Александр Морев
Лия, Алеша и Наташа
Глава 1. Алеша
На восьмой день похода я понял, что дальше идти не могу. Несмотря на все заботы ребят, грипп делал свое черное дело. Тягач-вездеход, механиком-водителем, которого я был, заодно выполняя и все другие обязанности по механической части, ос- тался законсервированным до весны на базе.
Нести на руках меня было некому, все и так были перегружены. Кто-то вспомнил, что в стороне от нашего пути, километ- рах в 15, должна быть стационарная метеостанция.
Я решительно отказался от провожатых, встал на лыжи, набросил на плечи рюкзак и двинулся в путь под сомнительными взглядами друзей.
Беда подстерегает всегда неожиданно: снег подо мной внезапно осел и я оказался по пояс в воде. Под снегом была по- лынья, и меня угораздило ввалиться в нее. Потеряв лыжи я с трудом вылез на снег.
Как проделал остаток путине помню. Помню только, что у двери метеостанции я попытался встать, но ноги не держали меня и я рухнул на крыльцо. Очнулся я быстро. Проворные девичьи руки уже раздели меня и растирали спиртом. Через 10 минут я лежал под двумя одеялами и пил крепкий чай пополам со спиртом.
Проснулся я на следующий день поздно. За окном было светло.
— Девушки — позвал я.
Из комнаты вышла молодая блондинка, одетая в светло-серый костюм «джерси», который выгодно подчеркивал ее великолепно развитые формы.
— Скажите, пожалуйста, где я могу видеть начальника станции и не знаете ли вы передана радиограмма в партию, что я благополучно добрался?
Блондинка улыбнулась и ответила, что радиограмма передана, а начальника станции Наталью Васильевну Кузнецову я вижу перед собой.
— А это, она указала на стоящую в дверях вторую девушку мой заместитель — Лия Владимировна Волина. А про вас мы уже знаем. Вы инженер-механик геологической экспедиции Снежин Алексей — она на мгновение запнулась.
— Иванович — подсказал я.
Так состоялось мое знакомство с двумя … не знаю только слова. Вообще с людьми, чья судьба стала моей судьбой.
Глава 2. Наташа
Мы с Лией подруги с самого детства. Жили в одном доме, учились в одном институте и до 4 курса были неразлучными. Вместе на танцах, вместе на лекциях, вместе готовились к экзаменам. В конце 4 курса я вышла замуж за аспиранта Володю, ко- торый вел у нас практические занятия. После этого мы с Лией стали встречаться реже. Я занималась устройством жизни, нас- лаждалась новыми для меня ощущениями и чувствами физической близости с мужчиной. Я любила Володю. Мы были молодыми, здоровыми, и, после непродолжительного естественного периода пробуждения чувств (до замужества я была девушкой) самозабвенно отдавалась проснувшейся во мне страсти к любовным утехам. Володя был опытнее меня. Хотя он мне этого никогда не говорил, я догадывалась, что до меня у него были женщины. Но прошлое его меня не тревожило. Я наслаждалась настоящим.
До замужества я была в совершенном неведении относительно интимной стороны семейной жизни, т. е. теоретически я знала, что происходит между мужем и женой в постели, да и подружки иногда ради хвастовства рассказывали отдельные эпизоды из своих похождений, но я им не особенно верила, думала нарочно сочиняют, чтобы приукрасить фактическую прозу половых отношений. Я немного занималась спортом, была здоровой, всегда в гуще подруг и товарищей и требования пола ощущала слабо. Только в последние полгода перед замужеством, когда наши отношения с Володей от поцелуев перешли к более интимным, по ночам я чувствовала томление и мысленно пыталась представить себе, как все это будет. Одно время меня мучил вопрос, как при нем я буду называть свою… и его…, и какими словами он скажет мне о своем желании… меня. В действительности все оказалось значительно проще и первое время слов для обозначения этого нам не требовалось. Чувство острого любопытства после первого раза сменилось чувством легкого разочарования. Мне было немного больно, стыдно и все произошло так быстро, что я не успела до конца ощутить все это. Когда Володя ощутил на пальцах мою кровь, он целовал ме- ня, говорил мне всякие глупые слова, но от попыток воспользоваться своим супружеским правом в ту ночь еще раз благоразумно отказался.
В течение трех-четырых недель я не испытывала особого удовольствия, считая, что просто так надо. Я устраивала свое гнездо, делала разные покупки, гордилась своим положением замужней женщины среди подруг-сокурсниц и вообще была довольна семейной жизнью. Но постепенно я стала получать удовольствие от посещения «другом» моего «домика». «Друг дома», так мы это стали называть, хотя для остроты ощущений, иногда называли вещи своими именами, но это пришло позднее и почти всем словам научил меня Володя. Ему очень нравилось, когда я просила прямо, чего я хочу. Сначала я просто лежала под Володей, но постепенно с его помощью освоила и другие позы. Мне особенно нравилось лежать спиной на высоком валике дивана, Володя стоит на полу передо мной и держа меня за ноги, придает им различные положения. В некоторые моменты мне было немножко больно от глубокого погружения в меня головки его …., но это была сладостная боль, я ее терпела и даже иногда нарочно делала так, чтобы ее почувствовать.
Правда, некоторые желания Володи я в то время не понимала, уклонялась от них. Так, я стыдилась заниматься этим при свете и вообще при свете показываться перед Володей голой. Не понимала я и возникавшего у него желания поцеловать мою … Я всегда прикрывала ее, подставляя под поцелуй руки. Теперь-то, став несколько опытнее в этих делах, я понимаю почему Володя при этом оставался недовольным. Он рассчитывал, очевидно, на ответную ласку, а я этого не понимала, а просить об этом он не решался. Я была воспитана в этом отношении в очень строгих правилах и даже не могла помыслить в то время, что между мужчиой и женщиной могут быть какие-то другие способы удовлетворения страсти, кроме обычного введения «друга» в «домик». Вообще была наивной дурой, в чем меня жизнь очень быстро и просветила. Не понимала я и Володиного желания самосфотографироваться во время наших «посещений». Он приносил несколько раз фотографии на подобные сюжеты, но я не верила, что изображенное на фотографиях может доставлять удовольствие и наслаждение мужчине или женщине. Считала, что это нарочно позируют для возбуждения чувств у тех, кто это будет рассматривать. Володя даже увлекся коллекционированием подобных карточек, фотографий. Он иногда рассматривал их, после чего бывал очень возбужден и старался побыстрее загнать меня в постель. Меня же больше в то время устраивало чувствовать в своей …..своего мужа, чем рассматривать как это делают другие. Очевидно, Володя полностью удовлетворял меня в то время, как женщину. Я была «сыта» и, когда у меня возникало желание ощутить в себе движение его…, он всегда шел навстречу и даже с избытком. Детей до окончания мной института мы не хотели иметь и поэтому предохранялись иногда резинкой, а иногда, когда Володе да и мне она надоедала, мы просто прерывали все в самую последнюю секунду, так что семя оставалось на простынях или на моих бедрах и животе. Володя вытирал его своими или моими трусиками и они довольно часто были в пятнах. Когда Володя преждевременно прерывался, мне всегда было его жалко, т. к. он не испытывал наслаждения до конца. А в то время я не знала как ему помочь. А ведь это было совсем просто только узнала я это позднее.
После сдачи государственных экзаменов я должна была уехать на преддипломную практику. Тепло распрощавшись с Володей, он в это время как раз собирался куда-то уходить, я пошла на вокзал, где нас должен был встречать староста группы с билетами. К великой радости, билеты он достал только на следующий день, и мы всей группой отправились по домам. Зная, что Володи нет дома, я открыла дверь своим ключом и вошла в коридорчик. У нас с Володей была изолированная однокомнатная квартира. Я поставила чемодан и начала снимать пальто, и вдруг услышала голос Володи. Желая обрадовать его, что судьба подарила нам возможность провести еще один день вместе, я быстро вошла в комнату и …
Поперек дивана, совершенно голая, лежала на спине секретарша нашего ректора Райка. Ноги ее были подняты, согнуты в коленях и широко разведены. Володя полураздетый стоял перед ней на коленях и, положив руки на внутренние стороны ее бедер, жадно целовал Райкину … Глаза Райки были закрыты, на щеках горел румянец, руками она страстно прижимала Володькину кучерявую голову к своему «домику», в такт поцелуям Райка быстро шептала: «Еще, еще, а потом я тебя» …
Автор неизвестен
Лия, Алёша и Наташа
ЛИЯ , АЛЕША и НАТАША.
Часть 1
Алеша.
На восьмой день похода я понял, что дальше идти не могу. Несмотря на все заботы ребят, грипп делал свое черное дело. Тягач-вездеход, механиком-водителем, которого я был, заодно выполняя и все другие обязанности по механической части, остался законсервированным до весны на базе.
Нести на руках меня было некому, все и так были перегружены. Кто-то вспомнил, что в стороне от нашего пути, километрах в 15, должна быть стационарная метеостанция.
Я решительно отказался от провожатых, встал на лыжи, набросил на плечи рюкзак и двинулся в путь под сомнительными взглядами друзей.
Беда подстерегает всегда неожиданно: снег подо мной внезапно осел и я оказался по пояс в воде. Под снегом была полынья, и меня угораздило ввалиться в нее. Потеряв лыжи я с трудом вылез на снег.
Как проделал остаток пути — не помню. Помню только, что у двери метеостанции я попытался встать, но ноги не держали меня и я рухнул на крыльцо. Очнулся я быстро. Проворные девичьи руки уже раздели меня и растирали спиртом. Через 10 минут я лежал под двумя одеялами и пил крепкий чай пополам со спиртом.
Проснулся я на следующий день поздно. За окном было светло. — Девушки — позвал я.
Из комнаты вышла молодая блондинка, одетая в светло-серый костюм «джерси», который выгодно подчеркивал ее великолепно развитые формы.
— Скажите, пожалуйста, где я могу видеть начальника станции и не знаете ли вы передана радиограмма в партию, что я благополучно добрался?
Блондинка улыбнулась и ответила, что радиограмма передана, а начальника станции Наталью Васильевну Кузнецову я вижу перед собой. — А это, она указала на стоящую в дверях вторую девушку мой заместитель — Лия Владимировна Волина. А про вас мы уже знаем. Вы инженер-механик геологической экспедиции Снежин Алексей — она на мгновение запнулась.
— Иванович — подсказал я.
Так состоялось мое знакомство с двумя … не знаю только слова. Вообще с людьми, чья судьба стала моей судьбой.
Часть 2
НАТАША.
Мы с Лией подруги с самого детства. Жили в одном доме, учились в одном институте и до 4 курса были неразлучными. Вместе на танцах, вместе на лекциях, вместе готовились к экзаменам. В конце 4 курса я вышла замуж за аспиранта Володю, который вел у нас практические занятия. После этого мы с Лией стали встречаться реже. Я занималась устройством жизни, наслаждалась новыми для меня ощущениями и чувствами физической близости с мужчиной. Я любила Володю. Мы были молодыми, здоровыми, и, после непродолжительного естественного периода пробуждения чувств (до замужества я была девушкой) самозабвенно отдавалась проснувшейся во мне страсти к любовным утехам. Володя был опытнее меня. Хотя он мне этого никогда не говорил, я догадывалась, что до меня у него были женщины. Но прошлое его меня не тревожило. Я наслаждалась настоящим. До замужества я была в совершенном неведении относительно интимной стороны семейной жизни, т.е. теоретически я знала, что происходит между мужем и женой в постели, да и подружки иногда ради хвастовства рассказывали отдельные эпизоды из своих похождений, но я им не особенно верила, думала нарочно сочиняют, чтобы приукрасить фактическую прозу половых отношений. Я немного занималась спортом, была здоровой, всегда в гуще подруг и товарищей и требования пола ощущала слабо. Только в последние полгода перед замужеством, когда наши отношения с Володей от поцелуев перешли к более интимным, по ночам я чувствовала томление и мысленно пыталась представить себе, как все это будет. Одно время меня мучил вопрос, как при нем я буду называть свою… и его…, и какими словами он скажет мне о своем желании… меня. В действительности все оказалось значительно проще и первое время слов для обозначения этого нам не требовалось. Чувство острого любопытства после первого раза сменилось чувством легкого разочарования. Мне было немного больно, стыдно и все произошло так быстро, что я не успела до конца ощутить все это. Когда Володя ощутил на пальцах мою кровь, он целовал меня, говорил мне всякие глупые слова, но от попыток воспользоваться своим супружеским правом в ту ночь еще раз благоразумно отказался.
