Пушкин сказка о рыбаке и рыбке распечатать текст

Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.
Раз он в море закинул невод, —
Пришел невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод, —
Пришел невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод, —
Пришел невод с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, — золотою.
Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:

«Отпусти ты, старче, меня в море,
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь».
Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.
Отпустил он рыбку золотую
И сказал ей ласковое слово:
«Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо;
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе».

Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо.
«Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую;
По-нашему говорила рыбка,
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась чем только пожелаю.
Не посмел я взять с нее выкуп;
Так пустил ее в синее море».
Старика старуха забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось».

Вот пошел он к синему морю;
Видит, — море слегка разыгралось.
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка и спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка,
Разбранила меня моя старуха,
Не дает старику мне покою:
Надобно ей новое корыто;
Наше-то совсем раскололось».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Будет вам новое корыто».
Воротился старик ко старухе,
У старухи новое корыто.
Еще пуще старуха бранится:
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ль корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу».

Вот пошел он к синему морю,
(Помутилося синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Еще пуще старуха бранится,
Не дает старику мне покою:
Избу просит сварливая баба».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: изба вам уж будет».
Пошел он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светелкой,
С кирпичною, беленою трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит мужа ругает.
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть черной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой».

Пошел старик к синему морю;
(Не спокойно синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Пуще прежнего старуха вздурилась,
Не дает старику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть столбовою дворянкой».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом».

Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка,
Жемчуги огрузили шею,
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьет их, за чупрун таскает.
Говорит старик своей старухе:
«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.

Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Опять к рыбке старика посылает.
«Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой,
А хочу быть вольною царицей».
Испугался старик, взмолился:
«Что ты, баба, белены объелась?
Ни ступить, ни молвить не умеешь,
Насмешишь ты целое царство».
Осердилася пуще старуха,
По щеке ударила мужа.
«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою? —
Ступай к морю, говорят тебе честью,
Не пойдешь, поведут поневоле».

Старичок отправился к морю,
(Почернело синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует:
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! будет старуха царицей!»

Старичок к старухе воротился.
Что ж? пред ним царские палаты.
В палатах видит свою старуху,
За столом сидит она царицей,
Служат ей бояре да дворяне,
Наливают ей заморские вины;
Заедает она пряником печатным;
Вкруг ее стоит грозная стража,
На плечах топорики держат.
Как увидел старик, — испугался!
В ноги он старухе поклонился,
Молвил: «Здравствуй, грозная царица!
Ну, теперь твоя душенька довольна».
На него старуха не взглянула,
Лишь с очей прогнать его велела.
Подбежали бояре и дворяне,
Старика взашеи затолкали.
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила.
А народ-то над ним насмеялся:
«Поделом тебе, старый невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Не садися не в свои сани!»

Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще старуха вздурилась:
Царедворцев за мужем посылает,
Отыскали старика, привели к ней.
Говорит старику старуха:
«Воротись, поклонися рыбке.
Не хочу быть вольною царицей,
Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках».

Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперек слова молвить.
Вот идет он к синему морю,
Видит, на море черная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.

Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.
Раз он в море закинул невод —
Пришёл невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод —
Пришёл невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод —
Пришёл невод с одною рыбкой,
С не простою рыбкой — золотою.

Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:
«Отпусти ты, старче, меня в море!
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь».
Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.
Отпустил он рыбку золотую
И сказал ей ласковое слово:
«Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо;
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе».

Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо:
«Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую;
По-нашему говорила рыбка,
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась чем только пожелаю
Не посмел я взять с неё выкуп;
Так пустил её в синее море».
Старика старуха забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с неё корыто,
Наше-то совсем раскололось».

Вот пошёл он к синему морю;
Видит — море слегка разыгралось.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка и спросила;
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка,
Разбранила меня моя старуха,
Не даёт старику мне покою:
Надобно ей новое корыто;
Наше-то совсем раскололось».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом.
Будет вам новое корыто».

Воротился старик ко старухе,
У старухи новое корыто.
Ещё пуще старуха бранится:
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ль корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу».

Вот пошёл он к синему морю
(Помутилося синее море).
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Ещё пуще старуха бранится,
Не даёт старику мне покою:
Избу просит сварливая баба».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: изба вам уж будет».

