Перевод на латинский язык сочинений авиценны

Avicenna Ibn Sina
ابن سینا
Portrait of Avicenna on an Iranian postage stamp
Born	980 Afshana, Transoxiana, Samanid Empire
Died	22 June 1037 (aged 56–57)[1] Hamadan, Kakuyid dynasty
Monuments	Avicenna Mausoleum
Other names	Sharaf al-Mulk (شرف الملك) Hujjat al-Haq (حجة الحق) al-Sheikh al-Ra’is (الشيخ الرئيس) Ibn-Sino (Abu Ali Abdulloh Ibn-Sino) Bu Alī Sīnā (بو علی سینا)
Philosophy career
Notable work	The Book of Healing The Canon of Medicine
Era	Islamic Golden Age
Region	Middle Eastern philosophy Persian philosophy
School	Aristotelianism, Avicennism
Main interests	Medicine Aromatherapy Philosophy and logic Kalām (Islamic theology) Science Poetry
Influences Hippocrates Aristotle Galen Neoplatonism al-Farabi Rhazes Al-Biruni al-Masihi Abul Hasan Hankari
Influenced Al-Biruni Omar Khayyám Al-Ghazali Ibn Rushd Shahab al-Din Suhrawardi Tusi Ibn al-Nafis Ibn Tufail René Descartes Albertus Magnus Maimonides Duns Scotus[2] Aquinas William of Ockham Abu ‘Ubayd al-Juzjani Enlightenment philosophers Hossein Nasr[3]

Ibn Sina (Persian: ابن سینا; 980 – June 1037 CE), commonly known in the West as Avicenna (), was a Persian^[4] polymath who is regarded as one of the most significant physicians, astronomers, philosophers, and writers of the Islamic Golden Age,^[5] and the father of early modern medicine.^[6][7][8] Sajjad H. Rizvi has called Avicenna «arguably the most influential philosopher of the pre-modern era».^[9] He was a Muslim Peripatetic philosopher influenced by Greek Aristotelian philosophy. Of the 450 works he is believed to have written, around 240 have survived, including 150 on philosophy and 40 on medicine.^[10]

His most famous works are The Book of Healing, a philosophical and scientific encyclopedia, and The Canon of Medicine, a medical encyclopedia^[11][12][13] which became a standard medical text at many medieval universities^[14] and remained in use as late as 1650.^[15] Besides philosophy and medicine, Avicenna’s corpus includes writings on astronomy, alchemy, geography and geology, psychology, Islamic theology, logic, mathematics, physics, and works of poetry.^[16]

Name

Avicenna is a Latin corruption of the Arabic patronym Ibn Sīnā (ابن سينا),^[17] meaning «Son of Sina». However, Avicenna was not the son but the great-great-grandson of a man named Sina.^[18] His formal Arabic name was Abū ʿAlī al-Ḥusayn bin ʿAbdullāh ibn al-Ḥasan bin ʿAlī bin Sīnā al-Balkhi al-Bukhari (أبو علي الحسين بن عبد الله بن الحسن بن علي بن سينا البلخي البخاري).^[19][20]

Circumstances

Avicenna created an extensive corpus of works during what is commonly known as the Islamic Golden Age, in which the translations of Byzantine Greco-Roman, Persian and Indian texts were studied extensively. Greco-Roman (Mid- and Neo-Platonic, and Aristotelian) texts translated by the Kindi school were commented, redacted and developed substantially by Islamic intellectuals, who also built upon Persian and Indian mathematical systems, astronomy, algebra, trigonometry and medicine.^[21]

The Samanid dynasty in the eastern part of Persia, Greater Khorasan and Central Asia as well as the Buyid dynasty in the western part of Persia and Iraq provided a thriving atmosphere for scholarly and cultural development. Under the Samanids, Bukhara rivaled Baghdad as a cultural capital of the Islamic world.^[22] There, Avicenna had access to the great libraries of Balkh, Khwarezm, Gorgan, Rey, Isfahan and Hamadan.

Various texts (such as the ‘Ahd with Bahmanyar) show that Avicenna debated philosophical points with the greatest scholars of the time. Aruzi Samarqandi describes how before Avicenna left Khwarezm he had met Al-Biruni (a famous scientist and astronomer), Abu Nasr Iraqi (a renowned mathematician), Abu Sahl Masihi (a respected philosopher) and Abu al-Khayr Khammar (a great physician). The study of the Quran and the Hadith also thrived, and Islamic philosophy, fiqh and theology (kalaam) were all further developed by Avicenna and his opponents at this time.

Biography

Early life and education

Avicenna was born in c. 980 in the village of Afshana in Transoxiana to a family of Persian stock.^[23] The village was near the Samanid capital of Bukhara, which was his mother’s hometown.^[24] His father Abd Allah was a native of the city of Balkh in Tukharistan.^[25] An official of the Samanid bureaucracy, he had served as the governor of a village of the royal estate of Harmaytan (near Bukhara) during the reign of Nuh II (r. 976–997).^[25] Avicenna also had a younger brother. A few years later, the family settled in Bukhara, a center of learning, which attracted many scholars. It was there that Avicenna was educated, which early on was seemingly administered by his father.^[26][27][28] Although both Avicenna’s father and brother had converted to Ismailism, he himself did not follow the faith.^[29][30] He was instead an adherent of the Sunni Hanafi school, which was also followed by the Samanids.^[31]

Avicenna was first schooled in the Quran and literature, and by the age of 10, he had memorized the entire Quran.^[27] He was later sent by his father to an Indian greengrocer, who taught him arithmetic.^[32] Afterwards, he was schooled in Jurisprudence by the Hanafi jurist Ismail al-Zahid. Some time later, Avicenna’s father invited the physician and philosopher Abu Abdallah al-Natili to their house to educate Avicenna.^[27][28] Together, they studied the Isagoge of Porphyry (died 305) and possibly the Categories of Aristotle (died 322 BC) as well. After Avicenna had read the Almagest of Ptolemy (died 170) and Euclid’s Elements, Natili told him to continue his research independently.^[28] By the time Avicenna was eighteen, he was well-educated in Greek sciences. Although Avicenna only mentions Natili as his teacher in his autobiography, he most likely had other teachers as well, such as the physicians Abu Mansur Qumri and Abu Sahl al-Masihi.^[26][32]

Career

In Bukhara and Gurganj

At the age of seventeen, Avicenna was made a physician of Nuh II. By the time Avicenna was at least 21 years old, his father died. He was subsequently given an administrative post, possibly succeeding his father as the governor of Harmaytan. Avicenna later moved to Gurganj, the capital of Khwarazm, which he reports that he did due to «necessity». The date he went to the place is uncertain, as he reports that he served the Khwarazmshah (ruler) of the region, the Ma’munid Abu al-Hasan Ali. The latter ruled from 997 to 1009, which indicates that Avicenna moved sometime during that period. He may have moved in 999, the year which the Samanid state fell after the Turkic Qarakhanids captured Bukhara and imprisoned the Samanid ruler Abd al-Malik II. Due to his high position and strong connection with the Samanids, Avicenna may have found himself in an unfavorable position after the fall of his suzerain.^[26] It was through the minister of Gurganj, Abu’l-Husayn as-Sahi, a patron of Greek sciences, that Avicenna entered into the service of Abu al-Hasan Ali.^[33] Under the Ma’munids, Gurganj became a centre of learning, attracting many prominent figures, such as Avicenna and his former teacher Abu Sahl al-Masihi, the mathematician Abu Nasr Mansur, the physician Ibn al-Khammar, and the philologist al-Tha’alibi.^[34][35]

In Gurgan

Avicenna later moved due to «necessity» once more (in 1012), this time to the west. There he travelled through the Khurasani cities of Nasa, Abivard, Tus, Samangan and Jajarm. He was planning to visit the ruler of the city of Gurgan, the Ziyarid Qabus (r. 977–981, 997–1012), a cultivated patron of writing, whose court attracted many distinguished poets and scholars. However, when Avicenna eventually arrived, he discovered that the ruler had been dead since the winter of 1013.^[26][36] Avicenna then left Gurgan for Dihistan, but returned after becoming ill. There he met Abu ‘Ubayd al-Juzjani (died 1070) who became his pupil and companion.^[26][37] Avicenna stayed briefly in Gurgan, reportedly serving Qabus’ son and successor Manuchihr (r. 1012–1031) and resided in the house of a patron.^[26]

In Ray and Hamadan

In c. 1014, Avicenna went to the city of Ray, where he entered into the service of the Buyid amir (ruler) Majd al-Dawla (r. 997–1029) and his mother Sayyida Shirin, the de facto ruler of the realm. There he served as the physician at the court, treating Majd al-Dawla, who was suffering from melancholia. Avicenna reportedly later served as the «business manager» of Sayyida Shirin in Qazvin and Hamadan, though details regarding this tenure are unclear.^[26][38] During this period, Avicenna finished his Canon of Medicine, and started writing his Book of Healing.^[38]

In 1015, during Avicenna’s stay in Hamadan, he participated in a public debate, as was custom for newly arrived scholars in western Iran at that time. The purpose of the debate was to examine one’s reputation against a prominent local resident.^[39] The person whom Avicenna debated against was Abu’l-Qasim al-Kirmani, a member of the school of philosophers of Baghdad.^[40] The debate became heated, resulting in Avicenna accusing Abu’l-Qasim of lack of basic knowledge in logic, while Abu’l-Qasim accused Avicenna of impoliteness.^[39] After the debate, Avicenna sent a letter to the Baghdad Peripatetics, asking if Abu’l-Qasim’s claim that he shared the same opinion as them was true. Abu’l-Qasim later retaliated by writing a letter to an unknown person, in which he made accusations so serious, that Avicenna wrote to a deputy of Majd al-Dawla, named Abu Sa’d, to investigate the matter. The accusation made towards Avicenna may have been the same as he had received earlier, in which he was accused by the people of Hamadan of copying the stylistic structures of the Quran in his Sermons on Divine Unity.^[41] The seriousness of this charge, in the words of the historian Peter Adamson, «cannot be underestimated in the larger Muslim culture.»^[42]

Not long afterwards, Avicenna shifted his allegiance to the rising Buyid amir Shams al-Dawla (the younger brother of Majd al-Dawla), which Adamson suggests was due to Abu’l-Qasim also working under Sayyida Shirin.^[43][44] Avicenna had been called upon by Shams al-Dawla to treat him, but after the latters campaign in the same year against his former ally, the Annazid ruler Abu Shawk (r. 1010–1046), he forced Avicenna to become his vizier.^[45] Although Avicenna would sometimes clash with Shams al-Dawla’s troops, he remained vizier until the latter died of colic in 1021. Avicenna was asked by Shams al-Dawla’s son and successor Sama’ al-Dawla (r. 1021–1023) to stay as vizier, but instead went into hiding with his patron Abu Ghalib al-Attar, to wait for better opportunities to emerge. It was during this period that Avicenna was secretly in contact with Ala al-Dawla Muhammad (r. 1008–1041), the Kakuyid ruler of Isfahan and uncle of Sayyida Shirin.^[26][46][47]

It was during his stay at Attar’s home that Avicenna completed his Book of Healing, writing 50 pages a day.^[48] The Buyid court in Hamadan, particularly the Kurdish vizier Taj al-Mulk, suspected Avicenna of correspondence with Ala al-Dawla, and as result had the house of Attar ransacked and Avicenna imprisoned in the fortress of Fardajan, outside Hamadan. Juzjani blames one of Avicenna’s informers for his capture. Avicenna was imprisoned for four months, until Ala al-Dawla captured Hamadan, thus putting an end to Sama al-Dawla’s reign.^[26][49]

In Isfahan

Avicenna was subsequently released, and went to Isfahan, where he was well received by Ala al-Dawla. In the words of Juzjani, the Kakuyid ruler gave Avicenna «the respect and esteem which someone like him deserved.»^[26] Adamson also says that Avicenna’s service under Ala al-Dawla «proved to be the most stable period of his life.»^[50] Avicenna served as the advisor, if not vizier of Ala al-Dawla, accompanying him in many of his military expeditions and travels.^[26][50] Avicenna dedicated two Persian works to him, a philosophical treatise named Danish-nama-yi Ala’i («Book of Science for Ala»), and a medical treatise about the pulse.^[51]

During the brief occupation of Isfahan by the Ghaznavids in January 1030, Avicenna and Ala al-Dawla relocated to the southwestern Iranian region of Khuzistan, where they stayed until the death of the Ghaznavid ruler Mahmud (r. 998–1030), which occurred two months later. It was seemingly when Avicenna returned to Isfahan that he started writing his Pointers and Reminders.^[52] In 1037, while Avicenna was accompanying Ala al-Dawla to a battle near Isfahan, he was hit by a severe colic, which he had been constantly suffering from throughout his life. He died shortly afterwards in Hamadan, where he was buried.^[53]

Philosophy

Avicenna wrote extensively on early Islamic philosophy, especially the subjects logic, ethics and metaphysics, including treatises named Logic and Metaphysics. Most of his works were written in Arabic—then the language of science in the Middle East—and some in Persian. Of linguistic significance even to this day are a few books that he wrote in nearly pure Persian language (particularly the Danishnamah-yi ‘Ala’, Philosophy for Ala’ ad-Dawla’). Avicenna’s commentaries on Aristotle often criticized the philosopher,^[54] encouraging a lively debate in the spirit of ijtihad.

Avicenna’s Neoplatonic scheme of «emanations» became fundamental in the Kalam (school of theological discourse) in the 12th century.^[55]

His Book of Healing became available in Europe in partial Latin translation some fifty years after its composition, under the title Sufficientia, and some authors have identified a «Latin Avicennism» as flourishing for some time, paralleling the more influential Latin Averroism, but suppressed by the Parisian decrees of 1210 and 1215.^[56]

Avicenna’s psychology and theory of knowledge influenced William of Auvergne, Bishop of Paris^[57] and Albertus Magnus,^[57] while his metaphysics influenced the thought of Thomas Aquinas.^[57]

Metaphysical doctrine

Early Islamic philosophy and Islamic metaphysics, imbued as it is with Islamic theology, distinguishes more clearly than Aristotelianism between essence and existence. Whereas existence is the domain of the contingent and the accidental, essence endures within a being beyond the accidental. The philosophy of Avicenna, particularly that part relating to metaphysics, owes much to al-Farabi. The search for a definitive Islamic philosophy separate from Occasionalism can be seen in what is left of his work.

Following al-Farabi’s lead, Avicenna initiated a full-fledged inquiry into the question of being, in which he distinguished between essence (Mahiat) and existence (Wujud). He argued that the fact of existence cannot be inferred from or accounted for by the essence of existing things, and that form and matter by themselves cannot interact and originate the movement of the universe or the progressive actualization of existing things. Existence must, therefore, be due to an agent-cause that necessitates, imparts, gives, or adds existence to an essence. To do so, the cause must be an existing thing and coexist with its effect.^[58]

Avicenna’s consideration of the essence-attributes question may be elucidated in terms of his ontological analysis of the modalities of being; namely impossibility, contingency and necessity. Avicenna argued that the impossible being is that which cannot exist, while the contingent in itself (mumkin bi-dhatihi) has the potentiality to be or not to be without entailing a contradiction. When actualized, the contingent becomes a ‘necessary existent due to what is other than itself’ (wajib al-wujud bi-ghayrihi). Thus, contingency-in-itself is potential beingness that could eventually be actualized by an external cause other than itself. The metaphysical structures of necessity and contingency are different. Necessary being due to itself (wajib al-wujud bi-dhatihi) is true in itself, while the contingent being is ‘false in itself’ and ‘true due to something else other than itself’. The necessary is the source of its own being without borrowed existence. It is what always exists.^[59][60]

The Necessary exists ‘due-to-Its-Self’, and has no quiddity/essence (mahiyya) other than existence (wujud). Furthermore, It is ‘One’ (wahid ahad)^[61] since there cannot be more than one ‘Necessary-Existent-due-to-Itself’ without differentia (fasl) to distinguish them from each other. Yet, to require differentia entails that they exist ‘due-to-themselves’ as well as ‘due to what is other than themselves’; and this is contradictory. However, if no differentia distinguishes them from each other, then there is no sense in which these ‘Existents’ are not one and the same.^[62] Avicenna adds that the ‘Necessary-Existent-due-to-Itself’ has no genus (jins), nor a definition (hadd), nor a counterpart (nadd), nor an opposite (did), and is detached (bari) from matter (madda), quality (kayf), quantity (kam), place (ayn), situation (wad) and time (waqt).^[63][64][65]

Avicenna’s theology on metaphysical issues (ilāhiyyāt) has been criticized by some Islamic scholars, among them al-Ghazali, Ibn Taymiyya and Ibn al-Qayyim.^{[66][page needed]} While discussing the views of the theists among the Greek philosophers, namely Socrates, Plato and Aristotle in Al-Munqidh min ad-Dalal («Deliverance from Error»), al-Ghazali noted that the Greek philosophers «must be taxed with unbelief, as must their partisans among the Muslim philosophers, such as Avicenna and al-Farabi and their likes.» He added that «None, however, of the Muslim philosophers engaged so much in transmitting Aristotle’s lore as did the two men just mentioned. […] The sum of what we regard as the authentic philosophy of Aristotle, as transmitted by al-Farabi and Avicenna, can be reduced to three parts: a part which must be branded as unbelief; a part which must be stigmatized as innovation; and a part which need not be repudiated at all.»^[67]

Argument for God’s existence

Avicenna made an argument for the existence of God which would be known as the «Proof of the Truthful» (Arabic: burhan al-siddiqin). Avicenna argued that there must be a «necessary existent» (Arabic: wajib al-wujud), an entity that cannot not exist^[68] and through a series of arguments, he identified it with the Islamic conception of God.^[69] Present-day historian of philosophy Peter Adamson called this argument one of the most influential medieval arguments for God’s existence, and Avicenna’s biggest contribution to the history of philosophy.^[68]

Al-Biruni correspondence

Correspondence between Avicenna (with his student Ahmad ibn ‘Ali al-Ma’sumi) and Al-Biruni has survived in which they debated Aristotelian natural philosophy and the Peripatetic school. Abu Rayhan began by asking Avicenna eighteen questions, ten of which were criticisms of Aristotle’s On the Heavens.^[70]

Theology

Avicenna was a devout Muslim and sought to reconcile rational philosophy with Islamic theology. His aim was to prove the existence of God and His creation of the world scientifically and through reason and logic.^[71] Avicenna’s views on Islamic theology (and philosophy) were enormously influential, forming part of the core of the curriculum at Islamic religious schools until the 19th century.^[72] Avicenna wrote a number of short treatises dealing with Islamic theology. These included treatises on the prophets (whom he viewed as «inspired philosophers»), and also on various scientific and philosophical interpretations of the Quran, such as how Quranic cosmology corresponds to his own philosophical system. In general these treatises linked his philosophical writings to Islamic religious ideas; for example, the body’s afterlife.

There are occasional brief hints and allusions in his longer works, however, that Avicenna considered philosophy as the only sensible way to distinguish real prophecy from illusion. He did not state this more clearly because of the political implications of such a theory, if prophecy could be questioned, and also because most of the time he was writing shorter works which concentrated on explaining his theories on philosophy and theology clearly, without digressing to consider epistemological matters which could only be properly considered by other philosophers.^[73]

Later interpretations of Avicenna’s philosophy split into three different schools; those (such as al-Tusi) who continued to apply his philosophy as a system to interpret later political events and scientific advances; those (such as al-Razi) who considered Avicenna’s theological works in isolation from his wider philosophical concerns; and those (such as al-Ghazali) who selectively used parts of his philosophy to support their own attempts to gain greater spiritual insights through a variety of mystical means. It was the theological interpretation championed by those such as al-Razi which eventually came to predominate in the madrasahs.^[74]

Avicenna memorized the Quran by the age of ten, and as an adult, he wrote five treatises commenting on suras from the Quran. One of these texts included the Proof of Prophecies, in which he comments on several Quranic verses and holds the Quran in high esteem. Avicenna argued that the Islamic prophets should be considered higher than philosophers.^[75]

Avicenna is generally understood to have been aligned with the Sunni Hanafi school of thought.^[76][77] Avicenna studied Hanafi law, many of his notable teachers were Hanafi jurists, and he served under the Hanafi court of Ali ibn Mamun.^[78][76] Avicenna said at an early age that he remained «unconvinced» by Ismaili missionary attempts to convert him.^[76] Medieval historian Ẓahīr al-dīn al-Bayhaqī (d. 1169) also believed Avicenna to be a follower of the Brethren of Purity.^[77]

Thought experiments

While he was imprisoned in the castle of Fardajan near Hamadhan, Avicenna wrote his famous «floating man»—literally falling man—a thought experiment to demonstrate human self-awareness and the substantiality and immateriality of the soul. Avicenna believed his «Floating Man» thought experiment demonstrated that the soul is a substance, and claimed humans cannot doubt their own consciousness, even in a situation that prevents all sensory data input. The thought experiment told its readers to imagine themselves created all at once while suspended in the air, isolated from all sensations, which includes no sensory contact with even their own bodies. He argued that, in this scenario, one would still have self-consciousness. Because it is conceivable that a person, suspended in air while cut off from sense experience, would still be capable of determining his own existence, the thought experiment points to the conclusions that the soul is a perfection, independent of the body, and an immaterial substance.^[79] The conceivability of this «Floating Man» indicates that the soul is perceived intellectually, which entails the soul’s separateness from the body. Avicenna referred to the living human intelligence, particularly the active intellect, which he believed to be the hypostasis by which God communicates truth to the human mind and imparts order and intelligibility to nature. Following is an English translation of the argument:

One of us (i.e. a human being) should be imagined as having been created in a single stroke; created perfect and complete but with his vision obscured so that he cannot perceive external entities; created falling through air or a void, in such a manner that he is not struck by the firmness of the air in any way that compels him to feel it, and with his limbs separated so that they do not come in contact with or touch each other. Then contemplate the following: can he be assured of the existence of himself? He does not have any doubt in that his self exists, without thereby asserting that he has any exterior limbs, nor any internal organs, neither heart nor brain, nor any one of the exterior things at all; but rather he can affirm the existence of himself, without thereby asserting there that this self has any extension in space. Even if it were possible for him in that state to imagine a hand or any other limb, he would not imagine it as being a part of his self, nor as a condition for the existence of that self; for as you know that which is asserted is different from that which is not asserted and that which is inferred is different from that which is not inferred. Therefore the self, the existence of which has been asserted, is a unique characteristic, in as much that it is not as such the same as the body or the limbs, which have not been ascertained. Thus that which is ascertained (i.e. the self), does have a way of being sure of the existence of the soul as something other than the body, even something non-bodily; this he knows, this he should understand intuitively, if it is that he is ignorant of it and needs to be beaten with a stick [to realize it].

