Прием антропоморфизма в русских народных сказках пример

Сказка — замечательное произведение искусства, знакомое каждому из нас с детства. Что такое сказка? Стоит ли считать сказкой любой фантастический рассказ или разделить устную народную прозу на сказочную и не сказочную? Как трактовать все те фантастические вещи, без которых не обходится ни одна из сказок? Такой круг проблем издавна волновал исследователей. Существуют различные толкования сказки. Одни ученые говорят, что сказка — это абсолютный вымысел, независящий от реальности, а другие стремятся понять, как в сказочном вымысле перевоплотилось отношение народных сказителей к окружающей действительности. Наиболее четкое определение сказки дает известный ученый, исследователь сказок Э. В. Померанцева: «Народная сказка (или казка, байка, побасенка) — эпическое устное художественное произведение, преимущественно прозаическое, волшебное, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел. Последний признак отличает сказку от других жанров устной прозы: сказа, предания и былички, то есть от рассказов, преподносимых рассказчиком слушателям как повествование о действительно имевших место событиях, как бы маловероятны и фантастичны они не были».

                                      План

Литературно-художественного анализа произведения( сказки)

1. Название произведения, жанр( вид для сказки) ( автор для авторскихп роизведений)
2. Тема( о ком,чём- по основным событиям)
3. Идея( ради чего, с какой целью)
4. Характеристика гл. героев( цитаты из текста)
5. Художественное своеобразие произведения

( особенности композиции, приёмы и способы изображения, характеристика языка- примеры из текста)

1. Выводы- значение в работе с детьми

 «Сивка- Бурка».

 Русская народная сказка (волшебная)

Тема: Говорится о Иване-дураке, который с помощью своего волшебного друга (Сивки-Бурки) превращался в молодца, чтобы снять перстень с Елены Прекрасной.

Идея: Борьба добра и зла, не на жизнь, а на смерть

 Сказка волшебная, т.к. присутствуют волшебные персонажи с волшебными способностями.

Характеристики главных героев:

Иван-дурак: Третий сын в семье ,самый младший . В семье его не любят ,высмеивают: «Куда тебе , дурню! Людей, что ли, хочешь смешить?Сиди себе на печи да золу пересыпай!»

Исполнительный: «Пришел в поле, сел на камень.Сидит не спит,пирог жует ,вора дожидается».

Далеко не дурак, смекалистый, добрый, смелый:

«Отпустил Иванушка коня и взял с него обещание пшеницы никогда больше не есть и не топтать».

 «Ударил тут Иванушка Сивку-бурку по крутым бокам… Фыркнул конь, заржал, прыгнул — только на три бревна до царевны не допрыгнул.»

Скромный: Приехали братья на пир к царю а «Иванушка забрался за печку, в уголок,и сидит там».

В сказке «Сивка-Бурка» Елену Прекрасную совсем не волнует, как выглядит Иванушка и похож ли он на красавца-богатыря, выполнившего испытание. Её волнует именно наличие связи героя с волшебным миром, т.е. обладание волшебным предметом – перстнем.

Сивка-Бурка:

 Волшебный персонаж: «В самую полночь прискакал на пшеницу конь –одна шерстинка серебряная другая золотая;бежит -земля дрожит,из ушей дым солбом валит,из ноздрей пламя пышет.»

 Исполняет все приказы своего хозяина:

 -Что угодно ,Иванушка?

-Хочу посмотреть на царскую дочь Елену Прекрасную! — отвечает Иванушка

-Ну, влезай ко мне в правое ухо, в левое вылезай 

 Иванушка пролезает сквозь коня, чтобы превратиться в добра молодца. В этом действии прослеживаются представления древних людей о строении  мира и связано оно с одним из моментов обряда посвящения подростков в мир взрослых, а именно  с пребыванием внутри тотемного зверя, с прохождением сквозь него. Иванушка влезает в ухо коня со стороны земного мира, который находится справа, а вылезает из левого уха – входя в зону волшебного, сказочного мира. Чтобы превратиться снова в Иванушку, надо из волшебного мира, то есть с левой стороны, войти в коня, и вылезти справа.!

Художественные приёмы:

1. Традиционное начало: «Жил-был старик, и было у него три сына.»

2. Троекратное повторение: (3 ночи, 3 брата, 3 свиста) «Настала первая ночь.Отправился старший сын пшеницу стеречь, да захотелось ему спать. Забрался он на сеновал и проспал до утра….

На вторую ночь пошел средний сын. И он всю ночь проспал на сеновале.

На третью ночь приходит черед Иванушке-дурачку идти…».

Три раза звал Иванушка к себе коня ,три раза прыгал за перстнем  Елены Прекрасной:«..свистни три раза молодецким посвистом. гаркни богатырским покриком…»

-«Сивка –Бурка ,вещий каурка,стань передо мной ,как лист перед травой.»

3. Антропоморфизм: «— Отпусти ты меня, Иванушка, на волю! Я тебе за это великую службу сослужу.»

4. Волшебные слова: «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!»

5. Диалоги: «Что угодно,Иванушка. –

-Хочу посмотреть на царскую дочь Елену Прекрасную! — отвечает Иванушка.

 —Ну, влезай ко мне в правое ухо, в левое вылезай!»

6. Кумулятивность: «Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез — и стал таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером описать!

Примчался Иванушка в чистое поле, соскочил с коня, влез ему в левое ухо, а в правое вылез и стал по-прежнему Иванушкой-дурачком.»

7. Описание: «А он за печкой сидит, одежонка на нем худая, лаптишки рваные, одна рука тряпкой обвязана…. Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь!»

8. Концовка:И, наконец, как в любой сказке, герой торжествует, получает за свои труды, верность, доброту и бескорыстие награду: Иванушка-дурачок получил жену – царскую дочь Елену Прекрасную.

«Я на том пиру был,мед,пиво,пил…»

Характеристика языка:

Просторечный:«Иззяб»,«братнины»
Эмоциональный: « Эва,какие грибки хорошие!»

 «Куда тебе, дурню!Людей ,что ли ,хочешь смешить?»

