Проблема сказки малыш и карлсон

Анализ сказки А. Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живет на крыше»

Одно из популярнейших произведений Линдгрен — «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» (1955) — оригинальная реалистическая и современная сказка, которая вплетается в повседневную жизнь, в правдивое повествование о мальчике с его печалями и радостями, специфическим мышлением и языком.

Продолжение повести под названием «Карлсон, который живет на крыше, прилетает вновь» (1963) появилось в связи с успехом первой книги и многочисленными просьбами детей, мечтающих узнать, что сталось с их любимыми героями. Наряду с дальнейшим развитием детских характеров Линдгрен дает здесь сатиру на современное телевидение и рекламу.

Последняя часть трилогии — «Тайком появляется Карлсон, который живет на крыше» (1968) — тонкая и остроумная пародия на современную шведскую прессу, на детективную литературу. Здесь рассказывается о новых проделках Малыша и Карлсона, об их верной дружбе. «…Лучший в мире Карлсон с его проявлениями детского недовольства и неудержимого эгоизма поистине неотразим»,- отмечает шведская критика.

В России книга стала популярна благодаря переводу, сделанному Лилианной Зиновьевной Лунгиной. Первое издание повести в СССР вышло в 1957 г. Издание «Две повести о Малыше и Карлсоне» выходит в 1965 г., переиздается в 1968 г. «Три повести о Малыше и Карлсоне» впервые выходят в 1973 г., повторно в 1974 г., и переиздаются в последующие годы. Во всех изданиях СССР — переводы Л. Лунгиной и иллюстрации шведской художницы Илун Викланд.

 «– Я спросил у Карлсона, не выдумка ли он… 
– Ну и что же он тебе ответил? – поинтересовалась мама. 
– Он сказал, что, если бы он был выдумкой, 
это была бы самая лучшая выдумка на свете». 
(А. Линдгрен «Малыш и Карлсон»)

Непосредственными предшественниками трилогии о Карлсоне стали две небольшие сказки Астрид Линдгрен – «Крошка Нильс Карлсон» и «В стране между светом и тьмой». Впрочем, герой первой был мало похож на известного нам безобразника. Это был крошечный ниссе (скандинавский аналог нашего домового), посещающий одинокого мальчика, у которого умерла сестричка. Тарарама он не устраивал, да и летать не умел. Героя второй сказки – господина Лильонкваста – Линдгрен также подсказала ее дочь.

Откуда взялся домик на крыше и пропеллер, тоже нетрудно догадаться, если учесть страсть писательницы к лазанию по крышам и деревьям, а также воспоминания детства, когда она бегала на аэродромы созерцать аэропланы.

 Линдгрен искусно пользуется излюбленным приемом писателей-сказочников: повествование вырастает из детской игры, из фантазии и выдумки ребенка. На этом приеме построены еще и такие известные сказочные повести, как «Винни-пух и все, все, все» А. А. Милна (перевод с английского), «Орден Желтого Дятла» Ж. Монтейру Лобату (перевод с португальского), «Мафия и его веселые друзья» Э. Хогарт (перевод с английского) и др.

 «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» — воспитательная книга. Ребенок узнает про жизнь большого города, узнает, что в мире, который кажется ему таким веселым и радостным, есть преступники, есть брошенные без присмотра дети. Малыш растет, понимая, что надо активнее вмешиваться в жизнь и помогать слабым.

Книга Линдгрен не назойливо воспитательна, не апологетична по отношению к взрослым, а очень правдива и реалистична. Правда, Малыш иногда слишком умен для семилетнего ребенка и речи Карлсона слишком похожи на речи взрослого. Тем не менее книга поражает тонким знанием психологии детей, их языка, юмором и меткими шутками.

Действие повести происходит в 1950-е годы в центральном районе Стокгольма — Вазастане, где в одном доме проживают два главных героя — Сванте, младший ребёнок семьи Свантесон, по прозвищу Малыш, и — на крыше — Карлсон.

Сказка вырастает из фантазии, из выдумки ребенка. Писательница не устает повторять, что все происходящее в книге — вполне «обыкновенно». «Не совсем» обыкновенен лишь Карлсон, который живет на крыше. Все — мама и папа, Боссе и Бетан считают Карлсона выдумкой, фантазией Малыша. Лишь сам Малыш не сомневается в существовании Карлсона.

Карлсон — маленький толстенький человечек неопределённого возраста, живёт совсем один в маленьком домике на крыше, умеет летать при помощи мотора, который находится у него на спине. Любит гулять по крышам и проказничать. Самоуверен, считает себя «лучшим в мире» во всех отношениях, а также красивым, умным и в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил. Любит много поесть, из еды предпочитает мясные тефтели, торт со взбитыми сливками и плюшки.

Малыш — лучший друг Карлсона. Настоящее имя Сванте, 7 лет, младший ребёнок в семье Свантесон. Любимец и баловень всей семьи, хотя до знакомства с Карлсоном ему часто было не с кем играть. Больше всего мечтает о собаке. Вежливый и воспитанный мальчик, хотя иногда может вдруг заупрямиться.

Карлсон, действительно, самый обычный, толстый человечек, наделенный рядом отрицательных качеств. Но вместе с тем отрицательные свойства Карлсона уравновешены положительными. Если образ Карлсона в книге стабилен, то Малыш показан писательницей в развитии. В нем все время происходит как бы внутренняя борьба. С одной стороны, его увлекают проказы и шалости Карлсона, он не прочь принять в них участие, но протестует, как только шалости эти переходят границы.

Малыш, опираясь на близкие ему образы и ассоциации, снабжает толстяка Карлсона моторчиком и пропеллером и переносит в знакомую обстановку. Летающий человечек живет в Стокгольме на крыше обыкновенного дома. В семье каждый занят своим делом: папа уходит на службу, дети — в школу, мама хлопочет по хозяйству. Малыш, предоставленный самому себе, проводит долгие часы в обществе Карлсона. Нажав кнопку на животе, Карлсон заводит свой моторчик и с жужжанием влетает в окно. С ним не скучно. Он знает все на свете. Это «лучший в мире рисовальщик петухов», «лучший в мире строитель» из кубиков и вообще «лучший в мире» специалист по всем вопросам. Учинив по его инициативе какую-нибудь шалость, Малыш утешает взрослых: «Пустяки, дело житейское!», «Спокойствие, только спокойствие!»- и при этом ссылается на авторитет Карлсона, который живет на крыше.

Карлсон умеет быть не только по-детски шаловливым и непосредственным. В нужный момент он проявит и мужество и доброту, вовремя окажет помощь: он втаскивает на крышу поскользнувшегося Малыша, приносит бутылочку молока для «Гюльфин, чрезвычайно заброшенного младенца», ничуть не пугается, когда в квартиру забираются воры Филле и Рулле.

Искусство Астрид Линдгрен в том, что она, подарив Карлсона, сумела сделать этот образ образом большой воспитательной силы. Ребята играют вместе с Карлсоном, шалят, но каждый из них, замечая его недостатки, видит и свои собственные слабости.

Карлсон, который живет на крыше

В этой книге происходит знакомство Карлсона с Малышом и впоследствии с его друзьями — Кристером и Гуниллой. Для семьи Свантессонов Карлсон постоянно остается за кадром, поэтому они считают его выдуманным другом, и за его развлечения Малыш каждый раз огребает целебных пиздюлей. Семья прозревает в последней главе, где Карлсон приходит на день рождения Малыша и приветствует всю его родню по уши в торте.

Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел

Семейство убирается из дома с различными диагнозами по больницам, а папу усылают в командировку. Для слежения за осиротевшим Малышом нанимают домработницу Хильдур Бок (К. О. сообщает, что фрёкен — не имя, а шведское название незамужней женщины, типа мисс или мадемуазель). Фрёкен Бок имеет недурные профессиональные силы ведения дома и страстное желание попасть в зомбоящик с рассказом о привидениях на соответствующей передаче.

Вся вторая книга посвящена изощренному троллингу фрёкен Бок астральными явлениями (чему та только рада), в итоге с привидения в буквальном смысле срываются покровы. Однако фрёкен Бок таки попадает в зомбоящик с уникальным рецептом собственного приготовления. Семья выздоравливает и возвращается, в последней главе Свантессоны и Карлсон смотрят прямой эфир кулинарной передачи с фрёкен Бок.

Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять

Внезапное выпиливание из дома всего семейства в кругосветные путешествия и спортивные лагеря. Карлсон в опасности — его сфотографировали для газеты и назначили награду в десять тысяч шведских рублей за поимку и доставку в редакцию с целью выяснения личности. Малыш отказывается от всех турций и пионерлагерей и остается за ним присматривать. Дополнительный бонус — дядя Юлиус, приехавший в Стокгольм лечиться. Для заботы о «трех холостяках» вновь нанимают фрёкен Бок. Феерический ночной троллинг фрёкен Бок, Юлиуса, Филле и Рулле астральными явлениями («Мумия» же!). В финале Карлсон заявляется в редакцию газеты и получает всё вознаграждение сам. Фрёкен Бок выходит замуж за дядю Юлиуса и становится фру Иенсен.

Ее прекрасная книга исполнена оптимизма и большой человеческой доброты. В произведении много тонкого юмора, живой речи, передающей особенности детского языка и тонкое знание писательницей детской психологии.

Книга Астрид Линдгрен — образец веселого оптимизма, многогранного юмора, здоровой романтики. Писательница, стремясь к тому, чтобы в ее произведениях сказочность не уводила детей от реальной действительности, не забывает в то же время о развлекательности, искрящемся юморе — необходимых качествах книг.

Иногда я хочу отдохнуть душой. Тогда вместо прослушивания научных лекций, экзистенциальных размышлений и вникания в движущие мотивы маньяков и самоубийц я могу, как вариант, послушать советские спектакли и радиопередачи для школьников. Например, недавно я нашёл целый цикл передач ленинградского радио, который вёл Лазарь Ефимович Маграчёв. Это пятидесятые, шестидесятые годы… Слушаешь его и, вспоминая современных журналистов и репортёров, поневоле думаешь лермонтовскими строчками:
«- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы…»
Не хочу идеализировать то время — у него было куча недостатков — но в культуре той эпохи действительно была чёткая ориентация на развитие и прогресс, а не погоня за хайпом и прибылью.
Так вот, на днях я наткнулся на настоящий шедевр, которым хочется поделиться.

Есть уже классическое произведение детской литературы — повесть Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше». Когда я был младшим школьником, мне эта вещь очень нравилась — у меня была книга, довольно толстая, в которой были собраны вся трилогия о Малыше и Карлсоне, проиллюстрированная художницей Илон Викланд. Готовясь к этой публикации, я посмотрел в интернете картинки с этими иллюстрациями и оказалось, что я хорошо помню их все…

Замечательная вещь! Я вообще очень люблю Астрид Линдгрен за то, что она с одной стороны очень хорошо чувствует детские настроения и, настроившись на детскую волну, описывает всякие проказы, а, с другой стороны, в её произведениях почти всегда есть особого рода трагичность, так необходимая как для художественной выразительности, так и для правды жизни. Но так как это детская, светлая литература, то Астрид никогда не перебарщивает с этой трагичностью, чтобы не оставлять мрачного послевкусия. Горе, слёзы и страдания никогда не бывают напрасны в её книгах и тот же Малыш всё-таки получает своего щенка, а герои произведения начинают лучше понимать друг друга и становятся ближе друг к другу.

У советского радиоспектакля, который я вам представляю, очень много достоинств, и одно из самых важных — это хорошо замешанная и так до конца и не разгаданная интрига о том — а существует ли Карлсон вообще? Внимательный слушатель сразу обратит внимание на то, что Карлсон заранее знает Малыша — не потому ли, что Карлсон — это альтер эго самого мальчика, его фантазия, через которую одинокий и несчастный мальчик пытается реализовывать свои тёмные желания — взорвать машину, устроить погром, нарушить устоявшиеся порядки? Недаром в народе уже давно нашли параллели детской сказки с «Бойцовским клубом» Паланика: Карлсон — это Тайлер Дерден, а сам Малыш имеет серьезные проблемы с психикой.

Конечно, это всё некая гипербола и я не призываю рассматривать это произведение именно под таким углом. Мне больше нравится смотреть на персонажей этой истории как на символы.

Карсон ведёт себя как ребёнок в гораздо большей степени, чем Малыш, который и о последствиях может подумать, и умеет — а, главное, хочет! — заботиться о других. И желание Малыша иметь собаку как объект любви и заботы это подтверждает. Малыш чувствует себя одиноким и несчастным — но не потому, что его не любят папа с мамой. Просто ему мало быть любимым, ему важнее любить самому. А вот этого ему не дают. Это вообще проблема младших детей — их вообще особо не воспринимают всерьёз. Они же маленькие! Пусть себе играет в свои детские игрушки и будет довольным. Есть такое мнение, что младшие дети вообще редко бывают успешными — потому что их роль объектов любви и заботы со стороны родителей не даёт им взрослеть и становиться самостоятельным субъектом, поощряет инфантильность и порождает неуверенность в собственных силах. Поэтому желание Малыша иметь собаку — это, в некоторой степени, желание перестать быть самым младшим… И тут, когда ему прям совсем плохо («У папы с мамой есть я, Боссе, Бетан… А у меня нет никого»), прилетает Карлсон. И у Малыша появляется ответственность за отношения с Карлсоном — он всегда идёт ему навстречу и только иногда старается отговорить от совсем уж рисковых вещей. Карсон неоднократно ставит Малыша в неловкое положение или причиняет ему откровенный урон — но Малыша это не смущает и он даже не может по настоящему рассердиться на Карлсона за его проказы. Потому что Малыш очень нуждается в Карлсоне, ведь, в некотором роде, у Малыша есть только Карлсон.

Вот отрывок из статьи «Смысл жизни»: «В нашем нынешнем мире высшим смыслом часто преподносится семья. Это, на мой взгляд, последнее прибежище современного человека, и прибежище во многом ложное – ведь семья, как уже было сказано выше, это частный случай общества и родители в бессмысленном обществе не смогут дать смысл ребёнку. Семья – это прибежище взрослого человека, он действительно может обрести личные смыслы в заботе о семье. Но вот для ребёнка семья смыслом быть не может. Ребёнок нуждается в заботе и любви. Но если говорить более конкретно, то ребёнок нуждается в защите и надёжности. Ребёнок – это человеческий детёныш, и как любой детёныш, он слаб и нуждается в чувстве защищённости и уверенности в своих родителях гораздо больше, чем в объятьях, поцелуях и многократных признаниях в любви. Смысл обретается не через получение любви извне, а через СОБСТВЕННУЮ ЛЮБОВЬ. Научить ребёнка любить и обретать через это смыслы можно через заботу о тех, кто ещё слабее, чем он. Это было хорошо подмечено в Карлсоне, где Малыш сказал маме про то, что у тебя, мама, есть я, а у меня никого нет… Даже собаки! Да, в современном мире, где семья должна ребёнку всё, а ребёнок ничего не должен семье, семья не может быть смыслом для ребёнка. Малыш не зря хотел собаку – ухаживая за ней, он был бы ответственен за неё. Чтобы у тебя что-то было, надо взять за это ответственность. Это касается не только материальных, но и абстрактных объектов… ЧТОБЫ ИМЕТЬ СМЫСЛ ЖИЗНИ, НАДО ВЗЯТЬ ЗА НЕГО ОТВЕТСТВЕННОСТЬ».

Карлсон же порой вообще сущий социопат — настолько эгоистично, эгоцентрично и несдержанно он себя ведёт, без всяких тормозов отдаваясь своим желаниям. Есть в его поведении и своеобразная мания величия — когда он постоянно рассказывает о том, что он «лучший в мире» и «самый-самый», прям как некоторые пациенты психушки с бредом величия. Что характерно — и в социопатах, и в больных с бредом величия активирован и необуздан их внутренний ребёнок, который управляет процессом и живёт по принципу желания, а не реальности.

Карлсон нарушает законы реальности направо и налево — летает, живёт на крыше, плюёт на условности, позволяет себе дурачиться и шалить столько, сколько вздумается, и питается не тем, что полагается, а тем, что ему вкусно… Но при том Карлсон в мире произведения Линдгрен является положительным персонажем. Он не социопат, он ребёнок, а Астрид Линдгрен любит детей. И Карлсон не должен быть положительным персонажем во взрослом смысле этого слова — иметь высокие цели, делать добро, быть милосердным и всё в этом роде. Он должен быть милым, смешным, проказливым и — главное — быть благодарным объектом любви. Он как котик. Смысл котиков ведь не в том, что они полезные — мышей в городских квартирах обычно нет. Смысл котиков в том, чтобы их любили — несмотря (а скорее благодаря) на их проказы и царапины.

Говоря о внутреннем ребёнке, на ум сразу приходит отличная, очень наглядная концепция Эрика Берна о трёх эго-состояниях. Небольшая выдержка из Википедии:
«Эго-состояние Родителя (Р) содержит установки и поведение, перенятые извне, в первую очередь — от родителей. Внешне они часто выражаются в предубеждениях, критическом и заботливом поведении по отношению к другим. Внутренне — переживаются как старые родительские назидания, которые продолжают влиять на нашего внутреннего Ребёнка.
Эго-состояние Взрослого (В) не зависит от возраста личности. Оно ориентировано на восприятие текущей реальности и на получение объективной информации. Оно является организованным, хорошо приспособленным, находчивым и действует, изучая реальность, оценивая свои возможности и спокойно рассчитывая.
Эго-состояние Ребёнка (Ре) содержит все побуждения, которые возникают у ребёнка естественным образом. Оно также содержит запись ранних детских переживаний, реакций и позиций в отношении себя и других. Оно выражается как «старое» (архаическое) поведение детства. Эго-состояние Ребёнка отвечает также за творческие проявления личности.
Когда мы действуем, чувствуем, думаем подобно тому, как это делали наши родители, — мы находимся в эго-состоянии Родителя. Когда мы имеем дело с текущей реальностью, накоплением фактов, их объективной оценкой — мы находимся в эго-состоянии Взрослого. Когда мы чувствуем и ведём себя подобно тому, как мы делали это в детстве, — мы находимся в эго-состоянии Ребёнка.
В каждый момент времени каждый из нас находится в одном из этих трёх эго-состояний.»

Если немного углубиться в его концепцию, то окажется, что Ребёнок может быть в трёх формах: Свободный, Приспособившийся (к родительскому давлению) и Бунтующий (против Родителей, разумеется). И совсем сложно оказывается, если предположить, что эти все эти эгосостояния в виде отдельных субличностей взаимодействуют друг с другом в рамках одного человека. Все внутренние конфликты — это противоречия между побудительными мотивами различных эгосостояний. С этой точки зрения взаимодействия Малыша и Карлсона — это контакт Приспособившегося Ребёнка и Ребёнка Бунтующего. Второй помогает первому, находя пути реализации своих желаний, которые заблокированы внутренним Родителем (совестью), но обойти которого можно. Когда становится совсем плохо от невозможности реализовывать желаемое, появляется Карлсон и помогает выпустить пар. Конечно, это не осуществляет главного желания (обретение щенка), но даже на животных видно, что в отсутствии возможности реализовать непосредственное побуждение, они переключаются на любое иное действие и через это как бы выпускают пар энергии желания. Нет щенка — так хоть машину паровую запущу…

Внутренний родитель, кстати, тоже бывает немного разный — критикующий и заботливый. Обрести собаку для Малыша — это заменить своего Внутреннего Родителя с Критикующего на Заботливого… И через это получить куда более гармоничный, зрелый внутренний мир и стать, таким образом, гораздо более счастливым человеком.

Многие взрослые вовсе забывают о том — какого это быть ребёнком и быть на детской, дурашливой волне. Очень может быть, у таких людей будет туго с юмором, сексом и даже в определении собственных желаний. Это невротики. Есть люди, которые не могут унять своего Внутреннего Ребёнка, кто не может своим внутренним Родителем сказать своему Ребёнку «стоп». Это психопаты и психотики. Есть те, кто ладит с собой, находится со своим Внутренним Ребёнком в симбиотических, а не конфликтных отношениях. Это здоровые люди, психологически зрелые или на пути к зрелости. Проиллюстрирую это примером…

Карлсон не боится быть нелепым и смешным, но он не потерпит, чтобы над ним смеялись. Он рассчитывает встретить любовь, такт и поддержку всем его начинаниям, он хочет доверия и принятия — «а иначе я не играю». Хорошо это передал Рей Бредбери: «Я никогда не слушаю никого, кто критикует мои космические путешествия, мои аттракционы или моих горилл. Когда это происходит, я просто упаковываю моих динозавров и выхожу из комнаты.» Очень по-детски звучит, правда? Так и нужно.

Я тоже хочу как Карлсон — хотя бы время от времени. Когда для этого есть условия, когда я окружён теми, кто принимает меня таким. Когда важные дела сделаны или могут подождать. Я знаю, когда это уместно. Мне нужен мой Карлсон для того, чтобы уметь наслаждаться настоящим, а не рефлексировать над прошлым или выстраивать будущее. Ведь только дети — причём беспечные, в режиме эго-состояния «Свободный Ребёнок» — могут жить здесь и сейчас. Взрослые так не могут. Поэтому, чтобы не было так грустно, надо иногда снова становиться детьми. К сожалению, для многих людей это возможно только в состоянии алкогольного опьянения…

Ну довольно психологии, давайте посмотрим на социо-культурный аспект этого произведения… Карлсон в СССР был куда популярные, чем в других странах — возможно, даже чем в самой Швеции (я слышал даже, что там этого персонажа откровенно не любят). После мультфильма Бориса Степанцева 1968-ого года он вообще стал героем анекдотов (чаще похабных) — а это уже совсем надёжный показатель народной любви и признания! На Западе из произведений Астрид Линдгрен наиболее популярной была повесть Пеппи Длинныйчулок — супердевочки, которая невероятно сильна физически и сказочно богата. Поэтому никто не может заставить Пеппи делать то, чего она не хочет! А у нас — Карлсон с Малышом… История об одиночестве, протесте против правил и желании любить, чтобы перестать быть самым младшим… Символично, не правда ли? Сама Линдгрен потом неоднократно говорила, что «А ведь в Карлсоне есть что-то русское»… Конечно есть.

Предлагаемый вашему вниманию спектакль поставили в 1958 году — спустя всего лишь три года после того, как Линдгрен написала оригинал, задолго до того, как она написала продолжение в 1962 году. Спектакль, на мой взгляд, совершенно шедеврален — подбор голосов, режиссура… А музыка! Композитор — мой земляк Эдисон Денисов, крупный композитор 20-ого века. Вот как делали детские спектакли, чёрт подери… Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя… Когда заиграла печальная часть перед прилётом Карлсона (на 5.30) вообще подумал про Шостаковича, потому как вспомнил пронзительную третью часть пятой симфонии — похожий стиль, похожие обороты… К сожалению, отдельно это музыкальное произведение найти не удалось — есть «Сказки с оркестром» от телеканала «Культура», но там на фоне прекрасной музыки мачо-актёр Пореченков зачитывает отрывки из книги и это всё портит.

В спектакле сделаны верные акценты — он несколько более пронзительно-трагичен в сравнении с изначальным текстом, и от того он ещё выразительнее. У меня была заметка «воспитание трагедией и советские спектакли» — https://vk.com/borismedinskiy?w=wall-143379767_597, к которой прикреплены ещё несколько замечательных спектаклей. И вот ещё: https://vk.com/borismedinskiy?w=wall-143379767_1556

Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше».

Перевод — Ольга Москвичёва. Инсценировка — Ольга Москвичёва. Режиссёры (радио) — Николай Литвинов, Наталья Львова. Композитор — Эдисон Денисов. Главные роли — Маргарита Корабейникова (Малыш) и Николай Литвинов (Карлсон и рассказчик). Постановка 1958 года.

P.S. Скорее как некий курьёз — статья о политической подоплёке повести Линдгрен: https://cyberleninka.ru/article/n/karlson-kotoryy-zhi..

Б. Мединский

17.06.2021

Что можно и что нельзя читать и смотреть ребенку — это вопрос, который встает перед каждым родителем, начиная с самого раннего детства, чуть ли не со сказки про Колобка. Выбирая, родители руководствуются своими представлениями о приличии, вкусами и познаниями в педагогике. Мы не собираемся здесь составлять «белые» и «черные» списки того, что надо или не надо смотреть детям — это вопрос персональной ответственности родителей. Мы хотим только обратить внимание родителей на некоторые особенности, про которые они нередко забывают, выбирая для ребенка то или иное произведение.

Кино и книга: на машине или пешком?

Выбор между книгой или кино сродни выбору путешественника: что проще — поехать на машине или пойти пешком? Конечно, кино, как и машина, это более современный и более быстрый путь. Всего за несколько часов ты можешь ознакомиться с произведением, на прочтение которого пришлось бы потратить месяцы. Помимо этого кино, очевидно, эффектнее. Вопрос только в том, какая стоит задача: посетить как можно больше мест или стать лучше в пути? Машина не разовьет ваши мышцы, не научит выносливости (если только вы не в московской пробке) и не укрепит ваш дух. Так же и кино. Как путник сам ищет свою тропинку, так и читатель выбирает из произведения то, что необходимо ему, не отвлекаясь на трактовку режиссера и мнение продюсера. Как путешественник сполна наслаждается окрестными видами, так и читатель способен «вжиться» в книгу, прочувствовать те нюансы, которые на большой скорости и не разглядишь. И наконец, как и поход, чтение намного безопаснее: читая с ребенком книгу, вы всегда можете остановиться, разъяснить, поправить. Однако, будем честными, как часто мы ходим пешком? Любой попутный транспорт нам кажется прекрасной возможностью сократить время, продолжить спешить. В этих заметках мы больше говорим про кино, однако все сказанное также относится к книге, мультфильму, телевизионной передаче и т. п.

Детское недетское кино

Если предложить ребенку выбрать в магазине игрушек что угодно, он выберет: солдатиков, набор доктора, танк, футбол. Единственное, что объединяет эти игрушки, — они моделируют взрослый мир. Даже куклу-младенца ребенок выберет, чтобы ему стать мамой. Дети хотят стать взрослее, и в этом смысле фильмы и книги про отношения взрослых, условности их мира и прочее весьма нужны и полезны для них. Безусловно, далеко не все. Но расставлять тут какие-то указатели я не буду, не смогу. Каждый взрослый сам должен решить для себя, что можно смотреть его сыну или дочери, а что нет. Да и формальный подход к ограничениям тоже не всегда оправдан. Вот вам пример: когда в Америке решили ввести систему возрастных ограничений, то применили абсолютно формальный подход: стреляют и дерутся — детям до тринадцати нельзя. Показывают обнаженное тело — то же самое. Ругаются — до восемнадцати лет нельзя. Возможно, я не точен в возрастах, но важен сам принцип: продюсеры тут же вооружились ножницами и принялись резать свои фильмы, чтобы их могло посмотреть как можно большее число зрителей. Однако именно этот формальный подход дал неожиданный эффект — в конце девяностых появилась целая вереница «подростковых комедий», которые по формальным признакам (там не говорили скверных слов и не показывали обнаженных) полностью подходили под цензуру, однако по своей сути были квинтэссенцией пошлости и цинизма.

Этот пример учит нас, что, выбирая произведение для ребенка, не стоит   ограничиваться запретами вроде «отечественные фильмы смотрим, а западные — сплошной разврат» или «все хорошие книги есть в школьной программе». Главное, предлагая ребенку книгу или фильм, думать, какой это преподнесет ему урок, чему он научится, и не забывать — «просто посмотреть фильм, чтобы отдохнуть», не получится. Ведь не «учебных» фильмов и книг для ребенка не бывает.

Карлсон как ролевая модель

Пятилетний Гриша перестал говорить. Вместо этого он начал рычать, бить себя кулаком в грудь и бросаться на других ребят. Воспитатели детсада были в недоумении: хороший мальчик, умненький — и вдруг такое. Ребенок ничего не говорит, а мама на все вопросы только недоуменно пожимает плечами: вроде в семье мир, никто не пьет. Долго искали причину, но найти не могли. Пока, наконец, в один прекрасный день за ребенком в садик не пришел отец. И не сказал: «Ну что, сынок, посмотрим сегодня снова “Кинг-Конга”?» На возмущенный вопрос воспитателей отец ответил: «А что такого? Мы несколько раз смотрели. Кино про обезьянку, только большую. Ну объясните мне, почему нельзя ребенку это смотреть?»

Или возьмем популярную в нашей стране книгу про Карлсона. Эти веселые, полные иронии истории очень нравятся взрослым (детям, конечно, тоже, но им вообще много чего нравится, об этом ниже). Карлсон у наших читателей и зрителей является чуть ли не героем. Хотя на самом деле Фрекен Бок права — он просто ужасно невоспитанный тип. И, добавим от себя, эгоцентрик. И он — задумайтесь — тоже пример для ваших детей. Взрослый человек разглядит за напускным цинизмом Карлсона любовь к Малышу. Взрослый посмеется, но подражать не будет. С детьми, как мы уже говорили выше, все не так: если герой обжирается сладким — значит, и я хочу. Если Карлсон шалит — и я хочу. Лично меня в детстве немного беспокоил некий диссонанс между тем, что мама читает, и тем, как велит себя вести. А вас?

В Европе Карлсона постепенно выводят из школьных программ, и даже на его родине в Швеции он далеко не так популярен, как у нас. Его музей находится за окраиной Стокгольма, и бывают там одни русские. Я ни в коем случае не хочу сказать, чтобы вы немедленно сожгли эту книгу, она в самом деле чудесная, — просто будьте готовы, что по прочтении ребенок сделает мумию из туалетной бумаги или что-нибудь взорвет.

Также важно понимать, что не только маленькие дети берут из произведения схемы поведения. Подростки поступают точно так же, и это стоит учитывать, выбирая для них произведения. Был в моей практике завуча школы такой случай: классный руководитель шестого класса никак не могла решить педагогическую проблему — в классе был мальчик Сережа, которого считали изгоем, травили и не давали спокойно жить. Учительница рассудила, что, посмотрев известный фильм «Чучело», дети смогут встать на позицию гонимого, пожалеть и изменить отношение. Реакция ее поразила — на следующий день дети объявили Сереже бойкот. Все, что они запомнили из фильма, — слово «бойкот» и то, каким дружным был класс, пока травили все одного. Конечно, можно говорить о педагогической ошибке, отсутствии обсуждения, но факт остается фактом: дети в первую очередь берут из кино модели поведения, и только потом суть.

Да читала я ваше «Преступление и наказание»…

Одна учительница русского языка и литературы решила для себя, что уж ее-то собственный ребенок будет читать как миленький и, главное, любить книги. И задуманное ей удалось: девочка Марта росла тихим усидчивым ребенком и к пяти годам уже бегло читала. К десяти годам Марта справилась с большинством известных детских книг. К тринадцати — с большей частью школьной программы. И где-то в это время ее мама вошла в учительскую со словами: «Что же я наделала!» Марта действительно прочла многие выдающиеся произведения, однако в силу возраста поняла только сюжет, а не мысль, не конфликт, заложенный автором. И когда пришло время что-то вынести из книг — она отказалась их перечитывать. Говорила: «Ну читала я уже это ваше “Преступление и наказание”, ну убил, ну спалился. Ничего интересного». И переубедить ее было невозможно. Эффект произведений был безнадежно испорчен ранним прочтением.

Впрочем, в той или иной степени на эти грабли наступают все. Многие мои знакомые помнят со школы, что «Отцы и дети» — это про то, как Базаров лягушек резал. А популярность «Мастера и Маргариты» была бы ниже, если б ее не воспринимали как похождения фокусника и говорящего кота.

Конечно, если вам в школе попался замечательный учитель литературы, который смог рассказать, увлечь и, несмотря на возраст, объяснить, — вам очень повезло. Но разве многим из нас повезло? Так что не спешите впихивать в ребенка все книги, которые знаете и любите! Хотите посоветовать ребенку книгу? Вспомните, в каком возрасте вы сами ее читали. И не обманывайте себя тем, что ваш ребенок очень развит и вообще сейчас мир вокруг другой. У ребенка должно быть детство.

Мальчик и смерть

Стоит ли детям читать или смотреть произведения, где есть тема смерти? Смерть пугает взрослых людей. Для них за этим словом горечь утраты, печаль и осознание того, что все мы когда-то умрем. Для ребенка же смерть — один из важных факторов существования мира. Его надо изучить и познать. Это требует отработки: солдатики гибнут толпами, дети играют в больницу. «Вот солнце, вот дерево, вот смерть. Она ко мне не относится. Я живой!» Ребенок верит в собственное бессмертие и, пока верит, пусть изучает, спрашивает. На разговоры о смерти во взрослом обществе наложено табу. Ребенок часто слышит: «Ты другую тему выбрать не мог?!» Именно табуирование смерти во многом делает ее такой привлекательной. Все эти подростковые движения вокруг смерти, все эти готы просто эксплуатируют страх взрослых обсуждать очевидное.

Поэтому, если ребенок задал вопрос или захотел посмотреть фильм, где есть смерть, — не меняйте тему, не бегите — прямо и откровенно ответьте на его вопросы. Впрочем, уходить в подробности не стоит — возможно, ребенок к ним не готов. Если в фильме есть сюжеты причинения боли, физические страдания, медленное угасание — все это очень болезненно для любого морально здорового человека, и, конечно, не стоит ребенка терзать этим, каким бы героическим ни казался момент. Этого, конечно, надо избегать. И потом помните: он вполне может воспринять это как модель поведения и пойти терзать младших.

Бывает, что даже в одной семье один ребенок боится каких-то страшных моментов в кино, убегает от телевизора, а другой — нет. Важно знать, что рано или поздно в каждом ребенке просыпается страх смерти. Причем это может быть даже не страх собственной смерти, а понимание того, что родители могут умереть. Он впервые поймет, что может остаться один. Ребенку будет очень больно и страшно. Вряд ли он будет готов про это говорить, и уж точно каждое напоминание об этом будет болезненно. Однако болезненно не значит бесполезно. Если вам удалось поймать этот момент (например, ребенок задал вам вопрос или стал более остро реагировать на все сопряженные с этим темы, стал тревожнее), будьте особенно деликатны и заботливы. Ребенок переживает такой кризис, по сравнению с которым все эти ваши кризисы среднего возраста не важнее насморка. Это может прийти и в три года, и в пятнадцать лет, неожиданно и необъяснимо. Это может случиться в одной семье, например, у старшего брата в десять лет, а у младшего — в пять. И это никак не связано с интеллектуальным развитием. Старший будет смеяться над младшим, что тот прячется во время страшных моментов в кино, в то время как младший просто уже все понял, а старший — нет.

Очевидно, что если ребенок воцерковлен и знаком с пониманием смерти в свете христианства, то вообще весь этот кризис может обойти его стороной. Ведь если знать, что душа бессмертна, жизнь не заканчивается земным существованием, а только начинается, то сам факт смерти начинает меньше пугать.

Вообще же тема смерти — это тот случай, когда книги предпочтительнее кино. Они безопаснее, глубже и дают больше пространства для мысли.

Право на мнение

У детей чудовищный вкус. Вернее, его нет вовсе. Ребенок с одинаковым интересом может слушать Рахманинова и, например, группу «Ранетки», смотреть на картины в музее и разглядывать надписи на заборе. Однако, при прочих равных условиях, ребенок, конечно же, пойдет по пути наименьшего сопротивления. Если его бесконтрольно оставить перед телевизором, он обязательно будет смотреть мультики про трансформеров и рекламу. Книги про кота-детектива ребенку будут в сто раз милее поучительных историй про муми-троллей, а фильм «Властелин колец» для него — не про борьбу с искушениями, а про то, как эльф слона «замочил».

Конечно же, мы, как родители, должны формировать вкусы детей: предлагать им хорошие книги, ставить хорошую музыку. Но и всерьез пугаться, ругаться, когда ребенок из пяти предложенных вами книг выберет шестую, свою, не стоит. Задача родителя – не построить вокруг ребенка стенку, защищающую от ужасов мира, а научить его этим ужасам противостоять. А для этого ему просто необходимо уметь пользоваться правом на выбор.

Для любого ребенка его родитель – нравственный компас. И правильно пользуясь этим, родитель может влиять на его вкусы. Например, ребенок принес диск с фильмом, который дал ему приятель. Здесь важно понять – если этот фильм, абсолютно, на ваш взгляд родителя, неприемлем для просмотра – тогда это нужно запретить. Если же он кажется вам пусть сомнительным, но все-таки возможным для просмотра – тогда его обязательно нужно посмотреть вместе с ребенком, и обратить его внимание на смущающие вас моменты, на то, что вам не нравится – и объяснить, почему. Важно взять здесь ребенка в союзники – не ваше мнение противостоит его мнению, а это ваше совместное   обсуждение, где мнение каждого услышано.

Очень важно, чтобы ребенок сохранил с вами контакт и доверял вам — тогда он и будет к вам прислушиваться. А это значит, что даже самый примитивный мультик может стать стартом для серьезной дискуссии и дальнейшего роста ребенка.

Как вести дискуссию с ребенком

Не вести дискуссию. Не надо сажать ребенка перед собой и начинать что-то излагать ему — это скука смертная. Хороший способ — пойти от малого, вспомнив какого-то героя или сюжет в связи с событием в вашей жизни. Пойти от частного к общему.

Задавать вопросы и слушать. Аккуратно подводите ребенка к тому, что вы хотите от него услышать. Формулируйте свое мнение в виде вопросов. И если задали ребенку вопрос — не подсказывайте ответ. Дайте ему договорить самому до конца. Это важно.

Не планировать конец беседы. Вы не должны по итогам беседы прийти к определенным выводам. Тема разговора вообще может поменяться. Ребенку актуальнее будет что-то другое, а вы будете упорно гнуть свою линию. В результате у вас останется ощущение неудовлетворенности от беседы, а у ребенка — ощущение того, что он не соответствует вашим ожиданиям.

И в конце беседы хорошо подвести ей какой-то итог, резюмировать.

Дмитрий ТЮТТЕРИН