Подвиг надежды курченко сочинение

Стрельба продолжилась и в кабине. Командиру Георгию Чахракия одна из пуль попала в позвоночник: Штурману Валерию Фадееву прострелили легкое, а бортмеханик Оганес Бабаян был ранен в грудь. Больше всех повезло второму пилоту Сулико Шавидзе — пуля застряла в стальной трубе в спинке его сиденья. Позади летчиков стоял Бразинскас-старший и, потрясая гранатой, выкрикивал: ‘Держать берег моря слева. Курс на юг. В облака не входить!’

Пилот попытался обмануть террористов и посадить Ан-24 на военном аэродроме в Кобулети. Пилоты все же сумели включить сигнал SOS, но до турецкой границы было слишком близко. Но угонщик еще раз предупредил, что взорвет машину (впоследствии выяснилось, что Бразинскас блефовал, поскольку граната была учебной). Вскоре захваченный борт пересек советско-турецкую границу, а спустя еще полчаса оказался над аэродромом в Трабзоне. Самолет сделал круг над взлетной полосой и пустил зеленые ракеты, попросив освободить ее для экстренной посадки. Сразу после приземления угонщики сдались турецким властям. На место выехали представители турецких и американских спецслужб. Пассажирам и членам экипажа было предложено остаться в Турции, но никто на это не согласился. На следующий день на специально присланном самолете всех людей и тело погибшей девушки вывезли в СССР. Чуть позже турки вернули и угнанный Ан-24. После капитального ремонта борт N46256 с фотографией Нади Курченко в салоне еще долгое время летал в Узбекистане.

По воспоминаниям друзей и сослуживцев Надя была чистым и светлым человеком, у нее через три месяца была назначена свадьба. Эта драма всколыхнула тогда всю страну. Советский Союз был потрясен — подобное преступление случилось впервые. Имя Надежды в один день облетело весь мир. И на долгие годы стало символом комсомольского героизма. Это был первый такой случай в СССР, инструкций на этот счет не было и 19-летняя советская девушка действовала так, как подсказывало ей сердце и совесть.

Сулико Шавидзе, Валерий Фадеев и бортинженер Оганес Бабаян вылечились и потом смогли летать, проработав до пенсии. Командир Чахракия два года был прикован к инвалидной коляске, перенес несколько операций на позвоночнике, летать больше не смог, остался инвалидом второй группы.

Надежда Курченко похоронена в центре Сухуми. Спустя 20 лет ее могила была перенесена на городское кладбище города Глазова. В селеПонино,где она училась, ей установлен памятник. Имя Надежды Курченко присвоено одному из пиков Гиссарского хребта, танкеру российского флота и малой планете в созвездии Козерога.

Пранас Бразинскас родился в 1924 г. в Тракайском районе Литвы. В 1949 г., согласно биографии написанной Бразиньскаосм, руководитель одного из отрядов «лесных братьев» выстрелом через окно убил председателя совета и смертельно ранил отца П.Бразинскаса случайно оказавшегося рядом. При помощи местных властей П.Бразинскас приобрёл дом в Вевисе и в 1952 г. стал заведующим склада хозтоваров вевисского кооператива. В 1955 г. за хищения и спекуляцию стройматериалами П.Бразинскас был осуждён на 1 год исправительных работ. В январе 1965 г. по решению Верховного Суда он снова осуждён уже на 5 лет, однако уже в июне досрочно освобождён. Разведясь с первой женой уехал в Среднюю Азию.

Занимаясь спекуляцией (в Литве покупал запчасти автомобилей, ковры, шёлковые и льняные ткани и продавал в Средней Азии, за каждую посылку имея прибыль в 400-500 руб.), он быстро накопил денег. В 1968 г. он привёз в Коканд своего тринадцатилетнего сына Альгирдаса, а через два года — оставил вторую жену.

7-13 октября 1970 г., последний раз побывав в Вильнюсе, П.Бразинскас с сыном взял свой багаж — неизвестно где приобретённое оружие, накопленные доллары (по данным КГБ, более 6000 долларов) и вылетел в Закавказье.

СССР потребовал от Турции незамедлительно выдать преступников, но данное требование выполнено не было. Бразинскасы попросили политического убежища. Турки отказались выдать террористов, им дали смехотворные сроки, а через три года амнистировали. Пожив несколько лет на роскошной вилле «под домашним арестом» они отправились в США, куда и мечтали попасть.
Фарс с «бегством» преступников в Америку был обставлен следующим образом: в 1976 г. отец с сыном якобы скрылись из-под домашнего ареста и 23 июня обратились в американское посольство в Турции с просьбой предоставить им политическое убежище в США. Получив отказ, Бразинскасы снова «сдались» в руки турецкой полиции, их под охраной ещё пару недель продержали в больнице Стамбула и… окончательно отпустили на свободу. 11 июля они получили визу Венесуэлы. Затем через Италию и Венесуэлу они без проблем вылетели в Канаду. 24 августа во время промежуточной посадки в Нью-Йорке Бразинскасы вышли из самолета и были «задержаны» Службой миграции и натурализации США.

Бразинскасам выдали американские паспорта с новыми именами. Альгирдас официально сделался Альбертом-Виктором Уайтом, а Пранас — Фрэнком Уайтом. Реальная жизнь в США сильно отличалась от того, что они ожидали. Они поселились в городке Санта-Моника в Калифорнии, где работали обыкновенными малярами, жили вдвоем в однокомнатной квартире, личная жизнь у обоих не сложилась. В США Бразинскасы написали книгу о своих ‘подвигах’, в которой пытались оправдать захват и угон самолета ‘борьбой за освобождение Литвы от советской оккупации’. Чтобы обелить себя, П.Бразинскас заявлял, что попал в бортпроводницу случайно, в «перестрелке с экипажем». Ещё позже А.Бразинскас утверждал, что бортпроводница погибла во время «перестрелки с агентами КГБ»… Однако литовский телеканал LNK незадолго до гибели взял интервью у Пранаса Бразинскаса, который прямо заявил, что «убил эту суку потому, что она встала у него на пути».

