- Полный текст
- Вступление
- Повесть о Петре и Февронии Муромских
- Повесть о рязанском епископе Василии
- Правительница
См. также: Кусков В.В. История древнерусской литературы. Повесть о Петре и Февронии.
Вступление
Ермолай-Еразм — выдающийся русский писатель и публицист. Литературное творчество его относится к 40—60‑м гг. XVI в. В 40‑е гг. был священником в Пскове, затем служил протопопом дворцового собора Спаса на Бору в Москве. В 60‑х гг. постригся в монахи под именем Еразма. В своих произведениях называл себя «прегрешным». В настоящее время известно значительное число произведений, принадлежащих этому писателю.
Расцвет писательской деятельности Ермолая-Еразма падает на середину века, именно в это время им был написан трактат, известный под названием «Благохотящим царем правительница и землемерие» (в первой редакции озаглавлен — «Аще восхотят, царем правительница и землемерие»), который был направлен царю с предложением проведения социальных реформ. В нем изложен проект податных реформ и переустройства поземельного обеспечения военной службы. Автор «Правительницы», безусловно, сочувственно относится к крестьянству как основному создателю благосостояния общества. По его мнению, крестьянство, притесняемое боярством, терпит непосильные лишения. Ермолай предложил заменить все виды повинности, лежащие на крестьянстве, натуральной рентой из расчета платежа одной пятой части урожая. Введение такой реформы действительно облегчило бы тяготы крестьянства.
Позиция сочувственного отношения Ермолая к крестьянству тесно связана с идеей гуманности, проводимой им в других произведениях. Сочетание темы милосердия и христианской любви одновременно с осуждением и неприязненным отношением к вельможам и боярам прослеживается в его сочинениях назидательного содержания.
Эти идеи, глубоко волновавшие Ермолая, нашли свое полное и гармоничное выражение в «Повести о Петре и Февронии Муромских». Видимо, в связи с соборами 1547 и 1549 гг. от лица митрополита Макария Ермолаю было сделано предложение написать агиографические сочинения, посвященные муромским святым. Действительно, Петр и Феврония, канонизированные на соборе 1547 г., в заглавии повести названы «новыми чудотворцами». Содержание «Повести о рязанском епископе Василии», написанной тоже Ермолаем, было использовано в житии муромского князя Константина и его сыновей, канонизированных на соборе 1549 г. Источниками для этих двух произведений Ермолая послужили муромские легенды. «Повесть о епископе Василии» написана предельно сжато, сюжет в ней изложен четко, но детали его не разработаны. Совершенства в разработке сюжета (ясность в передаче главной мысли, конкретность деталей, четкость диалогов, имеющих большое значение в развитии сюжета, композиционная завершенность) Ермолай-Еразм достиг в «Повести о Петре и Февронии». Определяющим в разработке сюжета оказалось воздействие устного источника, более всего связанного с жанром новеллистической сказки. На Ермолая-Еразма такое сильное влияние оказало народное предание о муромском князе и его жене, что он, хорошо образованный церковный писатель, перед которым была поставлена цель дать жизнеописание святых, создал произведение, по существу не имеющее ничего общего с житийным жанром. Этот факт выглядит особенно поразительным на фоне той житийной литературы, которая в это же время создавалась в писательском кругу митрополита Макария, к которому, собственно, принадлежал и Ермолай-Еразм. «Повесть о Петре и Февронии» резко отличается от житий, написанных в это время и включенных в Великие Минеи Четьи, она выделяется на их фоне и не имеет ничего общего с их стилем. К ней, скорее, можно найти параллели в повествовательной литературе второй половины XV в., построенной на новеллистических сюжетах («Повесть о Дмитрии Басарге», «Повесть о Дракуле»).
В «Повести о Петре и Февронии» рассказывается история любви между князем и крестьянкой. Сочувствие автора героине, восхищение ее умом и благородством в трудной борьбе против всесильных бояр и вельмож, не желающих примириться с ее крестьянским происхождением, определили поэтическую настроенность произведения в целом. Идеи гуманности, свойственные творчеству Ермолая-Еразма, нашли наиболее полное и цельное выражение именно в этом произведении. Сюжет «Повести» построен на активных действиях двух противостоящих сторон, и только благодаря личным качествам героини она выходит победительницей. Ум, благородство и кротость помогают Февронии преодолеть все враждебные действия ее сильных противников. В каждой конфликтной ситуации высокое человеческое достоинство крестьянки противопоставляется низкому и корыстному поведению ее высокородных противников. Ермолай-Еразм не был связан с каким-либо реформационно-гуманистическим течением, но высказываемые в этом произведении мысли о значении ума и защите человеческого достоинства созвучны с идеями гуманистов. «Повесть о Петре и Февронии» является одним из шедевров древнерусской повествовательной литературы, и имя автора ее должно стоять в ряду самых видных писателей русского средневековья.
Тексты издаются по сборнику — автографу Ермолая-Еразма: РНБ, Соловецкое собр., № 287/307.
Повесть о Петре и Февронии Муромских
Повесть о житии новых муромских святых чудотворцев благоверного, и преподобного, и достойного похвалы князя Петра, названного во иночестве Давидом, и супруги его, благоверной и преподобной и достойной похвалы княгини Февронии, названной во иночестве Ефросинией
Благослови, Отче. Слава Богу Отцу и вечно сущему Слову Божию — Сыну, и пресвятому и животворящему Духу, единому и безначальному Божию естеству, воедино в Троице воспеваемому, и восхваляемому, и прославляемому, и почитаемому, и превозносимому, и исповедуемому, в которого веруем и которого благодарим, создателю и творцу невидимому и неописанному, изначала по своей воле своею премудростию все свершающему, и создающему, и просвещающему, и прославляющему тех, кого изберет по своей воле, ибо прежде сотворил он ангелов своих на небесах, духов и слуг своих, огонь палящий, чины мысленные, бестелесное воинство, силу которого нельзя описать, и все невидимое сотворил, что непостижимо уму человеческому, сотворил и видимые небесные стихии: солнце, и луну, и звезды, а на земле же издревле создал человека по своему образу и подобные своему трехсолнечному Божеству три качества даровал ему: разум, ибо Он отец слова, и слово исходит от него, посылаемое, словно сын, на котором почиет дух, потому что уста каждого человека слов без духа произвести не могут, но слово с духом исходит, а разум руководит.
Да закончим слово о сути человеческой и возвратимся к тому, о чем начали речь.
Бог же, не имеющий начала, создав человека, оказал почет ему — над всем, что существует на земле, поставил царем и, любя в человеческом роде всех праведников, грешников же прощая, захотел всех спасти и привести в истинный разум. И когда с Отчего благословения, по своей воле и с помощью святого Духа один из Троицы — Сын Божий не кто иной, как Бог, слово, Сын отца, соблаговолил родиться во плоти на земле от пречистой девы Марии, то и стал человеком, не изменив Божества своего; и, хотя по земле ходил, от отчих недр вовсе не отлучился. И в мучениях божественная сущность его не подверглась страданиям. И бесстрастие это его несказуемо, и никаким иносказанием не выразишь этого, ни с чем не сравнишь, потому что все создано им самим; и в творениях его есть бесстрастие — ведь вот, если дерево стоит на земле и солнце озаряет его и в это время окажется, что дерево то начнут рубить, и в этом заключается его страдание, то эфир солнечный, заключенный в нем, из него не исчезнет, тем более не погибнет с деревом, не страдает.
Говорим же о солнце и о дереве потому, что это им сотворено, создатель же и творец этого словами определен быть не может. Он ведь плотью пострадал за нас, грехи наши к кресту пригвоздив, искупив нас у владыки мира дьявола ценою крови своей честной. Об этом так сказал избранник божий Павел: «Не будете рабами людей, ибо выкуплены дорогой ценой». А после распятия, через три дня, господь наш Иисус Христос воскрес, и на сороковой день вознесся на небо и сел справа от Отца, и на пятидесятый день послал от Отца Духа святого на святых своих учеников и апостолов. Они же всю вселенную просветили верою, святым крещением.
И те, кто в Христа крестились, во Христа облеклись. А если во Христа облеклись, пусть не отступают от заповедей его, как обманщики и лжецы, после крещения забывшие заповеди Божии и прельстившиеся соблазнами мира сего, но как святые пророки и апостолы, а также мученики и все святые, ради Христа страдавшие, перенося скорби, и беды, и притеснения, и раны, находясь в темницах, неустроенные в жизни, в трудах, в бдениях, в постах, в покаянии, в размышлениях, в долготерпении, в благости, пребывая в Духе святом, в нелицемерной любви, в словах правды, в силе Божьей — все они известны Единому, который знает все тайны сердечные, которыми землю осветил, как небо украсил звездами, почтил их даром чудотворения — одних ради молитв, и покаяния, и трудов, других же — твердости ради и смирения, как и тех святых прославил, о которых будет наша повесть.
I
Есть в Русской земле город, называемый Муромом, в котором правил, как рассказывают, благоверный князь по имени Павел. Но дьявол, испокон веку ненавидящий благо человеческого рода, послал жене князя на блудное дело злого крылатого змея. Он являлся ей в видениях таким, каким был по своей природе, а посторонним людям казалось, что это сам князь с женою своею сидит. Долго продолжалось такое наваждение. Жена же этого не скрывала и рассказала о всем, что с ней произошло, князю, мужу своему. А злой змей силой овладел ею.
Князь стал думать, как поступить со змеем, но был в недоумении. И говорит жене: «Раздумываю, жена, но не могу придумать, чем одолеть этого злодея? Не знаю — как убить его? Когда станет он говорить с тобой, спроси, обольщая его, вот о чем: ведает ли этот злодей сам — от чего ему смерть должна приключиться? Если узнаешь об этом и нам поведаешь, то освободишься не только в этой жизни от злосмрадного дыхания и шипения его и всего этого бесстыдства, о чем даже говорить срамно, но и в будущей жизни нелицемерного судью, Христа, тем умилостивишь». Слова мужа своего жена накрепко запечатлела в сердце своем, и решила она: пусть так и будет.
 |
|
| Author | Hermolaus-Erasmus |
|---|---|
| Original title | Повесть о Петре и Февронии Муромских |
| Translator | Serge Zenkovsky |
| Country | Russia |
| Language | Russian |
| Genre | Tale, hagiography |
|
Publication date |
mid-16th century |
The Tale of Peter and Fevronia of Murom (Russian: Повесть о Петре и Февронии Муромских, Povest o Petre i Fevronii Muromskikh) is a 16th-century Russian tale by Hermolaus-Erasmus, often referred to as a hagiography.
Plot summary[edit]
Apanage prince Paul (Russian: Павел) is much disturbed as a guileful snake has gotten into the habit of visiting his wife, disguising itself as the prince. His wife finds out that the only one who can destroy the snake, using a magiс sword, is Paul’s brother, Peter (Russian: Пётр). Peter kills the snake but its blood spills over him and his body becomes covered with painful scabs. No doctors are able to help but then Peter hears of Fevronia (Russian: Феврония), a wise young peasant maiden, who promises to heal him. In reward he agrees to marry her. However, once healed he does not keep his promise but instead sends her rich gifts. Soon Peter’s body is again covered with scabs. Fevronia heals him once more and this time they get married.
Soon after this Prince Paul dies and Peter and Fevronia come to reign in Murom. The boyars are unhappy to have a peasant woman for princess and they ask Fevronia to leave the city, taking with her whatever riches she wants. Fevronia agrees, asking them to let her choose just one thing.
The boyars find out that the wise maiden’s wish is to only take her husband so Peter and Fevronia leave Murom together.
Because the city no longer has a prince, a power struggle begins among the boyars, leading to havoc in Murom and finally Peter and Fevronia are asked to return. They reign wisely and happily until their last days, which they spend in separate cloisters.
Knowing that they will die on the same day they ask to be buried in the same grave. The Russian Orthodox tradition does not allow for a monk and a nun to be buried together but the bodies are twice found to disappear from the original coffins and finally remain in a common grave forever.
The Text[edit]
Redactions[edit]
There exist four redactions and abundant copies of the tale, indicating the immense popularity of this piece in the 16th and 17th centuries.
