Питер пэн и т и фанфики фикбук однажды в сказке

---

Название : Переплетение судеб
Автор : kinkyanna
Фандом : Однажды в сказке
Персонажи/Пейринг : OFC , Питер Пэн, Киллиан Джонс и др.
Жанр:POV , Ангст ,Романтика , Драма
Тип/ Вид : Гет
Предупреждение : AU, OOC , OFC
Рейтинг: R
Размер : Макси
Содержание : Что будет,если к команде по спасению Генри примкнет ещё одна жительница Сторибрука, которая совершенно не понимает,как она попала на корабль»Веселый Роджер»? Как тогда сложатся судьбы персонажей?Сумеет ли наша героиня найти свое место в этой истории? И сможет ли она встретить свою любовь находясь в Нэвэрлэнде?

Статус : В процессе написания
Дисклеймеры : Оригинальные персонажи сериала Однажды в сказке, все герои принадлежат Эдварду Китсис и Адаму Хоровитцу.
Размещение : Только с разрешения автора

---

Глава 3. Лицом к лицу с дьяволом.

— Я Питер. Питер Пэн.

Я была в растерянности. Сейчас, передо мной стоял любимейший герой моего детства, только намного опаснее и несколько старше. Я недоуменно хлопала глазами, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Питер Пэн.

Я тут же вспомнила разговор Эммы и Крюка о том, что Пэн является одним из самых коварных злодеев, каких только свет видел.

Черт!

И именно я встретилась с ним один на один.

Было страшно. Безумно страшно. Но я сама виновата. Нечего было строить из себя храбрую. Кому и что я хотела доказать?

Я действительно какой-то Человек невезения. Смогу ли я вообще выбраться из этого острова живой?

Смогу ли я вообще из него выбраться?

— Питер Пэн, — сама того не замечая, тихо проговорила я себе под нос.

И тут же залилась краской.

В глазах Пэна плясали дерзкие искорки – ему явно нравилась моя реакция.

— А ты, наверное, Алисия, – он не спрашивал, а скорее констатировал факт.

Я изумленно уставилась на Пэна и его улыбка стала ещё шире, а взгляд ещё пронзительнее. Мимика его лица была удивительной: его брови неподражаемо играли, взлетая вверх и опускаясь.

Внезапно, он оказался прямо передо мной, словно вырос из под земли.
Я тихо вскрикнула от неожиданности и почувствовала дрожь во всем теле.

— Откуда… Откуда ты знаешь, как меня зовут? – запинаясь, спросила я.

Палка самым загадочным образом исчезла из моих рук, оставив меня совершенно безоружной.

— Это мой остров, Алисия,- наклонившись ко мне максимально близко, полушепотом сказал парень. – Я знаю всё о тех, кто находится здесь.

От него исходила угроза, и мне стоило больших усилий держать себя в руках. Я старалась не встречаться с ним взглядом. Он был намного выше меня, поэтому моя голова была на уровне его подбородка

Парень скрестил руки на груди, потом взялся рукой за подбородок и принялся медленно обходить вокруг меня.

Я мгновенно напряглась.

— И что же ты знаешь обо мне?

Он задержался у меня за спиной, и я обернулась.

— Тебе семнадцать лет, учишься в школе, прогуливаешь уроки втайне от родителей, засыпаешь на уроках математики и физики. Короче говоря, ведешь самый обычный подростковый образ жизни. Вроде бы ничего не обычного, но…

Он пронзительно посмотрел на меня, и я невольно съежилась.

Откуда он всё это знает?

И почему Пэн смотрит на меня таким странным взглядом?

— Что но? – не выдержав, взволнованно спросила я.
Он вдруг стал серьёзным.
— Но, — повторил он и продолжил свой обход. Сделав полный круг, парень снова скрестил руки, и в его серо-зеленых глазах я увидела интерес. – Каким образом ты очутилась на корабле Джонса, вместе со всей этой шайкой – лейкой?

Я пожала плечами.

— Мне бы тоже было бы интересно это узнать.

— Не сомневаюсь, — сверкнув своими глазами, сказал Питер, и его губы скривились.

Наступило тягостное молчание, нарушавшееся только громким биением моего сердца.

Поднялся холодный ветер. По коже у меня побежали мурашки. Я зябко поежилась.

— Тебе холодно, Алисия? –голос Питера прозвучал откуда-то издалека.
Неожиданно, я почувствовала теплое прикосновение его ладони к моему оголенному плечу. Я испуганно шарахнулась от него и попятилась в ту сторону, где находился наш лагерь.

— Неужели ты боишься меня? – послышался голос Питера, но самого парня нигде не было.

Я отступала и отступала, пока спиной не врезалась во что-то твердое.
Или в кого-то.

Я была до жути напугана. Пальцы на моих руках нервно подергивались, а во рту образовалась настоящая засуха. Я резко обернулась и встретилась лицом к лицу с дьяволом в ангельском обличии.

— Далеко собралась? – вскинув одну бровь, спросил Пэн, хищно усмехаясь.

Он стоял настолько близко ко мне, что я чувствовала его ровное дыхание на своей чувствительной коже.

Пэн был симпатичен.

Нет, вру – он был красив. Действительно красив. Его внешность была весьма необычной, но определенно притягивала к себе.
Внезапно, я поймала себя на том, что пялюсь на его губы. На его пухлые алые губы. Они, словно магнит, притягивали к себе мой взгляд.
Теперь кроме страха, я испытывала ещё какое-то странное чувство.
Непонятное мне чувство. Новое. Неизвестное.

— Что тебе нужно от меня? – с некой долей истерики в голосе, спросила я.

— А с чего ты взяла, что мне что-то от тебя нужно? – вскинув вверх одну бровь, спросил он и его рот растянулся в полуулыбке.

На мгновение, я потеряла дар речи, но в следующий же момент, попыталась вернуть себе самообладание.

— Тогда я пойду.

Сказав это, я попыталась обойти парня, но он резко схватил меня за запястье и дернул на себя. Я потеряла равновесие, и если бы он крепко не держал мою руку, я бы рухнула на землю.

— Я не разрешал тебе уходить, — наклонившись к моему уху, грозно прошептал он, и волосы на моей голове встали дыбом.

Его дыхание, наглым образом, дразнило мою кожу и , черт подери, я почувствовала , что возбуждаюсь.

Теперь я отчетливо чувствовала страх, вперемешку с возбуждением.

Да что это со мной сегодня такое?

Я была не в состоянии контролировать свое тело.

Господи, может быть я сплю?

Все это выходило за грани разумного.

— Испугалась? – поинтересовался Пэн, опьяняя меня своим горячим дыханием.

— Возбудилась, — брякнула я, не подумав.

Когда я поняла, что сказала, мои щеки сразу же покраснели.

Облизав губы, он хищно улыбнулся и дернул правой бровью.

— С каждой минутой ты удивляешь меня всё больше и больше,- медленно протянул Питер, обнажая свои белоснежные зубы.

За всё то короткое время нашего знакомства, я впервые, без испуга, внимательно заглянула в его лицо.

У него был правильный овал лица, аккуратный подбородок и очень даже миловидный нос.

Он был обладателем густых темных ресниц. Любая бы девчонка ему позавидовала.

— Пожалуйста, отпусти меня, — устало прошептала я, умоляюще заглядывая в его глаза. – Ты меня действительно пугаешь… Я не знаю, как здесь оказалась…Я не до конца понимаю, что происходит..Я..

Я на секунду запнулась, пытаясь унять вдруг бурно прихлынувший поток мыслей, но в следующий же момент, сама от себя не ожидая, бурно продолжила:

— Я напугана…Я устала…Я подавлена…Я..в моей голове всё смешалось… Всё так странно… Как будто всё это происходит не со мной….

Я говорила честно, без утайки.

Почему то, мне вдруг захотелось выговориться , выпустить из себя всё то, что не давало мне покоя.

До этого, я практически всё время молчала, никому не показывала, что я по- настоящему чувствую. Но сейчас, я просто не смогла себя сдержать.

Всё это время Пэн внимательно наблюдал за мной. Сейчас он совершенно не казался опасным: его взгляд был задумчивым и ,как мне показалось, не предвещал ничего плохого.

Но, если судить по тому, как отзывались о нем остальные, то нельзя быть уверенной на сто процентов.

— Я здесь лишняя, — еле слышно выговорила я, устремив свой взгляд на свои грязные ботинки.

Я везде лишняя.

— Всему своё время,- загадочно произнес Пэн и я подняла голову, посмотрев в его шальные серо-зеленые глаза.

На его устах вновь играла странная улыбка, и было в ней нечто таинственное, загадочное.

— Ещё увидимся, Алисия,- вдруг проговорил он и внезапно исчез.

Я недоуменно смотрела на то место, где только что стоял Питер Пэн, и не могла поверить своим глазам.

Только что он был здесь, а теперь его нет, словно его вообще здесь и не было.

Он исчез так же неожиданно, как и появился.

Это был самый странный и самый непредсказуемый парень, которого я когда-либо встречала в своей жизни. Он одновременно отталкивал и притягивал, удивлял и пугал…

Я спрятала свое лицо в ладонях, чувствуя как слёзы, так и норовят вырваться наружу. Но глаза оставались сухими.

Я почувствовала сильную слабость во всем теле, и мне жутко захотелось уснуть и забыться. Забыть этот остров, забыть Питера Пэна, забыть всё!

Возможно, проснувшись утром, я вдруг окажусь в своей теплой постельке, и всё это окажется лишь кошмарным сном.

Я даже не поняла, как через все эти заросли, я добралась до нашего лагеря. Словно этот момент был стерт из моей головы. Очутившись на своей подстилке, я тут же провалилась в темноту.

---

---

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su

Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.