После пятидесяти лет у Сергея Николаевича вконец испортился характер. Он стал хмурым, раздражительным, иногда покрикивал на жену, чего в прежние годы трудно даже было представить. А на свой юбилей — в пятьдесят пять — заявил жене, что они должны развестись. Светлана Викторовна, привыкшая к разного рода чудачествам мужа, пропустила его слова мимо ушей — мало ли чего мужик спьяну ляпнул?
Дело было в январе. Наступивший год обещал быть богатым на семейные праздники. Через месяц, 14-го февраля, у них будет «жемчужная» свадьба — тридцать лет совместной жизни, а в самом начале лета 55 лет исполнится уже Светлане Викторовне. Они с мужем были ровесниками.
На следующий день Сергей Николаевич вернулся к вчерашнему разговору.
— Я подал на развод, — положил перед супругой повестку.
— Что? — Светлана Викторовна взяла в руки бумажку, — Ты о чём? Какой развод?
— Я с тобой развожусь! Всё, хватит, нажились!
Светлана Николаевна непонимающе смотрела на мужа: если это шутка, то глупая. И вдобавок обидная. Какой может быть развод после стольких лет жизни? Внучки уже скоро в школу пойдут…
— Ты серьёзно?
— А ты не видишь?
Сергей Николаевич снял с антресолей чёрный чемодан на колёсиках и стал складывать в него свои вещи.
— Серёжа, объясни, что происходит?
Сергей Николаевич застыл с двумя свитерами в руках, выбирая, какой положить в чемодан:
— Слепая что ли? Вещи собираю.
— Отшутиться не получится. Расскажи, что случилось.
— Какой из них ты мне вязала?
— Синий.
Сергей Николаевич отбросил его в сторону.
— А зелёный покупала, — добавила Светлана Викторовна.
Отбросил и второй свитер:
— Ничего от тебя не надо!
— Серёжа, я вообще все вещи тебе покупала.
— Значит, голый уйду!
Сергей Николаевич порылся в шкафу:
— А—а! Нашёл! Вот этот комбинезон мне на старой работе выдали. Не пропаду!
Светлана Викторовна резко встала с дивана, подошла к мужу, вырвала комбинезон:
— Хватит устраивать цирк! Рассказывай!
Сергей Николаевич посмотрел прямо в глаза супруге и отчётливо произнёс:
— Я. Всё. Знаю.
— Что ты знаешь?
— Всё!
— А конкретно?
— Ты хочешь, чтобы я сказал?
— Да, хочу. Должна же я знать, почему ты решил со мной развестись после тридцати лет жизни.
— Ладно… Ты мне изменяла!
— Только-то… Чушь какая.
— Не смей мне врать! Я всё знаю!
На лице Светланы Викторовны мелькнула тревога, она вернулась к столу, взяла в руки повестку:
— Ты специально четырнадцатое число выбрал?
Тридцать лет назад никто не слышал про День святого Валентина, в ЗАГСе дату бракосочетания назначили на первый свободный день.
— Символично получилось, да? — усмехнулся Сергей Николаевич. — В тот день, когда всё завязалось, всё и развяжется.
Злости у него уже не было, она ушла с последними словами. Только кровь стучала в висках да пересохло горло. Жена молчала.
— Ничего не скажешь? — спросил Сергей Николаевич. — Ты же так хотела поговорить…
— А что сказать? Ты ведь всё знаешь… Лёшке теперь придётся отчество менять…
— Лёшке? А он тут прич… — начал Сергей Николаевич и осёкся, поражённый внезапной догадкой.
— А ты как думал? — зло проговорила жена. — Три года после свадьбы не могла забеременеть, а потом — раз, и готово! Чудо! Так ты думал?
— Нет, — прохрипел Сергей Николаевич, — мне Филиппов про другое рассказывал…
— Ха! Нашёл кому верить! Филиппов — врун! А ты — бесплоден! Теперь доволен?
Кровь в висках уже не просто стучала, а молотила отбойным молотком. Сергею Николаевичу не хватало воздуха, голова гудела.
— Уходи, — рука потянулась к стоящей на столе пустой вазе, — уходи!
В одно мгновение жизнь Сергея Николаевича перевернулась. Жена, любимый сын и обожаемые внучки внезапно оказались чужими людьми. Он видел, как одевается супруга, но плохо понимал, что происходит, а со звуком закрывающейся входной двери повалился на бок.
* * *
Очнулся Сергей Николаевич в больнице на второй день. Рядом сидела Светлана Викторовна, за её спиной белело испуганное лицо сына.
— Серёженька! Родной! — жена плакала, — Слава Богу, очнулся! Прости меня…
— Папа, нельзя же так… Хорошо, что мама за телефоном вернулась…
— Воды, — одними губами попросил Сергей Николаевич.
Сделал несколько глотков и едва слышно произнёс:
— Уходи…те…
На следующий день Светлана Викторовна не смогла пройти к больному. К ней вышел врач и сказал, что Сергей Николаевич просил не пускать в палату посторонних людей.
Иллюстрация: mensagenscomamor.com
Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…
У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.
Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.
Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.
— Мам, можно?
— Не надо, это для гостей.
— Так у нас же гости!
— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…
Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.
Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.
Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.
Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.
— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.
Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.
— Мне белье надо новое, я похудела.
У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.
— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.
— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.
Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.
— Сколько стоит?
— Не важно, — говорю я.
— Важно. Я должна знать.
Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.
— Пять тысяч, — говорит продавец.
— Пять тысяч за трусы?????
— Это комплект из новой коллекции.
— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.
Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.
— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.
— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?
— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.
Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.
— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.
Иначе, ты на крючке.
— Хорошо, — говорю я.
— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?
— Хорошо.
Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.
Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.
Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.
— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.
Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.
Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.
— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?
— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…
Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.
Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.
Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.
Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.
— Это даже не пластмасса, — подумала я.
Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?
В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.
— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.
— Наденешь ее на новый год?
— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…
Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.
В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.
Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.
— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.
— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.
— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…
Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.
— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…
— Пусть будет, я беру.
Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.
Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.
Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…
Дай Бог, она настоящая.
Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.
Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.
Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.
Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.
Ольга Савельева
Источник: goodday.su
Баба Маня жизнь прожила долгую, трудную. Девяносто восемь, почитай, исполнилось, когда на погост её понесли. Пятерых детей подняла, семнадцать внуков вынянчила, да правнуков с десяток. Все на её коленях пересидели до единого, ступени крыльца стёрты были добела от множества ног и ножек, что бегали и ступали по нему за все эти годы, всех принимала старая изба, которую ещё до войны поставил муж бабы Мани — Савелий Иваныч.
