Прости сына моего рассказ

Вспоминаю случай из своего далёкого детства. Случай, перевернувший всю мою жизнь. Мы были деревенскими, и, когда начался голод, мать не стала ждать, пока все её дети погибнут, а снарядила нас, старшеньких, в город. – Идите, детки, идите, может, и прокормитесь. Что подадут, что попросите. А тут – совсем худо. – Мам, а ночевать-то где? – спросил я. – В подвалах ищите, в конюшнях, а лучше – к Храму Божьему держитесь поближе. Прощание было коротким. Старый армяк на мне, сестрёнке мать дала свой платок. И пошли. Мне в ту пору исполнилось двенадцать, а Маше – семь лет. Город ошеломил нас: крики, суета, всюду движение. Но стоило свернуть с главной улицы, и становилось тихо, как в деревне. Я не боялся, а сестрёнка пугалась, все норовила спрятаться мне в бок, пищала: «Саш, а мож, вернёмся? Мамка дома…» Мамка-то дома, да только не ждёт. С ней четверо остались. Я внимательно оглядывал подворотни. Подвалы закрыты, конюшни и подавно. Тогда я поднял голову и стал смотреть вверх. Немного погодя увидел, как заблестели верхушки куполов. Туда и потянулись. Городской храм – не чета деревенскому. Высокие ступени, белокаменный. Я заробел. Как подойти, как просить? Поодаль, ближе к воротам, стояли нищие: все больше калеки, старички и старушки. Но я не смел стать рядом, мне что-то мешало, внезапно стало душно и тяжело. Из открытых дверей поодиночке выходили люди. День был будничный, обедня, по всему, давно кончилась. Я вошёл, покружил, посмотрел на горящие свечи, полюбовался резными воротами алтаря. Тихо, спокойно. Но что же делать? – мучил вопрос. Вышел из храма. Сестрёнка ждала на ступеньках. Она хотела есть, но молчала, надеялась на меня. Мимо прошла хорошо одетая женщина. Я проводил её взглядом – и вдруг бросился к ней, горячо умоляя: «Матушка, матушка, возьмите меня в работники, я всё умею! Я – деревенский, сильный. Воду носить, дрова колоть, и за лошадьми…» Но женщина заторопилась прочь, оглядываясь на меня чуть ли не в ужасе. Однако я не огорчился, наоборот, обрадовался, потому что, как мне казалось, нашёл решение. Наниматься в работники – это привычно: мать всегда посылала нас по деревне, людям помогать. Нас и накормят, и, бывало, заплатят. Только тут меня никто не знал. Я кидался к одному, к другому – все спешили мимо, оглядываясь подозрительно, с опаской. Время шло. Сестрёнка жалась в платок. Нищие познакомились с нами, стали её учить: «Ты ручку-то протяни, протяни, не бойся». Она вытянула руку. Пальцы посинели от страха и напряжения. Глаза с мольбой смотрели на меня: «Саш!» Мне стало не по себе… Сырая осень загнала солнце за тучи, потянуло ветром. Ни еды, ни ночлега. Ей что-то подали, мелкую монету, и я тут же спрятал её глубже в карман, чтоб не потерять. К вечеру мы совсем отчаялись. Нищие разбрелись кто куда, храм закрыли. Оказавшись за оградой, я почувствовал, что надеяться не на что, взял сестру за руку и пошёл. Купить что-либо на монетку оказалось невозможно: слишком мелкая. Остановился и огляделся вокруг. Окна светились тёплым сиянием огоньков. Столько еды, тепла! Ладошка сестры окоченела от холода. Мы забились в какой-то угол между домами, где ветер не так донимал, я натаскал соломы, разбросанной по переулкам, обнял её покрепче. Зажмурился, а перед глазами – дом. Дрова ещё оставались, и мать топила, и даже когда голодно, всегда находилось место между младшими братьями и сёстрами, чтобы согреться и уснуть. Вернуться? Но её глаза… С ней четверо остались. Я самый старший, а значит, ел больше всех… Через три-четыре дня стало понятно, что нам не выжить, не прокормиться. Подавали так мало, что едва хватало на маленькую лепёшку, пару яблок. Сестра ослабла и уже не могла стоять, она сидела на ступеньках, склонив голову на плечо, и всё время молчала. Ночевали мы за храмом, в кустах, прижавшись к стене: берегли силы. …Той ночью поднялся ветер и выгнал нас из убежища. Взяв сестру на руки, я перенёс её ближе к дверям: здесь было тихо. И задремал. Внезапно дверь храма распахнулась, и из неё вышла Женщина. Я даже не понял, почему проснулся. Просто открыл глаза и увидел Её: невысокого роста, одета в глухое монашеское одеяние, на голове плат. Подойдя к нам, склонилась и глянула мне в лицо. Я похолодел. Вдруг Она открыла уста и тихо сказала: «Что ж ты не молишься? Проси Сына Моего!» Затем повернулась и скрылась внутри. Церковь открыта! – осенило меня. В один миг я очутился у двери. Та была заперта, и большой замок висел так, как сторож оставил его. Я долго дрожал, пытаясь унять страх, и жался ближе к сестре. Пока вдруг слова не ожили в моей памяти: «Что ж ты не молишься? Проси Сына Моего…» Какого Сына?! Едва я дождался утра. Церковный сторож не спеша открывал дверь, а я стоял рядом, подпрыгивая от нетерпения. Вошёл, рысцой обежал храм, заглянул в каждый угол: Женщины не было. И вот, в тот момент, когда я стоял, озадаченный, на меня с большой, во весь рост иконы глянула Богородица. Столько раз я смотрел на этот чистый Лик, но лишь сегодня увидел глаза. Это были те же глаза, и выражение то же! Долго я вглядывался. И чем больше смотрел, тем отчётливее стучало сердце: Она! Её Лик! Мой детский разум не мог понять: как, почему. Я просто смотрел и видел ту же мягкую линию губ, ту же ласку, когда Она сказала: «Проси Сына Моего!» Огляделся, поискал глазами священника. Рассказать? И смутился: да кто ж мне поверит? И тогда я повернулся к Сыну. Молиться я не умел. Когда жив был отец, он всегда серьёзно, неторопливо читал перед едой «Отче наш», и мы все негромко повторяли. Но отец умер, и в доме не молились. Я зашёл за колонну, сосредоточился. «Отче наш, Иже еси на небесех, – начал тихонько, – да святится имя Твое…» Молитва лилась легко, схваченная раз и навсегда прочной детской памятью, но что означали эти слова – я не понимал. Закончил, перевёл дух, и вдруг просто поднял голову, глянул Ему в лицо – и горячо, горячо зашептал. Я рассказал Ему всё: и про голод, и про мамку, и про то, что она не виновата, ведь нас шестеро в семье, а отца давно нет, и лошадь продали, потому что некому пахать. И про сестру, которая там, за дверью, милостыню просит, только не дают, а если и дают, то так мало… Чего только я не наговорил в тот первый раз! Он слушал меня, глядя спокойными, глубокими глазами. А я весь вспотел, несколько раз утирал набегающие слезы, но плакать не хотел, а просто говорил и говорил. И когда закончил, опустился неловко на колени и прижался лбом к холодной стене. Растревоженная душа моя болела, но в неё уже вселилось что-то новое, неизведанное ранее: покой, чувство защищённости. Я не ожидал, что сию минуту в моей жизни что-то изменится, просто не думал об этом, но успокоился, потому что попросил… Времени прошло немало. Когда вернулся к сестре, она стояла, плотно зажав конец платка в кулаке. Так я научил: подадут что – прячь в платок и держи крепко, пока мне не отдашь. Маленькая, ещё потеряет… Она раскрыла ладонь, и я глазам своим не поверил: на тёмной ткани сияла чистая серебряная монета! У меня едва ноги не подкосились. Голод, только что пережитое волнение сделали меня слабым, и я упал на ступени. Отдышался, унял дрожь. Потом резко поднялся и побежал в лавку. Лавочник подал мне белую булку и целую горсть мелкой монеты: сдачу. Сестре я купил леденец. А потом всё потекло. Люди привыкли ко мне и звали помочь по хозяйству, давали маленькие поручения. Сестрёнка просила, а я – целый день то туда, то сюда. Ощущение было такое, будто Кто-то сильный вмешался в нашу судьбу. Ничего не выдумываю, я это видел! Едва начиналось утро, и открывали храм, я входил, прятался за колонны и молился. Я не просил – умолял! Благодарил, рассказывал, сколько заработал, и что нас уже несколько раз звали ночевать добрые люди, и многое другое. Изливал свою радость – и убегал. Уже глубокой осенью знакомая барыня взяла меня в услужение, в свой дом. А Машу в приют устроила. Ей там платьишко дали, шубейку тёплую. А я и вовсе в новом ходил. Хозяйка приказала меня и одеть, и обуть. «Я когда увидела, Саша, как ты молишься, – сказала она мне много времени спустя, – то сразу поняла: такой человек ни обманывать, ни воровать не станет». Так и жил у неё. Старался, как мог, с утра до вечера то по поручениям, то по дому. Мы, деревенские, к работе привычные. Даже не уставал. А когда настала весна, отпросился у барыни на три дня и поехал домой. Нашёл на рынке мужиков из наших мест, заплатил. Погрузил на телегу мешок картошки, муки. Когда добрался, оказалось, мать похоронила двух младшеньких, сестрёнку и брата. Она долго меня обнимала, просила прощения. «Мам, ну, ты что…» – отнекивался я басом. А когда все уснули, рассказал ей про ту Женщину из храма. Она опять заплакала, потом встала на лавку, взяла из красного угла икону Божьей Матери и нежно поцеловала.

