Повесть о красноречивом крестьянине древнеегипетская сказка

The Eloquent Peasant (Ancient Egyptian: Sekhti-nefer-medu, «a peasant good of speech»)^[1] is an Ancient Egyptian story that was composed around 1850 BCE during the time of the Middle Kingdom in Egypt. It is one of the longest Egyptian tales that has survived completed.^[2] The tale is about a peasant, Khun-Anup, who stumbles upon the property of the high steward, the noble Rensi son of Meru, guarded by its harsh overseer, Nemtynakht.^[3]^[4] It is set in the Ninth or Tenth Dynasty around Herakleopolis.^[5] This tale is described as an elaborate reflection on the connection – or disconnection – of ethical order and refined speech, as transliterated into refined writing.^[6]

sḫtj nfr mdw

Era: Middle Kingdom
(2055–1650 BC)

Egyptian hieroglyphs

Story summary[edit]

The story begins with a poor peasant, Khun-Anup, traveling to market with his donkeys heavily laden with goods to exchange for supplies for his family. While Khun-Anup was en route, Nemtynakht, a vassal of the high steward Rensi, notices the peasant approaching his lands and devises a scheme to steal Khun-Anup’s donkeys and supplies. Nemtynakht tricks the peasant by placing a cloth on the narrow public path, where one side was bordered by the river and the other side were the private fields of Nemtynakht. His placing of the cloth on the path forces the peasant to either trample the cloth, step into the water, or take his donkeys over Nemtynakht’s fields in order to continue his journey. As Khun-Anup is appealing to Nemtynakht’s sense of reason in blocking his path with the cloth, one of Khun-Anup’s donkeys eats a bite of barley, and Nemtynakht uses this as a justification to take Khun-Anup’s donkeys and goods. When Khun-Anup complains this punishment is unfair, Nemtynakht beats him. Khun-Anup cries out for justice, and Nemtynakht threatens the peasant with death if he dares to complain.^[7] Khun-Anup does not accept this injustice and continues to appeal to Nemtynakht for ten days.

Failing to receive justice from Nemtynakht, Khun-Anup seeks out the high steward, the noble Rensi son of Meru, and presents his case.^[8] Rensi brings the peasant’s case to the magistrates, who dismiss the case as merely being a matter of a peasant at odds with a landowner, but Rensi does not relay this information to the peasant.^[8]^[9] Rensi brings the story of the wronged peasant before the pharaoh, Nebkaure (who is believed to be Nebkaure Khety^[10]^[11]), telling him how elegantly the peasant speaks. Intrigued by the report of a peasant who speaks so elegantly, the pharaoh instructs Rensi to not respond to the peasant’s pleas, so that the peasant would continue to make his elegant speeches and they could be written down for the pharaoh. The pharaoh orders Rensi to feed the peasant and his family while the peasant continues to plead his case, further instructing Rensi not to let the peasant know he was providing the food.^[9]

For nine days Khun-Anup complimented the high steward Rensi and begged for justice. After nine days of speeches, Khun-Anup threatened suicide.^[12] After sensing that he was being ignored, Khun-Anup insulted Rensi and was punished with a beating. After one last speech, the discouraged peasant left, but Rensi sent for him and ordered him to return. But rather than being punished for his insolence, the peasant was given justice. Rensi, after reading Khun-Anup’s last speech, was impressed and ordered the donkeys and the goods to be returned to Khun-Anup and the peasant to be compensated with all the property of Nemtynakht, making Nemtynakht as poor as Khun-Anup had been.

Characters[edit]

Khun-anup[edit]

The poor peasant, Khun-Anup, lives with his wife, Marye, and their children in an oasis around the Nile Delta in Egypt.^[7]^[6]

Rensi son of Meru[edit]

The noble Rensi son of Meru is the high steward of Pharaoh Nebkaure.^[6] The peasant Khun-Anup appeals to Rensi when he does not receive justice from Nemtynakht.^[9]

Nemtynakht[edit]

A greedy vassal to the high steward Rensi, Nemtynakht notices the peasant Khun-Anup’s supply-laden donkeys and devises a trap that will provide him with a reason for taking Khun-Anup’s donkeys and goods.^[9]

Nebkaure[edit]

He is his Majesty of the Dual King Nebkaure, the justified. “The justified” is a standard epithet of the deceased. Nebkaure is a Pharaoh of the tenth dynasty of Heracleopolis, ca. 2050 BCE, during the First Intermediate Period.^[13]

Themes[edit]

Ma’at[edit]

Ma’at is the ancient Egyptian law based on the idea of harmony and balance and allows for the social hierarchy to be prevalent in citizen’s everyday lives. This theme is present throughout the work, especially in Khun-Anup’s speeches about what justice means to his situation.^[14]

Ma’at is also exemplified in the courts of the story because justice and social hierarchy is fully dependent on the judge and how he interprets ma’at in relation to the trials.^[15]

Textual history[edit]

Origin[edit]

While we do have a somewhat cohesive narrative for The Eloquent Peasant, to our current knowledge, a narrative for the entirety of the poem does not exist. The tale is a compilation of four incomplete manuscripts that have some conflict in overlapping sections. The names of people and places seem to differ amongst the four different pieces. Despite this, there is an understanding that they are all versions of the same story. Like most stories, it is implied that different people told the story in different ways — leading to some discrepancies in written versions.

[edit]

Information concerning the author (or authors) of the text is minimal. It is assumed that the author(s) were more than likely male(s), but even that information may not be correct. The themes and intellectual points in the story make it evident that the author — if it was one person — was a part of the educated class. He or she was literate enough to put the story in hieroglyphics. The story was likely not originally told in the form of poetry, but was later translated.^[16]

Time period[edit]

While the story of The Eloquent Peasant was set in the ninth and tenth dynasties, it is generally accepted that the poem itself was written during the Middle Kingdom, around the same time as «The Tale of Sinuhe, during Egypt’s Classical Age.^[16] This time period was said to have produced some of the greatest works of literature and art. The wealthy and well educated Egyptians focused greatly on these aspects, as well as entertainment. The Eloquent Peasant would have been considered a generous amount of both. The poem was also one of the first recorded texts that focused on the lives of people other than the kings or the gods. The story reflected ideals of Egypt at the time among the common people. It was extremely popular.^[17]

The Eloquent Peasant was one of the few texts that highlighted some of the concepts of Egyptian law during the Middle Kingdom dynasties.^[18]

Influence on arts and literature[edit]

The Eloquent Peasant shows the modern reader a glimpse of how justice in crime might have been attained in ancient Egyptian culture. While it is natural to assume that guilt may be determined by the hierarchy of the time, The Eloquent Peasant shows us that you could speak your mind and possibly change the verdict cast upon you. The theme of justice featured so prominently in The Eloquent Peasant might have been a precursor to themes of justice in later works.

The Eloquent Peasant was adapted into an award winning short film with the same name, directed by Egyptian director Shadi Abdel Salam in 1969.

References[edit]

^ Huehnergard, John; Pat-El, Na‘ama (June 14, 2018). «The origin of the Semitic relative marker». Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 81 (2): 191–204. doi:10.1017/S0041977X18000496. S2CID 171983928 – via Cambridge Core.
^ Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ Parkinson, Richard (1991). The Tale of the Eloquent Peasant. Griffith Institute. ISBN 978-0900416606.
^ «The Eloquent Peasant (5)». AEL Email List. Archived from the original on 2008-08-28. Retrieved 2007-12-17.
^ Parkinson, R B (1999), The Tale of Sinuhe and other ancient Egyptian poems, 1940–1640 BC, New York, ISBN 978-0-19-283966-4, OCLC 317507143
^ ^a ^b ^c Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. p. 1077. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ ^a ^b Gardiner, Alan (April 1923). «The Eloquent Peasant». The Journal of Egyptian Archaeology. 9 (1/2): 7. doi:10.2307/3853490. JSTOR 3853490.
^ ^a ^b Gardiner, Alan (April 1923). «The Eloquent Peasant». The Journal of Egyptian Archaeology. 9 (1/2): 8. doi:10.2307/3853490. JSTOR 3853490.
^ ^a ^b ^c ^d Mark, Joshua (6 October 2017). «The Eloquent Peasant & Egyptian Justice». World History Encyclopedia. Archived from the original on 29 October 2018. Retrieved 4 November 2018.
^ Alan Gardiner, Egypt of the Pharaohs. An introduction, Oxford University Press, 1961, p. 112.
^ William C. Hayes, in The Cambridge Ancient History, vol 1, part 2, 1971 (2008), Cambridge University Press, ISBN 0-521-077915, p. 465.
^ Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. p. 1082. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. p. 1078. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ «Ma’at». World History Encyclopedia. Archived from the original on 2021-04-14. Retrieved 2018-11-15.
^ Mark, Joshua (6 October 2017). «The Eloquent Peasant & Egyptian Justice». World History Encyclopedia. Archived from the original on 29 October 2018. Retrieved 4 November 2018.
^ ^a ^b «Anonymous author of The Eloquent Peasant — The Greatest Literature of All Time». www.editoreric.com. Archived from the original on 2018-11-16. Retrieved 2018-11-15.
^ «The Eloquent Peasant & Egyptian Justice». World History Encyclopedia. Archived from the original on 2018-10-29. Retrieved 2018-11-15.
^ Shupak, Nili (1992). «A New Source for the Study of the Judiciary and Law of Ancient Egypt: «The Tale of the Eloquent Peasant»«. Journal of Near Eastern Studies. 51 (1): 1–18. doi:10.1086/373521. JSTOR 545594. S2CID 56427338.

External links[edit]

In hieroglyphs (includes literal translations by various contributors)
Older translation
Papyrus with the tale at Google Arts & Culture
Excerpts from The Tale of the Eloquent Peasant (.pdf)

This article is about an item held in the British Museum. The object reference is EA 10274.

Источник

sḫtj nfr mdw

Era: Middle Kingdom
(2055–1650 BC)

Egyptian hieroglyphs

Story summary[edit]

Characters[edit]

Khun-anup[edit]

The poor peasant, Khun-Anup, lives with his wife, Marye, and their children in an oasis around the Nile Delta in Egypt.^[7]^[6]

Rensi son of Meru[edit]

The noble Rensi son of Meru is the high steward of Pharaoh Nebkaure.^[6] The peasant Khun-Anup appeals to Rensi when he does not receive justice from Nemtynakht.^[9]

Nemtynakht[edit]

Nebkaure[edit]

Themes[edit]

Ma’at[edit]

Ma’at is also exemplified in the courts of the story because justice and social hierarchy is fully dependent on the judge and how he interprets ma’at in relation to the trials.^[15]

Textual history[edit]

Origin[edit]

[edit]

Time period[edit]

The Eloquent Peasant was one of the few texts that highlighted some of the concepts of Egyptian law during the Middle Kingdom dynasties.^[18]

Influence on arts and literature[edit]

The Eloquent Peasant was adapted into an award winning short film with the same name, directed by Egyptian director Shadi Abdel Salam in 1969.

References[edit]

^ Huehnergard, John; Pat-El, Na‘ama (June 14, 2018). «The origin of the Semitic relative marker». Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 81 (2): 191–204. doi:10.1017/S0041977X18000496. S2CID 171983928 – via Cambridge Core.
^ Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ Parkinson, Richard (1991). The Tale of the Eloquent Peasant. Griffith Institute. ISBN 978-0900416606.
^ «The Eloquent Peasant (5)». AEL Email List. Archived from the original on 2008-08-28. Retrieved 2007-12-17.
^ Parkinson, R B (1999), The Tale of Sinuhe and other ancient Egyptian poems, 1940–1640 BC, New York, ISBN 978-0-19-283966-4, OCLC 317507143
^ ^a ^b ^c Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. p. 1077. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ ^a ^b Gardiner, Alan (April 1923). «The Eloquent Peasant». The Journal of Egyptian Archaeology. 9 (1/2): 7. doi:10.2307/3853490. JSTOR 3853490.
^ ^a ^b Gardiner, Alan (April 1923). «The Eloquent Peasant». The Journal of Egyptian Archaeology. 9 (1/2): 8. doi:10.2307/3853490. JSTOR 3853490.
^ ^a ^b ^c ^d Mark, Joshua (6 October 2017). «The Eloquent Peasant & Egyptian Justice». World History Encyclopedia. Archived from the original on 29 October 2018. Retrieved 4 November 2018.
^ Alan Gardiner, Egypt of the Pharaohs. An introduction, Oxford University Press, 1961, p. 112.
^ William C. Hayes, in The Cambridge Ancient History, vol 1, part 2, 1971 (2008), Cambridge University Press, ISBN 0-521-077915, p. 465.
^ Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. p. 1082. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ Simon, Peter; Goff, Gerra, eds. (2018). The Norton Anthology of World Literature (4 ed.). W. W. Norton & Company. p. 1078. ISBN 978-0-393-60281-4.
^ «Ma’at». World History Encyclopedia. Archived from the original on 2021-04-14. Retrieved 2018-11-15.
^ Mark, Joshua (6 October 2017). «The Eloquent Peasant & Egyptian Justice». World History Encyclopedia. Archived from the original on 29 October 2018. Retrieved 4 November 2018.
^ ^a ^b «Anonymous author of The Eloquent Peasant — The Greatest Literature of All Time». www.editoreric.com. Archived from the original on 2018-11-16. Retrieved 2018-11-15.
^ «The Eloquent Peasant & Egyptian Justice». World History Encyclopedia. Archived from the original on 2018-10-29. Retrieved 2018-11-15.
^ Shupak, Nili (1992). «A New Source for the Study of the Judiciary and Law of Ancient Egypt: «The Tale of the Eloquent Peasant»«. Journal of Near Eastern Studies. 51 (1): 1–18. doi:10.1086/373521. JSTOR 545594. S2CID 56427338.

