Информация
Это литературный раздел для реализации ваших писательских талантов. Здесь размещаются только авторские рассказы наших посетителей! Если вы не являетесь автором рассказа, разметите его в разделе «Охотничьи рассказы», если вы хотите рассказать о своей недавней охоте, пишите в Отчеты, а для разговоров обо всем на свете есть другие разделы блогов.
Заметно вечерело, над низиной Туман стелился зыбкой полосой, Перешагнув упавшую белёсую осину, Иду один сторонушкой родной. … Здесь всё знакомо мне из детства: Дух мелколесья, поле, плёс, листва, Осенний запах сенокоса- разнотравья, Как прошлой жизни детства острова. … То ухнула сова в соседнем буераке, То дупель просвистел накоротке, Две выпи, тишь встревожили во мраке, А я стремился к…
Вдаль прямком следок уходит Среди тоненьких берёз. Куст густой дугой обходит И в обратный путь бежит. … Пашка встал, слегка в раздумье, Взлядом пробежал дугу И, в секундном удивленье, Прошептал -«..стрелять могу». … За седым стволом берёзки, Нагло, дерзко, с хитрецой, Не моргая, без слезинки На него смотрел косой.. . … Вот ружьё на изготовке, И курки уж взведены. Только вроде там на бровке…
…Федор Архипыч, по привычке, смачно втягивал щи из большой деревянной ложки и нет-нет да приговаривал: -Ну, Агафьюшка, угодила нынче. Угодила со щисами-то. Ты погляди, даже внучку по-нраву.. . -Коли так быват, сказывай,- вопросительно и с хитринкой в глазах беззубо прошепелявил дед. -Вкуснее не быват,- чуть подражая, ответил Васька и продолжил хлебать щи. -То я и вижу, ты ложкой-то стучишь,…
Общаясь с охотниками-промысловиками, знаю что некоторые пишут рукописи.
Уговорил одного поделиться с нами его трудом.
Звать его Владимир Бельды, а рукопись в электронный вид перевела его дочь Татьяна Гейкер.
Первая история.
1986 год.
Год тяжелых испытаний. Переброска на новые неизведанные охотничьи угодья по горной речке Тормасу. Зимовий нет, кроме одного старого, ниже устья ключа Звериный, которое, когда-то давно построил дед Колоды Кимонко. Раньше они били нартовики через перевал Бира на Тормасу.
Обычно после новогодних праздников, к тому времени речки сковывало морозом и снега выпадало порядочно. Тормасу в переводе – «сильно водянистая» из-за постоянных наледей и больших паводков.
В этот год заезд на охот участок р. Тормасу был очень долгий. Угодья выделили новые, неизвестные. До этого охотился на Анюе ниже ключа Муху. Как заезжать, не известно. Директор Коопзверпромхоза Владимир Михайлович Болтрушко, отправляя, сказал: «Будет вертолет на р. Борбасу, ждать там.» Загрузили вещи, продукты, боеприпасы на автомашину, и вместе с Николай Головичем Одзял, доехали на место. Участок, среднее течение р. Анюя, устье Борбасу. Охот угодья Головича. Но когда будет вертолет Рыб инспекции? По рации сказали ждать. Но ожидание затянулось на неделю. Вертолетная площадка была рядом с зимовьем. Весь багаж на площадке. Но каково сидеть и ждать. Все охотники уже начали работать, а я в ожидании. Приезжали ребята удэгейцы с поселка Арсеньево, на лодках, забрасывали Юру Амуленко на Тормасу. Хотели и меня забросить, а вертолет уже будет завтра, пришлось отказаться. Да к тому же, до самого места не доехать — заломы на речке.
30 октября после обеда прилетел долгожданный «Ми»». Кое-как взлетели, летим над Тормасу верх, река петляет. Пилот местами спрямляет путь. Внизу видны две лодки ребят удэгейцев возле зимовья. Значит уже рядом. Летим через большой кривун на речке. По карте где-то здесь. Показались какие-то строения на правом берегу речки. Садимся на левом берегу – удобная коса, как площадка.
Ну что, ребята, подождите, пока я разведаю, что за строения, может не там приземлились. Сопровождал меня Сергей Петрович егерь КЗПХ. Давай быстрей, подождем немного. Пока нашел брод. Осмотрел развалины строений. Жить невозможно. Вертолет взмыл в воздух, оставив на косе все мои вещи. Их тоже понять можно. Вечерело. Что поделаешь, надо где-то устраиваться на ночь. Единственно пригодной оставалась баня без крыши с обваленным потолком. Перенес через речку спальный мешок, железную печку, кое-что из продуктов. Печка топится, правда над головой открытое небо, жить можно. Проснулся, на мне слой снега. Романтика, ни кому не пожелаешь такого. Целый день ушел на ремонт потолка. Жерди, солома, земля, которая уже подмерзла, и потолок готов. Решил зимовать без крыши, крыть нечем. Все вроде в порядке, настроил старенькую бензопилу «Дружба» Сухостоя рядом вообще нет, на дрова пошли бревнышки старого амбара. Раньше здесь была база геологов. Свидетельство тому, лошадиная упряжь — чересседельники. По Тормасу шло снежное сало, местами начались забереги, а погода стояла хорошая.
Работая, заметил человека, идущего по левому берегу речки сверху вниз в мою сторону, за спиной рюкзак, на плече ружье. Он перешел на мою сторону. Так я познакомился с Николаем Ветровым, инженером лесоустроителем. Оказывается, на этой базе у них назначена встреча с человеком, отряда стоящего ниже по течению, они все уж закончили летне-полевые работы по лесоустройке. А здесь встретятся, чтобы обменяться, муку на курево. Я ж в свою очередь, поделился с ними, чем мог. Андрей Данилин подошел минут через двадцать после Николая. И так у меня на охот участке стоят два отряда. Ребята сказали, что можно будет поселиться у них, когда они улетят. Борт они ожидали четвертого-пятого ноября, а сегодня второе число месяца.
Николай предложил, пока есть время ознакомить меня с местностью, прогуляться вверх по Тормасу, дойти до старого, но пригодного для жилья зимовья. В тот день я ушел с Ветровым на ихнюю базу, которая находилась в шести километрах от моей стоянки. 3 ноября мы сходили в старое зимовье. Следов соболя было много повсеместно, это меня сильно радовало. Охота должна быть удачной.
Уже вечером Николай связался с нижней базой: «Андрюха, топите баньку, Володя придет к вам в гости четвертого». «Ждем, затопим, — донеслось по рации, пусть поторопится вдруг прилетит борт».
4 ноября двинулся вниз по пойме, где прошли с Николаем. Тропа получилась сказочная, следы наши пристыли. По пути захватил у себя на стоянке банные вещи. Далее через сопку срезал кривун. Тормасу в этом месте делает большой изгиб. Тропа, по которой проходил Андрей, была истоптана изюбрами. Надо бы попробовать добыть. Взяв карабин наизготовку, начал вычислять, куда прошли звери. Они паслись, направляясь в сторону подковы, (мыс вроде утеса) там, где речка делает крутой поворот, это было мне на руку. Зайдя выше их следов начал скрадывать. Заросли лещины, актинидии мешали двигаться. Ветерок донес запах изюбров. Где-то рядом, но пока не видно. Пробираюсь дальше. Бык ничего, не подозревая, появился из овражка неожиданно, неподалеку от него стояли еще две матки. Карабин к плечу, выстрел, все затрещало, топот удаляющихся копыт слышался не долго. Бык оказался смертельно раненым, пробежав около ста метров, он упал, но еще был живой. Добив его вторым выстрелом, принялся за разделку, надо торопиться. Спустив мясо к берегу (хорошо, что под сопку) сделал лабаз, настелил лапником, закидал куски, закрыл шкурой, обтянул нитками от ворон, вроде все. Взял кусок свеженины, (угостить лесоустроителей) пошел по берегу к ним на базу. Там меня уже ждали. Помывшись в бане, выпили понемногу спирта, жаркое тоже было готово.
Вертолет за ними в тот день так и не прилетел. 5 ноября. Морозец за ночь схватил берега небольшими заберегами. Попрощавшись с ребятами, ухожу к себе на зимовье. Надо начинать расставлять капканы. 6 ноября, проходя по ключу «Гнилому», слышал, как пролетел вертолет. Ребята будут дома на праздник.
Через несколько дней пришел на базу Ветрова, ниже ключа «Быстрая». Коля мне оставил на память свой топорик и фонарик.
7 перенес часть вещей, немного продуктов в старое зимовье деда Колоды. Понемногу расставляю капканы вверх по Тормасу. Издалека слышался шум тракторов. Далеко. Через несколько сопок. Вечерело. Думаю идти дальше. Где-то же они работают, перехожу Тормасу на левый берег. Наткнулся на тракторный волок, он шел, через острова, протоки на правую сторону. Пошел по нему, оказывается, трактор ходил на икромет за кетой, людей нет, старые ночлежки, табора, всюду валялась поротая рыба, следы медведей, енотов, колонка были по всему берегу. Солнце исчезло за ближней сопкой. В зимовье возвращаться было поздно, ну что ж вперед так вперед. Вышел по тракторному следу на прошлогодний зимник. Дорога шла через сопки. Шум тракторов стих, но зато изредка было слышно подрывной гул лесовозов. Где же дорога? Как она далеко? Надо где-то заночевать. Пройдя по мостику ключ «Двухрогий.» (тогда еще не знал, как он называется) кабина от трелевочного трактора на подъеме возле дороги оказалась, кстати, дверей и стекол не было. Наломал лапнику на подстилку, закидал внутрь. На улице перед дверцей распалил костер, поставил котелок. Еды было мало. Надо бы приберечь на завтра. Ночь длилась долго. Холодно. Сам виноват, не надо было идти на ночь глядя.
Восьмого утром, попив чайку, пошел дальше. Угодья мои, надо же их осваивать. Расставил остатки капканов из рюкзака. Теперь без остановок быстрее. спускаясь по очередной сопке, вижу человека идущего мне на встречу. Поравнявшись, поздоровались. Так я познакомился со сторожем вахты Гурием Александровичем Дьяковым. Он шел вниз до ключа Солнечного, бывшая стоянка леспромхоза. Там у него есть, где жить, вагончик с печкой. Рыбалка классная хариус, ленок. Мне же в то время было не до рыбалки, сапоги резиновые были все изодранные, надо добираться домой. Гурий говорит, чтобы я на обратном пути заночевал в вагончике, не на улице же.
До полудня был на лесовозной дороге. В тот же день удачно, на перекладных, правда, добрался до поселка. Отдохнул денек, да и надо в тайгу обратно на работу.
10 ноября. Вагончик, где жил Гурий Александрович. Самого не было. Ушел по речке на вахту. Оказался длинный холодный не протопить. Возле печи только тепло. Много дров ушло, чтобы не замерзнуть. Кое-как дождался утра. Решил идти по своему маршруту до своей базы, заодно проверить капканы. Первые трофеи очень радовали: соболя, колонки, енот. Пришлось ободрать шкуру с него. Тащить тяжело.
Добравшись на свою базу, решил заняться рыбалкой. Два дня вполне хватило, чтобы запастись мороженым хариусом и ленком. Для разнообразия таежного рациона рыба будет большим, очень большим подспорьем.
Пошли тяжелые таежные будни. Речку вспучило, вода поднялась. Перебраться на другой берег удавалось не всегда, но мороз все ж — таки делал свое дело. Плеса, где течение, было, поменьше потихоньку сковывало льдом.
Гурий Александрович приходил несколько раз на рыбалку, заодно помогал мне пробивать путики.
***
Мы шли с нижнего старого зимовья вверх по Тормасу на вахту.
Время шло, а старина Гурий Александрович где-то отстал. Наверное, рыбачит. Стоянка, где мы обычно разводим костер, была истоптана. Следы енота были повсюду.
— Надо поставить капкан.
— Нет, будем уходить, тогда настрою.
— Нужно сначала развести костер поставить котелок для чая.
Забереги зашли далеко, плеса местами перехватило морозом. Только перекаты, с шумом бурля, боролись с наступающей зимой, но их со временем одолеет мороз.
