Рассказ что ты наделал

Чем ближе приближались к его дому, тем растерянней становилось лицо Тимофея. Взглянув на парня в очередной раз, она спросила напрямую:

— Тима, ты уверен, что мне надо знакомиться с твоими родителями?

— Ярослава, я ведь люблю тебя!

— Почему ты так неуверенно говоришь?

— У меня родители строгие… они богато…

— Тима, это я уже поняла по коттеджному посёлку, в котором вы живёте, но причём здесь твои родители?

— Ладно, Ярослава, всё будет нормально!

Подошли к, далеко не самому бедному, коттеджу. Девушка только покачала головой:

— Да-а! Мы с мамой в трёхкомнатной живём и то считаем, что у нас хоромы. У тебя родители, кем работают?

— Папа большой начальник на нашем механическом заводе. Мама там бухгалтером работает, — на лице Тимофея, так и читалась гордость.

Он подтолкнул девушку в огромную комнату, где за столом с высокомерным видом сидели его родители.

— Папа, мама, знакомьтесь! Это моя девушка. Зовут – Ярослава. Я вам уже говорил, — указал рукой в сторону родителей. – Мой папа – Яков Аркадиевич, моя мама – Фаина Алексеевна.

Родители лишь слегка кивнули головами, внимательно рассматривая девушку.

— Садитесь! – скорее приказал, чем попросил отец.

Они сели.

— Как мне сказали, — начал хозяин коттеджа, обращаясь к девушке, — ты живёшь с матерью без отца…

— А какое это имеет значение? – прямо спросила девушка.

— Очень даже большое, — со злостью в голосе вступила в разговор хозяйка. – Я не собираюсь женить своего сына на ком попало.

— Мама…

Хотел сказать что-то Тимофей, но отец грубо его прервал:

— Помолчи!

— А я к вам в невестки особо и не навязываюсь, — смело продолжила девушка.

— А вот оно что, — вступил в разговор отец. – А зачем тогда пришла?

— Ваш сын пригласил, — Ярослава повернулась к парню. – Но смотрю, что-то он слово выговорить боится.

— Я…, — вновь что-то хотел сказать Тимофей.

— Помолчи! – перебила его на этот раз мать.

— Рада, была знакомству, — Ярослава встала. – Я, пожалуй, пойду!

— Я провожу, — робко предложил парень.

— Нет, спасибо! Сама дойду.

— Тимофей, сядь. Пусть уходит! – услышала она за спиной голос человека, который мог бы стать её свёкром.

***

Софья вышла в прихожую и стала с улыбкой смотреть, как раздевается её дочь. Движения были резкими. Лицо выражало раздражение:

— Как я поняла, поход к родителям Тимофея оказался неудачным.

— Неудачной оказалась моя дружба с этим Тимофеем, — с сарказмом ответила дочь. – Его родители очень крутые, а я – безотцовщина.

— Отец-то у тебя есть. До сих пор очень хорошие деньги на твоё воспитание посылает. К тому же, я прекрасно знаю, что на твоей банковской карте, которую он тебе подарил, тоже всегда есть деньги.

— Деньги – это хорошо, но мне хотелось бы его почаще, чем раз в год, видеть. Вот поеду и выскажу ему всё.

— Он сам собирается приехать.

— Ой, подумать только! – Ярослава покачала головой и с сарказмом произнесла. – Мой папочка, к нам в гости приедет!

— Ладно, иди ужинать! – махнула рукой мать. – Тебя там, похоже, не накормили.

***

Служебная машина Якова Аркадиевича остановилась возле заводоуправления.

Кивая всю дорогу в знак приветствия дошёл до своего кабинета. Зашёл. Ответил тем же кивком на приветствие секретарши, буркнув:

— Что нового?

— Анненков завтра приезжает.

— Да?! – задумчиво добавил. — Приготовь кофе!

Яков Аркадиевич зашёл в свой кабинет, сел в кресло и задумался:

«Приезжает новый владелец завода. Директора уже уволили. На его место три кандидата, в том числе и я. Надо этому Анненков понравиться. Что он из себя представляет? Крупный бизнесмен, можно сказать олигарх…»

Зашла секретарша, поставила на стол кофе.

— Белла, что ты знаешь о новом владельце нашего завода?

— Зовут – Эдуард Юрьевич. Сорок восемь лет. Примерно, двадцать лет назад, окончил наш политехнический, уехал в Москву, — тут же ответила его всезнающая секретарша. – Не женат.

— Так, так, значит местный?

— Ну, не совсем. Родился в соседней область…

— Ладно, Белла, спасибо! Иди, — махнул рукой Яков Аркадиевич.

***

Весь следующий день Ярослава просидела дома, размышляя о будущей жизни:

«Школа позади надо куда-то поступать. Отцу так и так придётся позвонить. Куда-нибудь устроит, — тяжело вздохнула. – Первое знакомство с кандидатами в свёкры и свекрови окончилось неудачно. Это что же, выходит и знакомства с другими родителями других парней могут так же закончиться? С этим Тимофеем, конечно, покончено. Будем считать – первый неудачный опыт.

Всё завтра звоню отцу! Мама говорит, вроде, он сам приедет! Прошлым летом была у него, он что-то об этом ничего не говорил. Почему у всех нормальные родители, а у меня… Мама – здесь, папа – в Москве. Не расписаны».

***

Под утро раздался звонок домофона. Хозяйка, набросив халат. Бросилась к двери:

— Кто?

— Соня, это я!

— О, Боже, Эдуард!

— Мама, кто там? – выбежала дочь.

— Отец твой!

И вот он зашёл. Высокий, наполовину седые волосы. Дорогие джинсы, пиджак полностью расстёгнутый, и ослепительно белая рубашка, выдавали в нём уверенного в себе человека, достигшего всего в жизни. Или почти всего.

— Папа! — дочь бросилась на шею.

— Доченька!

Ярослава злилась на отца, когда его не было рядом. Но в тех редких случаях, когда тот появлялся чувствовала себя абсолютно счастливой и защищённой.

— Здравствуй, Софья! – обнял жену.

— Здравствуй! – та улыбнулась, но при этом тяжело вздохнула.

— Ярослава, — он загадочно посмотрел на дочь. – Я тебе на восемнадцать лет подарок так вовремя и не подарил. Гляди!

Подвёл дочь к окну. Указал на стоящую возле дома дорогую машину:

— Твоя. Там водитель. Всё покажет, всему научит. Пока будет твоим личным водителем.

— Спасибо, папка!

Дочь быстро умылась, оделась и бросилась к подарку.

— Софья, — он подошёл к жене. – Надо серьёзно поговорить.

— О чём?

— О нашей жизни. Мы уже не молоды. Давай, начнём нормальную жизнь.

— Всегда всё от тебя зависело и сейчас зависит.

— А теперь ты, Соня, решай! Хочешь в Москву уедем. Ярославе, всё равно учиться надо. Хочешь здесь останемся. Институт здесь неплохой. Университетом сейчас называется. Я здесь кое-какую недвижимость приобрёл.

— Какую?

— Ваш механический.

— Ты что олигархом стал?

— До олигарха мне далеко.

— Сам решай! Ярослава вернётся обсудим. Может, правда, по нормальному начнём жить.

— Спасибо, Соня!

Дочь вернулась часа через три. Влетела в дверь, как вихрь:

— Папа, мама, я сама машину водила!!! Как это здорово!

— Умывайся и садись за стол! — приказала мать. – Серьёзный разговор предстоит.

Умылась. Все сели за стол.

— Так, девчонки, — начал Эдуард Юрьевич. – Давайте, начнём новую, совместную жизнь.

Он обвёл их взглядом и, не дав опомниться, продолжил:

— Есть два варианта. Первый, мы переезжаем в Москву. Второй вариант, мы остаёмся здесь. Я за второй вариант. Москва город шумный. Да нам туда всё равно придётся постоянно ездить. Возражений против второго варианта нет.

На лицах жены и дочери счастливые улыбки.

— Механический завод теперь наша собственность. Поэтому нам всем троим придётся вкалывать, — повернулся к жене. – Софья, ты по образованию бухгалтер. Тебе придётся два года поработать замом главного бухгалтера завод. Затем она уйдёт на пенсию. За это время ты должна научиться все экономические вопросы решать самостоятельно.

— Эд, я не справлюсь.

— Софья, этот вопрос не обсуждается, — улыбнулся. – Ты справишься. Увольняйся со своей работ. Неделю тебе хватит?

— Пожалуй, хватит.

— Так, Ярослава, ты поступаешь в наш институт… университет. И начинаешь работать на заводе с самых низов. Для начал пару лет диспетчером, потом поработаешь в отделе кадров. Ты моя наследница. Через двадцать лет завод будет твоим. За это время ты и твой будущий муж должны разбираться в проблемах завода, по крайней мере, не хуже меня.

— Папа, это ты серьёзно? – на лице дочери читалось и удивление, и восторг.

— Вполне. Завтра с утра знакомлю тебя с одним молодым человеком, — он улыбнулся. – Ярослава, у тебя парень есть?

— Теперь уже нет.

— Поссорилась?

— Нет, папа, я ошиблась.

— Ладно, отвлёкся. На чём остановился? Ах да! Завтра познакомлю тебя с одним молодым человеком. Он пока будет исполнять обязанности директора завода, — отец загадочно улыбнулся. – Затем посмотрим.

***

Ещё вчера Ярослава не знала как вступить во взрослую жизнь? Где учиться? Где работать. И вдруг… Всё перевернулось. Вернее, пришёл папа и всё перевернул.

Заиграла музыка на её телефоне. На её лице мелькнула улыбка – Тимофей:

— Здравствуй, Ярослава! Наверно. Нам больше не стоит встречаться…

— Тимофей, конечно! – с иронией в голосе согласилась девушка. — Я понимаю, что не пара такому мальчику, как ты. Он ведь живет в коттедже и у него такие крутые родители. Прощай, Тимофей!

И Ярослава выключила телефон.

***

На следующий день она с отцом прибыла на завод. Зашли в кабинет директора, из-за стола встал и направился к ним молодой человек:

— Здравствуйте, Эдуард Юрьевич!

— Здравствуй, Владимир Данилович! – улыбнулся тот. – Вот знакомься, моя дочь, Ярослава!

Девушка встретилась взглядом с молодым человеком и её показалось, что-то перевернулось у неё в груди, и он смотрел на неё, каким-то восхищённым взглядом. Они даже не замечали загадочной улыбки Эдуарда Юрьевича.

***

Все заместители сидели в кабинете для совещаний. Каждый сидел на своём месте, по мере приближения к директорскому креслу. Они чувствовали, что в их карьере могут быть изменения. Кто-то приблизиться к этому заветному креслу, кто-то останется на своём, а кто-то и своё потеряет.

Зашёл Владимир Данилович, поздоровался, сел на головное кресло. На лице Якова Аркадьевича мелькнула кривая улыбка:

«Не успело молоко на губах обсохнуть, а уже директор. Правда, Анненков сказал, что временно исполняющий обязанности директора. Он, конечно, правильно делает – нас-то он пока не знает. Но всё равно в дальнейшем ему придётся поставить директором, кого-то из нас. Этот мальчишка завод не потянет – таких дел натворит».

— Здравствуйте, господа!

В кабинет вошёл сам Анненков, подталкивая вперед… Рот Якова Аркадьевича непроизвольно открылся, выражение лица стало невероятно глупым. А владелец завода продолжил:

— Позвольте представить мою дочь, Ярославу Эдуардовну. Очень надеюсь, что вы окажете ей посильную помощь в усвоении всех премудростей управления заводом. Пока она поработает на низовых должностях. В дальнейшем…

Яков Аркадьевич не мог поверить. Эта была та самая девчонка, которую два дня назад приводил его сын. И которую, по существу, он сам выгнал. А ведь заветное кресло было совсем рядом. Он встретился взглядом с девушкой. На лице той мелькнул улыбка.

***

Едва закончилось совещание, Яков Аркадьевич, на служебной машине помчался домой на обед. Он иногда ездил обедать домой, но сегодня это было необходимостью. Правда, есть совсем не хотелось.

— Яша, ты на обед! – встретила его жена.

— Где сын? – грубо спросил он.

— У себя. А что случилось?

Яков Аркадьевич бросился туда, жена за ним.

— Тимофей, — закричал он, едва войдя в комнату сына. – Ты Ярославе звонил?

— Да, папа, как ты сказал. Мы с ней расстались навсегда.

— Что ты наделал?!

— Яша, Яша, что случилось? – испугано спросила жена.

— Ярослава – дочь Анненкова.

— Какого Анненкова?

— Того самого. Нового владельца нашего завода.

— Да ты что?!

— Сын, — Яков Аркадьевич с мольбой в голосе обратился к сыну. – Позвони ей, извинись! Пригласи в гости! Мы с мамой тоже извинимся.

— Папа, я ничего не понял, — сын растерянно смотрел на отца. – Ты же сам сказал…

— Сынок, как ты не можешь понять? Она дочь владельца нашего механического завода. А наш завод градообразующий. И во главе этого завода, в дальнейшем можешь стать ты сам.

— Папа, я не буду звонить, — твёрдо сказал Тимофей. – Она не простит.

***

Ярослава весь день пробегала по заводу. Она даже представить не могла, насколько он огромен. С трепетом заходила в цеха, в сопровождение главного диспетчера завода. С удивлением смотрела на огромный станки. Всё шумело и гудело. Сопровождающий, что-то объяснял. Что-либо понять, девушка пока не могла, но твёрдо решила, пусть пройдут годы, но она разберётся во всём.

Рабочий день давно закончился. Продолжая переваривать всё увиденное и услышанное, девушка направилась к проходной.

— Ярослава, — окликнул её кто-то.

Повернулась. К ней подошёл Владимир. На лицах обоих мелькнула радостная улыбка.

— Мы с тобой, по нормальному так и не познакомились, — продолжил молодой человек. – Давай, я тебя провожу до дома!

— Но я далеко от завода живу.

— Так это же хорошо.

Вышли из проходной. Ярослава взяла его под руку. И они, весело болтая, направились в объятие города.

И конечно же, они не видели, как из окна своего кабинета на них смотрел Эдуард Юрьевич. Он всегда знал, что надо делать и всё задуманное им всегда сбывалось.

источник

Чем ближе они приближались к его дому, тем растерянней становилось лицо Тимофея.

Взглянув на парня в очередной раз, она спросила напрямую:

— Тима, ты уверен, что мне надо знакомиться с твоими родителями?

— Конечно, Ярослава, я ведь люблю тебя!

— Почему ты так неуверенно говоришь?

— Понимаешь, у меня родители строгих правил… и они… как бы… не бедные…

— И так понятно по коттеджу, в котором вы живёте. Но причём здесь наши отношения?

— Ладно, Ярослава, всё будет нормально!

Когда подошли к коттеджу, девушка только покачала головой:

— Мы с мамой в трешке живём и то считаем, что у нас хоромы. У тебя родители, кем работают?

— Папа главный инженер на нашем заводе. Мама там главбухом работает, — на лице Тимофея читалась гордость.

Он подтолкнул девушку в огромную комнату, где за столом с важным видом сидели его родители.

— Знакомьтесь! Это Ярослава. Я вам уже говорил, — Тима указал рукой в сторону родителей. – Мой папа – Яков Аркадиевич, моя мама – Фаина Алексеевна.

Те лишь слегка кивнули головами, внимательно рассматривая девушку.

— Садитесь! – скорее приказал, чем попросил отец. — Мне сказали, ты живёшь с матерью без отца…

— А какое это имеет значение? – спросила девушка.

— Очень даже большое, — ледяным голосом вступила в разговор хозяйка. – Я не собираюсь женить сына неизвестно на ком.

— Мама… — хотел что-то сказать Тимофей, но отец грубо прервал его:

— Помолчи!

— Я к вам в невестки особо не набиваюсь, — смело ответила девушка.

— Ах, вот оно что. – А зачем тогда пришла?

— Тима пригласил, — Ярослава повернулась к парню.

— Я…, — вновь что-то хотел сказать Тимофей.

— Помолчи! – перебила его на этот раз мать.

— Рада, была знакомству, — Ярослава встала. – Я, пожалуй, пойду!

— Я провожу, — робко предложил парень.

— Нет, спасибо! Сама дойду.

— Тимофей, сядь. Пусть уходит! – услышала она за спиной голос человека, который мог бы стать её свёкром.

***

Софья вышла в прихожую и стала с улыбкой смотреть, как раздевается её дочь. Движения были резкими. Лицо выражало раздражение.

— Как я поняла, поход к родителям Тимы оказался неудачным? — спросила мать.

— Неудачной была наша дружба. Они слишком крутые, а я… безотцовщина.

— Зря ты так. Отец у тебя есть. Немалые деньги нам высылает.

— Деньги – деньгами, но мне бы хотелось его почаще видеть. Вот поеду и выскажу ему всё.

— Он сам скоро приедет. Ладно, иди ужинать! – махнула рукой мать. – Тебя там, похоже, не накормили.

***

Служебная машина Якова Аркадиевича остановилась возле заводоуправления.

Он ответил кивком на приветствие секретарши, буркнув:

— Что нового?

— Анненков завтра приезжает.

— Да?! — Приготовь кофе!

Яков Аркадиевич зашёл в свой кабинет, сел в кресло и задумался:

«Приезжает новый владелец завода. Директора уже уволили. На его место три кандидата, в том числе и я. Надо этому Анненкову понравиться. Что он из себя представляет? Крупный бизнесмен, можно сказать, олигарх…»

Зашла секретарша, поставила на стол кофе.

— Белла, что ты знаешь о новом владельце нашего завода?

— Зовут – Эдуард Юрьевич. Сорок восемь лет. Не женат.

***

Весь следующий день Ярослава просидела дома, размышляя о будущей жизни:

«Школа позади, надо куда-то поступать. Отцу так и так придётся звонить. Может, куда устроит? — тяжело вздохнула. – Знакомство с родителями Тимы окончилось неудачно. Выходит, и знакомства с другими родителями других парней могут так же закончиться? Эх, придется выбирать жениха попроще».

***

Под утро раздался звонок домофона. Хозяйка, набросив халат. Бросилась к двери:

— Кто?

— Соня, это я!

— О, Боже, Эдуард! Ярослава, твой отец приехал!

Он зашёл. Высокий. Седовласый. Джинсы, пиджак и ослепительно белая рубашка, выдавали в нём уверенного в себе человека.

— Папа! — дочь бросилась на шею.

— Доченька!

Ярослава злилась на отца, когда его не было рядом. Но в тех редких случаях, когда тот появлялся, чувствовала себя счастливой и защищённой.

— Здравствуй, Софья! – обнял он жену.

— Здравствуй! – та улыбнулась, но при этом тяжело вздохнула.

— Ярослава, — он загадочно посмотрел на дочь. – Я тебе на восемнадцать лет подарок так и не подарил. Гляди!

Отец подвёл дочь к окну и указал на стоящую возле дома дорогую машину.

— Твоя. Там водитель. Всё покажет, всему научит.

— Спасибо, папка!

Дочь быстро умылась, оделась и бросилась к подарку.

— Софья, — он подошёл к жене. – Надо серьёзно поговорить о нашей жизни. Мы уже не молоды. Давай, наконец-то, начнем жить вместе.

— Что ж, давай. И тогда всё от тебя зависело и сейчас.

— А теперь ты, Соня, решай! Хочешь, в Москву уедем. Ярославе, всё равно учиться надо. Хочешь, тут останемся. Институт и у нас неплохой. А здесь я кое-какую недвижимость приобрёл.

— Что за недвижимость?..

— Скоро узнаешь.

— Сам решай, как дальше жить будем. Ярослава вернётся – обсудим.

Дочь вернулась часа через три. Влетела, как вихрь:

— Папа, мама, я сама машину водила!!! Как это здорово!

— Умывайся и садись за стол! — приказала мать. – Серьёзный разговор предстоит.

— Так, девчонки, — начал Эдуард Юрьевич. – Давайте, начнём новую, совместную жизнь. Есть два варианта. Первый – мы переезжаем в Москву. Второй вариант – мы остаёмся здесь. Я за второй вариант – Москва город шумный. Возражений нет?

На лицах жены и дочери счастливые улыбки.

— Но, где ты будешь работать? – спросила дочь.

— Механический завод теперь наша собственность. Поэтому нам всем придётся вкалывать, — Эдуард повернулся к жене. – Софья, ты по образованию бухгалтер. Тебе придётся два года поработать замом главного бухгалтера завод. Затем она уйдёт на пенсию. За это время ты научишься все экономические вопросы решать сама.

— Эд, я не справлюсь.

— Софья, этот вопрос не обсуждается, — улыбнулся. – Ты справишься. Увольняйся со своей работы. Неделю тебе хватит?

— Пожалуй, хватит.

— Так, Ярослава, ты поступаешь в наш институт. И начинаешь работать на заводе с самых низов. Для начал пару лет диспетчером, потом поработаешь в отделе кадров. Ты моя наследница. Через двадцать лет завод будет твоим. За это время ты и твой будущий муж должны разбираться в проблемах завода не хуже меня.

— Папа, это ты серьёзно? – на лице дочери читалось удивление и восторг.

— Вполне. Ярослава, а у тебя есть парень?

— Теперь, скорее всего, уже нет.

— Поссорилась?

— Я ошиблась.

— Ладно! Завтра познакомлю тебя с одним молодым человеком. Он пока будет исполнять обязанности директора завода, — отец загадочно улыбнулся. – Затем посмотрим.

***

Ещё вчера Ярослава не знала, как вступить во взрослую жизнь? Где учиться? Где работать. И вдруг… Всё перевернулось. Вернее, пришёл папа и всё перевернул.

Заиграла музыка на телефоне. На её лице мелькнула улыбка:

— Тимофей?!

— Здравствуй, Ярослава! Наверно, нам не стоит больше встречаться…

— Да уж, конечно! – с иронией в голосе согласилась девушка. — Я поняла, что не пара такому, как ты. Прощай!

Ярослава выключила телефон.

***

На следующий день она с отцом прибыла на завод. Зашли в кабинет директора. Из-за стола встал и направился к ним молодой человек:

— Здравствуйте, Эдуард Юрьевич!

— Здравствуй, Владимир Данилович! – улыбнулся тот. – Знакомься, моя дочь, Ярослава!

Девушка встретилась взглядом с молодым человеком… и ей показалось, что-то перевернулось у неё в груди. И он смотрел на неё восхищённым взглядом.

Они даже не заметили загадочной улыбки Эдуарда Юрьевича.

***

Все заместители сидели в кабинете для совещаний. Они чувствовали, что скоро в их карьерах могут произойти изменения.

Вошёл молодой директор Владимир Данилович, поздоровался, сел на головное кресло.

На лице главного инженера Якова Аркадьевича мелькнула кривая усмешка:

«Не успело молоко на губах обсохнуть, а уже директор. Правду сказали, что «временно» исполняющий обязанности. Хозяин, конечно, правильно делает – нас-то он пока не знает. Но в дальнейшем ему придётся поставить директором меня. Этот мальчишка завод не потянет – таких дел натворит».

— Здравствуйте, господа! – в кабинет вошёл сам Анненков.

Рот Якова Аркадьевича непроизвольно открылся.

Владелец завода продолжил:

— Позвольте представить мою дочь Ярославу Эдуардовну. Очень надеюсь, что вы окажете ей посильную помощь в усвоении всех премудростей управления заводом. Пока она поработает на низовых должностях. В дальнейшем…

Яков Аркадьевич не мог поверить. Эта была та самая девчонка, которую два дня назад приводил его сын. И которую, он сам же так неприветливо встретил. А ведь заветное кресло директора было совсем рядом.

***

Едва закончилось совещание, Яков Аркадьевич, на машине помчался домой.

— Яша, ты на обед! – встретила его жена.

— Где сын? – грубо спросил он.

— У себя. А что случилось?

— Тимофей, — закричал он, едва вбежав в комнату. – Ты Ярославе звонил?

— Да, папа, как ты сказал. Мы с ней расстались навсегда.

— Что ты наделал?!

— Яша, Яша, что случилось? – испугано спросила жена.

— Ярослава – дочь нового владельца нашего завода.

Ярослава весь день пробегала по заводу. Она даже представить не могла, насколько он огромен. С трепетом заходила в цеха в сопровождение главного диспетчера. С удивлением смотрела на огромные станки. Всё шумело и гудело. Сопровождающий, что-то объяснял. Что-либо понять, девушка пока не могла, но твёрдо решила, пусть пройдут годы, и она разберётся во всём…

И в заводе, и в личной жизни.

Оценка произведения:
Разное:

Однажды перед Новым Годом Мишка решил сделать бенгальские огни по инструкции из книги. Он пригласил друзей справить праздник у него и обещал красивое зрелище. Но все пошло не по плану.

Бенгальские огни читать

Сколько хлопот у нас с Мишкой было перед Новым годом! Мы уже давно готовились к празднику: клеили бумажные цепи на ёлку, вырезали флажки, делали разные ёлочные украшения. Всё было бы хорошо, но тут Мишка достал где-то книгу “Занимательная химия” и вычитал в ней, как самому сделать бенгальские огни.

С этого и началась кутерьма! По целым дням он толок в ступе серу и сахар, делал алюминиевые опилки и поджигал смесь на пробу. По всему дому шёл дым и воняло удушливыми газами. Соседи сердились, и никаких бенгальских огней не получалось.

Но Мишка не унывал. Он позвал к себе на ёлку даже многих ребят из нашего класса и хвастал, что у него будут бенгальские огни.

— Они знаете какие! — говорил он. — Они сверкают, как серебро, и рассыпаются во все стороны огненными брызгами. Я говорю Мишке:

— Что же ты наделал? Позвал ребят, а никаких бенгальских огней не будет.

— Почему не будет? Будет! Ещё времени много. Всё успею сделать.

Накануне Нового года он приходит ко мне и говорит:

— Слушай, пора нам за ёлками ехать, а то останемся мы на праздник без ёлок.

— Сегодня уже поздно, — ответил я. — Завтра поедем.

— Так ведь завтра уже украшать ёлку надо.

— Ничего, — говорю я. — Украшать надо вечером, а мы поедем днём, сейчас же после школы.

Мы с Мишкой уже давно решили поехать за ёлками в Горелкино, где мы жили у тёти Наташи на даче. Тёти Наташин муж работал лесничим и ещё летом сказал, чтобы мы приезжали к нему в лес за ёлками. Я даже заранее упросил маму, чтоб она разрешила мне в лес поехать.

На другой день я прихожу к Мишке после обеда, а он сидит и толчёт бенгальские огни в ступе.

— Что ж ты, — говорю, — не мог раньше сделать? Ехать пора, а ты возишься!

— Да я делал и раньше, только, наверно, мало серы клал. Они шипят, дымят, а гореть не горят.

— Ну и брось, всё равно ничего не выйдет.

— Нет, теперь, наверно, выйдет. Надо только побольше серы класть. Дай-ка мне алюминиевую кастрюлю, вон на подоконнике.

— Где же кастрюля? Тут только сковородка, — говорю я.

— Сковородка?.. Эх, ты! Да это и есть бывшая кастрюля. Давай её сюда.

Я передал ему сковородку, и он принялся скоблить её по краям напильником.

— Это у тебя, значит, кастрюля в сковородку превратилась? — спрашиваю я.

— Ну да, — говорит Мишка. — Я её пилил напильником, пилил, вот она и сделалась сковородкой. Ну ничего, сковородка тоже нужна в хозяйстве.

— Что же тебе мама сказала?

— Ничего не сказала. Она ещё не видела.

— А когда увидит?

— Ну что ж… Увидит так увидит. Я, когда вырасту, новую кастрюлю ей куплю.

— Это долго ждать, пока ты вырастешь!

— Ничего.

Мишка наскоблил опилок, высыпал порошок из ступки, налил клею, размешал всё это, так что у него получилось тесто вроде замазки. Из этой замазки он наделал длинных колбасок, навертел их на железные проволочки и разложил на фанерке сушиться.

— Ну вот, — говорит, — высохнут — и будут готовы, только надо от Дружка спрятать.

— Зачем от него прятать?

— Слопает.

— Как — слопает? Разве собаки бенгальские огни едят?

— Не знаю. Другие, может быть, и не едят, а Дружок ест. Один раз я оставил их сохнуть, вхожу — а он их грызёт. Наверно, думал, что это конфеты.

— Ну, спрячь их в печь. Там тепло, и Дружок не достанет.

— В печку тоже нельзя. Один раз я их спрятал в печь, а мама пришла и затопила — они и сгорели. Я их лучше на шкаф положу, — говорит Мишка.

Мишка взобрался на стул и положил фанерку на шкаф.

— Ты ведь знаешь, какой Дружок, — говорит Мишка. — Он всегда мои вещи хватает! Помнишь, он затащил мой левый ботинок, так что мы его нигде найти не могли. Пришлось мне тогда три дня ходить в валенках, пока другие ботинки не купили. На дворе теплынь, а я хожу в валенках, как будто обмороженный! А потом уже, когда купили другие ботинки, мы этот ботинок, который один остался, выбросили, потому что кому он нужен — один ботинок! А когда его выбросили, отыскался тот ботинок, который потерялся. Оказалось — его Дружок затащил на кухню под печь. Ну, мы и этот ботинок выбросили, потому что если б первый не выбросили, то и второй бы не выбросили, а раз первый выбросили, то и второй выбросили. Так оба и выбросили. Я говорю:

— Довольно тебе болтать! Одевайся скорее, ехать надо. Мишка оделся, мы взяли топор и помчались на вокзал. А тут поезд как раз ушёл, так что пришлось нам дожидаться другого. Ну ничего, дождались, поехали. Ехали, ехали, наконец приехали. Слезли в Горелкине и пошли прямо к лесничему. Он дал нам квитанцию на две ёлки, показал делянку, где разрешалось рубить, и мы пошли в лес. Елок кругом много, только Мишке они все не нравились.

— Я такой человек, — хвалился он, — уж если поехал в лес, то срублю самую лучшую ёлку, а то и ездить не стоит. Забрались мы в самую чащу.

— Надо рубить поскорей, — говорю я. — Скоро и темнеть начнёт.

— Что ж рубить, когда нечего рубить!

— Да вот, — говорю, — хорошая ёлка.

Мишка осмотрел ёлку со всех сторон и говорит:

— Она, конечно, хорошая, только не совсем. По правде сказать, совсем нехорошая: куцая.

— Как это — куцая?

— Верхушка у неё короткая. Мне такой ёлки и даром не надо!

Нашли мы другую ёлку.

— А эта хромая, — говорит Мишка.

— Как — хромая?

— Так, хромая. Видишь, у неё нога внизу закривляется.

— Какая нога?

— Ну, ствол.

— Ствол! Так бы и говорил! Нашли мы ещё одну ёлку.

— Лысая, — говорит Мишка.

— Сам ты лысый! Как это ёлка может быть лысая?

— Конечно, лысая! Видишь, какая она реденькая, вся просвечивает. Один ствол виден. Просто не ёлка, а палка!

И так всё время: то лысая, то хромая, то ещё какая-нибудь!

— Ну, — говорю, — тебя слушать — до ночи ёлки не срубишь!

Нашёл себе подходящую ёлочку, срубил и отдал топор Мишке:

— Руби поскорей, нам домой ехать пора.

А он словно весь лес взялся обыскать. Уж я и просил его и бранил — ничего не помогало. Наконец он нашёл ёлку по своему вкусу, срубил, и мы пошли обратно на станцию. Шли, шли, а лес всё не кончается.

— Может, мы не в ту сторону идём? — говорит Мишка. Пошли мы в другую сторону. Шли, шли — всё лес да лес! Тут и темнеть начало. Мы давай сворачивать то в одну сторону, то в другую. Заплутались совсем.

— Вот видишь, — говорю, — что ты наделал!

— Что же я наделал? Я ведь не виноват, что так скоро наступил вечер.

— А сколько ты ёлку выбирал? А дома сколько возился? Вот придётся из-за тебя в лесу ночевать!

— Что ты! — испугался Мишка. — Ведь ребята сегодня придут. Надо искать дорогу.

Скоро стемнело совсем. На небе засверкала луна. Чёрные стволы деревьев стояли, как великаны, вокруг. За каждым деревом нам чудились волки. Мы остановились и боялись идти вперёд.

— Давай кричать! — говорит Мишка. Тут мы как закричим вместе:

— Ау!

“Ау!” — ответило эхо.

— Ау! Ау-у! — закричали мы снова что было силы. “Ау! Ау-у!” — повторило эхо.

— Может быть, нам лучше не кричать? — говорит Мишка.

— Почему?

— Ещё волки услышат и прибегут.

— Тут, наверно, никаких волков нет.

— А вдруг есть! Лучше пойдём скорее. Я говорю:

— Давай прямо идти, а то мы никак на дорогу не выберемся.

Пошли мы снова. Мишка всё оглядывался и спрашивал:

— А что делать, когда нападают волки, если ружья нет?

— Бросать в них горящие головешки, -говорю я.

— А где их брать, эти головешки?

— Развести костёр — вот тебе и головешки.

— А у тебя есть спички?

— Нету.

— А они на дерево могут влезть?

— Кто?

— Да волки.

— Волки? Нет, не могут.

— Тогда, если на нас нападут волки, мы залезем на дерево и будем сидеть до утра.

— Что ты! Разве просидишь на дереве до утра!

— Почему не просидишь?

— Замёрзнешь и свалишься.

— Почему замёрзнешь? Нам ведь не холодно.

— Нам не холодно, потому что мы двигаемся, а попробуй посиди на дереве без движения — сразу замёрзнешь.

— А зачем сидеть без движения? — говорит Мишка. — Можно сидеть и ногами дрыгать.

— Это устанешь — целую ночь на дереве ногами дрыгать! Мы продирались сквозь густые кустарники, спотыкались о пни, тонули по колено в снегу. Идти становилось трудней и трудней.

Мы очень устали.

— Давай бросим ёлки! — говорю я.

— Жалко, — говорит Мишка. — Ко мне ребята сегодня придут. Как же я без ёлки буду?

— Тут нам бы самим, — говорю, — выбраться! Чего ещё о ёлках думать!

— Постой, — говорит Мишка. — Надо одному вперёд идти и протаптывать дорогу, тогда другому будет легче. Будем меняться по очереди.

Мы остановились, передохнули. Потом Мишка впереди пошёл, а я за ним следом. Шли, шли… Я остановился, чтоб переложить ёлку на другое плечо. Хотел идти дальше, смотрю — нет Мишки! Исчез, словно провалился под землю вместе со своей ёлкой.

Я кричу:

— Мишка!

А он не отвечает.

— Мишка! Эй! Куда же ты делся?

Нет ответа.

Я пошёл осторожно вперёд, смотрю — а там обрыв! Я чуть не свалился с обрыва. Вижу — внизу шевелится что-то тёмное.

— Эй! Это ты, Мишка?

— Я! Я, кажется, с горы скатился!

— Почему же ты не отвечаешь? Я тут кричу, кричу…

— Ответишь тут, когда я ногу ушиб! Я спустился к нему, а там дорога. Мишка сидит посреди дороги и коленку руками трёт.

— Что с тобой?

— Коленку ушиб. Нога, понимаешь, подвернулась.

— Больно?

— Больно! Я посижу.

— Ну, давай посидим, — говорю я. Уселись мы с ним на снегу. Сидели, сидели, пока нас не пробрал холод. Я говорю:

— Тут и замёрзнуть можно! Может быть, пойдём по дороге? Она нас куда-нибудь выведет: или на станцию, или к лесничему, или в деревню какую-нибудь. Не замерзать же в лесу!

Мишка хотел встать, но тут же заохал и опять сел.

— Не могу, — говорит.

— Что же теперь делать? Давай я понесу тебя на закорках, — говорю я.

— Да разве ты донесёшь?

— Давай попробую.

Мишка поднялся и начал взбираться ко мне на спину. Кряхтел, кряхтел, насилу залез. Тяжёлый! Я согнулся в три погибели.

— Ну, неси! — говорит Мишка.

Только прошёл я несколько шагов, поскользнулся — и бух в снег.

— Ай! — заорал Мишка. — У меня нога болит, а ты меня в снег кидаешь!

— Я же не нарочно!

— Не брался бы, если не можешь!

— Горе мне с тобой! — говорю я. — То ты с бенгальскими огнями возился, то ёлку до самой темноты выбирал, а теперь вот зашибся… Пропадёшь тут с тобой!

— Можешь не пропадать!..

— Как же не пропадать?

— Иди один. Это всё я виноват. Я уговорил тебя за ёлками ехать.

— Что же, я тебя бросить должен?

— Ну и что ж? Я и один дойду. Посижу, нога пройдёт — я и пойду.

— Да ну тебя! Никуда я без тебя не пойду. Вместе приехали, вместе и вернуться должны. Надо придумать что-нибудь.

— Что же ты придумаешь?

— Может быть, санки сделать? У нас топор есть.

— Как же ты из топора санки сделаешь?

— Да не из топора, голова! Срубить дерево, а из дерева — санки.

— Всё равно гвоздей нет.

— Надо подумать, — говорю я.

И стал думать. А Мишка всё на снегу сидит. Я подтащил к нему ёлку и говорю:

— Ты лучше на ёлку сядь, а то простудишься.

Он уселся на ёлку. Тут мне пришла в голову мысль.

— Мишка, — говорю я, — а что, если тебя повезти на ёлке?

— Как — на ёлке?

— А вот так: ты сиди, а я буду за ствол тащить. Ну-ка, держись!

Я схватил ёлку за ствол и потащил. Вот как ловко придумал! Снег на дороге твёрдый, укатанный, ёлка по нему легко идёт, а Мишка на ней — как на санках!

— Замечательно! — говорю я. — На-ка, держи топор. Отдал ему топор. Мишка уселся поудобнее, и я повёз его по дороге. Скоро мы выбрались на опушку леса и сразу увидели огоньки.

— Мишка! — говорю. — Станция! Издали уже слышался шум поезда.

— Скорей! — говорит Мишка. — Опоздаем на поезд! Я припустился изо всех сил. Мишка кричит:

— Ещё поднажми! Опоздаем!

Поезд уже подъезжал к станции. Тут и мы подоспели. Подбегаем к вагону. Я подсадил Мишку. Поезд тронулся, я вскочил на подножку и ёлку за собой втащил. Пассажиры в вагоне стали бранить нас за то, что ёлка колючая.

Кто-то спросил:

— Где вы взяли такую ободранную ёлку?

Мы стали рассказывать, что с нами в лесу случилось. Тогда все стали жалеть нас. Одна тётенька усадила Мишку на скамейку, сняла с него валенок и осмотрела ногу.

— Ничего страшного нет, — сказала она. — Просто ушиб.

— А я думал, что ногу сломал, так она у меня болела, — говорит Мишка. Кто-то сказал:

— Ничего, до свадьбы заживёт!

Все засмеялись. Одна тётенька дала нам по пирогу, а другая — конфет. Мы обрадовались, потому что очень проголодались.

— Что же мы теперь будем делать? — говорю я. — У нас на двоих одна ёлка.

— Отдай её на сегодня мне, — говорит Мишка, — и дело с концом.

— Как это — с концом? Я её тащил через весь лес да ещё тебя на ней вёз, а теперь сам без ёлки останусь?

— Так ты мне её только на сегодня дай, а завтра я тебе возвращу обратно.

— Хорошенькое, — говорю, — дело! У всех ребят праздник, а у меня даже ёлки не будет!

— Ну ты пойми, — говорит Мишка, — ко мне ребята сегодня придут! Что я буду без ёлки делать?

— Ну, покажешь им свои бенгальские огни. Что, ребята ёлки не видели?

— Так бенгальские огни, наверно, не будут гореть. Я их уже двадцать раз делал — ничего не получается. Один дым, да и только!

— А может быть, получится?

— Нет, я и вспоминать про это не буду. Может, ребята уже забыли.

— Ну нет, не забыли! Не надо было заранее хвастаться.

— Если б у меня ёлка была, — говорит Мишка, — я бы про бенгальские огни что-нибудь сочинил и как-нибудь выкрутился, а теперь просто не знаю, что делать.

— Нет, — говорю, — не могу я тебе ёлку отдать. У меня ещё ни в одном году так не было, чтоб ёлки не было.

— Ну будь другом, выручи! Ты меня уже не раз выручал!

— Что же, я тебя всегда выручать должен?

— «Ну, в последний раз! Я тебе что хочешь за это дам. Возьми мои лыжи, коньки, волшебный фонарь, альбом с марками. Ты ведь сам знаешь, что у меня есть. Выбирай что угодно.

— Хорошо, — сказал я. — Если так, отдай мне своего Дружка.

Мишка задумался. Он отвернулся и долго молчал. Потом посмотрел на меня — глаза у него были печальные — и сказал:

— Нет, Дружка я не могу отдать.

— Ну вот! Говорил “что угодно”, а теперь…

— Я забыл про Дружка… Я, когда говорил, думал про вещи. А Дружок ведь не вещь, он живой.

— Ну и что ж? Простая собака! Если б он хоть породистый был.

— Он же не виноват, что он не породистый! Всё равно он любит меня. Когда меня нет дома, он думает обо мне, а когда я прихожу, радуется и машет хвостом… Нет, пусть будет что будет! Пусть ребята смеются надо мной, а с Дружком я не расстанусь, даже если бы ты мне дал целую гору золота!

— Ну ладно, — говорю я, — бери тогда ёлку даром.

— Зачем даром? Раз я обещал любую вещь, так и бери любую вещь. Хочешь, я тебе дам волшебный фонарь со всеми картинками? Ты ведь очень хотел, чтоб у тебя был волшебный фонарь.

— Нет, не надо мне волшебного фонаря. Бери так.

— Ты ведь столько трудился из-за ёлки — зачем отдавать даром?

— Ну и пусть! Мне ничего не надо.

— Ну, и мне даром не надо, — говорит Мишка.

— Так это ведь не совсем даром, — говорю я. — Просто так, ради дружбы. Дружба ведь дороже волшебного фонаря! Пусть это будет наша общая ёлка.

Пока мы разговаривали, поезд подошёл к станции. Мы и не заметили, как доехали. У Мишки нога совсем перестала болеть. Он только немного прихрамывал, когда мы сошли с поезда.

Я сначала забежал домой, чтоб мама не беспокоилась, а потом помчался к Мишке — украшать нашу общую ёлку.

Ёлка уже стояла посреди комнаты, и Мишка заклеивал ободранные места зелёной бумагой. Мы ещё не кончили украшать ёлку, как стали собираться ребята.

— Что же ты, позвал на ёлку, а сам даже не украсил её! — обиделись они.

Мы стали рассказывать про наши приключения, а Мишка даже приврал, будто на нас напали в лесу волки и мы от них спрятались на дерево. Ребята не поверили и стали смеяться над нами. Мишка сначала уверял их, а потом махнул рукой и сам стал смеяться. Мишкины мама и папа пошли встречать Новый год к соседям, а для нас мама приготовила большой круглый пирог с вареньем и других разных вкусных вещей, чтоб мы тоже могли хорошо встретить Новый год.

Мы остались одни в комнате. Ребята никого не стеснялись и чуть ли не на головах ходили. Никогда я не слыхал такого шума! А Мишка шумел больше всех. Ну, я-то понимал, почему он так разошёлся. Он старался, чтоб кто-нибудь из ребят не вспомнил про бенгальские огни, и выдумывал всё новые и новые фокусы.

Потом мы зажгли на ёлке разноцветные электрические лампочки, и тут вдруг часы начали бить двенадцать часов.

— Ура! — закричал Мишка. — С Новым годом!

— Ура! — подхватили ребята. — С Новым годом! Ур-а-а! Мишка уже считал, что всё кончилось благополучно, и закричал:

— А теперь садитесь за стол, ребята, будет чай с пирогом!

— А бенгальские огни где же? — закричал кто-то.

— Бенгальские огни? — растерялся Мишка. — Они ещё не готовы.

— Что же ты, позвал на ёлку, говорил, что бенгальские огни будут… Это обман!

— Честное слово, ребята, никакого обмана нет! Бенгальские огни есть, только они ещё сырые…

— Ну-ка, покажи. Может быть, они уже высохли. А может, никаких бенгальских огней нету?

Мишка нехотя полез на шкаф и чуть не свалился оттуда вместе с колбасками. Они уже высохли и превратились в твёрдые палочки.

— Ну вот! — закричали ребята. — Совсем сухие! Что ты обманываешь!

— Это только так кажется, — оправдывался Мишка. — Им ещё долго сохнуть надо. Они не будут гореть.

— А вот мы сейчас посмотрим! — закричали ребята. Они расхватали все палочки, загнули проволочки крючочками и развесили их на ёлке.

— Постойте, ребята, — кричал Мишка, — надо проверить сначала!

Но его никто не слушал.

Ребята взяли спички и подожгли все бенгальские огни сразу.

Тут раздалось шипение, будто вся комната наполнилась змеями. Ребята шарахнулись в стороны. Вдруг бенгальские огни вспыхнули, засверкали и рассыпались кругом огненными брызгами. Это был фейерверк! Нет, какой там фейерверк — северное сияние! Извержение вулкана! Вся ёлка сияла и сыпала вокруг серебром. Мы стояли как зачарованные и смотрели во все глаза.

Наконец огни догорели, и вся комната наполнилась каким-то едким, удушливым дымом. Ребята стали чихать, кашлять, тереть руками глаза. Мы все гурьбой бросились в коридор, но дым из комнаты повалил за нами. Тогда ребята стали хватать свои пальто и шапки и начали расходиться.

— Ребята, а чай с пирогом? — надрывался Мишка. Но никто не обращал на него внимания. Ребята кашляли, одевались и расходились. Мишка вцепился в меня, отнял мою шапку и закричал:

— Не уходи хоть ты! Останься хоть ради дружбы! Будем пить чай с пирогом!

Мы с Мишкой остались одни. Дым понемногу рассеялся, но в комнату всё равно нельзя было войти. Тогда Мишка завязал рот мокрым платком, подбежал к пирогу, схватил его и притащил в кухню.

Чайник уже вскипел, и мы стали пить чай с пирогом. Пирог был вкусный, с вареньем, только он всё-таки пропитался дымом от бенгальских огней. Но это ничего. Мы с Мишкой съели пол пирога, а другую половину доел Дружок.

(Илл. В.Канивца)

                                    
                                          
Андрей подошёл ближе и резко прижал меня к стене. Я испуганно посмотрела на него.

                          
-Что???-вот Чёрт!!! он расслышал!

                          
-Ничего!!!

                          
-Ах так! Я ещё и трус! Знаешь а не пойти бы тебе...нет лучше я уйду!

                          
-Андрей!

                          
-Отвали!!!-он подобрал пистолет и вышел из дома.Что я наделала!!!???
От лица Андрюхи.

                          
Значит я трус! Супер!!! Я настолько был зол что стрелял в то что попадётся на глаза. 

                          
И вот на глаза мне попалась небольшая группа мутантов. Как раз хотел пострелять во что-то посущественее! 

                          
Я расстрелял 5 мутантов. И только потом до меня дошло,что я сделал.

                          
-Вот я придурок!-сказал я сама себе и направился в дом.
От лица Ксюши.

                          
Я услышала хлопок дверью и шаги в сторону кухни. Я решила специально пойти туда и...например попить чай.

                          
Я зашла на кухню и увидела Андрюху. Он стоял ко мне спиной опираясь на столешницу с опущенной головой тяжело дыша. Он загородил чайник! Но это даже лучше!!!

                          
Я встала сбоку и дотянувшись до чайника включила его. Андрюха повернул голову и воопросительно посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами и села на стул. Он опять опустил голову.

                          
-Ксю?

                          
-...

                          
-Прости меня!-он тяжело вздохнул. 

                          
-Что?-нет я всё слышала просто хотела чтобы он повторил.

                          
- Ты всё слышала!!!-слишком уж громко сказал он- Ксю прости меня!

                          
-И ты меня прости! Ты не трус! Вовсе нет!!!-он повернулся .

                          
- Я полный придурок!

                          
-Почему???

                          
-Дело в том что я...-он начал рассказ.
15 минут спустя.

                          
- Да уж...извини конечно,но ты правдо придурок!

                          
- Я знаю!!!

                          
-Что будем делать???-спросила я.

                          
-Незнаю...Знаю!!!

                          
Я тогда не знала,что эта идея спасла нам жизни .

                          
Мы вышли из дома и направились "гулять" по городу.

                          
-Так нам нужно...

                          
Вобщем мы срезали решотки с окон. И набрали деревянных досок. Мы пришли домой и сварили(заходили в строительный магазин) большую решотку для двери и окон. Изнутри дверь заколотили досками. Вобщем мы полностью закрыли все возможные щели. Мы были под защитой...
                          
-----------------------------
Да,да я соизволила написать главу!
Незнаю хорошая ли эта новость,но книга подходит к своиму завершению. Я продумала всё до конца!
Возможно какое-то время я буду без Wi-Fi но буду писать главу,а когда появится Wi -Fi выложу. 
          Обожаю вас! Вы лучшие! :*
                          
                          Ваш одуван))))
                          
     ( Одна задница сказала написать прозвище,которое она придумала мне! Я МОРКОВКА!!!)
           ))))))
                        ;)