В литовской общине Америки отношение к Бразинскасам было настороженным, их откровенно побаивались. Попытка организовать сбор средств в фонд собственной помощи провалилась. С обретением Литвой независимости, никаких попыток вернуться на родину «патриоты» не предпринимали. Однако поддержка Бразинскасов литовскими организациями постепенно сошла на нет, о них все забыли. Преступники жили убого, под старость Бразинскас-старший стал раздражительным и невыносимым. Во время одной из таких ссор 45-летний «литовский патриот» Альберт Виктор Уайт ударом насмерть забил своего 77-летнего папашу гантелей, был осуждён за убийство своего отца Фрэнка.

45 лет назад
в неравной схватке за жизнь пассажиров была убита 19-летняя стюардесса

15 октября 1970
года в 12 часов 30 минут Ан-24 поднялся в небо с батумского
аэродрома. Курс — на Сухуми. На борту самолета находились 46 пассажиров и 5 членов
экипажа. Время в полете по графику — 25-30 минут.

Но жизнь
поломала и график, и расписание. На 4-й минуте полета самолет резко отклонился
от курса. Радиооператоры запросили борт — ответа не последовало. Связь с
контрольно-диспетчерским пунктом прервалась. Самолет уходил в сторону близкой Турции.
В море вышли военные и спасательные катера. Их капитаны получили приказ: на
полном ходу следовать к месту возможной катастрофы. Борт не отвечал ни на
один из запросов. Еще несколько минут — и Ан-24 покинул воздушное пространство
СССР. И в небе над турецким прибрежным аэродромом Трабзон вспыхнули две ракеты
— красная, затем — зеленая. Это был сигнал аварийной посадки.

Самолет
коснулся бетонного пирса чужой воздушной гавани. Телеграфные агентства всего
мира немедленно сообщили: угнан советский пассажирский самолет. Бортпроводница
убита, есть раненые.

Всё… 

…После
взлета, приветствий и наставлений пассажирам бортпроводница Надя Курченко вернулась
в свое рабочее помещение, узкий отсек. Она открыла бутылку «Боржоми»
и, дав воде настреляться сверкающими крохотными ядрами, наполнила четыре
пластмассовых стаканчика для экипажа. Поставив их на поднос, вошла в кабину.

Экипаж
всегда был рад присутствию в кабине красивой, юной, на редкость
доброжелательной девушки. Наверное, и она чувствовала это отношение к себе и,
конечно, радовалась тоже. Возможно, и в этот предсмертный час она с теплом и
благодарностью подумала о каждом из этих ребят, легко принявших ее в свой
профессиональный и дружеский круг. Они относились к ней, как к младшей сестре,
с заботой и доверием. Безусловно, у Нади было замечательное настроение —
утверждали все, кто видел ее в последние минуты ее чистой, счастливой
жизни. Напоив экипаж, она вернулась в свой отсек.

В
12.40. Через пять минут после взлёта (на высоте около 800 метров) мужчина и
парень, сидевшие на передних креслах, вызвали бортпроводницу и отдали ей
конверт: «Передайте командиру экипажа!».

В
конверте был отпечатанный на печатной машинке «Приказ №9»: 1. Приказываю лететь
по указанному маршруту. 2.Прекратить радио связь.

3. За
невыполнение приказа — Смерть. (Свободная Европа) П.К.З.Ц.Генерал (Крылов) На
листе стояла печать, на которой по-литовски было написано: «… rajono valdybos
kooperatyvas» («кооператив управления … района»).

Она успела
сделать лишь шаг к пилотской кабине, когда пассажир распахнул дверцу ее отсека,
только что ею закрытую. — Сюда нельзя! — закричала она. Распахнув
пилотскую кабину, она крикнула экипажу изо всех сил: — Нападение! Он
вооружен! 

Первая
пуля попала ей в бедро. Она еще плотнее прижалась к пилотской двери. Террорист
попытался сжать ей горло. Надя — выбить из его правой руки оружие. Шальная пуля
ушла в потолок. Надя отбивалась ногами, руками, даже головой. Экипаж оценил
ситуацию мгновенно. Командир резко прервал правый разворот, в котором
находились в минуту нападения, и тут же завалил ревущую машину влево, а затем —
вправо. В следующую секунду самолет пошел круто вверх: пилоты старались сбить с
ног напавшего, полагая, что опыт его в этом деле невелик, а Надя
удержится. В салоне, увидев бросившегося к кабине пассажира и услышав
первый выстрел, несколько человек мгновенно расстегнули ремни и вскочили с
кресел. Двое из них были ближе всего к месту, где сидел преступник, и первыми
почувствовали беду. Галина Кирьяк и Аслан Кайшанба не успели, однако, сделать и
шага: их опередил тот, кто сидел рядом с убежавшим в кабину. Молодой бандит — а
он был намного моложе первого, ибо они оказались отцом и сыном — выхватил обрез
и выстрелил вдоль салона. Пуля просвистела над головами потрясенных
пассажиров. — Ни с места! — заорал он. — Не двигаться! После второго
выстрела молодчик распахнул серый плащ и люди увидели гранаты — они были
привязаны к поясу.- Это для вас! — закричал он. — Если кто-нибудь еще встанет —
расколем самолет! Было очевидно, что это не пустая угроза — в случае
провала им терять было нечего. — В Турцию! В Турцию! Вернетесь к
советскому берегу — взорвем самолет! 

42
пули по экипажу Очередная пуля пробила спину командира — Григория
Чахракия. Чтобы не потерять сознания и не выронить из рук штурвал, Григорий изо
всех сил прижался к спинке командирского кресла.

Следующий
выстрел — пуля парализует правую руку штурмана Валерия Фадеева и попадает в
грудь. В руке — микрофон связи, Фадеев теряет сознание, разжать его руку с
микрофоном не может никто — каждый из членов экипажа уже ранен,

Надя
мертва. Выхода нет: самолет не должен упасть в море — в салоне 46 пассажиров,
есть дети.

Второй
пилот видит: командир все же теряет сознание.

Шавидзе
берет управление на себя — ведет машину как в кошмарном сне: в залитой кровью
друзей кабине, среди орущих преступников, под угрозой обреза и револьвера, под
угрозой гранат.

Когда
в сером сне реальности показывается прибрежный турецкий аэродром, он выпускает
в небо аварийные ракеты. И самолет, пробитый сорока двумя пулями, припадает к
чужой жесткой земле… 

В
день похорон Нади над ее заваленном цветами гробом и над головами тысяч людей,
идущих за ее гробом по улицам города, все самолеты, уходившие в рейс,
покачивали крыльями, демонстрируя дань уважения своей защитнице, своей юной
сослуживице, своей героине.

В
каждом из этих самолетов бортпроводницы со слезами на глазах говорили своим
пассажирам: — Посмотрите вниз, пока виден город.

Это
люди прощаются с нашей подругой. С нашей Надей. 

…Мать
Нади, Генриетта Ивановна у гроба Нади  сухо и безжизненно повторяла, глядя на
поразительно красивое лицо дочери:

 «Теперь
ты у меня не смеешься, ты у меня серьезная». Она  передала записки,
блокноты, бумаги Нади.

Среди
них была фраза ученицы 9-го класса Надежды Курченко: «Хочу
быть достойной дочерью Родины и готова отдать за это жизнь, если это
потребуется». 

(по
материалам журналиста Геннадия Бочарова) 

Надежде
было всего 19 лет.

Фраза
“комсомолка, спортсменка, наконец, она просто красавица” — вполне про нее.
Девушка любила спорт, была членом бюро комсомольской организации. Вот только
студенткой она стать не успела, но мечтала поступить учиться на юриста.

Родилась
она на Алтае в рабочей семье, потом родители переехали в Удмуртию, где она и
закончила сельскую школу-интернат.

А потом пошла работать стюардессой и перебралась в субтропики:
два последних года своей короткой жизни Надя проработала в Сухумском аэропорту.

Похоронили
Надежду Курченко тоже в Сухуми — в городском комсомольском парке.

В музее
Надежды  Курченко

 

За мужество и героизм Надежда
Курченко была награждена боевым орденом Красного Знамени, именем Нади были
названы пассажирский самолет, танкер, астероид, школы, улицы, проводятся
легклатлетические пробеги, альпинстские подъёмы…

По́двиг —  героический поступок,
совершённый в трудных условиях
 

        Наверное, все помнят песню «Звездочка моя ясная», но мало кто знает, что эта популярная песня посвящена юной  девушке, убитой террористами всего за 3 месяца до ее свадьбы… 19-летняя стюардесса «Аэрофлота.» Надежда Курченко была убита 45 лет тому назад в неравной схватке за жизнь пассажиров.

       15 октября 1970 года, взлетев из батумского аэропорта, самолет АН-24 (рейс 244) с 46 пассажирами на борту должен был приземлиться в Краснодаре. Через несколько минут после взлета на высоте 800 метров двое пассажиров   вызвали бортпроводницу Надежду Курченко и передали записку для пилотов с требованием изменить маршрут и лететь в Турцию.

 
       Террористами оказались литовцы, отец и сын Бразинскасы. Позже компетентные органы досконально изучат все этапы их жизни. Окажется, что старший Бразинскас – 45-летний Пранас, антикоммунист, в 1944 году служил во вспомогательных войсках немецкой дивизии, где собирал понтонные мосты. Позже он снабжал литовских участников «сопротивления» оружием. В 1965 году Пранас Бразинскас, работая заведующим склада хозтоваров, получил пять лет колонии общего режима за хищение социалистической собственности, однако его условно-досрочно освободили через три года, и дабы не искушать судьбу, он уехал с сыном Альгирдасом в Узбекистан. Но и там Пранас стал организатором местного черного рынка, сын также участвовал в аферах отца. Когда в 1970 году Бразинскасами заинтересовался КГБ, они решили бежать из страны, не придумав ничего лучше, как захватить самолет. 
Однако эти любопытные подробности биографии захватчиков еще не были известны ни остальным пассажирам борта, ни членам экипажа. 

 
            Бортпроводница Сухумского авиационного отряда Надежда Курченко рванулась к пилотам с криком: «Нападение!»  Террористы кинулись за ней. «Никому не вставать! — закричал Альгирдас. — Иначе взорвем самолет!»  Н.  Курченко пыталась преградить им путь в кабину, и тогда Пранас в упор расстрелял ее из обреза.

Кадр из кинофиьма «Абитуриентка»

    
        Позже в обшивке самолета  насчитают 18 пробоин. Несколько пуль были выпущены в сторону салона, но  никто из пассажиров не пострадал. Первому пилоту Георгию Чахракия пуля попала в позвоночник, и у него отнялись ноги. Превозмогая боль, он обернулся и увидел страшную картину: Надя без движения лежала в дверях пилотской кабины и истекала кровью. Штурману Валерию Фадееву прострелили легкое, а бортмеханик Оганес Бабаян был ранен в грудь. Больше всех повезло второму пилоту Сулико Шавидзе: пуля застряла в стальной трубе в спинке его сиденья.
 

