Песни военных лет рассказ

Песня «ДЕНЬ ПОБЕДЫ».

Самым популярным музыкальным символом, с которым ассоциируется Великая Отечественная война последние 35 лет, является песня «День Победы», написанная на стихи участника той войны Владимира Харитонова на музыку представителем послевоенного поколения Давида Тухманова к 30-летию Великой Победы в 1975 году. Композиция является непременным знаковым атрибутом торжеств, посвящённых победе в Великой Отечественной войне как в России, так и в ряде бывших советских республик.

При подготовке к празднованию 30-летия Победы в Союзе композиторов СССР объявили конкурс на лучшую песню к юбилейной дате. В рамках подготовки к проекту один из самых известных поэтов-песенников той поры Владимир Харитонов (написавший к тому времени слова к знаменитым песням «Мой адрес — Советский Союз», «Россия — Родина моя», «В день рождения» и ряда других), обратился к молодому, но уже популярному в молодёжной среде по музыке к песням «Эти глаза напротив», «Последняя электричка», «Белый танец» и той же песне «Мой адрес — Советский Союз» композитору Давиду Тухманову с просьбой совместно поработать над новой композицией «День Победы».

Предложение было с благодарностью принято и за несколько дней до конкурса тандем опыта и молодости завершил свою работу. Песня прозвучала на последнем конкурсном прослушивании в исполнении жены Тухманова поэтессы и певицы Татьяны Сашко и была встречена ледяным молчанием, позже переросшем в яростную критику престарелых «динозавров» Союза композиторов. Пожилые мужи услышали в музыке синкопы и элементы то ли фокстрота, то ли танго. Плюс ко всему «пенсионеры» считали Тухманова (которому в то время было 35 лет) слишком молодым для роли соавтора такому признанному «мэтру» как Харитонов.

Несмотря на попытку «срезать» песню на корню, она всё же прозвучала 9 мая в исполнении Леонида Сметанникова в передаче «Голубой огонёк». Несмотря на массу зрительских симпатий, которые слушатели высказывали в письмах, отправленных в программу, о песне забыли почти на пол-года.

И только на праздничном концерте ко Дню милиции в ноябре 1975 года песня была исполнена в прямом эфире Львом Лещенко, умудрившимся обмануть телевизионное руководство. Песня вызвала живой ажиотаж в зрительской среде и Льву Валерья́новичу пришлось повторно исполнять «День Победы» на «бис».

Это был звёздный час песни: после этого «День Победы» уверенной поступью завоевал всю страну и вышел далеко за её пределы: в виде марша композиция звучит в исполнении оркестров многих стран мира.

Песня «СМУГЛЯНКА».

Песня «Смуглянка» из фильма «В бой идут одни старики», без которой невозможно представить ни один День Победы, и благодаря которой в массовое сознание был внедрён несуществующий образ молдавского партизана, была написана в предвоенное время и посвящена героической деятельности Григория Ивановича Котовского в годы Гражданской войны. Так, благодаря поэту Якову Захаровичу Шведову и композитору Анатолию Григорьевичу Новикову, увидело свет произведение, прошедшее сложный и тернистый путь ко всеобщему признанию и внёсшее немалую сумятицу в головы советских граждан, искренне уверовавших, что в годы ВОВ в боях с фашистами принимали участие молдавские партизаны (на самом деле архивные документы говорят только о 7 молдаванах из почти 3000 советских партизан, воевавших на молдавской территории).

В 1940 году Политуправление Киевского Особого военного округа заказало ряд музыкальных произведений для своего ансамбля песни и пляски, в результате чего Шведовым и Новиковым была написана сюита в честь Г. И. Котовского, в которую входило 7 песен, одной из которых и была ставшая позже знаменитой «Смуглянка».

В довоенное время критики окрестили песню «Смуглянка» слишком «фривольной», благодаря чему песня впала в забвение, а её партитура вовсе была утеряна. Не помог песне в обретении популярности и первый год войны — в то время были чрезвычайно востребованы патриотические марши, а вовсе не любовная романтика.

Но спустя месяцы, после появления проникновенных лирических «Тёмной ночи» и «В землянке», на второй год войны Анатолием Новиковым было принято решение вернуться к своему детищу и в конце концов придать ему законченный вид. Связавшись со Шведовым, служившим в то время на Втором Украинском фронте, с просьбой немного переделать текст, композитор получил изменённый вариант стихов спустя некоторое время, и отправил новый вариант А.В. Александрову, избравшему именно её для своего коллектива.

После исполнения песни солистом ансамбля Николаем Устиновым перед редколлегией Государственного радио, чиновники последнего отвергли «Смуглянку» с формулировкой «сентиментальная чуждость для советских слушателей в тяжёлое время». Немало поспособствовала отказу и ситуация с Молдавией, находившейся в ту пору под фашистской оккупацией, где никакого партизанского движения не было и в помине.

Прорыв песни в массы состоялся на праздничном концерте 7 ноября 1944 года, проходившем в Концертном зале им. Чайковского и транслировавшемся по радио в который Александров решил включить в числе других и «забракованную» композицию. После исполнения «Смуглянки» всё тем же Николаем Устиновым, песня была встречена публикой под громовые овации с криками «Бис!» и «Браво!». И именно радио, ранее отвергшее «Смуглянку», донесло песню до широких народных масс.

После столь ошеломляющего успеха, Александров решил включить песню в программу Всесоюзного конкурса на лучшую песню о Великой Отечественной войне, однако жюри конкурса в очередной раз «срезало» песню. Но народ — это не жюри, и песня, тут же подхваченная рядом военных ансамблей, разнеслась по просторам необъятной страны и далеко за рубеж.

Новый импульс песне придал снятый в 1973 году Леонидом Фёдоровичем Быковым эпохальный шедевр «В бой идут одни старики», в котором он лично исполнил «Смуглянку». После этого популярность песни, исполненной в разные годы Иосифом Кобзоном, Софией Ротару, Надеждой Чепрагой, Zdob şi Zdub и многими другими, не уменьшается до настоящего времени.

Марш «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ».

Марш «Прощание славянки», являющийся одним из наиболее узнаваемых в мире российских музыкальных символов, был написан в 1912 году Василием Ивановичем Агапкиным, бывшим в ту пору штаб-трубачом 7-го кавалерийского полка, дислоцированного в Тамбове. Побудительным мотивом к созданию композиции стали события I Балканской войны (1912—1913).

Многие музыкальные исследователи полагают, что в основу марша «Прощание славянки» легли строки запрещённой, и оттого ещё более популярной в солдатской среде того времени песни «Ах, зачем нас забрили в солдаты, отправляют на Дальний Восток…!».

Свои первые наброски Василий Иванович показал военному капельмейстеру и композитору Богораду, не поленившись для этого съездить в Симферополь, где проживал Яков Иосифович. Совместными усилиями они доработали композицию и придумали ей нынешнее название — «Прощание славянки».

Вскоре после этого в симферопольской типографии Богорадом была напечатана первая сотня экземпляров нот. Обложка первого издания украшала следующая надпись: «Прощание славянки» – новейший марш к событиям на Балканах. Посвящается всем славянским женщинам. Сочинение Агапкина». Первое публичное исполнение марша состоялось в Тамбове осенью 1912 года на полковом строевом смотре кавалерийского полка, в котором проходил службу автор.

В Гражданскую войну марш исполняли в обоих противоборствующих лагерях, но особенно любили композицию бойцы Колчака и Добровольческой армии. За популярность марша в «белой» среде, в послевоенное время композиция неоднократно подвергалась уничижительной критике со стороны ряда революционных пропагандистов.

Существует ряд свидетельств об исполнении марша на легендарных московских парадах: 7 ноября 1941 года, после которого войска сразу же шли в бой, и на параде Победы в 45-го, однако ряд историков категорически протестуют против этого.

По окончании Великой Отечественной, отношение к произведению было двояким: в то время как одни критики называли его «примитивным» и «типичным дореволюционным маршем», другие специалисты отмечали «необыкновенную напевность, лёгкость движения по главным трезвучиям гармонических функций с использованием проходящих и вспомогательных звуков и восхищались плавностью мелодического движения, наполненного ясной и чёткой функциональной определенностью».

Окончательная реабилитация произведения состоялась после премьеры в 1957 году фильма «Летят журавли» режиссёра Михаила Калатозова, где марш органично вписался в сцену проводов бойцов-добровольцев на войну. Изначально марш представлял из себя музыкальную композицию без слов, однако позже к произведению был написан ряд текстов, в т.ч. известными поэтами.

Автор марша «Прощание славянки», Василий Иванович Агапкин, родился 3 февраля 1884 года в Рязанской губернии. Рано оставшись сиротой, побирался на паперти, а в возрасте 9 (!!!) лет был зачислен на воинскую службу в качестве воспитанника-корнетиста пехотного батальона. Закончил ратную службу в звании полковника на должности дирижера Образцового оркестра Министерства государственной безопасности СССР. Умер Василий Иванович 29 октября 1964 года, похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

История песни «КАТЮША».

Особую популярность песня Катюша получила в дни Великой Отечественной войны. Песня стала не только событием в музыкальной жизни, но и своеобразным социальным феноменом. Миллионы людей воспринимали героиню песни как реальную девушку, которая любит бойца и ждет ответа. Ей писали письма. Больше того, появилось немало сюжетных продолжений песни. В Литературном музее в Москве есть строки: «Все мы любим душеньку «Катюшу», любим слушать, как она поет, из врага вытряхивает душу, а друзьям отвагу придает».

Бойцы, подражая «Катюше», пели на свой лад пусть и не совсем совершенные, но идущие от всего сердца слова и посвящали их они в ее образе своей любимой девушке, их мечте и надежде. Неизвестный солдат просил Катюшу, словно она была с ним рядом: «Если пуля вдруг шальная настигнет на дальней стороне, не грусти тогда, моя родная, расскажи всю правду обо мне».

Трогательны эти бесхитростные слова фронтового фольклора, и сегодня, спустя десятилетия, их нельзя читать без волнения. На фронте было немало реальных героинь с песенным именем. Одна из них – старший сержант Катюша Пастушенко, отважная пулеметчица, награжденная орденом Красной Звезды, уничтожившая немало фашистских автоматчиков.

10 января 1943 года в газете 44-й армии «На штурм» были опубликованы стихи о Кате Пастушенко: «Мы любим петь о девушке Катюше, что выходила на берег крутой… О Кате песню новую послушай, о девушке суровой и простой. Когда враги вдруг налетели стаей и замолчал внезапно пулемет, Катюша наша, девушка простая, одна рванулась заменить расчет…» В военное время пели и такую песню на мотив «Катюши»: «Наш вишневый сад в цветенье снова, и плывут туманы над рекой. Выходила Катя Иванова на высокий берег, на крутой. Выходила – твердо порешила мстить врагу за Родину свою, сколько воли, сколько хватит силы, не жалея молодость в бою».