External links[edit]

In hieroglyphs (includes literal translations by various contributors)
Older translation
Papyrus with the tale at Google Arts & Culture
Excerpts from The Tale of the Eloquent Peasant (.pdf)

This article is about an item held in the British Museum. The object reference is EA 10274.

Источник

«Красноречивый крестьянин» (Древнеегипетский: Сехти-нефер-меду, «мужик доброй речи»)^[1] является Древнеегипетский история, написанная около 1850 г. до н.э. во время Поднебесная в Египте. Это одна из самых длинных сохранившихся египетских сказок.^[2] Сказка повествует о крестьянине Хун-Анупе, который наткнулся на имущество высокого управляющего, знатного Ренси, сына Меру, охраняемого суровым надзирателем Немтынахтом.^[3]^[4] Он установлен в Девятый или же Десятая династия вокруг Гераклеополис.^[5] Этот рассказ описывается как тщательно продуманное размышление о связи — или разъединении — этического порядка и утонченной речи, транслитерированных в утонченное письмо.^[6]

sḫtj nfr mdw
в иероглифы

Краткое содержание истории

История начинается с бедного крестьянин, Хун-Ануп, идущий на рынок со своими ослами, тяжело нагруженными товарами, чтобы обменять их на припасы для своей семьи. Пока Хун-Ануп находился в пути, Немтынахт, вассал верховного управляющего Рензи, замечает крестьянина, приближающегося к его землям, и разрабатывает схему, чтобы украсть ослов и припасы Хун-Анупа. Немтынахт обманывает крестьянина, кладя тряпку на узкую общественную тропу, где одна сторона граничила с рекой, а другая — частными полями Немтынахта. Положив сукно на тропу, крестьянин либо топчет сукно, либо шагает в воду, либо ведет своих ослов по Немтынахтским полям, чтобы продолжить путь. Поскольку Хун-Ануп апеллирует к разуму Немтынахта, преграждая ему путь тканью, один из ослов Хун-Анупа ест ячмень, и Немтынахт использует это как оправдание, чтобы забрать ослов и имущество Хун-Анупа. Когда Хун-Ануп жалуется, что это наказание несправедливо, Немтынахт бьет его. Хун-Ануп взывает к справедливости, а Немтынахт угрожает крестьянину смертью, если он осмелится пожаловаться.^[7] Хун-Ануп не принимает эту несправедливость и продолжает апеллировать к Немтынахту в течение десяти дней.

Не добившись справедливости от Немтынахта, Хун-Ануп разыскивает верховного управляющего, благородного Рензи, сына Меру, и представляет свое дело.^[8] Рензи передает дело крестьянина магистратам, которые отклоняют дело как простое дело крестьянина, враждующего с землевладельцем, но Рензи не передает эту информацию крестьянину.^[8]^[9] Рензи рассказывает историю обиженного крестьянина перед фараон, Небкауре (который считается Небкауре Хеты^[10]^[11]), рассказывая ему, как элегантно говорит крестьянин. Заинтригованный рассказом крестьянина, который так элегантно говорит, фараон приказывает Рензи не отвечать на мольбы крестьянина, чтобы крестьянин продолжал произносить свои элегантные речи, и они могли быть записаны для фараона. Фараон приказывает Рэнси накормить крестьянина и его семью, в то время как крестьянин продолжает отстаивать свое дело, далее инструктируя Рензи не сообщать крестьянину, что он поставляет еду.^[9]

В течение девяти дней Хун-Ануп хвалил верховного управляющего Рензи и просил справедливости. После девяти дней выступлений Хун-Ануп пригрозил самоубийством.^[12] Почувствовав, что его игнорируют, Хун-Ануп оскорбил Рэнси и был наказан избиением. После последней речи обескураженный крестьянин ушел, но Рензи послал за ним и приказал вернуться. Но вместо наказания за дерзость крестьянину была отдана справедливость. Рэнси, прочитав последнюю речь Хун-Анупа, был впечатлен и приказал вернуть ослов и товары Хун-Анупу, а крестьянину получить компенсацию всем имуществом Немтынахта, сделав Немтынахт таким же бедным, каким был Хун-Ануп.

Символы

Хун-ануп

Бедный крестьянин Хун-Ануп живет со своей женой Марией и детьми в оазисе в дельте Нила в Египте.^[7]^[6] Он отправляется в путешествие, забирая с собой своих ослов и различные товары на рынок, чтобы он мог принести еду и припасы своей семье. Во время своего путешествия Немтынахт, вассал верховного управляющего Рензи, замечает нагруженных Хун-Анупом ослов и разрабатывает план, как обмануть Хун-Анупа его владения. Хун-Ануп не принимает эту несправедливость и в течение десяти дней обращается к вассалу, прежде чем разыскать высокого управляющего, благородного Ренси, сына Меру. Красноречивый призыв Хун-Анупа к справедливости удивляет Рензи, и он словами сообщает фараону об удивительном даре крестьянина. Заинтригованный рассказом Рензи о столь красноречивом крестьянине, фараон приказывает Рензи отказать крестьянину в справедливости, чтобы он продолжал призывать к справедливости, и его красноречивые слова можно было записать. Хун-Ануп девять раз представляет свои доводы в пользу справедливости, прежде чем его красноречие и настойчивость будут вознаграждены и ему передадут все имущество Немтынахта.

Ренси, сын Меру

Благородный Рензи, сын Меру, — верховный управляющий фараона Небкауре.^[6] Крестьянин Хун-Ануп обращается к Рэнси, когда тот не получает справедливости от Немтынахта.^[9] Рэнси настолько удивлен красноречием речи крестьянина, что доводит дело Хун-Анупа до фараона. Фараон приказывает Рензи отвергать мольбы крестьянина о справедливости, чтобы его красноречивые слова могли быть записаны. Рэнси слышит прошения Хун-Анупа о справедливости девять раз, прежде чем фараон позволяет Рэнси обеспечить справедливость для красноречивого крестьянина.

Немтынахт

Жадный вассал верховного управляющего Рензи, Немтынахт замечает нагруженных ослами крестьянина Хун-Анупа и изобретает ловушку, которая даст ему повод забрать ослов и имущество Хун-Анупа.^[9] Немтынахт конфискует имущество Хун-Анупа и ослов, а затем избивает Хун-Анупа, когда тот утверждает, что Немтынахт ведет себя несправедливо. Хун-Ануп взывает к справедливости, но Немтынахт говорит ему, что никто не поверит слову крестьянина выше своего собственного.^[9] В конце концов, Немтынахт оказывается неправым, потому что Хун-Ануп в конечном итоге получает правосудие, когда Немтынахту приказывают вернуть все имущество крестьянина, а также передать крестьянину все имущество Немтынахта.^[9]

Небкауре

Он Его Величество Двойного Короля Небкаре, оправданного. «Оправданный» — стандартный эпитет умершего. Небкауре — король десятой династии Гераклеополиса, ок. 2050 г. до н.э.^[13] Он был фараоном (царем) Египта в первый промежуточный период. Когда Небкауре рассказывают о красноречивом языке, на котором говорил крестьянин Хун-Ануп, он заинтригован. Он приказывает своему старшему управляющему Рензи, сыну Меру, отказаться отвечать на прошения Хун-Анупа, чтобы крестьянин продолжал красноречиво отстаивать свою справедливость, а его слова можно было записать и доставить в Небкауре. Далее он поручает Рэнси накормить Кхун-Анупа и отправить еду его семье в то время, когда его заставляют отстаивать свое дело, но Хун-Ануп не должен знать, что Рэнси обеспечивает крестьянина и его семью.^[13] В своей девятой петиции Хун-Ануп угрожает самоубийством, поэтому Ренси приводит его к Небкауре и велит Небкауре зачитать вслух все девять петиций Хун-Анупа. Его Величество Небкауре оправданный позволяет Рэнси определять справедливость Хун-Анупа.^[12]

Темы

Маат

Маат — это древний египетский закон, основанный на идее гармонии и баланса и позволяющий преобладать социальной иерархии в повседневной жизни граждан. Эта тема присутствует во всем стихотворении, особенно в речах Хун-Анупа о том, что справедливость означает для его положения.^[14]

Маат также представлен в суде истории, потому что справедливость и социальная иерархия полностью зависят от судьи и того, как он интерпретирует маат в отношении испытаний.^[15]

Текстовая история

Источник

Хотя у нас есть несколько связное повествование для «Красноречивого крестьянина», насколько нам известно, повествования для всего стихотворения не существует. Сказка представляет собой сборник из четырех неполных рукописей, у которых есть некоторые противоречия в перекрывающихся разделах. Имена людей и мест, кажется, различаются между четырьмя разными произведениями. Несмотря на это, есть понимание, что все это версии одной и той же истории. Как и в большинстве историй, подразумевается, что разные люди рассказывали историю по-разному, что приводило к некоторым расхождениям в письменных версиях.

Информация об авторе (или авторах) текста минимальна. Предполагается, что автором (-ами), скорее всего, был мужчина (-и), но даже эта информация может быть неверной. Темы и интеллектуальные моменты рассказа делают очевидным, что автор — если это был один человек — был частью образованного класса. Он или она были достаточно грамотны, чтобы написать историю иероглифами. Скорее всего, эта история изначально не была рассказана в форме стихов, но позже была переведена.^[16]

Временной период

Поэма написана примерно в то же время, что и «Сказка о Синухе «, во времена классической эпохи Египта.^[16] Считалось, что в этот период были созданы некоторые из величайших произведений литературы и искусства. Богатые и образованные египтяне уделяли большое внимание этим аспектам, а также развлечениям. Красноречивый крестьянин считался щедрым и тем, и другим. Поэма также была одним из первых записанных текстов, в которых основное внимание уделялось жизням людей, отличных от царей или богов. История отражала идеалы Египта того времени среди простых людей. Это было очень популярно.^[17]

Среднее царство

Хотя действие рассказа «Красноречивый крестьянин» происходило в период девятой и десятой династий, общепринято считать, что само стихотворение было написано во времена Поднебесная. Хотя многие ученые расходятся во мнениях относительно того, какие династии входят в состав Среднего царства, наиболее общепринятыми являются династии с конца одиннадцатой династии до середины тринадцатой династии (2040-1782 гг. До н.э.). Есть утверждения, что «Красноречивый крестьянин» был одним из немногих текстов, в которых освещались некоторые концепции египетского права времен династий Среднего царства.^[18]

Влияние на искусство и литературу

«Красноречивый крестьянин» показывает современному читателю представление о том, как правосудие в преступлении могло достигаться в древнеегипетской культуре. Хотя естественно предположить, что вина может определяться иерархией времени, «Красноречивый крестьянин» показывает нам, что вы могли высказывать свое мнение и, возможно, изменить приговор, вынесенный вам. Тема справедливости, столь заметная в «Красноречивом крестьянине», могла быть предвестником темы справедливости в более поздних произведениях.

внешняя ссылка

В иероглифах (включая дословные переводы различных авторов)
Старый перевод
Папирус со сказкой в Google Arts & Culture
Отрывки из «Сказки о красноречивом крестьянине» (.pdf)

Источник

Красноречивый крестьянин

Жил некогда в Соляном оазисе^[34] человек по имени Хунануну. Была у него жена, и звали ее Мерие. И вот однажды сказал Хунануну своей жене:

— Слушай! Я хочу съездить в Египет^[35] за едой для наших детей. Сходи-ка ты в амбар и взгляни, много ли осталось еще ячменя от прошлого урожая.

Жена смерила ячмень, и получилось у нее восемь мер.

Тогда крестьянин сказал жене:

— Оставь две меры ячменя на пропитание себе и нашим детям, а из шести мер напеки лепешек и навари мне пива на все дни пути.

Затем крестьянин погрузил на своих ослов редемет, натр соли, дерево из оазиса Фарафра^[36], шкуры пантер и волков, растения неша, тену, хепер-ур, сахут, саксут, мисут, ибса и инби, камни ану сенет и абу, голубей, птиц нару и птиц учес, растения убен, тебсу, ген-генет и «волосы земли», а также растение инсет и другие превосходнейшие вещи^[37] из Соляного оазиса. Погрузив все это на ослов, отправился крестьянин в Египет.

Он двинулся на юг, к Нен-несу^[38] и достиг земли Перфефн, что к северу от Мединет. Здесь на берегу реки повстречался ему человек по имени Джхути-Нахт, сын некоего Иери. Он был слугой главного управителя Ренси, сына Меру. Увидал Джхути-Нахт ослов крестьянина, понравились они ему и сказал он себе:

— Будь у меня сейчас какой-нибудь могущественный идол, я бы тогда захватил все добро этого мужика из оазиса!

А надо сказать, что дом Джхути-Нахта стоял на самой дороге, проходившей вдоль берега. И дорога та была очень узкой, не шире куска полотна. С одной стороны ее была река, с другой ячменное поле. И вот Джхути-Нахт приказал своему слуге:

— Ступай и принеси мне из дома кусок полотна.

Слуга тотчас же принес полотно. Тогда Джхути-Нахт разостлал его на прибрежной дороге так, что нижний край полотнища очутился в воде, а верхний — на ячменном поле.

И когда крестьянин пошел по дороге, по которой проходили все люди, Джхути-Нахт закричал ему:

— Смотри, мужик! Не вздумай наступить на мое полотно!