— Ibn Sina, Kitab Al-Shifa, On the Soul^[62][80]

However, Avicenna posited the brain as the place where reason interacts with sensation. Sensation prepares the soul to receive rational concepts from the universal Agent Intellect. The first knowledge of the flying person would be «I am,» affirming his or her essence. That essence could not be the body, obviously, as the flying person has no sensation. Thus, the knowledge that «I am» is the core of a human being: the soul exists and is self-aware.^[81] Avicenna thus concluded that the idea of the self is not logically dependent on any physical thing, and that the soul should not be seen in relative terms, but as a primary given, a substance. The body is unnecessary; in relation to it, the soul is its perfection.^[82][83][84] In itself, the soul is an immaterial substance.^[85]

Principal works

The Canon of Medicine

Avicenna authored a five-volume medical encyclopedia: The Canon of Medicine (Al-Qanun fi’t-Tibb). It was used as the standard medical textbook in the Islamic world and Europe up to the 18th century.^[86][87] The Canon still plays an important role in Unani medicine.^[88]

Liber Primus Naturalium

Avicenna considered whether events like rare diseases or disorders have natural causes.^[89] He used the example of polydactyly to explain his perception that causal reasons exist for all medical events. This view of medical phenomena anticipated developments in the Enlightenment by seven centuries.^[90]

The Book of Healing

Earth sciences

Avicenna wrote on Earth sciences such as geology in The Book of Healing.^[91] While discussing the formation of mountains, he explained:

Either they are the effects of upheavals of the crust of the earth, such as might occur during a violent earthquake, or they are the effect of water, which, cutting itself a new route, has denuded the valleys, the strata being of different kinds, some soft, some hard … It would require a long period of time for all such changes to be accomplished, during which the mountains themselves might be somewhat diminished in size.^[91]

Philosophy of science

In the Al-Burhan (On Demonstration) section of The Book of Healing, Avicenna discussed the philosophy of science and described an early scientific method of inquiry. He discussed Aristotle’s Posterior Analytics and significantly diverged from it on several points. Avicenna discussed the issue of a proper methodology for scientific inquiry and the question of «How does one acquire the first principles of a science?» He asked how a scientist would arrive at «the initial axioms or hypotheses of a deductive science without inferring them from some more basic premises?» He explained that the ideal situation is when one grasps that a «relation holds between the terms, which would allow for absolute, universal certainty». Avicenna then added two further methods for arriving at the first principles: the ancient Aristotelian method of induction (istiqra), and the method of examination and experimentation (tajriba). Avicenna criticized Aristotelian induction, arguing that «it does not lead to the absolute, universal, and certain premises that it purports to provide.» In its place, he developed a «method of experimentation as a means for scientific inquiry.»^[92]

Logic

An early formal system of temporal logic was studied by Avicenna.^[93] Although he did not develop a real theory of temporal propositions, he did study the relationship between temporalis and the implication.^[94] Avicenna’s work was further developed by Najm al-Dīn al-Qazwīnī al-Kātibī and became the dominant system of Islamic logic until modern times.^[95][96] Avicennian logic also influenced several early European logicians such as Albertus Magnus^[97] and William of Ockham.^[98][99] Avicenna endorsed the law of non-contradiction proposed by Aristotle, that a fact could not be both true and false at the same time and in the same sense of the terminology used. He stated, «Anyone who denies the law of non-contradiction should be beaten and burned until he admits that to be beaten is not the same as not to be beaten, and to be burned is not the same as not to be burned.»^[100]

Physics

In mechanics, Avicenna, in The Book of Healing, developed a theory of motion, in which he made a distinction between the inclination (tendency to motion) and force of a projectile, and concluded that motion was a result of an inclination (mayl) transferred to the projectile by the thrower, and that projectile motion in a vacuum would not cease.^[101] He viewed inclination as a permanent force whose effect is dissipated by external forces such as air resistance.^[102]

The theory of motion presented by Avicenna was probably influenced by the 6th-century Alexandrian scholar John Philoponus. Avicenna’s is a less sophisticated variant of the theory of impetus developed by Buridan in the 14th century. It is unclear if Buridan was influenced by Avicenna, or by Philoponus directly.^[103]

In optics, Avicenna was among those who argued that light had a speed, observing that «if the perception of light is due to the emission of some sort of particles by a luminous source, the speed of light must be finite.»^[104] He also provided a wrong explanation of the rainbow phenomenon. Carl Benjamin Boyer described Avicenna’s («Ibn Sīnā») theory on the rainbow as follows:

Independent observation had demonstrated to him that the bow is not formed in the dark cloud but rather in the very thin mist lying between the cloud and the sun or observer. The cloud, he thought, serves as the background of this thin substance, much as a quicksilver lining is placed upon the rear surface of the glass in a mirror. Ibn Sīnā would change the place not only of the bow, but also of the color formation, holding the iridescence to be merely a subjective sensation in the eye.^[105]

In 1253, a Latin text entitled Speculum Tripartitum stated the following regarding Avicenna’s theory on heat:

Avicenna says in his book of heaven and earth, that heat is generated from motion in external things.^[106]

Psychology

Avicenna’s legacy in classical psychology is primarily embodied in the Kitab al-nafs parts of his Kitab al-shifa (The Book of Healing) and Kitab al-najat (The Book of Deliverance). These were known in Latin under the title De Anima (treatises «on the soul»).^{[dubious – discuss]} Notably, Avicenna develops what is called the Flying Man argument in the Psychology of The Cure I.1.7 as defence of the argument that the soul is without quantitative extension, which has an affinity with Descartes’s cogito argument (or what phenomenology designates as a form of an «epoche«).^[82][83]

Avicenna’s psychology requires that connection between the body and soul be strong enough to ensure the soul’s individuation, but weak enough to allow for its immortality. Avicenna grounds his psychology on physiology, which means his account of the soul is one that deals almost entirely with the natural science of the body and its abilities of perception. Thus, the philosopher’s connection between the soul and body is explained almost entirely by his understanding of perception; in this way, bodily perception interrelates with the immaterial human intellect. In sense perception, the perceiver senses the form of the object; first, by perceiving features of the object by our external senses. This sensory information is supplied to the internal senses, which merge all the pieces into a whole, unified conscious experience. This process of perception and abstraction is the nexus of the soul and body, for the material body may only perceive material objects, while the immaterial soul may only receive the immaterial, universal forms. The way the soul and body interact in the final abstraction of the universal from the concrete particular is the key to their relationship and interaction, which takes place in the physical body.^[107]

The soul completes the action of intellection by accepting forms that have been abstracted from matter. This process requires a concrete particular (material) to be abstracted into the universal intelligible (immaterial). The material and immaterial interact through the Active Intellect, which is a «divine light» containing the intelligible forms.^[108] The Active Intellect reveals the universals concealed in material objects much like the sun makes colour available to our eyes.

Other contributions

Astronomy and astrology

Avicenna wrote an attack on astrology titled Resāla fī ebṭāl aḥkām al-nojūm, in which he cited passages from the Quran to dispute the power of astrology to foretell the future.^[109] He believed that each planet had some influence on the earth, but argued against astrologers being able to determine the exact effects.^[110]

Avicenna’s astronomical writings had some influence on later writers, although in general his work could be considered less developed than Alhazen or Al-Biruni. One important feature of his writing is that he considers mathematical astronomy as a separate discipline to astrology.^[111] He criticized Aristotle’s view of the stars receiving their light from the Sun, stating that the stars are self-luminous, and believed that the planets are also self-luminous.^[112] He claimed to have observed Venus as a spot on the Sun. This is possible, as there was a transit on 24 May 1032, but Avicenna did not give the date of his observation, and modern scholars have questioned whether he could have observed the transit from his location at that time; he may have mistaken a sunspot for Venus. He used his transit observation to help establish that Venus was, at least sometimes, below the Sun in Ptolemaic cosmology,^[111] i.e. the sphere of Venus comes before the sphere of the Sun when moving out from the Earth in the prevailing geocentric model.^[113][114]

He also wrote the Summary of the Almagest, (based on Ptolemy’s Almagest), with an appended treatise «to bring that which is stated in the Almagest and what is understood from Natural Science into conformity». For example, Avicenna considers the motion of the solar apogee, which Ptolemy had taken to be fixed.^[111]

Chemistry

Avicenna was first to derive the attar of flowers from distillation^[115] and used steam distillation to produce essential oils such as rose essence, which he used as aromatherapeutic treatments for heart conditions.^[116][117]

Unlike al-Razi, Avicenna explicitly disputed the theory of the transmutation of substances commonly believed by alchemists:

Those of the chemical craft know well that no change can be effected in the different species of substances, though they can produce the appearance of such change.^[118]

Four works on alchemy attributed to Avicenna were translated into Latin as:^[119]

• Liber Aboali Abincine de Anima in arte Alchemiae
• Declaratio Lapis physici Avicennae filio sui Aboali
• Avicennae de congelatione et conglutinatione lapidum
• Avicennae ad Hasan Regem epistola de Re recta

Liber Aboali Abincine de Anima in arte Alchemiae was the most influential, having influenced later medieval chemists and alchemists such as Vincent of Beauvais. However, Anawati argues (following Ruska) that the de Anima is a fake by a Spanish author. Similarly the Declaratio is believed not to be actually by Avicenna. The third work (The Book of Minerals) is agreed to be Avicenna’s writing, adapted from the Kitab al-Shifa (Book of the Remedy).^[119] Avicenna classified minerals into stones, fusible substances, sulfurs and salts, building on the ideas of Aristotle and Jabir.^[120] The epistola de Re recta is somewhat less sceptical of alchemy; Anawati argues that it is by Avicenna, but written earlier in his career when he had not yet firmly decided that transmutation was impossible.^[119]

Poetry

Almost half of Avicenna’s works are versified.^[121] His poems appear in both Arabic and Persian. As an example, Edward Granville Browne claims that the following Persian verses are incorrectly attributed to Omar Khayyám, and were originally written by Ibn Sīnā:^[122]

از قعر گل سیاه تا اوج زحل کردم همه مشکلات گیتی را حل بیرون جستم زقید هر مکر و حیل هر بند گشاده شد مگر بند اجل

From the depth of the black earth up to Saturn’s apogee, All the problems of the universe have been solved by me. I have escaped from the coils of snares and deceits; I have unraveled all knots except the knot of Death.[123]: 91

Legacy

Classical Islamic civilization

Robert Wisnovsky, a scholar of Avicenna attached to McGill University, says that «Avicenna was the central figure in the long history of the rational sciences in Islam, particularly in the fields of metaphysics, logic and medicine» but that his works didn’t only have an influence in these «secular» fields of knowledge alone, as «these works, or portions of them, were read, taught, copied, commented upon, quoted, paraphrased and cited by thousands of post-Avicennian scholars—not only philosophers, logicians, physicians and specialists in the mathematical or exact sciences, but also by those who specialized in the disciplines of ʿilm al-kalām (rational theology, but understood to include natural philosophy, epistemology and philosophy of mind) and usūl al-fiqh (jurisprudence, but understood to include philosophy of law, dialectic, and philosophy of language).»^[124]

Middle Ages and Renaissance

As early as the 14th century when Dante Alighieri depicted him in Limbo alongside the virtuous non-Christian thinkers in his Divine Comedy such as Virgil, Averroes, Homer, Horace, Ovid, Lucan, Socrates, Plato and Saladin. Avicenna has been recognized by both East and West as one of the great figures in intellectual history. Johannes Kepler cites Avicenna’s opinion when discussing the causes of planetary motions in Chapter 2 of Astronomia Nova.
^[125]

George Sarton, the author of The History of Science, described Avicenna as «one of the greatest thinkers and medical scholars in history»^[126] and called him «the most famous scientist of Islam and one of the most famous of all races, places, and times». He was one of the Islamic world’s leading writers in the field of medicine.

Along with Rhazes, Abulcasis, Ibn al-Nafis and al-Ibadi, Avicenna is considered an important compiler of early Muslim medicine. He is remembered in the Western history of medicine as a major historical figure who made important contributions to medicine and the European Renaissance. His medical texts were unusual in that where controversy existed between Galen and Aristotle’s views on medical matters (such as anatomy), he preferred to side with Aristotle, where necessary updating Aristotle’s position to take into account post-Aristotelian advances in anatomical knowledge.^[127] Aristotle’s dominant intellectual influence among medieval European scholars meant that Avicenna’s linking of Galen’s medical writings with Aristotle’s philosophical writings in the Canon of Medicine (along with its comprehensive and logical organisation of knowledge) significantly increased Avicenna’s importance in medieval Europe in comparison to other Islamic writers on medicine. His influence following translation of the Canon was such that from the early fourteenth to the mid-sixteenth centuries he was ranked with Hippocrates and Galen as one of the acknowledged authorities, princeps medicorum («prince of physicians»).^[128]

Modern reception

In present-day Iran, Afghanistan and Tajikistan, he is considered a national icon, and is often regarded as among the greatest Persians. A monument was erected outside the Bukhara museum.^{[year needed]} The Avicenna Mausoleum and Museum in Hamadan was built in 1952. Bu-Ali Sina University in Hamadan (Iran), the biotechnology Avicenna Research Institute in Tehran (Iran), the ibn Sīnā Tajik State Medical University in Dushanbe, Ibn Sina Academy of Medieval Medicine and Sciences at Aligarh, India, Avicenna School in Karachi and Avicenna Medical College in Lahore, Pakistan,^[129] Ibn Sina Balkh Medical School in his native province of Balkh in Afghanistan, Ibni Sina Faculty Of Medicine of Ankara University Ankara, Turkey, the main classroom building (the Avicenna Building) of the Sharif University of Technology, and Ibn Sina Integrated School in Marawi City (Philippines) are all named in his honour. His portrait hangs in the Hall of the Avicenna Faculty of Medicine in the University of Paris. There is a crater on the Moon named Avicenna and a mangrove genus.

In 1980, the Soviet Union, which then ruled his birthplace Bukhara, celebrated the thousandth anniversary of Avicenna’s birth by circulating various commemorative stamps with artistic illustrations, and by erecting a bust of Avicenna based on anthropological research by Soviet scholars.^[130] Near his birthplace in Qishlak Afshona, some 25 km (16 mi) north of Bukhara, a training college for medical staff has been named for him.^{[year needed]} On the grounds is a museum dedicated to his life, times and work.^{[131][self-published source?]}

The Avicenna Prize, established in 2003, is awarded every two years by UNESCO and rewards individuals and groups for their achievements in the field of ethics in science.^[132] The aim of the award is to promote ethical reflection on issues raised by advances in science and technology, and to raise global awareness of the importance of ethics in science.

The Avicenna Directories (2008–15; now the World Directory of Medical Schools) list universities and schools where doctors, public health practitioners, pharmacists and others, are educated. The original project team stated «Why Avicenna? Avicenna … was … noted for his synthesis of knowledge from both east and west. He has had a lasting influence on the development of medicine and health sciences. The use of Avicenna’s name symbolises the worldwide partnership that is needed for the promotion of health services of high quality.»^[133]

In June 2009, Iran donated a «Persian Scholars Pavilion» to United Nations Office in Vienna which is placed in the central Memorial Plaza of the Vienna International Center.^[134] The «Persian Scholars Pavilion» at United Nations in Vienna, Austria is featuring the statues of four prominent Iranian figures. Highlighting the Iranian architectural features, the pavilion is adorned with Persian art forms and includes the statues of renowned Iranian scientists Avicenna, Al-Biruni, Zakariya Razi (Rhazes) and Omar Khayyam.^[135][136]

The 1982 Soviet film Youth of Genius (Russian: Юность гения, romanized: Yunost geniya) by Elyor Ishmukhamedov [ru] recounts Avicenna’s younger years. The film is set in Bukhara at the turn of the millennium.^[137]

In Louis L’Amour’s 1985 historical novel The Walking Drum, Kerbouchard studies and discusses Avicenna’s The Canon of Medicine.

In his book The Physician (1988) Noah Gordon tells the story of a young English medical apprentice who disguises himself as a Jew to travel from England to Persia and learn from Avicenna, the great master of his time. The novel was adapted into a feature film, The Physician, in 2013. Avicenna was played by Ben Kingsley.

List of works

The treatises of Avicenna influenced later Muslim thinkers in many areas including theology, philology, mathematics, astronomy, physics and music. His works numbered almost 450 volumes on a wide range of subjects, of which around 240 have survived. In particular, 150 volumes of his surviving works concentrate on philosophy and 40 of them concentrate on medicine.^[10]
His most famous works are The Book of Healing, and The Canon of Medicine.

Avicenna wrote at least one treatise on alchemy, but several others have been falsely attributed to him. His Logic, Metaphysics, Physics, and De Caelo, are treatises giving a synoptic view of Aristotelian doctrine,^[138] though Metaphysics demonstrates a significant departure from the brand of Neoplatonism known as Aristotelianism in Avicenna’s world; Arabic philosophers^{[who?][year needed]} have hinted at the idea that Avicenna was attempting to «re-Aristotelianise» Muslim philosophy in its entirety, unlike his predecessors, who accepted the conflation of Platonic, Aristotelian, Neo- and Middle-Platonic works transmitted into the Muslim world.

The Logic and Metaphysics have been extensively reprinted, the latter, e.g., at Venice in 1493, 1495 and 1546. Some of his shorter essays on medicine, logic, etc., take a poetical form (the poem on logic was published by Schmoelders in 1836).^[139] Two encyclopedic treatises, dealing with philosophy, are often mentioned. The larger, Al-Shifa’ (Sanatio), exists nearly complete in manuscript in the Bodleian Library and elsewhere; part of it on the De Anima appeared at Pavia (1490) as the Liber Sextus Naturalium, and the long account of Avicenna’s philosophy given by Muhammad al-Shahrastani seems to be mainly an analysis, and in many places a reproduction, of the Al-Shifa’. A shorter form of the work is known as the An-najat (Liberatio). The Latin editions of part of these works have been modified by the corrections which the monastic editors confess that they applied. There is also a حكمت مشرقيه (hikmat-al-mashriqqiyya, in Latin Philosophia Orientalis), mentioned by Roger Bacon, the majority of which is lost in antiquity, which according to Averroes was pantheistic in tone.^[138]

Avicenna’s works further include:^[140][141]

• Sirat al-shaykh al-ra’is (The Life of Avicenna), ed. and trans. WE. Gohlman, Albany, NY: State University of New York Press, 1974. (The only critical edition of Avicenna’s autobiography, supplemented with material from a biography by his student Abu ‘Ubayd al-Juzjani. A more recent translation of the Autobiography appears in D. Gutas, Avicenna and the Aristotelian Tradition: Introduction to Reading Avicenna’s Philosophical Works, Leiden: Brill, 1988; second edition 2014.)^[140]
• Al-isharat wa al-tanbihat (Remarks and Admonitions), ed. S. Dunya, Cairo, 1960; parts translated by S.C. Inati, Remarks and Admonitions, Part One: Logic, Toronto, Ont.: Pontifical Institute for Mediaeval Studies, 1984, and Ibn Sina and Mysticism, Remarks and Admonitions: Part 4, London: Kegan Paul International, 1996.^[140]
• Al-Qanun fi’l-tibb (The Canon of Medicine), ed. I. a-Qashsh, Cairo, 1987. (Encyclopedia of medicine.)^[140] manuscript,^[142][143] Latin translation, Flores Avicenne,^[144] Michael de Capella, 1508,^[145] Modern text.^[146] Ahmed Shawkat Al-Shatti, Jibran Jabbur.^[147]
• Risalah fi sirr al-qadar (Essay on the Secret of Destiny), trans. G. Hourani in Reason and Tradition in Islamic Ethics, Cambridge: Cambridge University Press, 1985.^[140]
• Danishnama-i ‘ala’i (The Book of Scientific Knowledge), ed. and trans. P. Morewedge, The Metaphysics of Avicenna, London: Routledge and Kegan Paul, 1973.^[140]
• Kitab al-Shifa’ (The Book of Healing). (Avicenna’s major work on philosophy. He probably began to compose al-Shifa’ in 1014, and completed it in 1020.) Critical editions of the Arabic text have been published in Cairo, 1952–83, originally under the supervision of I. Madkour.^[140]
• Kitab al-Najat (The Book of Salvation), trans. F. Rahman, Avicenna’s Psychology: An English Translation of Kitab al-Najat, Book II, Chapter VI with Historical-philosophical Notes and Textual Improvements on the Cairo Edition, Oxford: Oxford University Press, 1952. (The psychology of al-Shifa’.) (Digital version of the Arabic text)
• Risala fi’l-Ishq (A Treatise on Love). Translated by Emil L. Fackenheim.

Persian works

Avicenna’s most important Persian work is the Danishnama-i ‘Alai (دانشنامه علائی, «the Book of Knowledge for [Prince] ‘Ala ad-Daulah»). Avicenna created new scientific vocabulary that had not previously existed in Persian. The Danishnama covers such topics as logic, metaphysics, music theory and other sciences of his time. It has been translated into English by Parwiz Morewedge in 1977.^[148] The book is also important in respect to Persian scientific works.

Andar Danesh-e Rag (اندر دانش رگ, «On the Science of the Pulse») contains nine chapters on the science of the pulse and is a condensed synopsis.

Persian poetry from Avicenna is recorded in various manuscripts and later anthologies such as Nozhat al-Majales.