Оказывается, как установил бывший военный летчик краевед Николай Семенович Сахно из Краснодарского края, у Кати Ивановой был вполне реальный прототип – редкой отваги, гордая и в то же время скромная, очень красивая девушка из кубанской станицы Медведовской. На фронт Катя, вчерашняя школьница, пошла добровольно и сразу же попала под Сталинград. Была санитаркой, пулеметчицей, в составе роты связи авиаполка прошла путь от Волги до Балкан. Имеет боевые награды, благодарности командования. На фронте Катя Иванова вышла замуж за офицера А.А. Еременко.

И вот однажды учитель-краевед побывал в гостях у Екатерины Андреевны и Андрея Андреевича Еременко. Сидели, вспоминали былое в их скромном доме, окруженном фруктовыми деревьями. И вдруг выясняется, что у Екатерины Андреевны с военной поры хранится пожелтевший листок с рукописным текстом песни о Кате Ивановой. На листочке приписка офицера-танкиста, что эти стихи о ней.

Весьма любопытную историю рассказал Илья Сельвинский, который участвовал в боях на Керченском полуострове: «Однажды под вечер, в часы затишья, наши бойцы услышали из немецкого окопа, расположенного поблизости, «Катюшу». Немцы «прокрутили» ее раз, потом поставили второй раз, потом третий… Это разозлило наших бойцов, мол, как это подлые фашисты могут играть нашу «Катюшу»?! Не бывать этому! Надо отобрать у них «Катюшу»!..

В общем, дело кончилось тем, что группа красноармейцев совершенно неожиданно бросилась в атаку на немецкий окоп. Завязалась короткая, молниеносная схватка. В результате — немцы еще и опомниться не успели! – «Катюша» (пластинка) вместе с патефоном была доставлена к своим».

«Шли бои на море и на суше, грохотали выстрелы кругом. Распевали песенки «катюши» под Калугой, Тулой и Орлом». Памятником «Катюше» – оружию и песне – возвышается сегодня на пьедестале под орловским селом Орево монумент прославленного орудия. Кстати, такой же памятник «Катюше» стоит и у проходной Уральского компрессорного завода, выпускавшего в годы войны прославленные минометы. В короткие минуты затишья пели фронтовики «Катюшу» на мотив песни «Дан приказ — ему на Запад», мотив которой так соответствовал духу того времени. В песне той мать напутствовала своего сына быть храбрым солдатом, не щадить врага и со скорою победой вернуться домой вместе с Катюшей, о которой он так тепло рассказал в своем письме. Только Катюшей той была не девушка, как она подумала, а наша грозная реактивная установка, названная таким именем.

Исследователь фронтового фольклора саратовец Павел Лебедев обнаружил в газете Карельского фронта «Часовой Севера» от 25 мая 1943 года впервые напечатанный там текст солдатской «Песни о «Катюше», затем включил ее в песенный сборник, и теперь мы воспроизводим саму песню и комментарий к ней автора, бывшего бойца-пулеметчика Василия Шишлякова: «Пишет мать родному сыну из колхозного села: «Расскажи-ка, милый Ваня, как идут твои дела. Расскажи мне, как воюешь, сколько фрицев перебил и какую там Катюшу ты на фронте полюбил». – «Слушай, мать, родного сына, не тая, скажу тебе: сроду я такого друга не встречал еще нигде. Признаюсь, что Катерина мне мила и дорога. От любви и дружбы нашей нет покоя для врага».

Автор текста, боец-пулеметчик Василий Шишляков, воевал на Карельском фронте. В послевоенное время он, будучи инвалидом Великой Отечественной войны, в течение двадцати пяти лет возглавлял колхоз в Грязовецком районе Вологодской области. «Сейчас, – сообщает в письме Василий Андреевич Шишляков, –- мне и самому не верится, как, будучи рядовым солдатом, да еще в ужасных условиях Заполярья, мог я заниматься литературным трудом. В короткие часы отдыха где-нибудь в «лисьей норе» или за каменным карьером, называемым огневой позицией минометчиков, рождались поэтические строки. Писал я на фанерной дощечке, которую постоянно хранил в сумке противогаза, висевшей у меня на левом боку». Эти дощечки были удобны тем, что заменяли не только бумагу, но и стол. Когда текст был окончательно отшлифован, я переписывал его на бумажные листы, которые мне изредка давал политрук роты старший лейтенант Иван Синицын. Дощечку же скоблил ножом, и на ней снова можно было писать…». Вот в таких условиях и родилась фронтовая «Катюша».

Интересные сведения о «Катюше»

* Именем песни народ окрестил новое оружие, наводившее ужас на врага — ракетные минометы БМ.

* В селе Всходы, Угранского района (недалеко от деревни Глотовка — родины М. Исаковского) в Доме культуры, расположен музей песни «Катюша».

* Есть мнения, что музыка песни написана не Блантером, так как похожая мелодия звучит у Стравинского в опере «Мавра» 1922, позже адаптированной в «Русский Шансон» 1937.

* На премьере 27 ноября песня была спета «на бис» три раза подряд.

* В Италии эта песня называется «Катарина», в Израиле — «Катюшка».

* Исаковским был написан и другой последний куплет, исполнявшийся редко:

Отцветали яблони и груши,

Уплыли туманы над рекой.

Уходила с берега Катюша,

Уносила песенку домой.

* В 1943—1945 наиболее популярен был такой куплет:

Пусть фриц помнит русскую «катюшу»,

Пусть услышит, как она поет:

Из врагов вытряхивает души,

А своим отвагу придает!

* Популярность как БМ, так и песни была велика. «Катюша» сейчас кажется военной песней. Хотя, если вникать в смысл, то это совсем не военная песня, а, скорее, лирическая.

Песня «СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА».

Первой песней, написанной в годы Великой Отечественной войны, была «Священная война». Эта патриотическая композиция стала настоящим гимном советского народа. Уже 24 июня 1941 года в газетах «Красная звезда» и «Известия» было опубликовано стихотворение Василия Лебедева-Кумача «Священная война». Перед роковым сообщением о нападении Германии на СССР поэт просматривал кинохроники бомбардировок европейских городов, и, потрясенный увиденным, он написал стих. Прочитав в газете проникновенные строки, композитор Александр Васильевич Александров сочинил к ним музыку. И уже на пятый день войны перед отправляющимися на фронт солдатами, на площади Белорусского вокзала, состоялась премьера «Священной войны» в исполнении Ансамбля песни и пляски Красной Армии под руководством Александова. Отсюда, за считанные дни, зовущая к подвигам песня распространилась по всему Союзу.

Песня «В ЗЕМЛЯНКЕ».

Одна из самых лирических песен военных лет, «В землянке», «родилась» совершенно случайно. Текстом песни стало написанное в ноябре 1941 года стихотворение поэта и журналиста Алексея Суркова, которое он посвятил жене Софье Антоновне и написал в письме. В феврале 1942 года теплые и глубоко личные строки Суркова настолько вдохновили композитора Константина Листова, что тот написал для них музыку. Он же стал первым исполнителем этой песни. 25 марта 1942 года песня «В землянке» была опубликована в «Комсомольской правде». К тому времени ее любили и пели и бойцы, и те, кто их ждал.

Песня «ПЕСЕНКА ФРОНТОВОГО ШОФЕРА».

Позитивная «Песенка фронтового шофера» появилась в 1947 году в программе «Клуб веселых артистов». Авторы слов – Борис Ласкин и Наум Лабковский, музыка – Борис Мокроусов. Песня была написана как своего рода дополнение к знаменитому киногерою Минутке, из картины «Великий перелом». Несмотря на то, что роль Минутки была эпизодической, его героический подвиг – соединение проводов для восстановления телефонной связи с командным полком – запомнили все. Оптимистичного, смешного Минутку играл Марк Бернес, он же великолепно спел «Песенку фронтового шофера».

Песня «СИНИЙ ПЛАТОЧЕК».

Поистине необычна история и другой замечательной военной песни «Синий платочек». В 1940 году в московском саду «Эрмитаж» выступал польский оркестр «Голубой джаз» под управлением Генриха Гольда. Тогда композитор Ежи Петерсбурский исполнил свою новую мелодию. После концерта к Петерсбурскому подошел поэт и драматург Яков Галицкий, который выразил свое восхищение творчеством оркестра и предложил написать слова к той новой красивой мелодии. Польскому композитору мысль поэта понравилась, и вскоре появилось стихотворение «Синий платочек». Впервые песню «Синий платочек» исполнил солист «Голубого джаза» Станислав Ландау, после чего она стала постоянной в репертуаре оркестра. Любопытно, что в Польше к тому времени уже была песня на мелодию Ежи Петерсбурского. «Синий платочек» пели Изабелла Юрьева и Вадим Козин, но до войны эта песня не получила широкой известности. Наступила война, и в тексте песни произошли некоторые изменения. В Киеве, например, на стихи неизвестного автора, стали петь:

Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа,

Киев бомбили, нам объявили,

Что начался война.

Война началась на рассвете,

Чтоб больше народу убить.

Спали родители, спали их дети,

Когда стали Киев бомбить.

Привычный же «Синий платочек» появился в 1942 году, когда песню исполнила Клавдия Шульженко. Дело в том, что Клавдия Ивановна обратилась к сотруднику газеты «В решающий бой!» Михаилу Максимову с просьбой изменить слова песни на более патриотичные. Тогда-то поэт и вставил в текст песни знаменитые слова о пулеметчике. Однако Политуправление Рабоче-Крестьянской Красной армии посчитало песню «чрезмерно лирической» и выразило свое недовольство по этому поводу. Клавдия Шульженко перестала петь эту песню, но полюбившийся миллионам советских граждан «Синий платочек» уже навсегда остался в числе лучших военных песен.

Песня «ТЁМНАЯ НОЧЬ».

История создания всенародно любимой песни «Темная ночь» очень интересна. В 1943 году, во время работы над знаменитым кинофильмом «Два бойца» у режиссера Леонида Лукова не получалось снять эпизод написания солдатом письма. Расстроенному из-за множества безуспешных попыток режиссеру неожиданно пришла мысль, что украшением сцены могла бы стать песня, передающая чувства бойца в момент написания письма родным. Не теряя ни минуты, Леонид Луков поспешил к композитору Никите Богословскому. Поддержав идею Лукова, Никита Владимирович уже через 40 минут предложил другу мелодию. После этого оба приехали к поэту Владимиру Агатову, который, в свою очередь, за пару-тройку часов написал легендарное стихотворение. Так, на музыку Никиты Богословского и слова Владимирам Агатова, благодаря идее Леонида Лукова, была создана любимая и поныне песня «Темная ночь». Спетая исполнителем роли главного героя Марком Бернесом, «Темная ночь» навсегда осталась в памяти советского народа. Кстати, после записи песни, сцена написания письма в землянке была удачно снята с первого дубля. Но и на этом история создания песни не заканчивается. Первая матрица пластинки пострадала от… слез работницы завода, которая не смогла сдержать чувств при прослушивании песни в исполнении Ивана Козловского. Так что в свет «Темная ночь» вышла только со второй матрицы.