На это крестьянин ответил ему:

— Я не сделаю этого. Ведь я иду по проезжей дороге!

Крестьянин подался к высокому краю дороги, но тут Джхути-Нахт снова закричал:

— Эй, мужик! Уж не хочешь ли ты потоптать мой ячмень?

Ответил ему крестьянин:

— Ты захватил своим ячменем часть дороги, а теперь и вовсе загородил ее своим полотном. Ты хочешь помешать мне здесь пройти?

И как раз в это время один из ослов крестьянина схватил пучок ячменя и принялся его жевать.

Тогда сказал Джхути-Нахт:

— Ах, так! За это я возьму твоего осла, мужик, потому что он жует мой ячмень. Он пойдет мне в уплату за потраву.

На это ответил ему крестьянин:

— Я иду по проезжей дороге. С той стороны я пройти не мог, а потому прошел по этому краю. Ты хочешь отнять у меня осла лишь за то, что он схватил пучок ячменя. Но я знаю, кто хозяин этой земли: она принадлежит главному управителю Ренси, сыну Меру. Он карает всех воров в Египте. Неужели ты думаешь, что он допустит, чтобы меня ограбили на его земле?

Тогда Джхути-Нахт сказал:

— Видно, правду говорят люди в пословице: имя бедняка вспоминают только из-за его хозяина. Я тут стою и говорю с тобой, а ты, мужик, думаешь о главном управителе?

И вот Джхути-Нахт взял только что срезанную тамарисковую палку и так отделал крестьянина, что у того не осталось живого места. Потом он захватил всех его ослов и увел их в свои владения.

Громко возопил крестьянин, жалуясь на свою обиду. Однако Джхути-Нахт сказал ему:

— Эй, мужик, лучше не возвышай голоса, если не хочешь отправиться к Владыке Молчания^[39].

На это ответил крестьянин;

— Ты меня избил, ты отнял мое добро, а теперь затыкаешь мне рот и запрещаешь мне даже жаловаться! Пусть же Владыка Молчания вернет мне то, что было моим, и тогда я перестану кричать и смущать твой покой.

И крестьянин еще десять полных дней стонал и умолял Джхути-Нахта, однако тот не обращал на него внимания. Тогда крестьянин отправился на юг к Нен-несу, чтобы обратиться с мольбой к самому главному управителю Ренси, сыну Меру. Он пришел к Ренси, когда тот выходил из ворот своего дома и спускался к своей барке. Обратился к нему крестьянин и сказал:

— Да узнает сердце твое о моем деле! Прикажи своему доверенному слуге выслушать меня, и я расскажу ему все, как было, чтобы он передал это тебе.

Тогда главный управитель Ренси, сын Меру, отправил к крестьянину своего доверенного слугу, чтобы тот выслушал крестьянина, а потом пересказал ему все, что скажет крестьянин. Когда главный управитель Ренси, сын Меру, узнал подробности этого дела, он обратился к своим приближенным и поведал им все о Джхути-Нахте.

На это сказали ему приближенные:

Наверное, речь идет о каком-нибудь жителе оазиса, который должен был привезти свои товары Джхути-Нахту, но пытался отдать их другому. А с этими выходцами из оазисов обычно так и поступают, когда они пытаются продать свои товары другим. Стоит ли наказать Джхути-Нахта из-за какого-то натра соли? Лучше приказать ему, чтобы он возместил отнятое, и он все возместит.

Но главный управитель Ренси, сын Меру, не сказал ни слова; он не ответил ни своим знатным приближенным, ни крестьянину.

Первая жалоба

Тогда крестьянин обратился с мольбой к главному управителю Ренси, сыну Меру. И сказал он ему:

— О главный управитель, господин мой, великий из великих, наставник людей во всех делах в настоящем и в будущем.

Когда ты плывешь по озеру справедливости при благоприятном ветре, ничто не сорвет твои паруса, ничто не замедлит ход твоей барки, ничто не сломает ее мачту, ничто не повредит ее реи. Ты не пойдешь ко дну, наткнувшись на камни у берега, и поток не увлечет тебя. Да не испытаешь ты коварства реки! Да не увидишь ты лиц, искаженных ужасом! Самые свирепые рыбы сами придут в твою сеть, и самые жирные птицы сами попадут к тебе в руки. Ибо ты отец сироте, муж вдове, брат разведенной женщине, нянька младенцу, лишенному матери. Дозволь же мне прославить тебя в этой стране и вознести тебя даже выше наивысшего закона, о владыка, не знающий алчности, великий, незнакомый с низостью! Уничтожь неправду, чтобы торжествовала истина! Прислушайся к голосу, взывающему к тебе, и низвергни зло! Услышь мои слова! Будь справедлив, о восхваляющий достойных похвалы! Избавь меня от напасти, ибо я изнемогаю от обид, я теряю силы от горя. Приди ко мне на помощь, ибо я в отчаянии!

Так взывал крестьянин из оазиса.

Было это во времена правления фараона Небкаура^[40], чей голос правдив. И вот главный управитель Ренси, сын Меру, отправился к его величеству и сказал:

— Господин мой, я отыскал одного жителя оазиса, поистине красноречивого. Один из моих слуг отнял у этого крестьянина его добро, и он явился ко мне с жалобой.

На это ответил ему фараон:

— Если ты желаешь видеть меня здравствующим, доставь этого крестьянина сюда и затяни дело. Не отвечай ему, что бы он ни говорил. Пусть говорит он сам, а ты молчи. И пусть все его слова запишут, чтобы мы сами могли их услышать. Только не забудь позаботиться о его жене и детях, ибо эти жители оазисов спускаются в Египет лишь тогда, когда у них в доме ничего не остается. Позаботься также и о нем самом. Прикажи снабжать его пищей, но так, чтобы он не знал, что эту пищу даешь ему ты.

И вот крестьянину стали давать по десять хлебов и по две кружки пива в день. Но главный управитель Ренси, сын Меру, сначала посылал все это одному из своих друзей, чтобы уже тот вручал эту пищу крестьянину. В то же время главный управитель Ренси, сын Меру, отправил доверенного слугу к правителю Соляного оазиса с приказом снабжать пищей жену и детей крестьянина из расчета трех мер ячменя в день.

Вторая жалоба

И вот явился крестьянин к главному управителю Ренси, сыну Меру, во второй раз и обратился к нему с мольбой. Сказал он:

— О главный управитель, господин мой, величайший среди великих, богатейший среди богатых! Ты больше всех великих и богаче всех богачей. Ты — небесное кормило, ось земли, нить, удерживающая свинцовую гирю! Будь же таким кормилом, которое не отклоняется, такой осью, которая не сгибается, такой нитью, которая не рвется. Разве станет истинно знатный человек захватывать то, что ему не принадлежит, разве станет он грабить беззащитного? Ведь в его доме есть все. А много ли нужно человеку? Кружка пива и три хлебца. Неужели твоим слугам нужно больше? Ведь смертный, как бы он ни был богат, умрет точно так же, как и те, кто ему подчинен. И ты не бессмертен! Что может быть хуже неверных весов, фальшивой гири свинцовой или справедливого и честного человека, сделавшегося обманщиком? Взгляни! Справедливость, изгнанная из своего дома, влачится в прахе у ног твоих. Большие чиновники творят зло, правота попрана, и сами судьи воруют. Те, кто должен хватать злоумышленников, сами сбиваются с пути праведного. Те, кому предназначено поддерживать в других дыхание жизни, сами повергнуты в прах бездыханными. Те, кто должен приносить прохладу, душат людей жарой. Те, кто должен творить правосудие, сами становятся ворами. Те, кто обязан предотвращать нужду, сами делают так, что город задыхается в ее тисках. Те, кто должен бороться со злом, сами совершают злодеяние.

На это сказал ему главный управитель Ренси, сын Меру:

— Неужели твое добро так тебе дорого, что ты даже не боишься гнева моих слуг?

Но крестьянин продолжал жаловаться:

— Тот, кому доверено измерять зерно, обманывает других ради своей корысти. Тот, кому поручено наполнять амбары ближнего, обкрадывает его. Тот, кто должен наставлять других на путь истинный, на путь закона, толкает их на кражу. Кто же будет предотвращать злодеяния, если тот, кто обязан бороться с пороками, сам им подвержен?

Одни с виду справедливы и прямы, а на самом деле пути их извилисты и темны. А другие и вовсе открыто предаются злу. Разве я говорю неправду? Подумай о том, что покарать зло можно быстро, а если ему попустительствовать, оно остается надолго, — лишь добрые дела не забываются никогда. Истинно сказано в поучении: «Поступай с человеком так, как он сам поступает с другими». Благодари одного за его дела, избегай удара другого, чтобы он не ударил, отдавай вовремя приказ управляющему работами, прежде чем он их завершит. Ибо один миг может повлечь непоправимое: уничтожить твои виноградники, опустошить твои амбары, оставить без рыбы твои садки. И тогда зрячий превратится в слепца, человек, наделенный слухом, станет глухим, а тот, кто вел других, сам потеряет дорогу. Но ты гавань несокрушимая. Твоя длань могуча, твое сердце непреклонно. Только милосердие обошло тебя стороной. Несчастен несчастный, которого ты поверг в прах! Ты подобен неумолимому посланцу бога-крокодила^[41]. Ты страшнее чумы. Перед тобой, как и перед чумой, все бессильно, а того, что не сделаешь ты, не сможет сделать и она.

Тот, у кого всего в достатке, может иной раз быть и снисходительным. Лишь злодей всегда безжалостен. Красть чужое добро или грабить привычно злодею, но для того, кто живет, ни в чем не нуждаясь, это — преступление.

Стоит ли, однако, так ненавидеть воров? Ведь они заботятся лишь о своем пропитании! А ты — наоборот! У тебя все есть: хлеб, чтобы утолить голод, и пиво, чтобы напиться. Всего у тебя в достатке! Но лик кормчего обращен к небу, и барка твоя рыскает, как ей хочется. Фараон не выходит на палубу, кормило в твоих руках, и ты сеешь зло вокруг себя. Тягостна доля просителя, трудно ему перебороть зло! Все вопрошают: «Что нужно здесь этому человеку?» Будь же местом убежища для просящего, да будет спокойна гавань твоя и да не опустошают воды ее крокодилы. Да будет правдив твой язык: иначе может он погубить человека. Не произноси лжи! Не доверяйся высшим чиновникам: корзины с фруктами достаточно, чтобы подкупить любого судью. Ложь для них — привычная жвачка: она уже не смущает их сердце.

Ты самый знающий среди людей. Неужели ты не вникнешь в мое дело? Взгляни на меня, утоляющий жажду страждущих! Лодка моя идет ко дну. О выводящий на берег тонущего, спасающий потерпевшего кораблекрушение, взгляни на меня и спаси меня!..

Третья жалоба

И в третий раз явился крестьянин к Ренси, сыну Меру, и обратился к нему с мольбой. И сказал он:

— Главный управитель, господин мой, ты божественый Ра! Со своими приближенными ты владыка небес. Подобно жизнетворному разливу, ты даешь жизнь всем людям. Ты — сам Нил, который заставляет зеленеть луга и даже истощенные поля делает вновь плодородными.

Покарай же вора и защити несчастного! Не обрушивайся наводнением на просящего. Подумай о вечности, которая тебя ожидает. И если желаешь жить долго, следуй пословице: «Дыхание жизни — в справедливости!» Покарай того, кого следует покарать, и никто не упрекнет тебя в криводушии. Неужто весы колеблются в твоей руке? Неужто они склонятся в другую сторону? И неужели бог Тот^[42] это потерпит? Если это так, тогда ты действительно вправе творить зло и быть подобным Тоту и этим неверным весам.

Но не воздавай за добро злом. Не подменяй одного другим. Жалобы мои разрастаются быстрее, чем ветви сенмита^[43], и, может быть, дух от них резче, чем от сенмита, и не нравится тебе. Если не хочешь, не отвечай на них. Но помни, что тогда орошенное тобою зло покроет землю сплошными зарослями. А это трижды печальнее.

Если ты будешь держать руль по ветру, течение само увлечет тебя к правосудию. Но бойся, как бы тебе не приплыть совсем не к той гавани, к которой ты правишь. Помни: спокойствие страны — в справедливости!

Не произноси лжи — ведь ты так велик! Не будь легкомыслен — ведь ты стоишь у кормила власти. Не лги — ведь ты подобен весам. Не теряй достоинства — ведь ты сама честность. Ты сам — весы непогрешимые: если ты заколеблешься, заколеблются и чаши весов. Крепко держи веревки кормила, чтобы руль не рыскал. Не бери взяток, когда караешь взяточника, ибо истинно великий не может быть жадным. Твой язык — свинцовая нить весов, твое сердце — точная гиря, твои губы — коромысла весов. И если ты отвратишь свой лик от просящего, кто же встанет преградой на пути преступления?

Ты подобен презренному жадному прачке^[44], который другу своему предпочитает заказчика: кто приходит к нему с большим заказом, тот ему и брат.

Ты подобен перевозчику, который не переправит через реку того, кто не может ему заплатить. Ты подобен праведнику, чья справедливость испарилась без следа. Ты словно хранитель амбаров, оставляющий голодным пришельца из далеких краев. Среди людей ты живешь как сокол, пожирающий слабейших птиц.

Ты подобен повару, который радуется всем сердцем, убивая беззащитных животных: ведь за это никто его не упрекнет! Стада твои неисчислимы. Разве ты ощутишь потерю одной овцы, которую в местах, удаленных от всякого жилья, сожрал ненасытный крокодил?