В течение трех-четырых недель я не испытывала особого удовольствия, считая, что просто так надо. Я устраивала свое гнездо, делала разные покупки, гордилась своим положением замужней женщины среди подруг-сокурсниц и вообще была довольна семейной жизнью. Но постепенно я стала получать удовольствие от посещения «другом» моего «домика». «Друг дома», так мы это стали называть, хотя для остроты ощущений, иногда называли вещи своими именами, но это пришло позднее и почти всем словам научил меня Володя. Ему очень нравилось, когда я просила прямо, чего я хочу. Сначала я просто лежала под Володей, но постепенно с его помощью освоила и другие позы. Мне особенно нравилось лежать спиной на высоком валике дивана, Володя стоит на полу передо мной и держа меня за ноги, придает им различные положения. В некоторые моменты мне было немножко больно от глубокого погружения в меня головки его …., но это была сладостная боль, я ее терпела и даже иногда нарочно делала так, чтобы ее почувствовать.
Правда, некоторые желания Володи я в то время не понимала, уклонялась от них. Так, я стыдилась заниматься этим при свете и вообще при свете показываться перед Володей голой. Не понимала я и возникавшего у него желания поцеловать мою … Я всегда прикрывала ее, подставляя под поцелуй руки. Теперь-то, став несколько опытнее в этих делах, я понимаю почему Володя при этом оставался недовольным. Он рассчитывал, очевидно, на ответную ласку, а я этого не понимала, а просить об этом он не решался. Я была воспитана в этом отношении в очень строгих правилах и даже не могла помыслить в то время, что между мужчиой и женщиной могут быть какие-то другие способы удовлетворения страсти, кроме обычного введения «друга» в «домик». Вообще была наивной дурой, в чем меня жизнь очень быстро и просветила. Не понимала я и Володиного желания самосфотографироваться во время наших «посещений». Он приносил несколько раз фотографии на подобные сюжеты, но я не верила, что изображенное на фотографиях может доставлять удовольствие и наслаждение мужчине или женщине. Считала, что это нарочно позируют для возбуждения чувств у тех, кто это будет рассматривать. Володя даже увлекся коллекционированием подобных карточек, фотографий. Он иногда рассматривал их, после чего бывал очень возбужден и старался побыстрее загнать меня в постель. Меня же больше в то время устраивало чувствовать в своей …..своего мужа, чем рассматривать как это делают другие. Очевидно, Володя полностью удовлетворял меня в то время, как женщину. Я была «сыта» и, когда у меня возникало желание ощутить в себе движение его…, он всегда шел навстречу и даже с избытком. Детей до окончания мной института мы не хотели иметь и поэтому предохранялись иногда резинкой, а иногда, когда Володе да и мне она надоедала, мы просто прерывали все в самую последнюю секунду, так что семя оставалось на простынях или на моих бедрах и животе. Володя вытирал его своими или моими трусиками и они довольно часто были в пятнах. Когда Володя преждевременно прерывался, мне всегда было его жалко, т.к. он не испытывал наслаждения до конца. А в то время я не знала как ему помочь. А ведь это было совсем просто только узнала я это позднее.
Читать дальше
Рассказ — Сексуальная история: Алёша, Наташа и Лия (продолжение).
________________________________________________________________ 8. Алеша. Сегодня ночью мне пришлось провозиться с двигателем, который без конца ломался, а при отсутствии запчастей наладить его никак не удавалось. Без двигателя девушки не могли подзаряжать аккуму- ляторы и передавать сводки по радио. Он был основным средством их производства. Поэтому я проспал целый день. Проснувшись к ве- черу и не застав девушек в аппаратной, я заглянул в их комнату. У высокого трюмо голая Лия внимательно рассматривала свое тело в зеркало в свете слабой электрической лампочки. Рука ее бесцельно бродила по телу, то касаясь высокой груди, то поглаживая барха- тистую кожу живота, то каштановые завитки на лобке. Она подняла руку и сравнивала волоски под мышкой и курчавыми завитками внизу живота. Она была так поглощена созерцанием себя что не замечала меня. Я невольно залюбовался ею. Лия вообще была сложена иск лю- чительно гармонична, во всех деталях своего тела. У нее была очень красива высокая грудь с маленькими маленькими чуть выда- вавшимися сосками. Груди были упругими, что даже когда Лия стояла, она только чуть-чуть в нижней части своей делалась пол- нее верхней. У нее были красивые руки с ухоженными ноготками. Маленькие ступни ног с аккуратными пальчиками. Ноги были длинные , стройные, несмотря на то, что она была худенькая, бедра и жи- вот были четко обрисованы. Тело у нее было смуглое , покрытое золотистым пушком , у самых щиколоток переходящим в редкие тем- ные волосики. Волосики лобка , имеющие резкую границу отделяющую их от живота и бедер, были такие густые, что через них совершен- но не просматривалось тело. Наташа в этом отношении сильно отличалаь от Лии. Если с Лии можно лепить фигуру чистоты и девственности , то Наташа была скорее Венера. При взгляде на Наташино тело возникали вполне оп- ределенные желания. У нее было очень сильное эротическое нача- ло. Я тихонько подошел к Лии и положил руку ей на плечи. Лия по- вернулась ко мне и я поцеловал ее. В поцелуях Лии было что-то особенное. Она вся отдавалась им, ее полураскрытый рот во время поцилуя медленно бродил по моим губам туда-сюда в то же время крепко прижимаясь к ним. Мои руки ласкали ее тело. Тело от ласк ожило, напряглось, заострились соски, по животу и бедрам прошла легкая волна дрожи , ноги сами собой раздвинулись. В образовав- шемся просвете моя рука почувствовала горячую шелковистую глуби- ну. Лия стояла лицом к зеркалу, наблюдая в нем за моими руками. Я немного приспустил штаны с трусиками , и она потерлась ягоди- цами о мой ЧЛЕН. Потом отстранилась чтобы и мне было видно в зеркале. Так мы стояли несколько минут, любуясь друг другом. Ру- ка Лии открывала и закрывала мою головку. В такт ее рукам мой ЧЛЕН напрягался , становился больше и старался подняться еще вы- ше. Мне было очень приятно , только хотелось чтобы сжимала она его крепче и делала это чаще. Она как бы почувствовала мое жела- ния , ее ладошка плотнее сжала мой ЧЛЕН, а темп задавал я, уст- ремляясь в кольцо ее пальцев. Нам было очень удобно делать это стоя. Я подсказывал Лии: "Чуть быстрее , посилнее сожми, вот так". Лия беспрекословно повиновалась. Глаза блестели , на щеках играл лихорадочный румянец. Я чувствовал, что скоро у меня все кончится и не хотел Лию оставлять без ответной ласки. Я подхва- тил ее на руки и поставил над собой так, что ее влажная, пышу- щая, ждущая глубина оказалась над моим лицом. Одной рукой Лия опиралась на кровать, другой продолжала гладить мой ЧЛЕН. Я при- жался губами к ее нижним губкам и, вставляя туда язык, начал им щекотать ее. В ответ на это она сжала своей лодошкой мой ЧЛЕН и начала быстро двигать ей. Я покрывал поцелуями ее влагалище. Еще мгновение, и сперма оказалась в руке Лии. Она откинулась рядом со мной. Я повернулся на бок и продолжал лизать у нее влагалище. Она судорожно подергивалась. Еще немного и она прошептала: "Хва- тит, Алеша, я и не знала, что мужчинам так можно. Тебе действи- тельно было приятно со мной как с женщиной? Это ведь была только рука". "Это не имеет особого значения, главное чтобы было прият- но обоим. Чтобы не превращалось в привычку, чтобы было каждый раз ново и желанно, тогда можно, и все будет хорошо". 9. Лия. Сегодня опять мой день. Вначале наши отношения с Алешей были беспорядочными, но потом мы договорились об очередности. Нас бы- ло двое, а он один, и ему, естественно, было трудно. Алеша мол- ча принял наш порядок. Только во время естественной нашей "хво- ри" порядок несколько нарушался, и тогда другая на это время владела Алешей безраздельно. Алеша ужинал на кухне, а я готови- лась к встрече с ним. Как правило, они проходили в нашей комна- те, если только фантазия или другая прихоть не вызывали у нас желания заниматься этим в другом месте. Зная, что Алеша любит целовать меня в самых неожиданных местах, я тщательно помылась, слегка надушилась, даже подкрасила соски грудей и опять, как в прошлый раз, осмотрела себя в зеркале - все ли в порядке. Меня уже давно мучила мысль, что рано или поздно у нас все кончится. Вид половых сношений между мужчиной и женщиной очень возбуждал меня. Глядя на Алешу и Наташу, я бывала так удовлетворена, как будто сама побывала под ним. Я хотела оставить о наших взаимоот- ношениях более вещественную память, чем воспоминания. У нас была киноаппаратура и цветная пленка. Наташа и Алеша умели фотографи- ровать, да и я бы сумела , хитрость не велика. Я все не могла набраться смелости высказать им свое желание. А какие виды мы могли бы запечатлеть?!. ... Мысленно я сочиняла сценарий и ра- курсы съемки. Раздразненная всеми этими мыслями, я набросилась на Алешу, когда он вошел, так, как будто не видела мужчину сто лет. Разд- разнив Алешин ЧЛЕН губами, я по Наташиному образцу легла на стол и позволила Алеше воспользовать ся обоими моими отверстиями так глубоко , как только он мог. Мне почти не было больно, я уже привыкла к Алешиному ЧЛЕНУ. Закончили мы новым способом, честь открытия которого принадлежала Наташе. Когда я была полностью удовлет ворена, а Алеша был на грани этого, я смазала вазилином внутренние стороны бедер, слегка свела их, а Алеша в образовав- шуюся щель, чуть выше колен, стал вводить свой ЧЛЕН. Он мягко скользнул между бедер, и через минуту я почувствовала, что это все. Пока мы отдыхали, я , поколебавшись немного, выложила Алеше свои планы. Как ни странно, но он сразу согласился. Оставалось теперь только уламать Наташу, но вдвоем это было уже легче. В благодарность за уступчивость, я второй раз удовлетворила Алешу так, как он больше всего любил, ртом. Это умела делать только я , Наташа пробовала, но у нее не получалось. Она делала зубами Алеше больно и некогда не могла довести Алешу до конца, а я с Алешиным ЧЛЕНОМ обращалась нежно, глубоко вставляла в рот, осто- рожно глотала. Оказывается, его конец, хоть он и очень толстый, можно почти проглотить. Вообще с Наташей мы, как женщины, в чем-то разные. Как-то мы придумали игру. Алеша садился на стул и закрывал глаза, а мы поочередно вводили в себя его ЧЛЕН, присев к нему на колени. Алеша , не касаясь нас руками, должен был уга- дать, кто это из нас. Он никогда не ошибался, хотя мы и придумы- вали разные уловки, чтобы сбить его с толку. На вопрос, как он нас различает, он отвечал, что "там" мы разные, и что пословица насчет серых мышек неверна, - каждая женщина в ошушениях для ЧЛЕНА мужчины разная. 