Порка в больнице
Показаны 1…6 из 30 историй
… ее по ягодицам, массируя их в промежутках между шлепками. Жасмин отвечала на порку стоном каждый раз, когда рука касалась одной из ее ягодиц, и Рейчел заметила, что соки …
… ее. Виктория увидела трость, которую взяла Жасмин, и поняла, что это будет больно, но, по крайней мере, ее порола рабыня. Рейчел спросила Жасмин: — Когда ты в …
Частей: 3 24 декабря 2022 14 стр. По принуждению Подчинение и унижение •
… Рейчел была бесполезна. Жасмин велела рабу приготовиться к самой страшной порке, которую он когда-либо испытывал. Рейчел наблюдала, как Жасмин вкладывает весь свой …
… полу, раздвигающим его. Цепи натягивались до предела, и Жасмин знала, что это больно. Рейчел стояла перед обнаженным рабом, и когда он посмотрел на обнаженную Жасмин …
Частей: 3 23 декабря 2022 10 стр. По принуждению Лесбиянки •
… чем я поняла это, я открыла для себя мир БДСМ и начала играть с бондажом, поркой и тому подобными вещами. Для кого-то вроде меня найти новых партнеров по играм даже …
… скажу, что это полностью неверно. Я пытался не наброситься, но это было больно. С другой стороны, она пыталась объясниться со мной, и разве не этого я хотел все это …
Частей: 6 18 декабря 2022 16 стр. Фетиш Романтика •
… глупа, чтобы неудачно удовлетворить охранников. Это была грубая и беспощадная порка, он старательно избивал ее трепещущее, стенающее, нежное тело, пока она не упала вниз …
… поддалось, и его толстый палец вжался и пролез глубоко в ее задний проход. Больно. пожалуйста, не надо. Тихо, — бросил он, наблюдая за ее выражением лица, трахая ее …
Частей: 1 16 декабря 2022 12 стр. По принуждению Группа •
… мать конченная шлюха, безотказная блядь, набор дырок для ебли и шкура для порки. Мне очень не понравился этот набор слов, но не хотелось демонстрировать отношение …
… попробовать меня сзади? — Очень хочу! Если у тебя никого не было, будет больно, — не просто хочу, а уже получил инструкции! У нашей мамы, всегда есть план. — …
Частей: 10 10 декабря 2022 12 стр. Подчинение и унижение Инцест •
… меня Елена Викторовна. — Вот Ирочка, я очень виноват и прошу меня после порки простить, — сказал я, стоя перед девушкой на коленях. — Хорошо. Проходи в комнату и …
… дыхание. Неужели такая стройная, можно сказать хрупкая девушка может так больно сечь?! Да может! И еще как может! Ирочка сразу вошла во вкус порки. Пожалуй, любую …
Здесь можно найти рассказы, читать истории порка в больнице онлайн, а также искать похожие по заголовку или содержанию
Медицинская порка… Повернись к болезни задом…
18+
Медицинская порка…
Повернись к болезни задом…
Доктор молодец: придумал научное обоснование своей страсти и сочетает приятное с полезным!…
…Эффект усиливается в том случае, если процедуру проделывает человек противоположного пола. Мужчина — женщине, и наоборот…
Суть метода, как утверждает сам доктор, заключается исключительно в избавлении человечества от недугов и не имеет ничего общего с сексуальными извращениями. Например, чтобы избавиться от депрессии, достаточно отхлестать себя по голому заду хорошими розгами, и мир вновь засверкает радужными красками.
Автор Капелька Радуги. http://www.po-tu-storonu.com/forum/58-978-1
Эта статья была скопированы мною ранее и хранилась в архивах, поэтому ссылки нет. Доктор молодец: придумал научное обоснование своей страсти и сочетает приятное с полезным!
Повернись к болезни задом.
В Новосибирске придумали удивительный метод лечения от многих болезней — «поркотерапия», это в смысле, когда по заднему месту прохаживаются розгами. И это вовсе не первоапрельская шутка. Автор «лекарства» — профессор, доктор биологических наук Сергей Сперанский.
Бичевание — проще говоря, порка — уходит корнями в далекое прошлое. Даже именитые исследователи не могут утвердительно сказать, кто и в каком веке придумал хлестать людей. Пресловутые Маркиз де Сад и Захер — Мазох также не считаются пионерами в области различных экзекуций. Разве что эти два автора обладали неисчерпаемой фантазией в способах истязаний человеческого тела и сами не гнушались пользоваться собственными «рекомендациями».
Сергею Сперанскому, конечно, далеко до Сада и Мазоха. Он также не считает себя их последователем. Суть его метода, как утверждает сам доктор, заключается исключительно в избавлении человечества от недугов и не имеет ничего общего с сексуальными извращениями. Например, чтобы избавиться от депрессии, достаточно отхлестать себя по голому заду хорошими розгами, и мир вновь засверкает радужными красками. В этом Сергей Владимирович убедился около тридцати лет назад, когда, попав в неприятную ситуацию, прибегнул к подобному способу. А идею он позаимствовал вовсе не у скандальных прозаиков.
— Около сорока лет назад в огромной библиотеке своей старшей сестры я обнаружил книгу на немецком языке, — вспоминает Сперанский. — В ней были фотографии и изображение различных плетей, розог, ремней, станков для осуществления экзекуций. Больничные палаты и люди в халатах. Из прочитанного стало ясно, что перед Первой мировой войной в Германии существовала процветающая клиника, где множество заболеваний лечилось экзекуциями. И не только нервно-психических.
Сергей Сперанский :»Мое отношение к этому изданию было таким: это надо же, что придумали, недаром они фашисты! Словом, позабавился и забыл об этой книге на долгие годы. Спустя двадцать лет в моей жизни наступили тяжелые времена. Докторская диссертация «зависла», старший сын погиб при трагических обстоятельствах, со стороны жены была в это время враждебность. От суммы этих факторов у меня развилась депрессия. Началась жуткая бессонница. И тут всплыла в памяти крупица информации из этой книги: что болевые воздействия особо показаны при хронической бессоннице и при навязчивых психологических состояниях. Попросить, чтобы меня посекли, мне было решительно некого. Место воздействия классическое — ягодицы. Выше поднимешься — можно отбить почки, еще выше — нельзя будет снять рубашку…. Я использовал какие-то кабели, на конце утяжеленные свинцом. Предприятие оказалось трудным. Ударишь себя и долго не можешь повторить. Я снова и снова возобновлял попытки. И вот наконец-то психологический барьер был сломлен. Я так обработал свои ягодицы, что они были цвета чернослива. Эффект этой процедуры был потрясающий. Сон восстановился, все мои проблемы как бы уменьшились.»
С тех пор Сергея Сперанского не оставляла мысль о том, что порка — занятие нужное. Он даже придумал название — «поркотерапия». Стал встречаться с народными целителями, которые были сторонниками порки в лечебных целях. Искал подтверждение своей теории. Предлагал попробовать «поркотерапию» добровольцам.
— В санатории Пашино поркой вылечили инсультника. Назовем его Т., — рассказывает доктор. — Паралич половины тела, потеря речи. Затем больной стал говорить, хотя и невнятно, передвигался с трудом. Ему предложили мой метод. В его положении это было достаточно опасно, но больной согласился. Раз в неделю, по субботам, Т. секли ивовыми прутьями. На восьмой день порки больной вернулся на работу. Его было тогда пятьдесят лет. Теперь он почти здоровый человек: ходит, слегка прихрамывая, память восстановилась полностью. Вот только давление не вполне нормализовалось.
— Через некоторое время и у меня начало пошаливать сердце, — продолжает Сперанский. — Я перенес два инфаркта. В кардиологическом центре мне сказали, что на сердце образовались рубцы. В это время в Новосибирск, приехала знаменитая алтайская целительница Анна Флер, которая независимо от меня тоже пришла к идее «поркотерапии». Мне это стало чрезвычайно любопытно, и я отправился на семинар. На сцене был огромный ворох ивовых прутьев. Анна отхлестала меня по полной программе. Тридцать пять ударов. Напоследок сказала: «Ручаюсь, что ваше давление снизится, ритм нормализуется, а сердечные приступы пройдут. Но это временный эффект, на два-три дня. Для стойкого излечения нужны еженедельные экзекуции». Прогноз Флер оправдался: на три дня меня «отпустило». А потом я снова попал в больницу. Выйдя из клиники, мне удалось договориться с одной женщиной, чтобы она секла меня раз в неделю, по воскресеньям. Стандарт был такой: тридцать ударов сначала, потом час-полтора перерыва, затем еще тридцать. Курс продолжался четыре месяца, без пропусков. Вскоре я снова прошел обследование в кардиоцентре. Давление полностью нормализовалось, приступы прошли. А самое главное — исчезли рубцы на сердце. Чего, по свидетельству кардиологов, в моем пожилом возрасте не бывает. Сейчас мне семьдесят лет. Чувствую себя хорошо.
— Есть ли научное обоснование метода?
— Механизм элементарный: следы от порки создают постоянный фон повышенных требований к иммунитету. А лейкоцитам все равно, что рассасывать: синяки на заднице или рубцы на сердце, — объясняет Сергей Владимирович. — Они делают одновременно и то, и другое! Кроме болезней тела, порка показана и при алкоголизме, наркомании, депрессии и других психосоматических заболеваниях. Это все уход от жизни, утрата вкуса к ней. Причина — снижение выработки эндорфинов, «гормонов счастья». А если такого человека как следует выпороть, у него активируются эндорфиновые рецепторы, происходит выброс эндорфинов и возвращается вкус к жизни. Ведь если не поголодать, не получишь наслаждение от пищи. Не испытаешь боли, не узнаешь, как жить без нее. К сожалению, у многих упоминание о порке вызывает скаберзное хихиканье. Можно презирать эту реакцию, но ее надо учитывать. Нельзя подвергать порке тех людей, которые не готовы к подобному лечению, то есть психологически они испытывают унижение при этой процедуре. Моя рекомендация: эффект усиливается в том случае, если процедуру проделывает человек противоположного пола. Мужчина — женщине, и наоборот.
Курс «поркотерапии» рекомендован такой: 30 процедур по 60 ударов розгами по ягодичной области. Удары должны наноситься в полную силу человеком средней комплекции, дозировать их силу не обязательно.
Да, лечение поркой, выглядит странным. Хотя банки на спину тоже ставят для того, чтобы вызвать гематомы и тем самым повысить работоспособность лейкоцитов.