Песня «ДЕНЬ ПОБЕДЫ».

Главная «победная» песня родилась только через 30 лет после завершения войны, но без нее сегодняшний рассказ о военных песнях был бы неполным. Песня «День Победы» была создана поэтом Владимиром Харитоновым и композитором Давидом Тухмановым к 30-летию великой даты. Впервые эта песня прозвучала на праздничном концерте в московском Кремле в исполнении Льва Лещенко. На предварительном прослушивании песни некоторые члены партии остались недовольны композицией, ее даже назвали «цыганской». Но на концерте песня «День Победы» настолько понравилась Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу, что он встал и не сдерживал слез. После этого «День Победы» навсегда остался в репертуаре военных песен.

Песня «СМУГЛЯНКА».

В 1940 году по просьбе руководства Политуправления Киевского военного округа для Окружного Ансамбля песни и пляски поэтом Яковом Шведовым и композитором Анатолием Новиковым была создана песенная сюита о молдавских партизанах. Всего в сюите было семь песен, среди них, как Вы уже догадались, и «Смуглянка», написанная на основе молдавского фольклорного творчества. В начале Великой Отечественной войны ноты цикла у Новикова потерялись. Восстановив по памяти черновые наброски, Анатолий Григорьевич показал «Смуглянку» на радио. Но «несерьезная» песня не произвела впечатления на руководство. Только в конце 1944 года песня о молдавской девушке-партизанке в числе прочих композиций Новикова была по достоинству оценена руководителем Ансамбля песни пляски Красной Армии А. В. Александровым. Так веселая лирическая песня о партизанах Гражданской войны стала любимой как в тылу, так и на фронте.

Как сказал писатель Илья Эренбург, «не мы хотели этой войны». Но, несмотря на все трудности и, как сегодня говорят, техническую невозможность защитить Родину, долгожданный День Победы настал. Сегодня мы хотим еще раз поблагодарить всех тех, кто даровал нам право на жизнь.

История создания военных песен

      Песни военных лет по праву можно назвать музыкальной летописью Великой Отечественной войны. Они звучали буквально с первого и до последнего дня войны. Песни рождались на фронте и в тылу, поднимали бойцов в атаку, согревали сердце на привале, помогали выстоять, выжить и дождаться близких тем, кто оставался у станков и в поле. Они нужны были солдатам первых эшелонов, отправлявшимся на фронт, первым призывникам и добровольцам, ополченцам, толпившимся на сборных пунктах.

   И такие новые песни, походные, строевые, лирические, сочинялись нашими композиторами и поэтами, публиковались в газетах, выходили отдельными листовками, исполнялись по радио, звучали с экрана в боевых киносборниках: песни- лозунги, песни-призывы, выразившие чувство всенародного гнева, ярости, стремление к борьбе, к отпору врагу.

    Вложенные в солдатские треугольники и другие самодельные конверты они пересылались с фронта в тыл и обратно, передавались из уст в уста.

     Со старыми же песнями произошла странная и неожиданная метаморфоза: мирные, довоенные они стали первыми военными, обрели как бы второй, не существовавший прежде смысл, ставший главным. Повествуя о любви и любимых, о разлуках и встречах, о родном доме и русской природе, они зазвучали как рассказы, как напоминание о тех мирных днях, той мирной жизни, за возвращение которой шла война, ради которой солдаты воевали и жертвовали собственной жизнью. Заново родившись, песни эти помогали воевать. Они стали символом и своеобразным залогом того, что мирное время вернется, что его надо вернуть, сметя захватчиков с родной земли.

    Эти песни живут до сих пор. Хорошо когда современные дети, знающие о войне из книг, кинофильмов, рассказов, поют фронтовые песни.  Рассказать об истории возникновения таких песен – наша задача, исполнение таких песен – одно из средств воспитания патриотизма дошкольников.

СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА

муз. А.В.Александрова      сл. В.И.Лебедева-Кумача

    24 июня 1941 года газеты «Известия» и «Красная звезда» опубликовали стихотворение В. И. Лебедева-Кумача, начинавшееся словами: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…»
Стихи эти потребовали от поэта упорной работы. Хранящиеся в архиве черновики говорят о том, что Лебедев-Кумач не раз переписывал и дорабатывал отдельные строки и строфы, подчас заменяя целые четверостишия. Видимо, замысел этих стихов возник у поэта еще в предвоенную пору.
   Стихотворение в газете прочитал руководитель Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии А. В. Александров. Оно произвело на него такое сильное впечатление, что он сразу же сел за рояль. На другой день, придя на репетицию, композитор объявил:
– Будем разучивать новую песню – «Священная война».
    Он написал мелом на грифельной доске слова и ноты песни – печатать не было времени! – а певцы и музыканты переписали их в свои тетрадки. Еще день – на репетицию с оркестром, и вечером — премьера на Белорусском вокзале, узловом пункте, откуда в те дни отправлялись на фронт боевые эшелоны.
     Сразу после напряженной репетиции группа ансамбля выехала на Белорусский вокзал для выступления перед бойцами, уезжающими на передовую. Вид вокзала был необычен: все помещения до отказа заполнены военными, как говорится, яблоку негде упасть.  В зале ожидания был сколочен из свежевыструганных досок помост – своеобразная эстрада для выступления. Артисты ансамбля поднялись на это возвышение, и у них невольно зародилось сомнение: можно ли выступать в такой обстановке? В зале — шум, резкие команды, звуки радио. Слова ведущего, который объявляет, что сейчас впервые будет исполнена песня «Священная война», тонут в общем гуле. Но вот поднимается рука Александра Васильевича Александрова, и зал постепенно затихает…
    Волнения оказались напрасными. С первых же тактов песня захватила бойцов. А когда зазвучал второй куплет, в зале наступила абсолютная тишина. Все встали, как во время исполнения гимна. На суровых лицах видны слезы, и это волнение передается исполнителям. У них у всех тоже слезы на глазах… Песня утихла, но бойцы потребовали повторения. Вновь и вновь – пять раз подряд! – пел ансамбль «Священную войну».
    Так начался путь песни, славный и долгий путь. С этого дня «Священная война» была взята на вооружение нашей армией, всем народом, стала музыкальной эмблемой Великой Отечественной войны. Ее пели всюду — на переднем крае, в партизанских отрядах, в тылу, где ковалось оружие для победы. Каждое утро после боя кремлевских курантов она звучала по радио.

В  ЗЕМЛЯНКЕ

муз. К.Листова      сл. А.Суркова

       Эта песня сразу же, безоговорочно была принята — и сердцем солдата, и сердцами тех, кто его ждал. А ведь стихотворение, из которого она родилась, появилось в общем-то случайно, даже в печать не предназначалось. Просто поэт Алексей Сурков написал жене с фронта шестнадцать «домашних» строк. Написал в сорок первом, в конце ноября, под Истрой, после очень трудного дня, когда пришлось пробиваться из окружения.

       Так бы и остались эти стихи частью письма, если бы в феврале сорок второго не пришел во фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «чего-нибудь, на что можно написать песню». «Чего-нибудь» не оказалось. И тут Сурков, на счастье, вспомнил о стихах, отправленных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи вполне уверенным в том, что, хотя свою товарищескую совесть он и очистил, но песни из этого абсолютно лирического стихотворения не выйдет. Листов пробежал глазами по строчкам, промычал под нос что-то неопределенное и ушел.

      Через неделю он вновь появился в редакции, попросил  гитару и запел:

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза.

    Все свободные от работы по выпуску номера слушали, затаив дыхание.

      Песня «пошла» по всем фронтам — от Севастополя до Ленинграда. Правда, некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага» — упаднические, «разоружающие». Просили и даже требовали про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее от окопа подальше. Но портить песню было уже поздно, она «пошла»… О том, что с ней «мудрят», дознались на фронте, и однажды Сурков получил письмо от шести танкистов-гвардейцев. Танкисты писали: «Мы слышали, что кому-то не нравится строчка «до смерти четыре шага». Напишите для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти».

     Конечно же, сугубо личные строки Суркова совсем не случайно стали популярнейшей песней войны, одной из наивысших лирических удач всей фронтовой поэзии. Уже с первых дней Великой Отечественной поэт почувствовал: солдатское сердце ищет не только лозунга и призыва, но и ласкового, тихого слова, чтобы разрядиться от перегрузки всем тем страшным, что на него обрушила жестокая действительность.

     Вот почему если бывшие фронтовики поют про землянку, то даже сегодня они не жалеют для этой песни сердца и не стыдятся слез.

  КАТЮША

муз. М.И.Блантера                  сл. М.В.Исаковского

     Как же родилась «Катюша»?
    Вначале М.В.Исаковским были написаны стихи — всего несколько строк.  «Я не знал, — говорил потом поэт, — что же дальше делать с Катюшей, которую я заставил выйти на «высокий берег на крутой» и запеть песню. Поэтому стихи пришлось отложить…» Неизвестно, как долго ожидали бы они своего часа, не повстречай Исаковский композитора М. И. Блантера.  

         «Я начал одну песню»,— сказал мне Михаил Васильевич и показал четверостишие, — вспоминает Блантер. — Это было удивительно. Я попросил поэта оставить мне зачин его песни. Теперь я буквально не находил себе места… «Катюша» без остатка заняла мое воображение. Вслушиваясь в слова Исаковского, я заметил, что в стихотворении его очень звонкая интонация. И в частности, вот что: берег, на берег! Какая причудливая игра ударений! Ну прямо-таки как в веселой народной припевке.                                                    Однако над музыкальным решением песни пришлось потрудиться немало. Наконец, родилась именно та мелодия, которую все мы сегодня знаем и любим. Но песни пока не было. Ведь стихотворение оставалось незавершенным.

        И тогда поэт и композитор стали вместе искать, какой же быть песне. Направление поиска и построение ее сюжета подсказано было самой жизнью, напряженной обстановкой предгрозовых довоенных лет.
«Мы как бы уже предчувствовали войну, хотя и не знали точно, когда и откуда она может прийти, — говорил Исаковский. —  По этим причинам тема Родины, тема защиты ее от посягательств врага была темой самой важной, самой первостепенной, и я, конечно, никак не мог пройти мимо нее даже в лирической песне”.

      Так в советскую песенную лирику вошла новая тема — тема любви девушки и воина, защитника Родины.
     Во все времена создавались песни, повествующие о любви, о разлуках и расставаниях. Матери, жены, невесты провожали сыновей, мужей, любимых на священную защиту Родины, на военную службу, а потом ожидали с надеждою их возвращения, пели об этом песни. И всегда это были грустные песни, полные тоски и печали. Образ тоскующей женщины, ожидающей воина с поля брани и службы солдатской, вызывал сочувствие, сострадание.

