Рассказ из слов начинающихся на одну букву

Рассказ на одну букву.

Степан Травников

Кузьма и Карапуз.

Кузьма Кириллович Кукушкин купил как-то коробку карандашей. Карандаши – красивые: красные, коричневые. Карапуз Колька капризничал, кряхтел, кликал Кузьму. Кузьма кинул коробку карандашей карапузу. Карапуз крутил, ковырял коробку. Кончил ковырять – кинулся кашу кукурузную кушать. Кузьма казался красавцем, кудесником, когда карапуза кормил. Какой конец классный!

 Казанцева Татьяна

В октябре овощеядный  очаровательный осьминог  очками очи обрамил, окутался оранжевым одеялом, отправился около Омска  отделение организации открыть.  Общедоступный омский   общепит   обкормил  осьминога  огурцами и оливками. От обеда он, однако,  окрасился в охристый оттенок , обрёл одобрение окружающих, отправился  открывать  осьминожье отделение организации  «Одиссея осьминогов».  Остановился! Осмотрелся! Открыл!

Макаров Илья

Коля купил конфеты «Коркунов». Какая красивая, креативная картонная коробка. Коля кушал конфеты, как кашу. Крем конфетный, как клей – капнул каплю – костюму кердык. Коля кушает конфеты, как кондитер. Когда конфеты кончились, Коля компенсировал  конфеты котлетами.

Жданова Марина.

Крокодил Кеша купил краски, кисточку. Кеша кисточкой коснулся красной краски, капнул кляксу. Кляксовый кораблик — красивый! – кажется Кеше.

 Смирнов Сава

Однажды осенью.

Около окна одноклассники окружили  Олю – обнимают. Оля опять отличница! Обидно  очень Олегу – одной оценкой отличается он от Оли.

Ослепила обида  Олега, оттолкнул он Олю от одноклассников, отобрал олины очки, отбросил. Охнула Оля, огорчилась. Отошла, одна осталась.

Осудили одноклассники Олега, объяснили олуху оплошность. Одумался Олег, остыл, опомнился. Обошел он одноклассников, остановился около Оли, осторожно окликнул, обещал образумиться, очки отдал.

Оглянулась Оля, обрадовалась, оттаяла.

Неустроева Полина

Осенний отдых.

Однажды осенью Олег, Олеся отправились отдыхать. Они отъехали от остановки. Остановились отдохнуть около озера. Одноклассники  осмотрелись – окрестности  очаровали. Олег, Олеся отведали огурцов, обжарили окорочки, отловили окуней. Отъехали от озера отдохнувшими.

Фоменко Дима

Осень.

Овеяло охлажденным октябрем, озарило окрестности, обрядило оранжевым орнаментом.

Опустели огороды. Отцвели одуванчики. Озолотилась облепиха. Обнажились остриженные овраги. Оживляют, озеленяя, окрестности озимые.

Мошков Марк.

Одноклассница.

Одноклассница Оля Орлова обожает опознавать орфограммы. Оля – отличный оратор, она обладает оптимизмом, обаянием.

Озорные одноклассники обожают Олю.

Снег.

Сегодня снова снег. Снежинки сыпались, словно слепленные снежки. Соседи собрались слепить снеговика. Слепили. Снеговик стоит скучный. Слетелись синички, смотрят сверху. Стрекочут с сосен сороки. Собрались сорванцы с салазками. Слепили снежки, стреляют. Снег, слезы, смех, счастье. Солнце спряталось – скоро спать. Сорванцам снятся сладкие сны.

Наверное, такой феномен возможен только в русском языке.

«Прекрасная пара» – чудесный рассказ, в котором все слова начинаются на букву «П»

unnamed-file-9-768×556.jpg

Петр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий.
«Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепелкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Петр Петрович, поскорее погостить».
Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полустертый полевой плащ, подумал: пригодится.

Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович.
«Пожалуйста, Петр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошел плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».

Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печенку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Петр Петрович почувствовал приятное пресыщение.

После приема пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй.
Петр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полустертый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Петр Петрович — проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.

«Поженим, поженим!» — прошептал плешивенький племянник.
«Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша.

Петр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна — прекрасная партия, полноте париться».
Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».

Отец Онуфрий отдыхает.

ocr.jpg

Отец Онуфрий отдыхал около озера. Отца Онуфрия обильно окружали оводы. Отец Онуфрий окончательно отчаялся, отмахиваясь от оводов опахалом.
— Одумайтесь, окаянные отродья, огрею — околеете! — орал отец Онуфрий, остервенело орудуя опахалом. Оводы отлетали, однако описывали около отца Онуфрия окружности. Обкусанный оводами отец Онуфрий озверел. Отдохновение отменилось, осталось одно — отгонять окаянное отребье. Объясняем — отбиваться.
— Отче, одари отрядом омоновцев!!! — озаботился отец Онуфрий.
Отче отвечать отказался, омоновцы обломались. Оглядевшись, отец Онуфрий обнаружил огромную осиновую оглоблю. Оглашая окрестности ором, обезумевший отец Онуфрий обхватил оконечность оглобли, ожесточенно отмахиваясь от оводов. Ошарашенные оводы отлетели окончательно.
— Одумались, отродья! — облегченно охнул обессиленный отец Онуфрий, отдышавшись. — Однако, оглобля — отличное оружие, опаснее огнемета.
Окунувшись, обтеревшись, отец Онуфрий оделся. Освятив окрестности озера, отправился отужинать отварным осетром, омлетом, окуньками.

Отец Онуфрий озорник.

ocr (1).jpg

Огромная Олена отжимала онучи. Отец Онуфрий ошивался около, оглядывая Оленины окорока. «Обширно!» — обдумывал отец Онуфрий. — «Однако, облапаю — огреет!..»
Отложив отжатые онучи, Олена оглянулась.
— Обгадили онучи, однако, отстирала! — отчиталась она.
Обуреваемый охотой обнять Олену, отец Онуфрий открыл объятья.
— О Олена! Отдайся — отымею! (обходительный отец Онуфрий…)
— Овцу отымей, охальник! — отмахнулась Олена. Отец Онуфрий обиделся.
— Окучиваю-окучиваю — отсылают! — объявил он, обхватывая Оленины окорока.
— Опротивел, оглоед озабоченный! Отстань — онучей огрею! — орала Олена.
Оробев, отец Онуфрий отскочил.
— Отвергли! Одумайся, Олена: оскверню обеты — овцу отымею!!!
— Отымей-отымей — остепенишься, обезьяна омерзительная!
Огорченный отказом, отец Онуфрий, озабоченно оглядывался.
— Озорник! — окликнула Олена, охорашиваясь около окна. — Объявись откушать: окрошка, оладушки. Однако облапишь — огребешь оплеуху!

Небольшое эссе об искренности.

Иногда интересно, искренность истинна или искусственна. Идешь, измышляешь, исторгаешь идеи, и истерика изводит – идиотские искания, изобретение идеалов… Исторически известно: инакомыслящие изгоняются. Интеллектуальные игры — испытание инквизиции. Иных индивидов именуют исчадиями, искушают исповедью и искуплением — издеваются. Иноки индульгируют, индифферентные и испепеленные изнутри. Изощренное извращение истины изъязвляет искрами инквизиторской изжоги, истребляет «испорченность» — игнорировать излишне, имеются интернациональные исследования, изобильная информация. Истина иррелевантна. Иначе изъясняясь, искренность – иллюзия…

Петр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий.

«Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Петр Петрович, поскорее погостить.»

Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полустертый полевой плащ, подумал: пригодится.

Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины, Павел Пантелеймонович.

«Пожалуйста, Петр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошел плешивенький племянник,

представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим.»

Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печенку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Петр Петрович почувствовал приятное пресыщние.

После приема пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна подвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй.

Петр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полустертый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Петр Петрович — проказник, прохвост» — привычно проговорила Полина Павловна.

«Поженим, поженим!» — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим» — пробасил подошедший папаша.

Петр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал:

«Полина Павловна — прекрасная партия, полноте париться».

Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье.

Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».

Из сети. К сожалению, автора установить не удалось.

Художник Владимир Первунинский.

Однажды осенью отец Онуфрий очнулся, опохмелился оставшимися огурчиками, отрезвел, оделся, оставил опочивальню, отслужил обедню, окрестил отрока. Отвинтил, открутил, откупорил, отхлебнул — опьянел опять. Отведал окрошки, откушал орешков, отпробовал осетринки, окорочков, окуньков, оладушек, овощей — объевшийся отец отобедал основательно.

Отдохнув, отец Онуфрий отправился осматривать окрестности Онежского озера. Обойдя оврагом огороженный от овец овин, он основательно остолбенел. Обитательница окрестной окраины, обнаженная отроковица Ольга осторожно отмывала опыленные одежды около отдаленной осиновой опушки.

Озаренные огнями осени Онежские озера! Оправив оловянный ободок огромных очков, овдовевший отец Онуфрий обстоятельно оглядел оную отуманившую очи особу. Окстись, отче, окаянный опутал!

— Оля, околдовала, обольстила… обласкай одинокого отшельника! — ораторствовал онежский орел, охваченный огнем отец Онуфрий.

— Отойдите, отец Онуфрий! Оторву окаянный отросток! — отвечала ошарашенная Ольга.

— Отдайся! Осчастливлю! — околдовывал обуреваемый охальник.

— Ого? Охотно! Однако обязан оплатить оное, — обдумав, ответствовала обаятельная отроковица.

— Озолочу, осыплю охапками ожерелий! Обещаю отары овец, ондатровые одежды! — обманывал Ольгу одержимый.

— Отрадно, отче! Отлично, обдумаем-обсудим, — обрадовалась она.

Отец Онуфрий обаял, обнял, обвил, обхватил… Ольга обмякла, обворожительно опрокинулась, отчаянно отдалась… Однако, окончив оплодотворение, отдышавшийся отец отказался оплачивать обещанное.

— Облысевший, ожиревший, обнищавший остолоп! Обесславил, обездолил, ограбил одинокую овечку! Отдавай обещанную ондатру, оборотень окаянный! Одичавший осел! Обсчитал, обчистил, обесчестил! Ослеплю, отравлю, оцарапаю, ославлю! — озверела Ольга.

— Очумела, озорница? Отвали отсюда, — отрешенно отмахнулся от Ольги остывший отец Онуфрий.

Обиженная, опозоренная, ожесточившая отроковица огрела отца Онуфрия опасным оружием — огромной осиновой оглоблей. Ослабев, ошеломленный Онуфрий оступился, омертвел, обрушился оземь. Отмстившая Ольга обмылась, отерлась, обсохла, обулась, оделась. Отроковица озабоченно обыскала окровавленного отца Онуфрия, ощупала онучи, обшарила отвороты, однако отменно осерчала, обнаружив остывшие остатки Онуфриевого обеда.

Ох… Оплетенные осоками онежские омуты… Огромный одухотворенный океан обхватил, обмыл, обласкал останки отца Онуфрия.. 

Читать ещё рассказы на одну букву:

Рассказ на букву В

Рассказы на букву П

Рассказы и стихи на букву Р

Рассказы на букву С

< Предыдущая		Следующая >