 

       Подвиг девятнадцатилетней Надежды Курченко, выпускницы Понинской школы-интерната Глазовского района в Удмуртии, бортпроводницы Сухумского авиационного отряда, не остался незамеченным. Она посмертно была награждена  боевым орденом Красного знамени,   В честь Нади писали песни, называли парки и улицы советских городов, ее именем названа малая планета № 2349, открытая учеными Крымской обсерватории, о ней снят фильм «Абитуриентка», именем Нади был назван пассажирский самолет, астероид, школы.  

 
        Это был первый случай в общемировой практике воздушного терроризма с убийством члена экипажа, угоном самолета в соседнюю страну и невозвращением преступников, чему способствовала явная двойная западная мораль

  
           Вологодская  поэтесса Ольга Фокина, написала стихотворение под названием «Песни у людей разные» задолго до гибели девушки.  Стихотворение Ольги Фокиной попалось на глаза начинающему тогда композитору Владимиру Семенову. Он и написал в 1971 году песню «Звездочка моя ясная», ставшую хитом на века. А первым и популярнейшим исполнителем ее стала группа Стаса Намина «Цветы».

 Памятник Надежде Курченко в Сухуми
 

Была видимость чистой! Был рейс «Ана» обычным.
Стюардесса была так светла и мила,
Потому что полёт был простым и привычным,
И не думала Надя, что вспыхнет беда!
Самолёт вдруг нежданно отклонило от курса,
Связь   с Землёй прервалась!
Ни один человек на земле не подумал,
Что Надя погибла, но подлецам  не сдалась!
…Надю вызвал к себе человек в первом кресле
И велел командиру письмо передать.
Осторожно взглянула на него стюардесса,
И вдруг понял он: «Она на пути может встать!»
Он рванулся за ней, Надя жёстко сказала:
«Гражданин! Вы вернитесь, сюда же нельзя!»
Он достал револьвер, и она закричала,
Приоткрыв дверь кабины:»Нападенье, друзья!»
Грянул выстрел. Надя шатнулась, но встала,
Прижимаясь к дверям, заслоняя друзей.
Но бандит, озверев, дал второй, ты упала.
Так погибла, Надежда, от рук палачей!
А наутро страна вся о Наде узнала.
И как в Турцию угнан был наш самолёт!
Экипаж, пассажиров стюардесса спасала!
И убита была, не закончив полёт!
Я, хотя не летала на её самолёте,
Но душою и сердцем ты  стала мне дорога.
Преграждая бандитам путь к кабине пилота,
Ты за Родину нашу жизнь свою отдала!
И летит самолёт её именем названный,
И с цветной фотографией, где погибла она!
И увидят Надежду люди самые разные,
И величие подвига будут помнить всегда!
Татьяна Смирнова 

Источники:
http://www.rg.ru/2015/10/14/rodina-kurchenko.html
jets.ru/reviews/2013/09/24/skyangel   
http://sputnik-abkhazia.ru/society/20151015/1015980180.html#ixzz3s2AjEzUa

ДВЕ РАКЕТЫ НАД ТРАБЗОНОМ

Это был первый в СССР случай захвата такого масштаба пассажирского самолета (хайджекинг). С него, в сущности, и началась многолетняя серия подобных трагедий, забрызгавших кровью невинных людей небеса всего мира.

А начиналось все так.

Ан-24 поднялся в небо с батумского аэродрома 15 октября 1970 года в 12 часов 30 минут. Курс — на Сухуми. На борту самолета находилось 46 пассажиров и 5 членов экипажа. Время в полете по графику — 25-30 минут.

Но жизнь поломала и график, и расписание.

На 4-й минуте полета самолет резко отклонился от курса. Радиооператоры запросили борт — ответа не последовало. Связь с контрольно-диспетчерским пунктом прервалась. Самолет уходил в сторону близкой Турции.

В море вышли военные и спасательные катера. Их капитаны получили приказ: на полном ходу следовать к месту возможной катастрофы.

Борт не отвечал ни на один из запросов. Еще несколько минут — и Ан-24 покинул воздушное пространство СССР. И в небе над турецким прибрежным аэродромом Трабзон вспыхнули две ракеты — красная, затем — зеленая. Это был сигнал аварийной посадки. Самолет коснулся бетонного пирса чужой воздушной гавани. Телеграфные агентства всего мира немедленно сообщили: угнан советский пассажирский самолет. Бортпроводница убита, есть раненые. Всё.

ЧЕРНЫЙ КОНВЕРТ

Я летел к месту ЧП через несколько часов. Летел, не зная ни обстоятельств драмы, ни фамилии убитой бортпроводницы. Все предстояло узнать на месте.

Сегодня, спустя 45 лет, я намерен вновь — хотя бы вкратце — изложить события тех дней и снова сказать о Наде Курченко, ее мужестве и ее героизме. Сказать об ошеломляющей реакции миллионов людей так называемого застойного времени на жертвенность, отвагу, смелость человека. Сказать об этом, прежде всего, людям нового поколения, нового компьютерного сознания, рассказать, как это было, ибо мое поколение помнит и знает эту историю, а главное — Надю Курченко — и без напоминаний. А молодым людям нелишне бы знать, почему многие улицы, школы, горные вершины и даже самолет носят ее имя.

.После взлета, приветствий и наставлений пассажирам бортпроводница вернулась в свое рабочее помещение, узкий отсек. Она открыла бутылку «боржоми» и, дав воде настреляться сверкающими крохотными ядрами, наполнила четыре пластмассовых стаканчика для экипажа. Поставив их на поднос, вошла в кабину.

Экипаж всегда был рад присутствию в кабине красивой, юной, на редкость доброжелательной девушки. Наверное, и она чувствовала это отношение к себе и, конечно, радовалась тоже. Возможно, и в этот предсмертный час она с теплом и благодарностью подумала о каждом из этих ребят, легко принявших ее в свой профессиональный и дружеский круг. Они относились к ней, как к младшей сестре, с заботой и доверием.