Разговорный: «экий», «дурень»

Устаревший: «Воротились», «потчует», «черед»

Преувеличение(гипербола): «Народу видимо –невидимо»

Значение в работе с детьми: Прежде всего это воспитательное и культурно –нравственное значение. Сказка – проводник культуры в сердце ребёнка. Жизнь сказки – это непрерывный творческий процесс. Мысль в сказке очень простая: хочешь себе счастья, учись уму-разуму, а героика  — это, хотя и воображаемые, но примеры истинного поведения человека. Старинные народные слова открывают новый богатый мир великого русского языка. 

Сказка заставляет ребенка думать, фантазировать, учит различать правду и ложь, выдумку и реальность.Велика социальная ценность сказки: она внушает дух уверенности, бодрости, радостного приятия борьбы за справедливость

Литературно-художественный анализ сказки (образец)

«Лиса и тетерев».

Русская народная сказка(о животных)

Тема: Хитрая лисица захотела обмануть тетерева, но тот оказался смышленой птицей и сам проучил лису. Сказка по манере изложения схожа с басней. Лиса рассказывает тетереву о новом указе- теперь птицам можно никого не бояться, гуляй себе по лугам: «Нынче уж звери друг друга не трогают»,чтобы сманить тетерева на землю.

Идея: Победа разума и смекалки.Хитрецу нет веры.

Характеристика  главных героев:

Лиса лицемерная,изворотливая: «Зравствуй тетеревочек мой дружочек,как услышала твой голосочек,так и пришла тебя проведать».Лиса льстит тетереву, называя его ласково тетеревочек, мой дружочек,услышала твой голосочек.

Притворщица: На ответ тетерева: «Спасибо на добром слове»,притворяется глухой и просит спустится на травушку погулять и  «поговорить со мной ,а то я с дерева не расслышу»,на что ей тетерев спокойно отвечает: «Боюсь я сходить на траву. Нам ,птицам ,опасно ходить по земле».

Обманщица: Не получилось первый раз сманить тетерева на землю  она придумала новую хитрость: «Нет, тетеревочек, мой дружочек,нынче  указ обьявлен,чтобы по всей земле мир был.Нынче уж звери друг друга не трогают»,а тетерев знай себе спокойно отвечает: «Вот это хорошо,а то вот собаки бегут,кабы по- старому,тебе уходить  надо(дает понять что разорвали бы лису собаки),а теперь тебе бояться нечего».

Трусливая: Бежала лиса с позором ,хотя и тут нашлась-успела сказать,что может быть ,собаки указа не слыхали.Не удалось лисе сманить тетерева на землю.Сама испугалась.

Тетерев смышленый,вежливый: Благодарит лису, понимая  ,что она льстит ему( «спасибо на добром слове»)

Тетерев наделен такими человеческими качествами как ум,смекалка,находчивость.Он знает коварный замысел лисы и понимает ,что  не с добрыми помыслами подошла она  к дереву на котором он сидел,а хочет его сманить на землю ,чтобы съесть.

-Боюсь я сходить на траву.Нам птицам опасно ходить по земле.

-Или ты меня боишься?-сказала лиса.

-Не тебя,так других зверей боюсь,-сказал тетерев.-Всякие звери бывают.

Этот диалог хорошо раскрывает характеристику героев и мотив их поступков.

Художественные особенности сказки: 

В этой сказке нет традиционного начала .

В основе сюжета мотив встречи, диалог между лисой и тетеревом.Используется прием противопоставления (антитеза) мудрости тетерева и хитрости лисы.Язык прстой, разговорный.(«куда ж ты? А кто их знает!»)

Главные герои сказки животные и действуют они по образу и подобию человека (антропоморфизм).Лиса и тетерев разговаривают на человеческом языке,ведут диалог.

Эмоциональный язык: «Спасибо на добром слове..», «А кто их знает?».

Устаревшие слова:нынче,кабы,не слыхали,куда ж…

Значение. Сказка имеет воспитательное значение. Помогает воспитывать в детях осмотрительность и осторожность, “не будь чрезмерно доверчив”. Дает детям понять, что каждый поступок должен быть продуман. Сказка учит нас мудрости, доброте, уму-разуму.

Литературно-художественный анализ сказки (образец)

«Лисичка-сестричка и волк.»

Русская народная сказка (о животных).

Тема:Сказка о том, как хитрая лиса крадет рыбу из саней мужика. Волку предлагает наловить рыбу, опустив хвост  в прорубь. В лесу лиса прикидывается больной и глупый волк тащит ее на себе.

Идея:Осудить- хитрость, обман, глупость.

Характеристика главных героев:

Лиса хитрая « Свернулась лисичка калачиком и лежит на дороге. Дед слез с воза, подошел к лисичке, а она не ворохнется, лежит себе, как мертвая. «- Эх, куманек, — говорит лисичка-сестричка, — у тебя хоть кровь выступила, а у меня мозг, меня больней твоего прибили; я насилу плетусь».

Обманщица «- Здравствуй, кумушка! — Здравствуй, куманек — Дай мне рыбки! — Налови сам, да и ешь. — Я не умею.

— Эка, ведь я же наловила; ты, куманек, ступай на реку, опусти хвост в прорубь — рыба сама на хвост нацепляется, да смотри, сиди подольше, а то не наловишь».

Волк глупый  «Волк пошел на реку, опустил хвост в прорубь; дело-то было зимою. Уж он сидел, сидел, целую ночь просидел, хвост его и приморозило; попробовал было приподняться: не тут-то было».

«Эка, сколько рыбы привалило, и не вытащишь!» — думает он.

 «- И то правда, — говорит волк, — где тебе, кумушка, уж идти; садись на меня, я тебя довезу».

Художественные особенности сказки. Традиционное начало сказки : жила-была..; концовка- обобщающая фраза « Битый небитого везёт»

Главные герои сказки животные и действуют они по образу и подобию человека (антропоморфизм). Например: Вот лисичка-сестричка сидит, да потихоньку и говорит:

— Битый небитого везет, битый небитого везет.

— Что ты, кумушка, говоришь?

— Я, куманек, говорю: битый битого везет.