(История подлинная. Может быть, она окажется для кого-то поучительной). Прочитайте до конца!

Это история семьи “неблагополучной”, как у нас принято называть. Мать растит сына, одна, без мужа, развелась, когда сыну и года не было. И вот сыну уже 14 лет, ей 34, она работает бухгалтером в небольшом учреждении. За последний год жизнь превратилась в ад. Если до пятого класса сын учился хорошо, то потом появились тройки. Дальше хуже, она хотела только одного, чтобы Володя закончил девятилетку, получил хоть какую-то специальность! Постоянные вызовы в школу: в разговоре классная руководительница не церемонилась, выговаривала ей в присутствии множества учителей, которые тоже не упускали рассказать о провинностях Володи и его неуспеваемости. Подавленная, раздражённая, она шла домой, ощущая полное бессилие что-либо изменить. Её упрёки и назидания выслушивал он молча и угрюмо. Уроки по-прежнему не учил, дома не помогал.

Вот и сегодня пришла домой, а в комнате опять не убрано. А ведь утром, уходя на работу, строго-настрого приказала: “Придёшь из школы, прибери в квартире!”

Поставив чайник на плиту, она устало и нехотя стала прибираться. Вытирая пыль, вдруг увидела, что вазы, хрустальной вазы, подаренной её когда-то подругами на день рожденья (самой ведь сроду не купить!), единственной ценности в доме — нет. Она замерла. Унёс? Продал? Мысли одна страшнее другой лезли в голову. Да, совсем недавно она видела его с какими-то подозрительными мальчишками. На вопрос: “Кто это?” сын буркнул в ответ что-то невнятное, а на лице явно читалось: “Не твоё дело!”

“Это наркоманы!” — прорезало её мозг. Что делать? это они заставили его! Он сам не мог! Он не такой! А вдруг и он курит зелье? Или?. Она бросилась вниз по лестнице. Во дворе было уже темно, по улице спешили редкие прохожие. Медленно вернулась домой. “Сама виновата! Сама! Во всём! Дома ему давно житья не стало! Даже бужу по утрам окриком! А вечерами! Весь вечер ору на него! Сыночек, родненький, да что за мать тебе досталась непутёвая!” она долго плакала. Потом принялась тщательно убирать в квартире — сидеть просто так не было сил.

Протирая за холодильником, она наткнулась на какую-то газету. Потянула. Послышался звон стекла, она вытащила завёрнутые в газету осколки разбитой хрустальной вазы.

“Разбил. Разбил!” — вдруг сообразила она и опять заплакала. Но это уже были слёзы радости. Значит, он разбил вазу и никуда её не уносил, — спрятал. И вот теперь, Дурачок, не идёт домой, боится! И вдруг она опять замерла — нет, никакой он не дурачок! Она представила себе, как увидела бы разбитую вазу, представила и свою ярость. тяжко вздохнула и принялась готовить ужин. Накрыла на стол, расстелила салфетки, расставила тарелки.

Сын пришёл в двенадцатом часу. Вошёл и молча остановился в дверях. Она бросилась к нему: “Володенька! Да где же ты так долго пропадал? Я заждалась совсем, измучилась! Замёрз?” она взяла его холодные руки, погрела в своих, поцеловала в щеку — и сказала: “Иди, мой руки. Я приготовила тебе твоё любимое”. Ничего не понимая, он пошёл мыть руки. Потом направился на кухню, а она сказала: “Я в комнате накрыла”. Он прошёл в комнату, где было как-то особенно чисто, опрятно, красиво, осторожно сел за стол. “Кушай, сыночек!” — услышал он ласковый голос матери. Он уже забыл, когда мама так обращалась к нему. Сел, опустив голову, ни к чему не притрагиваясь.

— Что же ты, сыночек?

Он поднял голову и сказал дрогнувшим голосом:

— Я разбил вазу.

— Я знаю, — ответила она. — Ничего. Всё когда-нибудь бьётся.

Вдруг, склонившись над столом, сын заплакал. Она подошла к нему, обняла за плечи и тоже тихо заплакала. Когда сын успокоился, она сказала:

Прости меня, сынок. Кричу на тебя, ругаюсь. Трудно мне, сыночек. Думаешь, я не вижу, что ты одет не так, как твои одноклассники. Устала я, работы невпроворот, видишь, даже домой приношу. Прости меня, никогда больше тебя не обижу!

Поужинали молча. Тихо легли спать. Утром его будить не пришлось. Сам встал. А провожая в школу, она впервые произнесла не “смотри у меня.”, а поцеловала в щёку и сказала: “Ну, до вечера!”

Вечером, придя с работы, она увидела, что пол помыт, а сын приготовил ужин — пожарил картошку.

С тех пор она запретила себе вообще говорить с ним о школе, об оценках. Если ей мучительны, даже редкие посещения школы, то каково же ему?

Когда сын вдруг сказал, что после девятого класса пойдёт в десятый, она не показала своих сомнений. Однажды тайком заглянула в его дневник — там не было никаких двоек.

Но самым памятным днём для неё стал день, когда вечером, поужинав, разложила свои счета, он сел слева, сказал, что поможет ей считать. После часовой работы она почувствовала, что он положил голову ей на плечо. Она замерла. Был маленький, сидел часто возле неё и, утомившись, клал голову ей на руку и нередко так засыпал. Она поняла, что вернула себе сына.

— Папа, купи мне, пожалуйста, крутой мобильник! – попросил сын девятиклассник.
— Куплю! А какой ты хочешь?
— У друзей хорошие мобильники и дорогие…
— Хорошо, сынок, будет и у тебя хороший мобильник. Даже ещё лучше. Навороченный,  со всеми последними  прибамбасами.
— А когда?!
— Летом, сынок, летом.
       Отзвенел последний звонок. Теперь не надо было рано вставать, бежать в школу, учить уроки.  Гуляй себе допоздна. Спи и отдыхай, сколько душа пожелает.
         Затем  и лето наступило.  Соседи  подались  на  юга.  Многих  манили южные моря и золотые пляжи, экзотика, зрелища и романы.
— Вставай, сынок! – будит отец сына.
— Куда так рано ты его будишь-то?! Пусть поспит ещё – шёпотом говорит  жена. – И так он поздно пришёл.
— Женщина, это мужской разговор!- коротко отрезал муж. – Поняла?!
Жена кивнула головой в знак согласия и занялась готовкой завтрака.
— Сынок, подъём! – скомандовал папа.
— Куда так рано?! У меня же каникулы! – недовольно буркнул сын, протирая сонные глаза. Вчера он лёг поздно, так как допоздна гулял с друзьями  в парке.
— Поехали, будем тебе покупать мобильник, — ответил папа.- Пять минут на сборы!
Через три минуты сын уже стоял у двери дома.
—  Папа, я готов!
— Хорошо, поехали!

           Машина остановилась у строительно-монтажного управления.
У руководства СМУ, как положено в это время, проходила утренняя рабочая планёрка. Вскоре  мастера, прорабы  и начальники участков начали по одному выходить из директорского кабинета,  продолжая  что-то шумно обсуждать на ходу.
Затем  из кабинета почти выбежал директор Тружеников Владимир Иванович.   Он с укором  обронил  секретарше: « Елизавета Семёновна! Ну почему  же не доложили, что ко мне пришёл уважаемый человек!»
— Да не отчитывай ты её так строго, Володя! Я сам её еле отговорил. Порядок — он должен быть везде! – сказал отец.
— Ну, раз такое дело, здравствуйте, товарищ полковник! Рад видеть вас! Проходите, пожалуйста, в кабинет!  —  поздоровавшись с полковником и с его сыном, директор кивнул секретарше. Та всё поняла и немедленно начала готовить  кофе.
— Сынок, подожди меня в коридоре! – попросил отец.
Когда сын вышел из кабинета, полковник обратился к директору:
— Володя, устрой моего сына к себе на работу. У него сейчас каникулы.
— Никаких проблем, товарищ полковник, считайте, что он уже получает зарплату помощника завсклада. Не беспокойтесь. Это сущие пустяки для меня!
— Ты меня не правильно понял, Володя! Ты устрой его на стройку!
— Как?! Там же тяже… — не успел договорить директор, как его жестом руки остановил полковник.
— Вот, вот! Как раз то, что надо! Оформляй!
— Хорошо, друг, как скажешь. Кажется, я начинаю тебя понимать…

            Отец сел в машину. Сын тоже хотел сесть на пассажирское место впереди.
— Ты куда, сын? – спросил отец.
— Покупать мобильник…
— Видишь дядю Володю? Иди с ним в отдел кадров оформляться на работу.
Смотри, сынок, не подведи меня. Будет тогда у тебя и мобильник и много ещё чего.

Подошёл конец первого  месяца трудовой деятельности сына. Прораб Василий был очень им доволен.
— Слушай, друг, я хочу закрыть наряд твоему сыну по — большему разряду.
— Не надо! – ответил отец.
— Но он такой работяга  у тебя! И исполнительный и смекалистый! Как штык, на работе с утра. Другие прогуливают, иногда,  выпивают.   А  твой заслуживает, чтобы я закрыл ему наряд не меньше, чем им, — настаивал на своём прораб.
— Тогда тебе и решать! – коротко ответил отец.

Наступил день, когда сын получил первую в своей жизни зарплату.
— Папа, вставай!- будит сын отца.
— Куда ты его будишь-то, сынок, так рано?! – спросила мама недовольно.  –Папа и так с работы поздно вернулся.
— Мама, это наши мужские дела!- ответил сын.
Мать  улыбнулась, нежно поцеловала сына в щёчку,  занялась готовкой завтрака.
— Что за шум?! Почему мешаете мне отдохнуть?! – недовольно проворчал отец.
— Папа, поехали!
— Куда так рано, сынок?!
— В супермаркет!
— А зачем?!
— Надо!
— Ладно, поехали!

           Машина остановилась у супермаркета «Омега». Сын купил для мамы дорогую косметику, для сестёр серебряные колечки,  отцу бритвенный прибор «Жилет» с тремя лезвиями.
Теперь он, молча, стоял возле отдела по продаже мобильников. Пересчитав деньги, повернул назад — к выходу из магазина.
— Ты куда, сынок?! – спросил отец.- Почему не покупаешь себе мобильник? Ведь это же твои деньги! – отец внимательно смотрел в глаза сына.
— Пап, давай в следующий раз, – ответил сын.
— Что, не хватает денег? Так я добавлю!
— Нет, нет! Не надо! Я сам! — ответил сын, подходя к машине. Открыв дверь, он замер — на переднем пассажирском сиденье красовался новенький «Айфон».
— Это мне?! – спросил сын.
— А кому же ещё? Конечно же, тебе! Ведь я же тебе обещал, что  летом куплю тебе  мобильник! А обещания свои я всегда выполняю, сынок!
— Спасибо, папа! Но я ведь сам могу купить себе…
— А что ж не купил? Я же видел: ты долго стоял  возле витрины, потом пересчитывал деньги. Признайся, их у тебя ведь не хватало же? Я прав?
— Нет, папа, ты не прав! Денег как раз таки хватало. Но я решил купить для всех нас новый телевизор.
— А что, двух  телевизоров  дома не достаточно, сынок?
— Папа, мне не всегда удаётся посмотреть любимые  передачи о спорте. Оба телевизора вечно заняты! Мама любит мыльные сериалы, ты любишь криминальные истории, сёстры «Ранетки». А что же мне остаётся, как самому младшему, папа?! А меня, хот кто ни будь,  спрашивает, что я хочу?!
— Прости меня, сынок!- грустно проговорил полковник, нажимая на  газ. Машина плавно помчалась по  проспекту Мира.
— За что ты просишь  прошения, папа?! — тихо спросил сын.
Но отец, прибавив звук приёмника, сделал вид, что не услышал вопроса сына.
Он внимательно смотрел за дорогой и слушал Мерлин Монро.

24.07.2017г.

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок «Одноклассников» ниже!

Это история семьи “неблагополучной”, как у нас принято называть. Мать растит сына, одна, без мужа, развелась, когда сыну и года не было. И вот сыну уже 14 лет, ей 34, она работает бухгалтером в небольшом учреждении. За последний год жизнь превратилась в ад. Если до пятого класса сын учился хорошо, то потом появились тройки. Дальше хуже, она хотела только одного, чтобы Володя закончил девятилетку, получил хоть какую-то специальность! Постоянные вызовы в школу: в разговоре классная руководительница не церемонилась, выговаривала ей в присутствии множества учителей, которые тоже не упускали рассказать о провинностях Володи и его неуспеваемости. Подавленная, раздражённая, она шла домой, ощущая полное бессилие что-либо изменить. Её упрёки и назидания выслушивал он молча и угрюмо. Уроки по-прежнему не учил, дома не помогал. Вот и сегодня пришла домой, а в комнате опять не убрано. А ведь утром, уходя на работу, строго-настрого приказала: “Придёшь из школы, прибери в квартире!”

Поставив чайник на плиту, она устало и нехотя стала прибираться. Вытирая пыль, вдруг увидела, что вазы, хрустальной вазы, подаренной её когда-то подругами на день рожденья (самой ведь сроду не купить!), единственной ценности в доме — нет. Она замерла. Унёс? Продал? Мысли одна страшнее другой лезли в голову. Да, совсем недавно она видела его с какими-то подозрительными мальчишками. На вопрос: “Кто это?” сын буркнул в ответ что-то невнятное, а на лице явно читалось: “Не твоё дело!”

“Это наркоманы!” — прорезало её мозг. О, боже! Что делать это они заставили его! Он сам не мог! Он не такой! А вдруг и он курит зелье? Или?.. Она бросилась вниз по лестнице. Во дворе было уже темно, по улице спешили редкие прохожие. Медленно вернулась домой. “Сама виновата! Сама! Во всём! Дома ему давно житья не стало! Даже бужу по утрам окриком! А вечерами! Весь вечер ору на него! Сыночек, родненький, да что за мать тебе досталась непутёвая!” она долго плакала.

Потом принялась тщательно убирать в квартире — сидеть просто так не было сил. Протирая за холодильником, она наткнулась на какую-то газету. Потянула. Послышался звон стекла, она вытащила завёрнутые в газету осколки разбитой хрустальной вазы… “Разбил… Разбил!” — вдруг сообразила она и опять заплакала. Но это уже были слёзы радости. Значит, он разбил вазу и никуда её не уносил, — спрятал. И вот теперь, Дурачок, не идёт домой, боится! И вдруг она опять замерла — нет, никакой он не дурачок! Она представила себе, как увидела бы разбитую вазу, представила и свою ярость… тяжко вздохнула и принялась готовить ужин. Накрыла на стол, расстелила салфетки, расставила тарелки.

Сын пришёл в двенадцатом часу. Вошёл и молча остановился в дверях. Она бросилась к нему: “Володенька! Да где же ты так долго пропадал? Я заждалась совсем, измучилась! Замёрз?”— она взяла его холодные руки, погрела в своих, поцеловала в щеку — и сказала: “Иди, мой руки. Я приготовила тебе твоё любимое”.

Ничего не понимая, он пошёл мыть руки. Потом направился на кухню, а она сказала: “Я в комнате накрыла”. Он прошёл в комнату, где было как-то особенно чисто, опрятно, красиво, осторожно сел за стол.
“Кушай, сыночек!” — услышал он ласковый голос матери. Он уже забыл, когда мама так обращалась к нему. Сел, опустив голову, ни к чему не притрагиваясь.
— Что же ты, сыночек? Он поднял голову и сказал дрогнувшим голосом:
— Я разбил вазу.
— Я знаю, сынок, — ответила она. — Ничего. Всё когда-нибудь бьётся.
Вдруг, склонившись над столом, сын заплакал. Она подошла к нему, обняла за плечи и тоже тихо заплакала. Когда сын успокоился, она сказала:
— Прости меня, сынок. Кричу на тебя, ругаюсь. Трудно мне, сыночек. Думаешь, я не вижу, что ты одет не так, как твои одноклассники. Устала я, работы невпроворот, видишь, даже домой приношу. Прости меня, никогда больше тебя не обижу!

Поужинали молча. Тихо легли спать. Утром его будить не пришлось. Сам встал. А провожая в школу, она впервые произнесла не “смотри у меня… ”, а поцеловала в щёку и сказала: “Ну, до вечера!”
Вечером, придя с работы, она увидела, что пол помыт, а сын приготовил ужин — пожарил картошку.

С тех пор она запретила себе вообще говорить с ним о школе, об оценках. Если ей мучительны, даже редкие посещения школы, то каково же ему? Когда сын вдруг сказал, что после девятого класса пойдёт в десятый, она не показала своих сомнений.
Однажды тайком заглянула в его дневник — там не было никаких двоек.

Но самым памятным днём для неё стал день, когда вечером, поужинав, разложила свои счета, он сел слева, сказал, что поможет ей считать. После часовой работы она почувствовала, что он положил голову ей на плечо. Она замерла. Был маленький, сидел часто возле неё и, утомившись, клал голову ей на руку и нередко так засыпал. Она поняла, что вернула себе сына.

Попросить прощения…у тех, у кого не успели…

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

В жизни часто случаются ситуации, приводящие к конфликтам и ссорам в семье. Градус взаимных обид может быть накален до такой степени, что между близкими людьми образуется целая пропасть: претензии копятся, общение сходит на нет. К сожалению, история знает бесчисленное количество примеров, когда люди не успевали помириться с близкими людьми.

Например, Олег Газманов, Марат Башаров не смогли вовремя поговорить с мамами. Валентина Леонтьева, Станислав Говорухин не успели проститься с сыновьями. Такие упущенные возможности всегда оборачиваются сожалениями на всю оставшуюся жизнь, да и в мире, полном жестокости и цинизма, важно беречь кровные узы, заботиться о родных.

Восстановить испорченные отношения можно, но необходимо понимать, что в любой конфликтной ситуации всегда виноваты обе стороны. Удачный первый шаг к примирению с детьми – это, чаще всего, инициатива родителей, независимо от того, кто начал ссору. Начать общение можно через телефонный звонок или письмо.

Второй вариант поможет справиться с чувствами и эмоциями, даст время подобрать нужные слова, адресат получит возможность подумать над ответом столько, сколько ему понадобится. Письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу, должно быть написано искренне, без фальши, с осознанием вины матери и уважением к личным границам сына.

Письмо примирения сыну от мамы после ссоры

Частые причины ссор – неконтролируемые негативные эмоции, заставляющие людей повышать голос, говорить неприятные вещи. Важно помнить, что слова ранят сильнее ножа. Эффективнее всего залечивать душевные раны близких признанием своей неправильной реакции на их поведение, готовностью искать компромиссы в любых неудобных ситуациях.

Письмо сыну от мамы после ссоры может выглядеть таким образом:

«Дорогой сын, прости, что повышала на тебя голос, не слышала тебя, наговорила много лишнего. Я виновата перед тобой и хочу сгладить свою вину. Надеюсь, мы сможем обсудить всё еще раз. Обещаю, что буду открыта для общения, мы обязательно придем к компромиссу.

Я люблю тебя, волнуюсь, иногда могу наговорить лишнего, но я умею признавать свои ошибки. Признаю, мои неосторожные фразы стали причиной нашей ссоры, но Достоевский писал: «Жалкие слова нужно прощать непременно». Прости их, пожалуйста, я буду ждать твой ответ.»

От материнской гиперопеки одинаково страдают и уже взрослые дети, лишенные свободы, и сами матери, не способные сосредоточиться на собственных жизнях. В таких ситуациях ребенок будет закономерно стремиться избавиться от гнета. Чтобы не разрушать отношения, родителям необходимо смириться с независимостью сына и принять свою второстепенную роль в его жизни.

Письмо сыну от мамы после ссоры в другом варианте:

«Сынок, ты самый дорогой человек для меня, и я не хочу, чтобы наша ссора стала причиной отдаления друг от друга. Материнскому сердцу нужно время смириться с тем, что ты уже взрослый мужчина, самостоятельно принимающий решения. Это твой путь, никто не пройдет его за тебя.

Я, как мать, всегда буду рядом, буду поддерживать тебя, но не стану больше навязывать свое мнение. Вся ответственность за твои поступки лежит только на тебе, и теперь я осознала это в полной мере.  Прости, что неадекватно реагировала на твой выбор.

Мне очень понравилась цитата Иванки Лоренс: «Мама — это человек, который не скажет: «Ты не прав», она просто вместе с тобой попытается найти выход из ситуации, если нужно», и теперь я буду стараться быть такой мамой, давая советы только тогда, когда ты сам об этом попросишь!»

Семейные психологи уверяют, при любой ссоре важно понимать, что человеку с задетыми чувствами нужно время прийти в себя. Никогда нельзя настаивать на немедленном выяснении отношений, во что бы то ни стало. Важно обозначить свою готовность ждать примирения столько, сколько потребуется.

Письмо сыну в этом случае:

«Сын, я понимаю, что сейчас ты пытаешься преодолеть боль от обиды на меня. Прости, что задела твои чувства. Мне не следовало так поступать… Надеюсь, ты захочешь поговорить об этом, когда будешь готов. Пожалуйста, сообщи мне, как только у тебя появится желание. Я люблю тебя и скучаю.»

Письмо сыну от мамы после долгих лет молчания

Молодые люди часто допускают роковые ошибки в воспитании детей. Последствием неправильных поступков может быть даже полный отказ ребенка от родителей.

Письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу в таком случае, должно содержать искреннее желание исправить сложившуюся ситуацию. Даже если первые попытки общения останутся без ответа, не стоит опускать руки: твердое решение матери восстановить связь с сыном рано или поздно побудит его ответить.

Например:

«Мне так жаль, что я ранила тебя. Я знаю, что тебе пришлось многое пережить, когда ты был совсем ребенком. Я сильно раскаиваюсь в своих ошибках, которые допускала в обращении с тобой. Я понимаю причины твоего нежелания общаться со мной, но искренне надеюсь, что мы сможем поговорить, и ты меня простишь.

На днях я услышала замечательную фразу Дмитрия Глуховского: «Каждый заслуживает прощения. Каждому надо дать шанс переделать себя и все переделать, попробовать заново, еще один раз, пусть хоть последний…». Дай, пожалуйста, этот шанс и мне.»

Бывает так, что ребенок отдаляется без всяких видимых причин. В таком случае необходимо понять, что именно его так сильно обидело, пообещать, что такое больше не повторится.

Важно уметь вовремя выявлять душевные раны близких людей. Как говорил Максим Аверин: «Самое ужасное в жизни — то, что мы не можем вовремя сказать нашим близким, родным важные слова «прости»… Живые не можем договориться…»:

Пример письма:

«Сын, я знаю, что уже много лет ты не хочешь общаться со мной, но мне важно понять причину твоих обид. Пожалуйста, расскажи мне, чем я так сильно задела твои чувства. Я пойму, если ты не захочешь со мной говорить, но, пожалуйста, хотя бы напиши мне письмо.

Я очень хочу восстановить наши отношения, но не смогу решить эту проблему, не зная, какие ошибки я допустила. Я готова признать свою вину и не совершать больше того, что так ранит тебя.»

Иногда родители сами отказываются от общения со своими детьми. Проходят года, и они жалеют об этом. В таком случае письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу, должно быть наполнено мыслями о том, что времени у них на примирение остается все меньше, а невысказанных слов копится все больше.

Не стоит ожидать, что адресат ответит моментально: ему необходимо заново пережить былые обиды и осмыслить все происходящее.

Еще один пример письма:

«В прошлом я допустила ужасную ошибку, разорвав общение с тобой. Я понимаю ту боль, которую тебе причинила. Этим поступком я наказала, прежде всего, саму себя и хочу попросить твоего прощения. Года идут, и я боюсь не успеть извиниться перед тобой за те ужасные поступки, которые я совершала.

Я бы очень хотела возобновить наше общение. Сообщи мне, пожалуйста, когда будешь готов поговорить со мной. Я буду ждать столько, сколько нужно.»

Письмо «понять и простить» друг друга (сыну от мамы)

Любовь матери к ребенку – безусловна. Это два самых близких человека, которые должны беречь друг друга при любых обстоятельствах.

В любой конфликтной ситуации важно помнить об этом и напоминать сыну в моменты ссор:

«Дорогой сынок, люди часто допускают ошибки. Мы все несовершенны и грешны, бываем неправы, раним близких. Но есть вещи в мире, которые непреходящи. Например, родственные узы, особенно любовь между матерью и ее ребенком. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, люблю просто за то, что ты мой сын.

Я не держу на тебя зла или обиды, искренне надеюсь, что ты тоже простишь меня за мои промахи. Извини, что бываю неидеальной мамой, причиняю тебе боль порой, но, пожалуйста, помни, что я всегда буду твоим тылом, надежной опорой, на которую ты можешь опереться в тяжелые времена.

Есть замечательная фраза, в которой я готова подписаться под каждым словом: «Матери, должно быть, могут только любить, — в этом все их понимание своих детей». (Эрих Мария Ремарк). В любом моем поступке кроется любовь к тебе, даже тогда, когда я бываю неправа.»

Родные люди должны стараться принимать друг друга такими, какие они есть. Это совсем не значит, что можно мириться с нарушением личных границ, терпеть оскорбления и прочий деструктив, но следует быть терпимее к недостаткам близких, признавать свои несовершенства, осторожно призывать к самокритике других.

Пример такого письма:

«В мире нет идеальных людей, и я тоже неидеальная мама. Прости меня за то, что я делаю тебе больно, осуждаю и даю непрошенные советы вместо того, чтобы просто согревать тебя материнской любовью и заботой. Под моим сердитым лицом всегда скрываются тревога и волнение за тебя и твое будущее.

Я всегда желала, желаю и буду желать тебе только добра! Я понимаю, что ты уже взрослый и твои грубые слова — защитная реакция против моей излишней опеки. Я не держу на тебя зла и прошу понять и простить свою маму — человека, который любит тебя больше всего на свете.

«Решиться обзавестись ребенком дело нешуточное. Это значит решиться на то, чтобы твое сердце отныне и навсегда разгуливало вне твоего тела». (Э. Стоун) — ты мое сердце, сынок. И я постараюсь никогда больше не делать тебе больно и всегда ставить себя на твое место.»

Покаянное письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу

Иногда лучшие слова для примирения – трогательные фразы, написанные от чистого сердца. Письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу, должно содержать искренние эмоции, пожелания, опасения.

В таких посланиях важно избегать фальши, обесценивающей весь посыл:

«Сынок! Я знаю, что была неидеальной матерью. Я понимаю, что часто не думала, какой след в твоем сердце оставят мои слова и поступки. Сейчас я пишу тебе это письмо, испытывая сильнейшее раскаяние за то время, что я уже не смогу вернуть, за любовь, которую недостаточно выражала, за те слезы, которые ты пролил из-за боли, причиненную мной.

Прошлое невозможно изменить, но можно изменить настоящее и повлиять на будущее. Любимый мой сын, ты вырос замечательным мужчиной, которым я горжусь. Пожалуйста, помни всегда, что никто не застрахован от ошибок. Иногда ошибки носят роковые последствия, но это всегда — опыт, делающий нас мудрее и сильнее.

Имей в своем сердце мужество прощать ошибки самому себе. И я надеюсь, что однажды ты простишь мне мои.

Я рожала тебя не ради «стакана воды в старости», никогда не считала, что ты вложение моих средств. Ты не должен мне ни сейчас, ни завтра, ни в следующем году, ты не должен мне никогда. Я просто хочу, чтобы ты жил полной жизнью и был счастлив. А я хочу быть рядом, когда тебе понадоблюсь, хочу просто знать, как твои дела, иногда слышать твой голос.

Хочу подставлять свое материнское плечо в трудные для тебя времена. И когда меня не станет, я хочу, чтобы мой голос всегда подбадривал тебя, напоминая, что ты можешь все! Помни о том, что «Любовь матери всесильна, первобытна, эгоистична, и в то же время бескорыстна. Она ни от чего не зависит». (Т.Драйзер).

Помни, что ты всегда можешь мне позвонить, заехать в гости и поделиться своими радостями и печалями. Всегда, когда захочешь этого ты! А я буду просто ждать от тебя звонков, писем и встреч.»

Ничто так не способствует примирению и не трогает сердце, как осознание скоротечности жизни.

Некоторые затянувшиеся конфликты лучше поскорее заканчивать просто потому, что жизнь слишком коротка для того, чтобы тратить ее на ссоры:

«Дорогой мой сынок, я надеюсь, что ты прочтешь это письмо до конца. Я очень раскаиваюсь перед тобой, с горечью осознавая свою вину. Мне не следовало так поступать с тобой, ведь ты самый дорогой человек в моей жизни! Прости меня за то, что я была неправа и совершила так много ошибок! Все мы смертны, и однажды меня не станет.

Я хочу, несмотря на наши ссоры, успеть сказать тебе самые важные слова. Для меня это — «прости» и «люблю». Прости, что не была идеальной мамой, причиняла тебе боль. И помни всегда, что я тебя очень люблю. Самой сильной, чистой, материнской любовью. Я бы отдала все на свете, чтобы вернуть упущенное время и дать тебе все то, что не смогла.

Но я могу постараться исправить это сейчас. «Тот, кто просит прощения не становится ни большим, ни маленьким. А тот, кто прощает — у того большое сердце». (Лео Барнетт). У тебя было всегда большое и доброе сердце! Надеюсь, ты сможешь меня простить однажды.

И когда этот момент настанет, ты знаешь, что я всегда буду рада каждому твоему письму, каждому звонку, каждой встрече. Мои двери всегда открыты для тебя.»

Бывают ситуации, в которых ребенок сам провоцировал ссору своей неадекватной реакцией на что-либо, например, немотивированной агрессией, после чего общение прекратилось. Письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу виноватого человека, надо писать, понимая, что негативное поведение – это практически всегда защитная реакция индивида в ответ на что-то, что его ранит.

Важно обозначить важность границ друг друга, признать свою вину, но и осторожно отметить его неправильное поведение в конструктивном ключе:

«Дорогой сын, наша ссора меня очень ранила. Я понимаю, что могла сделать что-то неправильно, что послужило причиной твоей негативной реакции на происходящее. Я прошу помочь мне разобраться, что вызвало негатив с твоей стороны.

Я твоя мама, я всегда забочусь о тебе и твоих чувствах, если я что-то делаю не так, пожалуйста, говори мне об этом. Я очень не хочу, чтобы подобные ситуации продолжались, хочу избегать подобных конфликтов в будущем, поскольку мне они тоже неприятны.»

Письмо-благодарность от матери сыну

Слова благодарности сыну просто за то, что он есть, могут сработать лучше, чем тысяча извинений.

Говоря спасибо, мама признает ценность своего ребенка, поднимает ему уязвленную самооценку, трогает его сердце:

«Несмотря на наш недавний конфликт, я каждый день благодарю Бога за то, что у меня есть такой замечательный сын! С самого рождения ты делал меня лучше: ты учил свою маму быть терпимой, заботливой, раскрывать в себе все самые замечательные качества. Благодаря тебе я научилась любить другого человека сильнее, чем саму себя.

И этот человек, конечно же, ты. Ты принес в мою жизнь много радости, тепла, веселых моментов. С твоим появлением раскрылись все грани жизни для меня. Я понимаю, что ни ты ни я не совершенны, мы совершаем ошибки, раним друг друга неосторожными словами. Вопреки всему я испытываю бескрайнюю любовь и благодарность тебе за то, что ты есть!

Могу ли я обижаться на тебя? Есть замечательная фраза: «Не так согрешает обидчик, как тот, кто обиду допустит». (Василий Македонянин). Я никогда не обижалась на тебя по-настоящему! Надеюсь, что и ты готов простить меня за все мои проступки.»

Письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу, должно перекрывать негативные чувства обоих позитивными переживаниями. Мать, пишущая послание-благодарность, вспоминает и осознает, как дорог ей её ребенок, сколько всего хорошего он ей принес.

Сын, читающий эти строки, понимает, что его любят, что счастливые моменты от совместного общения намного важнее любого конфликта:

«Дорогой сын! Хочу выразить тебе искренние слова благодарности за ту неоценимую помощь, которую ты мне оказывал всю свою жизнь, иногда даже не осознавая это. С самого рождения ты помогал мне развиваться, реализовываться как мать и женщина, раскрывать в себе лучшие черты.

В моменты уныния ты помогал мне видеть смысл жизни, чувствовать любовь к миру, дарил вдохновение никогда не опускать руки. Ты разделял со мной мои горести и печали, тебя расстраивали мои слезы, ты смеялся вместе со мной. Твой смех всегда дарил мне счастье. Самое главное, сынок, ты помогал нашей семье быть семьей!

«Для создания семьи достаточно полюбить. А для сохранения — нужно научиться терпеть и прощать». (Мать Тереза). Чтобы ни произошло, мы с тобой всегда останемся семьей. Обиды, склоки, ссоры отравляют даже самые близкие отношения, а от неосторожных слов не застрахован никто. Так важно научиться прощать!

Спасибо тебе за то, что благодаря тебе я учусь этому великому поступку – прощению. Я никогда всерьез и надолго не могла на тебя сердиться или обижаться. Надеюсь, что и ты простишь меня, свою маму, за то, что я не была совершенной и причинила тебе боль. Больше всего на свете я хочу исправить свои ошибки, которые допускала в отношении своего дорогого сына!»

Иногда дети принимают такие письма с радостью, но иногда могут их отвергнуть, полагая, что это попытка манипулировать ими. Главное — сохранять терпение и настойчивость, уважая их личные чувства. Не стоит принимать ответ «Нет» близко к сердцу. Некоторые психологические травмы залечиваются слишком долго и тяжело, но родители всегда нужны своим детям.

Письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу, должно быть нацелено, прежде всего, на сердце. Ведь, по утверждению психотерапевтов, каждый человек в глубине души верит в то, что он важный и любимый для близких людей, несмотря ни на что.

Видео о письме

Письмо сыну от мамы, чтобы затронуло душу:

(История подлинная. Может быть, она окажется для кого-то поучительной).

Это история семьи “неблагополучной”, как у нас принято называть. Мать растит сына, одна, без мужа, развелась, когда сыну и года не было. И вот сыну уже 14 лет, ей 34, она работает бухгалтером в небольшом учреждении. За последний год жизнь превратилась в ад. Если до пятого класса сын учился хорошо, то потом появились тройки. Дальше хуже, она хотела только одного, чтобы Володя закончил девятилетку, получил хоть какую-то специальность! Постоянные вызовы в школу: в разговоре классная руководительница не церемонилась, выговаривала ей в присутствии множества учителей, которые тоже не упускали рассказать о провинностях Володи и его неуспеваемости. Подавленная, раздражённая, она шла домой, ощущая полное бессилие что-либо изменить. Её упрёки и назидания выслушивал он молча и угрюмо. Уроки по-прежнему не учил, дома не помогал.

Вот и сегодня пришла домой, а в комнате опять не убрано. А ведь утром, уходя на работу, строго-настрого приказала: “Придёшь из школы, прибери в квартире!”

Поставив чайник на плиту, она устало и нехотя стала прибираться. Вытирая пыль, вдруг увидела, что вазы, хрустальной вазы, подаренной её когда-то подругами на день рожденья (самой ведь сроду не купить!), единственной ценности в доме — нет. Она замерла. Унёс? Продал? Мысли одна страшнее другой лезли в голову. Да, совсем недавно она видела его с какими-то подозрительными мальчишками. На вопрос: “Кто это?” сын буркнул в ответ что-то невнятное, а на лице явно читалось: “Не твоё дело!”

“Это наркоманы!” — прорезало её мозг. О, боже! Что делать это они заставили его! Он сам не мог! Он не такой! А вдруг и он курит зелье? Или?.. Она бросилась вниз по лестнице. Во дворе было уже темно, по улице спешили редкие прохожие. Медленно вернулась домой. “Сама виновата! Сама! Во всём! Дома ему давно житья не стало! Даже бужу по утрам окриком! А вечерами! Весь вечер ору на него! Сыночек, родненький, да что за мать тебе досталась непутёвая!” она долго плакала. Потом принялась тщательно убирать в квартире — сидеть просто так не было сил.

Протирая за холодильником, она наткнулась на какую-то газету. Потянула. Послышался звон стекла, она вытащила завёрнутые в газету осколки разбитой хрустальной вазы…

“Разбил… Разбил!” — вдруг сообразила она и опять заплакала. Но это уже были слёзы радости. Значит, он разбил вазу и никуда её не уносил, — спрятал. И вот теперь, Дурачок, не идёт домой, боится! И вдруг она опять замерла — нет, никакой он не дурачок! Она представила себе, как увидела бы разбитую вазу, представила и свою ярость… тяжко вздохнула и принялась готовить ужин. Накрыла на стол, расстелила салфетки, расставила тарелки.

Сын пришёл в двенадцатом часу. Вошёл и молча остановился в дверях. Она бросилась к нему: “Володенька! Да где же ты так долго пропадал? Я заждалась совсем, измучилась! Замёрз?” она взяла его холодные руки, погрела в своих, поцеловала в щеку — и сказала: “Иди, мой руки. Я приготовила тебе твоё любимое”. Ничего не понимая, он пошёл мыть руки. Потом направился на кухню, а она сказала: “Я в комнате накрыла”. Он прошёл в комнату, где было как-то особенно чисто, опрятно, красиво, осторожно сел за стол. “Кушай, сыночек!” — услышал он ласковый голос матери. Он уже забыл, когда мама так обращалась к нему. Сел, опустив голову, ни к чему не притрагиваясь.

— Что же ты, сыночек?

Он поднял голову и сказал дрогнувшим голосом:

— Я разбил вазу.

— Я знаю, сынок, — ответила она. — Ничего. Всё когда-нибудь бьётся.

Вдруг, склонившись над столом, сын заплакал. Она подошла к нему, обняла за плечи и тоже тихо заплакала. Когда сын успокоился, она сказала:

Прости меня, сынок. Кричу на тебя, ругаюсь. Трудно мне, сыночек. Думаешь, я не вижу, что ты одет не так, как твои одноклассники. Устала я, работы невпроворот, видишь, даже домой приношу. Прости меня, никогда больше тебя не обижу!

Поужинали молча. Тихо легли спать. Утром его будить не пришлось. Сам встал. А провожая в школу, она впервые произнесла не “смотри у меня… ”, а поцеловала в щёку и сказала:“Ну, до вечера!”

Вечером, придя с работы, она увидела, что пол помыт, а сын приготовил ужин — пожарил картошку.

С тех пор она запретила себе вообще говорить с нам о школе, об оценках. Если ей мучительны, даже редкие посещения школы, то каково же ему?

Когда сын вдруг сказал, что после девятого класса пойдёт в десятый, она не показала своих сомнений. Однажды тайком заглянула в его дневник — там не было никаких двоек.

Но самым памятным днём для неё стал день, когда вечером, поужинав, разложила свои счета, он сел слева, сказал, что поможет ей считать. После часовой работы она почувствовала, что он положил голову ей на плечо. Она замерла. Был маленький, сидел часто возле неё и, утомившись, клал голову ей на руку и нередко так засыпал. Она поняла, что вернула себе сына.