Ты должен слышать все, и ничего не слышишь. Но почему ты не слышишь? В тот раз я ускользнул из рук убийцы. Но что об этом думаешь ты? Ведь истина рано или поздно все равно выйдет на свет, и ложь будет повержена в прах. Не рассчитывай на завтрашний день, пока он не наступил. Ибо никто не знает, какие беды этот день принесет…

Так говорил крестьянин, стоя у входа в управление и обращаясь к главному управителю Ренси, сыну Меру. Выслушав его, возмутился главный управитель, набросился на крестьянина с двумя пучками розог и так отделал его, что на нем не осталось живого места.

Тогда воскликнул крестьянин:

— Так-то поступает со мной сын Меру! Он встал на неправедный путь! Глаза его ослепли — он уже не видит того, на что смотрит; уши его оглохли — он уже не внимает тому, что ему говорят. Ты подобен городу без правителя, армии без военачальника, банде без вожака. Ты подобен сторожу, который сам крадет, ты подобен правителю, который берет взятки, ты подобен начальнику округа, которому поручили изловить бандитов и который сам стал примером для всех злоумышленников.

Четвертая жалоба

И вот явился крестьянин в четвертый раз, дабы обратиться с мольбой. Он встретил главного управителя, когда тот выходил из храма Арсафеса^[45]. И сказал ему крестьянин:

— Будь благословен Арсафесом восхваляющий бога Арсафеса и выходящий из храма его! Справедливость погибла, и нет уже никого, кто бы мог сказать: «Вот я поверг несправедливость в прах!» Паром вытащен на берег — как теперь переправиться через реку? А переправиться нужно, хочешь ты или нет. Однако не пойдешь же через реку, надев сандалии, как посуху! Разве так делается? Нет. Теперь уже никто не будет спать спокойно, никто не решится выйти ночью, никто не пойдет по дорогам днем, ибо человеку запрещено защищать свои исконные права.

Смотри сам. Теперь любой тебе может просто сказать: «Милосердие ушло от тебя. Горе несчастному, которого ты преследуешь!» Ибо ты подобен охотнику, которого радует лишь его жестокая страсть: он мечет гарпуны в бегемотов, пронзает диких быков, бьет рыб, ловит в сети птиц. Как ни скор человек на слово, он порою слишком торопится. Как ни быстро откликается на все его сердце, ему не поспеть за его страстями. Будь милосерден и старайся познать истину! Владей собой, чтобы ты мог удовлетворить даже того, кто приходит к тебе с молчаливой мольбой. Вспыльчивый никогда не познает истину. Буйный, скорый на руку никогда не будет желанным господином. Хорошо, если глаза твои еще видят истину. Не твори же произвола, пользуясь своим могуществом, дабы несчастье не постигло тебя самого! Если ты не исправишь зло, оно удвоится. Вкус пищи знает лишь тот, кто ест; ответить может лишь тот, кого спрашивают, сны видит лишь тот, кто спит, а для злодея наилучшим примером служит судья, сам достойный суда. Смотри, безумец, ты попался в ловушку! Смотри, невежда, к тебе обратились, и теперь ты должен ответить. Смотри, к тебе пришли, и тебе уже некуда деться! Кормщик, не давай кораблю плыть по воле волн! Податель жизни, не допусти, чтобы люди умирали! Разрушитель зла, не дай мне погибнуть! Тень прохладная, не жги меня лучами, как солнце! Священное место убежища, не допусти, чтобы крокодил схватил того, кто ищет защиты.

В четвертый раз я обращаюсь к тебе с мольбой. Неужели я должен взывать к тебе без конца!

Пятая жалоба

И вот пришел крестьянин в пятый раз к управителю Ренси, сыну Меру, и обратился к нему с новой мольбой. И сказал он:

— О главный управитель, господин мой! Одни рыбаки ловят рыбу иу, другие бьют рыб ин, третьи пронзают трезубцами рыб нубеб, четвертые ловят всяких рыб, пятые опустошают реки сетями. Так вот ты подобен им всем.

Не отнимай у бедняка его добро. Ведь ты знаешь меня, беззащитного! Для несчастного бедняка его достояние все равно что дыхание жизни: отними его — и он задохнется. Ты поставлен над нами, чтобы разбирать дела, судить правых и виноватых и карать разбойников. А ты только тем и занимаешься, что покрываешь воров. Тебе доверяются, а ты изменяешь своему долгу. Ты поставлен над нами, чтобы защищать бедняков подобно плотине. Смотри, как бы несчастный не потонул, ибо ты для него стал потоком свирепого наводнения.

Шестая жалоба

И вот явился крестьянин в шестой раз к управителю Ренси и обратился к нему с мольбой. И сказал он:

— О главный управитель, господин мой! Всякое беспристрастно решенное дело лишает ложь силы, утверждает истину, создает добро и уничтожает зло подобно пище, которая уничтожает голод, подобно одежде, которая прикрывает наготу, подобно тому, как небо после свирепой грозы проясняется и солнце согревает всех замерзавших, подобно огню, который жарит то, что было сырым, подобно воде, которая утоляет жажду.

Взгляни: тот, кто поставлен судьей, сам стал вором! Тот, кто должен утешать других, сам приносит им горе. Тот, кто должен уничтожать все трудности, сам их создает. Но мошенничество несовместимо с правосудием. Лишь когда все меряешь правильной мерой, правосудие торжествует. Преувеличения и излишества к добру не ведут. Если ты можешь сделать добро своему ближнему делай это сразу. Если же будешь молчать и слишком долго глотать слова, даже истина может устареть и оказаться некстати.

Горе понуждает меня покинуть тебя, сказанное мною заставляет уйти. Ведь я не знаю, что у тебя теперь на сердце! Не медли же! Сделай хоть что-нибудь, ответь хоть как-нибудь на мою жалобу! Если ты расторгаешь узы, то кто же их свяжет? Багор у тебя в руке подобен шесту, которым направляют барку, когда можно достать дно. Но если ты захочешь направить барку в порт против течения, она опрокинется, и груз ее будет рассеян по всем берегам Египта. Ты просвещен, ты мудр, ты совершенен, но только не в воровстве! Зачем же ты пытаешься подражать ворам? Все дела твои от этого идут прахом. Похоже, что самый отъявленный пройдоха во всей стране старается выдать себя за праведника. Ибо лишь тот, кто взращивает зло, проливает свое поле подлостью, чтобы превратить его в поле лжи и вырастить на нем все самое худшее, что только есть на земле.

Седьмая жалоба

И вот явился крестьянин в седьмой раз к управителю Ренси и обратился к нему с мольбой. И сказал он:

— О главный управитель, господин мой! Ты кормило всей страны: вся страна повинуется твоим повелениям. Ты двойник бога Тота, который судит нелицеприятно. О господин мой, будь милостив, когда взывает к тебе человек, дабы ты защитил его в правом деле. Не упорствуй в своем заблуждении — это тебе не к лицу! Кто видит слишком далеко, не спокоен сердцем. Не печалься же ни о чем заранее и не радуйся тому, чего еще нет. Чтобы сохранить друзей, нужно прощать. Не обращай внимания на то, что было. Разве ты знаешь, что на сердце у другого сейчас? Кто нарушает закон и не дает хода правосудию, тот убивает бедняков: никто из них не переживет подобного насилия. Где же твоя справедливость? Вот и меня переполнила боль, а в сердце моем — обида. Подобно бреши в плотине открылся мой рот, и я заговорил, и боль моя излилась из меня, ибо я не мог больше терпеть. С багром в руках я вывел барку обиды моей из гавани, я вычерпал захлестывавшую ее воду, я избавился от боли, переполнявшей мое тело, я смыл грязь со своих одежд. Больше я говорить не буду: я излил перед тобой все свое горе. Что же тебе еще надобно?

Твое легкомыслие тебя погубит, твое корыстолюбие не доведет тебя до добра, твоя ненасытная алчность сделает всех твоими врагами. Где найдешь ты второго такого жителя оазиса, подобного мне? Но ты глух ко всему. Разве будет еще какой-нибудь проситель стоять столько времени у твоего порога, как стою я? Ты не сделаешь косноязычного красноречивым, не разбудишь спящего, не превратишь лентяя в прилежного, не отверзнешь уста того, кто молчит, не сделаешь мудрецом невежду, не заставишь поумнеть дурака. А ведь высшие чиновники должны бы были ненавидеть зло и быть подателями добра. Подобно умелым ремесленникам, они должны уметь делать все, даже приставлять на место отрубленные головы!

Восьмая жалоба

И вот крестьянин пришел в восьмой раз к правителю Ренси и обратился к нему с мольбой. И сказал он:

— Главный управитель, господин мой! Жадность бездонна — в эту пропасть можно падать бесконечно. Но корыстный часто не знает, чего он хочет, и единственное, что его ждет, — это конечная неудача. Ты корыстен, и это тебе не к лицу. Ты крадешь, но не будет тебе от этого пользы. Ибо твой долг — поддерживать того, кто защищает свои права и требует справедливости. Все, что нужно тебе, есть в твоем доме. Голода ты не испытываешь, сосуды твои полны зерна, и жаль будет, если они покачнутся: то, что просыпется, будет потеряно для страны.

Высшие чиновники поставлены, чтобы бороться со злом. Но кто они сами? Грабители, воры и насильники. Высшие чиновники должны быть убежищем для обиженных, а они стали притоном для злоумышленников.

Без страха перед тобой я взываю к тебе. Если ты думаешь по-другому, ты не знаешь моего сердца. Сердце мое, сердце скромного человека, переворачивается, когда я тебя упрекаю. Но оно не дрожит, когда я взываю к тебе и говорю тебе горькую правду. Подобного мне просителя ты нескоро найдешь!

У тебя есть поля, дома твои приносят тебе доход, склады твои полны пищи. Высшие чиновники делают тебе подношения, и ты их берешь. Для чего? Неужели ты вор? Ведь тебе несут вещи даже тогда, когда ты со своими солдатами направляешься в поля, чтобы определить их границы.

Твори правосудие бескорыстно, твори его во имя Владыки правосудия, чье правосудие единственно истинное. Воплощение спокойствия, свиток папируса, совершенный прибор для письма бога Тота, — остерегайся зла! Добро хорошо тогда, когда это истинное добро. Справедливость же всегда бессмертна: она нисходит в могилу вместе с тем, кто был справедлив. Его кладут в гробницу, и земля закрывается над ним, но имя его не сотрется в памяти людской: его будут помнить ради совершенных им добрых дел. Ибо так сказано самим богом. А в его руках весы не колеблются, коромысло их не дрожит и не склоняется произвольно в какую-нибудь сторону.

Пришел к тебе я или кто-нибудь другой — любого прими хорошо. И что бы тебе ни сказали, ни с кем не говори так, словно он не имеет права с тобой разговаривать. Не нападай на человека, если он на тебя не нападает. Ты не милосерден, ты не знаешь снисхождения. Ты не уклоняешься от ответа, но в то же время ты не борешься со злом. И ты ничем не вознаградил меня за мою превосходную речь: а моими устами говорит сам бог Ра. Пусть же будут слова твои правосудием и дела твои правосудием, ибо правосудие велико, могуче и бесконечно: того, кто к нему приобщился, при жизни одаривает фараон, а после смерти уподобляют блаженным.

Если весы неверны и чаши их колеблются, невозможно узнать истинный вес. Кривыми путями не добраться барке до гавани. Лишь тот, кто честен и добр, благополучно достигнет берега.

Девятая жалоба

И вот явился крестьянин в девятый раз к управителю Ренси и обратился к нему с мольбой. И сказал он:

— О главный управитель, господин мой! Ты — уста людей, ты их совесть, их непогрешимые весы, отмечающие малейшие недостатки. Покарай того, кто достоин кары, и никто не упрекнет тебя в корыстолюбии или во лжи. Истина сама придет к тебе.

Ложь кормится истиной, на ней она расцветает, но жизнь ее недолга. Едва ложь пускается в путь, как тут же теряет дорогу. Ей не переправиться через реку на пароме и не добраться до цели.

Тот, кто копит богатства лишь для себя, остается бездетным: никто не унаследует ему на земле, никто не вступит вместе с ним на борт корабля, а если и вступит, то все равно не доберется до конечной гавани.

Рука твоя и так нелегка, да не станет она еще тяжелее! Не медли, ибо ты и без того не быстр!

Не будь пристрастным и не слушайся прихотей сердца своего! Не отвращай свой лик от того, кто перед тобою. Не закрывай глаза на того, на кого ты уже взглянул. Не отталкивай того, кто пришел к тебе с мольбой. Отбрось колебания, которые мешают тебе произнести приговор. Сделай что-нибудь для того, кто ради тебя сделает все! Не прислушивайся к словам других, когда к тебе взывает человек, умоляя тебя защищать его в правом деле. Ибо нет приятного прошлого для немилостивого, нет друзей у того, кто глух к справедливости, нет праздничного дня для корыстолюбца.

О, как несчастен приходящий с жалобой! Удел несчастного — быть просителем. Удел обидчика — стать убийцей несчастного. Смотри, я взываю к тебе, я жалуюсь тебе, а ты меня даже не слушаешь! Я уйду от тебя и обращусь с жалобой на тебя к богу Анубису^[46], последнему покровителю!

Так сказал крестьянин и удалился.

Но тут главный управитель Ренси, сын Меру, послал вслед за крестьянином двух стражников, чтобы его вернули. Испугался крестьянин, ибо подумал, что его хотят наказать за дерзкие речи, которые он говорил. И воскликнул крестьянин:

— Вода освежающая — для жаждущего, сосцы, полные молока, — для младенца, — вот что такое смерть для того, кто ее так долго ждал и к кому она, хоть и с запозданием, наконец пришла.

Но главный управитель Ренси, сын Меру, сказал ему:

— Не бойся, мужик! Я так поступал с тобой лишь для того, чтобы удержать тебя при себе.

На это крестьянин возразил ему:

— Клянусь жизнью, неужели я должен до конца своих дней есть твой хлеб и пить твое пиво?

И ответил ему главный управитель Ренси, сын Меру:

— Подожди здесь еще немного хотя бы для того, чтобы услышать ответ на свои жалобы.

И он приказал прочесть все жалобы крестьянина, как они были записаны на свитке нового папируса. Затем главный управитель Ренси, сын Меру, переслал этот свиток его величеству фараону Небкаура, чей голос правдив. Понравились сердцу фараона речи крестьянина больше всего другого на земле Египта, и повелел он:

— Реши это дело сам, о сын Меру!

И тогда главный управитель Ренси, сын Меру, послал двух стражников за Джхути-Нахтом. Привели стражники Джхути-Нахта, и писцы составили опись его имущества и его слуг. А было у него шесть рабов, не считая запасов пищи, ячменя из Верхнего Египта, ржи, ослов, коров и быков, свиней и прочего мелкого скота. И отдали Джхути-Нахта как раба крестьянину вместе со всем его добром.

Здесь завершается книга от ее начала и до конца согласно тому, как это было записано.

Источник

Повесть о красноречивом крестьянине (Обличение поселянина^[1], Повесть о красноречивом жителе оазиса^[2]) — пример поучительной литературы Древнего Египта, относящийся к Среднему царству^[3]^[4]. События повести происходят приблизительно во времена IX—X династий недалеко от Гераклеополя. Последние исследования датируют повесть XII династией, поскольку уже в эпоху Рамессидов она была известна^[5].

Источники

Текст обрывочно сохранился на 4 папирусах: Papyrus Berlin 3023 (B1) , Papyrus Berlin 3025 (B2), Papyrus Berlin 10499 (R), Papyrus Butler 527 (British Museum 10274) и остраконе (А) XII—XI века до н. э. Реконструированный текст содержит 430 строк^[6].

Факсимильное издание текста берлинских папирусов вышло в свет в 1908 году^[7]. Текст Папируса Батлера опубликован в 1892 году^[8]. Переводы печатались Фридрихом Фогельзангом в 1913 году^[9], Аланом Х. Гардинером^[10] и Aдольфом Эрманом^[11]. В настоящее время употребляются переводы конца ХХ — начала XXI веков Джона А. Вильсона^[12], Мириам Лихтайм^[13], Роберта Паркинсона^[14]^[15], Винсента А. Тобина^[16] и других.

На русский язык «Обличения поселянина» переводили Милица Эдвиновна Матье (частичный перевод)^[17], Исидор Саввич Кацнельсон и Феликс Львович Мендельсон^[18]^[19], а также Исаак Григорьевич Лившиц^[1], перевод которого наиболее близок к египетскому оригиналу^[6].

Сюжет

Хевинануп («Тот, кого защитил Анубис»)
иероглифами

В правление гераклеопольского царя X династии Небкаура Хети^[20]^[21]^[22] поселянин из Соляного оаза (совр. Вади-Натрун)^[1] по имени Хевинануп («Тот, кого защитил Анубис»)^[1] навьючил ослов товарами, чтобы продать в городе. Дорогу перегородил работник Тхутинахт из дома Ренси. Тхутинахт расстелил на узкой дороге ткань, и поселянин не мог обойти её, потому что справа рос ячмень, а слева текла река. Осёл поселянина сжевал пару колосков ячменя, и Тхутинахт отобрал у поселянина осла^[18].

Поселянин нашёл на берегу реки хозяина земли Ренси, которому поведал о своём горе. Тот прислушался к советам своих сановников не наказывать обидчика. Однако, восхищённый красноречием и упорностью Хевинанупа чиновник Ренси довёл дело до слуха фараона. Того позабавила история о талантливом в речах простолюдине, и он приказал преподнести жалобу в письменном виде. Девять дней Хевинануп обивал порог Ренси, не получая ответа. Тогда он в отчаянии оскорбил Ренси, за что был поколочен людьми вельможи. Ренси вновь послал за поселянином после наказа фараона свершить справедливость. Ренси приказал вернуть бедняге осла, а Тхутинахта обязал выплатить нанесённый ущерб Хевинанупу^[17].

Концовка истории не сохранилась, но исследователи предполагают, что Ренси обязал Тхутинахта передать своё имущество обиженному поселянину^[7]^[10]^[11] либо вовсе сделал его рабом красноречивого Хевинанупа^[18].

Стилистика

Обычно в переводах древнеегипетской повести главным героем называют крестьянина, но египетское слово sxtj обозначает негорожанина, жителя оазиса^[23]. И. Г. Лившиц перевёл это египетское слово как «поселянин», а сам памятник назвал «Обличения поселянина»^[1].

Действие разворачивается между тремя лицами: поселянином, обидевшим его челядинцем знатного вельможи и этим вельможей, который должен их рассудить^[2].

Повествование разделено на 9 речей поселянина с вступительными к ним текстами. Речи поселянина поэтичны, образны, полны метафор, метких выражений, созвучий; вступительные тексты написаны реалистично, просто и живо^[24]. Такого рода построение литературного произведения встречается также в других памятниках древнеегипетской литературы Среднего царства: «Разговор разочарованного со своим Ба», «Речение Ипувера», «Пророчество Неферти». Создателем подобного произведения мог быть только опытный автор, образованный писец^[6].

Автор через жалобы поселянина поднимает общие значимые социальные проблемы правосудия, коррупции, справедливости^[24], нарушение принципов миропорядка Маат^[16].

В современном искусстве

Кинематограф

В 1970 году египетский кинорежиссёр Шади Абдель Салам снял короткометражный фильм по древнеегипетской повести о красноречивом поселянине^[25].

См. также

Литература Древнего Египта
Маат — богиня правосудия
Правосудие в Древнем Египте
Поучение верноподданного

Примечания

↑ ¹ ² ³ ⁴ ⁵ И. Г. Лившиц. Обличения поселянина // Сказки и повести Древнего Египта / И. Г. Лившиц, Д. А. Ольдерогге, Р. И. Рубинштейн. — Л.: Наука, 1979. — С. 37—59, 203. — 286 с.
↑ ¹ ² Берлев О. Д. Имя персонажа «Повести о красноречивом жителе оазиса» и иератический знак MÖLLER I 207 В // Древний Восток : Статья. — М., 1975. — № 1. — С. 15–24. Архивировано 1 февраля 2011 года.
↑ Parkinson, R. B. Poetry and Culture in Middle Kingdom Egypt: A Dark Side to Perfection. — London, 2002. — ISBN 0826456375.
↑ Morenz, L. D. Never Had the Like Occurred’: Egypt’s View of Its Past // Literature as a Construction of the Past in the Middle Kingdom / J. W. Tait. — London, 2003. — С. 101—18. — ISBN 1844720071.
↑ Берлев О.Д. Датировка «Красноречивого поселянина» (англ.) = The Date of the «Eloquent Peasant» // Form und Mass. Beiträge zur Literatur, Sprache und Kunst des alten Ägypten. — Wiesbaden, 1987. — С. 76–83.
↑ ¹ ² ³ В. В. Акимов. Древнеегипетские «Обличения поселянина» и библейская Книга Екклезиаста // Скрижали. — 2011. — № 2. — С. 48—90. Архивировано 23 ноября 2018 года.
↑ ¹ ² Vogelsang F., Gardiner A. H. Die Klagen des Bauern. — Leipzig, 1908.
↑ Griffith, F. Ll. Fragments of Old Egyptian Stories (англ.) // PSBA (Proceedings of the Society of Biblical Archaeology). — London, 1892. — № 14. — С. 451.
↑ Vogelsang, F. Kommentar zu den Klagen des Bauern. — Untersuchungen zur Geschichte und Altertumskunde Aegyptens. — Leipzig: J. C. Hinrichs, 1913. — Т. 6. — 247 с.
↑ ¹ ² Gardiner, A. H. The Eloquent Peasant (англ.) // JEA (The Journal of Egyptian Archaeology). — London, 1923. — № 9. — С. 5—25.
↑ ¹ ² Erman, A. The Literature of the Ancient Egyptians. — London: Methuen & Co, 1927. — С. 116—131.
↑ John A. Wilson. Ancient Near Eastern Texts Relating to the Old Testament // The Protests of the Eloquent Peasant / James B. Pritchard. — Princeton University Press, 1969. — С. 407—410.
↑ Lichtheim, M. Ancient Egyptian Literature. — Berkeley, 1973. — Т. 1. — С. 169—184.
↑ Parkinson, R. B. The Tale of the Eloquent Peasant. — Oxford: Griffith Institute, 1991.
↑ Parkinson, R. B. The Tale of Sinuhe and Other Ancient Egyptian Poems 1940–1640 bc.. — Oxford, 1997. — С. 54–88.
↑ ¹ ² Tobin, Vincent A. The Tale of the Eloquent Peasant // The Literature of Ancient Egypt. An Anthology of Stories, Instructions, Stelae, Autobiographies, and Poetry / William Kelly Simpson. — New Haven & London: Yale University Press, 2003. — С. 25—44.
↑ ¹ ² М. Э. Матье. Из «Повести о красноречивом крестьянине» // Хрестоматия по истории Древнего Мира / В.В. Струве. — М., 1950. — Т. 1. — С. 53—57.
↑ ¹ ² ³ И.С. Кацнельсон, Ф.Л. Мендельсон. Красноречивый крестьянин // Фараон Хуфу и чародеи. Сказки, повести, поучения древнего Египта. — М., 1958. — С. 43—58.
↑ И.С. Кацнельсон, Ф.Л. Мендельсон. Древний Египет. Сказания. Притчи.. — М., 2000. — С. 72—102.
↑ Papyrus Berlin Nr.3023 (Среднее царство)
↑ Alan Gardiner. Egypt of the Pharaohs. An introduction (англ.) // Oxford University Press. — 1961. — С. 112.
↑ William C. Hayes. 2 // The Cambridge Ancient History. — Cambridge University Press, 1971 (2008). — Т. I. — С. 465. — ISBN 0-521-077915.
↑ Кацнельсон И. С. Художественная литература // Культура Древнего Египта. — М.: Наука, 1976. — С. 326.
↑ ¹ ² Nili Shupak. The Eloquent Peasant // The Context of Scripture. / William W. Hallo. — Leiden-Boston: Brill, 2003. — Т. I. Canonical Compositions from the Biblical World. — С. 98.
↑ Andrew Hammond. Pop Culture in North Africa and the Middle East: Entertainment and Society around the World. — ABC-CLIO, 2017. — С. 90. — 364 с. — ISBN 9781440833847. Архивная копия от 18 января 2018 на Wayback Machine

Литература

Матье М. Э. Из «Повести о красноречивом крестьянине». — Хрестоматия по истории Древнего мира. — М., 1950.
Канцельсон И. С., Мендельсон Ф. Л. Красноречивый крестьянин. — Фараон Хуфу и чародеи. Сказки, повести, поучения Древнего Египта. — М., 1958.
Лившиц И. Г. Обличения поселянина. — Сказки и повести Древнего Египта. — Л., М., 1979, 2005.

Ссылки

Tamer El Saghir. شكاوى الفلّاح الفصيح - شادي عبد السلام … The Eloquent Peasant - Shadi Abdel Salam (ар.) (видео). YouTube (4 сентября 2011). — Короткометражный фильм Шади Абдель Салама «Красноречивый поселянин» 1970 года. Дата обращения: 16 декабря 2021. Архивировано 16 декабря 2021 года.

Эта страница в последний раз была отредактирована 2 апреля 2022 в 10:23.

Как только страница обновилась в Википедии она обновляется в Вики 2.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.

Источник

Текст этого произведения сохранился в четырех списках, выполненных иератикой, которые хранятся в Берлинском музее: публикации подготовлены совместно Гардинером и Фогельзангом в официальном издании музея (т. 4) и отдельно Фогельзангом (F. Vogelsang. Kommentar zu den Klagen des Bauern. – Leipzig, 1913). Эти папирусы относятся к концу XIX–XVIII вв. до н. э. – возможно, к правлению фараона Небкаура. Главного внимания заслуживает возвышенный и поэтичный стиль, в котором составлены жалобы.

ПРЕДЫСТОРИЯ СОБЫТИЙ

Жил некий человек по имени Хунанупу, был он крестьянин в Сехет-хемате (то есть в Соляном оазисе[24]Вади-Натрон арабских географов – оазис в Ливийской пустыне, расположенный в тридцати милях к северо-западу от Каира.), и была у него жена по имени Мерит. И сказал крестьянин своей жене: «Смотри, собираюсь я сходить в Египет, чтобы принести еды моим детям. Пойди в амбар, перемерь зерно, что хранится там, и скажи мне, много ли там еще осталось мер». Жена пошла и перемерила зерно, и оказалось, что осталось восемь мер. Тогда этот крестьянин сказал жене: «Отложи две меры для себя и своих детей, а из оставшихся шести мер приготовь хлеб и пиво, которые пойдут мне в пищу, день за днем, пока буду я в пути».