Пошёл он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светёлкой,
С кирпичною, белёною трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чём свет стоит мужа ругает:
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонись рыбке:
Не хочу быть чёрной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой».

Пошёл старик к синему морю
(Неспокойно синее море).
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Пуще прежнего старуха вздурилась,
Не даёт старику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой
Хочет быть столбовою дворянкой».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом».

Воротился старик ко старухе,
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчевая на маковке кичка,
Жемчуги огрузили шею,
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьёт их, за чупрун таскает.
Говорит старик своей старухе:
«Здравствуй, барыня-сударыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.

Вот неделя, другая проходит,
Ещё пуще старуха вздурилась;
Опять к рыбке старика посылает:
«Воротись, поклонись рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой.
А хочу быть вольною царицей».
Испугался старик, взмолился:
«Что ты, баба, белены объелась?
Ни ступить, ни молвить не умеешь.
Насмешишь ты целое царство».
Осердилася пуще старуха,
По щеке ударила мужа.
«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою?
Ступай к морю, говорят тебе честью;
Не пойдёшь, поведут поневоле».

Старичок отправился к морю
(Почернело синее море).
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с поклоном старик отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует:
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей».
Отвечает золотая рыбка:
«Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! будет старуха царицей!»

Старичок к старухе воротился,
Что ж? пред ним царские палаты,
В палатах видит свою старуху,
За столом сидит она царицей,
Служат ей бояре да дворяне,
Наливают ей заморские вина;
Заедает она пряником печатным;
Вкруг её стоит грозная стража,
На плечах топорики держат.
Как увидел старик-испугался!
В ноги он старухе поклонился,
Молвил: «Здравствуй, грозная царица!
Ну теперь твоя душенька довольна?»
На него старуха не взглянула,
Лишь с очей прогнать его велела.
Подбежали бояре и дворяне,
Старика взашей затолкали.
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила,
А народ-то над ним насмеялся:
«Поделом тебе, старый невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Не садися не в свои сани!»

Вот неделя, другая проходит,
Ещё пуще старуха вздурилась:
Царедворцев за мужем посылает.
Отыскали старика, привели к ней.
Говорит старику старуха:
«Воротись, поклонися рыбке.
Не хочу быть вольною царицей,
Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках».

Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперёк слова молвить.
Вот идёт он к синему морю,
Видит, на море чёрная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою:
Чтобы жить ей в окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.

Текст сказки:

Жил старик со своею старухой
У самого синего моря,
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.
Раз он в море закинул невод, —
Пришёл невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод, —
Пришёл невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод, —
Пришёл невод с одною рыбкой.
С непростою рыбкой, — золотою.
Как взмолится золотая рыбка!
Голосом молвит человечьим:
Отпусти ты, старче, меня в море,
Дорогой за себя дам откуп:
Откуплюсь чем только пожелаешь.
Удивился старик, испугался:
Он рыбачил тридцать лет и три года
И не слыхивал, чтоб рыба говорила.
Отпустил он рыбку золотую
И сказал ей ласковое слово:
Бог с тобою, золотая рыбка!
Твоего мне откупа не надо,
Ступай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе.

Воротился старик ко старухе,
Рассказал ей великое чудо.
Я сегодня поймал было рыбку,
Золотую рыбку, не простую,
По-нашему говорила рыбка
Домой в море синее просилась,
Дорогою ценою откупалась:
Откупалась чем только пожелаю.
Не посмел взять с нее выкуп,
Так пустил ее в синее море.
Старика старуха забранила:
Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с неё корыто,
Наше-то совсем раскололось.
Вот пошел он к синему морю,

Видит — море слегка разыгралось.
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка и спросила:
Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном старик отвечает:
Смилуйся, государыня рыбка,
Разбранила меня моя старуха.
Не даёт старику мне покою:
Надобно ей новое корыто,
Наше-то совсем раскололось.
Отвечает золотая рыбка:
Не печалься, ступай себе с богом,
Будет вам новое корыто.
Воротился старик ко старухе,
У старухи новое корыто.
Еще пуще старуха бранится:
Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ли корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке,
Поклонись ей, выпроси уж избу.

