Отлучка в сказке это

Функции

Для того чтобы разобраться, как открытия Проппа можно использовать в сценарном деле, необходимо понять, что же именно он открыл. Чем отличается его подход от методов других исследователей, изучавших ту же тему?

Основа метода Проппа — функции. Когда учёный начал анализировать сказки, он обнаружил, что при всём многообразии волшебных историй именно функции повторяются. То есть какие-то действия и ситуации встречаются снова и снова независимо от персонажей, условий и обстановки. Например, с точки зрения сказочной структуры, неважно кто, с кем и как сражается. Главное — само сражение. Нет никакой разницы — бьётся принц с ведьмой или крестьянин с драконом. Важно место и итог этого сражения в общей драматической структуре.

Эта структура работает как цельная система, а её основа — отдельные элементы и их логическая связь между собой. Каждая история имеет свой набор и комбинацию таких элементов, что обеспечивает многообразие и неповторимость сюжетов. Такие элементы и есть функции.

Данное открытие дало русскому учёному возможность систематизировать сказки, выявить закономерности их строения, а также наметить творческий метод создания новых историй.

Пропп пишет: «Сказка с величайшей легкостью приписывает одинаковые действия людям, предметам и животным.…Сказки обладают одной особенностью: составные части одной сказки без всякого изменения могут быть перенесены в другую… Возьмем мотив «змей похищает дочь царя». Этот мотив разлагается на 4 элемента, из которых каждый в отдельности может варьировать. Змей может быть

заменён Кощеем, вихрем, чертом, соколом, колдуном. Похищение

может быть заменено вампиризмом и различными поступками,

которыми в сказке достигается исчезновение. Дочь может быть заменена сестрой, невестой, женой, матерью. Царь может быть заменен царским сыном, крестьянином, попом».

Вот она — та самая степень свободы, которой лишены мифологические структуры Кэмпелла!

Дальше будет ещё интереснее.

А пока, для начала, давайте разберём, какие же в сказках бывают функции.

(Примечание — основные формулировки, названия и обозначения функций я буду давать строго по Проппу. Примеры функций я привожу из сборника, с которыми работал учёный (Александр Николаевич Афанасьев, «Народные русские сказки»), а также из сказок и фильмов, известных во всём мире.)

I. Один из членов семьи отлучается из дома (определение:

отлучка).

Отлучка может быть разной. В сказках Пропп выделяет три её вида. Это временная — уход родителей, их смерть или отлучка детей. В сказке родители могут, например, уезжать на ярмарку или на работу, а дети ходят в лес по грибы.

Важно заметить, что семья может быть условной. Главное, что отлучается член группы, который обеспечивает безопасность и стабильность. Скажем, в русской сказке «Кот, петух и лиса» из дома уходят старик и кот, а петух остаётся стеречь дом.

Как вы понимаете, в кино таких вариантов значительно больше.

Один из самых ярких примеров временной «отлучки» — «Один дома» (Home Alone, 1990). Там вообще вся семья уезжает, оставляя героя одного. Также весьма интересна отлучка в виде «смерти». В русской сказке «Сивко-бурко» отец трёх братьев, умирая, просит их поочерёдно спать на его могиле.

В кино она может служить исходной точкой для начала истории в самых разных жанрах, включая триллеры или хорроры. Такой приём использован, например, в фильмах «Лемони Сникет: 33 несчастья» (Lemony Snicket’s A Series of Unfortunate Events, 2004) или «Могила светлячков» (Grave of the Fireflies, 1988).

Впрочем, в кино отлучаются не только родители. Смысл функции — нарушить равновесие и дать истории первоначальный толчок, подготовив почву для какого-то несчастья. То есть уйти должен тот, кто сохранял равновесие. Скажем, в фильме «Властелин колец: Братство Кольца» (The Lord of the Rings: The Fellowship of the Ring, 2001) это Бильбо Бэггинс, который долгое время хранил у себя кольцо, но вынужден уйти, передав ценный предмет Фродо.

То есть обычно «отлучка» в кино — это самый распространённый и простой способ для героя начать путешествие и попасть в какие-то приключения. В конце концов, для этого одному персонажу необходимо всего лишь выйти из дома.

II. К герою обращаются с запретом (определение — запрет).

Тут есть простой запрет: «не открывать дверь», «не ходить в лес», «не брать чего-то». Запрет может быть усилен каким-то физическим препятствием, например закрыванием на замок, или, наоборот, существовать в ослабленной форме в виде просьбы не делать чего-то или совета не ходить куда-то. Также есть обращённая форма запрета в форме приказа, которому герой должен неукоснительно следовать.