КРЕСТЬЯНИН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ЕГИПЕТ

Затем крестьянин двинулся в Египет, нагрузив своих ослов натром, солью, прутьями из оазиса Фарафра, шкурами леопардов и волков, голубями и прочими птицами оазиса, лекарственными растениями, семенами кориандра, анисом, диким тимьяном, нарциссами, некоторыми видами фруктов, полудрагоценными камнями и всякими превосходными вещами Соляного оазиса.

КРЕСТЬЯНИН ВСТРЕЧАЕТ ЧИНОВНИКА ДЖХУТИ-НАХТА

И вот этот крестьянин двинулся на юг со своими ослами, направляясь к Нен-несу[25]В Библии этот город упоминается под именем Ханеса (Исайя, XXX, 4), грекам он был известен под именем Гераклеополь, а арабским географам – под именем Ахнас., и достиг области Перфефи, что к северу от Метнит. Здесь на плотине повстречался ему человек по имени Джхути-нахт, сын некоего Исри, – из младших служащих главного управляющего Ренси, сына Меру. Когда этот Джхути-нахт увидел ослов крестьянина, которых одобрило его сердце, он сказал себе: «О, если бы оказался у меня при себе образ какого-нибудь бога (то есть могущественный амулет), чтобы помог он мне захватить имущество этого крестьянина!»

Дом же этого Джхути-нахта стоял на земляной насыпи у дороги, которая была узкой, не шире головного платка (или салфетки). С одной стороны ее была вода [канал], с другой простиралось поле, засеянное dhura (просом?). И Джхути-нахт закричал своему слуге: «Поспеши, принеси мне поскорее кусок полотна из моего дома!» Полотно было принесено ему тотчас же. И тогда он разостлал полотно на земле на дороге, так что один его край плескался в воде, а другой прикрывал растущее просо.

И крестьянин вступил на дорогу, которой обычно пользовались люди, а Джхути-нахт сказал ему: «Берегись, о крестьянин, неужели ты осмелишься пройти по моему полотну?» Крестьянин же ответил ему: «Я пройду там, где тебе будет угодно, чтобы мой путь был добрым». И крестьянин двинулся вдоль берега по краю дороги, [чтобы не наступать на полотно]. Но Джхути-нахт сказал ему: «Что это? Не хочешь ли ты превратить мое поле в большую дорогу?» Крестьянин же ответил ему: «Моя дорога правильная. Склон крутой, и зерно проросло на дороге, а ты прикрыл его полотном. Неужели ты все равно не дашь нам пройти?» А пока он говорил это, один из его ослов захватил полный рот колосьев со стеблями. Тогда Джхути-нахт сказал: «Смотри, крестьянин, я отберу твоего осла, ибо он ест мои колосья, и он за свою наглость будет работать на меня».

Тогда крестьянин сказал: «Мой путь правильный. Так как одна сторона дороги была непроходима, я повел своего осла по другой стороне. Ты же хочешь отнять его потому, что он наполнил рот свой колосьями и стеблями. Но я знаю хозяина этого хутора – он принадлежит главному управляющему Ренси, сыну Меру. Он карает всех грабителей с большой дороги в этой области, так буду ли я ограблен в его владении?» И Джхути-нахт ответил ему: «Вот, правду говорят люди пословицей „Имя бедняка произносят только тогда, когда этого пожелает его господин». Ведь это я к тебе обращаюсь, а ты помышляешь о главном управителе». И вот Джхути-нахт схватил дубину из тамарискового дерева и отделал каждый член его тела, захватил ослов крестьянина и отвел их на свой собственный двор.

Крестьянин же горько зарыдал и громко возопил из-за побоев, которые пришлось ему претерпеть. А этот Джхути-нахт сказал ему: «Не возвышай так сильно голос, крестьянин, ибо смотри: ты во владениях Владыки Молчания[26]То есть Осириса, владыки царства мертвых. – Прим. пер. ». А крестьянин этот ответил ему так: «Ты избил меня и отнял мое имущество. Не отнимешь ли ты теперь и мой голос, который испускает мое горло? Вот уж поистине Владыка Молчания! Верни мне мое имущество, и я не стану кричать и нарушать тишину (или мир)». И в течение следующих десяти дней этот крестьянин проводил все время здесь, умоляя Джхути-нахта возвратить [его добро], но тот человек не обращал на него внимания.

КРЕСТЬЯНИН ХУНАНУПУ ОБРАЩАЕТСЯ К ГЛАВНОМУ УПРАВЛЯЮЩЕМУ РЕНСИ

Тогда крестьянин вышел на дорогу и направился к югу, к Нен-несу (Гераклеополь), чтобы принести жалобу главному управляющему Ренси, сыну Меру. И он нашел его выходящим из дверей своего дома, когда тот собирался спуститься в свою служебную барку. И сказал крестьянин этот: «Желал бы я, чтобы дано мне было ублаготворить твое сердце своим делом. Нельзя ли направить ко мне твоего доверенного слугу, чтобы через него поведать тебе о том, что со мной приключилось?» И главный управляющий Ренси, сын Меру, направил к нему своего доверенного слугу, и крестьянин прислал ему полный отчет о том, что с ним произошло. Тогда главный управляющий Ренси, сын Меру, предъявил обвинение Джхути-нахту перед всеми знатными вельможами, которые были с ним, и они сказали ему: «А вдруг этот крестьянин – один из собственных людей Джхути-нахта, который перешел от него к другому? Ведь именно так обычно они (то есть мелкие чиновники, подобные Джхути-нахту) и наказывают своих крестьян (или крепостных), которые уходят от них к другим. Так стоит ли подвергать наказанию этого Джхути-нахта за малое количество натра и соли, которое он захватил? Не лучше ли приказать, чтобы возмещение было дано за потерю натра и соли, и Джхути-нахт выплатит его?» Но Ренси, главный управляющий, сын Меру, хранил молчание и не ответил ни вельможам, ни этому крестьянину.

ПЕРВАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ПЕРЕД РЕНСИ

И вот этот крестьянин пришел к главному управляющему Ренси, сыну Меру, чтобы излить свою жалобу, и сказал: «О главный управляющий, мой господин, величайший из великих, наставник во всем, чего еще нет, как и во всем, что уже есть. Когда спускаешься (то есть плывешь) ты по Морю Правды и пересекаешь его, да не сорвется твой парус, да движется привольно твоя ладья (то есть не садится на мель). Да не постигнет несчастье твою мачту, да не отломятся никогда от каркаса рулевые стойки, да не наскочишь ты на мель на мелкой воде (?), да не увлечет тебя течение с твоего курса, да не испытаешь ты коварства реки и да не увидишь ты никогда лицо страха! Пусть робкие (или предусмотрительные) рыбы сами придут к тебе и ты поймаешь жирного гуся. Ибо ты отец сироте, муж вдове, брат женщине, которую отослали прочь (то есть разведенной?), и прибежище для лишившегося матери. Дозволь же вознести твое имя в этой стране превыше доброго закона; ты правитель, лишенный страсти к стяжательству, великий, свободный от малейшей низости, уничтожающий неправду и подпирающий истину, спешащий на крик обиженного. Покарай зло. Я взываю, ты слышишь ли? Исполни Закон, о достославнейший, которого восхваляют достославные. Устрани вещи, которые давят на меня. Смотри: я отягощен скорбью, смотри: я в тяжелой беде. Поддержи меня, ибо воистину я понес ужасные потери».

ЦАРЬ НЕБКАУРА[27]Гераклеопольский царь, правивший между VI и XI династиями – возможно, Ахтой греческих царских списков. ПОЖЕЛАЛ ЛИЧНО СЛУШАТЬ ЖАЛОБЫ ХУНАНУПУ

Такую речь произнес крестьянин во времена Его Величества царя Верхнего и Нижнего Египта Небкаура, право-гласного[28]То есть царь объявлялся оправданным на суде Осириса..

Ренси же, главный управляющий, сын Меру, отправился к Его Величеству и сказал: «Мой господин, я нашел одного крестьянина, который умеет говорить чрезвычайно мудро и красиво. Один из моих подчиненных обобрал его, и он явился ко мне с жалобой».

И Его Величество ответил главному управляющему: «Если желаешь видеть Меня здравствующим и довольным, то, что бы он тебе ни говорил, не отвечай ему, чтобы пришлось ему говорить как можно дольше. И пусть запишут все, что он скажет, и принесут Мне, чтобы Мы могли послушать его слова. Обеспечь пропитание его жене и детям [на время его отсутствия]. И пусть один из здешних крестьян пойдет и воспрепятствует нужде войти в его дом. Больше того, позаботься о том, чтобы у самого этого крестьянина была пища. И устрой все так, что, получая пищу день за днем, он не узнал бы, что эту пищу даешь ему ты. Его пищу будут давать его друзьям, а они уже будут передавать ее ему».

Тогда передали для этого крестьянина четыре хлеба и два кувшина пива. Главный управляющий обеспечил это и отдал его друзьям, а те принесли крестьянину. И в то же время главный управляющий Ренси, сын Меру, отправил послание правителю Соляного оазиса, приказывая ему обеспечивать жену крестьянина пищей ежедневно, и ей были доставлены три бушеля зерна.

ВТОРАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ПЕРЕД РЕНСИ

И вот пришел этот крестьянин, чтобы излить свою жалобу во второй раз, и сказал: «О главный управляющий, мой господин, величайший из великих, богатейший из богатых, который воистину велик и богат перед всеми богачами! Ты опора небесного руля, ты анкерная балка земли, ты шнур чаши Весов! О опора руля, не отклоняйся вбок, о анкерная балка, не сгибайся, о шнур, не растягивайся. Разве станет великий человек захватывать то, что ему не принадлежит, и грабить того, кто одинок? Твое продовольствие в доме твоем – неужели это всего лишь кувшин пива и три хлеба [древнеегипетская поговорка]? И что ты будешь тратить, когда удовлетворишь мелких подчиненных? Смертный умирает со всеми своими подчиненными, но разве ты не человек вечности? Разве это не плохая вещь – весы неустойчивые, и стрелка весов, показывающая неверно, и хранитель закона, не исполняющий своих обязанностей?

Смотри: истина трепещет слабо в руках твоих, вырванная со своего места. Высокие чиновники (или судьи) творят дела неправедные. Решение выносится в пользу виновного. Ведущие следствие толкают к грабежу. Тот, кто должен обнаруживать ложь, сам порождает обман. Тот, кто должен давать дыхание, стягивает веревкой дыхательное горло. Кто призван оказывать помощь, останавливает дыхание. Кому следует распределять беспристрастно, становится вором. Кому вменено в обязанность изгонять насилие, сам прибегает к нему и целый город заставляет брать воду в своем водоеме. Кому предначертано бороться с преступлением, сам творит нехорошие дела».

Тогда главный управляющий Ренси, сын Меру, рек: «Что важнее для тебя – твое добро или расправа моего слуги?»

И крестьянин ответил: «Тот, кто меряет груды зерна для себя, блюдет собственный интерес, а тот, кто наполняет меры для другого, обманывает своих ближних. Кто приставлен следить за исполнением закона, сам отдает приказ грабить. Кто же положит конец этим постыдным деяниям, если тот, кто должен прекратить двойственное поведение, сам творит обман? Тот, кому следовало бы быть честным, оказывается нечестным. Кто должен был бы поддерживать другого, уговаривает его с затаенной злобой. Находишь ли ты в этом выгоду для себя? Лекарства не достаточно, несправедливость очень сильна. Благодетель приходит в место, где был вчера, и отдает приказ: „Твори добро творящему, чтобы он творил добро тебе». Такова благодарность творящему за то, что он сделал. Это означает откинуть назад нечто до того, как оно брошено, и отдать приказ тому, кто уже действует. А если вдруг настанет время, которое принесет разрушение и опустошение твоему винограднику, уменьшит число твоих пернатых и посеет смятение среди твоих гусей? Но тот, кто наделен зрением, идет вперед как слепец, кто наделен слухом, ведет себя как глухой, а кто должен наставлять на истинный путь, толкает к заблуждению…

Воистину, ты властен и могуществен. Рука твоя сильна, и сердце, может быть, и не помышляет о грабеже. Но сострадание покинуло тебя. Как же жаль несчастного, которого ты разорил! Ты похож на посланца бога-крокодила[29]Имеется в виду бог Собек, почитавшийся в облике крокодила. С крокодилом часто сравнивали жестокого, берущего взятку чиновника. – Прим. пер. . Смотри: ты страшнее Госпожи Чумы. Если у тебя ничего нет для нее, то и у нее ничего нет для тебя; чего ты не можешь сделать, не может и она.

Человек, наделенный имуществом, способен проявлять жалость, лишь беззаконник творит одно насилие. Грабеж – занятие тех, кто ничего не имеет, и воровство пристало нищим. Это несчастье для людей, у которых ничего нет, но достойны ли они ненависти, ведь они лишь заблудшие? Ты же изобилен своим хлебом и пьешь свое пиво, ты богаче любого трудяги. Если рулевой не следит за своим кораблем, то судно движется туда-сюда и плывет по воле волн. Фараон далеко в своем дворце, рулевое же весло в твоих руках, а вокруг тебя распространяются бедствия. Проситель долго стоит, судья же не может вынести решение, и люди спрашивают: „Кто этот человек, который так долго здесь дожидается?» Да будешь ты убежищем для людей, а твоя гавань – местом спокойствия. Но в твоем городе хаос! Разве не твой язык, который так надежен, виновен в этом искажении? Гибель это для человека, когда весь он зависим от этого искажения.

Не произноси лжи. Имей правильное мнение о чиновниках… Тот, кто слушает жалобы, получает корзины добра от вымогателей, для него привычна ложь, его сердце свыклось с ней. О самый знающий из людей, неужели ты так и не займешься моим делом? О прогоняющий всякую нужду, смотри: я на дороге и не могу двинуться вперед.[30]Другой вариант перевода: «Ты, который удовлетворяешь каждую нужду в воде, смотри: я достиг тебя без корабля». О доставляющий на берег тонущего и спасающий потерпевших кораблекрушение, избавь меня от моих бед и несчастий».

ТРЕТЬЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ПЕРЕД РЕНСИ

В третий раз явился этот крестьянин, чтобы принести свою жалобу, и сказал: «О главный управляющий, мой господин, ты Ра[31]Ра в династический период почитался по преимуществу как бог солнца., ты владыка неба среди своих чиновников. Существование всех людей зависит от тебя. Ты Нил, одевающий в зелень поля и заставляющий плодоносить истощенные земли.

Покарай разбойника с большой дороги. Защити того, кто беден. Не отгораживайся от истца. Позаботься о том, чтобы защитить себя, ведь вечность близка. Если желаешь себе благополучия, поступай по пословице: „Справедливость – это дыхание для ноздрей». Присуждай к битью того, кто достоин битья, – тогда никто не превзойдет тебя в справедливости. Разве могут колебаться ручные весы? Или напольные весы показывать ложно? Разве не сам Тот[32]Тот – олицетворение разума и языка Ра, председательствующего при взвешивании сердца умершего в загробном мире. Тот почитался богом, исчисляющим срок человеческой жизни, и писцом Осириса. взирает на одну из сторон? И неужели ты желаешь продлить несправедливость? Тогда ты сам можешь сравнить себя с ними: если один из трех снисходителен, тогда и ты обязан проявить снисхождение. Не говори по-доброму со злом и не ставь одного на место другого. Речь моя разрастается быстрее, чем [быстро растущее и дурно пахнущее] растение сенмит. Не отвечай на это, ибо, если ты польешь молодой росток, он вырастет в плотный куст. Рост его принесет бедствие. Если ты поставишь руль против ветра, течение увлечет тебя с верного курса. Позаботься же о том, чтобы не последовать ложным курсом, уступив заданному рулем направлению, ибо истинное решение состоит в творении справедливости.

Не произноси лжи, ведь ты так велик. Не будь легкомыслен, ведь внутри себя ты сохраняешь серьезность. Не говори неправды, ведь ты сам чаши весов. Не совершай ошибок, ведь сам ты прям.

Смотри: ты подобен ручным весам. Если они колеблются, то и ты колеблешься. Не садись на мель, когда держишь в руках рулевой канат. Натяни его. Когда преследуешь вора, сам не кради, ибо великий человек, впадающий в алчность, утрачивает величие. Твой язык укажет состояние стрелки весов, твое сердце послужит гирей, твои губы – каркасом весов (или опорой, стойкой). Если ты закрываешь лицо[33]То есть смотришь сквозь пальцы. – Прим. пер. перед творящим насилие, кто покарает преступные дела?

Смотри: ты подобен презреннейшему из прачек[34]В Египте прачками были только мужчины. – Прим. пер. , который скуп и творит вред другим прачкам, который предпочитает нанимателя своему другу – наниматель ему и брат, когда приходит и дает ему работу.

Смотри: ты подобен перевозчику, который только того и перевезет, кто заплатит ему полную цену. Ты торговец, чья честность в плачевном состоянии.

Смотри: ты коршун (или сокол) с людьми и пожираешь мелких несчастных птичек.

Смотри: ты повар, чья единственная радость убийство, ведь за это его никто не упрекнет.

Смотри: ты пастух, который не защищает свое стадо от гибели. Почему ты не пересчитываешь свой скот? Ведь ты же терпишь убытки из-за прожорливого крокодила, хлева твои далеко от населенных мест. О ты, который может слышать, разве ты уже не услышал? Тогда почему же ты не слышишь в сей момент? Сегодня я прогнал прожорливого крокодила, когда он напал на стадо. Когда же ты наконец поймешь, что тайна истины открыта, а ложь повергнута на спину? Не откладывай на завтрашний день – когда еще он настанет, ибо никто не ведает, какие беды этот день принесет ему».

Такие слова произнес крестьянин этот перед главным управляющим Ренси, сыном Меру, у входа в зал суда. Затем главный управляющий приказал двум своим подчиненным задать этому крестьянину кнутов (то есть курбашей, кнутов из гиппопотамовой кожи), и они обработали каждый член его тела.

Тогда крестьянин сказал: «Смотри: ты город без правителя, судовая команда без начальника, корабль без капитана, полк без командира.

Смотри: ты сторож крадущий, правитель города, принимающий взятки, номарх, которому следует бороться с грабежами, а он сам подает пример ворам».

ЧЕТВЕРТАЯ ЖАЛОБА, КОТОРУЮ ХУНАНУПУ ПРОИЗНЕС ПЕРЕД РЕНСИ

И вот пришел крестьянин этот, чтобы в четвертый раз принести свою жалобу, и встретил Ренси, когда тот выходил из храма Хорсафеса[35]Харсафес (или Арсафес) – форма солнечного бога Хора, центром его культа был город Гераклеополь., и сказал ему: «О досточтимый, будь благословен Хорсафесом, выходящий из храма его! Справедливость погибла, и нет уже никого, кто мог бы похвастать, что поверг несправедливость наземь. Достигла ли берега огненная барка? На чем теперь переправиться через реку? А переправиться необходимо, даже если не хочешь. Разве можно благополучно достичь другого берега, переходя реку в сандалиях? Разумеется, нет.

Кто спит до того времени, когда солнце стоит высоко? Опасно путешествовать ночью и ходить по дорогам днем и разрешать людям жить по собственным законам. Смотри: бесполезно говорить с тобой, Справедливость прошла мимо тебя! Как тяжело бедняку, которого ты ограбил!

Смотри: ты жестокосердный охотник, который вбил себе в голову, что может делать все, что хочет, – пронзать бегемотов, стрелять в диких птиц, бить рыбу и ловить сетями гусей. Ни один человек, скорый на слово, не свободен от поспешных речей. Ни один легкомысленный человек не имеет серьезных намерений. Сердце твое должно смягчиться, когда ты узнаешь правду. Подчиняй свои страсти, чтобы даже тот, кто приходит к тебе молча, уходил удовлетворенным. Ничто не должно отталкивать человека, который старается ради правды, и, даже скорый на принятие решений, он ничего не разрушит.

Когда бедняк отдыхает и глаза его могут оглянуться по сторонам, его сердце преисполняется радостью. Не кичись превосходством в силе, чтобы скоро не посетило тебя несчастье. Сторонись зла, пусть не станет оно твоим спутником. Кто ест, тот и крепок. Кто говорит, тому и отвечают. Кто спит, тот и видит сон. Произносящий приговор сам никого не наказывает, ибо тогда он станет примером для творящих зло.

О глупец, смотри: ты попал в ловушку. О невежда, смотри: тебя спрашивают. Окунувшийся в воду, смотри: ты должен плыть. Кормчий, не дай твоему кораблю наскочить на мель. Податель жизни, не дай никому умереть. Разрушитель зла, не погуби. Ты тень прохладная, не погружай никого во мрак. Убежище, не позволяй крокодилу схватить то животное, которое ищет у тебя защиты. Четырежды взывал я к тебе, должен ли я обращаться к тебе весь день?»

ПЯТАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ОБРАЩЕННАЯ К РЕНСИ

И вот пришел крестьянин этот со своей жалобой в пятый раз и сказал: «О главный управляющий, мой господин. Один рыбак ловит копьем щуку, другой бьет острогой карпа, третий заманивает в ловушку окуня. Рыбаки отнимают рыбу у реки – смотри: ты подобен этим людям. Не лишай бедняка его имущества. Когда человек ничтожен, пойми, что он таков. Воздух – единственное, что есть у бедняка, затыкающий ему нос отнимает у него воздух. Ты должен наводить порядок, слушать споры, судить между двумя сторонами и карать разбой. Но смотри, что ты делаешь: ты покрываешь воров. Хотя сердце твое удовлетворено, ты превратился в злодея. Ты был назначен, чтобы стать плотиной для слабого, которая не даст ему утонуть. А ты море, увлекающее его прочь».

ШЕСТАЯ ЖАЛОБА, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ХУНАНУПУ ПЕРЕД РЕНСИ

И вот крестьянин в шестой раз явился, чтобы принести жалобу, и сказал: «О великий управитель, мой господин. Ты владыка, карающий преступление, проливающий свет на истину, питающий добро и искореняющий зло. Ты как насыщение, уничтожающее голод, одежда, прикрывающая наготу, небо, голубеющее после жестокой бури, даруя тепло замерзшим, как огонь, который варит сырую пищу, и вода, утоляющая жажду.

А теперь взгляни в лицо самому себе. Тот, кто должен разделить по справедливости, стал разбойником. Кто должен принести мир, приносит горе. Кто должен осчастливить, стал источником бед. Он легкомысленный, искажающий истину. Ему следовало поддерживать добро, а он приносит вред и препятствует торжеству правды. Когда приносишь что-то, отдай часть этого соседу. Сказанное открыто свободно от предположений. Попавший в беду требует суда, а виновный вынужден притворяться, и никто не знает, что у него на уме. Избегай гнева, когда объявляешь вслух то, что ты решил про себя. Кто может остановить реку, когда начинается наводнение? Смотри: когда ты открываешь сток, вода устремляется внутрь. Когда корабль прибывает, его разгружают, и часть груза изымается в каждом порту.

Всем очевидно, что ты вырос, наставлен и обучен, но не для воровства же. Ты ведешь себя так же, как другие люди, и вся твоя жизнь полна обмана. Ты самый самонадеянный из всех людей, самый легкомысленный во всей стране. Кто поливает свой участок гнилой водой, чтобы вырастить на нем преступление и собрать урожай зла?»

СЕДЬМАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ОБРАЩЕННАЯ К РЕНСИ

В седьмой раз явился крестьянин этот, чтобы принести свою жалобу, и сказал: «О главный управляющий, мой господин, ты рулевое весло всей земли, страна повинуется твоим приказам. Ты союзник Тота, который судит не оправдывая только одну сторону. О мой повелитель, да будешь ты милостив, человек взывает к тебе за справедливым решением. Не будь гневен сердцем, потому что это совсем тебя не касается. Исполненный веселья превратился в скорбного сердцем. Не следует оплакивать того, что еще не произошло. Не стоит и радоваться тому, чего нет и что еще не случилось. Уравновешенный человек продлевает добро, отметает в сторону зло, которое служит ему помехой, и никому не раскрывает того, что у него на сердце. Тот, кто ниспровергает закон и разрушает справедливость, убивает бедняков, которых он грабит. Истина не приветствует его.

Но тело мое переполнено болью, и сердце мое отягощено печалью, и они рвутся наружу из живота моего. В плотине образовалась брешь, и вода из запруды устремляется наружу. Это – мой рот, открывшийся для того, чтобы говорить, и боль излилась из меня, и я изложил свое дело, которое было во мне. Я освободил свой живот, я излил свою печаль. Теперь моя речь подошла к концу, и мое несчастье должно закончиться в твоем присутствии. Каково же твое решение? Твоя лень сбивает тебя с пути, стремление к наживе в твоем сердце делает тебя глупцом, твоя жадность создает тебе врагов. Но где найдешь ты другого крестьянина, подобного мне? Будет ли какой-нибудь лодырь стоять у двери твоего дома так же долго, как я стоял? Не может умолкнуть человек, которого ты заставил говорить так долго. Не может заснуть человек, которого ты разбудил. Никогда не уснет тот, кого ты встряхнул. Не будут немыми уста, которые ты отверз. Не останутся в неведении люди, которых ты умудрил. Не будет невежей тот, кого ты просветил. Именно они изгоняют зло – чиновники, носители справедливости. Они ремесленники, придающие форму чему бы то ни было, и они могут приставить на место даже отрубленную голову».

ВОСЬМАЯ ЖАЛОБА, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ХУНАНУПУ ПЕРЕД РЕНСИ

В восьмой раз явился крестьянин, чтобы принести свою жалобу, и сказал: «О великий управляющий, мой господин. Человек падает в жадность головой вперед. Имеющий вороватую натуру не достигает цели, и его цель отвергает его. Твоя натура воровата, но это совсем не заботит тебя. Ты грабишь, и, хотя это не приносит тебе добра, ты позволяешь преступать закон.

Именно это поддерживает жизнь в твоем доме и наполняет твой живот. Зерновая мера переполнена. Но то, что было переполнено, опустело, а упавшее на землю (то есть посеянное) унесено прочь. Чиновники, поставленные карать зло, стали ворами и грабителями. Чиновники, поставленные карать беззаконие, прикрывают бесстыдных. Не страх перед тобой побуждает меня взывать к тебе. Ты не понял моего сердца. Тот, кто был молчалив, кто подготовил себя к тому, чтобы изложить свою жалобу, не испугался положить ее к твоим стопам. Никакое наказание не заставит привести к тебе его брата (то есть человека, оказавшегося в сходной ситуации).

