Отрывок из рассказа горе от ума а судьи кто

монолог "А судьи кто" Чацкого
Чацкий.
Художник П. Соколов

Монолог «А судьи кто?..» является одним из самых известных эпизодов из комедии «Горе от ума».

Ниже представлен текст монолога Чацкого «А судьи кто?..» из комедии «Горе от ума» Грибоедова (эпизод, фрагмент, отрывок).

Это монолог можно найти в действии II явлении 5 пьесы.

Монолог Чацкого «А судьи кто?..» из комедии «Горе от ума» 

(действие II явление 5)

А судьи кто? – За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забыты́х газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют всё песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве
И где не воскресят клиенты‑иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён,
Для замыслов каких‑то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменил борзые три собаки!!!
Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!!
Вот те, которые дожи́ли до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется – враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким
и прекрасным, –
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!! –
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту
Когда‑то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в женах, дочерях – к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть;
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали, –
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!

***

Это был текст монолога Чацкого «А судьи кто?..» из комедии «Горе от ума» Грибоедова (эпизод, фрагмент, отрывок из действия II явления 5).

Отрывок из «Горе от ума».

А судьи кто? – За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времён Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют все песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где? укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли, вы к кому меня ещё с пелен,
Для замыслов каких-то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окружённый слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь, и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменял борзые три собаки!!!
Или вон тот ещё, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружён умом в Зефирах и в Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!!
Вот те, которые дожили до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдётся – враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким и прекрасным, –
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывёт у них мечтателем! опасным!! –
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту
Когда-то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в жёнах, дочерях – к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрёкся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть;
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали, –
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!

Источник: пьеса «Горе от ума», Действие 2, явление 5


А судьи кто? — За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют всё песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где? укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён,
Для замыслов каких-то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменил борзые три собаки!!!
Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!
Вот те, которые дожили до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется — враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
К искусствам творческим, высоким и прекрасным,
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!!—
Мундир! один мундир! Он в прежнем их быту
Когда-то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в женах, дочерях — к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть;
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали,—
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!


Монолог Чацкого «А судьи кто?..»
Комедия «Горе от ума» А. Грибоедова

Действие II

Явление 1

Фамусов, Слуга.

Фамусов

Петрушка, вечно ты с обновкой,

С разодранным локтем. Достань-ка календарь;

Читай не так, как пономарь;

А с чувством, с толком, с расстановкой.

Постой же. — На листе черкни на записном,

Противу будущей недели:

К Прасковье Федоровне в дом

Во вторник зван я на форели.

Куда как чуден создан свет!

Пофилософствуй — ум вскружится;

То бережешься, то обед:

Ешь три часа, а в три дни не сварится!

Отметь-ка, в тот же день… Нет, нет.

В четверг я зван на погребенье.

Ох, род людской! пришло в забвенье,

Что всякий сам туда же должен лезть,

В тот ларчик, где ни стать, ни сесть.

Но память по себе намерен кто оставить

Житьем похвальным, вот пример:

Покойник был почтенный камергер,

С ключом, и сыну ключ умел доставить;

Богат, и на богатой был женат;

Переженил детей, внучат;

Скончался; все о нем прискорбно поминают,

Кузьма Петрович! Мир ему! —

Что за тузы в Москве живут и умирают! —

Пиши: в четверг, одно уж к одному,

А может, в пятницу, а может, и в субботу,

Я должен у вдовы, у докторши, крестить.

Она не родила, но по расчету

По моему: должна родить.

Явление 2

Фамусов, Слуга, Чацкий.

Фамусов

А! Александр Андреич, просим,

Садитесь-ка.

Чацкий

Фамусов (Слуге)

(Слуга уходит.)

Да, разные дела на память в книгу вносим,

Забудется того гляди.

Чацкий

Вы что-то не весёлы стали;

Скажите, отчего? Приезд не в пору мой?

Уж Софье Павловне какой

Не приключилось ли печали?

У вас в лице, в движеньях суета.

Фамусов

Ах! батюшка, нашел загадку,

Не весел я!.. В мои лета

Не можно же пускаться мне вприсядку!

Чацкий

Никто не приглашает вас;

Я только что спросил два слова

Об Софье Павловне, быть может, нездорова?

Фамусов

Тьфу, господи прости! Пять тысяч раз

Твердит одно и то же!

То Софьи Павловны на свете нет пригоже,

То Софья Павловна больна.

Скажи, тебе понравилась она?

Обрыскал свет; не хочешь ли жениться?

Чацкий

Фамусов

Меня не худо бы спроситься,

Ведь я ей несколько сродни;

По крайней мере искони

Отцом недаром называли.

Чацкий

Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?

Фамусов

Сказал бы я: во-первых, не блажи,

Именьем, брат, не управляй оплошно,

А, главное, поди-тка послужи.

Чацкий

Служить бы рад, прислуживаться тошно.

Фамусов

Вот то-то, все вы гордецы!

Спросили бы, как делали отцы?

Учились бы, на старших глядя:

Мы, например, или покойник дядя,

Максим Петрович: он не то на серебре,

На золоте едал; сто человек к услугам;

Весь в орденах; езжал-то вечно цугом;

Век при дворе, да при каком дворе!

Тогда не то, что ныне,

При государыне служил Екатерине.

А в те поры все важны! в сорок пуд…

Раскланяйся — тупеем не кивнут.

Вельможа в случае — тем паче:

Не как другой, и пил и ел иначе.

А дядя! что твой князь? что граф?

Сурьезный взгляд, надменный нрав.

Когда же надо подслужиться,

И он сгибался вперегиб:

На ку́ртаге ему случилось обступиться;

Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;

Старик заохал, голос хрипкой;

Был высочайшею пожалован улыбкой;

Изволили смеяться; как же он?

Привстал, оправился, хотел отдать поклон,

Упал вдруго́рядь — уж нарочно,

А хохот пуще, он и в третий так же точно.

А? как по-вашему? по-нашему — смышлен.

Упал он больно, встал здорово.

Зато, бывало, в вист кто чаще приглашен?

Кто слышит при дворе приветливое слово?

Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет?

Максим Петрович! Шутка!

В чины выводит кто и пенсии дает?

Максим Петрович! Да! Вы, нынешние, — ну-ка!

Чацкий

И точно, начал свет глупеть,

Сказать вы можете вздохнувши;

Как посравнить, да посмотреть

Век нынешний и век минувший:

Свежо предание, а верится с трудом;

Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;

Как не в войне, а в мире брали лбом,

Стучали об пол не жалея!