После рассказов Сперанского начинаешь иначе воспринимать и самобичевание людей Древнего Мира. Древние монахи, очевидно, не просто так культивировали самоистязания. Закрываясь в кельях, они истязали себя плетьми и розгами. Таким образом они проявляли стойкость духа и повышали иммунитет организма. Может, поэтому их жизнь была слишком долгой?
То же можно сказать и про Спарту, где избивание розгами считалось привилегией. Подростков для экзекуции выбирали преимущественно из самых знатных домов. Церемония производилась особым служащим, от которого требовалась полнейшая строгость и отсутствие жалости. Для того же, чтобы исключить возможность более сострадательного отношения, у алтаря во время экзекуции находился жрец с небольшой статуэткой богини в руке, которая при малейшем ослаблении ударов плети внезапно становилась невыносимо тяжелой. Родители требовали от своих сыновей полнейшего воздержания от криков во время порки, ибо самое незначительное, но громкое выражение боли считалось позорным. Это называлось «закалить мальчика». Мол, после такой порки никакие болезни им уже не страшны.
К слову, до сих пор в некоторых государствах порка сохранилась. Правда, ее используют в качестве лекарства против бунта. В Австрии солдат гоняют сквозь строй. В Китае продолжает торжествовать бамбуковая палка, в Турции свищут батоги. В Сиаме по ночам можно слышать душераздирающие вопли наказываемых березовыми прутьями, в Африке в полном ходу пресловутое mumbo-jumbo.
Сейчас Сергей Сперанский готовит к изданию монографию по «поркотерапии» с подробными методиками.
http://www.sokoly.ru/vbforum/printthread.php?t=1367&pp=15
Источник: http://www.po-tu-storonu.com/forum/58-978-1
11
12595
Комната под лестницей
Сегодня 14 мая, 5 часов вечера. Я стою, опираясь на лестничный парапет, и с тоской смотрю на входную дверь. Скоро придет моя мать. Я с ужасом думаю об этом. Что меня ждет?! От представления того, что она сделает со мной, сердце мое падает, в животе все сжимается, руки и ноги трясутся мелкой дрожью, а мягкое место покалывает тысячами, нет миллиардами острейших иголок! Причина моего животного страха – предстоящее наказание. Безусловно, я его заслужила, плохо написала годовую контрольную по алгебре, хотя и занималась с репетитором. Не понимаю, почему так вышло?
Слышу скрежет ключа в замочной скважине, ну вот и все. Уже совсем скоро я буду визжать от боли в «комнате под лестницей». Я так подозреваю, что раньше там была спальня моих родителей. Это просторная квадратная комната с прекрасным видом из окна, отделана красным деревом, в ней очень тихо и звуки, раздающиеся в этой комнате, не слышны больше ни в одной точке нашего просторного дома. Здесь же есть своя туалетная комната.
Отец мой умер много лет назад, и я его почти не помню – мне было всего 5 лет, когда это случилось. Мы с мамой живем на втором этаже, слуги занимают левое крыло первого этажа. А с этой комнатой я познакомилась, когда пошла в школу, хотя, впрочем, не совсем сразу.
Дело было так: я получила запись в дневнике – не выучила стихотворение, я даже и предположить не могла, чем это мне грозит! Мама, конечно, предупреждала меня, что учиться я должна только на «Отлично», что у меня есть для этого все данные и все условия, что она одна занимается бизнесом, тяжело работает, не устраивает свою личную жизнь – и все это ради меня. От меня же требуется – только отличная учеба и послушание. Присматривала за мной няня, она же и уроки заставляла делать, хотя мама говорила, что я должна быть самостоятельной и ругала няню за то, что она меня заставляет, считала, что я с детства должна надеяться только на себя, и учиться распределять свое время. Вот я и «распределила» – заигралась и забыла! Мать пришла с работы и проверила дневник (она это не забывала делать каждый день). Потом спокойным голосом сказала мне, что я буду сейчас наказана, велела спустить до колен джинсы и трусики и лечь на кровать попой кверху, а сама куда-то вышла. Я, наивное дитя! Так и сделала! Я думала, что это и есть наказание – лежать кверху попой!
Но каково же было мое удивление, когда через несколько минут, мать пришла, а в руках у нее был коричневый ремешок! Она сказала, что на первый раз я получу 20 ударов! В общем, ударить она успела только 1 раз. От страшной, не знакомой боли я взвыла, и быстренько перекатилась на другую сторону и заползла под кровать. Это произошло мгновенно, я сама от себя этого не ожидала! И как она не кричала, не грозила – я до утра не вылазила от туда. Там и спала. От страха не хотела ни есть, ни пить, ни в туалет.
По утрам мать рано уезжала, а мной занималась няня. Няня покормила меня и проводила в школу. Целый день я была мрачнее тучи, очень боялась идти домой, но рассказать подружкам о случившемся – было стыдно. Уроки закончились, и о ужас! За мной приехала мать.
Поговорив с учительницей, она крепко взяла меня за руку и повела к машине. Всю дорогу мы ехали молча. Приехав домой, я, как всегда, переоделась в любимые джинсики, умылась и пошла обедать, пообедала в компании мамы и няни и, думая, что все забылось, пошла делать уроки. Часа через два, когда с уроками было покончено, в мою комнату вошла мать, и спокойным голосом рассказала мне о системе моего воспитания, что за все провинности я буду наказана, а самое лучшее и правильное наказание для детей – это порка, так как «Битье определяет сознание», и, что моя попа, создана специально для этих целей. Если же я буду сопротивляться ей, то все равно буду наказана, но порция наказания будет удвоена или утроена! А если разозлю её, то будет еще и «промывание мозгов».
