Поездка в деревню рассказ с мамой

Мои папа и мама родились и выросли в деревне. Только мама в Сибири, а папа в Тверской области. Они оба учителя, папа директор школы, а мама учительница английского языка. У нас однокомнатная квартира, родители все время мечтают о двухкомнатной, о поездках за границу, но пока мы на лето ездим к папиным родителям, потому что это ближе и дешевле. У нас есть машина, старенькая копейка. Папа за ней очень ухаживает, поэтому она все еще на ходу, несмотря на солидный возраст.

Когда я окончил четвертый класс, мы на все лето поехали в деревню к папиным родителям. Выехали пораньше и еще до обеда были на месте. Перетаскали вещи, пообедали, отдохнули и пошли на речку искупаться. Деревня большая, летом приезжает много отдыхающих, потому что метрах в трехстах от домов большой пруд, а с другой стороны большой лесной массив. В лесу километрах в четырех большое лесное озеро.

Папа искупался и быстро ушел домой, потому что ему предстояло много поработать над восстановлением разрушенного родительского хозяйства, нужно было уяснить объем работ и спланировать порядок их выполнения. Мы с мамой остались еще позагорать. Пляж представлял собой большой луг, заросший высокой травой, редким лесом и кустарником. На пляже народу было мало. Неподалеку от нас расположилось трое мужчин, они играли в карты. Мама перед поездкой купила новый купальник, и ей хотелось его продемонстрировать. Купальник был современный, ее крупные сиси прикрывали два маленьких сердечка, кучу волос на лобке тщетно прикрывала маленькая треугольная тряпочка, из-под которой во все стороны торчали ее волосы, а попа была совершенно голой, потому что тоненькая веревочка, которая была сзади, утонула между ее больших ягодиц. Когда мы ходили купаться, мужики, как подсолнухи за солнцем, поворачивали за ней головы. Когда папа ушел, один из мужчин поднялся и подошел к нам.
— Извините, мы в карты играем, но нам не хватает четвертого человека. Вы к нам не присоединитесь? – обратился он к маме.
— А во что вы играете? Я только в «дурака» умею.
— Мы как раз в «дурака» и играем. Переселяйтесь к нам, давайте я помогу.

Мы собрали вещи и расстелили свое одеяло рядом с ними.
— Вы приезжие? – Спросил все тот же мужчина, он был самым старшим из них.
— Да, приехали на лето к родителям мужа, мы с ним учителя, в школе работаем.
— Меня зовут Николаем, я тоже с семьей к родителям приехал. У меня дочка и сын, но они еще маленькие. Мы с женой им во дворе бассейн надуваем, они в нем и плескаются. Вот это мой брат Борис, он студент, ему последний курс остался. А Виктор у нас теперь холостяк, недавно с женой развелся, приехал к родителям раны зализывать.
— Меня зовут Валя, а сына Саша.
— Саш, бери вон мяч, потренируйся пока один.

Поиграли в карты, потом пошли купаться.
— Поплыли на ту сторону, — предложил маме Николай.
— Что Вы, я плохо плаваю, — ответила мама.
— Давайте я Вас поучу.

Он помог маме войти в воду, они вошли по грудь, мама приняла горизонтальное положение, а Николай одной рукой держал ее под грудь, а другую просунул у нее между ног, и поддерживал ее за лобок. Борис с Виктором поплыли, а Николай поучил маму плавать, потом они стояли по грудь в воде, он прислонил маму спиной к себе, запустил руки ей в трусики и шуровал в промежности. Маме это нравилось. Искупались и продолжили игру.
— Давайте играть на интерес, — предложил Николай, — пара, которая проиграет, выполняет желание победителей.

Сыграли кон, и мама с Николаем проиграли.
— Валя, Вы с Николаем идете вон за тот куст и занимаетесь там сексом, — вынес приговор Виктор.
— Ну и шуточки у вас, — сказала мама.
— Никаких шуток, карточный долг священный.

Николай поднялся, помог подняться маме и повел ее за куст. Вскоре оттуда стали раздаваться мамины стоны. Когда они вернулись, мамины трусики снизу были мокрыми. Опять стали играть в карты. Теперь Николай с мамой выиграли.
— Сейчас вы с Валей идете за куст и выполняете там все ее желания, — приговорил Николай проигравшую пару.

Борис с Виктором отвели маму за куст и долго не возвращались. Потом все пошли купаться, немного подсохли и стали собираться домой.
— Валечка, Вы завтра придете купаться? – спросил Николай, мы Вас будем ждать.
— Как получится, я женщина подневольная.
— А нам Вы показались царицей.
— Рада, если в Ваших словах есть хот доля правды.
— Истинная правда. Клянусь своим ужином.

Мы все вместе пошли домой, потом мужчины свернули на другую дорожку.
— Какой удачный день, — воскликнула мама, — добрались без происшествий, погода замечательная, искупались, с интересными людьми познакомились.

Вечером поужинали, посмотрели телевизор и стали укладываться спать. В избе раньше были выгорожены клетушки для кроватей, а когда дети разъехались, дед их сломал, чтобы воздуху было больше, и образовалась одна большая комната. Дедушка с бабушкой должны были спать на своей кровати, у противоположной стенки разложили диван для родителей, а между ними поставили мою раскладушку. В июне ночи короткие, свет погасили, но было все видно. Минут через десять папа лег на маму и стал двигать задом.
— Валюш, часто Сережа тебя оприходует? – поинтересовалась бабушка.
— Каждый вечер, а иногда и утром.
— А мой дед раз в месяц сподобится, и то хорошо. Сашка-то видит все.
— Он и дома все видит, у нас же однокомнатная квартира. Маленький еще, не понимает.
— Глянь, у деда, глядя на вас, встал, сейчас карнавал устроим.

Дедушка лег на бабушку, она заправила в себя его отросток и он задвигал задом. Потом все уснули. Утром папа рано ушел на рыбалку, а мы после завтрака пошли с мамой на речку. Мы пришли на вчерашнее место. Николая не было, а Виктор с Борисом загорали. Мы обменялись приветствиями и расположились рядом с ними.
— Николай не заболел? – Спросила мама.
— С детьми возится, его жена куда-то ушла, — ответил Борис.

Пошли купаться. Виктор с Борисом увивались вокруг мамы, все поглаживали ее попу и старались залезть в трусики. Потом поиграли в карты, и Борис повел маму в кусты, когда он вернулся, туда пошел Виктор. Потом еще раз искупались, и мы с мамой пошли домой.

Бабушка сказала, что у нас сегодня будет баня. Баня была маленькая и неудобная, но вымыться было можно. Раньше воду надо было ведрами таскать, потом пробурили скважину, поставили насос, и теперь подготовка бани стала не таким трудным делом. Мама сказала, что я пойду мыться с ней и бабушкой, а то меня мужики паром уморят. Мама с бабушкой мылись, не обращая на меня внимания. У меня, глядя на них, встал член, величиной он был со средний палец на руке.
— Глянь, Валюша, у нашего героя член встал, — заметила бабушка.
— Он у него с шести лет встает, — ответила мама.
— Надо помочь человеку. Иди ко мне, внучок.

Я подошел к бабушке, она села на низенькую скамеечку, поставили себя перед собой, взялась за мой отросток и оголила залупу. Потом она взяла член в рот и стала двигать его во рту.
— Сашенька, мне тяжело головой трясти, ты сам двигай задом.

Я ухватил бабушку за голову и стал двигать членом у нее во рту. Появилось очень приятное чувство, которое все

Этот случай, который произошел не только со мной, но и еще свидетелем этого была моя мама, датируется приблизительно концом семидесятых.
В школу я еще не ходил, времени было навалом, так что с огромным рвением познавал окружающий мир во всех его проявлениях. Но поскольку в моем районе познавать его было в то время не очень удобно из-за железобетонного комбината, щедро дарящего густую серую пыль всему вокруг, включая мои легкие, то моя семья частенько отдыхала подальше от дома. В период длительного (полтора месяца) папиного отпуска мы ездили на море, в пансионат и другие места. Либо каждые выходные собирались за город, с рюкзаком, термосом, едой, все как следует. Порой обратно приезжали с грибами, коли сезон.
Но в этот раз моя мама решила сама поехать туда, где она провела свое детство, с тем местом у нее было связано очень много воспоминаний и она охотно и часто делилась ими со мной. Вот и тогда, загодя предупредив папу о нашем путешествии, мы собрались накануне и и наутро поехали на электричке. Ехать было довольно далеко и долго, но это если с непривычки, но я-то знамо дело был уже человек опытный. По три дня в купе на море не первый раз добирался до этого. Так что весь путь до деревни Ажовка (Тульская область) мы проделали без излишних неудобств и я совершенно не устал в дороге.
Меня сразу же поразили густые леса и практически такой ландшафт, который и представлял себе по рассказам мамы. В те года местность была практически такой же как и в её детстве, во всяком случае она мне об этом так и сказала. Куда ни кинь взгляд, всюду пушистые и густые зеленые полоски лесов на горизонте и вблизи, тяжелые стада коров, белые пятна коз и еще буквально звенящая оглушающая тишина. Даже некоторое время сглатывал, чтобы прочистить уши. Мы двигались все дальше и дальше от железнодорожной станции. Мама уверенно шла вперед, я оглядывался, то и дело зацепляя край посадки или убранного поля. Стоял уверенный конец июля, как потом понял. Хоть наш район, где жил с детства, был довольно зелёным, с множеством хвойных деревьев и еще оставшимися после застроенной деревни плодовыми садами, здесь моя голова слегка кружилась от сочного и ароматного воздуха, да и вокруг было столько лесов и полей, что модно было запросто заблудиться. Так что быстро нагнал маму и пристроился рядом, чтобы не отстать. Она хотела найти ту деревню, в которой когда-то стоял дом бабушки Кристи, в нём она проводила все детские годы со своей двоюродной сестрой, когда родители отправляли её в эту долговременную ссылку. К той самой моей прабабушке, о которой писал очень давно, польской графине Кристине Ковчик, на которой женился мой прадедушка граф Василий Ермилов. Он не эмигрировал во Францию, когда была возможность, поскольку ему посулили дом и землю в Ажовке. Вот он и остался.
Во время революции все блага у прадедушки отняли, усадьбу, ордена и царские награды, крестьян тоже отобрали. Тогда Василий построил обычный дом, почти на краю деревни и стал в нем жить с женой. Вот туда-то и направляли мы свои стопы. Мама широка шагая, я — семеня рядом. Мы проходили деревни, речки, мостики, какие-то строения, иногда спрашивал пришли ли уже, но мама качала головой. Уже начал уставать, энергия подходила к концу, хотелось полежать ну или хотя бы присесть. Путь уже казался бесконечно долгим. У меня всю жизнь такая фигня, вот добираешься куда-то в незнакомое место, идешь и идешь, дорога словно не заканчивается вообще, проклинаешь уже все вокруг; это место, дорогу, свою задумку, деревья, дома даже оруших над головой ворон. Приходишь, осваиваешься. По возвращению обратно весь тот путь, казавшийся бесконечно длинным, уже вовсе и не такой на самом деле. А коли еще раз посетить это место несколько раз, так и вообще время пролетает за считанные минуты. Походу это уже с самого детства, во всяком случае сейчас все так и осталось.

Но если сейчас взглянуть на карту и понять откуда мы вообще шли пешком, то можно понять, что план изначально был так себе. Мы вышли с железнодорожной станции Мордвес. И двинулись чисто наугад, по направлению к Марыгино-Ажовка. Немаленькое расстояние, ага. Можно было бы пойти и со стороны станций Коровино или 146 км, но толку совершенно никакого, да и мама тогда про них просто не знала. Если и сейчас это выглядит довольно удаленно, при учете современных магистралей, новых путей и прочего, то в конце 70-х это вообще было такое захолустье. Хотя мама и рассказывала, что в 50-60-х годах окружающая местность была гораздо живее. Да, машин почти не было, до ж/д станции ходила подвода, но вокруг было больше деревень, людей в них на порядок больше, а то и на два. Так что она просто наложила свои воспоминания на тогдашние реалии и представила что легко отыщет нужное место, в крайнем случае спросит, может кто довезет на телеге. Но людей нам не встречалось.

Редкие пастухи просто кивали и показывали рукой куда-то по направлению мимо очередного леса или поперек поля, мол там Ажовка, туда и немного левее. Следующий корректировал правее. Так мы и шли. Устал я сильно и уже начал роптать. Мы вышли к какой-то речке и решили отдохнуть. Перекусили тем, что мама захватила из дома. После этого я приободрился и на сытый желудок уже начал исследовать прилегающую территорию. Далеко не уходил, но все равно мня манили эти всякие таинственные тропинки, двухколейные земляные дороги, завороженно слушал ветер гуляющий в кронах недалеко стоящий деревьев.

Немного отошел от того места, где мы устроили привал. Среди высокой травы, прыгал по кочкам и вдруг увидел мелькнувший на земле крутобокий гриб. Нагнулся. Точно гриб! На ножке с мелкими черными точками, вкусно пахнет. Подберезовик. Со мной всегда в подобных путешествиях был маленький складной ножичек, подарок на день рождения. Там два маленьких лезвия, пилочка и еще чтобы открывать крышки такая штука. Нож очень берег, стоил тогда больших денег 1 руб. 15 коп. Аккуратно срезал у самого низа, как учил папа. Повернулся — еще два. Ого, какая удача! Срезал и стал осматривать внимательно близлежащую округу. Вот еще, а там и еще. По-моему это даже белый гриб. Срезал толстую, расширяющуюся к низу упругую ножку. Она поддавалась с трудом, аж хрустела. И срез сразу стал сильно пахнуть, терпким, пряным, таким вот настоящим запахом, который всеми принято называть «тот самый грибной аромат». Точно белый. Меня учили родители, что там где один белый гриб, будут еще, нужно только не торопиться и внимательнее приглядываться. Не топтать ничего, и все делать не спеша и очень аккуратно, чтобы не повредить грибницу.
Грибы было некуда складывать, рук не хватало, так что оттянул край футболки и положил дары природы туда. На следующей кочке росли еще, поменьше и побольше. Прям целыми семействами. Азарт захватил меня всего, аж дрожал. От вида грибных шляпок, от их количества, от того что я такой зоркий и внимательный добытчик и мама меня обязательно похвалит. Приподнялся, и пошел к маме, постоянно оглядываясь, чтобы заприметить место куда возвратится уже с ней.
Гордый, раскрасневшийся и жутко довольный, подошел к ней и вывалил рядом с ней свою добычу. Она всплеснула руками, перебрала каждый и спросила где нашел такое сокровище. Я ответил и показал рукой. Мы собрали свои нехитрые вещи с привала и пошли к грибным угодьям.
И правда там было буквально море грибов. Место тут не то чтобы дикое, но видно, не особо хоженое. Стали собирать сколько сможем унести.
Позабыв на некоторое время об осторожности, от рвения, даже немного себе руки жесткой травой исполосовал.
Мама предупредила, чтобы был аккуратнее, поскольку кочки на земле выпирали то тут, то там, порой скрытые целиком густой травой.
Мы набрали уже довольно прилично, когда мама вдруг крикнула меня по имени и попросила подойти, только очень аккуратно. Я поднялся. Странно, но её призыв не похож был на радость или восторг. Подошел и посмотрел куда она мне показывает. В траве, прямо на очередной кочке, лежала ржавая железная штуковина. Не знаю точно на что она была похожа, может на арбалет или на деталь от самолета….или…вдруг танка. Ого! А вдруг это еще от войны осталось?! Вот это находка! Взять бы её в Москву, да кому-нибудь во дворе показать, все же обзавидуются. Только что же это такое? Мама нагнулась посмотрела и не стала брать её в руки.
Вместо этого она резко встала и оглянулась по сторонам. Потом взяла меня за руку и мы отошли на несколько шагов. Я не понимая смотрел на неё и ждал. Потом она попросила меня выложить на место все грибы, потому что мы и брать не будем. Вот тут удивился не на шутку, но она была серьезна. Села передо мной на колени и смотря мне в глаза пояснила.
Мы попали на кладбище.
Да, да. Старое кладбище, возможно заброшенное. Это не с войны, оно скорее всего еще раньше было. Вот та железка — это единственный крест, без имени и вообще любых надписей. Больше она никаких подобных знаков не увидела и это странно. А все эти кочки, вовсе и не кочки, это насыпи. Ну могилы в общем. И тут я испугался, по настоящему. Мы одни в поле, рядом ни души и на кладбище собирали грибы…стоп, так значит с кладбища ничего собирать нельзя? Мама ответила что ничего нельзя брать отсюда, не важно старое оно и или новое. Просто так принято.
Хоть было и немного жаль, но я аккуратно высыпал все срезанные грибы обратно, в одно место. Мама что-то прошептала и мы пошли по траве дальше к лесу. Вскоре вышли на утоптанную дорожку и она сказала, что нам хорошо бы уже возвращаться домой, поскольку до деревни наверно не дойдем уже, да и боится как бы не заблудились. Набежали облака, подул прохладный ветер. Надо бы спросить как до станции дойти покороче ну или хотя бы к ближайшего шоссе.
Из-за леса послышался легкий шум. К нам двигалась телега, запряженная белой лошадью. Мама собиралась спросить как дальше идти, но телега ехала дальше, подрагивая на уступах и скрипя деревянными бортами. За вожжами сидел дед. У него была седая борода и он подгонял лошадь странными звуками, словно выдыхал с трудом воздух «Эгхыы-эгхыы!», вместо всем известного
«Н-но!». Мы помахали ему руками и крикнули, но тот словно не заметил нас и проехал мимо. Странно, но мне почему-то показалось, что он был слепой. В смысле он смотрел на дорогу, но глаза были какие-то совсем прозрачные, белесые, невидящие.
А лошадь была красивой, как из фильмов. Сильная, чистая, абсолютно белая, как мне показалось без единого птянышка. В общем он проехал мимо нас и все. Мама подумала и решила двинуться по дороге вслед за ним, наверно приведет к деревне этот путь, куда-то же этот старик едет.
Мы шли прилично. Наконец вдалеке стали виднется домики и дым над крышами, пастух пас стадо коров по пути. Мама спросила у него как добраться до станции, но до нее оказалось очень далеко и парень посоветовал нам добраться до шоссе, срезав через небольшое поле.
Мама спросила насчет старика на белой лошади, но он покачал головой и сказал что белых лошадей в ближайших деревнях ни у кого нет. А про заброшенное кладбище он вообще ничего не знал.
Мы прошли через деревню, попросили попить. Там мама тоже спросила про деда на повозке, ответ был таким же. Старожилы про такого человека на белой лошади не слыхивали. Обычно часто друг у друга коня или лошадь кто попросит, все же местные деревенские за много верст друг друга знают, перевезти что, картошку вскопать, да мало ли какая нужда случиться. Так что такую приметную животину никто не видел во всей округе. А вот про кладбище она узнала. В деревне, которая располагалась раньше через поле и две посадки существовал один обычая. Людей, которые закончили жизнь не в свой отведенный срок, раньше времени, ну самоубийцы короче и к ним еще некрещеные умершие младенцы причислялись, захоранивались не на общем кладбище а просто вдали от всех. Так, постепенно один, другой, за несколько лет и накопилось могил. Туда сейчас никто не хоронит, как-то уже не до этих условностей, но у этого последнего пристанища ни названия ни обозначений нет. Его уже и помнят-то не все, кто из стариков жив, те в курсе, а более молодые и знать не знают про это место. Мы отдохнули, немного покушали. Сначала попил настоящую колодезную воду. А потом ел ароматную деревенскую яичницу-глазунью с хлебом и маслом, пил чай с парным молоком и вареньем.
До шоссе добрались быстро. Там мама проголосовала и нас до Москвы довез дяденька шофер на длинной машине. В пути мы много разговаривали, но меня постоянно тянуло в сон и кажется задремал у мамы на коленях.
Добрались мы уже под вечер и мама еще долго делилась впечатлениями с папой, а я сразу лег спать. Мне снилась белая лошадка, коровы на поле и много много грибов на поле. Вот такое произошло очень давно.

(продолжение в следующем посте)

На днях вернулся с каникул из деревни, где гостил с мамой. Маме 37 лет, она в отпуске была. А у папы только зимой будет отпуск. Так вот эти каникулы мне запомнятся надолго. А почему, читайте дальше.

Мы с мамой сели в пригородный автобус и три часа добирались до районного центра, далее нужно было пересесть на другой автобус и по ухабистой дороге протрястись еще час. На маме из-за невыносимой жары в 35 градусов было одето легкое платье бежевого цвета с узорами чуть выше колен, колготок на маме не было. Она довольно стройная брюнетка с волосами, собранными в хвостик. Поскольку платье было легкое, то при движениях тела можно было разглядеть белые трусики и лифчик. В руках у нас было по одной сумке с вещами. По дороге в деревню я изредка посматривал на мамину грудь третьего размера, которая прыгала из-за кочек сельской дороги.

Наконец приехали, нас встретили старшая сестра мамы и ее сын Игорь. В их доме нас поселили в разные комнаты: меня с Игорем, маму — в отдельную комнату. В первый день мы провели в разговорах с родственниками, не могли наговориться. А я с Игорем пошел гулять по деревне. В общем, как обычно, как и в прошлом году.

За обедом мы все сидели за столом и Игорь рассказывал о всяких своих занятиях, о том, что он поймал на прошлой неделе на рыбалке и пр. Потом говорит, что завтра пойдем за грибами с пацанами. Услышав это, мама выразила желание сходить за грибами, хотелось ей погулять в лесу. Сестра мамы на уговоры не поддалась и скала, что не пойдет за грибами, да и мы были особо не рады, но мама настояла на поход с нами. Спорить с ней я не мог, она у меня была строгой.

К назначенному времени к дому подошли трое ребят: два одноклассника Игоря и старший брат одного из них. Его звали Петр, ему было уже 21, и он не так давно вернулся из армии. Он был хорошо сложен, служил в десанте, красив гад! Мама это несомненно отметила приветливой улыбкой. Дойдя до леса, мы стали не спеша идти поглядывая под ноги. Все поглядывали не только под свои ноги, но и на ноги и попу моей мамы, которая была одета в тоже легкое платье, что и в автобусе. У нее не совсем хорошее зрение и поэтому, чтобы увидеть что-то похожее на гриб, она немного нагибалась, демонстрируя крепкий округлый зад в белых трусиках, обтянутый легким платьем.

Петр наверное совсем голову потерял, мы заметили как он часто касался своего паха, наверное, поправлял. Мне стало стыдно и неприятно из-за мамы в какой-то момент, но потом я подумал, что я бы на месте Петра и других ребят тоже бы за член держался. За поиском стали вести беседу мама и Петр. Говорили о разном, как мне кажется, они вообще перестали искать грибы, а •••

На дворе ноябрь, день сегодня яркий, солнечный и на удивление тёплый. На душе мрачно, и всё как-то не радует. Уезжая, целуя жену, она нехотя ответила взаимностью. У детей свои повседневные заботы. Годы бегут и всё чаще задумываюсь:

«От чего так всё происходит? Почему добившись всего, построил дом, бизнес, дети растут, всё должно быть вроде как в лучшем свете, а радости то нет в душе, и нет вдохновения? Ловлю себя на мысли, не старость ли крадётся. И мне на ум как — будто приходит ответ: нет, не дури дружище.»

Заехал в свой офис, всё как всегда: бумаги сотрудники и нет желания ни с кем общаться. На выходе из офиса – сотрудница с печальным и умоляющим лицом, попросила отпустить её к отцу в больницу. У меня сразу мелькнула мысль, подвести её. Начать день с добрых дел. Выяснилось, что ехать нужно было в самый конец города. Но, это меня не огорчило. Ехали чуть меньше часа. По приезду, благодарности не было предела. Оставшись один на один со своим автомобилем, решил ехать дальше. На душе скверно и не знаю, сам чего хочу.

Проехав несколько километров, на остановке стояла женщина преклонных лет. Торможу и приглашаю её подвести. Подойдя ближе к машине женщина пояснила, что её посёлок далеко, через часок подойдёт автобус, мол подождёт. Предложив ещё раз, женщина согласилась. Разговорившись с Афанасьевной, так звали женщину попутчицу, увидел в ней редкостную лёгкость, простоту и силу духа. По дороге узнал, что деревня вымирает, осталось девять дворов и те только старики. Афанасьевна была сдержанной. Затем неожиданно резко спросила:

— А не скажешь ли ты милок, что побудило тебя везти старуху до дому в такую даль?

Охотно поделился и у неё немного отлегло, но сомнения остались. Разговор как-то и не ладился. Остановившись на пути, увидел её настороженный взгляд. Мне стало не по себе представив, что это могла быть моя мама, каково было бы ей. Старался ей рассказать своё состояние и вызвать доверие. Ехал с удовольствием и уже без напряжения. Афанасьевна, начала рассказывать о событиях своей жизни. Потеряв сыновей, женщина жила одна, о чём мне и поведала. Младший сын долго болел, а старшего ей пришлось оставить сестре и больше она его не видела. А в после военное время – судьба сложилась непростая. Но в слово «непростая» женщина вложила столько боли и сострадания, что мне стало не по себе. Разговорившись и слушая её внимательно, дорога показалась совсем недолгой. Чувствовал её настороженность и огромною любовь к жизни – не лёгкой жизни.

Подъезжая в деревню, Афанасьевна с какой-то грустью в глазах сказала:

– Вот и я дома.

Признаюсь, расставаться с ней не хотелось. Афанасьевна предложила рассчитаться за дорогу, на что я ответил:

– Чая попить не откажусь.

Не долго думая, она пригласила в дом. Дом был ветхим и требовался капитальный ремонт. Тут, соседи, собираясь в доме стали мною интересоваться. Уже вечерело…

Беседы, рассказы так затянули, что мы и не заметили как стемнело. Видя усталые глаза этой гостеприимной хозяйки, я попросился остаться, на ночлег до завтра. Афанасьевна немного смутившись, согласилась. Сосед, живущий напротив, Никита Семёнович, пригрозил:

— Не обижать нашу любимицу!

Когда все гости разошлись — хозяйка начала задавать мне вопросы. Немного рассказав о сегодняшнем дне и моём состоянии она меня поняла – ну мне, по крайней мере, так показалось.

Афанасьевна трогательно рассказывала о своей жизни, что ей пришлось пережить после войны. Приготовив постель, она предложила мне идти отдыхать, а у неё ещё много дел во дворе. От помощи отказалась на прочь. Прислонившись к подушке – я просто утопал во всей этой теплоте воспоминаний, и мне вспомнилось детство.

Проспал, на удивление, до утра. Вышел во двор увидел, как Афанасьевна упаковывается к зиме.

— Зимы у нас не простые, порой и по две недели нет связи с миром. Сильные снежные заносы бывают, – говорит она.

Я попросил позволить мне перенести и сложить дрова. Она меня направила к двери и при этом сказав:

– Утро начинается с завтрака.

За завтраком шутя она рассказывала, как слышала моё сопение с переменным похрапыванием. И я понял, что хозяйка дома всю ночь и не спала. После завтрака попросил определить фронт работы. Афанасьевна с улыбкой спросила:

— Ты что Михаил хочешь остаться и сегодня?

— Да, — с серьёзным видом ответил я. — Если конечно позволите. Поживу столько сколько скажете.

На что получил согласие. Тут вспомнил, что отключил свой телефон ещё вчера. Включил — посыпались звонки, а отвечать совсем не хотелось. Сообщив секретарше, когда приеду, хотел уже отключить телефон, но позвонил сын – нужны деньги. Несколько секунд мне было не по себе: родные и не вздрогнули, что меня нет. Долго не думая я отключил телефон и пошёл работать.

До обеда мы управились с кое-какими делами и уже приустав, я почувствовал, что отвык от земных дел. За обедом Афанасьевна сказала:

— Не простая у тебя видно жизнь. — И с сожалением глядя в глаза добавила. — Это наша вина.

Эти слова крутились долго в моей голове уже и после отъезда…

До вечера мы трудились с хозяйкой во дворе – она оказалось женщиной не по годам шустрой и с чувством юмора.

Уезжать из деревни не хотелось. Такое спокойствие было на душе. После ужина разговоры затянулись до поздна.

Утром, когда я проснулся, увидел Афанасьевну, которая уже хлопотала по дому. В окошко был виден упавший забор. А при входе обвалившиеся полы. В гостях хорошо, но ведь и пора уже и в офис, забот накопилось. Подойдя к столу увидел фото, на нём тётя, которая меня воспитывала. Я с удивлением спросил, а откуда оно у вас? На что Афанасьевна ответила:

— Это всё, что осталось у меня от родни. Это моя сестра Евдокия.

Тут мне стало просто не по себе. Стал думать, что обознался, брать фотографию с собой я не решился. После обеда, попрощавшись собираюсь уехать. В глазах Афанасьевны вижу боль и тревогу. Я пообещал приехать, её проведать. Садясь в машину, поймал себя на мысли о работе. Что там сейчас происходит? Решил телефон включить ближе к городу. В голове всё крутилась фотография.

Не уж то Афанасьевна и моя мама, сёстры? Мама говорила, что сестра пропала и больше ведь не было разговоров на эту тему. Да, мама мало говорила о прошлом, всё больше о житейских делах. Да и отца вспоминаю всегда больше серьёзным – после его смерти матушка говорила, что он тяжело болел. Отец всегда пил разнообразные настои, таблетки, что приносила мама. По больницам он не ходил, врачам не доверял, говорил, что они шарлатаны…

Вспомнив про фотографию, что увидел у Афанасьевны и как-то в груди защемило. И успокаиваю себя, что показалось, все чёрно-белые фото схожи.

Дорога в город была долгой, с моей попутчицей проехали этот путь гораздо быстрее. Приехал в офис уже к концу рабочего дня. Секретарша встретила меня с восторгом:

– Тут столько звонков и не знаю, что всем отвечать. Мы вас потеряли!

И только сейчас вспоминаю, что телефон подъезжая к городу не включил. Отложив и запланировав все необходимые, первоочередные дела на завтра, поехал домой.

Мысль о фотографии меня не покидала, настолько была назойлива, что уже начал злится. Дома меня встретила жена с упрёками, о том что я исчез не предупредив, и не оставил денег в комоде. В голове мелькнула мысль, что я нужен только, чтобы оставлять в комоде деньги. И тут же сразу переключился на фотографию. Не откладывая, попросил жену дать мне старые альбомы на что Люба – (так зовут мою жену) с удивлением посмотрев на меня спросила:

— Что это вдруг?

Найдя альбомы, она ушла, даже не поинтересовалась для чего они нужны. В одном из альбомов, за цветными фото, нахожу две старые чёрно-белые фотографии, где на одной из них моя мама с подругами и я с отцом. Мама была сильно похожа на женщину, которую я увидел на фото, что у Афанасьевны. Я готов был прямо сейчас сорваться и поехать к ней. Какая-то тревога овладела мной. Немного успокоившись решил переделать все дела. Только тогда спокойно отправлюсь в деревню.

Дома всё, как обычно — будто эти два дня я был на месте. Лёг спать, уснуть сразу не удалось в голове кружились разные мысли.

Как всегда, проснувшись утром –завтракать не хотелось. За компанию с детьми выпил бокал чая, довёз дочь до института. Затем, поехал в офис. Старые фотографии забрал с собой и не переставал об этом думать.

Все мои дела и встречи затянулись на два дня. С вечера ложась спать мысленно уже представил нашу встречу с Афанасьевной.

Проснувшись утром я подошёл к окошку, на улице лил дождь. Поцеловал жену в щечку, сообщил ей что уезжаю по делам, она перевернулась и мне показалось, что уснула, ещё крепче. Выпив, свой стакан водички я отправился в путь. Чувство ожидания меня переполняло. По пути я заехал в магазин за покупками для Афанасьевны. Так хотелось сравнить фотографии и подтвердить, что это моя мама. Не могу даже понять – откуда у меня появилась эта навязчивая идея. Больше двух часов езды пролетели быстро — ощущался выходной день. Заезжая в деревню сердце учащенно забилось. Калитка, дверь в дом — всё было открыто. Тихонечко постучав – услышал голос хозяйки:

— Заходите, дверь не заперта.

Сидя перебирая лук Афанасьевна от неожиданности подскочила. Увидел в её глазах волнение. Она спросила:

— Что-то случилось? Или что-то оставил?

Чтобы не волновать её лишний раз с улыбкой ответил:

– Я же обещал, что загляну. Вот и решил не откладывать свой визит.

Занося в дом сумки с покупками, увидел, что гостеприимная хозяйка дома уже накрывала на стол. Стала ворчать на меня зачем я беспокоился, купив дорогие продукты.

Позавтракав, я предложил посмотреть фотографии, с чем она с удовольствием согласилась. Без доли сомнения, было очевидно, что на фото у Афанасьевны и моей фотографии была моя мама. По лицу своей собеседницы я понимал, что это моя тётя и притом, родная. Появились слёзы и подрагивали слегка губы и руки. Я обнял её прижав к себе…

В этот момент почувствовал такое душевное тепло, которое никогда не ощущал в своей жизни. Мне ничего не хотелось расспрашивать, она выглядела очень уставшей. Попросил её прилечь и успокоится, что она и сделала, приняв успокоительные. Сам понимал, что время уже не вернуть и нужно всё это принять, и продолжать жить и радоваться, ведь у меня появился родной человек. Взяв меня за обе руки она сказала:

— Всю неделю я не могла уснуть, чувствовала, что-то изменилось в моей жизни. Что-то или кто-то мне подсказывал – не простая это встреча! Соседи беспокоились, присматривали за мной. С чего вдруг незнакомец остался ночевать, спрашивали, – продолжала рассказывать Афанасьевна…

Завязался душевный разговор, спохватились уже стемнело. Из рассказа тётушки узнаю, что у неё было двое детей, мужа объявили в розыск и ей пришлось уехать, поскольку в то время толком то и не разбирались, кто прав, кто виноват.

— Старшего сына отдала сестре, а маленькую дочь она взяла с собой. Конечно же думала вернуться с дочуркой, как только стихнут страсти. Поехала в никуда, к какой-то знакомой знакомых. Была молодой, по своей наивности верила всем. Всё что произошло со мной, — говорила Афанасьевна, – трудно рассказать, не хватит и недели. Маленькая дочурка разболелась – родилась она слабенькой, а тут одни переезды и скитания. Ни денег, ни жилья, а на третьем году жизни врачи не смогли её спасти. Это было не восполнимое горе, — продолжала она.

Слёзы катились по щекам Афанасьевны сами собой. Да и я едва сдерживался. Последнее письмо от сестры получила такого содержания:

«Выхожу замуж, за Мишку не беспокойся, все дела уладишь сообщи!»

С тех пор от неё ни писем, ни весточки! Когда я услышал своё имя, по телу пробежала дрожь. Несколько раз хотел перебить разговор Афанасьевны, но всякий раз себя сдерживал. Вся измученная воспоминаниями, она уже была без сил. Уговорил её оставить всё до утра.

Всё это время топилась печь, и я периодически подкладывал дрова. Погрузившись в сон я почувствовал, как Афанасьевна заботливо меня укрыла.

На утро открыв глаза – были слышны ее шаги и запах пирогов. После завтрака я быстро вышел во двор, чтобы хоть чем-то помочь ей по дому. Потому, как в понедельник нужно было возвращаться в город — слишком много дел было запланировано в офисе. Дождь мелко покрапывал и чувствовалось похолодание.

Управившись с делами – время близилось к обеду и заново завязалась беседа. У меня в голове крутилась фраза:

— За Мишу не беспокойся! И видимо, я произнес это вслух.

На что Афанасьевна ответила:

— Так звали моего сына.

В этот момент у меня подкосились ноги, и присев на стул, я понимал, что речь идёт про меня. Затем Афанасьевна рассказала, что ездила в деревню Веснуха откуда уехала, оставив сына.

— Мало кто остался в деревне после 90х, поуезжали. Лукьян Щекин был плох уж совсем, мне рассказал, что Клавдия (так звали сестру моей мамы)  вышла замуж и Михаила усыновили на фамилию её мужа…

Тут, Афанасьевна разрыдалась так, что я и сам не сдержался. У меня было необъяснимое чувство, не знал куда себя деть. Я стал расспрашивать о своём настоящем отце, о котором совсем ничего не знал. Как оказалось, он был удивительным человеком — мастер на все руки, работал кузнецом. Что случилось в тот злополучный день Дарья Афанасьевна и сама не знала, только догадывалась. Приехали люди в военной форме, ничего не объясняя, его увезли. С того момента мужа больше не видела. Что с ним стало никто не знает. Всю свою жизнь любила только его. Дарья Афанасьевна плакала, и у меня по щекам катились слёзы.

Раздался стук в дверь, в дом вошёл сосед Никита Семёнович. Страсти немного улеглись, и мы стали успокаиваться. Сосед, глядя на нас остолбенел. Дарья Афанасьевна только пришёптывала:

— На старость лет мне радость то какая!

Тут сосед и говорит:

—  Да такое делож и обмыть полагается, — и помчался на выход.

Мы с Дарьей Афанасьевной обнялись, я чувствовал, как её тело дрожало и всеми силами старался её успокоить. А она мне в ответ:

— Теперь и умирать можно.

Я возмущенно говорю:

— Нашли сына и умирать собрались! Вы сейчас мне нужны, как никогда!

В это время зашли соседи со спиртным и состоялось наше веселое знакомство…

Проводив гостей — был уже поздний час. Мы стали готовиться ко сну. В душе у меня было беспокойство за мою, уже теперь маму.

Утром, раненько, Дарья Афанасьевна уже была на ногах и хлопотала по дому. Трудно передать моё чувство, что переполняла грудь. Мне нужно было уезжать, да и каждому из нас остаться наедине, привести свои мысли в порядок.

Уезжая, обняв Дарью Афанасьевну пообещал приехать, как только управлюсь с делами и познакомлю со своим семейством. Прощаясь с мамой, увидел, что её морщинки стали глубже, а глаза были в слезах. Очень хотелось успокоить поддержать её, но не мог подобрать слов. И подойдя уже к машине повернулся и спросил с улыбкой:

— Мамуль, ну что ты не рада, что я нашёлся?

И тут она разрыдалась и кинулась меня обнимать. Несколько минут было тишины. Раздался звонок телефона, и мы понимали, что пора расставаться…

Погода была ненастной, временами моросил дождь, но в офис доехал быстро. После рабочего дня, приехав домой, меня уже ждали и стол был накрыт.

«Как-то не припомню, чтоб в последнее время, меня так ждали,» — подумал про себя.

Жена вышла ко мне на встречу и в объятиях прошептала на ухо:

— Что-то ты у нас стал на долго исчезать… — кокетливо и не однозначно произнесла она.

Я промолчал, улыбнулся поцеловав своих детей, на удивление молчаливых…

За ужином смеялись и рассказывали о прошедших выходных, Люба спросила:

— А как прошли твои выходные дорогой?

На, что я ответил:

— Как обычно в делах и бумагах.

Уж очень не хотелось говорить сейчас. Да и подумав, решил – расскажу сначала жене, а потом и детям. Так получилось, что утром проснулись вместе, Любаша была в моих объятиях. И я решил не откладывать разговор про новость о Дарье Афанасьевне. Долго не мог подобрать слов для начала, затем Люба не выдержала и уже раздраженным голосом говорит:

— Ну, не томи уже, начни!

Начал с того, что у меня появилась мама – родная мама. Долгая пауза…

В это время я думал о Дарье Афанасьевне, какая мужественная женщина – сколько выпало на её долю. А жена спросила:

— А кто тогда была тебе та, что мама Клава? Этот рассказ долгий и не сразу понятный даже для меня, давай перенесём разговор на вечер.

Вечером за ужином настроение было у всех хорошее, что меня очень радовало. Пока думал, как лучше рассказать детям об этом. Оля мне задала вопрос:

— Ты сам расскажешь или мне детям рассказать?

Конечно, я рассказал детям всё о существовании бабушки, на что они отреагировали по-разному, но без особых эмоций. Тут Вадим (так звали моего сына ) сказал:

– Что родственники захотели оттяпать денежек.

Я его одёрнул, пояснив, что такое поведение недопустимо. Затем поставил всех в известность:

— В выходные еду к бабушке, кто желает прошу присоединиться.

Супруга, как всегда была занята, сын и слышать не хотел об этом, а дочь спросила:

– Папа я могу поехать с тобой? В субботу можно пропустить занятия – у нас только одна пара…

Утром, мы отправились в деревню. Погода с утра сулила быть ненастной, но пока ехали становилось всё яснее и на душе веселее. Очень радовало, что дочка меня поддержала и поехала со мной. Подъезжая, дочь спросила:

— Папа, да эта деревня вымерла, как тут можно жить?

Да, к сожалению деревни вымирают, но трудолюбивые и верные своей матушке Земле старики деревни не покидают. Выходя из машины мы увидели встречавшую нас Дарью Афанасьевну. Мы обнялись. Я всегда ощущал необыкновенное тепло, которое шло от неё. Затем, представил дочь:

– А это моя дочь Оксана!

Дарья Афанасьевна трепетно со слезами в глазах обнимала Оксану ни сказав ни слова. Пройдя в дом, почувствовали приятные запахи приготовленной пищи. И хозяйка тихо с какой-то необыкновенной скромностью сказала:

– А я вас ждала и пирогов напекла.

И стала суетиться, накрывать на стол. Оксана с удовольствием начала помогать в хлопотах по дому.

Выходные пролетели, как мгновение. Мне удалось поправить кое-что по дому. Видел, как с интересом дочь слушала – свою бабушку, меня это очень радовало. Вечером на чай приходили соседи, так было у них заведено.

Утром рано уже возвращались домой. Всю дорогу дочь рассказывала о беседе с бабушкой.

За ужином, Оксана объявила:

— На каникулы еду к бабушке.

Хотя, ранее планировали отдых вместе с мамой. Когда остались наедине с женой она меня спросила:

— Не собираюсь ли я уточнить родственные отношение с Дарьей Афанасьевной.

Меня это возмутило до глубины души, на что с возмущением ответил:

– Нет! Меня всё устраивает в отношениях с ней, – добавил я.

Две недели не мог вырваться в деревню. А тут у Оксаны появились свободные дни, она заранее сдала необходимые предметы в школе, и я с удовольствием увёз её в деревню. На обратной дороге, дочь сказала, что пригласила бабушку на Новый год к нам в гости.

— Ты папа не против? – спросила она меня.

— Вот это идея с восторгом ответил я!

Дочери понравилось в деревне, было интересно, тем более, что к соседям бабушки приезжали внуки.

— Я у них даже пробовала ухаживать за животными, – продолжала рассказывать Оксана.

Время пролетело быстро…

И за два дня до Нового года решил поехать за Дарьей Афанасьевной. Конечно она долго не соглашалась, но мне соседи помогли её уговорить поехать со мной.

И вот такое чудо случилось…

Дарья Афанасьевна быстро наладила отношения с Вадимом. С Оксаной они были просто не разлей вода – много общих разговоров. Оксана водила бабушку по торговым центрам, что ей совсем не нравилось. Вечером обсуждали покупки, примеряли новогодние наряды смех и радость заполнили наш дом. Это невозможно было не заметить.

На новый год Дарья Афанасьевна вышла в новом платье – очень смущаясь и благодарила нас за обнову. Затем, к нам пришли друзья. Когда стали поздравлять друг друга – как всегда первое слово было за мной. Я представил Дарью Афанасьевну и объявил за столом, что это моя родная мама. У мамы потекли слёзы, а Люба от удивления поставила поднятый бокал на стол. Затем спохватилась подняла и выпила до дна. Все меня поздравляли и теперь уже мою маму с таким замечательным Новым годом! Дарили друг другу подарки смеялись и радовались, танцевали, было весело.

Гости разъехались уже как всегда к утру.

Утром второго дня нового года мама обняв меня поблагодарила и сказала:

— Что пора и честь знать, поеду автобусом домой.

— Куда мы так торопимся? – спросил я.

— За всё время ни разу так на долго не отлучалась из дома, — ответила она.

После семейного завтрака, я и мама любезно попрощалась со всеми. Оксана сказала бабушке, что обязательно приедет на каникулы. По дороге мама как-то неуклюже предложила:

— Если есть сомнения, можем сдать анализы на родство.

Я спросил:

— А вам эти тесты зачем? К меня нет сомнений, что вы моя мама.

После пятиминутного молчания у нас завязался разговор об отце. Она так рассказывала о нем, как будто всё происходило недавно. Приехав в деревню, мы проговорили допоздна. Я ей предложил переехать к нам, так мне будет спокойнее – пояснил ей. Мама на отрез отказалась:

— Этото вторжение в твою семью, мне незачем, – ответила она.

Добродушные соседи на этот раз на вечернее чаепитие не пришли –у них были гости и мы с мамой говорили до полуночи обо всём. Отношения стали ещё теплее и роднее…

Все шло своим чередом, январь подходил к концу. Наконец отправил бригаду работников в деревню отладить все проблемные места в доме Дарьи Афанасьевны. У дочери заканчивалась сессия и она с радостью ждала поездку в деревню, ей понравился воздух и похоже соседские внуки, что-то уж часто заходил о них разговор. Признаться, удивила она меня, не думал, что сельская местность будет ей по душе. Февральским утром уезжая каждый по своим делам, дочь тихо держа меня за локоть и заглядывая в глаза говорила:

— Ты не забыл, сегодня у меня последний день учёбы. Отвезёшь к бабушке?

У меня даже настроение улучшилось и расплывшись в улыбке ей ответил:

— Не забыл.

На следующий день отвезти дочь не смог, были важные встречи. На утро третьего дня мы собрались быстро в деревню. По дороге, Оксана рассказала, как сдавала экзамены и мы не заметили, как пролетели эти два часа.

Увидев нас в окошко, бабушка спешила к нам на встречу. Я стал свидетелем этой трогательной сцены – объятий двух дорогих мне людей. И обе они были рады встречи. Заходя в дом, я оценил добросовестно выполненную трудовую деятельность моих ребят. Да и мама рассказывала об этом с чувством благодарности. Мы обсудили все вопросы и тут я опять спросил у мамы, а не хочет ли она переехать к нам город? На что она сразу ответила отрицательно! Я не стал продолжать эту беседу. Отобедав, я собирался уезжать. На вечер у меня были запланированы важные дела.

Решив все рабочие вопросы, поздним вечером, возвращаясь домой уставшим – хотелось просто упасть. Люба меня уже ждала на ужин. Ужинать я отказался, но жена мне предложила поговорить – есть новость. Я присел, глядя на нее вопросительно. Она показала мне конверт – вытаскивая из него бумаги и подает мне в руки. Это были документы с результатами анализов по установлению родства. Естественно, мы с Дарьей Афанасьевной об этом не знали. Меня это сильно разозлило! Я был в гневе. Посмотрев бумаги, уходя в спальню, бросил их на стол. Разговаривать на эту тему не было никакого желания!

Проснувшись утром, Люба уже или ещё не спала. Пожелав ей доброго утра, тихо спросил:

— И что тебе стало легче, какова была твоя цель?! Неужели ты можешь себе представить, что я бросил бы эту пожилую женщину из-за этих твоих тестов. Никогда слышишь!

И с необыкновенным спокойствием собрался и уехал в офис. Меня сразу посетила мысль перевезти маму, чтобы была рядом. С этого дня я уже не обращался к Дарье Афанасьевне по имени и отчеству – только мама. Понимая, что мама не станет жить с нами вместе, она уже об этом сказала мне, решил купить ей квартиру в нашем городе. Что-то внутри меня подсказывало:

— Не торопить, все постепенно разрешится!

После ужина сел поработать с документами. В дверь тихий стук.

–Миша не помешаю?

Вошла жена, присев глядя в глаза с виноватым видом попросила прощения, за безумный поступок. Я и не злился, на душе было спокойствие и полная гармония, как никогда…

Неделя пролетела быстро и нужно было ехать за Оксаной в деревню. Увидев жизнерадостную дочь, я понимал, что они с мамой нашли общий язык и им вместе хорошо!

Субботний вечер мы провели весело – друг друга перебивали в рассказах и не заметили, как он пролетел. Утром нужно было отправляться домой.

Мама вынесла деревенские гостинцы со словами:

— Оксаночке полюбилось и вам понравится!

Провожать нас вышли и соседи со своими внуками. Тогда мне стало понятно, как интересно дочь провела время. По дороге дочь рассказывала, как пролетела и у неё неделя. Катались на лыжах, гуляли в зимнем лесу. Бабушка ей готовила необычную деревенскую вкуснятину, много рассказывала о жизни. Одним словом отдохнула на славу.

Дома нас ждала Люба. Заглянув в комнату, сына там не было.

— А где Вадим, — спросил я?

Люба улыбнулась и загадочно произнесла:

— У нас похоже новое увлечение! Но ты не переживай всё хорошо!

За обедом Оксана весело рассказывала о радостно проведенных деньках. Наблюдая за поведением жены – увидел её спокойствие. Я же всем своим видом и поведением показывал, что не забыл о её поступке. Приятно был удивлен, когда Люба спросила о здоровье бабушки и немного встревожился, когда Оксана рассказала, что бабушке бывает очень плохо и она скрывает не показывает виду, принимает настои и пьёт иногда лекарства.

После трапезы разошлись по своим углам. Ложась спать Люба мне предложила съездить за мамой, обследовать её у доктора.

— Утро вечера мудренее, ответил я и лёг спать.

Понедельник был сложным, насыщенным делами и только вечером вспомнил, что нужно было дать задание юристу заняться поиском квартиры для мамы.

Квартиру нашли в течение трех дней. После покупки, начал её обустраивать. Близился праздник 8 марта и это было поводом привести маму к нам. Перед праздником сказал своим домочадцам, что еду в деревню. У Оксаны напряженные дни – заченты, экзамены – она ехать не могла со мной. Люба с виноватым видом подошла ко мне спросив:

— А могу ли я с тобой поехать.

Немного выдержав паузу – согласился.

Суббота выдалась очень тёплой и солнечной, и мы с Любой отправились в деревню, с надеждой привезти маму на праздники.

Нашему приезду мама очень обрадовалась. Уже сидя за столом она вспоминая о празднике стала вытаскивать подарки для Оксаны и Любы. Тут я попросил маму поехать с нами отпраздновать женский день. Она засуетилась и стала отказываться от поездки. Люба подошла к маме и с нежностью обняв попросила:

— Ну вы же тут у нас одна, мы очень надеялись вас забрать на праздники, дети ждут вас.

На, что мама не смогла отказать нам, весь вечер она суетилась, собиралась к отъезду. Соседи остались хозяйничать по дому.

Приехав в город, выходя из машины, мама, взяв меня за руку тихо прошептала:

— Я так не хочу вас беспокоить…

И тут выбежала Оксана, бросилась обнимать бабушку, расцеловавшись они пошли домой. В гостиной, обняв маму, я тихо сказал ей на ушко.

— Ты делаешь мою семью сплоченной и жизнерадостной.

Она, склонив голову мне ответила:

– Это ты говоришь мне утешение.

— Об этом мы ещё поговорим, — пообещал я.

Понедельник я посветил маме. Уговорил съездить в клинику, показаться врачу. Затем, пригласил её прогуляться в гости, на что она ответила:

– Устала я в вашем городе.

— Вот там и отдохнёшь.

Заехали взять, что-нибудь к чаю. И отправились в гости.

Квартира была на третьем этаже. Когда зашли в квартиру мама удивлённо спросила:

— А где хозяева, почему ты ее сам открываешь?

И тут я ей всё пояснил. Вложив ключи в руки и поцеловав её сказал:

— Эта квартира твоя, жить будешь, когда захочешь. Тут ты хозяйка.

Она прошла по комнатам и сказала:

– Зачем мне она такая большая? Я буду приходить к тебе в гости с ночевой и спать в одной из комнат, если разрешишь.

Старался с улыбкой ей всё объяснить. Но мама не улыбалась, да и видно было что очень утомилась. Мы попили чаю, и я предложил ей прилечь отдохнуть. Самому нужно было в офис, попросил простить меня.

С дочерью договорились, что она придет к бабушке. Через 4 часа я приехал, как и обещал. Оксана уже была здесь. Они мирно сидели беседовали. Позвонила Любаша, сообщила, что ужин уже готов и мы отправились домой. После ужина я пригласил маму посмотреть мой рабочий кабинет, где мы долго беседовали. Наконец-то обстановка располагала, так что нам удалось поговорить о многом. Мне удалось маму убедить, что с её появлением в нашей жизни – много, что изменилось. Появилась радость в доме, оживленность, душевная теплота, забота и даже – интрига. Лично я переосмыслил происходящее вокруг, стал снова ценить те вещи, на которые в последнее время не обращал внимания. Я почувствовал себя счастливым человеком – пояснял я маме. Мама так расплакалась, что мне стало даже больно, хотя понимал, что это слёзы счастья. Беседа затянулась заполночь, взглянув на часы, я торопливо отправил маму отдыхать…

Праздничное утро было пасмурным и падали тихо крупные снежинки. Мы с Вадимом накрывали стол, к нам на помощь пришла Оксана –подшучивая над нами…

За столом слово по старшинству я предоставил маме. Мама начала с благодарности, что Бог ей наконец послал счастье увидеть, что сын счастлив и живёт в радости, и расплакалась. За все время наших встреч её слёзы я видел второй раз. Ранее я видел только боль на её лице. Подойдя к маме обняв её продолжил поздравление и у меня покатилась слеза. Слеза радости! Сын занёс цветы нашим женщинам и каждой вручил. Люба встала следом, чего раньше я не замечал, и обратилась к маме. Она от души поздравила её с женским праздником. И попросила прощение. Потом огласила результаты теста, и расцеловала её. Мама Любу поблагодарила, сказав:

— Так будет спокойнее всем!  За что же прощать тебя.

Вот так началась наша интересная жизнь с появлением мамы. Но мне предстоит ещё многое узнать и выяснить про своих близких. Слишком много вопросов, на которые необходимо получить ответы.

С раннего утра жгло безжалостное солнце, было необыкновенно тихо и сонливо. Казалось, что даже докучливые мухи спрятались от несносной жары по щелям. Июль – макушка лета – вовсю баловал яркой безоблачной погодой.

Сергею было очень скучно и душно в деревенском доме. Семнадцатилетний парень уже неделю жил у родителей, помогал немного по хозяйству, а больше запоем читал книги и мечтал, лежа на диване у окна с геранью, как встретит свою девушку. Они поженятся и народят кучу детишек.

Это были его первые летние каникулы в родном доме после года учебы в мореходном училище. Товарищи разлетелись кто куда после школы и пока не приехали в любимый поселок на тверском берегу озера Охват. Молодому человеку заняться было абсолютно нечем. На танцах развлекалась лишь незнакомая местная поросль. Дачная городская молодежь сидела по домам и не спешила знакомиться с деревенскими.

К обеду Сергей отложил со вздохом книгу, вышел через калитку позади огородного участка на автомобильную грунтовую дорогу, пересек ее песчаные высохшие пыльные колеи и забрался через порыжевший от зноя травяной откос на железную дорогу.

От стальных накатанных рельс, как от печки, волнами шло тепло, от смазанных стрелок остро несло керосиновым и тавотным запахом. Черноволосый юноша, стараясь не наступать на раскаленные рельсы, пересек пути и остановился на краю железной дороги. Крутой откос, обильно засыпанный гравием, упирался в проселочную дорогу. За нею начинался еще один небольшой уклон, поросший не завядшим изумрудным приозерным клевером под широкими кронами высоких берез.

Дальше начиналось красивое старинное озеро ледового периода. Темные торфянистые воды были величавы и спокойны, отливали маслянистой темно-коричневой гладью. На нее иногда налетал кое-где непонятно откуда бравшийся слабый порыв ветра. По-детски морщил воду и, сразу же выдохнувшись, пропадал в солнечном мареве матушки природы.

Огромную озерную чашу украшали три зеленых острова. На самом большом высились кудрявые березы с одинокой сосной, по берегу буйный кустарник укрывал от нескромных взглядов солнечную полянку в центре.

Слева и справа на пологих песчаных пляжах озера весело и громко плескалась, как пескари на мелководье, детвора.

Еще левее на выступающем мысу напротив большого острова не было никого. Там обычно купался Сергей с друзьями. Они облюбовали это место давно, едва научившись самостоятельно плавать. Почти у берега там начинался крутой обрыв. И пацаны любили с разбега нырять сразу в прохладную глубину лесного озера.

«Если бы кто приехал домой из пацанов, то непременно вышел купаться туда, – подумал Сергей, спустился по откосу к воде и направился к мысу. – Пожалуй, нужно мне окунуться пару раз, а то уши завянут от невыносимого пекла».

Уже на берегу парень сообразил, что не захватил плавки.

– Придется искупаться нагишом, вспомнить детство, – усмехнулся он, оглядываясь вокруг. Никого не было поблизости. Рядом паслась чья-то рыжая корова. Она удачно закрывала обзор из окон ближайшего дома за огороженным горбылем огородом.

Сергей скинул с себя футболку, спортивные брюки вместе с казенными трусами и, разбежавшись, нырнул. Холодная вода сначала захватила дух, затем приятно остудила горячее тело. Благодатная прохлада привела юношу в восторг. Из ласковой воды не хотелось вылезать, и Сергей решил добраться до острова. Потом через узкую протоку между ним и противоположным берегом к прекрасному пляжу, чтобы позагорать нагишом на кварцевом чистом песочке. Пацанами бывали не раз здесь.

С другой стороны острова были прекрасные рыбные места. Лет пять назад сосед родителей завез вырубленные яблони туда и утопил метрах десяти от берега. Затем долго прикармливал это место какой-то кашей. Предприимчивый мужчина вбил на том месте пару кольев для крепления лодки.

Сергей не раз с другом Колей ловил здесь широких лещей, горбатых окуней и желтоглазых серебристых плотвичек.

Заодно решил сегодня взглянуть, сохранились ли колья у острова, чтобы потом отправиться туда с кем-нибудь на рыбную ловлю.

– Чтобы не все время дома сидеть без дела, – вслух произнес юноша, направляясь к цели.

У острова Сергей перевернулся на спину и, не спеша, стал огибать его вплавь, чтобы выплыть к протоке и пересечь ее.

Минут через пять парень выбрался на белоснежный пляж и с удовольствием растянулся на нем, подставив тело солнечным лучам. Отсюда он заметил, что колья в рыбном затоне соседа на месте.

Сергей за последний год возмужал, раздался в плечах. Ежедневная зарядка в училище и физические упражнения прибавили сил и сделали его мускулистую фигуру еще стройнее. Высокий юноша замечал, как в увольнении на него с интересом поглядывали городские барышни. Он и сам засматривался на девушек на танцах в клубе моряков, но не решался подойти и познакомиться с ними. Друзья даже подтрунивали над ним, что такой статный и красивый парень обходится без общества хороших девушек.

– Так недолго остаться бобылем, – подтрунивали они над его нерешительностью.

Вдоволь позагорав, он решил осмотреть остров. Лениво переплыл протоку и выбрался на заросший осокой и заячьей капустой берег. Он знал, что за ближайшем кустарником, прячется довольно широкая полянка. Пацанами не раз укрывались на ней от преследования неприятеля, когда играли в «казаков-разбойников». Из-за чащи весело наблюдали, как по материковому берегу, топая, как лошади, азартно пробегали враги-разбойники. Тем мальчишкам не приходило в голову, что преследуемые ими казаки-ровесники, нагишом, держа нехитрые вещи над головой в руке, переплыли довольно широкое водное пространство и спрятались на необитаемом острове. Уже потом, после игры, долго и до сипа в голосе бешено спорили, обсуждая, разрешено ли правилами прятаться от преследования на другом берегу озера и, тем более, на самом острове. Но тогда так ни на чем не сошлись, разочарованно разбрелись уже в сумерках по домам. Каждый остался при своем авторитетном мнении.

Сергей улыбнулся, вспоминая это, пробираясь сквозь кустарник к полянке детства. Вот она. Он перешагнул через метровый олешник и остолбенел, едва не наступив на девичьи ноги.

Две абсолютно нагие девушки загорали на расстеленных полотенцах в цветочек. Одна из них, рослая и хорошо физически сложенная, лежала на спине, широко раскинув длинные стройные ноги. На лицо была накинута зеленая косынка. Видимо, чтобы не сгорел и не облупился прелестный носик. Ее хорошо сформированные груди привлекали особое внимание юноши. Между бугорками выступили крупные алмазные капельки пота. Они переливались на солнышке разными цветами радуги.

Другая, очень миниатюрная молодая женщина, лежала на животике, уткнув золотистую головку в худенькие ручки с многочисленными конопушками на узеньких плечах. Стройные полушария попки выделялись, как две ложки густой сметаны в темном и очень любимым юношей грибном супе. На фоне бронзовых ножек и закопченной солнцем спины казались неестественно бледными.

Обе обнаженные девушки не замечали нежданного гостя, столбом замершего над ними во всей нагой красе. Парень от удивления и растерянности не знал куда смотреть. Он смущенно отводил взгляд в сторону, но какая-то сила заставляла его снова поворачивать голову к заманчивым картинкам. Сергей впервые видел так близко раздетых молодых женщин.

Еще прошел миг-другой, пока рослая белокурая девушка не почувствовала присутствие постороннего человека над ними. Она рывком сдернула косынку с потного лица и замерла, не веря глазам. Затем зачем-то прикрыла обеими руками грудь и закричала, как резанная:

– Ты кто? Почему здесь? А ну отвернись, нахал!

Рыжеволосая девушка испуганно очнулась от вопля и живо повернулась к Сергею:

– Ты что? Не смотри на нас так!

Она схватила купальник и принялась надевать его. Сергей опомнился наконец, рывком, как необъезженный жеребец, заскочил за ближайший кустарник и затараторил пулеметом оттуда:

– Честное слово, я не знал, что вы здесь. Только хотел посмотреть на полянку. Мы прятались здесь пацанами всегда. Кому в голову придет, что здесь загорает кто-то.

– Почему тогда голый бегаешь по острову, как извращенец в поиске жертвы? – с сарказмом спросила светловолосая девушка, уже застегивая пуговицы халата.

– Так я переплыл сюда оттуда, думал, что никого нет здесь, разделся, чтобы не мочить вещи. Какой я извращенец? – оправдывался Сергей и подумал, что кто ему теперь поверит. Он махнул обреченно рукой на поселок и затем зачем-то добавил, глядя на рыжую девушку:

– Хотя такие жертвы украсят не только остров.

– Ишь ты, какой разговорчивый, а по виду не скажешь, что такой одичавший Тарзан комплиментами может сыпать, – рассмеялась светловолосая девушка.

– А мы на лодке добрались сюда. Тебе дать полотенце, а то застудишься ненароком, – попыталась смягчит остановку другая. Обе девушки уже оделись. Они стояли в коротеньких халатиках и насмешливо поглядывали на юношу за кустарником, прикрывшим парня до пояса.

Рыжая симпатичная девушка вдруг рассмеялась:

– Так это Сергей, Татьяна. И никакой не извращенец. Кто бы подумал о такой встрече, но мы вчера с тобой рассматривали фотографию выпускного класса моего двоюродного братика. И ты сказала, что он самый симпатичный из всех мальчиков. Вспомнила?

– Так в таком виде, Лариса, я не видела его, поэтому и не сразу узнала. Теперь разглядела и лицо, вижу, что на фото и здесь один и тот же молодой человек. Очень приятно познакомиться, – Татьяна жеманно протянула руку и сделала шаг к юноше. Потом вспомнила, что тот не одет, остановилась и спросила:

– Так дать полотенце-то?

– Нет, благодарю, мне вплавь удобнее без него. А что, Саша тоже приехал?

– Саша сейчас на заводской практике, а я с подругой уже дней десять, как к тетушке приехала, чтобы набраться сил, отдохнуть на вашей прекрасной природе. Ты же в мореходке учишься? – подключилась к разговору, как про себя окрестил ее Сергей, золотая девушка.

– Ну да, а ты?

– А мы в Петербургском государственном университете путей сообщения, между прочим – третий семестр.

– Так вы петербурженки? А почему железнодорожный? – удивился Сергей.

– А что в этом плохого? Мы потомственные железнодорожники, можно сказать. Наши папы работают в железнодорожном ведомстве. Мы по их стопам пошли. Ты приходи вечером на берег. Мы костер разведем, картошки испечем, познакомимся поближе. А то скучно очень у вас.

– Там мы и так познакомились, ближе некуда, – не удержалась подколоть парня Татьяна. Она хитро прищурила зеленые бесовские глаза и ждала ответа.

– Приду, – юноша не стал пикироваться с острой на язык девушкой. – Пока, русалки. Я молоко принесу к картошечке.

Он добежал до воды и, красуясь перед девушками, грациозно нырнул. Затем короткими саженками стремительно поплыл к берегу. Сергей обрадовался, что познакомился с девушками. Ему очень понравилась Лариса. Он надеялся, что теперь каникулы обретут для него приятный и волнительный смысл. Если, конечно, она станет не против их дружбы.

После дневной жары вечера у озера были не просто прекрасные. Они приносили наслаждение и покой. Легкий ночной бриз приносил к побережью все запахи таежного леса. Трудно оставаться равнодушным, купаясь в ласковом летнем вечернем тепле и в обществе девушек.

Молодость быстро сблизила, и молодые люди непринужденно болтали, пекли в ярком костре картофель. Сергей, как и обещал, принес с собой литр молока, чем сильно удивил

свою маму, когда попросил налить в банку.

Через пару вечеров, проведенных молодежью на берегу, Татьяна сообразила, что их новый брутальный знакомый явно симпатизирует худенькой Ларисе. Она попыталась оставить их одних, заметив, что подруга отвечает парню взаимным интересом. Но молодые люди энергично воспрепятствовали этому:

– Не уходи, пожалуйста, еще рано спать. Смотри, какой прекрасный вечер.

Татьяна осталась, но на предложение Сергея отправиться с ним на вечернюю рыбалку на следующий день, решительно отказалась:

– Это без меня, пожалуйста. Лариса любит удить рыбу. Ее отец приучил к мужскому увлечению. А я живу с мамой, поэтому я больше ягодница, чем рыбак. Да и червяков боюсь до мурашек на теле. Бр-р-р! Какая гадость!

– Тогда за нами наваристая уха, – сказал Сергей Татьяне, когда Лариса согласилась на рыбалку.

– Уходя на рыбалку, не забудьте удочки, – хмыкнула девушка.

Летняя рыбная ловля перед заходом солнца вызвала восторг Ларисы. Утомленное красное солнце неспешно уходила за горизонт. Озерная гладь отражала темнеющие берега, покрытые смешанным лесом. Над озером стремительно проносились птицы, вылавливая в полете на ужин стрекоз и водяных пауков. То там, то здесь всплескивала рыба. На глубине разыгрывалась обычная в жизни драма, хищные щуки гонялись за резвой плотвой и окунями. Те, чтобы не стать жертвами, выпрыгивали на поверхность, чтобы обмануть преследователей. На полусонной воде всплески расходились широкими кругами.

– Боже! Красотища какая, – воскликнула девушка. Сергей и Татьяна сидели с удочками на одной банке. Парень закрепил уключины лодки с каждого борта к колышкам. В трех метрах от борта замерли высокие розовые поплавки, готовые уйти под воду при любой поклевки. Парень приготовил для наживки вместо червей тесто по отцовскому рецепту. Он очень надеялся на хороший улов.

– Подсекай, клюет, – остановил Сергей лирические отклонения девушки.

Лариса со знанием дела подсекла и вытащила на свет приличного окуня.

– С почином вас, Лариса Николаевна! – успел сказать на это юноша прежде, чем его поплавок ушел по воду. Сергей подсек и потянул удочку. Тонкое удилище гнулось до самой воды. Тогда рыбак стал подтягивать леску к борту. На крючке сопротивлялся большущий лещь. Парень достал сачок и подвел под него. Затем рывком вытащил рыбину в лодку.

– Ого! – восхитилась девушка. – И вас с уловом, Сергей Глебович. Извините, настоящее отчество не знаю.

– Можно просто Сережа, – с улыбкой разрешил Сергей.

Вскоре рыбаки наловили полный судок рыбы. Солнце тем временем ушло за горизонт на заслуженный покой. Тотчас нетерпеливо примчалась любвеобильная ночь. Она по-хозяйски зажгла на чернильном небе множество лирических звезд. Те радостно вспыхнули и стали наблюдать сверху за рыбной ловлей влюбленной парочки. Но клев прекратился. Как отрезало, и поплавки безразлично торчали из воды без всякого движения.

– Все. Теперь до рассвета рыба ушла по своим семейным ямам. Домой можно отправляться! – воскликнул Сергей.

– Еще давай посидим просто так. Уж очень хорошо здесь, – попросила Лариса.

