говорил, какая я маленькая и красивая. У меня был переходный возраст, и он оказывал мне моральную поддержку. Никогда он не кричал на меня, не бил. Даже в детстве, когда у него был выбор: наорать, чтобы быстро избавиться, но обидеть меня, или объяснить, что не так быстро и не обижать – он всегда выбирал второе.

Так вот… Мы, как обычно, игрались, я прижималась к нему порой. Он меня в щёчки целовал между делом. Я не ожидала, если честно, что у меня может быть вообще секс в ближайшее время, но то, что с отцом… Меня ввергло в шок. Ну так вот. Он был слишком нежен для обычных обнимашек. Я таяла и испытывала некую влюблённость на почве такой нежности. Он зацеловывал меня. У меня вскружилась голова. Так мы постепенно дошли до поцелуя, а потом и до секса. Это было божественно и неописуемо. Всё-таки удовольствие, когда ты ощущаешь его впервые, в сотни раз приятнее. Тем более с опытным и красивым мужчиной.

Я росла, становилась всё краше, и секс был уже неотъемлемой частью наших отношений. Мы порой не выходили из спальни все выходные, сутками обнимаясь, целуясь и котяткаясь. Он всех своих баб послал невзначай, и теперь мы вместе. Я безумно люблю его. Как мужчину, парня. А он меня – как свою девочку. Порой мы в шутку заговариваем про детишек, но он явно устал растить кого-то и просто хочет наслаждаться жизнью. Хотя, может, с повышением на работе передумает.

Вообще – о нас. Он ростом 186, не перекаченный и не худой, мускулистый, брюнет с белой кожей и голубыми глазами и средней грубости голоса. Добрый с теми, кого он любит, жестокий с остальными. Я худенькая, спортивная, с подкаченной попой, шатенка с голубыми глазами, ростом 170, прямыми волосами, милым лицом, вторым размером груди и нежным голосом. Похожа на мать сильно. Может, в этом всё дело? Так и живём…

Короче, всем любви, нежности и котяток.

— Привет, Анюта, — сказал радостно Александр. — Мы с тобой уже два дня не виделись!

— Папа, а ты мне купишь парикмахерскую? — Аня задала вопрос и напряжённо стала ждать ответа.

— Ого! Вместо «здравствуй» у тебя сразу «купишь мне». — Он опасался, что дочь станет воспринимать его как дойную корову, тем более что теперь каждая прогулка с ней обязательно включала поход в магазин и покупки.

— Ну ладно, здравствуй. — Если мама права, как будет здорово: папа исполнит все её желания, у неё и кукла с мимикой будет, и кафе каждый день! — Ты купишь мне парикмахерскую? — повторила она. Парикмахерская стоит дешевле куклы, можно проверить папу: подарит или нет. А куклу она попросит потом.

— Я же сказал: это будет подарок на день рождения. Не сейчас, а к твоему дню. Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Сегодня хорошо, а вчера горло так болело! И я в школу не ходила.

— Я тебе звонил вчера, ты не отвечала.

— А мама куда-то положила мой телефон, а я в постели лежала, и я его не нашла. Что будем делать, папа?

— А чего ты сама хочешь?

— Гулять пойдём?

— Ты же болеешь.

— Но сейчас-то я себя хорошо чувствую, у меня нету температуры и соплей, горло не болит. Пойдём?

— Пойдём. Куда ты хочешь?

— Пошли в парк, папа.

— Собирайся. — Александр подумал, что Анюта выбрала парк неслучайно: наверняка планирует пройтись по магазинам. Дочка на удивление быстро оделась, и они вышли из дома. Первым делом дочь, как он и предполагал, потащила его в магазин игрушек. Он примерно знал об её мечтах, и теперь с грустью обнаружил, что форма просьб изменилась: они приобрели ультимативный оттенок.

— Ну, раз домик не хочешь мне купить, то пошли тогда в кафе! — капризно сказала дочь.

—Что ж, пошли. Куда ты хочешь?

— В «Сказку».

В кафе Аня заказала свои любимые блюда. Отец с дочерью болтали о том, о сём, но всякий раз беседа возвращалась к «купи мне».

— Мама сказала, ты теперь обязан мне больше игрушек покупать, — объяснила Аня. — Раз ты нас бросил, то чтобы у меня не было травмы, мне надо игрушек. И кафе.

— Про травму тебе мама сказала?

— Да, и учительница в школе. Мама ей сказала, что ты нас бросил и мне надо больше внимания. А ещё нас с мамой надо жалеть.

— Ясно. Что ещё интересного мама рассказывает?

— Папа, а правда, что ты хотел меня сдать в детский дом, как Костьку?

— Это мама так говорит? — Александр оторопел от самой постановки вопроса и в очередной раз поразился резким виражам в ходе Аниных мыслей. Значит, придётся как-то объяснить дочери, что произошло тогда…

— Она сказала, ты Костьку в детдом отдал. А я не хочу в детдом! Не хочу! — она злобно посмотрела на отца.

— Давай по порядку. Никто не может сдать тебя в детдом! Никто! Ты — моя дочка, я тебя люблю. Какой ещё детдом?

— А мама сказала, что ты можешь!

— Я хочу, чтобы ты счастлива была и тебе было хорошо с обоими родителями. А про детдом мама твоя глупость сказала!

— Но Костьку-то ты сдал!

— Про Костьку. Как ты думаешь, чей он сын?

— Папа, ты тупой? Раз он мой брат, то он мамин сын!

— А кто его папа?

— Ты идиот, папа, да? Ты его папа!

— Аня, это тебе мама сказала?

— Ну, если Костька мамин сын, то значит, и твой тоже! А ты его сдал в детдом, потому что он плохой был.

— Аня, у Кости другой папа. Не я. Твоя мама до знакомства со мной встречалась с парнем, и Костя — их общий сын. Когда он родился, мама с бабушкой отдали его в детский дом.

— Но почему?

— Потому что они не хотели, чтобы он мешал твоей маме жить. Когда мы с ней поженились, я предложил его забрать из детдома, и мама согласилась. Но потом оказалось, что маме нужно было бросить работу, чтобы заботиться о вас. Ты помнишь, какой непростой мальчик Костя.

— Просто он был псих! Я помню!

— В общем, мама не захотела с ним возиться и решила вернуть его в детский дом. Она не хотела, чтобы он с нами жил.

— А ты хотел?

— Мне было трудно… Но я думал, что плохо, если её сын будет в детдоме. Ведь он же не сирота! Но она не захотела его оставлять дома. Сказала, что не готова на него жизнь тратить. Мама сказала, что ты его ненавидишь, и она его тоже не любит. Так он и вернулся в детдом.

— Я тебе не верю! Не могла мама так сделать! И бабушка не могла!

— Спроси у них сама.

— И спрошу! Но ведь сейчас Костьке лучше, чем у нас? В Германии ведь лучше, чем у нас? Там люди богаче.

— Ему, наверное, там лучше. У нас он не учился, а там учится.

— И ты точно не его папа?

— Нет. Я его папу не видел никогда.

—А я — твоя дочка?

— Конечно! Что за вопрос!

— И никто меня не может в детдом отдать?

— Никто!