— Так, кумушка, так!.. Кумулятивность ( пример из текста), диалог ,расскрывающий характеристику героев и мотив их поступков ( например…), антитеза( глупость противопоставляется хитрости),эмоциональный язык…. «Ух ты, сколько рыбы наловилось!», « бежать без оглядки»,  « погоревал он немного»,встречаются устаревшие слова ( куманёк,кумушка,)

Значение. Сказка имеет воспитательное значение. Помогает воспитывать в детях осмотрительность и осторожность, “не будь чрезмерно доверчив”.

Дает детям понять, что каждый поступок должен быть продуман.

Вызвает у детей чувство сострадания к одним героям сказки и неприятие отрицательных качеств к другим.

Литературно-художественный анализ р.н.сказки

« Морской царь и Василиса Премудрая»(образец)

1. « Морской царь и Василиса Премудрая»(русская народная сказка- волшебного вида)
2. В сказке рассказывается о том,как Иван-царевич,отданный морскому царю отцом, женился на Василисе Премудрой и с её помощью сумел выбраться из морского царства.
3. Идея: ничто не заменит родной земли, прославление верности в любви, восхваляется находчивость.смекалка.
4. Иван-царевич:умеет исправлять свои ошибки( « За что обругал я старуху?Дай ворочу её..»), любящий родителей и свою родную землю( «… стосковался Иван-царевич по своим родителям, захотелось ему на святую Русь..»

Василиса Премудрая: владеет волшебством( « Обернулась голубкою..»,умеет отвечать за свои поступки( «..сама виновата- недосмотрела,сама и отвечать буду»), добрая,заботливая, помогает попавшим в беду, есть смекалка(«..будет погоня за нами великая..Надо ухитряться!»)

Морской царь: вспылчивый,требующий исполнения обещаний, строгий ( пример из текста)

5.Сказка начинается традиционным зачином (« За тридевять земель, в тридесятом царстве, государстве…»),волшебные помошники: Василиса Премудрая,пчёлы,муравьи,голуби- помогают достижению благородных целей( например….), используется олицетворение, анропоморфизм ( пример из текста…),приключения, волшебство, закон тоекратного повторения( три задания морского царя,три раза приходят слуги будить Ивана-царевича и Василису Премудрую,три раза догоняют беглецов. Характеристика языка: используются пословицы и поговорки( «утро вечера мудренее»), двойные слова( усиливающие впечатления от происходящего( « подумал- подумал»т.е. очень долго , серьёзно и обстоятельно, « далеко-далеко»),устойчивые выражения , характерные для сказки(«ни много не мало прошло времени»), постоянные эпитеты украшающие язык сказки(«красные девицы»,» добрый молодец»), описания(«..отправился в подводное царство; видит там и свет такой же ,как унас;и поля ,и луга, и рощи зелёные, и солнышко греет…») .Сказка заканчивается традиционной концовкой (« стали они вместе жить да поживать, да добра наживать»).

6.Сказка учит любить свою родину, свой родной край, исполнять обещания, верить в добро и в добрых людей. Помогает в формировании нравственных ценностей.

Литература:

1.Русские народные сказки-м.,»Правда»,.1985г.

2.Князева О.П. Приобщение детей к истокам русской народной культуры.  С-П., 2006 г.

3.Афанасьев А.Н. Русские народные сказки. Т.1-3, М.:Худ.лит.,1990г.

4.Литература и искусство: Универсальная энциклопедия / Сост.А.А.Воротников.-Мн.:ТОО» Харвест», 1995г.

5Пропп В.Я. Морфология сказки. Исторические корни волшебной сказки. –М.:Лабиринт, 1999г.

6.www. Images.yandex.ru

7.www.google.com

8. Источник: Литературный анализ русской народной сказки // Образовательная энциклопедия ODiplom.ru — http://odiplom.ru/lab/literaturnyi-analiz-russkoi-narodnoi-skazki.html

Что такое «антропоморфизм»?

Антропоморфизм — это литературный приём, с помощью которого автор наделяет животных и неодушевленные предметы человеческими чертами. Так волки начинают разговаривать, вьюга — злиться, а дождь — плакать.

Термин образован сочетанием древнегреческих слов ανθρωπος — человек, μορφή — форма. У термина «антропоморфизм» есть множество синонимов — от знакомого каждому по школьным учебникам олицетворения до прозопопеи, антропопатизма и персонификации.

Примеры

Автомобиль сердито фыркнул, но в итоге всё-таки завёлся.

Солнце, словно затаив обиду на жителей города, вторую неделю не показывалось из-за туч.

«Они собрались всё это съесть без меня?», — возмущённо подумал котёнок и запрыгнул на праздничный стол.

Примеры из литературы

Антропоморфизм в литературе можно встретить где угодно — от древнейших легенд до современных постмодернистских произведений. Более всего известен антропоморфизм в сказках, где животные разговаривают, мыслят и ведут себя по-человечески, как, например, пёс Тотошка из «Волшебника Изумрудного города».

В произведениях, обходящихся без фантастических допущений, антропоморфизм встречается не менее часто. Так в рассказе Татьяны Толстой «Милая Шура» один из персонажей осознаёт, что «время сбилось с пути, завязло на полдороге, где-то под Курском, споткнулось над соловьиными речками, заблудилось, слепое, на подсолнуховых равнинах».

Использование антропоморфизма

Реклама

Антропоморфизм в сказках представлен ожившими предметами и говорящими животными. Точно так же он реализуется и в рекламе, делая ролики более живыми, эмоциональными и цепляющими. Характерный пример антропоморфизма в рекламе — человекообразные конфеты M&M’s.

Антропоморфизм проявляется не только в полномасштабных роликах, но и в отдельных слоганах. Например, препарат «Нурофен» «знает, как победить боль», а шампунь Head & Shoulders «любит цвет, не любит перхоть».

Обыденная речь

Начиная с глубокой древности антропоморфизм был особенностью человеческого мировосприятия. Считалось, что вся природа – животные, растения, предметы, явления – наделены душой и характером. Отголоски старых суеверий до сих пор сохраняются в повседневном общении: «небо хмурится», «дождь льет, как сумасшедший» и т.п.
Наука

Антропоморфизм в философии считается источником заблуждений и устаревшей формой познания, тем не менее его проявления встречаются в современных научных работах. Физики говорят о «продолжительности жизни» элементарных частиц, а гуманитарии – о старости и смерти западной культуры. Особенно распространён антропоморфизм в технических науках – там к компьютерам постоянно применяют слова, более соответствующие человеку: память, интеллект, «решать задачи».