    И вдруг появилась «Катюша». В песне этой никакой тоски нет и в помине. Напротив, слова ее и музыка выражают светлые чувства уверенности, бодрости и надежды. Героиня песни гордится тем. что ее любимый — «боец на дальнем пограничье». Все это очень отличало песню о простой и обаятельной девушке с ласковым русским именем Катюша от всех ее предшественниц. И за это ее полюбили и безоговорочно приняли всюду и все.  

По-новому зазвучала «Катюша» в годы Великой Отечественной войны.  Но не только в песнях жила в ту суровую пору Катюша. Ее именем народ ласково «окрестил» новое грозное оружие, наводившее ужас на врага, — реактивные гвардейские минометы. И об этих «катюшах» вскоре были сложены песни:

Шли бои на море и на суше,
Грохотали выстрелы кругом-
Распевала песенки «катюша»
Под Калугой, Тулой и Орлом.

Песня стала очень популярной и за рубежом. В Италии она известна в двух вариантах: «Катарина» и «Дует ветер».  Песня эта служила своеобразным паролем молодежи всего мира на международных фестивалях, а к проходившему летом 1985 года в Москве XII Всемирному фестивалю молодежи и студентов было решено создать в честь нее сувенир. Многочисленных гостей нашей столицы встречала симпатичная, весело улыбающаяся, приветливая девочка с ласковым и знакомым всем, певучим именем Катюша. И, конечно же, всюду звучала сложенная в честь нее замечательная песня.

ТЕМНАЯ НОЧЬ

муз. Н.Богословского       сл. В.Агатова

      Картина «Два бойца» снималась в сорок втором в Ташкенте. Композитор Никита Богословский утверждает, что мелодия «Темной ночи» сложилась буквально на одном дыхании, мгновенно, что это заняло у него столько времени, сколько песня звучит сейчас. Режиссер Леонид Луков вспоминал, как поздней ночью они бились над песней про темную ночь, как десять раз повторяли запись, но все было «не то», все недоставало особой душевной, проникновенности, лиризма. И вот наконец Бернесу удалось добиться того единственного, неповторимого звучания, которого так искали и режиссер, и композитор, и поэт Владимир Агатов.

     Они вышли на улицу, когда над городом уже занялась заря, и остановились потрясенные: какие-то люди, очевидно работники киностудии, уже напевали их только что рожденную песню.

    С этого утра началась долгая жизнь «Темной ночи». Ее пели в окопах и землянках, мысленно обращаясь к родным и близким: «Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь…» И над детскими кроватками ее пели тоже, потому что в маленьких, затемненных городах эта песня очень помогала ждать.

   А потом была Победа, но триумфальное шествие «Темной ночи» продолжалось, она облетела весь земной шар. И когда Иван Семенович Козловский, приехав в гости к вождю американского рабочего класса Уильяму Фостеру, в конце беседы спросил его: «Что вы хотели бы послушать? Я с радостью спою вам», Фостер попросил: «Спойте „Темную ночь”, эту песню у нас в Америке очень любят…»

    Пожалуй, на этом можно было бы и закончить рассказ об удивительной песне, созданной в годы тягчайших испытаний. Только еще одна маленькая подробность. Вскоре после того, как «Темная ночь» прозвучала с экранов, она была записана в студии граммофонных пластинок. Когда стали испытывать пластинку, послышался какой-то хрип. Взяли вторую пластинку — то же самое. Поставили третью, пятую, седьмую — брак. Оказалось, что испорчена матрица: техник, записывая песню, горько плакала, и матрица была обильно полита ее слезами…

ОГОНЕК

Музыка неизвестного автора               сл. М.Исаковского

   Точкой отсчета в биографии песни можно считать, пожалуй, 19 апреля 1943 года — день, когда газета «Правда» опубликовала на своих страницах стихотворение Михаила Исаковского «Огонек» с подзаголовком «Песня», но без нот и какой-либо ссылки на то, что к нему написана музыка. По всей вероятности, поэт заведомо рассчитывал, что песней эти его стихи обязательно станут. Такое случалось уже не однажды. Стихи Исаковского были сами по себе столь напевны, что стоило появиться им на газетной или журнальной странице, как тут же начиналось негласное соревнование между композиторами: кто из них лучше, ярче, доходчивей выразит в музыке мысль, идею поэта?  

     К «Огоньку» музыку стали сочинять и подбирать повсюду и все — профессиональные композиторы и самодеятельные, дирижеры, музыканты, певцы. Известны публикации мелодических версий «Огонька», принадлежавших М. Блантеру, А. Митюшину, Н. Макаровой, Л. Шварцу, а из самодеятельных композиторов — Н. Чугунову, В. Никитенко. Все они исполнялись в концертах на фронте и в тылу, а некоторые звучали по радио и даже были записаны на грампластинку (как это случилось, к примеру, в годы войны с музыкой М. Блантера). Однако ничего общего с той мелодией, которая была подхвачена в народе, ни одна из них не имеет.

    Повсеместно запели именно тот «Огонек», который все мы знаем и сейчас. Кто же автор этой мелодии? А главное — каким образом она так быстро, можно сказать, мгновенно распространилась в военные годы и прочно закрепилась в народной памяти? На эти вопросы ни одному из исследователей, занимающихся песенным творчеством периода Великой Отечественной войны, не удалось пока дать аргументированный ответ. Никто не отыскал публикаций или хотя бы рукописей «Огонька», относящихся к военному времени.

    Впервые с той мелодией, которая всем нам хорошо известна, песня была записана на грампластинку и прозвучала по Всесоюзному радио уже после войны, в 1947 году, в исполнении замечательного певца и талантливого пропагандиста советской песни Владимира Нечаева. Он спел «Огонек» с эстрадным оркестром Радиокомитета под управлением Виктора Кнушевицкого. По всей вероятности, именно Кнушевицкий и осуществил первую музыкальную редакцию, запись и аранжировку того напева, который бытовал в устной традиции, передавался из уст в уста, с живого голоса на живой (а не с кассеты на кассету, как в наши дни).

     На этикетке пластинки было указано, что слова песни М. Исаковского, а музыка — народная. То же самое говорилось и в передачах радио, когда она звучала. С тех пор разгорелись споры вокруг авторства мелодии «Огонька», которые не затихают по сей день.

«…Начиная примерно с 1945 года и до сих пор, — писал по этому поводу Михаил Васильевич Исаковский в апреле 1968 года, — очень многие люди пытаются доказать, что песню (музыку) написали они, то есть, вернее, каждый пытается доказать, что это его музыка. Одним словом, авторов музыки «Огонька» было великое множество. Союз композиторов создал специальную комиссию, чтобы выяснить, кто же автор «Огонька». Было рассмотрено множество материалов, проверена каждая нота, каждая музыкальная «закорючка». В конце концов комиссия установила, что стихи «Огонька», напечатанные в «Правде», напоминают даже мотив польской песенки «Стелла», что ни один из претендентов не мог написать музыку.

                                 СЛУЧАЙНЫЙ ВАЛЬС

муз. М Фрадкина                                       сл. Е.Долматовского

  Песня «Случайный вальс» была создана в 1943 году композитором Марком Фрадкиным и поэтом Евгением Долматовским по личному распоряжению командующего Сталинградским фронтом, Маршала Советского Союза Константина Рокоссовского. Эта композиция должна была выполнить настоящую боевую задачу: готовилось наступление на врага в Курском сражении, а немцев надо было убедить в том, что серьезных военных действий не готовится. Интересно, что в первоначальном варианте песни были такие слова:
Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на погоне 
Незнакомая ваша рука. 
   Говорят, когда И. В. Сталин прослушал песню, он возмутился: как же хрупкая девушка может достать до плеча высокого сильного советского офицера?! Не понравилось Иосифу Виссарионовичу и название «Офицерский вальс»: «офицер должен не танцевать, а воевать». Вот таким образом песня стала называться «Случайный вальс», а «погоны» превратились в «ладони». 

СМУГЛЯНКА

муз. А.Новикова                  сл. Я. Шведова

    Осенью 1940 года поэт Яков Шведов и композитор Анатолий Новиков написали песенную сюиту о молдавских партизанах. Сюита была написана по просьбе политуправления Киевского военного округа для окружного ансамбля песни и пляски. В нее входило семь песен, в том числе «Смуглянка» — песня о девушке-партизанке. Написанная на основе молдавского фольклора, она была по своему складу лирической, игровой.         Когда началась Великая Отечественная война, ноты этого цикла у Новикова пропали. Сохранились лишь черновые наброски. Восстановив некоторые песни, композитор решил показать «Смуглянку» на радио. Но там ее забраковали. — Что это за песня про любовь, свидание, расставание, про какую-то смуглянку-молдаванку? Ведь сейчас идет такая тяжелая война… Вы же автор героических песен, — говорили Новикову.

       Эти доводы звучали очень убедительно, и «Смуглянка» была заброшена в самый дальний ящик письменного стола. Вероятно, так бы она и осталась там, если бы не один случай.

— Как-то в 1944 году мне позвонил художественный руководитель Краснознаменного ансамбля А. В. Александров, — вспоминал Новиков, — и спросил, нет ли у меня новых песен. Я принес ему несколько новинок, в том числе и «Смуглянку». К великому моему удивлению, именно эта веселая, лирическая песенка про любовь молдавской девушки больше всего понравилась прославленному музыканту.
    «Смуглянка» полюбилась бойцам, и, хотя в ней говорилось о партизанах Гражданской войны, воспринималась она как песня современная.

НА БЕЗЫМЯННОЙ  ВЫСОТЕ

Муз. В.Баснера       сл. М.Матусовского

    События, о которых поется в этой песне, не выдуманы. Все это было в действительности. Там, где Калужская область соседствует со Смоленской, стоит поселок Рубежанка. И есть недалеко от него высота, обозначенная на картах военного времени отметкой 224,1 м.
  Сколько их, безымянных таких высоток оказывались подчас серьезной преградой на пути наших войск, освобождавших родную землю. Несколько раз поднимались в атаку наши воины, пытаясь выбить гитлеровцев с этой высоты, но безуспешно. А захватить ее нужно было во что бы то ни стало.      Эту боевую задачу взялась выполнить группа воинов 718-го стрелкового полка в составе восемнадцати бойцов, сибиряков-добровольцев, которую возглавлял лейтенант Евгений Порошин. Ночью, под покровом темноты, они подползли вплотную к вражеским укреплениям и после ожесточенного боя овладели высотой. А потом геройски удерживали её, истекая кровью, но не сдаваясь.

     Бойцы, отбивавшие одну атаку врага за другой, нуждались хотя бы в кратковременной передышке для того, чтобы сменить и перезарядить пулеметные и автоматные диски, отхлебнуть из фляжки глоток воды, перевязать раненых товарищей. И тогда один из них, Николай Годенкин, решил отвлечь огонь врага на себя. В окровавленной и изодранной гимнастерке поднялся он во весь рост и пошел прямо на гитлеровцев.

