Пойдем со мной яндекс дзен читать рассказы

Лиза сидела на железнодорожной станции и думала, куда ей идти. Из-за голода и усталости совершенно не было сил, и женщина задремала. Ее разбудил громкий голос: “Это не место для сна. Уходите”.

Лиза встала и побрела вперед, не задумываясь о направлении. Ей показалось, что за ней кто-то идет. Обернулась — таки не показалось. Это был мужчина. Выглядел он странно: неопрятно одетый, давно не стриженный. Зато собака, идущая рядом с ним, была упитанной и ухоженной. Видно, что хозяин хорошо заботится о ней. Женщина остановилась. Она понимала, что убежать не получится – слишком слаба.

Незнакомец подошел, поднял ее сумку с земли и коротко сказал: “Пойдем со мной”. Лиза пошла, не задумываясь. У женщины не было выбора, потому что не было дома.

Судьба-злодейка

Более двух лет назад Лиза ушла из дома. Хотя домом ад, в котором она жила, сложно назвать. Ради дочери она 18 лет терпела мужа-тирана.

Потом встретила Игоря – симпатичного мужчину, холостяка. Он быстро сумел покорить Лизу. После многолетних унижений вместо нормального человеческого отношения женщина “вцепилась” в протянутую руку. Он говорил, что Лиза заслуживает лучшего, что если уйдет к нему, она увидит, что значит быть любимой и уважаемой. Она верила каждому слову Игоря.

Лиза поделилась своими чувствами с дочкой. И та призвала ее наконец попытаться стать счастливой. Тем более что ей нужно было уезжать учиться в другой город, а оставлять мать одну с отцом было страшно.

После отъезда дочери женщина собрала вещи и оставила мужа. Но вскоре поняла, что наступила на те же грабли. Все красивые слова Игоря были обманом, он оказался ничем не лучше, чем ее муж. Лиза прожила с ним почти два года. Она ненавидела свою жизнь, но деваться было некуда. Игорь был прекрасным актером. Когда дочь приезжала в гости, он показывал совсем другое лицо. Девочка уходила, думая, что мама в надежных руках.

Все это продолжалось, пока Игорь не нашел новую жертву. Однажды ночью он пришел домой с женщиной и приказал Лизе убираться, дав на сборы полчаса. Она ушла с небольшой сумкой и 70 рублями в кармане. Идти было некуда, женщина пошла на ж/д станцию, села в первый же поезд и задремала.

Ее разбудил голос, требующий предъявить билет. У Лизы его не было. Она полезла в карман за деньгами, но их там не оказалось. Контролер сочувствия не проявил и высадил ее на следующей станции. Так она очутилась в деревне, где встретила незнакомца, предложившего пойти с ним.

В новом доме

Через несколько минут они подошли к дому, который никак не сочетался с видом хозяина. Двор был ухожен и похож на райский уголок. Незнакомец пригласил войти.

Лизиного спасителя звали Ильей. На вид ему было около 50, он жил один, был не особо разговорчив и даже казался мрачным. Но женщина быстро поняла, что у него доброе сердце. Илья ни о чем ее не спрашивал, сказал, что может жить в его доме сколько захочет.

Не зная, куда идти, Лиза осталась. Чтобы хоть как-то отблагодарить сжалившегося над ней человека, она как могла помогала по хозяйству: мужчина выращивал овощи и фрукты, держал птицу.

У Ильи не было телефона, телевизора, компьютера, современных удобств. По вечерам он выходил во двор и любовался звездами. Казалось, он доволен своей жизнью, но глаза были грустными, была в них какая-то боль.

Из столицы в деревню

В один из обычных вечеров Лиза присела рядом на крыльце, рассказала свою историю и спросила, почему он живет один и ни с кем не общается. И молчаливый Илья заговорил.