В сорок первом ушёл он на фронт да там и сгинул, пропал без вести в сорок третьем, где-то под Сталинградом, холодной суровою зимою. Баба Маня, тогда ещё просто Маня, вдовой осталась, с детьми мал-мала меньше. До последнего дня своей жизни, однако, ждала она своего Савоньку, не теряла надежды, что он жив, часто выходила к палисаднику и стояла, всматриваясь вдаль, за околицу — не спускается ли с пригорка знакомая фигура. Но не пришёл Савелий Иваныч, теперь уж там, чай, встретились.
Но не только мужа проводила на войну баба Маня, а и старшего сына своего — Витеньку. Ему об тот год, как война началась, восемнадцатый годок пошёл. В сорок втором ушёл добровольцем, а в сорок пятом встретил Победу в Берлине. Домой вернулся живым на радость матери. Ну а младшей Иринке тогда всего два годика исполнилось, последышем была у родителей. Мане под сорок уж было, как Ирка народилась.
Война шла по земле…Всяко бывало, и голодно, и холодно, и тоска душу съедала и неизвестность. Однако выстояли, все живы остались, окромя отца.
Когда пришла пора бабе Мане помирать, то ехать в город в больницу она категорически отказывалась.
— Сколь мне той жизни-то осталось? Сроду в больницах не бывала, дайте мне в родной избе Богу душу отдать.
Дети о ту пору сами уже стариками стали, внуки тоже в делах да заботах, ну и вызвалась за прабабкой доглядывать правнучка Мила. Больно уж она прабабушку свою любила, да и та её среди других правнуков выделяла, хоть и старалась не показывать того.
Приехала Мила, которой тогда девятнадцать исполнилось, в деревню, в бабыманин дом. Ну и остальная родня чем могла помогала, кто продуктов им привезёт, кто на выходных приедет с уборкой помочь. Так и дело пошло. Баба Маня не вставала, лежала на подушках строгая, задумчивая, ровно что тревожило её.
Подойдёт к ней Милочка, постоит, поглядит, спросит:
— Чего ты, бабуленька? Что тебе покоя не даёт? О чём всё думаешь?
— Да что, милая, я так… Жизнь вспоминаю.
— Ну вот что, давай-ка чаю пить.
Принесёт Мила чашки, варенье да печенья, столик подвинет ближе и сама тут же пристроится. Потечёт у них разговор задушевный, повеселеет бабушка, и Миле спокойно.
Но с каждым днём всё больше бабушка слабела, всё чаще молчала, да думала о чём-то, глядя в окно, за которым стоял старый колодец. Выкопал его тоже Савелий, муж её, тогда же, когда и избу поднимали. Теперь-то уж не пользовались им, вода в избе была нынче, все удобства. Но засыпать колодец не стали, на добрую память о прадедушке оставили.
И вот в один из весенних дней, когда приближался самый великий из праздников — День Победы, подозвала баба Маня правнучку к себе и рукой на стул указала, садись, мол. Присела Мила.
— Что ты, бабонька? Хочешь чего? Может кашки сварить?
Помотала баба Маня головой, не хочу, мол, слушай.
— Праздник скоро, — с придыханием начала баба Маня, — Ты знаешь, Мила, что для меня нет его важнее, других праздников я и не признаю, окромя него. Так вот, вчерась Савонька ко мне приходил. Да молчи, молчи, мне и так тяжело говорить-то, болит в груди, давит чего-то. Приходил молодой, такой каким на фронт уходил. Скоро, бает, увидимся, Манюша. Знать недолго мне осталось.
И вот что хочу я тебе поведать, Милочка, ты слушай внимательно. Никому в жизни я этой истории не рассказывала доселе. А теперь не могу молчать, не хочу я, Милочка, с собой эту тяжесть уносить. Не даёт она мне покоя. Вот как дело, значит, было…
У Савелия в лесу заимка была, охотился он там бывало, ну и избушка небольшая имелась. Как на войну я сына да мужа проводила, так и сама научилась на зайцев да на птиц силки ставить. Уходила в лес с утра, в избушке всё необходимое хранила для разделки, а на другой день проверять силки ходила.
И вот однажды прихожу я как обычно к избушке, захожу, и чую — есть кто-то там. Ой, испужалась я до чего! Может беглый какой, дезертир. Тогда были и такие. А то вдруг медведь, а у меня ничего с собой и нет. Нащупала я в углу избы лопату, выставила её вперёд себя да пошла тихонько в тот тёмный угол, где копошилось что-то.
Вижу, тёмное что-то, грязное, а оконце в избе махонькое, да и то света почти не пропускает, под самым потолком оно. Замахнулась я лопатой-то, и тут гляжу, а это человек. Ба, думаю, чуть не убила, а самой страшно, кто ж такой он. Может из наших партизан кто?
— Ты кто такой? — спрашиваю я у него.
Молчит.
— Кто такой, я тебе говорю? — а сама снова лопату подняла и замахнулась.
А он в угол зажался, голову руками прикрывает. Вижу, руки у него все чёрные, в крови что ли. И лицо не лучше.
— А ну, — говорю, — Вылазь на свет Божий.
Он, как сидел, так и пополз к выходу, а сам всё молчит. И вот вышли мы так за дверь и вижу я, Господи помилуй, да это ж никак немец? Откуда ему тут взяться? А молоденький сам, мальчишка совсем, волосы светлые, белые почти, как у нашего Витюши, глаза голубые, худой, раненый. Стою я так напротив него и одна мысль в голове:
— Прикончить его тут же, врага проклятого.
А у самой защемило что-то на сердце, не смогу. Годков-то ему и двадцати нет поди, ровно как и моему сыну, который тоже где-то воюет. Ой, Мила, ой, тяжко мне сделалось, в глазах потемнело. А этот вражина-то, значит, сидит, сил нет у него, чтобы встать, и твердит мне на своём варварском наречьи:
— Не убивайт, не убивайт, фрау!
И не смогла я, Мила, ничего ему сделать. Больше того скажу я тебе. Взяла я грех на душу — выхаживать его принялась. Ты понимаешь, а? Мои муж с сыном там на фронте врага бьют, а я тут в тылу выхаживаю его проклятого! А во мне тогда материнское сердце говорило, не могу я этого объяснить тебе, дочка, вот появятся у тебя детушки и может вспомнишь ты свою прабабку старую, дурную, и поймёшь…
Тайком стала я ему носить еды маленько, картошину, да молока кружку. Раны его перевязала. Наказала из избушки носу не казать. Приволокла соломы из дому да тулупчик старенький, ночи уже холодные совсем стояли, осень ведь. Благо ни у кого подозрений не вызвало, что в лес я хожу, я ведь и до того ходила на заимку.
А на душе-то кошки скребут, что я творю? Сдать надо мне его, пойти куда следует.
— Всё, — думаю с вечера, — Завтра же пойду к председательше Клавдии.
А утром встану и не могу, Милка. Не могу, ноги нейдут…
Дни шли, немец болел сильно, горячка была у него, раны гноились. Так я что удумала. В село соседнее пошла, там фельшерица была, выпросила у ей лекарство, мол, дочка вилами руку поранила, надо лечить. И ведь никто не проверил, не узнал истины. А я тому немцу лекарство унесла. Пока ходила эдак-то к нему, говорили мы с ним. Он по нашему сносно балакал, не знаю уж где научился.
Звали его Дитер. И рассказывал он про их хозяйство там, в Германии ихней, про мать с отцом, про младших братьев. Ведь всё как у нас у них. Зачем воевали?… Слушала я его и видела их поля, семью его, как будто вживую. И так мне мать его жалко стало. Ведь она тоже сына проводила, как и я, и не знает где-то он сейчас.
Может и мой Витенька сейчас вот так лежит где-то, раненый, немощный. Может и ему поможет кто-то, как я этому Дитеру помогаю. Ох, Мила, кабы кто узнал тогда, что я делала, так пошла бы я под расстрел. Вот какой грех на мне, доченька. Тряслась я что лист осиновый, а ноги сами шли на заимку.
И вот в один из дней в деревню к нам партизаны пришли. Вот тогда я по-настоящему испугалась. Задками, огородами, вышла я из деревни, да бегом на заимку, в избушку свою.
— Вот что, Дитер, — говорю я своему немцу, — Уходить тебе надо! Иначе и меня с детьми погубишь и сам погибнешь. Что могла, сделала я для тебя, уходи.
А он слабый ещё совсем, жар у его, сунула я ему с собой еды немного да и говорю:
— Сначала я уйду, а потом ты тихонько выходи и уходи, Дитер.
А он глядел на меня, глядел, а потом за пазуху полез. Я аж похолодела вся.
— Ну, — думаю, — Дура ты, Маня, дура, у него ведь оружие есть наверняка. Порешит он тебя сейчас.
А он из-за пазухи достал коробочку, навроде шкатулки махонькой и говорит:
— Смотри, фрау.
И мне показывает. Я ближе подошла, а там бумажка с адресом и фотография.
— Мама, — говорит он мне, и пальцем на женщину тычет, что на фото.
Потом сунул мне в руки эту коробочку и говорит:
— Адрес тут. Когда война закончится, напиши маме. Меня убьют. Не приду домой. А ты напиши, фрау. Мама знать будет.
Взяла я эту коробчонку, а сама думаю, куда деть её, а ну как найдут? Постояли мы с ним друг напротив друга, поглядели. А после, уж не знаю, как это получилось, само как-то вышло, подняла я руку и перекрестила его. А он заревел. Горько так заревел. Руку мою взял и ладонь поцеловал. Развернулась я и побежала оттуда. Бегу, сама ничего от слёз не вижу.
— Ах ты ж , — думаю, — Война проклятая, что ж ты гадина наделала?! Сколько жизней покалечила. Сыновья наши, мальчишки, убивать идут друг друга, вместо того, чтобы хлеб растить, жениться.
Тут слышу, хруст какой-то, ветки хрустят, за кустами мужики показались, и узнала я в них наших, тех, что в деревню пришли недавно.
— Что делать?
И я нож из кармана вытащила, да ногу себе и резанула. Тут и они подошли.
— Что тут делаешь? Чего ревёшь?
— Да на заимку ходила, силки проверяла, да вот в потёмках в избе наткнулась на железку, порезалась, больно уж очень.
— Так чего ты бежишь? Тут перевязать надобно, — говорит один из них и ближе подходит.
— Да я сама, сама, — отвечаю. С головы платок сняла да и перемотала ногу-то.
Ну и бегом от них в деревню. А они дальше, в лес пошли.
Мила слушала прабабушку, раскрыв рот, и забыв про время. Ей казалось, что смотрит она фильм, а не про жизнь настоящую слушает. Неужели всё это с её бабой Маней произошло?
— А дальше что, бабуля? Что с Дитером стало?
— Не знаю, дочка, может и ушёл, а может наши его тогда взяли. Он больно слабый был, вряд ли смог уйти. Да и я тогда выстрелы слышала, когда из леса-то на опушку вышла. Думаю, нет его в живых.
— А что же стало с той шкатулкой? Ты написала его матери?
— Нет, дочка, не написала. Времена тогда были страшные, боялась я. Ну а после, когда много лет прошло, порывалась всё, да думала, а надо ли прошлое бередить? Так и лежит эта шкатулка с тех пор.
— Так она цела? — подскочила Мила, — Я думала, ты уничтожила её.
— Цела, — ответила бабушка, — И спрятала я её на самом видном месте. Долго я думала куда мне её деть, а потом и вспомнила, как мне ещё отец мой говорил, мол хочешь что-то хорошо укрыть — положи на видное место. Вот у колодца я её и закопала ночью. Там много ног ходило, землю быстро утоптали, отполировали даже. А я до сих пор помню, где именно она лежит.
— А покажешь мне?
— Покажу.
В тот же день Мила принялась копать. Было это нелегко. Земля и вправду была отполирована и тверда, словно бетон. Но мало-помалу дело шло, и через какое-то время Мила с трепетом достала на свет , завёрнутую в тряпицу, небольшую деревянную коробочку. Ночью, когда бабушка уже спала, Мила сидела за столом и разглядывала тронутую временем, но всё же довольно хорошо сохранившуюся фотографию женщины средних лет и жёлтый сложенный кусочек бумаги с адресом.
Бабы Мани не стало десятого мая. Она встретила свой последний в жизни Праздник Победы и тихо отошла на заре следующего дня. Душа её теперь была спокойна, ведь она исповедала то, что томило её многие годы. Невыполненное обещание, данное врагу.
