Пушкин сказка о золотом петушке фото

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом всё будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит всё смирно.
Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая: —
А?.. Кто там?.. беда какая? —
Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток.
Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;
Им становится невмочь.
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
«Что за чудо?» — мыслит он.
Вот осьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шелковый шатёр.
Всё в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит…
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мертвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга,
По притоптанной траве,
По кровавой мураве…
Царь завыл: «Ох дети, дети!
Горе мне! попались в сети
Оба наши сокола!
Горе! смерть моя пришла».
Все завыли за Дадоном,
Застонала тяжким стоном
Глубь долин, и сердце гор
Потряслося. Вдруг шатёр
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.
Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей.
И она перед Дадоном
Улыбнулась — и с поклоном
Его за руку взяла
И в шатер свой увела.
Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать.
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищён,
Пировал у ней Дадон

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу. —
Крайне царь был изумлён.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-царства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Перебирая потихоньку пушкинские жанры, я наконец добрался до его сказок. Первой пусть будет «Сказка о золотом петушке».

цитата

Кири-ку-куЦарствуй, лёжа на боку!

Отдельных изданий «Золотых петушков» с картинками накопилось много, всё же это детская литература, которая традиционно иллюстрируется.

Но и это ещё не всё. Многие художники сразу рисовали сборники пушкинских сказок, так что найдутся ещё «Золотые петушки» и внутри толстых книжек.

Да, зима будет долгой…

---

Начать показ «Сказки о золотом петушке» хочется с шедевра — это иллюстрации И.Билибина, впервые напечатанные в 1910 году. Никогда больше не было такого идеального сочетания пушкинского текста с иллюстрациями. Пушкин и Билибин — два европейца, с любопытством всматривающиеся в допетровскую Русь. Билибин — это лицо русского модерна, но ведь и Пушкин был для России своего времени абсолютно новым явлением.

Художник И.Билибин на Фантлабе, конечно, представлен:https://fantlab.ru/art2951. Его «Сказка о золотом петушке» издания 1910 года — тоже представлена с хорошими сканами:https://fantlab.ru/edition111141 (только ошибочно указан 1907 как год издания). Издание советского времени (1962) тоже есть:https://fantlab.ru/edition147052. Очень дорого стоит не только дореволюционный первоисточник, но и советское переиздание фабрики «Гознака». Специально я за билибинскими сказками не гонялся. Переиздают их сейчас много и неважнецкого качества: картинки мутные. У меня современное глянцевое недорогое издание какого-то странного издательства (СПб.: СЗКО, Bestiary, 2014). Но качество воспроизведения очень хорошее (типография в Литве). Вроде бы золота многовато, но это терпимо — картинки Билибина по расцветке как средневековые миниатюры, сусальное золото им к лицу.

Библиографию даю к изданию 1910 года, поскольку в моём издании количество иллюстраций соответствует первоисточнику.

Сам билибинский стиль знаком всем с детства: хоть одну картинку хоть к одной сказке все видели (в детских журналах часто бывало). Билибин влияет на формирование русской национальной матрицы в той же степени, что и Пушкин: его иллюстрации, как и пушкинские строки — это гармония и радость.

Поэтому о картинках рассказывать незачем: их надо просто рассматривать (в хорошем качестве), а вот насчёт макета поговорить можно. «Мирискусники» не просто рисовали картинки — они создали иллюстрированную книгу, т.е. саму книгу как объект полиграфического искусства. Макет, поля, шрифты — всё имеет значение. Этот тот случай, когда надо иметь подлинное первоиздание или качественное факсимиле.

«Сказка о золотом петушке» Билибина выложена в открытом доступе в РГБ. Зачем показывать собственное издание посредством простеньких фото, когда есть качественные сканы подлинника? Оказалось, в этом всё же может быть смысл (и именно в связи с макетом).

Открываю свое современное издание, гляжу на развороты и недоумеваю: разве могут быть у такого мастера как Билибин на втором развороте две автономные иллюстрации подряд? Они же должны текстом перемежаться!

Смотрю сайт РГБ — ага, там иллюстрации столбиком: вот правая страница, вот левая.

