Признаки волшебной сказки конек горбунок

Перейти к содержанию

Сказка Петра Ершова «Конёк-Горбунок» несомненно является волшебной сказкой, т.к. в ней присутствуют такие составляющие как древние верования, обряды, сказочные символы. Пример отражения в этой сказке древних верований — это тотемизм (обожествление и очеловечивание животных, животные как помощники и покровители героя). В этой сказке главный герой Иван пытается поймать кобылицу, которая топчет их поля, и после того как он её ловит (проявляет себя как мужчина-охотник), она покоряется ему, но на своих условиях, ведь всё-таки это волшебное животное. Кобылица рожает Ивану двух коней златогривых и одного конька «Ростом только три вершка, на спине с двумя горбами, да с аршинными ушами». У главного героя русских волшебных сказок всегда есть помощник, который помогает ему во всём, некий волшебный покровитель. Конёк-Горбунок как раз становится таким покровителем для Ивана. «Но конька не отдавай… На земле и под землёй он товарищ будет твой» — говорит кобылица Ивану.

Так же важным моментом является то, что главный герой младший брат, и он несмотря на предательство старших братьев, которые украли у него двух коней, продолжает уважать старших и даёт им денег, когда царь покупает этих коней. Ведь на Руси всегда было принято почитать старших и уважать их, можно осуждать их за поступки, но нельзя терять к ним уважения в целом особенно к членам семьи.

В сказке присутствует большое количество мифологических и ритуальных предметов и мест, так например, перстень Царь-Девицы, который она требует привезти от царя, если он хочет на ней жениться, показывает традицию венчаться кольцами. Волшебные места, другие миры, связанные с древними языческими представлениями славян, например, мир небесный(когда Иван отправляется узнать у Месяца и Солнца про перстень Царь-Девицы). Или Чудо-Рыба Рыба-Кит на чьей спине находится целый город(аналогия с древним представлением о том что мир стоит на трёх китах).

Сказка заканчивается неким обрядом мужества, инициации, он же в данном случае свадебный обряд, когда Иван должен искупаться в трёх котлах. «Первый думаю налить до краёв воды студеной, а второй –водой варёной, а последний –молоком вскипятя его ключом». После прохождения последнего из испытаний Иван становится из паренька красным молодцем, Он прошёл обряд, в то время как царь, будучи недостойным, этот обряд не проходит и гибнет.

Сказка «Конёк-Горбунок» полна волшебными событиями и персонажами такими как: Жар-Птица, Чудо-Рыба Рыба-Кит, волшебные кони, Месяц. Иван много раз подвергается испытаниям, достать Жар-Птицу, Царь-Девицу, достать её перстень, окунутся в трёх котлах. В ней показано большое количество обрядов, корнями уходящих в языческую культуру: обряд охоты, свадебный обряд и обряд инициации. Я считаю, что сказка Петра Ершова очень походит даже на народную сказку, и несомненно является прекрасным литературным произведением.

1. Сказка «Конек-Горбунок» п.П. Ершова, народность идей и образов.

Прямым
продолжателем пушкинской традиции в
жанре сказки явился его младший
современник П.П. Ершов.

Ершова
часто называют «человеком одной книги»:
так велика была слава его «Конька-горбунка»,
заслонившая все написанное этим
талантливым человеком. А
он
был автором многих лирических
стихотворений, рассказов, пьес

П.П.
Ершов родился в 1815 году в деревне
Безруковой недалеко от города Ишима
Тобольской губернии. По долгу службы
его отец много ездил по Сибири. Ершов
совершал с семьей все переезды, успев
пожить в Петропавловске, Омс­ке,
Березове и в Тобольске.

Переезды
по Сибири, жизнь в Тобольске в доме
родствен­ника-купца, где останавливалось
много проезжих людей, обо­гатили юного
Ершова яркими впечатлениями. От ямщиков,
охотников, крестьян, казаков он услышал
множество запо­минающихся устных
рассказов, легенд, сказок, песен, кото­рые
потом возродились в его творчестве. С
1832 года Ершов — студент философско-исторического
отделения Петербургского университета.
Годы учебы, «пять своих лучших лет»,
Ершов использовал для саморазвития,
по­свящая все свободные часы чтению
русских писателей и ли­тературным
занятиям.