10. Наташа. Сегодня у нас великий день: наш "главный режиссер" Лия закон- чила монтаж фильма "Наташа, Алеша и я". Так она и показала его широкой общественности, то есть мне и Алеше. Господи, как она нас с ним замучила, некоторые сцены заставляла переснимать дваж- ды - видите ли, плохо видно. На свое горе мы научили ее обра- щаться ее с кинокамерой, так она объективом влезала ко мне, из- вините, чуть ли не в ... Мы перед камерой демонстрировали все возможные способы, о которых знали и могли сами изобразить. Из- расходовали всю пленку, сделали несколько сот фотографий, а те- перь она потребовала от нас письменных изложений своих впечатле- ний в качестве приложения к фильму. Фильм шел около 2-х часов, и все это время я находилась в постоянном нервном напряжении , в сладкой истоме. До сих пор не могу успокоиться , хотя сама участница этого фильма , но Лия так умело смонтировала его , что многое показалось новым и интересным. Снимались мы в черных по- лумасках , на этом настояла я - вдруг фильм попадет в чужие руки , страшно даже подумать об этом. Сам просмготр оказал на нас такое действие, что мы несколько раз прерывались для удовлетво- рения страсти - откуда только силы брались, Алешу совсем докона- ли. Нам с Лией пришлось приняться за старое, благо вспоминать не приходилось в фильме мы все это показали, а иначе смотреть было бы невозможно. Сейчас в голове у меня хаос, ни о чем не могу связно думать. Отдельные сцены фильма оказались настолько ярки- ми, что и без фотографий, отпечатанных в основных сценах , я мо- гу описать их совершенно подробно. Лия лежит сейчас на кровати в совершенной прострации. Она настолько перевозбудилась, что с ней случился обморок После кино пришлось ее отхаживать. Сейчас она выпила снотворное и спит. Ну и вид у нее. Глаза ввалились, лицо бледное, на теле синяки. Не знаю, кто это из нас сделал, или она сама так себя растерзала? ЩЕЛЬ опухла, покраснела и не закрывается. Еще бы, рука у меня не такая уж маленькая, а ведь под конец вся кисть была у нее там. Да и у меня вид, наверное, не лучше, хотя я и более выдержанная, но никакой выдержки не хватит, чтобы спокойно смотреть эти сцены. Когда это снималось, мы как-то не обращали внимания на детали. Или сама снимала, и тогда внимание рассеивалось из за необходимости управления кино- камерой, или снимали меня, а в эту минуту как-то не замечаются подробности. Перед камерой мы никогда не играли, старались разными способа- ми возбудить себя, добиваясь естественности, и в результате по- лучили потрясающее произведение. Дураки люди, что из-за присуще- го им ханжества преследуют так называемую порнографию. Да имей бы они хотя бы часть такого фильма, как у нас, то не страшно бы- ло бы стареть, разводиться. Он может заменить все. Эти сцены при любых жизненных невзгодах будут утешать меня и напоминать, что я изведала в половой жизни все, что только можно и нельзя, ничего не упущено и нет ничего неизведанного. Мне жаль замужних "муро- чек", стеснительно прячущих свои прелести даже от мужей. Во вре- мя половых сношений они боятся проявить свою страсть." Ах, ведь это нехорошо, ведь это стыдно. Что он подумает, если я охну чуть посильнее или сделаю как-нибудь по-другому, чем обычно. Или слу- чайно выскажу, что его ЧЛЕН доставляет мне удовольствие, ведь он подумает, что я совсем развратная женщина." Несчастные, мне вас жаль. И себя, и его Вы лишаете всего удовольствия, сдерживая естественные порывы страсти. Вам надо показать этот фильм в ка- честве наглядного пособия , как надо отвечать на ласки мужчины. Вы бы увидели, как он бывает благодарен за ваши естественные по- рывы, и как тройной платой платит за это. Но вам не перешагнуть через урод ливое половое воспитание и вашу ханжескую мораль. Лия должна быть довольна, я по достоинству оценила ее фильм. Ну, а теперь об отдельных сценах фильма. Я перебираю фотогра- фии. Вот я стою на полу, ноги слегка раздвинуты, согнутое туло- вище грудями покоится на Алешиных руках, он сзади уже ввел напо- ловину свой ЧЛЕН в мою ЩЕЛЬ еще мгновение, и я почувствую острый толчок, его бедра ринутся к моим, и упоительное чувство взаимной , всепоглощающей страсти заставит наши тела стремиться друг к другу во все убыстряющемся и убыстряющемся ритме. Вот это опять я, снято крупным планом, видны только фрагменты наших тел Но мне ли не знать свою ЩЕЛЬ и довольно-таки пышную попу. Лия постаралась снять все в подробностях. Я лежу боком на столе. Алеша приподнял мою ногу так, что в объектив смотрит все мое приоткрывшееся нутро, моя рука, просунутая между бедер, дер- жит его ЧЛЕН двумя пальцами, головка его обнажена, он вот вот очутится во мне. Я хорошо помню этот момент, в фильме он имеет продолжение. Из баловтсва я в последнюю минуту изменила положе- ние Алешиного ЧЛЕНА, и он попал сначала в более мелкое отверс- тие. Чем он, впрочем, не был огорчен, да и я тоже. А вот эта сцена потребовала введения в кинокамеру маленькой автоматики, которая помогла нам снять сцены с участием троих. Я лежу на спи- не, Алеша присел на корточки, его ЧЛЕН между моих блестящих от вазелина грудей, которые он сжимает своими руками. Ноги мои ши- роко раздвинуты, из ЩЕЛИ торчит наполовину погруженная свеча, Лия обхватила ее рукой и готовится ввести ее всю. Потом по сове- ту Алеши мы решили ее заменить куском губчатой резины, обтянутой презервативом. Сначала сделали двух размеров для меня и для Лии, впрочем, сейчас, пожалуй, у нас один размер. Еще одна групповая сцена: мы с Лией лежим на диване задом друг к другу на небольшом расстоянии. Ноги у нас согнуты и прижаты к груди. Алеша вставил нам обеим длинную свечу и двигает ее туда-- сюда мне поглубже, Лие помельче. Другая сцена. Алеша лежит на полу. Лия сидит над ним на корточках, Алешин ... в ее щели, она заглядывает туда. Я тоже на корточках сижу над Алешей. Он , раздвинув мои ягодицы, напрвляет между ними эрзац, уже описанный мной. Опять группа. Мы с Лией лежим на столе, Алеша перед нами: мне он воткнул свой ЧЛЕН, а Лие заменитель. Потом мы поменялись с Лией. А на этой фотографии Алеша порет Лию, придерживая ее за талию. Лия стоит на четвереньках на табурете. Вот опять с Лией. Алешина голова между ее бедер. Лежат они на боку валетом. Лия обнажила головку его ЧЛЕНА и тянется к ней губами. Более эффект- ный кадр. Лия на коленях перед стоящим Алешей, который прижимает ее голову себе. Его ЧЛЕН почти весь у нее во рту , руки Лии ох- ватывают бедра Алеши. Опять я лежу на спине с раздвинутыми нога- ми. Он надо мной на корточках. Его руки на внутренней стороне моих бедер у самой щели, его руки стараются широко открыть ее. Лия со своим приспособлением рядом и наготове. На сегодня хва- тит, чувствую, еще немного , и я побегу к Алеше , а сил больше нет. Надо спать. 11. Лия. Я проснулась от того, что "заболела" преждевременно. Вчерашний просмотр не прошел для меня даром , возбуждение было слишком ве- лико. Хотя во время монтажа я внимательно просмотрела каждый кадр , но совместный просмотр на большом экране совсем другое дело. Через 15 минут просмотра я не выдержала и выключила проектор. Схватила Алешу, повалила его на себя и начала ему ис- тупленно отдаваться. Все кончилось очень быстро, я еще ничего не успела, а он уже кончил , да еще прямо в меня - хорошо еще вов- ремя приключилась моя "хворь". Алеша только раздразнил меня, и я не знала, куда деваться." Наташа, помоги." И через мгновение я почувствовала внутри себя прохладный, упругий каучук. Стало немного легче. Я благодарно гладила по горячей, влажной Наташкиной промежности, наконец ста- ло совсем легко, и я прекратила движение Наташиной руки." Лия, теперь ты меня," услышала я шепот Наташи. Алеша тоже его услы- шал. "Давай я," сказал он Наташе. Наташа стала на четвереньки, он присел у ее бока, одной рукой обхватил ее за талию, а другой ввел ей резиновую "игрушку" Сначала слышалось только ее преры- вистое дыхание, в комнате была почти полная темнота. Только смутные контуры тел выделялись на фоне экрана. "Алешенька, поглубже," - Наташа застонала." Еще так, милый, еще, о-оо, как хорошо, миленький мой, еще", - слышались стоны Наташи, тяжелое дыхание Алеши и легкий шорох. Я подползла к ним и стала гладить Алешины яички и поникший ЧЛЕН. Сквозь нашу тихую возню слышались бессвязные Наташины слова-вздохи: " Алешенька, как моя ЩЕЛЬ любит тебя. Алешенька, поглубже, сделай мне нем- ножко больно. Покачай его. О-оо, как приятно, как сладко, еще разик. Вынь его совсем и опять воткни еще так. Послышались чмо- кающие звуки. Под влиянием моих ласк и того, что он делал с На- ташей, Алешин ЧЛЕН поднялся и окреп. Он перевернул Наташу на спину и стал ее трахать ее по-настоящему. Наташа счастливо засмеялась." Алешенька, как мне приятен твой ЧЛЕН, как ты ... меня, я вся растворяюсь под тобой. Милый, хватит, дай я его поцелую. Бедненький, сколько ему пришлось поработать, а он все еще хороший. Спрячь его у Лии, ей мало досталось. И опять я жад- но поглощала Алешин ЧЛЕН, как будто только что не была удовлетво рена Наташей полностью. Наташа не дала на этот раз закончить полностью. "Побереги его, впереди еще целая картина. Лия принеси еще вина, а то мы до конца не дотянем." Мы выпили прямо из гор- лышка, и я снова включила аппарат. Через некоторое время я опять почувствовала, что у меня стало мокро, по животу прокатывались теплые волны. Я протянула руку к Алешиному ЧЛЕНУ, там уже была рука Наташи. Снова пришлось выключать аппарат, до конца, правда, осталось немного. Опять Алеша лежал на Наташе, их неповторимые звуки будоражили меня еще больше. В качестве компенсации Наташа поглаживала у меня, приговаривая: "бедненькая, она опять вся мокрая, она опять хочет. Потерпи, миленькая, сейчас мы кончим и что-нибудь придумаем для тебя." Через минуту они кончили. Ната- шина рука оставалась между моих ног. Ее пальцы скользили внутри, касались стеночек, входа, теребили волосики. Я невольно придви- галась к ней все ближе и ближе. Было немного больно, Наташа хо- тела выдернуть руку, но я не давала. "Лия, глупенькая, что ты делаешь, ведь тебе больно, дурочка." Я стиснула зубы продвинула ее ладошку еще дальше. Наташа поджала большой палец, и он тоже вошел в меня. Сквозь боль я чувствовала, как ее пальцы шевелятся внутри меня касаясь какого-то бугорка, стало очень сладко. Ната- ша осторожно повернула руку внутри. Неповторимо приятная судоро- га прошла по моему телу, руки и ноги мелко задрожали, все тело покрылось потом. Мне захотелось закричать, а может, и закричала. Мне не хватало воздуха, я сжимала груди руками, пробовала еще шире раздвинуть ноги, покрывала лицо склонившейся ко мне Наташи безумными поцелуями. Шептала:" Наташенька, еще меня, еще. "Что было потом, не помню - я потеряла сознание. 