От редакции: свою историю любви прислала Дарья. Она написала о том, как влюбилась в сына своего отчима и ждала его из армии, скрывая чувства от родных. Но и брат не смог справиться со своей любовью и после службы сразу бросился к ней. Эта любовь закончилась беременностью. Письмо девушки публикуем полностью
«Когда родители развелись, я была в ужасе. Наверное, все дети тяжело это переживают, хотя ничего плохого в семье у нас не творилось, никто не пил и не дрался, просто люди друг друга разлюбили. Теперь я это понимаю, а в 10 лет устраивала истерики, если только какой-то мужчина появлялся на пороге нашего с мамой дома. После развода папа больше не женился, а вот мама, когда мне было 14, вышла замуж за Юру. К тому моменту я уже начала воспринимать это адекватно, и Юра мне понравился. Он тоже был разведен, сыновей они с женой поделили, так что жить мы стали все вместе: мы с мамой и Юра со своим сыном Борей. При этом он никогда нас не делил на «своего» и «чужую». С Борей мы тоже поладили прекрасно. Он был старше на два года и казался мне ужасно крутым. Мне было с ним интересно, он присматривал за мной на правах старшего брата. А время шло, Боря закончил школу, ушел в армию. Я понимала, что скучаю по нему, но гнала от себя эту мысль, — он же был моим братом. Вернее, я, конечно, помнила, что никакие мы не родственники, но привыкла его братом считать, да и все вокруг, включая родителей, нас только так и называли. Я старалась отвлекаться на учебу и подготовку к экзаменам, да только все мои старания пошли прахом. Очередное письмо от Бори пришло лично для меня. Он написал, что вряд ли сможет сказать мне это, глядя в глаза, просил простить его, и признался, что постоянно думает обо мне, но совсем не как о сестре. Я понимала, что все это плохо, но действительно, не видя его, было легче. Мы стали переписываться тайком от родителей, как будто узнавая друг друга заново, как-то по-новому. Его возвращения я ждала с ужасом, — мы оба понимали, что просто списать все это на братско-сестринскую шалость и забыть не получится. Когда Боря приехал, я даже не сразу его узнала, так сильно он изменился и повзрослел. В первый раз мы поцеловались в тот же вечер, а уже через три дня он уехал в Орел под предлогом, что не может и не хочет сидеть у родителей на шее, а на самом деле, от меня подальше. Таким образом, мы не виделись еще почти год. Когда Боря приезжал, я находила повод проводить с ним как можно меньше времени и только в присутствии родителей. Они даже стали думать, что мы поссорились, и Боря не стал их разубеждать, сказал, разберемся сами. Вокруг меня, конечно, были и мальчики моего возраста и парни старше, но забыть Бориса у меня не получалось. Когда мне пришло время ехать учиться, Юра радостно сообщил, что теперь у нас с братом, наконец, не будет шансов, кроме как помириться, потому что он снял для нас в Орле квартиру, — все же вместе нам спокойнее будет, чем с чужими людьми.
Объяснить, почему нет, было невозможно, и в ту квартиру я ехала, как на эшафот. Думала, что буду делать, если он и думать о том безумии забыл? Наверняка уже с кем-то познакомился, и что, будет представлять меня своей девушке как младшую сестренку? Но на деле все оказалось намного хуже. Боря не забыл и не разлюбил. Оказалось, что пары дней наедине нам хватило, чтобы он первым сказал роковое «Я больше не могу». Четыре месяца мы прожили как во сне, только домой старались ездить пореже, — стыдно было смотреть родителям и знакомым в глаза, свою любовь мы считали преступной, но друг без друга уже не могли. Боря, правда, все чаще начинал заговаривать о том, что пора сказать, пожениться и жить как люди, а не прятаться по углам. Я боялась. Что-то решать мне пришлось под Новый год. Родители ждали нас на праздники, а я сдавала сессию и понимала: мы доигрались, я забеременела от сводного брата.
Делать аборт казалось мне немыслимым, от страха, что Борис не захочет стать отцом в 20 лет, а родители отвернутся, я не могла ни есть, ни спать. Наконец решила, будь что будет, и набралась смелости сказать ему, что он будет папой. Боря был на седьмом небе от счастья: «Ну все, без вариантов. Едем признаваться». Как добирались – не помню. Только помню, как уже в автобусе он мне шепнул:
«Не бойся. Даже если не примут, все равно поженимся, внук родится, — простят».
Родители встретили нас на автостанции, и… никаких шекспировских страстей не случилось. Мама на нас посмотрела и сказала Юре: «Ну, кажется, дозрели». Как выяснилось, все эти 4 года перспектива поженить нас казалась им слишком сказочной, чтобы верить в нее всерьез. Сейчас мы уже знаем, что ждем мальчика. И я с каждым днем убеждаюсь в том, что с доставкой на дом получила самого лучшего на свете мужа»
Порочные взаимоотношения между родственниками — тема табуированная, вызывающая самые разные чувства от удивления до омерзения. Достоверной мировой статистики по этому вопросу не ведется, однако подобная модель отношений имела место во все времена и эпохи. Мы собрали несколько современных историй о том, как родственная любовь перерастает в нечто большее. Во что именно? Судить вам.
831 720 349
Кровосмесительные отношения всегда подвергались общественному осуждению. Само слово «инцест» в переводе с латыни означает «греховный, преступный». Широко известно, что подобные связи приводят к появлению слабого потомства, однако в истории инцест между определенными категориями родственников (например, между дядями и племянницами, двоюродными и даже родными братьями и сестрами) считался допустимой формой создания семьи в целях сохранения «чистоты» рода. Сегодня трудно себе представить, чтобы кто-то вступал в такие отношения с похожей целью. Чаще всего инцест замалчивается и хранится в глубокой тайне. Закон же на этот счет говорит следующее: в нашей стране сексуальные связи между родственниками не запрещены, если соблюдаются нормы, касающиеся достижения совершеннолетия или возраста согласия, а также если отсутствует насилие.
В других государствах есть разные формы регулирования подобных взаимоотношений, и где-то за них до сих пор наказывают. Что же заставляет родственников все-таки преступить черту? Пытаемся разобраться.
Василий Шелодонов и его дочь Татьяна
В 2010 году Россию потрясла история семьи Шелодоновых. Василий (которому на тот момент исполнилось 60 лет) с женой Галиной появились в выпуске программы «Пусть говорят». Из телешоу зрители узнали, что семейство живет не вполне традиционно. Дело в том, что мужчина решил создать вторую семью, но не с любовницей, а с собственной 22-летней дочерью.
Девушка по имени Татьяна не возражала и даже родила от родного отца троих детей. У Шелодоновых в Саратовской области большое хозяйство, и по свидетельствам соседей и проверяющих органов, посещавших дом, они вполне обеспечены всем необходимым.
Старшие дети, родившиеся от связи Василия и Татьяны, посещали школу и активно участвовали в жизни учебного заведения. Младшая же, к сожалению, родилась инвалидом — у нее ДЦП и большие проблемы со зрением. В 2015 году семью подозревали в жестоком обращении с малышкой, однако официальные проверки не выявили нарушений.
Сам Василий заявлял, что его семье просто завидуют, поэтому пытаются «натравить» на семью госорганы. Как Шелодоновы живут сейчас, неизвестно — с 2015 года они не общались с прессой.
Семья Кольт из Австралии
В 2012 году на весь зеленый континент прогремело дело семьи Кольт. В лесу на юге страны было найдено поселение, в котором жили 38 человек, включая детей и подростков. Обнаружили их совершенно случайно: как-то раз на общественной детской площадке взрослые услышали разговор одного мальчика с другими ребятами.
В беседе ребенок упомянул, что его сестра недавно родила ребенка, но никто точно не знает, кто стал его отцом, однако, мол, это точно кто-то из братьев. Люди насторожились и заявили о странном разговоре в полицию. В результате правоохранители обнаружили в глубине леса целый лагерь, построенный из палаток и фургонов.
В поселении не имелось душевых и туалетов, зато была возведена собственная детская площадка — как оказалось, в мини-деревне наряду со взрослыми постоянно проживали 12 детей. Когда стали разбираться, кем же эти люди приходятся друг другу, выяснили, что все они — близкие родственники, состоящие в кровосмесительных отношениях, а многочисленные дети — плоды инцеста.
Основатели клана — Джун Кольт и ее муж Тим, пара, жившая на колесах, переезжавшая с места на место и предпочитавшая нигде не задерживаться надолго. Впоследствии выяснилось, что родители самой Джун — родные брат и сестра. Девушка сбежала с Тимом в раннем возрасте (предположительно уже будучи беременной от собственного отца) и зажила кочевой жизнью.
Кольт произвела на свет шестерых детей: двух мальчиков и четырех девочек. Далее среди них практиковались только внутрисемейные связи, и род постепенно рос. Девочки и мальчики становились родителями в раннем возрасте, а между всеми членами клана, включая детей, поощрялось наличие сексуальных связей.
Многие дети из семьи Кольт оказались больны и нуждались во врачебной помощи. История окончилась тем, что всех взрослых Кольтов взяли под стражу, а младших устроили в приемные семьи либо отправили в реабилитационные центры на лечение.
Брюс МакМахан и его дочь Линда
Линда воспитывалась в приемной семье в благополучной Калифорнии. По достижении возраста 18 лет девушка решила разыскать своих биологических родителей. Спустя несколько лет ей это каким-то образом удалось, и открытие выглядело поистине сказочным — родным отцом Линды оказался 60-летний миллиардер Брюс МакМахан.
Они начали общаться. Все бы ничего, но Брюс стал проявлять к молодой женщине совсем не отцовский интерес — и как-то раз устроил настоящее свидание. Он включил фильм, открыл вино и начал говорить о том, что чувствует, будто в прошлой жизни они были мужем и женой. Каким-то образом Брюсу удалось настроить на романтический лад новообретенную родственницу, и вскоре они сыграли тайную свадьбу в Англии.
Через некоторое время отношения сильно испортились: женщина воспылала настоящей ненавистью к МакМахану, а тот обвинил ее в краже коммерческих секретов его компании. Был даже инициирован судебный процесс, в ходе которого Брюс пытался доказать, что не является кровным родственником Линды. Тем не менее, экспертиза подтвердила, что вероятность отцовства 99,7%.
Ник Кэмерон и его сестра Даниэль Хинни
По свидетельствам психологов и психиатров, занимающихся проблемой инцеста, связи между братьями и сестрами составляют внушительную часть от всех случаев кровосмесительных взаимоотношений. Но историю Ник и Даниэль не назовешь типичной в этом смысле.
Все случилось в Шотландии в середине 2000-х годов. Ребята не росли вместе, хотя были единоутробными братом и сестрой — у них общая мать. Даниэль росла с мамой, а Ник, будучи совсем маленьким, оказался в приемной семье.
Молодые люди встретились в 2006 году и сразу же понравились друг другу.
На тот момент Нику исполнилось 26 лет, а Даниэль — 20. Пару захватили настолько сильные чувства, что они решили пожениться спустя всего три недели после знакомства. Счастью влюбленных помешала их мама: она зашла в комнату в неподходящий момент и узнала об этой связи, сообщив о ней в соответствующие органы.
В Шотландии инцест карается законом, поэтому Кэмерону и Хинни назначили испытательный срок, обязав прекратить отношения. Им запретили приближаться друг к другу и вступать в разговоры. По истечении назначенного срока парень и девушка заявили, что исправились, однако на самом деле продолжили жить вместе. Позже они переехали в другую страну, законы которой не препятствуют их совместной жизни.
Джон Дивз и его дочь Дженни
Австралиец Джон Дивз ушел из семьи, когда его маленькой дочери Дженни исполнился всего год. С тех пор он не видел свою дочку и совершенно не стремился к возобновлению общения с ней.
В 1984-м Джон женился на Дороти, и этот брак оказался вполне успешным и счастливым. До поры до времени. «Я сама настояла на том, что он должен начать общаться со своей дочерью Дженни, — рассказывала впоследствии Дороти. — Мне казалось это правильным. Я тогда и подумать не могла, во что может вылиться такое».
К тому моменту как Джон вышел на связь с Дженни, она стала уже взрослой 31-летней женщиной, была замужем и воспитывала двоих детей. «Когда Джон появился у нас дома, я начала на него смотреть не как на отца, а как на мужчину, — говорит девушка. — Он показался мне заботливым, оберегающим, я почувствовала с ним неразрывную связь. Мы ведь не общались столько лет, поэтому я не воспринимала его как родителя. Мы оба были состоявшимися людьми, с карьерами, семьями, и вели вполне нормальную жизнь, когда между нами вспыхнули чувства».
Дженни родила от родного отца двоих детей: первый умер сразу после рождения, второй появился на свет совершенно здоровым.
Когда об инцестуальной связи между своим мужем и его родной дочкой узнала Дороти, она мгновенно развелась с Джоном и попыталась сделать все, чтобы прекратить их роман. Дороти заручилась поддержкой матери Дженни, и они заявили в правоохранительные органы. Паре предписали разорвать кровосмесительные отношения, однако Джон с Дженни продолжили жить вместе. Впоследствии пара все-таки разошлась, потому что между ними возникли какие-то разногласия. Общий ребенок остался жить с Дженни.
«Они не считают, что делали что-то плохое, — говорит Дороти. — До сих пор уверены, что в их отношениях не было ничего предосудительного. Но для меня главное, что они, наконец, расстались. Хорошо, что моя мать не дожила до момента, когда все это вскрылось. Она бы такого просто не вынесла».
Фото: Getty Images, кадры из телепередач
История от соседки по даче…
Соседи наши по коммуналке были разные за много лет. Но, одну семью забыть не могу до сих пор. Приехали они с какой-то деревни в поисках лучшей жизни. Мужик на работу устроился жена его дворничихой — вот и дали им комнатенку в коммуналке.
Прикупили они мебели диван да тахту, стол да стулья и стали жить. Двое деток у них было — погодки сын да дочь. Мужик по выходным крепко выпивал, жену поколачивал, дети на кухне прятались от него. Туда пьяный он показываться боялся, коммуналка у нас суровая — живо объяснили, что и как можно, а что и как нельзя.
Так они и жили. Как жена его говорила: «А что — не хуже и не лучше, чем другие. Работа есть, дети в школу ходят, а пьет мой лишь по выходным да праздникам. Так что нормально у нас все.» Дети росли.
Дочке уж 15 сравнялось, брату 16, а они все на одной тахте впритирку спали. Баба Глаша, еще одна наша соседка, говорила их матери: «Марья, уж неприлично таким взрослым вместе-то спать! Купить не на что диван отдельный, так давай я хоть раскладушку дам!».
Но, Марья отмахивалась, дескать идите вы баба Глаша куда шли, у нее дети порядочные, ни о чем таком и не думаю, и откуда дети берутся тоже не знают.
А через месяца три, на кухне бабы заговорили, что у Ленки, Марьиной дочки, живот растет, да и тошнит по утрам. В коммуналке и не скроешь ничего, даже если хочется. А еще через полгода в семье Марьи разразился страшный скандал.
Живот Ленкин-то уже на нос полез, не спрячешь. Мать орала, отец пил, брат сбежал из дому, пока не утихнет все, Ленка рыдала белугой. Кто отец выяснили быстро — Ленка и рассказала, что они с братом «играли» по ночам, а что от таких игр дети бывают, она и не знала. Коммуналка наша гудела как улей.
Бабы плевались, мужики головой качали. Но делать нечего — родила Ленка дочку. Вроде здоровую, нормальную. Марья ее как свою записала в роддоме, чтоб не позориться уж до конца. Но, отдельно место для сына, так и не купили спать.
И бабу Глашу с раскладушкой опять послали куда подальше. Мол объяснили ему — все понял, больше не повторится такого. Так и стали жить — уже впятером. Отец их еще больше выпивать стал, уже и дочь, и жену поколачивал. Сын в ПТУ пошел учиться, дочка на швею в училище. Так и жили.
И опять Марья говорила: «А что, хорошо живем. Не хуже, чем все.»
Год уж прошел, как Ленка дочку родила, и смотрят соседи — а у нее опять пузо лезет! Баба Глаша Марье сказал — мол что ж такое-то творится? Неужели опять твой оболтус сестру обрюхатил? Марья за голову схватилась, и снова скандал.
Марья орет, Ленка ревет, отец пьет, брат три дня дома не появлялся. А деваться некуда уже — и снова родила Ленка. Пацана. Вроде здоровенького так-то. И опять вся коммуналка загудела. Бабы поговаривать стали — не написать ли на них куда следует, пусть выселят куда, мужики поддакивать начали. Но, как-то утихло все.
Марья опять на себя ребенка записала. А через месяц муж ее по пьяни топором зарубил. Милиция, следствие, скандал в коммуналке. В общем посадили мужика, дали по полной 15 лет. А в комнате Ленка и брат с детьми остались.
Ленка шить дома стала, заказы брать, брат доучился на завод слесарем пошел. А через пару лет Ленка взяла девичью фамилию матери-покойницы, а брат на своей остался, и пошли они в ЗАГС и расписались.
Ну, а через месяц нам уже квартиру отдельную дали, расселять коммуналку начали нашу.
И вот я чего эту историю вспомнила — видела я вчера Ленку-то эту. Случайно встретила. Вылитая мать стала! Она меня узнала. Ей уж 43, сказала, что все у нее хорошо. Правда брат погиб пять лет назад, пьяный замерз.
Дочь замуж вышла, сын где-то на северах калымит. Отец их с зоны не вернулся. Ленка говорит то ли помер там, то ли и не захотел сам уже возвращаться. Она его и не искала.
Сама больше замуж не пошла. Говорит одной хорошо. «Нормально я живу тёть Маша, не хуже, чем другие, все у меня есть и работа, и жилье. Чего еще надо-то?»
Анна Леманн
Долгожданные детишки. 2. Беременна от сводного брата
Глава 1
Алиса
Расслабленной, ленивой походкой выхожу из ванной, втирая в голову специальную маску для волос. Тщательно контролируя, чтобы пахнущая манго субстанция распределилась по всей голове и попала на все корни.
Обожаю это состояние после продолжительных ванных процедур. Расслабленность, распаренность, лёгкая сонливость и, главное, состояние полной чистоты. Кажется, что нет ничего чище и мягче тебя самой в этом мире.
У каждого свои слабости и странности.
— Уля-ля! — доносится с моей кровати мужской голос, и я тут же испуганно хватаюсь за полотенце, в которое обёрнута. Боясь, что оно слетит с меня и я предстану перед гостем абсолютно голой.
— Рустам! — восклицаю недовольно.
— Да… — отзывается, скользя взглядом по моим ногам вверх.
— В глаза мне смотри, извращенец! — рявкаю требовательно. Скрещиваю руки на груди, сжимая незаметно края полотенца. Вот перед ним я точно не хочу голопопенькой ходить. Пусть только мечтает об этом! — Что ты делаешь в МОЕЙ комнате?!
— Решил заглянуть к любимой сестрёнке, — тянет, взглянув на меня своими ангельски голубыми глазами. — Спросить, как она. Может, надо что-то. Спинку потереть, например…
— Мне надо, чтобы ты вышел из моей комнаты! — рычу на него, начав трястись от злости на него.
Какого чёрта он заявился в мою комнату? Ему что, своей не хватает? Или очередной крали, которых он снимает каждый день в своём проклятом клубе?!
— Ладно-ладно, — сдаётся братец и лезет рукой в задний карман джинсов, доставая оттуда мои красные трусики. Демонстративно их разворачивает и на глаз примеряет их на мне.
Лыбится ещё, скотина такая!
Издевается надо мной!
— Рустам! — рявкаю и, подскочив к нему, выдираю их из его рук. — Ты реально извращенец! Какого чёрта! А?
— Красивое, — делает комплимент моему нижнему белью, с тоской глядя, как я его прячу в шкаф. — Мне такое нравится.
Оборачиваюсь к нему, окатив его ненавистным взглядом, говорящем о моём желании придушить сводного братца, который меня уже достал.
— Одолжить? — кривлюсь в улыбке, спрятав элемент нижнего белья, который три дня искала и думала, что горничная стащила. — Размерчик только боюсь не твой! Хотя… — опускаю взгляд на его пах. — Спереди может поместиться. Могу отнести швее, и она тебе увеличит обхват, а остальное поместится.
— Ха! Ха! Ха! — театрально смеётся и встаёт с моей кровати. Наконец-таки! — В следующий раз, когда решишь подкатить, лучше сама приходи, — ошарашивает меня своим заявлением. — Можно даже без нижнего белья. Вот прям так… — ухмыляется, схватив за край полотенца.
— Пошёл вон из моей комнаты! — выдёргиваю своё одеяние из его рук. — Я тебе не подкидывала своё нижнее бельё! Совсем головой поехал?
— А кто, если не ты? Не мать же? И не горничная… она явно себе такое дорогое бельё позволить не может. Значит ты, Рыжик, — щёлкает меня по носу.
— Это горничная! — шиплю, ударив его по руке. — Она каким-то образом мои трусы с папиными как-то смешала!
Это был самый неловкий момент в моей жизни.
Дана грозилась уволить её за это, но та начала давить на жалость, что она одна двух детей поднимает. Муж пьёт и… в общем, мачеха сжалилась над ней.
— То есть не ты? — уточняет Рустам.
— Не я!
— Жаль, — вздыхает, состроив грустную мордашку. — А я уже был готов к труду и обороне. Даже решил в клуб не ехать, чтобы очередную снять.
— Иди. В. Баню! И. Вон! — указываю на выход. — И чтобы глаза мои тебя больше не видели!
— Ну… мы можем свет выключить и тогда твои глаза меня точно не увидят, — издевательски тянет, поиграв бровями.
А чайник в моей голове начинает закипать и орать. Предупреждать о том, что уровень моей злости приближается к отметке «Казнить!».
— Рустам! — вскрикиваю. — Вон пошёл!
— Ухожу-ухожу! Хватит кричать! Я тебя ещё даже не трогал, а ты орёшь, — сдаётся и идёт на выход, а я следом за ним, чтобы дверь на замок закрыть. — А представь, как ты будешь кричать, если окажешься подо мной, — добавляет, уже оказавшись за дверью.
— Не дождёшься! Меня маленькие корнишоны не привлекают, — заявляю и захлопываю дверь.
Бесит! Убить хочу!
Пару недель как вернулся из своей продолжительной командировки, а колбасит меня от него, будто и не уезжал. Будто не было мне пары недель спокойствия, мира и тишины.
По правде говоря, соскучилась по нему немного, но… одновременно и убить хочется.
Сложные у нас взаимоотношения со сводным братом всё же.
Глава 1
Алиса.
Расслабленной, ленивой походкой выхожу из ванной, втирая в голову специальную маску для волос. Тщательно контролируя, чтобы пахнущая манго субстанция распределилась по всей голове и попала на все корни.
Обожаю это состояние после продолжительных ванных процедур. Расслабленность, распаренность, лёгкая сонливость и, главное, состояние полной чистоты. Кажется, что нет ничего чище и мягче тебя самой в этом мире.
У каждого свои слабости и странности.
— Уля-ля! — доносится с моей кровати мужской голос, и я тут же испуганно хватаюсь за полотенце, в которое обёрнута. Боясь, что оно слетит с меня и я предстану перед гостем абсолютно голой.
— Рустам! — восклицаю недовольно.
— Да… — отзывается, скользя взглядом по моим ногам вверх.
— В глаза мне смотри, извращенец! — рявкаю требовательно. Скрещиваю руки на груди, сжимая незаметно края полотенца. Вот перед ним я точно не хочу голопопенькой ходить. Пусть только мечтает об этом! — Что ты делаешь в МОЕЙ комнате?!
— Решил заглянуть к любимой сестрёнке, — тянет, взглянув на меня своими ангельски голубыми глазами. — Спросить, как она. Может, надо что-то. Спинку потереть, например…
— Мне надо, чтобы ты вышел из моей комнаты! — рычу на него, начав трястись от злости на него.
Какого чёрта он заявился в мою комнату? Ему что, своей не хватает? Или очередной крали, которых он снимает каждый день в своём проклятом клубе?!
— Ладно-ладно, — сдаётся братец и лезет рукой в задний карман джинсов, доставая оттуда мои красные трусики. Демонстративно их разворачивает и на глаз примеряет их на мне.
Лыбится ещё, скотина такая!
Издевается надо мной!
— Рустам! — рявкаю и, подскочив к нему, выдираю их из его рук. — Ты реально извращенец! Какого чёрта! А?
— Красивое, — делает комплимент моему нижнему белью, с тоской глядя, как я его прячу в шкаф. — Мне такое нравится.
Оборачиваюсь к нему, окатив его ненавистным взглядом, говорящем о моём желании придушить сводного братца, который меня уже достал.
— Одолжить? — кривлюсь в улыбке, спрятав элемент нижнего белья, который три дня искала и думала, что горничная стащила. — Размерчик только боюсь не твой! Хотя… — опускаю взгляд на его пах. — Спереди может поместиться. Могу отнести швее, и она тебе увеличит обхват, а остальное поместится.
— Ха! Ха! Ха! — театрально смеётся и встаёт с моей кровати. Наконец-таки! — В следующий раз, когда решишь подкатить, лучше сама приходи, — ошарашивает меня своим заявлением. — Можно даже без нижнего белья. Вот прям так… — ухмыляется, схватив за край полотенца.
— Пошёл вон из моей комнаты! — выдёргиваю своё одеяние из его рук. — Я тебе не подкидывала своё нижнее бельё! Совсем головой поехал?
— А кто, если не ты? Не мать же? И не горничная… она явно себе такое дорогое бельё позволить не может. Значит ты, Рыжик, — щёлкает меня по носу.
— Это горничная! — шиплю, ударив его по руке. — Она каким-то образом мои трусы с папиными как-то смешала!
Это был самый неловкий момент в моей жизни.
Дана грозилась уволить её за это, но та начала давить на жалость, что она одна двух детей поднимает. Муж пьёт и… в общем, мачеха сжалилась над ней.
— То есть не ты? — уточняет Рустам.
— Не я!
— Жаль, — вздыхает, состроив грустную мордашку. — А я уже был готов к труду и обороне. Даже решил в клуб не ехать, чтобы очередную снять.
— Иди. В. Баню! И. Вон! — указываю на выход. — И чтобы глаза мои тебя больше не видели!
— Ну… мы можем свет выключить и тогда твои глаза меня точно не увидят, — издевательски тянет, поиграв бровями.
А чайник в моей голове начинает закипать и орать. Предупреждать о том, что уровень моей злости приближается к отметке «Казнить!».
— Рустам! — вскрикиваю. — Вон пошёл!
— Ухожу-ухожу! Хватит кричать! Я тебя ещё даже не трогал, а ты орёшь, — сдаётся и идёт на выход, а я следом за ним, чтобы дверь на замок закрыть. — А представь, как ты будешь кричать, если окажешься подо мной, — добавляет, уже оказавшись за дверью.
— Не дождёшься! Меня маленькие корнишоны не привлекают, — заявляю и захлопываю дверь.
Бесит! Убить хочу!
Пару недель как вернулся из своей продолжительной командировки, а колбасит меня от него, будто и не уезжал. Будто не было мне пары недель спокойствия, мира и тишины.
По правде говоря, соскучилась по нему немного, но… одновременно и убить хочется.
Сложные у нас взаимоотношения со сводным братом всё же.
Маму свою я не помню. Совсем крохой была, когда она ушла от папы к какому-то любовнику. Маленькая тайна нашей семьи. Но я всем вокруг говорю, что мама умерла и я сиротка.
Глупо, но для меня она и правда умерла.
Мне было шесть, когда в доме появилась Дана.
Вначале она просто помогала отцу с организацией дел, а потом… А потом папа решил сойтись с ней и замуж её позвать, потому что влюбился.
Спросил меня не против ли я, если Дана станет частью нашей семьи. Ну а мне Дана нравилась. Хорошая, красивая, приятная, весёлая, общительная.
Да и как любой девочке мне хотелось иметь рядом маму и подругу в одном флаконе. Но я ведь не знала, что к Дане прилагается ещё и Рустам. Её единственный идиот-сын.
Мне было семь, когда тринадцатилетний Рустам появился в моей жизни и превратил её в ад. Начиная с того, что перетягивал внимание родителей на себя. Дану у меня забирал… Ревновала я и Дану, и отца к ещё одному ребёнку в семье.
Начала ему козни строить от ревности и обиды. Хотя… он вообще-то нормально ко мне относился. Игрушки мои чинил и даже часто вызывался сопроводить меня на детскую площадку вместо взрослых. Делился со мной всем.
И всё же он… забирал у меня папу и маму.
В общем, я ревнивая очень. Начиная с детства. Папа был единственным родным для меня человеком. Всю любовь и ласку мне одной дарил, а тут… конкурент появился.
Вскоре на свои козни в сторону братца я начала получать ответки от него. А потом пошло-поехало… И наша ненависть и подколки вошли в привычку.