Когда-то он был богат, жил в столице. Были жена, друзья, жизнь била ключом. И казалось, так будет всегда. Но когда серьезно заболел, то стал ненужным. Мужчина потерял не только здоровье, но и своих близких. Выкарабкивался сам. И именно тогда понял, насколько все мимолетно и насколько фальшивыми могут оказаться люди. Илья выздоровел, продал имущество и переехал в деревню. И несмотря на тяжелый сельский труд, он здоров и счастлив.

Спустя два месяца

С каждым прожитым в доме Ильи днем боль прошлого становилась меньше и меньше. Лиза понимала, что готова провести остаток жизни в этом глухом месте, лишь бы каждое утро встречаться с глазами этого молчаливого мужчины.

Через два месяца за Лизой приехала дочь. Женщина долго не рассказывала, что с ней случилось, но в конце концов решилась. Девушка хотела забрать маму к себе, на съемную квартиру.

Когда Лиза уже почти собрала свои немногочисленные вещи, в дверях появился Илья. Только выглядел он иначе: выбритый, подстриженный, красиво одетый. Он подошел и сказал: “Тебе не нужно уходить. У тебя есть дом. Останься!”

Илья не говорил комплиментов, не обещал звезд с небес, но женщина знала, что он сделает для нее все. Настоящая любовь не нуждается в словах.

Нашли нарушение? Пожаловаться на содержание

— Она умерла… Она таблеток наглоталась, врачам не удалось спасти её…

• Истории из жизни
• 0 Комментарий

— Дашка! Иди сюда!- позвал жену Денис, а когда она появилась на пороге комнаты, недовольно проворчал. — Скоро ты свои котлеты дожаришь? Уже вся квартира провоняла! — Денис, милый, — улыбнулась Даша, — ну потерпи немного, я уже заканчиваю. Третья партия почти готова. Осталось только упаковать всё и отвезти. Ты поможешь мне? — Извини, не …

— Папа, папка, папочка! — шептал парень на могиле, — Отец, прости меня за всё !

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

За спиной Андрея глухо лязгнула тяжелая железная дверь. От этого звука Андрей вздрогнул и обернулся – всё, он на свободе! От звонка до звонка отсидел три года… И, казалось бы, за что? Просто связался Андрюха после школы с дурной компанией. И однажды они взяли его с собой на дело. Он даже ничего не делал – …

— Я знаю, как доставить мужчине настоящее удовольствие. Тебе понравится

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

Антон взглянул на Романа, склонившегося над компьютером и, улыбнувшись, позвал его: — Ромка, пошли пообедаем. Все ушли на перерыв… Или перед Пал Палычем выслуживаешься? Думаешь, шеф за это тебе премию подкинет? Роман никак не отреагировал на его слова, он был полностью погружён в работу и очнулся только тогда, когда Антон хлопнул его по плечу: — …

— Мы ничего не можем сделать, ваша девочка умрёт в течение года, — сообщил врач

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

Анна с Сергеем мечтали о большой и дружной семье — чтобы детей не менее трёх, а лучше четверо. Два мальчика и две девочки… А что? Финансы им позволяют! У Сергея автомобильный бизнес, приносящий неплохой доход. У Анны отец — владелец небольшого мясоперерабатывающего комбината. Когда Анна с Сергеем поженились, Владимир Николаевич им подарил шикарный особняк в …

— Вот скажи, зачем девочке такая большая квартира? А нам самый раз

• Истории из жизни
• Aрина
• 0 Комментарий

— Ну и что будем делать? — Что-что. Ты уверена, что получится всё с квартирой? — Да тут даже не переживай. Нинка сразу завещание написала. В случае, если я удочеряю Валентину, то квартира переходит мне. — Неплохо. То есть накладок никаких быть не должно? — Вроде нет. — Тогда нечего и думать, а то найдётся …

Данная история была предназначена для публикации в альманахе «Юный комбайнер». Но альманах был закрыт, штат распущен, редакторский стол пропит, а рукописи утеряны. Единственный рассказ вы можете прочитать ниже.

***

Стасик любил ездить с родителями в деревню к бабушке и дедушке. В деревне хорошо — полная свобода. Чего хочешь — то и делай.