Вот пошел он к синему морю,
(Помутилося синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка, спросила:
Чего тебе надобно, старче?
Ей старик с поклоном отвечает:
Смилуйся, государыня рыбка!
Еще пуще старуха бранится,
Не даёт старику мне покою:
Избу просит сварливая баба.
Отвечает золотая рыбка:
Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: изба вам уж будет.
Пошёл он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа,
Перед ним изба со светёлкой,
С кирпичною, белёною трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чём свет стоит мужа ругает:
Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть чёрной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой.

Пошёл старик к синему морю,
(Не спокойно синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
Чего тебе надобно, старче?
Ей старик с поклоном отвечает:
Смилуйся, государыня рыбка!
Пуще прежнего старуха вздурилась,
Не даёт старику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть столбовою дворянкой.
Отвечает золотая рыбка:
Не печалься, ступай себе с богом.
Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка,
Жемчуги огрузили шею,
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги,
Она бьёт их, за чупрун таскает.
Говорит старик свой старухе:
Здравствуй, барыня-сударыня дворянка.
Чай, теперь твоя душенька довольна.
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.

Вот неделя, другая проходит,
Ещё пуще старуха вздурилась:
Опять к рыбке старика посылает.
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой,
А хочу быть вольною царицей.
Испугался старик, взмолился:
Что ты, баба, белены объелась?
Ни ступить, ни молвить не умеешь,
Насмешишь ты целое царство.
Осердилась пуще старуха,
По щеке ударила мужа.
Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою? —
Ступай к морю, говорят тебе честью,
Не пойдёшь, поведут поневоле.

Старичок отправился к морю,
(Почернело синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном старик отвечает:
Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует:
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей.
Отвечает золотая рыбка:
Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! будет старуха царицей!

Старичок к старухе воротился.
Что ж! пред ним царские палаты,
В палатах видит свою старуху,
За столом сидит она царицей,
Служат ей бояре да дворяне,
Наливают ей заморские вины,
Заедает она пряником печатным,
Вкруг ее стоит грозная стража,
На плечах топорики держат.
Как увидел старик, — испугался!
В ноги он старухе поклонился,
Молвил: Здравствуй, грозная царица
Ну, теперь твоя душенька довольна.
На него старуха не взглянула,
Лишь с очей прогнать его велела.
Подбежали бояре и дворяне,
Старика взашеи затолкали.
А в дверях-то стража подбежала,
Топорами чуть не изрубила.
А народ-то над ним насмеялся:
Поделом тебе, старый невежа!
Впредь тебе невежа, наука:
Не садись не в свои сани!

Вот неделя, другая проходит,
Ещё пуще старуха вздурилась:
Царедворцев за мужем посылает,
Отыскали старика, привели к ней.
Говорит старику старуха:
Воротись, поклонися рыбке.
Не хочу быть вольною царицей,
Хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтов служила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках.

Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперёк слова молвить.
Вот идет он к синему морю,
Видит, на море чёрная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
Чего тебе надобно, старче?
Ей старик с поклоном отвечает:
Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою,
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках.
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка,
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.

---

Слушать и смотреть

А.С.Пушкин “Сказка о рыбаке и рыбке”. Александр Николаевич Ужанков

Александр Пушкин “Сказка о рыбаке и рыбке”

Александр Сергеевич Пушкин. Сказка о рыбаке и рыбке

Про­слу­шать сказку12:10

Жил ста­рик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в вет­хой землянке
Ровно трид­цать лет и три года.
Ста­рик ловил нево­дом рыбу,
Ста­руха пряла свою пряжу.
Раз он в море заки­нул невод, —
При­шел невод с одною тиной.
Он в дру­гой раз заки­нул невод,
При­шел невод с тра­вой морскою.
В тре­тий раз заки­нул он невод, —
При­шел невод с одною рыбкой,
С непро­стою рыб­кой, — золотою.
Как взмо­лится золо­тая рыбка!
Голо­сом мол­вит человечьим:
«Отпу­сти ты, старче, меня в море,
Доро­гой за себя дам откуп:
Откуп­люсь чем только пожелаешь.»
Уди­вился ста­рик, испугался:
Он рыба­чил трид­цать лет и три года
И не слы­хи­вал, чтоб рыба говорила.
Отпу­стил он рыбку золотую
И ска­зал ей лас­ко­вое слово:
«Бог с тобою, золо­тая рыбка!
Тво­его мне откупа не надо;