[edit]
The author of the tale is Hermolaus-Erasmus (Ермолай-Еразм), who came to Moscow from Pskov in the mid 16th century to become a protopope of one of the palace cathedrals. In the 1560s he became a monk and is thought to have left Moscow. Despite the established authorship of the piece, most scholars posit that its basis lies in the oral legends of Murom.[1]
Origins[edit]
Dmitry Likhachev asserts that the story of Peter and Fevronia existed in written form already in the 15th century, before Hermolaus-Erasmus. This assertion is supported by a recorded church service from the 15th century, which praised the Murom prince Pyotr (Peter), the victor over the snake, and his young wife Fevronia with whom he was buried in the same grave.
It is surmised that the main characters of the piece are historical figures. Pyotr stands for the Murom prince David Yurievich (Russian: Давид Юрьевич), who reigned in Murom but died as a monk in 1228. This prince supposedly married a peasant woman. However a lot of the details about the prince in the tale are imaginary and were created and modified over time in the oral legends of Murom.[2]
Genre and Literary Importance[edit]
The folkloric origin of this tale explains the stark differences between this work and canonical hagiographical works. In 1547 Peter and Fevronia were canonized and the tale started to be interpreted as a hagiographical piece. It was not, however, included in the Great Menaion Reader (Velikie Minei Chetii in Russian) because of its unconventional form and largely secular contents.
Soviet scholars have looked at The Tale of Peter and Fevronia as the initial stage of the secularization of Russian literature.[2] Many scholars notice the personalized nature of the piece, its focus on the life of an individual. This indicates the growing interest and attention of the society to the individual and foreshadows the development of the Enlightenment values in Russia.[3]
Folkloric Motifs[edit]
Many of the motifs found in the tale come not only from Russian folklore, but can also be found in Western European literature of the Middle Ages. The motifs of a prince’s victory over a snake or dragon, his magical healing by a beautiful maiden and the motif of wise women outwitting lustful men and protecting their honor, can be seen, among others, in the Legend of Tristan and Isolde and in Boccaccio’s The Decameron.
Adaptations[edit]
The Tale of Peter and Fevronia served as one of the sources to the Nikolai Rimsky-Korsakov opera The Legend of the Invisible City of Kitezh and the Maiden Fevroniya (Russian: Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии, Skazaniye o nevidimom grade Kitezhe i deve Fevronii).
Translations[edit]
An English translation is available as «Peter and Fevronia of Murom» in Medieval Russia’s Epics, Chronicles and Tales by S. Zenskovsky (New York: Meridian, 1974).
References[edit]
- ^ Kuskov, V. V. (2001). Drevnerusskie kniiezheskie zhitiia. Moskva, Krug.
- ^ a b Likhachev, D. i. S. and Institut russkoi literatury (Pushkinskii dom) (1980). Istoriia russkoi literatury X-XVII i.e. desiatykh-semnadtsatykh vekov : uchebnoe posobie. Moskva, Prosveshchenie.
- ^ R. P. Dmitrieva, Povest’ o Petre i Fevronii (Leningrad: Nauka, 1979)
External links[edit]
- Full Old Russian text online http://old-russian.chat.ru/10fevron.htm
|
|
| Author | Hermolaus-Erasmus |
|---|---|
| Original title | Повесть о Петре и Февронии Муромских |
| Translator | Serge Zenkovsky |
| Country | Russia |
| Language | Russian |
| Genre | Tale, hagiography |
|
Publication date |
mid-16th century |
The Tale of Peter and Fevronia of Murom (Russian: Повесть о Петре и Февронии Муромских, Povest o Petre i Fevronii Muromskikh) is a 16th-century Russian tale by Hermolaus-Erasmus, often referred to as a hagiography.
Plot summary[edit]
Apanage prince Paul (Russian: Павел) is much disturbed as a guileful snake has gotten into the habit of visiting his wife, disguising itself as the prince. His wife finds out that the only one who can destroy the snake, using a magiс sword, is Paul’s brother, Peter (Russian: Пётр). Peter kills the snake but its blood spills over him and his body becomes covered with painful scabs. No doctors are able to help but then Peter hears of Fevronia (Russian: Феврония), a wise young peasant maiden, who promises to heal him. In reward he agrees to marry her. However, once healed he does not keep his promise but instead sends her rich gifts. Soon Peter’s body is again covered with scabs. Fevronia heals him once more and this time they get married.