Например, Василиса Премудрая из сказки «Морской царь и Василиса Премудрая» запрещает мужу целовать сестру, так как в этом случае герой забудет свою жену. А в сказке «Жар-птица и Василиса-царевна» богатырский конь не советует хозяину показывать царю волшебное перо, подозревая, что царь захочет получить целую Жар-птицу.

Пропп отмечает, что в сказках функция «запрет» является важнейшим поворотным пунктом, после которого ситуация изменится самым серьёзным образом. Поэтому сказка специально отводит место для описания ситуации до и после нарушения запрета. Это делается для того, чтобы контраст был более разительным, а драматическое положение героев выглядело более опасным.

В фильмах авторы делают так же. Это одна из любимых функций всех бандитских фильмов. В них главарь мафии даёт своим подручным приказ на какое-то задание, которое они проваливают. Чаще всего это передача или перевозка грязных денег. Данные функции есть в фильме «Перевозчик» (Le Transporteur, 2002), «Криминальное чтиво» (Pulp Fiction, 1994), «Беги, Лола, беги», (Lola rennt, 1998).

Но, конечно, запрет существует не только в такой жёсткой форме. В фильме «Властелин колец: Братство Кольца» (The Lord of the Rings: The Fellowship of the Ring, 2001) Фродо нельзя надевать кольцо, но он это делает неоднократно. То есть в данном случае нарушение запрета не поворотный пункт, а развитие ситуации — ухудшение положения героя.

III. Запрет нарушается (определение — нарушение запрета).

Понятно, что если есть запрет, то его обязательно нарушат — иначе истории не будет. Формы нарушения соответствуют формам запрета. Если кто-то что-то запрещает делать герою, то герой именно это и сделает. В русской сказке «Горшечник» чёрт обещает работать на героя с условием, что тот не будет контролировать процесс. Горшечник не может побороть любопытства и подсматривает, что, естественно, ведёт к неприятностям.

То есть, обычно «запрет» — «нарушение» — парные функции. Но иногда нарушение может существовать и отдельно.

Один из самых распространённых случаев — опоздание (на рейс, на вечеринку, на встречу и т.п.).

Пропп отмечает, что часто именно на этой стадии появляется антагонист, то есть враг (по Проппу — «вредитель»). Именно он, как Змей Еву, уговаривает героя нарушить запрет. Его роль — нарушить равновесие, вызвать какую-либо беду, нанести вред. Стоит Фродо надеть кольцо — об этом сразу же узнают враги и начинают охоту за героем. Кроме того, и сам предмет именно в этот момент обнаруживает свои враждебные свойства, пытаясь подчинить себе владельца.

IV. Антагонист пытается произвести разведку (определение

— выведывание)

Это очень интересная и современная функция, ведь она временно передаёт сюжетную инициативу «плохим парням», что особенно ценится в сценариях, так как даёт возможность раскрыть отрицательных персонажей. Тут у «вредителя» самое широкое поля для действий. Он может выдать себя за другого, использовать иных персонажей в своих целях, придумать какой-то хитрый трюк.

Пропп выделяет такие виды сказочного «выведывания»:

1. «Вредитель» выведывает нахождение детей или ценностей.

2. Обращённая форма, когда жертва сама спрашивает «вредителя». Например, «Где твоя смерть?».

3. Выведывание через третьих лиц.

В русской сказке «Василиса Поповна» царь узнал, что героиня — девушка, переодетая мужчиной. Далее царь составляет хитрый план, как её разоблачить. В сказке «Упырь» злое существо в образе красивого юноши приходит на праздник и ухаживает за героиней. А например, в фильме «Крепкий орешек 2» (Die Hard 2, 1990) террористы предварительно устанавливают в аэропорту своё оборудование, что и замечает герой. В мистическом триллере «Константин» (Constantine, 2005) демоны тоже тщательно готовятся, прежде чем начать активно действовать. В фильме «Терминатор 2» (Terminator 2: Judgment Day, 1991) T-1000 притворяется полицейским, чтобы найти героя.

Функция выведывания является одной из основных в фантастическом боевике «Вспомнить всё» (Total Recall, 1990). Для слежки за героем там конструируется целая фальшивая жизнь с несколькими персонажами, включая жену.

V. Антагонист получает сведения о своей жертве (определение

— выдача).

На первом этапе план плохих парней должен сработать. Если они сразу потерпят неудачу, то какой смысл в дальнейшей истории?

Выдача, естественно, тоже соответствует форме выведывания. Персонаж получает прямой ответ на заданный вопрос. Например, волшебное зеркало прямо отвечает злой королеве, что Белоснежка жива, а Красная Шапочка сама рассказывает волку о бабушке. Соответственно, это парная функция к вопросу. Также есть своя пара к остальным случаям.

Однако функция «выведывание» может существовать и самостоятельно, если это просто неосторожный поступок, которым воспользовался враг. Это, например, случай с волком, который подслушивает, как коза даёт инструкции семерым козлятам. А в русской сказке «Каков я!» жадный поп подсматривает, как его гость пересчитывает деньги.

Герой фильма «Властелин колец: Братство Кольца» (The Lord of the Rings: The Fellowship of the Ring, 2001», надевая кольцо, сам невольно даёт врагу сведения о своём местонахождении. Точно такой же приём применён в фильме «Пираты Карибского моря: Проклятие Чёрной жемчужины» (Pirates of the Caribbean: The Curse of The Black Pearl, 2003), где пираты узнали о медальоне, как только он попал в воду. А в военной драме «Падение Чёрного ястреба» (Black Hawk Down, 2001) враги узнают о начале операции через своих разведчиков, расположенных рядом с базой героев. В триллере «Жизнь других» (Das Leben der Anderen, 2006) секретный агент получает необходимую информацию о герое через прослушивание.

VI. Антагонист пытается обмануть свою жертву, чтобы причинить ей вред (определение — подвох).

Это может быть обман или манипулирование, как в сказке «Золушка», когда героиню заваливают бессмысленной работой, лишь бы она не смогла пойти на бал.

Также враг может применить волшебное средство или расставить какие-то ловушки. Часто при этом он принимает чужой облик. Один из самых известных примеров — отравление Белоснежки злой королевой, которая прикинулась безобидной старушкой. А в русской сказке «Разбойники» бандиты притворяются богатыми женихами, чтобы отомстить героине, которая сорвала их предыдущий план. В сказке «Упырь» злобное существо в образе красивого юноши уговаривает героиню погулять с ним после праздника.

Важно помнить, что до осуществления подвоха враг уже получил всю необходимую ему информацию и начинает действовать. В драме «Падение Чёрного ястреба» (Black Hawk Down, 2001) враги знают об операции и готовят засаду спецназу. В фантастическом фильме ужасов «Нечто» (The Thing, 1982) инопланетный монстр сначала изучает встреченных существ, а потом превращается в собаку, чтобы обмануть и убить полярников.

VII. Жертва поддается обману и тем невольно

помогает врагу (определение — пособничество).

В сказках герой всегда поддаётся уговорам и верит антагонисту. Также безотказно действует злая магия или ловушки. То есть Белоснежка ест отравленное яблоко, а Золушка берётся за работу. В русской сказке «Суд о коровах» глупый мужик верит попу и отдаёт обманщику свою единственную корову, веря, что ему вернётся целое стадо.

В приведённых примерах из кино спецназ попадает в засаду, а полярники привозят собаку к себе на станцию.

Пропп отмечает, что существует ситуация, когда герой как-бы сам облегчает работу своему врагу: например, засыпает в неподходящее время или оставляет вещи без присмотра. В русской сказке «Вдова и бес» безутешная вдова сама призывает чёрта, который притворяется её ожившим мужем. А в фильме «Беги, Лола, беги» (Lola rennt, 1998) герой сам забывает сумку с деньгами в метро. В чёрной комедии «Криминальное чтиво» (Pulp Fiction, 1994) подруга главного героя забывает при бегстве в квартире золотые часы героя, вынуждая его вернуться и попасть в бандитскую засаду.

Особая форма обмана — договор с подвохом. Так, сказочный Аладдин соглашается спуститься в подземелье, не подозревая, что злой колдун хочет его там бросить. А в фильме «Большой Лебовски» (The Big Lebowski, 1998) героя просят передать выкуп за заложника, хотя никакого похищения не было. Также отряд героя в фантастическом боевике «Хищник» (Predator, 1987) отправляется на задание, не зная его истинной цели. Классический пример функции такого рода есть и в триллере «Адвокат дьявола» (Devil’s Advocate, 1997). Там герой получает работу, не подозревая о том, что его работодатель сам дьявол.

Часто герой вынужденно соглашается на такую сделку, оказавшись по вине антагониста в безвыходном положении. Такую функцию Пропп выделяет в особую категорию, похожую на функцию «предварительная беда».

Несмотря на древность, эта функция прекрасно работает в современных фильмах. Например, в комедии «Полицейская академия» (Police Academy, 1984) главному герою предлагают вступить в полицейскую академию в качестве альтернативы тюрьме. Тот охотно соглашается, думая, что его быстро выгонят из-за его проделок. Но он не знает, что это невозможно.