See also

Namesakes of Ibn Sina

References

Citations

Sources

Further reading

External links

• Avicenna at Encyclopædia Iranica
• Works by Avicenna at Project Gutenberg
• Works by Avicenna at LibriVox (public domain audiobooks)
• Gutas, Dimitri. «Ibn Sina [Avicenna]». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• Lizzini, Olga. «Ibn Sina’s Metaphysics». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• Strobino, Riccardo. «Ibn Sina’s Logic». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• McGinnis, Jon. «Ibn Sina’s Natural Philosophy». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• Rizvi, Sajjad H. «Avicenna (Ibn Sina)». Internet Encyclopedia of Philosophy.
• Chatti, Saloua. «Avicenna (Ibn Sina): Logic». Internet Encyclopedia of Philosophy.
• Avicenna (Ibn-Sina) on the Subject and the Object of Metaphysics with a list of translations of the logical and philosophical works and an annotated bibliography
• Avicenna on In Our Time at the BBC

Avicenna Ibn Sina
ابن سینا
Portrait of Avicenna on an Iranian postage stamp
Born	980 Afshana, Transoxiana, Samanid Empire
Died	22 June 1037 (aged 56–57)[1] Hamadan, Kakuyid dynasty
Monuments	Avicenna Mausoleum
Other names	Sharaf al-Mulk (شرف الملك) Hujjat al-Haq (حجة الحق) al-Sheikh al-Ra’is (الشيخ الرئيس) Ibn-Sino (Abu Ali Abdulloh Ibn-Sino) Bu Alī Sīnā (بو علی سینا)
Philosophy career
Notable work	The Book of Healing The Canon of Medicine
Era	Islamic Golden Age
Region	Middle Eastern philosophy Persian philosophy
School	Aristotelianism, Avicennism
Main interests	Medicine Aromatherapy Philosophy and logic Kalām (Islamic theology) Science Poetry
Influences Hippocrates Aristotle Galen Neoplatonism al-Farabi Rhazes Al-Biruni al-Masihi Abul Hasan Hankari
Influenced Al-Biruni Omar Khayyám Al-Ghazali Ibn Rushd Shahab al-Din Suhrawardi Tusi Ibn al-Nafis Ibn Tufail René Descartes Albertus Magnus Maimonides Duns Scotus[2] Aquinas William of Ockham Abu ‘Ubayd al-Juzjani Enlightenment philosophers Hossein Nasr[3]

Ibn Sina (Persian: ابن سینا; 980 – June 1037 CE), commonly known in the West as Avicenna (), was a Persian^[4] polymath who is regarded as one of the most significant physicians, astronomers, philosophers, and writers of the Islamic Golden Age,^[5] and the father of early modern medicine.^[6][7][8] Sajjad H. Rizvi has called Avicenna «arguably the most influential philosopher of the pre-modern era».^[9] He was a Muslim Peripatetic philosopher influenced by Greek Aristotelian philosophy. Of the 450 works he is believed to have written, around 240 have survived, including 150 on philosophy and 40 on medicine.^[10]

His most famous works are The Book of Healing, a philosophical and scientific encyclopedia, and The Canon of Medicine, a medical encyclopedia^[11][12][13] which became a standard medical text at many medieval universities^[14] and remained in use as late as 1650.^[15] Besides philosophy and medicine, Avicenna’s corpus includes writings on astronomy, alchemy, geography and geology, psychology, Islamic theology, logic, mathematics, physics, and works of poetry.^[16]

Name

Avicenna is a Latin corruption of the Arabic patronym Ibn Sīnā (ابن سينا),^[17] meaning «Son of Sina». However, Avicenna was not the son but the great-great-grandson of a man named Sina.^[18] His formal Arabic name was Abū ʿAlī al-Ḥusayn bin ʿAbdullāh ibn al-Ḥasan bin ʿAlī bin Sīnā al-Balkhi al-Bukhari (أبو علي الحسين بن عبد الله بن الحسن بن علي بن سينا البلخي البخاري).^[19][20]

Circumstances

Avicenna created an extensive corpus of works during what is commonly known as the Islamic Golden Age, in which the translations of Byzantine Greco-Roman, Persian and Indian texts were studied extensively. Greco-Roman (Mid- and Neo-Platonic, and Aristotelian) texts translated by the Kindi school were commented, redacted and developed substantially by Islamic intellectuals, who also built upon Persian and Indian mathematical systems, astronomy, algebra, trigonometry and medicine.^[21]

The Samanid dynasty in the eastern part of Persia, Greater Khorasan and Central Asia as well as the Buyid dynasty in the western part of Persia and Iraq provided a thriving atmosphere for scholarly and cultural development. Under the Samanids, Bukhara rivaled Baghdad as a cultural capital of the Islamic world.^[22] There, Avicenna had access to the great libraries of Balkh, Khwarezm, Gorgan, Rey, Isfahan and Hamadan.

Various texts (such as the ‘Ahd with Bahmanyar) show that Avicenna debated philosophical points with the greatest scholars of the time. Aruzi Samarqandi describes how before Avicenna left Khwarezm he had met Al-Biruni (a famous scientist and astronomer), Abu Nasr Iraqi (a renowned mathematician), Abu Sahl Masihi (a respected philosopher) and Abu al-Khayr Khammar (a great physician). The study of the Quran and the Hadith also thrived, and Islamic philosophy, fiqh and theology (kalaam) were all further developed by Avicenna and his opponents at this time.

Biography

Early life and education

Avicenna was born in c. 980 in the village of Afshana in Transoxiana to a family of Persian stock.^[23] The village was near the Samanid capital of Bukhara, which was his mother’s hometown.^[24] His father Abd Allah was a native of the city of Balkh in Tukharistan.^[25] An official of the Samanid bureaucracy, he had served as the governor of a village of the royal estate of Harmaytan (near Bukhara) during the reign of Nuh II (r. 976–997).^[25] Avicenna also had a younger brother. A few years later, the family settled in Bukhara, a center of learning, which attracted many scholars. It was there that Avicenna was educated, which early on was seemingly administered by his father.^[26][27][28] Although both Avicenna’s father and brother had converted to Ismailism, he himself did not follow the faith.^[29][30] He was instead an adherent of the Sunni Hanafi school, which was also followed by the Samanids.^[31]

Avicenna was first schooled in the Quran and literature, and by the age of 10, he had memorized the entire Quran.^[27] He was later sent by his father to an Indian greengrocer, who taught him arithmetic.^[32] Afterwards, he was schooled in Jurisprudence by the Hanafi jurist Ismail al-Zahid. Some time later, Avicenna’s father invited the physician and philosopher Abu Abdallah al-Natili to their house to educate Avicenna.^[27][28] Together, they studied the Isagoge of Porphyry (died 305) and possibly the Categories of Aristotle (died 322 BC) as well. After Avicenna had read the Almagest of Ptolemy (died 170) and Euclid’s Elements, Natili told him to continue his research independently.^[28] By the time Avicenna was eighteen, he was well-educated in Greek sciences. Although Avicenna only mentions Natili as his teacher in his autobiography, he most likely had other teachers as well, such as the physicians Abu Mansur Qumri and Abu Sahl al-Masihi.^[26][32]

Career

In Bukhara and Gurganj

At the age of seventeen, Avicenna was made a physician of Nuh II. By the time Avicenna was at least 21 years old, his father died. He was subsequently given an administrative post, possibly succeeding his father as the governor of Harmaytan. Avicenna later moved to Gurganj, the capital of Khwarazm, which he reports that he did due to «necessity». The date he went to the place is uncertain, as he reports that he served the Khwarazmshah (ruler) of the region, the Ma’munid Abu al-Hasan Ali. The latter ruled from 997 to 1009, which indicates that Avicenna moved sometime during that period. He may have moved in 999, the year which the Samanid state fell after the Turkic Qarakhanids captured Bukhara and imprisoned the Samanid ruler Abd al-Malik II. Due to his high position and strong connection with the Samanids, Avicenna may have found himself in an unfavorable position after the fall of his suzerain.^[26] It was through the minister of Gurganj, Abu’l-Husayn as-Sahi, a patron of Greek sciences, that Avicenna entered into the service of Abu al-Hasan Ali.^[33] Under the Ma’munids, Gurganj became a centre of learning, attracting many prominent figures, such as Avicenna and his former teacher Abu Sahl al-Masihi, the mathematician Abu Nasr Mansur, the physician Ibn al-Khammar, and the philologist al-Tha’alibi.^[34][35]

In Gurgan

Avicenna later moved due to «necessity» once more (in 1012), this time to the west. There he travelled through the Khurasani cities of Nasa, Abivard, Tus, Samangan and Jajarm. He was planning to visit the ruler of the city of Gurgan, the Ziyarid Qabus (r. 977–981, 997–1012), a cultivated patron of writing, whose court attracted many distinguished poets and scholars. However, when Avicenna eventually arrived, he discovered that the ruler had been dead since the winter of 1013.^[26][36] Avicenna then left Gurgan for Dihistan, but returned after becoming ill. There he met Abu ‘Ubayd al-Juzjani (died 1070) who became his pupil and companion.^[26][37] Avicenna stayed briefly in Gurgan, reportedly serving Qabus’ son and successor Manuchihr (r. 1012–1031) and resided in the house of a patron.^[26]

In Ray and Hamadan

In c. 1014, Avicenna went to the city of Ray, where he entered into the service of the Buyid amir (ruler) Majd al-Dawla (r. 997–1029) and his mother Sayyida Shirin, the de facto ruler of the realm. There he served as the physician at the court, treating Majd al-Dawla, who was suffering from melancholia. Avicenna reportedly later served as the «business manager» of Sayyida Shirin in Qazvin and Hamadan, though details regarding this tenure are unclear.^[26][38] During this period, Avicenna finished his Canon of Medicine, and started writing his Book of Healing.^[38]

In 1015, during Avicenna’s stay in Hamadan, he participated in a public debate, as was custom for newly arrived scholars in western Iran at that time. The purpose of the debate was to examine one’s reputation against a prominent local resident.^[39] The person whom Avicenna debated against was Abu’l-Qasim al-Kirmani, a member of the school of philosophers of Baghdad.^[40] The debate became heated, resulting in Avicenna accusing Abu’l-Qasim of lack of basic knowledge in logic, while Abu’l-Qasim accused Avicenna of impoliteness.^[39] After the debate, Avicenna sent a letter to the Baghdad Peripatetics, asking if Abu’l-Qasim’s claim that he shared the same opinion as them was true. Abu’l-Qasim later retaliated by writing a letter to an unknown person, in which he made accusations so serious, that Avicenna wrote to a deputy of Majd al-Dawla, named Abu Sa’d, to investigate the matter. The accusation made towards Avicenna may have been the same as he had received earlier, in which he was accused by the people of Hamadan of copying the stylistic structures of the Quran in his Sermons on Divine Unity.^[41] The seriousness of this charge, in the words of the historian Peter Adamson, «cannot be underestimated in the larger Muslim culture.»^[42]

Not long afterwards, Avicenna shifted his allegiance to the rising Buyid amir Shams al-Dawla (the younger brother of Majd al-Dawla), which Adamson suggests was due to Abu’l-Qasim also working under Sayyida Shirin.^[43][44] Avicenna had been called upon by Shams al-Dawla to treat him, but after the latters campaign in the same year against his former ally, the Annazid ruler Abu Shawk (r. 1010–1046), he forced Avicenna to become his vizier.^[45] Although Avicenna would sometimes clash with Shams al-Dawla’s troops, he remained vizier until the latter died of colic in 1021. Avicenna was asked by Shams al-Dawla’s son and successor Sama’ al-Dawla (r. 1021–1023) to stay as vizier, but instead went into hiding with his patron Abu Ghalib al-Attar, to wait for better opportunities to emerge. It was during this period that Avicenna was secretly in contact with Ala al-Dawla Muhammad (r. 1008–1041), the Kakuyid ruler of Isfahan and uncle of Sayyida Shirin.^[26][46][47]

It was during his stay at Attar’s home that Avicenna completed his Book of Healing, writing 50 pages a day.^[48] The Buyid court in Hamadan, particularly the Kurdish vizier Taj al-Mulk, suspected Avicenna of correspondence with Ala al-Dawla, and as result had the house of Attar ransacked and Avicenna imprisoned in the fortress of Fardajan, outside Hamadan. Juzjani blames one of Avicenna’s informers for his capture. Avicenna was imprisoned for four months, until Ala al-Dawla captured Hamadan, thus putting an end to Sama al-Dawla’s reign.^[26][49]

In Isfahan

Avicenna was subsequently released, and went to Isfahan, where he was well received by Ala al-Dawla. In the words of Juzjani, the Kakuyid ruler gave Avicenna «the respect and esteem which someone like him deserved.»^[26] Adamson also says that Avicenna’s service under Ala al-Dawla «proved to be the most stable period of his life.»^[50] Avicenna served as the advisor, if not vizier of Ala al-Dawla, accompanying him in many of his military expeditions and travels.^[26][50] Avicenna dedicated two Persian works to him, a philosophical treatise named Danish-nama-yi Ala’i («Book of Science for Ala»), and a medical treatise about the pulse.^[51]

During the brief occupation of Isfahan by the Ghaznavids in January 1030, Avicenna and Ala al-Dawla relocated to the southwestern Iranian region of Khuzistan, where they stayed until the death of the Ghaznavid ruler Mahmud (r. 998–1030), which occurred two months later. It was seemingly when Avicenna returned to Isfahan that he started writing his Pointers and Reminders.^[52] In 1037, while Avicenna was accompanying Ala al-Dawla to a battle near Isfahan, he was hit by a severe colic, which he had been constantly suffering from throughout his life. He died shortly afterwards in Hamadan, where he was buried.^[53]

Philosophy

Avicenna wrote extensively on early Islamic philosophy, especially the subjects logic, ethics and metaphysics, including treatises named Logic and Metaphysics. Most of his works were written in Arabic—then the language of science in the Middle East—and some in Persian. Of linguistic significance even to this day are a few books that he wrote in nearly pure Persian language (particularly the Danishnamah-yi ‘Ala’, Philosophy for Ala’ ad-Dawla’). Avicenna’s commentaries on Aristotle often criticized the philosopher,^[54] encouraging a lively debate in the spirit of ijtihad.

Avicenna’s Neoplatonic scheme of «emanations» became fundamental in the Kalam (school of theological discourse) in the 12th century.^[55]

His Book of Healing became available in Europe in partial Latin translation some fifty years after its composition, under the title Sufficientia, and some authors have identified a «Latin Avicennism» as flourishing for some time, paralleling the more influential Latin Averroism, but suppressed by the Parisian decrees of 1210 and 1215.^[56]

Avicenna’s psychology and theory of knowledge influenced William of Auvergne, Bishop of Paris^[57] and Albertus Magnus,^[57] while his metaphysics influenced the thought of Thomas Aquinas.^[57]

Metaphysical doctrine

Early Islamic philosophy and Islamic metaphysics, imbued as it is with Islamic theology, distinguishes more clearly than Aristotelianism between essence and existence. Whereas existence is the domain of the contingent and the accidental, essence endures within a being beyond the accidental. The philosophy of Avicenna, particularly that part relating to metaphysics, owes much to al-Farabi. The search for a definitive Islamic philosophy separate from Occasionalism can be seen in what is left of his work.

Following al-Farabi’s lead, Avicenna initiated a full-fledged inquiry into the question of being, in which he distinguished between essence (Mahiat) and existence (Wujud). He argued that the fact of existence cannot be inferred from or accounted for by the essence of existing things, and that form and matter by themselves cannot interact and originate the movement of the universe or the progressive actualization of existing things. Existence must, therefore, be due to an agent-cause that necessitates, imparts, gives, or adds existence to an essence. To do so, the cause must be an existing thing and coexist with its effect.^[58]

Avicenna’s consideration of the essence-attributes question may be elucidated in terms of his ontological analysis of the modalities of being; namely impossibility, contingency and necessity. Avicenna argued that the impossible being is that which cannot exist, while the contingent in itself (mumkin bi-dhatihi) has the potentiality to be or not to be without entailing a contradiction. When actualized, the contingent becomes a ‘necessary existent due to what is other than itself’ (wajib al-wujud bi-ghayrihi). Thus, contingency-in-itself is potential beingness that could eventually be actualized by an external cause other than itself. The metaphysical structures of necessity and contingency are different. Necessary being due to itself (wajib al-wujud bi-dhatihi) is true in itself, while the contingent being is ‘false in itself’ and ‘true due to something else other than itself’. The necessary is the source of its own being without borrowed existence. It is what always exists.^[59][60]

The Necessary exists ‘due-to-Its-Self’, and has no quiddity/essence (mahiyya) other than existence (wujud). Furthermore, It is ‘One’ (wahid ahad)^[61] since there cannot be more than one ‘Necessary-Existent-due-to-Itself’ without differentia (fasl) to distinguish them from each other. Yet, to require differentia entails that they exist ‘due-to-themselves’ as well as ‘due to what is other than themselves’; and this is contradictory. However, if no differentia distinguishes them from each other, then there is no sense in which these ‘Existents’ are not one and the same.^[62] Avicenna adds that the ‘Necessary-Existent-due-to-Itself’ has no genus (jins), nor a definition (hadd), nor a counterpart (nadd), nor an opposite (did), and is detached (bari) from matter (madda), quality (kayf), quantity (kam), place (ayn), situation (wad) and time (waqt).^[63][64][65]

Avicenna’s theology on metaphysical issues (ilāhiyyāt) has been criticized by some Islamic scholars, among them al-Ghazali, Ibn Taymiyya and Ibn al-Qayyim.^{[66][page needed]} While discussing the views of the theists among the Greek philosophers, namely Socrates, Plato and Aristotle in Al-Munqidh min ad-Dalal («Deliverance from Error»), al-Ghazali noted that the Greek philosophers «must be taxed with unbelief, as must their partisans among the Muslim philosophers, such as Avicenna and al-Farabi and their likes.» He added that «None, however, of the Muslim philosophers engaged so much in transmitting Aristotle’s lore as did the two men just mentioned. […] The sum of what we regard as the authentic philosophy of Aristotle, as transmitted by al-Farabi and Avicenna, can be reduced to three parts: a part which must be branded as unbelief; a part which must be stigmatized as innovation; and a part which need not be repudiated at all.»^[67]

Argument for God’s existence

Avicenna made an argument for the existence of God which would be known as the «Proof of the Truthful» (Arabic: burhan al-siddiqin). Avicenna argued that there must be a «necessary existent» (Arabic: wajib al-wujud), an entity that cannot not exist^[68] and through a series of arguments, he identified it with the Islamic conception of God.^[69] Present-day historian of philosophy Peter Adamson called this argument one of the most influential medieval arguments for God’s existence, and Avicenna’s biggest contribution to the history of philosophy.^[68]

Al-Biruni correspondence

Correspondence between Avicenna (with his student Ahmad ibn ‘Ali al-Ma’sumi) and Al-Biruni has survived in which they debated Aristotelian natural philosophy and the Peripatetic school. Abu Rayhan began by asking Avicenna eighteen questions, ten of which were criticisms of Aristotle’s On the Heavens.^[70]

Theology

Avicenna was a devout Muslim and sought to reconcile rational philosophy with Islamic theology. His aim was to prove the existence of God and His creation of the world scientifically and through reason and logic.^[71] Avicenna’s views on Islamic theology (and philosophy) were enormously influential, forming part of the core of the curriculum at Islamic religious schools until the 19th century.^[72] Avicenna wrote a number of short treatises dealing with Islamic theology. These included treatises on the prophets (whom he viewed as «inspired philosophers»), and also on various scientific and philosophical interpretations of the Quran, such as how Quranic cosmology corresponds to his own philosophical system. In general these treatises linked his philosophical writings to Islamic religious ideas; for example, the body’s afterlife.

There are occasional brief hints and allusions in his longer works, however, that Avicenna considered philosophy as the only sensible way to distinguish real prophecy from illusion. He did not state this more clearly because of the political implications of such a theory, if prophecy could be questioned, and also because most of the time he was writing shorter works which concentrated on explaining his theories on philosophy and theology clearly, without digressing to consider epistemological matters which could only be properly considered by other philosophers.^[73]

Later interpretations of Avicenna’s philosophy split into three different schools; those (such as al-Tusi) who continued to apply his philosophy as a system to interpret later political events and scientific advances; those (such as al-Razi) who considered Avicenna’s theological works in isolation from his wider philosophical concerns; and those (such as al-Ghazali) who selectively used parts of his philosophy to support their own attempts to gain greater spiritual insights through a variety of mystical means. It was the theological interpretation championed by those such as al-Razi which eventually came to predominate in the madrasahs.^[74]

Avicenna memorized the Quran by the age of ten, and as an adult, he wrote five treatises commenting on suras from the Quran. One of these texts included the Proof of Prophecies, in which he comments on several Quranic verses and holds the Quran in high esteem. Avicenna argued that the Islamic prophets should be considered higher than philosophers.^[75]

Avicenna is generally understood to have been aligned with the Sunni Hanafi school of thought.^[76][77] Avicenna studied Hanafi law, many of his notable teachers were Hanafi jurists, and he served under the Hanafi court of Ali ibn Mamun.^[78][76] Avicenna said at an early age that he remained «unconvinced» by Ismaili missionary attempts to convert him.^[76] Medieval historian Ẓahīr al-dīn al-Bayhaqī (d. 1169) also believed Avicenna to be a follower of the Brethren of Purity.^[77]

Thought experiments

While he was imprisoned in the castle of Fardajan near Hamadhan, Avicenna wrote his famous «floating man»—literally falling man—a thought experiment to demonstrate human self-awareness and the substantiality and immateriality of the soul. Avicenna believed his «Floating Man» thought experiment demonstrated that the soul is a substance, and claimed humans cannot doubt their own consciousness, even in a situation that prevents all sensory data input. The thought experiment told its readers to imagine themselves created all at once while suspended in the air, isolated from all sensations, which includes no sensory contact with even their own bodies. He argued that, in this scenario, one would still have self-consciousness. Because it is conceivable that a person, suspended in air while cut off from sense experience, would still be capable of determining his own existence, the thought experiment points to the conclusions that the soul is a perfection, independent of the body, and an immaterial substance.^[79] The conceivability of this «Floating Man» indicates that the soul is perceived intellectually, which entails the soul’s separateness from the body. Avicenna referred to the living human intelligence, particularly the active intellect, which he believed to be the hypostasis by which God communicates truth to the human mind and imparts order and intelligibility to nature. Following is an English translation of the argument:

One of us (i.e. a human being) should be imagined as having been created in a single stroke; created perfect and complete but with his vision obscured so that he cannot perceive external entities; created falling through air or a void, in such a manner that he is not struck by the firmness of the air in any way that compels him to feel it, and with his limbs separated so that they do not come in contact with or touch each other. Then contemplate the following: can he be assured of the existence of himself? He does not have any doubt in that his self exists, without thereby asserting that he has any exterior limbs, nor any internal organs, neither heart nor brain, nor any one of the exterior things at all; but rather he can affirm the existence of himself, without thereby asserting there that this self has any extension in space. Even if it were possible for him in that state to imagine a hand or any other limb, he would not imagine it as being a part of his self, nor as a condition for the existence of that self; for as you know that which is asserted is different from that which is not asserted and that which is inferred is different from that which is not inferred. Therefore the self, the existence of which has been asserted, is a unique characteristic, in as much that it is not as such the same as the body or the limbs, which have not been ascertained. Thus that which is ascertained (i.e. the self), does have a way of being sure of the existence of the soul as something other than the body, even something non-bodily; this he knows, this he should understand intuitively, if it is that he is ignorant of it and needs to be beaten with a stick [to realize it].