12. Алеша. После фильма я никак не мог уснуть. Перед глазами мелькали соблазнительные картины. Наташа тоже не спала. Она сидела в со- седней комнате и что то писала. Было около 2-х часов ночи. Свет в соседней комнате погас, Наташа вошла ко мне и прилегла рядом. Некоторое время мы лежали молча, внутренне пережывая перипетии дня. Потом начали шептаться, делясь впечатлением и о фильме. "Алеша, как тебе больше нравится со мной ? Тебе нравится меня .... или с Лией приятней?" "Наташа, я уже говорил Вам, что Вы очень разные. Лия своими необузданными выходками, любопытством и возбужденностью заставляет как-то по-новому чувствовать свое те- ло, обнаружывая совершенно незнакомое мне в нем свойства. Ты же совершенно другой тип женщины. Ты тоже страстная, но твоя страсть удовлетворяется, как правило, самым обычным способом, при этом ты очень приятна, ты очень женственна, ты обладаешь яр- ко выраженным женским началом. Если с Лией все бывает обычно бурным, но коротким, то с тобой чувтва нарастают постепенно. Ус- певаешь все почувтвовать и осмыслить, удовлетворение бывает бо- лее полным от тебя". "Ну, а как все-таки приятнее со мной?". "Я люблю, когда ты прижимаешься ко мне", - я похлопал ее по голой попке, - "у тебя она очень приятная. Когда ты прижимаешься ею ко мне, я испытываю дополнительное наслаждение". "Правда? Я это чувствовала. Мне то- же так приятно, ты как бы глубже проникаешь в меня". "А что раз- ве тебе мало ? - "Что ты, Алешенька, мне его вполне достаточно. Но, знаешь, как бы не глубоко, а хочется еще глубже, таковы уж мы, женщины". Она положила руку на мой ЧЛЕН, погладила его, при- говаривая: он меня вполне устраивает, я его люблю." - "Наташа, а ты не ревнуешь меня к Лие? "." Нет, Алеша. Мы с ней так близки, так много знаем друг друга, что когда ты ласкаешь ее, мне тоже бывает очень приятно. Я хоть этого не показываю, но тоже люблю смотреть на Ваши с Лией забавы". Я погладил Наташу. Она раздвинула ноги, чтобы мне было удобнее гладить там. Наташа опять была готова, почувствовав это, я тоже зашевелился под ее рукой. "Подожди, Алеша, не торопись, давай поговорим о чем - нибудь. Ты много знал женщин до нас с Лией?" я сказал, что двоих. Это была правда. "А ты?" - "А у меня до тебя, кроме мужа, никого не было". - "Ты жалеешь, что разошлась с ним?" - "Не знаю, Алеша. Раньше думала, что правильно поступи- ла, а сейчас думаю, что наша жизнь при обределенных обстоя- тельствах могла сложиться по-другому. Если бы ты, Алеша, вовремя не подвернулся нам с Лией, мы бы с ней, наверное, с ума сошли. Как мы благодарны тебе за все, но знаешь, Алеша, ведь так долго продолжаться не может. Тебе надо устраивать свою жизнь, да и нам нужно подумать о будущем." - "Наташа, мне очень жаль будет с ва- ми расставаться." "Алешенька, а нам-то каково! Ты думаешь, нам будет легко? Но не может же это продолжаться вечно!" - "Я сам думал, что наши отношения не могут долго продолжаться. Все скоро должно кончиться, так как мне надо будет уезжать". Некоторое время мы лежали молча, утешая друг друга нежными ласками. Потом Наташа легла ко мне спиной, взяла ЧЛЕН в руку и начала водить им у себя меж ног. Я чувтвовал, как под усилием ее руки головка легко раздвигает губы, каждый раз как бы споты- каясь о маленькую ступеньку. Там стало очень мокро. Наташа на- мочила движениями ЧЛЕНА ближайшую ко мне дырочку, и, когда ЧЛЕН оказался напротив ее, я сделал легкое усилие, пытаясь туда про- никнуть. Наташа не припятствовала, и, когда у меня с первого ра- за не получилось, сама направила его туда. "Только не надо сразу глубоко". Я осторожно двигал ЧЛЕН, погружая фактически толька головку. Отверстие туго схватывало его, мешая вынимать совсем. Чувствуя, что я боюсь сделать ей больно, Наташа сама надвинулась на него, так что он вошел до конца. Когда я хотел перейти в дру- гое отверстие, Наташа шепнула:" Не надо, кончай там". Мы были слишком усталые и пересыщенные. Я еше несколько раз прижался к Наташе и оставил ее в покое, так и не доведя дело до конца. Опять мы лежали рядом, перекидываясь отдельными фразами. "Я при- несу карточки, давай посмотрим их вместе?" - и, не дожидаясь моего согласия, Наташа встала с кровати. Через минуту мы лежали рядом и при свете настольной лампы любовались нашей коллекцией. Одни фотографии показывали красоту мужского и женского тела в момент удовлетворения страсти, другие, снятые крупным планом, были натуралистичны. Мне больше нравились первые. Особенно мне нравились фотографии, где женщина сама направляла рукой ЧЛЕН, или где ее поза выражала полную готовность. Нравились мне также фотографии, где женщина своим телом, положеним рук и ног, выра- жением лица, всем своим существом как бы говорила о величайшем наслаждении, доставляемом ей мужчиной. Были шутливые фотографии. Лия с Наташей в полной готовности приглашают меня к себе, а я стою перед ними и не знаю какую выбрать, или фотографии, где они своей неудобной позой, руками или складками одежды мешают мне добраться до них. Остается совсем маленькое расстояние, а доб- раться нельзя. Правда, после таких шуток меня всегда вознаграж- дали сторицей. Было несколько фотографий где не сама партнерша, а ее подруга направляла мой ЧЛЕН в соответвующее место. Запомни- лись фотографии стоящей на чевереньках Наташи. Лия сидит на ней верхом, раздвигая ее ягодици. Я вставил Наташе кончик и вот - вот совсем погружусь. Или Наташа лежит на столе с раздвинутыми ногами, я стою перед ней на коленях и целую ее ... , а Лия лежит под столом и сосет мой ЧЛЕН. Много было фотографий, где мои партнерши полураздеты. Создавалось такое впечатление, что они так торопились, что не успели раздется до конца, что впрочем бы- вало в действительности. Неполностью сняты чулки или оставшийся на теле лифчик, просто приподнятый подол платья, полурастегнутый халатик - все это придавало фотографиям интимный характер. Несколько фотографий изображали нас после полового акта. Осо- бенно хороша на одной из них Лия. Безвольно распростертые на смятых простынях ноги еще не успели сдвинуться, руки расбросаны в стороны, голова повернута набок, рот полураскрыт. Грудь подня- лась в последнем вздохе, к бедру стекает капля прозрачной жид- кости. И еще много, много фотографий. Как мы одеваемся, разде- ваемся, купаемся и целуемся, спим или просто лежим , обмениваем- ся интимными ласками. Рассматривание фотографий привело к тому эфекту, на который расчитывала Наташа. Чувства наши пробуждались. Наташа поверну- лась ко мне и прижалась губами к моим губам. Мы обменялись дол- гим поцелуем. Головка моего члена искала Наташин вход." Только не торопись" шептала Наташа. Я не торопился, только повернул Наташу на спину и начал медленно трахать ее. Наташа лежала со- вершенно неподвижно, вся отдаваясь сладким ощущениям. Я нарочно направил ЧЛЕН чуть выше чем надо и он, как с горы, скатился в теплую глубину. Время от времени мы замирали, плотно прижавшись друг к другу. Было очень приятно и я чувствовал, что смогу еще очень долго. Влагалище стало просторным и мой ЧЛЕН входил туда почти без сопротивления. У меня было такое впечатление, что ког- да я вынимал его, там оставалось открытое пространство. Я решил проверить это. Просунул руку между нашими телами и ввел палец в Наташино влагалище. Нет. Дырочка все-таки закрывалась. Вдруг я услышал: "Алеша, поглубже". "Наташа, остальные пальцы не пус- кают" "а ты и остальные". Я неуверенно ввел Наташе ладонь. Она с трудом продвигалась внутрь, раздвигая упругие стенки. Внутри оказалось не совсем гладко. Стенки были как бы гофрированные. Я боялся, что делаю Наташе больно, но она молчала. Продвинувшаяся вперед, моя ладонь встретила препятствие, я осторожно ощупал его кончиками пальцев. Препятствие было выпуклым, а впереди его была маленькая впадинка. Я попробовал ввести туда кончик пальца. Но Наташа остановила меня: "Алеша, не надо. Это матка." Я немного отодвинул ладонь назад и пальцами гладил стенки влагалища. "На- таша, тебе не больно?" "Нет." "А приятно?" - "Не пойму, как-то странно, непривычно. Ты иногда что-то трогаешь пальцами, так у меня истома поднимается до самого горла. Хватит, Алеша." - "За- чем тебе это было нужно, Наташа?" "Ну и что?" - "Наверное, все это было как-то по другому". Я снова начал трахать Наташу, но чувствовал, что не удовлетворил ее. Мужчины это хорошо чувтвуют. Слишком много было всего на сегодняшний вечер. "Подожди, Алеша". Я прекратил. "Алешенька, можно я сделаю одну вещь, ты не будешь надо мной издеваться?" - "Ну что ты Наташенька, Вам с Лией все можно, разве ты не знаешь?" Наташа поцеловала меня, проворно соскочила с кровати, минуту покопалась в ящиках туалетного сто- лика и подошла ко мне, пряча что-то за спиной. "Алеша, закрой глаза и не открывай, пока я не скажу". Я закрыл послушно глаза и почувствовал, что Наташины руги трогают мой ЧЛЕН и обворачивают его чем-то мягким. Потом я почувтвовал, что она на все это оде- вает презерватив. "Теперь можешь открывать глаза". Я взглянул и увидел, что мой ЧЛЕН стал в два раза толще и раза в полтора длиннее. "Алешенька, ты не думай, что мне твоего не хватает. Просто со мной что-то случилось, я никак не могу кончить, а без этого боюсь, что со мной будет то же, что и с Лией. Ты уж прости меня". Я заверил Наташу, что все понимаю и что не обижен и, если она думает, что так будет лучше, то я не возражаю. Но мой ЧЛЕН ничего не чувствовал через слой фланели и Наташа сама направила его." Наташа, если тебе будет больно, скажи." - "Хорошо, Алеша, не бойся, ну давай". Теперь Наташа не лежала неподвижно. В такт моим движениям ее тело то взрагивало, сквозь стиснутые зубы вы- рывались легкие стоны, ногти впивались в мои плечи. С ней проис- ходило то же, что и с Лией. Она также начала дрожать и биться в конвульсиях, стоны перешли в протяжное вскрикивание. Я уже не мог остановиться. Чувтво, что я удовлетворяю женщину, как никог- да в жизни заставило меня забыться. Наташа вскрикнула в послед- ний раз, ноги ее судорожно сжали мое бедро, и она неподвижно распростерлась подо мной. Я пришел в себя, вытащил ЧЛЕН и сорвал с него все. Потрогал лицо Наташи, из глаз у нее текли слезы. "Что с тобой?" - "все в порядке, Алешенька, полежи со мной ми- нутку спокойно". Я лег рядом, стал гладить ее тело. Наташа отк- рыла глаза, села на кровать и счастливо рассмеялась. "Алешенька, как мне сейчас хорошо и спокойно. Миленький, что же я смогу для тебя сделать, ведь ты еще не кончил?" Признаться, я уже не думал об этом, с меня было достаточно. Я отклонил все предложения На- таши. Утомленные, полностью удовлетворенные, мы лежали обнявшись на кровати. Наташа, засыпая, шептала мне: "Алешенька, как хорошо ты меня сейчас трахал, я еще никогда не чувтвовала такого полно- го удовлетворения, хочу, чтобы ты еще меня когда-нибудь так, ми- ленький, я ради этого готова для тебя на все. Делай после этого со мной, что хочешь, только трахай меня так иногда..."!!! ________________________________________________________________ Телефон редакции: (017) 249-89-60 Сергей Адрес редакции: 220085 г.Минск пр.Рокоссовского д.85 кв.187 Интернетовские адреса: paul.pavlov@usa.net с пометкой zxnet.by@iname.com EROTIC! ________________________________________________________________
Другие статьи номера:
Александр Морев
Лия, Алеша и Наташа
Глава 1. Алеша
На восьмой день похода я понял, что дальше идти не могу. Несмотря на все заботы ребят, грипп делал свое черное дело. Тягач-вездеход, механиком-водителем, которого я был, заодно выполняя и все другие обязанности по механической части, ос- тался законсервированным до весны на базе.
Нести на руках меня было некому, все и так были перегружены. Кто-то вспомнил, что в стороне от нашего пути, километ- рах в 15, должна быть стационарная метеостанция.
Я решительно отказался от провожатых, встал на лыжи, набросил на плечи рюкзак и двинулся в путь под сомнительными взглядами друзей.
Беда подстерегает всегда неожиданно: снег подо мной внезапно осел и я оказался по пояс в воде. Под снегом была по- лынья, и меня угораздило ввалиться в нее. Потеряв лыжи я с трудом вылез на снег.
Как проделал остаток путине помню. Помню только, что у двери метеостанции я попытался встать, но ноги не держали меня и я рухнул на крыльцо. Очнулся я быстро. Проворные девичьи руки уже раздели меня и растирали спиртом. Через 10 минут я лежал под двумя одеялами и пил крепкий чай пополам со спиртом.
Проснулся я на следующий день поздно. За окном было светло.
— Девушки — позвал я.
Из комнаты вышла молодая блондинка, одетая в светло-серый костюм «джерси», который выгодно подчеркивал ее великолепно развитые формы.
— Скажите, пожалуйста, где я могу видеть начальника станции и не знаете ли вы передана радиограмма в партию, что я благополучно добрался?
Блондинка улыбнулась и ответила, что радиограмма передана, а начальника станции Наталью Васильевну Кузнецову я вижу перед собой.
— А это, она указала на стоящую в дверях вторую девушку мой заместитель — Лия Владимировна Волина. А про вас мы уже знаем. Вы инженер-механик геологической экспедиции Снежин Алексей — она на мгновение запнулась.
— Иванович — подсказал я.
Так состоялось мое знакомство с двумя … не знаю только слова. Вообще с людьми, чья судьба стала моей судьбой.
Глава 2. Наташа
Мы с Лией подруги с самого детства. Жили в одном доме, учились в одном институте и до 4 курса были неразлучными. Вместе на танцах, вместе на лекциях, вместе готовились к экзаменам. В конце 4 курса я вышла замуж за аспиранта Володю, ко- торый вел у нас практические занятия. После этого мы с Лией стали встречаться реже. Я занималась устройством жизни, нас- лаждалась новыми для меня ощущениями и чувствами физической близости с мужчиной. Я любила Володю. Мы были молодыми, здоровыми, и, после непродолжительного естественного периода пробуждения чувств (до замужества я была девушкой) самозабвенно отдавалась проснувшейся во мне страсти к любовным утехам. Володя был опытнее меня. Хотя он мне этого никогда не говорил, я догадывалась, что до меня у него были женщины. Но прошлое его меня не тревожило. Я наслаждалась настоящим.
До замужества я была в совершенном неведении относительно интимной стороны семейной жизни, т. е. теоретически я знала, что происходит между мужем и женой в постели, да и подружки иногда ради хвастовства рассказывали отдельные эпизоды из своих похождений, но я им не особенно верила, думала нарочно сочиняют, чтобы приукрасить фактическую прозу половых отношений. Я немного занималась спортом, была здоровой, всегда в гуще подруг и товарищей и требования пола ощущала слабо. Только в последние полгода перед замужеством, когда наши отношения с Володей от поцелуев перешли к более интимным, по ночам я чувствовала томление и мысленно пыталась представить себе, как все это будет. Одно время меня мучил вопрос, как при нем я буду называть свою… и его…, и какими словами он скажет мне о своем желании… меня. В действительности все оказалось значительно проще и первое время слов для обозначения этого нам не требовалось. Чувство острого любопытства после первого раза сменилось чувством легкого разочарования. Мне было немного больно, стыдно и все произошло так быстро, что я не успела до конца ощутить все это. Когда Володя ощутил на пальцах мою кровь, он целовал ме- ня, говорил мне всякие глупые слова, но от попыток воспользоваться своим супружеским правом в ту ночь еще раз благоразумно отказался.
В течение трех-четырых недель я не испытывала особого удовольствия, считая, что просто так надо. Я устраивала свое гнездо, делала разные покупки, гордилась своим положением замужней женщины среди подруг-сокурсниц и вообще была довольна семейной жизнью. Но постепенно я стала получать удовольствие от посещения «другом» моего «домика». «Друг дома», так мы это стали называть, хотя для остроты ощущений, иногда называли вещи своими именами, но это пришло позднее и почти всем словам научил меня Володя. Ему очень нравилось, когда я просила прямо, чего я хочу. Сначала я просто лежала под Володей, но постепенно с его помощью освоила и другие позы. Мне особенно нравилось лежать спиной на высоком валике дивана, Володя стоит на полу передо мной и держа меня за ноги, придает им различные положения. В некоторые моменты мне было немножко больно от глубокого погружения в меня головки его …., но это была сладостная боль, я ее терпела и даже иногда нарочно делала так, чтобы ее почувствовать.
Правда, некоторые желания Володи я в то время не понимала, уклонялась от них. Так, я стыдилась заниматься этим при свете и вообще при свете показываться перед Володей голой. Не понимала я и возникавшего у него желания поцеловать мою … Я всегда прикрывала ее, подставляя под поцелуй руки. Теперь-то, став несколько опытнее в этих делах, я понимаю почему Володя при этом оставался недовольным. Он рассчитывал, очевидно, на ответную ласку, а я этого не понимала, а просить об этом он не решался. Я была воспитана в этом отношении в очень строгих правилах и даже не могла помыслить в то время, что между мужчиой и женщиной могут быть какие-то другие способы удовлетворения страсти, кроме обычного введения «друга» в «домик». Вообще была наивной дурой, в чем меня жизнь очень быстро и просветила. Не понимала я и Володиного желания самосфотографироваться во время наших «посещений». Он приносил несколько раз фотографии на подобные сюжеты, но я не верила, что изображенное на фотографиях может доставлять удовольствие и наслаждение мужчине или женщине. Считала, что это нарочно позируют для возбуждения чувств у тех, кто это будет рассматривать. Володя даже увлекся коллекционированием подобных карточек, фотографий. Он иногда рассматривал их, после чего бывал очень возбужден и старался побыстрее загнать меня в постель. Меня же больше в то время устраивало чувствовать в своей …..своего мужа, чем рассматривать как это делают другие. Очевидно, Володя полностью удовлетворял меня в то время, как женщину. Я была «сыта» и, когда у меня возникало желание ощутить в себе движение его…, он всегда шел навстречу и даже с избытком. Детей до окончания мной института мы не хотели иметь и поэтому предохранялись иногда резинкой, а иногда, когда Володе да и мне она надоедала, мы просто прерывали все в самую последнюю секунду, так что семя оставалось на простынях или на моих бедрах и животе. Володя вытирал его своими или моими трусиками и они довольно часто были в пятнах. Когда Володя преждевременно прерывался, мне всегда было его жалко, т. к. он не испытывал наслаждения до конца. А в то время я не знала как ему помочь. А ведь это было совсем просто только узнала я это позднее.
После сдачи государственных экзаменов я должна была уехать на преддипломную практику. Тепло распрощавшись с Володей, он в это время как раз собирался куда-то уходить, я пошла на вокзал, где нас должен был встречать староста группы с билетами. К великой радости, билеты он достал только на следующий день, и мы всей группой отправились по домам. Зная, что Володи нет дома, я открыла дверь своим ключом и вошла в коридорчик. У нас с Володей была изолированная однокомнатная квартира. Я поставила чемодан и начала снимать пальто, и вдруг услышала голос Володи. Желая обрадовать его, что судьба подарила нам возможность провести еще один день вместе, я быстро вошла в комнату и …
Поперек дивана, совершенно голая, лежала на спине секретарша нашего ректора Райка. Ноги ее были подняты, согнуты в коленях и широко разведены. Володя полураздетый стоял перед ней на коленях и, положив руки на внутренние стороны ее бедер, жадно целовал Райкину … Глаза Райки были закрыты, на щеках горел румянец, руками она страстно прижимала Володькину кучерявую голову к своему «домику», в такт поцелуям Райка быстро шептала: «Еще, еще, а потом я тебя» …
Пальто соскользнуло у меня с плеч и с мягким стуком упало на пол. Райка открыла глаза и с недоумением посмотрела на меня. На лице ее быстро сменились выражения растерянности и испуга. Одной рукой она отталкивала Володькину голову, а другой пыталась набросить на себя свалившуюся рядом комбинацию. Володя почувствовал что-то неладное, и повернул голову в мою сторону. Губы, нос и щеки его были влажные, глаза растеряно бегали, переходя с меня на обнаженную Райку. Он вскочил на ноги, и, очевидно, не зная что сказать и делать в создавшейся ситуации, глупо спросил меня: «Ты уже вернулась?»
Я была соверешенно растеряна и не знала, что мне делать. Чувства гнева, стыда, оскорбленного самолюбия переполняли меня. Глаза мои наполнились слезами, и я уже ничего не видела. Совершенно машинально я подняла пальто, повернулась, открыла дверь и вышла на улицу, ноги несли меня прочь. Потом подвернулась какая-то лавочка. Я села на нее и некоторое время сидела без мыслей в голове, уставившись вдаль. Постепенно я начала успокаиваться и думать, что мне делать дальше. Будущее представлялось мне безрадостным, личная жизнь казалась кончившейся навсегда. Потом более земные мысли заняли мое внимание. Нужно было думать о ночлеге. О возвращении домой мысли у меня даже не возникло. Я вспомнила о своей подруге Лии и решила зайти к ней. Документы и деньги к счастью оказались у меня с собой, а о чемодане с вещами я как-то в это время не думала. Когда я позвонила у квартиры Лии, и только тогда вспомнила, что она не приходила на вокзал, хотя должна была ехать с нами. Дверь мне открыла мать Лии, Антонина Ивановна. Я давно с ней не виделась, но зная ее гостеприимный характер, не сомневалась, что она с радостью разрешит мне переночевать у них. Я рано потеряла мать (отец в свое время бросил нас) и Антонина Ивановна в какой-то степени заменила мне мать, особенно когда я училась в школе и жила у тетки.
— Наташенька! Как хорошо, что ты пришла, — сказала Антонина Ивановна, — Ты так нужна сейчас Лие, она только сегодня говорила о тебе, но мы думали, что ты уже уехала. Я ничего не понимая, что произошло с Лией, зашла в ее комнату. Лия лежала на кровати лицом вниз. Но она сразу вскочила как только услышала мой голос.
— Мама, выйди, мне надо поговорить с Наташей.
Антонина Ивановна тревожно посмотрела на нас и вышла, закрыв дверь. Как только за матерью закрылась дверь, Лия бросилась мне на грудь и разрыдалась.
— Лия, ну перестань, что случилось?
Я как могла успокаивала Лию.
— Наташа, я совершила непоправимую ошибку. Для меня все кончилось!
— Что кончилось?
— Все кончилось! — Жизнь кончилась, счастье кончилось!
Она опять расплакалась.
— Наташа, я больше не девушка. Ты знаешь Тольку Силаева?
Я кивнула
— Толька, подлец, воспользовался тем, что я к нему хорошо относилась. Когда все расходились, он задержал меня, предложил выпить еще на прощанье, и стал лезть ко мне своими лапами. Я плохо соображала уже, что он делает. Повалил меня на кровать и я … Я даже не могу сказать, что он меня изнасиловал. Я просто уже ничего не соображала и не сопротивлялась. Очнулась, когда уже все кончилось. Он гладил меня, бормотал какие-то извинения. Ненавижу его сальную похотливую рожу! Господи! И такому слизняку досталась моя девственность! Наташа, я не могу маме в глаза смотреть. Как я с вами со всеми буду встречаться? Я не могу ходить по улицам, показываться на люди. Мне кажется, что все смотрят на меня и видят, что я уже не девушка, что меня трогали потные, грязные лапы. Если бы ты видела этого гада, когда он раздет. Меня до сих пор тошнит, только я вспомню это.
Я как могла успокаивала Лию, хотя не меньше ее нуждалась в утешении. Всю ночь мы прошептались в темноте, лежа на одной кровати, строя планы на будущее и делясь взаимными обидами. Моя история потрясла Лию. Со жгучим любопытством она выспрашивала подробности у меня. К утру было выработано решение: кончить институт, вместе завербоваться на какую-нибудь метеостанцию и постараться обходить мужчин.
Глава 3. Лия
Мужчина был очень тяжел. Мы с Наташей с трудом втащили его в аппаратную. Он весь обледенел. Мы стащили с него верхнюю одежду, рубашку, трико, и перенесли на Наташкину кровать. Наташа взяла шерстяной шарф, смочила его спиртом и велела мне растирать его, а сама стала греть воду, возиться с аптечкой. Я растеряно смотрела на распростертого передо мной богатыря заросшего густой рыжеватой бородой, и не знала, с чего начать. Видя мою растерянность, Наташа подошла, решительным движением сняла с пострадавшего трусы, вместо них набросила полотенце и показала как надо растирать, обратив мое внимание на ноги и правую руку, пальцы на которых совсем побелели. Я энергично принялась за дело и через несколько минут пальцы уже не были белыми, а тело порозовело. От моих резких движений полотенце несколько раз сдвигалось, я поправляла его, стараясь не смотреть, что там под ним, но глаза мои время от времени останавливались на полотенце и перед моими глазами вставала картина, которую я видела всего несколько мгновений, пока Наташа не набросила полотенце. Мужчина открыл глаза и что-то проговорил. Я закутала его нашими одеялами и Наташиной шубкой. Наташа стала поить его лекарствами и чаем, а мне велела выходить на связь.
Поздно вечером, покончив, наконец, со всеми хлопотами, мы улеглись в моей комнате на кровати. Взволнованная проишедшим событием, я никак не могла уснуть. В памяти вставали картины, навеянные видом тела обнаженного мужчины.
Наше решение с Наташей избегать мужчин я переносила довольно легко. Наташе же приходилось труднее. За год супружеской жизни она привыкла регулярно удовлетворять свою страсть, а здесь на отдаленной метеостанции, мы долгое время оставались одни. Однажды непогода занесла к нам на станцию группу туристов. Они переночевали у нас в аппаратной и на следующий день ушли дальше. После их ухода мы обнаружили оставленный датский журнал и три вложенные в него фотографии. Журнал был оставлен, конечно, не случайно, преднамеренно, дабы вогнать в смущение двух одиноких девушек. Наташа рассматривала картинки с определенным пониманием того, что там было изображено. Для меня же каждая картинка была откровением. Когда мы это рассматривали, мы краснели и бледнели, смущенно переглядываясь и старались побыстрее перевернуть наиболее откровенную картинку, а потом острое волнующее любопытство заставляло снова вернуться к ней. Фотографии в журнал были вложены с большим знанием дела и определенным вкусом. Весь журнал был посвящен двум женщинам, удовлетворявшим друг друга без посредства мужчин. Ну прямо для нас с Наташей. Фотографии же были другого рода. На одной из них лежал на спине ногами к объективу обнаженный мужчина. Ноги его были сдвинуты, все тело напряжено, половой член, стоящий вертикально, до половины был погружен во влагалище женщины, сидевшей на корточках. Ноги женщины были широко раздвинуты. Из всей одежды на ней были чулки, прикрепленные к узкому поясу. Правой рукой она направляла член в себя. На лице ее была улыбка. На другой изображена стоящая на каком-то возвышении на четвереньках девушка. Сзади нее стоял мужчина и вводил свой член между ее ягодицами. Я сначала была удивлена разве можно не в то отверстие? Но Наташа меня просветила, что в такой позе как раз удобно вводить член именно туда, куда надо. Девушка была очень миловидной и с каким-то неопределенно-трогательным выражением смотрела на стоящего сзади нее юношу, сложением чем-то напоминающего незнакомца. Третья фотография окончательно вогнала меня в краску. На ковре лежала женщина, над ней лицом к ее ногам — на четвереньках — мужчина. Губами он прильнул к лону женщины, а головка его члена была у нее во рту. Выражение неописуемой страсти было на их лицах. Наташа сказала, что подобные картинки ей знакомы. Я поняла, на что она намекает и пристала к ней, чтобы она рассказала подробности. Рассказ ее произвел на меня необычайное впечатление. С одной стороны действия казались мне страшными, с другой — возбуждали острое любопытство и желание испытать самой это.
В тот день мы долго обсуждали взаимоотношения мужчины и женщины: — я теоретически, а Наташа — с учетом своего практи- ческого опыта и поздно разошлись по своим комнатам. Я лежала в темноте с открытыми глазами, передо мной проходили интимные картины. Мысленно я ставила себя на место этих женщин. Между ног стало мокро. Я встала и сняла трусики, чтобы их не испачкать. В этот момент открылась дверь и со свечой в руках вошла Наташа. Ветряной двигатель сломался и света не было.
— Лия, разреши мне полежать с тобой, я никак не могу уснуть, а одной тоскливо.
Я подвинулась, освободив место Наташе, обняла ее и поцеловала. На своих губах я ощутила Наташины слезы.
— Наташа, что с тобой?
— Лия, я больше не могу! Если я как-нибудь не успокоюсь, я просто сойду с ума!
— Что же делать, Наташенька?
— Дай мне твою руку. Потрогай!
Моя рука скользнула между ее ног. Я провела пальцем, не ощутив никакого сопротивления. Там было скользко, раскрыто и горячо. Наташа всхлипнула.
— Еще, Лия!
Я стала пальцем гладить губки, слегка погружая его во влажную податливую глубину. Тело Наташи напряглось и в такт моим движениям, оно как бы стремилось навстречу пальцу.
— Лия, поглубже, — прошептала Наташа.
Я вся горела, чувствовала как напрягшиеся соски грудей трутся о сорочку. Это меня раздражало. Я сбросила ее с себя и осталась совсем голой. Грудь мою ломило, кровь стучала в висках, рука стала мокрой и от нее исходил волнующий запах. Я скользнула вниз к бедрам Наташи и, широко раздувая ноздри, с наслаждением впитывала в себя этот ни с чем не сравнимый за- пах. Руками я схватила левую грудь и соском стала водить у Наташи между ног. Острый сосок иногда выскальзывал, задевая жесткие курчавые волоски, что доставляло мне еще большее наслаждение. Наташино тело вздрагивало. Руки ее судорожно комкали горячую простыню.
— Лия, хватит! Я сейчас стану бросаться на стену.
Она встала, нащупала в темноте свечу и зажгла ее. Несколько мгновений остановившимися глазами она смотрела на меня и, вдруг, погасив, сунула мне ее в руку. На меня как бы снизошло озарение. Я сразу поняла, чего хочет делать со свечой Наташа. Откусив обгоревший фитилек и придав теплому воску полукруглую форму, я нащупала вход во влагалище Наташи, осторожно ввела туда конец свечи и стала потихоньку двигать ее там.
— Поглубже, попросила Наташа. Свеча уже больше чем наполовину ушла вглубь и встретила легкое сопротивление, Наташа счастливо застонала.
— Еще так, Лия!
Я стала двигать свечу быстрее, еще быстрее так, что движения превратились в судоружную вибрацию. Наташа вздохнула, тело ее расслабилось. Я прекратила двигать свечу.
Подожди, не вынимай, — голос Наташи был чуть слышен. Прошло несколько минут тишины, нарушенной только нашим учащенным дыханием. Потом я услышала чмоканье — звук извлеченной свечи. Наташа села на кровати и стала осыпать меня поцелуями. — Хочешь я сделаю тебе такое? — сказала Наташа, проведя рукой по моему животу и потрепав шерстку. Но у меня не было уже сил. Возбуждение прошло. Я чувствовала себя полностью опустошенной. Мы улеглись и скоро спали глубоким сном. Наташа проснулась первая и разбудила меня. Я сразу вспомнила, чем мы занимались ночью. Наташа почувствовала мое смущение, ласково обняла меня, поцеловала и сказала: — Вставай, дурочка!
Целый день я вспоминала, что было у нас ночью, думала о будущих ночах и вообще довела себя до такого состояния, что Наташа поняла все и, в ответ на мой вопрощающий взгляд, обещающе улыбнулась. Перед сном я тщательно вымылась, одела чистую сорочку, надушилась. Вообще готовилась, как невеста в первую брачную ночь. Я первая ушла в свою комнату. Наташа возилась с рацией, передавая последнюю сводку. Как это будет и, что я при этом буду чувствовать? Наташа постаралась побыстрее управиться и со свечой в руках вошла в мою комнату.
— «Наташа, только не надо при свете «- Глупышка, — сказала она и погасила свечу. Руки Наташи нащупали мое тело. Она несколько раз поцеловала меня, проведя тепленьким языком по зубам и деснам. Я еще не умела так целоваться. Погладив меня через сорочку, она опустила брительки и спустила ее до пояса. Горячими руками стала гладить мои груди. Груди моя гордость. Они высокие, крепкие и всегда останавливали на себе взгляды мужчин. От Наташиных ласк у меня внутри все трепетало. Потянув она сняла с меня сорочку. Я ждала, что будет дальше. Руки Наташи ласкали мое тело, касаясь самых интимных мест. Губами она захватила мой сосок, теребила его и, иногда, легонько покусывала. Потом губы ее перешли на другую грудь, живот, бедра и продолжали медленно бродить по телу, мне было очень приятно. Наташа опустилась перед кроватью на коле- ни, развела мои бедра и, вдруг, поцеловала меня. Я инстинктивно попыталась сдвинуть ноги. Но ее голова не давала. Она пос- тавила мои ступни себе на плечи и губы ее и мои (только не рта) слились вместе. Теплый язык Наташи заскользил, остренько вонзаясь во влажную глубину. Ласка была ни с чем не сравнима, щекотанье языка отзывалось во всем теле, что-то подкатывалось к горлу, как-будто какая-то невидимая нить соединила Наташин язык с моим сердцем. Я замерла, боясь каким-либо неосторожным движением разрушить ощущение блаженства.