Вода в котелке закипела, заварив чай, я насобирал еще сухих дров, подбросил в огонь. Костер жарко пылал:
— Но где же Александрович. В резиновых сапогах долго не протянешь! Надо идти навстречу.
Пройдя немного за поворот, на следующем плёсе, увидел его. Он тяжело нес рюкзак с рыбой. Я забрал у него груз, и мы вместе дошли до костра.
— Ну что Александрович, ноги еще не отклеились?
— Да есть немножко.
— Давай разувайся, грейся, чай готов.
— Володя, рыба-то тормознулась в ямках. Если бы не сегодня, завтра не поймали бы столько за раз.
Ленки были крупные. Пока мы перекусывали, потянул ветерок. Погода начала ухудшатся, небо начало затягивать со всех сторон мрачной пеленой, но снега пока не было.
— Ну что Володя, идем по путику или по речке?
Перекусив и согревшись, Александрович был готов ко всему.
— Пойдем по путику, надо тропу расчистить.
А забрал у него половину груза в свою понягу. Вооружившись топориками, мы шагнули в тайгу. Кусты и ветки деревьев, под тяжестью налипшего мокрого снега, согнувшись, загородили тропу. В ход пошли топоры. В капканах в основном сидели сойки, но был и долгожданный соболь. Ветер начал усиливаться, раскачивая макушки деревьев, с которых сыпалась кухта.
Надо быть предельно осторожным. Иногда ветки не выдержав тяжести снега, ломаясь, падали с высоты. Солнце едва было заметно, развернувшись, оно перешло на левый берег Тормасу. Это означало что светового времени в обрез, надо поторапливаться.
Небольшое зимовье в районе первой скалы, встретило нас своей холодной неприветливостью. Стены и потолок были в снежном куржаке. Место для зимовья выбрано неудачно, грунтовые воды рядом. Растопив печь, мы вынесли все вещи на улицу. Печка разгорелась. Пошло от нее тепло. Зимовье сразу наполнилось туманным паром. С потолка закапало, через открытую дверь выходили клубы пара. Пока Александрович раскладывал рыбу на лабазе, я, захватив ведро, пошел за водой. Плес возле зимовья схватился, на льду лежал снег. Только две полыньи чернели на фоне белого снега. По речке шла поземка. Зачерпнув воды, я вернулся в зимовье. Александрович развел во дворе костер.
— Да, ждать пока с потолка перестанет идти дождь, придется долго.
Я зашел в зимовье, тумана, такого как вначале, не было, можно было хоть что-то разглядеть. Подбросил сухих дров. Печь загудела, как будто старалась скорее просушить избушку. Уху сварили на костре. На улице стало совсем темно. Покушали у костра. Зимовье постепенно просохло. Мы занесли спальные вещи. Влажность, конечно, была, но переночевать можно.
— Да, зимовье, конечно, стоит на неудачном месте, если почаще ночевать то ничего, влаги не будет.
Уставшие, мы заснули крепким сном.
На следующий день погода нас не обрадовала. Все небо было так же затянуто. Вот-вот должен был пойти снег. Гурий Александрович укладывал подмороженную рыбу в мешок, укрыл на лабазе куском брезента. Я же в это время наколол дров для следующей ночевки. На вахту пошли левым берегом, по моей тропе. Снег долго не заставил себя ждать, пошел сразу крупными хлопьями. Отойдя немного от речки, мы наткнулись на свежие следы двух изюбров. Они паслись, направляясь в сторону березовой сопки. Я, взяв карабин наизготовку, начал скрадывать, Александрович знал, что делать в таких случаях. Он отстал от меня на расстояние в пределах, чтобы видеть друг друга, и, стараясь не шуметь, осторожно двигался за мной. Снег валил и валил, видимости почти нет. В нос резко бил запах изюбров. Слышно было, как они паслись, то ветку сломают, обгладывая их макушки, то сушина треснет под копытами, они где-то тут рядом, но ничего не видно сквозь стену падающего снега. Ближе, нужно подойти еще немного я потихонечку сделал еще несколько шагов. Тут вдруг затрещали кусты, топот удаляющихся копыт. Вот неудача – учуяли. Подошел Гурий Александрович.
— Ну что, Володя, пошли что ли на вахту? Мы почти на старом зимнике, а там и до дороги недалеко. Давай, Александрович, покурим. Ты иди на вахту, а я еще раз попробую их скрасть. Они сейчас отбегут, успокоятся.
— Давай, так и сделаем.
Перекурив, мы разошлись в разные стороны. Изюбры шли на махах не долго, перешли на шаг. Постепенно успокоились, стали опять пастись. Хотя снег шел уже не хлопьями, а мелкими крупинками, мне так и не удалось подойти на расстояние видимости. Снова треск убегающих зверей.
— Обидно, досадно, но ладно. Теперь их уже не взять.
Срезав сопку, стараясь выйти на старый зимник, по которому ушел Гурий Александрович, я оказался на лесовозной дороге. До вахтого поселка было около километра. На дороге нет никаких следов, даже лесовозы не ходили. По времени Александрович должен был вот-вот появиться. Я подождал его, и мы вместе дошли до вахты. Там находились только сторож Герман Александрович, машинист погрузчика и бульдозерист. Сторожа так же топили печи в жилых бараках, поддерживая в них тепло. Бригады же уехали домой на отдых.
— Ну, Гурий, с пополнением тебя.
Герман Александрович улыбался.
— Что случилось? Ах да, Найда, собака должна была ощениться.
Не скрывая радости, Гурий Александрович направился к конуре. Я вслед за ним. Собака вылезла из своей будки, радуясь нашему возвращению, облизала нам руки.
Щенков было девять: пять мальчиков и четыре девочки.
— Ну, Володя теперь ты будешь с собаками.
Я выбрал из выводка двух. Одного крупного белого щенка я назову Кузя, а самую маленькую черную Троя. Вот такие у них будут клички.
— Как, всего двух? Нет, еще двоих возьмешь.
— Ну да ладно подрастут, видно будет.
Мы были счастливы.
Собака Найда была чистокровной лайкой. Её кто-то оставил на время Гурию Александровичу, но так и не приехал забрать, привыкшую к тайге собаку. Говорили даже, что она имела много медалей на всевозможных выставках. А ей, наверное, было лучше здесь на таежной вахте, чем в квартирной обстановке.
Бригады собирались уезжать на всю зиму работать, куда-то далеко на ключ Туманный. Машины редко ходили на вахту. Дорога стала пустынной, только след моего снегохода узкой полоской тянулся от вахты в разные стороны. Уже к новому году щенки подросли. По вечерам мы делали прогулки со всей сворой. Ходили далеко при луне. Найда как всегда шла впереди, распугивая сидящих в снегу рябчиков. А вереница маленьких собачек, растянувшись по всей дороге, бежала вслед за нами. Это были чудесные с пользой прогулки. Нам перед сном и собачкам – пусть развиваются!
Охотничий сезон проходил нормально. Базировался в основном на вахте, жил в бараке Гурия Александровича.
Несколько раз приезжал мой на буране мой друг Аркадий из соседнего участка. И мы ездили на снегоходах в поисках изюбров. Надо было отстреливать мясо на заготовки. После окончания охоты я собирался домой. С собой решил забрать только Кузю и Трою, а двух других оставил на воспитание Гурию Александровичу. Дав им клички — Соболь и Капкан. Старина же оставил себе черных щенков Норку и Малыша, остальных он раздал лесовозчикам.
С наступлением весны должны были вернуться лесозаготовительные бригады.
— Ну, пока Александрович, до встречи. Летом приеду строить охотничье зимовье. Старое совсем не пригодно для жилья.
1987год.
Начало лета. Аркадий и я работали на заготовке папоротника. Жили мы на центральном таборе. Ездил на мотоциклах в поисках мест, где этого дикороса было в изобилии, в основном на Бихан. Там, безусловно, было получше. Работа тяжелая: на жаре иногда и в дождь.
Руководство Коопзверопромхоза выставило под заготовку папоротника мотоцикл «Урал». Так что стоило поработать, чтобы приобрести новую технику. По вечерам, бывало, выезжали домой на отдых, чтобы с утра снова ехать в лес. Собачки мои переболели чумкой, но к счастью моему – выжили. Чтобы они окрепли после болезни, вывозил с собой в лес. Там они бегали за мной, что-то вынюхивая, изучая. Раз даже нашли ежика. Кузя сразу сходу схватил свернувшийся клубок, больно уколовшись об острые иглы, с визгом отбежал в сторону. Только осторожная Тройка, налаявшись, обнюхивала странный комок. Разъяренный Кузя подбежал и стал неистово облаивать ежа. Но второй раз кусаться не полез. Вот так-то Кузя! Не все в лесу можно кусать. Я отошел от того места. Собачки, полаяв и видя мое безразличие к колючему существу, побежали за мной. Это был первый урок для них. На природе для подрастающих собак все было интересно.
Любили они так же кататься со мной. Как только заводил мотоцикл, сразу запрыгивали в коляску. Приходилось делать небольшой круг, высаживать их. И сидели на привязи возле палатки, в ожидании, когда я приеду после очередной ходки за папоротником. Видно было, как они мучаются, скучая без меня.
К концу заготовок были подведены итоги. Сдал я в этот раз более одной тонны Орляка. И приобрел новый мотоцикл «Урал». Радости моей не было предела.
После сенокосной страды, где я работал в бригаде, начальник участка Яков Павлович Гетман дал добро на строительство охотничьих зимовий. Другу моему Аркадию Гейкер тоже нужно было строиться. Получив на складе гвозди, горючее, мы стали собираться в тайгу. Я договорился с зятем Евгением (муж сестры) чтобы он забросил нас на его автомашине «Нива». А назад мы доберемся сами на попутных лесовозах. Нам было еще неизвестно, есть ли дорога через перевал в сторону участка Аркадия. Дорожники работали, но до куда они дошли? Перевал, поди, высок.
***
Мы загрузили в машину все необходимое, на багажнике Нивы привязали оморочку, взяли так же резиновую двухместную лодку.
— Вроде все готово, поехали.
К вечеру добрались до леспромхозовской вахты. Нас встретил Гурий Александрович, смена была его.
Шумная свора собак дружно облаивала нас, только старая Найда узнала нас. Как же не узнать, когда пройдено столько троп вместе снами.
— Володя, щенки то твои погибли. Капкан от чумки, а неугомонный Соболь проглотил крючок с короедом. Когда они были со мной на рыбалке, — с сожалением сообщил Гурий Александрович.
— Ну что поделаешь, старина, не расстраивайся сильно. У тебя смотрю, кроме Норки и Малыша с Найдой еще собак прибавилось.
— Да я не знаю чьи, привозят их рабочие и бросают. А у тебя-то живы Кузьма с Тройкой?
— Да все нормально растут пока.
Евгений, после того как мы разгрузили наши вещи, стал собираться обратно домой в поселок.
Ему нужно было с утра на работу.
Мы с Аркадием переночевали у Александровича, в его вагончике.
Погода с утра была хорошая, лишь небольшие облака плыли по утреннему небу. Плотно позавтракав, мы стали, готовится в путь-дорогу.
Посоветовавшись, мы решили сделать катамаран. Привязали борт к борту: оморочку и резиновую лодку. Гурий Александрович провожал нас от устья ключа Тухала. Снаряжение, продукты и вещи были тщательно распределены на плавсредства.
— Ну, пока ребята!
— До встречи Александрович
Мы оттолкнулись, наш ковчег подхватило течением. Поехали. Оказалось, что управлять катамараном очень трудно. На крутых поворотах реки с трудом удавалось направить его в нужное русло. Уж очень он был неуклюж. Надо бы отвязать оморочку от лодки, но подходящего берега не было. С обеих сторон речки свисали кусты и ветви деревьев.
— Ладно, пройдем подкову (место такое на реке в виде крутой подковы) ниже есть гравийная коса – там и сделаем остановку.