Смущает только, что кавалькада по верху страницы оказалась разорванной. Вглядываюсь в номера страниц (чётная-нечётная) и понимаю, что на сайте РГБ неправильно разместили сканы: правая страница у них стала левой, а левая — правой. Так что в моём печатном издании, действительно, авторский макет. А сайт РГБ даёт ложное представление. Оказывается, мало качественно просканировать — надо ещё и расположение продумать. Урок для электронных библиотек.

Но и Билибин, видимо, был ограничен в возможностях: надо было всё же разбавить текстом две иллюстрации вначале, пустых листов припустить (хотя это означало бы добавление в тетрадку четырёх страниц), заставки-концовки переместить и т.п. Видать, в Экспедиции заготовления государственных бумаг что-то недопоняли или поставили жёсткие условия: ни страницей больше! Вот тут-то современным издательствам было бы не грех переосмыслить макет в соответствии с духом, а не с буквой первого издания.

Некоторые издательства так и делают: смело вторгаются в билибинского «Золотого петушка». Но не по плечу им такая задача. Это я про книгу издательства Мещерякова (2010).

Неудачной была сама попытка объединить билибинские макеты альбомного и книжного формата. В книге страничные иллюстрации разбавили текстом, но кто-то не удержался и разбил на две части кавалькаду, исказив при этом пропорции.

В общем, получилось как это часто бывало у Мещерякова: при хорошей интуитивной задумке — неряшливый и непрофессиональный результат.

Ну а мы между делом посмотрели почти все билибинские картинки. Остаточки — с сайта РГБ.

---

UPD/31.12.2018

Благодаря комментариям уважаемых С.Соболев и Artstasy появилась возможность сделать некоторые принципиальные дополнения. Выяснилось, что билибинские иллюстрации к народным и пушкинским сказкам разные по манере исполнения.

Как пишет Artstasy,

цитата

Вот есть билибинский цикл сказок русских народных — про Финиста ясна сокола, про царевну-лягушку, про Ивана-царевича и т.п. Здесь все картинки в одном, чисто билибинском стиле, с красивыми оттенками, лицами, линиями… А вот в пушкинском цикле художник экспериментирует на тему русского лубка, здесь обилие мелкого декора, преобладание коричневого и совершенно странные и даже местами страшные лица.

Действительно, профессиональные искусствоведы (в альбоме «Билибин») это мнение поддерживают, указывают, что в «Золотом петушке» Билибин ввёл элементы русского лубка и гравюры конца XVII — начала XVIII вв. Чем объяснить это отличие? Мне кажется, это были принципиальные изменения, которые могли бы в русском искусстве дать новые направления (при его естественном развитии).

Иллюстрации Билибина к народным сказкам — это чистый европейский модерн, со всеми его приёмами. В общем-то, не очень и оригинально. А в пушкинских сказках (всего две, «Золотую рыбку» как более позднюю не считаем) у Билибина случился отход от модерна! Не так красиво, но больше оригинальности. А публика-то притомилась — модерн уже и заканчивался к 1910-му году, когда был опубликован «Золотой петушок». Судьба мастеров краткого века модерна была не очень радостна, их быстро забыли (см., напр., про Кая Нильсена: http://www.fairyroom.ru/?p=56932). А у русского модерна, возможно, был шанс перерасти в оригинальное направление.

«Русский стиль», конечно, присутствовал в дореволюционном прикладном искусстве (часто его обзывают «псевдорусским»). И наверное, во многом из-за того, что он «продавался» на Западе — вместе с дягилевским балетом. К балету надо было делать сценографию: костюмы, декорации. А потом выяснилось, что не только к балету. «Мирискусники» все этим занимались. Вот и Билибин прежде книжки сделал сценографию к опере «Золотой петушок». Так что это важный этап.

Сценография к «Золотому петушку» — вот из этого фундаментального альбома, на обложке которого как раз типичный билибинский модерн (сказка русская, а модерн западный).

А вот сами картинки к опере. Русский дух тут посильнее выпирает, чем в книжке.

Вот откуда, видать, в книжной графике Билибина и русские мотивы, и, вероятно, отталкивающие персонажи (в опере царь, вроде, погаже, чем в сказке).

---

Добавление в качестве курьёза. Из альбома «Мир сказок Пушкина» — билибинские цветные персонажи на фоне чьих-то чужих картинок.

---

P.S.