Кому нужда: тем спесь, лежи они в пыли,

А тем, кто выше, лесть как кружево плели.

Прямой был век покорности и страха,

Всё под личиною усердия к царю.

Я не об дядюшке об вашем говорю;

Его не возмутим мы праха:

Но между тем кого охота заберет,

Хоть в раболепстве самом пылком,

Теперь, чтобы смешить народ,

Отважно жертвовать затылком?

А сверстничек, а старичок

Иной, глядя на тот скачок

И разрушаясь в ветхой коже,

Чай, приговаривал: — Ах! если бы мне тоже!

Хоть есть охотники поподличать везде,

Да нынче смех страшит, и держит стыд в узде;

Недаром жалуют их скупо государи.

Фамусов

Ах! боже мой! он карбонари!

Чацкий

Нет, нынче свет уж не таков.

Фамусов

Чацкий

Вольнее всякий дышит

И не торопится вписаться в полк шутов.

Фамусов

Что говорит! и говорит, как пишет!

Чацкий

У покровителей зевать на потолок,

Явиться помолчать, пошаркать, пообедать,

Подставить стул, поднять платок.

Фамусов

Он вольность хочет проповедать!

Чацкий

Кто путешествует, в деревне кто живет…

Фамусов

Да он властей не признает!

Чацкий

Кто служит делу, а не лицам…

Фамусов

Строжайше б запретил я этим господам

На выстрел подъезжать к столицам.

Чацкий

Фамусов

Терпенья, мочи нет, досадно.

Чацкий

Ваш век бранил я беспощадно,

Предоставляю вам во власть:

Откиньте часть,

Хоть нашим временам в придачу;

Уж так и быть, я не поплачу.

Фамусов

И знать вас не хочу, разврата не терплю.

Чацкий

Фамусов

Чацкий

На что ж? я их не оскорблю.

Фамусов (скороговоркой)

Вот рыскают по свету, бьют баклуши,

Воротятся, от них порядка жди.

Чацкий

Фамусов

Чацкий

Длить споры не мое желанье.

Фамусов

Хоть душу отпусти на покаянье!

Явление 3

Слуга (входит)

Фамусов

(ничего не видит и не слышит)

Тебя уж упекут

Под суд, как пить дадут.

Чацкий

Пожаловал к вам кто-то на́ дом.

Фамусов

Чацкий

К вам человек с докладом.

Фамусов

Не слушаю, под суд! под суд!

Чацкий

Да обернитесь, вас зовут.

Фамусов (оборачивается)

А? бунт? ну так и жду содома.

Слуга

Полковник Скалозуб. Прикажете принять?

Фамусов (встает)

Ослы! сто раз вам повторять?

Принять его, позвать, просить, сказать, что дома,

Что очень рад. Пошел же, торопись.

(Слуга уходит.)

Пожало-ста, сударь, при нем остерегись:

Известный человек, солидный,

И знаков тьму отличья нахватал;

Не по летам и чин завидный,

Не нынче завтра генерал.

Пожало-ста при нем веди себя скромненько…

Эх! Александр Андреич, дурно, брат!

Ко мне он жалует частенько;

Я всякому, ты знаешь, рад;

В Москве прибавят вечно втрое:

Вот будто женится на Сонюшке. Пустое!

Он, может быть, и рад бы был душой,

Да надобности сам не вижу я большой

Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня;

Ведь Софья молода. А впрочем, власть господня.

Пожало-ста при нем не спорь ты вкривь и вкось

И завиральные идеи эти брось.

Однако нет его! какую бы причину…

А! знать, ко мне пошел в другую половину.

(Поспешно уходит.)

Явление 4

Чацкий

Как суетится! что за прыть!

А Софья? — Нет ли впрямь тут жениха какого?

С которых пор меня дичатся как чужого!

Как здесь бы ей не быть!!..

Кто этот Скалозуб? отец им сильно бредит,

А может быть не только, что отец…

Ах! тот скажи любви конец,

Кто на три года вдаль уедет.

Явление 5

Чацкий, Фамусов, Скалозуб.

Фамусов

Сергей Сергеич, к нам сюда-с.

Прошу покорно, здесь теплее;

Прозябли вы, согреем вас;

Отдушничек отве́рнем поскорее.

Скалозуб (густым басом)

Зачем же лазить, например,

Самим!.. Мне совестно, как честный офицер.

Фамусов

Неужто для друзей не делать мне ни шагу,

Сергей Сергеич, дорогой!

Кладите шляпу, сденьте шпагу;

Вот вам софа, раскиньтесь на покой.

Скалозуб

Куда прикажете, лишь только бы усесться.

(Садятся все трое, Чацкий поодаль.)

Фамусов

Ах! батюшка, сказать, чтоб не забыть:

Позвольте нам своими счесться,

Хоть дальними, — наследства не делить;

Не знали вы, а я подавно, —

Спасибо научил двоюродный ваш брат, —

Как вам доводится Настасья Николавна?

Скалозуб

Не знаю-с, виноват;

Мы с нею вместе не служили,

Фамусов

Сергей Сергеич, это вы ли!

Нет! я перед родней, где встретится, ползком;

Сыщу ее на дне морском.

При мне служа́щие чужие очень редки;

Всё больше сестрины, свояченицы детки;

Один Молчалин мне не свой,

И то затем, что деловой.

Как станешь представлять к крестишку ли,

к местечку,

Ну как не порадеть родному человечку!..

Однако братец ваш мне друг и говорил,

Что вами выгод тьму по службе получил.

Скалозуб

В тринадцатом году мы отличались с братом

В тридцатом егерском, а после в сорок пятом.

Фамусов

Да, счастье, у кого есть эдакий сынок!

Имеет, кажется, в петличке орденок?

Скалозуб

За третье августа; засели мы в траншею:

Ему дан с бантом, мне на шею.

Фамусов

Любезный человек, и посмотреть — так хват,

Прекрасный человек двоюродный ваш брат.

Скалозуб

Но крепко набрался каких-то новых правил.

Чин следовал ему: он службу вдруг оставил,

В деревне книги стал читать.

Фамусов

Вот молодость!.. — читать!.. а после хвать!..

Вы повели себя исправно,

Давно полковники, а служите недавно.

Скалозуб

Довольно счастлив я в товарищах моих,

Вакансии как раз открыты;

То старших выключат иных,

Другие, смотришь, перебиты.