     Рука его была перебита, и потому он держал автомат в правой руке, стреляя из него на ходу. Так он прошел метров пятнадцать — двадцать.    Казалось, он шел очень долго. На этом пути был еще несколько раз ранен, но, даже падая, успел сделать несколько шагов вперед.

     «Впервые об этом сражении я услышал от редактора дивизионной многотиражки Николая Чайки, когда служил в газете 2-го Белорусского фронта, — вспоминает поэт М. Л. Матусовский. — Рассказ поразил меня. Позже я познакомился и с героями, оставшимися в живых. А припомнилось мне все это снова, когда в начале 60-х годов режиссер Владимир Басов пригласил меня и композитора Вениамина Баснера работать вместе с ним над фильмом «Тишина» по одноименному роману писателя-фронтовика Юрия Бондарева. Басов попросил нас написать песню, которая как бы сфокусировала в себе фронтовую судьбу двух главных героев картины.  Песню, не поражающую масштабностью и размахом событий. И тогда я вспомнил этот бой. В истории Великой Отечественной войны он только маленький эпизод, но как велико его значение!..» Стихи были написаны, но с музыкой к ним дело не шло никак. После нескольких забракованных вариантов, мелодия совершенно неожиданно родилась в вагоне дневного поезда по дороге домой.  Эту мелодию, родившуюся под стук вагонных колес, мы и слышим в картине, которая вышла на экраны страны в 1964 году. Пел песню за кадром артист Лев Барашков.

    Но после фильма ее пели повсюду уже многие замечательные певцы. И пожалуй, самым лучшим и непревзойденным ее исполнителем был народный артист Советского Союза Юрий Гуляев.

     Теперь, когда слышишь эту песню, даже не верится, что она сложена в послевоенную пору. Так и кажется, что она оттуда — из войны.

     Выяснилось, что после боя за высоту в живых осталось лишь двое… Один из них — Герасим Ильич Лапин — был оглушен и контужен в том бою. Засыпанный землей от разрыва снаряда, он пролежал под кустом до наступления темноты, а потом ползком добрался к своим… Другой защитник высоты — Константин Николаевич Власов — был ранен, попал в плен. Бежал, скрывался в лесу, а затем воевал в партизанском отряде…
Оба они дожили до того дня, когда на месте их боя и гибели их товарищей был сооружен памятник. Рядом с ним — землянка, над которой высится та самая «обгоревшая сосна» из песни. Ближе к дороге — музей. Идущие мимо машины притормаживают и дают продолжительные гудки…
    «Я тоже не однажды бывал в этом музее. Внутри огромного холма — землянка в три наката, — пишет М. Л. Матусовский, — Заходишь вовнутрь, и у вас возникает ощущение, что бойцы только покинули ее. Нарубили лапник повесили шинели и каски. В углу стоит телефонный аппарат. А на деревянной стене в металле вычеканены строки из нашей песни:

Мы не забудем, не забудем
Атаки яростные те —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте…

     И когда там, на безымянной, звучала эта песня, я испытывал огромное волнение. Когда мы с композитором ее писали, нам не представлялось, что песня наша найдет такой отклик в душах людей — и ветеранов, и молодых…»

НАМ  НУЖНА  ОДНА  ПОБЕДА

муз. и сл. Б. Окуджавы

      Кинофильм «Белорусский вокзал», где впервые прозвучала и откуда вошла в нашу жизнь эта песня, безоговорочно относят к фильмам о Великой Отечественной войне, хотя нет в нем ни одного военного кадра. Это фильм о мирных днях, и все-таки война незримо присутствует в нем, ощущается в атмосфере действия, происходящего на экране.
     Прост сюжет фильма. Четверо фронтовых друзей встречаются по горестному поводу — на похоронах своего бывшего однополчанина. И оказывается, что они верны ему по-прежнему, готовы прийти на помощь друг другу, постоять за правду. Кульминационным в фильме является эпизод, когда четверка главных героев, роли которых исполняют известные актеры Алексей Глазырин, Анатолий Папанов, Всеволод Сафонов и Евгений Леонов, приходят в гости к бывшей медсестре своего десантного батальона и, помянув боевого товарища, припомнив былые бои, просят хозяйку спеть любимую песню их «десятого непромокаемого батальона».

      Самой этой батальонной песни поначалу не было — была только ремарка в сценарии о необходимости и желательности таковой.
  Песню все никак не могли подобрать. И тогда решено было обратиться к поэту-фронтовику Булату Шалвовичу Окуджаве, автору многих замечательных песен, в том числе и о войне. Но он поначалу отказывался.

 — Не пишу я сейчас песен. Перешел на прозу. Работы уйма. Найдите кого-нибудь другого…
Сопротивлялся он долго.   И тогда решили показать ему отснятый к тому времени материал.  Когда зажегся свет, вижу: глаза у него горят, взволнован. Очень ему это понравилось. Так что вдохновило его на песню только то, что увидено было им на экране.
  В скором времени Окуджава принес готовую песню. Послушать ее собралась вся киногруппа.
   «Я, признаться, растерялся, — рассказывает об этом памятном для него прослушивании поэт. — Предупредил, что не предлагаю свою мелодию, пусть они судят только о стихах. И неуверенным, каким-то диким от волнения голосом начал петь…
  Сначала песня не произвела впечатления ни на режиссера, ни на киногруппу, но я чувствовал: что-то в ней есть. Просто мешало мое неумение исполнять, да еще, не умея играть, я вздумал аккомпанировать себе на пианино в присутствии композитора Шнитке, писавшего музыку к «Белорусскому вокзалу», и делать это при нем было особенно трудно. Но вдруг именно он, один-единственный, сказал: «Послушайте, а ведь это же очень интересно». И тут же воспроизвел песню сам, и мы начали петь дуэтом. И тогда запела вся группа…В фильме она исполнена именно так, как и должна была прозвучать: без особенного умения, на нерве…»

МОСКВИЧИ

(СЕРЕЖКА  С  МАЛОЙ  БРОННОЙ)

муз. А.Эшпая       сл. Е.Винокурова

      Вот что рассказывал о возникновении замысла и рождения песни на эти стихи, автор музыки «Москвичей», народный артист Советского Союза, лауреат Ленинской премии, композитор Андрей Эшпай:

    «История этой песни, и в самом деле, не совсем обычная.                            Должен сказать, что я сначала, как правило, сочиняю музыку, а потом уже работаю с поэтом. А тут получилось так, что однажды ко мне пришел Марк Бернес и принес стихотворение, напечатанное в «Новом мире». Было это в 1955 году. Я жил тогда на Большой Бронной, в полуподвале.  Поставил журнал на пюпитр инструмента, за которым я работал, раскрыл на нужной странице и сказал: «Прочти эти стихи. Они для тебя. Нужна музыка!»

     Надо сказать, что для всех нас Бернес был легендарной личностью. Но он был не только прекрасным актером и певцом, а еще и обладал поразительным умением «угадывать» в стихотворных строчках будущую песню.

   Стихи меня потрясли. Они были просто снайперски из моей биографии. Я ушел на фронт с Бронной, правда, не с Малой, а с Большой. Но ведь эти улицы — рядом. На войну еще раньше ушел и мой старший брат, Валя. Он погиб в самом ее начале.  А мама все ждала и ждала его возвращения, не верила в его гибель до последних дней. Ложилась спать всегда очень поздно. И вот этот «свет лампы воспаленной» в стихах Винокурова — очень точные слова. В них я увидел свою маму, ожидающую и перечитывающую мои и братовы письма с фронта. Я до сих пор вспоминаю маму именно в этом куплете.

    Все так сходилось, что, буквально, при нем, при Бернесе, я сыграл песню так, как это потом и осталось. Во всяком случае, основная интонация в его присутствии была найдена.  По-моему, Винокурову даже больше пришлось над этой песней работать…«

     Композитор совершенно прав. Когда музыка к стихам была написана, стало совершенно ясно: необходимо внести в них изменения, чтобы они обрели, в конечном счете, песенную форму. Эшпай и Бернес познакомились с Винокуровым. Оказалось, что он тоже фронтовик. Семнадцатилетним парнишкой, когда учился еще в 9-м классе одной из московских школ, ушел на войну добровольцем, командовал артиллерийским взводом.

    «Прототипов в полном смысле этого слова у героев моего стихотворения, а потом и песни, не было, — говорил впоследствии поэт, когда его спрашивали о том, существовали ли на самом деле Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой. — Но, когда я его писал, мне больше всего представлялся образ моего школьного товарища, 17-летнего Саши Волкова, жившего в одном из переулков Арбата. Хотелось создать поэтический памятник моим сверстникам, всем московским ребятам, которые мужественно сражались с врагом. Многие из них не вернулись домой, а другие войной покалечены…»

                                                         ДЕНЬ  ПОБЕДЫ

муз. Д.Тухманова       сл. В.Харитонова

   Главная «победная» песня родилась только через 30 лет после завершения войны, но без нее сегодняшний рассказ о военных песнях был бы неполным. Песня «День Победы» была создана поэтом Владимиром Харитоновым и композитором Давидом Тухмановым к 30-летию великой даты.

      Впервые эта песня прозвучала на праздничном концерте в московском Кремле в исполнении Льва Лещенко. На предварительном прослушивании песни некоторые члены партии остались недовольны композицией, ее даже назвали «цыганской». Но на концерте песня «День Победы» настолько понравилась Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу, что он встал и не сдерживал слез. После этого «День Победы» навсегда остался в репертуаре военных песен.

Песни военных лет по праву можно назвать музыкальной летописью Великой Отечественной войны. Они звучали буквально с первого и до последнего дня войны. Песни рождались на фронте и в тылу, поднимали бойцов в атаку, согревали сердце на привале, помогали выстоять, выжить и дождаться близких тем, кто оставался у станков и в поле. Они нужны были солдатам первых эшелонов, отправлявшимся на фронт, первым призывникам и добровольцам, ополченцам, толпившимся на сборных пунктах Зачастую песни шли по следам горячих событий. Их темы черпались из сообщений печати, подсказывались участниками и очевидцами боевых эпизодов.

«Священная война»

Песня «Священная война», ставшая своеобразным гимном Великой Отечественной войны, была написана сразу же после её начала поэтом Василием Иванович Лебедевым-Кумачом, и, тогда ещё в виде стихов, была продекламирована по радио 24 июня 1941 года. В тот же день стихи со знаменитой первой строчкой «Вставай, страна огромная!» были опубликованы в газетах «Известия» и «Красная звезда», и с тех пор стали звучать по радио регулярно.

Сразу после публикации композитор Александр Александров написал к ней музыку. Печатать слова и ноты не было времени, и Александров написал их мелом на доске, а певцы и музыканты переписали их в свои тетради. Ещё день был отведён на репетицию.

