Рассказ фотографии анатолия приставкина

Рассказ читать ЗДЕСЬ. А можно взять книгу в библиотеке.

Отзывы и рисунки оставлять ЗДЕСЬ

Рассказ Анатолия Приставкина«Фотографии» взят из его сбор​ника рассказов «Трудное детство».

­­­­­­Анатолий Приставкин
«Фотографии»

рассказ из сбор­ника «Трудное
детство».

«Мы жили
далеко от дома, я и моя сестрен­ка, которой было шесть лет. Чтобы она не за­бывала
родных, раз в месяц я приводил сест­ренку в нашу холодную спальню, сажал на
кровать и доставал конвертик с фотография­ми.
— Смотри, Люда, вот наша мама. Она до­ма, она сильно
болеет.
— Болеет… — повторяла девочка.
— А это папа наш. Он на фронте, фашистов бьет.
— Бьет…
— Вот это тетя. У нас неплохая тетя.
— А здесь?
— Здесь мы с тобой. Вот это Людочка. А это я.
И сестренка хлопала в крошечные синева­тые
ладошки и повторяла: «Людочка и я. Людочка и я…»
Из дому пришло письмо. Чужой рукой было написано
о нашей маме. И мне захотелось бе­жать из детского дома куда-нибудь. Но рядом
была моя сестренка. И следующий вечер мы сидели, прижавшись, друг к другу, и
смотрели фотографии.
— Вот папа наш, он на фронте, и тетя, и ма­ленькая
Людочка…
— А мама?
– Мама? Где же мама? Наверное, затеря­лась… Но я потом
найду. Зато смотри, какая у нас тетя. У нас очень хорошая тетя.
Шли дни, месяцы, В морозный день, когда подушки,
которыми затыкали окна, покрыва­лись пышным инеем, почтальонша принесла
маленький листок. Я держал его в руках, и у меня мерзли кончики пальцев. И
что-то коче­нело в животе. Два дня я не приходил к сест­ренке. А потом мы
сидели рядом, смотрели фотографии.
— Вот наша тетя. Посмотри, какая у нас удивительная
тетя! Просто замечательная те­тя. А здесь Людочка и я…
— А где же папа?
— Папа? Сейчас посмотрим.
— Затерялся, да?
— Ага. Затерялся.
И сестренка переспросила, подымая чис­тые
испуганные глаза.
— Насовсем затерялся?
Шли месяцы, годы. И вдруг нам сказали, что детей
возвращают в Москву к родителям. Нас обошли с тетрадкой и спросили, к кому мы
собираемся ехать, кто у нас есть из родственников. А потом меня вызвала завуч и
сказала, глядя в бумаги:
— Мальчик, здесь на некоторое время ос­тается часть
наших воспитанников. Мы остав­ляем и тебя с сестренкой. Мы написали вашей тете,
спрашивали, может ли она вас принять. Она, к сожалению…
Мне зачитали ответ.
В детдоме хлопали двери, сдвигались в ку­чу
топчаны, скручивались матрацы. Ребята готовились в Москву. Мы сидели с
сестренкой и никуда не собирались Мы разглядывали фо­тографии.
— Вот Людочка. А вот я.
— А еще?
— Еще? Смотри, и здесь Людочка. И здесь… И меня
много. Ведь нас очень много, правда?»
= = = =
Звучащая версия Виктора Астраханцева

«Мы жили далеко от дома, я и моя сестрен­ка,
которой было шесть лет. Чтобы она не за­бывала родных, раз в месяц я приводил
сест­ренку в нашу холодную спальню, сажал на кровать и доставал конвертик с
фотография­ми.

— Смотри, Люда, вот наша мама. Она до­ма, она
сильно болеет.

— Болеет… — повторяла девочка.

— А это папа наш. Он на фронте, фашистов бьет.

— Бьет…

— Вот это тетя. У нас неплохая тетя.

— А здесь?

— Здесь мы с тобой. Вот это Людочка. А это я.

И сестренка хлопала в крошечные синева­тые ладошки
и повторяла: «Людочка и я. Людочка и я…»

Из дому пришло письмо. Чужой рукой было написано о
нашей маме. И мне захотелось бе­жать из детского дома куда-нибудь. Но рядом
была моя сестренка. И следующий вечер мы сидели, прижавшись, друг к другу, и смотрели
фотографии.

— Вот папа наш, он на фронте, и тетя, и ма­ленькая
Людочка…

— А мама?

– Мама? Где же мама? Наверное, затеря­лась… Но я
потом найду. Зато смотри, какая у нас тетя. У нас очень хорошая тетя.

Шли дни, месяцы, В морозный день, когда подушки,
которыми затыкали окна, покрыва­лись пышным инеем, почтальонша принесла
маленький листок. Я держал его в руках, и у меня мерзли кончики пальцев. И
что-то коче­нело в животе. Два дня я не приходил к сест­ренке. А потом мы
сидели рядом, смотрели фотографии.

— Вот наша тетя. Посмотри, какая у нас
удивительная тетя! Просто замечательная те­тя. А здесь Людочка и я…

— А где же папа?

— Папа? Сейчас посмотрим.

— Затерялся, да?

— Ага. Затерялся.

И сестренка переспросила, подымая чис­тые
испуганные глаза.

— Насовсем затерялся?

Шли месяцы, годы. И вдруг нам сказали, что детей
возвращают в Москву к родителям. Нас обошли с тетрадкой и спросили, к кому мы
собираемся ехать, кто у нас есть из родственников. А потом меня вызвала завуч и
сказала, глядя в бумаги:

— Мальчик, здесь на некоторое время ос­тается
часть наших воспитанников. Мы остав­ляем и тебя с сестренкой. Мы написали вашей
тете, спрашивали, может ли она вас принять. Она, к сожалению…

Мне зачитали ответ.

В детдоме хлопали двери, сдвигались в ку­чу
топчаны, скручивались матрацы. Ребята готовились в Москву. Мы сидели с
сестренкой и никуда не собирались Мы разглядывали фо­тографии.

— Вот Людочка. А вот я.

— А еще?

— Еще? Смотри, и здесь Людочка. И здесь… И
меня много. Ведь нас очень много, правда?»

Анатолий Приставкин. Фотографии» (рассказ)

Анатолий Приставкин

«Фотографии» (рассказ)

Мы жили далеко от дома, я и моя сестрёнка, которой было шесть лет. Чтобы она не забывала родных, раз в месяц я приводил сестрёнку в нашу холодную спальню, сажал на кровать и доставал конвертик с фотографиями.

– Смотри, Люда, вот наша мама. Она дома, она сильно болеет.

– Болеет… – повторяла девочка.

– А это папа наш. Он на фронте, фашистов бьёт.

– Бьёт…

– Вот это тётя. У нас неплохая тётя.

– А здесь?

– Здесь мы с тобой. Вот это Людочка. А это я.

И сестренка хлопала в крошечные синеватые ладошки и повторяла: «Людочка и я. Людочка и я…»

Из дому пришло письмо. Чужой рукой было написано о нашей маме. И мне захотелось бежать из детского дома куда-нибудь. Но рядом была моя сестрёнка. И следующий вечер мы сидели, прижавшись, друг к другу, и смотрели фотографии.

– Вот папа наш, он на фронте, и тетя, и маленькая Людочка…

– А мама?

– Мама? Где же мама? Наверное, затерялась… Но я потом найду. Зато смотри, какая у нас тётя. У нас очень хорошая тётя.

Шли дни, месяцы, В морозный день, когда подушки, которыми затыкали окна, покрывались пышным инеем, почтальонша принесла маленький листок. Я держал его в руках, и у меня мерзли кончики пальцев. И что-то коченело в животе. Два дня я не приходил к сестрёнке. А потом мы сидели рядом, смотрели фотографии.

– Вот наша тётя. Посмотри, какая у нас удивительная тетя! Просто замечательная тётя. А здесь Людочка и я…

– А где же папа?

– Папа? Сейчас посмотрим.

– Затерялся, да?

– Ага. Затерялся.

И сестрёнка переспросила, подымая чистые испуганные глаза.

– Насовсем затерялся?

Шли месяцы, годы. И вдруг нам сказали, что детей возвращают в Москву к родителям. Нас обошли с тетрадкой и спросили, к кому мы собираемся ехать, кто у нас есть из родственников. А потом меня вызвала завуч и сказала, глядя в бумаги:

– Мальчик, здесь на некоторое время остаётся часть наших воспитанников. Мы оставляем и тебя с сестрёнкой. Мы написали вашей тёте, спрашивали, может ли она вас принять. Она, к сожалению…

Мне зачитали ответ.

В детдоме хлопали двери, сдвигались в кучу топчаны, скручивались матрацы. Ребята готовились в Москву. Мы сидели с сестрёнкой и никуда не собирались Мы разглядывали фотографии.

– Вот Людочка. А вот я.

– А ещё?

– Ещё? Смотри, и здесь Людочка. И здесь… И меня много. Ведь нас очень много, правда?»