Фамусов

Да, чем кого господь поищет, вознесет!

Скалозуб

Бывает, моего счастливее везет.

У нас в пятнадцатой дивизии, не дале,

Об нашем хоть сказать бригадном генерале.

Фамусов

Помилуйте, а вам чего недостает?

Скалозуб

Не жалуюсь, не обходили,

Однако за полком два года поводили.

Фамусов

В погонь ли за полком?

Зато, конечно, в чем другом

За вами далеко тянуться.

Скалозуб

Нет-с, ста́рее меня по корпусу найдутся,

Я с восемьсот девятого служу;

Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы;

Об них как истинный философ я сужу:

Мне только бы досталось в генералы.

Фамусов

И славно судите, дай бог здоровье вам

И генеральский чин; а там

Зачем откладывать бы дальше

Речь завести об генеральше?

Скалозуб

Жениться? Я ничуть не прочь.

Фамусов

Что ж? у кого сестра, племянница есть, дочь;

В Москве ведь нет невестам перевода;

Чего? плодятся год от года;

А, батюшка, признайтесь, что едва

Где сыщется столица, как Москва.

Скалозуб

Дистанции огромного размера.

Фамусов

Вкус, батюшка, отменная манера;

На всё свои законы есть:

Вот, например, у нас уж исстари ведется,

Что по отцу и сыну честь;

Будь плохенький, да если наберется

Душ тысячки две родовых, —

Тот и жених.

Другой хоть прытче будь, надутый всяким

чванством,

Пускай себе разумником слыви,

А в се́мью не включат. На нас не подиви.

Ведь только здесь еще и дорожат дворянством.

Да это ли одно? возьмите вы хлеб-соль:

Кто хочет к нам пожаловать, — изволь;

Дверь отперта для званых и незваных,

Особенно из иностранных;

Хоть честный человек, хоть нет,

Для нас равнёхонько, про всех готов обед.

Возьмите вы от головы до пяток,

На всех московских есть особый отпечаток.

Извольте посмотреть на нашу молодежь,

На юношей — сынков и вну́чат,

Журим мы их, а, если разберешь, —

В пятнадцать лет учителей научат!

А наши старички?? — Как их возьмет задор,

Засудят об делах, что слово — приговор, —

Ведь столбовые всё, в ус никого не дуют;

И об правительстве иной раз так толкуют,

Что если б кто подслушал их… беда!

Не то чтоб новизны вводили, — никогда,

Спаси нас боже! Нет. А придерутся

К тому, к сему, а чаще ни к чему,

Поспорят, пошумят и… разойдутся.

Прямые канцлеры в отставке — по уму!

Я вам скажу, знать, время не приспело,

Но что без них не обойдется дело. —

А дамы? — сунься кто, попробуй, овладей;

Судьи́ всему, везде, над ними нет судей;

За картами когда восстанут общим бунтом,

Дай бог терпение, — ведь сам я был женат.

Скомандовать велите перед фрунтом!

Присутствовать пошлите их в Сенат!

Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна!

Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна!

А дочек кто видал, — всяк голову повесь…

Его величество король был прусский здесь,

Дивился не путем московским он девицам,

Их благонравью, а не лицам;

И точно, можно ли воспитаннее быть!

Умеют же себя принарядить

Тафтицей, бархатцем и дымкой,

Словечка в простоте не скажут, всё с ужимкой;

Французские романсы вам поют

И верхние выводят нотки,

К военным людям так и льнут,

А потому, что патриотки.

Решительно скажу: едва

Другая сыщется столица как Москва.

Скалозуб

По моему сужденью,

Пожар способствовал ей много к украшенью.

Фамусов

Не поминайте нам, уж мало ли крехтят!

С тех пор дороги, тротуары,

Дома и всё на новый лад.

Чацкий

Дома новы́, но предрассудки стары.

Порадуйтесь, не истребят

Ни годы их, ни моды, ни пожары.

Фамусов (Чацкому)

Эй, завяжи на память узелок;

Просил я помолчать, не велика услуга.

(Скалозубу)

Позвольте, батюшка. Вот-с — Чацкого, мне друга,

Андрея Ильича покойного сынок:

Не служит, то есть в том он пользы не находит,

Но захоти — так был бы деловой.

Жаль, очень жаль, он малый с головой

И славно пишет, переводит.

Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом…

Чацкий

Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом?

И похвалы мне ваши досаждают.

Фамусов

Не я один, все так же осуждают.

Чацкий

А судьи кто? — За древностию лет

К свободной жизни их вражда непримирима,

Сужденья черпают из забыты́х газет

Времен Очаковских и покоренья Крыма;

Всегда готовые к журьбе,

Поют всё песнь одну и ту же,

Не замечая об себе:

Что старее, то хуже.

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве

И где не воскресят клиенты-иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты.

Да и кому в Москве не зажимали рты

Обеды, ужины и танцы?

Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён,

Для замыслов каких-то непонятных,

Дитёй возили на поклон?

Тот Нестор негодяев знатных,

Толпою окруженный слуг;

Усердствуя, они в часы вина и драки

И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг

На них он выменил борзые три собаки!!!

Или вон тот еще, который для затей

На крепостной балет согнал на многих фурах

От матерей, отцов отторженных детей?!

Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,

Заставил всю Москву дивиться их красе!

Но должников не согласил к отсрочке:

Амуры и Зефиры все

Распроданы поодиночке!!!

Вот те, которые дожи́ли до седин!

Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!

Вот наши строгие ценители и судьи!

Теперь пускай из нас один,

Из молодых людей, найдется — враг исканий,

Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,

В науки он вперит ум, алчущий познаний;

Или в душе его сам бог возбудит жар

К искусствам творческим, высоким

и прекрасным, —

Они тотчас: разбой! пожар!

И прослывет у них мечтателем! опасным!! —

Мундир! один мундир! он в прежнем их быту

Когда-то укрывал, расшитый и красивый,

Их слабодушие, рассудка нищету;

И нам за ними в путь счастливый!

И в женах, дочерях — к мундиру та же страсть!

Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!

Теперь уж в это мне ребячество не впасть;

Но кто б тогда за всеми не повлекся?

Когда из гвардии, иные от двора

Сюда на время приезжали, —

Кричали женщины: ура!

И в воздух чепчики бросали!

Фамусов (про себя)

Уж втянет он меня в беду.

(Громко.)

Сергей Сергеич, я пойду

И буду ждать вас в кабинете.

(Уходит.)

Явление 6

Скалозуб, Чацкий.

Скалозуб

Мне нравится, при этой смете

Искусно как коснулись вы

Предубеждения Москвы

К любимцам, к гвардии, к гвардейским,

к гвардионцам;

Их золоту, шитью дивятся будто солнцам!

А в Первой армии когда отстали? в чем?

Всё так прилажено, и тальи все так узки,

И офицеров вам начтём,

Что даже говорят, иные, по-французски.

Явление 7

Скалозуб, Чацкий, София, Лиза.

София (бежит к окну)

Ах! боже мой! упал, убился!

(Теряет чувства.)

Чацкий

Скалозуб

Чацкий

Скалозуб

Чацкий

Скалозуб

Уж не старик ли наш дал маху?

Лиза (хлопочет около барышни)

Кому назначено-с, не миновать судьбы:

Молчалин на́ лошадь садился, ногу в стремя,

А лошадь на дыбы,

Он об землю и прямо в темя.

Скалозуб

Поводья затянул. Ну, жалкий же ездок.

Взглянуть, как треснулся он — грудью или в бок?

(Уходит.)

Явление 8

Те же без Скалозуба.

Чацкий

Помочь ей чем? Скажи скорее.

Лиза

Там в комнате вода стоит.

(Чацкий бежит и приносит. Всё следующее — вполголоса, — до того, как София очнется.)

Чацкий

Уж налит.

Шнуровку отпусти вольнее,

Виски ей уксусом потри,

Опрыскивай водой. — Смотри:

Свободнее дыханье стало.

Повеять чем?

Лиза

Чацкий

Гляди в окно:

Молчалин на ногах давно!

Безделица ее тревожит.

Лиза

Да-с, барышнин несчастен нрав:

Со стороны смотреть не может,

Как люди падают стремглав.

Чацкий

Опрыскивай еще водою.

Вот так. Еще. Еще.

София (с глубоким вздохом)

Кто здесь со мною?

Я точно как во сне.

(Торопко и громко.)

Где он? что с ним? Скажите мне.

Чацкий

Пускай себе сломил бы шею,

Вас чуть было не уморил.

София

Убийственны холодностью своею!

Смотреть на вас, вас слушать нету сил.

Чацкий

Прикажете мне за него терзаться?

София

Туда бежать, там быть, помочь ему стараться.

Чацкий

Чтоб оставались вы без помощи одне?

София

На что вы мне?

Да, правда, не свои беды́ — для вас забавы,

Отец родной убейся — всё равно.

(Лизе.)

Лиза (отводит ее в сторону)

Опомнитесь! куда вы?

Он жив, здоров, смотрите здесь в окно.

(София в окошко высовывается.)

Чацкий

Смятенье! обморок! поспешность! гнев! испуга!

Так можно только ощущать,

Когда лишаешься единственного друга.

София

Сюда идут. Руки не может он поднять.

Чацкий

Лиза

София

Нет, оставайтесь при желаньи.

Явление 9

София, Лиза, Чацкий, Скалозуб, Молчалин (с подвязанною рукою).

Скалозуб

Воскрес и невредим, рука

Ушибена слегка,

И впрочем, всё фальшивая тревога.

Молчалин

Я вас перепугал, простите ради бога.

Скалозуб

Ну! я не знал, что будет из того

Вам ирритация. Опро́метью вбежали. —

Мы вздрогнули! — Вы в обморок упали,

И что ж? — весь страх из ничего.

София (не глядя ни на кого)

Ах! очень вижу: из пустого,

А вся еще теперь дрожу.

Чацкий (про себя)

София

Однако о себе скажу,

Что не труслива. Так, бывает,

Карета свалится, — подымут: я опять

Готова сызнова скакать;

Но всё малейшее в других меня пугает,

Хоть нет великого несчастья от того,

Хоть незнакомый мне, — до этого нет дела.

Чацкий (про себя)

Прощенья просит у него,

Что раз о ком-то пожалела!

Скалозуб

Позвольте, расскажу вам весть:

Княгиня Ласова какая-то здесь есть,

Наездница, вдова, но нет примеров,

Чтоб ездило с ней много кавалеров.

На днях расшиблась в пух, —

Жоке́ не поддержал, считал он, видно, мух. —

И без того она, как слышно, неуклюжа,

Теперь ребра недостает,

Так для поддержки ищет мужа.

София

Ах, Александр Андреич, вот —

Яви́тесь вы вполне великодушны:

К несчастью ближнего вы так неравнодушны.

Чацкий

Да-с, это я сейчас явил

Моим усерднейшим стараньем,

И прысканьем, и оттираньем;

Не знаю для кого, но вас я воскресил.

(Берет шляпу и уходит.)

Явление 10

Те же, кроме Чацкого.

София

Скалозуб

София

Пораньше; съедутся домашние друзья

Потанцовать под фортопияно, —

Мы в трауре, так балу дать нельзя.

Скалозуб

Явлюсь, но к батюшке зайти я обещался,

Откланяюсь.

София

Скалозуб (жмет руку Молчалину)

(Уходит.)

Явление 11

София, Лиза, Молчалин.

София

Молчалин! как во мне рассудок цел остался!

Ведь знаете, как жизнь мне ваша дорога!

Зачем же ей играть, и так неосторожно?

Скажите, что у вас с рукой?

Не дать ли капель вам? не нужен ли покой?

Пошлемте к доктору, пренебрегать не должно.

Молчалин

Платком перевязал, не больно мне с тех пор.

Лиза

Ударюсь об заклад, что вздор;

И если б не к лицу, не нужно перевязки;

А то не вздор, что вам не избежать огласки:

На смех, того гляди, подымет Чацкий вас;

И Скалозуб как свой хохол закру́тит,

Расскажет обморок, прибавит сто прикрас;

Шутить и он горазд, ведь нынче кто не шутит!

София

А кем из них я дорожу?

Хочу — люблю, хочу — скажу.

Молчалин! будто я себя не принуждала?

Вошли вы, слова не сказала,

При них не смела я дохнуть,

У вас спросить, на вас взглянуть.

Молчалин

Нет, Софья Павловна, вы слишком откровенны.

София

Откуда скрытность почерпнуть!

Готова я была в окошко, к вам прыгну́ть.

Да что мне до кого? до них? до всей вселенны?

Смешно? — пусть шутят их; досадно? — пусть бранят.

Молчалин

Не повредила бы нам откровенность эта.

София

Неужто на дуэль вас вызвать захотят?

Молчалин

Ах! злые языки страшнее пистолета.

Лиза

Сидят они у батюшки теперь,

Вот кабы вы порхнули в дверь

С лицом веселым, беззаботно:

Когда нам скажут, что хотим, —

Куда как верится охотно!

И Александр Андреич, — с ним

О прежних днях, о тех проказах

Поразвернитесь-ка в рассказах:

Улыбочка и пара слов,

И кто влюблен — на всё готов.

Молчалин

Я вам советовать не смею.

(Целует ей руку.)

София

Хотите вы?.. Пойду любезничать сквозь слез;

Боюсь, что выдержать притворства не сумею.

Зачем сюда бог Чацкого принес!

(Уходит.)

Явление 12

Молчалин, Лиза.

Молчалин

Веселое созданье ты! живое!

Лиза

Прошу пустить, и без меня вас двое.

Молчалин

Какое личико твое!

Как я тебя люблю!

Лиза

Молчалин

(Хочет ее обнять.)

Лиза

От скуки.

Прошу подальше руки!

Молчалин

Есть у меня вещицы три:

Есть туалет, прехитрая работа —

Снаружи зеркальцо, и зеркальцо внутри,

Кругом всё прорезь, позолота;

Подушечка, из бисера узор;

И перламутровый прибор —

Игольничек и ножинки, как милы!

Жемчужинки, растертые в белилы!

Помада есть для губ и для других причин,

С духами сткляночки: резе́да и жасмин.

Лиза

Вы знаете, что я не льщусь на интересы;

Скажите лучше, почему

Вы с барышней скромны, а с горнишной повесы?

Молчалин

Сегодня болен я, обвязки не сниму;

Приди в обед, побудь со мною;

Я правду всю тебе открою.

(Уходит в боковую дверь.)

Явление 13

София, Лиза.

София

Была у батюшки, там нету никого.

Сегодня я больна и не пойду обедать,

Скажи Молчалину и позови его,

Чтоб он пришел меня проведать.

(Уходит к себе.)

Явление 14

Лиза

Ну! люди в здешней стороне!

Она к нему, а он ко мне,

А я… одна лишь я любви до смерти трушу. —

А как не полюбить буфетчика Петрушу!

Конец II действия

А. С. Грибоедова «Горе от ума»

Роль монолога в произведении

Монолог Чацкого «А судьи кто», анализом которого предстоит заняться, звучит в пятом явлении второго действия. В этот момент на сцене присутствует три сюжетно важных персонажа:

  • Павел Афанасьевич Фамусов, отец Софьи и глава влиятельного семейства.
  • Сергей Сергеевич Скалозуб, полковник, потенциальный жених для дочери Фамусова.
  • Александр Андреевич Чацкий, сын сослуживца и друга Фамусова, воспитывавшийся в его доме.

Фамусов Скалозуб и Чацкий

Чацкий до поры до времени лишь слушает малоинтересные разговоры, однако не может удержать себя порой от колкого слова. Представляя его Скалозубу, Фамусов отзывается о нём, как о «толковом малом», но тратящим свои таланты попусту, сокрушаясь, что тот оставил службу. «Нельзя ли пожалеть о ком-нибудь другом?», — холодно замечает Чацкий.

Фамусов отвечает, что не он один, а всё общество относится к его поступку с осуждением. Он желает прервать бессмысленный и опасный диалог. «А судьи кто?», — Чацкий резко отвечает на реплику Фамусова, в то же время вкладывая в эту фразу и собственный смысл. Его монолог является ответом не только Фамусову или Скалозубу, но и всем зрителям и читателям пьесы.

Чацкий является героев-резонёром, носителем авторского сознания и мировидения. В своей речи, полной нравоучительного и обличительного пафоса, Чацкий делится авторскими представлениями о необходимости перемен в России и обличает существующий строй.

Обличение фамусовского общества

Первый и главный вопрос, который ставит Чацкий в своём пламенном монологе: а судьи кто? Что представляют собой люди, которые позволяют себе оценивать степень успешности человека и его нравственные качества? Могут ли эти люди пользоваться уважением и послужить образцом для молодого поколения?

Обличение фамусовского общества

Ответ Чацкого отрицательный. Богатые и родовитые аристократы, представляющие собой верхушку социальной системы, не совершили ничего достойного и даже не прилагали усилий для того, чтобы играть главенствующие роли в обществе. В лучшем случае они получили своё состояние и титулы по наследству от собственных отцов и дедов и привыкли жить, руководствуясь всё теми же косными представлениями о мире вокруг. В худшем случае они «грабительством богаты», при этом защищены от справедливого суда родственными и дружескими связями.

Чацкий бросает таким людям обвинение в абсолютном невежестве и нежелании видеть что-то за пределами старых суждений. Консервативное московское дворянство доверяет лишь «своим» людям и принимает только то, что хорошо известно, не требует перемен и укладывается в привычный уклад жизни, который они сами построили. По мнению главного героя, такие люди просто недостойны того, чтобы считаться эталоном.

Борьба с крепостничеством

В своей речи Чацкий не ограничивается обличением отдельных лиц, он выступает против всей существующей структуры: системы чинов, «кумовства» и авторитетов. Но особенное ударение приходится на систему крепостного права. Поэтому важно проанализировать все кратко упоминаемые героем ситуации.

Чацкий разговаривает

  • В своём монологе он вспоминает о дворянине, обменявшем неоднократно спасавших ему жизнь слуг на охотничьих собак.
  • Он также рассказывает другой случай: аристократ отобрал у родителей детей, чтобы создать крепостной балет, а после распродал всех поодиночке за долги.
  • Наконец, он говорит о том, как часто иностранцев, приехавших по делам в Москву, встречают великолепием светских обедов, балов с танцами и обходительным отношением, скрывая за всей этой показной мишурой невежество, бедность и угнетённость простого народа страны.

Чацкий понимает, что при существующем формальном праве обращаться с крепостными крестьянами как с вещью, которую возможно продать, обменять или изуродовать, такие люди всегда будут злоупотреблять своей властью, оставаясь безнаказанными. Более того, подобное поведение в высших кругах считается нормой и не будет подвергнуто осуждению.

И на «безлюдье» общественного горизонта ценителями и образцами выступают подобные люди. Но какой дорогой поведут они остальных, могут ли пользоваться такие люди уважением тех, кто обладает свободным мышлением и нравственностью?

Судьба молодого поколения

Следующая важная идея, содержащаяся в речи Чацкого, связана с положением в обществе молодого прогрессивного дворянства. Если бы консервативное поколение «отцов» лишь отрицало прогресс и равнодушно смотрело на все идейные искания несогласных, беды бы не было. Однако фамусовская среда стремится всячески задушить и уничтожить всё непохожее и отличающееся от неё.

Чацкий задаётся вопросом

Чацкий задаётся вопросом: что будет, если в обществе появится молодой человек, не стремящийся идти проложенным путём — делать карьеру, прислушиваться к авторитетам, использовать связи и деньги? Какова будет судьба того, кто свяжет себя с наукой или займётся высокими искусствами?

Ответ для героя очевиден: носитель подобного мышления будет тут же изгнан из общества. К нему немедленно приклеят ярлык «мечтателя» или «опасного» человека, который хочет разрушить существующие устои. Чацкий прямо говорит, что страх является главной причиной, по которой фамусовское общество отвергает новых людей.

Данный монолог перекликается с событиями пьесы. Так, брат Скалозуба, уехавший жить в деревню и читающий книги, кажется полковнику помешанным чудаком, подобный ярлык приклеен и к племяннику Тугоуховой князю Фёдору, занимающемуся химией и ботаникой.

Поклонение мундиру

За годы существующей системы в консервативной среде появился собственный идол, которому поклоняются аристократы — это мундир. Если прежде мундир ассоциировался с великими победами и дворянской честью, то сейчас это способ спрятать за расшитым костюмом собственное малодушие, глупость и незрелость. Раболепие перед мундиром от «отцов» передаётся их жёнам и детям. Замужество за человеком, который имеет высокий военный чин, считается ключом к счастливой семейной жизни.

Подобный персонаж, который воплощает в себе образ глупого солдафона, не знающего ничего, кроме военной муштры и желающего лишь удачно жениться и стать генералом, воплощён в невольном слушателе Чацкого полковнике Скалозубе.

Сюжетные и идейные параллели

Разбор текста монолога Чацкого «А судьи кто» не даст полной картине о его роли в сюжете пьесы без сопоставительного анализа фрагментов, поскольку этот эпизод тесно связан с другими ключевыми монологами пьесы, на уроках литературы этот фрагмент традиционно сопоставляется с отрывками из монологов Фамусова и Молчалина.

Фамусов в своём монологе о причинах возникновения конфликтов между аристократами и прогрессивными дворянами называет корнем зла учёность и чтение книг. По мнению Павла Афанасьевича, книги на самом деле не более чем опасная блажь, затуманивающая разум молодых людей опасными идеями. Продвижение по службе, счастливую семейную жизнь и положение в обществе аристократ связывает с наличием родственных связей и умением вовремя услужить высоким чинам.

Монолог Фамусова

В другом монологе Фамусов рассказывает о своём блестящем дяде Максиме Петровиче, добившимся положения при дворе, исполняя роль случайного шута при императрице. Для Фамусова Максим Петрович является образцом успешного человека и примером для подражания.

Монологу Чацкого в романе также противопоставляется небольшой монолог Молчалина о завете его отца. Незнатный и небогатый Молчалин быстро научился скрывать своё мнение и амбиции, «угождать всем людям», даже собаке дворника, быть терпеливым и обходительным со светскими дамами, потакать желаниям Фамусова. В результате этого Молчалин сумел добиться перевода в Москву, получить чин коллежского асессора и потомственное дворянство.

Втайне он испытывает чувство превосходства над Чацким, который не может вписаться в существующую систему общества и «развиваться» в ней. Он даже позволяет себе давать советы Чацкому: устроиться на службу в Москве, съездить на поклон к Татьяне Юрьевне, чтобы добиться продвижения. Однако у Чацкого такой образ жизни может вызвать только отвращение.

Идеологическая программа «нового дворянства»

Речь главного героя — идейно-эмоциональный стержень произведения, на который нанизывается группа острых по значению и пора не находящих разрешения вопросов. Если перевести каждую часть монолога на более высокий, абстрактный уровень, то в монологе героя проявляется несогласие с консервативной Москвой практически во всех сферах жизни.

  • общественно-политическая ситуация в стране;
  • национально-патриотическая позиция граждан;
  • нравственно-психологическое состояние молодёжи;
  • духовное и философское развитие нации.

Монолог Чацкого

Таким образом, монолог Чацкого содержит в себе все его взгляды на текущее положение в политике, социальном строе, общественном мнении и развитии науки и искусств. С опорой на текст монолога «А судьи кто» возможно обобщить и систематизировать на уроке природу общественного конфликта пьесы, а также используя цитаты из монолога, разработать план сочинения или характеристику персонажей.

Комедия «Горе от ума» является самым известным произведением Александра Грибоедова. В ней он раскрыл много интересных и важных тем, дал оценку своим современникам. Себя самого автор ассоциирует с главным героем — Александром Чацким, именно в его репликах звучат мысли писателя. Главные идеи чаще всего звучат в монологах персонажа. Они играют очень большую роль в идейном смысле комедии. Во всем произведении представлено шесть монологов, и каждый из них с новой стороны характеризует героя и развивает сюжет.

А.С. Грибоедов. «Горе от ума». Монолог Чацкого «А судьи кто».

А судьи кто? — За древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима, Сужденья черпают из забытых газет Времён Очаковских и покоренья Крыма; Всегда готовые к журьбе, Поют всё песнь одну и ту же, Не замечая об себе: Что старее, то хуже. Где? укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве, И где не воскресят клиенты — иностранцы Прошедшего житья подлейшие черты. Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы? Не тот ли, вы к кому меня еще с пелён, Для замыслов каких-то непонятных, Детей возили на поклон? Тот Нестор негодяев знатных, Толпою окружённый слуг; Усердствуя, они, в часы вина и драки, И честь, и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменял борзые три собаки. Или — вон тот ещё, который для затей, На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружён умом в зефирах и амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе! Но должников не согласил к отсрочке: — Амуры и зефиры все Распроданы поодиночке. Вот те, которые дожили до седин! Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! Вот наши строгие ценители и судьи! Теперь пускай из нас один, Из молодых людей, найдётся: враг исканий, Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, В науки он вперит ум, алчущий познаний; Или в душе его сам Бог возбудит жар К искусствам творческим, высоким и прекрасным, Они тотчас: — разбой! пожар! И прослывёт у них мечтателем! опасным!! — Мундир! один мундир! Он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету; И нам за ними в путь счастливый! И в жёнах, дочерях к мундиру та же страсть! Я сам к нему давно ль от нежности отрёкся?! Теперь уж в это мне ребячество не впасть, Но кто б тогда за всеми не повлёкся? Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали, Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали!
(А.С. Грибоедов. «Горе от ума».

Монолог Чацкого).

Группа ВКонтакте

ПОСЛЕДНИЕ ПУБЛИКАЦИИ

Sanasar is a Free WordPress Theme designed for Blogs and Magazines. One of the most fastest theme ever built.

Источник статьи: https://literatura-ege.ru/%D0%B0-%D1%81-%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%B1%D0%BE%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B2-%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%B5-%D0%BE%D1%82-%D1%83%D0%BC%D0%B0-%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3-%D1%87%D0%B0/

Критика поколения: к чему идем и что ценим

Монолог «А судьи кто?..» второго действия пятого явления имеет в своей основе не столько ответ обществу Фамусова, сколько направлен на широкую аудиторию, выходит за рамки романа, то есть, ориентирован на читателя, зрителя в театре. Это способствует изображению масштабности проблемы – антиморальная, лишенная благородности и благочестия – это позиция не только окружения Фамусова, но и всего общества в целом. С помощью этого монолога Грибоедов показывает развитие конфликта. Именно здесь, мы видим детальное описание всех пороков общества.

Пока Чацкий путешествовал, вольности красноречия остались в прошлом, высказывать мнение отличное от коллективного стало не только не модно, но и в некой мере неприлично. Времена декабристов отошли и теперь речи подобные этому монологу оглашаются на тайных собраниях, поэтому такое проявления в обществе становится предметом насмешек.

Александр грубо критикует старое поколение, которое непримиримо относится к свободной жизни. Они разграбили Отечество, набили себе карманы деньгами и думали только о званых обедах, приемах и получении новых чинов.

Круговая порука и бартер правят миром. Там, где не срабатывает этот принцип подключается новый – взятничество.

Даже иностранцы, не привыкшие к подобным порядкам и те покупаются взятками.

Знатные вельможи впустую проводят свое время. Они отстроили себе шикарные дома, и то и дело что проводят там званые приемы и пиршества, которые мало полезны для развития общества и улучшение жизни.

Многие из них обзавелись собственными театрами, что является в обществе признаком небывалого достатка, но, к сожалению, возникают такие театры не из-за любви к искусству, а потому, что это способ выделиться. Господа относятся к своим крепостным как к товару – они с легкостью продают их и забирают у них детей. Никто из крепостных не может быть уверен в благосклонности барина – сегодня он его хвалит, за оказанные услуги, а завтра может обменять на гончих собак.Для Чацкого унизительно такое поведение, он искренне не понимает, почему только он замечает эти очевидные, на его взгляд вещи.

Преобладание военной службы над остальными видами деятельности

Особое внимание он уделяет военной службе. Утверждая, что не сыщется такой человек, который не одевал мундир – в противном случае такой человек будет считаться изгоем. Да и он сам только недавно распрощался с этим одеянием и занимаемой должностью.

Удивительно, что благоговеют перед военными не только мужчины, для которых такая служба становится в первую очередь заслужить состояние, но вызывает восхищение и у представительниц женского пола.

Особенно обидно Чацкому, что за мундиром часто прячутся неблагочестивые позывы и дела. Такая приверженность к военной службе понятна Чацкому.

Военные всегда становятся предметом восхваления в обществе, женщины балуют их своим вниманием, а радостные возгласы не перестают для них звучать. Для таким людям не нужно быть красноречивым или уметь заинтересовать общество умной беседой. Для того чтобы оказаться в центре внимания достаточно просто одеть мундир.

Общество стремиться восхищаться новыми открытиями, обсуждать научные гипотезы исследования, но при этом никто не понимает, что, для того, чтобы сделать что то весомое в науке, да, собственно, как и в любом виде деятельности, необходимо заниматься этим длительный промежуток времени, а порой, и всю жизнь. Людей имеющих предрасположенность к наукам и желающих посвятить этому свою жизнь общество не только игнорирует но и сразу же пытается подавить их пыл и намерения, вынуждает почувствовать себя изгоем. Такая же судьба постигает и тех, кто выбирает служение Мельпомене «в душе его сам бог возбудит жар к искусствам творческим, высоким», окружающие питают к такому виду деятельности отвращение, а такой человек, решивший стать деятелем искусства, становится предметом насмешек. В результате перед такими людьми оказывается ситуация со сложным выбором – бросить дело к которому у тебя есть предрасположенность или же перечить общественному мнению и терпеть насмешки и упреки от окружабщих.

Несмотря на то, что многие аристократы, да и не только они, любят проводить время в театрах, читать книги, мысль о том, что их кто-то должен писать и этот кто-то должен быть не любителем, для которого литературная деятельность – хобби, а профессионалом, для которого это будет повседневной работой, чужда обществу. Способность не понимать таких простых истин приводит Чацкого в замешательство.

С точки зрения теории литературы

Наиболее распространены в тексте риторические вопросы: «А судьи кто?», «Не эти ли, грабительством богаты?». Они способствуют осознанию катастрофы, происходящей в умах интеллигенции.

Присутствующие в монологе метафоры, помогают ярче передать суть высказывания: «поют всё песнь одну и ту же» – придерживаются одних и тех же принципов; «не воскресят черты» – не станут причиной возобновления в обществе минувших принципов; «не зажимали рты» – здесь говориться о том, что хороший прием может стать причиной умолчания о некоторых несправедливостях, взяточничество помогает решить много сложных вопросов легким путем.

Для выражения противоречий, пропагандируемых обществом, Грибоедов использует противоречия. Мундир противопоставляется бедности и упадкам морали, свободная жизнь – враждебному настрою, а благородные поступки по спасению жизни равносильны обмену на гончих собак.

Предлагаем вашему вниманию музыкальную композицию от исполнителя — Монолог Чацкого «А судьи кто?…», под названием — Монолог Чацкого «А судьи кто?…». На данной странице вы сможете не только прочитать слова или текст песни Монолог Чацкого «А судьи кто?…» –

, но и воспользоваться возможностью онлайн прослушивая. Для того чтобы
скачать Монолог Чацкого «А судьи кто?…» – Монолог Чацкого «А судьи кто?…»
на ваш персональный компьютер нажмите на соответствующую кнопку расположенную правее данного текста.

Монолог Чацкого «А судьи кто?…»

— Монолог Чацкого «А судьи кто?…»

167593293

А.С.Грибоедов. «Горе от ума». Монолог Чацкого:»А судь кто?»

А судьи кто? — За древностию лет К свободной жизни их вражда непримирима, Сужденья черпают из забытых газет Времен Очаковских и покоренья Крыма; Всегда готовые к журьбе, Поют все песнь одну и ту же, Не замечая об себе: Что старее, то хуже. Где, укажите нам, отечества отцы, * Которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве, И где не воскресят клиенты-иностранцы * Прошедшего житья подлейшие черты. Да и кому в Москве не зажимали рты Обеды, ужины и танцы? Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен, Для замыслов каких-то непонятных, Дитей возили на поклон? Тот Нестор * негодяев знатных, Толпою окруженный слуг; Усердствуя, они в часы вина и драки И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг На них он выменил борзые три собаки. Или вон тот еще, который для затей На крепостной балет согнал на многих фурах От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах, Заставил всю Москву дивиться их красе! Но должников * не согласил к отсрочке: Амуры и Зефиры все Распроданы поодиночке. Вот те, которые дожили до седин! Вот уважать кого должны мы на безлюдьи! Вот наши строгие ценители и судьи! Теперь пускай из нас один, Из молодых людей, найдется — враг исканий, Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, В науки он вперит ум, алчущий познаний; Или в душе его сам Бог возбудит жар К искусствам творческим, высоким и прекрасным, — Они тотчас: разбой! пожар! И прослывет у них мечтателем! опасным!! — Мундир! один мундир! он в прежнем их быту Когда-то укрывал, расшитый и красивый, Их слабодушие, рассудка нищету; И нам за ними в путь счастливый! И в женах, дочерях — к мундиру та же страсть! Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?! Теперь уж в это мне ребячество не впасть; Но кто б тогда за всеми не повлекся? Когда из гвардии, иные от двора Сюда на время приезжали, — Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали!

(Действие 2, явление 5).

Группа ВКонтакте

ПОСЛЕДНИЕ ПУБЛИКАЦИИ

Sanasar is a Free WordPress Theme designed for Blogs and Magazines. One of the most fastest theme ever built.

Источник статьи: https://literatura-ege.ru/%D0%B0-%D1%81-%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%B1%D0%BE%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B2-%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%B5-%D0%BE%D1%82-%D1%83%D0%BC%D0%B0-%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3-%D1%87%D0%B0%D1%86%D0%BA-2/

Монолог Чацкого — а судьи кто? из Горе от Ума

Не суди да и не судим будешь, сегодня как никогда актуальны сроки из монолога Чацкого а судти кто? Написанного Грибоедовым пару веков назад. По истине великий классик и слова его актуальны по сей день.

Чацкий-главный герой комедии «Горе от ума». Главное: красота ,честный, прямолинейный ,Свободомысленный ,истинный, патриот, “служит делу, а не лицам”, высмеивает приключения перед заграничным, бескорыстный, обладает острым критическим умом. Взгляды:(цитаты из текста) “..Служить бы рад прислуживаться тошно ..” Герои комедии о Чацком: 1)” он славно пишет ,переводит”-говорит о нём Фамусов 2)”..он чувствителен И весел ,и Остёр..”- говорит о нём горничная Лиза. Вывод :роль Чацкого- роль страдательная. Хотя оно в тоже время и всегда победительная 3)”… я помню ты детей с ним часто танцевала И всё таки я вас без памяти люблю..”- Чацкий с детства дружит Софией и давно ее любит 4)Чацкий свободомыслящий человек за что Фамусов называет его карбонарием и якобинцем: “… Ах Боже мой он карбонари…”-( то есть революционер) 5) По мнению Чацкого ,дворяне не должна ограничивать себя только чиновничий или военной службе. Чацкий считает ,что умный человек может найти себя также и в творчестве или науке

Александр Андреевич Чацкий- главный мужской персонаж Камедии он довольно рано остался сиротой и воспитывался в доме приятеля своего отца- Фамусова, вместе с дочерью покровителя получил отличное образование ,со временем его дружба с софьей переросла в любовь он искренне восхищался ей и хотел жениться. Чацкий очень честный и деятельный человек ,ему стало скучно и он отправился путешествовать, чтоб повидать мир. Фамусов не смог привить чацкому своё мировоззрение. По возвращению Чацкий живет будущим, отрицательно относится к жестокости помещиков и крепостному праву. Чацкий борец за справедливое общество. Он мечтает приносить пользу народу

Сюжетные и идейные параллели

Разбор текста монолога Чацкого «А судьи кто» не даст полной картине о его роли в сюжете пьесы без сопоставительного анализа фрагментов, поскольку этот эпизод тесно связан с другими ключевыми монологами пьесы, на уроках литературы этот фрагмент традиционно сопоставляется с отрывками из монологов Фамусова и Молчалина.

Фамусов в своём монологе о причинах возникновения конфликтов между аристократами и прогрессивными дворянами называет корнем зла учёность и чтение книг. По мнению Павла Афанасьевича, книги на самом деле не более чем опасная блажь, затуманивающая разум молодых людей опасными идеями. Продвижение по службе, счастливую семейную жизнь и положение в обществе аристократ связывает с наличием родственных связей и умением вовремя услужить высоким чинам.

Монолог Фамусова

В другом монологе Фамусов рассказывает о своём блестящем дяде Максиме Петровиче, добившимся положения при дворе, исполняя роль случайного шута при императрице. Для Фамусова Максим Петрович является образцом успешного человека и примером для подражания.

Монологу Чацкого в романе также противопоставляется небольшой монолог Молчалина о завете его отца. Незнатный и небогатый Молчалин быстро научился скрывать своё мнение и амбиции, «угождать всем людям», даже собаке дворника, быть терпеливым и обходительным со светскими дамами, потакать желаниям Фамусова. В результате этого Молчалин сумел добиться перевода в Москву, получить чин коллежского асессора и потомственное дворянство.

Втайне он испытывает чувство превосходства над Чацким, который не может вписаться в существующую систему общества и «развиваться» в ней. Он даже позволяет себе давать советы Чацкому: устроиться на службу в Москве, съездить на поклон к Татьяне Юрьевне, чтобы добиться продвижения. Однако у Чацкого такой образ жизни может вызвать только отвращение.

  • Отрывок из рассказа в белова тихая моя родина
  • Отрывок из рассказа барышня крестьянка пушкин
  • Отрывок из любой сказки пушкина
  • Отрывок из какой сказки рассказ о том что нельзя брать чужое без спроса и врать
  • Отрывок из какой сказки белка песенки поет да орешки все грызет