Почему рассказ называется болотные робинзоны

Можно говорить о войне по-разному. Рассказывать о подвигах на фронте или о работе в тылу. О партизанах или разведчиках. О геноциде. Можно говорить так, что становится тяжело дышать и жить, хотя много десятилетий отделяет от событий Великой Отечественной. Можно говорить так, что хочется плакать – или хочется выть, без слез.

А можно и по-другому. О том, как любовь и отвага человеческих сердец преодолевают непреодолимое и совершают невозможное. И неожиданно тепло становится от таких книг о войне. Потому что они – пример того, как нужно жить. Всегда, не только в военное лихолетье.

А еще ты понимаешь, как именно ковалась Победа. Не только на фронте, не только на тыловых заводах. В каждой маленькой избенке. В каждом сердце, не покорившемся врагу.

«Болотные робинзоны» – повесть Софьи Борисовны Радзиевской – удивительной по работоспособности, таланту и внутренней энергии женщины. Она родилась в самом конце XIX века – в 1892 году, закончила гимназию, а потом Бестужевские женские курсы. Больше всего Софью привлекала профессия биолога, и она им стала: ее пособие по энтомологии долгие годы использовалось в вузах, студенты изучали по нему мир насекомых. С научными экспедициями Софья Борисовна изъездила огромную часть Советского Союза, была и в Арктике, и на Дальнем Востоке, отбирала материал в Средней Азии: там в труднодоступных горных районах она услышала легенду о самой себе – русской женщине-ученом, виртуозном наезднике и метком стрелке.

Радзиевская была очень смелым человеком. В годы Гражданской войны ее записали во враги революции за то, что заступилась за священника, над которым издевались красноармейцы: написала гневную заметку в газету об этом случае. А в страшные сталинские годы она прорывалась на прием к самому вождю, чтобы доказать невиновность своего товарища, схваченного по политическому обвинению.

Впрочем, бесстрашие и профессионализм – не единственные черты, присущие этой удивительной женщине. Она была еще и детским писателем – чутким, талантливым, внимательным. Она рассказывала своим маленьким читателям об удивительных животных и птицах, о насекомых, о природе и о том, как причудливо вплетается в эту картину мира человеческая судьба. Ее рассказы о животных в журналах «Пионер» и «Юный натуралист», позже выходившие сборниками, не только знакомили ребят с миром природы, рассказывали о звериных повадках – они помогали стать добрым и благородным человеком, который любит и жалеет братьев своих меньших. Не бездумного потребителя они воспитывали – хозяина Божиего сада.

Но есть среди произведений Софьи Борисовны Радзиевской одно, стоящее особняком. Это «Болотные робинзоны» – повесть о военном лихолетье. Читая ее, оторваться сложно и взрослому, и ребенку. И вот за этим легким и ясным языком, чередой приключений, дружбой, за чертами классической робинзонады стоит нечто важное, особенно для нас – тех, которые осмысляют Великую Отечественную войну спустя 75 лет – целую человеческую жизнь.

Герои повести сталкиваются лицом к лицу с войной только раз, потом она лишь рокочет где-то в отдалении. Этот раз, этот миг целиком меняет их жизнь, меняет всё – и их самих тоже. Но эта беда-война, что налетела и отняла всё и всех у больших и у маленьких, всё же оставляет им жизнь. И они живут, и заботятся друг о друге, и помогают фронту, и приближают Победу уже тем, что выжили – там, где выжить, казалось, невозможно.

Эти дети и старики из сожженной деревни приближают Победу уже тем, что выжили – там, где выжить, казалось, невозможно

Книга рассказывает о горстке спасшихся детей из белорусской деревни, которую сожгли фашисты. А спасли их дед Никита и бабушка Ульяна.

Старики и мальчик Саша собрали всех уцелевших деревенских малышей и вместе с ними отправились на Андрюшкин остров – небольшой участок суши в глухих лесных топях. Там сохранилась избушка, и там предстояло им выживать, спасаясь от немцев.

Иллюстрация: Юлия Казарницкая Большая часть книги – это обстоятельный рассказ о быте стариков и детей. Это классическая робинзонада с добыванием пищи, обустройством жилья, охотой, собирательством. Есть рассказ о спасении от волков, об ужасном бое медведя и уцелевшего колхозного быка, о шитье одежды из заячьих шкур… В общем, это отличное, доступное младшему школьнику повествование о выживании вне цивилизации.