Потом она велела мне встать на четвереньки, сама встала надо мной, зажала мою голову между своих крепких коленей, расстегнула мои штанишки, стянула их вместе с трусами с моей попки и позвала няню. Няня вошла, и я увидела у неё в руках палку с вишневого дерева. Конечно, я сразу все поняла! Стала плакать и умолять маму не делать этого, но все тщетно. Через пару секунд – вишневый прут начал обжигать мою голую, беззащитную попу страшным огнем. Мать приговаривала – выбьем лень, выбьем лень. А я кричала и молила о пощаде! Меня никто не слышал. Но через некоторое время экзекуция прекратилась. Моя попа пылала, было очень-очень больно и обидно, я плакала и скулила, но отпускать меня никто не собирался. Мама передохнула, и сказала, что это я получила 20 ударов за лень, а теперь будет ещё 20 за вчерашнее сопротивление. Я просто похолодела от ужаса! А вишневый прут опять засвистел с громким хлопаньем опускаясь на мою уже и без того больную попу. Я уже не кричала, это нельзя было назвать криком – это был истошный визг, я визжала и визжала, мой рассудок помутился от этой страшной, жгучей, невыносимой боли. Казалось, что с меня живьем сдирают кожу. Что я больше не выдержу и сейчас умру!! Но я не умерла…
Порка закончилась, и меня плачущую, со спущенными штанами, держащуюся за попу обеими руками, повели в ванную комнату. Няня велела мне лечь на живот на кушетку, я легла, думала, что она сделает мне холодный компресс, думала, что она меня пожалеет, но не тут-то было.
Она стянула с меня болтающиеся джинсы и трусы и заставила встать на четвереньки, я взмолилась и взвыла одновременно! Думала, что меня снова будут пороть.
Но, как оказалось, мне решили «промыть мозги»! Мне стало еще страшнее! Я не могу передать словами свой ужас от неизвестности и боязни боли! В тот же момент в дырочку между половинками моей истерзанной попы вонзилась и плавно проскользнула внутрь короткая толстая палочка, я закричала, больше от страха, чем от боли, а мама с няней засмеялись. В меня потекла теплая вода, я почти не чувствовала её, только распирало в попе и внизу живота, а я плакала от стыда и обиды. Через некоторое время страшно захотелось в туалет. Но мне не разрешали вставать, а в попе все еще торчала эта противная палочка, а няня придерживала её рукой. Наконец мать разрешила мне встать и сходить в туалет.
Это наказание я помнила очень долго.
Я всегда во-время делала уроки, все вызубривала, выучивала. Часами сидела за уроками. Я всегда была в напряжении и страхе. Повторения наказания я не хотела. Так прошло три года. Начальную школу я закончила блестящей отличницей с отличным поведением. Мама была счастлива!
Вот я и в пятом классе. Новые учителя, новые предметы. Первая двойка по английскому языку…
Дома я все честно рассказала маме, и была готова к наказанию. Но в тот вечер наказывать меня она не стала. Я думала, что она изменила свою тактику моего воспитания. Сама я стала очень стараться и скоро получила по английскому четверку и две пятерки!
Неожиданно в нашем доме начался ремонт, как оказалось, в комнате, о существовании которой я не подозревала. Она располагалась под лестницей и дверь её была обита таким же материалом, как и стены, поэтому была не заметной. Через неделю ремонт закончился. Привезли какую-то странную кровать: узкую, выпуклую, с какими-то прорезями и широкими кожаными манжетами. Тогда я думала, что это спортивный тренажер – мама всегда заботилась о своей фигуре.
Еще дня через три меня угораздило получить тройку по математике и знакомство с «комнатой под лестницей» состоялось!
Вечером, после того, как мать поужинала и отдохнула, она позвала меня в новую комнату. Комната была красивой, но мрачной. В середине комнаты стояла странная кровать. Мама объяснила мне, что теперь эта комната будет служить для моего воспитания, то есть наказания. Что кровать эта – для меня. На неё я буду ложиться, руки и ноги будут фиксироваться кожаными манжетами так, что я не смогу двигаться, а попа будет расположена выше остальных частей тела. В общем – очень удобная конструкция, да еще и предусмотрено то, что я буду расти. Вот какую вещь купила моя мама! Она определенно гордилась этим приобретением, как выяснилось, сделанным на заказ! Потом она показала мне деревянный стенд. На нем был целый арсенал орудий наказания! Черный узенький ремешок, рыжий плетеный ремень, солдатский ремень, коричневый ремень с металлическими клепками, красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва, желтый толстый плетеный ремень, тоненькие полоски кожи собранные на одном конце в ручку (как я потом узнала – плетка), ремень из грубой толстой ткани защитного цвета.
Потом мы пошли в ванную комнату. Здесь мама показала прозрачное красивое корытце, в котором мокли вишневые прутья из нашего сада – это розги, сказала она.