ВАЖНО!

Антропоморфизм придаёт произведению живость, динамику, энергичность. Он обостряет чувства, усиливает впечатления, точнее передаёт оттенки настроения.

Использование антропоморфизма должно быть продуманным и обоснованным. Слишком частое употребление этого литературного приёма может привести к тому, что на фоне ожившей природы поблекнут персонажи.

Близкие по смыслу термины

Аллегория – это литературный приём, при котором через художественный образ раскрывается некая идея. Например, если среди персонажей произведения есть говорящая свинья, это антропоморфизм, но, если свинья, как в произведении «Свинья под дубом» баснописца-классика Ивана Крылова, отождествляется с глупостью и недальновидностью, здесь наблюдается ещё и аллегория.

Как
правило все русские народные сказки
бывают нескольких видов. Самым древним
видом являются сказки русского народа
о животных, в них все действия, мысли и
чувства людей перенесены на животных.
Другой вид- это бытовые сказки о людях.
Главными героями в них являются обычные
русские люди. И, наконец, третий вид-
сказки о волшебстве.

6.
Отличие былины от сказки

1)герои
сказки — это обычные люди, животные.

Герои
былины — это богатыри, являющиеся образом
лучших человеческих качеств.

2)Сказка
чистый вымысел, а былина является
правдивой историей.

3)
В сказке много событий, в былине лишь
один эпизод

7. Черты анимизма, антропоморфизма и тотемизма в фольклоре

Анимизм  —
вера в существование души и духов,
вера в одушевлённость всей природы;
одухотворение явлений природы.

Антропоморфизм —
наделение человеческими качествами
животных, предметов, явлений, мифологических
созданий.Тотемизм — представление о
животных или растениях, как о прародителях
племени. В фольклоре (сказки о брачных
и родственных отношениях людей с
животными)

8. Сказы и легенда как жанра фольклора

В
фольклоре существует три рода произведений:
эпические, лирические и драматические.
В русском фоль­клоре к эпическим
жанрам относятся былины, исторические
песни, сказки, предания, легенды, сказы,
пословицы, поговорки. Лирические
фольклорные жанры — это обрядовые,
колыбельные, семейные и любовные песни,
причитания, частушки. К драматическим
жанрам относятся народ­ные драмы.
Многие фольклорные жанры вошли в
литературу: песня, сказка, легенда
(например, сказки Пушкина, песни Кольцова,
легенды Горького).

9. Русская обрядовая поэзия.

Обрядовой
поэзией называется тот круг
словесно-художественных

жанров,
какой сопровождает обряды.

Обряд-это
действия, имеющие по представлениям
древних славян

способность
влиять на силы природы и вызывать хороший
урожай и приплод

скота,
обеспечивать удачную охоту, богатство,
здоровье и счастье людей.

Календарной
обрядовой поэзией называется группа
обрядов и словесно-

художественных
жанров, связанных с народным календарём,
который основывался

на
смене времен года и распорядка
земледельческих работ. В русской

обрядовой
поэзии олицетворены силы природы,
имеющие значения для

земледельческого
труда: солнце, земля, времена года (мороз,
«весна-красна»,

лето).

Календарные
обряды и их поэзия делятся на четыре
цикла

соответственно
четырём временам года: зимний, весенний,
летний, осенний.

10. Взаимодействие литературы и фольклора.

Развитие
русской литературы в XVII в. взаимодействует
с развитием фольклора. Фольклор вторгается
в литературу. Если раньше литературные
произведения (летописи, исторические
повести, жития) заимствовали из фольклора
некоторые темы, сюжеты, отдельные образы,
исторические факты, имена и т. д., то
теперь в гораздо большей степени в
отдельных литературных произведениях
начинает сказываться идеология народа
(особенно в демократической литературе)
и встречаются записи стихотворных
отрывков и книжные переработки фольклорных
произведений (например, «Повесть о
Горе-Злочастии»).

Литература
не только заимствует темы и сюжеты из
былин, лирических и исторических песен,
из сказок, но сильнее, чем прежде,
испытывает на себе влияние художественной
системы фольклора, его эстетических
принципов. Авторы вносят в свои
произведения пословицы и поговорки,
целые куски фольклорных текстов.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Г. А. Трофимов

93

УДК 398.44

Г. А. Трофимов

Марийский государственный университет, Йошкар-Ола

ОБ АНТРОПОМОРФНОСТИ ЗМЕЕВ И ДРАКОНОВ В РУССКОМ И БРИТАНСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ

В статье рассмотрен вопрос антропоморфности змееподобных существ в русском и британском фольклоре на материале сказки, былины и легенды. В русской народной традиции автор выделяет две ипостаси змея. Первая, в которой преобладают зооморфные черты, ассоциируется в народном сознании с другими сверхъестественными животными, среди которых можно выделить птицу и льва. Вторая ипостась — антропоморфная — характеризуется проживанием в человеческом жилище, использованием холодного оружия и т. д. Антропоморфный змей в русской сказке в определенной степени родственен образу правителя чужого царства, связанного с концепцией иномирия, при этом четкой границы между антропоморфной и зооморфной вариацией образа змея нет. В былине чудовище обнаруживает гораздо более явную связь с образом агрессивного иноземного захватчика. В антропоморфной вариации наблюдается преобладание человеческих черт над змеиными; последние получают иногда новое, более рациональное объяснение. Британская легенда, напротив, описывает образ максимально зооморфного змея или дракона, поведение которого характеризует его как агрессивное хищное животное, не способное, в отличие от русского «звероподобного» змея, к человеческой речи и мышлению. Наконец, в британской сказке змееподобные существа близки зооморфному змею из русской сказки и былины, а функции, характерные для его антропоморфной вариации, в тех же или близких сказочных сюжетах выполняет другое антропоморфное чудовище — великан. Образы чудовищ женского пола -змеихи в русских сказках и великанши в британских — также обнаруживают общность внешних черт и образа действий. Сделанные в статье выводы проиллюстрированы примерами из фольклорных источников.