Как и о всяком пушкинском произведении, о «Золотом петушке» написаны горы литературы: источники, толкования, аллюзии. Мы обойдёмся без литературоведения, но про сюжет всё же стоит сказать. Он таинственный — пружина действия скрыта, «бог из машины» так и не появился.

О чём сказка? Государство в кризисе из-за внешних угроз — это пролог. Первая сюжетная линия: мудрец, он же звездочёт и скопец, дарит петушка царю, государство спасено; петушок указывает на шамаханскую царицу как на угрозу. Вторая сюжетная линия: шамаханская царица послужила причиной гибели царских сыновей — наследников престола; шамаханская царица околдовывает царя. Пересечение двух линий (развязка): царь вступил в конфликт со скопцом из-за шамаханской царицы; царь убивает скопца, петушок убивает царя, шамаханская царица исчезает.

Петушок был орудием в руках скопца? Это скопец через петушка подстроил, чтобы царь привёз для него шамаханскую царицу? Тогда подлый скопец заслуженно пал от державной руки… Или это шамаханская царица всё подстроила, чтобы прибрать царство к рукам, но скопец хотел её изолировать (а так-то «зачем скопцу девица?»). Тогда скопец — государственный муж и патриот, убит одурманенным царём. Но как бы то ни было, царь тоже убит (петушок-сообщник скопца не предотвратил убийство своего кукловода, но по заложенной программе устранил убийцу). Но почему пропала шамаханская царица? Поле-то для неё расчищено… А это петушок сработал как орудие судного дня. Раз скопец погиб, то не только царю, но и шамаханской царице незачем существовать. В самом деле, зачем нам мир, в котором нет скопца?

Или петушок — самостоятельный актор? Манипулировал скопцом, упорно гнал рати царевичей на верную смерть, обескровил государство, вызвал фантом — шамаханскую царицу, нанёс последний удар по династии…

Или все события — последствия элементарной глупости? Скопец по глупости подарил царю петушка. Петушок по глупости посылал рать за ратью против девицы. Девица по глупости обольстила царя. Скопец по глупости попросил себе девицу и т.д., вплоть до того, что шамаханская царица — претендентка на престол с большой личной харизмой — по глупости исчезла.

Но в итоге при любом варианте — петушок устранил хоть какую-то, но легитимную власть; государство обезглавлено, смута неизбежна. А про смуту — это «Борис Годунов» того же автора. Учитывая, что «Борис Годунов» был написан первым (в 1825 году), а «Золотой петушок» спустя десять лет, получается, что «Сказка о золотом петушке» — это приквел «Бориса Годунова» (произведения входят в условный цикл «Шапка Мономаха»).

Artstasya

30 декабря 2018 г. 10:26 Самое интересное на что мне хочется обратить внимание у пушкинского Билибина… Это эксперимент. Поясню. Вот есть билибинский цикл сказок русских народных — про финиста ясна сокола, про царевну-лягушку, про Ивана-царевича и тп… Здесь все картинки в одном, чисто билибинском стиле, с красивыми оттенками, лицами, линиями. ( кстати именно такую манеру и общее настроение прекрасно развивает Марина Ханкова в её Русской азбуке) А вот в пушкинском цикле художник экспериментирует на тему русского лубка, здесь обилие мелкого декора, преобладание коричневого и совершенно странные и даже местами страшные лица. Но это видно лишь в сравнении — в этом плане плюс мещеряковскому сборнику. Петушок — лица я бы детям не показывала… Сказка про рыбку — совершенно удивительный гравюрный пуантилизм, все в точечку…. Что ни пушкинская сказка, то новая иллюстративная манера. Рекомендую посравнивать. свернуть ветку

AndrewBV

23 января 2019 г. 02:19 цитата Zivitas Петушок был орудием в руках скопца? Это скопец через петушка подстроил, чтобы царь привёз для него шамаханскую царицу? Тогда подлый скопец заслуженно пал от державной руки… Или это шамаханская царица всё подстроила, чтобы прибрать царство к рукам, но скопец хотел её изолировать (а так-то «зачем скопцу девица?»). Девица в сказке Пушкина — демон-суккуб. Вытягивающий с помощью сексуального обольщения жизненную энергию из мужчин. После гибели объекта ищется новая жертва. Поэтому петушок правильно обозначил девицу как угрозу. Сыновья царя пали жертвой суккуба, царь попался в ловушку, он непременно был бы иссушен до смерти суккубом. Скопец-звездочет тоже «попался» на крючок демона, повторилась ситуация с сыновьями — претенденты стали сами истреблять друг друга на радость демону (царь опередил конкурента). Петушок, видимо, был креатурой звездочета, поэтому он наказал обидчика своего хозяина. Не исключено, что здесь также задействован «мотив ифрита» — скопец имеет власть над петушком, заставляя его выполнять свои желания. И только после смерти скопца петушок освобождается от чар подчинения. И ликвидирует (как и принято у ифритов) того, кто принес ему избавление — царя. А девица «вдруг пропала» потому что объектов мужского пола для демона не осталось, вот она и дематериализовалась. свернуть ветку

Сказка о царе Дадоне, который долго правил, совсем состарился. Стали его враги беспокоить, на царство посягать. Обратился он за помощью к мудрецу, который подарил царю золотого петушка. Птица сидела на спице смирно. Но при приближении врага поворачивалась в сторону опасности и поднимала гребешок. Однажды петух забеспокоился и Дадон послал на восток войско со старшим сыном, потом и с младшим. В третий раз поехал сам. Увидел побитые войска и своих мертвых сыновей возле шатра. А в шатре встретил прекрасную Шамаханскую царицу, которая тут же околдовала его, и он забыл обо всем. Увез Дадон ее в свое царство, позвал замуж. Встретился им по дороге мудрец и попросил дань за петуха – Шамаханскую царицу. Дадон отказал и ударил звездочета. А петух слетел со спицы, клюнул царя в темечко и улетел…

Сказка о золотом петушке читать

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
Смолоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали.
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать!
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря… Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочёту и скопцу.
Шлёт за ним гонца с поклоном. 

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
“Посади ты эту, птицу, —
Молвил он царю,- на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом всё будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенётся
И в то место обернётся”.
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
“За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою”.

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнётся, встрепенётся,
К той сторонке обернётся
И кричит: “Кири-ку-ку.
Царствуй, лёжа на боку!”
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит всё смирно.

Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробуждён:
“Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода. —
Государь! проснись! беда!” —
“Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая, —
А?.. Кто там?.. беда какая?”
Воевода говорит:
“Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице”.
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьётся петушок,
Обратившись на восток

Медлить нечего: “Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!”
Царь к востоку войско шлёт,
Старший сын его ведёт.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять;
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлёт на выручку большого.

Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять;

Царь скликает третью рать
И ведёт её к востоку, —
Сам, не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;
Им становится невмочь.
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
“Что за чудо?” — мыслит он.
Вот осьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шёлковый шатёр.
Всё в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит…
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мёртвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга
По притоптанной траве,
По кровавой мураве…

Царь завыл: “Ох, дети, дети!
Горе мне! попались в сети
Оба наши сокола!
Горе! смерть моя пришла”.
Все завыли за Дадоном,
Застонала тяжким стоном
Глубь долин, и сердце гор
Потряслося. Вдруг шатёр
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей.
И она перед Дадоном
Улыбнулась — и с поклоном
Его за руку взяла
И в шатёр свой увела.
Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать,
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищён,
Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.

Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
“А! здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?” —
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтёмся наконец,
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу. —
Шамаханскую царицу… —
Крайне царь был изумлён.
“Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся?
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница!
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли, кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярский,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть полцарства моего”.
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: “Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!”

Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась; а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался лёгкий звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы;
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.

А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намёк!
Добрым молодцам урок.

(Илл. В.Конашевича)

При копировании и размещении на другом сайте указывайте активную ссылку: https://www.detiam.com/библиотечка/

При копировании и размещении на другом сайте указывайте активную ссылку: https://www.detiam.com/библиотечка/

Category:

• Литература
• Cancel

📖 «Сказка о Золотом Петушке»

Сказки с иллюстрациями Владимира Конашевича прекрасны. И любимы с раннего детства. Сегодня день рождения художника Конашевича — он родился 19 мая 1888 года, 134 года назад.