Мила нашла Дитера. Невероятно, но он был жив, и все эти годы он помнил фрау Марию, которая спасла ему жизнь. Жил он по тому же адресу, что был указан на клочке бумаги, отданной бабе Мане в том далёком сорок третьем. У него было четверо детей, два сына и две дочери, одну из дочерей он назвал Марией, в честь русской женщины. Милу пригласили в гости и она, немного посомневавшись, всё же поехала. Она увидела вживую и Дитера, и его детей, и внуков.
Теперь над их головами было мирное небо, они были не врагами, но сердца помнили то, что забыть нельзя, чтобы никогда больше не повторилось то, что было. Говорят, что воюют политики, а гибнут простые люди, наверное так оно и есть. Многое минуло с той поры, поросло травой, стало памятью. Наши Герои всегда будут живы в наших сердцах.
А жизнь идёт. И надо жить. И никогда не знаешь, где встретит тебя твоя судьба. Любовь не знает слова «война». Милу она встретила в доме Дитера. Спустя год она вышла замуж за его внука Ральфа. Вышло так, что тогда на лесной глухой заимке её прабабушка Мария решила судьбу своей правнучки..
О том, что происходит на Земле СЕЙЧАС на ЭНЕРГЕТИЧЕСКОМ УРОВНЕ.
Ни для кого не секрет, что наше физическое тело человека — это лишь защитный «скафандр», возможность спуститься в 3D, конечную «точку» нашей многомерности.
Мы многомерны, и наша главная «часть» — это различные энергии.
Это дает нам понимание того, что ВСЁ, что происходит сейчас на Земле, имеет ДУХОВНЫЕ ПРИЧИНЫ, И БОЛЬШИНСТВО ВЕЩЕЙ ПРОИСХОДИТ НА ЭНЕРГЕТИЧЕСКОМ УРОВНЕ и в виде каких-либо событий проявляется на физическом уровне.
Энергетический и физический уровни взаимосвязаны и влияют друг на друга.
Эту связь легче понять, например, через механизм возникновения болезней и неприятностей.
Каждая мысль, действие, слово — это вибрация определенной частоты. Мы постоянно производим эти вибрации, когда думаем, говорим или действуем. Вибрации проникают в наши энергетические тела (слой за слоем), и там происходят какие-то действия – они разрушают или создают. Затем результат этого снова нисходит в физическое тело.
То есть ТО, ЧТО мы ПОЛУЧАЕМ ОБРАТНО, НАПРЯМУЮ ЗАВИСИТ ОТ ТОГО, ЧТО МЫ производим.
Кстати, психи использовали это в своих темных целях и в результате внушили нам, что Бог наблюдает за нами, и если мы плохо себя ведем, то он нас наказывает. А чтобы вымолить у Бога прощение, нужно встать на колени, поцеловать руку священнику, спеть глупые песни или сделать еще какую-нибудь ерунду.
На самом деле все гораздо проще. Искреннее раскаяние в «плохих» поступках — это энергия высоких вибраций, которая просто направляется вверх и исправляет то, что вы успели «нарушить» в своей многомерной энергетической структуре, а в ответ посылается «очищенный» ответ.
Бог никого не наказывает, он даже психов любит, потому что они тоже его «дети»)))
Мы сами себя наказываем своими неправильными выборами — поступками, действиями, словами, и получаем ТАКУЮ ЖЕ реакцию. Поскольку эта обратная связь возвращается НЕ МГНОВЕННО, а СПУСТЯ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, мы теряем логическую связь между нашими действиями и последствиями.
ИЛИ ПРИМЕР ИЗ ЦЕЛИТЕЛЬСКОЙ ПРАКТИКИ
Когда человек болен, то есть следствие уже ПРОЯВИЛОСЬ В ФИЗИЧЕСКОМ ТЕЛЕ, то для исцеления используется тот же принцип взаимосвязи физики и энергии. Только Исцеление начинается на энергетическом уровне, и когда энергия «исправлена», автоматически исправляется всё в физическом теле. Если человек продолжает совершать ошибки, ИСКАЖЕНИЯ ВОЗНИКАЮТ ВНОВЬ.
То же самое происходит и на Земле. Происходит энергетическое очищение и балансировка, а хаос на физическом плане — это ИСЦЕЛЯЮЩИЙ КРИЗИС!
Многим трудно оставаться в высоких частотах Мира и Любви. Но в ближайшие месяцы нам необходимо быть сбалансированными и сосредоточенными, чтобы справиться с мощными энергиями, которые продолжают приходить на Землю от Центральных Духовных Солнц Локальной Вселенной, Млечного Пути и Гелиоса.
Начиная с 12 декабря 2021 года, Со-Творцы, Иерархия Высшего Света и Галактический Комитет запускают новый сценарий для жителей 3D Матрицы. Из множества вариантов формируется общий единый план, который затронет «Я есть» каждого человека.
Все, кто вибрирует на частотах 3D, окажутся в условиях, которые с каждым годом будут становиться все жестче. Причина кроется в уменьшающемся количестве воплощенных Душ, которые могут подпитывать своей энергией события, а также основные коды и программы Матрицы 3D.
С 12 по 21 декабря 2021 года все высоковибрационные люди, потратившие много энергии и времени на Духовное развитие, получат Рождественский подарок. В тех, кто поднял частоту сознания до уровня стабилизации Матрицы 4D и увеличил энергетическую емкость своих Тонких тел до максимальных значений 4D, Со-Творцы загрузят дополнительные Матричные программы четвертого измерения.
Во время зимнего солнцестояния 21 декабря, когда ось вращения нашей планеты займет максимальные 23° 26′ от Солнца – Солнце займет самое низкое положение от горизонта, эти программы будут активированы.
Это означает, что в наступающем 2022 году и в будущей жизни произойдет глубокая настройка новых энергетических связей с Тонкими полями тех, кто переходит в 4D.
В тех, кто находится на временны́х линиях 3D, имеет средние вибрационные показатели и энергетические возможности своих Тонких тел, Со-Творцы загрузят алгоритм Пробуждения. Он начнет проявляться в виде сильных эмоциональных переживаний о потерянном времени и ложном жизненном пути.
Внутренний голос обитателей 3D будет буквально взывать о спасении Души, которая попытается вырваться из порочного круга привычной жизни и перейти на путь, ведущий к Источнику.
Под воздействием своего Высшего «Я» многих людей все чаще будет с непреодолимой силой тянуть в Места Силы, ашрамы и храмы или просто в уединение для общения с Источником, прося Его о помощи.
Особенность коррекции трехмерных энергетических полей заключается в том, что все воплощенные аспекты Душ имеют определенный медитативный или молитвенный опыт, как в настоящем, так и в прошлых воплощениях.
В жизни таких людей Иерархия Высшего Света будет незаметно создавать ситуации, когда они будут слышать призыв к пробуждению Души, но в то же время их сознание будет зависать и не иметь энергии для пробуждения, для действий, ведущих к Источнику.
Некоторые впадут в уныние. Другие будут продолжать отчаянно цепляться за свой прежний образ жизни и взгляды. Третьи поспешат пробудиться и начать свою внутреннюю работу, решительно отрываясь от уходящей реальности.
В 2022 году произойдет глобальное распределение всех воплощенных Душ в 3D и 4D энергетических полях, а также их разделение по вибрациям на физическом плане.
Высоковибрационные 4D люди настроят свои Тонкие тела на новые вертикальные и горизонтальные энергообменные поля и новый сценарий жизни, соответствующий 4D Матрице. Некоторые смогут увидеть и по-новому почувствовать себя, окружающую Природу и Абсолют.
Нас не должны обманывать ничьи обещания о массовом переходе в 4D, о медитативных практиках и проводниках, которые автоматически переведут абсолютно всех на новый вибрационный уровень Земли.
Это невозможно для людей, чье сознание закрепилось в 3D.
Каждый войдет (или не войдет) в транзитную 4D только по индивидуальному сценарию. Те, кто путем внутренней работы поднял свои частоты до уровня энергетических полей 4D, уже вошли в четырехмерную Матрицу.
Сейчас они стабилизируют свое вибрационное поле и синхронизируют свои Тонкие тела с энергетическими полями 4D.
В эти ДНИ часто задают один и тот же вопрос: Сколько людей войдет в 5D? Некоторым говорят, что вознесется всё 100% населения Земли, другие уверены, что 90% или 75%, и так далее.
Это не так. Да, все 100% в конце концов покинут нынешнюю 3D-планету, но не все окажутся на Земле 5D.
Невозможно перейти на нее, имея внутри и на себе тонны агрессии, злобы, ненависти, страха и жадности. К сожалению, многие все еще живут на низких частотах этих качеств. У них гораздо меньше энергии для трансмутации, и они даже не осознают этого.
Некоторые утверждают, что Событие, Солнечная вспышка или импульс от Центрального Солнца локальной Вселенной или Галактики поможет всем перейти в пятое измерение.
Это тоже ложь. Солнечные вспышки и магнитные бури, которые сейчас происходят все чаще, помогают Земле избавиться от остатков низших энергий. Они также выводят токсины, накопившиеся в человеческих телах в результате негативных эмоций, мыслей и поступков.
Струи солнечной плазмы и магнитные бури ускоряют уход с Земли тех, кто больше не соответствует ее 4D/5D-частотам. Они замыкаются и сжигают свои энергетические поля. Многие из тех, кто остался, полностью осознают происходящее.
Каждый день новые десятки миллионов вступают на путь духовного возрождения и развития. Они входят в 5D со своими физическими тканями и сосудами, полностью сливаясь со своими Световыми телами, пройдя через внутреннюю работу глубокой трансформации.
Более 1,5 миллиарда человек уже накопили необходимый потенциал и вскоре смогут покинуть свои нынешние «глины» и войти в 5D с полностью активированными Световыми телами.
Эти Световые тела являются копией нового физического тела для каждого, кто окажется в 5D и мгновенно сольется с ним. Они менее плотные, но энергетически точно копируют внешний вид человека. Конечно, это будет не просто сфера белого Света, перемещающаяся в 5D.
Земля также сохранится физически, излучая частоты пятого измерения, с которыми сольются наши Световые тела 5D. Больше не будет трехмерной энергии.
Некоторое время будут существовать обломки глючащего голографического 3D для тех немногих, кто не хочет покидать 3D. Но эти остатки вскоре будут полностью удалены, как и все старые частоты, которые отправятся на другие планеты.
Точкой невозврата для всего этого стало 11 ноября 2021 года, когда открылся Портал, известный как Врата Скорпиона. Его также называют Божественными Вратами.
Теперь, когда Земля прошла очередной фотонный пояс, дата 11/11 является финальным аккордом нового рубежа для Гайи, как и для нас, ее детей. Через эти врата многие из нас попрощались со своей прежней жизнью в трехмерном мире, существующем по законам дуальности.
Все больше людей обрели иной статус, который позволяет им отныне жить по другим — Вселенским Законам, царящим в пространстве пятого измерения.
У каждого из нас есть уникальная возможность стать первыми людьми, существующими одновременно в двух плоскостях: по-прежнему находясь в своем трехмерном теле и входя сознанием и Душой в 5D.
Очень важно уберечься от соблазнов и не поддаться на провокационные действия окружающих нас людей и Системы, которая, несомненно, будет испытывать нас на прочность в эти судьбоносные для нас дни.
И каждый раз, когда мы почувствуем, что теряем равновесие и готовы сорваться с гребня квантовых волн, несущих нас в пятое измерение, давайте вспомним, что мы сотканы из вибраций 5Д, и нам ничего не стоит просто перелететь через этот гребень, едва касаясь его ногами. Мы просто не можем с него упасть.
Портал 11/11 — это широкая Дверь в Новое Сознание и мощный Портал Времени/ Пространства, контролируемый антарейцами(*) и плеядеанцами. Он также является самым близким Порталом к Галактическому Центральному Солнцу.
11 ноября 2021 года Галактическая Федерация включила энергии Портала на полную мощность, и сейчас мы получаем волны Алмазного Светового Кода, чтобы помочь нашему переходу в 5D.
Мощные квантовые потоки усилили хаос в низших измерениях. Но чем интенсивнее хаос, тем интенсивнее Рождение Нового Мира.
Победа Света!
источник / с сокращ.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru
Евгений АФАНАСЬЕВ
ЧУЖАЯ ЖЕНА
Рассказ
Мужчины разговаривали друг с другом, как не в чём ни бывало, будто ничего не произошло. Вадим, хозяин квартиры, лысеющий коротышка с животиком, уже не однажды шалил с женой своего собеседника, а собеседник — крепкий и высокий Павел, живущий в этом же подъезде, только этажом выше, не торопился уличать его, не бил Вадима по физиономии до крови, наоборот, сидел в его квартире и мирно о нём разговаривал. Точнее, в данную минуту, никакого разговора уже не было. За полчаса Вадим успел упиться водочкой настолько, что его голова больше лежала на столе, упёршись лбом в столешницу и поднимал он её только за тем, чтобы подчиниться голосу Павла, предлагавшему принять на грудь стаканчик — другой. То, что сам Павел практически не пьёт, Вадима мало интересовало. Это даже к лучшему, ему, Вадиму, больше достанется, чем хозяину выпивки.
-Па-а-е-ха-а-ли-ли! — тянул он, наверное, с минутку одно слово, вливал водку в себя, клал стакан на стол. Пятернёй загребал в тарелке горсть салата и отправлял его в рот, вновь грохался лбом на стол, роняя, из рта себе под ноги кусочки резанных огурцов и помидоров, перемешанных со сметаной, не в силах разжевать и проглотить их.
Очередная партия спиртного вытянула из Вадима последние остатки сил. Он вместе с содержимым стакана мешком свалился на пол и поскоблив правой рукой немного по полу и подёргав ногами, под собственное, не внятное бормотание, удосужился громким храпом. Павел поднялся из-за стола, подошел к Вадиму и внимательно пристально посмотрел на него как смотрит победитель на поверженного врага. Лицо Павла исказилось маской брезгливости: и с этой пьянью его Маринка ему изменила? Что в Вадиме есть такого, чего нет у него, Павла? Этого он к сожалению не когда, а может к радости, уже не узнает.
Павел, наверное, еще бы не узнал какое-то время, что его жена ему изменяет! Может даже и не узнал бы вообще никогда, если бы не случай. Обычно Павел уходил на работу рано утром и возвращался домой не раньше восьми часов вечера, обедал в кафе. А сегодня представилась возможность пораньше вернуться домой, и сразу после обеда он покинул свой офис. Лифт в доме не работал, и на девятый этаж Павел вынужден был подниматься пешком, проклиная всё и вся на свете. Когда он был уже на площадке между пятым и шестым этажами, ему показалось, что он услышал голос жены, доносившийся сверху. Инстинктивно он бросился вперёд по лестнице, прыгая через ступеньку. Оказавшись на лестничном пролёте, ведущем на восьмой этаж, он увидел как в приоткрытую дверь квартиры юркнула женщина в ярко-красном платье с огромными желтыми розами, дверь сразу же захлопнулась. Ему не нужно было видеть лица женщины, чтоб узнать в ней свою жену. Он узнал её по платью, оно ему было хорошо знакомо-именно его он подарил жене на восьмое марта. «Интересное кино получается»: — подумал Павел. Он замер, соображая, что делать дальше. Первая мысль была позвонить в квартиру куда зашла его жена и где жил Вадим, и выяснить всё, так сказать на месте. Павел уже было потянулся к кнопки звонка, но в самый последний момент отдёрнул руку. Глупость-это всё! Вот ещё, не будет он унижаться!
Войдя в свою квартиру, Павел первым делом бросился к шифоньеру. Так и есть красного платья: с жёлтыми розами там не было!
Он задумался и уставился на стену перед собой. Его глаза не моргая, начали сверлить её в одной точке. Мысли то возникали, то исчезали, растворяясь в своём течении, словно ураганом они проносились в его голове-хаотично и беспорядочно.
Павел с силой помассировал свой подбородок и потянулся к телефону. Набрал номер сотового телефона жены. «Благоверная», не спешила отзываться, только после седьмого длинного гудка, он услышал ее прерывистый голос.
— Да, я слушаю.
— Э…
«Мартовская похотливая кошка!» — Павел сжал свободную руку в кулак так, что костяшки потемнели, но в трубку он старался говорить как можно приветливей.
— Привет, милая. Как твои дела?
— Все нормально, Паша.
— Чем занята?
— Я? — Марина, кажется, расстроилась и испугалась одновременно. — Да вот думаю заняться приготовлением ужина.
Павел печально усмехнулся. Он бы хотел после ужина узнать, где она его приготовила.
-Это ты правильно придумала. Через четверть часа я буду дома. Постарайся приготовить что-нибудь вкусненькое.
Он не дал возможности ответить, отключился и приготовился ждать. Не прошло и пары минут, как он услышал звук вставляющегося ключа в замочную скважину. Марина спешила показаться верной и заботливой женой. Войдя в квартиру она захлопнула дверь, бросила привередливый взгляд на своё отражение в овальном зеркале. Постояв немного в прихожей, поправив свою причёску, исчезла на кухне. Послышался звук посуды. Она настолько увлеклась, что даже не заметила появление мужа, вздрогнула и напряглась, когда Павел бесшумно подкрался сзади и крепко сжал её плечи.
-Ну и ? — спросил он.
-Ты?! — Выдавила она из себя удивлённо — растерянно, не оборачиваясь.
-Я, дорогая, я, — усмехнулся он. — Извини, что немножко нарушил твои планы. Такой вот подлец я.
-Ты меня напугал, Паша. Я не слышала как ты вошёл.
Она наконец обернулась, но смотрела куда-то мимо глаз мужа.
-Зато я прекрасно слышал, как ты вошла, — сказал он. — Я сегодня специально пораньше решил свалить с работы, хотел сделать тебе сюрприз, только оказывается, ты меня опередила и первая приготовила мне сюрприз. Ведь так же, дорогая?
-Я умоляю тебя, — взмолилась Марина. — Давай обойдёмся без этих дурацких сцен ревности. Я что не имею право выйти из квартили?
-Можешь,конечно,только смотря куда.И не надо строить из себя невинную девочку.Ты же прекрасно знаешь,что совесть твоя сейчас нечиста.Облегчи душу,и я может быть пойму и прощу тебя.
Марина удивленно вскинула брови.
-Ты предлагаешь себе роль исповедателя? Ты меня удивляешь и разыгрываешь…Что же хочешь услышать от меня?
Он вытащил из кармана пачку сигарет,закурил,и начал пускать кольцами дым к потолку,произнес:
-Например,как я долго ношу рога?
Марина вздрогнула и не спешила с ответом. Она подошла к окну и уставилась в него.Павлу даже показалось,что она не не расслышала его вопрос.Раздражение у Павла усилилось.Похоже,Марине не очень хотелось признаваться.
«Да кого она из себя строит!»
-Я задал тебе вопрос.- настойчиво повторил Павел.- Или мне устроить тебе очную ставку с Вадимом?
Последние слова возымели действие на Марину. Она оторвалась от происходящего на улице.
-Это он тебе всё рассказал?-тихо спросила она, и не получив ответа добавила.-Вот ведь мерзавец!
-Сейчас разговор о тебе,дорогая.С Вадимом у меня будет особый разговор, о жизни. Он получит своё по полной программе,можешь не сомневаться.
-Раз ты всё знаешь,что ты тогда спрашиваешь? Может даже и к лучшему,что тебе всё известно. Да, я спала с Вадимом, и что? — Марина резко преобразилась,перешла в атаку.-Если тебе что то не нравится, давай разводится,я не против.Можешь прямо сейчас собирать свои вещи и уматывать на все четыре стороны.
-Вот так просто?!-Павел схватил Марину за руку и с силой усадил на стул,придвинул ногой другой стул,сел напротив,продолжая сжимать запястье руки.-Просто взять вещи и умотать?
-Отпусти ,ты что делаешь, мне больно,-попыталась выдернуть свою руку Марина.
-Да?!-безразлично процедил сквозь зубы Павел.-Это не боль,по сравнению с той,что ты мне причинила,дорогая… Помнишь, когда я делал тебе предложение,я тебя предупреждал, что если согласишься стать моей женой,ты будешь принадлежать мне и только мне.В противном случае я обещал убить тебя.Ты помнишь? Ты приняла моё условие.Ты же знаешь меня,я всегда держу свои слова,и не намерен отказываться от исполнения своего обещания,данного восемь лет назад.Извини, но я должен убить тебя…
Павел говорил медленно,растягивая каждое слово, чтобы Марина смогла вникнуть в их смысл,а на слове убить специально заострил акцент,давая почувствовать всю серьезность положения,в которое она поставила себя.
Марина резко дернулась.До сего момента так замечательно демонстрировала самообладание и крепость нервов,она оцепенела.Стала белее белого.
-Прости,Паша,я сама не знаю,что на меня нашло как это случилось,-прошептала она.-Извини,Вадим,всё это уже в прошлом, я обещаю,Павел,этого больше никогда не повторится,честное слово.
Где-то в глубине души она надеялась,что вот сейчас Павел улыбнётся,рассмеётся и произнесёт,что насчет убийства он всего лишь пошутил, пошутил не самым,может быть,удачным образом,но всё же…Она попыталась даже подтолкнуть его к этому шагу,первой улыбнулась,но улыбка получилось какой-то вялой,потянулась секунду. Но по взгляду мужа Марина поняла,что он не шутил.
-Паша,-слабым голосом произнесла она.На ее лице выступили мелкие капельки,пота,-Паша…
Павел не отозвался.Он уже все для себя решил.Взглядом скользнул на кухонном нож, лежавший на столе рядом с солонкой. Только сегодня утром он резал этим самом ножом ветчину на тонкие ломтики для бутерброда и забыл убрать его.Будто что-то чувствовал,потому что и не убрал в стол.
Павел потянулся к ножу.
-А-а-а!-истинно взвыла Марина и бросилась с кухни,но Павел сбил ее с ног.
Она закричала и попыталась закрыться от занесенного над ней лезвия ножа.
Павел убил жену одним ударом.
Тело Марины обмякло,руки безвольно упали.Застывшими в ужасе стеклянные глазами она смотрела на мужа.
«Ты хотел этого?-спросил он себя.-Вот ты и получил то,что желал…»
Он устало опустился на коронки перед телом Марины и закрыл ей глаза.
-Прости,дорогая,так получилось.Прости…
Теперь от трупа нужно было избавится.Избавится как можно скорей и таким образом, чтобы отвести от себя все подозрение.В его голове неожиданно созрел план как это сделать.Он,кажется придумал даже как одним ударом сразу убить двух зайцев…
Видим открыл дверь не спрашивая,кого это принесло.Он не удивился приходу Павла,потому даже показалось,что он ждал его появление.
-Ну и?-одарил он Вадима вопросом входя в квартиру.
-Ну и что?-недоуменно спросил тот.
-Правильно Вадик,правильно,соседушка именно что. Водка,друг мой,очень хороший продукт. Как ты смотришь на сей русский благородный напиток?-спросил,протягивая пакет с бутылками.
У Вадима было две чертовских слабостей. Женщины и спиртное. Он старался не пропускать не одной более или мение красивой юбки и любил выпить.Причём, выпив уже чуть-чуть, терял над собой всякий контроль,мера для него уже не существовала,особенно,если это была халявная выпивка.Поэтому предложение Павла встретил с радостью.
-Сей момент,Паша,-бросил он, уходя на кухню, не оборачиваясь,-сейчас только соображу какой-нибудь закусон.А ты проходи Паша,не стесняйся.
Вадим выставил бутылки на стол.Быстро нарезал огурцы и помидоры,сделав нехитрый салат.Достав из холодильника десяток яиц и шмат солёного сала с мясной прослойкой.
-Что отмечать будем?-спросил он, ставя посередине стола сковороду с аппетитной яичницей.
-А без разницы,-равнодушно изрёк Павел,наполнив до краёв стакан Вадима,налил себе примерно треть стакана.
Такое несправедливое деление нисколько не смутило Вадима.
-Значит будет элементарная пьянка,-заключил Вадим с некоторой даже долей радости в голосе,такой расклад его вполне устраивал.-Замечательно.
Павел взял свой стакан.
-Будем?-Поднял он его.
-Поехали!-изрёк привычное Вадим.
Мужчины чокнулись стаканами и выпили. Возникший жар внутри затушили салатом и яичницей,и Павел разлил остатки водки из бутылки по стаканам.Вадиму налил полный,себе вылил то что осталось,и убрал пустую бутылку под стол.
-Давай сразу по второй,поехали!- оскалился Вадим и влил в себя водку.
Павел свинтил пробку со следующей бутылки,а спустя некоторые время,когда она опустела,откупорил ещё одну.И он добился своего-Вадим захрапел на полу.
«Слаб человек,ох и слаб-констатировал про себя Павел,стоя над Вадимом, лежащим у его ног.-Не нужно иметь большого ума,чтобы выбросить его из мира реальности,отключить его сознание.Что мне делать с тобой братан?Ты наплевал на заповедь!Не возжелай жены близкого своего и должен за это ответить.И ответишь,я тебе обещаю.»
Павел наклонился и вытащил из кармана брюк Вадима ключи от его квартиры.Тот не возразил,лишь разбавил свое пьяное храпение причмокиванием.
-Вот и славненько!-усмехнулся Павел,выпрямляясь.-Ты не беспокойся я верну твои ключи,обратно, верну.
Он уходил из квартиры соседа,чтобы вскоре вновь вернуться туда.Вернутся с трупом своей жены.
Перемещение тела Марины из одной квартиры в другую не заняло много времени и прошло без посторонних глаз.
Труп жены Павел положил в зале Вадима,ближе к батарее отопление.
Вадим находился в той же позе,в какой Павел оставил его несколько минут назад.
-Всё брат, ты приехал,-довольно проговорил Павел,вкладывая в руку Вадима окровавленный нож,которым недавно убил свою жену и с которого только что полотенцем стер свои отпечатки пальцев. Отбросил нож под стол.Положил ключи обратно в карман Вадима.Затем осторожно вытащил полотенцем за горлышки пару водочных бутылок с отпечатками пальцев Вадима,и поставил их рядом с ножом.Свои бутылки он сложил,чтобы позже выбросить,и стал протирать те предметы и места в квартире Вадима,к которым касался или мог касаться.
Он здесь сегодня не был.Он уничтожил все следы своего посещения этого ненавистного ему места.
Прежде чем уйти,он подкурил сигарету и бросил ее на старый матрас на захламлённой лоджии.
Дома Павел тщательно затёр следы крови на полу.Её оказалось не так уж и много,как он и думал.Бросив окровавленные тряпки в сумку,в которой лежали другие улики,указывающие на его причастность к убийству,и вышел из квартиры.
В соседнем дворе он выбросил сумку в мусорный контейнер.
«Вот и все!»-облегчённо вздохнул он.Теперь попробуй докажи, что он каким-то боком причастен к убийству своей жены.А то,что она где-то с кем-то…Тогда он в дураках…
Лоджия на восьмом этаже уже хорошо горела.Языки пламени вырывались с лопнувшей рамы высоко в небо.Павел залюбовался результатом своей работы,замедлив шаг.
Послышался тревожный вой сирен приближающихся пожарных машин,он всё нарастал.
Павел и вошёл в свой подъезд.
21-23 апреля 2003г.
— Очнулась? Вот и ладненько, — глухо произнес один. — Как-то неинтересно с бревном развлекаться.
Оля была ошеломлена, не понимала, что происходит, кто эти люди. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Руки, связанные уже скотчем, болели. Она языком толкала тряпку, но не могла от нее избавиться. Глаза наполнились слезами. Они потекли к вискам, девушка сразу захлюпала носом, и дышать стало еще труднее.
— Начинай. Вдруг кто увидит, — произнес глухой голос.
Неизвестный с синими глазами деловито положил руки на колени девушки. Поняв, что он хочет сделать, Оля замычала, замотала головой, задергала ногами и руками, стараясь попасть по обидчику. Происходящее походило на кошмар. Насильник, пыхтя, преодолевая сопротивление, раздвинул девушке бедра, но Оля снова сжала ноги.
— Держи сучку! Какого хрена стоишь?
Тяжелое мужское тело навалилось ей на грудь, придавило к земле. Оля боролась изо всех сил, но задыхалась, поэтому была слабой. Она чувствовала, как второй рвет колготки, срывает с нее трусики. И вдруг он остановился, замер, прислушиваясь к лесным звукам. Оля задержала дыхание: небольшая пауза всколыхнула в душе надежду, что насильник одумается.
Но зря. Что-то твердое стало вонзаться ей в плоть. Оля дергалась, но насильник не отступал. Он резко схватил ее за бедра и прижал их к животу. Сложенная практически пополам, Оля не могла даже пошевелиться. В такой позе он наконец проник внутрь, и дикая боль пронзила ее тело. Оля изогнулась в немом крике, но жесткие ладони крепко сжимали ее ноги.
Сколько продолжалась эта пытка, Оля не знала. Ей казалось, что в нее вбивают бревно, с каждым ударом все глубже и яростнее. Иногда инструмент насильника выскакивал наружу, Оля с всхлипом вздыхала, а потом он снова вонзался с удвоенной силой. Тело вздрагивало от каждого толчка, вибрировало и тряслось. Насильник над девушкой сопел, обливался потом, полукружиями расплывавшимся по маске. Сильный запах горячего мужского тела, смешанный со знакомым парфюмом, бил в нос, и инстинкт самосохранения заставлял Олю отворачиваться, часто дышать, чтобы избежать приступа рвоты, от которого она могла захлебнуться.
Напавший с каким-то злобным наслаждением выполнил свою работу и наконец затрясся, застонал. Оля почувствовала, что давление внутри живота исчезло вместе с остатками острой боли. Мужчина еще секунду полежал, тяжело дыша и приходя в себя, потом откатился на бок и встал. Оля со стоном опустила затекшие ноги, надеясь, что экзекуция закончилась, а она осталась жива. Она оперлась на локти и стала отползать в сторону.
Но опять ошиблась. Насильник схватил ее за ногу и притянул к себе, расцарапав нежную кожу о еловые иголки, ковром устилавшие землю.
— Теперь ты, — приказал он напарнику, застегивая джинсы. Тот нерешительно засопел и сделал шаг в сторону. Тогда первый толкнул его к девушке.
— Не могу, — сдавленно произнес второй и подался назад. — Страшно.
— А на кулак нарваться не боишься? Давай!
— У меня и желания нет, — отказывался второй.
Оля слушала их перепалку с ужасом и молила Бога, чтобы кто-нибудь догадался, где она, и пошел ее искать.
— А так будет? — одним рывком насильник перевернул девушку на живот, поставил ее на колени. Он с силой провел по внутренней стороне ее бедер ладонями, потер пальцами больное место — Оля снова затряслась от ужаса и страха, потом похлопал по обнаженным ягодицам.
— Давай! По-собачьи. Можешь и вторую дырку расковырять. Разрешаю. Не бойся. Так она в глаза смотреть не будет.
Оля задергалась, замычала, но сильные руки прижали ее к земле, чуть не придушив от усердия. В полуобморочном состоянии она почувствовала, как что-то вяло прикасается к коже ее бедер, потом наливается и поднимается выше. Второй насильник скользнул в разорванную плоть легко, почти не причинив боли, но Оле уже было все равно: она потеряла сознание от недостатка воздуха.
Второй раз она очнулась от неприятного ощущения: ей казалось, будто сотни маленьких существ бегают по телу, оставляя жгучую боль. Она открыла глаза: летнее солнце уже поднялось над горизонтом и мгновенно ослепило. Дышать стало легче. Оля подняла по-прежнему связанные руки — кляп исчез.