— Ibn Sina, Kitab Al-Shifa, On the Soul^[62][80]

However, Avicenna posited the brain as the place where reason interacts with sensation. Sensation prepares the soul to receive rational concepts from the universal Agent Intellect. The first knowledge of the flying person would be «I am,» affirming his or her essence. That essence could not be the body, obviously, as the flying person has no sensation. Thus, the knowledge that «I am» is the core of a human being: the soul exists and is self-aware.^[81] Avicenna thus concluded that the idea of the self is not logically dependent on any physical thing, and that the soul should not be seen in relative terms, but as a primary given, a substance. The body is unnecessary; in relation to it, the soul is its perfection.^[82][83][84] In itself, the soul is an immaterial substance.^[85]

Principal works

The Canon of Medicine

Avicenna authored a five-volume medical encyclopedia: The Canon of Medicine (Al-Qanun fi’t-Tibb). It was used as the standard medical textbook in the Islamic world and Europe up to the 18th century.^[86][87] The Canon still plays an important role in Unani medicine.^[88]

Liber Primus Naturalium

Avicenna considered whether events like rare diseases or disorders have natural causes.^[89] He used the example of polydactyly to explain his perception that causal reasons exist for all medical events. This view of medical phenomena anticipated developments in the Enlightenment by seven centuries.^[90]

The Book of Healing

Earth sciences

Avicenna wrote on Earth sciences such as geology in The Book of Healing.^[91] While discussing the formation of mountains, he explained:

Either they are the effects of upheavals of the crust of the earth, such as might occur during a violent earthquake, or they are the effect of water, which, cutting itself a new route, has denuded the valleys, the strata being of different kinds, some soft, some hard … It would require a long period of time for all such changes to be accomplished, during which the mountains themselves might be somewhat diminished in size.^[91]

Philosophy of science

In the Al-Burhan (On Demonstration) section of The Book of Healing, Avicenna discussed the philosophy of science and described an early scientific method of inquiry. He discussed Aristotle’s Posterior Analytics and significantly diverged from it on several points. Avicenna discussed the issue of a proper methodology for scientific inquiry and the question of «How does one acquire the first principles of a science?» He asked how a scientist would arrive at «the initial axioms or hypotheses of a deductive science without inferring them from some more basic premises?» He explained that the ideal situation is when one grasps that a «relation holds between the terms, which would allow for absolute, universal certainty». Avicenna then added two further methods for arriving at the first principles: the ancient Aristotelian method of induction (istiqra), and the method of examination and experimentation (tajriba). Avicenna criticized Aristotelian induction, arguing that «it does not lead to the absolute, universal, and certain premises that it purports to provide.» In its place, he developed a «method of experimentation as a means for scientific inquiry.»^[92]

Logic

An early formal system of temporal logic was studied by Avicenna.^[93] Although he did not develop a real theory of temporal propositions, he did study the relationship between temporalis and the implication.^[94] Avicenna’s work was further developed by Najm al-Dīn al-Qazwīnī al-Kātibī and became the dominant system of Islamic logic until modern times.^[95][96] Avicennian logic also influenced several early European logicians such as Albertus Magnus^[97] and William of Ockham.^[98][99] Avicenna endorsed the law of non-contradiction proposed by Aristotle, that a fact could not be both true and false at the same time and in the same sense of the terminology used. He stated, «Anyone who denies the law of non-contradiction should be beaten and burned until he admits that to be beaten is not the same as not to be beaten, and to be burned is not the same as not to be burned.»^[100]

Physics

In mechanics, Avicenna, in The Book of Healing, developed a theory of motion, in which he made a distinction between the inclination (tendency to motion) and force of a projectile, and concluded that motion was a result of an inclination (mayl) transferred to the projectile by the thrower, and that projectile motion in a vacuum would not cease.^[101] He viewed inclination as a permanent force whose effect is dissipated by external forces such as air resistance.^[102]

The theory of motion presented by Avicenna was probably influenced by the 6th-century Alexandrian scholar John Philoponus. Avicenna’s is a less sophisticated variant of the theory of impetus developed by Buridan in the 14th century. It is unclear if Buridan was influenced by Avicenna, or by Philoponus directly.^[103]

In optics, Avicenna was among those who argued that light had a speed, observing that «if the perception of light is due to the emission of some sort of particles by a luminous source, the speed of light must be finite.»^[104] He also provided a wrong explanation of the rainbow phenomenon. Carl Benjamin Boyer described Avicenna’s («Ibn Sīnā») theory on the rainbow as follows:

Independent observation had demonstrated to him that the bow is not formed in the dark cloud but rather in the very thin mist lying between the cloud and the sun or observer. The cloud, he thought, serves as the background of this thin substance, much as a quicksilver lining is placed upon the rear surface of the glass in a mirror. Ibn Sīnā would change the place not only of the bow, but also of the color formation, holding the iridescence to be merely a subjective sensation in the eye.^[105]

In 1253, a Latin text entitled Speculum Tripartitum stated the following regarding Avicenna’s theory on heat:

Avicenna says in his book of heaven and earth, that heat is generated from motion in external things.^[106]

Psychology

Avicenna’s legacy in classical psychology is primarily embodied in the Kitab al-nafs parts of his Kitab al-shifa (The Book of Healing) and Kitab al-najat (The Book of Deliverance). These were known in Latin under the title De Anima (treatises «on the soul»).^{[dubious – discuss]} Notably, Avicenna develops what is called the Flying Man argument in the Psychology of The Cure I.1.7 as defence of the argument that the soul is without quantitative extension, which has an affinity with Descartes’s cogito argument (or what phenomenology designates as a form of an «epoche«).^[82][83]

Avicenna’s psychology requires that connection between the body and soul be strong enough to ensure the soul’s individuation, but weak enough to allow for its immortality. Avicenna grounds his psychology on physiology, which means his account of the soul is one that deals almost entirely with the natural science of the body and its abilities of perception. Thus, the philosopher’s connection between the soul and body is explained almost entirely by his understanding of perception; in this way, bodily perception interrelates with the immaterial human intellect. In sense perception, the perceiver senses the form of the object; first, by perceiving features of the object by our external senses. This sensory information is supplied to the internal senses, which merge all the pieces into a whole, unified conscious experience. This process of perception and abstraction is the nexus of the soul and body, for the material body may only perceive material objects, while the immaterial soul may only receive the immaterial, universal forms. The way the soul and body interact in the final abstraction of the universal from the concrete particular is the key to their relationship and interaction, which takes place in the physical body.^[107]

The soul completes the action of intellection by accepting forms that have been abstracted from matter. This process requires a concrete particular (material) to be abstracted into the universal intelligible (immaterial). The material and immaterial interact through the Active Intellect, which is a «divine light» containing the intelligible forms.^[108] The Active Intellect reveals the universals concealed in material objects much like the sun makes colour available to our eyes.

Other contributions

Astronomy and astrology

Avicenna wrote an attack on astrology titled Resāla fī ebṭāl aḥkām al-nojūm, in which he cited passages from the Quran to dispute the power of astrology to foretell the future.^[109] He believed that each planet had some influence on the earth, but argued against astrologers being able to determine the exact effects.^[110]

Avicenna’s astronomical writings had some influence on later writers, although in general his work could be considered less developed than Alhazen or Al-Biruni. One important feature of his writing is that he considers mathematical astronomy as a separate discipline to astrology.^[111] He criticized Aristotle’s view of the stars receiving their light from the Sun, stating that the stars are self-luminous, and believed that the planets are also self-luminous.^[112] He claimed to have observed Venus as a spot on the Sun. This is possible, as there was a transit on 24 May 1032, but Avicenna did not give the date of his observation, and modern scholars have questioned whether he could have observed the transit from his location at that time; he may have mistaken a sunspot for Venus. He used his transit observation to help establish that Venus was, at least sometimes, below the Sun in Ptolemaic cosmology,^[111] i.e. the sphere of Venus comes before the sphere of the Sun when moving out from the Earth in the prevailing geocentric model.^[113][114]

He also wrote the Summary of the Almagest, (based on Ptolemy’s Almagest), with an appended treatise «to bring that which is stated in the Almagest and what is understood from Natural Science into conformity». For example, Avicenna considers the motion of the solar apogee, which Ptolemy had taken to be fixed.^[111]

Chemistry

Avicenna was first to derive the attar of flowers from distillation^[115] and used steam distillation to produce essential oils such as rose essence, which he used as aromatherapeutic treatments for heart conditions.^[116][117]

Unlike al-Razi, Avicenna explicitly disputed the theory of the transmutation of substances commonly believed by alchemists:

Those of the chemical craft know well that no change can be effected in the different species of substances, though they can produce the appearance of such change.^[118]

Four works on alchemy attributed to Avicenna were translated into Latin as:^[119]

• Liber Aboali Abincine de Anima in arte Alchemiae
• Declaratio Lapis physici Avicennae filio sui Aboali
• Avicennae de congelatione et conglutinatione lapidum
• Avicennae ad Hasan Regem epistola de Re recta

Liber Aboali Abincine de Anima in arte Alchemiae was the most influential, having influenced later medieval chemists and alchemists such as Vincent of Beauvais. However, Anawati argues (following Ruska) that the de Anima is a fake by a Spanish author. Similarly the Declaratio is believed not to be actually by Avicenna. The third work (The Book of Minerals) is agreed to be Avicenna’s writing, adapted from the Kitab al-Shifa (Book of the Remedy).^[119] Avicenna classified minerals into stones, fusible substances, sulfurs and salts, building on the ideas of Aristotle and Jabir.^[120] The epistola de Re recta is somewhat less sceptical of alchemy; Anawati argues that it is by Avicenna, but written earlier in his career when he had not yet firmly decided that transmutation was impossible.^[119]

Poetry

Almost half of Avicenna’s works are versified.^[121] His poems appear in both Arabic and Persian. As an example, Edward Granville Browne claims that the following Persian verses are incorrectly attributed to Omar Khayyám, and were originally written by Ibn Sīnā:^[122]

از قعر گل سیاه تا اوج زحل کردم همه مشکلات گیتی را حل بیرون جستم زقید هر مکر و حیل هر بند گشاده شد مگر بند اجل

From the depth of the black earth up to Saturn’s apogee, All the problems of the universe have been solved by me. I have escaped from the coils of snares and deceits; I have unraveled all knots except the knot of Death.[123]: 91

Legacy

Classical Islamic civilization

Robert Wisnovsky, a scholar of Avicenna attached to McGill University, says that «Avicenna was the central figure in the long history of the rational sciences in Islam, particularly in the fields of metaphysics, logic and medicine» but that his works didn’t only have an influence in these «secular» fields of knowledge alone, as «these works, or portions of them, were read, taught, copied, commented upon, quoted, paraphrased and cited by thousands of post-Avicennian scholars—not only philosophers, logicians, physicians and specialists in the mathematical or exact sciences, but also by those who specialized in the disciplines of ʿilm al-kalām (rational theology, but understood to include natural philosophy, epistemology and philosophy of mind) and usūl al-fiqh (jurisprudence, but understood to include philosophy of law, dialectic, and philosophy of language).»^[124]

Middle Ages and Renaissance

As early as the 14th century when Dante Alighieri depicted him in Limbo alongside the virtuous non-Christian thinkers in his Divine Comedy such as Virgil, Averroes, Homer, Horace, Ovid, Lucan, Socrates, Plato and Saladin. Avicenna has been recognized by both East and West as one of the great figures in intellectual history. Johannes Kepler cites Avicenna’s opinion when discussing the causes of planetary motions in Chapter 2 of Astronomia Nova.
^[125]

George Sarton, the author of The History of Science, described Avicenna as «one of the greatest thinkers and medical scholars in history»^[126] and called him «the most famous scientist of Islam and one of the most famous of all races, places, and times». He was one of the Islamic world’s leading writers in the field of medicine.

Along with Rhazes, Abulcasis, Ibn al-Nafis and al-Ibadi, Avicenna is considered an important compiler of early Muslim medicine. He is remembered in the Western history of medicine as a major historical figure who made important contributions to medicine and the European Renaissance. His medical texts were unusual in that where controversy existed between Galen and Aristotle’s views on medical matters (such as anatomy), he preferred to side with Aristotle, where necessary updating Aristotle’s position to take into account post-Aristotelian advances in anatomical knowledge.^[127] Aristotle’s dominant intellectual influence among medieval European scholars meant that Avicenna’s linking of Galen’s medical writings with Aristotle’s philosophical writings in the Canon of Medicine (along with its comprehensive and logical organisation of knowledge) significantly increased Avicenna’s importance in medieval Europe in comparison to other Islamic writers on medicine. His influence following translation of the Canon was such that from the early fourteenth to the mid-sixteenth centuries he was ranked with Hippocrates and Galen as one of the acknowledged authorities, princeps medicorum («prince of physicians»).^[128]

Modern reception

In present-day Iran, Afghanistan and Tajikistan, he is considered a national icon, and is often regarded as among the greatest Persians. A monument was erected outside the Bukhara museum.^{[year needed]} The Avicenna Mausoleum and Museum in Hamadan was built in 1952. Bu-Ali Sina University in Hamadan (Iran), the biotechnology Avicenna Research Institute in Tehran (Iran), the ibn Sīnā Tajik State Medical University in Dushanbe, Ibn Sina Academy of Medieval Medicine and Sciences at Aligarh, India, Avicenna School in Karachi and Avicenna Medical College in Lahore, Pakistan,^[129] Ibn Sina Balkh Medical School in his native province of Balkh in Afghanistan, Ibni Sina Faculty Of Medicine of Ankara University Ankara, Turkey, the main classroom building (the Avicenna Building) of the Sharif University of Technology, and Ibn Sina Integrated School in Marawi City (Philippines) are all named in his honour. His portrait hangs in the Hall of the Avicenna Faculty of Medicine in the University of Paris. There is a crater on the Moon named Avicenna and a mangrove genus.

In 1980, the Soviet Union, which then ruled his birthplace Bukhara, celebrated the thousandth anniversary of Avicenna’s birth by circulating various commemorative stamps with artistic illustrations, and by erecting a bust of Avicenna based on anthropological research by Soviet scholars.^[130] Near his birthplace in Qishlak Afshona, some 25 km (16 mi) north of Bukhara, a training college for medical staff has been named for him.^{[year needed]} On the grounds is a museum dedicated to his life, times and work.^{[131][self-published source?]}

The Avicenna Prize, established in 2003, is awarded every two years by UNESCO and rewards individuals and groups for their achievements in the field of ethics in science.^[132] The aim of the award is to promote ethical reflection on issues raised by advances in science and technology, and to raise global awareness of the importance of ethics in science.

The Avicenna Directories (2008–15; now the World Directory of Medical Schools) list universities and schools where doctors, public health practitioners, pharmacists and others, are educated. The original project team stated «Why Avicenna? Avicenna … was … noted for his synthesis of knowledge from both east and west. He has had a lasting influence on the development of medicine and health sciences. The use of Avicenna’s name symbolises the worldwide partnership that is needed for the promotion of health services of high quality.»^[133]

In June 2009, Iran donated a «Persian Scholars Pavilion» to United Nations Office in Vienna which is placed in the central Memorial Plaza of the Vienna International Center.^[134] The «Persian Scholars Pavilion» at United Nations in Vienna, Austria is featuring the statues of four prominent Iranian figures. Highlighting the Iranian architectural features, the pavilion is adorned with Persian art forms and includes the statues of renowned Iranian scientists Avicenna, Al-Biruni, Zakariya Razi (Rhazes) and Omar Khayyam.^[135][136]

The 1982 Soviet film Youth of Genius (Russian: Юность гения, romanized: Yunost geniya) by Elyor Ishmukhamedov [ru] recounts Avicenna’s younger years. The film is set in Bukhara at the turn of the millennium.^[137]

In Louis L’Amour’s 1985 historical novel The Walking Drum, Kerbouchard studies and discusses Avicenna’s The Canon of Medicine.

In his book The Physician (1988) Noah Gordon tells the story of a young English medical apprentice who disguises himself as a Jew to travel from England to Persia and learn from Avicenna, the great master of his time. The novel was adapted into a feature film, The Physician, in 2013. Avicenna was played by Ben Kingsley.

List of works

The treatises of Avicenna influenced later Muslim thinkers in many areas including theology, philology, mathematics, astronomy, physics and music. His works numbered almost 450 volumes on a wide range of subjects, of which around 240 have survived. In particular, 150 volumes of his surviving works concentrate on philosophy and 40 of them concentrate on medicine.^[10]
His most famous works are The Book of Healing, and The Canon of Medicine.

Avicenna wrote at least one treatise on alchemy, but several others have been falsely attributed to him. His Logic, Metaphysics, Physics, and De Caelo, are treatises giving a synoptic view of Aristotelian doctrine,^[138] though Metaphysics demonstrates a significant departure from the brand of Neoplatonism known as Aristotelianism in Avicenna’s world; Arabic philosophers^{[who?][year needed]} have hinted at the idea that Avicenna was attempting to «re-Aristotelianise» Muslim philosophy in its entirety, unlike his predecessors, who accepted the conflation of Platonic, Aristotelian, Neo- and Middle-Platonic works transmitted into the Muslim world.

The Logic and Metaphysics have been extensively reprinted, the latter, e.g., at Venice in 1493, 1495 and 1546. Some of his shorter essays on medicine, logic, etc., take a poetical form (the poem on logic was published by Schmoelders in 1836).^[139] Two encyclopedic treatises, dealing with philosophy, are often mentioned. The larger, Al-Shifa’ (Sanatio), exists nearly complete in manuscript in the Bodleian Library and elsewhere; part of it on the De Anima appeared at Pavia (1490) as the Liber Sextus Naturalium, and the long account of Avicenna’s philosophy given by Muhammad al-Shahrastani seems to be mainly an analysis, and in many places a reproduction, of the Al-Shifa’. A shorter form of the work is known as the An-najat (Liberatio). The Latin editions of part of these works have been modified by the corrections which the monastic editors confess that they applied. There is also a حكمت مشرقيه (hikmat-al-mashriqqiyya, in Latin Philosophia Orientalis), mentioned by Roger Bacon, the majority of which is lost in antiquity, which according to Averroes was pantheistic in tone.^[138]

Avicenna’s works further include:^[140][141]

• Sirat al-shaykh al-ra’is (The Life of Avicenna), ed. and trans. WE. Gohlman, Albany, NY: State University of New York Press, 1974. (The only critical edition of Avicenna’s autobiography, supplemented with material from a biography by his student Abu ‘Ubayd al-Juzjani. A more recent translation of the Autobiography appears in D. Gutas, Avicenna and the Aristotelian Tradition: Introduction to Reading Avicenna’s Philosophical Works, Leiden: Brill, 1988; second edition 2014.)^[140]
• Al-isharat wa al-tanbihat (Remarks and Admonitions), ed. S. Dunya, Cairo, 1960; parts translated by S.C. Inati, Remarks and Admonitions, Part One: Logic, Toronto, Ont.: Pontifical Institute for Mediaeval Studies, 1984, and Ibn Sina and Mysticism, Remarks and Admonitions: Part 4, London: Kegan Paul International, 1996.^[140]
• Al-Qanun fi’l-tibb (The Canon of Medicine), ed. I. a-Qashsh, Cairo, 1987. (Encyclopedia of medicine.)^[140] manuscript,^[142][143] Latin translation, Flores Avicenne,^[144] Michael de Capella, 1508,^[145] Modern text.^[146] Ahmed Shawkat Al-Shatti, Jibran Jabbur.^[147]
• Risalah fi sirr al-qadar (Essay on the Secret of Destiny), trans. G. Hourani in Reason and Tradition in Islamic Ethics, Cambridge: Cambridge University Press, 1985.^[140]
• Danishnama-i ‘ala’i (The Book of Scientific Knowledge), ed. and trans. P. Morewedge, The Metaphysics of Avicenna, London: Routledge and Kegan Paul, 1973.^[140]
• Kitab al-Shifa’ (The Book of Healing). (Avicenna’s major work on philosophy. He probably began to compose al-Shifa’ in 1014, and completed it in 1020.) Critical editions of the Arabic text have been published in Cairo, 1952–83, originally under the supervision of I. Madkour.^[140]
• Kitab al-Najat (The Book of Salvation), trans. F. Rahman, Avicenna’s Psychology: An English Translation of Kitab al-Najat, Book II, Chapter VI with Historical-philosophical Notes and Textual Improvements on the Cairo Edition, Oxford: Oxford University Press, 1952. (The psychology of al-Shifa’.) (Digital version of the Arabic text)
• Risala fi’l-Ishq (A Treatise on Love). Translated by Emil L. Fackenheim.

Persian works

Avicenna’s most important Persian work is the Danishnama-i ‘Alai (دانشنامه علائی, «the Book of Knowledge for [Prince] ‘Ala ad-Daulah»). Avicenna created new scientific vocabulary that had not previously existed in Persian. The Danishnama covers such topics as logic, metaphysics, music theory and other sciences of his time. It has been translated into English by Parwiz Morewedge in 1977.^[148] The book is also important in respect to Persian scientific works.

Andar Danesh-e Rag (اندر دانش رگ, «On the Science of the Pulse») contains nine chapters on the science of the pulse and is a condensed synopsis.

Persian poetry from Avicenna is recorded in various manuscripts and later anthologies such as Nozhat al-Majales.

