Анна Васильевна сидела за кухонным столом и, попыхивая сигаретой бесфильтрового «Житана», вставленной в резной янтарный мундштучок, раскладывала пасьянс. Пасьянс сошёлся довольно легко и быстро. Это обстоятельство очень порадовало заслуженную актрису, потому что пасьянс она решила разложить, желая «погадать» на исход одного чрезвычайно ответственного мероприятия…
Кроме приятного запаха хорошего табака, на кухне присутствовал и ещё один аромат. Исходил он от огромной кастрюли, стоЯщей на газовой плите, на самом малом огне. В кастрюле мирно и медленно кипели: очень увесистый, мясной говяжий подбедёрок, с хорошей большой костью, и пара надрубленных в нескольких местах свиных ножек. Содержимое кастрюли кипело уже очень давно, и от этого бульон стал необыкновенно насыщенным и даже густым. Анна Васильевна варила холодец, а карточный пасьянс раскладывала на предмет того, застынет ли он должным образом, так как несколько сомневалась, хватит ли для этого двух свиных ножек, или же надо было положить ещё и третью…
Соседи Анны Васильевны по лестничной клетке (Николай Степанович и Алексей Дмитриевич) с самого утра были заняты очень важными делами. Не сказать, что прямо делами государственной важности, но, тем не менее. Дело в том, что их благоверные супруги насобирали, каждая у себя дома, каких-то ненужных вещей и прочих предметов неиспользуемой утвари и попросили своих мужчин отнести всё это дело в гараж к Митричу, ибо выбрасывать, вроде как, и жалко, а хранить дома – места нет. Пенсионеры, недолго думая, повиновались. Они отправились в этот самый гараж, прихватив с сбою, помимо основной поклажи, ещё и кусочек сальца, пару баночек шпротов, хлебушка и зелёного лучка, дабы было, чем закусить купленную по дороге бутылочку беленькой.
Культурно проведя время в гараже, Степаныч и Митрич возвращались домой. Когда они поднялись по лестнице на свой этаж, то дверь квартиры Анны Васильевны неожиданно распахнулась, и на площадке появилась заслуженная актриса, которая была чрезвычайно взволнована.
– Здравствуйте, мальчики! – сказала старушка. – Вот ведь, как хорошо. На ловца и зверь бежит! А я, как раз собиралась к вам! Просить о помощи!
– Здравствуйте, Васильевна!
– Что случилось?
– Да понимаете, у меня в квартире погас свет… Я хотела, было, позвонить в ЖЭУ и вызвать электриков, но эти пидары трубку не берут… Может, вы посмотрите?
Естественно, что подвыпившие джентльмены немедленно пришли на помощь немолодой даме, попавшей в затруднительное положение. Оказавшись в прихожей квартиры заслуженной актрисы, Митрич и Степаныч поинтересовались, мол, а чем же это так вкусно пахнет? Услышав слово «холодец» мужчины переглянулись и синхронно сглотнули слюну…
Дело оказалось довольно серьёзным. Во-первых, в квартирном щитке сгорели пробки. Во-вторых, и сам щиток, и предохранители (ещё с плавкими вставками) были «раритетными», то есть, неизвестно какого года выпуска, и нынче найти в хозяйстве такие пробки было очень сложно. Но деятельные пенсионеры отнюдь не отчаялись, они немедленно собрались и направились в близлежащую торговую точку соответствующего товарного профиля, дабы приобрести все необходимые запчасти и починить щиток (зайдя по дороге в пивной ларёк, чтобы выпить по паре кружечек холодненького пивка! ). Да оно и понятно. Ведь помимо чисто человеческий соображений и стремления оказать помощь соседке, был и ещё один чрезвычайно важный стимул. Немолодые люди прекрасно понимали, что добрая старушка, в знак благодарности, обязательно угостит их холодцом!!! А это не только деликатесная трапеза, но и реальная возможность развести своих жён на беспрецедентную благотворительность, в виде покупки бутылочки беленькой, потому что холодец, обычно, без водки не кушают…
Николай Степанович и Алексей Дмитриевич посетили несколько магазинов, но, к сожалению, ни в одном из них не продавалось столь «раритетных» предохранителей. Более того, молодые продавцы-консультанты, к которым обращались пенсионеры в магазинах, лишь беспомощно разводили руками, видя столь «диковинные» запчасти. Они не только не знали, где можно это купить, но даже совершенно не представляли себе, что это, вообще, такое.
В конце концов, Митричу и Степанычу всё-таки повезло. В одном из магазинов какой-то очень пожилой покупатель подсказал им, что пару лет назад, когда он столкнулся с такой же проблемой, необходимые запчасти удалось отыскать на местном блошином рынке.
Облазив весь рынок вдоль и поперёк, пенсионеры всё же обнаружили какого-то средних лет ханурика, торговавшего необходимым ассортиментом. Немного поторговавшись, для приличия, деятельные «электрики» приобрели всё, что требовалось, и благополучно отправились в сторону дома.
И вот тут-то и началось самое интересное. Выйдя за территорию рынка, пожилые люди вдруг увидели маленькую уютную пивнушку. Они решили зайти туда и выпить ещё по кружечке пива…
Не успели уважаемые люди допить холодненькое пивко, как перед их столиком нарисовались четверо довольно крепких молодых людей в штатском. Они вежливо поздоровались, козырнув фээсбэшными ксивами, и, тоном, не подразумевающим возражений, предложили немедленно проследовать с ними. Как только вышли на улицу, мОлодцы бесцеремонно обыскали пенсионеров и изъяли у них все личные вещи, включая сотовые телефоны и только что сделанные на рынке покупки…
Казённый кабинет, тускловатый свет настольной лампы, небольшой стол и несколько стульев. Дверь открылась и в кабинет вошёл молодой парень, примерно тридцати лет от роду. На нём были классические брюки, светлая сорочка и пистолетная портупея, поверх сорочки. Из кобуры грозно торчала рукоятка пистолета Стечкина.