Ключевые слова: фольклор, дракон, змей, великан, антропоморфизм, сказка, легенда, былина, иномирие, драконоборчество.

Представления о фантастических существах змеиной природы отражены в фольклоре и мифологии многих народов. Несмотря на удивительную устойчивость ряда черт, присущих змеям и драконам в различных народных традициях, мы можем выделить широкий спектр вариаций этих образов, отличия которых друг от друга характеризуются рядом параметров. В качестве одного из таких показателей выступает степень антропоморфности змееподобного существа. В рамках данной статьи мы рассмотрим особенности проявления этого свойства змеев и драконов в русской и британской фольклорных традициях, обратившись к произведениям сказочного, леген-легендарного и былинного жанров.

Мы будем использовать традиционную систему ссылок на сборники фольклорных произведений, согласно которой упоминание конкретного текста состоит из краткого обозначения сборника и номера текста в нем. Например, говоря о сказке «Иван

Быкович», приведенной в «Народных русских сказках» А. Н. Афанасьева под номером 137, мы обозначим ее как «Аф. 137». Перечень фольклорных сборников приведен в списке условных сокращений.

Образ змея как мифического существа берет свое начало, согласно предположению В. Я. Проппа, в первобытных представлениях о священных животных [3, с. 227], в числе которых могли быть и змеи. Дракон же является более поздним, усложненным образом, появившимся, вероятно, в мифологии народов Древнего мира [3, с. 245] и присоединившим к змеиной основе черты других животных — главным образом, птицы [3, с. 247]. Таким образом, змееподобные существа в мировом фольклоре имеют животную основу.

Антропоморфизм в широком смысле слова представляет собой наделение животных, предметов и т. д. человеческими качествами [10]. Разумеется, черты змея или дракона в рамках одного сюжета

© Трофимов Г. А., 2015

94

Филологические науки

или даже отдельных его вариантов могут существенно варьироваться, поэтому в случае с каждым фольклорным текстом мы можем говорить о большей или меньшей степени антропоморфности чудовища. О ней мы можем судить по ряду внешних и поведенческих черт рассматриваемого персонажа. Отметим, что для фольклорных текстов — особенно это касается сказок — характерным является отсутствие целостного описания змееподобного существа, поэтому о его характеристиках в некоторых случаях мы можем судить лишь по отдельным упоминаемым признакам.

В русских народных сказках змей может проявлять себя и как зооморфное, и как антропоморфное существо. В числе признаков, свидетельствующих о его принадлежности к животному миру, можно назвать многоголовость, которую змей проявляет практически во всех основных сказочных сюжетах со своим участием («Победитель змея» (СУС 3001), «Бой на калиновом мосту» (СУС 300A), «Три подземных царства» (СУС 301), «Катиго-рошек» (СУС 312D)), а также его способность к полету, предполагающую наличие крыльев, которые, однако, обычно не упоминаются (Аф. 171, Аф. 176, Аф. 204, Ник. 1), и способность к поеданию людей. Еще одной чертой, свидетельствующей о зооморфности змея, является его проживание в дикой местности; в локациях, характерных для других представителей фауны: так, в сказках на сюжет «Победитель змея» чудовище, как правило, связано с водной стихией и, по-видимому, обитает в ней; в отдельных случаях (Карн. 133) место его проживания связывается с горами. В Аф. 133 змей живет в норе, а в Аф. 334 — в логове, находящемся на острове; с островами он также связывается в Аф. 125 и Кор. 1.

Принадлежность чудовищного змея к царству животных сближает его образ в народных представлениях с другими, вполне реальными живыми существами. С одной стороны, он проявляет иногда птичьи черты. Например, в сказке Кор. 5 сестра героя, желающая его погубить, дает ему, казалось бы, невыполнимое задание: достать яйцо из-под змея, сидящего на дубе в три километра вышиной — вероятно, в гнезде, что вызывает вполне явные ассоциации с птицей. В другой сказке -Аф. 271 — змей полностью заменяется чудовищной Гриб-птицей (прообразом такого названия стал, скорее всего, гриф), сохраняющей выполняемые змееподобным чудовищем функции (в тексте Ник. 4 вместо нее действует змей): она переносит героя, завернувшегося в лошадиную шкуру, в другое царство; затем он сражается с птицей и убивает ее.

С другой стороны, сознание русского человека связало образ змея с таинственными иноземными животными, такими, как, например, лев. В Аф. 155 герою мстит сестра убитых им змеев -девица-львица, обладающая способностью к обо-ротничеству и принимающая как человеческую форму, так и чудовищное львиное обличье. В варианте сказки Аф. 271, приведенном в примечаниях А. Н. Афанасьева к своему сборнику, место Гриб-птицы занимает птица-львица. Своеобразное равноправие змея, птицы и льва находит подтверждение в сказках, где эти существа действуют наравне, выполняя единую функцию — например, выступая в качестве помощников протагониста. Так, в Кор. 6 — своеобразном варианте сюжета «Волшебное кольцо» (СУС 560) — герою помогают не «традиционные» для этой сказке кошка и собака, а лев-медведь, лев-зверь, огненный змей и мыши. В Аф. 233 (СУС 400) Василий-царевич освобождает из заточения льва, змея и ворона, которые, отблагодарив его ценными советами, возвращаются в свои царства. В данном случае это «животные» царства (т. е. змей правит на своей земле змеями, лев — львами и т. д.), которые могут являться отголоском тотемических представлений о животных — покровителях рода; согласно первобытным верованиям, после смерти человек попадает в мир, где они царствуют [4, с. 279].

В большинстве же других случаев змей как правитель иноземного царства, истоки представлений о котором связаны с потусторонним миром, является в русских сказках гораздо более цивилизованным существом, живущим во дворце (Аф. 129, Аф. 140) или доме (Аф. 131, Аф. 139). Особенно ярко это проявляется в сюжете о трех подземных царствах (СУС 301), а также в некоторых вариантах сказки о Марко Богатом и Василии Бессчастном (СУС 461) — например, Аф. 305, согласно сюжету которого Царь Змий правит далеким государством, в котором живут люди. В Кор. 13 змей, также являющийся правителем царства, женат на русской Марфе-царевне.

О смешении в народном сознании представлений об иноземном правителе и змееподобном чудовище говорят и некоторые варианты «Побе-дителя-змея», в которых требование змея отдать ему на съедение царскую дочь трансформируется в ультиматум иноземного правителя, который желает забрать царевну для насильственного супружества (Кор. 2). В сказках на сюжет «Медный лоб» (СУС 502) у змея появляется даже войско (Аф. 123, Аф. 124), с помощью которого он осаждает город, а в варианте Кор. 1 змеиные черты

Г. А. Трофимов

95

антагониста стираются окончательно, и городу угрожает уже «простой человек» — иноземный король.

В иных случаях чудовище не выступает в роли иномирного царя, однако проживает в «цивилизованном» жилище: каменном строении (Карн. 89), дворце (Аф. 134) или доме в лесу (Аф. 295 и 296 -варианты из примечаний к сборнику). Лес, в котором обитает зооморфный змей, становится местом жительства и для «очеловеченной» вариации чудовища, потому что он, так же как и сказочные «чужие» царства, представляет собой, с точки зрения рассказчика, дикую, опасную и удаленную местность, которая тоже ассоциируется в народном сознании с представлениями об иномирии как о месте, где обитают сверхъестественные существа.

Для сказочных сюжетов «Бой на калиновом мосту» и «Три подземных царства» характерны другие признаки цивилизованности змея: так, в первом сюжете он появляется на месте сражения в виде всадника на коне, сопровождаемого животными: собакой (хортом) и соколом (Аф. 134, Аф. 135) либо вороном (Аф. 137). В бою змей может использовать то же оружие, что и герой: палицу (Аз. 8, Аф. 129), булаву (Аф. 139) или меч (Аф. 129).

Отметим, что несмотря на, казалось бы, достаточно четкое выделение двух типов русских сказочных змеев — зооморфного и антропоморфного — граница между их образами в народном сознании достаточно условна и размыта. Это проявляется в смешении черт двух типов чудовищ в рамках одного сюжета или даже конкретного текста: например, в Ник. 1 змей просит царевну в жены, но везут ее ему на съедение. Змей, представляющий собой конного всадника, может слиться со своим ездовым животным в единый и, скорее, зооморфный образ гибридного чудовища с лошадиным телом и несколькими человечьими головами (Ник. 12).

Несколько более четкое разделение этих двух ипостасей змея наблюдается в русском былинном эпосе. Образ антропоморфного чудовища в былине окончательно слился с представлениями об иноземных врагах. В образах таких персонажей, как Идолище (Гильф. 48), Калин-царь (Гильф. 296, Марк. 2), Тугарин Змеевич (Авен. 4, Пом. 43) человеческие черты преобладают, и злая, нечистая (языческая, иноземная) природа этих антагонистов лишь подчеркивается их «змеиным» поведением. Так, в Марк. 2 Калин-царь кричит по-звериному, свистит по-соловьиному; в Марк. 11 так же поступает безымянное царищё неверное.

Некоторые мотивы, представляющиеся вполне естественными в сказочном сюжете, в былине получают новое, более рациональное, с точки зрения народной логики, объяснение. Это происходит потому, что для былины, как отмечает Э. В. Померанцева, характерен определенный историзм и правдоподобие описываемых событий [2, с. 167], в реальность описываемого в ней певцы, как правило, верят [5, с. 261]. Так, определенной рационализации подверглись некоторые черты «очеловеченного» змееподобного противника: Тугарин Змеевич, так же как и сказочный змей, проявляет способность к полету, однако летает он по поднебесью либо с помощью искусственных, бумажных крыльев (Гильф. 99, Пом. 36, Пом. 37, Пом. 42 и др.), либо на крылатом коне (Пом. 35, Пом. 38). Последний может перенимать еще один признак, характерный для змея, — огненную природу чудовища (Авен. 4, Пом. 43, Марк. 47, Пом. 38).

Еще один образ антропоморфного былинного врага — Соловей-разбойник — проявляет птичьи атрибуты. Он сидит в соловьином (Гильф. 3 и др.) гнезде на одном (Гильф. 74 и др.), трех (Авен. 10 и др.), шести (Гильф. 171), семи (Гильф. 56 и др.), или двенадцати (Гильф. 104 и др.) дубах, в то время как семья чудовища может проживать как в человеческом (дом (Авен. 10, Гильф. 3 и др.), палаты (Гильф. 120), терем (Марк. 1)), так и в зверином (гнездо (Гильф. 74, Гильф. 212)) жилище. Примечательно, что на дуб садятся и змееподобные чудовища как в сказках (Аф. 207), так и в былинах (Пом. 33).

Свист — единственное и смертоносное оружие Соловья — является, согласно славянским представлениям, характерным атрибутом нечистой силы, приписываемым не только змеям и родственным им существам, но также лешим, колдунам и т. д. [6, т. II, с. 336].

Встречается в былине и «классический» зооморфный змей — наиболее распространенным и известным сюжетом мы можем назвать песню о змееборческом подвиге Добрыни, однако, вредительские действия и этого чудовища обретают новый смысл, делая его государственным врагом, угрожающим безопасности всей страны: в змеиных пещерах богатырь находит не только похищенную девушку, но и множество полонов — других похищенных змеем людей (Авен. 6, Гильф. 5 и др.).

Вариативность змееподобных существ в британской легенде гораздо скромнее: наиболее типичные их признаки, такие как ядовитое [7, с. 313; 8, с. 67-69; 8] или огненное дыхание [7, с. 174;

96

Филологические науки

11, с. 48-51], а также способность к полету [7, с. 187; 12, с. 143-145] говорят о зооморфной природе чудовищ. Соответствуют такой характеристике и виды вредительства: драконы из легенд Британских островов, как правило, терроризируют окрестности [11, с. 12-15; 12, с. 56-58], поедая людей и скот [7, с. 163; 8]. При этом в большинстве случаев они представляются совершенно неразумными существами, напоминающими скорее дикое агрессивное животное, с яростью набрасывающееся на все, что увидит; такая особенность их поведения помогает героям, осмелившимся бросить монстрам вызов, воспользоваться неспособностью своих противников анализировать ситуацию. Во многих случаях драконоборец не вступает в открытое сражение с чудовищем, а использует ряд хитроумных уловок, помогающих победить его без боя или, по крайней мере, лишить сил: так, в легенде о драконе из валлийской деревни Перминиз (Penmynydd) хитрый местный юноша заставляет чудовище сражаться с собственным отражением [7, с. 401; 8]; в другом сюжете, связанном с деревней Ллэндейло Грэбен (Llandeilo Graban), герой изготавливает макет дракона, который чудовище также принимает за незваного сородича и нападает на него [9].

Подобные отличия, на наш взгляд, вполне оправданы и связаны с особенностями жанра: если змееборческий подвиг героев русского былинного эпоса носит государственный характер и связан с защитой Родины, то масштаб действий большинства британских легенд охватывает лишь один или несколько населенных пунктов, в окрестностях которых разворачиваются события, поэтому и опасность, угрожающая людям, носит иной характер: чудовище здесь — это не грозный иноземный захватчик, угрожающий всей стране, а всего лишь страшный зверь, масштабы деструктивной деятельности которого гораздо скромнее.

Отсутствие признаков разума у британского дракона дополняется и его неспособностью к человеческой речи; исключения из этого правила нередко представляют собой сюжеты, носящие комический характер; в них герой побеждает чудовище, например, угостив его отравленным или просто очень вязким пудингом [9; 11, с. 143-145]. В этом заключается отличие британского легендарного дракона от русского змея, который даже в максимально «звериной» своей ипостаси в контексте сказок и былин, как правило, сохраняет способность к мышлению и человеческой речи.

В британских сказках змей в своей зооморфной ипостаси напоминает своего русского сказочного «собрата»: обитает в дикой местности — в озере (связь с водной стихией особенно характерна, как и в русском фольклоре, для сюжета «Победитель змея»: Curt-I. 9 и др.) или в лесу (Curt-II. 17), обладая в ряде случаев способностью к мышлению и речи. Однако антропоморфной вариации образа британская сказка не обнаруживает; место «цивилизованного» змея в сказке «Три подземных царства», а также некоторых других британских сюжетах, обнаруживающих сходство с русскими (например, сказка «Рыжий Этин» (“The Red Etin”), структура повествования которой во многом аналогична русским текстам о Катигорошке), занимает великан (giant). Это чудовище обнаруживает удивительное поведенческое, а частично также и внешнее (нередко великан имеет несколько голов) сходство как с русскими, так и с британскими образами змеев и драконов: он живет в пещере, пожирая местных жителей и их скот («Джек — победитель великанов» (“Jack the Giant Killer”) — Hart. 1 и др.); в других случаях его жилище может представлять собой дом, находящийся в иномирном царстве («Три подземных царства» (“The Three Stolen Princesses”) -Camp. 16, Camp. 57), при этом вредительство чудовища и в британских версиях «Трех царств» заключается, так же как и в русских, в похищении женщин с целью насильственного супружества.

Женский образ змеихи — жены или матери убитых героем змеев, мстящей ему за смерть чу-довищ-мужчин, — также соответствует аналогичным образам великанш в британских сказках. Эти представители нечисти в обеих народных традициях связываются, с одной стороны, с представлениями о ведьмах (Баба-яга (Аф. 136), старая ведьма (Аф. 137), Кальек (the Cailleach) (Camp. IV)), а с другой — проявляют черты, характерные для змея (например, широко раскрывают свою ужасную пасть, в которую герой бросает какой-либо предмет (Аф. 135, Camp. IV)).

Таким образом, в русских сказках и былинах змей проявляет себя в двух ипостасях — зооморфной, позволяющей причислить его к представителям фауны, и антропоморфной, связываемой образом враждебного правителя иноземного государства. Для британской народной традиции наиболее характерной является зооморфная вариация змея или дракона, в то время как типичные функции антропоморфного змея из русской сказки в британских сказочных сюжетах выполняют другие чудовища-вредители — великаны.

Г. А. Трофимов

97

Условные сокращения и источники фольклорных текстов

Авен. — Книга былин. Свод избранных образцов русской народной эпической поэзии / сост. В. П. Авенариуса. Изд. 6-е. М.: Изд. книгопродавца А. Д. Ступина, 1902. 386 с.

Аф. — Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: в 3-х т. / подгот. текста, предисл., примеч. В. Я. Проппа. М.: Гос. изд-во художественной лит., 1957. Т. I-III.

Гильф. — Онежские былины, записанные Александром Федоровичем Гильфердингом летом 1871 года с двумя портретами онежских рапсодов и напевами былин. СПб.: Тип. Императорской акад. наук, 1873. 1392 с.

Карн. — Сказки и предания Северного края в записях И. В. Карнауховой / вступит. ст. Т. Г. Ивановой. М.: ОГИ, 2009. 544 с.

Кор. — Сибирские сказки / пересказ А. С. Кожемякиной; литератур. запись И. С. Коровкина. Новосибирск: Западно-Сибирское книжное изд-во, 1973. 175 с.

Марк. — Беломорские былины, записанные А. Марковым / предисл. В. Ф. Миллера. М.: Товарищество скоропечатни А. А. Левенсон, 1901. 632 с.

Ник. — Никифоров А. И. Победитель змея. Севернорусские сказки / А. И. Никифоров; вступит. ст. А. В. Козь-мина. М.: ОГИ, 2009. 160 с.

Пом. — Добрыня Никитич и Алеша Попович / отв. ред. Э. В. Померанцева; подгот. изд. Ю. И. Смирнова и В. Г. Смолицкого. М.: Наука, 1974. 449 с.

СУС — Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / сост. Л. Г. Барага, И. П. Березовского, К. П. Кабашникова, Н. В. Новикова. Л.: Наука, 1979. 439 с.

Camp. — Popular Tales of the West Highlands / collected and translated by J. F. Campbell. London: Paternoster Row; Paisley: Alexander Gardner, 1890. Vol. I-IV.

Curt-I. — Curtin J. Myths and Folk-lore of Ireland /

J. Curtin. London: Sampson Low, Marston, Searle, & Rivington, 1890. 350 p.

Curt-II. — Curtin J. Hero-Tales of Ireland / J. Curtin. London: MacMillan and Co., 1894. 612 p.

Hart. — English Fairy and Other Folk Tales / selected and ed. with introduction by E. S. Hartland. London: The Walter Scott Publishing; N. Y.: Felling-on-Tyne, 1890. 301 p.

________Ш__________

1. Березина О. С. Дом в русской литературной традиции // Мировая классика и молодежная культура. 2014. № 2. С. 136-140.

2. Померанцева Э. В. Народные верования и устное поэтическое творчество // Фольклор и этнография. Л.: Наука, 1970. С. 158-168.

3. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Изд. 2-е. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. 367 с.

4. Пропп В. Я. Русская сказка / науч. ред., коммент. Ю. С. Рассказова. М.: Лабиринт, 2000. 416 с.

5. Пропп В. Я. Русский героический эпос / комментирующая ст. Н. А. Криничной; сост., науч. ред., именной указ. С. П. Бушкевич. М.: Лабиринт, 1999. 640 с.

6. Славянские древности. Этнолингвистический словарь в 5-ти т. / под ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 1995-2012. Т. I-V.

7. Folklore, Myths and Legends of Britain / R. Ash, G. Ashe, K. Briggs, Th. Brown et al.; edited by the Reader’s Digest Association Ltd. London: The Reader’s Digest Association Ltd., 1973. 552 p.

8. Hamilton J. Scottish Myths and Legends. New Lanark: Waverley Books, 2009. 190 p.

9. Mysterious Britain & Ireland / N. Boothman, R. Freeman,

I. Topham, D. J. Parkinson. 2015. URL: http://www.

mysteriousbritain.co.uk/ (дата обращения: 12.10.15).

10. Oxford Dictionaries. — Oxford University Press, 2015. URL: http://www.oxforddictionaries.com/ (дата обращения: 11.10.15).

11. Shuker K. P. N. Dragons: A Natural History. N. Y: Barnes & Noble Books, 2003. 120 p.

12. Simpson J. British Dragons. Ware, Hertfordshire: Wordsworth Editions, The Folklore Society, 2001. 176 p.

1. Berezina O. S. Dom v russkoj literaturnoj tradicii. Miro-vaja klassika i molodezhnaja kul’tura. 2014. No. 2. Pp. 136-140.

2. Pomerantseva E. V. Narodnye verovaniya i ustnoe poet-icheskoe tvorchestvo. Fol’klor i etnografiya. L.: Nauka, 1970. Pp. 158-168.

3. Propp V. Ya. Istoricheskie korni volshebnoi skazki. Izd. 2-e. L.: Izd-vo Leningr. un-ta, 1986. 367 p.

4. Propp V. Ya. Russkaya skazka. Nauch. red., komment. Yu. S. Rasskazova. M.: Labirint, 2000. 416 p.

5. Propp V. Ya. Russkii geroicheskii epos. Kommentiruyu-shchaya st. N. A. Krinichnoi; sost., nauch. red., imennoi ukaz. S. P. Bushkevich. M.: Labirint, 1999. 640 p.

6. Slavyanskie drevnosti. Etnolingvisticheskii slovar’ v 5-ti t. Pod red. N. I. Tolstogo. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1995-2012. T. I-V.

7. Folklore, Myths and Legends of Britain. R. Ash, G. Ashe, K. Briggs, Th. Brown et al.; edited by the Reader’s Digest Association Ltd. London: The Reader’s Digest Association Ltd., 1973. 552 p.

8. Hamilton J. Scottish Myths and Legends. New Lanark: Waverley Books, 2009. 190 p.

9. Mysterious Britain & Ireland. N. Boothman, R. Freeman,

I. Topham, D. J. Parkinson. 2015. URL: http://www. mysteriousbritain.co.uk/ (data obrashcheniya: 12.10.15).

10. Oxford Dictionaries. — Oxford University Press, 2015. URL: http://www.oxforddictionaries.com/ (data obrashcheniya:

II. 10.15).

11. Shuker K. P. N. Dragons: A Natural History. N. Y.: Barnes & Noble Books, 2003. 120 p.

12. Simpson J. British Dragons. Ware, Hertfordshire: Wordsworth Editions, The Folklore Society, 2001. 176 p.

Статья поступила в редакцию 30.11.2015 г.

98

Филологические науки

G. A. Trofimov

Mari State University, Yoshkar-Ola

ON THE ANTHROPOMORPHISM OF SERPENTS AND DRAGONS IN RUSSIAN AND BRITISH FOLKLORE

The article discusses the problem of the anthropomorphism of dragons and serpents in the Russian and British folklore based on the material of fairy tales, epics and legends. In Russian folk tradition, the author identifies two faces of the serpent. The first one is characterized by the predominance of zoomorphic features; it is associated with other supernatural beasts, among which a bird and a lion can be pointed out. The second variation is anthropomorphic; this version of the serpent lives in a human dwelling, uses cold steel etc. The image of the anthropomorphic serpent in Russian fairy tales is quite close to the one of the ruler of the foreign kingdom. This kingdom is connected with the idea of the other world. There is no distinct boundary between the above-mentioned variations of the image of serpent. In Russian epic songs, the monster reveals much more evident in connection with the image of the aggressive foreign invader. In the anthropomorphic version of the image, the human features prevail while the serpent features are sometimes interpreted in a new, more rational way. Conversely, in British legends the image of the dragon or serpent is profoundly zoomorphic in most cases. The monster here is an aggressive predator, which, unlike its Russian equivalent, shows no signs of reason or ability to speak. Lastly, serpentine creatures in British fairy tales are close to the zoomorphic serpent from Russian folklore. The functions of the Russian fairy anthropomorphic serpent are carried out in the English versions of the same or analogous fairy plots by the other monstrous anthropomorphic creature: the giant. The images of the female-monsters — she-serpents in Russian fairy tales and female-giants in the British ones — also reveal the commonness of the external features and the way of acting. The conclusions are illustrated by the examples from the sources of the folk texts.

Keywords: folklore, dragon, serpent, giant, anthropomorphism, fairy tale, legend, Russian epic, the other world, dragon-fighting.