26 июня 1941 года на Белорусском вокзале одна из не выехавших ещё на фронт групп Краснознаменного ансамбля песни и пляски СССР впервые исполнила эту песню. По воспоминаниям очевидцев, песню в тот день исполнили пять раз подряд. Однако вплоть до 15 октября 1941 года «Священная война» широко не исполнялась, так как считалось, что она имеет чрезмерно трагичное звучание: в ней пелось не о скорой победе «малой кровью», а о тяжёлой смертной битве. И только с 15 октября 1941 года, когда войска фашистской Германии уже захватили Ржев, Калугу, Калинин, «Священная война» стала ежедневно звучать по всесоюзному радио — каждое утро после боя кремлевских курантов.

Песня приобрела массовую популярность на фронтах Великой Отечественной войны и поддерживала высокий боевой дух в войсках, особенно в тяжёлых оборонительных боях.

Музыка: А. Александров Слова: В. Лебедев-Кумач. 1941 г.

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.

Припев:

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идет война народная,
Священная война!

Как два различных полюса,
Во всем враждебны мы.
За свет и мир мы боремся,
Они — за царство тьмы.

Припев.

Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей!

Припев.

Не смеют крылья черные
Над Родиной летать,
Поля ее просторные
Не смеет враг топтать!

Припев.

Гнилой фашистской нечисти
Загоним пулю в лоб,
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!

Припев.

Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За наш Союз большой!

Припев.

Встает страна огромная,
Встает на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!

 «На безымянной высоте»

Эта песня о событиях военных лет была написана почти через 20 лет после окончания военных действий. События, о которых рассказано в этой песне, не вымышлены.  На границе Калужской и Смоленской областей есть поселок Рубежанка. Недалеко от него высота, обозначенная на картах военного времени отметкой 224,1 метра. Сколько таких высот оказывались подчас серьезной преградой на пути наших войск, освобождавших свою землю?

Много раз поднимались в атаку наши воины, пытаясь выбить фашистов с этой высоты, но безуспешно. Эту боевую задачу взялась выполнить группа солдат 718-го стрелкового полка в составе восемнадцати сибиряков-добровольцев, которую возглавлял лейтенант Евгений Порошин. Ночью они подошли вплотную к укреплениям врага и после боя овладели высотой. Но это было лишь одной задачей, не менее сложно было удержать ее.

Атаки противника продолжались волнообразно, одна за другой. Русские солдаты нуждались хотя бы в кратковременной передышке, чтобы сменить и перезарядить пулеметные и автоматные диски, отхлебнуть из фляжки глоток воды. В этот момент один из них, Николай Годенкин, решил отвлечь огонь врага. В окровавленной и изодранной гимнастерке поднялся он во весь рост и пошел прямо на противника. Рука его была перебита, и потому он держал автомат в правой руке, стреляя из него на ходу. Так он прошел метров пятнадцать — двадцать. В течение всей ночи 17 солдат удерживали высоту, отбивая атаки превосходящих сил немцев (до 300 солдат).

«Впервые об этом сражении я услышал от редактора дивизионной многотиражки Николая Чайки, когда служил в газете 2-го Белорусского фронта, — вспоминает поэт М. Л. Матусовский. — Рассказ поразил меня. Позже я познакомился и с героями, оставшимися в живых. А припомнилось мне все это снова, когда в начале 60-х годов режиссер Владимир Басов пригласил меня и композитора Вениамина Баснера работать вместе с ним над фильмом «Тишина» по одноименному роману писателя-фронтовика Юрия Бондарева. Басов попросил нас написать песню, которая как бы сфокусировала в себе фронтовую судьбу двух главных героев картины.  Песню, не поражающую масштабностью и размахом событий. И тогда я вспомнил этот бой. В истории Великой Отечественной войны он только маленький эпизод, но как велико его значение!..»

Стихи были написаны, но с музыкой к ним дело не шло никак. После нескольких забракованных вариантов, мелодия совершенно неожиданно родилась в вагоне дневного поезда по дороге домой.  Эту мелодию, родившуюся под стук вагонных колес, мы и слышим в картине, которая вышла на экраны страны в 1964 году. Пел песню за кадром артист Лев Барашков.

После выхода фильма песня стала известнее фильма, ее пели повсюду. Выяснилось, что после боя за высоту в живых осталось лишь двое… Один из них — Герасим Ильич Лапин — был оглушен и контужен в том бою. Засыпанный землей от разрыва снаряда, он пролежал до наступления темноты, а потом добрался к своим войскам. Другой защитник высоты — Константин Николаевич Власов — был ранен, попал в плен. Бежал, скрывался в лесу, а затем воевал в партизанском отряде.
Оба они дожили до того дня, когда на месте их боя и гибели их товарищей был сооружен памятник. Рядом с ним — землянка, над которой высится та самая «обгоревшая сосна» из песни. Ближе к дороге — музей. «Я тоже не однажды бывал в этом музее. Внутри огромного холма — землянка в три наката, — пишет М. Л. Матусовский, — Заходишь вовнутрь, и у вас возникает ощущение, что бойцы только покинули ее. Нарубили лапник повесили шинели и каски. В углу стоит телефонный аппарат. А на деревянной стене в металле вычеканены строки из нашей песни:

Мы не забудем, не забудем
Атаки яростные те —
У незнакомого поселка
На безымянной высоте…

И когда там, на безымянной, звучала эта песня, я испытывал огромное волнение. Когда мы с композитором ее писали, нам не представлялось, что песня наша найдет такой отклик в душах людей — и ветеранов, и молодых…»

Текст песни

Авторы: Михаил Матусовский, Вениамин Баснер. 1963

Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат.
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их — друзей хороших
Лежать осталось в темноте.
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.

Светилась, падая, ракета,
Как нагоревшая звезда.
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.
Тот не забудет, не забудет
Атаки яростные те.
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.

Над нами «Мессеры» кружили,
И было видно словно днем.
Но только крепче мы дружили
Под перекрестным арт-огнем.
И как бы трудно не бывало,
Ты верен был своей мечте.
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.

Мне часто снятся все ребята —
Друзья моих военных дней.
Землянка наша в три наката,
Сосна, сгоревшая над ней.
Как — будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте.
У незнакомого поселка
На безымянной высоте. 

«Журавли»

Всем в нашей стране хорошо знакома незабвенная песня “Журавли” с ее полными трагической лирики стихами, задушевной мелодией и красивейшим припевом без слов, по праву считающаяся лучшей песней о Великой Отечественной войне. Эта песня также родилась почти через 20 лет после окончания войны.

Авторами текста являются на дагестанский поэт Расул Гамзатов в переводе на русский язык Наума Гребнева, музыка Яна Френкеля. Песня посвящена солдатам, погибшим во время военных действий. Конкретное посвящение — Марку Бернесу («Марку Бернесу, для которого эта песня стала последней»).

Но мало кто знает, что первоначальный вариант слов песни, вернее, тогда еще только стихотворения, значительно отличался от того, который вот уже более сорока лет бессмертно звучит на концертах, по радио. Смертельно больному раком легкого Марку Бернесу попались на глаза опубликованные в журнале “Новый мир” (номер 4 за 1968 г.) стихи Расула Гамзатова “Журавли” в русском переводе Наума Исаевича Гребнева (1921-1988):

Мне кажется порою, что джигиты,

В могилах братских не были зарыты,

А превратились в белых журавлей…

Они летят, свершают путь свой длинный

И выкликают чьи-то имена.

Не потому ли с клином журавлиным

От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —

Мои друзья былые и родня.

И в их строю есть промежуток малый —

Быть может, это место для меня!..

Стихотворение понравилось Бернесу, который был легендой уже при жизни. Он попросил разрешения у Гамзатова поработать над текстом. На сохранившемся в архиве Марка Наумовича экземпляре журнала — его вопросы и правка. В результате “джигиты” уступили место солдатам всех народов, павшим в той страшной войне, а “речь аварская” — общечеловеческой боли и скорби. Стихотворение обрело более широко значимый, всеохватывающий смысл. В сотрудничестве с замечательным композитором Яном Абрамовичем Френкелем (1920-1989) создавшем ранее немало других произведений песенной классики, Бернес записал “Журавлей” и попросил смонтировать на кассете четыре песни — также “Три года ты мне снилась”, “Романс Рощина” и “Я люблю тебя, жизнь” и поставить ее на похоронах. Через полтора месяца Марка Наумовича не стало.

Текст песни

Авторы: текст — Расул Гамзатов, в переводе на русский Наума Гребнева; музыка — Ян Френкель. 1968

Творчество композиторов-песенников в военные годы – одна из самых замечательных страниц нашей музыки.

Песни тогда рождались в боях, с ними шли на подвиг, они вселяли силы и уверенность в победе над врагом.

Многие из песен военных лет имеют славные биографии. Во время Великой Отечественной войны песня — самый распространенный жанр советской музыки. Военная пора во всей полноте и силе проявила ее мобильность, непосредственную близость к повседневной жизни общества.

Песня становится духовным оружием фронта и тыла. Она зовет в бой, воодушевляет памятью о мирных днях и вселяет в человеческие сердца уверенность в победе. Главная тема песенного творчества этих лет — защита Родины.

Священная война

Стала своеобразным гимном Великой Отечественной войны, была написана сразу же после её начала поэтом Василием Иванович Лебедевым-Кумачом, и, тогда ещё в виде стихов, была продекламирована по радио 24 июня 1941 года знаменитым в ту пору актёром Малого театра Александром Остужевым. В тот же день стихи со знаменитой первой строчкой «Вставай, страна огромная!» были опубликованы в газетах «Известия» и «Красная звезда», и с тех пор стали звучать по радио регулярно.

Лирические песни

Потребность в лирической и задушевной песне у усталых и измотанных долгими годами нелёгкого ратного труда людей действительно была очень велика. Сколько же было создано в военные годы песен о любви, о разлуке, о верности. Они пелись бойцами в землянках, в лесу. У костра, от них становилось теплее, от них утихала боль разлуки.

Разнообразны по содержанию и жанровым приметам многочисленные песни фронтового быта. Сердечные и задумчивые, одни отозвавшиеся болью утрат, иные — окрашенные юмором, они повествуют об армейской жизни, о крепкой солдатской дружбе, мечтах и надеждах.

Катюша

Одним из самых ярких символов Великой Отечественной войны является «Катюша» — песня, которую в Красной Армии знал каждый боец.Она была создана в предвоенное время

А начиналось всё с нескольких строк стихов, написанных Михаилом Исаковским, Судьба свела его с композитором Матвеем Блантером.Именем «Катюша» солдаты прозвали новые реактивные минометы, «песни» которых приводили в ужас фашистов.Со временем «Катюша» разошлась по всему миру.

Темная ночь

Одна из самых лирических песен Великой Отечественной войны «Тёмная ночь» была написана для фильма «Два бойца» поэтом Владимиром Агатовым и композитором Никитой Богословским в 1943 году. После появления «Двух бойцов» на экранах, популярность песни буквально зашкаливала

Песня исполнялась целой плеядой выдающихся голосов: Леонидом Утёсовым, Иваном Козловским, Владимиром Нечаевым, Николаем Щукиным, Георгием Виноградовым, Людмилой Гурченко, Муслимом Магомаевым, Иосифом Кобзоном, Иваном Ребровым, Борисом Гребенщиковым, Федором Чистяковым, Дмитрием Хворостовским, Сергеем Трофимовым, Андреем Макаревичем, Максимом Леонидовым, Дмитрием Хоронько, Димой Биланом, Сергеем Ефременко, Noize MC, Земфирой и Викторией Дайнеко.