А.С. Пушкин «Сказка о Золотом Петушке»
Иллюстрации В. Конашевича
Издательство «Детская литература», 1963

Более ранний вариант:

Александр Сергеевич Пушкин

Сказка О золотом петушке содержание:

В молодости царь Дадон наносил обиды соседям. Когда он состарился и решил отдохнуть от ратных дел, соседи, в свою очередь, стали нападать на него, нанося ему страшный вред. Дадон обратился за помощью к мудрецу, звездочёту и скопцу. Тот предложил ему золотого петушка на спице. Если в стране будет спокойно, он будет сидеть смирно, а в случае опасности возвестит:
Кири-ку-ку!
Царствуй, лёжа на боку!

После этого Дадон пообещал мудрецу исполнить его первую волю. Благодаря предупреждениям соседи перестали нападать на царство Дадона. После двух лет мирной жизни петушок внезапно кричит, повернувшись на восток. Сначала Дадон посылает старшего сына, а потом младшего, причём с войском. Восемь дней ни от того, ни от другого сына нет никаких вестей.

Тогда Дадон идёт с войском сам и видит шатёр, а рядом убитых воинов и своих сыновей, пронзивших друг друга мечами. Из шатра вышла шамаханская царица, при виде которой царь забыл смерть сыновей. Околдованный и восхищённый, он пировал у неё в шатре семь дней. Через неделю царь Дадон со своим войском и девицей отправился домой. Дома его встретил старый мудрец и, напомнив об обещании, потребовал шамаханскую царицу.

Царь заявил, что всему есть предел, и он готов подарить многое, но девицу не даст (тем более, что старому скопцу девица ни к чему). Его собеседник продолжал настаивать на своём, и царь, разгневавшись, сначала велел ему убираться, пока цел, а потом и убил, ударив жезлом по лбу. Как по приказу, золотой петушок вспорхнул со спицы, на которой он сидел, полетел к колеснице и клюнул Дадона в голову. В результате неблагодарный царь умер, а Шамаханская царица пропала, как будто её и не было.

Сказка О золотом петушке читать:

Негде, в тридевятом царстве,

В тридесятом государстве,

Жил-был славный царь Дадон.

С молоду был грозен он

И соседям то и дело

Наносил обиды смело;

Но под старость захотел

Отдохнуть от ратных дел

И покой себе устроить.

Тут соседи беспокоить

Стали старого царя,

Страшный вред ему творя.

Чтоб концы своих владений

Охранять от нападений,

Должен был он содержать

Многочисленную рать.

Воеводы не дремали,

Но никак не успевали:

Ждут, бывало, с юга, глядь, —

Ан с востока лезет рать.

Справят здесь, — лихие гости

Идут от моря. Со злости

Инда плакал царь Дадон,

Инда забывал и сон.

Что и жизнь в такой тревоге!

Вот он с просьбой о помоге

Обратился к мудрецу,

Звездочету и скопцу.

Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном

Стал и вынул из мешка

Золотого петушка.

«Посади ты эту птицу, —

Молвил он царю, — на спицу;

Петушок мой золотой

Будет верный сторож твой:

Коль кругом всё будет мирно,

Так сидеть он будет смирно;

Но лишь чуть со стороны

Ожидать тебе войны,

Иль набега силы бранной,

Иль другой беды незваной,

Вмиг тогда мой петушок

Приподымет гребешок,

Закричит и встрепенется

И в то место обернется».

Царь скопца благодарит,

Горы золота сулит.

«За такое одолженье, —

Говорит он в восхищенье, —

Волю первую твою

Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы

Стал стеречь его границы.

Чуть опасность где видна,

Верный сторож как со сна

Шевельнется, встрепенется,

К той сторонке обернется

И кричит: «Кири-ку-ку.

Царствуй, лежа на боку!»

И соседи присмирели,

Воевать уже не смели:

Таковой им царь Дадон

Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;

Петушок сидит всё смирно.

Вот однажды царь Дадон

Страшным шумом пробужден:

«Царь ты наш! отец народа! —

Возглашает воевода, —

Государь! проснись! беда!»

— Что такое, господа? —

Говорит Дадон, зевая: —

А?.. Кто там?.. беда какая? —

Воевода говорит:

«Петушок опять кричит;

Страх и шум во всей столице».

Царь к окошку, — ан на спице,

Видит, бьется петушок,

Обратившись на восток.

Медлить нечего: «Скорее!

Люди, на конь! Эй, живее!»

Царь к востоку войско шлет,

Старший сын его ведет.