Но Тормасу сделала нам неприятный сюрприз. Там где река делает крутой поворот от прижима, образовался залом из бревен и вырванных с корнями деревьев. Только справа от залома образовался небольшой проход. Мы со всех сил налегли на шесты, стараясь вывести наш катамаран в этот узкий спасительный выход. Но Бурное, упругой струей несло нас прямо на залом. Все произошло быстро. Оморочка ударилась бортом о дерево, мы с Аркадием едва успели спрыгнуть прямо на бревна залома, как груженую резинку моментально увлекло под воду. Весь наш груз оказался на дне, течением унесло канистру с бензином и брезентовый полог.
Это была катастрофа. Хорошо, что оморочка застряв между ветками дерева, держала резиновую лодку, не давая ей совсем уйти под залом.
Что-то надо делать, выкручиваться из этой ситуации. До дна было метра два, видны были наши тяжелые рюкзаки, ящик с гвоздями, бензопила «Урал», оружие. Придется нырять и доставать их. На дне течение было не такое сильное, как наверху. Пока мы возились с нашими вещами, доставая их из-под воды, погода начала портиться, потянул ветерок. По плесам пошла мелкая рябь. На нас шел дождь.
— Может быть, прольет да перестанет? Но нет.
Небо заволакивала со всех сторон мрачная со свинцовым оттенком пелена. Это надолго. Резиновую лодку удалось вытащить только тогда, когда спустили воздух из баллонов, разрезав веревки соединяющие ее с оморочкой. Все снаряжение и плавсредства мы перетащили ниже залома, на гравийную косу.
— Ну что Аркадий, сплавляемся дальше по отдельности. Там где я решил построиться есть двадцатка бензина, старенькая бензопила «Дружба», железный камин, еще зимой завезенная на буране. А без полога думаю, обойдемся. Жаль, что продукты намокли.
— Идем дальше Володя. Не возвращаться же на полпути.
Мы загрузились и под дождем отплыли от злополучного места. Я управлял оморочкой, а мой друг резиновой лодкой. В речке вода прибыла и помутнела. Бурные перекаты неприветливо с ревом и грохотом встречали нас.
Чтобы не было дальнейших неприятностей, мы заранее останавливались перед крутыми поворотами и заломами, перетаскивались и плыли дальше. На плесах шестками подталкивали лодки. Надо было побыстрей добраться до места. Промокнув до нитки, мы все же добрались до ключа Зверинного, где и намечалось строительство зимовья.
Аркадий навел ревизию. Хлеб крупы и мучные изделия промокли. Оставались четыре банки тушенки, да две рыбных. Решили отварить рис в большой кастрюле и котелок мучных. Хлеб нарезать и высушить у костра, иначе все это испортится.
— Давай Володя вали пока строевой лес, а я займусь хозяйством. Пока я занимался валкой деревьев, Аркадий, сделал навес из еловых лапок и кусков целлофановых мешков. Натянул накомарник, развел костер, установил так же железный камин, сварил пищу. Отваренные рожки и рис поставил в холодную воду, так чтобы не залило через край, в таком холодильнике долго не испортится. К вечеру дождь так и не прекратился. Мы поужинали, кое-как подсушились и уставшие уснули, в надежде на хорошую погоду.
Но она и утром нас не обрадовала. Все так же моросил нудный дождь. Никакого признака на солнечную, хотя бы на немного теплую погоду.
— Работать надо, Володя, прояснения мы, наверное, не скоро дождемся, да и продукты кончатся
— Да, Арканя, да…
Мы расчистили площадку под зимовье, шкурили, стаскивали к месту отпиленный по размеру лес, начали строить, работу прекращали только чтобы поесть. На рыбалку ходили только один раз. Кое-как поймали двух ленков, их хватило немного разнообразить еду, да и трудно поймать рыбу в мутной воде.
Уровень воды в Тормасу был большой, речка чуть ли не выходила из берегов. Мимо нашего табора стремительно проносило бревна, вырванные с корнями деревья, кусты.
Река бурлила, клокотала на все голоса. Лес же вокруг понуро свесив ветви, листья стоял в ожидании, когда кончится дождь. В природе не было слышно никаких признаков жизни, только мирный шум дождя и речки.
Каждый вечер после работы мы сушили вещи и ложились спать в надежде побыстрее увидеть солнышко.
Наконец мы его увидели. И то после полудня, небо немного раздвинулось и оно появилось в разрыве облаков. Стало тепло от его лучей. Хотя тучи иногда и закрывали солнце, мы использовали его теплые лучи: просушили спальные вещи.
Лес вокруг ожил, распрямился, листочки потянулись к солнышку, между деревьями пошли испарения в виде тумана. Стали слышны птичьи голоса, все вокруг радовалось долгожданному теплу. В том числе и мы с Аркадием. Но это продолжалось недолго, к вечеру снова заволокло все небо, умолкли птицы, деревья же, набрав солнечного тепла, стояли гордые в ожидании очередного душа. Заморосило, когда мы уже легли спать после ужина.
***
Хотя мы и работали под дождем, стройка наша продвигалась. К концу четвертого дня работы, зимовье почти было готово. Оставалось утеплить потолок, сделать дверь и окна, но это будет осенью, когда заеду на охотничий сезон. Ночевали последнюю ночь под хорошей крышей, с жарко топящейся печью. Наконец-то мы просохли основательно. Как-то будет завтра, а сегодня мы были в тепле и сухие.
Утром после завтрака собрались в дорогу, забрали одну бензопилу «Урал», инструменты и резиновую лодку , а оморочку пришлось оставить, вывозиться по снегу на буране.
— Да, Аркадий. Пришли в дождь и уходим в дождь.
***
ТАЕЖНЫЕ ВСТРЕЧИ ИЛИ КАК ПОЙМАТЬ РЫБУ ВЕДРОМ.
Ребята вышли на лесовозную дорогу, после строительства охотничьего зимовья. Мокрые, голодные, с тяжелыми рюкзаками. Хотя до леспромхозовской вахты было около двух километров пути, развели костер, чтобы перекусить и отдохнуть. Шел мелкий пронизывающий дождь, но погода должна была восстановиться в лучшую сторону.
Вода сбегала с сопок, превращаясь в небольшие ручейки, те же сливаясь, образовывались в бурные потоки. Почва была перенасыщена влагой. Долина на перевале наблюдалось в незабываемое зрелище, круговорот воды в природе. Испарения в виде туманного облачка поднимались к верху, дойдя до уровня вершин, под небольшим ветерком отходили в сторону и тут же превращались в дождь. Жаль, что фотоаппарата нет – вот был бы снимок! Перекусив, Володя и Аркадий пошли в сторону вахты.
На площадке перед бараками стояли два КАМАЗа с прицепами, возле столовой на улице горел костер, суетились люди. С водителями были их жены. Появился подвыпивший Герман Александрович.
— Здорово таежники! Давайте в барак там печка топится, сушитесь.
Через открытую дверь было слышно как Герман, желая добавить еще, не отставал от водителей лесовозов.
— Ну что вы, думаете, наливать крепостному сторожу, или нет?
— Налить то не проблема, да рыбки вот надо бы на уху поймать.
Сторож не намерен был идти рыбачить, когда тут такой богатый стол.
— Александрович, у нас нет удочек и куда идти рыбачить, мы не знаем. Здесь то мы находимся в первый раз.
Герман был в ударе.
— Что, удочку? Да я сейчас и пойду ведром поймаю, ишь удочку им!
— Извини, у нас и ведра то нет.
Немного обсушившись, ребята вышли из барака.
Оказалось, что лесовозы пришли грузиться лесом, где-то на перевале Тормасу, но из-за поломки погрузчика они приехали на вахту – отдохнуть, сварить ухи.
Женщины чистили картошку.
— Ребята, мы ведь и приехали то ухи таежной попробовать. Да только вот Герман Александрович обещал поймать рыбу. А сейчас ему только и рыбачить остается возле стола.
Наконец-то, добившись своего, сторож ушел в свой вагончик.
— Ну что Аркадий, сходим, порыбачим, тут ведь рядом, —
Володя достал удочки из кармана рюкзака, — Удилища на речке вырубим.
Вода на перекате чуть ли не валила с ног. Рыба клевала плохо, но все же поймали немного хариусов, на уху хватит, — Пошли.
Кастрюля с картошкой кипела, женщины обрадовались:
— Да вот только такую рыбу мы ни разу не чистили. Видим то в первый раз.
Аркадий по-быстрому обработал пойманную рыбу.
Уха была готова.
— Ребята, давайте все к столу.
Появился Герман:
— Что, поймали?
— Конечно поймали, только вот ведро твое искали да не нашли, пришлось удочками гонять.
Женщины занялись дружным смехом.
Погода установилась. Ужин был замечательный, на фоне
уходящего за сопки солнца. Закат был розовым, последние лучи небесного светила, как иглы пронизывали макушки деревьев.
— Ой, как красиво!
Жены лесовозчиков были в восторге от такого зрелища.
— Мы вам ребята завидуем, где нам в городе такое увидеть. Даже и не приснится.
Воздух чист после дождя, дышится легко.
— Мы, наверное, сюда еще как-нибудь приедем. Спасибо вам ребята! Если бы не вы, мы и ухи не испробовали бы.
Наутро водители стали собираться на погрузку, прогревали двигатели. Аркадий шутил:
— Будете ехать сюда, обязательно приобретите ведро, как у Александровича. Не знаю где, но где-то такие ведра должны быть.
— Ну, пока ребята. Будьте здоровы! Будем.
— И вам тоже счастливого пути. До встречи!
Машины, взревев двигателями, тронулись в дорогу.
А Аркадию с Володей предстояло строить еще одно зимовье на соседнем участке.
Прошел год…
1988год. Лето.
В дали на горизонте видны голубые сопки, хребты. Извилистая лесовозная дорога, петляя между сопками, вела через перевалы в охот угодия Аркадия. По краям дороги стояли вечнозеленые ели, пихты, кедры. Кусты и деревья вблизи дороги были покрыты мутной пылью. Солнце нещадно палило. Небо было чистое, воздух горячий.
Два мотоцикла поднимая за собой клубы дорожной пыли, мчались в край голубых сопок. Коляски мотоциклов были груженые. В них лежали бензопилы, инструменты, вещи, продукты, скобяные изделия. Мы ехали на строительство охотничьих зимовий. Одно на моем участке — ключ Смородиновый, а другое у Аркадия за перевалом. Поди. Ну, как же по дороге нам не заехать к Гурию Александровичу.
Бригад на вахте не было, находились дома на отдыхе после трудовой смены. Сторожа были на месте.
— Здравствуйте труженики леса!
— Здорово лесные бродяги, никак опять на строительство. Не на рыбалку это точно. А на охоту еще рановато.
Сторожа были под хмельком.
— Ну, давайте располагайтесь на отдых.
Гурий Александрович поставил на стол жареных хариусов, банку браги.
— Да погоди ты со своей мутью! — Я вытащил из рюкзака бутылку белой, — мы же все-таки из поселка едем.
Поужинав, мы вышли на свежий воздух. На улице было светло от луны и ярких звезд на небе. Дышалось легко, а то, что мокрец жег лицо и руки, было не бедой.
В бараке было прохладно, лампа была погашена, чтобы не привлекать кровососущих бестий. Гурий Александрович не спал:
— Володя, когда вы поедете обратно?
— Не знаю старина, как управимся, так и двинем обратною, а что в деревню то спешить.
— Да мне надо посылочку, родственникам на сплавной отправить.
— Не переживай Александрович, на обратном пути обязательно заедем… Арканя ты спишь?
— Нет.
— Может, тяпнем еще немножко?
— С утра опять пыльная дорога… Так что давай.
Аркадий сходил к мотоциклу за стеклом. Принес еще свежих овощей, зелени.
Сидели допоздна. Александрович рассказывал о случаях на рыбалке. Мы же вспоминали наши переходы по тайге.
Собака Найда принесла еще щенков. Самого шустрого из них, Александрович оставил для меня и кличку ему дал Дружок. С рассветом мы собирались в дорогу, старина положил нам копченых хариусов, банку браги, — Пригодится.
— До встречи Александрович!
— Пока ребята.
Мотоциклы поехали. Собаки какое-то время с лаем бежали вслед за нами. Но повернули, обратно видя, что Гурий Александрович остался стоять на месте.
На ключе Смородиновый мы остановились, чтобы оставить часть вещей, горючее, гвозди.
***
Дорогу, ведущую через перевал. Поди, пробили совсем недавно. Леспромхоз еще не коснулся величественной тайги.
Лес вокруг был нетронутым железной рукой большого предприятия.
Все вокруг благоухало. Вековая тайга гордо стояла на сопках и по распадкам.
С высоты перевала открывалась великолепная панорама.
Сопки надвигались одна на другую.
Ближние сопки были зелеными. Чуть дальше – темно-зелеными. Дальше — темными, синими, а самые дальние — голубыми на фоне светло-голубого неба. Завораживающая красота очаровывала.
Мы с Аркадием проверили тормоза на мотоциклах. Начали спускаться с перевала. Спуск был крутым. Где-то очень далеко внизу еле была заметна петляющая полоска дороги.
Спустившись вниз, мы остановились за мостом через ручей Гнилой. Аркадий наметил строить на этом участке. Мотоциклы были убраны с дороги. Пока друг мой искал место для будущего зимовья, я натянул полог с накомарником, сварил пищу.
Вернулся он не скоро.
— Да Володя, в лесу и леса хорошего нет. Есть тут рядом возле моста строевой лес. Наверное, здесь и поставим зимовье. Что толку то прятать далеко все равно рыбаки найдут со временем, а так пусть ночуют.
— Как скажешь Аркадий, ты здесь хозяин.
Пообедав, мы занялись валкой строевого леса. Расчистили площадку для зимовья. Начало есть.
— Давай Володя съездим в гости к дорожникам, заодно порыбачим.
— Поехали Аркаша.
Стоянка дорожников находилась где-то там впереди, на ключе Талюке. В этом районе дорога еще не была готова, мостов через речки нет. Приходилось переезжать по перекатам, по следам вахтовой машины.
Знакомые мужики из Троицкого ПМК удивились тому, как мы смогли проехать через столько перекатов, где и машина то с трудом преодолевает бурные потоки.
Нас плотно покормили, поле этого мы решили порыбачить. Ямка на Талюке, возле стоянки была глубокая, вода чистая. Дно проглядывалось до каждого камешка. Рыбы тоже было немеренно.
Аркадий, увлекшись, дергал хариусов одну за другой.
— Ну, хватит рыбачить друга. Куда ее девать испортится ведь, а надо будет и на Мутном поймаем.
Даже дорожники не рыбачили без надобности. Ловили только на жарёху, на уху. Или когда уезжали домой на отдых.
Было поздно, но мы не остались ночевать у ребят на стоянке. Вернулись к себе на табор, чтобы с утра пораньше начать работу.
Следующий день выдался прохладный. Было облачно, но без дождя. Работать было не жарко, и допоздна сделали очень многое. Подняли несколько венцов, весь материал был ошкурен, заготовлены жерди на стропила, об решетку. Спать ложились, удовлетворенные работой.
На третий день сруб с потолочными и половыми балками был готов.
Да вот незадача. Прямослойного дерева на клепку не было рядом. Поехали искать вдоль дороги, и нашли хорошую ель аж за два километра от стройки. Напилили чурок нужной длины, колоть и перевозить будем завтра.
К концу четвертого дня зимовье стояло под крышей, Аркадий был доволен.
— Ну что Володя, фары у нас работают? Рвем на смородиновый.
На этот раз стройка далась нам легче, весь строительный материал находился рядом. Наряд-задание было выполнено раньше срока.
Мы с удовлетворением покидали ключ Смородиновый.
Оставалось время и на рыбалку, и отстрелять изюбра по лицензии.
А пока мы были довольны всем: и каморам с мокрецом и проделанной работой, этим сопкам, журчанием горных речек.
Сколько же им еще предстояло в будущем построить охотничьих зимовий, преодолевать бурные потоки, сплавлятся по бушующим речкам. Спать под одним одеялом, есть с одной миски, пить с одной кружки.
А сколько костров предстояло развести.
Рассказы выстроены по времени написания, более ранние внизу, свежие вверху. Хронология событий не соблюдена.
Содержание:
Сентуха
Плот
Средство от простуды
Говорливый перекат
Встреча с медведем-2
Встреча с медведем
Снегоступы и лыжи
Встреча с лосихой
День клятвы
Бурундучки
Поймать тайменя
Уха по-эвенкийски
Таинственные шаги
Леший водит
На речке Тушама
Медвежий нюх
Наказание
—
Сентуха
Сентуха — ночёвка у костра. Сибирские охотники, преследуя зверя, нередко ночевали в тайге у костра. Называлась такая ночёвка — сентуха, ночевать на сентухе, сентуховать.
Было мне тогда 18 лет. Был небольшой опыт несложных туристских походов, в том числе зимних с палаткой. Очень хотелось попробовать переночевать зимой у костра. Причём непременно в одиночку. Иначе как поймёшь все тонкости этого дела. Желание было так велико, что решил испробовать себя в не самое подходящее время года — январь, когда ночь длится более 15 часов.
Формальная цель похода была найти избушку в «третьем заливе» водохранилища. Родителям сказал, что иду с туристами в зимовьё. На самом деле пошел один. Так получилось, что вышел поздно, днём. Пересёк Усть-Илимское море. На подходах к заливу понял, что надо вставать на ночёвку, пока ещё не стемнело. В темноте искать избушку неразумно, тем более сильно сомневался в существовании этой избушки в этом заливе, уж больно источник информации был ненадёжен.
Вышел на берег, нашел несколько молодых ёлочек, возле них и решил устроить ночёвку. Турист я тогда был начинающий, потому снаряжение у меня было самое незатейливое: рюкзак, летний спальник, котелок, топорик туристский, ватная телогрейка, валенки и меховые чуни. Первым делом нужно развести огонь. С этим проблем не было. Разгрёб ногами снег, наломал сухих веток, ободрал кусок сухой бересты, развёл костер. Теперь заготовить дрова на ночь, пока что-то ещё видно. Отличить в сумерках сушину от живого дерева у меня получалось, а вот заготовить достаточно дров маленьким топориком получилось не очень. По неопытности точно не знал, сколько дров мне понадобиться на долгую ночь, но подозревал, что заготовил мало. В темноте закончил таскать дрова к костру. Дальше приготовить постель. Срубил несколько ёлочек, обрубил ветки. На снег положил стволики, сверху накидал лапник. Коврика у меня не было, не было их тогда в продаже. Коврики шили сами, кто из чего достанет.
Подготовка к ночёвке выполнена, теперь можно отдохнуть. Ботинки снял, одел валенки. Натопил снега, вскипятил чай, с удовольствием попил. Есть не хотелось. Тем временем на небе ярко зажглись звёзды, мороз крепчал, лёд на море громко стрелял. Сидел у костра на своей лежанке. Время тянулось медленно. Ковш Большой Медведицы никак не выливал воду, значит, за полночь ещё не перевалило. Надо пробовать уснуть.
В костер подкинул дрова потолще. Назвать эти дрова брёвнами можно с большой натяжкой, это скорее толстые жерди. Снял телогрейку, положил вместо коврика на лапник, переобулся в чуни, залез в спальник. Залез с головой, так теплее. Тепло костра нагревает спальник, внутри относительно тепло. Понимаю, что уснуть у меня вряд ли получится, да и как-то страшновато спать в такой мороз. В любом случае какой-никакой отдых нужен. Минут через тридцать понимаю, что костер надо подживить, иначе дам дуба. Ночёвка у костра состоит из коротких циклов сна, подживления огня дровами, отогревания замёрзших частей тела, отрубания в сон. Нужна привычка быстро просыпаться и засыпать. Такой привычки тогда у меня не было. Ночь превратилась в бессменное дежурство у костра.
В три часа ночи дрова у меня кончились… а до рассвета ещё невыносимо далеко. Ясно осознал, что на таком морозе без огня не протяну, до рассвета мне надо как-то дожить. Об отдыхе можно забыть. Оделся, обулся, пошел искать дрова в темноте. На фоне звёздного неба высмотрел сушину, свалил, притащил к костру. Сушину разрубил на длинные куски метра по четыре, чтобы не тратить зря силы. Когда дрова перегорят, буду подталкивать концы в огонь.
Надо будет купить ножовку! Ножовка сэкономит силы при заготовке дров. И топорик этот никуда не годится, нужен нормальный топор.
До рассвета ещё раз сходил за дровами. Обломил все сухие ветки в округе. Работа согревала, но силы таяли. Ночь, казалось, никогда не кончится. Рассвет встретил как чудесное явление природы. Я переночевал, у меня получилось! Вскипятил чай, погрыз мерзлый хлеб с сахаром. Картошка, что брал на ужин и завтрак, замёрзла в камень. Пришлось выбросить. Телогрейка покрылась инеем и встала колом. Ботинки стали железными. Хорошо вечером развернул ботинки пошире. Впихнул ноги, отогрел у костра. Жёстко, холодно и неудобно. Ничего, на ходу отойдут.
Залив я обследовал, избушку не нашел. Вернувшись в город, узнал, что температура ночью опускалась до -37-38 градусов. Сколько же было на море? Разница между городом и водохранилищем в тихую морозную погоду доходит до десяти градусов в минус.
2020 г.
Плот
История хронологически связана с рассказом «Средство от простуды»
От места первой ночёвки иду вверх по речке Тушама. Моя цель сегодня пройти 5-6 километров вверх по реке, в подходящем месте организовать стапель и построить плот. Из инструментов и материалов для строительства плота у меня топорик, самодельная ножовка и несколько гвоздей. В идеале хорошо бы обойтись вовсе без гвоздей. Завтра на плоту планирую спуститься до лесовозного моста.
Часа через два ходу, присмотрел место под стапель. На высоком берегу примитивный балаган из жердей и веток, кострище. Рядом стоят сушины подходящего диаметра, и вдоль кромки берега лежит сухой плавник. Для небольшого плота более чем достаточно.
Стапель сделал из двух брёвен. Сверху уложил пять обрезанных сушин. Сухие брёвна диаметром около 20 сантиметров. Длина плота четыре метра, ширина примерно 1,2 метра. Разметил места под ронжины — поперечные балки, связывающие брёвна плота. Ронжины вырубил из сырых ёлок, обтесал в профиль в виде трапеции. Ронжины лягут в специальные пазы «ласточкин хвост» и закрепятся клиньями. Пазы в брёвнах сделал на 4-5 см шире толщины ронжин, это места под клинья. Плот начал собирать с центрального бревна, по очереди скрепляя брёвна с ронжинами, забивая сбоку клинья. Клинья прочно удерживают ронжины в пазах, плот получается крепким и монолитным. Между брёвнами оставил зазоры, примерно, в толщину ладони. Концы крайних брёвен стесал наискось, так плот будет легче входить в повороты и уменьшится лобовое сопротивление.
Для управления плотом сделал гребь, вытесав её из сухой жерди. Один конец жерди оставил как есть, к другому прибил лопасть, выколов её из чурки. Здесь пригодились два гвоздя. В центральное бревно врубил две стойки подгребицы, к ним прибил поперечину, сюда ляжет гребь. Ещё два гвоздя. На всякий случай приготовил трехметровый шест
– может пригодиться как рычаг.
Днём установилась тихая жаркая погода. Много пил чая со смородиновым листом и купался. К вечеру плот был готов. Спускать плот на воду буду завтра.
В реке несколько раз сильно всплеснула рыба. Щука гоняет рыбёшку. Надо проверить. Спустился со спиннингом к воде. После нескольких забросов, блесну взяла крупная щука. Броски в стороны, свечки, но крючки надёжно держат хищницу. Вскоре щука билась на берегу. Хороша добыча! Пройдясь по берегу, набрал кружку красной смородины. Теперь лесных харчей хватит на ужин и утро.
Ночевал в балагане возле костра.