В землянке

«Возникло стихотворение случайно, — вспоминал впоследствии его автор Алексей Александрович Сурков. – Это было шестнадцать «домашних» строк из письма жене, Софье Антоновне. Письмо было написано в конце ноября 1941 года, после одного очень трудного для меня фронтового дня под Истрой, когда нам пришлось ночью после тяжелого боя пробираться из окружения.

Так бы и остались эти стихи частью письма, если бы уже где-то в феврале 1942 года не приехал… композитор Константин Листов… Он пришел в нашу фронтовую редакцию и стал просить что-нибудь на что можно написать песню. Чего-нибудь не оказалось. И тут я на счастье вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову… Через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил гитару и спел песню «В землянке».

Слова и мелодическая строчка «Землянки» были опубликованы в «Комсомольской правде» 25 марта 1942 года.

Смуглянка

Песня «Смуглянка» из фильма «В бой идут одни старики» была написана в предвоенное время и посвящена героической деятельности Григория Ивановича Котовского в годы Гражданской войны. благодаря поэту Якову Шведову и композитору Анатолию Новикову, песня пришла ко всеобщему признанию на праздничном концерте 7 ноября 1944 года, проходившем в Концертном зале им. Чайковского.

Новый импульс песне придал снятый в 1973 году Леонидом Фёдоровичем Быковым эпохальный шедевр «В бой идут одни старики», в котором он лично исполнил «Смуглянку». После этого популярность песни, исполненной в разные годы Иосифом Кобзоном, Софией Ротару, Надеждой Чепрагой и многими другими, не уменьшается до настоящего времени.

Синий платочек

В 1940 году в московском саду «Эрмитаж» выступал польский оркестр «Голубой джаз» под управлением Генриха Гольда. Тогда композитор Ежи Петерсбурский исполнил свою новую мелодию. поэт и драматург Яков Галицкий выразил свое восхищение творчеством оркестра и предложил написать слова к той новой красивой мелодии. и вскоре появилось стихотворение «Синий платочек».

В 1942 году песню исполнила Клавдия Шульженко.

Огонек

19 апреля 1943 года в газете «Правда» было напечатано стихотворение Михаила Исаковского «Огонёк» с подзаголовком «песня», но ни нот, ни подстрочника не было. Песню «Огонек» с этой мелодией пели на всех фронтах, но её автор оказался неизвестен. Была созвана специальная комиссия Союза композиторов, которая установила, что мелодия более всего похожа на танго «Стелла», автор которого также неизвестен.

Поэтический образ огонька на окошке превратился в огромный и вдохновляющий символ: не погас наш огонек, никогда не погаснет! Песня еще одной неразрывной связью скрепила фронт и тыл».

Примечательно, что в Японии «Огонёк» наряду с «Катюшей» является самой популярной русской хоровой песней.

В лесу прифронтовом

Песня появилась в 1943 году. «Стихи написаны на Каме, – вспоминал позже Михаил Исаковский, – когда шел второй год войны. Работая, представил себе русский лес, чуть-чуть окрашенный осенью, тишину, непривычную для солдат, только что вышедших из боя, тишину, которую не может нарушить даже гармонь. Послал стихи старому товарищу композитору Матвею Блантеру (с ним создавали «Катюшу”). Композитор Матвей Блантер намеренно стилизовал песню под упомянутый в стихах Исаковского вальс «Осенний сон» (автор вальса – А. Джойс). Вместе с тем, музыка Блантера наполнена особой атмосферой военной поры, как и в произведении Михаила Исаковского в ней отразились и тоска мирной жизни, и несгибаемая воля к победе над ненавистным врагом.

Случайный вальс

Каждая фронтовая песня имеет свою интересную и часто, захватывающую, историю. В феврале 1942 года поэт Евгений Долматовский «как бы с натуры» написал стихотворение «Танцы до утра», в котором есть строки

В своих воспоминаниях поэт делился, что никакие военные тяготы не могут заглушить лирику жизни: знакомства, откровенные разговоры, влюбленности. В 1942 году, встретившись с композитором Марком Фрадкиным, Долматовский зачитывает ему стихотворение и предлагает из него сделать песню, Интересно, что первое название песни «Офицерский вальс», а слова в ней были такие:

Говорят, когда Сталин прослушал песню, он возмутился: как же хрупкая девушка может достать до плеча высокого сильного советского офицера?! Не понравилось ему и название «Офицерский вальс»: офицер должен не танцевать, а воевать. Вот таким образом песня стала называться «Случайный вальс», а «погоны» превратились в «ладони».

Песни, рожденные в пламени военного времени, – бессмертные герои и свидетели той Великой войны. Нежные и лиричные, шутливые и патриотические, походные и строевые – они воодушевляли бойцов на атаку, напоминали о доме и близких, согревали души солдат в минуты боевого затишья. Окрыляя на передовой и в тылу, фронтовая песня прошагала в строю до первых залпов победного мая.

Нам, поколению, знакомому с ужасами Войны по кинофильмам, произведениям и рассказам ветеранов, очень важно помнить и знать эти вечные песни, каждую из которых отличает своя особенная история.

«Священная война» (1941г.)

Говоря о песнях военных лет нельзя не вспомнить самую первую песню, написанную в суровые годы Великой Отечественной Войны, настоящий музыкальный символ защиты Отечества и мужества советского народа. Бессмертные строки Василия Лебедева-Кумача были опубликованы в передовых советских газетах уже спустя два дня после рокового оглашения. Известно, что черновые наброски стихотворения были написаны еще в довоенную пору: потрясенный кадрами кинохроники налета нацистской авиации на Варшаву и города Испании, поэт занес в свой блокнот отдельные строфы будущей песни.

Проникновенные и могучие строки глубоко впечатлили композитора Александрова, который тотчас сел за рояль – так, на четвертый день войны родилась нетленная песня – гимн бессмертного народного подвига. Уже через сутки «Священная война» звучала на площади Белорусского вокзала, провожая солдатские эшелоны на фронт.

 «Смуглянка» (1940г.)

Жизнерадостная и необыкновенно лирическая «Смуглянка», гимн легендарной «поющей» эскадрильи, была создана в сороковом году, как часть песенной сюиты о молдавских партизанах. К началу войны партитура вокального цикла у композитора Анатолия Новикова затерялась, но, воссоздав ноты по памяти, автор показал свои наброски на радио. Однако руководству задорная песенка показалась чересчур фривольной и несерьезной, несоответствующей тяжести военного времени. И лишь позднее, в 1944 году «Смуглянку» оценил и включил в свой репертуар руководитель Ансамбля песни и пляски В. Александров.

Мелодичная и веселая песня о любви партизана и молдавской девушки облетела фронтовые концертные площадки, полюбилась бойцам и труженикам в тылу. В 1974 году песня получила новое дыхание – после выхода всеми любимого фильма «В бой идут одни «старики» ее подхватила вся страна. Лирическая история о смуглянке-молдаванке и поныне звучит каждую годовщину Великой Победы.             

«Случайный вальс» (1943г.)

История рождения этой душевной фронтовой песни удивительна и необычна. Несмотря на суровые условия и тяготы, война не могла убить самые важные человеческие чувства и лирику жизни – радость знакомств и первых свиданий, робкое чувство влюбленности и танцы до утра… Именно так называлось стихотворение Евгения Долматовского, в названии которого поэт отразил популярное объявление на дверях клубов и танцевальных площадок прифронтовых городков.

Вскоре после победного завершения битвы при Сталинграде Долматовскому и композитору Марку Фрадкину было поручено написать песню, способную усыпить немецкую бдительность перед наступлением на фашистов в Курском сражении. На основе стихотворных зарисовок поэта родилась новая песня  – «Офицерский вальс», которая моментально распространилась по станциям, фронтовым участкам и полустанкам, обогнав в пути своих «отцов». Изначально в тексте песни, вместо ладони, рука незнакомки лежала на погоне офицера. Но когда Сталину дали прослушать песню, верховный главнокомандующий отметил, что хрупкой девушке не достать до плеча статного советского офицера. Подверглось критике и название – офицерам не пристало вальсировать во время войны. Так «Офицерский вальс» стал «Случайным».

«Алеша» (1966г.)

В старинном болгарском городке Пловдиве на вершине холма возвышается памятник – монументальная фигура советского солдата, символ памяти всех павших воинов, ценой своих жизней освободивших Болгарию от ужаса фашизма. Это место священно и дорого для жителей Пловдива. Каменный солдат получил в народе ласковое и певучее имя Алёша, под которым его знает каждый болгарин.

Советский композитор Эдуард Колмановский, посетивший Болгарию в 1962 году был очень тронут историей «Алеши», и, вернувшись на Родину, поделился душевным откликом со своим другом и поэтом К. Ваншенкиным. Красивые поэтичные строки родились на одном дыхании, и уже вскоре, в 1966 году появилась новая песня, впервые прозвучавшая в Болгарии, у подножия русского воина-освободителя.

«Журавли» (1969г.)

Каждый год 9 мая как реквием всем погибшим и не вернувшимся с поля боя звучит песня «Журавли» – эмблема неугасающей Памяти и вечной благодарности от нас, живых. Особенна и история этой легендарной песни. В 1965 году советский поэт Расул Гамзатов посетил город Хиросима в Японии, где его глубоко поразила история девочки, погибшей от самого страшного в мире оружия, и тысяче журавликов, которых она так и не успела сложить из бумаги. Вернувшись на Родину, поэт написал стихи о своих соотечественниках, однополчанах, ставших жертвами кровавой войны.

Переведенное на русский язык, стихотворение было напечатано в журнале «Новый мир», где его и прочел Марк Бернес. Проникновенные и печальные строки затронули сердце Бернеса, который был в это время уже безнадежно и тяжело болен. В 1968 году по просьбе актера композитором Яном Френкелем была написана музыка и родилась песня, последняя в жизни великого исполнителя. Через месяц после записи «Журавлей» Марка Бернеса не стало.

Военные песни, глубокие и вечные, будут живы всегда, пока жива память о тех, кто ценой своих жизней даровал мир и возможность счастливого будущего всем поколениям – нынешним и грядущим.

Афиша кинофильма «Два бойца»

Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти – четыре шага.
Автор А. А. Сурков

История как она есть. Почему нам так нравятся советские песни, кинофильмы, книги? Только ли потому, что это наша молодость? Нет! Хорошо написаны, хорошая музыка, выверенные сюжеты? Да, но… тоже нет. Причина, причём главная, совсем в другом – они ориентированы на лучшие черты человеческого характера, обращены к ним напрямую и вдобавок ещё и ориентированы на будущее, когда будет ещё лучше. То есть несут в себе жизнеутверждающее начало. Вроде бы и написаны были «под давлением», а вот поди ж ты. А всё дело в векторе их направленности. Почему, например, в гитлеровской Германии не смогли ничего подобного создать, где на культуру тоже денег не жалели, и где тоже творили «под давлением сверху». Но тренд был другой, не на тот идеал смотрела их идеология. А наша… смотрела, куда надо. Оттого-то всё и получалось и радует до сих пор.

Хотя это не значит, что все наши художественные произведения рождались совершенно, так сказать, безоблачно. Увы, нет. С ними тоже иной раз были «приключения» чисто идеологического характера. А с какими и какие, мы вам об этом сегодня и расскажем.

А было так, что в ноябре 1941 года корреспондент газеты «Комсомольская правда» поэт и журналист Алексей Сурков, находясь в деревне Кашино, в Истринском районе Московской области, вместе со штабом 258-го стрелкового полка оказался под минометным обстрелом. Шинель Суркова была иссечена осколками, и вот тут-то он и сказал, что дальше штаба и шага не успел сделать, зато всего четыре шага было до смерти. Слова запали ему в голову и уже ночью, в землянке, он написал стихотворение и отправил своей жене Софье, приписав: «Тебе, солнышко моё!».

В феврале 1942 года Сурков начал работать в редакции газеты «Фронтовая правда», и туда зашёл композитор Константин Листов и спросил, нет ли у кого из журналистов стихов, чтобы написать песню. Вот Сурков ему свой текст и отдал, и уже через неделю Листов с готовой песней пришёл в редакцию, а когда он её исполнил, то она всем очень понравилась. Тут же её записала на пластинку Лидия Русланова, и песня разлетелась по стране.

Но уже летом 1942 года песня под названием «В землянке» была запрещена, а все пластинки из продажи изъяты и уничтожены. Причина – упаднические настроения, выраженные в словах «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти – четыре шага».

От Суркова потребовали изменить слова – но тот отказался это сделать. Не согласиться с указанием НКВД было в то время подобно самому настоящему самоубийству. Версия дальнейших событий не подтверждена, но вроде бы автора спас не кто иной, как Константин Симонов, который сам их переделал: «До тебя мне дойти нелегко – замела все дороги пурга», и представил их как работу «исправившегося» Суркова. Правда, под конец войны песню стали исполнять в прежнем варианте – наши войска были в Германии, и в НКВД пораженческих настроений уже больше не опасались.

Забавная история приключилась и с песней «Синий платочек». Пианист и композитор из польского Белостока Ежи Петерсбурский (кстати, он же автор знаменитого танго «Утомленное солнце») после 1939 года оказался гражданином СССР. И как-то сыграл очень красивую мелодию. В зале сидел поэт Яков Галицкий и он тут же к ней сочинил стихи о синем платочке. Затем эту песню спел солист ансамбля Станислав Ландау, а затем начали петь Лидия Русланова, Изабелла Юрьева и Вадим Козин.

Началась война, и 29 июня 1941 года «Ансамбль песни и пляски Киевского военного округа» на ту же мелодию спел другую песню: «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началася война». Слова написал полтавский поэт Борис Ковынев, после чего опубликовал свои стихи в армейской газете Юго-Западного фронта.

И вот приходит Ковынев в 1943 году в редакцию альманаха «Поэзия» и показывает редактору эту газету со стихами – опубликуйте, мол, а тот ему в ответ: «Песня уже печаталась в центральной прессе, а там было написано «Слова народные». А так как центральные газеты СССР никогда не ошибались, то и про своё авторство Ковыневу пришлось поневоле забыть!

Дальше – больше. В феврале 1942 года Клавдия Шульженко выступала перед бойцами Волховского фронта. Сотрудник фронтовой газеты «В решающий бой» лейтенант Михаил Максимов должен был об этом написать и взять у неё интервью. Он рассказал певице, что пишет стихи, и она предложила ему придумать более «боевой» вариант этой песни – так, чтобы там и бой был, и пулемет строчил, словом – на злобу дня. И Максимов за ночь песню переписал, и уже на следующий день Клавдия Шульженко спела её перед бойцами. Успех превзошёл все ожидания!

А вот самую первую песню, написанную во время Великой Отечественной войны В. Соловьевом-Седым уже 24 июня (именно в этот день он принёс на Ленинградское радио её нотный клавир), тогда как сам текст (его написал поэт А. Чуркин) появился через полтора месяца, «коллеги по цеху» в Ленинградском отделении Союза композиторов забраковали. Мол, для грозной военной поры она не подходит, «минорная», «упадническая». Хотя, возможно, всё это говорилось и с наилучшими целями. Мало ли что… В любом случае коллег он послушал и спрятал ноты куда подальше…

Может быть, они поют «Вечер на рейде»?

Но случилось так, что, когда зимой 1941-го он выступал на Калининском фронте, уже после концерта бойцы попросили его исполнить ещё что-нибудь «для души», и композитор спел им забракованную песню. И так она всем понравилась, что бойцы тут же стали ему подпевать:

Прощай, любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

Ну и сразу же информация о новой песне разошлась, и куда артисты с концертом не приедут, так сразу зрители начинали дружно скандировать: «Вечер на рейде!..» А потом её исполнили на радио, и песню запели миллионы. Власть её также оценила: за создание песен «Вечер на рейде» и «Песня мщения» Василию Соловьёву-Седому в 1943 году дали Сталинскую премию.

В годы войны по-новому зазвучали и песни из предвоенных кинофильмов, например, снятого в 1937 году по мотивам одноимённого произведения Р. Стивенсона «Остров сокровищ». «Мотивы», надо сказать, были очень своеобразны: создатели фильма заставили искать сокровища не английских авантюристов, а… ирландских повстанцев! Мальчика Джима заменили на девушку Дженни, влюблённую в доктора Лайвеси, но, интересно, что «любовная тема» фильму пошла лишь на пользу. Так вот в этом фильме было три песни: первая – песенка Дженни, вторая – песня пиратов, и весьма зажигательная песня повстанцев: «Бей, бей барабан!» (музыка – Н. Богословского, слова – В. Лебедева-Кумача), в которой были такие слова, очень даже в тему грозных военных событий.

Капитан Смоллет поёт «Бей, барабан!» (кадр из кинофильма «Остров сокровищ», 1937 г.)

Бей, барабан, походную тревогу,
Время не ждет, товарищи, в дорогу.
Нас враг живыми не возьмет,
Наш путь к победе приведет,
Наша заря взойдет.
Мы свободное гордое племя,
Мы боремся за каждый шаг,
Ружья за плечи и ногу в стремя,
Кто не с нами – тот и трус, и враг.
Ружья за плечи и ногу в стремя,
Кто не с нами – тот и трус, и враг.

Бей, барабан, походную тревогу,
Время не ждет, товарищи, в дорогу.
Друг, пой, как я тебе пою,
Все в бой за Родину свою,
Стой до конца в бою.

Замечательные слова, не так ли? Поэтому соответствующими органами она была рекомендована к исполнению на фронтах. Но… успехом она почему-то не пользовалась. Зато огромным успехом стала пользоваться «Песенка Дженни»:

Я на подвиг тебя провожала,
Над страною гремела гроза.
Я тебя провожала,
Но слёзы сдержала,
И были сухие глаза.
Ты в жаркое дело
Спокойно и смело
Иди, не боясь ничего!
Если ранили друга,
Сумеет подруга
Врагам отомстить за него.
Если ранили друга,
Перевяжет подруга
Горячие раны его.

Дженни поёт свою песню (кадр из кинофильма «Остров сокровищ», 1937 г.)

До войны это была одна из «киношных песен» и не более, но тут она сразу же стала актуальной как никогда. В ней было всё на злобу дня: любовь, верность, месть – всё, о чём думал каждый, кто сражался на фронте и лежал раненный в госпитале. Песню исполняли по радио, она звучала на призывных пунктах… То есть в песенной летописи Великой Отечественной войны она стала совершенно неотъемлемой частью.

А вот песня пиратов, причём почему-то уже после войны, стала песней советских пьяниц. Просто их гимном каким-то. Как где запоют:

По морям и океанам
Злая нас ведет звезда.
Бродим мы по разным странам
И нигде не вьем гнезда.
Стала нашим капитаном
Черная, как ночь, вражда.
Что нам унывать?
Нам нечего терять!
Пей до пьяна,
Будет волна
Кровью полна!
Приятели, смелей разворачивай парус.
Йо-го-го, веселись, как черт!
Одни побиты пулями, других убила старость.
Йо-го-го, все равно за борт!

Так можно было сразу же забирать этих товарищей в вытрезвитель. В 1963 году одно такое заведение находилось неподалёку от моего дома, напротив магазина «Стрела». Так вот мы, мальчишки с Пролетарской, бегали туда смотреть, как их привозят (особенно по субботам, ближе к вечеру), вот там-то я первый раз эту песню и услышал. А уж потом ещё раз в кино по телевизору…

По популярности «Песенку Дженни» превзошли разве что две следующие песни: «Темная ночь» (композитор Н. Богословским, поэт В. Агатов) в исполнении Марка Бернеса, из кинофильма «Два бойца», снятого режиссёром Леонидом Луковым в 1943 году в Ташкенте, и песня «Жди меня» в исполнении Веры Красовицкой из кинофильма 1942 года «Парень из нашего города» (режиссёры А. Столпер, Б. Иванов, автор сценария К. Симонов).

Сюжет первого фильма пересказывать смысла нет, но стоит упомянуть ту сцену, в которой Бернес поёт эту песню, а с экрана смотрят на нас лица и глаза людей, прислушивающихся к её словам. Незабываемая сцена, и она по праву вошла в список шедевров нашего отечественного киноискусства.

Тёмная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звёзды мерцают.
В тёмную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться сейчас губами!
Тёмная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная, чёрная степь пролегла между нами.

Марк Бернес исполняет песню «Тёмная ночь» (кадр из фильма «Два бойца»)

А вот что касается фильма «Парень из нашего города», то тут было так: песня, что в нём прозвучала, появилась раньше, чем фильм. Просто поэт Константин Симонов прочитал своё стихотворение «Жди меня» 9 декабря 1941 года по радио. А затем его напечатала «Правда» 14 января 1942 года на третьей полосе.

Рекламная афиша кинофильма «Парень из нашего города»

Для того времени столь открыто писать о своих чувствах к женщине было не принято, а тема особенно сильной личной любви совсем не приветствовалась. Однако война заставила многих людей поумнеть… Ну а потом слова стихотворения М. Блантер положил на музыку, и они уже как песня зазвучали с экрана.

Вот тогда артисты и пели в госпиталях (кадр из кинофильма «Парень из нашего города»)

А люди слушали и словно заклинание повторяли:

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, –
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
***
Продолжение следует…