Петушок угомонился,

Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,

А от войска нет вестей;

Было ль, не было ль сраженья, —

Нет Дадону донесенья.

Петушок кричит опять.

Кличет царь другую рать;

Сына он теперь меньшого

Шлет на выручку большого;

Петушок опять утих.

Снова вести нет от них!

Снова восемь дней проходят;

Люди в страхе дни проводят;

Петушок кричит опять,

Царь скликает третью рать

И ведет ее к востоку, —

Сам не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;

Им становится невмочь.

Ни побоища, ни стана,

Ни надгробного кургана

Не встречает царь Дадон.

«Что за чудо?» — мыслит он.

Вот осьмой уж день проходит,

Войско в горы царь приводит

И промеж высоких гор

Видит шелковый шатёр.

Всё в безмолвии чудесном

Вкруг шатра; в ущелье тесном

Рать побитая лежит.

Царь Дадон к шатру спешит…

Что за страшная картина!

Перед ним его два сына

Без шеломов и без лат

Оба мертвые лежат,

Меч вонзивши друг во друга.

Бродят кони их средь луга,

По притоптанной траве,

По кровавой мураве…

Царь завыл: «Ох дети, дети!

Горе мне! попались в сети

Оба наши сокола!

Горе! смерть моя пришла».

Все завыли за Дадоном,

Застонала тяжким стоном

Глубь долин, и сердце гор

Потряслося. Вдруг шатёр

Распахнулся… и девица,

Шамаханская царица,

Вся сияя как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи,

И забыл он перед ней

Смерть обоих сыновей.

И она перед Дадоном

Улыбнулась — и с поклоном

Его за руку взяла

И в шатер свой увела.

Там за стол его сажала,

Всяким яством угощала;

Уложила отдыхать

На парчовую кровать.

И потом, неделю ровно,

Покорясь ей безусловно,

Околдован, восхищён,

Пировал у ней Дадон

Наконец и в путь обратный

Со своею силой ратной

И с девицей молодой

Царь отправился домой.

Перед ним молва бежала,

Быль и небыль разглашала.

Под столицей, близ ворот,

С шумом встретил их народ, —

Все бегут за колесницей,

За Дадоном и царицей;

Всех приветствует Дадон…

Вдруг в толпе увидел он,

В сарачинской шапке белой,

Весь как лебедь поседелый,

Старый друг его, скопец.

«А, здорово, мой отец, —

Молвил царь ему, — что скажешь?

Подь поближе! Что прикажешь?»

— Царь! — ответствует мудрец, —

Разочтемся наконец.

Помнишь? за мою услугу

Обещался мне, как другу,

Волю первую мою

Ты исполнить, как свою.

Подари ж ты мне девицу,

Шамаханскую царицу. —

Крайне царь был изумлён.

«Что ты? — старцу молвил он, —

Или бес в тебя ввернулся,

Или ты с ума рехнулся?

Что ты в голову забрал?

Я, конечно, обещал,

Но всему же есть граница.

И зачем тебе девица?

Полно, знаешь ли кто я?

Попроси ты от меня

Хоть казну, хоть чин боярской,

Хоть коня с конюшни царской,

Хоть пол-царства моего».

— Не хочу я ничего!

Подари ты мне девицу,

Шамаханскую царицу, —

Говорит мудрец в ответ.

Плюнул царь: «Так лих же: нет!

Ничего ты не получишь.

Сам себя ты, грешник, мучишь;

Убирайся, цел пока;

Оттащите старика!»

Старичок хотел заспорить,

Но с иным накладно вздорить;

Царь хватил его жезлом

По лбу; тот упал ничком,

Да и дух вон. — Вся столица

Содрогнулась, а девица —

Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!

Не боится, знать, греха.

Царь, хоть был встревожен сильно,

Усмехнулся ей умильно.

Вот — въезжает в город он…

Вдруг раздался легкой звон,

И в глазах у всей столицы

Петушок спорхнул со спицы,

К колеснице полетел

И царю на темя сел,

Встрепенулся, клюнул в темя

И взвился… и в то же время

С колесницы пал Дадон —

Охнул раз, — и умер он.

А царица вдруг пропала,

Будто вовсе не бывало.

Сказка ложь, да в ней намек!

Добрым молодцам урок.