See also

Namesakes of Ibn Sina

References

Citations

Sources

Further reading

External links

• Avicenna at Encyclopædia Iranica
• Works by Avicenna at Project Gutenberg
• Works by Avicenna at LibriVox (public domain audiobooks)
• Gutas, Dimitri. «Ibn Sina [Avicenna]». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• Lizzini, Olga. «Ibn Sina’s Metaphysics». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• Strobino, Riccardo. «Ibn Sina’s Logic». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• McGinnis, Jon. «Ibn Sina’s Natural Philosophy». In Zalta, Edward N. (ed.). Stanford Encyclopedia of Philosophy.
• Rizvi, Sajjad H. «Avicenna (Ibn Sina)». Internet Encyclopedia of Philosophy.
• Chatti, Saloua. «Avicenna (Ibn Sina): Logic». Internet Encyclopedia of Philosophy.
• Avicenna (Ibn-Sina) on the Subject and the Object of Metaphysics with a list of translations of the logical and philosophical works and an annotated bibliography
• Avicenna on In Our Time at the BBC

Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина
Дата рождения:	16 августа 980
Место рождения:	с. Афшана, государство Саманидов
Дата смерти:	18 июня 1037 (56 лет)
Место смерти:	Хамадан, Аббасидский халифат
Направление:	Восточный аристотелизм
Основные интересы:	медицина, философия, астрономия, химия, геология, логика, поэзия

Абу́ Али́ Хусе́йн ибн Абдалла́х ибн Си́на^[1] , или Авице́нна (Афшана близ Бухары, 16 августа 980 года — Хамадан, 18 июня 1037) — средневековый учёный, философ и врач, представитель восточного аристотелизма. Был придворным врачом саманидских эмиров и дайлемитских султанов, некоторое время был визирем в Хамадане. Всего написал более 450 трудов в 29 областях науки, из которых до нас дошли только 274^{[источник не указан 408 дней]}.

Биография

Мальчик с раннего возраста проявлял исключительные способности и одарённость. Уже к десяти годам он знал наизусть почти весь Коран. Затем его отправили изучать мусульманское законоведение в школу, где он был самым младшим. Но вскоре даже самые взрослые из слушателей школы оценили ум и знания мальчика и приходили к нему советоваться, хотя Хусейну только исполнилось 12 лет. Позже он изучал логику и философию, геометрию и астрономию под руководством приехавшего в Бухару учёного Абу Абдаллаха Натили. С 14 лет юноша начал заниматься самостоятельно. И геометрия, и астрономия, и музыка ему давались легко, пока он не познакомился с «Метафизикой» Аристотеля. В автобиографии он упоминал, что несколько раз прочитал этот труд, но не смог понять его. Помогла в этом книга Аль-Фараби с комментариями к «Метафизике». В 16 лет Ибн Сину пригласили лечить самого эмира Бухары. В автобиографии Авиценна писал: «Я занялся изучением медицины, пополняя чтение наблюдениями больных, что меня научило многим приёмам лечения, которые нельзя найти в книгах».

После взятия Бухары тюрками и падения династии Саманидов в 1002 году Ибн Сина направился в Ургенч, ко двору правителей Хорезма. Тут его стали называть «князем врачей». В 1008 г. после отказа Ибн Сины поступить на службу к султану Махмуду Газневи благополучная жизнь сменилась годами скитания. Некоторые работы он писал в седле во время своих долгих переездов.

В 1015—1024 гг. жил в Хамадане, сочетая научную деятельность с весьма активным участием в политических и государственных делах эмирата. За успешное лечение эмира Шамс ад-Давла он получил должность везира, но нажил себе врагов в военных кругах. Эмир отклонил требование военных предать Ибн Сину казни, но принял решение сместить его с занимаемой должности и выслать за пределы своих владений. Через сорок дней с эмиром случился очередной приступ болезни, который заставил его отыскать ученого и вновь назначить своим министром.

После смерти эмира за попытку перейти на службу к правителю Исфахана на четыре месяца он был заточен в крепость. Последние четырнадцать лет жизни (1023—1037) служил в Исфахане при дворе эмира Ала ад-Давла, где для него создали благоприятные условия для научной деятельности. Он был главным врачом и советником эмира, сопровождал его даже в военных походах. В течение этих лет Ибн Сина, подстёгиваемый критикой его стиля, обратился к изучению литературы и филологии. Также продолжал плодотворную научную работу. Завершил «Канон врачебной науки». Многие рукописей трудов, в том числе «Книга справедливости» («Китаб ул-инсаф») сгорели во время нападения на Исфахан газнийского войска. Во время одного из военных походов правителя Исфахана, у Ибн Сины открылась тяжёлая желудочная болезнь, от которой вылечить себя он не смог. Умер Ибн Сина в июне 1037 года, перед смертью продиктовав завещание незнакомцу. В завещании он дал указание отпустить всех своих рабов, наградив их, и раздать всё своё имущество беднякам.

Похоронили Авиценну в Хамадане у городской стены, а через восемь месяцев его прах перевезли в Исфахан и перезахоронили в мавзолее эмира.

Ибн Сина был учёный, одержимый исследовательским духом и стремлением к энциклопедическому охвату всех современных отраслей знаний. Философ отличался феноменальной памятью и остротой мысли.

Наследие

Книга исцеления

Написанный на арабском энциклопедический труд «Книга исцеления» («Китаб аль-Шифа») посвящён логике, физике, биологии, психологии, геометрии, арифметике, музыке, астрономии, а также метафизике. «Книга знания» («Даниш-намэ») также является энциклопедией.

Труды по медицине

Основные медицинские произведения Ибн Сины:

• «Канон врачебной науки» («Китаб ал-Канун фи-т-тибб») — сочинение энциклопедического характера, в котором предписания античных медиков осмыслены и переработаны в соответствии с достижениями арабской медицины. В «Каноне» Ибн Сина предположил, что заболевания могут вызываться какими-то мельчайшими существами. Он первый обратил внимание на заразность оспы, определил различие между холерой и чумой, описал проказу, отделив её от других болезней, изучил ряд других заболеваний. Существует множество переводов «Канона врачебной науки» на латинский язык. В «Каноне» две книги из пяти посвящены описанию лекарственного сырья, лекарственных средств, способам их изготовления и употребления. Из 2600 лекарственных средств, описанных в «Каноне», 1400 — растительного происхождения^[2].
• «Лекарственные средства» («Ал-Адвият ал калбия») — написан во время первого посещения Хамадана. В произведении подробно приведены роль сердца в возникновении и проявлении пневмы, особенности диагностики и лечения заболеваний сердца.
• «Удаление вреда от разных манипуляций посредством исправлений и предупреждений ошибок» («Дафъ ал-мазорр ал куллия ан ал-абдон ал инсония би-тадорик анвоъ хато ан-тадбир»).
• «О пользе и вреде вина» («Сиёсат ал-бадан ва фазоил аш-шароб ва манофиъих ва мазорих») — самый короткий трактат Ибн Сины.
• «Поэма о медицине» («Урджуса фит-тиб»).
• «Трактат о пульсе» («Рисолайи набзийа»).
• «Мероприятия для путешественников» («Фи тадбир ал-мусофирин»).
• «Трактат о сексуальной силе» («Рисола фил-л-бох») — описаны диагностика, профилактика и лечение сексуальных нарушений.
• «Трактат о уксусомёде» («Рисола фи-с-сиканджубин») — описаны приготовление и лечебное применение различных по составу смесей уксуса и мёда.
• «Трактат о цикории» («Рисола фил-хиндабо»).
• «Кровеносные сосуды для кровопускания» («Рисола фил-урук ал-мафсуда»).
• «Рисола-йи жудия» — описываются лечение заболеваний уха, желудка, зубов. Кроме этого, в нём описаны проблемы гигиены. Некоторые исследователи оспаривают авторство Авиценны.

• Копия рукописи «Канон врачебной науки» (Аль-Ганун Фи ат-Тибб) Ибн Сины 1030 года, сделанная в 1143 в Багдаде. Институт рукописей Национальной академии наук Азербайджана в Баку

• 

• 

• 

• 

Оздоровительная физкультура

Ибн Сина писал в своём труде о роли и месте физических упражнений в оздоровительной и лечебной практике. Дал определение физическим упражнениям — произвольные движения, приводящие к непрерывному, глубокому дыханию.

Он утверждал, что если человек умеренно и своевременно занимается физическими упражнениями и соблюдает режим, то он не нуждается ни в лечении, ни в лекарствах. Прекратив эти занятия, он чахнет. Физические упражнения укрепляют мышцы, связки, нервы. Он советовал при занятиях учитывать возраст и здоровье. Высказывался о массаже, закаливании холодной и горячей водой. Рекомендациями Авиценны могли воспользоваться только феодалы.

Оздоровительная физкультура, придуманная им, жива по сей день и тысячу лет помогает людям.

Химия

В области химии Ибн Сина открыл процесс перегонки эфирных масел. Умел добывать соляную, серную и азотную кислоты, гидроксиды калия и натрия.

Астрономия

В астрономии Ибн Сина критиковал представления Аристотеля на то, что звезды отражают свет от Солнца, утверждая, что звезды светятся собственным светом, однако, полагал, что и планеты также светятся сами.^[3] Заявлял, что наблюдал прохождение Венеры по диску Солнца 24 мая 1032 года. Однако современные ученые сомневаются, что он мог наблюдать это прохождение в указанное время в указанном месте.^[4] Он использовал это наблюдение для обоснования того, что Венера, по крайней мере иногда, в птолемеевской космологии находится к Земле ближе Солнца.^[5]

Ибн Сина написал также Компендиум Альмагеста, с комментариями на книгу Птолемея.

Находясь в Гургане, Ибн Сина написал трактат об определении долготы этого города. Ибн Сина не смог воспользоваться тем методом, которым пользовались Абу-л-Вафа и ал-Бируни, и предложил новый метод, состоящий в измерении кульминационной высоты Луны и её сравнении с высотой в Багдаде путём вычислений по правилам сферической тригонометрии.

В «Книге о способе, предпочитаемом другим способам при конструировании наблюдательного инструмента», Ибн Сина описал изобретенный им наблюдательный инструмент, который по его мнению, должен был заменить астролябию; в этом инструменте для уточнения измерений впервые применялся принцип нониуса.

Механика

Ибн Сина внёс значительный вклад в развитие теории вложенной (или запечатлённой) силы — средневековой теории движения, согласно которой причиной движения брошенных тел является некоторая сила (позднее названная импетусом), вложенная в них внешним источником^[6]. По его мнению, «двигатель» (рука человека, тетива лука, праща и т.п.) сообщает движущемуся телу (камню, стреле) некоторое «стремление», аналогично тому, как огонь передаёт тепло воде. В роли двигателя может выступать также тяжесть.

«Стремление» бывает трёх видов: психическое (у живых существ), естественное и насильственное. «Естественное стремление» является результатом действия тяжести и проявляется в падении тела, т.е. в естественном движении тела, в согласии с Аристотелем. В этом случае «стремление» может существовать даже у неподвижного тела, проявляясь в сопротивлении неподвижности. «Насильственное стремление» является аналогом филопоновской движущей силы — оно сообщается брошенному телу его «двигателем». По мере движения тела «насильственное стремление» уменьшается из-за сопротивления среды, как следствие стремится к нулю и скорость тела. В пустоте «насильственное стремление» не изменялось бы, и тело могло бы совершать вечное движение. В этом можно было бы видеть предвосхищение понятия инерции, однако в существование пустоты Авиценна не верил. Ибн Сина попытался дать количественную оценку «насильственного стремления»: по его мнению, оно пропорционально весу и скорости движения тела.

Возможно, идеи Ибн Сины о вложенной силе стали известны на латинском Западе и способствовали дальнейшему развитию теории импетуса Буриданом и другими схоластами^[7].

Философия

В понимании предмета метафизики Ибн Сина следовал Аристотелю. Вслед за Аль-Фараби Ибн Сина различает возможно сущее, существующее благодаря другому, и абсолютно необходимо сущее, существующее благодаря себе. Ибн Сина утверждает совечность мира Творцу. Творение в вечности Ибн Сина объяснял с помощью неоплатонического понятия эманации, обосновывая таким образом логический переход от первоначального единого к множественности тварного мира. Однако в отличие от неоплатонизма он ограничивал процесс эманации миром небесных сфер, рассматривая материю не как конечный результат нисхождения единого, а как необходимый элемент любого возможного бытия. Космос делится на три мира: материальный мир, мир вечных несотворенных форм, и земной мир во всем его многообразии. Индивидуальная душа образует с телом единую субстанцию, обеспечивающую целостное воскрешение человека; носителем философского мышления выступает конкретное тело, предрасположенное к принятию разумной души. Абсолютная истина может быть постигнута посредством интуитивного видения, которое предстаёт кульминацией процесса мышления.

К кругу мистических произведений Ибн Сины относятся «Книга о птицах», «Книга о любви», «Книга о сущности молитвы», «Книга о смысле паломничества», «Книга об избавлении от страха смерти», «Книга о предопределении».

Критика

Вокруг философских взглядов Авиценны велась острая борьба между сторонниками и противниками его идей.

Суфии резко выступали против рационализма Ибн Сины, ставя его философии в вину то, что она не дает возможности человеку приблизиться к Богу. Тем не менее многие из суфиев переняли философский метод Авиценны и его идею об эволюционном характере ступеней эманации по линии восхождения.

Мухаммад Аль-Газали в своей известной книге «Опровержение философов» пытался опровергнуть философию Ибн Сины во всех аспектах. Выступал против учения об изначальности и вечности мира и его атрибутов, поскольку это, по мнению Аль-Газали, приводит к дуализму, который противоречит монотеизму ислама. Аль-Газали отвергает также принцип эманации, согласно которому Бог творит мир не по собственной воле, а в силу естественной необходимости. Не разделял он также выдвинутых Ибн Синой идей о причинности и невозможность телесного воскресения.

Позже линию Аль-Газали продолжили мыслители XII века Мухаммад Шахрастани в своём труде «Китаб аль-Мусараа» и Фахруддин Рази. С защитой идей восточного перипатетизма в XII веке выступил Ибн Рушд в своей книге «Опровержение опровержения». Впоследствии взгляды Ибн Сины защищал Насир ад-Дин ат-Туси.

Психология

Ибн Сина разработал также свое собственное учение о темпераменте и характере человека. Согласно его учению натура человека делится четыре простых вида: горячая, холодная, влажная и сухая (что в современной психологии соответствует четырём темпераментам). Эти натуры не являются стабильными, а изменяются под воздействием внутренних и внешних факторов, таких как метеорологические условия и смена времен года. Изменения в жидкостях организма также могут корректировать натуру в соответствующем направлении. Кроме простых натур, Авиценна различал ещё четыре сложных натуры в зависимости от превалирования одной из четырёх жидкостей организма (крови, слизи, жёлтой или чёрной желчи).^[8]

Литература

Многие серьезные научные работы Ибн Сина писал в виде поэм, используя четверостишия. В такой форме написаны «Трактат о любви», «Трактат о птицах» и некоторые другие произведения. Есть среди его творчества и лирические стихотворные произведения — четверостишия и рубаи.

Основные литературные работы Ибн Сины — философская повесть-аллегория «Хай ибн Якзан», поэма из двадцати двустиший «Птица», «Саламан и Абсаль». Эти произведения и рубаи повлияли на развитие арабской, иранской и тюркоязычной литератур. В частности, классик ираноязычной поэзии XII века Омар Хайям называл Ибн Сину своим учителем.^[9].

Музыка

Авиценна писал также произведения по теории музыки, которые являются частями его энциклопедических работ:

• «Свод науки о музыке» в «Книге исцеления»;
• «Краткое изложение о музыке» в «Книге спасения»;
• раздел о музыке в «Книге знания».

С теоретической точки зрения Ибн Сина, по средневековой традиции, относил музыку к математическим наукам. Он определял её как науку, изучающую звуки в их соотношениях и имеющую целью установление правил создания композиции^[10]. Исходя из учения Пифагора, он считал, что музыка подчинена числам и находится в тесной связи с ними^[9].

Ибн Сина первый в истории подводит под музыкальную историю солидную научную базу, рассматривая музыку с позиций не только математики, но и социологии, психологии, поэтики, этики и физиологии^[10].

Ибн Сина совместно с Аль-Фараби заложил основу науки о музыкальных инструментах, которая получила дальнейшее развитие в Европе в значительно более позднее время. Он дает подробную классификацию типов музыкальных инструментов, объясняет их строение. В шестом разделе «Книги знания» приводятся названия почти всех существующих инструментов с их описаниями. Труды Аль-Фараби и Ибн Сины по изучению музыкальных инструментов заложили основы инструментоведения как специальной области музыкальной науки.

Великий учёный также является изобретателем распространенного в Средней Азии смычкового инструмента — гиджака.

Память

• В его честь Карл Линней назвал род растений семейства Акантовые — Авиценния. В Таджикистане в его честь названы Таджикский государственный медицинский университет и горная вершина, ранее известная как Пик Ленина.
• В селе Афшана существует музей Абу Али ибн Сина.
• Именем Ибн Сины названы улицы:
  • в Самарканде
  • в Бухаре
  • улица Ибн Сино в Уч-Кургане, Узбекистан
  • улица Авиценны в Донецке.
• В Бухаре в 1990 году открыт медицинский институт названный в честь Абу Али ибн Сина.
• В Риге, в парке больничного комплекса Гайльэзерс, в 2006 году был открыт памятник Абу Али ибн Сины работы скульптора Джалалиддина Миртаджиева.
• В честь Ибн Сина назван кратер на Луне

Ибн Сина в художественной литературе

• Ноа Гордон в своём романе «The Physician» (1988), рассказывает историю молодого англичанина, обучающегося медицине, который выдаёт себя за еврея, чтобы учиться врачебному искусству у самого Ибн Сины, великого мастера своего времени.
• В 2011 году испанский писатель Эсекьель Теодоро опубликовал роман «Рукопись Авиценны» («El Manuscrito de Avicena»), которая воссоздает некоторые моменты из жизни персидского врача.

Примечания

Литература

Публикации сочинений

• Ибн Сина. Даниш-намэ. Книга знания. — Сталинабад, 1957.
• Ибн Сина. Канон врачебной науки : В 5 т. — Ташкент, 1956-1960.
• Ибн Сина. Математические главы «Книги знания». — Душанбе, 1967.
• Ибн Сина. Послание о любви. — Тбилиси: Мецниереба, 1976.
• Ибн Сина. Избранное. — М.: Книга, 1980.
• Ибн Сина. Избранные философские произведения. — М.: Наука, 1980.
• Аль-Бируни, Ибн-Сина. Переписка. — Таш­кент: Фан, 1973.

О нём

• Ахадова М. А.  Арифметическая часть «Книги знания» Ибн Сины. Геометрическая часть «Книги знания» Ибн Сины // Учёные записки Бухарского госпединститута. — 1964. — № 12.
• Джибладзе Г. Н. Системы Авицены: Абу Али Ибн-Сина. Экзотерический очерк. (Некоторые обобщения и материалы). — Тбилиси, 1986.
• Диноршоев М. Натурфилософия Ибн Сины. — Душанбе, 1985.
• Завадовский Ю. Н. Абу Али Ибн Сина: Жизнь и творчество. — Душанбе, 1980.
• Лютер И. О. Метафизика Ибн Сины: угол — отношение, качество, положение или всё-таки количество? // Историко-математические исследования. — 2003. — № 8(43). — С. 278—302.
• Петров Б. Д. Ибн Сина (Авиценна). — М.: Медицина, 1980.
• Сагадеев А. В. Ибн Сина (Авиценна). — М., 1985.
• Шидфар Б. Я. Ибн Сина. — М., 1981.
• Gardet L. La pense religieuse d Avicenne (Ibn Sina). — Paris, 1951.
• Morewedge P. The metaphysica of Avicenna. — London, 1973.
• Nasr S.H. Three Muslim Sages. Avicenna. — Suhrawardi — lbn Arabi. — Cambridge (Mass.), 1964.

Ссылки

	Ибн Сина в Викицитатнике?
	Ибн Сина на Викискладе?

• Авиценна. Программа «Эха Москвы» из цикла «Всё так»
• Авиценна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Сина, Абу-Али ибн-Хусейн ибн-Абдалла ибн- // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1906—1913.
• Статья «Ибн Сина» в Новой Философской энциклопедии на сайте ИФРАН
• Авиценна — биография, поэзия, труды о медицине
• Avicenna (Encyclopædia Iranica)

Абу́
Али́ Хусе́йн ибн Абдулла́х ибн аль-Ха́сан
ибн Али́ ибн Си́на ,
известный на Западе
как Авице́нна (Афшана близБухары, 16
августа 980
года — Хамадан, 18
июня 1037) — средневековый персидский^[2] учёный,
философ и врач, представитель восточного
аристотелизма.
Был придворным врачом саманидских эмиров
и дайлемитских султанов, некоторое
время был визирем в
Хамадане. Всего написал более 450 трудов
в 29 областях науки, из которых до нас
дошли только 274.

Биография

Мальчик
с раннего возраста проявлял исключительные
способности и одарённость. Уже к десяти
годам он знал наизусть почти весь Коран.
Затем его отправили изучать мусульманское
законоведение в школу, где он был самым
младшим. Но вскоре даже самые взрослые
из слушателей школы оценили ум и знания
мальчика и приходили к нему советоваться,
хотя Хусейну только исполнилось 12 лет.
Позже он изучал логику и философию,
геометрию и астрономию под руководством
приехавшего в Бухару учёного Абу
Абдаллаха Натили. С 14 лет юноша начал
заниматься самостоятельно. И геометрия,
и астрономия, и музыка ему давались
легко, пока он не познакомился
с «Метафизикой»
Аристотеля. В автобиографии он
упоминал, что несколько раз прочитал
этот труд, но не смог понять его. Помогла
в этом книга Аль-Фараби с комментариями
к «Метафизике».

В
16 лет Ибн Сину пригласили лечить самого
эмира Бухары. В автобиографии Авиценна
писал: «Я занялся изучением медицины,
пополняя чтение наблюдениями больных,
что меня научило многим приёмам лечения,
которые нельзя найти в книгах».