Поля твои простираются широко, твои дворы для приношений оборудованы в деревнях, твой хлеб сложен в житницах, и чиновники приносят тебе дары – чего же тебе больше? Разве ты не грабитель? Разве не несут тебе нечто даже тогда, когда ты со своими солдатами находишься в поле? Твори истину бескорыстно, во имя Владыки Правды, чья правда настоящая, ибо ты перо, и свиток папируса, и писчая палетка, и бог Тот, когда сторонишься от зла. Ибо на самом деле ты хорош и прекрасен. Воистину, ты хорош и прекрасен. Истина вечна, и тот, кто творит ее, вступит в загробный мир. Когда его похоронят и земля примет его тело, имя его не исчезнет на земле и его будут помнить благодаря добрым делам, которые сами по себе являются воплощением слов бога [Тота]. Если был он ручными весами, то ось его не дрожала, а если был он напольными весами, то стрелка его не отклонялась в сторону. Смотри, я ли приду или придет другой, приветствуй его. Отвечай ему, но не молчаливым приветствием, и не нападай на того, кто не нападает на тебя.

Ты не был милостив ко мне, ты не страдаешь и не ослабел. Но ты не вознаградил меня за прекрасные речи, которые исходили из уст самого Ра. Говори по истине и поступай по истине, ибо истина велика, могуча и вечна. Когда ты узнаешь ее силу, она станет твоим проводником к прекрасной старости. Если ручные весы искривились, их чаши показывают неверный вес. Ложный вес не позволит достигнуть гавани, но творящий правду достигнет берега».

ДЕВЯТАЯ ЖАЛОБА, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ХУНАНУПУ ПЕРЕД РЕНСИ

В девятый раз явился крестьянин, чтобы принести свою жалобу, и сказал: «О главный управляющий, мой господин. Напольные весы подобны речи среди людей. Ручные весы указывают, что осталось. Накажи того, кого следует наказать, чтобы Истину можно было сравнить с тобой. Когда ложь распространяется, она бродит повсюду, но не пересекает реку в лодке и не идет дальше. Разбогатевший благодаря ей не имеет детей, и нет у него наследника на земле. Идущий с ней бок о бок никогда не достигнет берега, и корабль его не войдет в городскую гавань.

Не будь несгибаемым, умей приспосабливаться. Не оставайся долго без дела. Не будь пристрастным и не слушайся прихотей сердца. Не прикрывай лицо перед тем, кого ты знаешь. Не становись слепым с тем, на кого ты взглянул. Не отталкивай того, кто просит тебя о чем-то, когда ты входишь в зал суда. Не медли с произнесением приговора. Обходись умело с тем, кто приходит к тебе. Не прислушивайся ко всем, когда человек взывает к тебе в правом деле. Для лежебоки нет вчерашнего дня. У глухого к Истине нет друзей. Для корыстного сердцем нет праздничных дней. Недовольный становится несчастным, несчастный – просителем, не признанный правым умирает.

Смотри: я приношу тебе жалобу, но ты не слышишь меня. Теперь я ухожу, чтобы пожаловаться на тебя Ану-бису».

КАК ХУНАНУПУ БЫЛ ОПРАВДАН, А ДЖХУТИ-НАХТ НАКАЗАН

Главный управляющий Ренси, сын Меру, приказал двум рабам пойти и вернуть Хунанупу. Крестьянин испугался, ибо решил, что его еще больше накажут за те речи, которые он произнес. И сказал крестьянин этот: «Как жаждущий, который приближается к воде, как младенец, когда рот его наполняется молоком, – так человек гонит мысль о смерти, вглядываясь в будущее. Но смерть эта приходит к нему, хромая».

Главный управляющий Ренси, сын Меру, сказал: «Не бойся, крестьянин, смотри: ты будешь жить со мной».

Крестьянин встрепенулся (дословно: поклялся) и сказал: «Ну тогда я вечно буду есть твой хлеб и пить твое пиво».

Главный управляющий Ренси, сын Меру, ответил: «Подойди ближе, чтобы послушать свои жалобы». И он приказал прочесть все жалобы крестьянина, как они были записаны день за днем на свитке нового папируса.

Главный управляющий Ренси, сын Меру, послал их Его Величеству, царю Верхнего и Нижнего Египта Небкаура, и Его Величеству понравились они больше всего на свете. Его Величество повелел: «Вынеси приговор сам, о сын Меру».

Тогда главный управляющий Ренси, сын Меру, послал двух стражников за Джхути-нахтом. Его доставили и допросили. Был составлен список всего, что он отнял у крестьянина, и вернули это потерпевшему вместе с его шестью рабами, его ослами и обильным зерновым продовольствием. А сверх того «имущество Джхути-нахта было отдано крестьянину этому».

Источник

Тогда Гор — сын Па-Неше сотворил свое заклинание. Едва он произнес его, с неба хлынул ливень и затушил огонь.

Эфиоп взмахнул рукой — и вся земля Та-Кемет погрузилась в темноту. Стало холодно, как в подземелье.

Крики ужаса огласили дворец. Но Гор — сын Па-Неше только усмехнулся. Он тронул рукой волшебный амулет — и на небе опять засияло солнце.

От злости эфиоп даже засопел. На лбу его вздулись жилы, похожие на узловатые веревки. Он что- то пробормотал — и внезапно вокруг фараона выросла каменная стена.

— Вот гробница для вашего повелителя! Он навеки замурован!

Гор — сын негритянки торжествующе оглядел собравшихся. Но не прошло и минуты, как сложенная из исполинских глыб стена растаяла словно туман.

И понял наконец эфиоп, что не под силу ему бороться с египетским чародеем. Дрожащим голосом произнес он заклятие, сделался невидимым и бросился из дворца вон.

Но Гор — сын Па-Неше успел схватить его за шею.

— Вот он, эфиопский колдун! Смотрите на него все!

И все вдруг увидели, что Гор — сын Па-Неше держит за шею жалкого общипанного гусенка.

— Не губи меня, могучий чародей, — взмолился гусенок. — Преврати меня снова в человека. Я больше не причиню вашей стране зла.

Гор — сын Па-Неше задумался. Все ждали.

— Ты даешь священную в этом клятву? — спросил после долгого раздумья Гор — сын Па-Неше.

— Да, да, господин! Именем Ра клянусь не возвращаться в Та-Кемет, пока не пройдет полторы тысячи лет».

— …На этом кончается рассказ, что записан в папирусе, — объявил Са-Осирис. — Верно ли я его прочел? Отвечай, презренный эфиоп!

Эфиоп не ответил. Он стоял, закрыв лицо руками и весь дрожа.

— О владыка, да живешь ты, да здравствуешь и да благоденствуешь! — воскликнул Са-Осирис. — Погляди на этого злодея! Клянусь богами, этот человек и есть тот самый Гор — сын негритянки, о котором говорится в папирусе. Он не раскаялся в своих злодеяниях и, когда прошло полторы тысячи лет, вернулся в нашу страну, чтобы чародействовать. Но клянусь, владыка, что и я не кто иной, как тот самый Гор — сын Па-Неше. Я узнал в Царстве мертвых, что наш враг, эфиопский колдун, собрался вновь напустить чары на Та-Кемет. А среди твоих подданных нет мудреца столь искусного, чтоб противоборствовать ему. Я умолил великого Осириса позволить мне вновь появиться на свет и не допустить посрамления Та-Кемет. И вот я воплотился в стебель дыни, из которого Мехитуасехет сварила напиток.

Тут Са-Осирис произнес заклинание. Рухнул эфиоп на пол, корчась в страшных судорогах, и затих. Вспыхнуло пламя и превратило мертвого эфиопа в горстку пепла.

От изумления все потеряли дар речи. Никто даже не успел сообразить, что произошло, как Са- Осирис стал таять в воздухе — и навсегда исчез.

Сатни-Хемуас закрыл руками лицо и разрыдался от горя.

Шли годы. У Сатни-Хемуаса подрастал уже второй сын — выдумщик и озорник по имени Уси-мен- Гор.

Но до конца своих дней не переставал Сатни-Хемуас приносить жертвы в честь Са-Осириса, величайшего писца и мудреца.

Красноречивый поселянин

Эта повесть, созданная блистательно талантливым писцом, была очень популярна в Египте: текст ее много раз копировался (до нас дошло пять экземпляров). Возможно, в основу сюжета лег подлинный случай из древнеегипетского судопроизводства конца III тысячелетия до н. э. Для ученых-египтологов эта повесть — бесценный источник сведений о нравах простолюдинов и мелких чиновников, о порядке рассмотрения жалоб на чиновничий произвол и, главное, о том, какими египтяне представляли себе властительных придворных вельмож и как относились к ним.

Писцы Старого царства за работой

В отличие от сказок, легенд и мифов, изложенных в этой книге ранее, повесть о красноречивом поселянине публикуется не в пересказе, а в переводе с древнеегипетского. Перевод выполнен нерифмованными стихами; в оригинале же он написан прозой — незамысловатой и даже довольно бесцветной вначале, где происходит завязка сюжета, и вычурной, полной сочных эпитетов и метафор, местами ритмизованной в тех фрагментах, где ограбленный поселянин витийствует перед вельможей фараона, моля о справедливости. Собственно, не сюжет с ограблением, а именно речи поселянина (их девять) составляют содержание повести.

Многие фразы в этих речах построены на игре созвучий. Египтяне не только считали, что нагромождения созвучий — это красиво (в отличие от нас: для нас фраза типа «заросли растений выросли выше роста рослого подростка» была бы свидетельством полной стилистической глухоты автора), но, при их вере в магию и творческую силу слова, произнесенного вслух, речь, насыщенная созвучиями, казалась им более мудрой, глубже аргументированной, а стало быть, более убедительной и действенной. Именно из-за обилия созвучий перевод, рассчитанный на массового читателя, приходится делать стихотворным.

В квадратные скобки заключены фрагменты, отсутствующие в подлиннике и добавленные для лучшего понимания текста. Жирным курсивом выделены фразы, которые в папирусе написаны красной краской. Поселянин, главный персонаж повести, в буквальном переводе — «полевой», то есть крестьянин-земледелец. Соляное Поле — оазис в западной части Дельты, современный Вади Натрун. Ненинисут, куда направляется поселянин, — город южнее Дельты и западней главного русла Нила; в конце III тысячелетия до н. э. — столица Египта. Богом-покровителем города считался Херишеф (он упоминается в повести) — мужчина с головой овна; греки отождествляли его с Гераклом — отсюда греческое название города Гераклеопо́ль.

Был человек по имени Ху-н-Инпу — «Анубисом хранимый», поселянин из Соляного Поля. У него была жена; она носила имя «Возлюбленная» — Мерет. И однажды сказал своей жене тот поселянин: «Послушай, собираюсь я спуститься^[68] в Египет, чтоб оттуда для детишек продуктов принести. Так что — ступай, отмеряй ячменя мне; он — в амбаре: остатки прошлогоднего зерна».

Источник

Story summary[edit]

Characters[edit]

Khun-anup[edit]

Rensi son of Meru[edit]

Nemtynakht[edit]

Nebkaure[edit]

Themes[edit]

Ma’at[edit]

Textual history[edit]

Origin[edit]

[edit]

Time period[edit]

Influence on arts and literature[edit]

References[edit]

External links[edit]

Story summary[edit]

Characters[edit]

Khun-anup[edit]

Rensi son of Meru[edit]

Nemtynakht[edit]

Nebkaure[edit]

Themes[edit]

Ma’at[edit]

Textual history[edit]

Origin[edit]

[edit]

Time period[edit]

Influence on arts and literature[edit]

References[edit]

External links[edit]

Краткое содержание истории

Символы

Хун-ануп

Ренси, сын Меру

Немтынахт

Небкауре

Темы

Маат

Текстовая история

Источник

Временной период

Среднее царство

Влияние на искусство и литературу

Рекомендации

внешняя ссылка

Источники

Сюжет

Стилистика

В современном искусстве

Кинематограф

См. также

Примечания

Литература

Ссылки

ПРЕДЫСТОРИЯ СОБЫТИЙ

КРЕСТЬЯНИН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ЕГИПЕТ

КРЕСТЬЯНИН ВСТРЕЧАЕТ ЧИНОВНИКА ДЖХУТИ-НАХТА

КРЕСТЬЯНИН ХУНАНУПУ ОБРАЩАЕТСЯ К ГЛАВНОМУ УПРАВЛЯЮЩЕМУ РЕНСИ

ПЕРВАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ПЕРЕД РЕНСИ

ЦАРЬ НЕБКАУРА[27]Гераклеопольский царь, правивший между VI и XI династиями – возможно, Ахтой греческих царских списков. ПОЖЕЛАЛ ЛИЧНО СЛУШАТЬ ЖАЛОБЫ ХУНАНУПУ

ВТОРАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ПЕРЕД РЕНСИ

ТРЕТЬЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ПЕРЕД РЕНСИ

ЧЕТВЕРТАЯ ЖАЛОБА, КОТОРУЮ ХУНАНУПУ ПРОИЗНЕС ПЕРЕД РЕНСИ

ПЯТАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ОБРАЩЕННАЯ К РЕНСИ

ШЕСТАЯ ЖАЛОБА, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ХУНАНУПУ ПЕРЕД РЕНСИ

СЕДЬМАЯ ЖАЛОБА ХУНАНУПУ, ОБРАЩЕННАЯ К РЕНСИ

ВОСЬМАЯ ЖАЛОБА, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ХУНАНУПУ ПЕРЕД РЕНСИ

ДЕВЯТАЯ ЖАЛОБА, ПРОИЗНЕСЕННАЯ ХУНАНУПУ ПЕРЕД РЕНСИ

КАК ХУНАНУПУ БЫЛ ОПРАВДАН, А ДЖХУТИ-НАХТ НАКАЗАН

Не пропустите также: