Происхождение скифов по геродоту три рассказа

Происхождение скифов.

(Статья)

Раздел: Всеобщая история
Автор: Корецкий Артём

Скифский всадник

Для начала обратимся к библейской традиции: в Книге Бытия говорится, что у Ноя было 3 сына: Хам, Сим и Иафет. У Иафета или Япета (арийца), как считают праотца всех индоевропейцев было множество сыновей, одним из которых был Киммериец или Гомер. У Киммерийца был старший сын по имени Ашкеназ или Скиф, от которого и произошли все скифы, но это всего лишь библейская легенда и в неё сложно поверить. Но всё же из неё можно сделать вывод, что киммерийцы и скифы родственные друг другу народы. В тоже время если обратиться к творчеству древнегреческого поэта Геосида, мы увидим что в своих сказаниях о Геракле он упоминает скифа Тевтара, учителя Геракла в стрельбе из лука. Деятельность Геракла относится примерно к 13 веку до н. э., из чего следует, что уже тогда грекам были известны скифы, Гомер тоже упоминает скифов в своей поэме Илиада под названием «гиппемолгов» или доителей кобылиц. Если исходить из их упоминаний можно сделать вывод, что скифы и киммерийцы были хорошо известны грекам в начале I тысячелетия до н. э. и вероятнее всего жили по соседству уже тогда, но это не окончательный вывод. Теперь обратимся к «Истории» Геродота. В своей работе он приводит 3 теории происхождения скифов.

    1 теория происхождения скифов: «5. По рассказам скифов, народ их — моложе всех. А произошел он таким образом. Первым жителем этой еще необитаемой тогда страны был человек по имени Таргитай. Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и дочь реки Борисфена. Такого рода был Таргитай, а у него было трое сыновей: Липоксаис, Арпоксаис и самый младший — Колаксаис. В их царствование на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошел, чтобы поднять их, как золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих братьев, но, когда подошел третий, младший, брат, пламя погасло, и он отнес золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство младшему.

    6. Так вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата — племя катиаров и траспиев, а от младшего из братьев — царя — племя паралатов. Все племена вместе называются сколотами, т. е. царскими. Эллины же зовут их скифами.

    7. Так рассказывают скифы о происхождении своего народа. Они думают, впрочем, что со времен первого царя Таргитая до вторжения в их землю Дария прошло как раз только 1000 лет. Упомянутые священные золотые предметы скифские цари тщательно охраняли и с благоговением почитали их, принося ежегодно богатые жертвы. Если ктонибудь на празднике заснет под открытым небом с этим священным золотом, то, по мнению скифов, не проживет и года. Поэтому скифы дают ему столько земли, сколько он может за день объехать на коне. Так как земли у них было много, то Колаксаис разделил ее, по рассказам скифов, на три царства между своими тремя сыновьями. Самым большим он сделал то царство, где хранилось золото. В области, лежащей еще дальше к северу от земли скифов, как передают, нельзя ничего видеть и туда невозможно проникнуть изза летающих перьев. И действительно, земля и воздух там полны перьев, а этото и мешает зрению».

    2 теория происхождения скифов: «8. Эллины же, что живут на Понте, передают иначе. Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в эту тогда еще необитаемую страну (теперь ее занимают скифы). Герион же жил далеко от Понта, на острове в Океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией). Океан, по утверждению эллинов, течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут. Оттудато Геракл и прибыл в так называемую теперь страну скифов. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли.

    9. Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец, прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо смешанной природы — полудеву, полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у нее была женской, а нижняя — змеиной. Увидев ее, Геракл с удивлением спросил, не видала ли она где — нибудь его заблудившихся коней. В ответ женщиназмея сказала, что кони у нее, но она не отдаст их, пока Геракл не вступит с ней в любовную связь. Тогда Геракл ради такой награды соединился с этой женщиной. Однако она медлила отдавать коней, желая как можно дольше удержать у себя Геракла, а он с удовольствием бы удалился с конями. Наконец женщина отдала коней со словами: «Коней этих, пришедших ко мне, я сохранила для тебя; ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня трое сыновей от тебя. Скажи же, что мне с ними делать, когда они подрастут? Оставить ли их здесь (ведь я одна владею этой страной) или же отослать к тебе?». Так она спрашивала. Геракл же ответил на это: «Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна и выполнишь мое желание».

    10. С этими словами Геракл натянул один из своих луков. Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а младшего Скифом. Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей — Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше еще и до сего дня скифы носят чаши на поясе (это только и сделала мать на благо Скифу)».

   3 теория происхождения скифов: «11. Оно гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам). С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины. Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной».

   Геродот также упоминает 4 теорию, которую он приписывает Аристею из Проконнеса:

   «13. Впрочем, Аристей, сын Каистробия из Проконнеса, в своей эпической поэме сообщает, как он, одержимый Фебом, прибыл к исседонам. По его рассказам, за исседонами обитают аримаспы — одноглазые люди; за аримаспами — стерегущие золото грифы, а еще выше за ними — гипербореи на границе с морем. Все эти народы, кроме гипербореев, постоянно воюют с соседями (причем первыми начали войну аримаспы). Аримаспы изгнали исседонов из их страны, затем исседоны вытеснили скифов, а киммерийцы, обитавшие у Южного моря, под напором скифов покинули свою родину. Таким образом, рассказ Аристея не сходен со сказаниями скифов об этих странах».

   Этот Аристей жил примерно в 8-7 в. до н. э. и оставил сочинение «Аримаспея», повествующее о его странствиях. И так теперь можно сделать вывод из этих теорий. 1-я теория основывается на легенде рассказанной самими скифами, может быть за ней и скрываются реальные факты, но всё же ей доверять не стоит. 2-я теория принадлежит грекам, и вероятнее всего это просто один из мифов о Геракле. 3-я теория принадлежит Геродоту и в ней он говорит о войне сначала массагетов со скифами, а потом скифов с киммерийцами. Возможно массагеты действительно вытеснили скифов из Средней Азии и те были вынуждены обогнуть Каспийское море и пересечь Аракс, такая река действительно есть в Азербайджане, и поселиться в степи до реки Дон, потому что за Доном в Причерноморье жили киммерийцы, и вероятно потом описываются реальные события войны киммерийцев и скифов, победу в которой одержали скифы. 4-я теория в чём-то похожа на 3, но в ней находятся новые элементы: война аримаспов и исседонов, а потом исседонов и скифов, но нет упоминания о массагетах и их войне со скифами. Т. е. он говорит, что скифы пришли из Южной Сибири. Помимо версии Геродота о появлении в Северном Причерноморье существует версия Диодора Сицилийского. Согласно Диодору, скифы:

   «XLIII. …Они сначала занимали незначительную область, но впоследствии, понемногу усилившись благодаря своей храбрости и военным силам, завоевали обширную территорию и снискали своему племени большую славу и господство. Сначала они жили в очень незначительном количестве у реки Аракса и были презираемы за своё бесславие; но ещё в древности под управлением одного воинственного и отличавшегося стратегическими способностями царя они приобрели себе страну в горах до Кавказа, а в низменностях прибрежье Океана и Меотийского озера и прочие области до реки Танаиса. Впоследствии, по скифским преданиям, появилась у них рождённая землёй дева, у которой верхняя часть тела до пояса была женская, а нижняя – змеиная. Зевс, совокупившись с ней, произвёл сына по имени Скифа, который, превзойдя славой всех своих предшественников, назвал народ по своему имени скифами».

   Эта теория чем-то напоминает 2-ю теорию Геродота. После он говорит о том, что они распространили своё владычество до Нила, но это мало вероятно. В общем и Геродот и Диодор говорят о том, что скифы пришли в Северное Причерноморье примерно в 7 в. до н. э. из Азии. Теперь можно подвести вывод под всем выше сказанным, мы натыкаемся на 3 противоположные версии о том откуда скифы пришли в Причерноморье. Согласо Геосиду и Гомеру уже в начале 1 тыс. до н. э. скифы и киммерийцы жили по соседству друг с другом и границей между ними был Дон и это подтверждает в кой-то мере 1-я теория Геродота, истинно скифская. В тоже время согласно Геродоту, и Диодору Сицилийскому они пересекли р. Аракс. Есть такая река в Азербайджане, но нельзя не учитывать, что Геродот Араксом могли называть какую-нибудь другую реку. Аристей, чей рассказ повествуется Геродотом говорит, что они были вытеснены исседонами, но мне кажется, что в этой теории есть недостающее звено, как и есть недостатки в остальных. Гомер и Геосид упоминают в своих поэмах скифов, но в тоже время они вполне могли перепутать киммерийцев со скифами и упоминаемые им скифы вполне могли быть на самом деле киммерийцами, поэтому эту версию я откину. И остановлюсь на версиях Геродота, Диодора и Аристея. Тут на помощь в определении истины мне пришли археология и лингвистика. Лингвистами сторонниками иранской теории происхождения скифов установлено, что скифы принадлежали к иранской языковой семье, также как и их восточные соседи савроматы и следующие за ними среднеазиатские саки. Близость их культур отметила археология. Но потом выяснилось, что однородные археологические памятники простираются далеко на восток, в области неизвестные средиземноморскому античному миру. Сходные с северочерноморскими и среднеазиатскими археологические памятники открыты в Центральном и Восточном Казахстане, на Алтае, в Саянах, в Минусинской котловине и даже в Центральной Азии вплоть до Северного Китая, в Ордосе. Не случайность этого сходства подтверждают древнекитайские исторические сочинения. Китайцам в древности был известен народ юэчжи, являющийся частью народа сэ, предположительно саков. Таким образом оказывается, что саки жили не только в Средней Азии, но и на восток в степях за Тянь-Шанем, в пустынях Северо-Западного Китая – Джунгарии и Западной Монголии, а временами доходили до Северного Китая – Ордоса. Из этого вытекает, что и в других областях распространения скифской или скифо-сибирской культуры о которой не осталось письменных данных обитали родственные скифам и сакам ираноязычные народы. Это подтверждается в частности топонимикой. В Южной Сибири такие названия встречаются вплоть до Енисея. И вот теперь я подхожу к выводу который я сделал. У упомянутых авторов встречаются следующие названия народов: гипербореи, аримаспы, исседоны, массагеты (саки), скифы, киммерийцы. Гипербореи – полулегендарный народ, по Аристею живёт на границе с морем, за это море я возьму озеро Байкал, следовательно они обитали на берегах Байкала. Аримаспы и исседоны жили неподалёку от гипербореев и я предположу, что это был юг современной западно-сибирской низменности. И вот с этого момента начинаются трудности, которые связаны с определением какая же река называется Араксом. Существует 3 версии: Волга (Ф. Вестберг, Р. Хеннинг), Амударья (А. Германн) или Сырдарья, Аракс современный. Давайте рассмотрим все 3 версии. Волга как возможный Аракс версия вполне правдоподобная, но обычно Волгу в древности называли как Оар. Некоторые учёные предполагают, что Дарий 1 в своём походе дошёл до неё и если предположить, что Геродот под Оаром предполагал именно Волгу, то эта версия отпадает. Но есть одно доказательство в пользу того, что эта всё-таки Волга. В историографии выдвигалось мнение, что существовал древний торговый путь от греческих городов Причерноморья к исседонам. Если обратиться уже к истории Киевской Руси, то мы увидем, что существовал торговый путь из Киева в Булгар. Киев стоит на Днепре, т. е. Борисфене, а Булгар стоял на Волге, т.е. Араксе. А почему бы такому пути не существовать в древности и не идти дальше ведь за Волгой и Уралом находятся похожие на скифские вещи и почему бы скифам поэтому пути не прийти в Причерноморье. Вот такова первая версия.

   Теперь обратимся к Амударье, её древнее название Окс. Тут во многом за неё говорят сведения оставленные Геродотом. Он говорит, что река начинается в горах, там же где начинается и река Гинд. Название Гинд вполне созвучно с названием Инд. И если посмотреть на карту, то мы увидем, что истоки Инда и Амударьи находятся неподалёку. Но дело в том, что геродотовский Гинд подвластен Персии и под ним подразумевают приток Тигра р. Диялу. Геродот, оставивший сведения об Араксе, в своих странствиях как предполагают добрался до города Экбатаны. Экбатаны – бывшая столица мидийского царства и современный город Хамадан. Именно у Хамадана находится исток р. Диялы. Следовательно он вполне осознано говорил о р. Диялы как о р. Гинд. Именно в этом городе он наверное и услышал об р. Аракс. Но при этом он не говорил по-персидски и вполне мог неправильно истолковать сказанное ему название. Если говорить о Сырдарье то она начинается так же неподалёку от Инда и в пользу него есть ещё один аргумент. Древнее название реки Яксартэс, что вполне созвучно с Араксом. Теперь перейдём к последней версии. Аракс современный течёт через Турцию, Иран, Азербайджан и Армению. В подтверждение этой теории можно сказать, что эта река известна с древности и очень давно так называется. И так, какая же река Аракс. Тут я думаю стоит привести данные оставленные Геродотом об этой реке:

   «По рассказам некоторых, Аракс больше Истра; другие же, напротив, считают эту реку меньше. На Араксе, как передают, много островов величиной с Лесбос. На этихто островах живут люди, летом питающиеся разными кореньями, выкапываемыми из земли. В летнюю же пору они собирают спелые плоды с деревьев и затем сохраняют их про запас. Там есть будто бы также и другие деревья, приносящие особого рода плоды. Собравшись толпой в одно место, массагеты зажигают костер и затем усаживаются вокруг и бросают эти плоды в огонь. От запаха сжигаемого плода они приходят в состояние опьянения, подобно тому как эллины пьянеют от вина. Чем больше плодов они бросают в огонь, тем сильнее их охватывает опьянение; пока наконец они не вскакивают, пускаются в пляс и начинают петь песни. Так рассказывают об образе жизни этого племени. Река же Аракс берет начало в Матиенских горах, откуда течет и Гинд, который Кир разделил на 360 упомянутых выше каналов. Аракс извивается, [образуя] 40 рукавов, из которых все, кроме одного, теряются в болотах и топях. В этихто болотах, по рассказам, обитают люди, питающиеся сырой рыбой и обычно носящие одежду из тюленьих шкур. Одно единственное устье Аракса течет по открытой местности, [впадая] в Каспийское море. Каспийское же море — это замкнутый водоем, не связанный ни с каким другим морем. Ведь море, по которому плавают эллины, именно то, что за Геракловыми Столпами, так называемое Атлантическое и Красное море, — все это только одно море».

   И так для окончательного вывода приведём некоторые параметры: длина, острова на реке, впадение в Каспийское море, болота в дельте, название. И так чему соответствует каждая река: Волга – длина, острова, впадение в Каспийское море; Амударья – существует древнее высохшее русло этой реки под названием «Узбой», впадающее в Каспийское море; Сырдарья – длина, острова, болота; Аракс – впадение в Каспийское море, название. Больше всего пунктов находится у Волги и Сырдарьи. Хотя и Геродот пишет, что Аракс впадает в Каспийское море нельзя не учитывать, что многие авторы путали Каспийское и Аральское моря и плюс к этому Аристей не пишет о том, что он пересекал реку под названием Аракс и не говорит о массагетах, которые ему были неизвестны. Из этого следует, что они жили несколько южнее его пути к исседонам. Последнюю ясность в этот вопрос вносит то, что на ней живут массагеты, а массагеты жили в Средней Азии. Следовательно геродотовский Аракс – Сырдарья. Теперь можно восстановить полную картину так называемого «переселения ираноязычных племён» границ 8-7 вв. до н. э. Война аримаспов и исседонов за территорию в Южной Сибири, исседоны её проигрывают. Потом они направляются на юг и теснят массагетов, те в свою очередь теснят скифов и те возможно перейдя 2 Аракса: Сырдарью и современный Аракс, а затем перейдя Дон нападают на киммерийцев и их покоряют.

Список литературы.

Источники:

1. Геродот История. – М.: ОЛМА – ПРЕСС Инвест, 2004. – 436 с.

2. Гомер Илиада. Одиссея. – М.: Художественная литература, 1967. – 586 с.

3. Диодор Сицилийский Историческая библиотека. – М.: Директмедиа Паблишинг, 2008. – 755 с.

4. Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе//Вестник Древней Истории. – 1947. — №1. – с. 253 – 316; №2. – с. 247 – 332; №3. – с. 235 – 315; №4. – с. 169 — 289; 1948. — №1. – с. 221 – 315; №2. – с. 213 – 314; №3. – с. 217 – 330; №4. – с. 225 – 298; 1949. — №1. – с. 185 – 295; №2. – с. 271 – 356; №3. – с.203 – 308; №4. – с. 227 – 305.

5. Страбон География. – М.: Наука, 1964. – 938 с.

Литература:

1. Алексеев А. Ю. Хронография европейской Скифии. – С.–П.: Издательство Государственного Эрмитажа, 2003. – 209 с.

2. Артамонов М. И. Киммерийцы и Скифы. – Л.: Издательство ЛГУ, 1974. – 154 с.

3. Гайдукевич В. Ф. Боспорское царство. – М.: Наука, 1975. – 336 с.

4. Граков Б. Н. Скифы. – М.: Издательство МГУ, 1971. – 201 с.

5. Доватур А. И., Каллистов Д. П., Шишова И. А. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. – М.: Наука, 1982. – 455 с.

6. Дьяконов И. М. История древнего мира. Т.2. – М.: Наука, 1989. – 570 с.

7. Жебелев С. А. Северное Причерноморье. – М. – Л.: Издательство АН СССР, 1953. – 388 с.

8. Каллистов Д. П. Очерки по истории Северного Причерноморья античной эпохи. – Л.: Издательство ЛГУ, 1949. – 287 с.

9. Карамзин Н. М. История государства Российского. – М.: Астрель, 2009. – 320 с.

10. Лызлов А. И. Скифская история. – М.: Наука, 1990. – 327 с.

11. Нейхардт А. А. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии. – М.: Наука, 1982. – 238 с.

12. Петухов Ю. Д., Васильева Н. И. Русы Великой Скифии. – М.: Вече, 2008. – 417 с.

13. Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. – М.: Наука, 1979. — 242 с.

14. Соловьёв С. М. Сочинения. Т. 1 – М.: Голос, 1993. – 1993. – 751 с.

15. Смирнов А. П. Скифы. – М.: Наука, 1966. – 201 с.

16. Хазанов А. М. Кочевники и внешний мир. – Алматы: Дайк – Пресс, 2002. – 604 с.

17. Хазанов А. М. Социальная история скифов. – М.: Наука, 1975. – 336 с.

18. Храпунов И. Н. От Киммерийцев до Крымчаков. – Симферополь.: Доля, 2007. – 288 с.

Связанные статьи:

Политическая история Скифов.

Общественное устройство скифского государства.

Территория и население Скифского государства.

Раздел: Всеобщая история
Дата публикации: 27.09.2011 18:27:09

1

Подписывайтесь на наш телеграм-канал

Вступайте в нашу группу в Вконтакте

Другие социальные сети:

Поделиться материалом в социальных сетях:

Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:

Величайший учёный античного времени, «отец истории» Геродот оставил нам свои впечатления о Северном Причерноморье 5 века до н.э.  Геродот совершил своё морское путешествие в греческие колонии Северного Причерноморья в 455-445 гг. до н.э.

В его путевые заметки вошли многочисленные рассказы Причерноморских эллинов, купцов и мореходов, хорошо знакомых со скифскими обычаями, языком скифов и их бытом.  Из его описаний мы узнаём о взаимоотношениях народов, населяющих древнюю Скифию до нашей эры. «Страна скифов представляет собой богатую травой и хорошо орошаемую равнину. По этой-то равнине протекает почти столько же рек, сколько каналов в Египте»- пишет Геродот (кн. IV, 47).

«Кроме множества огромных рек, нет в этой стране больше ничего достопримечательного» (кн. IV, 82). Трудно привязать описания Геродота к карте местности, но археологические находки в Северном Причерноморье позволили определить границы существования
Геродотовой Скифии по тем рекам, которые он перечислил в «Истории» «Геродот о реках Скифии.»

» Истр с пятью устьями, затем Тирас и Гипанис , и Борисфен , и Пантикап, и Гипакирис, и Герр, и Танаис.» 

Отец истории Геродот ( 5 в. н.э.) в своей «Истории», книге четвертой – «Мельпомена», определяет место «исконной Скифии» от устья Истра, к югу « до города, называемого «Керкинитида» или Каркинитидой».  Керкинитиди — город скифский.

На IV — III веках до н.э. – происходит экологический стресс – это время затопления городов  в низинах Боспора Киммерийского ( в Керченском проливе) и Нижней Ольвии.  Это время расцвета Херсонеса Таврического, время появления его новых колоний на западе и северо-западе Крыма, это время основания Танаиса.

Танаис (греч. Τάναϊς) — античный город (III в. до н. э. — V в. н. э.) в устье р. Дон.  В первые века н. э. г. Танаис входил в Боспорское царство. Расположен у посёлка Недвиговка, в 30 км. западнее Ростова-на-Дону. Танаис -Ταναις – река в Скифии (Геродот IV 47.), в настоящее время – река Дон.
В описаниях Геродота мы видим не только описание природы Северного Причерноморья, но и как жило население, черты особого образа жизни,  взаимоотношения и границы племён, населяющих Северное Причерноморье в VIII — III веках до н.э.

По свидетельству Геродота, «греки, живущие около Понта, рассказывают», что скифы произошли от Геракла и мифической женщины, наполовину девы, наполовину ехидны, которая родила трёх сыновей и назвала их — Агафирс, Гелон и Скиф.

Агафирс – легендарный сын Геракла и змееногой девы – дочери реки Борисфен. По скифской легенде от него произошли агафирсы. (Геродот IV 9, 10.)
Агафирсы – название народа, родственного скифам. «Северные части Скифии вверх по Истру (р. Дунай) граничат с агафирсами«. (Геродот IV 100, 104.)
Древнеримский  историк Аммиан Марцеллин (330-395гг) отмечал сходство обычаев агафирсов с фракийцами. Агафирсы живут на болотистом восточном побережье Меотиды (Азовское море), за азиатскими владениями Боспорского царства.

Гелон – сын легендарного Геракла и змееногой девы из страны Гилея – дочери реки Борисфен (р. Днепр). Гелон – старший брат Агафирса и Скифа, от него происходит племя гелонов.( Геродот IV 9, 10.)
Гелон – деревянный город гелонов сожжён персами во время похода персидского царя Дария в Скифию. Остатки города Гелона обнаружены у села Бельск. (Геродот IV 108)
Гелоны – народ, проживающий во времена Геродота в земле будинов. Гелоны «занимаются земледелием, садоводством и едят хлеб». «Гелоны изревле были эллинами, говорят они частью на скифском языке, частью на эллинском«.(Геродот IV 108, 109, 120;)

Царём стал Скиф –младший из братьев и возникла новая легенда, по которой Скиф — сын не Геракла, а самого бога Зевса (у Диодора), сыновья Скифа – Пал и Нап, разделили Скифию. Плиний Старший рассказывая о народах Средней Азии, пишет: «Там напеи, как говорят, были уничтожены палеями».   Напы – земледельцы.  Войны Палы — поляне.

Города Скифов и их соседей, существовавшие до новой эры (по Кольцову И.Е.)1 – скифы приднепровские; 2 – невры; 3 – агафирсы; 4 – андрофаги; 5 – меланхлены; 6 – гелоны; 7 – будины; 8 – сарматы; 9 – тавры; 10 – тиссагеты; 11 – иирки; 12 – скифы отколовшиеся; 13 – аргиппеи; 14 – исседоны; 15 – аримаспы; 16 – гипербореи; 17 – предки калмыков; 18 – массагеты; 19 – скифы царские; 20 – скифы енисейские; 21 – скифы индигирские; 22 – скифы заволжские; 23 – скифы волго-донские.

Подробная картина расселения скифских народов, данная Геродотом, доказывает существование своеобразного военного и торгово-экономического союза разных племён, называемых одним общим именем — скифы .  Племена скифов, привычно занимающихся земледелием на реках между Пантикап и правым берегом реки Борисфен, Геродот называет скифами-пахарями.

Племена скифов-кочевников  мирно кочуют по левому берегу Борисфена,  а  племена, называвшие себя «царскими скифами» обитали между Герросом, местом захоронения скифских царей, и Меотидой (Азовское море), в самой сухой части степей.
Греко-скифский мир Северного Причерноморья контролировал все торговые дороги, ведущие к морю,  в гавани, в портовые  города, они контролировали дороги, ведущие к зимними переправами и  бродам через реки.  Этот  цельный экономико-географический и военный союз греко-скифских племён, существовал на протяжении 1000 лет.
Сухопутные пути скифских племён пересекались с морскими торговыми путями эллинов на озере Борисфен, в гаванях Керкинитиды, в Кремнах (в районе нынешнего Никополя – Каменское городище), в независимой Ольвии и Пантикапее.

Геродот отметил, что военное могущество скифов заключается в их хорошей военной организации и высокой мобильности. Геродот пишет о скифах:

» захватить их невозможно: (3) ведь они не основывают ни городов, ни укреплений, но все они, будучи конными стрелками, возят свои дома с собой, получая пропитание не от плуга, а от разведения домашнего скота; жилища у них на повозках. Как же им не быть непобедимыми и недоступными для нападения?» («История» IV, 46. (2).

Столица царских скифов перемещалась вместе с войсками, а не располагалась на одном месте. На р. Борисфен и других гаванях, скифские племена владели богатыми домами и имели возможность останавливаться в своих подворьях.

Геродот в V веке до н.э. пишет о жителях понтийских степей, что они льют воду, настроенную на травах,  на раскалённые камни и парятся в шатрах. Обычай «лить воду» характерен  именно для славян, обряд омовения явно имел и  религиозный древний смысл.

После природного катаклизма и затопления Древней Скифии, очень сильно изменился ландшафт местности. В результате этого природного изменения,  Керкинитида стала для торговли  второстепенным городом с тупиковой дорогой, заканчивающейся  на морском побережье. Мелководный Каламитский залив замерзал зимой и по толстому льду залива можно было перейти и перевезти товар в  дельту Дуная,  во Фракию.

Геродот в «Истории» (IV, 99.) пишет:

«Перед скифской землей лежит Фракия, выступающая в море. От залива, образуемого этой землей, начинается Скифия, и здесь в нее втекает Истр, поворачивая устье навстречу юго-восточному ветру.

(2) Начиная от Истра, я буду описывать приморскую часть самой скифской страны с целью измерения. От Истра идет уже древняя Скифия, лежащая к югу в направлении южного ветра до города, называемого Каркинитидой.

(3) Далее — от этого города обращенную к этому же морю страну, гористую и выступающую к Понту, населяет племя тавров до полуострова, называемого Скалистым ; этот полуостров выдается в море, обращенное в сторону восточного ветра.»

Военные союзы скифских племён не только успешно отбивал набеги соседних племён, но и сами совершали военные походы и набеги в другие государства, они воевали с государствами Древнего Востока – Урарту, Ассирией, Палестиной, совершали набеги и на запад через Карпаты,  и в степи Дуная. Известны имена скифских царей возглавлявших эти походы.

Ишпакай (Išpakai) – предводитель скифов во время походов в Азию. Известен из ассирийских источников. Сестра Ишпакая – Шпако стала женой киммерийского царя Теушпы (Теиспа). Имена Ишпакай и Шпако происходит от скифского слова špaka – собака, Фасмер видит в имени Ишпакай авестийский корень «aspa» – лошадь. (Геродот I 110;)

Партатуа – царь  скифов, известен по ассирийским источникам. Пришёл к власти после смерти Ишпакая в 673 г. до н. э. В 663 г. вступил в союз с Ассирией и взял в жены ассирийскую царевну. Отец Мадия (Мадиеса), который после смерти Партатуа в 653 году стал скифским царем. (Геродот I 103; Ф.Х. Гутнов. Скифские портреты // журнал «Дарьял», №3, 1999.)

Царь скифов Мадий, Мадиес — Μαδυης или Μαδυς – сын Партатуа (Прототия). Мадий получил власть после смерти Партатуа в 653 г. до н. э., его царствование обычно связывают с «28 летним господством скифов над Азией«.( Геродот I 103; Ф.Х. Гутнов. Скифские портреты // журнал «Дарьял», №3, 1999.)

По свидетельству Геродота в течение двадцати восьми лет скифы властвовали над Верхней Азией. Преследуя киммерийцев, они вторглись в Азию, лишив власти мидийцев. В ответ на это вторжение, персидский царь Дарий с многочисленными войсками предпринял поход против скифов в 513 г. до н.э.

Военно-политическое единство союза скифских племён и хорошо развитая торговля и дороги – связывали скифский мир с античным эллинским миром. Это была сложная экономически связанная структура отношений.

Геродот упоминает и о племенах не входящие в скифский союз – это агафирсы, «самые изнеженные из людей; они носят много золотых украшений» и их обычаи схожи с обычаями фракийских племён, живущих на берегах реки Пората (Πορατα) – река в Скифии, приток Истра, современная река Прут. (Геродот IV 47). Праславянские корни культуры древних фракийцев. 

Невры, живущие в Полесье, отделённые от скифских земель непроходимыми болотами и глубоководными озёрами, но по сведениям  Геродота (IV, 105. )

«Невры  имеют скифские обычаи. Вышло так, что за одно поколение до похода Дария они совсем покинули свою страну из-за змей… Эти люди, по-видимому, оборотни. (2) Ведь скифы и эллины, которые живут в Скифии, говорят, что раз в год каждый невр становится волком на несколько дней и затем снова возвращается в прежнее состояние.»

Любор  Hидерле,  историк-славист,  археолог,  этнограф и лингвист, автор  11-томной энциклопедии «Славянские древности», утверждал, что «невры, скифы именуемые пахарями  и  земледельцами  … были  несомненно славянами».

По сведениям Геродота, в лесах среднего течения реки Борисфен,   живут Андрофаги-людоеды.Геродот сообщает ( IV, 106. ):

«У андрофагов самые жестокие нравы из всех людей; они не почитают справедливости и не имеют никакого закона. Они кочевники, одежду носят похожую на скифскую, язык же у них свой собственный. Из этих [племен] только они одни питаются человеческим мясом.»

В населённые ими  леса  не отваживаются заходить ни купцы, ни скифы. Леса Средне-Русской возвышенности, по Геродоту,  заселены Тиссарегами.

Кочевники Сарматы( савроматы) жили на заливных лугах Меотиды до конца 4 в. до н.э. и говорили на родственном с царскими скифами языке, «на неправильном скифском языке». Сарматы не входили в союз племён, но в борьбе с персидским царем Дарием (521 – 485г.г. до н.э.), который пошёл войной на Скифию в 513 г. до н.э., сарматы были союзниками скифов.

Геродот пишет, что отделение сарматов от скифов произошло из-за союза мужчин-сарматов с амазонками. Амазонки участвовали в военных походах и управлении племени – это считается пережитком матриархата. Найдено захоронение богатой вооружённой женщины, возможно, царицы-амазонки.
Орпата, Эорпата- Οιορπατα – так скифы называли амазонок (Геродот IV 110.)– имя скифского царя, к которому, обратились за помощью царица амазонок Орифия, во время войны с греками в Аттике. В помощь амазонкам Сагилл отправил конное войско, во главе со своим сыном Панасагором (Панаса-Гор) (Юстин, Эпитома сочинений Помпея Трога, II, 4, по изданию в ВДИ, 1954, №2.)
Панасагор (Panasagorus) – сын царя скифов, Сагилла. Был послан отцом с конным войском на помощь амазонкам, когда те воевали с афинским царём Тесеем. (Юстин, Эпитома сочинений Помпея Трога, II, 4, по изданию в ВДИ, 1954, №2.)

Соседи сарматов синды – оседлые жители лесостепи Прикубанья были близкими по языку с жителями лесостепи Керченского полуострова. Считается, что Боспорское царство было образовано греками-колонистами, но синды и сарматы занимали важное место в экономике, политике, жизни и, возможно, Боспорская царская династия Спартокидов имеет местное происхождение.

«Похоже, что будины жили везде. Размещение будинов различными исследователями самыми многочисленным скифским племенем были Будины – народ, родственный скифам. Будины жили в лесной области нижнего течения реки Танаис (Дон) и Северном Причерноморье («История» Геродот IV, 108.)

«Будины — племя большое и многочисленное; все они очень светлоглазые и рыжие. В их области выстроен деревянный город; название этого города — Гелон. Длина стены с каждой стороны — 30 стадиев; она высокая и целиком из дерева; и дома у них деревянные, и храмы. (2) Там есть храмы эллинских богов, украшенные по-эллински деревянными статуями, алтарями и наосами. И каждые три года они устраивают празднества в честь Диониса и впадают в вакхическое исступление. Ведь гелоны в древности — это эллины, которые покинули гавани и поселились у будинов. И говорят они на языке отчасти скифском, отчасти эллинском.»(IV, 109.)

«Будины же говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же…  гелоны  — земледельцы, питаются хлебом и имеют сады…»

Гелон – сын легендарного Геракла и змееногой девы из страны Гилея – дочери реки Борисфен (р. Днепр). Гелон – старший брат Агафирса и Скифа, от него происходит племя гелонов.( Геродот IV 9, 10.)
Гелон – деревянный город гелонов сожжён персами во время похода персидского царя Дария в Скифию. Остатки города Гелона обнаружены у села Бельск.(Геродот IV 108; Скифский мир, Киев, 1975, стр. 128.)
Рыжеволосые и голубоглазые гелоны – это эллино-скифы, потомки первых мореплавателей из Эгейского моря и поселившиеся среди варваров-скифов, за это на родине в Ольвии их перестали считать настоящими эллинами. Гелоны поселились в верхнем течении Северного Донца (р. Сиргис), приток Дона. Их образ жизни, ведение хозяйства и религия оставались греческими.
Очевидна тесная родственная связь скифских племён, говорящих между собой на родственных языках, с существовавшей здесь ранее Древне-Ямной культурно-исторической общностью. Для этой археологической культуры эпохи позднего медного века – раннего бронзового века (3600—2300 до н.э.) характерны обычаи захоронения умерших в ямах, где умерших посыпали охрой и клали на спину с согнутыми коленями. Множественные захоронения найдены под высокими насыпными курганами, что характерно для прото-индоевропейцев.

Согласно последним научным открытиям американских генетиков стали известны генетические коды (гаплогруппы) народов, по которым можно проследить исторический путь народа.

Генетичекий код русского народа –  гаплогруппа R1а и гаплогруппа R1а1 –именно они основали Ямную культуру (3300-2500гг. до н.э) и родственные ей археологические культуры — фатьяновскую археологическую культуру и  Культуру боевых топоров (3200 – 2300гг. до н. э.

Более 200 лет археологи изучают скифскую культуру, которая распространилась на огромных территориях от Северного Причерноморья до Урала и Западной Сибири, создавая причудливую этническую мозаику. Археологические памятники скифской эпохи тесно связаны непрерывной цепью сменяющих друг друга культур с древнейшей культурой Руси.  Эта связь проявляется в нашей мифологии, обрядах, а также в художественных изделиях, в предметах быта, найденных археологами во время раскопок.

19

Откуда пришли скифы?

О происхождении скифов Геродот приводит две легенды. Одна версия принадлежит самим скифам, другая — понтийским грекам. Первая легенда гласит: «Как утверждают скифы, из всех племен их племя самое молодое, а возникло оно следующим образом: первым появился на этой земле, бывшей в то время пустынной, человек по имени Таргитай. А родители этого Таргитая, как говорят (на мой взгляд, их рассказ недостоверен, но они все же именно так говорят), Зевс и дочь реки Борисфена.

Такого именно происхожденпя был Таргитай. У него родились три сына: Липоксай и Арпоксай и самый младший Колаксай.

Во время их правления на скифскую землю упали сброшенные с неба золотые предметы: плуг с ярмом, обоюдоострая секира и чаша. Старший, увидев первым, подошел, желая их взять, но при его приближении золото загорелось. После того как он удалился, подошел второй, и с золотом снова произошло то же самое. Этих загоревшееся золото отвергло, при приближении же третьего, самого младшего, оно погасло, и он унес его к себе. И старшие братья после этого, по взаимному соглашению, передали всю царскую власть младшему.

От Липоксая произошли те скифы, которые именуются родом авхатов. От среднего Арпоксая произошли именуемые катиарами и траспиями. От самого же младшего из них — цари, которые именуются паралатами. Все вместе они называются сколоты по имени царя; скифами же назвали их греки.

Скифы утверждают, что именно так они и произошли, лет же со времени их происхождения от первого царя Таргитая до похода Дария на их землю всего, как говорят, не больше тысячи, но именно столько. Это же священное золото цари берегут больше всего и каждый год умилостивляют его большими жертвоприношениями.

Кто на этом празднике, охраняя священное золото, уснет под открытым небом, тот — как считается у скифов — не проживет и года. Поэтому ему дают столько земли, сколько он сможет объехать на коне за один день. Так как страна очень велика, Колаксай разделил ее на три царства между своими сыновьями и одно из них сделал наибольшим — то, в котором хранится золото.

Говорят, что область, расположенную выше обитателей верхних частей страны по направлению к северному

20

ветру, невозможно ни рассмотреть, ни пройти далеко вглубь из-за падающих перьев. Ведь и земля, и воздух наполнены перьями, они-то и заслоняют вид» (IV, 5—7). Такова скифская легенда.

Вторая легенда гласит: «Геракл, угоняя быков Гериона, прибыл в ту, бывшую тогда пустынной землю, которую теперь населяют скифы.

Герион жил за пределами Понта, обитая на острове, который греки называют Эрифея. Он находится возле Гадир, расположенных по ту сторону Геракловых столпов у Океана. Об Океане же на словах утверждают, что он, взяв начало на востоке, течет вокруг всей земли, но на деле этого не доказывают.

Когда Геракл прибыл отсюда в страну, называемую ныне Скифией (здесь его застигли зима и мороз), то, натянув на себя львиную шкуру, он заснул, а кони из его колесницы, пасшиеся в это время, были таинственным образом похищены по божественному предопределению.

Когда же Геракл проснулся, он отправился на поиски. Обойдя всю страну, он, наконец, прибыл в землю, которая называется Гилея. Здесь он нашел в пещере некое существо двойной природы: наполовину ехидну, наполовину деву, которая выше ягодиц была женщиной, а ниже — змеей.

Увидев ее и изумившись, Геракл спросил ее, не видела ли она где-нибудь бродящих коней. Она же сказала ему, что лошади у нее и что она их ему не отдаст, пока он не вступит с ней в любовную связь. Геракл вступил с ней в связь за такую цену.

Она откладывала возвращение коней, желая как можно дольше жить в супружестве с Гераклом, а он хотел, получив обратно коней, удалиться. Наконец, она, возвратив коней, сказала: „Я сохранила для тебя этих коней, забредших сюда, а ты дал награду — ведь у меня от тебя три сына. Ты мне скажи, что нужно делать с ними, когда они станут взрослыми,— поселить ли их здесь (в этой стране я сама господствую) или послать к тебе?“.

Так вот она обратилась к нему с таким вопросом, а он, как говорят, на это ответил: „Когда ты увидишь, что сыновья возмужали, ты не ошибешься, поступив следующим образом: как увидишь, что кто-то из них натягивает этот лук вот так и подпоясывается поясом вот таким образом, именно его сделай жителем этой страны. Того же, кто не сможет выполнить то, что я приказываю, вышли из этой

21

страны. Поступая так, ты и сама будешь довольна, и выполнишь мой приказ».

Натянув один из луков (до тех пор Геракл носил два лука) и объяснив употребление пояса, он передал лук и пояс с золотой чашей у верхнего края застежки и, отдав, удалился. Она же, когда родившиеся у нее дети возмужали, сначала дала им имена: одному из них — Агафирс, следующему — Гелон и Скиф — самому младшему. Затем, вспомнив о наставлении, она выполнила приказанное.

И вот двое ее детей — Агафирс и Гелон, которые не смогли справиться со стоявшей перед ними задачей, ушли из страны, изгнанные родительницей, а самый младший из них — Скиф, выполнив все, остался в стране.

И от Скифа, сына Геракла, произошли нынешние цари скифов. А из-за этой чаши скифы и поныне носят чаши на поясах. Только это мать и придумала для Скифа. Так рассказывают греки, живущие у Понта» (IV, 8—10).

Таковы изложенные Геродотом две легенды о происхождении скифов. Как мы видим, они существенно отличаются одна от другой. При их толковании специалисты высказали немало противоречивых, взаимоисключающих мнений. Излагать эти спорные гипотезы не входит в мою задачу. При желании читатель может ознакомиться с ними в ряде специальных работ: А. М. Хазанова, Д. С. Раевского, Б. А. Рыбакова и других ученых.

Кроме этих легенд Геродот приводит также и исторические предания: «Существует и другой рассказ такого содержания, которому я больше всего доверяю. Скифы-кочевники, живущие в Азии, вытесненные во время войны массагетами, ушли, перейдя реку Аракс, в Киммерийскую землю (именно ее теперь и населяют скифы, а в древности, как говорят, она принадлежала киммерийцам).

При нашествии скифов киммерийцы стали держать совет, так как войско наступало большое, и мнения у них разделились. Обе стороны были упорны, но лучшим было предложение царей. По мнению народа, следовало покинуть страну, а не подвергаться опасности, оставаясь лицом к лицу с многочисленным врагом. А, по мнению царей, следовало сражаться за страну с вторгающимися.

И народ не хотел подчиниться, и цари не хотели послушаться народа. Первые советовали уйти, отдав без боя страну вторгающимся. Цари же, подумав о том, сколько хорошего они здесь испытали и сколько несчастий постигнет их, изгнанных из отечества, решили умереть и покоиться в своей земле, но не бежать вместе с народом.

22

Когда же они приняли это решение, то, разделившись на две равные части, стали сражаться друг с другом. И всех их, погибших от руки друг друга, народ киммерийцев похоронил у реки Тираса, и могила их еще и теперь видна. Похоронив их, народ таким образом покинул страну, и скифы, придя, заняли безлюдную страну.

И теперь в Скифии есть Киммерийские стены, есть и Киммерийские переправы, есть и страна с названием Киммерия, есть и Боспор, именуемый Киммерийским.

Очевидно также, что киммерийцы бежали от скифов в Азию и заселили полуостров, на котором теперь находится эллинский город Синопа. Ясно и то, что скифы, преследуя их, вторглись в Мидийскую землю, сбившись с пути.

Ведь киммерийцы все время бежали вдоль моря, а скифы преследовали их, имея по правую руку Кавказ, до тех пор, пока не вторглись в Мидийскую землю, повернув по дороге во внутренние области страны. Вот так излагается это общее для варваров и эллинов предание» (IV, 12).

Излагая исторические предания о происхождении скифов, Геродот переходит к рассказу об удивительной, легендарной личности. Это — древнегреческий поэт и путешественник Аристей, который побывал даже в земле исседонов, живших далеко за Скифией, и после этого написал свою известную поэму «Аримаспейя», которая, к сожалению, до нас не дошла.

Да и о самом Аристее мы знаем в основном благодаря Геродоту.

Что же пишет о нем «отец истории»? Обратимся к источнику: «Аристей, сын Каистробия, муж родом из Проконнеса, сказал в своих стихах, что, одержимый Фебом, он дошел до исседонов, а что выше исседонов живут одноглазые мужи — аримаспы. Над ними живут стерегущие золото грифы, а выше этих — гипербореи, достигающие моря.

Кроме гипербореев, все эти племена, начиная с аримаспов, всегда нападали на соседей. И как аримаспами вытесняются из страны исседоны, так исседонами — скифы. Киммерийцы же, обитавшие у южного моря, под натиском скифов покинули страну. Таким образом и Аристей не соглашается со скифами в отношении этой страны…» (IV, 13).

Некоторые исследователи ставили под сомнение реальность существования Аристея, но большинство ученых

23

вполне обоснованно считают, что он действительно существовал и совершил путешествие к исседонам.

Когда же этот странствующий поэт побывал в тех далеких землях? Судя по данным Геродота, это было не позднее начала VII в. до н. э. Во время своего путешествия Аристей собрал, надо полагать, немало интересных сведений о жизни кочевников, их истории, обычаях, нравах и т. д. Часть этих ценных наблюдений очевидца использовал Геродот.

Относительно истории Скифии Аристей передает версию, по которой скифы не были коренными жителями северопричерноморских степей, а пришли сюда, вытесненные исседонами, и в свою очередь изгнали с этой земли киммерийцев.

Так рассказывают легенды. Как же решают этот вопрос исследователи? Мнения специалистов на этот счет также разделились. Вопрос о происхождении скифов — одна из узловых проблем современной скифологии. На протяжении многих десятилетий эта тема была и остается в центре внимания крупнейших специалистов.

Множество различных мнений ученых сводится в основном к двум гипотезам. Согласно первой, скифская культура сформировалась на местной, северопричерноморской основе. По второй гипотезе, скифы пришли в Северное Причерноморье из глубин Азии. Обе точки зрения имеют и сильные, и слабые стороны. Но прежде чем попытаться давать им какую-либо оценку, ознакомимся с некоторыми наиболее распространенными заключениями видных специалистов по этой проблеме.

Например, М. И. Артамонов рисует такую картину: «Можно признать, что исторические скифы ведут свое происхождение от народа срубной культуры, в последней трети II тыс. до н. э. вытеснившего из Северного Причерноморья большую часть отождествляемого с киммерийцами народа с катакомбной культурой. Эта западная часть киммерийцев ушла за Дунай и Карпаты и через Балканский полуостров вместе с фракийцами вторглась в Малую Азию. Оставшаяся в Азово-Каспийском междуморье восточная часть киммерийцев в течение нескольких столетий сосуществовала в соседстве с иранской срубной культурой и за это время, как и последняя, утратила многие из своих признаков, а затем, в VIII в. до н. э., переселилась, как и ее западные соплеменники, в Малую Азию, но уже не по западному, а по восточному берегу Черного моря» [7, с. 23].

24

Во многом аналогичную схему дает Б. Н. Граков: «Эта культура у археологов слывет по первому из могильных сооружений то под именем срубной, то под именем срубно-хвалынской, от города Хвалынска на Волге, по месту обнаружения ее позднейшей ступени развития. Скотоводы и земледельцы, эти племена энергично выходили за пределы своей родины и во втором „Хвалынском периоде», за два-три последние века II тысячелетия до н. э. проникали даже за нижнее течение Днепра и Буга. На своем пути они встретили „катакомбную» культуру. Она названа так потому, что для нее обычно было класть погребенных в специальные подземные камеры, т. е. пещерки, часто называемые у археологов катакомбами. Если киммерийцы уже сложились во II тысячелетии, то их первоначальная культура — катакомбная. У племен катакомбной культуры в конце их существования немало подражаний срубной в керамике и в некоторых украшениях. Однако племена срубной культуры (явные предки скифов)… затем начисто вытеснили катакомбную.

Скифы стали сюда проникать, как мы видели, очень рано, еще во II тыс. до н. э. Упрочились они здесь с IX в. до н. э. Однако из общей массы вещей начала I тыс. до н. э. нельзя выделить предметы, которые бы позволили разделить две обособленные культуры. Следовательно, первые скифские насельники по материальной культуре мало отличались или совсем не отличались от туземцев. Совершенно иначе выглядит культура степей с конца VII в. С этого времени вся степь занята однородной, лишь немного отличающейся в отдельных местностях, культурой, которая по праву времени и места не может быть названа иначе чем скифской (рис. 2). Ее появление отчетливо связано с окончательным утверждением кочевых скифов в Причерноморье после 616 г. Но и в ней при всем преобладании новых черт в ряде орудий, особенно в формах посуды, сквозят пережиточные элементы культуры XII—XIII вв. до н. э., т. е. доскифского быта.

Передвижение кочевых скифов из-за Аракса— Волги в конце VII в. прошло почти незаметно археологически именно из-за единообразия культуры и киммерийцев, и земледельческих, и кочевых скифов. Только начиная с конца VII в. во всех черноморских и прикаспийских степях стали выделяться погребения всадников-воинов.

Прочно обосновавшись с конца VII в. до н. э. в северопричерноморских степях, кочевые скифы постепенно образовали здесь мощное государство и служили провод-

25

Рис. 2. Изображение скифов на Воронежском серебряном сосуде

никами товаров из греческих городов побережья в глубину страны. Влияние их материальной культуры сказывается и на западе во Фракии, и на нижнем течении Дуная, и на севере до Молдавии и Западной Украины, где жили племена агафирсов и часть невров. С вторжением сарматов в III в. кончается скифская эпоха» [22, с. 25—26].

Существенным образом от изложенных взглядов отличаются выводы А. И. Тереножкина. Он выделил между срубной культурой и скифской еще одну — культуру типа Черногоровско-Новочеркасского клада, которая представлена двумя последовательными историческими этапами: черногоровским — 900—750 гг. до н. э. и новочеркасским — 750—650 гг. до н. э. Эту культуру ученый отождествил с историческими киммерийцами.

Анализируя имеющиеся памятники, А. И. Тереножкин пришел к выводу, что культура типа Черногоровско-Новочеркасского клада, т. е. киммерийская, не трансформируется в древнейшую скифскую культуру, а чисто механически была вытеснена ею. А сама скифская культура

26

сформировалась, по его мнению, задолго до VII в. до н. э. в Центральной Азии [107].

Каждая из этих основных точек зрения имеет своих сторонников и противников, которые в том или несколько ином виде высказывают свои убеждения.

В последнее время проблема происхождения скифов стала решаться сложнее. В результате открытия в Туве царского кургана Аржан, относящегося к раннескифскому времени, М. П. Грязнов выдвинул идею о независимом и самостоятельном развитии на местной основе не только скифской культуры, но и других родственных ей культур Евразии. Этот вариант гипотезы получил название полицентрической теории происхождения скифов.

В. Ю. Мурзин, анализируя существующие теории происхождения скифов, пытается найти в них общее рациональное зерно. Он отмечает, что в столь несхожих на первый взгляд позициях Б. Н. Гракова и А. И. Теренож-кина имеется определенное единство: первый из этих ученых допускал участие определенного пришлого компонента («скифов-царских») в окончательном формировании скифских племен, а второй — никогда не отрицал присутствия в скифском этносе некоторой части местного доскифского населения.

По мнению В. Ю. Мурзина, точки зрения Б. Н. Гракова, М. И. Артамонова и А. И. Тереножкина на генезис скифской культуры «объективно соответствуют характеру процесса формирования скифского этноса на основе местного и пришлого населения в условиях переднеазиатских походов, игравших роль катализатора в «объединительном процессе» [9, с. 14].

Далее В. Ю. Мурзин приходит к следующим выводам: «Если подходить к рассматриваемой проблеме с этой точки зрения, то становится понятным, что говорить о скифах и скифской культуре можно не ранее VII в. до н. э., поскольку только в VII в. до н. э. вступили во взаимодействие составные элементы будущего скифского этноса и началось формирование соответствующей ей культуры. Выяснение удельного веса каждого из двух данных этнических элементов крайне затруднено. Единственный способ, который при этом можно применить,— археологический. Иными словами, выяснить, пусть даже приблизительно, как формировался скифский этнос, можно только после выяснения путей формирования скифской культуры и определения удельного веса различных по происхождению ее компонентов.

27

В последнее время впутри скифской культуры VII— VI вв. до н. э. намечены три различные по происхождению группы таких компонентов: переднеазиатская, местная и восточная (центральноазиатская)» [9, с. 14].

Как мы видим, В. Ю. Мурзин старается в определенной мере согласовать теорию о местном происхождении скифов («автохтонную») и теорию об их перемещении в Северное Причерноморье из Азии («традиционную»). Такой подход к изучению археологических памятников, конечно, правильный, но он не охватывает всего круга вопросов этой сложной проблемы.

Совсем недавно Д. С. Раевский посвятил рассматриваемой теме специальное исследование. Всестороннее изучение письменных и археологических данных позволило ученому прийти к очень важным и интересным выводам.

Он совершенно правильно отмечает противоречивость и тенденциозность изложенных Геродотом преданий, противопоставляющих киммерийцев и скифов, что плохо согласуется с археологическими данными.

Далее исследователь обращает внимание на многозначность (иерархичность) понятия «скифы» в античной традиции. Он выделяет «скифов первого порядка» (собственно скифские племена, которые по Геродоту (IV, 11) пришли в Северное Причерноморье с востока и чье название распространилось и на других обитателей причерноморских степей) и «скифов второго порядка» (те самые причерноморские племена, которые также стали называться скифами).

Проанализировав весь комплекс имеющихся данных, Д. С. Раевский пришел к следующему заключению: «Скифская культура Причерноморья в традиционном ее понимании — это культура „скифов второго порядка». В ее сложении заметную роль сыграли местные „предскифские» традиции, а затем и древневосточные элементы, воспринятые в эпоху скифских (и киммерийских) походов в Переднюю Азию. Поэтому при исследовании культурной истории ее носителей противопоставление скифов и киммерийцев, характерное для сохраненной Геродотом традиции и порожденное фольклорной версией рассказа об исторических судьбах „скифов первого порядка», лишается реального смысла. Переход в Причерноморье от „кимме-рийской“ эпохи к „скифской» был ознаменован не коренным изменением этнического состава населения региона, а трансформацией и распространением конкретного иле-

28

менного названия на широкий круг обитателей северопон-тийских земель» [43, ч. II, с. 56—57].

Выводы Д. С. Раевского объясняют целый ряд существенных противоречий в письменных источниках, по-новому освещают рассматриваемую проблему и другие связанные с ней вопросы.

Таковы основные точки зрения исследователей о происхождении скифов и скифской культуры. Как мы видим, здесь еще много спорных моментов, много противоречий, неясностей и расхождений.

Но в решении этой проблемы наметился перелом, найдены новые пути изучения всего комплекса имеющих ся письменных и археологических источников. Такой подход дает основания надеяться, что эти давние тайны, связанные с происхождением и ранней историей скифов, будут окончательно разгаданы.

В заключение нельзя не коснуться вопроса о праславянских племенах времен Геродотовой Скифии. Какие племена можно считать праславянскими? Входили ли они в Скифию? Как соотносились в этнокультурном плане праславянские и скифские племена? Эти и другие связанные с ними проблемы, бесспорно, интересуют каждого из нас.

Недавно эта сложная тема была рассмотрена Б. А. Рыбаковым. Исследователь привлек огромный историко-географический и археологический материал, широко раздвинул хронологические и территориальные границы, тщательно проанализировал весь комплекс разнообразных источников и пришел к важным и крайне интересным выводам. Ознакомимся с теми заключениями, которые непосредственно связаны с рассматриваемой здесь темой. Ученый рисует следующую картину:

«К концу бронзового века, к IX—VIII вв. до н. э., западная половина обширного праславянского мира оказалась втянутой в сферу лужицкой (кельтской?) культуры, а восточная половина соприкасалась с киммерийцами (иранцами?), противоборствуя им, но воспринимая некоторые элементы их культуры.

К этому времени относится удивительное совпадение конфигурации двух ареалов: во-первых, чернолесской культуры X—VIII вв. до н. э. и, во-вторых, наиболее архаичной гидронимики, что не оставляет сомнений в праславянском характере чернолесской культуры Среднего Подненровья.

Вероятнее всего, что праславяне чернолесского време

29

ни, вынужденные отражать наезды кочевых киммерийцев, не только научились ковать железное оружие и строить могучие крепости на южной границе, но и создали союз нескольких племен между Днепром и Бугом, получивший название „сколотов». Название это дожило до середины V в. до н. э., когда Геродот зафиксировал его как самоназвание ряда земледельческих племен лесостепного Поднепровья. Союз сколотов мог не охватывать всех праславянских племен восточной половины славянства.

Смена киммерийцев скифами в VII в. до н. э. привела, очевидно, к тому, что сколотский племенной союз вошел в обширную федерацию, условно называвшуюся Скифией. Однако праславяне-сколоты, надо полагать, сохраняли определенную автономию: южная система крепостей, защищавших от кочевников, подновилась, были воздвигнуты и новые крепости. Праславяие-днепряне (борисфениты) имели свой особый морской порт, носивший их имя (милетская Ольвия), путь к которому лежал в стороне от земли царских скифов. И в то же время не подлежит сомнению сильное сращивание праславянской культуры со скифской, восприятие славянской знатью всех основных элементов скифской всаднической культуры (оружие, сбруя, звериный стиль) и в какой-то мере, может быть, даже языка» [95, с. 226—227].

Концепция изложена ясно и вполне убедительно. Не все ее положения бесспорны. Некоторые из них уже сейчас требуют корректировки, например в связи с результатами новейших исследований проблемы этнокультурных отношений киммерийцев и скифов. Но в целом предложенная Б. А. Рыбаковым схема серьезных возражений не вызывает. Часть земледельческих племен лесостепной Скифии — праславяне, т. е. наши предки.

Что же представляет собой территория Скифии? Характеризуя ее, Геродот отмечает: «Эта страна не имеет ничего замечательного, за исключением рек величайших и многочисленных. О том, что представляется достойным удивления, помимо рек и обширности равнины, будет рассказано» (IV, 82).

Реки Скифии — главная ее достопримечательность. И Геродот уделяет им особое внимание, описывает довольно подробно, красочно и крайне интересно. Реки служат ему основой при описании Скифии, являются ориентирами при определении границ между племенами, упоминании городов, поселений, различных географиче-

30

ских объектов. Поэтому и мы познакомимся со скифскими реками по возможности подробнее.

Приступая к описанию рек, Геродот перед этим отмечает непобедимость и недоступность скифов и добавляет: «Это так у них придумано, причем природа земли им благоприятствует и реки оказываются их союзниками. Ведь земля, представляющая собой равнину, богата травой и изобилует водой; рек же течет по ней не меньше по числу, чем каналов в Египте. Те из них, которые чем-нибудь примечательны и, начиная от моря, доступны для кораблей, я назову: Истр с пятью устьями, затем Тирас и Гипанис, и Борисфен, и Пантикап, и Гипакирис, и Герр, и Танаис» (IV, 47).

Первая река — пятиустный Истр — современный Дунай: «Истр — величайшая из всех рек, которые мы знаем. Он всегда течет, имея одинаковый уровень и зимой и летом. Первый начиная с запада из всех рек, которые текут в Скифии, он становится величайшим по той причине, что в него впадают и другие реки. Следующие реки делают его полноводным — по скифской земле протекает их пять; та, которую скифы называют Пората, а эллины Пирет, затем Тиарант, и Арар, и Напарис, и Ордесс. Первая из перечисленных — большая река; протекая на востоке, она сливает свои воды с водами Истра. Вторая из перечисленных — Тиарант — течет более к западу и меньших размеров; Арар, и Напарис, и Ордесс, проходя в промежутке между этими реками, впадают в Истр. Это, собственно, те местные скифские реки, которые делают его полноводным; а из области агафирсов течет Марис и смешивается с Истром» (IV, 48).

Из названных притоков Истра Пората (Пирет) твердо отождествляется с Прутом, сохранившим свое древнее название в несколько искаженном виде. Отождествление остальных притоков вызывает большие разногласия ученых, особенно в связи с тем, что эти вопросы тесно переплетаются с проблемой определения западной границы Скифии. Эти не решенные до сих пор загадки еще ждут своих исследователей.

Далее Геродот называет множество других притоков Истра в его верхнем и среднем течении, затем подробно говорит о полноводности реки: «Вследствие того что все перечисленные реки и многие другие присоединяют к нему свои воды, Истр становится величайшей из рек, так как если сравнить воды одного Истра, то Нил превосходит его обилием вод — ведь ни одна река, ни даже

31

родник не впадают в Нил и не пополняют его воды. Истр всегда течет, имея одинаковый уровень и летом и зимой, по следующей причине, как мне кажется: зимой он имеет свой обычный уровень и становится лишь ненамного больше своих природных размеров, так как зимой эта земля орошается дождем чрезвычайно редко, но снег там идет постоянно. Летом же выпавший зимой обильный снег тает и со всех сторон стекает в Истр. Этот снег, стекающий в Истр, делает его полноводным, а также и ливни, многочисленные и бурные, ведь дожди здесь идут летом. Насколько сильнее солнце притягивает к себе воду летом, нежели зимой, настолько же обильнее то, что примешивается к Истру летом, нежели зимой. Вследствие того что одно возмещается другим, устанавливается равновесие, а поэтому и оказывается, что Истр имеет всегда одинаковый уровень» (IV, 50).

Однако сведения Геродота о постоянном уровне воды в Дунае не подтверждаются. Уровень воды в реке очень неустойчив и неоднократно меняется в течение года.

Для более полного знакомства с Истром обратимся к сведениям других античных авторов. Страбон, например, пишет о нем следующее: «Остаются страны к востоку за Рейном до Танаиса и устья Меотийского озера, а также все пространство, которое охватывает Истр между Адрием и левыми берегами Понтийского моря к югу до Эллады и Пропонтиды. Эта река, величайшая из всех европейских рек, разрезает на две части почти всю сказанную область, протекая сначала к югу, а потом круто поворачивая с запада к востоку и Понту. Она берет начало от западных пределов Германии, недалеко и от самого углубленного пункта Адриатического моря, на расстоянии около тысячи стадиев от него; и вливается же она в Понт недалеко от устьев Тиры и Борисфена, слегка отклоняясь к северу» (VII, 1, 1).

Чуть ниже Страбон дает довольно подробное описание дельты Истра: «Близ устьев Истра есть большой остров Певка; занявшие его бастарны получили название певкипов. Есть и другие острова, но гораздо меньших размеров, одни выше этого острова, другие у моря. Истр имеет семь устьев. Самое большое из них — так называемое Священное устье, по которому до Певки 120 стадиев плавания; на нижней части этого острова Дарий построил мост, хотя он мог бы быть построен и на верхней. Это устье — первое слева для плывущих в Понт, остальные же следуют по пути вдоль берега по направлению к Ти

32

ре; седьмое устье отстоит от первого почти на 300 стадиев. Между устьями-то и образуются упомянутые островки. Три устья, следующие за Священным, не велики, а остальные — гораздо меньше Священного, но больше этих трех. Эфор называет Истр пятиустным. Отсюда до судоходной реки Тиры — 900 стадиев» (VII, 3, 15).

Обратимся теперь к сведениям Плиния. Он посвящает Истру следующий отрывок: «Истоки его в Германии, в горной цепи Абновы, против галльского города Раврика; много миль, именуясь Данувием, он протекает среди бесчисленных народов по ту сторону Альп, пополняясь огромным количеством вод; как только он приближается к Иллирику, получает название Истр; в пего впадает 60 рек, причем почти половина из них судоходные; в Понт он впадает шестью обширными рукавами. Первое устье Певкийское, сразу же за ним находится и сам остров Певка, а на нем ближайшее русло, именуемое Священным, через 19 миль поглощается большим болотом. Из того же русла выше Истрополя образуется озеро окружностью в 63 мили; его называют Гальмирида. Второе устье Истра именуется Наракустома, третье — Калонстома близ Сарматского острова, четвертое — Псевдостома, затем остров Конопон Диабасис, затем устья Бориопстома и Псилонстома. Все эти рукава, каждый в отдельности, настолько велики, что, как передают, они преодолевают море п на расстоянии 40 миль и там чувствуется пресная струя» (IV, 79).

Это описание Плиния существенно дополняет предыдущие данные о дельте Истра. Внимательный читатель, наверное, уже обратил внимание на то, что Геродот указывает пять устьев реки, Плиний — шесть, Страбон — семь. Что это, ошибка древних географов? В чем причина таких расхождений? Кто же из источников прав? Сколько же устьев имел Истр?

Сопоставление сведений античных авторов о дельте Истра показало, что источники действительно указывают разное количество устьев: Тимагет и Аполлоний Родосский — три устья; Геродот, Эфор, Псевдо-Скимн, Дионисий, Арриан, Авиен, Клавдиен, Присциан и др.— пять устьев; Плиний — шесть устьев; Страбон, Овидий, Валерий Флакк, Помпоний Мела, Клавдий Птолемей и др. семь устьев.

Современные исследователи пытались объяснить эти расхождения ошибками античных географов. Однако обвинения оказались необоснованными и напрасными. Как

33

показали комплексные историко-географические исследования, причина расхождений не в ошибках источников, а в палеогеографических изменениях в самой дельте реки. На протяжении последних 2,5 тыс. лет основное русло Дуная постепенно перемещалось с юга на север. Происходило это в виде появления новых, северных рукавов и отмирания старых, южных. А поскольку имеющиеся античные описания дельты разновременны, то и количество упоминаемых в них устьев будет различным. Каждый автор указывает столько устьев, сколько было во времена его источника. Во времена Геродота их было пять.

К дельте Истра мы еще вернемся при рассмотрении похода Дария на скифов. А сейчас продолжим знакомство с Геродотовой Скифией.

После описания Дуная Геродот сообщает: «Одна река у скифов — Истр, а за ним Тирас, который движется в направлении северного ветра; он берет начало из большого озера, которое отделяет Скифию от Неврской земли. У устья Тираса обитают греки, которые называются ти-риты» (IV, 51).

Тирас — современный Днестр — охарактеризован совсем скупо. Так же лаконично описывают эту реку и другие авторы. Псевдо-Скимн, например, сообщает: «Река Тира, глубокая и обильная пастбищами, доставляет купцам торговлю и рыбой и безопасное плавание для грузовых судов. На ней лежит соименный реке город Тира, основанный милетянами» (§ 798—803).

Страбон посвящает Нижнему Поднестровью также небольшой отрывок: «При устье Тиры находится башня, называемая Неоптолемовой, и деревня, известная под названием Гермонактовой. Если подняться по реке на 140 стадиев, то на обеих сторонах встретятся города: один Никония, а другой, слева,— Офиусса; жители побережья этой реки говорят, что если подняться на 120 стадиев, то встретится город» (VII, 3, 16).

Не отличаются особыми подробностями и сведения Плиния: «За Истром же находятся города Кремниски, Эполий, горы Макрокремны, известная река Тира, давшая имя городу на том месте, где, как говорят, прежде была Офиусса; обширный остров на этой же реке населяют тирагеты; он отстоит от Псевдостомы, устья Истра на 130 миль» (IV, 82).

Как мы видим, античные авторы описывают Нижнее Поднестровье весьма скупо. Сведения Псевдо-Скимна,

34

Страбона, Плиппя относятся в основном к послегеродотовскому времени и в данном случае не представляют для нас особого интереса, поэтому не требуют специального комментирования. Здесь пеобходимо проанализировать только данные Геродота.

Сообщение Геродота о большом озере, из которого берет начало Тирас, вызывает споры. Истоки Днестра находятся, как известно, в Карпатских горах. Как же понимать слова «отца истории»? Одни ученые считают, что это сообщение лишено всяких оснований, а Геродот следует общей концепции, согласно которой реки берут начало из озер или с гор. Другие исследователи пытаются найти словам древнего автора реальное объяснение и считают, что речь идет здесь об обширных болотах в верхнем течении реки, которые во времена разлива превращались в одно большое озеро, из которого русло Тираса вытекало дальше на юг. Такое мнение представляется достаточно убедительным. В верхнем течении Днестра действительно имеются болотистые места, которые во времена Геродота, когда реки были более полноводными, превращались в период половодья в большое озеро.

Как отмечает «отец истории», у устья Тираса обитают греки, которые называются тириты. Он не указывает конкретных населенных пунктов, а только в самом общем виде говорит о существовании здесь греческих поселений. Однако некоторые исследователи абсолютно необоснованно считают, что Геродот называет здесь город Тиру. Такое мнение явно ошибочно.

В Нижнем Поднестровье во времена Геродота существовало более десятка греческих поселений.

Греки начали освоение этого региона после Нижнего Побужья, уже в VI в. до н. э. Одна из основных причин этого заключается в том, что приднестровские степи были окраиной территории Скифии. А эллины стремились обосноваться в первую очередь в устье таких крупных водных артерий, как Днепр и Южный Буг, которые вели в центральные районы Скифии (рис. 3).

В VI в. до н. э. оседлого скифского населения в Нижнем Поднестровье практически не было. Сюда лишь изредка заходили отдельные кочевья.

Древнегреческие переселенцы осваивали низовья Тираса постепенно и весьма своеобразно. Их первым центром в этом регионе был, надо полагать, город Офиусса. Это красивое звучное имя в переводе означает «Змеиный остров». Где же он находился?

35

Рис. 3. Торговые пути древнегреческих городов Северного Причерноморья в Скифию во второй половине VII — начале VI вв. до н. э. (по И. Б. Брашинскому)

а — городище (поселение); б — курган (погребение); в—древнегреческие города; г — путь поступления неясен. Стрелки указывают основное направление связей

Вопрос об Офиуссе несколько столетий вызывал оживленные дискуссии и острые споры исследователей. Одни ученые отождествляли ее с городом Тирой, другие считали отдельным, самостоятельным городом, но не могли отыскать его развалины.

В последние годы в результате комплексного изучения письменных, археологических, палеогеографических, картографических и других источников мною была выдвинута гипотеза о том, где искать Офиуссу [4, с. 87—101].

Читатель, наверное, обратил внимание на сообщение Плиния о том, что на реке Тире обширный остров населяют тирагеты. Что же это за остров? Река Днестр при впадении в море образует, как известно, обширный Днестровский лиман. И никакого острова ни в самом лимане, ни в низовьях реки нет. Как же понимать сообщение Плиния? Достоверна эта информация или ошибочна?

Ключ к этой разгадке и некоторым другим дала палеогеография. Выяснилось, что в античное время, когда

36

уровень Черного моря был ниже современного как минимум на 5 м, Днестровского лимана не существовало вообще. На его месте была дельта реки из двух рукавов, между которыми раскинулся обширный дельтовый остров. Именно этот остров и упоминает Плиний. Здесь, как сообщает источник, обитали тирагеты, т. е. геты, живущие на Тире.

Указанный дельтовый остров существовал и в VI в. до н. э. Есть достаточно оснований предполагать, что именно здесь и основали эллипы свое первое поселение в этом регионе — Офиуссу. Боясь возможных стычек с местным населением, они предпочли на первых порах обосноваться в не совсем удобном, но более безопасном месте.

Укрепив свое положение, эллины стали осваивать и коренной берег. Где-то во второй половине VI в. до н. э. на левобережье у современного с. Роксоланы появился город Никоний. Позже возникла целая цепь небольших сельских поселений, которые вошли в округу Микония.

Постепенно необходимость в островном поселении отпала. И жители Офиуссы перебрались на правый коренной берег. Название «Офиусса», т. е. «Змеиный остров», уже не соответствовало новому географическому положению. И город стал называться по имени реки — Тирой.

Позже, когда уровень Черного моря стал повышаться, дельтовый остров постепенно скрылся под водой. И на его месте заплескались волны образовавшегося Днестровского лимана.

Таким образом, и Офиуссу, и поселения тирагетов следует искать под водой. Нам удалось провести здесь небольшие подводные археологические разведки. Обнаружены остатки нескольких поселений, существовавших на дельтовом острове.

Полученные результаты подкрепляют изложенную гипотезу. Разумеется, она требует дальнейшей разработки и дополнительной аргументации. Будем надеяться, что новые подводные исследования помогут окончательно решить эти интереснейшие вопросы.

Во времена Геродота ведущее положение в Нижнем Поднестровье занимал Никоний. Город вел оживленную торговлю с крупными центрами античного мира, а также С местными племенами, которые обитали выше по реке. Некоторое время судьба Никония была самым тесным образом связана со Скифией. Речь об этом пойдет в одной

37

из следующих глав, которая посвящена трагедии скифского царя Скила.

Прежде чем завершить рассмотрение сведений Геродота о районе Тираса, необходимо сказать и о такой интересной достопримечательности. «Отец истории» пишет: «У реки Тираса показывают след Геракла, находящийся в скале; он похож на след ноги человека, по по величине он размером в два локтя» (IV, 82).

Где же находилась указанная скала? Определить это, к сожалению, уже невозможно. Вероятнее всего, это результат причудливой игры природы на какой-то заметной скале одной из известняковых террас Днестра. А с распространением культа Геракла в Скифии это своеобразное углубление в скале стали связывать с его именем.

Таковы сведения Геродота о райопе современного Днестровского лимана и побережья самого Днестра. Затем античный автор переносит пас сразу в район Днепровско-Бугского лимана. О побережье моря между этими районами не сказано пи слова. Во времена источника здесь, вероятно, не было пи древнегреческих, ни скифских поселений.

А позднее на берегах современной Одесской бухты появились гавань исиаков и гавань истриан, в устье Дофиновского лимана — местечко Скопелы, а в устье Тилигульского лимана— город Одесс, от которого получила свое название современная Одесса.

После Тираса Геродот переходит к описанию Гипаниса — современного Южного Буга: «Третья река — Гипанис — движется из пределов Скифии, вытекая из большого озера, вокруг которого пасутся дикие белые лошади. Это озеро правильно называется матерью Гипаниса. Возникающая из него река Гипанис на расстоянии пяти дней плавания еще узкая и вода в ней пресная, а отсюда до моря на расстоянии четырех дней плавания вода чрезвычайно горькая. Ведь в нее впадает горький источник; настолько горький, что, хотя и невелик по размерам, он придает свой вкус Гипанису, одной из немногих больших рек. Источник этот находится в пределах страны скифов-пахарей и ализонов ¹. Название источника и той местности, откуда он вытекает, по-скифски Эксампей, на языке же эллинов — Священные пути. Вблизи земли ализонов Тирас и Гипанис сближают свои излучины, но отсюда

¹ В других списках «Истории» — алазоны.

38

каждый из них поворачивает и течет так, что промежуток между ними расширяется» (IV, 52).

Как мы видим, Геродот характеризует Южный Буг довольно подробно. Особый интерес вызывает его сообщение о большом озере, из которого вытекает река. Мнения исследователей на этот счет разделились. Ведь в верховьях Южного Буга никакого озера нет. Одни ученые считают, что такое озеро существовало только в воображении Геродота, другие стараются найти реальное объяснение этому сообщению. Дело в том, что в верхнем течении реки имеется много болот и озер. Именно они, по мнению Г. Думшина, Я. Зборжила, во время разливов превращались в одно большое озеро, которое считалось матерью Гипаниса.

Такая точка зрения представляется наиболее правильной. На мой взгляд, упоминаемое Геродотом озеро находилось в районе Винницы. Здесь Южный Буг течет по широкой заболоченной долине, в которой много озер и прудов. В половодье они превращаются в одно большое озеро, о котором и сообщает нам «отец истории».

Особый интерес вызывает горький источник Эксампей. Где же находился этот приток Гипаниса? Почему был горьким? Что означает название Священные пути?

Эти и другие связанные с Эксампеем вопросы уже несколько столетий вызывают оживлённые споры исследователей и окончательно не решены до сих пор.

Какой же из левых притоков Южного Буга в древности назывался Эксампеем? Одни ученые приходят к выводу, что это — Синюха, другие — Мертвовод, третьи — Гнилой Еланец, четвертые — Черный Ташлык [4, с. 140 и след.].

Всесторонний анализ имеющихся данных приводит к выводу, что Эксампеем называлась именно Синюха. Ее местоположение полностью отвечает всем необходимым требованиям для отождествления с этим горьким притоком.

Почему же Синюха была горькой? Ответить на этот вопрос помогают сведения римского писателя Витрувия Поллкона. В своем сочинении «Об архитектуре» он пишет: «Есть источники, берущие свое начало из горького земного сока, с чрезвычайно горькой водой; такова река Гипанис в Понте. Река эта течет от истоков приблизительно 40 миль, имея воду очень сладкую на вкус, затем достигает места, отстоящего от устья на 160 миль; там она принимает очень небольшой источник. Он, впадая в

39

реку, делает всю огромную массу воды в ней горькой, так как течет по такой земле и жилам, откуда добывают сандараку, и вода в нем делается горькой» (VIII, 3, 11).

Как мы видим, Витрувий связывает горький вкус воды Эксампея с землей, по которой он протекает. Действительно, названные притоки Южного Буга содержат фосфатные и медистые примеси, которые значительно ухудшают вкус воды. В этом отношении очень показательны сами названия этих речек — Синюха, Мертвовод, Гнилой Еланец, Черный Ташлык.

Они говорят сами за себя и не требуют особого комментария.

Но Эксампей выделялся среди соседних притоков своей особой соленостью. Почему?

Ответ на этот вопрос дают, как мне кажется, данные о том, что именно в верховьях Синюхи до недавнего времени существовало несколько соленых озерцов. Вода в них по солености не отличалась от морской. Здесь почти до нашего времени (начало XIX в.) в больших количествах довольно интенсивно добывали соль. В древности тут были значительные залежи соли. Протекая через эту местность речка становилась исключительно соленой и существенно изменяла вкус воды в Гипанисе.

Следует отметить также, что некоторые исследователи предлагают иное объяснение. По их мнению, вкус воды в Гипанисе ухудшала морская вода, проникавшая к верховьям лимана.

Действительно, в настоящее время при нагонных ветрах морская вода заходит далеко в лиман. Но ведь речной сток сейчас ничтожно мал, так как уходит на орошение земель, водоснабжение городов и различные другие нужды народного хозяйства. А в древности Гипанис был более полноводным и все свои воды выносил в море. И сильное течение реки не позволяло морской воде заходить далеко вверх.

В другом месте своего труда Геродот вновь возвращается к Эксампею. «Отец истории» попытался выяснить численность скифов. Рассказывая об этом, он приводит крайне интересные сведения: «Численность скифов я не мог точно узнать, но слышал об их числе различные сообщения: что их очень много и что скифов как таковых мало. Однако вот что мне наглядно показали. Есть между реками Борисфеном и Гипанисом местность, название которой Эксампей. Об этой местности я упоминал незадолго до того, сказав, что в ней есть источник горькой

40

воды; вода вытекающая из пего, делает воду Гипаниса негодной для питья.

В этой местности находится медный котел по величине в шесть раз больше кратера у устья Понта, который посвятил Павсаний, сын Клеомброта. А тому, кто его никогда не видел, я разъясню это следующим образом: медный котел в Скифии свободно вмещает шестьсот амфор; толщина этого скифского медного котла— шесть пальцев. Этот котел, как говорили местные жители, сделан из наконечников стрел. Пожелав узнать численность скифов, их царь, имя которого Ариант, приказал всем скифам, чтобы каждый принес один наконечник стрелы; а тому, кто не принесет, он угрожал смертью.

Так вот было доставлено множество наконечников, и он решил оставить памятник, сделав его из этих наконечников. Из них он сделал именно этот медный котел и посвятил его в этот Эксампей. Вот что я слышал о численности скифов» (IV, 81).

Как мы видим, этот отрывок насыщен самой разнообразной информацией, которая вызывает множество вопросов: и о самом медном котле, и о его размерах, и о количестве наконечников стрел, и о скифском царе Арианте и т. д.

Что же это за котел? И почему Ариант задумал сделать именно котел?

Дело в том, что котлы, медные или бронзовые, были весьма важными предметами в жизни скифов (рис. 4). Об этом в определенной мере свидетельствуют этнографические параллели. У осетин, например, в языке которых, обычаях, обрядах сохранились многие скифские отголоски, котлы играли большую роль и ценились очень дорого, огромный общинный котел у них хранился в святилище. Во время больших празднеств в этом котле готовили пищу для всего селения или даже для нескольких соседних селений.

В других источниках имя Арианта не упоминается. Поэтому некоторые исследователи считают его мифическим царем, другие же признают его конкретным историческим лицом и даже пытаются определить время его царствования: конец VII в. до н. э. или конец VI в. до н. э. Эти предположения остаются пока бездоказательными. Будем надеяться, что со временем появятся новые данные, которые помогут полнее осветить этот интересный вопрос.

Для чего же Ариант задумал это мероприятие? Ис-

41

Рис. 4. Скифский бронзовый котел из кургана Раскопана Могила

следователи полагают, что царь предпринял своеобразную перепись подвластного ему населения, для того чтобы упорядочить сбор налогов.

В этой связи интересно следующее обстоятельство. В VI в. до н. э. в Нижнем Побужье были широко распространены медные монеты в виде наконечников стрел, так называемые монеты-стрелки. Поэтому, возможно, сама перепись уже представляла собой сбор дани, на что указывал Б. Н. Граков.

Какой же была численность скифов во времена Арианта? На этот вопрос пока нельзя дать точный ответ. Сведения Геродота дают нам весьма приблизительные отправные данные для расчетов.

Котел Арианта вмещал 600 амфор и толщина его равнялась шести пальцам. Исходя из этих данных, А. Н. Щеглов и К. К. Марченко попытались определить численность скифов [121, с. 51]. Для проведения расчетов была взята форма котла из кургана Солоха и наконечники стрел VI в. до н. э. весом от 3,2 до 3,9 г,

42

В Вычислительном центре Института социально-экономических проблем АН СССР по программе, выполненной А. Н. Мальгиным, были проведены соответствующие расчеты. Получено 36 вариантов количества наконечников стрел, необходимых для отливки котла. Наименьший вариант предполагает следующие цифры: вес котла — 21 654 кг, емкость — 11 760 л, количество наконечников — 6,155 млн штук. Наибольший вариант: вес котла — 41 771 кг, объем — 19 440 л, количество наконечников — 13,009 млн штук.

Полученные цифры, как отметил Е. В. Черненко, совершенно нереальны. В чем же причина? Сами расчеты, разумеется, не подлежат сомнению. Видимо, сведения Геродота не совсем точны.

Однако это не дает оснований сомневаться в существовании самого котла. Геродот описывает этот котел и связанные с ним события абсолютно реально. Бесспорно, в Эксампее стоял огромный бронзовый котел, рассказы о котором разнеслись далеко за пределами Скифии.

Многие исследователи, исходя из фразы Геродота: «Однако вот что мне наглядно показали», после которой идет рассказ о котле Арианта, полагают, что Геродот лично видел описываемый котел. Это обстоятельство является главным аргументом для вывода о том, что Геродот, собирая сведения о скифо-персидской войне, посетил Скифию, в частности Ольвию и ее окрестности. Свое путешествие он совершил, как полагают ученые, примерно в середине V в. до н. э.

Таковы вкратце сведения о котле Арианта. Закономерен вопрос о том, какова же судьба этого гигантского котла. Мог ли он сохраниться в целости до наших дней?

Серьезно этим вопросом никто не занимался. Вероятнее всего, что этот выдающийся памятник скифских мастеров погиб в водовороте бурных событий минувших столетий. Возможно, сведения о нем сохранились еще в каких-то источниках. Нельзя исключить и предположение, что знаменитый котел Арианта уцелел и лежит сейчас где-то в земле Эксампея. Может, удача ждет кого-то из энтузиастов?

В Эксампее, как считают специалисты, находилось общескифское святилище. Поэтому именно здесь и находился котел Арианта.

Интересно отметить, что Д. С. Раевский, развивая свою мысль о «скифском четырехугольнике» как о простейшей модели организованного мира, считает Эксампей

43

геометрическим центром этого четырехугольника, т. е. центром мира: «Урочище Эксампей, таким образом, do данным Геродота, располагается в геометрическом центре этого четырехугольника. Вряд ли это обстоятельство случайно. Выше уже отмечалось, что четырехугольная Скифия есть отражение представления об организованной Вселенной. В упорядоченном же мире, согласно архаическим представлениям, максимумом сакральности обладает именно центр мира, через который проходит axis mundi и где в начале мира совершился акт творения, приведший к созданию упорядоченного космоса…

Показательно, что Геродот толкует название Эксампей как Святые (Священные) Пути. Сакральные же свойства центра мира определяются прежде всего тем, что именно через него пролегает кратчайший путь, „связывающий землю и человека с Небом и Творцом». Именно „центр мира» является обычно местом проведения праздника, воспроизводящего в ритуале события „начала мира». Поэтому есть все основания полагать, что скифский праздник проходил именно в урочище Эксампей, а сообщаемые Геродотом данные о местоположении этого урочища в значительной степени условны, так как подчинены не реальной географии, а концепции о четырехугольной конфигурации мира и о его центре» [86, с. 114].

Изложенные рассуждения Д. С. Раевского вполне убедительны и заслуживают пристального внимания. Но их совершенно несправедливо отверг Б. А. Рыбаков: «Древнее, идущее из энеолита представление о квадратном пахотном поле автор неправомерно применяет к чисто географическому, подлежащему измерению реальному понятию. Неправомерно и признание Эксампея центром „модели организованного мира“ — ведь сторона скифского квадрата равнялась 20 дням пути, а до Эксампея было всего четыре дня» [95, с. 211—212, прим. 22].

Этот единственный аргумент Б. А. Рыбакова ошибочен и основан на недоразумении. Во-первых, Геродот говорит о четырех днях плавания, а не пешеходного пути. А эти расстояния далеко не одинаковы. День пути, как уже говорилось, равен примерно 36 км, а день плавания, как показали многочисленные расчеты по данным Геродота,— 55—58 км [4, с. 145—148]. Следовательно, четыре дня плавания — это более шести дней пешеходного пути. Во-вторых, по Геродоту, четыре дня плавания — до устья реки Эксампей, а не до самой местности с таким же названием, где стоял котел Арианта. Эта местность находи

44

лась в верховьях реки, примерно в четырех днях пути от ее устья. Следовательно, местность Эксампей находилась примерно в десяти днях пути от моря, т. е. в самом центре «скифского четырехугольника».

Вернемся, однако, к рассказу Геродота и продолжим знакомство с реками Скифии.

После Гипаниса Геродот переходит к описанию Борисфена — современного Днепра: «Четвертая река — Борисфен — величайшая из рек после Истра и самая полноводная, по нашему мнению, не только среди скифских рек, но и среди всех других, кроме египетского Нила; ведь с ним невозможно сравнить никакую другую реку. Из остальных Борисфен самый полноводный; он предоставляет прекраснейшие и изобильнейшие пастбища для домашнего скота. В нем водится много превосходнейших рыб. Вода на вкус очень приятная; рядом с мутными потоками он течет чистый. Урожай на его берегах бывает превосходнейший, а там, где землю не засеивают, растет чрезвычайно густая трава. У устья его сами собой отлагаются огромные запасы соли. Здесь водятся огромные бескостные рыбы, которых называют антакаями; их доставляют для засаливания. Есть и многое другое, также достойное удивления.

Протекая с севера, он известен до местности Герр, до которой сорок дней плавания, но никто не может сказать, по землям каких людей он течет выше. Ясно, что он течет через пустыню в страну скифов-земледельцев; ведь эти скифы обитают по его берегам на расстоянии десяти дней плавания. Только у этой реки и у Нила я не могу указать источники и, полагаю, не может никто из эллинов. Там, где Борисфен течет недалеко от моря, с ним сливается Гипанис, впадая в одну и ту же заводь. Находящаяся между этими реками клинообразная полоса земли называется мысом Гипполая; на нем воздвигнут храм Деметры. Напротив храма у Гипаниса обитают борисфениты» (IV, 53).

Как мы видим, Днепру уделено гораздо больше внимания, чем остальным рекам. Здесь и характеристика самой реки, и сообщение о природных богатствах этого региона, и упоминание о границах обитания*скифов-земледельцев, борисфенитов, и сведения о палеогеографии Днепровско-Бугского лимана, и указание о храме Деметры. Ценны и интересны данные, касающиеся многих важных вопросов древней истории и географии Северного Причерноморья. Рассмотрим некоторые из этих проблем.

45

Начнем со сведений о течении Борисфена. Геродот сообщает, что от его устья до местности Герр сорок дней плавания. Это расстояние слишком велико. Оно противоречит другому сообщению «отца истории», согласно которому все расстояние от моря до северной границы Скифии равно двадцати дням пути (IV, 101). Поэтому ученые подвергают сомнению правильность первой цифры.

В чем же причина такого несоответствия? Этот вопрос вызывает оживленные дискуссии на протяжении нескольких столетий, но до сих пор не решен окончательно. На этот счет высказаны самые различные точки зрения.

Еще в начале XVIII в. Т. Байер предложил вместо сорока дней (τεσσεράκοντα) читать четырнадцать дней (τεσσέρον καί δέκα). Предложенная этим исследователем конъектура была принята многими филологами и издателями, но не стала общепринятой и встретила категорические возражения со стороны некоторых специалистов, которые полагали, что сорок дней плавания вверх по реке — не слишком много по сравнению с двадцатью днями сухопутного движения.

Ф. К. Брун, а вслед за ним Ф. А. Браун пытались найти другое объяснение. По их мнению, сорок дней плавания измерены не от устья Борисфена, а от его верховьев. Недавно Б. А. Рыбаков, основываясь на этом переводе текста, пытался определить, чему равен день плавания по реке.

К совершенно иному выводу пришли А. Хансен, Б. Н. Граков, Л. А. Ельницкий. По их мнению, сообщение о сорока днях плавания до Герр связано с тем, что именно сорок дней длилась у скифов похоронная процессия в те же Герры, где находятся могилы скифских царей. Эти сорок дней траурного путешествия могли при описании Борисфена превратиться в сорок дней плавания по реке.

Необходимо отметить также предположение о том, что число сорок у Геродота употребляется, возможно, метафорически, означая при этом условно большое число. Например, «отец истории» отмечает сорок устьев Аракса (I, 202), сорок дней пути вдоль Нила (II, 29).

Итак, мы вкратце ознакомились с четырьмя основными точками зрения.

1. Вместо сорока дней читать четырнадцать.

2. Измерять сорок дней плавания не от устья, а от верховьев реки.

46

3. Сорок дней плавания связаны с сороками днями похоронной процессии.

4. Число сорок у Геродота условное и означает множество.

Попытаемся проанализировать эти точки зрения. Первая из них — чистая догадка, которая основана на сходстве в написании чисел сорок и четырнадцать и требует исправления текста. Но у нас нет никаких объективных оснований допускать такую ошибку. Поэтому рассматриваемая точка зрения не может быть принята, как мне представляется.

Стремление отсчитывать сорок дней плавания не от устья реки, а от ее верховьев связано с неправильным переводом текста. У Геродота ясно сказано, что речь идет о нижнем течении Борисфена, а не о верхнем. Иное толкование источника ошибочно. Ошибочны и основанные на неправильном переводе расчеты относительно дня плавания по реке.

Объяснение о том, что сорок дней плавания у Геродота появились в связи с сорока днями похоронной процессии, представляется достаточно убедительным. Здесь могла сработать примерно такая логическая цепочка. Похоронная процессия заканчивается в Геррах. Длится она сорок дней. Течение Борисфера известно до Герр. Следовательно, от устья до Герр сорок дней плавания.

Этот логический вывод сделан, видимо, самим Геродотом. Не имея сведений о длине известной части Борисфена, он, надо полагать, сопоставил имеющиеся данные по указанной схеме и получил сорок дней плавания. Этой цифрой «отец истории» и дополнил фразу о течении реки, о чем свидетельствует конструкция рассматриваемого предложения: «Протекая с севера, он известен до местности Герр, до которой сорок дней плавания, но никто не может сказать, по землям каких людей он течет выше». Главное предложение содержит мысль о том, что Борисфен известен до Герр и что никто не знает его верхнего течения. Сюда вклинивается придаточное предложение «до которой сорок дней плавания», дополняющее первую часть главного.

Теперь несколько слов относительно предположения о том, что число сорок у Геродота условное и означает множество. В целом, возможно, так оно и есть. Но в данном случае, как уже говорилось, сорок дней плавания появились благодаря данным о сорокадневной похоронной процессии, а вот откуда взяты эти траурные сроки — не

47

ясно. Возможно, эти сорок дней связаны с религиозными представлениями о существовании человеческой души после биологической смерти.

Таким образом, сорок дней плавания — чересчур большое расстояние для нижнего течения Борисфена. Эта цифра, по всей вероятности, связана с сообщением о сорокадневной похоронной процессии и не отражает реального расстояния от устья реки до Герр.

Рассмотрим еще один интересный вопрос. Описывая Борисфен, Геродот отмечает, что скифы-земледельцы «обитают по его берегам на расстоянии десяти дней плавания». В другом же месте источник сообщает, что земля скифов-земледельцев «простирается на одиннадцать дней плавания вверх по Борисфену» (IV, 18). Налицо явное несоответствие. В чем же причина?

Одни исследователи пытались объяснить это несоответствие испорченностью текста, другие полагали, что несогласующиеся между собой сведения взяты из разных источников. Но такие объяснения представляются неубедительными и не снимают поставленного вопроса.

Для того чтобы полнее понять второе сообщение, процитируем полностью весь отрывок: «Если перейти Борисфен, первая от моря страна — Гилея, если же идти вверх от нее — там живут скифы-земледельцы, которых эллины, живущие у реки Гипанис, называют борисфенитами, а самих себя ольвиополитами. Эти скифы-земледельцы населяют землю к востоку на протяжении трех дней пути, доходя до реки, название которой IIантикап; в сторону северного ветра эта земля простирается на одиннадцать дней плавания вверх по Борисфену. Выше над ними пустыня на большом пространстве. За пустыней живут андрофаги, племя особое и отнюдь не скифское. Страна, находящаяся выше них, уже настоящая пустыня, и никакого человеческого племени там нет на всем известном нам протяжении» (IV, 18).

Сравним оба отрывка. В одном при описании Борисфена сообщается о том, что «эти скифы обитают по его берегам на расстоянии десяти дней плавания», а в другом говорится о том, что «в сторону северного ветра эта земля простирается на одиннадцать дней плавания вверх по Борисфену». Если внимательно вчитаться в эти отрывки, мы увидим, что они не противоречат друг другу, а указывают два чуть-чуть разных расстояния. Одиннадцать дней плавания — это расстояние, на которое простирается скифская земля, а десять дней плавания — это

48

расстояние, на котором обитают скифы-земледельцы. А недостающий день плавания приходится на Гилею.

Необходимо отметить, что к аналогичному выводу пришел в свое время Ю. Г. Виноградов, полагая при этом, что одиннадцать дней плавания измерены от устья Борисфена вверх по течению, а десять дней плавания — в обратном направлении, одиннадцатый же депь приходится на Гилею. Однако прибегать к такому допущению нет никакой необходимости, да и возможности. Из источника ясно следует, что в обоих случаях расстояния измерены в одном направлении — вверх по течению: одиннадцать дней плавания отсчитаны от устья реки и определяют протяженность земли скифов-земледельцев, а десять дней плавания указывают границы их обитания, день плавания, приходящийся на необитаемую Гилею, «опущен».

При описании Борисфена Геродот указывает храм богини плодородия Деметры. У читателя сразу же возникают вопросы. Что это за храм? Где он находился? Как выглядел? Что он представляет собой сегодня?

Ответить на эти вопросы совсем не просто. Они долгое время были предметом оживленной дискуссии, но так и остались нерешенными до конца. По Геродоту, этот храм находился на мысу Гипполая между Борисфеном и Гипанисом. Где же расположен сам мыс Гипполая?

Начиная с XIX в. многие исследователи отождествляют мыс Гипполая с современным мысом Станислав, расположенным между Днепровским и Бугским лиманами. Его местоположение в общем-то соответствует данным Геродота. Здесь ученые и искали храм Деметры. Но… не нашли. Поиски не дали никаких результатов. Тогда храм стали искать не на самом мысу Станислав, а в его окрестностях. Но и здесь не было никаких следов. В этой связи возникает вопрос, а действительно ли мыс Станислав назывался в древности мысом Гипполая? Исследователи стали высказывать разные точки зрения. Одни сомневались в правильности этого отождествления, другие отстаивали его. Так, например, П. О. Бурачков отождествил с мысом Гипполая Болошскую косу, расположенную на правом берегу Бугского лимана выше Ольвии. Эту точку зрения подверг критике В. В. Латышев. Но Бурачков настаивал на своей гипотезе, и его выводы вновь были совершенно справедливо отвергнуты Латышевым, так как предлагаемая локализация противоречила указаниям источника.

В послевоенные годы началась планомерные археоло

49

гические разведки побережья Днепровско-Бугского лимана. Был детально обследован и мыс Станислав. Но и на этот раз поиски не дали никаких результатов. Тогда Ф. М. Штительман предположила, что храм Деметры был построен на самой оконечности мыса Станислав и обрушился в лиман в результате интенсивного размыва берега.

В последние десятилетия в ходе дальнейших исследований античных поселений Нижнего Побужья вновь встал вопрос о храме Деметры. Каждое новое поколение исследователей возвращается к этой загадке и пытается отыскать указанный Геродотом храм. Опять пришлось вернуться к вопросу о локализации мыса Гипполая. С ним отождествляли как мыс Станислав, так и соседний мыс Пугач. Но самые тщательные обследования и в том и в другом месте не дали нужных результатов. Загадка осталась нераскрытой.

Где же искать этот загадочный храм? Ключ к разгадке дает палеогеография. В первую очередь обратимся вновь к Геродоту и внимательно перечитаем нужные нам сведения: «Там, где Борисфен течет недалеко от моря, с ним сливается Гипанис, впадая в одну и ту же заводь. Находящаяся между этими реками клинообразная полоса земли называется мысом Гипполая; на нем воздвигнут храм Деметры. Напротив храма у Гипаниса живут борисфениты» (IV, 53).

Во-первых, мыс Гипполая, по Геродоту,— «клинообразная полоса земли». Аналогичную характеристику этому мысу дает знаменитый оратор Дион Хрисостом, побывавший в Ольвии где-то в конце I в. н. э. В своей «Борисфенитской речи» помимо других ценных сведений он приводит крайне интересное описание рассматриваемого района: «Случилось мне летом быть в Борисфене, когда я после изгнания прибыл туда морем, имея в виду, если можно будет, пробраться через Скифию к гетам, чтобы посмотреть, что там делается. И вот я в рыночный час прогуливался по берегу Гипаниса. Надо знать, что, хотя город и получил название от Борисфена вследствие красоты и величины этой реки, но как ныне лежит на Гипанисе, так и прежде был выстроен там же немного выше так называемого Гипполаева мыса, на противоположном от него берегу. Мыс этот представляет собой острый и крутой выступ материка в виде корабельного носа, около которого сливаются обе реки; далее они представляют уже лиман вплоть до моря на протяжении почти 200 ста

50

диев; и ширина рек в этом месте не менее. Большая часть лимана представляет собой мели, и при безветрии поверхность воды там постоянно гладка, как на озере. Лишь с правой стороны заметно течение воды, и плывущие с моря по течению заключают о глубине; отсюда-то реки изливаются в море вследствие силы течения; если бы его не было, вода легко могла бы быть задержана сильным южным ветром, дующим в устье.

В остальной части лимана берега болотисты и покрыты густым тростником и деревьями; даже в самом лимане видно много деревьев, издали похожих на мачты, так что неопытные корабельщики ошибаются, правя к ним, как бы к кораблям. Здесь есть также много соли, и отсюда получает ее покупкой большинство варваров, а также эллины и скифы, живущие на Таврическом полуострове. Реки впадают в море у укрепления Алектора, принадлежащего, как говорят, супруге царя савроматов» (XXXVI, 2).

Как мы видим, у Диона Хрисостома мыс Гипполая — это «острый и крутой выступ материка в виде корабельного носа». Такая характеристика полностью подтверждает определение Геродота — «клинообразная полоса земли». А нынешний мыс Станислав никак не соответствует приведенным описаниям. Это — большой, выступающий в лиман мыс, образованный изгибом береговой линии, отнюдь не такой уж клинообразный и не похожий на корабельный нос.

Во-вторых, и у Геродота, и у Диона Хрисостома Гипполаев мыс находится между реками. Борисфен и Гипанис образуют этот мыс, ниже его сливаются друг с другом и впадают в общий лиман. А мыс Станислав омывается водами только Днепровского лимана. Кроме того, Днепр и Южный Буг в настоящее время не сливаются друг с другом, а впадают соответственно в Днепровский и Бугский лиманы, которые образуют один общий Днепровско-Бугский лиман.

Все эти несоответствия показывают, что за прошедшие 2,5 тыс. лет береговая линия в рассматриваемом районе существенно изменилась. Дело в том, что времена Геродота приходятся на пик так называемой фанагорийской регрессии Черного моря. Уровень моря тогда был ниже современного как минимум на 5 м. Поэтому береговая линия в мелководных районах выглядела в деталях иначе.

Что же представлял собой во второй половине I ты

51

сячелетия до н. э. район современного Днепровско-Бугского лимана? Комплексное изучение письменных, археологических и палеогеографических данных, проработка крупномасштабных батиметрических карт, а также палеогеографических карт с указанием древних русел Днепра и Южного Буга дали возможность построить схематическую реконструкцию береговой линии района.

Основные положения полученной палеогеографической реконструкции сводятся к следующему. Современных Днепровского и Бугского лиманов тогда не существовало. По их долинам протекали соответственно Днепр и Южный Буг. Примерно в средней части современного Днепро-Бугского лимана реки сливались и затем впадали в общий лиман, устье которого находилось у Очаковского мыса, т. е. там же, где и сегодня. От коренного берега между реками длинным высоким узким клином вытянулся к месту их слияния мыс Гипполая. На его оконечности и находился храм Деметры.

В результате повышения уровня моря в позднеантичное — средневековое время долины Днепра и Южного Буга постепенно были затоплены. Началось интенсивное разрушение коренных берегов. Не обошла эта участь и Гипполаев мыс. Метр за метром перемалывали волны эту узкую полоску суши, безжалостно уничтожая все, что там находилось. Так был разрушен и рухнул в лиман храм Деметры. Его развалины разбросаны на дне лимана и перекрыты слоем современных осадков.

Где же искать остатки разрушенного храма? Примерный ориентир дает нам Дион Хрисостом. Согласно его сообщению, древний лиман раскинулся почти на 200 стадиев, а у вершины лимана находился мыс Гипполая. Какой именно стадий здесь использован, мы не знаем. Поэтому возьмем для расчетов самый короткий и самый длинный стадий— 150 м и 210 м. Отсюда получим, что вершина древнего лимана, а следовательно, и мыс Гипполая находились примерно в 30—42 км к востоку от Очаковского мыса. Уточнить эту цифру помогают палеогеографические карты. По имеющимся данным, русла Борисфена и Гипаниса сливались примерно в 30—32 км восточнее Очаковского мыса. Вероятнее всего, источник Диона Хрисостома пользовался стадием в 157 м — наиболее распространенным стадием, которым измерено подавляющее большинство расстояний на Понте Эвксинском. Таким образом, храм Деметры следует искать примерно в 30—32 км к востоку от Очаковского мыса. Отсюда до мыса

52

Рис. 5. Схематическая палеогеографическая реконструкция района Днепровско-Бугского лимана для второй половины I тыс. до н. э.

1 — современная береговая линия; 2 — примерные контуры древнего лимана; 3 — затопленные ныне древние русла Борисфена (Днепра) и Гипаниса (Южного Буга)

Станислав еще 12 — 14 км. Иными словами, разрушенный лиманом клин коренного берега между Борисфеном и Гипанисом равнялся примерно 12—14 км. На остальных участках лиман просто затопил долины этих рек. Затем уже в результате абразии, усилившейся в последние столетия, началось интенсивное разрушение коренных берегов на всем побережье обширного Днепровско-Бугского лимана (рис. 5).

Такова в общих чертах предлагаемая палеогеографическая реконструкция и локализация храма Деметры. Разумеется, некоторые положения остаются гипотетичными и требуют дальнейшей аргументации и уточнений. Но основные выводы представляются достаточно убедительными уже на этой стадии разработки. Последнее слово здесь за подводными археологическими исследованиями с помощью гидролокатора, эжектора и новейшей аппаратуры для такого рода работ. Будем надеяться, что в скором будущем они принесут свои результаты.

Вернемся, однако, к сведениям Геродота о скифских реках и продолжим знакомство с районом Днепровско-Бугского лимана. После Гипаниса и Борисфена Геродот указывает реку Пантикап: «Об этих реках достаточно. А после них — другая река, пятая, название которой Пантикап. Течет он также с севера и из озера, а посредине между ним и Борисфеном обитают скифы-земледельцы; втекает же он в Гилею, а миновав ее, соединяется с Борисфеном» [IV, 54].

Итак, Пантикап. Какой же приток Днепра назывался этим именем? Этот вопрос долгое время вызывает ожив

53

ленные споры исследователей и до сих пор не решен. Дело в том. что описанию источника не соответствует ни один левый приток Днепра. По этому поводу ученые высказывали самые различные мнения.

Наибольшее распространение получили следующие две точки зрения. Одни ученые отождествляют Пантикап с Копкой, левым притоком Днепра. Другие исследователи считают возможным отождествить Пантикап с Ингульцом, правым притоком Днепра. Высказаны и иные точки зрения. Но пи одна из этих речек не отвечает необходимым требованиям.

Локализация Пантикапа остается одной из загадок географии Скифии. Этот сложный, запутанный вопрос ждет своего исследователя.

Далее Геродот сообщает: «Шестая река — Гипакирис, которая, устремляясь из озера и протекая посредине области скифов-кочевников, впадает в море близ города Каркияитиды, направо от себя оставляя Гилею и так называемый Ахиллов бег» (IV, 55).

Гипакирис чаще всего отождествляют с рекой Каланчак, которая впадает в Каркшштский залив. Но эта точка зрения не является общепринятой. Некоторые исследователи видят в Гипакирисе озеро Донузлав, расположенное в 30 км северо-западнее Евпатории. Единого мнения на этот счет пока нет.

Затем «отец истории» указывает; «Седьмая река — Герр — ответвляется от Борисфена в том месте этой страны, до которого русло Борисфена известно. Ответвляется она в этой стране, а название имеет то же, что и сама страна,— Герр. Протекая к морю, она разделяет область кочевников и область Царских скифов, впадает же в Гипакирис» (IV, 56).

Река Герр также не нашла еще своего места на современной географической карте. Этот вопрос долгое время вызывал, пожалуй, самые бурные споры специалистов по локализации рек Геродотовой Скифии. Исследователи высказывали самые различные точки зрения. Наиболее популярны две гипотезы.

Одни ученые отождествляют Герр с р. Конкой, другие — с р. Молочной. Обе точки зрения имеют как сильные, так и слабые стороны. Этот вопрос также остается пока одной из загадок географии Скифии.

Таким образом, вопрос о локализации трех речек — Пантикапа, Гипакириса и Герра — представляет собой один тесно переплетенный загадочный клубок. И решать

54

его необходимо в комплексе, т. е. локализовать все три речки, а не какую-то одну. Только в таком случае полученные выводы будут звучать веско и убедительно. Здесь важна полная картина поисков всех трех речек в одном специальном исследовании. И конечно же, тут не обойтись без широкого привлечения палеогеографических данных. Ведь в рассматриваемом регионе произошли серьезные изменения берегов, не учитывать которые абсолютно нельзя.

Здесь не место для решения этого сложного вопроса. Он требует детального рассмотрения большого количества различпых данных, тщательного анализа и обстоятельной аргументации. Сделать это можно в статье, специально посвященной указанной проблеме. Остается надеяться, что в скором будущем кто-то из исследователей возьмется разгадать эту давнюю тайну. Ведь от нее зависит и локализация скифских племен.

После этих загадочных рек Геродот совсем кратко описывает реку Танаис — современный Дон: «Восьмая река — Танаис, которая течет сверху, устремляясь из большого озера, впадает же в еще большее озеро, называемое Меотийским, которое разделяет царских скифов и савроматов. В этот Танаис впадает другая река, название которой Гиргис» (IV, 57).

Как мы видим, пограничная скифская река Танаис охарактеризована весьма скупо. Видимо, Геродот не располагал достаточными сведениями.

Танаис обычно отождествляют с современным Доном. Но некоторые исследователи считают, что в древности верхней частью Танаиса считался не Дон, а Северский Донец. Так что этот вопрос также требует специального рассмотрения. С ним связана и локализация реки Гиргис, в которой видят обычно Северский Донец.

Таким образом, мы познакомились со сведениями Геродота о скифских реках. Здесь, как неоднократно говорилось, еще достаточно много нерешенных проблем, интересных, даже загадочных вопросов, которые ждут своих исследователей.

Подготовлено по изданию:

Агбунов М. В.
Путешествие в загадочную Скифию.— М.: Наука, 1989,— 191 с. 31 ил,— (Серия «Страницы истории нашей Родины»).
ISBN 5-02-004620-5
© Издательство «Наука», 1989

Глава 1. Легенды о происхождении

Геродот приводит сразу две легенды относительно происхождения скифов. Первая принадлежит причерноморским эллинам. По нему племя скифов возникло от любовной связи Геракла с полудевой-полузмеей, проживавшей в необитаемой тогда еще их стране. Второе предание восходит уже к самим скифам и возводит их род к мифическому первопредку, царю Таргитаю и дочери реки Борисфена (Днепра). От их брака родились три сына – Липоксай, Арпоксай и Колаксай. Обе эти версии помещают прародину скифов в европейскую часть России, чему Геродот не очень-то доверяет.

«Отец истории» пишет: «Существует еще третье сказание (ему я сам больше всего доверяю). Оно гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам). С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать перед лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины. Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной» (Геродот; IV,11). В этом рассказе подчеркивается независимость скифов от прежней, киммерийской культуры. Гражданская война между двумя группами киммерийцев проходит в Приднестровье (Тирас – это Днестр), а скифы поселяются на «безлюдных» пространствах Поднепровья и Приазовья. Согласимся, что и эта, уже чисто историческая, версия порождает ряд вопросов. Главным из них, безусловно, является вопрос о взаимоотношениях, сложившихся между двумя встретившимися народами.

У нас нет никаких причин не доверять ни легендарным сведениям скифов и эллинов, ни исторической версии Геродота. Наоборот, мы убеждены, что все три рассказа покоятся на правдивых основаниях и потому содержат в себе слой истины. Подчеркнем, целый слой, а не крупицы, как это полагают большинство современных исследователей. Другое дело, что каждую из этих историй следует рассмотреть под определенным углом, найти ту единственную «ниточку», которая и поможет распутать клубок кажущихся противоречий. Вот принцип нашего подхода к исследованию проблемы происхождения скифов.

Геродот, будучи историком, предпочел версию, где фигурировали конкретные топонимы и известные исторические народы. Но ее следует увязать с двумя другими легендами. Сторонники азиатской прародины закрывают на них глаза и делают это совершенно напрасно.

Обратимся вначале к эллинскому мифу о происхождении скифов. Понтийские (то есть живущие на берегах Черного моря) греки рассказывали, что Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в необитаемую тогда еще землю, которую впоследствии заняли скифы. «Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли. Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец, прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо смешанной природы – полудеву-полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у нее была женской, а нижняя – змеиной. Увидев ее, Геракл с удивлением спросил, не видала ли она где его заблудившихся коней. В ответ женщина-змея сказала, что кони у нее, но она не отдаст их, пока Геракл не вступит с ней в любовную связь. Тогда Геракл ради такой награды соединился с этой женщиной. Однако она медлила отдавать коней, желая как можно дольше удержать у себя Геракла, а он с удовольствием бы удалился с конями. Наконец женщина отдала коней со словами: «Коней этих, пришедших ко мне, я сохранила для тебя; ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня трое сыновей от тебя. Скажи же, что мне с ними делать, когда они подрастут? Оставить ли их здесь (ведь я одна владею этой страной) или отослать к тебе?» Так она спрашивала. Геракл же ответил на это: «Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна, и выполнишь мое желание». С этими словами Геракл натянул один из своих луков (до тех пор ведь Геракл носил два лука). Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого – Гелоном, а младшего Скифом. Двое сыновей – Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше еще и до сего дня скифы носят чаши на поясе (это только и сделала мать на благо Скифу)» (Геродот. История IV, 8—11).

Взгляд греков – это мнение стороннего наблюдателя, у чужестранцев нет никаких мотивов приукрасить историю другого народа. Оттого их мнение заслуживает особого внимания. Во-первых, греческий миф утверждает, что скифы были автохтонными жителями своей земли, причем она охватывала не только степные районы, но области к северу от них, где царила «непогода и холод». Эта территория, согласно эллинскому мифу, была необитаемой до прихода туда скифов. Следовательно, греки не отличали их от первонасельников Русской равнины.

Теперь об образе царицы скифов. Фигура Космического Змея вообще едва ли не самая загадочная в мировой мифологии. Ученым совершенно не ясны ее происхождение и промежуточные этапы эволюции. Между тем гениальное решение этой мифологической проблемы предложила Л. М. Алексеева в книге «Полярные сияния в мифологии славян. Тема змея и змееборца». Наблюдение полярных сияний с земли может породить самые разные образные ассоциации. Одна или несколько светящихся дуг полярного сияния создают впечатление огромной (часто протянувшейся от горизонта до горизонта) светящейся «огненной змеи». Эти дуги зачастую превращаются в складчатые полосы-ленты, волнообразные извивы которых очень похоже воспроизводят движения змеи. Родина Змея, таким образом, – небо северных широт. Его культ зародился у северных народов, к числу которых относились предки скифов. Особым почитанием у них Космического Змея как раз и объясняется столь необычный образ прародительницы скифов. Архаический вид божества свидетельствует об укорененности в скифской среде древнейших северных традиций, берущих свое начало еще в неолитические времена.

В одной греческой надписи из Северного Причерноморья дана несколько отличная версия того же эллинского мифа. В ней рассказывается, что Геракл, придя в Скифию, побеждает в борьбе Аракса (божество одноименной реки, скорее всего – Волги) и вступает в брак с его дочерью Эхидной. От этого брака рождаются Агафирс и Скиф. Это уже более поздний вариант мифа, относящийся ко времени, когда один из сыновей Геракла – Гелон – покинул родину. К тому же, у царицы скифов теперь есть имя и муж. Араксай – имя «говорящее». Оно двусоставное, его вторая часть («ксай») является греческим воспроизведением санскритского слова «повелитель, владыка, царь» и обозначает титул вождя. Первая же – Ара – несет основное смысловое значение, это и есть имя повелителя. Ара-ксай, таким образом, означает «царь Ар» или «Арий-царь» – владыка народа ариев, которые проживали в стране Эхидны.

Наш соотечественник, социолог и общественный деятель Лев Иванович Мечников (1838–1888 гг.) известен как автор очень популярной в свое время книги «Цивилизация и великие исторические реки». Мечников обратил внимание, что рождение древнейших цивилизаций происходило в бассейнах больших рек. Хуанхэ и Янцзы орошают ареал китайской цивилизации, индийская (или ведийская) культура локализовалась преимущественно в бассейне Инда и Ганга, шумерская возникла на берегах Тигра и Евфрата, а египетская вокруг Нила. По мысли исследователя, эти реки наложили на жителей, проживавших на их берегах, «своего рода ярмо исторической необходимости». В силу самих физико-географических условий люди этих мест оказывались прочно привязанными к цивилизации и прогрессу. Но Мечников, обозревая отдаленные страны, упустил из вида свои родные пределы, земли Русской равнины. В «Ведах» – священных книгах ариев – рассказывается, что в далекой древности их племена проживали на берегах реки Расы, которую современные исследователи отождествляют с Волгой (ее древнейшее название Ра). Резкое похолодание вынудило ариев мигрировать в более теплые земли. Они разошлись по самым разным странам, но и там помнили о своей северной прародине.

Волга берет начало на Валдайской возвышенности и принимает около 200 притоков. Левые притоки многочисленнее и многоводнее правых. Волга – одна из крупнейших рек земного шара и самая большая в Европе. Речная система бассейна Волги включает 151 тыс. водотоков (реки, ручьи и временные водотоки) общей протяженностью 574 тыс. км. При этом число рек, фигурирующих в этом списке, составляет 7 тыс.! Обыгрывая этот уникальный факт, Александр Твардовский посвятил нашей великой реке стихотворение:

Семь тысяч рек,

Ни в чем не равных:

И с гор стремящих бурный бег,

И меж полей в изгибах плавных

Текущих вдаль – семь тысяч рек

Она со всех концов собрала —

Больших и малых – до одной,

Что от Валдая до Урала

Избороздили шар земной.

И в том родстве переплетенном,

Одной причастные семье,

Как будто древом разветвленным

Расположились на земле.

Поэт сравнивает систему притоков Волги с гигантской кроной мощного дерева, но на память приходит также и ассоциация с сетью капилляров, питающих Русскую равнину. И если своей длиной Волга уступает тем же Нилу, Янцзы и Хуанхэ, то по параметру разветвленности она превосходит другие великие исторические реки. В этом смысле арийскую цивилизацию следует назвать самой речной древней культурой.

О влиянии древних ариев на скифскую цивилизацию будет неоднократно говориться в дальнейшем. Но нельзя не подчеркнуть, что, подобно ариям, скифы связывали свое происхождение с реками Русской равнины. Они не забывали тех священных берегов, которые когда-то покинули их предки. Поселения рушатся, а реки вечны. Вот почему скифская легенда называет матерью Таргитая дочь Днепра, а Гераклу, чтобы утвердиться на новой территории, потребовалось победить именно речного бога Аракса. Римский историк рубежа нашей эры Помпей Трог начинает историю скифов с мифического царя Таная, имя которого связано с названием реки Танаис (Дон), а также с родственными именованиями водной стихии и ее бога у индоевропейцев. Примечательно также, что род русских «Повесть временных лет» ведет от Кия – перевозчика, то есть «хозяина» рек или речного божества. Таким образом, уже легенды о происхождении высвечивают культурное родство ариев, скифов и русских и характеризуют их как автохтонов Русской равнины.

До нас дошла также римская легенда о рождении скифского народа. Она более позднего происхождения, чем рассмотренные ранее. Римский поэт I века Валерий Флакк записал, что бог Юпитер взял в жены Гору, нимфу с «полузвериным телом и двумя змеями», и от их союза родился сын Колакс, которого естественно отождествить с геродотовским Колаксаем, сыном Таргитая. Правда, теперь Колакс – единственный сын своих родителей. Кроме того, матерью Колакса названа и не дочь Днепра Борисфена, и не Эхидна, а какая-то неведомая нимфа Гора. Но тут самое время вспомнить, что у Эхидны есть сестры Горгоны, или, в греческом прочтении, «урожденные Горы». Обитают они на берегу реки Океан. Всего горгон – три, их имена – Сфено, Эвриала и Медуза. Согласно античным текстам, они отличаются ужасным видом, будучи крылатыми, покрытыми чешуей, со змеями вместо волос, с клыками, со взором, превращающим все живое в камень. Эти характерные свойства их портрета вполне подходят под описание, оставленное римским поэтом. Горгоны олицетворяют хтонические силы, это древнейшие божества, и их изначальный образ был вовсе не таким, как их описали греки и римляне. Сфено и Эвриала – старшие сестры, они бессмертные, младшая Медуза – смертная. Из двух бессмертных сестер мы, памятуя о геродотовском рассказе, на роль Горы выберем Сфено, полагая, что в своем повествовании Валерий Флакк употребил сокращенный вариант имени Борисфена.

Но это не все сюрпризы флакковской истории. У него есть еще интересная подробность, что Колакс погибает, сражаясь с неведомым богатырем Апром. Имена персонажей мифов и сказаний – ценнейшая информация, которую следует изучать всесторонне. Особенно если она несет элемент новизны. Для начала обратим внимание, что имя богатыря присутствует в полном названии Днепра – Дан-апра (по-ирански – Данаприса). Данапр означает «река Апра» (на санскрите danu – река). Таким образом, Апр – имя властелина, охранявшего берега Днепра. Надо полагать, что, как хозяин реки, он был супругом или отцом Сфено (Борисфены). Все-таки удивительно, как отдельные фрагменты флакковской легенды гармонично соединились в целостную мозаику.

Но что же означает имя «Апр»? Ведь если оно связано с одной из крупнейших рек Русской равнины, то и статус богатыря, носившего его, должен быть выдающимся. И это действительно так, но чтобы показать это ясно и доказательно, нам придется обратиться к русской мифологии.

Христианский автор времен Киевской Руси святой Григорий (Богословец) в сочинении «Слово об идолах» пишет, что началом начал наших религиозных представлений следует считать веру в упырей и берегинь. И про тех, и про других мы больше знаем из художественных произведений. Упыри (или вампиры) в современной традиции – это исчадия зла, олицетворения гибельных сил. Вампиры высасывают из человека кровь и поедают мертвецов. Берегини тоже связаны с миром умерших. Это русалки, которых фольклор и художественная литература XIX века представляют в виде зловредных и коварных утопленниц. В связи с этим возникает вполне законный вопрос: неужели первые герои религиозных верований наших далеких предков выступали носителями темных начал?

Разумеется, нет. Один из законов мифологии гласит, что чем древнее божество, тем больше в нем замешано отрицательных черт. Поколения богов менялись, на смену старым приходили более юные и привлекательные, новые герои человеческих фантазий. Вот в этот-то самый момент на прежних кумиров наводились тени и навешивались ярлыки. Они превращались в злодеев, врагов человеческого рода. Так произошло с лешими, водяными, банником, домовым, Бабой-ягой и Кощеем Бессмертным. Но следует помнить, что изначально их образы не имели этической «окраски». Деление богов на добрых и злых произошло довольно поздно. Для древнейшего этапа язычества это вообще неприемлемо. Образы упырей и русалок новейшая литература передает не в их первозданном, а в заведомо искаженном виде. В высшей степени неправильно представлять наших отдаленных прародителей «людьми лунного света» (В. В. Розанов), настроенными на восприятие, в первую очередь, темной стороны действительности. Надо подробнее разобраться с героями их фантазий, вникнуть во внутренний мир древнего человека и в конечном итоге отдать должное их поэтическим воззрениям.

Имя «упырь» на первый взгляд загадочно и неясно. Но в русском языке в некоторых случаях добавление буквы «у» к слову придает ему негативный оттенок. Например, бог – убогий (без бога). Так не является ли слово «упырь» отрицанием некоего «пыря»? Не поленимся заглянуть в «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля. Пырин, пыран, пыръ, пырка – все это обозначение предмета (органа), который пыряет. Родители русских мальчиков до сих пор называют маленький «отросточек» сыночка – пирином. Пырь, в силу своего символического значения, олицетворяет силы плодородия и торжество жизни на земле. Соответственно, упырь, выступающий его антиподом, изображается мертвецом (фигурально, без пыра), нападающим на людей и животных.

Память о Пыре стерлась в нашем народе, но боги воистину бессмертны. Просто с некоторых пор его стали называть Перуном. Да, да, известный каждому со школьных лет бог грома и молнии, покровитель княжеской дружины бог Перун – наш родной, доморощенный бог. Перун – это постаревший Пыр. Поначалу он мыслился как божество плодородия, лишь впоследствии при его характеристике стали выделять и подчеркивать отдельные функции громовержца. Но и здесь его роль сводится, по существу, к пырянию земли стрелами-молниями. В еще более поздней своей ипостаси Пыр-Перун стал представляться в виде конного всадника, вооруженного копьем.

Богатырь Апр из флакковской легенды олицетворяет Перуна. Победа Апра-Перуна над Колаксом подчеркивает, что пришедшие в Поднепровье скифы встретили там сильные в военном отношении местные племена. И еще, что более важно, в этническом плане это были предки русских – хранители культа Пыра-Перуна.

Для полноты свода мифов о происхождении скифов следует упомянуть еще версию греческого историка Диодора, жившего также на рубеже нашей эры, спустя более 400 лет после Геродота. Скифы, говорит Диодор, «сначала занимали незначительную область, но впоследствии, понемногу усилившись благодаря своей храбрости и военным силам, завоевали обширную территорию и снискали своему племени большую славу и господство. Сначала они жили в небольшом количестве у реки Аракса и были презираемы за свое бесславие; но еще в древности под управлением одного воинственного и отличавшегося стратегическими способностями царя они приобрели себе страну в горах Кавказа, а в низменностях – прибрежья Океана и Меотийского озера (Азовского моря. – А. А.) и прочие области до реки Танаиса.

Впоследствии, по скифским преданиям, появилась у них рожденная землей дева, у которой верхняя часть тела до пояса была женская, а нижняя – змеиная. Зевс, совокупившись с ней, произвел сына по имени Скиф, который, превзойдя славой всех своих предшественников, назвал народ по своему имени скифами. В числе потомков этого царя были два брата, отличавшиеся доблестью; один из них назывался Пал, а другой Нап. Когда они совершили славные подвиги и разделили между собой царство, по имени каждого из них назвались народы: один палами, а другой напами…»

Рассказ Диодора имеет обобщающий характер, что позволяет подвести итоги нашего сравнения разных легенд (их данные для удобства сведены в таблицу). Все версии происхождения скифов связывают их с Русской равниной. Расширяя область своего влияния, они приходят на Кавказ и в Азию. Сообщение Геродота о том, что скифы, вытесненные массагетами, перешли Аракс и встретили киммерийцев, относится ко времени их возвращения на Русскую равнину, родину своих предков.

Диодор подчеркивает, что изначально скифы были немногочисленным племенем. В пользу этого говорит и то, что Скиф лишь один из сыновей Геракла, а следовательно, он унаследовал лишь часть племенных земель. Колакс проигрывает бой Апру, а значит, в пору своей юности скифские воины еще не считались сильнейшими даже в своих родных краях. Диодор приурочивает легенду о рождении Скифа от Змеедевы ко времени, когда скифы уже обосновались на Кавказе и владели южнорусскими степями. Этот перескок во времени, если можно так сказать, художественный прием, необходимый для того, чтобы естественно вставить сообщение о расколе, произошедшем внутри скифов.

Потомки Скифа Пал и Нап дали названия двум народам – «палеям» и «напам», но таких «народов» историки не знают. Диодор тоже ничего о них не добавляет, однако римский ученый-энциклопедист Плиний Старший, перечисляя в своей «Естественной истории» кочевые племена Центральной Азии, вскользь замечает: «Здесь палеи некогда истребили напеев». Местом конфликта братьев, таким образом, являются не южнорусские земли, а заволжские просторы азиатских степей. В переводе с санскрита Пал значит «повелитель, царь», а Нап – «потомок, сын, внук». Поэтому речь, скорее всего, идет о попытке какой-то части скифов из числа «молодых да шустрых» отделить от скифской империи (Великой Скифии) ее восточную (азиатскую) часть. Царские скифы подавили мятеж, восстановив целостность державы. Таким образом, напеи – «ветвь» скифов, а не какой-то другой народ, о котором впоследствии люди забыли.

Чисто психологически конфликт «дедов» и «внуков» в скифском обществе прекрасно характеризует небольшая «новелла» Геродота (IV, 1, 3,4):

«Следуя за киммерийцами, они (скифы. – А. А.) проникли в Азию и сокрушили державу мидян (до прихода скифов Азией владели мидяне). Когда затем после 28-летнего отсутствия спустя столько времени скифы возвратились в свою страну, их ждало бедствие, не меньшее, чем война с мидянами: они встретили там сильное вражеское войско. Ведь жены скифов вследствие долгого отсутствия мужей вступили в связь с рабами. <…>

От этих-то рабов и жен скифов выросло молодое поколение. Узнав свое происхождение, юноши стали противиться скифам, когда те возвратились из Мидии. Прежде всего они оградили свою землю, выкопав широкий ров от Таврийских гор до самой широкой части Меотийского озера. Когда затем скифы пытались переправиться через озеро, молодые рабы, выступив им навстречу, начали с ними борьбу. Произошло много сражений, но скифы никак не могли одолеть противников; тогда один из них сказал так: «Что мы делаем, скифские воины? Мы боремся с нашими собственными рабами! Ведь когда они убивают нас, мы слабеем; если же мы перебьем их, то впредь у нас будет меньше рабов. Поэтому, как мне думается, нужно оставить копья и луки, пусть каждый со своим кнутом пойдет на них. Ведь пока они видели нас вооруженными, они считали себя равными нам, т. е. свободнорожденными. Если же они увидят нас с кнутом вместо оружия, то поймут, что они наши рабы, и, признав это, уже не дерзнут противиться».

Услышав эти слова, скифы тотчас последовали его совету. Рабы же, устрашенные этим, забыли о битвах и бежали. Итак, скифы были властителями Азии; затем после изгнания их мидянами они таким вот образом возвратились в родную страну».

Геродот превратил свой рассказ в назидательную притчу, мол, негоже рабам бунтовать против хозяев. Но ее историческая подоплека вполне конкретна. Войско скифов ушло в азиатский поход и отсутствовало почти треть века. За это время у воинов выросли не только сыновья, но и внуки. Думается, именно эта молодая поросль, а вовсе не рабы, инициировала конфликт с воинами, возвращавшимися из Азии. Гвардия («палеи») после ряда сражений просто разогнала молодых оппонентов («напеев»). И вполне вероятно, что многие из них закончили жизнь рабами (в том же социальном статусе, что определил им Геродот).

Но где бы ни произошла война палеев и напеев – в глубинах Азии или Причерноморье – свидетельства Диодора, Плиния и Геродота указывают существование двух центров скифской истории – европейского и азиатского. Первый из них существовал постоянно в центре Русской равнины, второй же, возникнув однажды в среде скифских воинов-завоевателей, мигрировал по территории Азии, но в конечном итоге возвратился в Причерноморье. Первый связан с Гераклом и его сыновьями. Второй, как будет показано во второй части книги, уже заслуга Таргитая и его наследников.

Наличие двух территориально разнесенных центров развития – особенность скифской истории. Не случайно легенды называют имена двух прародителей, и не случайно их дети носят совсем несхожие имена. В римской легенде, пересказанной Валерием Флакком, приход Колакса в Поднепровье символически указывает на существование контактов между родственными частями единого этноса. Другое дело, что, как и в любой семье, отношения между родственниками бывали разные.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Сколоты
(др.-греч. Σκόλοτοι)—
самоназвание скифов по Геродоту.
Почти 25 веков назад Геродот применил
его в следующем контексте:

По
рассказам скифов, народ их — моложе
всех. А произошёл он таким образом.
Первым жителем этой ещё необитаемой
тогда страны был человек по имени
Таргитай. Родителями этого Таргитая,
как говорят скифы, были Зевс и
дочь реки Борисфена (я этому, конечно,
не верю, несмотря на их утверждения).
Такого рода был Таргитай,
а у него было трое сыновей: Липоксай,
Арпоксай и самый младший — Колаксай.
В их царствование на Скифскую землю с
неба упали золотые предметы: плуг, ярмо,
секира и чаша.

Первым
увидел эти вещи старший брат. Едва он
подошёл, чтобы поднять их, как золото
запылало. Тогда он отступил, и приблизился
второй брат, и опять золото было объято
пламенем. Так жар пылающего золота
отогнал обоих братьев, но, когда подошёл
третий, младший, брат, пламя погасло, и
он отнес золото к себе в дом. Поэтому
старшие братья согласились отдать
царство младшему.

Так
вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло
скифское племя, называемое авхатами,
от среднего брата — племя катиаров
и траспиев, а от младшего из братьев —
царя — племя паралатов. Все племена
вместе называются сколотами, то есть
царскими. Эллины же зовут их скифами

— Геродот.
История. IV.5 — 6

Вместе
с тем зачастую игнорируются другие
принципиально важные свидетельства
Геродота

IV.7.
Так рассказывают скифы о происхождении
своего народа. Они думают, впрочем, что
со времен первого царя Таргитая до
вторжения в их землю Дария прошло
как раз только 1000 лет (примерно
1514—1512 гг. до н. э.; комментарий).
Упомянутые священные золотые предметы
скифские цари тщательно охраняли и с
благоговением почитали их, принося
ежегодно богатые жертвы. Если кто-нибудь
на празднике заснет под открытым небом
с этим священным золотом, то, по мнению
скифов, не проживет и года. Поэтому скифы
дают ему столько земли, сколько он может
за день объехать на коне. Так как земли
у них было много, то Колаксаис разделил
её, по рассказам скифов, на три царства
между своими тремя сыновьями. Самым
большим он сделал то царство, где
хранилось (не добывалось) золото. В
области, лежащей ещё дальше к северу от
земли скифов, как передают, нельзя ничего
видеть и туда невозможно проникнуть
из-за летающих перьев. И действительно,
земля и воздух там полны перьев, а это-то
и мешает зрению.

8.
Так сами скифы рассказывают о себе и о
соседних с ними северных странах. Эллины
же, что живут на Понте, передают иначе
(претендуя на более глубокую память:
комментарий) . Геракл, гоня быков
Гериона (чаще —
коров), прибыл в эту тогда ещё необитаемую
страну (теперь её занимают скифы). Герион же
жил далеко от Понта, на острове в Океане
у Гадир за Геракловыми
Столпами (остров
этот эллины зовут Эрифией). Океан, по
утверждению эллинов, течет, начиная от
восхода солнца, вокруг всей земли, но
доказать этого они не могут. Оттуда-то
Геракл и прибыл в так называемую теперь
страну скифов. Там его застали непогода
и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он
заснул, а в это время его упряжные кони
(он пустил их пастись) чудесным образом
исчезли.

9.
Пробудившись, Геракл исходил
всю страну в поисках коней и, наконец,
прибыл в землю по имени Гилея.
Там в пещере он нашёл некое существо
смешанной природы — полудеву,
полузмею Богиня
со змеями(родоначальница
скифов известна по ряду античных
изображений: коммент.) Верхняя часть
туловища от ягодиц у неё была женской,
а нижняя — змеиной. Увидев её, Геракл
с удивлением спросил, не видала ли она
где-нибудь его заблудившихся коней. В
ответ женщина-змея сказала, что кони у
неё, но она не отдаст их, пока Геракл не
вступит с ней в любовную связь. Тогда
Геракл ради такой награды соединился
с этой женщиной. Однако она медлила
отдавать коней, желая как можно дольше
удержать у себя Геракла, а он с удовольствием
бы удалился с конями. Наконец женщина
отдала коней со словами: «Коней этих,
пришедших ко мне, я сохранила для тебя;
ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня
трое сыновей от тебя. Скажи же, что мне
с ними делать, когда они подрастут?
Оставить ли их здесь (ведь я одна владею
этой страной) или же отослать к тебе?».
Так она спрашивала. Геракл же ответил
на это: «Когда увидишь, что сыновья
возмужали, то лучше всего тебе поступить
так: посмотри, кто из них сможет вот так
натянуть мой лук и опоясаться этим
поясом, как я тебе указываю, того оставь
жить здесь. Того же, кто не выполнит моих
указаний, отошли на чужбину. Если ты так
поступишь, то и сама останешься довольна
и выполнишь мое желание».

10.
С этими словами Геракл натянул один из
своих луков (до тех пор ведь Геракл носил
два лука). Затем, показав, как опоясываться,
он передал лук и пояс (на конце застежки
пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда
дети выросли, мать дала им имена. Одного
назвала Агафирсом,
другого Гелоном,
а младшего Скифом.
Затем, помня совет Геракла, она поступила,
как велел Геракл. Двое сыновей —
Агафирс и Гелон не могли справиться с
задачей, и мать изгнала их из страны.
Младшему же, Скифу, удалось выполнить
задачу, и он остался в стране. От этого
Скифа, сына Геракла, произошли все
скифские цари. И в память о той золотой
чаше ещё и до сего дня скифы носят чаши
на поясе (это только и сделала мать на
благо Скифу).

11.
Существует ещё и третье сказание (ему
я сам больше всего доверяю). Оно гласит
так. Кочевые племена скифов обитали в
Азии. Когда массагеты вытеснили
их оттуда военной силой, скифы перешли
Аракс и прибыли в киммерийскую землю
(страна, ныне населенная скифами, как
говорят, издревле принадлежала киммерийцам).
С приближением скифов киммерийцы стали
держать совет, что им делать пред лицом
многочисленного вражеского войска. И
вот на совете мнения разделились. Хотя
обе стороны упорно стояли на своем, но
победило предложение царей. Народ был
за отступление, полагая ненужным
сражаться с таким множеством врагов.
Цари же, напротив, считали необходимым
упорно защищать родную землю от
захватчиков. Итак, народ не внял совету
царей, а цари не желали подчиниться
народу. Народ решил покинуть родину и
отдать захватчикам свою землю без боя;
цари же, напротив, предпочли скорее лечь
костьми в родной земле, чем спасаться
бегством вместе с народом. Ведь царям
было понятно, какое великое счастье они
изведали в родной земле и какие беды
ожидают изгнанников, лишенных родины.
Приняв такое решение, киммерийцы
разделились на две равные части и начали
между собой борьбу. Всех павших в
братоубийственной войне народ киммерийский
похоронил у реки Тираса (могилу царей
там можно видеть ещё и поныне). После
этого киммерийцы покинули свою землю,
а пришедшие скифы завладели безлюдной
страной.

12.
И теперь ещё в Скифской земле существуют
киммерийские укрепления и киммерийские
переправы; есть также и область по
имени Киммерия и
так называемый Киммерийский Боспор.
Спасаясь бегством от скифов в Азию,
киммерийцы, как известно, заняли
полуостров там, где ныне эллинский город
Синопа. Известно также, что скифы в
погоне за киммерийцами сбились с пути
и вторглись в Мидийскую землю. Ведь
киммерийцы постоянно двигались вдоль
побережья Понта, скифы же во время
преследования держались слева от
Кавказа, пока не вторглись в землю мидян.
Так вот, они повернули в глубь страны.
Это последнее сказание передают одинаково
как эллины, так и варвары.

— Геродот.
История. IV.7 — 12

Отсутствие
в легенде о происхождении скифов от
Геракла, в частности, «золота» указывает
на её большую древность по сравнению
со сказаниями самих скифов о временах
Таргитая. При этом по одной из версий
скифы существовали и до Геракла, которого
обучал стрельбе из лука скиф Тевтар.

По
мнению ряда современных лингвистов,
«сколоты» является формой иран.
*skuda-ta- «лучники», где -ta- являются
показателем собира­тельности (в том
же значении -тæ- сохранилось в современном
осетинском). Примечательно, что
самоназвание сарматов «Σαρμάται»
(Sauromatæ), как считает Я. Харматта, имело
то же значение.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

 

5. По рассказам скифов, народ их — моложе всех. А произошёл он таким образом. Первым жителем этой ещё необитаемой тогда страны был человек по имени Таргитай. Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и дочь реки Борисфена.

Такого рода был Таргитай, а у него было трое сыновей: Липоксай, Арпоксай и самый младший — Колаксай. В их царствование на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша.

6. Пер­вым уви­дел эти вещи стар­ший брат. Едва он по­до­шёл, чтобы под­нять их, как зо­ло­то за­пы­ла­ло. Тогда он от­сту­пил, и при­бли­зил­ся вто­рой брат, и опять зо­ло­то было объ­ято пла­ме­нем. Так жар пы­ла­ю­ще­го зо­ло­та ото­гнал обоих бра­тьев, но, когда по­до­шёл тре­тий, млад­ший, брат, пламя по­гас­ло, и он отнёс зо­ло­то к себе в дом. По­это­му стар­шие бра­тья со­гла­си­лись от­дать цар­ство млад­ше­му. Так вот, от Ли­по­кса­и­са, как го­во­рят, про­изо­шло скиф­ское племя, на­зы­ва­е­мое ав­ха­та­ми, от сред­не­го брата — племя ка­ти­а­ров и трас­пи­ев, а от млад­ше­го из бра­тьев — царя — племя па­ра­ла­тов. Все пле­ме­на вме­сте на­зы­ва­ют­ся ско­ло­та­ми, то есть цар­ски­ми. Эл­ли­ны же зовут их ски­фа­ми.

7. Так рас­ска­зы­ва­ют скифы о про­ис­хож­де­нии сво­е­го на­ро­да. Они ду­ма­ют, впро­чем, что со вре­мён пер­во­го царя Тар­ги­тая до втор­же­ния в их землю Дария про­шло как раз толь­ко 1000 лет. Упо­мя­ну­тые свя­щен­ные зо­ло­тые пред­ме­ты скиф­ские цари тща­тель­но охра­ня­ли и с бла­го­го­ве­ни­ем по­чи­та­ли их, при­но­ся еже­год­но бо­га­тые жерт­вы. Если кто-ни­будь на празд­ни­ке за­снёт под от­кры­тым небом с этим свя­щен­ным зо­ло­том, то, по мне­нию ски­фов, не про­жи­вёт и года. По­это­му скифы дают ему столь­ко земли, сколь­ко он может за день объ­е­хать на коне. Так как земли у них было много, то Ко­лак­са­ис раз­де­лил её, по рас­ска­зам ски­фов, на три цар­ства между сво­и­ми тремя сы­но­вья­ми. Самым боль­шим он сде­лал то цар­ство, где хра­ни­лось (не до­бы­ва­лось) зо­ло­то. В об­ла­сти, ле­жа­щей ещё даль­ше к се­ве­ру от земли ски­фов, как пе­ре­да­ют, нель­зя ни­че­го ви­деть и туда невоз­мож­но про­ник­нуть из-за ле­та­ю­щих пе­рьев. И дей­стви­тель­но, земля и воз­дух там полны пе­рьев, а это-то и ме­ша­ет зре­нию.

8. Так сами скифы рас­ска­зы­ва­ют о себе и о со­сед­них с ними се­вер­ных стра­нах. Эл­ли­ны же, что живут на Понте, пе­ре­да­ют иначе. Ге­ракл, гоня быков Ге­ри­о­на (чаще — коров), при­был в эту тогда ещё необи­та­е­мую стра­ну (те­перь её за­ни­ма­ют скифы). 

Ге­ри­он же жил да­ле­ко от Понта, на ост­ро­ве в Оке­ане у Гадир за Ге­рак­ло­вы­ми Стол­па­ми (ост­ров этот эл­ли­ны зовут Эри­фи­ей). Океан, по утвер­жде­нию эл­ли­нов, течёт, на­чи­ная от вос­хо­да солн­ца, во­круг всей земли, но до­ка­зать этого они не могут. От­ту­да-то Ге­ракл и при­был в так на­зы­ва­е­мую те­перь стра­ну ски­фов. Там его за­ста­ли непо­го­да и холод. За­ку­тав­шись в сви­ную шкуру [тут ошиб­ка, ис­ход­но шкура была львиной], он за­снул, а в это время его упряж­ные кони (он пу­стил их па­стись) чу­дес­ным об­ра­зом ис­чез­ли.

9. Про­бу­див­шись, Ге­ракл ис­хо­дил всю стра­ну в по­ис­ках коней и, на­ко­нец, при­был в землю по имени Гилея. Там в пе­ще­ре он нашёл некое су­ще­ство сме­шан­ной при­ро­ды — по­лу­де­ву, по­луз­мею (Бо­ги­ня со зме­я­ми, ро­до­на­чаль­ни­ца ски­фов, из­вест­на по ряду ан­тич­ных изоб­ра­же­ний). Верх­няя часть ту­ло­ви­ща от яго­диц у неё была жен­ской, а ниж­няя — зме­и­ной.

Уви­дев её, Ге­ракл с удив­ле­ни­ем спро­сил, не ви­да­ла ли она где-ни­будь его за­блу­див­ших­ся коней. В ответ жен­щи­на-змея ска­за­ла, что кони у неё, но она не от­даст их, пока Ге­ракл не всту­пит с ней в лю­бов­ную связь. Тогда Ге­ракл ради такой на­гра­ды со­еди­нил­ся с этой жен­щи­ной. Од­на­ко она мед­ли­ла от­да­вать коней, желая как можно доль­ше удер­жать у себя Ге­рак­ла, а он с удо­воль­стви­ем бы уда­лил­ся с ко­ня­ми. На­ко­нец, жен­щи­на от­да­ла коней со сло­ва­ми: «Коней этих, при­шед­ших ко мне, я со­хра­ни­ла для тебя; ты отдал те­перь за них выкуп. Ведь у меня трое сы­но­вей от тебя. Скажи же, что мне с ними де­лать, когда они под­рас­тут? Оста­вить ли их здесь (ведь я одна вла­дею этой стра­ной) или же ото­слать к тебе?». Так она спра­ши­ва­ла. Ге­ракл же от­ве­тил на это: «Когда уви­дишь, что сы­но­вья воз­му­жа­ли, то лучше всего тебе по­сту­пить так: по­смот­ри, кто из них смо­жет вот так на­тя­нуть мой лук и опо­я­сать­ся этим по­я­сом, как я тебе ука­зы­ваю, того оставь жить здесь. Того же, кто не вы­пол­нит моих ука­за­ний, ото­шли на чуж­би­ну. Если ты так по­сту­пишь, то и сама оста­нешь­ся до­воль­на и вы­пол­нишь моё же­ла­ние».

10. С этими сло­ва­ми Ге­ракл на­тя­нул один из своих луков (до тех пор ведь Ге­ракл носил два лука). Затем, по­ка­зав, как опо­я­сы­вать­ся, он пе­ре­дал лук и пояс (на конце за­стеж­ки пояса ви­се­ла зо­ло­тая чаша) и уехал. Когда дети вы­рос­ли, мать дала им имена. Од­но­го на­зва­ла Ага­фир­сом, дру­го­го Ге­ло­ном, а млад­ше­го Ски­фом. Затем, помня совет Ге­рак­ла, она по­сту­пи­ла, как велел Ге­ракл. Двое сы­но­вей — Ага­фирс и Гелон не могли спра­вить­ся с за­да­чей, и мать из­гна­ла их из стра­ны. Млад­ше­му же, Скифу, уда­лось вы­пол­нить за­да­чу, и он остал­ся в стране. От этого Скифа, сына Ге­рак­ла, про­изо­шли все скиф­ские цари. И в па­мять о той зо­ло­той чаше ещё и до сего дня скифы носят чаши на поясе (это толь­ко и сде­ла­ла мать на благо Скифу).

11. Су­ще­ству­ет ещё и тре­тье ска­за­ние (ему я сам боль­ше всего до­ве­ряю). Оно гла­сит так. Ко­че­вые пле­ме­на ски­фов оби­та­ли в Азии. Когда мас­са­ге­ты вы­тес­ни­ли их от­ту­да во­ен­ной силой, скифы пе­ре­шли Аракс и при­бы­ли в ким­ме­рий­скую землю (стра­на, ныне на­се­лён­ная ски­фа­ми, как го­во­рят, из­д­рев­ле при­над­ле­жа­ла ким­ме­рий­цам). С при­бли­же­ни­ем ски­фов ким­ме­рий­цы стали дер­жать совет, что им де­лать пред лицом мно­го­чис­лен­но­го вра­же­ско­го вой­ска. И вот на со­ве­те мне­ния раз­де­ли­лись. Хотя обе сто­ро­ны упор­но сто­я­ли на своём, но по­бе­ди­ло пред­ло­же­ние царей. Народ был за от­ступ­ле­ние, по­ла­гая ненуж­ным сра­жать­ся с таким мно­же­ством вра­гов. Цари же, на­про­тив, счи­та­ли необ­хо­ди­мым упор­но за­щи­щать род­ную землю от за­хват­чи­ков. Итак, народ не внял со­ве­ту царей, а цари не же­ла­ли под­чи­нить­ся на­ро­ду. Народ решил по­ки­нуть ро­ди­ну и от­дать за­хват­чи­кам свою землю без боя; цари же, на­про­тив, пред­по­чли ско­рее лечь ко­стьми в род­ной земле, чем спа­сать­ся бег­ством вме­сте с на­ро­дом. Ведь царям было по­нят­но, какое ве­ли­кое сча­стье они из­ве­да­ли в род­ной земле и какие беды ожи­да­ют из­гнан­ни­ков, ли­шён­ных ро­ди­ны. При­няв такое ре­ше­ние, ким­ме­рий­цы раз­де­ли­лись на две рав­ные части и на­ча­ли между собой борь­бу. Всех пав­ших в бра­то­убий­ствен­ной войне народ ким­ме­рий­ский по­хо­ро­нил у реки Ти­ра­са (мо­ги­лу царей там можно ви­деть ещё и по­ныне). После этого ким­ме­рий­цы по­ки­ну­ли свою землю, а при­шед­шие скифы за­вла­де­ли без­люд­ной стра­ной.

12. И теперь ещё в Скифской земле существуют киммерийские укрепления и киммерийские переправы; есть также и область по имени Киммерия и так называемый Киммерийский Боспор. Спасаясь бегством от скифов в Азию, киммерийцы заняли полуостров там, где ныне эллинский город Синопа. Известно также, что скифы в погоне за киммерийцами сбились с пути и вторглись в Мидийскую землю. Ведь киммерийцы постоянно двигались вдоль побережья Понта, скифы же во время преследования держались слева от Кавказа, пока не вторглись в землю мидян. Так вот, они повернули вглубь страны. Это последнее сказание передают одинаково как эллины, так и варвары.

— Геродот, История, 1972, Кн. 4. Мельпомена

Поиск предков Руси, ведут нас через сменявшие друг друга археологические культуры, к далекой скифской эпохе.

Более 200 лет археологи изучают скифскую культуру, которая распространилась на огромных территориях от Северного Причерноморья до Урала и Западной Сибири. В археологических культурах Скифии отражены периоды подъёма и времена упадка, связанные с войнами, нашествиями кочевников степняков. Неизменным центром предков Руси остаётся исторический центр Поднепровья, пролегающий по Днепру-Борисфену и ставший ядром Руси с центром в Киеве.

Роль скифов в истории славян давно интересовала многих историков. Летописец Нестор, упоминая славянские племена между Днепром и Дунаем, добавил, что «они проживали на земле, называемой Великой Скифией».

Историк-славист, археолог, этнограф и лингвист, автор 11-томной энциклопедии «Славянские древности» Любор Hидерле утверждал, что «…среди упомянутых Геродотом северных соседей скифов не только невры … но и скифы именуемые пахарями и земледельцами … были, несомненно, славянами, которые испытывали влияние греко-скифской культуры».

Северная часть Скифии, описанная Геродотом в «Истории», совпадает с восточными областями славянской прародины, а по археологическим и лингвистическим данным совпадает с ареалом архаичных славянских гидронимов, с ареалом Чернолесской археологической культуры, относящейся к X — VIII вв. до н. э.

В Скифии Геродота VI -V веков до н. э. чётко прослеживаются разные в культурном отношении местные племена, занимающие определённые территории и отличающиеся ведением хозяйства. Это скифские племена, живущие на Нижнем Днепре и в Приазовье, а также земледельческий регион на Среднем Днепре, где жили скифы-пахари или «борисфениты» (р. Днепр), и Левобережье Днепра со смешанным населением (гелоны, будины, часть борисфенитов).

Описывая Скифию в «Истории», Геродот сообщил нам первые сведения о прославянах.

1. Геродот считал своих современников, «скифов-земледельцев», «скифов-пахарей» и «борисфенитов», торгующий хлебом через порт в Ольвии (Одесса), ОДНИМ земледельческим народом.

2. Борисфен -Днепр — главная река «борисфенитов». Земля борисфенитов тянется вдоль правого берега Борисфена от Пантикапы — Ворсклы на 11 дней плавания вверх до устья Ирпеня или Тетерева.

3. Соседи борисфенитов: на северо-западе — невры (тоже протославяне), на востоке – гелоны и будины, занимающиеся земледелием. На Левобережье Борисфена и на юге живут скифы-кочевники-воины.

4. Геродот о мифической истории «борисфенитов» — средне-днепровских Земледельцев — рассказывает легенду о происхождении «скифов» – земледельцев, почитавших священный плуг, чашу и ярмо, ведущих свой род от царя Таргитая и трёх сыновей, которых звали Колак-сай, Липок-сай и Арпок-сай. Окончание имён «-сай» означает «царь», так как скифы называли себя «царями».

Эта легенда совершенно отличается от легенды о происхождении скифов кочевников-воинов Левобережья и Нижнего Днепра, ведущих свой род от Геракла и Ехидны (змееногой богини), у которых родились три сына — Скиф, Агафирс и Гелон. Младший сын — Скиф сумел натянут лук отца-Геракла, и унаследовал царство в Скифии, и от него пошли цари славного скифского племени. «С тех пор, – говорили ольвийцы, – скифы носят на поясе чашу, памятуя о Геракле.»

5. Геродот не причисляет почитателей священной чаши, плуга и ярма к степным скифам-кочевникам, которые не возделывают землю, не сеют и не пашут, а воюют и возводят военное ремесло в ранг самых достойных занятий. Самоназвание скифов — «сколоты» (с-коло-ит) по имени общего царя всех скифских племен — Колаксая.

6. Сколоты по мифам племён Левобережья и Нижнего Днепра — это потомки Зевса и дочери божества реки Борисфена. Термины «сколоты» и борисфениты» — равнозначны, эти праславянские племена родственны между собой.

Геродот пишет о скифах: »  захватить их невозможно: (3) ведь они не основывают ни городов, ни укреплений, но все они, будучи конными стрелками, возят свои дома с собой, получая пропитание не от плуга, а от разведения домашнего скота; жилища у них на повозках. Как же им не быть непобедимыми и недоступными для нападения?» («История» IV, 46. (2).  Столица царских скифов перемещалась вместе с войсками, а не располагалась на одном месте. На реке Борисфен и других гаванях, скифские племена владели богатыми домами и имели возможность останавливаться в своих подворьях.

7. Данные археологии подтверждают наличие в лесостепной зоне Правобережья Днепра четырёх земледельческих археологических групп памятников. Самая обширная из них Киевская — простирается по реке Днепр — от Ворсклы до Тетерева «на 11 дней плавания» (по Геродоту)

8. Земледельческие славянские племена Скифии-Руси испытывали сильное влияние древней скифской культуры, были носителями скифской культуры, и внешне похожи на скифов. В истории скифы были известны около 500 лет, а потом это наименование исчезло, словно, скифы исчезли… На самом деле, они продолжали жить на своих исконных землях, но стали именовать себя славянами, русами.

9. Данные лингвистики доказывают, что все архаичные гидронимы (названия рек и озёр) Среднего Приднепровья, относящиеся к I тысячелетию до н. э. имеют праславянские корни, значит и всё Среднее Поднепровье входило в границы славянской прародины.

10. Антропологами установлено сходство внешнего облика населения скифского времени (I тысячелетия до н. э.), черняховской культуры (II-IV века), жителей союза восточных славян на юго-западе нашей страны в VI веке и средневековой Руси (с IX по XVII в.в.). (Работы историка и антрополога Герасимова)

11. Праславянский фольклор в Скифии Геродота. Праславяне обитали в Среднем Поднепровье, как в до скифское, так и скифское время, сложившийся здесь русско-украинско-белорусский фольклор, в котором главные герои – это Колак-сай — Солнце-царь и сказочный герой царевич Светозар, царевна Заря-Зоряница, Зоревик, князь Красное Солнышко — былинный эпитет киевского князя, вполне сочетается с рассказами Геродота о мифах и легендах скифов. Можно провести множество эпических параллелей между записями в «Истории» Геродота и праславянскими сказаниями о трёх царствах, из которых солнечный герой получает золото. Геродот сохранил имя мифического родоначальника сколотов – Тарх Тарахович, сказания о волшебном плуге и др. В древнем славянском фольклоре сохранилось имя царя Тарха-Тарховича, Быка-Быковича.

12. Геродот рассказал о богах Скифии, религиозных обрядах, обычаях и традициях скифов, заметив, что «скифские боги гораздо древнее греческих».

Обрядовые изображения скифских божеств символически отображены в старинных великорусских вышивках, а в обрядах погребения славян есть элементы древних обрядов – могильный холм, тризна по усопшему, поминальные обряды на 3, 9, и 40 день после смерти и др.

Народные славянские обряды ежегодного земледельческого праздника — выковывание ритуального плуга, блестящего, как золото, праздник первой борозды был широко распространён в древности на Руси. Во времена бедствий, вокруг деревни вспахивалась плугом ритуальная борозда, как оберег, который защищал село от всех бед.

Геродот в «Истории» (V веке до н.э.) пишет о жителях понтийских (Причерноморских) степей («народы степи«), что они льют воду, настроенную на травах,  на раскалённые камни и парятся в шатрах. Обычай «лить воду» на раскалённые камни (париться в шатрах) характерен  именно для славян, древний обряд омовения явно имел и  религиозный древний смысл.

Среди других обычаев скифов, Геродот описал обычай определения правоты спорящих при помощи раскаленного железа, когда «золотой» металл виновного обжигал, а «правый», и не виновный мог взяться за раскалённый металл без опаски. В Скифской легенде о трёх сыновьях царя Таргитая, «правым» оказался младший — Колоксай.
Скифские обряды, фактически, совпадают со многими языческими обычаями древней Руси. В восточнославянском фольклоре сохранилось много сказок о трёх царствах — медном, серебряном и золотом, во главе которых стоят трое братьев. Золотое царство после всех сказочных приключений всегда достается младшему брату.

В древнем эпосе Среднего Поднепровья сохранилось много преданий о мифических кузнецах, кующих огромный сорока пудовый плуг, первый плуг на земле, которым можно вспахать глубокие борозды. В древнерусском фольклоре сохранились сказания, былины о богатыре Микуле Селяниновиче, вспахавшем землю так, что получились Змеиные валы, выше церкви («завбiльшки, як церква»).

Скифская царская пектораль из кургана Толстая могила (на территории Украины). Стилизованное изображение Змеиных валов, защищающих мирную жизнь селян от нападения врагов, и диких зверей.

В древнерусском фольклоре кузнец Никита Кожемяка сковал плуг в 300 пудов, запряг в неё змея Горыныча и пропахал борозду от Киева до моря Русского, разделил море, и утопил в нём змея. С тех пор та борозда называется Змиевыми валами, а урочище близ Киева зовётся до ныне Кожемяками.

Змеиные валы или змеевые валы и доныне сохранились во многих областях на территории нынешней Украины, как памятник оборонительных сооружений, защищающий город от степных кочевников. Кто и когда построил мощный земляной вал, обращенный фронтом к степи, с глубоким рвом у подножия, неизвестно.
Археологи, узучавшие Змеиные валы, считают, что строились они вручную, на строительство одного гигантского вала могло уйти от 20 до 30 лет. Местами Змеиный вал сохранил высоту равная 12 метрам. По гигантскому объёму работ и титаническим усилиям , затраченным на строительство, змеиные валы можно сравнить со строительством египетских пирамид.

Снаружи, с юга валы были обнесены глубокими рвами, заполненными водой. Вдоль внутренней стороны Змеиного вала располагались сторожевые сёла, в которых селились войны, несущие охранную службу в государстве, прообраз Казачьих поселений, охраняющих южные границы России. Вооружённые войны могли отразить первые атаки врагов-кочевников, остановить их грабительский набег и предупредить город об опасности, дать возможность городской военной дружине собраться и выступить, приготовиться к бою.

Остатки Змеёвых валов сохранились и сегодня по рекам Вить, Рось, Трубеж, р. Красная, Стугна, Сула, и др.

Змеёвы валы— народное название древних ( II век до н. э. по VII в н. э.) оборонительных валов по берегам притоков Днепра южнее Киева.

Змиёвы валы по времени создания соответствуют существовавшим здесь славянским археологическим культурам:

Зарубенецкой археологической культуре (III — II века до н. э. — II в. н. э.), обнаруженной в селе Зарубинцы, Монастырищенкского района, Черкасской области. Зарубницкая культура была распространа в Верхнем и Среднем Поднепровье от Березины на севере, до Тясмина на юге, в Среднем Посеймье и Припятском Полесье, на территории Западной и Центральной Украины, на юге и востоке нынешней республики Беларусь, и до Владимира.

Черняховской археологической культуре, II-IV века, существовавшей на территориях Украины, в Крыму, Молдавии и Румынии

Пеньковской археологической раннесредневековой культурой славян VI — начала VIII века, распространённой на территории Молдавии и Украины от бассейна реки Прут до Полтавской области.