Утром после завтрака собрал свои немногочисленные пожитки. Жердью столкнул плот с крутого берега, предварительно привязав верёвкой. Ура! Корабль спущен на воду! Опробовал грузоподъемность плота, встал на него. Вроде ничего, держит нормально. Вот остойчивость не очень, резкие движения не рекомендуются. Под сиденье приспособил чурку. На брёвна положил охапку лапника, сверху привязал рюкзак. Под завязки закрепил спиннинг. Можно отчаливать.
Поехали! Осваиваюсь на своём маленьком плоту. Только бы не было завалов, иначе я приплыл. По воде путь длиннее, зато легче, не надо продираться через прибрежные заросли. Плот на поворотах разворачиваю гребью. Иногда «корму» прижимает течением к берегу. Отталкиваюсь шестом.
Через какое-то время вижу впереди бревно. Лежит поперёк реки. Вот, этого я и боялся. Придётся рубить завал или бросать плот. Пройдя поворот, увидел, что возле самого берега есть проход. Конец бревна отрублен. Здесь были люди. Давно были, срез почернел и оброс мхом. Размеры моего плота позволяют вписаться в габариты прохода. Отлично!
Продолжаю неспешный сплав. Сидеть без дела мне скоро надоело. Пробую грести гребью как веслом. Скорость немного добавилась, но КПД низкий. Попробовал толкаться шестом от дна. Так-то лучше, и скорость выше и управлять легче. Пришел к выводу, что гребь на таком маленьком плоту лишняя вещь. Для управления и манёвров вполне достаточно небольшого весла и шеста.
Добрался до места своей первой ночёвки. Здесь кто-то ночевал после меня. Костёр сложен по-другому, следы чужих сапог. Рыбаки видимо клюнули на рыбью чешую и готовую стоянку.
Пробую рыбачить на ходу. Не очень удобно, есть опасность оборвать блесну в случае зацепа, против течения плот не пойдёт. Аккуратно забрасываю блесну под берег. Из-под коряги вылетает окунь, с ходу заглатывает блесну. Попался разбойник.
Вот и мост, пристань для моего плота. Плот привязал к колышку, гребь и шест оставил на плоту, ещё кому-нибудь пригодится. Этот поход был тренировочным, отрабатывал аварийный выход в цивилизацию на плоту.
Средство от простуды
Эта история произошла в начале моей туристко-рыболовной жизни. В выходные собирался на речку Тушама, попрактиковать строительство плота без единого гвоздя, сплав на этом плоту и попутная рыбалка. В пятницу почувствовал себя плохо, разбитость в теле, появился насморк. Не смотря на недомогание, решил свой поход не отменять. После работы, на попутном лесовозе доехал до Тушамы. Срезая речные петли, около часа шел вверх по речке.
Для ночёвки выбрал песчано-галечный пляжик. Здесь было много дров
– плавника принесённого весенней водой. Развёл большой костер, сварил чай, перекусил. Пока костёр горел, наломал пихтового лапника, наготовил ещё дров.
Как стемнело, угли костра сгрёб в сторону, на прогретое место накидал лапник, с двух сторон уложил по сухому бревну. Постель готова. Лег, укрывшись спальником. Снизу приятное тепло, как от русской печки. От лапника идёт хвойный аромат. От речки тянет ночная прохлада, а мне тепло, лежу на мягких лапках, гляжу на звёздное небо. Журчит вода на перекате. Ощущение покоя и комфорта. Уходит усталость рабочей недели. Незаметно уснул.
Утром моя лежанка всё ещё сохраняла тепло, всю ночь я спал как в тепловой завесе. С удивлением отметил, что насморка нет, исчезла разбитость, чувствую себя полным сил. Тепло и целебное действие пихтовой хвои сработали как средство от простуды, вылечили меня.
Развёл костерок, попил чаю. По речке тянет туман. Тихо. Надо попробовать поблеснить. Несколько забросов блесны и на берег вытаскиваю небольшую щучку. Хорошее начало дня. Почистил рыбу, затушил костёр и пошел вверх по речке, к своему плоту.
Говорливый перекат
Эта история произошла в те времена, когда осваивал ходовую рыбалку на речках. Очень хотел попасть на осенний ход хариуса, по рассказам опытных рыбаков клев может быть сказочным. Дело было в начале октября. На работе взял отгул, собирался съездить на речку с ночевкой, как мне казалось в самое подходящее время — листопад прошел, вот-вот должен был выпасть первый снег. Выехал из города на велосипеде рано утром. Цель поездки — речка Большая Яросама. С собой взял удочку, пару жерлиц, топор, ножовку, котелок, кусок брезента и тёплую куртку. Куртку предполагал оставить в лесу, чтобы не тащить лишний груз обратно — велосипед не автомобиль, лишний килограмм чувствуешь ногами. Куртка могла пригодиться мне на будущих рыбалках.
Благополучно добрался до реки, спрятал велосипед в густых зарослях пихты. Маршрут наметил на два дня. Первый ходовой день до обеда, до намеченного заранее места, там есть плёс-омут. Плёс ограничен двумя перекатами. Не спешно спустился до плёса, по пути поймал пяток хариусов. Не густо… Попил чаю. Погода после обеда испортилась, посыпала снежная крупа, похолодало. Начал обустраивать ночлег. Напилил дров на ночной костёр — десяток бревен длиной 2-2,5 метра. Из бревёшек же соорудил защитную трёхстенку — так теплее спать. Постель — пихтовые лапки, закрытые сверху брезентом. Сделал дополнительный запас быстрых дров — наломал хворосту, нарезал сухой бересты.
Для ночлега всё готово, есть ещё время заняться рыбалкой. Выше и ниже переката поставил жерлицы. В качестве «живцов» насадил мелких харюзков. Прошел вниз с удочкой на пол километра, ничего не поймал, даже поклёвок не было. Вернулся на стоянку. Сразу напротив костра — перекат. Этот перекат переходил сегодня несколько раз, ничего необычного. Как стемнело, лег у костра. Незаметно уснул. Слышу сквозь сон, как по перекату кто-то переходит в мою сторону! Вскакиваю. За зоной костра — темнота полная. Включаю фонарик, свечу на перекат. Нет никого! А ночь морозная, небо вызвездило. Глотнул горячего чая, подбросил дров в огонь и снова прилёг. Задремал. Сквозь сон опять слышу, как усилился шум переката, как будто опять кто-то бредёт по перекату. Что за чёрт! Свечу фонарём. Никого. Вышел к кромке воды, осмотрелся вокруг. Никого не видно, если можно что-то увидеть в темноте. Потом еще раз слышал как меняется шум переката, но уже не вставал, лёжа посветил фонарем на речку. Вспомнились эвенкийские сказки о говорящей воде.
К утру мороз усилился, стало откровенно холодно даже у огня. Периодически переворачивался с боку на бок, пил горячий чай. Как рассвело, увидел, что вокруг всё стало белое от инея. Плёс замёрз, жерлица вмерзла в лёд. Лёд был такой толстый, что не пробивался палкой, пришлось вырубать жерлицу топором. На жерлицах добычи не было. «Живцов» я поджарил на палочках, не пропадать же рыбе. Говорливый перекат шумел ровно, без ночных переливов и бормотания.
После завтрака собрался и пошел вниз по речке. Рыба не клевала, «прижала уши» от мороза. Как потеплело, поймал еще несколько небольших хариусов. Сказочного клёва не случилось, рыба, похоже, уже скатилась на зимовальные ямы. На дорогу решил выходить напрямую, не возвращаться берегом реки. Пройдя прибрежную тайгу, вышел на свежий выруб. На краю выруба стоит балок, машина, люди. Какая-то бригада лесорубов. Говорят, что несколько дней подряд их пугает медведь, ходит вокруг, не даёт сходить на речку за водой. От выруба до дороги меня подвезли на машине, она как раз шла в город.
Встреча с медведем-2
В воскресенье, на Пасху, собирались большой компанией съездить на речку Бадарму, посмотреть
, пофотать знаменитый порог, слазить на скалы, отметить праздник и прочее. Ночью пошел дождь. Утром без просвета, всё затянуто серыми тучами, дождик равномерно сыпет. Интернет обещал улучшение погоды только к вечеру. Народ оказался нестойкий и заказанный транспорт отменили. Правда нашлись более решительно настроенные товарищи, Аня Т. заявила, что поедет на порог на своей машине, как только погода станет лучше. Мой друг собирался в тот же день на рыбалку, в те же края, и обещал закинуть нас с женой до тропы на порог. Утром созвонились, но ввиду плохой погоды решили выезд немного отложить.
Через час-полтора замечаю, что стрелка барометра поползла вверх. Выглянул на улицу, дождь идет, но запели птички и потянул ветерок — наметился перелом в погоде. Надо ехать. Созвонились еще раз. Пол часа на сборы. Не дожидаясь окончания дождя, выехали из города. Пока ехали, дождь закончился. Благополучно доехали до поворота на речку. Товарищ поехал дальше, на берег вдхр, мы с женой пошли на речку.
Дорога на Бадарму — грязная колея в лесу, вся залитая водой. Дорога довольно популярна среди рыбаков, видны свежие следы людей и машин. Минут через 20 встречаем старенький УАЗик и двух измученых мужичков — они выезжают с реки, с трудом преодолевая грязь и подъемы. Пожелали мужикам благополучно выбраться и пошли дальше. Минут через 5-6 вижу, как впереди, метрах в 25-30, на обочину дороги бодро выбегает… медведь! Предупреждаю жену — медведь! Миша поворачивает голову в нашу сторону. Стоим, смотрим друг на друга. Резко хлопаю в ладоши — ничего умнее не придумалось. Мишка разворачивается и убегает вниз по склону. Жена встревожена, она первый раз видит живого медведя на воле, но держится бодрячком, даже достала из кармана перочиный ножик. Что делать? До реки осталось 6-8 минут хода, медведь убежал, не поворачивать же назад. Достаю из рюкзака топор, так спокойнее. Покричали для порядку и пошли, громко разговаривая и стуча палкой по деревьям.
Вскорости благополучно дошли до реки. Такой большой воды здесь я не видел. Вода затопила берега, поляна на половину скрыта водой. На порог жутко смотреть, силища невероятная. В ущелье дует сильный ветер. Спрятались за скалой от ветра, натянули тент, развели костер, перекусили. Вспомнили, что Аня Т. собиралась приехать на порог. Аня настроена была решительно, могла пойти и одна. Надо предупредить о нашей встрече с медведем. Полезли на сопку, там должна работать сотовая связь. Звоню. Телефон вне зоны доступа. Звоню Лене, сестре Ани. Нет доступа. Звоню её подруге. Все недоступны. Похоже они все уже едут, предупредить не получится. Будем надеяться, что всё обойдёться.
На спуске с сопки слышим далеко внизу знакомые голоса, а потом видим и фигурки людей, это прибыли наши туристы. Теплая встреча, костер, чай, праздничный обед и всё из этого вытекающее… К машинам возвращались все вместе.
Через четыре дня, в заливе речки Черной, медведь напал на рыбаков. Один из рыбаков погиб, второй сумел убежать и вызвать помощь. На следующий день, на том же месте, при повторной попытке нападения на людей, медведь был застрелен. Возможно это был тот же медведь, что встретили мы на Бадарме, по прямой до Черной речки 3-4 км будет.
Май 2013 г.
Встреча с медведем
Случилось, то, что давно должно было случится. Почти тридцать лет удавалось избегать этой встречи, хотя пути пересекались много раз, иногда разница во времени пересечения путей была несколько минут, иной раз шли одной дорогой, пару раз видел издалека. Теперь встретились, как говорится нос к носу, когда не заметить или затаится, уже было нельзя никому.
Каждый год в конце мая – начале июня открываю летний рыболовный сезон на небольшой таежной речке. Так и в этот год собрался отметиться. Рыбалка бывает не особо богатая, но десятка полтора-два харюзков гарантировано. Уже знаю, под каким бревном и на какой струйке стоит красавчик хариус. Еще на заходе к речке видел медвежьи следы, но особого значения им не придал, следы там не редкость, да размер лапы был самый обычный. Вода в этом году долго держится высокая, что плохо отражается на рыбалке удочкой. Прошел несколько известных стоянок хариуса, а поклевка была всего одна и та пустая. Впереди было еще одно клёвое место, где всегда стоит хариус, бывает с этого места вытаскиваю по нескольку штук. Если там тоже глухо, то дело дрянь, рыбалка не задалась – подумал я.
Подхожу к заветному мысочку. Слева краем глаза замечаю движение, с истошным криком из-под берега взлетает утка, и тут же на другом берегу вижу шевелящийся бурый меховой шар. Вот и встретились, хозяин следов! Делая вид, что не заметил медведя, прохожу несколько метров до кустика тальника. Веточки чахлые, листвы еще нет, но лучшего укрытия нет. Хорошо бы укрыться за густыми кустами черемухи, но тихо мне там не пройти. С удочкой мне не уйти, леска тут же запутается в черемушнике, да и поздно уже уходить – меня заметили. Стоим, смотрим друг на друга через тонкие прутики. Бросать удочку не хочется, да и «меховой шар» ведет себя пока спокойно. Страха особого нет. Начинаю складывать свою телескопическую удочку. Сложил… теперь смотать леску. Смотал… Тут медведь не выдерживает, делает бросок в мою сторону… нас разделает 15-17 метров, из них три метра воды… кусты уже не мешают, мы в прямой видимости. Во мне твердая уверенность, что с места я не сдвинусь. Подобные ситуации прокручивал в уме не раз – бежать и дергаться нельзя. В одной руке удочка, в другой тесак. Медведь увидел меня в полный рост, хоркнул, развернулся на месте и прыжками побежал от меня в лес, уже где-то далеко еще раз хоркнул. Ну, теперь и мне пора. Пока трещали кусты за спиной, я обошел черемушник, сделал полукруг. Сквозь деревья и кусты вижу, как медведь ходит по лесу. Ладно, дружок, разбегаемся по своим дорожкам. Срезая знакомые петли-излучины, быстро ухожу от места встречи. Клёвые места остаются позади. Да уж, рыбалка теперь точно не задалась. Ловить рыбу уже не хочется. Одно место все же не пропустил, размотал удочку, и на втором забросе вытащил хариуса. Ага, все могло быть не так плохо. Потом места пошли угрюмые, не рыбные.
Вышел к велосипеду, собрал шмотки, присел на бревно. Слышу, сбоку шорох. Ползет гадюка в мою сторону. Не доползая два шага до меня, гадюка поворачивает, огибает меня и велосипед, опять выходит на свою тропу, и уползает по своим гадючьим делам.
После событий
. Почему медведь не заметил меня раньше и не ушел, я ведь обошел мысок вокруг, медведь стоял на мыске. Думаю, он скрадывал утку и увлекся, не заметил меня. Кого увидела утка раньше? — скорее всего меня.
Бросок медведя в мою сторону был похож на отпугивание меня со своей территории. Вот почему он, разглядев меня, тут же развернулся и утек — для меня загадка. Может увидел, что я не тороплюсь убегать, может почувствовал мою решимость, может я стоял выше его, а ему пришлось бы прыгнуть в воду — мне трудно сказать. Страха не было, было ощущение трудной задачи, с несколькими вариантами решения, и не факт, что решение сойдется с ответом. Все думаю — нужен ли мне такой опыт? Однозначного ответа не нахожу.
Еще. Диких зверей стал встречать чаще, после того как изменил свое отношение к лесу, к тайге. Трудно сказать, что на что поменялось, но то, что поменялось, это точно — на меня перестали обращать внимание. Может, я стал больше замечать, вести себя по-другому. У меня лес ассоциируется с большим домом, где все друг друга знают, и знают чего ждать от соседа, соответственно и ведут себя. Появляется чужак, все настораживаются, затаиваются — никто не знает чего ждать от чужака. Если чужак ведет себя по-свойски, по правилам этого дома, он понятен обитателям, то его не опасаются, ему можно показаться или показать кто здесь хозяин. Примерно так представляю.
Июнь 2009 г.
Снегоступы и лыжи
В декабре ездил с охотниками в верховья речки Ката. Парни собирались проверять/закрывать свои путики, я же хотел просто прогулятся и порыбачить. Была какая-то заморочка с лыжами — у водителя лыж не было, лыжи вроде собирались взять по пути в зимовье. На всякий случай одним из продвинутых охотников были взяты снегоступы. Правда он признался, что ходил в снегоступах только у себя в огороде. Я во все эти дела сильно не вникал, у меня был полный автоном: лыжи, палочки, топор, котелок, рыбацкий бур, теплая куртка.
По пути заехали в одно из зимовий, откопали в захоронке лыжи голицы. Оказалось, что ремни на креплениях съели мыши. Тут же выяснилось, что еще одной пары лыж нет и не предвидется. Хозяин лыж из веревочек соорудил НЕЧТО отдаленно напоминающее мягкие крепления. Язык не поворачивается назвать это креплениями, слеза наворачивается на глаза, глядя на этот комок веревочек. Однако, это сработало.
Завезли одного охотника на путик, дали ему лучшие (камусные) лыжи — ему надо было пройти около 7 км по целине. Сами(трое) поехали на другой, более короткий путик. Пока туда-сюда ездили, собирались, уже завечерело. Оставили машину на Ванаварском зимнике, сами пошли по путику идущему долиной сухого ручья. Впереди идет охотник на широких охотничьих лыжах, я следом на своих более узких лыжах(вроде Лесных), последний идет водитель на снегоступах. Прошли метров 100-150. Глубина снега ~70 см. Лыжи идут хорошо, даже мои облегченные проваливаются не более 15-20 см. В долине ручья попадаются ямы, где без лыж можно провалится в полный рост, что наш водитель и делает через 10-15 шагов. Пыхтит, матерится, но пока идет. Стемнело. Капканов уже не видно. Подождали. Тишина, ни звука — далеко отстал «снегоступщик». Разошлись: я вниз по ручью тропить, охотник вернулся к водителю, узнать как дела. Через полчаса встретились. Водитель давно снял снегоступы — лыжня не держит, на каждом шагу проваливается, ноги выворачивает. По целине тоже плохо — с ногой надо поднять еще охапку снега. Быстро выбился из сил. Решаем плюнуть на капканы, ходом идти в зимовье, и одному возвращаться с лыжами к отставшему товарищу.
Луна еще не взошла, тропа завалена снегом. Путь приходится выбирать в темноте среди снежной стены елок. 4.5 км шли 2.5 часа. Пришли в зимовье, я остался варить ужин, товарищ ушел с моими лыжами встречать водителя. Протопил печку, сходил на речку за водой, поставил варить суп и чай. Через час подошел первый охотник идущий своим путиком, сразу выдул чайник чая. Остальные вернулись через 2 часа. Водитель 4.5 км шел более 5 часов. Есть и пить(в смысле алкоголь) уже не мог, выпил много чая, и быстро уснул.
Утром надел снегоступы, попробовал походить. На целине не держат совершенно, проваливаешься практически до земли. Идти тяжелее, чем просто пешком. На вчерашней лыжне держат хорошо, удобно подниматься/спускаться по склону — цепко держат плотный снег. По свежей лыжне идти очень трудно, наверно даже тяжелее, чем по целине. Снегоступы должны хорошо идти по жесткому весеннему насту, но по зимнему мягкому снегу не годятся. Лучше всего себя показали короткие охотничьи камусные лыжи.
Декабрь 2008 г.
Встреча с лосихой
Собрался сегодня на рыбалку съездить. Немного не доезжая речки, загнал велосипед в пихтач, вытряхнул шмотки из рюкзачка — переобуться в болотники. Вдруг слышу, по дороге чап-чап-чап, поднимаю глаза… первая мысль — корова рысью бежит! Откуда здесь корова?! Этож лосиха, да какая большая! До дороги 15 шагов, меня явно заметили, матуха припустила шибче. Секундная пауза на раздумье(а надо ли это делать?), хватаю фотоаппарат и выбегаю на дорогу. Слышно треск кустов, дорога пуста…
На речке паводок, какого летом никогда не видел, уровень воды близок к весеннему — сказались сильные дожди. Накрылась рыбалка, по такой воде только сети могут что-то поймать. Перекаты, по которым переходил с берега на берег, — их даже не видно, вода идет сплошным потоком. Уровень воды был даже выше, это видно по полегшей траве. Вырубил палку покрепче, попытался перейти речку — по другому берегу идет тропа, да и лес там чище. Не получилось перейти — вода валит с ног уже у берега, дальше — глубже. Побрел по своему берегу. Вода местами залила тайгу далеко от реки. Проходя такое место, провалился в воду по пояс, набрал полные сапоги воды. Да-а, что-то не прет… Выбрал островок повыше, развел костер, поставил котелок греться. Отдохну, попью чаю, и в обратный путь. Ниже по реке слышу сильный шум воды — какой-то крупный зверь переплыл речку, вылазит на берег, отряхивается — все хорошо слышно, но увидеть ничего не удается. Похоже опять лось! Дожди и высокая вода сдвинули зверей с мест, вот они и прут средь бела дня.
Для очистки совести, все же покидал блесну и «мушку» на сбой течений — результат нулевой.
21 июня 2008
День клятвы
Ранняя весна сорвала наши планы сходить на подледный лов окуня с ночевкой. Предварительная разведка показала, что состояние льда на водохранилище вызывает серьезные опасения в его прочности. Мы с женой Наташей решили не искушать судьбу, и решили прогуляться в район скальника «Три сестры», порыбачить, отдохнуть на природе. К месту ловли прошли по берегу. Во льду уже были насверлены лунки в большом количестве. В первой же лунке заметили стайку окуней. Опустив свои снасти в лунку, пытался завлечь окуней, но, толи приманка была неаппетитной, толи рыба сыта – окуни подошли к блесне, ткнулись носом, и потеряли всякий интерес к блескучей приманке. Все мои ухищрения, замена снастей, подергивания и потряхивания, успеха не имели. Такая рыбалка быстро надоела не только окуням, но и рыбаку. Развели костер, заварили чай. После перекуса, Наташа устроилась у костра с книжкой, а я решил побродить по берегу с фотоаппаратом.
Через какое-то время услышал характерный звук шагов по льду. Лед, также как вода является хорошим проводником звука. Оглядев поверхность «моря», заметил точку. Точка довольно шустро приближалась со стороны залива Ямного.
— Смотри, к нам кто-то идет! Похоже, рыбак возвращается в город.
— Говорила я тебе, надо было идти с ночевкой! Вон люди ходят, и ничего…
— Пусть сначала дойдет, потом и спросим, как оно там… на льду.
Взяв бинокль, стал наблюдать за рыбаком. Это действительно был рыбак – на саночках, которые тащил за собой мужчина, поблескивал рыбацкий «горбовик». В руке была длинная палка, которой рыбак периодически простукивал лед. Судя по всему, это был еще довольно молодой мужчина, об этом говорили и энергичный ход, и стройность фигуры, и… какая-то бесшабашность в движениях. Уже и без бинокля можно было различить человека с саночками. До берега оставалось метров 350-400. И, тут человек остановился, покрутил головой, потыкал впереди себя палочкой, резко сменил свой курс на 90 градусов, и пошел вдоль невидимой мне черты. Рыбак еще пару раз ткнулся, отступил, постоял, покрутил головой, развернулся теперь на 180 градусов, прошел метров сто, повторил попытку приблизиться к берегу. Опять невидимое мне препятствие остановило рыбака. Ага, значить лед все-таки очень плохой. В бинокль хорошо было видно, как рыбак палочкой легко пробивает лед вокруг себя. Стала заметна нервозность рыбака. Мужик выделывал замысловатую траекторию, пытаясь найти дорогу в хлипком льду. Вдруг, фигурка на льду пропала! Лихорадочно хватаю бинокль, ищу в окуляре пропавшего рыбака. Вот стоят саночки, а вот и голова, видно как руки раскидывают воду и льдинки. Над водой показалась куртка, ноги, все… вылез.
Дурацкое состояние – видишь, как погибает человек, а сделать ничего не можешь. Натаскал в костер побольше дров. Наташа поставила варить суп. Если рыбак все-таки пробьется к берегу, будет, где согреться. В том, что он здесь пройдет, я сильно засомневался. Несколько дней назад здесь же провалился снегоход на мягких колесах, вот он до сих пор плавает в полынье.
Рыбак тем временем отполз немного, сел на саночки, вылил воду из сапог. Что он делал еще, не было видно, но сидел мужик долго. Мы уже начали беспокоиться, не замерз ли… Нет, встал, потряс и надел куртку, побрел к левому берегу – понял, что здесь ему не пройти. Палочка видимо утонула в полынье. Выйдя на более прочный лед, бедолага побежал. Мокрая одежда на ветру не сильно греет. Видел, как под рыбаком еще раз рассыпался лед. Мужик успел опереться руками о лед, быстро вылез, и почти бегом пошел в сторону Мирюндинского залива. Воду из сапог не стал выливать. Какое-то время мы не отслеживали точку на льду, думая, что рыбак направляется в старый город. Когда, опять поймал в бинокль черную точку, мужик уже подходил к островку возле залива Межница. Саночек у него я не заметил…
К вечеру я повторил попытку поймать рыбку. Лед стал «живой», проседал подо мной, похрустывал и поскрипывал кристалликами-льдинками. Ходить по льду стало страшновато. Что за черт! Опять кто-то идет по морю! Кто ж вас гонит по такому льду?! История повторяется, только на сей раз рыбак более опытный и осторожный. Вместо саночек у него волокуши. В движениях угадывается возраст и опыт. Этому рыбаку удалось ближе подойти к берегу, чем первому, но от этого ему лучше не было. Ему удалось залезть в такую «задницу» из которой уже не было выхода. Отчаяние охватило мужика. Слышно было, как рыбак что-то бормочет: толи материться, толи проклинает тот день… толи дает клятву, а, скорее всего все сразу. Сегодня Усть-Илимское «море» услышало немало клятв и обещаний. Опыт все таки помог рыбаку. Опершись руками о волокуши, рыбак на четвереньках пополз из опасной зоны. Передвигался очень осторожно, пробуя лед ледобуром. «Этот должен выбраться» — подумал я. Так же подумалось о МЧС, о судах на воздушных подушках, о вертолетах, о том, что ничего этого рядом нет и надо рассчитывать только на свои силы и умение. Рыбак ушел к левому берегу в надежде на более прочный лед, превратившись в маленькую точку на темном льду. Из-за сопки показалась черная туча, налетел ветер, «море» скрылось за пеленой дождя. Больше мы точку не увидели…
30 апреля 2007 г.
Бурундучки
Ходил недавно в лес – чернику поискать, да шишку кедровую присмотреть. После большого перехода, присел на поваленную сосну отдохнуть. Сижу тихо, наслаждаюсь отдыхом и тишиной. Минут через пять слышу, как в кустах кто-то зашуршал, и вскоре появился источник шуршания — бурундучок. Деловито побегал по веткам, и вскоре залез на бревно, на котором я сидел. Меня, зверек не замечает или игнорирует. Тут вдруг в кустах опять зашуршало. Замерли оба — я и бурундучок. Появляется третье действующее лицо — еще один бурундучок. Теперь замерли все трое. Сидим несколько минут не шелохнувшись. Интересно, сколько это может продолжаться? Решаю дождаться окончания развязки.
Спустя какое-то время, первый бурундучок оживает и, бросается к пришельцу. Тот удирает. Оба зверька начинают бешено носиться друг за другом по валежнику. Карусель какая-то! Кто кого гоняет, теперь не понять! Увлекшись погоней, бурундучки несутся на меня по бревну, принимая меня за продолжение дерева. Первый зверек с разгону запрыгивает на меня. Я машинально дергаю рукой, закрывая лицо от беглеца. Бурундук приземляется мне на ногу, тут же сваливается на землю, и затихает рядом с ногой, понимая, что совершил оплошность, приняв меня за дерево. Преследователь, видя такое дело, ныряет под сосну и молчок. Ошарашенный бурундучок сидит возле меня, не зная, что ему делать — бежать или продолжать изображать из себя веточку. Я тихонько поскреб пальцем по стволу дерева. Нервы у бурундука сдали, и он рванул прочь, увлекая за собой своего преследователя.
Пройдя от этого места метров сто, заметил на кедрушках шишки. Решил сбить несколько штук. Нашел подходящий обломок дерева и обстучал несколько кедров. Все шишки собрать не удалось т.к. земля под кедрами завалена всяким лесным хламом, и найти упавшую шишку совсем не просто. Собрал шишки в мешок, и присел на колодину, решая куда дальше податься. В кустах опять зашуршало. Появляется бурундучок. Неужто мой знакомец прибежал на шум? Бурундук с ходу ныряет под кедры, роется в одном месте, потом в другом, третьем… Мне стало любопытно — неужели нашел не найденные мной шишки?! Подхожу. Так и есть — там, где вошкался бурундук, лежат шишки! Подобрав парочку, ухожу… оставив бурундучка заниматься своими делами.
Август 2006 г.
Поймать тайменя
(Из походного дневника)
…На тихой яме, возле завала, очередной раз забрасываю блесну. Блесна ложиться возле топляка. Еще не разошлись круги на воде, как тихая вода вспучилась бугром. Чувствую, что блесну кто-то схватил. Без усилий спокойно подматываю леску. Пройдя пару-тройку метров, рыба уходит в сторону. На катушке срабатывает тормоз. Вот это сила! Это не заурядная щука на 1.5 – 2 кг, это нечто большее! Еще бросок. Трещит тормоз катушки, леска режет воду, кончик удилища касается воды. Рыба напористо идет под лодку. Так можно и удилище сломать! Обвожу леску за кормой, ослабляю тормоз катушки, и даю рыбе уйти подальше от лодки. Поняв, что эту дурищу просто так не взять, близко к лодке не подтаскиваю, держу на дистанции. Рыбина ходит где-то в глубине, на поверхность не показывается. Если рыба успокаивается, то легким подергиванием удилища, принуждаю к активным действиям – пытаюсь утомить. Соображаю, как буду затаскивать такую рыбину в мою узкую лодку. Багорика нет. Нет, не затащу, надо выходить на берег. Одновременно грести и вываживать рыбу совсем неудобно – так на берег не выберусь. Прошу напарника отбуксировать меня к берегу на своей лодке. Одной рукой держу спиннинг, другой ухватился за конец веревки второй лодки. Так потихоньку и доехали до берега. Берег – пологий песчаный пляжик – то, что нужно. Эмоций особо никаких — я убежден, что это крупная щука. Шансов вытащить на берег немного. Уйдет – ну и ладно.
Подвожу рыбину к берегу, но что вижу! Это не щука! Это таймень! Зову Алексея на помощь – пусть подстрахует на берегу, если таймень «отстегнется» на мелководье. Решаю не форсировать события – рыба еще сильна. Раз за разом вывожу тайменя к берегу, но сильная рыба опять уходит в глубину. С каждым разом рывки все слабее. Тут вдруг вспомнил совет одного бывалого рыбака: «Когда рыба утомится, подвести к берегу, и при натянутой леске стукнуть по удилищу». Так и делаю – таймень вяло уходит от берега. Даю немного уйти. Похоже, рыба устала. Подтянув тайменя к берегу, повторяю прием с удилищем. Реакция – ноль. Пора. Алексей стоит наготове. Разогнав рыбину в воде, вытягиваю на песок. Спиннинг в сторону! Бросаюсь к тайменю, зажимаю руками жабры, и утаскиваю подальше от воды. Все!
Блесна легко извлекается из пасти – один крючок тройника зацепился в углу рта. На хвосте тайменя обнаруживаем глубокие порезы от зубов щуки. Судя по отметинам, щучья пасть была просто огромная! Неужели здесь водятся такие крокодилы?! Надо же – от зубов ушел, а на маленькую блесну попался.
Уха по-эвенкийски
После дня пути по таежной речке, добрался до своей старой стоянки. Здесь сохранились жерди для кострового экрана, да дров немного. Подустал что-то, решил здесь и заночую. Заготовил еще дров на ночной костер, подновил лежанку мхом и лапником.
В речке, на границе струйки и ямы, заметил всплески рыб – хариус «плавится». Размотал удочку, и увлекся рыбалкой. Хариус жадно хватал искусственную мушку. За час поймал десятка три хариусов. На рыбалку сильно не рассчитывал, а надо же поймал! – подумал я. Сварю себе уху по-эвенкийски и остальную рыбу присолю. Так и сделал.
Особенность ухи по-эвенкийски – это много рыбы и мало воды. Наполнители, типа крупы или картошки, в такую уху не ложатся, да и не нужны они там. Рыбу почистил, порезал крупными кусками и сложил в котелок. Туда же добавил жир с внутренностей – хариус был довольно жирный. Рыбы начистил, чтобы поесть досыта, да еще несколько штук добавил – утром будет, чем позавтракать. Залил рыбу холодной водой, ровно столько, сколько вошло между кусками рыбы. Сразу кинул в котелок соль, перец, да пару щепоток нарезанного зеленого лука – собственно вся моя приправа. Хорошо бы добавить лаврушки, да забыл взять с собой. Котелок повесил над несильным огнем. Тут важно не допустить сильного кипения, так, только чтоб пробулькивало – иначе уха превратится в мутную рыбную кашу. Довел до кипения и варил минут пять, не больше – хариус рыба нежная и быстро разваривается. Снял котелок с огня, закрыл крышкой и поставил уху «доходить», пока накрывал «стол». Минут через пятнадцать все было готово к неспешному ужину. Уселся, открыл крышку, снял пробу. Самой ухи (бульона) получилось немного, но вкус и аромат потрясающий! Эх, сто грамм бы сейчас, а нету…
Таинственные шаги
Эта история произошла достаточно давно – я еще только начинал ходить в походы. Собирались мы с компанией друзей встретить новый год в зимовье. Расположение зимовья знали только по рассказам знакомых рыбаков. Ближе к делу, наша компания, по разным причинам распалась и мы встречали новый год в городе. Найти зимовье решили 1 января. Собрались только к обеду – трое девушек и я. Зима в тот год была морозная – выходили из города при 35-37 мороза.
Когда пересекли водохранилище, солнце уже село. Стремительно темнеет. Мороз пощипывает. По описанию, находим нужный, как нам кажется, залив. Избушки не видно. На льду, следы рыбаков, насверлены лунки. Находим тропку ведущую через залив. Наудачу идем по тропинке. Пересекаем залив и выходим к… избушке! Избушка не ахти какая, сколочена из толстых досок, но это убежище от мороза. Небо вызвездило – похоже мороз уже за сорок. Радости нашей не было предела – в такой мороз спасения у костра нет. В темноте собираем дрова для печки – в избушке дров почти нет. У нас один маленький топорик. Этим топориком тюкаю небольшие сушинки, а девчонки ходят, ломают сухие ветки деревьев. Кое-как набрали дров. Пытаюсь разжечь костер, но быстро сворачиваю это занятие – промерзшие дрова плохо горят, и их лучше оставить для печки. Расположились в избушке, натопили воды из снега, поставили варить пельмени. Начали сами понемногу оттаивать у печки. Ну и мороз сегодня!
Вода под пельмени так и не закипела, но была близка к закипания. Бросили пельмени в почти кипящую воду и сидим, ждем ужин. Долго сидим. Вода не кипит. Кушать хочется. Пельмени, так и сварились в почти кипящей воде.
Только приступили к еде, как слышим, на улице заскрипели шаги, приблизились к двери, и затихли. «Ну вот, кто-то пришел, не успели поесть» – сказал кто-то из девчонок. «Может, показалось?» – последовало предположение. Скрип снега повторился – кто-то явно топтался у дверей и не заходил. «Эй, заходи!» – крикнул я в закрытую дверь. Выходить в кромешную тьму, без фонарика, что-то не хотелось. В такой мороз, любой нормальный человек поспешит в тепло, а этот не заходит. Тут что-то не так! Ставлю возле себя топорик. Дверь не заперта, держится только на прутике, воткнутом в щель. Уже без аппетита заканчиваем ужин и обсуждаем загадочные шаги. Решаем, сейчас из избушки не выходить – мало ли кто там, или что там находится. Подождем. Шаги повторяются опять! Теперь подходят к оконцу. Стекло замерзло, вряд ли через него можно что-то разглядеть. Потом надолго шаги стихли. Всю ночь по очереди дежурим – все равно надо следить за печкой. Мне досталось утреннее дежурство. Татьяна сказала, что она не спала всю ночь, и шаги опять повторялись. Уже утром, сжигая последние дрова в печке, отчетливо услышал скрип снега. Такие звуки издает человек, шагая по снегу, но понимаю, что это не человек. Тогда что это?! Как только за окном посветлело, вышел на улицу. Осматриваю снег вокруг зимовья. Никаких чужих следов – только наши, вчерашние…
Через три месяца, довелось ночевать в зимовье, расположенное в 15 километрах от вышеописанного. Теперь нас было четверо парней. Пришли в зимовье поздно вечером. Как только поели, один наш попутчик сразу вырубился. Остальные спать не хотели и я рассказал им историю про таинственные шаги. Как только закончил свой рассказ, вдоль стены проскрипели шаги! Эффект был поразительный – у парней просто челюсти отвисли! Вооружившись топорами и фонариками, мы вышли из зимовья. Никого. Снег вокруг зимовья девственно чист, не видно ни каких следов.
Я не склонен к мистике, в обоих случаях, все были абсолютно трезвы и в здравом уме. Мне много раз приходилось ночевать в разных лесных избушках и зимовьях, но ни разу я больше не слышал таинственных шагов. Обычная возня мышей, удары птиц клювом о стену зимовья, не идут ни в какое сравнение с теми странными звуками, услышанными в ту памятную зиму. Сколько спрашивал лесной народ, никто не слыхал ничего подобного. Только один верующий человек сказал, что это нечистая сила пугала нас.
Леший водит
Был как-то на рыбалке, на речке Большая Яросама. Это только название Большая, а так речка местами сужается до 3-4 метров. Берега Яросамы густо заросли черемухой, ольхой и шиповником. Порой, очень сложно найти подходящий путь в этих зарослях. Рыбалка, на наших сибирских реках в основном ходовая – сделал два-три заброса, и идешь дальше, до следующего подходящего места. В руках спиннинг, за плечами рюкзачок и удочка в чехле. В этот раз рыбалка не ладилась – поймал только пяток ельцов, да пару небольших щучек. Дело было к вечеру. «Еще часок и надо будет выходить к велосипеду», — подумал я о своем транспорте, оставленном у лесовозной дороги. Места эти, первый раз проходил, но хорошо представлял, где нахожусь и куда надо идти.
Обошел залив, заросший кувшинками, пересек небольшую луговину, и пошел по очередной излучине реки. И до этого тропка была слабая, а теперь и вовсе исчезла. Заросли черемушника стали еще гуще. О том, чтобы забросить блесну, уже и не мечтаю – на берег трудно выйти, не то что рыбачить. «Надо отсюда выбираться» — решаю я. Справа по ходу, постоянно вижу просвет в лесу – там река. Через какое-то время выхожу к реке. Вижу, как по траве кто-то прошел – здесь были люди. Постой! Да это же мои следы! Вот и знакомый залив, и луговина! Посмотрел на часы – прошло минут сорок, как я здесь проходил. Где-то крутанулся – с кем не бывает. «Если идти все время по берегу реки, то заблудиться невозможно! Пойду по течению и выйду на лесную дорогу» – рассуждал я. О рыбалке, теперь надо точно забыть. Захожу на второй круг, – воду из виду не выпускаю. Скорость продвижения очень низкая – амазонские джунгли здесь рядом не росли! Все переплетено ветвями черемухи – можно сравнить только с зарослями кедрового стланика в горах Прибайкалья. Залез в такие дебри, что по берегу не пройти – надо обходить заросли. Обошел прибрежные заросли и опять устремляюсь к воде. Выхожу на берег и… ноги у меня буквально подгибаются – я пришел к заливу, откуда начал свой второй круг! Что за чертовщина, я же шел по берегу реки! Я не мог сюда попасть!
Устало опускаюсь на валежину. В голове, мысли как пчелы, жужжат и не дают сосредоточиться. Надо успокоиться и все обдумать. Последний круг занял более часа. Солнце уже садится… а сколько еще до дороги идти? Места-то незнакомые. Выходить напрямую, через болота, не годится – там воды по пояс, и трава выше человеческого роста. Посидел, подумал, начертил на земле свой путь, и пошел в направлении противоположном предыдущим заходам. Вернулся к зарослям, где в последний раз видел воду реки. Так вот же куда надо идти! Теперь все становится понятно. Излучина, которую я обошел два раза, имеет форму почти правильного круга. Перемычка, размыкающая этот водяной круг, всего метров двадцать, но густо заросла кустами. Следуя по течению реки, я замыкал круг и выходил к начальной точке, а густые заросли скрывали следующий крутой поворот реки. Скоро вышел на тропу и благополучно добрался до лесной дороги, а дальше места знакомые…
Знаю людей, которые три дня плутали по берегам Большой Яросамы, пока их не нашла поисковая группа. Ладно, они были типично городские жители, поехали за ягодой, но как я сумел закрутиться на одном месте… Леший это знает…
На речке Тушама
Собрался как-то я на речку Тушама – порыбачить, разведать новые места. С собой взял только самый минимум вещей: котелок, небольшой топорик, рыболовные снасти и немного продуктов. Три часа крутил педали своего «туриста» по лесовозным дорогам. Доехав до нужного места, спрятал велосипед в кустах, пересек приречное болото и через темнохвойку вышел к речке Тушама. Берега Тушамы густо заросли черемушником и завалены упавшими деревьями.
Пройдя вниз по речке метров двести, решил вернуться к начальной точке – уж больно тяжелы берега таежной речки для прогулок. Для стоянки облюбовал высокий мысок. На краю темнохвойки набрал красной смородины. Подчистил полянку, заготовил дрова на ночной костер, и возле костра соорудил навес-экран из куска еловой коры. Снимая кору с дерева, еще подумал: «Надо бы отойти за корой подальше от стоянки – негоже губить дерево возле костра».
Ближе к вечеру, на удочку поймал пару-тройку хариусов и несколько пескарей. Поставил две донки. Пробовал сходить вверх по речке, но не прошел и ста метров, вернулся – заросли черемушника встали плотной стеной. Вечером сварил ушицу из хариусов, и уже перед сном сготовил кисленький компот из смородины. Долго лежал у костра без сна и только после полуночи задремал.
Сон у костра чуток – пока потрескивает костер, нормально спишь, но стоит появиться постороннему звуку – моментально просыпаешься. Постепенно вырабатывается привычка просыпаться через определенные промежутки времени: обычно через час поправляю и подкидываю дрова, и снова засыпаю. На все дела уходит пять минут или того меньше. Под утро меня как пружиной подбросило от треска сучьев, но не в костре, а в ближних кустах. По тайге кто-то шел в мою сторону! Шел по-хозяйски, не таясь, громко треща сучьями. Глянул на часы – шесть утра. Это не человек – вчера я там не смог пройти. Идет медведь или лось. Пройти мимо меня нельзя: слева речка, справа старица, между ними перешеек метров восемь, и в двадцати метрах от перешейка мой костер. Стою, соображаю, как мне поступить. Залезть на дерево или в случае нападения отбиваться у костра? В руке судорожно сжимаю топорик. Для начала надо подкинуть дров в костер! – может зверь побоится подойти к огню. Закидываю несколько бревнышек в костер. Свежие дрова громко затрещали в огне, и тут же треск в кустах прекратился. Заросли такие густые, что в двадцати метрах ничего не видно. Зверь находится где-то на перешейке. Стоим, слушаем друг друга. Пауза затянулась. Потом громкий всплеск воды в старице, как будто кто-то тяжелый плюхнулся в воду, и все, больше ни звука… Сон как рукой сняло. Еще часа два сидел, прислушивался к звукам из леса. Зверь ушел или затаился в кустах. Идти, проверять, нет никакого желания. Как солнце встанет – надо уходить отсюда.
Захватив топорик, пошел на берег, проверить донки. Одна донка пустая, а у второй, леска натянута против течения! Подергал за леску – почувствовал рывки рыбы, но леска не поддается, запуталась за корягу. Надо лезть в воду, освобождать снасть. По речке тащит туман. Прохладно. Лезть в холодную воду не хочется. Возле воды развожу небольшой костерок из плавника. Разделся, оставил на себе одну рубашку. Всю одежду сложил недалеко от костра стопкой. Захожу в воду. Пройдя несколько метров, понимаю, что и рубашку придется снять – слишком глубоко зацепилась леска. Скидываю рубашку на берег и добираюсь до добычи – крупный окунь заглотил наживку. Второй крючок откушен – это работа щуки. Распутываю леску и возвращаюсь на берег. Спешу одеться, но что это! Моя одежда горит! Лихорадочно закидываю остатки одежды в воду. Уцелела только энцефалитка – лежала в самом низу. Трусы сгорели полностью, на штанах две огромные дыры в самом неподходящем месте – на заднице. Но не все так плохо – осталась рубашка, благодаря тому, что ее я снял последней, далеко от костра. Вот так, благодаря угольку от костра, я остался без половины одежды. Сам виноват. Рубашку пришлось повязать на поясе, прикрыть дыры на штанах, иначе комары бы меня сгрызли.
Потом долго думал: может приход зверя и сгоревшая одежда неспроста, может, не надо было снимать кору с елки?
Медвежий нюх
Рассказ охотника
Заезжали охотники в тайгу, на промысловую охоту. Везли с собой продукты, снаряжение, собак, — словом все, что может понадобиться на долгой охоте. Часть продуктов была завезена по точкам, от которых уже пешком все переносилось по зимовьям. На одной из таких точек, было оставлено по ящику тушенки и сгущенки. Быстро перенести эти ящики не удалось – были более важные дела по обустройству лесных избушек – да, и что консервам сделается прохладной осенью. За ящиками вернулись только через недели две. Перед охотниками предстала картина разгрома – схрон с продуктами был разорен, повсюду валялись помятые банки. После исследования следов, выяснилось, что медведь нашел ящики со сгущенкой и тушенкой, и распотрошил их. Также выяснилось, что ВСЕ банки со сгущенкой были прокушены, смяты в лепешку и тщательно вылизаны, тогда как тушенка осталась целой. Косолапый съел все сгущенное молоко и не тронул консервированное мясо. Охотники потом шутили, что медведь умеет читать, и выбирает что повкусней. Дело конечно не в умении медведей читать — тонкий медвежий нюх способен определить, что находится в герметически закрытой банке.
Наказание
Рассказ деда Саньки
Эту историю я услышал от деда Саньки, смотрителя охотучастка. Может все совпадения, но хотите, верьте, хотите нет…
Недалеко от одного таежного поселка, есть священное для эвенков место. На берегу красавицы-реки стоит могучая сосна с дуплом. Всякий проходящий или проезжающий путник, будь то охотник или рыбак, или просто праздный турист, оставляет возле дерева подарки эвенкийскому богу. За долгие годы, скопилось под сосной немало разных вещиц и монет. Жили в том поселке трое друзей. Летом, когда основной лов рыбы закончен, а охота еще не началась, занятий в поселке, кроме как пить водку, нет. Как обычно бывает, водки всегда не хватает. А где взять денег на добавку? В магазине в долг уже не дают, а продать нечего, да и кто в поселке, что-то купит – денег сейчас никому не платят. Сообразили друзья, что деньги можно «занять» из подношений под священной сосной. Быстро на лодке смотались за деньгами и купили «добавку». Кто-то из этой троицы сболтнул о своем поступке или и так было несложно догадаться, но в поселке об этой истории скоро все узнали. «Зря вы деньги у дедушки Понго взяли – не простит он вам» – осуждали жители собутыльников. Так и случилось: один парень вскоре утонул, другой скончался от простуды, а третий, осенью ушел на охоту и бесследно исчез в тайге…
***
В начало