Вот и в этот раз в конце жаркого июня они всей семьей уехали на целую неделю в деревню.

Это ж какое удовольствие — встаешь рано утром, а бабушка уже напекла блинов. Побегал с друзьями до обеда, а бабушка уже напекла шаньги и настряпала пирогов. Как говорится — «жить хорошо».

Только вот к вечеру второго дня Стасик вдруг почувствовал, что у него разболелся живот. Не очень сильно, но неприятно.

— Мам, у меня живот болит, — сказал Стасик, показывая пальцем на то место, где было больнее всего.

Мама потрогала живот рукой.

— Ты в туалет по большому когда в последний раз ходил?

— Перед тем, как поехать к бабушке, вчера рано утром.

— Все понятно. Давай, дуй в туалет.

— Мам, там уже темновато. Пошли со мной. Постоишь возле двери.

Деревенский туалет, что находился в огороде, был для Стасика самой настоящей проблемой. Это когда он был маленький, он запросто ходил в горшок и не было никаких проблем.

А теперь ему нужно ходить по-взрослому. Это дома хорошо — сел, посидел, сделал дело. А в деревенском туалете всё не так.

Во-первых, там нужно принять положение, которое очень похоже на танец «вприсядку», который Стасик хорошо изучил в детском саду. А во-вторых, там не нужно дрыгать ногами, а наоборот — нужно попытаться усидеть на ногах над большой дыркой в полу.

А еще при этом нужно смотреть, чтобы в эту дырку попасть, не испачкав штаны. Короче, про какое-то расслабление и речи нет.

Стасик зашел в туалет, оставив дверь полуоткрытой.

— Отвернись, — сказал он матери, которая придерживала дверь, дабы Стасику было не очень темно.

Стасик занял положение и начал ждать.

Мама тоже ждала. Подошла бабушка, чтобы узнать — свершилось ли.

Стасик сидел, надеясь на чудо, а мама с бабушкой тихо разговаривали.

— Если сегодня не сходит, будем туда ему свечку ставить, — едва слышно, но отчетливо сказала мама.

— Правильно, — поддакнула бабушка. — Я завтра утром до аптеки сбегаю.

— Ну, как, получается? — громко спросила мама у Стасика.

— Нет, — сказал Стасик плаксивым голосом. — Мне кажется, живот перестал уже болеть.

— Ладно, пойдем в дом.

Стасик долго не мог уснуть. Подслушанный разговор про свечку не давал ему покоя. Он прекрасно знал, где у бабушки свечки. В серванте они лежат на самом видном месте. И Стасик даже знает зачем они. «Когда Чубайс свет выключит, будем свечки зажигать» — часто говорила бабушка.

Представив, как он лежит на кровати, а мама ему вставляет свечку, Стасик тихо завыл. Ну, а уж коли это свечка, то ее наверняка зажгут.

Стало еще грустнее, когда он представил себя в виде большого праздничного торта, в котором одиноко торчит горящая свеча. И еще расплавившийся воск капает.

От такой картины Стасик завыл в голос.

Мама проснулась.

— Ты чего ревешь?

— Мам, а давай вы не будете мне свечку ставить, я завтра утром рано встану и сам в туалет схожу.

— Конечно не будем, — успокоила его мама, — самому и надо сходить.

Немного успокоившись и повозившись на своем маленьком диване, Стасик уснул.

Проснувшись утром от разговоров на кухне, он соскочил с дивана, надел штаны с майкой и быстро побежал на улицу.

— Иди давай в туалет, — подмигнул ему дед, широко улыбаясь, — я тебе там трон сделал.

Стасик подбежал к туалету, открыл дверь и действительно увидел «трон». На дырке стояло перевернутое ведро без дна, поверх которого был положен обернутый мягкий поролоном круг.

«Так ведь это у деда самый настоящий унитаз получился!» — радостно догадался Стасик.

Пять минут — и дело сделано.

Как никогда радостный, Стасик выбежал из туалета.