Безусловно, у Нади было замечательное настроение — утверждали все, кто видел ее в последние минуты ее чистой, счастливой жизни.

Напоив экипаж, она вернулась в свой отсек. В этот момент и раздался звонок: бортпроводницу вызывал кто-то из пассажиров. Она подошла. Пассажир сказал:

— Передай срочно командиру, — и протянул ей какой-то конверт.

«НАПАДЕНИЕ! ОН ВООРУЖЕН!»

Надя взяла конверт. Их взгляды наверняка встретились. Она наверняка удивилась, каким тоном были сказаны эти слова. Но выяснять ничего не стала, а шагнула к дверце багажного отделения — дальше была дверь пилотской кабины. Вероятно, ощущения Нади были написаны на ее лице — скорее всего. А чувствительность волка, увы, превосходит любую другую. И, наверное, как раз благодаря этой чувствительности террорист усмотрел в глазах Нади неприязнь, подсознательное подозрение, тень опасности. Этого оказалось достаточно, чтобы больное воображение объявило тревогу: провал, приговор, разоблачение. Самообладание отказало: он буквально катапультировался из кресла и бросился вслед за Надей.

Она успела сделать лишь шаг к пилотской кабине, когда он распахнул дверцу ее отсека, только что ею закрытую.

— Сюда нельзя! — закричала она.

Но он приближался, как тень зверя. Она поняла: перед ней враг. В следующую секунду понял и он: она поломает все планы.

Надя закричала снова:

— Вернитесь на свое место. Сюда нельзя!

Но он достал оружие — нервы сгорели дотла. Надя не знала его намерений. Но понимала: он абсолютно опасен. Опасен для экипажа, опасен для пассажиров.

Она ясно увидела револьвер.

Распахнув пилотскую кабину, она крикнула экипажу изо всех сил:

— Нападение! Он вооружен!

И в то же мгновение, захлопнув дверь кабины, развернулась лицом к разъяренному таким ходом дел бандиту и приготовилась к нападению. Он, так же как и члены экипажа, услышал ее слова — без сомнения.

Что оставалось делать? Надя приняла решение: не пропускать нападающего в кабину любой ценой. Любой!

СХВАТКА НА ПОСЛЕДНЕМ РУБЕЖЕ

Он мог быть маньяком и перестрелять экипаж. Он мог погубить экипаж и пассажиров. Он мог. Она не знала его действий, его намерений. А он знал: прыгнув к ней, он попытался сбить ее с ног. Упершись руками в стенку, Надя удержалась и продолжала сопротивляться.

Первая пуля попала ей в бедро. Она еще плотнее прижалась к пилотской двери. Террорист попытался сжать ей горло. Надя — выбить из его правой руки оружие. Шальная пуля ушла в потолок. Надя отбивалась ногами, руками, даже головой.

Экипаж оценил ситуацию мгновенно. Командир резко прервал правый разворот, в котором находились в минуту нападения, и тут же завалил ревущую машину влево, а затем — вправо. В следующую секунду самолет пошел круто вверх: пилоты старались сбить с ног напавшего, полагая, что опыт его в этом деле невелик, а Надя удержится.

Пассажиры были еще с ремнями — ведь табло не гасло, самолет только набирал высоту.

Молодчик распахнул серый плащ, и пассажиры увидели гранаты — они были привязаны к поясу. «Это для вас! — закричал он. — Если кто-нибудь еще встанет, расколем самолет!»

В салоне, увидев бросившегося к кабине пассажира и услышав первый выстрел, несколько человек мгновенно расстегнули ремни и вскочили с кресел. Двое из них были ближе всего к месту, где сидел преступник, и первыми почувствовали беду. Галина Кирьяк и Аслан Кайшанба не успели, однако, сделать и шага: их опередил тот, кто сидел рядом с убежавшим в кабину. Молодой бандит — а он был намного моложе первого, ибо они оказались отцом и сыном — выхватил обрез и выстрелил вдоль салона. Пуля просвистела над головами потрясенных пассажиров.

— Ни с места! — заорал он. — Не двигаться!

Пилоты с еще большей резкостью стали бросать самолет из одного положения в другое. Молодой выстрелил снова. Пуля пробила обшивку фюзеляжа и вышла навылет. Разгерметизация воздушному судну еще не угрожала — высота была незначительной.

В следующий после второго выстрела миг молодчик распахнул серый плащ и люди увидели гранаты — они были привязаны к поясу.

— Это для вас! — закричал он. — Если кто-нибудь еще встанет — расколем самолет!

Было очевидно, что это не пустая угроза — в случае провала им терять было нечего.

Между тем, несмотря на эволюции самолета, старший оставался на ногах и со звериной яростью пытался оторвать Надю от двери пилотской кабины. Ему нужен был командир. Ему нужен был экипаж. Ему нужен был самолет.

Пораженный неимоверным сопротивлением Нади, разъяренный собственным бессилием справиться с раненой, окровавленной хрупкой девушкой, он, не целясь, не думая ни секунды, выстрелил в упор и, отбросив отчаянную защитницу экипажа и пассажиров в угол узкого прохода, ворвался в кабину. За ним — его выродок с обрезом.

Дальше была бойня. Их выстрелы глушились их же криками:

— В Турцию! В Турцию! Вернетесь к советскому берегу — взорвем самолет!

42 ПУЛИ ПО ЭКИПАЖУ

Очередная пуля пробила спину командира — Григория Чахракия. Чтобы сохранить в организме хотя бы немного крови, чтобы не потерять сознания и не выронить из рук штурвал, Григорий изо всех сил прижался к спинке командирского кресла. Следующий выстрел — пуля парализует правую руку штурмана Валерия Фадеева и попадает в грудь. В руке — микрофон связи, Фадеев теряет сознание, разжать его руку с микрофоном не может никто — каждый из членов экипажа уже ранен, Надя мертва.

Выхода нет: самолет не должен упасть в море — в салоне 46 пассажиров, есть дети. Второй пилот видит: командир все же теряет сознание. Шавидзе берет управление на себя — ведет машину, как в кошмарном сне: в залитой кровью друзей кабине, среди орущих преступников, под угрозой обреза и револьвера, под угрозой гранат.

Когда в сером сне реальности показывается прибрежный турецкий аэродром, он выпускает в небо аварийные ракеты. И самолет, пробитый сорока двумя пулями, припадает к чужой жесткой земле.

ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ГОДЫ

ПОКА ЖИВА НАДЕЖДА.

За мужество и героизм Надежда Курченко была награждена боевым орденом Красного Знамени, именем Нади был назван пассажирский самолет, астероид, школы, улицы и так далее. Но следует сказать, видимо, и о другом.

Масштабы государственных, общественных действий, связанных с беспрецедентным событием, были огромны. Члены Государственной комиссии, МИД СССР вели переговоры с турецкими властями несколько суток подряд без единого перерыва.

Следовало: выделить воздушный коридор для возвращения угнанного самолета; воздушный коридор для переправки из больниц Трабзона раненых членов экипажа и тех пассажиров, которые нуждались в срочной медицинской помощи; конечно, и тех, кто не пострадал физически, но оказался на чужбине не по своей воле; требовался воздушный коридор для пролета спецрейса из Трабзона в Сухуми с телом Нади. В Сухуми уже летела из Удмуртии ее мать.

Забот было много. Но все эти драматические действия не могли сгладить острую боль потери — Надя оставалась в центре любых разговоров огромной страны, теле- и радиопередач, газет.

В обсуждении вопроса похорон Нади принимал личное участие маршал авиации, министр гражданской авиации СССР Борис Павлович Бугаев. Я дважды — в силу обстоятельств — разговаривал по телефону с министром, который выслушивал пожелания, советы, просьбы встретить в Сухуми мать Нади, определиться с местом похорон, другими действиями. Могло бы быть нечто подобное в наши суетные дни — забота министра сверхдержавы о судьбе убитой бортпроводницы крошечного заштатного рейса?

Нет. Не могло. Я, во всяком случае, в это не верю.

В «Комсомолку», где я тогда работал (и был первым и единственным журналистом из Москвы на месте трагедии), только в первые две недели после даже искореженных цензурой репортажей пришло свыше 12 тысяч писем и телеграмм от потрясенных читателей, оплакивавших Надю и восхищавшихся ее мужеством!

Была такая страна. И были такие люди. Возможно ли это сегодня?

В день похорон Нади над ее заваленном цветами гробом и над головами тысяч людей, идущих за ее гробом по улицам города, все самолеты, уходившие в рейс, покачивали крыльями, демонстрируя дань уважения своей защитнице, своей юной сослуживице, своей героине. В каждом из этих самолетов бортпроводницы со слезами на глазах говорили своим пассажирам:

— Посмотрите вниз, пока виден город. Это люди прощаются с нашей подругой. С нашей Надей.

Вы верите, что мы все те же?

.Мать Нади, Генриетта Ивановна, с которой я стоял у гроба Нади и которая сухо и безжизненно повторяла, глядя на поразительно красивое лицо дочери: «Теперь ты у меня не смеешься, ты у меня серьезная», передала мне записки, блокноты, бумаги Нади. Среди них я нашел фразу ученицы 9го класса Надежды Курченко: «Хочу быть достойной дочерью Родины и готова отдать за это жизнь, если это потребуется».

Вот в эти привычные для слуха слова, но написанные рукой и сердцем Нади, я верю абсолютно.

* «Родина» поздравляет автора этой публикации Геннадия Бочарова, замечательного журналиста и друга редакции, с 80-летием!

РАСПЛАТА

Бандиты сами наказали себя

Террористами оказались 46-летний литовец Пранас Бразинскас (на фото справа), бывший завмаг из Вильнюса, и его 13-летний сын Альгирдас (слева). Турецкие власти отказались выдать преступников СССР и сами осудили их. Старший получил восемь лет, младший — два. Через некоторое время обоих освободили по амнистии, и бандиты перебрались в Венесуэлу, а оттуда в США: сошли в Нью-Йорке с самолета, направлявшегося в Канаду. Литовская диаспора добилась разрешения оставить их в стране.

Поселились Бразинскасы в калифорнийской Санта-Монике. В феврале 2002 года 77-летний Пранас поссорился с сыном, за что получил несколько смертельных ударов битой. Альгирдас был осужден на 16 лет тюрьмы.

параллели

«Звездочка моя ясная, как ты от меня далека.»

Народ посвятил подвигу Надежды Курченко песню, написанную совсем по другому поводу

Елена Боброва

Памятник Надежде Курченко в Сухуми.

1973 год. Советский Союз голубем облетела баллада «Звездочка моя ясная». Ни у кого не вызывало сомнений: песня посвящена юной стюардессе, навсегда оставшейся в небе. Убитой за три недели до свадьбы. И исполняется от имени ее жениха. Грустная история по сей день тиражируется в Интернете. Однако это всего лишь красивая легенда.

Композитор Владимир Семенов: «Эту песню многие пели и поют. Но мне кажется, самым лучшим ее исполнителем был и остается Саша Лосев.» Солист студенческого самодеятельного ансамбля, победитель районного конкурса, где главный приз — запись собственной пластинки на фирме «Мелодия».

Трагический ореол, который обрела песня, спустя 22 года черным облаком накрыл и ее первого исполнителя. Незадолго до своего ухода Лосев признавался, что прежде он пел «Звездочка моя ясная» с одним подтекстом, теперь — в память о своем рано умершем сыне. И подводил печальный итог: «Необъяснимым образом главная песня в программе стала главной и в жизни».

Главной песней «Звездочка» стала и в жизни композитора Владимира Семенова. Ему было уже 35 лет. За плечами Астрахань, автомобильно-дорожный техникум, самодельная электрогитара и сотни километров на раздрызганном автобусе, колесившем с концертными бригадами астраханской филармонии.

«Конечно, я помню историю с захватом самолета, тогда очень много писали о подвиге Нади, — рассказывает Семенов. — Но, признаться, ни о чем таком не думал, когда достал с магазинной полки маленький сборничек стихов вологодской поэтессы Ольги Фокиной. Буквально 12-13 страничек, напечатанных на тонкой газетной бумаге. Я начал их листать и вдруг наткнулся на слова «Песни у людей разные, а моя одна на века». Что-то меня зацепило в этих строчках».

Родилась песня, которую Семенов показал своему другу, композитору Сергею Дьячкову. Тот и привел Семенова к Стасу Намину, руководившему вокально-инструментальным ансамблем. Записали маленькую пластинку, сложившуюся из трех композиций — песни Оскара Фельцмана «Есть глаза у цветов», песни Сергея Дьячкова «Не надо» и баллады Владимира Семенова «Звездочка моя ясная». Разлетелась она по стране тиражом почти в 7 миллионов экземпляров!

«После всех нервотрепок — репетиций, записей — я с женой поехал отдохнуть в Сочи, — вспоминает сегодня композитор Владимир Семенов. — Лежу на песочке и вдруг слышу что-то знакомое — где-то вдалеке проплывает теплоход, огромный, интуристовский, и оттуда доносится голос Саши Лосева: «Песни у людей разные, а моя одна на века!»

Вологодская поэтесса Ольга Фокина написала эти строчки за несколько лет до трагедии на борту Ан-24. Строчки о своем, очень личном. Ее знаменитый земляк, писатель Федор Абрамов говорил, что Ольга «очень близка к жизни, у нее всегда в стихах не выдумка, не буквы, не слова — стихи порождены самой жизнью. они пленяют, очаровывают тебя искренностью, чистотой и непосредственностью чувств».

Всем тем, чем запомнилась и навсегда осталась в народной памяти Надя Курченко.

Террористы — Пранас Бразинскас (45 лет) и его сын Альгирдас Бразинскас приобрели билеты на рейс «Батуми — Сухуми» и сели на передние места, перед дверью в кабину пилотов. Через пять минут после взлёта, на высоте 800 метров они вызвали бортпроводницу Надежду Курченко и вручили ей конверт с запиской, потребовав передать конверт командиру экипажа.

Записка представляла собой лист с напечатанным сообщением:

Надежда Курченко

Бортпроводница Надежда Курченко вбежала в кабину и успела крикнуть:
— Нападение!.

Преступники кинулись за ней.

— Никому не вставать! — заорал младший, — Иначе взорвём самолет!

Надя пыталась преградить бандитам путь в кабину:

— Туда нельзя!.. Они вооружены! — были последние слова Нади.

Тут же бортпроводница была ранена двумя выстрелами в упор. С двумя пулевыми ранениями в
бедро и грудь, она до последней секунды сознания сражалась с двумя
бандитами, которые рвались в пилотскую кабину.

После этого террористы продолжили стрелять. Всего они сделали 24 выстрела, ранив командира экипажа, штурмана и бортмеханика.

После захвата кабины старший Бразинскас остался в кабине и потребовал лететь в Турцию, а младший перешёл в салон, контролируя поведение пассажиров.

Угнанный Ан-24 совершил посадку в аэропорту турецкого города Трабзон.

—

Информация об угоне советского пассажирского самолета в Турцию облетела мир за считанные минуты — «Члены экипажа ранены, бортпроводница Надя Курченко
убита. Самолет совершил аварийную посадку в Трабзоне».

Геннадий Бочаров: Долгие мгновения века

В тот же день я
был командирован в Сухуми…

Стало ясно, как девушка погибла… Ни тогда, ни позже ни
одним словом не было публично объяснено, почему нападение стало
возможным. Но жизнь всегда короче правды. Все, что я узнавал, тут же
передавал в Москву.

При мне мать бортпроводницы Генриетту Ивановну разыскали в
Удмуртии.

Вначале она ехала поездом. В купе две девушки впервые
приковали ее внимание разговорами о драме над Черным морем, о гибели
бортпроводницы. Но фамилии Нади не произносили. Сердце матери обожгло
слово «бортпроводница«.

В Москве, по дороге с железнодорожного вокзала
во Внуково, откуда мать должна была вылетать в Сухуми, молодой таксист
увидел: с его пассажиркой что-то неладно. Парень сказал: «Что вы,
мамаша, так мучаетесь. У других, вот, горе посильней. Девчонке не было и
20, Наде Курченко, прямо в самолете убили», — и протянул Генриетте
Ивановне «Комсомолку», газету с фотографией дочери и репортажем…

…Десятки тысяч людей вышли на улицы Сухуми. Утопающий в
цветах и лучах солнца гроб с Надей стоял на площадке у драматического
театра.

Самолеты поднимались с аэродрома, покачивали над городом
крыльями в знак скорби, и уходили в рейс.

Я был рядом с гробом,
поддерживал под руку Генриетту Ивановну. Громадность ее боли ничего не
оставляла незатронутым: ни сердце, ни душу, ни одного ее атома.

Материнская боль — это охваченное огнем дерево. Резонанс батумского
хайджекинга был ошеломляющим. Небеса мира еще не были так зримо
забрызганы кровью — это был первый удар колокола.

источник

—

P.S.

СССР. В стране с Великими традициями дружбы и добрососедства такой злодейский поступок был из разряда невозможных. Но он произошёл, и вся страна содрогнулась.
По-настоящему было всем больно.

—

• Сирия / Syria
• Простое разграбление казны
• 
  
• Желаемое за действительное. Мистрали.
• Искусство бомбить деньгами
• 
  
• Подделки везде — это бизнес
• Обманщики
• 
  
• Первые дни жуткой войны. Новый штрих.
• «Я родился в Сирии в 2010-м»
• 
  
• Ужасная история

—

https://sputnik-abkhazia.ru/20201015/Polveka-spustya-podvig-Nadezhdy-Kurchenko-i-pamyat-o-ney-1031106330.html

Полвека спустя: подвиг Надежды Курченко и память о ней

Полвека спустя: подвиг Надежды Курченко и память о ней

Отважная 19-летняя бортпроводница Сухумского авиационного отряда Надежда Курченко попыталась предотвратить теракт на борту самолета ценой своей жизни. В… 15.10.2020, Sputnik Абхазия

2020-10-15T15:08+0300

2020-10-15T15:08+0300

2020-10-15T15:19+0300

https://cdnn1.img.sputnik-abkhazia.info/img/102861/41/1028614108_0:93:2000:1224_1920x0_80_0_0_971ac7e2c490ceafae26904258dd13f0.jpg

2020

Новости

ru_AB

https://cdnn1.img.sputnik-abkhazia.info/img/102861/41/1028614108_0:30:2000:1287_1920x0_80_0_0_bda2fe50a786ac86f7ca79277977b41a.jpg

новости

Полвека спустя: подвиг Надежды Курченко и память о ней

Отважная 19-летняя бортпроводница Сухумского авиационного отряда Надежда Курченко попыталась предотвратить теракт на борту самолета ценой своей жизни. В Абхазии стюардессе поставили памятник, в честь нее назван один из парков Сухума.

В 70-е годы каждый школьник в СССР знал, кто такая Надежда Курченко. Со всей страны слетались письма на родину 19-летней стюардессы, которая ценой жизни пыталась остановить террористов, захвативших самолет.

Все думали, что песня «Звездочка моя ясная» была посвящена ее подвигу. Пусть позже композитор Владимир Семенов опроверг это, но композицию до сих пор ассоциируют с Надей.

Смелая девочка Надежда Курченко

С ранних лет Надежда Курченко росла удивительно смелой девчонкой. Однажды, когда малышка смотрела фильм про Зою Космодемьянскую, то сильно расстроилась, что сейчас не сможет совершить подобное. Т

огда мать успокоила Надю, сказав, что и в мирное время найдется место подвигу. Cлова оказались пророческими.

В 18 лет Надежда устроилась работать в аэропорт города Сухуми бухгалтером. Но вскоре стала трудиться в должности бортпроводника.

У нее здорово получалось, ведь девушка умела ладить даже с самыми скандальными пассажирами. Однажды во время полета случился пожар.

Самолет пришлось сажать на одном двигателе, но Надя сохраняла хладнокровие и успокаивала всех пассажиров. После посадки ее наградили именными часами.

Осенью 1970 года появилась новость, что Надя скоро выходит замуж. Ей сделал предложение одноклассник Володя Борисенко, который оставался в Удмуртии, где они учились, и планировал их будущую семейную жизнь. К сожалению, им не суждено было стать мужем и женой…

Угон самолета

Рейс из Батуми в Сухуми не считался сложным. На борту было немногим больше 40 пассажиров. Последними зашли два литовца, отец и сын: Пранас и Альгирдас Бразинскасы.

Вскоре после взлета они подозвали к себе бортпроводницу и попросили передать конверт командиру корабля. Там были угрозы и требования изменить курс.

Надежда Курченко не спешила выполнять указания террористов. Тогда отец попытался пробраться в кабину к пилотам, а сын начал кричать на пассажиров, чтобы те оставались на своих местах.

Надя хотела помешать мужчинам, но получила две пули в спину. Она успела крикнуть: «Они вооружены!»

К сожалению, в то время пассажиров внутренних рейсов не проверяли. В салон самолета можно было попасть так же легко, как в троллейбус.

У отца из сыном оказалась полная сумка оружия, все сбережения (примерно 6 тысяч долларов) и даже граната.

Пранас Бразинскас ранил первого пилота в позвоночник, из-за чего у того отказали ноги. Второму повезло больше, пуля попала в металлическую трубку кресла.

Также был серьезно ранен штурман. В итоге пилоты выполнили приказание террористов и посадили самолет в турецком городе Трабзон. Там Бразинскасы сразу же сдались местным властям.

Чем всё закончилось?

На следующий день пассажиры рейса и члены экипажа, кроме штурмана, отправились домой. Также в СССР доставили тело Нади.

Штурману сделали операцию в местном госпитале, позже он также вернулся в СССР, как и угнанный самолет.

Что касается Бразинскасов, то их отказались передать властям Советского Союза. Местный суд присудил Пранасу 8 лет лишения свободы, а Альгирдасу — два года.

В итоге оба вышли из тюрьмы менее чем через два года по амнистии. Со временем мужчины оказались в США, где получили политическое убежище.

Власти СССР до последнего дня существования государства требовали от американцев передать обратно отца и сына. Но представители американской стороны отказывались.

Бразинскасы поменяли имена и работали малярами. В 2002 году во время семейной ссоры сын убил отца, за что получил 16 лет лишения свободы.

Что касается Нади, то в СССР она стала настоящей героиней. Ей ставили памятники, в честь нее называли улицы и открывали музеи. К сожалению, всё это не могло вернуть красивую и смелую девочку к жизни.

Гибель Надежды Курченко здорово сказалась на гражданской авиации СССР. Билеты начали продавать по паспортам, в аэропортах стали проверять багаж. Также усилили двери кабин экипажей.

С 1971 года все приграничные рейсы стали сопровождать милиционеры в штатском, которые должны были любой ценой не допустить угон самолета в другую страну.

Источник