После
взятия Бухары тюрками и падения династии
Саманидов в 1002 году Ибн Сина направился
в Ургенч,
ко двору правителейХорезма.
Тут его стали называть «князем врачей».
В 1008 г. после отказа Ибн Сины поступить
на службу к султануМахмуду
Газневиблагополучная жизнь
сменилась годами скитания. Некоторые
работы он писал в седле во время своих
долгих переездов.

В
1015—1024 гг. жил в Хамадане, сочетая
научную деятельность с весьма активным
участием в политических и государственных
делах эмирата. За успешное лечение эмира
Шамс ад-Давла он получил должность визира,
но нажил себе врагов в военных кругах.
Эмир отклонил требование военных предать
Ибн Сину казни, но принял решение сместить
его с занимаемой должности и выслать
за пределы своих владений. Через сорок
дней с эмиром случился очередной приступ
болезни, который заставил его отыскать
ученого и вновь назначить своим министром.

После
смерти эмира за попытку перейти на
службу к правителю Исфахана на четыре
месяца он был заточён в крепость.
Последние четырнадцать лет жизни
(1023—1037) служил в Исфаханепри
дворе эмира Ала ад-Давла, где для него
создали благоприятные условия для
научной деятельности. Он был главным
врачом и советником эмира, сопровождал
его даже в военных походах. В течение
этих лет Ибн Сина, подстёгиваемый
критикой его стиля, обратился к изучению
литературы и филологии. Также продолжал
плодотворную научную работу. Завершил
«Канон врачебной науки». Многие рукописи
трудов, в том числе «Книга справедливости»
(«Китаб уль-инсаф») сгорели во время
нападения на Исфахан газнийского войска.
Во время одного из военных походов
правителя Исфахана, у Ибн Сины открылась
тяжёлая желудочная болезнь, от которой
вылечить себя он не смог. Умер Ибн Сина
в июне1037
года, перед смертью продиктовав
завещание незнакомцу. В завещании он
дал указание отпустить всех своих рабов,
наградив их, и раздать всё своё имущество
беднякам.

Похоронили
Авиценну в Хамаданеу
городской стены, а через восемь месяцев
его прах перевезли в Исфахан и
перезахоронили в мавзолее эмира.

Ибн
Сина был учёный, одержимый исследовательским
духом и стремлением к энциклопедическому
охвату всех современных отраслей знаний.
Философ отличался феноменальной памятью
и остротой мысли.

Наследие Книга исцеления

Написанный
на арабском энциклопедический труд
«Книга исцеления» («Китаб аль-Шифа»)
посвящён логике, физике, биологии,
психологии, геометрии, арифметике,
музыке, астрономии, а также метафизике.
«Книга знания» («Даниш-намэ») также
является энциклопедией.

Труды по медицине

Основные
медицинские произведения Ибн Сины:

• «Канон
  врачебной науки»
  («Китаб ал-Канун фи-т-тибб») — сочинение
  энциклопедического характера, в котором
  предписания античных медиков осмыслены
  и переработаны в соответствии с
  достижениями арабской медицины. В
  «Каноне» Ибн Сина предположил, что
  заболевания могут вызываться какими-то
  мельчайшими существами. Он первый
  обратил внимание на заразность оспы,
  определил различие между холерой и чумой,
  описал проказу,
  отделив её от других болезней, изучил
  ряд других заболеваний. Существует
  множество переводов «Канона врачебной
  науки» на латинский язык. В «Каноне»
  две книги из пяти посвящены
  описанию лекарственного
  сырья, лекарственных
  средств,
  способам их изготовления и употребления.
  Из 2600 лекарственных средств, описанных
  в «Каноне», 1400 — растительного
  происхождения

• «Лекарственные
  средства» («Ал-Адвият ал калбия») —
  написан во время первого посещения
  Хамадана. В произведении подробно
  приведены роль сердца в возникновении
  и проявлении пневмы, особенности
  диагностики и лечения заболеваний
  сердца.

• «О
  пользе и вреде вина» («Сиёсат ал-бадан
  ва фазоил аш-шароб ва манофиъих ва
  мазорих») — самый короткий трактат
  Ибн Сины.

Оздоровительные упражнения

Ибн
Сина писал в своём труде о роли и месте
физических упражнений в оздоровительной
и лечебной практике. Дал определение
физическим упражнениям — произвольные
движения, приводящие к непрерывному,
глубокому дыханию.

Он
утверждал, что если человек умеренно и
своевременно занимается физическими
упражнениями и соблюдает режим, то он
не нуждается ни в лечении, ни в лекарствах.
Прекратив эти занятия, он чахнет.
Физические упражнения укрепляют мышцы,
связки, нервы. Он советовал при занятиях
учитывать возраст и здоровье. Высказывался
о массаже, закаливании холодной и горячей
водой. Рекомендациями Авиценны могли
воспользоваться только феодалыОздоровительная
физкультура, придуманная им, жива по
сей день и тысячу лет помогает людям

Химия

В
области химии Ибн Сина открыл процесс
перегонки эфирных масел. Умел
добывать соляную, серную и азотную кислоты,
гидроксиды калия и натрия.

Астрономия

В
астрономии Ибн Сина критиковал
представления Аристотеля на
то, что звезды отражают свет от Солнца,
утверждая, что звезды светятся собственным
светом, однако, полагал, что и планеты
также светятся сами.^[5] Заявлял,
что наблюдал прохождение
Венеры по диску Солнца 24
мая 1032 года. Однако современные ученые
сомневаются, что он мог наблюдать это
прохождение в указанное время в указанном
месте.^[6] Он
использовал это наблюдение для обоснования
того, что Венера,
по крайней мере иногда,
в птолемеевской космологии находится
к Земле ближе Солнца.^[7]

Ибн
Сина написал также Компендиум Альмагеста,
с комментариями на книгу Птолемея.

Находясь
в Гургане,
Ибн Сина написал трактат об определении
долготы этого города. Ибн Сина не смог
воспользоваться тем методом, которым
пользовались Абу-л-Вафа и ал-Бируни,
и предложил новый метод, состоящий в
измерении кульминационной высоты Луны
и её сравнении с высотой в Багдаде путём
вычислений по правилам сферической
тригонометрии.

В
«Книге о способе, предпочитаемом другим
способам при конструировании
наблюдательного инструмента», Ибн Сина
описал изобретённый им наблюдательный
инструмент, который по его мнению, должен
был заменить астролябию;
в этом инструменте для уточнения
измерений впервые применялся
принцип нониуса.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Перейти к: навигация, поиск

---

Реклама

Всего написал более 450 трудов в 29 областях науки, из которых до нас дошли только 274. Автор «Книги исцелений» и «Книги указаний и наставлений». Труд по медицине «Канон врачебной науки» в переводе на латынь был популярен в средневековой Европе.

АБУ АЛИ ИБН СИНА (лат. Авиценна) (980–1037), ученый-энциклопедист, врач, философ. Родился в Афшане близ Бухары 16 августа 980. Отец Ибн Сины, бухарский чиновник, выходец из Балха, в то время столицы греко-бактрийского царства, дал сыну систематическое домашнее образование, пробудив в нем в ранние годы тягу к знаниям. Вскоре Абу Али превзошел своих учителей и начал самостоятельное изучение физики, метафизики и медицины, обратившись к трудам Евклида, Птолемея и Аристотеля.

Если Начала Евклида и Алмагест Птолемея не доставляли юному Ибн Сине больших трудностей, то Аристотелева Метафизика потребовала от него немалых усилий. До сорока раз принимался он за чтение, но не мог постигнуть глубины ее содержания, пока не натолкнулся у книготорговца на сочинение ал-Фараби «О целях метафизики», комментария к труду Аристотеля.

«Я вернулся домой, – рассказывает Ибн Сина в Жизнеописании, – и поспешил ее прочесть, и тотчас же раскрылись для меня цели книги, так как я знал ее наизусть».

В эти же годы написал первые самостоятельные трактаты и даже вступил в научную переписку-полемику с ал-Бируни. В 1002–1005 находился в Хорезме, в «академии Мамуна» – сообществе прославленных ученых. С 1008 вынужден был вести жизнь скитальца, зависящую от милости и капризов эмиров и султанов, последствий дворцовых интриг. В 1030, во время нападения на Исфахан наместника газневидского султана Масуда, дом Ибн Сины был ограблен, и многие его труды пропали. Тяготы напряженной жизни подорвали его здоровье и 18 июня 1037 он скончался. Был похоронен в Хамадане (Северный Иран).

Научное наследие Ибн Сины охватывает различные области знания: философию, медицину, математику, астрономию, минералогию, поэзию, музыку и т.д. Точное количество принадлежащих ему трудов не установлено (приписывается до 456, в том числе 23 на фарси). Главный труд Ибн Сины – Канон врачебной науки (Канун ат-тибб, написан в 1013–1021).

В этом состоящем из 5 томов фундаментальном труде собраны сведения по фармакологии, дается детальное описание сердца (первое начало), печени (второе начало), мозга (также второе начало), опровергается мнение о том, что источником зрения является хрусталик, и доказывается, что изображение предмета дает сетчатка. Авиценна устанавливает различия между чумой и холерой, плевритом и воспалением легких, дает описание проказы, диабета, язвы желудка и т.д.

Опытный хирург, Ибн Сина дал подробное анатомическое описание человека, но особый его вклад состоял в исследовании и описании деятельности головного мозга. Переведенный в 12 в. на латинский язык Канон до 17 в. служил основным руководством для европейских медиков.

Столь же популярным стало и другое сочинение, охватывающее разные области знания, – Книга исцеления (Китаб аш-шифа), значительную часть которой составляет Книга о душе. Под названием Liber de Anima она получила известность в Европе уже в середине 12 в., когда была переведена на латинский язык Домиником Гундисальви. В настоящее время насчитывается 50 рукописей латинского перевода, первое издание которого было осуществлено в Падуе в 1485. На фарси свои философские взгляды Ибн Сина изложил в Книге знания (Даниш-намэ). Подводящее итоги его философских размышлений сочинение – Указания и наставления (ал-Ишарат ва-т-танбихат), написанное примерно в 1035–1036.

Как философ Ибн Сина принадлежал к направлению «фалсафы», восточного перипатетизма. Много сделал для выработки философского словаря на арабском и персидском языках. Отстаивая и развивая философскую систему Аристотеля, Ибн Сина уделял в своих трудах значительное внимание логике, учению о причинности, первой причине, материи и форме, познании, категориях, принципах организации мысли и знания. В учении Ибн Сины постоянно присутствуют два подхода в описании мира: физический и метафизический.

Когда он рассуждает как «физик», то рисует картину сущего в категориях движения, пространства, времени, естественного детерминизма, располагает сущее в порядке от простого к сложному, от неживого к живому и заканчивает наиболее сложным организмом, наделенным разумом, – человеком. В этой картине разум рассматривается как тесно связанный с телом, с материей: «Души возникают тогда, когда возникает телесная материя, годная для того, чтобы ею пользовалась душа» (Книга о душе).

Эта материя – мозг, разным отделам которого соответствуют разные психические процессы. «Хранилище общего чувства есть сила представления, и она расположена в передней части мозга. Вот почему, когда эта часть повреждена, сфера представления нарушается. Хранилищем того, что воспринимает идею, является сила, называемая памятью, и она расположена в задней части мозга. Средняя часть мозга создана в качестве места силы воображения». Рассматривая разные психические состояния и явления: сон, сновидения, способность внушения, предсказания, пророчества, размышляя о таинствах и чудесах, Ибн Сина призывал «раскрыть причину всего этого, исходя из законов природы».

Когда же Ибн Сина рассуждал как метафизик, то строил картину мира, начинающуюся с предельных, наиболее общих понятий: первичной, непосредственно данной идеи бытия и понятия Единого (первоединого, Бога), дающего в наиболее общем виде представление о существующем и выражающего монистический (монотеистический) взгляд на сущее в целом. «Первое не имеет ни подобия, ни противоположности, ни рода, ни видового отличия, ни определения. Нельзя указать на него, кроме как при помощи гносиса (Указания и наставления).

Концепция строго упорядоченного мира, подчиненного законам детерминизма, является одним из центральных пунктов философии Авиценны. Ряд причинной зависимости, восходящих одна к другой порождающих причин заканчивается первой причиной, которая, являясь активным началом (воля), высвобождает свою потенциальность, в результате чего, опосредованный рядом ступеней, возникает множественный тварный мир. Решая проблему не только действительности мира, но и его независимости от Творца, Ибн Сина главное внимание уделял теме возможного и необходимого. Основная идея арабоязычных перипатетиков – идея мира, в возможности уже содержащегося в Едином и в силу этого совечного Творцу.

Придерживаясь перипатетической традиции в учении о причинности, Ибн Сина отказался от жесткого детерминизма: существование возможносущего не является необходимым само по себе и становится таковым в результате изменения воли необходимосущего как Первой причины, дающей начало последующему ряду сущих и делающей их необходимыми. Первое, Первоначало – это единственное, что изначально необходимо само по себе. Все остальное является производным от него и потому лишь возможным.

Но поскольку имеется причина, реализующая возможность, последняя становится в свою очередь необходимостью и как таковая – необходимой причиной следующего порождения. Таким образом, Первая причина является только первым толчком, в дальнейшем мир сущего определяется причинной зависимостью внутри него самого.

Другим важным пунктом философии Ибн Сины является учение о душе. Отмечая непременную связь разума с телесной материей, Ибн Сина, в отличие от Аристотеля, интересовался разумом также и как особой, нетелесной субстанцией, которая, существуя в теле, отлична от него и доминирует над ним; она не просто форма, существующая в телесном субстрате, она не присоединяется к телу, а (в терминологии перипатетизма) создает человеческое тело как творец, является причиной тела. «Потенциальный» разум благодаря обучению, овладению знаниями становится «актуальным».

Достигая высшей ступени, постигая абстрактные формы, приобретая силу «активного» интеллекта, он становится «приобретенным».На этой ступени работа разума может уже не зависеть от внешних впечатлений и даже состояния тела; мышлению о мышлении связь с телом, с материей скорее мешает. Такой разум не нуждается в изучении умопостигаемых сущих – он постигает их непосредственно, интуитивно. «В приобретенном разуме человеческая потенция уже уподобляется первым началам всего сущего» (О душе). Человек – свободное, суверенное существо.

Его разум не только восприемник внешних впечатлений, но и целенаправленный субъект, проецирующий идеи. Независимость разума от тела Ибн Сина доказывал его неделимостью, а также способностью к деятельности и даже ее усилением при ослаблении деятельности тела, чувств и пр. Ярким аргументом в пользу нетелесности разума является описанный Ибн Синой интроспективный опыт, образ так называемого «парящего человека».

«Если представить, что твоя сущность сразу создана со здравым разумом и совершенной формой, и допустить, что ее части скрыты от взора и члены не соприкасаются, а отделены друг от друга и висят некоторое время в открытом воздухе, то тогда ты найдешь, что она забывает обо всем, кроме утверждения своей индивидуальности», состоящей в разуме (Указания и наставления).

В этом переживании человек сознает, что «я есть я, даже если я не знаю, что у меня есть рука, нога или какой-либо иной орган», «я оставался бы я, даже если бы их не было» (О душе). В качестве нетелесной душа бессмертна, в качестве внутрителесной – индивидуальна, и притом навечно (концепция индивидуального бессмертия). Соответственно и знание человека о самом себе (интроспекция) неустранимо индивидуально. На такое понимание Ибн Синой разума и форм познания оказал влияние суфизм и личный опыт «тариката» (суфийского пути к Богу). Это нашло отражение и в его чисто «суфийских» сочинениях: Трактат о Хайе, сыне Якзана, Послание о птицах, Салман и Абсаль и др.

Авиценна — интересные факты

• Родной язык Ибн Сины — фарси-дари. Это язык местных жителей Средней Азии. На нем философ и ученый писал газели – восточные четверостишья. Он говорил, что писал их для себя, для души.
• Уже в возрасте 10 лет он понял, что в школе делать ему уже нечего. Авиценна полностью овладел арабским языком и фарси, грамматикой, стилистикой, поэтикой.
• Он обучался в гуманитарном классе. И это мальчик еще не начал изучать математику и медицину. А когда он приступил к их изучению, понял, что медицина – это легкая наука и что до 16 лет он освоит ее полностью.
• В 10 лет мальчик знал священную книгу Коран наизусть. Ибн Сина является создателем кружка, который назвал Академией Мамуна.
• Авиценна открыл процесс перегонки эфирных масел. Был придворным врачом саманидских эмиров и дайлемитских султанов, некоторое время был визирем в Хамадане. За свою жизнь он написал больше 450 книг. Из них 29 о науке, а вот остальные о философии и медицине. Но до наших дней дошли только 274 его трудов.

Авиценна Ибн Сина
ابن سینا
Обычный современный портрет (на серебряной вазе, Мавзолей и музей Авиценны, Хамадан )
Родившийся	980[1] Афшона, Бухара, Империя Саманидов (в настоящее время Узбекистан )
Умер	22 июня 1037 г. (56–57 лет)[1] Хамадан, Династия Какуйидов (в настоящее время Иран
Другие имена	Шараф аль-Мульк Худжат аль-Хак Шейх аль-Райис Ибн-Сино (Абу Али Абдуллох ибн-Сино) Бу Али Сина (بو علی سینا)
Академическое образование
Влияния	Гиппократ Аристотель Гален неоплатонизм аль-Фараби Разес Аль-Бируни аль-Масихи Абул Хасан Ханкари
Академическая работа
Эра	Исламский золотой век
Школа или традиция	Аристотелизм, Авиценнизм
Основные интересы	Лекарство Ароматерапия Философия и логика Калам (Исламское богословие ) Наука Поэзия
Известные работы	Книга исцеления Канон медицины
Под влиянием	Аль-Бируни Омар Хайям Ибн Рушд Шахаб ад-Дин Сухраварди Туси Ибн ан-Нафис Ибн Туфаил Рене Декарт Альбертус Магнус Маймонид Дунс Скот[2] Аквинский Уильям Оккам Абу Убайд аль-Джузджани Философы Просвещения Хоссейн Наср[3]

Часть серия на
Авиценна (Ибн Сина)
Работает
Книга исцеления Канон медицины
Мысли
Авиценнизм О существовании Бога Плавающий человек Критика аль-Газали авиценнианской философии
Зрачки
Абу Убайд аль-Джузджани Бахманьяр Ибн Аби Садик Али ибн Юсуф аль-Илаки
Памятники
Мавзолей Авиценны Авиценна (кратер) Университет Бу-Али Сина Больница Авиценна Врач Врач (фильм, 2013) Культурный и научный фонд Авиценны Ученый павильон

Ибн Сина (Персидский: ابن سینا), Также известный как Абу Али Сина (ابوعلی سینا), Pur Sina (پورسینا), часто известный на Западе как Авиценна (; c. 980 — июнь 1037 г.), был Персидский^[4][5][6] эрудит который считается одним из самых значительных врачей, астрономов, мыслителей и писателей Исламский золотой век,^[7] и отец ранней современной медицины.^[8][9][10] Саджад Х. Ризви назвал Авиценну «возможно, самым влиятельным философом досовременной эпохи».^[11] Он был мусульманином Перипатетический философ под влиянием Аристотелевская философия. Считается, что из 450 работ, которые он написал, сохранились около 240, в том числе 150 по философии и 40 по медицине.^[12]

Его самые известные работы: Книга исцеления, философская и научная энциклопедия, и Канон медицины, а медицинская энциклопедия^[13][14][15] который стал стандартным медицинским текстом во многих средневековых университеты^[16] и оставался в употреблении до 1650 года.^[17]

Помимо философии и медицины, корпус Авиценны включает работы по астрономия, алхимия, география и геология, психология, Исламское богословие, логика, математика, физика и произведения поэзия.^[18]

Имя

Авиценна это Латинская коррупция из Арабский отчество ибн Сина (ابن سينا‎),^[19] что означает «Сын Сины». Однако Авиценна был не сыном, а праправнуком человека по имени Сина.^[20] Его официальное арабское имя был Абу Али аль-Хусайн ибн Абдиллах ибн аль-Хасан ибн Али ибн Сина^[21] (بو علي الحسين بن عبد الله بن الحسن بن علي بن سينا).

Обстоятельства

Авиценна создал обширный корпус работ во время так называемого Исламский золотой век, в котором переводы Греко-римский, Персидский, и Индийский тексты были тщательно изучены. Греко-римский (Средне- и Неоплатонический, и Аристотелевский ) текстов, переведенных Кинди школы комментировались, редактировались и существенно развивались исламскими интеллектуалами, которые также опирались на персидский и Индийская математика системы, астрономия, алгебра, тригонометрия и лекарство.^[22] В Династия Саманидов в восточной части Персия, Большой Хорасан и Центральной Азии, а также Династия Буидов в западной части Персии и Ирак обеспечил благоприятную атмосферу для научного и культурного развития. При Саманидах, Бухара соперничал Багдад как культурная столица Исламский мир.^[23] Там изучение Коран и Хадис процветал. Философия, Фикх и богословие (калам ) получили дальнейшее развитие, в первую очередь Авиценна и его противники. Аль-Рази и Аль-Фараби предоставил методология и знания в области медицины и философии. Авиценна имел доступ к большим библиотекам Балх, Хорезм, Горган, Рей, Исфахан и Хамадан. Различные тексты (например, «Ахд с Бахманьяром») показывают, что он обсуждал философские вопросы с величайшими учеными того времени. Арузи Самарканди описывает, как до ухода Авиценны Хорезм он встретил Аль-Бируни (известный ученый и астроном), Абу Наср Ираки (известный математик), Абу Сахл Масихи (уважаемый философ) и Абу аль-Хайр Хаммар (великий врач).

биография

Ранние годы

Авиценна родился c. 980 в Афшане, село близ Бухара (в настоящее время Узбекистан ), капитал из Саманиды, персидский династия в Центральная Азия и Большой Хорасан. Его мать по имени Ситара была из Бухары;^[24] Хотя, по мнению большинства ученых, большая часть семьи Авиценны была Сунниты,^[25] его отец, Абдуллах, был уважаемым ученым из Балх кто мог бы преобразоваться в Исмаилизм.^[25][26][27] Это был важный город Империя Саманидов, в том, что сегодня Балхская область, Афганистан.^[25] Его отец работал в правительстве Саманид в селе Хармасайн, ул. Сунниты региональная власть. Через пять лет родился его младший брат Махмуд. Авиценна первым начал изучать Коран и литературу таким образом, что, когда ему было десять лет, он по сути выучил их все.^[28]

Согласно его автобиографии, Авиценна имел выучил наизусть весь Коран к 10 годам.^[29] Он выучил Индийская арифметика из Индийский овощной, Махмуд Массахи^[30] и он начал учиться у странствующего ученого, который зарабатывал себе на жизнь лечением больных и обучением молодежи.^[31] Он также учился Фикх (Исламская юриспруденция) под Сунниты Ханафи ученый Исмаил аль-Захид.^[32] Авиценна изучал некоторые философские книги, такие как Введение (Isagoge ) Порфирий (философ), Элементы Евклида, Птолемей с Альмагест непопулярным философом Абу Абдуллой Натели, который утверждал, что философствует.^[33]

В подростковом возрасте он очень беспокоился Метафизика из Аристотель, который он не мог понять, пока не прочитал аль-Фараби Комментарий к работе.^[27] Следующие полтора года он изучал философию, но столкнулся с большими препятствиями. В такие моменты сбитого с толку вопроса он оставлял свои книги, выполнял необходимые омовения, затем идите в мечеть и продолжайте молитва пока не загорелся свет о его трудностях. Глубокой ночью он продолжал свои занятия, и даже во сне проблемы преследовали его и находили свое решение. Говорят, что сорок раз он прочитал Метафизика об Аристотеле, пока слова не запечатлелись в его памяти; но их значение было для него безнадежно неясным, пока он не купил краткий комментарий аль-Фараби в книжном киоске за три дирхама (очень низкая цена в то время). Он так обрадовался открытию, сделанному с помощью дела, от которого он ожидал только тайны, что он поспешил поблагодарить Бога и раздать милостыню бедным.^[34]

Он обратился к медицине в 16 лет и не только изучил теорию медицины, но и, по его собственным словам, открыл новые методы лечения благодаря бесплатному уходу за больными.^[34] Полноценный статус квалифицированного врача подросток получил в 18 лет.^[29] и обнаружил, что «медицина — это не сложная и тернистая наука, как математика и метафизика, поэтому я вскоре добился больших успехов; я стал прекрасным врачом и начал лечить пациентов, используя одобренные лекарства». Слава молодого врача быстро распространилась, и он лечил многих пациентов, не требуя оплаты.

Религия

Был предложен ряд теорий о том, что Авиценна мазхаб (школа мысли в исламской юриспруденции). Средневековый историк Шахир ад-дин аль-Байхаки (ум. 1169) считал Авиценну последователем Братья чистоты.^[35] С другой стороны, Дмитрий Гутас вместе с Айшей Хан и Жюлем Дж. Янссенсом продемонстрировали, что Авиценна был Сунниты Ханафи.^[25][35] Авиценна учился Ханафи закона, многие из его выдающихся учителей были Ханафи юристами, и он служил при ханафитском суде Али ибн Мамун.^[36][25] Авиценна сказал в раннем возрасте, что его «не убедили» попытки исмаилитских миссионеров обратить его.^[25] Однако 14 век Шииты faqih Нурулла Шуштари в соответствии с Сейед Хоссейн Наср, утверждал, что он Двенадцать шиитов.^[37] Наоборот, Шараф Хорасани Ссылаясь на отказ Авиценны на приглашение суннитского губернатора Султана Махмуда Газанави в его суд, считает, что Авиценна был Исмаилиты.^[38] Подобные разногласия существуют и на фоне семьи Авиценны, тогда как большинство писателей считали их суннитами, недавние шиитские писатели утверждали, что они были шиитами.^[25]

Совершеннолетие

Первым визитом Авиценны был прием врача в эмир, Нух II, который был обязан ему выздоровлением от опасной болезни (997). Главной наградой Авиценны за эту службу был доступ к королевской библиотеке Саманидов, известных покровителей науки и ученых. Когда вскоре после этого библиотека была уничтожена пожаром, враги Авиценны обвинили его в том, что он сжег ее, чтобы навсегда скрыть источники своих знаний. Тем временем он помогал отцу в его финансовых делах, но все же находил время, чтобы написать некоторые из своих ранних работ.^[34]

В 22 года Авиценна потерял отца. Династия Саманидов закончилась в декабре 1004 года. Авиценна, похоже, отклонил предложения Махмуд Газни, и двинулся на запад к Ургенч в современном Туркменистан, где визирь, считающийся другом ученых, ежемесячно выплачивал ему стипендию. Однако зарплата была небольшой, поэтому Авиценна бродил с места на место по районам Нишапур и Мерв к границам Хорасан, ища возможности раскрыть свои таланты. Кабус, щедрый правитель Табаристан, сам поэт и ученый, с которым Авиценна ожидал найти убежище, примерно в этот день (1012 г.) умер от голода своими восставшими войсками. Сам Авиценна в это время тяжело заболел. Наконец, в Горган, недалеко от Каспийское море, Авиценна встретился с другом, который купил квартиру недалеко от своего дома, в которой Авиценна читал лекции по логика и астрономия. Для этого покровителя было написано несколько его трактатов; и начало его Канон медицины также датируется его пребыванием в Гиркания.^[34]

Впоследствии Авиценна поселился в Рей, в непосредственной близости от современного Тегеран, родной город Разес; куда Майд Аддаула, сын последнего Buwayhid эмир, был номинальным правителем при регентстве своей матери (Сейеде Хатун ). Говорят, что около тридцати более коротких произведений Авиценны были написаны в Рей. Постоянные распри между регентшей и ее вторым сыном, Шамс ад-Даула Однако вынудил ученого покинуть это место. После непродолжительного пребывания в Казвин он прошел на юг в Хамадан, где обосновался Шамс ад-Даула, другой эмир Бувайхид. Сначала Авиценна поступил на службу к знатной даме; но эмир, узнав о его прибытии, вызвал его в качестве фельдшера и отправил обратно с подарками в его жилище. Авиценна даже был возведен в должность визиря. Эмир постановил изгнать его из страны. Авиценна, однако, скрывался в течение сорока дней в доме шейха Ахмеда Фаделя, пока новый приступ болезни не побудил эмира восстановить его на своем посту. Даже в это время возмущенного Авиценна выстоял с его изучением и преподаванием. Каждый вечер отрывки из его великих произведений Canon и Sanatio, были продиктованы и объяснены его ученикам. После смерти эмира Авиценна перестал быть визирем и спрятался в доме одного из аптекарь, где с большим усердием продолжил сочинение своих произведений.^[34]

Тем временем он написал Абу Яфару, префекту динамичного города Исфахан, предлагая свои услуги. Новый эмир Хамадана, узнав об этой переписке и обнаружив, где прячется Авиценна, заключил его в крепость. Между тем продолжалась война между правителями Исфахана и Хамадана; в 1024 году бывший захватил Хамадан и его города, изгнав таджикских наемников. Когда буря утихла, Авиценна вернулся с эмиром в Хамадан и продолжил свои литературные работы. Однако позже в сопровождении своего брата, любимого ученика, и двух рабов, Авиценна бежал из города в одежде Суфий аскетичный. После опасного путешествия они достигли Исфахана, где принц оказал им почетный прием.^[34]

Позже жизнь и смерть

Остальные десять или двенадцать лет жизни Авиценна провел на службе у Какуйид линейка Мухаммад ибн Рустам Душманзияр (также известный как Ала аль-Даула), которого он сопровождал в качестве врача и общего литературного и научного консультанта даже в его многочисленных кампаниях.^[34]

В эти годы он начал изучать литературу и филология Утверждается, что это вызвано критикой его стиля. Суровый колики, схватившая его во время марша армии на Хамадан, была остановлена ​​такими жестокими средствами, что Авиценна едва мог стоять. В аналогичном случае болезнь вернулась; с трудом он добрался до Хамадана, где, обнаружив, что болезнь набирает силу, отказался соблюдать установленный режим и смирился со своей судьбой.^[34]

Друзья посоветовали ему притормозить и умереть. Однако он отказался, заявив, что: «Я предпочитаю короткую жизнь с шириной узкой с длиной».^[39] На смертном одре его охватило раскаяние; он раздал свое имущество бедным, восстановил несправедливую прибыль, освободил своих рабов и прочитал Коран каждые три дня до его смерти.^[34][40] Он умер в июне 1037 года, в возрасте пятидесяти шести лет, в месяц Рамадан и был похоронен в Хамадан, Иран.^[40]

Философия

Авиценна много писал о ранняя исламская философия, особенно предметы логика, этика, и метафизика, в том числе трактаты, названные Логика и Метафизика. Большинство его работ написано в арабский — затем язык науки на Ближнем Востоке — и некоторые в Персидский. Лингвистическое значение и по сей день имеют несколько книг, написанных им почти на чистом персидском языке (в частности, «Данишнамах-йи Ала», «Философия Ала ад-Давла»). Комментарии Авиценны к Аристотелю часто критиковали философа:^{[нужна цитата ]} поощрение оживленной дискуссии в духе иджтихад.

Авиценны Неоплатонический схема «эманаций» стала фундаментальной в Калам (школа теологического дискурса) в XII веке.^[41]

Его Книга исцеления стал доступен в Европе в частичном латинском переводе примерно через пятьдесят лет после его составления под названием Sufficientia, и некоторые авторы определили «латинский авиценнизм» как процветающий в течение некоторого времени, параллельно с более влиятельными Латинский аверроизм, но подавляется Парижские указы 1210 и 1215 годов.^[42]

Психология и теория познания Авиценны оказали влияние Вильгельм Овернский, епископ Парижа^[43] и Альбертус Магнус,^[43] в то время как его метафизика повлияла на мысль о Фома Аквинский.^[43]

Метафизическая доктрина

Ранняя исламская философия и Исламская метафизика, пропитанный как есть Исламское богословие, более четко, чем аристотелизм, различает сущность и существование. В то время как существование является областью случайного и случайного, сущность пребывает внутри существа за пределами случайного. Философия Авиценны, особенно та часть, которая касается метафизики, во многом обязана аль-Фараби. Поиск окончательной исламской философии отдельно от Окказионализм можно увидеть в том, что осталось от его работ.

Следуя примеру аль-Фараби, Авиценна начал полноценное исследование вопроса о бытии, в котором он различал сущность (Махиат) и существование (Вуджуд). Он утверждал, что факт существования не может быть выведен или объяснен сущностью существующих вещей, и что форма и материя сами по себе не могут взаимодействовать и вызывать движение Вселенной или постепенную актуализацию существующих вещей. Следовательно, существование должно быть обусловлено агент-причина что делает необходимым, придает, дает или добавляет существование сущности. Для этого причина должна быть существующей вещью и сосуществовать с ее следствием.^[44]

Рассмотрение Авиценной вопроса сущности-атрибутов может быть объяснено с точки зрения его онтологического анализа модальностей бытия; а именно невозможность, случайность и необходимость. Авиценна утверждал, что невозможное существо — это то, что не может существовать, в то время как случайность сама по себе (мамкин би-дхатихи) потенциально может быть или не быть, не вызывая противоречия. При актуализации контингент становится «необходимым существующим из-за того, что является отличным от него самого» (ваджиб аль-вуджуд би-гайрихи). Таким образом, случайность в себе — это потенциальное бытие, которое в конечном итоге может быть актуализировано внешней причиной, отличной от нее самой. Метафизические структуры необходимости и случайности различны. Необходимость сама по себе (ваджиб аль-вуджуд би-дхатихи) истинно само по себе, в то время как случайное существо «ложно само по себе» и «истинно из-за чего-то другого, кроме него самого». Необходимое — это источник собственного бытия без заимствованного существования. Это то, что существует всегда.^[45][46]

Необходимое существует «само по себе» и не имеет качества / сущности (махийа) кроме существования (вуджуд). Кроме того, это «Один» (вахид ахад)^[47] поскольку не может быть более одного «необходимого-существующего-обусловленного самим собой» без различия (fasl), чтобы отличить их друг от друга. Тем не менее, требование различий влечет за собой, что они существуют «благодаря себе», а также «благодаря чему-то другому, чем они сами»; и это противоречиво. Однако, если никакие различия не отличают их друг от друга, тогда нет никакого смысла, в котором эти «Существующие» не являются одним и тем же.^[48] Авиценна добавляет, что «необходимое-существующее-само-собой» не имеет рода (джинс), ни определение (Хадд), ни аналог (Надд), ни наоборот (сделал), и отсоединяется (бари) из материи (Мадда), качественный (кайф), количество (кам), место (айн), ситуация (пачка), и время (Waqt).^[49][50][51]

Теология Авиценны по метафизическим вопросам (ilāhiyyāt) был подвергнут критике со стороны некоторых Исламские ученые, среди них аль-Газали, Ибн Таймия, и Ибн аль-Кайим.^{[52][страница нужна ]} При обсуждении взглядов теистов среди греческих философов, а именно Сократ, Платон, и Аристотель в Аль-Мункиз мин ад-Далал («Избавление от заблуждения») аль-Газали отмечал, что греческие философы «должны облагаться налогом неверием, как и их сторонники среди мусульманских философов, такие как Авиценна, аль-Фараби и им подобные». Он добавил, что «однако ни один из мусульманских философов не участвовал так много в передаче знаний Аристотеля, как двое только что упомянутых мужчин. […] Сумма того, что мы считаем подлинной философией Аристотеля, переданной аль- Фараби и Авиценна можно свести к трем частям: часть, которую следует заклеймить как неверие, часть, которую следует заклеймить как новаторство, и часть, от которой вообще не нужно отказываться.^[53]

Аргумент в пользу существования Бога

Авиценна сделал аргумент для существование Бога который будет известен как «Доказательство правды » (арабский: Бурхан ас-Сиддикин). Авиценна утверждал, что должно быть «необходимое существующее» (араб. ваджиб аль-вуджуд), сущность, которая не может нет существовать^[54] и с помощью ряда аргументов он отождествил это с Исламская концепция Бога.^[55] Сегодняшний день историк философии Питер Адамсон назвал этот аргумент одним из самых влиятельных средневековых аргументов в пользу существования Бога и самым большим вкладом Авиценны в историю философии.^[54]

Переписка Аль-Бируни

Переписка между Авиценной (со своим учеником Ахмадом ибн Али аль-Масуми) и Аль-Бируни выжил, в котором они обсуждали Аристотелевский естественная философия и Перипатетическая школа. Абу Райхан начал с того, что задал Авиценне восемнадцать вопросов, десять из которых были критикой Аристотеля. На небесах.^[56]

Теология

Авиценна был набожным мусульманином и стремился примирить рациональную философию с исламским богословием. Его целью было научное доказательство существования Бога и Его творения мира. причина и логика.^[57] Взгляды Авиценны на исламское богословие (и философию) оказали огромное влияние, составляя часть учебной программы в исламских религиозных школах до 19 века.^[58] Авиценна написал несколько коротких трактатов, посвященных исламскому богословию. В их число вошли трактаты о пророки (кого он считал «вдохновенными философами»), а также о различных научных и философских интерпретациях Корана, например о том, как Коран космология соответствует его собственной философской системе. В целом эти трактаты связывают его философские труды с исламскими религиозными идеями; например, загробная жизнь тела.

Тем не менее, в его более обширных произведениях иногда встречаются краткие намеки и намёки на то, что Авиценна считал философию единственным разумным способом отличить настоящее пророчество от иллюзии. Он не заявлял об этом более четко из-за политических последствий такой теории, если пророчество можно было подвергнуть сомнению, а также из-за того, что большую часть времени он писал более короткие работы, в которых основное внимание уделялось четкому объяснению его теорий по философии и теологии, не отвлекаясь на учитывать эпистемологический вопросы, которые могли быть должным образом рассмотрены только другими философами.^[59]

Более поздние интерпретации философии Авиценны разделились на три разные школы; те (такие как ат-Туси ) который продолжал применять свою философию как систему для интерпретации более поздних политических событий и научных достижений; те (такие как ар-Рази ) который рассматривал богословские труды Авиценны в отрыве от его более широких философских интересов; и те (например, аль-Газали ), которые выборочно использовали части его философии для поддержки своих собственных попыток обрести более глубокое духовное понимание с помощью различных мистических средств. Это была теологическая интерпретация, которую отстаивали такие, как ар-Рази, которая в конечном итоге стала преобладать в медресе.^[60]

Авиценна выучил Коран к десяти годам, став взрослым, он написал пять трактатов, комментируя суры из Корана. Один из этих текстов включал Доказательство пророчеств, в котором он комментирует несколько стихов Корана и высоко ценит Коран. Авиценна утверждал, что исламских пророков следует считать выше философов.^[61]

Мысленные эксперименты

Находясь в заключении в замке Фардаджан недалеко от Хамадхана, Авиценна написал свой знаменитый «Плавающий человек «- буквально падающий человек — а мысленный эксперимент продемонстрировать человеческий самосознание и субстанциальность и нематериальность души. Авиценна считал, что его мысленный эксперимент «Плавающий человек» продемонстрировал, что душа — это субстанция, и утверждал, что люди не могут сомневаться в собственном сознании, даже в ситуации, которая препятствует вводу сенсорных данных. Мысленный эксперимент предлагал своим читателям представить себя сотворенными одновременно, подвешенными в воздухе, изолированными от всех. ощущения, который не включает сенсорный контакт даже с собственным телом. Он утверждал, что в этом сценарии у человека все равно будет самосознание. Потому что возможно, что человек, подвешенный в воздухе, отрезанный от чувственный опыт, все еще был бы способен определить свое собственное существование, мысленный эксперимент указывает на выводы о том, что душа является совершенством, независимым от тела и нематериальной субстанцией.^[62] Представимость этого «парящего человека» указывает на то, что душа воспринимается интеллектуально, что влечет за собой отделение души от тела. Авиценна говорил о живом человеке. интеллект, особенно активный интеллект, который он считал отек посредством которого Бог общается правда человеческому разуму и придает порядок и понятность природе. Ниже приводится перевод аргумента на английский язык:

Один из нас (т.е.человека) следует представить как созданный одним махом; создан совершенным и завершенным, но с затемненным зрением, так что он не может воспринимать внешние сущности; провал через воздух или пустоту таким образом, что он не был поражен твердостью воздуха каким-либо образом, который заставлял бы его чувствовать его, и его конечности были разделены так, чтобы они не соприкасались и не касались каждой из них. Другой. Затем подумайте над следующим: может ли он быть уверен в существовании самого себя? Он не сомневается в том, что его «я» существует, не утверждая тем самым, что у него есть какие-либо внешние конечности, какие-либо внутренние органы, ни сердце, ни мозг, ни что-либо из внешних вещей вообще; скорее он может подтвердить существование самого себя, не утверждая тем самым, что это «я» имеет какое-либо расширение в пространстве. Даже если бы в этом состоянии он мог представить себе руку или любую другую конечность, он не вообразил бы это как часть его «я» или как условие существования этого «я»; ибо, как вы знаете, то, что утверждается, отличается от того, что не утверждается, и то, что делается выводом, отличается от того, что не предполагается. Следовательно, самость, существование которой утверждается, является уникальной характеристикой, поскольку она не такая же, как тело или конечности, которые не были установлены. Таким образом, то, что установлено (т. Е. «Я»), действительно имеет способ быть уверенным в существовании души как чего-то иного, чем тело, даже как чего-то нетелесного; это он знает, это он должен понять интуитивно, если он не знает этого и его нужно бить палкой [чтобы осознать это].

— Ибн Сина, Китаб Аш-Шифа, О душе^[48][63]

Однако Авиценна считал мозг местом, где разум взаимодействует с ощущениями. Ощущение подготавливает душу к получению рациональных концепций от универсального Агентного Интеллекта. Первым знанием летающего человека будет «Я есть», подтверждающее его или ее сущность. Этой сущностью, очевидно, не могло быть тело, поскольку у летающего человека нет ощущений. Таким образом, знание того, что «Я есть», составляет основу человеческого существа: душа существует и осознает себя.^[64] Таким образом, Авиценна пришел к выводу, что идея себя логически не зависит от каких-либо физических вещь, и что душа не должна быть видна в относительные термины, но в качестве первичного дано вещество. Тело не нужно; по отношению к нему душа есть его совершенство.^[65][66][67] Сама по себе душа — нематериальная субстанция.^[68]

Канон медицины

Авиценна написал пятитомную медицинскую энциклопедию: Канон медицины (Аль-Канун фи’т-Тибб). Он использовался как стандартный медицинский учебник в исламском мире и Европе вплоть до 18 века.^[69][70] В Canon по-прежнему играет важную роль в Унани медицина.^[71]

Liber Primus Naturalium

Авиценна размышлял, имеют ли такие явления, как редкие заболевания или расстройства, естественные причины.^[72] Он использовал пример полидактилия чтобы объяснить свое мнение о существовании причинных причин для всех медицинских событий. Такой взгляд на медицинские явления предвосхитил развитие Просвещение к семи векам.^[73]

Книга исцеления

Науки о Земле

Авиценна писал на Науки о Земле Такие как геология в Книга исцеления.^[74] Обсуждая формирование горы, он объяснил:

Либо они являются следствием потрясений земной коры, которые могут произойти во время сильного землетрясения, либо они являются воздействием воды, которая, прокладывая себе новый путь, оголила долины, причем слои бывают разных видов. , некоторые мягкие, некоторые жесткие … Для выполнения всех таких изменений потребуется много времени, в течение которого сами горы могут несколько уменьшиться в размерах.^[74]

Философия науки

в Аль-Бурхан (На демонстрации) раздел Книга исцеленияАвиценна обсудил философия науки и описал ранний научный метод из расследование. Он обсуждает Аристотелевский Последующая аналитика и существенно расходился с ней по нескольким пунктам. Авиценна обсуждал вопрос о правильной методологии научного исследования и вопрос «Как усвоить первые принципы науки?» Он спросил, как ученый придет к «начальному аксиомы или же гипотезы из дедуктивный наука, не выводя их из каких-то более фундаментальных посылок? »Он объясняет, что идеальная ситуация — это когда понимаешь, что« существует связь между терминами, которая допускает абсолютную универсальную достоверность ». Затем Авиценна добавляет два дополнительных метода для достижения первые принципы: древний аристотелевский метод индукция (Истикра), а метод осмотр и экспериментирование (таджриба). Авиценна критиковал аристотелевскую индукцию, утверждая, что «она не ведет к абсолютным, универсальным и определенным предпосылкам, которые она стремится предоставить». Вместо этого он разрабатывает «метод экспериментирования как средство научного исследования».^[75]

Логика

Ранняя формальная система темпоральная логика изучал Авиценна.^[76] Хотя он не разработал реальной теории темпоральных суждений, он изучил взаимосвязь между височная и следствие.^[77] Работа Авиценны получила дальнейшее развитие Наджм ад-Дин аль-Казвини аль-Катиби и стал доминирующей системой Исламская логика до наших дней.^[78][79] Логика Авиценниана также повлияла на некоторых ранних европейских логиков, таких как Альбертус Магнус^[80] и Уильям Оккам.^[81][82] Авиценна одобрил закон непротиворечия предположил Аристотель, что факт не может быть одновременно истинным и ложным в одном и том же смысле используемой терминологии. Он заявил: «Всякий, кто отрицает закон непротиворечивости, должен быть избит и сожжен до тех пор, пока он не признает, что быть избитым — это не то же самое, что не быть избитым, а быть сожженным — это не то же самое, что не быть сожженным».^[83]

Физика

В механика, Авиценна, в Книга исцеления, разработал теорию движение, в котором он различал наклон (склонность к движению) и сила из снаряд, и пришел к выводу, что движение было результатом наклона (Mayl) переносится метателем на снаряд, и что движение снаряда в вакууме не перестанет.^[84] Он рассматривал склонность как постоянную силу, действие которой рассеивается внешними силами, такими как сопротивление воздуха.^[85]

На теорию движения, представленную Авиценной, вероятно, повлиял александрийский ученый VI века. Иоанн Филопон. Авиценна — менее сложный вариант теория импульса разработан Буридан в 14 веке. Неясно, находился ли на Буридане под влиянием Авиценны или непосредственно Филопона.^[86]

В оптика, Авиценна был среди тех, кто утверждал, что свет имеет скорость, отмечая, что «если восприятие света свет происходит из-за выброса какого-то частицы от источника света скорость света должна быть конечной «.^[87] Он также дал неправильное объяснение радуга явление. Карл Бенджамин Бойер описал теорию Авиценны («Ибн Сина») о радуге следующим образом:

Независимое наблюдение показало ему, что дуга образуется не в темном облаке, а в очень тонком тумане, лежащем между облаком и солнцем или наблюдателем. Он думал, что облако служит просто фоном для этой тонкой субстанции, как ртутная подкладка на задней поверхности стекла в зеркале. Ибн Сина менял место не только лука, но и цветового образования, считая радужность лишь субъективным ощущением в глазу.^[88]

В 1253 году латинский текст под названием Зеркало Tripartitum заявил следующее относительно теории Авиценны о высокая температура:

Авиценна говорит в своей книге о небе и земле, что тепло создается движением внешних вещей.^[89]

Психология

Наследие Авиценны в классической психологии прежде всего воплощено в Китаб ан-нафс части его Китаб аль-Шифа (Книга исцеления) и Китаб ан-Наджат (Книга избавления). Они были известны на латыни под названием Де Анима (трактаты «о душе»).^{[сомнительный – обсуждать]} Примечательно, что Авиценна разрабатывает то, что называется Летающий человек аргумент в психологии Лечение I.1.7 в качестве защиты аргумента о том, что душа не имеет количественного расширения, имеющего сходство с Декарт с cogito аргумент (или что феноменология обозначает как форму «Эпоха«).^[65][66]

Психология Авиценны требует, чтобы связь между телом и душой была достаточно сильной, чтобы гарантировать индивидуальность души, но достаточно слабой, чтобы допустить ее бессмертие. Авиценна основывает свою психологию на физиологии, что означает, что его описание души почти полностью посвящено естествознанию тела и его способностей к восприятию. Таким образом, философская связь между душой и телом почти полностью объясняется его пониманием восприятия; таким образом телесное восприятие взаимосвязано с нематериальным человеческим интеллектом. В чувственном восприятии воспринимающий ощущает форму объекта; во-первых, восприятием характеристик объекта нашими внешними органами чувств. Эта сенсорная информация поступает во внутренние органы чувств, которые объединяют все части в единое сознательное переживание. Этот процесс восприятия и абстракции является связующим звеном между душой и телом, поскольку материальное тело может воспринимать только материальные объекты, в то время как нематериальная душа может принимать только нематериальные, универсальные формы. То, как душа и тело взаимодействуют в конечном абстрагировании универсального от конкретного частного, является ключом к их взаимоотношениям и взаимодействию, которое имеет место в физическом теле.^[90]

Душа завершает действие интеллекта, принимая формы, абстрагированные от материи. Этот процесс требует, чтобы конкретное частное (материал) было абстрагировано в универсальное постижимое (нематериальное). Материальное и нематериальное взаимодействуют через Активный интеллект, который представляет собой «божественный свет», содержащий понятные формы.^[91] Активный интеллект раскрывает универсальности, скрытые в материальных объектах, подобно тому, как солнце делает цвет доступным для наших глаз.

Прочие взносы

Астрономия и астрология

Авиценна написал атаку на астрологию под названием Ресала фи эбал анкам аль-ноджум, в котором он цитировал отрывки из Корана, чтобы оспорить способность астрологии предсказывать будущее.^[92] Он считал, что каждая планета имеет какое-то влияние на Землю, но возражал против того, чтобы астрологи могли определить точные эффекты.^[93]

Астрономические сочинения Авиценны оказали некоторое влияние на более поздних авторов, хотя в целом его работы можно было считать менее развитыми, чем Альхазен или же Аль-Бируни. Одной из важных особенностей его сочинений является то, что он рассматривает математическую астрономию как отдельную дисциплину от астрологии.^[94] Он критиковал взгляд Аристотеля на звезды получая свой свет от солнце, утверждая, что звезды самосветящиеся, и считал, что планеты также самосветящиеся.^[95] Он утверждал, что наблюдал Венера как пятно на Солнце. Это возможно, поскольку транзит произошел 24 мая 1032 г., но Авиценна не назвал дату своего наблюдения, и современные ученые задаются вопросом, мог ли он наблюдать транзит из своего местоположения в то время; он мог принять солнечное пятно за Венеру. Он использовал свое наблюдение прохождения, чтобы установить, что Венера была, по крайней мере, иногда, ниже Солнца в птолемеевой космологии.^[94] т.е. сфера Венеры идет перед сферой Солнца при удалении от Земли в преобладающем геоцентрический модель.^[96][97]

Он также написал Краткое содержание Альмагеста, (на основе Птолемей с Альмагест ) с прилагаемым трактатом, «чтобы привести в соответствие то, что говорится в Альмагесте, и то, что понимается из естествознания». Например, Авиценна рассматривает движение солнечного апогей, который Птолемей считал исправленным.^[94]

Химия

Авиценна подержанный паровая дистилляция для производства эфирных масел, таких как эссенция розы, которую он использовал как ароматерапевтический лечение сердечных заболеваний.^[98][99]

В отличие от ар-Рази, Авиценна открыто оспаривал теорию трансмутация веществ обычно считают алхимики:

Специалисты в области химии хорошо знают, что нельзя произвести никаких изменений в различных видах веществ, хотя они могут создать видимость таких изменений.^[100]

Четыре произведения по алхимии, приписываемые Авиценне, были переведены на латинский в качестве:^[101]

• Liber Aboali Abincine de Anima в Arte Alchemiae
• Declaratio Lapis Physici Avicennae filio sui Aboali
• Avicennae de congelatione et conglutinatione lapidum
• Avicennae ad Hasan Regem epistola de Re recta

Liber Aboali Abincine de Anima в Arte Alchemiae был самым влиятельным, оказав влияние позже средневековый химики и алхимики, такие как Винсент Бове. Однако Анавати утверждает (вслед за Руской), что Де Анима — подделка испанского автора. Точно так же считается, что Declaratio на самом деле принадлежит не Авиценне. Третья работа (Книга минералов) согласен быть написанным Авиценной, адаптированным из Китаб аш-Шифа (Книга лекарств).^[101] Авиценна классифицировал минералы на камни, плавкие вещества, серу и соли, основываясь на идеях Аристотеля и Джабира.^[102] В epistola de Re recta несколько менее скептически относится к алхимии; Анавати утверждает, что это написано Авиценной, но написано ранее в его карьере, когда он еще не твердо решил, что трансмутация невозможна.^[101]

Поэзия

Почти половина произведений Авиценны стихотворны.^[103] Его стихи появляются как на арабском, так и на персидском языках. В качестве примера, Эдвард Гранвилл Браун утверждает, что следующие персидские стихи неправильно приписываются Омар Хайям, и первоначально были написаны Ибн Синой:^[104]

از قعر گل سیاه تا اوج زحل ردم مه مشکلات گیتی را حل بیرون جستم زقید هر مکر و حیل ر بند گشاده شد مگر بند اجل‎

Из глубины чернозема до апогея Сатурна, Я решил все проблемы Вселенной. Я избежал цепей ловушек и обмана; Я распутал все узлы, кроме узла Смерти.[105]:91

Наследие

Классическая исламская цивилизация

Роберт Висновски, ученый Авиценны, прикрепленный к Университет Макгилла, говорит, что «Авиценна был центральной фигурой в долгой истории рациональных наук в исламе, особенно в областях метафизики, логики и медицины», но его работы оказали влияние не только на эти «светские» области знания. в одиночку, поскольку «эти работы или их части читались, преподавались, копировались, комментировались, цитировались, перефразировались и цитировались тысячами пост-авиценновских ученых — не только философов, логиков, врачей и специалистов в области математических или точных наук. , но также и теми, кто специализируется на дисциплинах Ilm al-kalām (рациональное богословие, но предполагается, что оно включает естественная философия, эпистемология и философия разума ) и усул аль-фикх (юриспруденция, но понимается как включающая философию права, диалектику и философия языка ).»^[106]

Средние века и ренессанс

Еще в 13 веке, когда Данте Алигьери изображал его в Лимбо рядом с добродетельными нехристианскими мыслителями в его Божественная комедия Такие как Вергилий, Аверроэс, Гомер, Гораций, Овидий, Лукан, Сократ, Платон, и Саладин. Авиценна был признан как Востоком, так и Западом как одна из величайших фигур в интеллектуальной истории.

Джордж Сартон, автор История науки, описал Авиценну как «одного из величайших мыслителей и ученых-медиков в истории».^[107] и назвал его «самым известным ученый ислама и один из самых известных среди всех рас, мест и времен ». Он был одним из ведущих писателей исламского мира в области медицины.

Вместе с Разес, Абулкасис, Ибн ан-Нафис, и аль-Ибади Авиценна считается важным составителем ранней мусульманской медицины. Его помнят в западных история медицины как крупный исторический деятель, внесший важный вклад в медицину и европейское эпоха Возрождения. Его медицинские тексты были необычны тем, что там, где существовали разногласия между взглядами Галена и Аристотеля на медицинские вопросы (такие как анатомия), он предпочитал встать на сторону Аристотеля, при необходимости обновляя позицию Аристотеля, чтобы учесть постаристотелевские достижения в анатомии.^[108] Доминирующее интеллектуальное влияние Аристотеля на средневековых европейских ученых означало, что связь Авиценны медицинских работ Галена с философскими сочинениями Аристотеля в Канон медицины (наряду с его всеобъемлющей и логической организацией знаний) значительно повысило значение Авиценны в средневековой Европе по сравнению с другими исламскими писателями по медицине. Его влияние после перевода Canon был таков, что с начала четырнадцатого до середины шестнадцатого веков он ставился в один ряд с Гиппократом и Галеном как один из признанных авторитетов, princeps medicorum («князь врачей»).^[109]

Современный прием

В современном Иране, Афганистане и Таджикистан, он считается национальной иконой и часто считается одним из величайших персов. Возле Бухарского музея установлен памятник.^{[год нужен ]}. В Мавзолей и музей Авиценны в Хамадан построен в 1952 году. Университет Бу-Али Сина в Хамадане (Иран), биотехнологии Институт Авиценны в Тегеране (Иран) ибн Сина Таджикский государственный медицинский университет в г. Душанбе, Академия средневековой медицины и наук Ибн Сины в Алигарх, Индия, Авиценна школа в Карачи и Медицинский колледж Авиценны в Лахор, Пакистан,^[110] Медицинская школа Ибн Сина Балха в его родной провинции Балх в Афганистан, Медицинский факультет Ибни Сина Университета Анкары Анкара, индюк, главный учебный корпус (корпус Авиценны) Технологический университет Шарифа, и интегрированная школа Ибн Сина в городе Марави (Филиппины) названы в его честь. Его портрет висит в зале медицинского факультета им. Авиценны в Парижский университет. На Луне есть кратер под названием Авиценна и мангровые заросли род.

В 1980 г. Советский союз, который тогда правил своей родиной Бухарой, отпраздновал тысячную годовщину со дня рождения Авиценны распространением различных памятные марки с художественными иллюстрациями и установив бюст Авиценны на основе антропологический исследования советских ученых.^[111] Рядом с местом его рождения в Кишлак Афшона, примерно в 25 км к северу от Бухары, в его честь был назван колледж для подготовки медицинских кадров.^{[год нужен ]} На территории находится музей, посвященный его жизни, временам и творчеству.^{[112][самостоятельно опубликованный источник? ]}

В Премия Авиценны, основанная в 2003 году, присуждается каждые два года ЮНЕСКО и награждает людей и группы за их достижения в области этики в науке.^[113] Целью награды является содействие этическому осмыслению вопросов, возникающих в связи с достижениями науки и техники, и повышение осведомленности всего мира о важности этики в науке.

В Каталоги Авиценны (2008-15; сейчас Всемирный справочник медицинских школ ) перечислить университеты и школы, в которых получают образование врачи, практикующие врачи, фармацевты и другие лица. Первоначальная команда проекта заявила: «Почему Авиценна? Авиценна … был … известен своим синтезом знаний как с Востока, так и с Запада. Он оказал долгосрочное влияние на развитие медицины и наук о здоровье. Использование имени Авиценны символизирует всемирное партнерство, необходимое для продвижения высококачественных медицинских услуг ».^[114]

В июне 2009 года Иран предоставил «Павильон персидских ученых » к Отделение ООН в Вене который находится в центральном Мемориал Плаза из Венский международный центр.^[115] «Павильон персидских ученых» в Организации Объединенных Наций в Вена В Австрии представлены статуи четырех выдающихся иранских деятелей. Подчеркивая иранские архитектурные особенности, павильон украшен персидскими художественными формами и включает статуи известных иранских ученых Авиценны, Аль-Бируни, Закария Рази (Разес) и Омар Хайям.^[116][117]

Советский фильм 1982 года Юность гения (Русский: Юность гения, романизированный:Юность гения) к Эльёр Ишмухамедов [RU ] рассказывает о юных годах Авиценны. Действие фильма происходит в Бухаре на рубеже тысячелетий.^[118]

В Луи Л’Амур Исторический роман 1985 года Ходячий барабан, Кербушар изучает и обсуждает Канон медицины.

В его книге Врач (1988) Ной Гордон рассказывает историю молодого английского ученика-медика, который переодевается евреем, чтобы путешествовать из Англии в Персию и учиться у Авиценны, великого мастера своего времени. По роману был снят художественный фильм, Врач, в 2013 году. Авиценну сыграл Бен Кингсли.

Список работ

Трактаты Авиценны повлияли на более поздних мусульманских мыслителей во многих областях, включая теологию, филологию, математику, астрономию, физику и музыку. Его работы насчитывают почти 450 томов по широкому кругу вопросов, из которых около 240 сохранились. В частности, 150 томов его сохранившихся работ посвящены философии, а 40 из них — медицине.^[12]Его самые известные работы: Книга исцеления, и Канон медицины.

Авиценна написал по крайней мере один трактат по алхимии, но несколько других были ложно приписаны ему. Его Логика, Метафизика, Физика, и Де Каэло, являются трактатами, дающими общее представление о Аристотелевское учение,^[34] хотя Метафизика демонстрирует значительный отход от бренда неоплатонизм известный как аристотелизм в мире Авиценны; Арабские философы^{[ВОЗ? ][год нужен ]} Намекнули на идею о том, что Авиценна пытался «переаристотелизовать» мусульманскую философию в целом, в отличие от своих предшественников, которые принимали смешение платонических, аристотелевских, нео- и среднеплатонических произведений, переданных в мусульманский мир.

В Логика и Метафизика были широко переизданы, последние, например, в Венеции в 1493, 1495 и 1546 годах. Некоторые из его более коротких очерков по медицине, логике и т. д. имеют поэтическую форму (стихотворение о логике было опубликовано Шмёльдерсом в 1836 году).^[119] Часто упоминаются два энциклопедических трактата, посвященных философии. Чем больше, Аль-Шифа (Sanatio), существует почти полностью в рукописи в Библиотека имени Бодлея и в других местах; часть этого на Де Анима появился в Павии (1490 г.) как Liber Sextus Naturalium, и подробное изложение философии Авиценны, данное Мухаммад аль-Шахрастани кажется, в основном это анализ и во многих местах репродукция «Аш-Шифа». Более короткая форма произведения известна как Ан-Наджат (Liberatio). Латинские издания части этих работ были модифицированы исправлениями, которые, по признанию монастырских редакторов, они внесли. Также есть حكمت مشرقيه‎ (Хикмат-аль-Машриккийя, на латыни Philosophia Orientalis), упомянутый Роджер Бэкон, большинство из которых потеряно в древности, которая, по мнению Аверроэса, была пантеистической по своему тону.^[34]

Работы Авиценны также включают:^[120][121]

• Сират аль-шейх ар-раис (Жизнь Авиценны), изд. и транс. МЫ. Gohlman, Albany, NY: State University of New York Press, 1974. (Единственное критическое издание автобиографии Авиценны, дополненное материалом из биографии его ученика Абу Убайда аль-Джузджани. Более свежий перевод автобиографии опубликован в D . Гутас, Авиценна и аристотелевская традиция: введение в чтение философских работ Авиценны, Лейден: Brill, 1988; второе издание 2014г.)^[120]
• Аль-ишарат ва ат-танбихат (Замечания и увещевания), изд. С. Дуня, Каир, 1960; части переведены С.К. Инати, Замечания и увещевания, Часть первая: Логика, Торонто, Онтарио: Папский институт средневековых исследований, 1984, и Ибн Сина и мистицизм, Замечания и увещевания: Часть 4, Лондон: Kegan Paul International, 1996.^[120]
• Аль-Канун фил-тибб (Канон медицины), изд. И. а-Кашш, Каир, 1987. (Энциклопедия медицины).^[120] рукопись^[122][123] Латинский перевод, Флорес Авиценн,^[124] Майкл де Капелла, 1508 г.,^[125] Современный текст.^[126] Ахмед Шаукат Аль-Шатти, Джибран Джаббур.^[127]
• Рисала фи сирр аль-кадар (Очерк тайны судьбы), пер. Г. Хурани в книге «Причины и традиции в исламской этике», Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1985.^[120]
• Данишнама-и ‘алаи (Книга научных знаний), изд. и транс. П. Морведж, Метафизика Авиценны, Лондон: Рутледж и Кеган Пол, 1973.^[120]
• Китаб аш-Шифа (Книга исцеления ). (Главный труд Авиценны по философии. Он, вероятно, начал сочинять аш-Шифу в 1014 году и завершил его в 1020 году.) Критические издания арабского текста были опубликованы в Каире в 1952–83 годах, первоначально под руководством И. Мадкура. .^[120]
• Китаб ан-Наджат (Книга Спасения), пер. Ф. Рахман, Психология Авиценны: английский перевод Китаб ан-Наджат, Книга II, Глава VI с историко-философскими примечаниями и улучшениями текста в Каирском издании, Oxford: Oxford University Press, 1952. (Психология аш-Шифа) (Цифровая версия арабского текста )

Персидские произведения

Самая важная Персидский работа Данишнама-и Алай (دانشنامه علائی, «Книга знаний для [принца] Ала ад-Даула»). Авиценна создал новую научную лексику, которой ранее не было на персидском языке. Данишнама охватывает такие темы, как логика, метафизика, теория музыки и другие науки своего времени. Он был переведен на английский язык Парвизом Морведжем в 1977 году.^[128] Книга также важна в отношении персидских научных трудов.

Андар Данеш-э Тряпка (اندر دانش رگ, «О науке о пульсе») состоит из девяти глав, посвященных науке о пульсе, и представляет собой сжатый синопсис.

Персидская поэзия от Авиценны записано в различных рукописях и более поздних антологиях, таких как Ножат аль-Маджалес.

Смотрите также

• Аль-Кумри
• Абдол Хамид Хосро Шахи
• Пик Ибн Сина — назван в честь Ученого
• Мумиё
• Философия
  • Восточная философия
  • Иранская философия
  • Исламская философия
  • Современная исламская философия
• Наука в средневековом исламе
  • Список мусульманских ученых
  • Суфийская философия
• Наука и технологии в Иране
  • Древняя иранская медицина
  • Список иранских ученых и ученых

Рекомендации

дальнейшее чтение

внешняя ссылка

• Работы Авиценны в Проект Гутенберг
• Гутас, Дмитрий. «Ибн Сина [Авиценна]». В Залта, Эдуард Н. (ред.). Стэнфордская энциклопедия философии.
• Лиццини, Ольга. «Метафизика Ибн Сины». В Залта, Эдуард Н. (ред.). Стэнфордская энциклопедия философии.
• Стробино, Риккардо. «Логика Ибн Сины». В Залта, Эдуард Н. (ред.). Стэнфордская энциклопедия философии.
• Макгиннис, Джон. «Натуральная философия Ибн Сины». В Залта, Эдуард Н. (ред.). Стэнфордская энциклопедия философии.
• Ризви, Саджад Х. «Авиценна (Ибн Сина)». Интернет-энциклопедия философии.
• Чатти, Салоуа. «Авиценна (Ибн Сина): Логика». Интернет-энциклопедия философии.
• Авиценна (Ибн-Сина) о предмете и объекте метафизики со списком переводов логико-философских работ и аннотированной библиографией
• Авиценна на В наше время на BBC