Сту­пай себе в синее море,
Гуляй там себе на просторе».
Воро­тился ста­рик ко старухе,
Рас­ска­зал ей вели­кое чудо.
«Я сего­дня пой­мал было рыбку,
Золо­тую рыбку, не простую;
По-нашему гово­рила рыбка,
Домой в море синее просилась,
Доро­гою ценою откупалась:
Отку­па­лась чем только пожелаю.
Не посмел я взять с нее выкуп;
Так пустил ее в синее море».
Ста­рика ста­руха забранила:
«Дура­чина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с нее корыто,
Наше-то совсем раскололось».

Вот пошел он к синему морю;
Видит, — море слегка разыгралось.
Стал он кли­кать золо­тую рыбку,
При­плыла к нему рыбка и спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с покло­ном ста­рик отвечает:
«Сми­луйся, госу­да­рыня рыбка,
Раз­бра­нила меня моя старуха,
Не дает ста­рику мне покою:
Надобно ей новое корыто;
Наше-то совсем раскололось».
Отве­чает золо­тая рыбка:
«Не печалься, сту­пай себе с богом,
Будет вам новое корыто».
Воро­тился ста­рик ко старухе,
У ста­рухи новое корыто.
Еще пуще ста­руха бранится:
«Дура­чина ты, простофиля!
Выпро­сил, дура­чина, корыто!
В корыте много ль корысти?
Воро­тись, дура­чина, ты к рыбке;
Покло­нись ей, выпроси уж избу».

Вот пошел он к синему морю,
(Пому­ти­лося синее море.)
Стал он кли­кать золо­тую рыбку,
При­плыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей ста­рик с покло­ном отвечает:
«Сми­луйся, госу­да­рыня рыбка!
Еще пуще ста­руха бранится,
Не дает ста­рику мне покою:
Избу про­сит свар­ли­вая баба».
Отве­чает золо­тая рыбка:
«Не печалься, сту­пай себе с богом,
Так и быть: изба вам уж будет».
Пошел он ко своей землянке,
А зем­лянки нет уж и следа;
Перед ним изба со светелкой,
С кир­пич­ною, беле­ною трубою,
С дубо­выми, тесо­выми вороты.
Ста­руха сидит под окошком,
На чем свет стоит мужа ругает.
«Дура­чина ты, пря­мой простофиля!
Выпро­сил, про­сто­филя, избу!
Воро­тись, покло­нися рыбке:
Не хочу быть чер­ной крестьянкой,
Хочу быть стол­бо­вою дворянкой».

Пошел ста­рик к синему морю;
(Не спо­койно синее море.)
Стал он кли­кать золо­тую рыбку.
При­плыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с покло­ном ста­рик отвечает:
«Сми­луйся, госу­да­рыня рыбка!
Пуще преж­него ста­руха вздурилась,
Не дает ста­рику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть стол­бо­вою дворянкой».
Отве­чает золо­тая рыбка:
«Не печалься, сту­пай себе с богом».

Воро­тился ста­рик ко старухе.
Что ж он видит? Высо­кий терем.
На крыльце стоит его старуха
В доро­гой собо­льей душегрейке,
Пар­чо­вая на маковке кичка,
Жем­чуги огру­зили шею,
На руках золо­тые перстни,
На ногах крас­ные сапожки.
Перед нею усерд­ные слуги;
Она бьет их, за чупрун таскает.
Гово­рит ста­рик своей старухе:
«Здрав­ствуй, барыня суда­рыня дворянка!
Чай, теперь твоя душенька довольна».
На него при­крик­нула старуха,
На конюшне слу­жить его послала.

Вот неделя, дру­гая проходит,
Еще пуще ста­руха вздурилась:
Опять к рыбке ста­рика посылает.
«Воро­тись, покло­нися рыбке:
Не хочу быть стол­бо­вою дворянкой,
А хочу быть воль­ною царицей».
Испу­гался ста­рик, взмолился:
«Что ты, баба, белены объелась?
Ни сту­пить, ни мол­вить не умеешь,
Насме­шишь ты целое царство».
Осер­ди­лася пуще старуха,
По щеке уда­рила мужа.
«Как ты сме­ешь, мужик, спо­рить со мною,
Со мною, дво­рян­кой столбовою? —
Сту­пай к морю, гово­рят тебе честью,
Не пой­дешь, пове­дут поневоле».