— Ну, как тебе вунитаз? — спросил дед.

— Круто, деда! Всё получилось!

— Ну, вот. Сразу б сказал, что ты без этого не можешь, я б сразу и сделал. А то ведь оно видишь как, и ни туда, и ни здесь. А вот если бы, то в самый раз.

Стасик забежал в дом.

— Мам, не надо свечку! Всё нормально! Баб, прибереги свечки для Чубайса!

— Чего?

— А есть что есть? Я уже проголодался.

— Сейчас блины будут. Во что макать будешь — в масло или в варенье?

Пойдём со мной, Василина

Ольга Островская

Пролог

Как я могла настолько глупо вляпаться? Зажмурившись, перевожу дыхание, в который раз пытаясь найти выход. И чем больше думаю, тем ощутимей привкус горечи во рту. Выход пока никак не находится. Но это ведь не повод сдаваться.

Вскинутые над головой и прикованные к батарее руки уже давно онемели. Чёртовы мрази позаботились, чтобы я так и не смогла найти удобную позу. От дикого холода пробирает конвульсивная дрожь, которую удержать уже никак не получается. И приходится раз за разом закусывать губы, чтобы не скулить от боли во всех мышцах. Нет уж. Такой радости я им не доставлю.

В комнате царит кромешная темнота. Но я помню, что она напоминает пустую коробку. И каждый вздох здесь превращается в эхо. Наверное, это должно меня напугать. Как и то, что двое здоровенных жутких мужиков грубо содрали с меня всю одежду и оставили голой. А перед этим ещё и красочно описали, что со мной сделают, если я ещё раз попытаюсь бежать.

Ну-у-у, они своего добились. Мне действительно стало страшно. До безумия. До тошноты и вскипающих на глазах слёз. Но поддаться этому, означает проиграть.

Слышу чьи-то шаги. Там за дверью, которой я не вижу. Кто-то приближается. Не один. Они точно идут сюда, ко мне. Вот теперь сдерживать панику становится почти невозможным. Ужас поднимается изнутри удушающей волной, заставляя задыхаться, терять остатки самообладания.

Только не сюда. Не трогайте меня! Не трогайте!

Но замок неумолимо щёлкает, и в комнату врывается свет из коридора. Рассеянный и тусклый, скорее всего. Но для моих глаз ослепительно-режущий. Инстинктивно пытаюсь прикрыться хотя бы локтями и едва не вою от боли, прострелившей плечи. Из глаз всё-таки брызжут слёзы. Делая приближающийся силуэт ещё более размытым и нагоняющим панический ужас.

– Как это понимать, Джуэн? Почему девчонка в таком состоянии и находится здесь, а не общей комнате? – вспарывает тишину ледяная сталь незнакомого голоса.

– Кайтан, маленькая дрянь пыталась сбежать. И орала как резанная, остальные начали беспокоиться, – оправдываясь, лебезит тот самый ублюдок, что отвесил мне оплеуху, едва не зашибив.  

– То есть как сбежать? – холодно интересуется первый. Рассмотреть его у меня по-прежнему не получается. Но от одного его присутствия в глазах от ужаса темнеет. Опасный. Гораздо опасней тех, что притащили меня сюда. – Вы что, её не усыпили?

– Усыпили, конечно. Как было не усыпить, если она ещё в клубе отбивалась, как дикая кошка. Только, ты не поверишь, она проснулась, Кайтан. И больше воздействию не поддаётся. Вот пришлось припугнуть и оставить здесь.

– Проснулась, говоришь? – в голосе этого жуткого Кайтана появляется по-настоящему хищный интерес. Он склоняется ко мне, и, даже не различая чётко лица, я чувствую пробирающий до костей, пристальный, изучающий взгляд.

– Проснулась в машине. Разбила Краму нос, зарядив пяткой, – продолжает расписывать мои подвиги ублюдок Джуэн. – Зачем тебе такая бешенная? Одни проблемы с ней будут. Отдай её нам, Кайтан.

И столько похотливого предвкушения в голосе этого мерзкого подонка, что меня передергивает от гадливости. Даже в темноте я чувствую его липкий взгляд. От смеси животного страха, ярости и жгучей ненависти к этим мразям, к горлу подкатывает горькая тошнота. Не дамся. Буду драться до последнего.

– Ещё раз позаришься на моё, заставлю собственные внутренности жрать, – холодно чеканит тот, что явно тут самый главный, выравниваясь и оборачиваясь к своему подхалиму.

От ледяной угрозы в его голосе у меня волосы на голове дыбом поднимаются, а тот, кому она предназначена, давится воздухом, хрипло сипя. Падает на пол, хватая руками горло, раздирая его, пытаясь сделать вдох. Огромный, смуглый до черноты, детина способный одним ударом вышибить из меня дух, усыпивший меня в клубе простым приказом: «Спи!» сейчас похож на бьющуюся на суше подыхающую рыбу. И сразу становится понятно, кто в этой комнате самый страшный хищник. Кайтан… что он такое?!

– Я твой хозяин, девочка, – поворачивает ко мне голову, обжигая взглядом даже в полумраке моего карцера. – И ты должна уяснить, что от меня тебе не сбежать, не скрыться и не спастись.  Я всё равно найду тебя. И накажу. Так, что будешь умолять о смерти.

Он что, прочитал мои мысли? Или просто угадал? Ну не может же такого быть! Не может! Мамочки, куда я попала? И что значит «хозяин»? Серьёзно? А я тогда кто? Рабыня? Нет уж!

– Зачем я вам? Что вы собираетесь со мной делать? – пытаюсь говорить спокойно, а на деле пищу испуганной дрожащей мышью.

Глава 1

Глава 1

Никогда не верила в вещие сны. Ерунда, да и только. Как поток информации, созданный твоими нейронами, может влиять на события, происходящие в реальной жизни? Да… Проблема только в том, что всё, что случилось со мной за последний месяц, перечеркивало мои заблуждения по этому поводу.

Всё началось в четверг, 14 мая. Погода была пасмурная и противная. По-другому язык не поворачивается её назвать. Не, ну где это видано: середина мая, а дождей наплакало на полугодовалое состояние. Жуть, да и только. Я сидела в кафешке и доедала пироженку. Особенно не торопилась, потому, как собственно торопиться было некуда. Возвращаться в пустую квартиру не хотелось. Максимум программа на сегодня: чай, печеньки и сериальчик. Каждый вечер — немного “занабто”. Я была свободна, как ветер, вот уже три месяца. Стала таковой после разрыва с моим “любименьким”, на которого потратила всего на всего три года своей жизни. Печаль, беда и сплошная истерика. Бесит, бесит, бесит! Вот и все мои эмоции по этому поводу. Но, я перетерпела. Не сразу конечно. Может через месяц, второй. Измена в моей жизни случалась впервые, и я была раздавлена и втоптана в грязь, самым наглым способом. Но позже, собирая своё сердце по осколкам, я перестала себя несчастную жалеть и просто забила. Забила на всех: на подруг и родственников, которые безумолку жалели меня налево и направо. Фух… Помню, когда выбегала из его квартиры под ледяной дождь, было очень больно. Слезы сливались с холодными каплями, но я этого не ощущала. Ну, не будем о грустном. Засмотрелась в окошко на симпатичного парнишку в синей кофточке. Как-то странно: он обернулся и улыбнулся мне. Я смутилась и отвернулась. Надо же, в мои 27 лет ещё не разучилась смущаться. Даже не знаю стыдиться или гордиться? Я подняла глаза, но его уже не было. О, браво Лия! Ты просто космос! В кои-то веки улыбнулся парень, а ты отморозилась. Ну да ладно.

Допив кофе, я направилась к остановке. В принципе, можно было и пешком дочапать, но мои ноженьки после тренировки достаточно натерпелись. Я посмотрела на небо, его синь меня всегда успокаивала. Но найти хоть лоскуточек чистого неба на фоне нескончаемых тучь, не представлялось возможным. Обижено вздохнув я пошла дальше. На светофоре загорелся зеленый, уверенно двинула вперед. Внезапно раздался визг тормозов и я не сразу сообразила, что произошло. Меня прилично стукнуло и откинуло. Боль в ноге заглушала крики. Я чудом не потеряла сознание. Пребывая в полуобморочном состоянии, заметила, что люди начали собираться. Кто-то отчаянно хлопал меня по щекам, пытаясь привести меня в чуство. Видимо открытые глаза их не смущали. Я посмотрела на ногу и, на удивление, не обнаружила открытого перелома. Подошел парень, взял меня на руки и посадил в машину. Благо травмпункт был недалеко. Врачь констатировал, что жить буду и, что отделалась ушибом бедра и легким испугом. Про испуг он, конечно погорячился: я до сих пор не могла прийти в себя. Поинтересовался буду ли я писать заявление в полицию, убедился в моей адекватности и, прописав обезболивающие, отпустил меня восвояси. На улице, как не странно, стоял серебристый ниссан — виновник ДТП. Я думала, что как только зайду в больницу, этот чудик смоется с глаз моих долой. Надо же, как не повезло.

— Ну как Вы? -поинтересовался злостный нарушитель ПДД.

— Нормально, ушиб и только,- на учтивую речь этот гад не заслуживал, я была крайне раздражена.

— Давайте я Вас подвезу?

— В полицию?- съязвила я, рассчитывая  хотя бы на удивление с его стороны.

— Куда угодно,- не смутившись, парень открыл пассажирскую дверь, пропуская меня вперед.

— Тогда домой, — тихо сказала я,- хватит приключений на сегодня.

Ну не тут то было.

Мы ехали молча. Извинений я не дождалась и, чтобы нарушить гнетущую тишину, разговор начала первой.

— И частенько Вы людей сбиваете?

— Никогда вообще,- резко ответил спутник.

— Простите, так вышло,- уже менее напыщенно, выдавил он.

Он был серъёзен. Толи от того, что чуть не размазал меня по асфальту, толи ещё из-за чего-то. Ситуацию с проснувшейся совестью можно отмести сразу.

Мы стояли на перекрестке, рядом с моим домом.

— Как Вас зовут?- не смотря в глаза, поинтересовался мой спутник.

— Лия,- равнодушие наше всё.

Загорелся зеленый и мы тронулись. Никто не ожидал тарана. Хорошо, что удар пришелся на бампер, а не на корпус. А то удивлялась бы я уже на небесах.

— Что за хрень?!

Моему возмущению не было предела. Посмотрела на парня, он был напряжен, но не удивлен. Тем временем, протаранившая нас машина отъехала на безопасное расстояние и остановилась. Это был чёрный Range Rover. Из-за тонированного стекла не было видно, кто сидит в салоне, но от машины исходила явная угроза. Время растянулось, как жвачка. Секунда —  рев нашего двигателя и визг резины взбудоражил вялотекущую жизнь поселка. Мы неслись, как ошалелые. Я сидела вжавшись в сидение, благодарила Бога за ремни безопасности и крыла про себя благим матом, сбившего меня паренька. Все время оборачивалась, ожидая преследования. Но, как ни странно, его не было.

— Во что ты меня втянул?!- я задыхалась от возмущения. Еще час назад я была унылой колбасинкой, а сейчас меня втянули в какие-то бандитские разборки. Атас!

— А тебя как зовут? А то и на надгробии, после того, как я тебя убью, нечего будет написать!- кобра бы обзавидовалась моему змеиному наречию.

— Ярослав,- чуть улыбнулась эта каменная статуя.

— Я в какой раз тебя спрашиваю: что здесь происходит?

— Не могу объяснить.

Его  удавье спокойствие было достойно похвалы, но как же хотелось бахнуть сковородкой по его наглой физиономии!

— Это конечно здорово, тогда верни меня домой, а сам езжай на все четыре стороны!

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su