VIII. Антагонист наносит одному из членов семьи вред или ущерб (определение — вредительство).

Важнейшая функция, являющаяся поворотной точкой и ключевым событием первого акта сценария. Именно ею создаётся движение сюжета как сказки, так и фильма.

Многими другими функциями можно пренебречь, но только не этой. Она является обязательной для любой сказки.

Отлучка, нарушение запрета, выдача и обман подготовляют эту функцию, делают её возможной или просто облегчают. Поэтому первые семь

функций могут рассматриваться как подготовительная часть

сказки.

Враги в сказках могут вредить самыми разными способами.

1. Похищение невесты, детей, жены.

2. Похищение волшебного средства.

3. Воровство, порча урожая или припасов.

4. Кража света, луны или тепла.

5. Иная форма кражи.

Пропп оговаривает, что все формы кражи очень похожи и их можно было бы объединить, однако для удобства работы он описывает отдельно самые распространённые случаи.

6. Нанесение телесного повреждения.

Тут интересно, что в сказках (с точки зрения морфологии) это форма хищения. Сказочные враги спокойно могут похитить сердце героя и спрятать его в каком-то тайнике. Жертва должна отыскать похищенное и вернуть на место.

7. Внезапное исчезновение.

Тут, в отличие от похищения, враг себе ничего не забирает. Скажем, комедия «Мальчишник в Вегасе» (The Hangover, 2009) обходится без антагониста. Герои сами устраивают себе «недостачу», забывая, где оставили жениха.

8. Враг требует себе и забирает жертву.

Как правило, это следствие обманного договора.

9. Антагонист сам изгоняет кого-либо из дома.

В сказке «Три поросёнка» волк просто разрушает дома героев. Также весьма распространён мотив, когда мачеха избавляется от детей мужа, как, например, в сказке «Гензель и Гретель».

10. Вредитель может приказать третьему лицу изгнать кого-либо из дома. Например, бросить в море или оставить где-либо в пустынном месте.

11. Враг околдовывает жертву.

Пропп специально оговаривает, что антагонист часто вредит несколькими разными способами сразу. Например, как в сказке о спящей царевне. Царевна уколов палец, околдовывается и засыпает, что является формой исчезновения. Форма околдовывания редко встречается самостоятельно. Обычно магию применяют для каких-то конкретных целей, а не ради самого процесса. То же относится и к некоторым другим формам, которые Пропп называет сопроводительными.

12. Антагонист совершает подмену.

Это как раз одна из сопроводительных форм. Подмена тоже обычно существует как часть какого-то злого плана. Очень распространённые сказочные мотивы — подмена невесты или ребёнка.

Конец ознакомительного фрагмента.

I. Дети в темнице

1. Отлучка

С
первых же слов сказки — «В некотором
царстве, в некотором государстве»
слушатель сразу охвачен особым
настроением, настроением эпического
спокойствия. Но это настроение обманчиво.
Перед слушателем скоро раскроются
события величайшей напряженности и
страстности. Это спокойствие — только
художественная оболочка, контрастирующая
с внутренней страстной и трагической,
а иногда и комически-реалистической
динамикой. Далее следует: жил мужик с
тремя сыновьями, или царь с дочерью, или
три брата, — одним словом, сказка
вводят какую-нибудь семью. Собственно
говоря, следовало бы начать с рассмотрения
этой сказочной семьи. Но элементы сказки
так тесно связаны друг с другом, что
характер семьи, с которой начинается
сказка, может быть раскрыт только
постепенно, по мере того как будут
развиваться события. Скажем только то,
что семья живет счастливо и спокойно,
и могла бы жить так очень долго, если бы
не произошли очень маленькие, незаметные
события, которые вдруг, совершенно
неожиданно, разражаются катастрофой.
События иногда начинаются с того, что
кто-нибудь из старших на время отлучается
из дому: «Дочка, дочка!.. мы пойдем на
работу» (Аф. 113); «Надо было ему
(князю) ехать в дальний путь, покидать
жену на чужих руках» (265); «Уезжает
он (купец) как-то в чужие страны» (197);
купец едет торговать, князь — на охоту,
царь — на войну и т. д.; дети или жена,
иногда беременная, остаются одни,
остаются без защиты. Этим создается
почва для беды. Усиленную форму отлучки
представляет собой смерть родителей.
Со смерти или отлучки родителей начинаются
очень многие сказки. Та же самая ситуация
может создаться, если отлучаются не
старшие, а наоборот, младшие. Они уходят
в лес за ягодами, девушка уходит в поле,
чтобы принести братьям завтрак, царевна
уходит погулять в сад и т. д.

2. Запреты, связанные с отлучкой

Старшие
каким-то образом знают, что детям угрожает
опасность. Самый воздух вокруг них
насыщен тысячью неведомых опасностей
и бед. Отец или муж, уезжая сам или
отпуская дитя, сопровождает эту отлучку
запретами. Запрет, разумеется, нарушается,
и этим вызывается, иногда с молниеносной
неожиданностью, какое-нибудь страшное
несчастье: непослушных царевен, вышедших
в сад погулять, уносит змей; непослушных
детей, ушедших к пруду, околдовывает
ведьма — и вот они уже плавают белыми
уточками. С катастрофой является интерес,
события начинают развиваться.

Среди
этих запретов нас пока займет один:
запрет выходить из дому. «Много князь
ее уговаривал, заповедывал не покидать
высока терема» (Аф. 265). Или: «Этот
мельник, когда пойдет за охотой, и
наказывает: «Ты, девушка, никуда не
ходи»» (См. 43). «Дочка, дочка!.. будь
умна, береги братца — не ходи со двора»
(Аф. 113). В сказке «Сопливый козел»
дочери видят дурной сон:

«Перепугался
отец, не велел свой любимой дочери даже
на крыльцо выходить». В этих случаях,
как указано, непослушание ведет к
несчастью: «Так нет вот не послушалась,
вышла! А козел в это время подхватил ее
на высокие рога и унес за крутые берега»
(277). Здесь можно было бы думать об обычной
родительской заботе о своих детях. Ведь
и сейчас родители, уходя из дому, запрещают
детям уходить на улицу. Однако это не
совсем так. Здесь кроется еще что-то
другое. Когда отец уговаривает дочь
«даже на крыльцо не выходить», «не
покидать высока терема» и пр., то здесь
сквозит не простое опасение, а какой-то
более глубокий страх. Страх этот так
велик, что родители иногда не только
запрещают детям выходить, но даже
запирают их. Запирают они их тоже не
совсем обыкновенным образом. Они сажают
их в высокие башни, «в столп»,
заключают их в подземелье, а подземелье
это тщательно уравнивают с землей.
«Выкопали преглубокую яму, убрали
ее, разукрасили словно палаты, навезли
туда всяких запасов, чтобы было что и
пить и есть; после посадили в ту яму
своих детей, и поверх сделали потолок,
закидали землей и заравняли гладко-нагладко»
(Аф. 201).

Сказка
здесь сохранила память о мероприятиях,
которые когда-то действительно применялись
к царским детям, причем сохранила их с
поразительной полнотой и точностью.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Ученый-филолог В.Я. Пропп в своем исследовании «Морфология волшебной сказки», изучив множество народных сказок, выделил 31 функцию волшебной сказки. Именно народная сказка лежит в основе авторской, а потому большинство этих функций действуют и в ней. Не буду в рамках этого мастер-класса останавливаться на всех функциях, — для более полного знакомства с ними советую обратиться напрямую к исследованию Проппа. Остановлюсь только на некоторых из тех функций, без которых сказка просто не может быть сказкой, перестаёт ею быть, утрачивает свою сущность.

Функция недостачи. Очень важная функция, ибо без нее у героя вообще нет мотива ввязываться в приключения. Функция недостачи выражается в том, что главному герою чего-то не хватает для счастья. В народных сказках, где главный герой уже достиг брачного возраста, функция недостачи часто выражается в отсутствии невесты/жениха, а также высокого положения, признания и уважения других. Если герои сказки — дети, то чаще всего им не хватает любви родителей, а также элементарных бытовых условий. Посмотрим, как эта функция реализуется в авторских сказках.

В первой книге Джоан К. Роулинг «Гарри Поттер и философский камень» главному герою — мальчику Гарри — в самом начале истории не хватает родительской любви, он живет в плохих бытовых условиях, носит старую, плохую одежду, лишен развлечений, не имеет друзей. Такая недостача — весьма серьёзна, угрожает физическому и психическому здоровью героя, а также заставляет нас сочувствовать ему, сопереживать его настроению. Этим автор обеспечивает эмоциональную связь между главным героем и читателем. Во многих народных сказках дети также живут в нищете и ужасных условиях, родители либо отсутствуют, либо жестоки по отношению к ним (вспомним Гензель и Греттель, которых собственные родители отвели в лес на съедение диким зверям).

Отсутствие родителей или других значимых взрослых — еще одна функция — функция отлучки. Отлучка бывает обычная (взрослые ушли, уехали надолго, удерживаются кем-то) и усиленная — (смерть родителей или других значимых взрослых). В случае с Гарри Поттером мы имеем дело с усиленной отлучкой. Именно недостача вкупе с отлучкой родителей заставляют Гарри отправиться в школу волшебства, дают ему серьезный мотив уйти от злых родственников.

Интересный пример — сказочная повесть Дианы Уинн Джонс «Ходячий замок». По сюжету, старшая из сестер — Софи Хеттер — лишена счастья: «В стране Ингарии, где взаправду существуют предметы вроде семимильных сапог и шапок-невидимок, родиться старшим из троих детей — изрядное невезение. Каждому понятно, что, если все трое отправятся на поиски счастья, именно тебя первого ждет провал — и провал самый что ни на есть сокрушительный». То есть, быть старшим в семье — уже потерять право на счастье. Здесь мы сталкиваемся с инверсией — в народных сказках обычно младшие братья или сестры остаются ни с чем. Вспомним «Кота в сапогах», например.

Итак, у старшенькой в семье Хеттер — Софи — есть недостача счастья, хоть и будущего, а также родительской любви (мать Софи и ее сестер умерла, а отец женился на другой), плюс злая Ведьма Болот лишила её молодости — недостача красоты, здоровья и нескольких десятков лет жизни. Конечно, читатель сопереживает Софи, лишенной сразу стольких важных вещей. Естественно, Софи вынуждена пойти на поиски злой ведьмы, чтобы вернуть себе молодость. Это и есть мотив, который ею движет. Функция недостачи, однако, реализуется не только в этом. Софи также ищет себе мужа, хотя это не является её основной целью. Скорее, это её скрытый мотив, скрытый даже для неё самой. Но в результате, Софи вернула себе красоту и молодость, а также обзавелась весьма богатым, красивым и вообще — завидным женихом, — колдуном Хоулом. То есть, её положение в финале истории стало намного лучше исходного. Справедливость восторжествовала, и читатель чувствует себя удовлетворенным. Точно также, как и в случае с Гарри Поттером, который после всех унижений, злоключений и опасностей обрёл семью и стал весьма уважаемым волшебником и даже занял высокий пост в министерстве магии.

Теперь я приведу пример неудачной реализации функции недостачи. Это — фантастическая повесть Сергея Белоусова «Вдоль по радуге, Или приключения Печенюшкина». Одна из главных героинь — Лиза Зайкина — сидит дома и не знает, чем заняться. От скуки она рисует на стене и её рисунок оживает — так она попадает в волшебную страну Фантазилью.

«На берегах великой сибирской реки беспорядочно и живописно раскинулся огромный город. В этом городе, в квартире 77 дома номер 7 по улице Весенней сидела на стуле второклассница Лиза Зайкина, сильно тосковала и смотрела в стену. Родители ее были на работе, а сестра Алена — в детском саду. Уроки сделаны с вечера, в школу — к часу тридцати, а времени — лишь начало двенадцатого. Только что прошел дождь, тучи разогнало, небо сияло, голубое и чистое, а если встать на спинку дивана у окна на цыпочки, можно полюбоваться радугой. Один конец ее исчезал за домами, а другой как бы упирался в балкон Зайкиных. Впрочем, в окно Лиза не смотрела.

Завтрак, оставленный мамой, съеден, обед на плите, постель Лиза убрала, зарядку сделала. На столе заманчиво раскрыт толстенный том сказок Джанни Родари. Хочешь — читай, хочешь — играй, живи и радуйся. Был вторник, 17 мая. И тем не менее Лиза не радовалась ничему».

На первый взгляд, функция недостачи тут имеется: Лизе не хватает развлечений, ей скучно. Имеется и функция отлучки: родители на работе, младшая сестра в детском саду. По идее всё должно работать, сказочный механизм обязан завертеться. Недостача должна стать стойким мотивом для Лизы отправиться в путешествие. Так и получается: нарисовав от скуки на стене рисунок фломастером, Лиза вызывает гнома из волшебной страны, куда затем сама попадает. Технически всё верно, но есть одна важная деталь: недостача главной героини не настолько серьезна, чтобы читатель ей начал по-настоящему сочувствовать. Да, у Лизы имеются неприятности, о которых она мрачно думает, рисуя на стене. Но ни одна из этих неприятностей не угрожает её жизни и психическому здоровью. У Лизы есть любящие родители и сестра, с которой она временами не ладит, но такое случается со всеми сестрами. Социальное и материальное положение Лизы и ее сестры хорошее и стабильное. Скука — не самый сильный мотив для героя, более того, читатель может и не посочувствовать Лизе, а значит, не будет ей сопереживать. Вот и получается, что недостача несерьёзна, а положение главных героев и так хорошее, его незачем улучшать. Это не делает повесть Сергея Белоусова плохой (отнюдь). Просто функция недостачи реализована неудачно.