Начало
30-х годов было временем всеобщего
увлечения сказкой. На этой волне
всколыхнулись художествен­ные
впечатления Ершова. В начале 1834 года он
представля­ет на суд своего профессора,
читавшего курс русской словес­ности,
П.А. Плетнева, сказку под названием
«Конек-горбу­нок». Сказка была прочитана
и разобрана П.А. Плетневым в университетской
аудитории. Это был первый литературный
успех девятнадцатилетнего студента.
Ершов о создании большой сказочной
поэмы – сказка сказок, но этому замыслу
не суждено было осуществиться, как не
были ре­ализованы и мечты Ершова об
организации экспедиции по Сибири,
издании журнала, широкой просветительной
деятельности среди земляков. По окончании
университе­та он вернулся в Тобольск
и почти до конца жизни зани­мался
педагогической деятельностью —
преподавал в гим­назии, а затем стал
ее директором. «Конек-горбунок» ос­тался,
в сущности, единственным произведением
Ершова, вызывающим неизменный интерес
многих поколений юных читателей.

Сказка «Конек-горбунок»
Петра Павловича
Ершова
(1815—1869) — произ­ведение уникальное
в русской детской литературе. Ярко
сверкнув­ший талант в единственной
книге девятнадцатилетнего сибиряка
явился живым свидетельством огромных
творческих сил народа.

Эта сказка родилась
в 1834 году, в пору, когда свое слово о
народности сказали все видные литераторы
и критики. Однако на пути «Конька-горбунка»
к народу было и немало препятствий:
сказка то запрещалась, то уродовалась
цензурой или выходила в нелепых
переделках, вплоть до «Конька-летунка»,
на котором Иван обозревает Страну
Советов. «Конек-горбунок» воспринимается
детьми сначала как сказываемая сказка,
т.е. как произведение ско­рее устное,
чем книжно-литературное. Позднее они
осознают, что это именно литературная,
авторская сказка.

Слияние
фольклорного и литературного начал в
произведении Ершова многоплановое. Оно
проявляется в композиции, художе­ственных
приемах, переплетении, соединении двух
«закадровых» голосов — автора и
сказителя. Каждая из трех частей
«Конь­ка-Горбунка» предваряется
эпиграфом — прием литературный, хотя
роль эпиграфа каждый раз меняется. В
первой части «Начи­нает сказка
сказываться» — звучит вполне нейтрально,
но это явно голос автора, так как зачин
уже соответствует манере сказите­ля
-повествователя.

За горами, за лесами,

За широкими морями,

Против неба — на
земле,

Жил старик в одном
селе.

Эпиграфы вы­полняют
роль связок в повествовании: «Начинает
сказка ска­зываться», «Скоро сказка
сказывается, да не скоро дело делает­ся».
И только третий эпиграф: «Доселева Макар
огороды копал, а нынче Макар в воеводы
попал» — напоминает пословицу и
предсказывает некий необычный поворот
в судьбе героя.

Стихи легко читаются
и запоминаются благодаря основному
стихотворному размеру — четырехстопному
хорею, простым и звуч­ным рифмам,
парной рифмовке, обилию пословиц,
поговорок, загадок. Любое описание само
западает в память: глаголы в нем играют
первую роль, выразительное движение
скрепляет яркие детали в цельный,
явственно видимый образ:

Кони ржали и храпели,

Очи яхонтом горели;

В мелки кольца
завитой,

Хвост струился
золотой,

И алмазные копыта

Крупным жемчугом
обиты.

Стремительно
движется действие в сказке, останавливаясь
только перед чем-нибудь прекрасным или
чудесным, замедляясь на мо­ментах
троекратных повторов. Вся Русь проносится
под копытами конька: столица и деревни,
заповедные леса и распаханные поля,
западный и восточный берега… Даже этого
мало, чтобы объять ве­личественное
пространство русского царства, — и
Иванушка по­дымается в небесное
царство, но и над теремом Царь-девицы
он видит православный русский крест.
Чудо-юдо Рыба-кит повелевает морским
народом, как какой-нибудь российский
наместник-губер­натор. На небе, на
земле, под водой — всюду «русский дух».
Только однажды показывается край родной
земли:

У далёких немских
стран

Есть, ребята, океан.

По тому ли океану

Ездят только
басурманы.

С православной же
земли

Не
видали ни коли.

Все в сказке
подчинено стихии на­родной жизни.
Сказку эту можно назвать лирической
эпопеей кре­стьянской России, настолько
велик в ней охват действительности и
глубока «мысль народная»