Молодой человек кивнул. Он убрал удочки, придвинулся к девушке и обнял ее за плечи. Лариса прикоснулась щекой к его лицу и замерла. Так и просидели до полуночи влюбленные молодые люди молча, время от времени целуясь. От воды исходил запах водорослей, рыбы. С берега бриз приносил пряную волну запахов зелени и зреющих в садах яблок. Рогатый молодой месяц разделил озера серебряной полосой на две части. Природа создала лирическую атмосферу и, казалось, любовалась молодостью, их безмятежной любовью.

На следующий день уха удалась на славу Сергею. Он принес из дома лук, укроп, черный перец и из металлических прутьев треногу с закопчённым на частых кострах котелком. Девушки позаботились о посуде и почистили в озере рыбу. И вскоре на жарком костре забурлила настоящая уха в котелке. Молодежь с аппетитом ела ее и нахвалила кулинарное мастерство юноши.

– Это кто же научил тебя так готовить? – спросила Татьяна.

– Да каждое лето с отцом отправлялись на два-три, а то и четыре дня в лес на берегу озера. Там и питались исключительно рыбой и грибами, ничего не брали с собой, кроме хлеба.

– А где ловили рыбу, не за островом? – заинтересовалась Лариса.

– Нет. Далеко отсюда. Там вытекает из озера река Западная Двина. Она впадает небольшим ручьем вообще-то с другой стороны озера, с севера-востока. Затем протекает по нашему озеру, можно сказать так, и вытекает уже широкой рекой с востока. Вот там мы и обитали на побережье озера. Рыбу ловили, грибы собирали, ягоды.

– И я хочу туда, – Лариса посмотрела на парня.

– Так за чем же дело стало? Завтра и отправимся часиков двенадцать дня. До вечера доберемся, рыбки наловим и на боковую до утренней зорьки.

– А на боковую на чем? Неужели прямо на земле? – Татьяна поморщилась. – Я люблю удобство, например, чтобы матрасик был, простынка.

– Удобства тоже будут, но минимальные. Двухместная палатка, спальные мешки. Если удастся, то разыщем наш большой шалаш. Так что и для тебя найдем удобное местечко, если надумаешь.

– Нет, сами отправляйтесь к черту на кулички, а я позагораю здесь лучше, – конечно, девушка лукавила. Она хотела бы увидеть новые прекрасные лесные места, но и мешать влюбленным не хотела. Уж очень светились они, казалось, искренней любовью изнутри души.

На следующий день Сергей приготовил лодку к походу. Кроме рыболовных снастей, палатки, спальников, посуды, котелка и топора с ножом, еще уложил, как он теперь по-моряцки называл, в форпик и ахтерпик пару специальных ковров. С одной стороны они были из защитного от холода материала, с другой – шерстяное для тепла покрытие. Юноша заботливо сложил их и запихал к спальникам в закрытое помещение под банками носовой и кормовой части. Один коврик под палатку, другой на случай, если девушка вздумает позагорать на берегу.

Ровно в полдень Лариса в брюках и блузке с длинными рукавами, в полусапожках на ногах торжественно зашла на борт лодки. Сергей дал команду к отплытию и оттолкнул веслом судно от берега. Под прощальное помахивание платком Татьяны юноша лихо развернул лодку на курс и приналег на весла. Посудина набрала скорость и стала удаляться от берега.

С середины озера открывался чудесный вид. С одной стороны возвышался берег, поросший высокими мачтовыми соснами и развесистыми елями. С другой – пологий берег окружал роскошный лиственный лес. Молодые люди проплыли мимо многовековой дубовой рощи, которая раскинулась возле большого затона с многочисленными нежными бело-розовыми лилиями и ярко-желтыми кувшинками на воде. По берегу росла сказочная сочная зеленая трава-мурава и голубенькие цветочки-колокольчики.

– Чисто русалочье царство, – восхитилась девушка.

– Не без этого, – гордо ответил Сергей. – И замечу, что в этой прекрасной роще, кроме дивных русалок словно из русских сказок, обильно растут белые грибы. В сезон не меньше ведра нарезал там.

– Не боялся, что русалки утащат к себе?

– Нет, они только по ночам выходят, чтобы цветов нарвать и сплести из них венки на головы. А я в это время всегда рыбу удил в другом месте. Моя русалка не появилась еще.

– А теперь?

– В лодке плывет со мной за туманом и запахом тайги.

– Что же, она похожа на утопленницу?

– Нет, она обладает вечной молодостью и красотой. У нее золотые волосы и чарующий голосок. Там, где она пройдет, хлеб родится лучше на земле.

– Как ты красиво умеет обольщать девушек будущий капитан дальнего плавания.

– Не девушек, а девушку, замечу.

Так за разговором добрались до узкого перешейка, который разделял озеро на две части. Природа, видимо, решила сделать такой подарок для населения поселка. Здесь женщины переходили вброд на другой берег по ягоды. Мужчины перебирались на сенокосные угодья.

Сергей, упираясь в дно перешейка веслом, переправил лодку на другую половину озера. Там причалил к берегу и предложил перекусить Ларисе, что бог послал. Он прихватил с собой на этот случай огурцы с огорода и несколько бутербродов с салом.

Сидя на поваленном дереве, принялись за трапезу. Лариса заметила, что ее капитан поглядывает с тревогой на горизонт.

– Что-то не так? – спросила она.

– Да солнышко сегодня было с утра красным.

– И что беспокоит тебя?

– Слышала такое выражение: если солнце красно по утру, то моряку не по нутру. Успеть бы до урагана, вон, уже появились первые тучки, – Сергей указал на горизонт.

– Да не похоже что-то – вон, как солнышко палит, и небо совсем над нами чистое. А те тучки далеко, успеем.

– Хорошо бы!

Юноша заметил, что Лариса поела, сказал:

– Тогда в путь, труба зовет на подвиги народ.

Сергей греб сильнее в этот раз. Мимо проплывали во всей красе липовые, кленовые и березовые рощи. Девушка любовалась местными красотами и не замечала, как начало хмуриться небо, вода зарябила под усиливающимся ветром.

До цели оставался километр. Отсюда можно было уже видеть просвет, где начинал свой бег река Западная Двина. Однако еще больше усилился ветер, поднялась большая волна. Сергей с трудом преодолевал встречное сопротивление. Вскоре ветер уже свистел в ушах, небо окончательно потемнело, установились сумерки.

– Скоро хлынет ливень, – сказал Сергей, нужно искать укрытие пока не поздно. Он заметил песчаную косу на берегу и направил лодку туда. Время от времени сверкала молния и доносился гром.

– Ничего, под деревом переждем и дальше отправимся.

– Ни в коем случае не становись под деревом в грозу. Молния поражает в первую очередь высокие объекты.

– Тогда куда?

– Я уже приметил песчаную косу, на ней отлежимся, пока не успокоится ураган.

– Под проливным дождем?

– Ну да, но в сухом месте, если успеем добраться раньше его.

Лариса не поняла его, но замолчала, доверилась опыту своего парня.

До берега не успели добраться сухими. Небо, словно раскрылось, давая возможность потоку воды остудить перегретую жарой землю. Лютый дождь не щадил и молодых людей. Они вымокли до нитки, прежде, чем лодка воткнулась в песок.

Алексей выскочил из нее и помог выбраться Ларисе. Затем выкинул на берег все вещи, лежавшие в лодке. Он развернул лодке плашмя к берегу и стал ее переворачивать. Девушка поспешила на помощь. Вокруг сверкала молния, раскаты грома закладывали уши, взбесившийся дождь бил крупными каплями по путешественникам. Вмиг похолодало, но молодые люди пока не замечали этого.

– Нам нужно два раза перекантовать лодку, чтобы одним бортом угодить вон на тот валун, – Сергей указал на большой камень, торчавший одиноко на песчаном берегу.

Вскоре им удалось это. Лодка легла бортом на камень и днищем к небу, образовав укрытие.

– Ныряй скорее туда, – молодой человек указал девушке на щель. – И сразу снимай одежду с себя там, а то заболеешь еще. Он сам на ходу скинул спортивные брюки и рубашку.

Лариса юркнула ящерицей в укрытие. Следом втиснулся Сергей. Он подполз к ахтерпику и достал два пледа оттуда. Затем помог Ларисе стянуть одежду и, расстелив один плед, подтолкнул девушку на него, другим укрыл ее.

– Белье тоже скинь, потом высушим. Сейчас не до этикета.

– А ты?

– Я рядом! Другого места нет у нас.

Сергей разделся и залез под плед, заботливо спросил, обхватывая тело девушки:

– Продрогла?

– Есть маленько, – Лариса прижалась к парню.

Дождь стучал по днищу, молния сверкала так, что освещала внутри укрытие, раскатистый гром как бы не советовал показывать наружу нос. Но молодые люди и не спешили уже. Им было хорошо под лодкой. Мягко на песке, сухо и даже тепло между шерстяными пледами.

Сергей нежно прижал к себе девушку и поцеловал ее. Она ответила на ласку и откинулась на спину, потянув на себя любимого человека. И с ними случилось впервые то, что заложено природой. И это произошло под лодкой под гром и молнию. Затем долго лежали счастливые, прислушиваясь к брюзжанию непогоды. Им не хотелось сейчас, чтобы быстро прекратился ураган.

Молодые люди вернулись домой через четыре дня с рыбой и полным ведром черники. Татьяна изумленно наблюдала за подругой и парнем.

– Да вы, как будто много лет провели вместе. С полуслова понимаете друг друга, повзрослели, загорели. Как на пользу пошла вам вылазка на природу.

Молодые люди переглянулись и весело рассмеялись. Они точно знали, что не расстанутся и в городе. Они нашли себя в деревне.

Количество отзывов: 2
Количество сообщений: 1
Количество просмотров: 65062
Рейтинг произведения: 14
Рубрика: Литература ~ Проза ~ Рассказ
Свидетельство о публикации: №117121781162
© Copyright: Алексей Тверской, 17.12.2017г.