Затем я увидела кушетку и шкаф возле нее. Шкафчик был стеклянным и то, что я в нем увидела, страшно напугало меня – там на всех полках лежали огромные шприцы! Они были разными: полностью металлические, стеклянные, стеклянные с металлом, у всех у них были огромные наконечники, у некоторых ровные, у некоторых изогнутые. Я просто онемела и оцепенела от страха. Господи! Что меня ждет? Внизу в шкафчике лежали разных размеров и цветов наконечники и шланги «для промывания мозгов».
Затем мама вручила мне красивую папку и велела ознакомиться с её содержимым. Я стала читать:
«4» – 20 ударов ремнем на твой выбор
«3» – 50 ударов черным узеньким ремешком
«2» – 70 ударов желтым толстым плетеным ремнем
«1» – 70 ударов коричневым ремнем с металлическими клепками
«замечание по поведению» – 30 ударов ремнем защитного цвета, «промывание мозгов» из шприца
«замечание по учебе» – 20 ударов розгами, «промывание мозгов» из шприца
«сопротивление наказанию» – двойная порция наказания, большая клизма
«ложь» -60 ударов черным узеньким ремешком, большая клизма, 100 ударов розгами
Контрольные работы и тематические оценивания:
«4» – 60 ударов розгами
«3» – 100 ударов розгами
«2» – 100 ударов розгами
«1» – 100 ударов розгами
Оценки за семестр
«4» – 60 ударов розгами, за каждую
«3» – 100 ударов розгами, за каждую
«2» – 100 ударов розгами, за каждую
«1» – 100 ударов розгами, за каждую
Я поняла, что выбора у меня нет – я должна быть круглой отличницей с идеальным поведением! И твердо решила, что буду очень стараться, что комнату эту, мама сделала для моего устрашения! И я ни в коем случае не буду частой посетительницей этой ужасной комнаты, а может, и вообще не буду! Наивная! Как я заблуждалась! В последующие годы, я испытала на себе все «орудия наказания». Конечно, это было не часто, но все, имеющиеся на стенде ремни и плётка «погуляли» по моей попе. Несколько раз были розги. Должна сказать, что порка любым ремнем – больно, но гораздо милосерднее, чем порка розгой. Розги – это страшно больно!
«Промывание мозгов» из шприца – страшно, унизительно! Но не больно!
В тот день я, естественно, была наказана за все свои «прегрешения». Мне было очень страшно, я хотела по-сопротивляться, и по уговаривать мать, но я испугалась «двойной порции наказания и большой клизмы.
Итак, мать напомнила мне о моих «успехах»: 2 по английскому, 4 по английскому, 3 по математике. Если посчитать в сумме, то получалось, что я должна получить:
20 ударов ремнем на свой выбор
50 ударов черным узеньким ремешком
70 ударов желтым толстым плетеным ремнем, всего получается 140 ударов! Я была просто ошеломлена! Как я это выдержу! Неужели моя мама сможет так поступить со мной?!
Из оцепенения меня вывел голос матери. Она сказала, что я должна пройти в комнату и лечь на скамью наказаний.
Я молча повиновалась. К этому времени, я уже много слышала от подруг по школе о системах наказаний в их семьях. Пороли почти всех! Ведь наша школа очень престижная, обучение в ней стоит дорого, и все родители бизнесмены, времени на уговоры детей «учится хорошо» нет. Некоторые девочки даже показывали страшные кровоподтеки! Многих пороли даже няни! Но такой комнаты для наказаний, наверняка, не было ни у кого!
Я легла на эту ужасную кровать. Мать велела мне вытянуть руки вперед и закрепила каждую кожаным манжетом. Потом она закрепила мне ноги под коленями и внизу. Затем подняла мою юбку, стянула трусы, спустила их до колен и пошла за ремнем.
Я чувствовала себя ужасно! Я была настолько беззащитной и не подвижной! Попа моя торчала кверху так, что даже половинки нельзя было сжать (девочки говорили, что если сжимать ягодицы во время порки, то не так больно).
Мать спросила меня о выборе ремня за «4». Я сказала, что мне все равно. Она выбрала красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва. Пощелкала им. Я оцепенела от страха, сердце мое учащенно забилось, я напряглась в ожидании страшной боли, и тихонько заскулила. Ну-ну, рано еще – сказала мать. Потом подошла ко мне, намазала чем-то попу (как потом оказалось – кремом для тела, чтоб не было синяков) и взмахнула красным ремнем, который тут же опустился на мою попу. Шлёп, шлёп, шлёп – сыпались удары. Несмотря на громкий звук, появляющийся при ударе ремня по моей голой попе, было не больно! Я воспряла духом и мужественно выдержала 20 ударов! Даже ни разу не ойкнула.
Мама присела передохнуть. Потом встала, взяла черный узенький ремешок. Пощелкала им над моей попой, но мне уже не было так страшно. Думала, раз ремень узкий, то вообще не будет больно. Но я заблуждалась! Мать взмахнула черным ремнем. Хлоп! Он опустился на мою попу с меньшим шумом, чем красный, но больно «обжег». Хлоп, хлоп, хлоп. Больно! Больно! Мамочка! А-а-а! Ой! Уй! О-о-й! Больно! Больно! Я кричу. Внезапно удары прекратились. 25 – сказала мама. Сейчас передохну, и пойдем дальше. А я заскулила и стала умолять её простить меня и прекратить наказание! Но она и не думала прощать меня, и сказала, что я получу все, причитающееся мне, сполна! И снова взялась за ремень! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Больно! Очень больно! Я уже не кричу, а взвизгиваю. Ну наконец-то всё! Никогда в жизни не получу больше «3»! Моей попе о-о-чень больно! Я плачу.