– Здравствуйте, господа… Ну, или товарищи… Как вам будет угодно, – улыбаясь произнёс молодой человек. – Меня зовут капитан Морозов, федеральная служба безопасности.
– Здравствуйте…, – хором и очень настороженно ответили пенсионеры.
Капитан не спеша прошёл в помещение, присел на стул, во главе стола, и продолжил.
– Я предлагаю обойтись без вступительного слова и сразу перейти к делу. Более того, уверен, что мы с вами сможем сэкономить огромное количество времени, если опустим формальности, и вы добросовестно и подробно дадите признательные показания.
– Какие показания? – осторожно уточнил Митрич.
– Послушайте, дорогие вы мои, – улыбаясь ещё шире говорил офицер. – Я с очень большим уважением отношусь к вашим сединам. Заметьте, я и так уже опустил часть формальностей: вы, пока ещё, в добром здравии, без наручников, сидите в тёплом кабинете, а не в комфортабельной камере. Да и вообще, беседую я с вами сразу с двоими, а не порознь, как это положено делать по инструкции… Поэтому, я и предлагаю вам быстренько всё мне рассказать под протокол, и делу конец…
– Но, это же какое-то недоразумение, – сказал Николай Степанович.
– Конечно же, недоразумение! – подхватил капитан. – Я всё понимаю! Пенсия скромная, денег не хватает, вот, вы и решили немного подзаработать… Ничего страшного в этом нет. Вы, главное мне расскажите, кому, когда и где вы должны были всё это передать. А я, в свою очередь, оформлю вам явку с повинной… Да плюс ваш почтенный возраст, состояние здоровья, былые заслуги и так далее… Глядишь, и условным сроком обойдётся..
– Да никому мы ничего передавать не собирались! – снова вступил Митрич.
– Алексей Дмитриевич, Николай Степанович! Ну как же не собирались-то? А зачем же вы тогда, якобы, купили на рынке, у этого торгаша-ханурика, все вот эти взрывные устройства и детонаторы к ним?!
– Какие такие устройства?! – недоумевал Степаныч. – Мы же купили электрические пробки!
– Послушайте, ну мне-то вы можете сказок не рассказывать. Вы думаете, я не знаю, что террористы и раньше искусно маскировали взрывные устройства под обычные предметы, а теперь и вовсе, используют новые виды взрывчатки, которые по внешнему виду не отличаются, например, от керамики… Наш штатный эксперт завтра утром сделает свою экспертизу предметов, изъятых у вас, и тогда всё будет совершенно очевидно! Поэтому, я и предлагаю вам, не дожидаясь утра, всё подробненько мне рассказать. И тогда вы не только сэкономите наше с вами время, но и существенно поможете сами себе!
Так продолжалось ещё минут пятнадцать. После этого, капитан отправил Митрича и Степаныча в камеру. Чтобы они, так сказать, ещё раз хорошенько подумали. В камере было тесно и холодно…
– Степаныч, чего делать-то будем? – грустно спросил Митрич.
– А что делать, Лёх? Надо стоять на своём! Никакой хуйнёй, типа терроризма, мы не занимались и даже не собирались. И вообще, мы – не пришей к пизде рукав… Да и потом, помнишь, этот молодой прохвост сказал, что завтра сделают экпертизу. Сделают, ни хуя там не найдут и отпустят нас с тобой, на все четыре стороны!
– Хммм… Ну, это ещё как сказать…
– Что ты имеешь в виду?
– Да то и имею, Коля, что экспертизу-то сделают, да только, если даже и ничего не найдут, то, как пить дать, что-нибудь туда подсунут. Хочешь, взрывчатки какой-нибудь, а хочешь, наркоты… Чекисты, они же народ бессовестный, сам понимаешь. Уж если взяли, то, по любому, попытаются, всеми правдами и неправдами, хоть что-нибудь, да пришить, чтобы не обосраться перед начальством и общественностью.
– Это верно, Лёха… Эххх… И попали же мы с тобой…
– Бабы-то наши, наверное, там уже испереживались все… Потеряли нас.
– Да… Увидим ли мы теперь их…
– Оххх… И не говори…
– И холодца теперь уж не попробуем… А так хотелось холодца…
– Ага… Нам теперь только тюремная баланда, да, в лучшем случае, чифир…
– Вот ведь, как бывает-то… Всю жизнь прожили без залётов. Ну, разве что, в медаке отметились… А тут, под старость лет, – на тебе…
– Пиздёц нам, по ходу…
Старики крепко обнялись, едва не прослезившись при этом от горя и безысходности…
Прошло уже часа четыре, или пять. На улице была ночь. Митрич и Степаныч сидели в холодной камере и, чтобы не замёрзнуть, прижимались друг к другу спинами. Ещё через некоторое время, дверь в камеру неожиданно открылась, и их повели в кабинет к капитану.
Офицер был бодр и весел. Он продолжал гнуть свою линию, по поводу чистосердечного признания. В самый разгар очередного монолога капитана, в дверь кабинета настойчиво постучали. Вошёл рослый и крепкий человек, лет пятидесяти пяти.
– Здравия желаю, товарищ полковник! – воскликнул капитан, подскочив со своего места и вытянувшись по стойке «смирно».
– Сиди ты уже, капитан, – ответил вошедший усталым голосом. – Саня, а ты чего ночью-то не спишь?
– Работаю с задержанными, Михал Михалыч.
– С этими, что ли?
– Так точно, товарищ полковник.
– С чем их взял?
– Взрывные устройства, детонаторы. Скорее всего, курьеры. Разбираемся.
– Хммм… интересно.
– Да, случай, действительно интересный. Представляете, эти милые пожилые люди старательно втирают мне, что изъятые у них предметы – электрические пробки! Но я же не лох, я же знаю, как выглядят пробки! А то, что у них изъято – взрывные устройства. С утра сделаем экспертизу и прижмём этих гавриков к стенке!