— Лиечка, а ты кисленькая.
Ах ты моя конфетка! — проговорила Наташа, на мгновение отрываясь от меня. Ее горячее дыхание обжигало меня. Поцелуи продолжались, я уже не могла лежать спокойно, ноги мои судорожно сжимались, мешая ей. Наконец, она от меня оторвалась и села рядом. Я нетерпеливо ждала, Наташа шарила по столу.
— Холодная, — сказала она и вдруг засмеялась, — сейчас я ее согрею.
Она потянула руку к своим бедрам и, я поняла, где она согревала. И вот теплый скользкий конец коснулся меня и плавно скользнул внутрь. Свеча двигалась, но ожидаемого удовольствия почему-то не доставляла. Она была твердая, неподатливая и больно упиралась во что-то. По напряженному телу Наташа поняла, что мне больно. Я сделала движение и освободилась от све- чи.
— Миленькая, — сказала Наташа, — ты же не проснулась еще для этого, бедненькая моя, один раз в пьяном виде, что было у тебя с Толькой, можно не считать.
— Ну ничего, я попробую помочь тебе по другому.
Она опять стала меня целовать и гладить и, когда почувствовала, что у меня опять между ног мокро, ввела туда палец. Палец нежно касался разных уголков внутри меня, был гибким и понимающим. Наташа время от времени справлялась у меня:
— Так хорошо?
И получив утвердительный ответ продолжала. Снова теплая волна прошла через мое тело. Бедра мои то разжимались, то сжимались, и вдруг что-то теплое, как мне показалось, потекло у меня внутри живота, сладкая судорога прошла по моему телу, я вскрикнула и застонала, потом обессиленная и пустая распростерлась на кровати. Наташа укрыла меня одеялом и, через минуту, я спала.
Глава 4. Наташа
Прилет вертолета накануне Нового года принес в нашу с Лией жизнь совершенно неожиданные перемены. С вертолетом прилетел сам начальник нашего управления. Как оказалось, он был и Алешиным начальником. Алешей мы стали звать нашего пострадавшего после того, как он сбрил бороду и оказался нашим ровесником, всего года на 2–3 старше. Алешина поисковая партия входила в наше управление. И вот какое неожиданное предложение получил Алеша от начальника. Мы давно просили прислать к нам на время механика, чтобы поправить ветряной двигатель, наладить агрегат зарядки аккумуляторов, который постоянно барахлил и доставлял нам массу неприятностей. Женщинам все же трудно воевать с разными заляпанными смазкой железными клеммами. Начальник управления, узнав о том, что Алеша уже выздоровел, предложил ему задержаться и привести в порядок всю нашу технику.
Т. к. Алеше до конца весны практически делать было нечего (его машины остались в поле), то он согласился. Начальник был очень рад — одной заботой у него стало меньше. На радостях, а также учитывая, что в нашем положении появился мужчина, он оставил дополнительно 5 литров спирта.
— Только смотри, не спаивай девушек, они у меня скромные — водки не пьют и мужчин не любят.
Вертолет улетел и мы с Лией стали готовиться к встрече Нового года. Алешка же с утра до вечера возился со своим железом, домой приходил только перекусить, и обещал к Новому году наладить дизель, а потом ветряк. От него пахло бензином и машинным маслом, а после того как он починил мясорубку, мы поняли, что в нашем девичьем монастыре появился мужчина.
Новый год решили отпраздновать торжественно. Сразу два таких события: Новый год и появление в нашем коллективе, пусть временно, нового члена. Мы с Лией достали лучшие наряды и приготовили великолепную закуску. Алеша попробовал нам помогать, но толку в этом оказалось мало и мы прогнали его заниматься своим ржавым железом. Перед самым вечером мы с Лией сделали маникюр, соорудили сложные прически. Алеше, правда, одеть было особенно нечего. Он так и остался в тренировочном трикотажном костюме. Часов в 10 вечера мы засыпали в печку уголь, что оказалось лишним. Когда мы провожали старый Новый год, жарища в доме стала невыносимой. Алеше было хорошо, а нам пришлось заменить наши наряды на простые халатики. За столом было очень весело. Мы пили спирт разбавленный водой и вареньем. Лия поймала тан- цевальную музыку и, я, с шутливым поклоном, пригласила Алешу на дамский танец.
Алеша оказался галантным кавалером. Он строго соблюдал очередность, танцуя то со мной, то с Лией. Ох, как хорошо было снова ощущать себя в мужских объятиях! Мы танцевали танго, тесно прижавшись друг к другу. Сквозь тонкую ткань я чувствовала Алешину грудь, теплый живот и бедра. Алеша держал меня руками выше талии. Его руки с боков слегка сжимали мою грудь. Танцы возбуждали меня. Лия тоже была взволнована, влюбленными глазами она смотрела на Алешу. Очевидно, она тоже нравилась ему, т. к. я заметила, что во время танца, когда Лия склонила голову ему на плечо, он украдкой поцеловал ее в щеку. Со мной Алеша позволял еще больше вольностей. Когда мы втроем сидели на диване и распевали песни, я почувствовала, как его рука, лежавшая до этого на моей талии, передвинулась и стала гладить мою грудь. Я сделала вид, что ничего не замечаю. Мы довольно много выпили в жаркой комнате и захмелели. Развалившись посреди дивана, мы начали рассказывать анекдоты. Причем чем дальше, тем острее. Лия набралась нахальства и даже показала Алеше наш журнал. Мы с Лией изучили его уже наизусть, но сейчас, просматривая его вместе с мужчиной, испытывали вновь очень острые ощущения. Нам было интересно, что испытывает Алеша. Разглядывание фотографий, да и собственное бесстыдство возбуждало нас. После такого журнала анекдоты пошли еще более острые, ни в какие ворота нелезущие. Лия предложила выпить на брудершафт, и мы с удовольствием подхватили эту идею. Наполнив рюмки, мы выпили и Алеша поочереди поцеловал нас. Поцелуи были полуоффициальные и никого из нас не удовлетворили. Лия, на которую спирт подействовал больше нас, закричала, что поцелуи при посторонних — это не интересно и предложила постороннему при поцелуях удаляться. Притворив в жизнь хорошую инициативу, я вышла в соседнюю комнату, оставив Алешу и Лию одних, немного подождала, а потом спросила, скоро ли они там.
— Подожди, твоя очередь не пройдет сказала Лия.
В конце концов я не выдержала и вошла. При свете догорающих свечей, я заметила, как рука Алеши соскользнула с Лииного колена. Глаза Лии блестели, руками она торопливо поправляла халатик. Настала очередь выходить ей. Я села Алеше на колени, и наши губы слились в долгом поцелуе. Рука Алеши легла на мою грудь. Чтобы ему было удобно, я растегнула верхнюю пуговицу. Снова поцеловались. А рука Алеши под лифчиком гладила меня. В этот момент вошла Лия. Она была совсем пьяная.
— Ах, вы хитрые! Я тоже так хочу.
Она снова наполнила рюмки, прогнала меня с колен Алешки, села сама и, не дождавшись пока Алеша выпьет, стала его целовать. При мне Алеша еще стеснялся ласкать Лию. Я отошла к двери нашей комнаты. В полусвете я видела, как Алеша просунул руку на грудь Лие, но ему мешал ее тугой лифчик. Тогда Лия распахнула халатик сверху вниз, отстегнула одну брительку и обнажила левую грудь. Алеша стал ее гладить и целовать. Рука Алеши стала гладить Лию по бедру и по чуть темневшему сквозь прозрачную ткань холмику. Тогда я вошла в комнату и сказала, что они уже так далеко зашли, что мне их не догнать. Дрогнув ресницами, Лия открыла глаза. На лице ее было написано ничем не прикрытое желание. Грудь ее оставалась обнаженой, она только прикрыла ее рукой, когда я вошла. Я села рядом с Алешей, выпила с ним из одной рюмки, потом ушла в свою комнату, сбросила халатик, сорочку, лифчик и, одев халатик, снова вошла к ним. Для храбрости нам пришлось выпить еще по одной рюмке, и обе мои обнаженные груди оказались под его руками. Лия горящими глазами смотрела на нас. Когда Алеша оторвался от меня, она сказала:
— Eще немножко.
Зрелище взаимных ласк мужчины и женщины необычайно возбуждали ее. Она встала, подошла ко мне и растегнула мой халат, взяла руки Алеши и положила мне на бедра. Алеша вскочил на ноги, повалил меня на диван и начал ласкать. Его губы поочередно касались моих сосков, грудей, живота, бедер. Руки скользили по телу, трогая и как бы изучая его. Поняв, что сейчас уже дозволено все, я взяла руку Алеши и положила ее под трусы на свое тело, а своей рукой сжала вертикально стоящий член Алеши. Алеша замер, поколебавшись немного вскочил, сорвал с себя одежду и предстал перед нами совсем голый. Я залюбовалась его красивым, сильным телом. Лия не сводила глаз с того, что больше всего занимало ее в устройстве мужчины. Алеша лег между нами и помог нам снять то немногое, что еще оставалось на нас. Тесно прижавшись друг к другу горячими телами, мы лежали неподвижно.
— Потрогай у Лии и приласкай ее, — тихонько шепнула я Алеше.
Алеша положил руку на каштановый Лиин холмик и стал поглаживать его, временами касаясь чуть влажного входа. Лия вздрагивала от Алешиных прикосновений и ласк. Потом он встал на колени перед диваном и стал целовать внутренние стороны ее бедер, постепенно приближаясь к прикрытым розовым губкам. И вот они оказались под его губами. Я знала, как чувствительна Лия к подобным ласкам. Она вся выгнулась навстречу его губам, бедра ее широко раздвинулись, тело затрепетало, Алеша взял свой член руками и стал водить им у Лии между ног. Лия привстала на локтях и жадно смотрела на новое для нее зрелище. Но, когда Алеша попробовал двинуться чуть дальше, она сомкнула ноги и прошептала:
— Я боюсь. Сначала Наташу, я лучше просто посмотрю.
На полу у нас лежала большая медвежья шкура — подарок охотников. Алеша взял меня на руки, положил на нее и лег ря- дом. Лия свесившись с дивана, с лихорадочным любопытством смотрела на нас. Алеша опять стал меня целовать и гладить, очевидно, не решаясь сразу перейти к делу. Я схватила рукою член. Подвинувшись к нему поближе, я стала гладить свою … головкой его члена. Как это было приятно чувствовать живую плоть, а не какой-нибудь заменитель Я направила Алешу куда на- до и, введя член головкой внутрь, убрала руку.
Глава 5. Лия
Как только Наташа легла, до этого полупьяная, я немного отрезвела. То, что должно было произойти сейчас перед моими глазами, состовляло для меня сокровенную тайну, которая возбудила мое жгучее любопытство. Таинство слияния мужчины и женщины. Я вся обратилась во внимание и напрягла слух.