Мать отвязала меня. Я встала. Она спросила меня – не хочу ли я сходить в туалет, так как впереди еще 70 ударов за «2»! Я чуть сознание не потеряла, бросилась перед ней на колени и стала молить о пощаде, говорить о том, что исправила «2» и так далее. Но мать холодно сказала мне – не зли меня, сходи в туалет и возвращайся на прежнее место! А не то пожалеешь!
Долго не хотела я выходить из уборной! Но, увидев там корытце с розгами, на ватных ногах поспешила в комнату. Скуля и плача, легла на эту скамью. Мать снова привязала меня. Снова намазала мне попу и взяла ремень, да, да – желтый плетеный. Я не переставала выть и скулить. И вот, взмах материнской руки с плетеным ремнем – хлоп! Ремень просвистел и шумно хлопнул меня по-попе. Господи! Совсем другая боль! А-а-а! Больно! У-у-у-у-уу-у! И-и-ы-ы-ы-ы! Ой-ой-ой-о-о-о-о!!!!!! Я страшно вою, ору, визжу. Ужасно больно! Как будто живьем отрываются куски кожи с моей несчастной попы! Мне кажется, что на моей попе уже раны. Больно! Больно! Больно! Мамочка, прости! Ненадо!
Вот порка прекращается, но я знаю, что это «перерыв». 50 – сказала мать. Я уже не молю её о пощаде. Знаю что бесполезно! Но она отвязывает меня и велит идти в уборную.
Я плетусь туда. Она входит следом и велит лечь на кушетку, поджав под живот колени. Объясняя мне, что 20 оставшихся ударов решила заменить «промыванием мозгов»! Я плача благодарю её! Но что я вижу! Мать берет огромный, страшный стеклянный шприц из шкафчика! Я опять визжу! Умоляю её не делать мне больно. Она злорадно смеётся! Она набирает в шприц какую-то розовую жидкость из банки. Я вижу ужасный наконечник шприца – конусообразный, длинный и толстый. Я трепещу от страха! Наконец, она подходит ко мне, велит расслабиться. Но пока ничего не происходит, я вся в ожидании чего-то ужасного! Мать намазывает чем-то наконечник. И вот в мою попу вонзается что-то холодное и скользкое! Я кричу – на всякий случай. Мама шлепает меня рукой по попе. Замолчи! Так орать причины нет! Я затихаю. Струя воды быстро наливается в меня. Всё! Я хочу в туалет! Но мама не сразу отпускает меня. Некоторое время она еще держит этот ужасный шприц, не давая наконечнику выскользнуть из моей попки. Я постанываю. Ну вот она вынимает «орудие для промывки мозгов». Слава богу! Я свободна!
С тех пор, как я ни старалась, но «комнату под лестницей» посещать всё же иногда приходилось. Могу сказать, что привыкнуть к этому нельзя! Это было всегда очень больно и очень страшно. Не считая, конечно, наказаний за просто «4». Двойки у меня были всего 2 раза. А так – тройки и замечания, но не часто. Должна сказать, что за 6 лет я посещала эту комнату 25 раз. 15 раз – за четверки. Конечно, система воспитания действовала почти безотказно! В нашем классе большинство были отличницами. Среди всех я была самой блестящей!
Но в 10 классе началась очень трудная алгебра. Справиться было очень сложно. И посыпались тройки, а потом и двойки, я даже единицу умудрилась получить! Можете себе представить! Я, уже взрослая девушка, почти каждый день визжала, лежа голой задницей кверху, под маминым ремнем, а иногда и розгой в «комнате под лестницей»! Моя попа была багрово-синей в черный «горошек» от коричневого ремня с круглыми металлическими заклепками!
А когда я получила даже не «4», а «3» за тематическое оценивание, я не сказала маме! За что потом поплатилась: «ложь» – 60 ударов черным узеньким ремешком, большая клизма, 100 ударов розгами. После этого наказания сидеть я могла с большим трудом! Каждое движение причиняло мне боль! Да и «большая клизма» – не то, что не большое «промывание»! Очень не приятная процедура!
Но все тщетно. Оценки по алгебре не улучшались. По остальным предметам у меня все было отлично.
Мама задумалась. Пороть меня перестала. Наняла дорогущего репетитора, и дело постепенно пошло на лад. Мы решали с ним домашние задания, вперед учили темы, зубрили правила. Я очень много занималась. Успех не заставил себя ждать. После месяца занятий я получила «4». Наказания за «4» я не боялась. Это было не больно. Но мама не стала меня пороть, а даже похвалила. В конце концов, я выровнялась, и стала получать только «5»!
И вот сегодня такой конфуз! Я очень боюсь, но все рассказываю маме. Она молчит. Идет принять душ, потом ужинает. Предлагает поесть и мне. Но я не хочу. Моя душа, вернее моя попа трепещет! Сердце замирает!
Я вся в ожидании наказания!
Недавно я вспомнила, как меня наказали в первый раз и сегодня я вам подробно расскажу, как и за что меня пороли в детстве родители.
Пороли меня за всё:за оценки, за проделки и т. д. Первая порка моя случилась ещё во втором классе. Дело было так: Я забыла тетрадку с домашним заданием дома и не выучила таблицу умножения. Учительница сказала:
– Ну что ж, Маша, придётся тебе двойку поставить! Сегодня же позвоню маме.
Я расплакалась прямо в классе и сидела вся в слезах весь урок. Как только урок кончился, ко мне подбежала моя подружка Оля (мы кстати до сих пор дружим)и начала меня утешать:
– Маша, не плачь, всё будет хорошо.
– Ты не понимаешь! У тебя то добрые и спокойные родители, а мои строгие!
И это правда, у Оли были очень добрые родители и почти не ругали.
– Всё будет хорошо!
– Ладно, всё, не буду плакать!
Прозвенел звонок на урок. Все остальные уроки я сидела молча, потому что боялась получить ещё одну двойку в дневнике.
Уроки кончились и все пошли домой. Как только я пошла за курткой, учительница мне сказала:
– Помнишь, Маша? Я позвоню маме! Завтра я должна видеть подпись родителей рядом с двойкой! Завтра мне покажешь дневник! Поняла?
Я тихим голосочком ответила:
– Да, хорошо…
Домой я шла очень медленно, т. к. очень боялась реакции родителей. Я шла и думала, как они отреагируют. Когда я пришла домой, у порога меня встретила злая мама и папа с ремнём. Я спросила, еле слышным голосом:
– Учительница звонила?…
В ответ мама закричала:
– Да, звонила! А ну быстро снимай куртку и ложись на диван!!
Тут я поняла, что меноя будут пороть и начала хныкать:
– Может не надо…
– Надо, надо!!А ну быстрее, быстрее!!После будешь хорошо учиться! Будем гонять, как козу!!
Я быстренько разулась, сняла куртку и легла на диван. Мама стянула с меня мои розовые трусики и придерживала меня, чтоб я не дёргалась, а папа порол. Я получила сто ударов. После того, как меня выпороли, меня всю заплаканную отправили с голой выдранной попкой в угол. Стояла я в углу час. Потом всю ночь не могла лежать на спине.
На следущее утро я проснулась и мне срузу же мама выдала бумажку, на которой было написано:
«4» – 50 ударов ремнём
«3» – 100 ударов ремнём
«2» – 50 ударов розгами
«1» – 100 ударов розгами
Я вздрогнула. Ещё мама мне сказала:
– Теперь будем пороть тебя по субботам.
Эту фразу я запомнила надолго. С тех пор не проходило ни недели, как меня ни пороли.
Своих детей я не бью и не буду бить!
Слышу скрежет ключа в замочной скважине, ну вот и все. Уже совсем скоро я буду визжать от боли в «комнате под лестницей». Я так подозреваю, что раньше там была спальня моих родителей. Это просторная квадратная комната с прекрасным видом из окна, отделана красным деревом, в ней очень тихо и звуки, раздающиеся в этой комнате, не слышны больше ни в одной точке нашего просторного дома. Здесь же есть своя туалетная комната.
Отец мой умер много лет назад, и я его почти не помню – мне было всего 5 лет, когда это случилось. Мы с мамой живем на втором этаже, слуги занимают левое крыло первого этажа. А с этой комнатой я познакомилась, когда пошла в школу, хотя, впрочем, не совсем сразу.
Дело было так: я получила запись в дневнике – не выучила стихотворение, я даже и предположить не могла, чем это мне грозит! Мама, конечно, предупреждала меня, что учиться я должна только на «Отлично», что у меня есть для этого все данные и все условия, что она одна занимается бизнесом, тяжело работает, не устраивает свою личную жизнь – и все это ради меня. От меня же требуется – только отличная учеба и послушание. Присматривала за мной няня, она же и уроки заставляла делать, хотя мама говорила, что я должна быть самостоятельной и ругала няню за то, что она меня заставляет, считала, что я с детства должна надеяться только на себя, и учиться распределять свое время. Вот я и «распределила» – заигралась и забыла! Мать пришла с работы и проверила дневник (она это не забывала делать каждый день). Потом спокойным голосом сказала мне, что я буду сейчас наказана, велела спустить до колен джинсы и трусики и лечь на кровать попой кверху, а сама куда-то вышла. Я, наивное дитя! Так и сделала! Я думала, что это и есть наказание – лежать кверху попой!
Но каково же было мое удивление, когда через несколько минут, мать пришла, а в руках у нее был коричневый ремешок! Она сказала, что на первый раз я получу 20 ударов! В общем, ударить она успела только 1 раз. От страшной, не знакомой боли я взвыла, и быстренько перекатилась на другую сторону и заползла под кровать. Это произошло мгновенно, я сама от себя этого не ожидала! И как она не кричала, не грозила – я до утра не вылазила от туда. Там и спала. От страха не хотела ни есть, ни пить, ни в туалет.
По утрам мать рано уезжала, а мной занималась няня. Няня покормила меня и проводила в школу. Целый день я была мрачнее тучи, очень боялась идти домой, но рассказать подружкам о случившемся – было стыдно. Уроки закончились, и о ужас! За мной приехала мать.