Полковник пристально осмотрел задержанных и поморщил свои седые брови.
– Капитан, а вещдоки здесь?
– Да, конечно. В соседнем кабинете, в сейфе. Всё, как положено!
– Ну-ка, неси их сюда. Я хочу взглянуть.
– Так ведь, товарищ полковник, это может быть небезопасно… Взрывчатка, всё-таки…
– Не ссы, Саня! Я, по своей первой армейской специальности, – сапёр. Неси всё сюда, быстренько. А я пока покараулю твоих подопечных.
Капитан принёс пакет, изъятый у пенсионеров при задержании. Михал Михалыч заглянул внутрь, а потом выложил содержимое пакета на стол.
– Ну, и что ты здесь видишь, капитан? Спросил старший офицер, кивая на керамические пробки, лежащие на столе.
– Корпус, скорее всего, представляет из себя взрывчатое вещество, внешне похожее на керамику. А вот эти цилиндрические детали, которые вставлены внутрь, это – детонаторы, – гордо отрапортовал подчинённый.
Сидящий на стуле полковник опёрся локтем на стол, обхватил ладонью свой лоб и обречённо вздохнул.
– Саша… Ты что, долбоёб?! – тихо сказал седовласый офицер. – Ёб твою мать, Саша! Ведь это же действительно электрические пробки!!!
– Но, Михал Михалыч… Ведь пробки выглядят совсем по-другому, – попытался возражать капитан. – Они же похожи на тумблеры… На переключатели…
– На хуятели они похожи, а не на переключатели, блядь!!! Тебе лет-то сколько? Двадцать восемь? Ты думаешь, что если у тебя дома современный электрощиток и счётчик с жидкокристаллическим дисплеем, то они всегда такие были?! Так вот, ни хуя, Саша! Во времена моего детства пробки были именно такие!
– Как же так…
– Как… Как…, – передразнил полковник. – Жопой об косяк! Короче. Людей отпустить. Всё, изъятое у них, отдать. Вопросы есть?!
– Никак нет…
– Выполнять!
– Есть!
– Да, и вот ещё что. Время уже ночь, так что, отвези этих уважаемых людей домой, проводи, как положено. И моли бога, чтобы они завтра каким-нибудь журналистам не рассказали, что офицер ФСБ задержал их с электрическими пробками и пытался шить терроризм. А то, в этом случае, меня пинком под жопу отправят на пенсию, а тебя разжалуют в рядовые и отправят куда-нибудь в погранотряд на солнечную Новую Землю…
Надо было видеть в этот момент воодушевлённые лица Николая Степановича и Алексея Дмитриевича. Они просто засияли, как ясно солнышко, и их радости просто не было предела. Однако, хорошо-то оно, конечно, хорошо, но нужно было, пользуясь таким уникальным случаем, решить одну очень важную проблему.
– Товарищ полковник! Разрешите, обратиться! – сказал Николай Степанович.
– Слушаю вас.
– Вы бы это… Не могли бы нам сделать какую-нибудь справочку…
– Какую справочку?
– Ну… Понимаете… Мы тут у вас провели весь вечер и почти всю ночь… Сейчас домой-то явимся, а там наши жёны… А мы даже и позвонить им никак не могли, потому что у нас забрали телефоны…
– Ааа… Понял. Сделаем вам справочку! Капитан! Напечатай на нашем бланке, что, мол, такие-то такие, принимали участие в секретной операции ФСБ. И им, от меня лично, благодарность. Я подпишу, и печать нашу поставим. А то, и правда. Мало, что ты тут мужиков нормальных столько времени промурыжил, так сейчас ещё им дома бабы все мозги выебут…
Ранним утром молодой капитан, на своей машине, с ветерком доставил Николая Степановича и Алексея Дмитриевича до самой парадной. На прощание, молодой офицер ещё раз рассыпался в извинениях и, в качестве компенсации за доставленные неудобства, вручил пенсионерам литровую бутылку какой-то очень манерной и дорогой водки.
Дома их уже ждали. Причём, не только жёны но и Анна Васильевна, которая ещё вечером доварила холодец, разлила его в соответствующую посуду и по-соседски обратилась к супругам Митрича и Степаныча, чтобы поставить всё это дело в их холодильники, дабы холодец должным образом застыл (свой-то холодильник не работал, так как квартира так и оставалась обесточенной).
Ещё по дороге, уважаемые пенсионеры отзвонились жёнам, и к их приезду столь был уже накрыт. Правда, оставались ещё кое-каике вопросы по поводу столь длительного отсутствия мужчин и невозможности связаться с ними по телефону, но этот момент был моментально улажен после гордой демонстрации казённого бланка с благодарностью и печатью ФСБ. Мужчины быстренько реанимировали электроснабжение квартиры Анны Васильевны и поспешили за стол.
Холодец был просто великолепен! Прозрачное желе, обильно содержащее разваренные волокна говядины. Манящий мясной аромат с тонкими и необыкновенно пикантными нотками специй и чесночка. Упругость хорошо застывшего блюда, ощущаемая вилкой, вызывала обильное слюноотделение…
Алексей Дмитриевич предпочёл к холодцу ядрёный тёртый хрен, а Николай Степанович жгучую, вышибающую слезу горчичку… Выпили по первой… Холодная водка стала плавно опускаться по пищеводу, согревая весь организм волшебным теплом. Следом – божественный холодец, который буквально таял во рту и раскрывал весь свой уникальный гастрономический букет, вызывая тем самым уже вполне ощутимую эйфорию. Хрен и горчица не только уверенно подчёркивали уникальные вкусовые достоинства истинного мясного деликатеса, но и ещё больше возбуждали и без того бурно разыгравшийся аппетит…
Водитель отходящего автобуса сознательно притормозил. Я заскочил на заднюю площадку.
⠀ – До рынка доеду? – спросил я у скучающего вида женщины – кондуктора.
⠀ – Нет, мы на Плеханова поворачиваем. Странные люди, сначала вбегают, не зная куда, а потом спрашивают.
⠀ – С праздником Вас, – улыбнулся я в ответ и подал за проезд.
⠀ – С каким это? – отсчитывая сдачу, ухмыльнулась кондуктор.
⠀ – У моего друга День рождения. ⠀
– Фи! А мне какое дело? ⠀
– Ну, как же, – говорю, – человек ведь, ещё один год прожил. Может, пользу какую-то принес обществу.
– ЛюдЯм работать надоТЬ, а не пользу приносить! – флегматично оборвала кондукторша.
⠀ С Жоркой Вагиным мы дружили годами. А именно, встречались один раз в год на его День рождения. На мой же он ограничивался какой-нибудь детской открыткой, на которой еж держал ростомер, а медведь отмечал на нем карандашом длину смеющегося зайца. Обратная сторона была не менее оригинальна в оформлении: за грубо перечёркнутым обращением “Дорогой Георгий” было коряво приписано “друг Лёня!”, далее аккуратным женским почерком торжественное “поздравляЕМ/желаЕМ/целуЕМ”, подпись “тётя Нина и семья Титовых” перечеркнуто, ниже рвано приписано “С ув. твой друг Жорка Вагин”.
⠀ Накануне я позвонил ему и поинтересовался насчёт подарка. Ответ был неожиданным: “Добудь свиную голову”. Странностям поведения Вагина я давно перестал удивляться, непредсказуемость была залогом нашей обоюдной личной симпатии друг к другу.
⠀ Рынок был по обыкновению размерен, криклив и космополитичен. Я прошёл мимо “… рооозы, молодой человек, розы!”, дерзких кавказских приправ, рыжих пузатых тыкв к мясным рядам. Визуально определил понравившегося мне торговца. Лысый, коренастый, он величественно возвышался сытым львом над кровавыми останками. Позади него, точно такой же, делил топором полутуши на экономические градации.
– Здрасьте, мне бы свиную голову.
⠀ – На тушёнку? – спросил “лев”.
⠀ – Нет, на День рождения. В подарок.
⠀ Они переглянулись. Второй из прайда поднял с колоды вырубленный кусок грудной клетки, спросил:
– Гармонь нужна за полцены?
Если в природе и существуют места, забытые Богом, то о доме Жорки Господь, казалось, предпочитал и вовсе не знать. Вагин жил в частном поселке на краю города. От конечной̆ автобусного маршрута до его дома растянулся пустырь. Здесь заканчивалась цивилизация и брали своё начало ветра. Поговаривали, что хотели строить то ли новый микрорайон, то ли ламповый завод. В любом случае коррективы в градостроительстве грозили сносом посёлка.
⠀ Именинник пил на кухне чай. Вернее, это была иссиня-чёрная жидкость, именуемая Вагиным “купец”. Жорка сделал маленький глоток, звонко чмокнул губами, передернул худыми плечами и извергнул после паузы: “Качественный яд!”.
Я протянул ему пакет с содержимым:
– Извини, но торжественно это вручить язык не поворачивается.
Жорка заглянул в него и поморщился:
– А ребра зачем?
– Знаешь, у меня был тот же вопрос насчет головы, но раз тебя смутили только ребра, то, думаю, и им применение найдём, как только я узнаю весь твой замысел. Продавцы отзывчивые попались. Праздничная комплектация, говорят. Пить всё равно дня три будем. Уйдут.
⠀ – Убери в холодильник, – пробурчал хрипло Вагин.
⠀ Холодильник Жорки был стар, имел глубоковозрастный желтушный̆ оттенок и никогда не предлагал выбора. При каждом включении/выключении его предсмертно лихорадило так, что, казалось, продукты менялись местами. Хотя меняться там было нечему. В нем, с ложной скромностью и постоянством, мерзли растительное масло с перхотью на дне, уставший от ожидания насущности хлеб и тетрациклиновая мазь, видимо, к нему – хлебу. Большинство полок были извечно вакантны. Хозяин объяснял их пустоту холодильной духовностью. Появление ребер вызвало множественный диссонанс, холодильник забился в падучей и затих. ⠀
– Не привык к изобилию, – объяснил судороги Жорка.
Вагин поднял пакет на стол и развернул. Из него, улыбаясь, на нас смотрело свиное рыло.
– Чересчур жизнерадостна для покойника. Она и должна так вонять..? – брезгливо принюхавшись, спросил Жорка.
– По всей видимости, она подверглась пыткам. Паяльной лампой. И, вероятно, уже после кончины. А, возможно, и просто была по жизни дерьмом. В любом случае, голову продали одну, без родословной. Но если тебя так беспокоит её прошлое, – я начинал злиться, – то смело могу предположить, что звали её, наследственно, Борькой, погибла она в результате банальной для порядочной свиньи поножовщины, и, если ты сейчас не скажешь, что её ждёт после смерти, я погребу её на пустыре со всеми почестями!
– Холодец будем варить, – решительно отрезал Вагин.
– А ты самонадеян. И это при всем твоем невежестве к сложным блюдам? Могли бы просто коробку тушенки купить, как в прошлый раз.
– Примитивизм приготовления макарон заставляет топтаться на месте, а я за развитие, – важно ответил Жорка, почесав грудь с выцветшей на ней татуировкой распятия. Подножие креста венчала надпись: “я вам, жидам, уют устрою!”
– Мне страшно, Вагин, за наши, ещё молодые, жизни. Признайся, ты хоть немного имеешь представление о затеянном?
– Хрестоматийно, в терминологии. Практики не хватает.
Наконец пришло понимание того, что знакомство Жорки с холодцом датируется новогодним детством, и то в качестве потребителя.
Я достал из кармана, предусмотрительно захваченные по пути, две банки шпрот. Вагин не посчитал это оскорблением и разлил водку по стаканам.
– Рад тебя видеть, суррогат общества. С днём рождения, – в руках глухо звякнуло, соприкоснувшись стекло.
⠀ – Есть предложения с чего начать разборку бюста? – прикурив от газовой конфорки спросил Вагин.
– Предлагаю для начала выбить ей зубы. Кстати, если при интенсивности пьянки преодолеть порог сомнения, я смог бы их вставить на место твоих отсутствующих.
– Пустое, Лёнь. С возрастом я стал ревностным апологетом минимализма. Меня абсолютно устраивает моя индивидуальная безответственность. Пропало чувство календарной тревоги во вторник за так и не начавшую с понедельника новую жизнь. Нормализовался общий гармоничный фон, перестал считать овец перед сном и суточные калории. Оставил минимум обязательств – регулярно чищу обувь, реже оставшиеся зубы. Как говорится, встречают по одежке, а провожают, – Вагин запел, – “совсем не так, как поезда, морские медленные волны-не то, что зубы в два ряда”. Гардероб меня устраивает полностью, в нем есть практичные брюки советского рабочего, строгий пиджак партийного функционера, пестрая рубаха интеллигента Евтушенко. Всё это, без всякого стеснения, изнашивается в одном ансамбле. Прибавь к этому жизненный опыт, помноженный на количество прочитанных книг, и декор в виде выходного галстука. В результате знакомства ты получаешь интересного собеседника, недостаток зубов которого, теряется на фоне грамотно изложенной мысли. Главное, с чесноком не перебрать за трапезой. Вонь – она и в Житомире вонь. Ну, даешь смелый шаг в неизвестность!
Жорка ударил ладонями по коленям, встал с тяжело скрипнувшего табурета, ухватил свинью за уши, поднял перед собой, и густо выдохнул ей в рыло сигаретным дымом.
⠀ Торжественной процессией мы вышли во двор. Водрузив голову на чурбак Вагин взял топор:
– А ты не знаешь смысл поговорки “гусь свинье – не товарищ”?
– Гуси Рим спасли, – говорю.
– Уважаю.
– Вот и кулинарная эпитафия уважительно звучит – “фуагра”. А не казённо – “сало”.⠀
– Таз принеси из бани под “запчасти”.
⠀ -Хосподи! Вы чё тут удумали, черти! -скрипучий старушечий визг остановил уже взлетевший топор, – А ты, Лёнька, чего мимо проскочил и не поздоровался?!
Через повалившийся забор на нас уничтожающе смотрела “Родина – мать зовёт!” – соседка Акимовна. Из обрезанных резиновых сапог росли полосатые шерстяные носки. Рабочая фуфайка была застегнута на две тусклые армейские пуговицы, поверх неё поясницу ложно утепляла пуховая шаль. Старуха подняла съехавший почти на глаза платок, обнажив лоб с магистралями преклонных морщин.
⠀ – Готов поменять профессиональное приготовление свинины на нудную жизненную мораль? – тихо процедил Вагин.
– А не слишком ли велика цена холодцу? – ответил я почти сомкнутым ртом, и уже громко соседке:
– Здрасьте, Нина Акимовна! Отметил Вас сразу в огородном полупоклоне. Отвлекать не стал, дабы не нарушать стройной садово-инструментальной ритмики.
– Че щас сказал? Никогда тебя не понимала, – махнула рукой соседка.
– Бог в помощь, говорю. Как картофель сей год похоронили?
– А что ему в земле то будет. Окрепнет. А ты, Лёнька, стареешь.
– Год был циничным.
– Тю! Чем же?! – иронично прыснула старуха.
– Томительным ожиданием очередной встречи с другом детства.
– Кодировался, что ль?
– Был грех, смалодушничал. Я уже привык, что Ваши оценки меня с детства никогда положительно не характеризуют: в юности – “лоботряс”, после армии – “посадят скоро”, теперь “старый̆”. Где тот период, о котором я должен с гордостью рассказывать внукам?
– Ты его просрал. Как и Жорка.
Акимовна ушла в дом и вернулась с банкой̆ квашеной̆ капусты. Обтерла её шалью и протянула Жорке:
– Голову отдайте. Сама всё сделаю. Потравитесь ещё.
⠀ Мы вернулись в кухню.
– Знаешь, Вагин, мне всегда импонировала твоя асоциальная философия и завидная верность её традициям, – я вытащил из капусты зонтик укропа, – но использование чужого труда для собственной̆ выгоды… Скажи, ты же знал, что холодец будет варить старуха?
– Знал, – Жорка выпил один.
– Я потребую геральдический комитет лишить тебя дворянского титула за нарушение женевской̆ конвенции, а пока получи моё личное презрение.
– На Рождество мужика её Серафима схоронили. Месяц лежала. Думал, следом её закопаем. А тут, утром проснулся, она надо мной̆ склонилась смертью и говорит: “Дай̆, что ли, постираю у тебя чего”. Теперь, вот, заботы всякие для неё ищу. Сейчас холодец сварит, а потом движок у моего мотоцикла переберём.
⠀ Вечером стояли на крыльце, курили. Уютный̆ дождь мыл шифер крыши и запасливо стекал в железную бочку на углу дома.
– Хорошо у вас здесь. Природная первозданность, не слышно городской̆ политической̆ борьбы и тлетворного влияния запада.
– Ага. И недовольство масс выражается лишь в возмущении запредельной̆ удаленности хозмага в зимних условиях – пустырь переметает.
– Вагин, если ты вдруг умрешь, знай̆, мне будет без тебя скучно на этом свете.
⠀ Утром на столе приветственно дрожал холодец, и вчерашняя посуда в раковине не легла на позавчерашнюю, как в прежние именины.
- © Copyright Марусов Алексей Викторович (alexeymarusov@mail.ru)
Просмотрено: 720
Публикация:
3 059
Солнце светит даже злым. …
Комментарии: 2Публикации: 461Регистрация: 21-04-2020
Однажды Юрий Олегович говорит жене (а жену звать Анжела):
«Анжела, а Анжела! Мне кажется, что мы слишком много тратим на питание. Сегодня сервелат, завтра карбонат, послезавтра корейка с грудинкой. Давай-ка покупать субпродукты и варить из них простой студень-холодец. Сэкономим деньги и купим в Крыму домик.»
Другая женщина посмотрит – рублем подарит, а вот Анжела глянет – будто заначенную десятку из рук вырвет.
«Чем придумывать, научился бы лучше семью содержать!»
Юрий Олегович огорчился, но виду не подал, чтобы жену пуще не сердить. Пошел в магазин, накупил ножек, рожек и прочего, что годится в холодец. Все воскресенье варил, потом понес на балкон студить.
Ночью Юрий Олегович проснулся оттого, что за окном происходила гроза. Он глянул в окно и увидел, как молния с неистовой силой ударила в ведро с холодцом.
«Пропал мой холодец», – подумал Юрий Олегович и заплакал тихонько, чтобы жена не услышала.
Рано утром он вышел на балкон и заглянул в ведро. Молния не повредила холодец, даже напротив – на вид он был крепенький, живой. Юрий Олегович хотел попробовать холодец пальцем, но холодец не стал дожидаться, сам потянулся к руке. Юрий Олегович испугался: неизвестно, то ли ты его съешь, то ли он тебя. Скорее закрыл ведро крышкой и сверху пригнетил камнем, которым капусту давят. Пусть теперь вылезет! И пошел на работу.
Приходит с работы, ему и страшно, и интересно. Взял лыжную палку, столкнул крышку. Глядь, холодца и след простыл, а в ведре лежит непонятная штука – рыба не рыба, ракушка не ракушка. Юрий Олегович вспомнил, чтогде-то эту штуку видел, еще тогда, когда книжки читал. Снял с полки пятьдесят томов энциклопедии и перелистал. Оказалось – трилобит, древнее ископаемое животное.
Тут Юрий Олегович понял, что произошло с холодцом: под влиянием грозы в ведре возникли те же условия, что в старые годы на Земле, когда жизнь только зарождалась. Припомнилась ему и картинка, как живые существа по ранжиру выходят из моря, развиваясь на ходу. Только в ведре, видно, дела шли поживей: пока Юрий Олегович листал энциклопедию, трилобит превратился в старшего по званию моллюска аммонита. Его в энциклопедии удалось найти быстро, потому что он на букву «а».
Юрий Олегович обрадовался. Он придумал вот что: дождаться, пока холодец разовьется в гигантского ящера диплодока. Потом этого ящера сдать куда следует на мясо, тогда хватит и на домик в Крыму. Анжеле он ничего не сказал, пусть будет сюрприз. Каждый день заглядывал в ведро, наблюдая там последовательное развитие живой материи и торжество дарвинизма. Все шло, как полагалось по энциклопедии.
А потом случилось несчастье. Юрия Олеговича послали в срочную командировку. На десять дней. И не то обидно, что командировка никудышная, а то, что можно ни за что ни про что потерять гигантского ящера диплодока и через него домик в Крыму. А если ящер вылезет и перепугает Анжелу?
Никакого ящера дома не было. Анжела сидела за праздничным столом, рядом с ней находился волосатый детина, одетый в лопнувшую по швам любимую рубашку хозяина. Детина, увидев Юрия Олеговича, недовольно заворчал и стал показывать мохнатой лапой на дверь. Юрий Олегович понял, собрал чемоданчик и ушел.
Теперь он живет на частной квартире. Хороший жилец, только странный: как соберется гроза, так он холодец варит. Тащит его на двор, подсовывает под молнии. Видно, надеется, что получится еще раз живое существо. Тогда-то он доведет его – нет, не до ящера диплодока. Потерпит Юрий Олегович недельку-другую, пока не разовьется вещество в первобытную женщину – верную жену, любящую мать, надежного товарища.
- Текст добавлен: 22 сентября 2016, 02:11
Текст книги «Холодец»
Автор книги: Михаил Успенский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Михаил Успенский
ХОЛОДЕЦ
Однажды Юрий Олегович говорит жене (а ее звать Анжела):
– Анжела, а Анжела! Мне кажется, мы на питание слишком много денег тратим. Сегодня сервелат, завтра карбонат, послезавтра корейка с грудинкой и окороком. А давай-ка мы с тобой покупать субпродукты и варить из них простой русский студень-холодец. Сэкономим деньги и купим в Крыму домик с садиком!
Другая женщина посмотрит – рублем одарит, а вот Анжела глянет – будто последнюю десятку из рук вырвет.
– Чем придумывать, научился бы раньше семью содержать! Сам ты студень-холодец, а не мужик.
Юрий Олегович огорчился, но виду не подал, чтобы жену пуще не сердить. Пошел в магазин и накупил рожек, ножек и прочего, что в холодец годится. Все воскресенье варил, потом понес на балкон студить.
Юрий Олегович ночью проснулся оттого, что за окном происходила гроза. Он глянул в окно и увидел, как молния с неистовой силой ударила прямо в ведро с холодцом. «Пропал мой холодец!» – подумал Юрий Олегович и заплакал тихонько, чтобы жена не услышала. Рано утром вышел на балкон и заглянул в ведро. Молния не повредила холодец, даже наоборот – на вид он был какой-то крепенький, живой. Юрий Олегович хотел попробовать холодец пальцем, но холодец не стал дожидаться, сам потянулся к руке. Юрий Олегович испугался – что это за холодец такой: неизвестно, то ли ты его съешь, то ли он тебя. Скорее закрыл ведро крышкой, а сверху пригнетил камнем, которым капусту давят, – пусть-ка вылезет! И пошел на работу.
Приходит с работы – ему и страшно, и интересно, как там холодец? Взял лыжную палку, столкнул крышку. Глядь, холодца и след простыл, а в ведре лежит
…
конец ознакомительного фрагмента
Страницы книги >>> 1
-
- 0
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
Ваша оценка произведения:
Просмотров: 1146
Заклинательница драконов. Академия волшебства
Маргарита Ардо
Я выросла в сиротском приюте, где делали всё, чтобы в воспитанницах не проявилась магия. Меня ждала…
Просмотров: 1049
Три дикаря для попаданки
Ольга Дашкова
А вы думали, что лишь открыв книгу, можете стать ее героиней? Оказаться в другом мире, попасть в…
Просмотров: 1020
Будь моей силой (СИ)
Наталья Ерохова
Кэрия Мэтес, студентка третьего курса Академии магии, попадает в весьма неприятную ситуацию и…
Просмотров: 970
Замуж за мерзавца (СИ)
Инна Королёва
— Выйдешь за меня замуж, — уверенно заявляет мужчина. — И это не вопрос, а констатация факта.—…
Просмотров: 841
Ветер с севера (СИ)
Анна Аникина
Катя Кузьмина долго жила за границей. Она говорит на нескольких иностранных языках, у неё блестяще…
Просмотров: 828
Дракон в ее лавке (СИ)
Наталья Косухина
Твоя жизнь размерена и тиха, а ты мечтаешь о большой любви, как в книжках. И вот на тебе! В твою…
Просмотров: 793
Мой истинный враг (СИ)
Крис Карвер
8 лет назад в полнолуние оборотни из стаи Сэлмон убили мою семью. Из чувства вины они взяли…
Просмотров: 655
Обстоятельства их свадьбы
Irizka2
Катастрофа, когда жених тебя не привлекает. Еще большая — когда по ошибке ломаешь ему жизнь.В…
Просмотров: 645
Телохранитель для Али (СИ)
Стелла Кириченко
– Да отпусти ты меня!– Никогда, – уверенно отвечаю я, смотря на неё. – Ты под моей защитой, Аля.…
Просмотров: 632
Её надменный романтик
Шэрон Кендрик
Зеленоглазая скромница Кити приехала на Бали вовсе не за отдыхом. Она работает няней у весьма…
Просмотров: 594
Пламя надежды
Марин Вете
Третья часть серии эротических романов «Нежное пламя» и «Пламя страсти» от автора Марин…
Просмотров: 594
Вереск и Эрика (СИ)
Vastise
Здесь, в полной тишине, под светом звёзд, рядом с Малфоем…Ведьма пропустила один удар сердца.…
Просмотров: 592
Корпоратив
Елизавета Домина
Геннадий Светлов, научный сотрудник, по совету своего знакомого, решается на сезонную подработку.…
Просмотров: 575
В тусклом стекле
Джозеф ле Фаню
Джозеф Шеридан Ле Фаню – выдающийся писатель Викторианской эпохи, в которую его нередко именовали…
Просмотров: 507
Рецепты бабушки Яги
Анна Зимина
Кто это придумал, что бабушка Яга добрых молодцев ест? Ей что, есть больше нечего? Ведь в мире…
Просмотров: 496
Дикая
Anne Dar
В пространстве Паддока есть: 1) чётко очерченные границы; 2) чётко обозначенные локации; 3)…
Просмотров: 495
Пункт назначения 1978 (СИ)
Виктор Громов
После смерти сестры моя жизнь пошла наперекосяк. Но высшие силы дали мне шанс все исправить.…
Просмотров: 439
Детская психосоматика. Подробное руководство по диагностике и терапии
Геннадий Старшенбаум
Данное издание – максимально доступное, компактное и в то же время исчерпывающее руководство по…
Просмотров: 438
Войди в поток своего успеха
Николай Трясцын
Все говорят и учат идти против течения, преодолевая трудности и жизненные проблемы. Или плыть по…
Просмотров: 437
Орловы: Книга I. Любовь вне времени
Тиана Хан
С недавнего времени ночами мне снятся странные сны, стирающие границы между реальностью и грёзами.…
Просмотров: 431
Не уходи
Николай Соколов
Насколько бывает ужасен и разрушителен гнев человека, который проглатывает обиду, как фруктовый…
Просмотров: 417
Записки островитянина
Amor Del Mar
Сборник маленьких рассказов о повседневной жизни на тропическом острове, немного философский,…
Просмотров: 412
Убийство в новогоднюю ночь
Наталия Антонова
«Уютный детектив» пополнился книгой Наталии Антоновой «Убийство в новогоднюю ночь».Запутанные…
Просмотров: 402
Шаг из тьмы (СИ)
Олег Орлов
Утратить человеческую сущность легче лёгкого. Как правило, для этого даже ничего делать не надо,…
Просмотров: 396
Идентификация Буратино
Юрий Ра
Буратино не сказка, не игрушка, а вполне действующий андроид. В чьих интересах действующий? А вот…
Просмотров: 385
Галактические приключения
Эвилин Смит
Сборник рассказов о необыкновенных событиях из жизни на других планетах.
Просмотров: 364
Ты 24
Лена Кончаловская
Неназванные герои дебютной книги Лены Кончаловской существуют в пространстве городов и на море и…
Просмотров: 352
– Верь мне
М. Брик
Ложь способна привести к куда большим потерям, чем доверие человека.С детства Элиза Броер знает о…
И сдался ей этот холодец. Кого сейчас холодцом удивишь? Кого вообще сейчас чем удивишь? Вон, в магазинах всего полно, до конца жизни и не перепробуешь. Да, честно говоря, и не хочется пробовать все, что продается. Вот, улитки, например. Танечку (все ее именно так и называли, несмотря на почтенный возраст) передернуло. Или, устрицы. Не ела она этих скользких гадов и не станет. То ли дело холодец. Лет сто его не готовила, а на этот Новый год решила блеснуть кулинарными способностями. Есть для кого. Нет, и раньше всегда было для кого, но в этот год… Ах, такое на старости лет, это… Счастье? Ну, может и не счастье, но радость. Этот год может стать для нее, действительно, новым во многом. Год Крысы. Мерзкая тварь, конечно, но гороскоп именно в год Крысы сулит ей любовь и успех в бизнесе. Кому он нужен, это бизнес? Любовь, да… На любовь она согласна. Еще бы хорошо здоровье сохранить. Про здоровье в гороскопе как-то размыто было. Танечка прикрыла глаза и представила себя прикованной к кровати. Передернуло сильнее, чем от улиток. Нет, только не это. “Только не это, Господи, только не это!” Танечка перекрестилась и подумала, что Игнат как раз тот мужчина, от которого ей хотелось бы принять стакан воды, если что. Он интеллигентный, сдержанный. Он будет ухаживать без недовольства, без попреков. “А Игнату-то это надо? — Танечка по привычке встряла в спор с самой собой. — Он привык, чтобы за ним ухаживали. Балованный он. Скоро семьдесят стукнет, а все в пиджаках да бабочках. Ничего стариковского в нем нет. Не шаркает, не горбится”.
* * *
И сдался ей этот холодец. Теперь ходит, как сонная муха. Всю ночь над кастрюлей простояла. Дочь на прошлый Новый год подарила ей скороварку. А кому она нужна, это скороварка? Ни пенку с мясного бульона снять, ни заглянуть, что там и как. Ни очередности никакой — мясо, овощи, рис — все одним махом в кастрюлю. Кто же так варит? И запаха никакого, пока обед готовится. А хорошая хозяйка и по запаху может готовность определить. А она хорошая хозяйка. Потому, наверное, Игнат и заинтересовался ею. Каждому хочется на старости лет быть накормленным, напоенным, обстиранным и обихоженным.
А дочь скороварку забрала. Ну и ладно. И решила на скорую руку мать замуж выдать. Ну, не на скорую, конечно. Наташка Игната давно знает. Много лет с его дочкой дружит, еще с институтских времен. Вот девочки, видать, промеж себя и решили родительское счастье устроить.
Танечка распахнула балконную дверь, глотнула морозного воздуха, полюбовалась на блюдо с холодцом. Красота! Игнат будет есть, да причмокивать. Холодец — самое то для людей их возраста: жевать особо не надо и сытно.
— Ой! — Танечка хлопнула себя по лбу. — Про заливку к холодцу забыла! Вот дура старая.
Побежала на кухню.Немного горчицы, яблочный уксус, хорошо перемешать, выдавить чеснок. Все!
* * *
А голова все кружится и кружится. И сдался ей этот холодец, всю ночь из-за него не спала! Ведь и помимо холодца наготовила: и пирог мясной, и утку яблоками нафаршировала, и салат “Оливье” (куда без него в новогоднюю ночь) и много чего еще по мелочам, а за столом их будет только двое.
А в прошлом году все у нее собрались. И дочь с мужем, и внуки, и родители зятя. Сватья, помнится, сидела, как осой ужаленная. И то не так, и это не так. И блинчики она по другому заворачивает: не квадратиком, а колбаской. Да какая разница, как заворачивать, если ее, Танечкины блинчики, сметают с тарелки подчистую? Вредная тетка сватья. И сын в нее.
А в этом году только Игнат. А что? Она уже больше десяти лет вдовствует он, правда, только год. Но у мужчин все по другому, они одни жить не могут. Не приспособлены к одиночеству.
* * *
И сдался ей этот холодец. Скоро гость придет, а ее в сон клонит. В ее возрасте бессонная ночь даром не проходит. Это в молодости можно несколько ночей подряд не спать и все в радость. А сейчас…
Стол уже накрыт, холодец все еще на балконе, чтобы не подтаял. Танечка пригасила свет, так моложе выглядишь, приоткрыла входную дверь, чтобы Игнат понял, что его ждут и присела на диван. Откинула голову на спинку, прикрыла глаза. До прихода гостя минут десять осталось (Игнат отличается пунктуальностью), можно немного подремать.
* * *
Открытая входная дверь Игната, мягко говоря, удивила. Он ценил порядок. А открытая дверь — это безобразие. Безответственность.
Потоптавшись на пороге, Игнат два раза стукнул в открытую дверь, чтобы предупредить о своем приходе. Ответа не последовало.
“Черт, — подумал Игнат. — Может, с ней что случилось? Этого только не хватало в новогоднюю ночь. Ведь не хотел идти, а дочь: “Ну, что ты, папа. Нельзя такую невесту упускать.”
Игнат толкнул дверь и прошел в квартиру. Густо пахло чесноком и холодцом. Его передернуло. Неужели кто-то все еще варит холодец? Как вообще можно есть эту скользкую субстанцию?
Танечка спала на диване. Нижняя челюсть отвисла, похрапыват. Губная помада растеклась. Проглядывают непрокрашенные корни.
За окном раздался визг петарды. Игнат вздрогнул. Еще, чего доброго, Танечка проснется… “Нееет, — подумал он, рассматривая невесту, — Такой холодец нам не нужен.”
Он положил на стол принесенную с собой коробку с эскарго. Этому деликатесу он отдавал предпочтение последние несколько лет. Легко, изысканно, да под белое вино. А устрицы? Это же как праздник каждый день. Как можно гробить жизнь на холодец и оливье, когда можно, без проблем, купить любые деликатесы в магазине?
Букет роз Игнат положил на диван рядом с Танечкой и счел свой визит завершенным.
“Даже хорошо, что все так получилось”, — думал он, спускаясь по ступенькам. Лифтом Игнат не пользовался никогда и на любовь в Новом году не рассчитывал.
* * *
Очередной визг петарды разбудил Танечку. В комнате сладко пахло розами и сытно — холодцом.
“И сдался мне этот холодец?”