Ста­ри­чок отпра­вился к морю,
(Почер­нело синее море.)
Стал он кли­кать золо­тую рыбку.
При­плыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей с покло­ном ста­рик отвечает:
«Сми­луйся, госу­да­рыня рыбка!
Опять моя ста­руха бунтует:

Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть воль­ною царицей».
Отве­чает золо­тая рыбка:
«Не печалься, сту­пай себе с богом!
Добро! будет ста­руха царицей!»
Ста­ри­чок к ста­рухе воротился.
Что ж? пред ним цар­ские палаты.
В пала­тах видит свою старуху,
За сто­лом сидит она царицей,
Слу­жат ей бояре да дворяне,
Нали­вают ей замор­ские вины;
Заедает она пря­ни­ком печатным;
Вкруг ее стоит гроз­ная стража,
На пле­чах топо­рики держат.
Как уви­дел ста­рик, — испугался!
В ноги он ста­рухе поклонился,
Мол­вил: «Здрав­ствуй, гроз­ная царица!
Ну, теперь твоя душенька довольна».
На него ста­руха не взглянула,
Лишь с очей про­гнать его велела.
Под­бе­жали бояре и дворяне,
Ста­рика вза­шеи затолкали.
А в две­рях-то стража подбежала,
Топо­рами чуть не изрубила.
А народ-то над ним насмеялся:
«Поде­лом тебе, ста­рый невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Не садися не в свои сани!»

Вот неделя, дру­гая проходит,
Еще пуще ста­руха вздурилась:
Царе­двор­цев за мужем посылает,
Отыс­кали ста­рика, при­вели к ней.
Гово­рит ста­рику старуха:
«Воро­тись, покло­нися рыбке.
Не хочу быть воль­ною царицей,
Хочу быть вла­ды­чи­цей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб слу­жила мне рыбка золотая
И была б у меня на посылках».

Ста­рик не осме­лился перечить,
Не дерз­нул попе­рек слова молвить.
Вот идет он к синему морю,
Видит, на море чер­ная буря:
Так и взду­лись сер­ди­тые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кли­кать золо­тую рыбку.
При­плыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей ста­рик с покло­ном отвечает:
«Сми­луйся, госу­да­рыня рыбка!
Что мне делать с про­кля­тою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть вла­ды­чи­цей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не ска­зала рыбка,
Лишь хво­стом по воде плеснула
И ушла в глу­бо­кое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к ста­рухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею раз­би­тое корыто.

Пра­во­слав­ное объ­яс­не­ние Сказки о рыбаке и рыбке. Монах Кон­стан­тин Сабельников