Поговорив с учительницей, она крепко взяла меня за руку и повела к машине. Всю дорогу мы ехали молча. Приехав домой, я, как всегда, переоделась в любимые джинсики, умылась и пошла обедать, пообедала в компании мамы и няни и, думая, что все забылось, пошла делать уроки. Часа через два, когда с уроками было покончено, в мою комнату вошла мать, и спокойным голосом рассказала мне о системе моего воспитания, что за все провинности я буду наказана, а самое лучшее и правильное наказание для детей – это порка, так как «Битье определяет сознание», и, что моя попа, создана специально для этих целей. Если же я буду сопротивляться ей, то все равно буду наказана, но порция наказания будет удвоена или утроена! А если разозлю её, то будет еще и «промывание мозгов».
Потом она велела мне встать на четвереньки, сама встала надо мной, зажала мою голову между своих крепких коленей, расстегнула мои штанишки, стянула их вместе с трусами с моей попки и позвала няню. Няня вошла, и я увидела у неё в руках палку с вишневого дерева. Конечно, я сразу все поняла! Стала плакать и умолять маму не делать этого, но все тщетно. Через пару секунд – вишневый прут начал обжигать мою голую, беззащитную попу страшным огнем. Мать приговаривала – выбьем лень, выбьем лень. А я кричала и молила о пощаде! Меня никто не слышал. Но через некоторое время экзекуция прекратилась. Моя попа пылала, было очень-очень больно и обидно, я плакала и скулила, но отпускать меня никто не собирался. Мама передохнула, и сказала, что это я получила 20 ударов за лень, а теперь будет ещё 20 за вчерашнее сопротивление. Я просто похолодела от ужаса! А вишневый прут опять засвистел с громким хлопаньем опускаясь на мою уже и без того больную попу. Я уже не кричала, это нельзя было назвать криком – это был истошный визг, я визжала и визжала, мой рассудок помутился от этой страшной, жгучей, невыносимой боли. Казалось, что с меня живьем сдирают кожу. Что я больше не выдержу и сейчас умру!! Но я не умерла…
Порка закончилась, и меня плачущую, со спущенными штанами, держащуюся за попу обеими руками, повели в ванную комнату. Няня велела мне лечь на живот на кушетку, я легла, думала, что она сделает мне холодный компресс, думала, что она меня пожалеет, но не тут-то было.
Она стянула с меня болтающиеся джинсы и трусы и заставила встать на четвереньки, я взмолилась и взвыла одновременно! Думала, что меня снова будут пороть.
Но, как оказалось, мне решили «промыть мозги»! Мне стало еще страшнее! Я не могу передать словами свой ужас от неизвестности и боязни боли! В тот же момент в дырочку между половинками моей истерзанной попы вонзилась и плавно проскользнула внутрь короткая толстая палочка, я закричала, больше от страха, чем от боли, а мама с няней засмеялись. В меня потекла теплая вода, я почти не чувствовала её, только распирало в попе и внизу живота, а я плакала от стыда и обиды. Через некоторое время страшно захотелось в туалет. Но мне не разрешали вставать, а в попе все еще торчала эта противная палочка, а няня придерживала её рукой. Наконец мать разрешила мне встать и сходить в туалет.
Это наказание я помнила очень долго.
Я всегда во-время делала уроки, все вызубривала, выучивала. Часами сидела за уроками. Я всегда была в напряжении и страхе. Повторения наказания я не хотела. Так прошло три года. Начальную школу я закончила блестящей отличницей с отличным поведением. Мама была счастлива!
Вот я и в пятом классе. Новые учителя, новые предметы. Первая двойка по английскому языку…
Дома я все честно рассказала маме, и была готова к наказанию. Но в тот вечер наказывать меня она не стала. Я думала, что она изменила свою тактику моего воспитания. Сама я стала очень стараться и скоро получила по английскому четверку и две пятерки!
Неожиданно в нашем доме начался ремонт, как оказалось, в комнате, о существовании которой я не подозревала. Она располагалась под лестницей и дверь её была обита таким же материалом, как и стены, поэтому была не заметной. Через неделю ремонт закончился. Привезли какую-то странную кровать: узкую, выпуклую, с какими-то прорезями и широкими кожаными манжетами. Тогда я думала, что это спортивный тренажер – мама всегда заботилась о своей фигуре.
Еще дня через три меня угораздило получить тройку по математике и знакомство с «комнатой под лестницей» состоялось!
Вечером, после того, как мать поужинала и отдохнула, она позвала меня в новую комнату. Комната была красивой, но мрачной. В середине комнаты стояла странная кровать. Мама объяснила мне, что теперь эта комната будет служить для моего воспитания, то есть наказания. Что кровать эта – для меня. На неё я буду ложиться, руки и ноги будут фиксироваться кожаными манжетами так, что я не смогу двигаться, а попа будет расположена выше остальных частей тела. В общем – очень удобная конструкция, да еще и предусмотрено то, что я буду расти. Вот какую вещь купила моя мама! Она определенно гордилась этим приобретением, как выяснилось, сделанным на заказ! Потом она показала мне деревянный стенд. На нем был целый арсенал орудий наказания! Черный узенький ремешок, рыжий плетеный ремень, солдатский ремень, коричневый ремень с металлическими клепками, красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва, желтый толстый плетеный ремень, тоненькие полоски кожи собранные на одном конце в ручку (как я потом узнала – плетка), ремень из грубой толстой ткани защитного цвета.
Потом мы пошли в ванную комнату. Здесь мама показала прозрачное красивое корытце, в котором мокли вишневые прутья из нашего сада – это розги, сказала она.