Soon after this Prince Paul dies and Peter and Fevronia come to reign in Murom. The boyars are unhappy to have a peasant woman for princess and they ask Fevronia to leave the city, taking with her whatever riches she wants. Fevronia agrees, asking them to let her choose just one thing.
The boyars find out that the wise maiden’s wish is to only take her husband so Peter and Fevronia leave Murom together.
Because the city no longer has a prince, a power struggle begins among the boyars, leading to havoc in Murom and finally Peter and Fevronia are asked to return. They reign wisely and happily until their last days, which they spend in separate cloisters.
Knowing that they will die on the same day they ask to be buried in the same grave. The Russian Orthodox tradition does not allow for a monk and a nun to be buried together but the bodies are twice found to disappear from the original coffins and finally remain in a common grave forever.
The Text[edit]
Redactions[edit]
There exist four redactions and abundant copies of the tale, indicating the immense popularity of this piece in the 16th and 17th centuries.
[edit]
The author of the tale is Hermolaus-Erasmus (Ермолай-Еразм), who came to Moscow from Pskov in the mid 16th century to become a protopope of one of the palace cathedrals. In the 1560s he became a monk and is thought to have left Moscow. Despite the established authorship of the piece, most scholars posit that its basis lies in the oral legends of Murom.[1]
Origins[edit]
Dmitry Likhachev asserts that the story of Peter and Fevronia existed in written form already in the 15th century, before Hermolaus-Erasmus. This assertion is supported by a recorded church service from the 15th century, which praised the Murom prince Pyotr (Peter), the victor over the snake, and his young wife Fevronia with whom he was buried in the same grave.
It is surmised that the main characters of the piece are historical figures. Pyotr stands for the Murom prince David Yurievich (Russian: Давид Юрьевич), who reigned in Murom but died as a monk in 1228. This prince supposedly married a peasant woman. However a lot of the details about the prince in the tale are imaginary and were created and modified over time in the oral legends of Murom.[2]
Genre and Literary Importance[edit]
The folkloric origin of this tale explains the stark differences between this work and canonical hagiographical works. In 1547 Peter and Fevronia were canonized and the tale started to be interpreted as a hagiographical piece. It was not, however, included in the Great Menaion Reader (Velikie Minei Chetii in Russian) because of its unconventional form and largely secular contents.
Soviet scholars have looked at The Tale of Peter and Fevronia as the initial stage of the secularization of Russian literature.[2] Many scholars notice the personalized nature of the piece, its focus on the life of an individual. This indicates the growing interest and attention of the society to the individual and foreshadows the development of the Enlightenment values in Russia.[3]
Folkloric Motifs[edit]
Many of the motifs found in the tale come not only from Russian folklore, but can also be found in Western European literature of the Middle Ages. The motifs of a prince’s victory over a snake or dragon, his magical healing by a beautiful maiden and the motif of wise women outwitting lustful men and protecting their honor, can be seen, among others, in the Legend of Tristan and Isolde and in Boccaccio’s The Decameron.
Adaptations[edit]
The Tale of Peter and Fevronia served as one of the sources to the Nikolai Rimsky-Korsakov opera The Legend of the Invisible City of Kitezh and the Maiden Fevroniya (Russian: Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии, Skazaniye o nevidimom grade Kitezhe i deve Fevronii).
Translations[edit]
An English translation is available as «Peter and Fevronia of Murom» in Medieval Russia’s Epics, Chronicles and Tales by S. Zenskovsky (New York: Meridian, 1974).
References[edit]
- ^ Kuskov, V. V. (2001). Drevnerusskie kniiezheskie zhitiia. Moskva, Krug.
- ^ a b Likhachev, D. i. S. and Institut russkoi literatury (Pushkinskii dom) (1980). Istoriia russkoi literatury X-XVII i.e. desiatykh-semnadtsatykh vekov : uchebnoe posobie. Moskva, Prosveshchenie.
- ^ R. P. Dmitrieva, Povest’ o Petre i Fevronii (Leningrad: Nauka, 1979)
External links[edit]
- Full Old Russian text online http://old-russian.chat.ru/10fevron.htm