Сложно
назвать какую-либо одну конкретную
сказку, идентичную сюжету «Конька-горбунка».
Ершов соединил в своем произведении
ряд образов, мотивов, сюжетных ходов
известных народных сказок. По существу,
он становится в ряд тех талантливых
народных сказителей, которые, опира­ясь
на известную традицию, всегда привносят
нечто свое, оригинальное. Еще одна
особенность этой замечательной сказки
— тес­ное переплетение фантастического,
чудесного с реалиями народной жизни..
Сказочное повествование движется
стремительно и свободно, на лету создавая
одну картину за другой, и, внимательно
пригля­девшись, мы узнаем в них не
тридевятое царство, тридеся­тое
государство, а уездную Русь, которая в
будни пахала землю, торговала, хитрила,
наделяла худыми кличками раз­ных
захребетников, а в праздники — пела,
буянила, плака­ла, молилась, бранилась,
доверчиво слушала бывалых странников
об иноземных царях-басурманах, мечтала
о лучшей доле.
Условное эпическое пространство Руси
в «Коньке-горбунке» существует в условном
же времени: здесь смешаны черты разных
веков — от XV до XIX. Обобщен поэтом и
русский национальный характер, его
сильные и слабые стороны. Все герои, за
исключе­нием заморской Царь-девицы,
представляют единый нацио­нальный
тип, все говорят на бойком, цветистом
русском языке, думают и переживают
совершенно по-русски. Контрасты
нацио­нального характера в изображении
Ершова отвечают представле­ниям
народа о себе самом: лукавый ум и
наивность, лень и трудо­любие, здравый
смысл и глупость, восхищение перед
красотой и чудом и — насмешка над
чудесами. Наиболее сильно выражен этот
характер в образе Ивана. Главное отличие
Ивана от других — от­крытое исповедование
тех «неправильных» принципов, которым
скрытно следуют на Руси все. Все герои
лукавят, лгут, ищут соб­ственной
выгоды, совершают глупости, но прикрываются
при том маской приличия и разумности.
Иван же не скрывает ни своей «дурацкой
мочи», ни личного расчета.

Еще одна черта
«Конька-горбунка» — сочетание трех
основных типов народной сказки: волшебной,
сатирической и сказки о животных. К
элементам волшебной сказки относится
все чудесное и прекрасное. Сатирическая
сказка проявляется в обрисовке
Ива­нушки-дурака, братьев, царя,
спальника, отчасти и Царь-девицы. Сказка
о животных представлена широко известным
лубочным сюжетом «Ерш Щетинникович» —
в описании подводных вла­дений.

В
традициях народной сказки образ главного
героя — Ивана. Как правило, в волшебных
сказках исполнителем труд­ных заданий
с помощью чудесного помощника выступает
ильный богатырь, Иван-царевич. У Ершова
эту роль выпол­няет Иван-дурак. В
народных сказках этот образ интерпре­тируется
как безусловно положительный. Поступая
нелогич­но, нестандартно в обычных
житейских ситуациях, Ивануш­ка-дурачок
в условиях чрезвычайных, в ситуации
испытания раскрывает свои лучшие
человеческие качества, оказывается и
смел, и умен, и честен. Он — хранитель
духовных, нравст­венных устоев народа
и только своим моральным превосход­ством
побеждает коварных, ограбивших его
братьев, расправ­ляется со своими
антагонистами и в конце концов, будучи
ничем, становится всем, даже — носителем
высшей власти¹.

Герой Ершова
воплощает все типичные свойства
сказоч­ных «дурачков»: нескладный,
неряшливый, любящий поспать. Его поступки
противоречат житейскому «здравому
смыслу». Его братья в роли караульщиков
поступили «здраво», благополучно
скоротав время. Иван же, поначалу увиливая
и отказываясь от службы, все же сумел
добыть кобылицу, получил в награду
вол­шебного конька. Во всех прочих
приключениях Иван также не­изменно
побеждает. Даже его промахи, хвастовство
(что до­станет Царь-девицу) в конце
концов оборачиваются ему на пользу.

Пара главных героев
составляет сердцевину всей системы
об­разов. Иван и его игрушечка-конек
имеют много сходства: млад­шие дети,
антиподы «образцовых» старших, они тем
не менее оказываются лучше, достойнее
их. Удача сама идет к ним, и все им удается.
Их речи и дела утверждают народный идеал
справед­ливости и совестливости.
Конек-горбунок — не слуга, а верный
товарищ Ивана, способный не только
помочь, выручить, но и сказать горькую
правду. В обоих есть нечто наивное,
непосред­ственное, что делает их
похожими на детей.

Главная героиня
ершовской сказки совсем непохожа на
русских фольклорных царевен, она вовсе
не страдательное лицо. Ее проис­хождение
— от «далеких немских стран», иными
словами, ее образ другой художественной
природы — из западных средневековых
ро­манов, сюжеты и герои которых
прижились в народных лубочных книгах.

Многие эпизоды
напоминают картинки со стихотворными
ком­ментариями.

Окрыленный удачей,
П.П.Ершов вынашивал грандиозный за­мысел
поэмы «Иван-царевич» — «сказки сказок»
в десяти томах по сто песен в каждой,
надеясь собрать все сказочное богатство
Рос­сии. Но тяготы повседневной жизни,
заботы о многочисленном его семействе,
оторванность от круга творческих
единомышленников не дали продолжить
поэту свое восхождение на русский
Парнас.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #