Переходные случаи между сочинением и подчинением

Синтаксис современного русского литературного языка — О. Н. Иванищева 2018

ТИПОЛОГИЯ СЛОЖНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

План

  1. Традиционные типы сложного предложения.

  2. Противопоставление «сочинение/подчинение».

  3. Виды сочинительной и подчинительной связи в сложном предложении.

  4. Вопрос о переходных случаях между сочинением и подчинением.

  5. Прямое и обратное подчинение. Взаимное подчинение.

  6. Присоединительные конструкции и предложения включения. Пояснительные конструкции. Предложения фразеологизированной структуры.

  7. Сложные предложения гибкой и негибкой структуры.

1. Традиционные типы сложного предложения

Сложное предложение очень разнообразно и по семантике, и по структурной организации. Традиционно выделяют три основных типа:

1. Сложносочиненное предложение (средством связи выступает сочинительный союз):

Стояла очень на дворе, И ветер дул сырой (Маршак).

2. Сложноподчиненное предложение (средством связи является подчинительный союз или союзное слово; другие признаки сложноподчиненного предложения — неравнозначность предикативных единиц: грамматически независимая главная часть и грамматически зависимая придаточная):

Всякое дело надо любить, чтобы хорошо его делать (Горький).

3. Бессоюзное сложное предложение (предикативные части связаны без союзов, одним из ведущих признаков является интонация):

Светит месяц, тройка мчится по дороге столбовой (Пушкин).

Такова типология сложного предложения в целом. Но это не все случаи организации сложного предложения. Многие структуры выходят за рамки этой типологии.

2. Противопоставление «сочинение/подчинение»

Если ориентироваться на вышеназванные три типа, то центральным признаком противопоставления является противопоставление «сочинение/ подчинение».

Кажется, что противопоставление «сочинение-подчинение» — это прежде всего формальное противопоставление (союзы, например). На са

мом деле терминами сочинение и подчинение обозначаются как формальные, так и содержательные отношения.

Сложносочиненные предложения — это предложения, в которых простые предложения более или менее равноправны, независимы друг от друга и связываются сочинительными союзами, а сложноподчиненные предложения — это предложения, в которых одно простое зависит от другого, поясняет его и связывается с ним подчинительным союзом или союзным словом.

По мнению С. Е. Крючкова и Л. Ю. Максимова, в основе деления союзных предложений на сложносочиненные и сложноподчиненные лежит разница в основных средствах связи предикативных частей: сочинительные союзы или подчинительные союзы и союзные слова, хотя уточняется, что эта разница обусловливается семантическими различиями. Семантические различия между сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями заключаются, по С. Е. Крючкову и Л. Ю. Максимову, в том, что сочинительные союзы не указывают на зависимый, подчиненный характер одной из частей сложного предложения, а подчинительные союзы и союзные слова указывают.

Сформулированное различие между сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями полностью применимо, по мнению

А. К. Федорова, только к центральным, ядерным конструкциям этих типов. Но каждый тип, кроме ядра, имеет еще и периферию. А на периферии или форма может не соответствовать содержанию, или содержание вступает в противоречие с формой.

А. К. Федоров рассматривает примеры ядерных и периферийных конструкций в системе подчинения и сочинения. Например,

Звали вдаль журавлиные дали, и орлиный мне слышался крик (В. Саянов).

В школьной практике наличие равноправия простых предложений в составе сложного доказывают тем, что ни к одному из них нельзя поставить вопроса. В данном примере поставить вопрос нельзя, союз И — сочинительный, следовательно, предложение сложносочиненное.

В учебнике под ред. М. М. Разумовской и П. А. Леканта указано, что части сложносочиненного предложения равноправны (ни одна часть не зависит от другой): от одной части нельзя поставить вопрос к другой.

В примере: Жаль, что в музеи собственного имени Поэты входят только после смерти (С. Островой) — от второй части сложного предложения от первой можно поставить вопрос: жаль, чего? Ясно, что вторая часть зависит от первой, поясняет ее и связывается подчинительным союзом (ЧТО), значит, предложение сложноподчиненное. Таким образом, части сложноподчиненного предложения неравноправны (одна часть, придаточная, зависит от другой, главной).

Такие ядерные конструкции сомнений не вызывают. Но не всегда значение и форма связи совпадают.

Например, Жизнь дается один раз, и хочется прожить ее бодро, осмысленно, красиво (Чехов).

От второй части к первой можно поставить вопрос: почему хочется прожить жизнь бодро, осмысленно, красиво? Значит, в первой части содержится причина того, о чем говорится во второй части, заключающей следствие, вывод, который вытекает из этой причины. Причинно-следственные отношения явно подчинительные, а оформлены сочинительным союзом.

(1) В то время как я вздремнул, взошла луна (Л. Толстой);

(2) В то время как он находил ответы на ее вопросы, она придумывала новые;

(3) В то время как у Шацкого экзамены начались с десятого марта, у Карташева они должны были начаться в мае (Н. Гарин-Михайловский).

Во всех примерах — подчинительный составной союз В ТО ВРЕМЯ КАК.

Но в 1 предложении между частями выявляется временная обусловленность (когда взошла луна). Это сложноподчиненное предложение.

Во 2 предложении на первый план выступают сопоставительные отношения, временные отодвигаются на второй план, именно поэтому вопрос когда? от второй части к первой задать не совсем удобно. Вместо подчинительного союза В ТО ВРЕМЯ КАК между частями можно поставить сочинительный союз А, правда, при этом совсем стираются временные отношения.

В примере 3 никакой временной обусловленности между частями нет, поэтому и вопрос когда? поставить вообще нельзя. Налицо сопоставительные отношения между равноправными предикативными единицами, свойственные сложносочиненным предложениям.

Пример 2 и 3 — это сложноподчиненные или сложносочиненные? В науке пока нет однозначного ответа на поставленный вопрос. Конечно, самое простое решение — признать подобные конструкции переходными от сложноподчиненных к сложносочиненным. Но это решение не снимает трудностей в разграничении сочинения и подчинения, так как почти в любой переходной, синкретичной конструкции есть признаки, которые в большей или меньшей мере сближают ее то с одной, то с другой группой.

Критериев разграничения сочинения и подчинения не разработано до сих пор. Краткий обзор основных мнений в европейской и русской лингвистической науке на сочинение и подчинение можно найти в учебнике A. Г. Руднева «Синтаксис современного русского языка». Многие ученые указывают на ненадежность критериев, их искусственность (В. В. Виноградов, В. А. Белошапкова, М. И. Черемисина). Ср. у B. А. Богородицкого: «…обычное деление всех сложных предложений на

сложносочиненные и сложноподчиненные страдает некоторою искусственностью, особенно когда стараются живое разнообразие языка уложить в эти две произвольно наперед указанные и слишком категорически отграниченные рубрики».

Первое упоминание о противопоставленности сочинения и подчинения находим в «Практической грамматике русского языка» Н. И. Греча. Как уже было отмечено на предыдущей лекции, у Н. И. Греча был намек на различие грамматических показателей сочинения и подчинения. Главный критерий был зависимость/независимость друг от друга. Н. И. Греч утверждал, что сочинение и подчинение противопоставлено потому, что при сочинении предикативные части независимы, а при подчинении зависимы (придаточное зависит от главного). Идея зависимости/независимости держалась в науке долго, она проявляется даже в 60-е гг. ХХ века.

Критерий «зависимость/независимость» оказался уязвимым и с точки зрения формы, и с точки зрения содержания.

И. А. Попова показала, что независимость, якобы существующая при сочинении, является псевдо-независимостью, и привела примеры различных отношений, которые можно найти в рамках сложносочиненного предложения:

Я села, и тройка помчалась (причинно-следственные отношения).

Зависимость/независимость оказалось уязвимым положением с точки зрения формальной. Если проследить разбиение союзов на подчинительные и сочинительные, то можно найти разные точки зрения на это: у Ф. И. Буслаева, например, союз ИБО — сочинительный.

Синонимами терминам «зависимость/независимость» являются в истории русской лингвистики термины «равноправие/неравноправие» (Д. Н. Овсянико-Куликовский), «равносильные предложения/неравносильные» (Ф. И. Буслаев).

Надо было найти новые критерии деления на сочинение/подчинение. В 20-х гг. ХХ века проходили дискуссии по этому вопросу. Классической стала в этом плане статья А. М. Пешковского «Существует ли в русском языке сочинение и подчинение предложений?» [47]. Не соглашаясь с позицией М. Н. Петерсона, высказанную им в книге «Очерки синтаксиса русского языка», о том, что различие паратаксиса (сочинение) и гипотаксиса (подчинение) не опирается на внешние данные языков, то есть реально не существуют (проф. М. Н. Петерсон, таким образом, целиком отрицал наличие в языке сочинения и подчинения), А. М. Пешковский видит основу иного восприятия сочинения/подчинения в ином взгляде на понятие зависимости одних синтаксических величин от других. Он проводит аналогию между сочинением и подчинением как основными видами синтаксических связей в словосочетании и сложном предложении (изоморфизм) и приходит к выводу, что есть отношения обратимые (всадник и конь / конь и всадник; Язык мой немеет, и взор мой угас (А. Толстой) / Взор мой угас, и язык мой немеет) и отношения необратимые (хлопушки для мух / мухи для хлопушек; Он говорит, что хозяин приехал / Хозяин приехал, что он говорит; он говорит, что он думает / он думает, что он говорит).

Отмечая, что примеры, которые он приводит, могут производить впечатление специально подобранных (а они такие на самом деле), А. М. Пешковский представляет в статье материал, который противился его экспериментам. Например, Приди и возьми! (Слова спартанского царя Леонида); Дверь раскрылась, и вошла Марья Павловна (Тургенев). Перестановка в этих случаях может привести к нелепости, так как перевертывает, по словам А. М. Пешковского, хронологию. Но тут надо вникнуть в то, какими средствами выражена в языке эта хронология. Из того факта, что союзы эти могут соединять разные отношения (одновременные и последовательные факты и вневременные — счастье есть любовь, и любовь есть счастье), А. М. Пешковский заключает, что никакой временной связи они сами по себе не выражают. Следовательно, сочинительная связь по своей сути, если не накладываются какие-то другие факторы, все-таки обратимая.

Кроме необратимости частей, подчинение, по мнению А. М. Пешковского, имеет еще несколько признаков, в том числе возможность вставки подчиненного предложения в разные пункты подчиняющего: Когда я приехал, все были дома; Все были, когда я приехал, дома; Все, когда я приехал, были дома и т. д. Нетрудно видеть, что этот признак связан с той самой припаянностью подчинительного союза к своему предложению. Подчинительный союз маркирует придаточную часть, он обеспечивает придаточной части грамматическую подвижность (вставить придаточную часть в любое место главной). При сочинении одно из сочиненных предложений никак нельзя вставить в другое (Ему отвели комнату, и он поселился в крепости), потому что союз одинаково чужд и общ обеим соединяемым величинам, то есть союз может только интонационно примыкать к последующей части, а по существу он вне структуры следующей за ней части.

Следует отметить, что предложенная А. М. Пешковским категория обратимости синтаксических единиц до сих пор не получила однозначного толкования в грамматической теории. Кроме выдвинутого А. М. Пешковским положения о возможности/невозможности перестановки двух простых предложений в составе сложного, есть еще мнение о том, что обратимость — это способность сложного предложения к внутримодельным и межмодельным трансформациям. Внутримодельная — это перестановка частей сложноподчиненного предложения, когда модель предложения сохраняется: Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое (Л. Толстой). Межмодельная трансформация — это преобразование одного типа сложного предложения в другой, синонимичный ему тип. Например, сложноподчиненное предложение с причинными отношениями обратимо в сложносочиненное предложение со следственными отношениями: Работа у него была, можно сказать, самая затруднительная, потому что (поэтому) по колхозной должности дед Петро имел дело только с мальчишками (Паустовский).

Абсолютность критерия обратимости/необратимости вызывала и вызывает сомнение при анализе языкового материала. Ю. А. Левицкий указывает на два вида необратимости компонентов сложносочиненного предложения:

— семантическую (приводящую к изменению или утрате смысла):

Она умерла, и мы похоронили ее;

Небо голубое, и я не стану брать зонт.

— формальную (не допускаемую правилами употребления заместителей и других средств):

Петя смотрит на Машу, а она на него;

Книга лежит на столе, и я знаю об этом.

Кроме обратимости/необратимости, сочинение/подчинение различается рядом других признаков.

Например, существуют грамматические показатели сочинения/подчинения.

Вышеупомянутая статья А. М. Пешковского легла в основу главы «Сочинение и подчинение предложений» в его книге «Русский синтаксис в научном освещении», где ученый говорит о сочинении и подчинении в сложном целом, представляя типы союзов.

Эта идея — различать сочинение и подчинение по наличию в них соответственно сочинительных и подчинительных союзов — довольно продуктивна в методическом плане. Учебник по русскому языку для 9 класса С. Г. Бархударова, С. Е. Крючкова, Л. Ю. Максимова, Л. А. Чешко в параграфе «Основные виды сложных предложений» предлагает деление сложных предложений по способу соединения простых предложений:

  1) при помощи интонации и союзов или союзных слов (относительных местоимений и наречий); 2) при помощи интонации (без союзов и союзных слов). Первая группа в свою очередь делится на сложносочиненные и сложноподчиненные в том числе на основе типов союзов/союзных слов. В учебнике под ред. М. М. Разумовской и П. А. Леканта также акцент сделан на этом формальном критерии: в § 8 «Типы сложных предложений. Средства связи между частями сложного предложения» указывается: «В зависимости от наличия или отсутствия союзов сложные предложения делятся на две группы: союзные и бессоюзные. Сложные предложения с союзами тоже делятся на две группы: сложносочиненные (с сочинительными союзами) и сложноподчиненные (с подчинительными союзами и союзными словами)».

Действительно, критерий деления союзных предложений — тип средства связи — очень эффективен при обучении.

Роль союзных средств в разграничении сочинения/подчинения настолько значительна и в научном плане, что в литературе высказывается мнение об иной грамматической сущности союзов в сложносочиненном предложении в отличие от союзов в сложноподчиненном предложении. С. Г. Ильенко, указывая на этот факт, проводит аналогию между союзами и предлогами в простом предложении. Ср.: Отец с сыном отправились в путешествие. Отец и сын отправились в путешествие. С грамматической точки зрения специфика предлога С и союза И принципиально различна. Союз не влияет на грамматическую форму соединяемого слова (И соединяет однородные члены предложения и в Им., и в Тв., и др. падежах), а предлог маркирует зависимый компонент словосочетания, определяя его грамматическую форму (С употребляется с Тв. п.). Нечто похожее можно обнаружить, обращаясь к структуре сложного предложения: сочинительные союзы не изменяют структуру предикативной единицы, а подчинительный союз, входя в структуру предикативной единицы, грамматически ее изменяет.

А. Н. Гвоздев, подводя своеобразный итог различий между сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями в их структуре и используемых в них грамматических средствах, отмечает, что эти различия сводятся к следующему:

1) состав союзов;

2) функция и положение союзов (сочинительный не входит ни в одно предложение, а подчинительный входит);

3) употребление союзных слов (только в сложноподчиненных предложениях);

4) употребление указательных (соотносительных) слов (только в главной части сложноподчиненного предложения: Я сказал о том, что…);

5) употребление времен глаголов (сложносочиненное предложение — абсолютное употребление времен; в ряде сложноподчиненных может быть относительное употребление);

6) расположение предложений (в сложносочиненных предложениях части располагаются один за другим; а в сложноподчиненных — возможна придаточная часть внутри главной);

7) количество объединяемых предложений (сложносочиненное предложение — незамкнутая конструкция, ограничений синтаксического характера не существует; сложноподчиненные предложения двучленны (этому не противоречит наличие у одного главного нескольких разнотипных придаточных));

употребление неполных предложений (в сложносочиненных предложениях неполными бывают последующие предложения (Я пошел наверх, а он вниз по ключу); в сложноподчиненных — главное не может иметь членов предложениях, которые возмещаются придаточным);

9) типы интонации (сложносочиненные предложения характеризуются интонациями перечисления и противопоставления, а сложноподчиненные — подчинительными и изъяснительными).

Что касается природы различий между сочинением и подчинением, то «Русская грамматика» (§ 2757) (автор раздела «Сложное предложение. Введение» — И. Н. Кручинина) отмечает, что ближе всех к объяснению различий между сочинением и подчинением подошел С. И. Карцевский — один из первых активных членов Пражского лингвистического кружка. В статье «Бессоюзие и подчинение в русском языке», написанной на французском языке в Женеве в 1942 г., а впервые опубликованной на русском языке в 1961 г., С. И. Карцевский убедительно раскрыл целостность сочинительной связи.

Согласно взглядам, этого ученого, исходным моментом сочинения является оппозитивный диалог типа — Пойду прогуляюсь. — И я с тобой. — Но у нас будут гости. — Да я ненадолго. — Ну ступай. Это не обмен сообщениями, а, по словам И. Н. Кручининой, столкновение воль и характеров. Участники словесной дуэли то наступают, то отвечают на выпады партнера. Подчинение вдохновляется диалогом другого типа — вопросноответного типа: — Кто пошел с тобой? — Я не знаю. — Куда вы пошли? — Туда, куда она захотела.

Этот диалог оформляется в систему, имеет интеллектуальнологическую природу. А сочинительные отношения не оформляются в систему, это — открытая серия.

Это мнение перекликается с мнением И. А. Поповой, которая утверждает, что для сочинительных отношений характерна широта значения, возможность одновременного выражения ряда оттенков. Сочинение — это сочетание мыслей, а подчинение — итог мыслей.

В. А. Белошапкова рассматривает в качестве главного критерия оппозиции сочинение/подчинение наличие изоморфизма (то есть параллелизма в организации звуковой и смысловой сторон языка) между однородными членами простого предложения и предикативной единицей сложносочиненного предложения: подчинительные союзы нельзя использовать для связи однородных членов предложения, а сочинительные — можно. Уточнение этой позиции находим в работах Е. Н. Ширяева. Он предлагает понятие И-функции, характерной только для сочинительных союзов. Союз И выражает, по А. М. Пешковскому, «чистую идею соединения», на самом деле многозначен (имеет не менее четырех значений: соединительное, присоединительное, уступительное и противительное), поэтому в значении почти каждого сочинительного союза есть компонент «И» (НО = И/А + отрицание; ИЛИ = И/А + модальность).

3. Виды сочинительной и подчинительной связи в сложном предложении

Второй вопрос, который обсуждается в связи с делением «сочинение/подчинение», после вопроса о том, каковы критерии различения сочинения и подчинения, — это виды сочинительной и подчинительной связи в сложном предложении. Вспомним, что А. М. Пешковский указывал на изморфизм типов связи словосочетания и сложного предложения. Эту идею развивает В. А. Белошапкова.

В. А. Белошапкова отмечает, что сочинительная связь между компонентами сложного предложения аналогична связи между формами слов в открытых и закрытых сочинительных словосочетаниях, поэтому сочинительная связь между компонентами сложного предложения может быть открытая и закрытая (то же в сочинительных словосочетаниях). В открытых сочинительных словосочетаниях, по мнению В. А. Белошапковой, соединяется неопределенное количество компонентов: два, три и более (и книги, и газеты, и журналы; или книги, или газеты, или журналы). В закрытых сочинительных словосочетаниях соединяются только два компонента (скромно, но с достоинством; не газета, а журнал; как дети, так и взрослые). Разумеется, что открытым и закрытым сочинительным связям свойственны разные типы отношений: открытым — соединительные и разделительные; закрытые — противительные, сопоставительные, сопоставительно-соединительные, градационные и пояснительные.

По поводу видов подчинительной связи в сложном предложении В. А. Белошанкова отмечает, что подчинительная связь в сложном предложении имеет несколько видов. По наличию/отсутствию аналогии с видами подчинительной связи на уровне словосочетания и простого предложения В. А. Белошапкова различает два вида подчинительной связи между предикативными единицами в составе сложных предложений: 1) связь, аналогичная связям на уровне связи формы слова, то есть связи в словосочетании и простом предложении; 2) связь, не аналогичная связям в словосочетании и простом предложении.

Подчинительная связь первого рода подразделяется далее по тому, какому именно виду связи она аналогична. Соответственно выделяются два рода подчинительной связи: 1) предсказующая подчинительная связь; 2) непредсказующая подчинительная связь.

(1) Он дожидался, когда придет директор;

(2) Когда директор пришел, они пошли в цех.

В первом случае придаточная часть находится в подчинительной связи со словом дожидаться (факт наличия связи и ее оформление обусловлено категориальными свойствами этого глагола). Во втором случае придаточная часть находится в подчинительной связи с предикативным центром главной (факт наличия связи и ее оформление обусловлено смысловыми отношениями, установленными между придаточной частью и главной).

В первом типе связи (предсказующей) характер ее определяется свойствами слова (это присловная связь). Второй тип связи (непредсказующая) назван В. А. Белошапковой детерминантной, так как аналогична связи между предикативным центром предложения и распространяющим его детерминантом.

В случае если связь между частями сложного предложения не аналогична связям в словосочетании и простом предложении, она специфична для сложного предложения. В основе этой связи лежит установление частичного совпадения семантического наполнения предикативных единиц, объединяемых в сложное предложение, поэтому в выражении этой связи всегда участвуют анафорические элементы (анафорические элементы главной части — указательные местоимения и их заместители; придаточной — союзные слова (Пустыня покоряется тем, кто не боится ее суровых будней)). Имея в виду эту особенность связи, В. А. Белошапкова называет ее корреляционной.

4. Вопрос о переходных случаях между сочинением и подчинением

Кроме ядерных конструкций, где разграничение сочинения и подчинения безусловно, в русском языке есть периферийные — те, которые совмещают признаки сложносочиненных и сложноподчиненных предложений.

Так, на периферии сочинения стоят предложения, которые совмещают сочинительный союз и причинно-следственные отношения:

Глухая ночь сгущает краски, и поневоле страшно мне (В. Солоухин).

К спорным случаям относятся и те, в которых подчинительный союз связывает части почти независимые одна от другой:

Всю дорогу Насте казалось, что «Красная стрела» едва тащится, тогда как поезд стремительно мчался сквозь ночные леса (К. Паустовский).

В этом примере не столько одна ситуация определяет время другой, сколько сопоставляются две ситуации и подчеркивается их несоответствие. Союз ТОГДА КАК можно заменить сочинительным союзом НО или ОДНАКО. И все-таки признать союз ТОГДА КАК сочинительным, а предложение сложносочиненным нельзя, потому что этот союз не употребляется для связи однородных членов предложения.

То же самое можно сказать и о конструкциях с сопоставительно-условным союзом ЕСЛИ… ТО. Но в отличие от предыдущего случая этот союз употребляется и в простом предложении:

Мы были убеждены, что если не угрозами, то уговорами мы достигнем своего.

Таким образом, это свойство союза ЕСЛИ… ТО роднит его с сочинительными союзами, а сопоставительно-условное предложение с сложносочиненными предложениями, но поскольку этот союз не употребляется между простыми предложениями, можно считать данное предложение сложноподчиненным.

На периферии подчинения находятся некоторые уступительные конструкции с союзом ХОТЯ. НО, совмещающие признаки сложноподчиненных и сложносочиненных предложений:

Хотя они и являются маленькими, начинающими пока гражданами, но всегда имеется вокруг них уйма еще меньших, нуждающихся в защите существ (Л. Леонов).

Эти предложения, по мнению Н. С. Поспелова, представляют собой особый случай борьбы противоположных тенденций на основе раскрытия противоречий в самой действительности.

На предложения такого типа в литературе существует несколько точек зрения:

1. Н. С. Поспелов, а также ряд других ученых, начиная с Ф. И. Буслаева, считают, что в предложениях этого типа мы имеем дело с переходом подчинительной связи в сочинительную. Союзом НО главная часть приравнивается к придаточной и таким образом подчинительная конструкция обращается в сочинительную.

2. А. К. Федоров считает, что эти предложения ближе к сложноподчиненным, и приводит следующие аргументы:

1) вторая часть союза НО (однако, а, да, зато) факультативна. Пропуск ее не снимает, а только ослабляет значение несоответствия содержания второй части тому, что высказано в первой части, следовательно, противопоставление есть в уступительных конструкциях и с противительным союзом и без него;

2) предложения с двойным союзом ХОТЯ. НО и с противительным союзом НО синонимичны, но не тождественны:

Хотя в укромных местах держалась роса, но дорога пылила;

В укромных местах держалась роса, но дорога пылила.

Союз ХОТЯ подчеркивает, что первая часть содержит причину, которая недостаточна, чтобы вызвать необходимое следствие, поэтому следствие (результат), названный во второй части, противоположен ожидаемому. Зависимость первой части от второй бесспорна.

В конструкции с союзом НО части более равноправны: значение недостаточной причины в первой части побледнело, на первый план выступило сопоставление явлений. Примеры с союзом ХОТЯ. НО в учебниках В. В. Бабайцевой и Л. Ю. Максимова названы сложными предложениями со смешанной (контаминированной) формой (сложноподчиненным предложением).

К переходным конструкциям относят также и другие случаи:

1) Мы еще не дошли до дома, как полил дождь; Я уже заканчивал второй стакан чая, как вдруг дверь скрипнула (Лермонтов) (предложения взаимного и обратного подчинения);

2) Бедной Наденьке больше уже негде слышать тех слов, да и некому произносить их (Чехов) (присоединительные конструкции);

3) Мы любим поездки, то есть нам нравилось веселье (пояснительные конструкции, которые выделила А. Ф. Прияткина);

4) Отец долго не приезжал из города, и это беспокоило всю семью (предложения включения).

5. Прямое и обратное подчинение. Взаимное подчинение

За частями сложноподчиненного предложения закрепились термины «главная» и «придаточная». Однако какой смысл содержится в этих терминах, по мнению ученых, до сих пор не совсем ясно.

А. Н. Гвоздев указывает на определяющую черту главного предложения — главенство в грамматическом отношении, в грамматическом, а не в семантическом. В другом месте А. Н. Гвоздев уточняет, что союз составляет принадлежность придаточного предложения. То есть та часть, которая имеет подчинительный союз или союзное слово, является придаточным предложением. Другая часть без такого грамматического показателя подчинения является главным предложением.

Но не всегда так легко определить, где главная, а где придаточная часть. На это указывает и А. Н. Г воздев, отмечая, что до сих пор нет единства в понимании того, какую из частей следует считать придаточной.

Ср. пример А. Н. Гвоздева: Мы еще не дошли до дома, как полил дождь. По смыслу здесь первая часть подчинена второй, что подтверждается возможностью постановки вопроса именно от второй части к первой, а не наоборот. Полил дождь когда? Обстоятельству времени синонимична первая часть, а не вторая. Еще до нашего возвращения домой полил дождь. Грамматически же вторая часть подчинена первой, так как она имеет в своем составе подчинительный союз как. Таким образом, А. Н. Гвоздев отдает предпочтение смысловому признаку и поэтому придаточным предложением считает первую часть, что противоречит его утверждению: союз составляет принадлежность придаточного предложения.

Взаимное подчинение — это такая зависимость частей сложноподчиненного предложения, когда трудно решить, где главная часть, а где придаточная:

Не успел Чичиков осмотреться, как уже был схвачен под руку губернатором (Гоголь).

Термин «взаимное подчинение» был создан А. М. Пешковским. В книге «Русский синтаксис в научном освещении» он рассматривает примеры с двойными союзами лишь только — как, едва — как, только что — как (только что он вошел, как началась музыка) и отмечает, что в таких предложениях отношение временного последования выражено обеими частями союза.

Такое же положение А. М. Пешковский видит и в предложении Крестьянин ахнуть не успел, как на него медведь насел (Крылов), хотя здесь нет двойного союза, но отношение временного последования выражено так же в двух частях (в одной — союз КАК, в другой — НЕ УСПЕЛ). Решить в таких случаях, что чему подчинено, невозможно (А. Б. Шапиро, например, считает придаточным предложением в данном случае первую часть, а как не союз, а частица). Эти конструкции А. М. Пешковский ставит вне подчинения и сочинения, считает их особым видом связи — взаимным подчинением.

Круг конструкций взаимного подчинения у А. М. Пешковского очень узок. Позже делались попытки расширить это понятие, включив в него конструкции типа чем… тем: Чем больше он говорил, тем больше краснел (Салтыков-Щедрин). С. Е. Крючков и Л. Ю. Максимов, например, говорят в данном случае о взаимоподчинении частей сложноподчиненного предложения, а В. В. Щеулин части взаимоподчиненных сложных предложений назвал «главнопридаточными».

А. К. Федоров рассматривает это понятие в связи с понятием обратного подчинения. Рассмотрим это понятие.

Развивая идею А. М. Пешковского о наличии в русском языке особого, взаимного подчинения, А. Н. Суровцев выявил, что предложениями, в которых главное предложение по смыслу зависит от придаточного, а грамматически придаточное зависит от главного, являются не только временные предложения, но и причинные, присоединительные, следственные. А. Н. Суровцев предложил для таких случаев другой термин — обратное подчинение, а придаточные называл обратно-подчиненными. Ср. два примера:

(1) Ей еще девятнадцати лет не было, когда Лаврецкий увидел ее в первый раз (Тургенев);

(2) Когда ей еще и девятнадцати лет не было, Лаврецкий увидел ее в первый раз.

В первом примере придаточное называет событие, а главное определяет время этого события, то есть определяющим является главное предложение, а определяемым придаточное, значит, оно обратно-подчиненное. Во втором примере главное предложение называет событие, а придаточное время этого события, то есть определяющим является придаточное предложение, а определяемым — главное предложение. Здесь прямое подчинение, придаточное прямо-подчиненное.

Теория обратного подчинения А. Н. Суровцева не получила признание при его жизни (она опубликована в его статьях 1956, 1958 и 1963 гг.

«К вопросу об “относительных” придаточных предложениях», «К вопросу о сложных конструкциях с взаимоподчиненными придаточными предложениями», «Сложноподчиненные предложения с составными союзами»), но постепенно стала успешно применяться отечественными и зарубежными учеными. По данным А. К. Федорова, Р. Русинов в 1968 г. опубликовал исследование об обратно-подчиненных конструкциях в болгарском языке. «Русская грамматика» целый параграф (§ 2959) посвятила конструкциям с обратным подчинением (инверсивным).

А. К. Федоров, подводя итог исследованию обратно-подчиненных предложений, перечисляет их грамматические и семантические особенности, а также их трансформационные свойства. Вот некоторые из них:

1. При прямом подчинении придаточное предложение определяет главное, при обратном — главное предложение определяет придаточное. Приемом, помогающим выявить определяемую и определяющую часть сложного предложения, является постановка вопроса. Этот методический прием часто критикуют, называют пережитком дограмматического, логического синтаксиса. Однако не только в школе, но и в вузе правильное использование вопросов помогает определять и члены предложения, и виды придаточных предложений.

2. Специализированными союзами, связывающими только обратно-подчиненные придаточные с главным предложением, являются союзы как вдруг, так что, так чтобы, а также союзные слова что, почему, отчего, зачем в присоединительных придаточных:

Они уже прошли полпути, как вдруг случилось нечто, от чего я похолодел (А. Беляев);

На всякий случай я дал себе слово не входить в споры и говорить только самое необходимое, так чтоб никто не мог обо мне ничего заключить… (Достоевский);

Директор тремя ступеньками ниже, отчего он кажется еще меньше ростом (А. Акимова).

3. Структурной особенностью, общей для абсолютного большинства обратно-подчиненных предложений, является постпозиция придаточного предложения.

4. Трансформационные свойства прямого и обратного подчинения разные: при прямом подчинении придаточное предложение можно переделать в член предложения, а при обратном — главное:

Когда шумит жестокая война, на нежность повышается цена (М. Алигер) — Во время шума жестокой войны на нежность повышается цена (прямое подчинение — переделано придаточное предложение);

Фаина этому человеку не откажет, потому что он порядочный и самостоятельный (Ю. Трифонов) — Фаина этому человеку не откажет из-за его порядочности и самостоятельности (прямое подчинение — переделано придаточное предложение);

Марианна еще не появилась, как Соломин уже вошел в комнату Нежданова (Тургенев) — Еще до появления Марианны Соломин уже вошел в комнату Нежданова (обратное подчинение — переделано главное предложение);

По-видимому, обоих лесников не было дома, так как никто не выходил на лай громадной овчарки (Короленко) — По-видимому, из-за отсутствия обоих лесников дома никто не выходил на лай громадной овчарки (обратное подчинение — переделано главное предложение).

Таким образом, прямое, обратное и взаимное подчинение — это разные явления:

Только что мы собрались было вернуться домой, услышали странные звуки — прямое подчинение;

Мы собрались было вернуться домой, как вдруг услышали странные звуки — обратное подчинение;

Только что мы собрались было вернуться домой, как вдруг услышали странные звуки — взаимное подчинение.

6. Присоединительные конструкции и предложения включения. Пояснительные конструкции. Предложения фразеологизированной структуры

Присоединительные конструкции

Одним из первых русистов, обратившим внимание на своеобразие присоединительной связи, был Н. И. Греч. В научный обиход термин «присоединение» (присоединительные союзы) ввел Л. В. Щерба.

Корни присоединения следует искать в устной спонтанной речи. В устном общении говорящий часто чувствует необходимость что-то уточнить, пояснить, добавить к уже законченному высказыванию.

Присоединительная конструкция всегда рематична. Специальное назначение присоединительных конструкций — не просто передать адресату ту или иную информацию, а задержать его внимание на ней, максимально акцентировать и тем усилить ее действенность.

Основные признаки присоединения сформулированы С. Е. Крючковым, Л. В. Щербой, В. В. Виноградовым:

1) семантический признак (значение дополнения, уточнения, развития ранее высказанной мысли);

2) психологический признак (непреднамеренность присоединительной связи);

3) экспрессивно-семантический признак (логическое и интонационное выделение присоединительной конструкции).

Виды присоединительных конструкций:

1) союзные и 2) бессоюзные.

Союзные присоединительные конструкции бывают:

1) с сочинительными союзами и, да, а, да и, и притом, да еще вдобавок, а потому, а то, а не то, не то, а и;

2) с подчинительными союзами и союзными словами:

Пала роса, что предвещало завтра хорошую погоду (Мамин- Сибиряк);

Мы вернулись в Россию в конце декабря, после чего жена провела месяц у отца (С. Л. Толстой);

Ей нужно было не опоздать в театр, отчего она очень торопилась (Чехов);

С. Г. Ильенко специфическим присоединительным союзом считает составной союз да и:

Ты мне нового ничего не скажешь, да и я тебе не скажу (Симонов);

С барышнями я был застенчив, робок, не умел говорить с ними; да и не о чем было говорить (Чехов).

По мнению С. Г. Ильенко, отношения в такой конструкции характеризуют не столько отношения сочинения и подчинения, отражающие непосредственные связи реальной действительности, не столько то, что существует в окружающем мире, сколько способ (специфику) нашего мышления.

Союз и делает элементы одинаковыми, а да и — это не одинаковость. Значение союза заключается в том, что вторая часть будто бы возникает неожиданно, вдруг. Отражение союзом да и способа нашего мышления приводит к тому, что в разговорной речи союз да и делает возможным присоединение далекой по первоначальному содержанию конструкции:

Томас Манн умер в 1955 году, да и лекция наша сегодня о типологии (пример С. Г. Ильенко).

Это явление в школе, по мнению С. Г. Ильенко, может быть рассмотрено как сочинение.

Конструкции включения

Я насиловал свое чувство, и за это природа отомстила мне (Станиславский). Ср. присоединительную конструкцию: Я насиловал свое чувство, за что природа и отомстила мне.

Эти конструкции заметила И. А. Попова. Позже в 60-е гг. XX века конструкции были названы включением. С. Г. Ильенко так оценивает семантику построения: есть факт и оценка этого факта (интерпретация). По мнению С. Г. Ильенко, определить тип придаточного здесь трудно, а квалифицировать всю конструкцию как сложносочиненное или сложноподчиненное затруднительно из-за наличия синонимичных структур (с союзом и это — сочинение, с союзным словом что — подчинение).

Пояснительные конструкции

Эти конструкции маркируются союзами то есть и а именно:

12 июня силы Западной Европы перешли границы России и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие (Толстой);

Кроме растений, в саду есть помещения для разных животных, а именно: построено много башенок для голубей, а для фазанов и других птиц поставлена между кустами огромная проволочная клетка (Гончаров).

С. Е. Крючков и Л. Ю. Максимов отмечают своеобразие этой конструкции: в данных предложениях содержится смысловой параллелизм (говорящий уточняет, раскрывает содержание первой части), что, по мнению ученых, обусловливает включение этих предложений в группу сложносочиненных, хотя пояснительные союзы и указывают на зависимый характер второй части.

В. А. Белошапкова в разделе «Сложное предложение» Грамматики- 70 пояснительные предложения, в которых выражаются, по ее словам, отношения тождества между двумя явлениями, также относит к сложносочиненным предложениям (§ 1522). В. А. Белошапкова различает три семантические разновидности пояснительных предложений по степени обобщенности характеристики обозначаемого явления. Так, в предложениях пояснительно-уточнительных первая часть обозначает более общую характеристику явления, а в предложениях обобщающего пояснения имеет место обратное соотношение: первая часть дает более конкретную и частную характеристику явления. Ср.:

Дома здесь построены по-азиатски, а именно: кровли плоские, и окна не на улицу, а во двор (пояснительно-уточнительное предложение);

Крыши здесь плоские, и окна выходят не на улицу, а во двор, то есть дома построены по-азиатски (предложение обобщающего пояснения).

По мнению С. Г. Ильенко, пояснение — факт особый, существующий на равных с сочинением и подчинением. С. Г. Ильенко объясняет особенность этих конструкций их семантикой: за каждой предикативной единицей этих конструкций стоит один и тот же факт реальной действительности, но по-другому названо. Определяется та же действительность с разных позиций осмысления говорящих. Отражается же не столько факт окружающего мира, сколько факт сопоставительной оценки говорящим. Не выделяется он в нормативных грамматиках по причине немногочисленности в количественном отношении: С. Г. Ильенко отмечает, что из 40 000-50 000 примеров из ее картотеки только 9 примеров было сложными предложениями с пояснительными отношениями. Чаще всего конструкции пояснения попадают в сферу простого предложения.

Сложность и внешнюю противоречивость квалификации присоединительных и пояснительных конструкций, а также ограниченность сферы их употребления, а для пояснительных предложений и сравнительно малую продуктивность отмечают и С. Е. Крючков и Л. Ю. Максимов.

Предложения фразеологизированной структуры

В русском языке существуют сложные предложения, построенные по так называемым фразеологизированным схемам. Эти предложения характеризуются наиболее тесной связью между частями. В одной из частей такого предложения имеется союз, в другой — семантическим опустошенный (полостью или частично) лексический элемент, являющийся структурно обязательным для построения сложного предложения:

Не прошло часа, как город был охвачен пламенем (Мамин-Сибиряк);

Не успели повстречаться, приходится разлучаться (Тренев);

Стоило ему выразить желание, Наташа вскакивала и бежала исполнять его (Толстой).

Обстоятельное исследование сложных фразеологизированных предложений проведено в учебном пособии Казанского университета «Синтаксис сложного предложения (устойчивые структуры русского языка)». В пособии указано, что существуют следующие типы таких структур:

— выражающие противительные отношения (сложносочиненные предложения):

Меряй не меряй, а во все стороны на 50 верст лучше меня никто не рисует (Тендряков);

Эмоции эмоциями, а…

Сто не сто, а…

Верь не верь, а…

Слышать слышала, а.

Дом домом, а служба службой.

— выражающие временные отношения:

Не успел + инфинитив, как…

Не прошло + темпоральная лексема, как…

Не…, как

Не прошел Никита и 200 шагов, как из другого дома послышались звуки рояля (Чехов);

Еще не., как

Еще печь не протопилась, как заскрипел под ногами снег;

Уже., как

Уже рассвело, как показались первые жилые постройки;

Едва (было)., как

Я было начинал пенять на вас, как письмо ваше объяснило мне все;

Не проходило + темпоральная лексема, чтобы не.

Не проходило ни одного дня, чтобы часовые не отмораживали себе носов (Чехов).

— с семантикой обусловленности:

На то и…, чтобы

Подумайте, на то теперь и зима, чтобы был мороз! (Чехов);

На то мы и люди, чтобы побеждать в себе зверя (Чехов);

Не + номинатив, чтобы

Я не артист, чтобы играть по правилам;

— сложные предложения с семантикой достаточного, необходимого и избыточного основания:

Достаточно (недостаточно)…, чтобы

Народу на улицах было достаточно, чтобы затеряться и ускользнуть;

Необходимо (нужно, надо)., чтобы

Нужно знать правду о прошлом, чтобы полной мерой понимать правду настоящую (М. Алигер);

Стоило., чтобы

Стоило ему только вглядеться в степь, чтобы увидеть лисицу, зайца

Слишком., чтобы

Он слишком умен, чтобы защищать гиблое дело.

Особую разновидность сложного фразеологизированного предложения составляют, по мнению авторов учебного пособия, устойчивые структуры переходного типа (Что касается., то: Что касается меня, то я по-прежнему живу в Ялте (Чехов)). По поводу этих структур существуют разные мнения: одни считают их сложноподчиненными предложениями с придаточными особого рода (усилительно-предупредительного, или касательства, или ограничительными), другие — простыми предложениями (Р. П. Рогожникова, В. А. Белошапкова, Т. А. Колосова).

7. Сложные предложения гибкой и негибкой структуры

Понятие гибкой/негибкой структуры введено В. А. Белошапковой и нашло свое отражение в типологии сложноподчиненных предложений в Грамматике-70.

Как справедливо отмечает В. А. Белошапкова, наблюдения над местоположением союза и возможностями порядка частей в сложном предложении, сделанные А. М. Пешковским, дают возможность исследовать эту важную сторону структуры сложного предложения: по замечанию А. М. Пешковского, сочинительные союзы расположены между частями сложносочиненного предложения и не прикреплены ни к одной части, а подчинительные — «припаяны» к придаточной.

Но, по замечанию В. А. Белошапковой, наблюдение А. М. Пешковского очень ценно, но не вполне точно: деление союзов по особенностям их местоположения в сложном предложении не совсем совпадает с их делением на сочинительные и подчинительные. Такое деление союзов позволяет различать среди них: 1) союзы, положение которых фиксировано; 2) союзы, положение которых не фиксировано и может меняться. Все сочинительные союзы принадлежат к первому разряду, а подчинительные союзы более неоднородны в этом смысле.

По возможному расположению частей, которое определяется свойствами союзов, сложные предложения, по мнению В. А. Белошапковой, можно разделить на структуры гибкие и негибкие.

Структуры гибкие допускают варианты порядка частей (препозиция, интерпозиция и постпозиция):

Когда я приехал, все были дома; Все были, когда я приехал, дома; Все, когда я приехал, были дома и т. д. (пример А. М. Пешковского); Дул ветер, и шел снег — Шел снег, и дул ветер; Он говорил громче, чем было нужно — Громче, чем было нужно, он говорил (примеры В. А. Белошапковой).

В структурах негибких невозможна перестановка частей без отделения союза от второй части и невозможна вставка одной части в другую.

Например, предложения с обязательной постпозицией части, вводимой союзом:

Серпилин уже собрался было прилечь на часок поспать, как вдруг затрещал телефон (Симонов).

Или предложения, для которых обязательна препозиция придаточной части:

Когда взошло солнце, то мы тронулись в путь.

Г ибкость/негибкость структуры и сочинение/подчинение, по мнению В. А. Белошапковой, составляют определенным образом соотнесенные, но различные структуры. Гибкость/негибкость структуры в отличие от сочинения/подчинения различается не только в союзных сложных предложениях, но и в бессоюзных, хотя не во всех.

Из массы бессоюзных предложений выделяются единичные структуры, допускающие варианты расположения частей, то есть имеют гибкую структуру:

Знай я это, пришел бы к тебе сам — Пришел бы к тебе сам, знай я это (предложение со значением ирреального условия — следствия, одна из частей которого содержит форму повелительного наклонения, имеющую в данном предложение иное значение — значение ирреальности).

Различение гибкости/негибкости, по замечанию В. А. Белошапковой, свойственно только сложным предложениям закрытой структуры. Сложные предложения открытой структуры стоят вне сферы различения гибкости/негибкости, так как эти понятия предполагают обязательную разнотипность частей и наличие между ними формальных различий, а предложения открытой структуры включают неопределенное количество обязательно однотипных частей.

Позицию В. А. Белошапковой по поводу существования предложений гибкой и негибкой структуры использовала Грамматика-70 в своей классификации, так как раздел «Сложное предложение» в ней был написан самой В. А. Белошапковой.

Грамматика-70 среди детерминантных предложений выделяет причинные предложения гибкой и негибкой структуры и временные предложения с союзами дифференцированных значений гибкой и негибкой структуры.

Так, причинные союзы как обязательный элемент причинных предложений делятся, согласно Грамматике-70, на допускающие препозицию вводимой ими части (гибкая структура: Никто сегодня огород не копал, потому что целый день шел дождь) и не допускающую ее (негибкая структура: Поездки эти могли принести мне, конечно, только пользу, ибо справедливо сказал Шекспир, что недалеко ушла от глупости домоседная мудрость (Бунин)).

Выводы

  1. Наиболее сильным членом грамматической оппозиции — сочинение/подчинение — является сложноподчиненное предложение. Следовательно, позиция «Русской грамматики», состоящая в том, что анализ сложного предложения начинается нетрадиционно — а именно со сложноподчиненных предложений, с точки зрения С. Г. Ильенко, должна быть оправдана, но не переноситься механически в школьную практику. С методической точки зрения, традиционная последовательность выигрывает, поскольку отвечает дидактическому принципу: от простого — к сложному и позволяет с большей последовательностью научить школьников нелегкому на первых порах, но оправданному приему выделения простых предложений в составе сложного.

  2. Как уже было отмечено, в некоторых случаях провести разграничение между сложносочиненным и сложноподчиненным предложением не удается, поскольку в сфере сложного предложения отсутствует резкая граница между сочинительной и подчинительной связью. В школьной практике есть смысл не давать весь спектр сомнений, а придерживаться традиционного деления или не включать переходные случаи в сферу своих методических интересов. Что касается научного исследования, то нам импонируют слова Л. В. Щербы, сказанные им по поводу классификации слов по частям речи: «Всякое упрощение, схематизация грозит разойтись с жизнью, а главное, перестает учить наблюдать жизнь и ее факты, перестает учить вдумываться в ее факты». Факты же отсутствия резкой границы между сочинением и подчинением объясняются нечеткой дифференциацией значений, присущих только сочинению или только подчинению: как пишет «Русская грамматика», во многих случаях одно и то же отношение может быть оформлено как сочинительным, так и подчинительным союзом. Разница заключается лишь в том, что, по мнению «Русской грамматики» (автор раздела — И. Н. Кручинина), в сочинении смысловые отношения представлены в менее расчлененном, а в подчинении — в более расчлененном (дифференцированном) виде. Так, например, если при подчинительной связи уступительные, причинные или условно-следственные отношения получают однозначное выражение при помощи союзов хотя, потому что, если, то при сочинении все эти значения могут быть оформлены одним и тем же соединительным союзом и.

Вопросы для самопроверки или самостоятельного изучения материала

  1. В чем состоит принципиальная разница между сочинением и подчинением?

  2. Есть ли случаи, где эта принципиальная разница трудно различима?