Почему братья гримм собирали народные сказки - Граматика и образование на Pisanino.ru

Зато не все знают, что Гриммы вовсе не напоминали тех охотников за фольклором, которые ходят в поисках бабушек от села к селу, утопая в грязи размытых дорог. Наши герои предпочитали не странствовать, а находить знатоков фольклора в близлежащих окрестностях.

В число таких знатоков входило семейство аптекаря Вильда из Касселя, жившее по соседству с братьями, чьи дочери и экономка Мария оказались настоящим кладезем народных сказок. Таким же кладезем оказались и другие знакомые семейства — Хассенпфлуг, Хакстхаузен, Дросте-Хюльсхофф.

Интересно, что между семействами рассказчиков и семейством Гримм завязывались не только дружественные, но и личные отношения. Так дочь Вильдов — Доротея — стала женой Вильгельма, а сын Хассенпфлугов взял замуж сестру Гриммов — Лотту.

Но не только состоятельные семейства стали источником коллекции братьев Гримм. Так несколько сказок рассказал бывший драгунский вахмистр — Иоганн Фридрих Краузе — настолько обедневший, что «выменивал» у братьев свои сказки на старую одежду.

Но наиболее яркое воспоминание у Гримм оставила старая бедная женщина по имени Доротея Фиман, которая была одной из лучших рассказчиц с удивительной памятью.

Вильгельм Гримм:
«Эта женщина, по фамилии Фиман, еще крепкая, ей немногим более пятидесяти, у нее приятное лицо, острый взгляд светлых глаз; в молодости она, по-видимому, была красива.

Все старинные сказания она цепко держит в своей памяти. Рассказывает спокойно, уверенно и необыкновенно живо, с большим удовольствием; первый раз она рассказывает совершенно свободно, затем, если попросят, медленно повторяет еще раз, так что при некоторой тренировке за ней можно и записывать. При этом способе многое удается записать буквально, благодаря чему записанное не вызывает сомнения в его подлинности. Кто полагает, что легкие искажения при передаче сказок неизбежны, что они небрежно хранятся рассказчиком в памяти и что поэтому, как правило, невозможна их долгая жизнь, тому следовало бы послушать, насколько точна она при повторении рассказанного, как тщательно следит за верностью повествования; при повторении она ничего не изменяет и, если заметит ошибку, тут же сама прерывает рассказ и исправляет ее.

У людей, ведущих из поколения в поколение неизменный образ жизни, приверженность к точности в передаче сказок и преданий намного сильнее, чем мы, люди, склонные к изменчивости, можем себе это представить. Именно поэтому, как неоднократно проверено, эти предания безупречны по своему построению и близки нам по своему содержанию».

Из всех рассказчиков именно портрет Доротеи Фиман, как воплощение «народной сказительницы», братья поместят в свой второй сборник. Правда, сама Доротея не доживёт до его выхода всего несколько месяцев.

Стоит сказать, что братья не чурались использовать в сборнике и сказочные сюжеты почерпнутые из книг, при условии, что их слог удовлетворял строгим принципам «естественной народности».

В январе 1812 года друг Гриммов — Арним — обнаружил, что у братьев накопилась уже внушительная коллекция сказок, и настоял на скорой публикации сборника.

Вильгельм Гримм:
«Это он, Арним, проведя у нас в Касселе несколько недель, побудил нас к изданию книги! Он считал, что мы не должны долго задерживаться с этим, так как в стремлении к законченности дело может слишком затянуться. „Ведь все написано так чисто и так красиво“, — говорил он с добродушной иронией».

Процесс публикации ускорил и неприятный инцидент, связанный с ещё одним другом Гриммов — Клеменсом Брентано. В 1810 году братья отослали ему для ознакомления свой первый рукописный сборник из 49 сказок, но тот рукопись так и не вернул. Гримм опасались, что Брентано использует материал в своих целях, поэтому поспешили издать свой сборник. Опасения так и не оправдались, хотя сама рукопись отыскалась уже после смерти братьев и получила прозвище «Эленбергская».

Зато усилиями Арнима, который нашёл для Гримм издателя — Георга Раймера — первая книга сказок увидела свет, как раз перед Рождеством — 20 декабря 1812 года. Так как затея была рискованная и торопливая, сборник был издан без иллюстраций на дешёвой бумаге, тиражом всего в 900 экземпляров.

Он включал 86 сказок, но материал продолжал накапливаться, и в 1815 году был выпущен второй том, включавший в себя ещё 70 сказок. К нему приложил руку ещё один брат Гримм — Людвиг, нарисоваший на титульном листе гравюру «Братец и сестрица» (в тот же сборник вошёл и портрет Доротеи Фиман).

Но и после второго тома братья не проснулись знаменитыми. Треть тиража вообще не была раскуплена, и книги уничтожили. Критика также была весьма нелицеприятной.

Взять хотя бы отрывок из рецензии Августа Вильгельма Шлегеля: «Если кто-то вычищает чулан, наполненный разного рода благоглупостями, и при этом всякому барахлу во имя „древних сказаний“ выражает свое почтение, то для разумных людей это уже слишком».

Подобные претензии братьев не смущали и на них они возражали коротко: «Сам факт их (сказок — С.К.) народного существования уже достаточен для того, чтобы доказать их ценность».

Гораздо более серьёзными братьям казались обвинения сказок в безнравственности. Тут стоит вспомнить одну историю, предшествующую выпуску первого сборника и связанную с однофамильцем братьев — Альбертом Людвигом Гриммом. Этот Гримм ещё в 1809 году выпустил свой сборник сказок — как положено, литературно обработанных и очищенных для детского восприятия. Сборник оказался довольно успешным, поэтому братья в предисловии к своей книге решили откреститься от однофамильца — назвали его сборник неудачным, а его сказки — совершенно не такими аутентичными, как их. Альберт обиделся и, в свою очередь, раскритиковал книгу братьев, обвинив их как раз в чрезмерной аутентичности.

А. Л. Гримм:
«…для литературной фиксации сказок нужен идеальный рассказчик, а не первая попавшаяся нянька, а если такового нет, то место его должен занять поэт…

…Каждый раз, как я видел эту книгу (сборник братьев Гримм — С.К.) в детских руках — это всегда вызывало во мне внутренний протест. Не пускаясь в подробности, хочу указать хотя бы на „Рапунцель“; отцы и педагоги найдут здесь, как и во многих других местах, достаточно причин не называть эти сказки детскими».

Поначалу братья пытались оправдаться.

Вильгельм Гримм, предисловие ко 2-му тому сказок (1805):
«Своим сборником мы не только хотим оказать услугу истории поэзии, мы намерены сделать так, чтобы сама поэзия, живущая в книге, воздействовала на читателя — радовала, кого она может радовать, кроме того, чтобы она превратилась в настоящую воспитательную книгу. Против последнего некоторые возражали, говоря, что в ней то одно, то другое вступает в противоречие с этой целью, не подходит или является неприличным для детей — например, когда речь идет о некоторых обстоятельствах или отношениях, а то и о черте — и поэтому родители не хотели им давать эту книгу в руки. Может быть, в отдельных случаях такая озабоченность обоснованна, но ведь очень легко выбрать для чтения другую сказку; в целом же эта озабоченность излишняя.

…При правильном чтении ничего плохого из нее вычитать нельзя; а наоборот, она становится, по удачному выражению, «свидетельством нашего сердца». Дети без страха указывают на звезды пальцем, а некоторые считают, по народному поверью, что они этим оскорбляют ангелов».

Но потом им пришлось кое в чём уступить.
Об этом — уже в следующей статье.

Источник

Выход «Детских и домашних сказок» братьев Гримм в серии «Литпамятники» — настоящее событие: до сих пор полного академического издания этой знаменитой книги на русском языке не было, хотя переводить тексты для нее филолог Константин Азадовский начал еще в конце 1970-х. В честь этого события по просьбе «Горького» Юрий Куликов поговорил с Марией Сулимовой, принимавшей участие в подготовке издания: из их беседы вы узнаете, почему народные сказки братьев Гримм не такие уж народные, как в их книгу попали «Красная Шапочка» и «Золушка» Шарля Перро, что общего у Белоснежки с «Парцифалем» Вольфрама фон Эшенбаха и многое другое.

— Наверное, имеет смысл начать наш разговор с имен на обложке. Сказки — тексты вроде бы фольклорные, но на любом издании указаны конкретные имена — Якоб и Вильгельм Гриммы. В какой степени это народные, а в какой авторские произведения? Насколько точно Гриммы записывали тексты?

— Это очень интересный вопрос. Дело в том, что в науке различают сказку народную и фольклористическую. Сказка — это вообще непростой жанр. В традиции сказка очень обусловлена ситуационно, то есть это конкретная история, которая рассказывается для одного или нескольких слушателей и обычно как-то с ними связана — для рассказа есть какой-то повод. И когда в фольклорной традиции сказитель рассказывает сказку детям, он, конечно, думает о свойствах их характера и сюжет выстраивает таким образом, чтобы конкретному ребенку сказка была понятнее. Это очень хорошо видно в фольклорных экспедициях: когда записываются сказки, то информантам часто сложно рассказать сказку «абстрактно». Им проще взять конкретного ребенка и рассказать ему. Поэтому настоящая народная сказка всегда уникальна и живет только в той ситуации, в которой она рассказывается. Под фольклористической сказкой в русской традиции понимают то, что собрали и записали фольклористы. Это может быть либо опубликованная запись разового исполнения, либо часто бывало так, что собиратели — тот же Афанасьев — слышали сказку в нескольких версиях, а потом из них компилировали единый текст и издавали его. Они исходили из того, что если собиратель — филолог, то у него есть определенное чувство жанра и он имеет право выбирать более удачные обороты или как-то корректировать сюжет.

В немецкой традиции этому соответствует понятие Buchmärchen [книжная сказка. — Ю. К.], которое занимает промежуточную позицию: вроде бы автор — народ, но при этом и собиратель приложил к ней руку. Сказки братьев Гримм — классический пример Buchmärchen. Должна признаться, что до начала работы над этой книгой я всегда себе представляла Гриммов, которые ездят по немецким деревням и собирают сказки, как когда-то и мы на фольклористической практике. На самом же деле у довольно большого процента их сказок первоисточники письменные. Например, в последнем прижизненном издании, 1857 года (всего их было семь), конкретный письменный источник есть у сорока сказок. Такими письменными источниками могли быть проповеди эпохи барокко, позднесредневековые сборники шванков или другие литературные тексты, изданные в то же время. Эти тексты братьями дорабатывались и издавались. Другим источником действительно были сказители, с которыми Гриммы непосредственно общались. Третий источник — записи сказок, сделанные по просьбе Гриммов их друзьями и знакомыми. Таким образом, изначальное представление о том, что это народные сказки, не совсем соответствует истине. Хотя Гриммы открыли огромную традицию собирания фольклорных текстов, сами они в этом плане были ближе к традиции литературной.

— А в течение жизни они добавляли материал к новым изданиям или это более-менее стабильный корпус текстов?

— Да, добавляли, причем сказки еще и дорабатывались. Если самое первое издание состояло из восьмидесяти шести сказок, то следующие становились все больше и больше, пока под конец братья наоборот не стали сокращать объем и выносить некоторые сказки в приложения и примечания. Им показалось, что эти сказки уже не такие оригинальные, то есть не являются народными, а скорее восходят к литературной традиции.

Когда Гриммы только начинали собирать сказки, идеологом проекта стал Клеменс Брентано, издавший незадолго до этого сборник немецких народных песен «Волшебный рог мальчика». В 1807-м (год выхода «Волшебного рога») он рассказал братьям о своей идее заняться сбором сказок, а позже напечатал публичный призыв к этому. Тогда Гриммы, у которых к тому моменту уже было сколько-то собранных текстов, отослали ему свои сказки. Но позже стало ясно, что Брентано не торопится их публиковать, и тогда они решили сделать это самостоятельно. В 1810-м Брентано получил от них пятьдесят четыре сказки, а в первом издании Гриммов, вышедшем в 1812-м, их было уже почти в два раза больше.

— Брентано известен прежде всего как поэт-романтик. Насколько Гриммы были идейно близки к немецкому романтизму?

— Интерес к истокам народной культуры — типично романтическая черта, но еще в начале проекта у братьев завязалась дискуссия с Брентано. Для Брентано большую роль играла поэтичность сказок, и он считал себя вправе их поэтически перерабатывать и дополнять. Якоб же настаивал на том, чтобы сохранять близость к народному тексту. В этом плане, мне кажется, Гриммы стояли в стороне от гейдельбергского романтизма. Чистота и оригинальность источника были для них принципиальны.

Скажем, когда они искали материал, то много собирали в районе Геттингена. Так вышло, что во время религиозных войн во Франции эти немецкие земли приняли гугенотов, которые к началу XIX века уже несколько поколений жили в Германии и были вполне полноправными членами немецкого общества. Среди информантов Гриммов, например, была семья Хассенпфлюг, потомки тех самых французов-протестантов. В устной традиции этой семьи существовали сказки Шарля Перро — так Гриммы записали «Красную шапочку», «Золушку» и некоторые другие сказки. Потом, в процессе работы над текстом, Гриммы столкнулись с тем, что, с одной стороны, они действительно записали устную традицию, но, с другой, было очевидно, что это сказки Перро, в чем-то, может быть, переработанные. В итоге вариант сказки о Синей бороде («Ужасный замок») не был включен в финальное издание именно по той причине, что близость к Перро была слишком очевидна.

— Брентано, если не ошибаюсь, потом опубликовал три тома сказок, и вообще жанр романтической сказки пережил в начале XIX века бурный расцвет, достаточно вспомнить Гофмана. Но на кого были ориентированы эти тексты, на детей или на взрослых? Кто их читал?

— Сказки, как известно, изначально далеко не только детское чтение. И в принципе определить жанр сказки — не самая простая задача. Корпусу гриммовских сказок присуще огромное жанровое разнообразие: в него входят предания и басни, анекдоты и шванки. Более бытовые тексты были менее интересны таким романтикам, как Брентано и Ахим фон Арним. Первая критика гриммовских сборников, которую сформулировал Арним, состояла в том, что сказки не очень подходят детям. Какие-то сказки, по его мнению, были слишком жестоки, какие-то концентрировались на социальных противоречиях эпохи, и для детей это было не лучшим чтением. При этом первый сборник был посвящен супруге Арнима: в посвящении говорится, что он издан, «чтобы ты могла читать из него своим детям».

Надо сказать, что после критики Арнима братья начали адаптировать содержание сказок. В первую очередь перерабатывалась вся тематика телесного низа, какие-то сцены в более поздних сборниках были целиком выпущены. Так, сказка «Как дети играли в скотобойню» была записана Вильгельмом от его матери. Она вошла в первое издание сказок, но потом была исключена из основного собрания. Там просто описывается, как дети играли в скотобойню и один ребенок погиб, причем описывается это довольно натуралистично. И конечно, Арним не хотел такое читать детям, я его понимаю. Другой аспект — социальные противоречия. Народная сказка их обязательно фиксирует и передает, но Гриммы, во-первых, не хотели сильно политизировать сказки, а во-вторых, видимо, им была важна в сказках вневременная составляющая. В общем, этот момент они старались всячески сгладить.

Тут они ближе к протестантской просветительской традиции, потому что к теологии Лютера восходит представление о том, что семья, причем семья в широком смысле слова, то есть люди, живущие под одной крышей, в том числе слуги, — это отдельный маленький мир. Отец должен просвещать семью, читать поучительные тексты и обсуждать их всем домом. Видно, что именно в этом ключе братья и перерабатывали свои сказки. В более поздних версиях они активнее расставляли христианские акценты даже в изначально языческих сюжетах. Это видно и на лексическом уровне — отрицательные персонажи награждаются эпитетами типа «безбожный» или «неверный». Вообще, когда мы говорим о «Детских и домашних сказках», то сразу представляем себе что-то народное, и действительно часть информантов Гриммов были крестьянами, но основную аудиторию их книг, безусловно, составляли городские бюргерские семьи. На них Гриммы и ориентировались, они перерабатывали тексты на основе их ценностей — буржуазной протестантской этики.

— То есть смягчение содержания сказок, по поводу которого сейчас в интернете так много шуток типа «посмотрите, как на самом деле выглядит то, что мы читали в детстве», началось еще в XIX веке? И у его истоков стоят сами братья Гримм?

— Именно так. Более того, это происходило на разных уровнях. С одной стороны, чтобы сказки можно было читать детям, вносились правки в сюжет. Например, в первой версии сказки «Рапунцель» перед тем, как родить близнецов, девушка неоднократно встречалась с принцем, а в последней они, ну, просто появились.

С другой стороны, чрезвычайно важной была идея национального духа, которая появляется тогда в романтизме. Якоб в самых первых письмах, посвященных работе над сказками, спорил с Арнимом и говорил, что не хотел бы уходить от народного текста, хотел бы сохранить близость к немецкому духу и немецкой культуре. При этом в понятие «народного духа» вошли традиции очень разных времен. Например, в эпоху барокко, когда был чрезвычайно популярен жанр проповеди, стало модным вставлять в них пословицы и поговорки. И эту барочную жанровую характеристику перенимают Гриммы — видно, как из редакции в редакцию сказки обрастают пословицами. Гриммы вплетали их во время работы над текстом, потому что пословицы и поговорки понимались как сокровища национального духа.

Или другой пример, который я тоже очень люблю. Мы все помним, почему Белоснежка была такой красавицей: кожа у нее была белая, как снег, щечки румяные, как кровь, и волосы черные, как рама окна, в которое смотрела ее мать. Однако ничего этого изначально в тексте сказки не было, а образ восходит к Вольфраму фон Эшенбаху. В «Парцифале» есть такая сцена: герой романа смотрит на снег, на который упали красные капли крови, и грустит, потому что вспоминает свою возлюбленную Кондвирамур, вспоминает, как прекрасна и бела ее кожа и что она румяна, как эти капли крови на белом снегу. Этот образ Вильгельм Гримм позаимствовал из «Парцифаля», и таким образом он попал в «Белоснежку».

Братья были медиевистами и прекрасно знали огромное количество текстов: и немецкую средневековую литературу, и литературу эпохи барокко, — они выбирали все самое лучшее и вплетали в ткань своих сказок. Так происходила их работа над текстом.

— Насколько «Сказки» можно считать общенациональным проектом, если, как вы говорите, Гриммы ориентировались на протестантскую семейную этику и значительную часть материала собрали на севере страны? Арним и Брентано старались в «Волшебном роге мальчика» давать песни из разных частей страны вперемешку, чтобы подчеркнуть культурное единство политически раздробленной страны. Думали ли об этом Гриммы?

— Мне кажется, для них это тоже было очень важно, поэтому они искали информантов в разных уголках Германии. В то же время здесь было несколько проблем. Во-первых, немецкие диалекты. Как известно, они довольно сильно отличаются друг от друга. Те же самые нижненемецкие сказки без перевода современному читателю непонятны. Сначала братья собирались сохранять диалектную форму, но к концу диалектная запись осталась только у примерно двадцати сказок. К слову, считается, что именно эти сказки наименее переработанные. В их числе сказка о рыбаке и его жене, первоисточник пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке», или сказка о можжевеловом дереве. Во-вторых, сказки из разных регионов контаминировались, то есть бывало так, что приходили истории с похожим сюжетом. Тогда братья записывали контаминацию и в примечаниях, которыми они снабжали книги, честно писали, что вот этот сюжет из Гессена, а этот — с Нижнего Рейна. Поиск общенемецких сюжетов был важен, но я бы не сказала, что они охватили весь немецкоязычный регион. И, конечно, в ту пору границы тоже виделись иначе — точнее, таких границ, как сегодня, просто не существовало.

— А каким регионам повезло меньше?

— Меньше повезло Баварии и Франконии. Значительно лучше представлены швабские, рейнские, гессенские тексты. Что касается нижненемецких сказок, то это скорее сказки Нижней Саксонии, немножко Шлезвиг-Гольштейна. Из Передней Померании, по-моему, один или два текста.

— Оказали ли сказки братьев Гримм влияние на дальнейшее развитие немецкой литературы?

— Да, конечно. Уже в XIX веке появлялись издания, содержащие переработанные версии сказок, например, переводы тех текстов, которые в собрании братьев печатались на диалекте. В 1825-м появилось так называемое «Малое издание», включающее тексты, которые сегодня считаются каноническими, классическими детскими сказками в немецком понимании. Якоб и Вильгельм сами принимали участие в его составлении. Можно даже сказать, что в немецкой литературной традиции это «Малое издание» сыграло большую роль, чем полный корпус сказок. Полный корпус не так известен.

— По какому принципу отбирались сказки для нового двухтомника? Какие версии текстов вы выбирали при наличии нескольких?

— Наш двухтомник — это полный перевод последнего, седьмого издания. Тексты, которые входили в издания с первого по шестое, но были убраны братьями из последнего, мы вынесли в приложение. Если редакции одной сказки в разных изданиях заметно отличаются друг от друга, мы пишем об этом в примечаниях.

— Каковы были основные трудности в работе над этим изданием? Пытались ли вы сохранить диалектные особенности при переводе?

— Для этого издания был сделан новый перевод. Его выполнил Константин Маркович Азадовский, это издание — результат его многолетней работы. Впервые идея академически издать полное собрание сказок братьев Гримм появилась в конце 1970-х годов. Тогда Константин Маркович начал над ним работать, в середине 1980-х уже планировалось начать выпуск, но по разным экономическим и политическим причинам редакция «Литпамятников» не смогла собрать и подготовить все необходимые материалы. Издание неоднократно откладывалось, а я пришла в проект только на завершающем этапе, в 2016 году, когда подготовка конкретно этого двухтомника шла уже два года, и Константин Маркович уже систематизировал свои переводы. Тогда началась работа над справочным аппаратом.

Одной из проблем стала концепция перевода, потому что в работе над изданием столкнулись разные переводческие школы. Константин Маркович в процессе тоже развивался как переводчик и искал разные пути. Одни сказки были переведены, скажем так, ближе к афанасьевским текстам, другие, наоборот, были ближе к буквальному переводу. Когда я впервые читала рукописи, в глаза бросалось, как сильно менялась манера перевода за годы работы над сказками. В итоге верх взяла концепция максимальной близости к тексту оригинала.

Что касается диалектных сказок, то диалект мы не передавали, мы старались максимально передать содержание текста. Стилистическая передача диалекта на другом языке — непростая задача. Перед нашим изданием она не стоит. К тому же у Гриммов есть различные диалектные вкрапления в тексты на литературном языке, а есть и сказки на разных диалектах, то есть пришлось бы передавать несколько вариантов нижненемецкого. Там, где использование диалекта значимо, это отражено в примечаниях.

Братья Гримм

Работа над переводом была сложной в том числе потому, что есть литературная традиция, которая так или иначе диктует свои правила. Например, в русской традиции известна сказка «Спящая красавица», но на самом деле она «Шиповничек» [у Гриммов — Dornröschen, буквально «шиповник». — Ю. К.], и после долгих дискуссий мы сошлись на названии «Терновая роза». Или возьмем сказку о Железном Генрихе. Игрушка царевны — золотой шарик— падает в колодец или в источник? В немецком оригинале просто Brunnen [это слово может означать и то, и другое. — Ю. К.]. Если мы смотрим классический сказочный канон, мы понимаем, что колодец — это локус, через который герой переходит в другой мир. Но когда мы начали изучать иллюстрации разных веков, то заметили, что они очень отличаются друг от друга: кто источник нарисует, кто колодец. Такие вещи мы довольно долго обсуждали, а неоднозначные случаи вынесли в примечания.

— Почему вы решили поучаствовать в таком сложном проекте?

— Для меня было большой честью работать над этим изданием, но вместе с тем и большой радостью. Во время учебы в университете я всегда завидовала русистам, у которых есть отдельный предмет — фольклор, а вместе с ним и фольклорная практика: работа с информантами, записи бытующих текстов. Мне очень хотелось соприкоснуться с немецкой устной традицией, но я уже тогда понимала, что до наших дней немецкая традиционная культура не дожила. В магистратуре я занималась немецкой средневековой литературой, и при подготовке аппарата к сказкам эти два интереса удивительным образом сошлись и дополнили друг друга.

Иногда эта работа приводила к неожиданным результатам. У меня есть дети, которым я, конечно же, рассказываю сказки. И вот однажды я поймала себя на том, что рассказываю детям сказку о том, как сутеевские утенок и цыпленок заблудились в лесу и вышли к пряничному домику злой ведьмы. А в другой раз они же отправились было в далекое путешествие, но встретили страшную лягушку и, подобно семерым швабам, вернулись восвояси. И только через пару дней я поняла, откуда взялись мои сюжеты. Что бы сказали литературоведы, кто автор этих сказок? Сутеев, Гриммы, немецкий народ? Я не знаю! Но детям понравилось.

Источник

First off, if anybody fancies reading these fairy tales, here is a good copy of it. It’s mostly translated from the final edition of the original Brothers Grimm books, but with a small part from the first edition.¹

To start, the Brothers Grimm grew up in a well-to-do family in Hanau, Germany. Jacob was born in January 1785 and Wilhelm in February 1786, but their father (a jurist) died in 1796, when the brothers were only 10 and 11.

With his death, the family plunged into poverty. With the aid of their aunt, Jacob and Wilhelm were able to attend a very good school in Kassel however. Some scholars speculate that Jacob and Wilhelm’s low status in society drove them to be the best they could be, to «prove something» to their high-born peers.² This school, called the Friedrichsgymnasium, focused primarily on languages and music.

After graduating they attended the University of Marburg, where the Brothers’ studies of folklore really took off. Under their law teacher, they started studying medieval folklore extensively.³

After graduating, Jacob went back home to support the family in 1805. They had been living in extreme poverty. He found a full-time job soon after, in 1808, as a court librarian in Westphalia. Wilhelm joined him soon after.

The position didn’t pay much, but it afforded ample time for research. Jacob published 13 books from then until 1830, some in combination with his brother.

Between 1812 and 1864, 17 editions of Kinder- und Hausmärchen (Children’s and Household Tales) were published, and have been reprinted countless times since.

_1:

_{The present translation is based in part on the first edition of the KINDER– UND HAUSMÄRCHEN published in two volumes in 1812 and 1815. The first 211 tales in this translation are based on the seventh and final edition published in 1857. (preface, The Complete Fairy Tales of the Brothers Grimm)}

_{2: Zipes, Jack. The Brothers Grimm: from enchanted forests to the modern world. New York: Routledge, 1988. Print.}
_{3: Grimm, Wilhelm, Jacob Grimm, Jack Zipes, and Andrea Dezsö. The original folk & fairy tales of the Brothers Grimm: the complete first edition. Princeton: Princeton U Press, 2014. Print.}

Источник

After graduating they attended the University of Marburg, where the Brothers’ studies of folklore really took off. Under their law teacher, they started studying medieval folklore extensively.³

The position didn’t pay much, but it afforded ample time for research. Jacob published 13 books from then until 1830, some in combination with his brother.

Between 1812 and 1864, 17 editions of Kinder- und Hausmärchen (Children’s and Household Tales) were published, and have been reprinted countless times since.

_1:

_{The present translation is based in part on the first edition of the KINDER– UND HAUSMÄRCHEN published in two volumes in 1812 and 1815. The first 211 tales in this translation are based on the seventh and final edition published in 1857. (preface, The Complete Fairy Tales of the Brothers Grimm)}

Источник

Сказки существовали на протяжении всей истории человеческой цивилизации. Они стали результатом синтеза устной и письменной речи, слияния различных вариантов одной истории.

История Золушки, например, появилась в Древнем Китае и Древнем Египте. Детали этой сказки меняются в зависимости от культурного происхождения рассказчика. В Египте ее туфли были изготовлены из красной кожи, а в Вест-Индии вместо тыквы использовался плод хлебного дерева. История Золушки из сборника сказок Якоба и Вильгельма Гримм, которая впервые была опубликована в 1812 году, может шокировать тех, кто знаком с современной версией сказки о служанке, ставшей принцессой.

Первый вариант Золушки отличается от современного

В рассказе братьев Гримм героиню зовут Ашенпуттель, и ее желания сбываются не после взмахов волшебной палочки, а после того, как она польет слезами орешник на могиле своей мамы. Туфелька в оригинале не хрустальная, а золотая. Сказка завершается свадьбой принца и Золушки, на которой присутствуют 2 белые птицы, которые вместо того, чтобы радостно щебетать Золушке на ее пути к счастливому будущему, мстят ее сестрам.

Братья Гримм опубликовали книгу, которая стала одной из самых влиятельных и известных коллекций фольклора в мире. Детские и бытовые сказки, позже названные сказками братьев Гримм, являются историями для детей. Братья Гримм, в свою очередь, собирали эту коллекцию в качестве академической антологии для специалистов, занимающихся изучением немецкой культуры, а не в качестве сборника сказок на ночь для юных читателей.

На творчество братьев оказали влияние идеи романтизма

В условиях политической и социальной нестабильности во время Наполеоновских войн (1803-1815), когда Франция завоевывала немецкие земли, Якоб и Вильгельм, проникнувшись национализмом, стремились подчеркнуть в своем творчестве любовь к Родине и уважение традиций. Они были вдохновлены немецкими романтическими авторами и философами, которые верили, что в историях, передаваемых из поколения в поколение, можно обнаружить чистые виды культуры, связывающие общество. Повествование сказок выражало сущность немецкой культуры и напоминало о духе и основных ценностей ее представителей. Откапывая устные народные традиции Германии, братья стремились сохранить их для будущих поколений и защитить от полного исчезновения.

Они всегда отличались трудолюбием

Золушка и многие другие персонажи их сказок проходили свой путь от нищеты к богатству. Братья родились с разницей в 1 год в городе Ханау, некогда являвшимся одним из небольших государств священной Римской империи (в современной Германии находится недалеко от Франкфурта). В 1796 году, всего через несколько дней после того, когда старшему из братьев (Якобу) исполнилось 11 лет, их отец внезапно умер от пневмонии. В результате их семья, когда-то принадлежавшая среднему классу, оказалась на грани бедности. Два года спустя Якоб и Вильгельм покинули родной дом для посещения старших классов средней школы в Касселе. Это стало возможным благодаря финансовой поддержке их тетушки. Неразлучная пара отличалась усердием в работе, они работали по 12 часов в день.

Студенческие годы

По окончании школы Якоб в 1802 году переехал в Марбург для изучения права в университете. Вильгельм последовал его примеру годом позже. Большинство студентов из состоятельных семей получали стипендию, однако социальный статус братьев Гримм означал, что они должны были сами платить за свое обучение. Но именно это обстоятельство впоследствии сыграло свою положительную роль. Как Якоб позже напишет в своей автобиографии: «Скудость средств побуждает человека к труду».

Братья поступали в университет, стремясь повторить карьеру своего отца в области права и гражданской службы. Но идентифицируя себя с трудолюбивым народом, язык и предания которого они позже сохранят и опубликуют, они обнаружили в себе другое призвание.

Профессор университета привил студентам любовь к литературе

Фридрих Карл фон Савиньи, профессор Университета Марбурга, привил Якобу и Вильгельму интерес к истории немецкой литературы, а также к новой на тот момент ветви в филологии – изучению языка в исторических текстах. Савиньи познакомил братьев с Клеменсом Брентано и Ахимом фон Арнимом, немецкими писателями, на творчество которых оказывали влияние труды Иоганна Готфрида Гердера – философа, призывавшего возродить и сохранить народную поэзию.

В 1805 году Якоб работал ассистентом Савиньи в Париже, собирая документальные материалы о немецких традициях, законах и литературе. В те редкие времена, когда Якоб и Вильгельм были разлучены, они активно переписывались друг с другом. Находясь в Париже, Якоб писал Вильгельму, который в то время был в Марбурге, что желает посвятить свою жизнь истории немецкой литературы.

Как братья находили сказки

Арним и Брентано опубликовали сборник старых немецких народных песен, и Брентано, желавший продолжить свои филологические исследования, попросил братьев Гримм, чтобы они помогли ему «прочесать» библиотечные полки со сказками. Братья нашли несколько сказок в книгах, но они решили на этом не останавливаться и сконцентрировались на устном народном творчестве, разыскивая рассказчиков среди своих друзей и знакомых. Большинство из них были женщинами, одна из которых, Доротея Уайлд, впоследствии стала женой Вильгельма. Человеком, внесший наибольший вклад в сборник братьев Гримм, была Доротея Пирсон Виманн, отец которой владел известной гостиницей недалеко от Касселя. Она рассказала много разных историй, которые слышала от путешественников, останавливавшихся в их заведении.

Публикация сборника сказок

Брентано не стал использовать 54 рассказа, которые переслали ему Якоб и Вильгельм в 1810 году, в то время как Арним призвал их опубликовать свои труды. Опубликованные в 1812 году, детские и бытовые сказки не имели большого успеха. Тем не менее последующие публикации братьев в области филологических исследований вылились в два тома немецких легенд и один том истории ранней немецкой литературы, закрепивших их репутацию в качестве ученых-новаторов в этой сфере.

В течение 40 лет было опубликовано 7 изданий сборника народных сказок. Последнее издание, опубликованное в 1857 году, является самым известным и отличается от первого как по стилю, так и по содержанию. Братья утверждали, что собирали истории «точно и правдиво», ничего не приукрашивая и не добавляя собственных деталей. Однако впоследствии в более поздних изданиях Вильгельм расширил изначально редкую прозу и изменил сюжеты рассказов, убрав из них мрачные трагические истории и сделав их более доступными для детей.

Начиная с 1815 года, в книги стали добавляться иллюстрации. Истории в первом издании были более правдивыми, по сравнению с теми, которые были выпущены позже и в совокупности с изменениями Вильгельма были результатом более литературного подхода к написанию.

Заключение

Братья Гримм не собирались издавать сборник сказок. Они намеревались возродить традиции устного народного творчества Германии. Сборник сказок первоначально был всего лишь частью их более масштабной работы. Несмотря на свое название, детские и бытовые сказки были предназначены в первую очередь для сохранения устных и письменных форм немецкой культуры.

Будучи филологами, исследователями и редакторами, братья помогли определить методику сбора и документирования фольклора. Их инновационный научный подход изменил курс исторической лингвистики, создал стандарт, достойный подражания.

Источник

ЯКОБ
И ВИЛЬГЕЛЬМ ГРИММ (1785-1863), (1786-1859)

ДРУЖБА
ЯКОБА И ВИЛЬГЕЛЬМА

Братья
с детства дружили, в школьные годы жили
в одной комнате, работали за одним
столом. В студенческие годы в одной
комнате стояли две кровати и два стола.
Под одной крышей и при полной общности
их имущества и книг, за исключением
лишь некоторых изданий, которые должны
были быть под рукой, поэтому покупались
в двух экземплярах. Братья всегда были
вместе, а если и расставались, то
ненадолго. Даже похоронены они вместе
на Берлинском кладбище. На скромных
надгробьях – их имена без всяких
титулов. КЕМ
ЖЕ БЫЛИ БРАТЬЯ ГРИММ?

Оба
получили юридическое образование в
Маргутском университете в Геттингеме.
Переехав в Берлин, оба преподавали в
университете. С детства проявляли
большие способности к наукам. Увлекались
ориологией – их интересовала немецкая
история и культура, язык, литература
Германии, мифы и фольклор.

Братья
очень много работали. Якоб вспоминал:
«все, что мы сделали может занять целый
книжный шкаф». Список их трудов огромный,
выпущены сотни книг, собраний легенд
и мифов, книги по грамматике и
юриспруденции. Но мировую известность
принесли братьям собранные ими сказки.
Якоб вспоминал: «Наши сказки – любимые
книги Вильгельма, когда я беру её в
руки, у меня сжимается сердце – за
каждой страницей я вижу образ брата».
ИСТОРИЯ
СОЗДАНИЯ СКАЗОК

В
1806 году братья Гримм пустились
странствовать по всей Германии, чтобы
услышать сказки из народных уст и
записать их. С большим терпением и
усердием выслушивали они рассказчиков
и дословно записывали их сказки
(крестьян, дворян, баронов, портных,
солдат). На первый взгляд задача братьев
была простой – слушай и пиши, но на это
уходило много времени. Дороги были
плохие, кареты ездили медленно, людям
их занятие казалось странным. Нередко
приходилось уходить с пустыми руками
несмотря на всю их дипломатичность и
убедительность. Сказки решили издать
в виде обычной книги для народа. Якоб
настаивал на доскональном сохранении
устного текста, а Вильгельм предлагал
художественно обработать записи. В
итоге родился особый стиль литературной
обработки народных сказок – гриммовский.
Братья Гримм сократили объём сказок,
освободили их от диалектизмов и
устаревших слов, но сохранили композицию,
меткость и образность народной речи.

Первый
том вышел в 1812 г. – «Детские семейные
сказки, собранные братьями Гримм» (86
сказок). В предисловии Вильгельм написал:
«с каждой сказкой для нас связанно ещё
и приятные воспоминания – немногие
книги создавались с такой радостью».
Успех был огромным. В Германии стали
образовываться целые кружки сказочников.

Над
вторым томом Вильгельм работал без
Якоба, он занимался дипломатической
работой за границей. Второй том вышел
в 1815 г., в него вошли 70 новых сказок.
Когда руки Якоба попал первый экземпляр,
он остался недоволен (бумага и печать
были хуже, книга тоньше, а цена выше).Якоб
считал недостаточным, что Вильгельм в
ссылках и примечаниях поместил не всю
информацию. Эти замечания свидетельствуют
о более выраженных научных склонностях
старшего брата.

Третий
том, изданный в 1822 г. был томом примечаний.
Здесь были опубликованы сведения о
происхождении сказок (правда, без
указания, т.к. изначально братья не
собирались публиковать сказки, поэтому
не всегда записывали имена рассказчиков).
В третьем томе приводились варианты
существующих сюжетов, этим были заложены
основы
научного подхода к публикациям
произведений устного народного
творчества. Братья
Гримм собрали и издали наиболее типичные
и распространенные сюжеты («Волк и
семеро козлят», «Золушка», «Красная
шапочка», «Снегурочка», «Братец и
сестрица»).

При
жизни братьев Гримм в 1825 году было
выпущено отдельное издание избранных
сказок для детей – самая
популярная немецкая книга для детей.
При их жизни вышло ещё 7 новых изданий
сказок, последнее – в 1857 г. и содержало
210 сказок.

.
Сказки о животных, волшебные и бытовые
в творческом наследии братьев Гримм.

Сказка
о животных
(животный эпос) — это сказка, в которой,
преимущественно, действуют животные.
Сказки этого жанра имеют различные
жанровые формы. Большинство из них
обладает кумулятивной композицией
(Рекурсивная или Кумулятивная сказка).
Принцип такой композиции заключается
в многократном повторении единицы
сюжета.

Волшебная
сказка
— такая сказка имеет в своей основе
сложную композицию, которая имеет
экспозицию, завязку, развитие сюжета,
кульминацию и развязку. В основе сюжета
волшебной сказки находится повествование
о преодолении потери или недостачи,
при помощи чудесных средств, или
волшебных помощников. В экспозиции
сказки рассказывается обо всех причинах,
которые породили завязку: запрещение
и нарушение запрета на какие-то действия.
Завязка сказки состоит в том, что главный
герой или героиня обнаруживают потерю
или недостачу. Развитие сюжета — это
поиск потерянного или недостающего.
Кульминация волшебной сказки состоит
в том, что главный герой, или героиня
сражаются с противоборствующей силой
и всегда побеждают её. Развязка — это
преодоление потери, или недостачи.
Герой или героиня в конце «воцаряются»
— то есть приобретают более высокий
социальный статус, чем у них был в
начале.

Волшебные
сказки, как подчеркивал В.Я.Пропп,
«выделяются не по признаку волшебности
или чудесности… а по совершенно четкой
композиции». В основе волшебной сказки
лежит образ инициации (инициации –
разновидность обряда перехода, посвящения
юношей в разряд взрослых мужчин) –
отсюда «иное царство», куда следует
попасть герою, чтобы приобрести невесту
или сказочные ценности, после чего он
должен вернуться домой. Повествование
«вынесено целиком за пределы реальной
жизни». Характерные
особенности волшебной сказки:
словесный орнамент, присказки, концовки,
устойчивые формулы.

Сказки
о животных, растениях (война грибов и
т. д.), о неживой природе (ветер, мороз,
солнце) и предметах (лапоть, соломинка,
пузырь, уголек) составляют небольшую
часть русских и западноевропейских
сказок, тогда как у народов Севера,
Северной Америки и Африки сказки о
животных широко распространены (наиболее
популярные герои – ловкие обманщики-трикстеры
(шуты) заяц, паук, лиса, койот).

Бытование
сказки. Народные
сказки исполнялись особыми рассказчиками
– сказочниками. Одна и та же сказка в
устах исполнителей могла трансформироваться,
как по субъективным причинам (пристрастия
самого сказочника, его одаренность),
так и по причинам объективным, например,
в зависимости от характера аудитории.

Ярчайшими
представителями школы были немецкие
филологи и фольклористы братья Якоб
Гримм
(1785–1863) и
Вильгельм Гримм
(1786–1859). Авторы интересных научных
работ, среди которых Германские
героические сказания (1829), прославились
они, в первую очередь, изданием немецкого
фольклора – преданий (1816–1818) и появившихся
чуть раньше сказок. Книга Детские и
семейные сказки, выходившая отдельными
выпусками с 1812 по 1814, не только с большой
полнотой представила публике памятники
немецкой народной словесности (последнее
прижизненное издание включает 210
сказок), отношение фольклористов к
материалу определило подход к народной
сказке других исследователей.

Братья
Гримм стремились к точности, сохраняя,
по возможности, черты, характерные для
устного повествования. Их собрание
отличают ясность и простота, в примечаниях
даны варианты сюжета и параллели,
почерпнутые из фольклора различных
европейских народов. Подготовленное
ими издание не свободно и от слабостей:
последовательность сказок случайна,
для публикации выбраны сказки наиболее
типичные, что помешало представить
материал во всем разнообразии, кроме
того, правке подверглись язык и стиль
издаваемых текстов, что особенно заметно
сейчас, когда издана так называемая
Эленбергская рукопись, где тексты даны
без правки.

Возникает
вопрос: сказки братьев Гримм — это
оригинальные произведения или записи
народных преданий?
Ответ на него сложен, неоднозначен.
Гриммы, особенно Якоб, — чрезвычайно
строго относились к тому, чтобы сказки
оставались подлинными, народными, чтобы
в их пересказ не вкрались никакое
искажение, никакая переделка на
современный лад, на собственный вкус.
Строгий до педантизма Якоб настаивал
на полнейшей фольклорной достоверности.
Вильгельм, более поэт, чем ученый,
считал, что нужна художественная
обработка материала. Впрочем, разногласия
эти были даже полезны: благодаря им
тексты гриммовских сказок совмещают
в себе добросовестнейшую научную
достоверность с авторским поэтическим
стилем. Записывая сказки со слов разных
людей, Гриммы не могли, да и не хотели,
дословно воспроизводить манеру
рассказчиков. Они оставляли в
неприкосновенности строй языка,
композицию, самый дух сказки, но
пересказывали ее по-своему, не рабски,
но творчески. Братья нашли свой единый
стиль — живой, простодушный, степенный,
иногда лукавый. Благодаря этому стилю
их сказочные сборники стали не просто
этнографическим научным трудом, но
великим явлением немецкой романтической
литературы.

Романтики
видели в произведениях устного народного
творчества свои эстетические образцы,
источники современной литературы и
основу ее национального характера.

Литературным
сказкам романтиков свойственно сочетание
волшебного, фантастического, призрачного
и мистического с современной
действительностью.

«Немецкие
предания» братьев Гримм, как и «Детские
и семейные сказки», вызвали к жизни
оживленную собирательскую деятельность
во многих странах. Понятие «сказка»
закрепилось за сказкой народной, но
вместе с тем обозначало и литературную
сказку. В то же время предпринимались
попытки дать определение литературной
сказке. Приоритет принадлежит Я. Гримму,
видевшему отличие литературной сказки
от народной в осознанном авторстве и
в свойственном первой юмористическом
начале.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

Источник