---

Здесь есть и ловушка: раз это клише, значит, нужно его использовать таким образом, чтобы не потерять интерес читателя, чтобы он не воскликнул, едва начав читать: «Да я уже стопицот раз читал про бедных сироток! Дайте что-нибудь другое!». Какой выход писатель найдет из этой ловушки — зависит от его фантазии и мастерства. Но пренебрегать функцией недостачи — значит лишить героя настоящего сильного мотива отправиться в путешествия, а читателя — торжества справедливости в финале.

---

Важно: отлучка родителей, в отличие от недостачи, не является строго обязательной. Сюжет сказки можно построить и без нее, ведь мотивом, движущей силой героя является именно недостача. Отлучка очень часто идет в связке с запретом, а также позволяет убрать из истории персонажей (как правило родителей), которые с ней никак не связаны (родители не должны глубоко вмешиваться в историю, иначе не произойдет инициации героя). Именно поэтому во многих авторских сказках, где герои — дети или подростки, с помощью функции отлучки родителей убирают из сюжета. Косвенно, отлучка родителей добавляет герою страданий, но, например, во многих народных сказках родители сами являются причиной страданий детей.

Интересную форму отлучки придумал британский писатель Чайна Мьевиль в повести «Нон Лон Дон». Главные героини этой истории девочки Занна и Диба попадают в некий искаженный Лондон, где правит злой Смог — разумный дым. Вернувшись в первый раз из Нонлондонья, Занна и Диба обнаружили, что их родители совершенно не были обеспокоены их довольно продолжительным отсутствием. Вскоре девочки узнали — чем больше они находятся в мире Смога, тем меньше о них вспоминают родители и даже могут забыть навсегда. Здесь функцию отлучки родителей берет на себя некий побочный магический эффект забывания, вызванный пребыванием в параллельном мире.

Функции нарушения запрета, посредничества, перемещения — когда герой нарушает запрет, к нему является проводник/посредник из волшебного мира и перевозит/переносит или перемещает его каким-то способом в волшебный мир — понятны и не нуждаются в особых разъяснениях. Раз в сказке есть два (иногда больше) пространства (царства), то каким-то образом главный герой должен узнать о существовании иного мира и попасть туда. Без реализации этих функций не построишь сюжета сказки. Не всегда эти функции используются вместе и в одной и той же последовательности, бывает нарушение запрета и перемещение или проводник и перемещение или нарушение запрета, перемещение и проводник.

В «Гарри Поттере и философском камне» Гарри нарушает запрет Дурслеев не колдовать (хоть и ненамеренно), затем получает письма из Хогвартса, к нему приходит посредник — Хагрид и проводит его волшебным способом через кирпичную кладку лондонской улочки — на Диагон-аллею, где и начинается волшебный мир.

В книге «Алиса в стране чудес» посредником для Алисы стал белый кролик, который скрывается в норе, ведущей в иной, нелогичный, абсурдный мир.

В «Хрониках Нарнии» дети нарушают запрет входить в определенную комнату и через волшебный шкаф попадают в сказочную страну Нарнию, и уже там их поджидает проводник.

Функция метки (клеймение). В волшебных народных сказках эта функция встречается нередко. Она реализуется следующим образом: главный герой получает от любящего человека (невесты, брата, родителя) метку. Чаще всего — на лицо. Невеста клеймит жениха кольцом на лбу или на щеке. Брат или отец вырезают на его спине полоску кожи. Делается это для того, чтобы героя можно было воскресить в случае его гибели. Собственно, так и выходит: антагонист настигает главного героя, убивает его и для верности еще и разрубает на части. И чтобы уж совсем наверняка, — разбрасывает части его разрубленного тела по сторонам света. После того, как невеста или родственник героя узнают об этом, они ищут его разрубленное тело и находят благодаря своей метке. Затем в ход идет мертвая и живая вода, герой воскресает и наносит антагонисту последний удар, после которого тот уже не может оправиться.

В литературной сказке функция метки была реализована Джоан Роулинг в книге о Гарри Поттере, и после этого ряд других писателей начали прибегать к этой функции как к приёму. Так, российский писатель Дмитрий Емец наградил свою героиню Таню Гроттер весьма своеобразной родинкой на носу, а другого героя — Мефодия Буслаева — сколотым передним зубом. Американская писательница Эмили Дрейк в книге «Волшебники» наделила главного героя Джейсона отметиной в виде шрама на руке. Однако тут имеет место подражание герою бестселлера. Сама же Джоан Роулинг подошла к реализации этой функции очень тонко и оригинально. Давайте рассмотрим, как она это сделала, потому что этот пример наилучшим образом раскрывает саму суть сказочной функции: ее форма может быть любой, какой угодно, но цель всегда одна. У функции метки цель — чтобы героя узнали.