Ста­рик (ум) со ста­ру­хой (серд­цем) жили у моря 33 года. Это озна­чает, что чело­век про­жил созна­тель­ную жизнь (жил умом и серд­цем) и стал готов к тому, чтобы пове­рить в Гос­пода Иисуса Хри­ста, Кото­рый в воз­расте 33‑х лет умер и воскрес.
Ста­руха пряла пряжу — в этой жизни каж­дый чело­век сво­ими мыс­лями, сло­вами и делами создает себе нрав­ствен­ное состо­я­ние души, кото­рое будет ее одеж­дой в вечности.
Ста­рик ловил рыбу — каж­дый чело­век ищет себе блага в зем­ной жизни.
Одна­жды он сна­чала выта­щил невод с тиной и тра­вой, а затем с золо­той рыб­кой — одна­жды чело­век пони­мает вре­мен­ность вре­мен­ной жизни, а это помо­гает ему пове­рить в веч­ность и в Бога.
Рыба — древ­ний сим­вол Хри­ста, а золото — сим­вол бла­го­дати. Рыбка попро­сила отпу­стить ее, хотя в этом не нуж­да­лась, потому что имела власть даже над судь­бами людей — Гос­подь при­зы­вает чело­века про­явить мило­сер­дие к кому-то, а оно более всего при­бли­жает к Богу, откры­вает сердце для веры в Него.
Ста­руха заста­вила ста­рика прежде всего попро­сить корыто — чело­век, придя к вере, начи­нает духов­ную жизнь с очи­ще­ния своей сове­сти от гре­хов. Ап. Петр ска­зал уве­ро­вав­шим иудеям: «покай­тесь, и да кре­стится каж­дый из вас во имя Иисуса Хри­ста для про­ще­ния гре­хов…» (Деян. 2:38). Неве­ру­ю­щие люди не имеют таких средств и не знают, как можно облег­чить совесть.
Ста­руха ругает ста­рика и назы­вает его «дура­чи­ной», потому что чело­век дей­ствует по веле­нию сердца и, как ска­зал Ларош­фуко, ум все­гда в дура­ках у сердца. Когда ста­рик пошел про­сить корыто, море разыг­ра­лось — потому что Богу неугодно, когда чело­век, уве­ро­вав­ший в Него, хочет не слу­жить Ему, а исполь­зо­вать Его для своих лич­ных целей, пусть даже и благих.
Полу­чив новое корыто, ста­руха не побла­го­да­рила рыбку, а послала ста­рика с дру­гой прось­бой — веру­ю­щие редко искренно бла­го­да­рят Бога за то, что Он дает воз­мож­ность очи­ститься от гре­хов в таин­стве Испо­веди. Начав цер­ков­ную жизнь, они, как пра­вило, начи­нают про­сить у Бога здо­ро­вья и бла­го­по­лу­чия в семье и на работе (новую избу).
Затем ста­руха потре­бо­вала быть дво­рян­кой и цари­цей — чело­век начи­нает про­сить у Бога того, что слу­жит к удо­вле­тво­ре­нию тще­сла­вия и гор­до­сти (в дан­ном слу­чае вла­сто­лю­бия). Гос­подь ино­гда попус­кает чело­веку полу­чать про­си­мое, чтобы, полу­чая, он воз­рос в вере в Бога, а затем, познав свои стра­сти, стал бороться с ними и ради Бога отка­зался от того, что питает их.
Когда ста­руха стала дво­рян­кой, она стала бить слуг, потому что когда чело­век полу­чает честь и славу и питает ими свое тще­сла­вие, его сердце оже­сто­ча­ется по отно­ше­нию к людям. Она уда­рила ста­рика, кото­рый пытался спо­рить с ней — потому что когда страсть тще­сла­вия уси­ли­ва­ется, она силь­нее под­чи­няет себе ум человека.
Ста­руха потре­бо­вала стать цари­цей — от жела­ния славы чело­век пере­хо­дит к жела­нию вла­сти. Ста­руха потре­бо­вала вла­сти над золо­той рыб­кой — авва Доро­фей гово­рит, что гор­дость перед людьми при­во­дит к гор­до­сти перед Богом.
Ста­рик не смог понять, что глав­ной его про­бле­мой был харак­тер бабки. Он дол­жен был про­сить золо­тую рыбку изме­нить ста­руху, но он только жало­вался на нее. Так и чело­век дол­жен понять умом, что глав­ная его про­блема — это стра­сти сердца, и, придя к вере, он не про­сто дол­жен испо­ве­до­ваться в своих гре­хах (жало­ваться на ста­руху), а про­сить у Бога изме­нить свое сердце.
В сказке пока­зано, что про­ис­хо­дит с людьми, кото­рые пыта­ются с помо­щью Божией изме­нить свою жизнь, но не себя. Сна­чала у них дей­стви­тельно улуч­ша­ется жизнь, но потом они слу­жат не Богу, а своим стра­стям, хотя сами они этого не заме­чают. Если чело­век не борется со стра­стями, то они борют его. Гос­подь ска­зал: «кто не соби­рает со Мною, тот рас­то­чает» (Мф. 12:30). Авва Доро­фей ска­зал, что в духов­ной жизни чело­век не может сто­ять на месте, он ста­но­вится или хуже, или лучше. Тре­тьего не дано. Из-за гор­до­сти чело­век оста­ется у раз­би­того корыта. Со вре­ме­нем он все равно теряет зем­ные блага: с ухо­дом на пен­сию или из-за болезни теряет долж­ность, вли­я­ние на людей. Поте­ряв эти блага, он пони­мает, что, полу­чив на время в этой жизни мно­гое, он не полу­чил самое глав­ное — он не стал другим.