Саша – городской мальчик – становится главным помощником деда и бабушки на Андрюшкином острове. Он учится находить приметы при пути через болото, плотничать, ставить силки на зайцев, стрелять из ружья. Изо всех сил он стремится облегчить труд стариков и обустроить быт. И в этом образе нет ничего поучительно-наносного: мальчик насмотрелся на страшное, но обрел близких людей, вся жизнь и вся надежда его сейчас – в них.

Саше удается притащить к избушке своего друга Андрюшку, раненного фашистами. Каково это для мальчишки – вернуться на поляну, где он стал свидетелем страшной расправы, услышать стоны, взвалить себе на плечи полуживого парнишку и на себе нести его через болотные топи!

Каково это для мальчишки – вернуться на место расправы, найти полуживого приятеля и на себе нести его через болотные топи!

Но Саша уже другой, не наивный и избалованный горожанин среди бывалых деревенских ребят: то, что он пережил и увидел, делает его мужчиной. Это не какой-то обособленный от жизни героизм, нет – мальчик просто не может поступить по-другому: бесценной становится в эти страшные времена жизнь человеческая.

В книге описываются две битвы: быка с медведем и обитателей островка с волками. Все сражаются с хищниками: Саша и Андрюшка, возвращавшиеся по лесу на сломанных лыжах, дед Никита, бабушка Ульяна и даже маленький Гришака:

«Под нарами что-то зашевелилось, и опять послышался тихий стон. Бабушка Ульяна опустилась на пол и прилегла, заглядывая под нары.

Иллюстрация: Юлия Казарницкая – Гришака! – удивилась она. – Что ты там делаешь?

– Лежу, – послышался не сразу упрямый голос Гришаки.

– А ну вылезай оттуда! – распорядился дед Никита и, не дождавшись ответа, нагнулся, засунул руку под нары.

Показалась маленькая съежившаяся фигурка Гришаки. Он лежал на спине, подняв кверху руки с растопыренными пальцами. Бабушка Ульяна всмотрелась и вскрикнула:

– Дитятко ты мое, да что это ты сделал с руками?

– Головешку… – медленно, как всегда, проговорил Гришака, но тут же не удержался и застонал. Обожженные руки его покрывали большие пузыри.

Дед Никита хлопнул себя ладонью по голове:

– А мы и не подумали, кто это нам помощь дал! Головешкой-то! Не будь Гришаки – ни один бы до крыльца не дошел.

– Хлопчик ты мой, – засуетилась бабушка Ульяна с перевязкой. – Да чего ж ты голыми руками за головешки хватался?

– А чтобы вас волки не съели, – ответил Гришака.

«Да чего ж ты голыми руками за головешки хватался?» «А чтобы вас волки не съели», – ответил Гришака

– Чего ж ты под нары запрятался? – допытывалась бабушка Ульяна и, обняв Гришаку за плечи, ласково заглянула в упрямые глаза.

– Плакать! Чтобы не видали! – сердито отозвался он, но вдруг, не выдержав, уткнулся головой в руки бабушки Ульяны и горько заплакал».

А жизнь на маленьком островке среди болот течет себе, она требует постоянных трудов, забот о малышах. Дед Никита и Саша несколько раз ходят в страшную, сожженную пустую деревню – приводят быка и корову, приносят картошку и инструменты. Заботы о маленьких беззащитных детях не дают старикам замкнуться в своем горе: ведь они видели, что натворили немцы, стали свидетелями расправы, потеряли близких.

Софья Радзиевская сумела рассказать эту историю детям бережно: тяжелее, наверное, будет взрослым читателям, которые понимают, что стоит за некоторыми строками. Основная часть книги – это труды и маленькие радости, успехи и неудачи болотных робинзонов, приключения и надежда. И еще один важный мотив: писательница говорит о том, чем сильнее всего ударила война по детям, – о сиротстве.

Иллюстрация: Юлия Казарницкая Саша отчаянно тоскует по маме – она военврач. После расправы фашистов над деревней он сделал выбор: не ушел с другим спасшимся мальчишкой на фронт, а остался помогать старикам и детям. Правильно ли он сделал? Не струсил ли? И с этими тяжелыми переживаниями Саше приходится справляться самому.

Гришака и Маринка ждут свою маму. Никто не решается сказать им, что она лежит там, где и все остальные односельчане. А Гришака ждет, ждет изо всех своих маленьких силенок и мысли не допускает о том, что мамы больше нет.

«– А мамка моя не пришла? – раздался около них низкий детский голос.

Степан обернулся. Маленькая фигурка в рубашке с забинтованными руками стояла перед ним. Широко раскрытые глаза смотрели с такой тоской, что все замолчали и опустили головы.

Молодой разведчик опередил Степана: нагнулся и осторожно взял за локти маленькие дрожащие руки.

– Ты Гришака? – серьезно спросил он.

Мальчик кивнул головой, не отводя взгляда от его глаз.

– Мы твое письмо нашли, – объяснил разведчик. – Вот и пришли. Твоя мамка тоже… – голос его дрогнул, – тоже вот так, может, придет. Ты… ты, Гришака, надейся, ладно? – добавил он и почувствовал, что руки мальчика перестают сопротивляться, поддаваясь ласке.

– Я-то надеюсь… даже ночью, – тихо ответил Гришака и опустил голову, но, почувствовав, что разведчик осторожно поднимает его на руки, сразу выпрямился и отступил. – Маринку возьми, – сказал он отрывисто. – Она маленькая. А я, я сам большой.

И, повернувшись, зашагал к дому. По тому, как он осторожно приподнимал вытянутые руки, можно было понять, как они мучительно болят».

И Андрюшка ждет маму. Но он постарше и уже понимает, что произошло. И поэтому всю любовь переносит на отца-партизана, неожиданно появившегося в их избушке. Читать сцену их встречи тяжело и радостно – так просто, выпукло и живо предстает перед нами радость человека, отчаявшегося найти сына – и нашедшего его.

«– Папа! – крикнул он отчаянно. – Папа!

– Сашок, куда это он? Тронулся, что ль? – И дед Никита приставил козырьком руку к невидящим глазам. – Гляди скорей, Сашок!

Но Саши тоже уже не было. Забыв про ружье и про волков, он выскочил из избушки: из леса на горку поднимались два человека в белых полушубках и белых шапках-ушанках.

Передний остановился и, подхватив Андрейку на руки, высоко поднял его над головой.

– Сынок! – произнес он громко и повторил совсем тихо: – Сынок… Сынок…

А Андрейка, прижимаясь к отцу, громко плакал и сквозь слезы твердил:

– Папа… папа…»

Иллюстрация: Юлия Казарницкая Особо стоит сказать о деде Никите и бабушке Ульяне. Все свои оставшиеся силы, умения, и жизненный опыт они положили на спасение детей. Увести от беды, сохранить, выкормить – эта миссия была для них главной, и провалившаяся в болото бабушка Ульяна кричит: «Детей спасайте!» А дед Никита отчаянно бросается с топором на волков. Они совершенно не думают о себе: увидев гибель родной деревни и зверскую расправу фашистов, старики теряют цель существования – и обретают ее в детях.

«На то мы, старики, и на свете живем, чтобы молодым около нас тепло было», – говорит бабушка Ульяна. А дед Никита остается в партизанском отряде: помогать молодым, подсказывать дорогу, потому что никто лучше него не знает окрестных лесов.

Повесть «Болотные робинзоны» оставляет удивительно светлое впечатление. Потому что она – не о смерти, не о жестокости, она не о том, ЧТО сделали фашисты с деревней. Она о любви. О рутинном ежедневном подвиге. О маленьких победах, и о больших тоже – например, о той, над волками, подобравшимися к Саше и Андрюшке, когда они возвращались в избушку. Жители маленького островка в болоте – старые и малые – сражались храбро, Гришака обжег руки горящими головешками. И победили! И выжили! И однажды Саша, проснувшись, оказался в объятиях своей матери, которую привезли в избушку партизаны.

И финал у книги – счастливый, прямо-таки сказочный – кажется очень логичным, вытекает из самого повествования. После войны Сашина мама стала мамой и для всех малышей с болотного островка. А как же могло быть иначе? Ведь тогда, в военные, самые страшные дни и ночи они уже стали одной семьей.

Мне кажется, такие книги очень важно читать именно для того, чтобы понять, как победила фашизм наша страна. Не только солдаты и офицеры на фронте победили, но и вот такие, старые и малые, в глухих лесах, в тылу приближали конец войны. Хотя бы тем, что, не думая о себе, берегли ближних. Просто знакомых, которые становились родными. А те, что на фронте, знали: там, за их спиной, изо всех сил берегут друг друга.