Герой Поттерианы — Гарри Поттер — получает шрам в виде молнии на лбу в тот момент, когда Волан-де-Морт хотел убить его смертельным заклинанием, но не убил. Это вроде бы не вяжется с народными сказками, в которых помеченный герой погибает. Ведь именно в этом и заключается цель метки — чтобы героя узнали и правильно «собрали» его мёртвое тело. Но давайте посмотрим дальше. В момент, когда Гарри получает метку, он выживает, но умирает символически — как обычный мальчик, хоть и сын волшебников. То есть, обычный мальчик-колдун символически умирает, и рождается Мальчик, Который Выжил. Хорошо, такая интерпретация имеет место быть, тем более, что герои народных сказок тоже оживают. Но как быть с тем, что метку Гарри получает от врага, а не от любящих родителей? Вспомним, что Волан-де-Морт не имел намерения специально метить героя, он хотел его просто убить. Метка возникла как побочный эффект нереализовавшегося смертельного заклинания. Но почему же заклинание не сработало? Потому что мать Гарри пожертвовала собой ради его спасения. Иными словами, материнская любовь косвенным образом и стала причиной появления метки на лбу Гарри. В результате, мы приходим к тому же самому, что и в народных сказках: любящий человек метит героя, чтобы узнать его и спасти (оживить). Цель функции метки никуда не делась — Гарри Поттер спасся благодаря материнской любви, которая стала причиной появления метки на его лбу и впоследствии именно эта метка сделала его узнаваемым в мире волшебников.

---

Важный вывод: необходимо понимать разницу между действием и целью сказочной функции. Действие сказочных функций можно (и даже нужно) видоизменять любым способом, но их цель менять нельзя! И именно этот вывод дает современным сказочникам пространство для творческих экспериментов с функциями сказок, чтобы избежать клише. Подумайте, например, как можно изменить функцию недостачи (сохранив ее цель, конечно), чтобы избежать стереотипа «бедного сиротки».

---

В сказке важен счастливый конец. Злодей должен быть наказан, зло побеждено, а герой вознагражден. Положение главного героя должно обязательно стать лучше, чем исходная ситуация! Для этого используются функции спасения, победы, наказания злодея, свадьбы и другие. Приглашаю вас самостоятельно их поизучать. Еще раз напомню, что про функции сказок, а также про их исторические корни (что тоже довольно интересно) писал Владимир Яковлевич Пропп.

Конечно, не все тридцать и одну функцию народных сказок обязательно нужно использовать при написании литературной сказки. Достаточно помнить, что композиция любого произведения состоит из завязки, кульминации и развязки. Именно эти точки композиции обязательно должны включать соответствующие сказочные функции и еще некоторый дополнительный набор косвенных. В качестве самостоятельно работы поэкспериментируйте с функциями Проппа, даром для вас такая работа точно не пройдет, а возможно и родится оригинальный сюжет для сказки. В частности, подобный метод предлагал известный итальянский писатель-сказочник Джанни Родари в книге «Грамматика фантазии. Введение в искусство придумывания историй».

Для самостоятельной работы:

1. Проанализируйте ваши любимые произведения (народные сказки или авторские — не важно) и выделите в них функции. Описание функций можно найти в книге В.Я. Проппа «Морфология волшебной сказки» в бесплатной библиотеке Максима Мошкова

2. Посмотрите, как проявляются функции сказки в любом современном произведении в жанре «фэнтези». (Кстати, они есть не только в фантастической прозе, но и в абсолютно любом произведении). Какие сказочные функции в авторской сказке чаще всего опускаются, а какие используются всегда?

3. Возьмите любую функцию и подумайте, как можно изменить её действие (форму), сохранив при том цель. Подумайте, как можно избежать клише, сохранив цель функции, какие приёмы для этого можно применить (об одном я уже упомянула — это инверсия).

4. Воспользуйтесь методом Джанни Родари, который он назвал «карты Проппа». Родари сократил 31 функцию до 20 (вы можете оставить все или также сократить, убрав необязательные или специфические функции) и затем предложил ученикам придумывать истории, используя эти карты двумя способами: по порядку и методом тасования. Книгу Дж. Родари «Грамматика фантазии». Введение в искусство придумывания историй» можно легко найти в Сети. Про метод «Карты Проппа» читайте в главе 22.