Алеша лег рядом с Наташей и стал целовать ее, гладить грудь. Наташа повернулась к нему, взяла рукой его член и стала водить им у себя между бедер. Потом она на мгновение замерла, раздвинула шире ноги, и Алеша покрыл ее своим большим телом. Зад Алеши равномерно поднимался и опускался, тело слегка колебалось, он целовал Наташу в губы и закрытые глаза. Руки его, лежавшие на полу, гладили и сжимали ее груди. Что происходило между ними там, мне не было видно. Ноги Алеши были плотно стиснуты. Наташа охватила бедра Алеши своими ногами и тело ее слегка покачивалось в такт его движениям.
— Алеша только ты смотри!
Услышала я тихий шепот Наташи и ответ Алеши:
— Не бойся Наташенька, я позабочусь, чтобы все было в поряд ке.
Они замолчали, и тела их продолжали равномерно прижиматься друг к другу. Через просвет, на мгновение открывшийся между ними, я увидела, что грудь и нижняя часть живота Алеши мокрые от пота. Руки Алеши соскальзывали с плеч и груди Наташи. Было очень жарко. В воздухе распространился острый запах их разгоряченных тел. Послышался опять шепот Наташи:
— Давай я повернусь на бок.
Они остановились. Алеша освободил Наташу. Она повернулась на бок спиной к нему. Алеша снова прильнул к Наташе, но, наверное, не мог сразу попасть. Тогда Наташа приподняла ногу, просунула руку, взяла Алешу за член и ввела его в себя. На ко- роткое время передо мной открылась незабываемая картина. Пышный, бесстыдно оголенный Наташин зад, приподнятое бедро и под ним рука, рука женщины, направляющей в розовое отверстие член мужчины с обнаженной головкой. Наташа слегка согнула ноги, и Алеша стал прижиматься к ней, обхватив руками за грудь. Я перевесилась с дивана и тогда стало кое-что видно. В просвете между ними я увидела, как член входит и выходит из Наташи. Но головка его не показывалась. Половые губы при каждом выходе как бы не хотели выпускать его и слегка тянулись за ним. Член был весь мокрый. Наташа опять приподняла ногу и наманикюренными пальчиками стала гладить и мять Алешины яички. Через 2–3 минуты я услышала, как Наташа стала не-то стонать, не-то всхлипывать. Тело ее стало с силой стремиться навстречу Алеше. Еще несколько мгновений и Наташа, сжав и выпрямив ноги, прекратила движение.
— Хватит, оставь Лие, — прошептала она.
Они лежали неподвижно, перевернувшись на спину, и отдыхали. Грудь Наташи высоко и часто поднималась, ноги были раздвинуты, и я увидела, как из нее на шкуру скатилась маленькая капелька. Волосики были покрыты вязкой белой жидкостью, под большими слегка припухшими губками, виднелись маленькие розовые лепестки. Алеша лежал неподвижно. Член его был направлен и почти прижат к животу.
После такого зрелища у меня самой все было мокро, во рту пересохло. Алеша встал и лег на спину рядом со мной. Наташа открыла глаза и смотрела на нас. Я привстала и осторожно, двумя пальцами, потрогала член Алеши. Он был твердый, горячий и слегка влажный. Алеша не препятствовал мне рассматривать его, даже, чтобы мне было удобнее, придвинулся ближе. Я схватила член рукой и потянула вниз. Кожа начала сползать и головка немного обнажилась. Я отпустила руку, и все стало на свое место. Я снова, на этот раз сильнее, потянула, обнажая головку все больше. Вдруг кожа сама дальше скользнула, и головка осталась совсем голой. Я напугалась и попробывала закрыть ее, но это мне не удалось. Кожа почему-то все шла назад. Алеша улыбнулся и своей рукой, двинув посильнее, закрыл головку. Тогда уже сознательно я снова открыла ее. Наклонившись, чтобы только все рассмотреть, я ощутила исходящий от члена знакомый мне Наташин запах. Запах этот почему-то всегда притягивал и волновал меня. Как завороженная смотрела я на блестящую красную головку с родным Наташиным запахом. Я наклонилась и поцеловала его. Рука, которая охватывала член, почувствовала, как он вздрогнул и напрягся еще больше. Это показалось мне забавным и я поцеловала его еще раз и еще раз. Каждый раз я получала от члена ответную реакцию. Я стояла уже на четвереньках, одной рукой держась за член, а другой опираясь на колено. Мои поцелуи ему явно нравились и я продолжала. Алеша просунул руку между моих ног и стал ответно гладить мой вход. Стало очень приятно, особенно когда палец Алеши погружался немного вглубь. Он был больше и толще Наташиного и доставлял большее наслаждение. Ласки продолжались. Другая рука Алеши легла мне на затылок и пригнула голову ниже к члену. Мне вспомнилась фотография, и что на ней делала женщина. Я открыла рот и вобрала в него головку. Стараясь не делать ему больно зубами, я прижала головку языком к небу и как бы старалась ее проглотить. Мое движение чем-то напоминало сосание. Головка была нежная, скользкая и очень большая. Под нажимом руки Алеши она все больше и больше погружалась мне в рот, мешая дышать. Я вытолкнула ее изо рта и отпрянула, но увидев умоляющий взгляд Алеши, снова принялась сосать и лизать головку. Моя ласка была, наверное, Алеше приятна. Он весь подавался мне навстречу. Вдруг он резким движением оттолкнул мою голову от члена. Член сделал несколько движений и из его отверстия выплеснулась тонкая струя белой жидкости. Я поняла, что довела своими ласками Алешу до оргазма. Сознание того, что я полностью удовлетворила его страсть, наполнило меня теплым чувством к нему. Я целовала и гладила его быстро слабеющий член. У меня было такое чувство, что это не он, а я испытала полное чувство удовлетворения страсти. Мне было хорошо и спокойно. Как будто не я, а он меня только что …. (другого слова в данном значении, кроме Наташиного, я не знала). Все трое удовлетворенные и усталые, мы лежали на диване и обменивались маленькими благодарными ласками.
Глава 6. Алеша
Я почти полгода не видел женщин. В нашей партии их не было. Поэтому встреча и совместная жизнь с этими девушками меня очень обрадовали. Они обе были симпатичными, с великолепными фигурами, и обе мне очень понравились. Я не мог отдать предпочтение той или иной, слишком мало времени прошло с момента нашего знакомства. В новогоднюю ночь мы прекрасно понимали, что если не определим наших отношений в эту ночь, то другого такого удобного случая не будет. Я был очень благодарен Лие за ее непомерную ласку. Я слышал, конечно, про такие подобные ласки, но самому ни разу не приходилось их испытать. Я чувствовал себя виноватым перед ней, т. к. не дал ей того, что должен был дать как женщине, а она уверяла меня в обратном. Пока мы ласково препирались с ней на эту тему, Наташа взяла и уснула. Чтобы ее не тревожить, мы с Лией перешли на мою кровать. Лию очень интересовали детали, отличающие мой пол от ее. Она все время меня разглядывала, трогала, гладила, я не мешал ей, пока не почувствовал, что готов дать ей то, в чем считал себя обязанным. Я тоже начал целовать ее грудь, гладить между ногами. По состоянию моего члена она поняла, что я снова готов.
— Ты хочешь меня? — Спросила Лия.
Я сказал да.
— Алеша, я боюсь.
Боюсь, что мне будет не очень хорошо, а я не хотела бы разочаровываться. Я сказал, что если ей будет плохо, то она скажет мне об этом и я сразу прекращу. Лия, по примеру Наташи, легла на спину и раздвинула ноги. Я осторожно прилег, почти не касаясь ее тела. Кончиком члена нащупал отверстие и стал медленно вводить его туда. Лия замерла, вся сосредоточившись на тех ощущениях, которые доставлял ей мой член, входя в очень узкое влагалище, я стал двигать сначала не очень глубоко, только погружая головку. Видя, что никаких неприятных последствий это не вызывает, я постепенно стал погружаться все глуб- же. Лицо Лии озарилось радостью. Видимо, я доставлял ей приятные ощущения. Выражение настороженности исчезло, и она вся от- далась наслаждению физической близости с мужчиной. Лия была более мелкой и узкой, чем Наташа, и я старался не причинять ей не нужную боль, но она сама все плотнее и плотнее прижималась ко мне так, что я не вольно довел до самого конца. Она застонала, но, когда я попытался не так плотно прижиматься, она схватила мои ягодицы руками и сама стала регулировать глубину моих погружений. Так продолжалось около минуты. Вдруг Лия ослабила объятия, обмякла и с испугом сказала: «Алеша, у меня все, а как же теперь ты?» Я слез с нее, поцеловал и сказал, что высшая награда для мужчины — это сознание того, что он удовлетворил женщину. Эти заверения не успокоили ее, она сильно переживала, что я не кончил, все пыталась снова лечь под меня. Я не хотел бессмысленно мучить Лию и посоветовал ей немного подождать, уверяя, что она скоро опять почувствует желание. Лия послушалась меня и тихо легла рядом. Я гладил и целовал ее тело, вдруг она встрепенулась и спросила, хорошо ли мне было, когда она держала мой член во рту. Я ответил, что очень хорошо, и что подобного у меня никогда не было. Тогда Лия привстала, наклонилась, несколько раз поцеловала мой член и сказала: «Алеша, мне тоже это доставило большое удовольствие, почти такое, когда ты … не знаю как сказать …» Она потрогала мой член и, взяв меня за руку, провела по своей…
Она прильнула к головке моего члена, стала ее лизать и целовать, надевать кожу на нее рукой и сдвигать губами. Потом опять началось глотание. Я лежал неподвижо и я чувствовал, что семя вот вот выбросится из меня. Лия тоже почувствовала это, т. к. оттолкнула мои руки, слегка захватила головку губами и не давала мне ее вытащить, одновременно она продолжала гладить ее языком. И вот свершилось. Из меня изверглась сильная струя. Лия от неожиданности замерла, закашлялась, а потом, немного помедлив, глотнула и облизала головку.
— Лия, что ты делаешь? Разве так можно?
Она счастливо засмеялась, упала на меня, стала целовать и сказала, что это очень вкусно, правда пресно и пахнет немного хлором.
Утомленные мы быстро уснули в объятиях друг друга.
Глава 7. Наташа
Проснулась я в комнате одна. Алешки с Лией не было. Я заглянула в комнату Алеши и нашла эту милую пару. Они лежали тесно прижавшись, видимо замерзли. За ночь дом остудило. Прикрыв их одеялом, я занялась делами. В этот день мы сделали очень много: передали сводки, навели в доме порядок. Вечером поужинали и разошлись по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок и немного передохнуть. Встречу назначили на 11 часов вечера, и, признаться, с нетерпением ее ждали. Нас с Лией немного пугало, как все будет, когда мы совершенно трезвые. Лия чему-то все время улыбалась, под глазами у нее были легкие тени. Я догадывалась, что у нее с Алешей что-то было, но приставать с распросами не стала. Мы с Лией натопили баню, Алеше поручили организовать тепло в доме. В баньке мы хорошо помылись, причем Лиечка немного приласкала меня, как тогда до Алеши. Раздразнила меня и себя. Она вообще возбуждалась больше, когда оказывала мне интимные ласки, чем когда я ласкала ее. Чтобы сразу преодолеть барьер взаимной стыдливости, мы решили поставить себя сразу в такие условия, что отступать было уже некуда. Когда время подошло к 11, мы с Лией разделись догола, крикнули Алеше, чтобы он не входил, уселись на диван и прикрылись простынями. Позвали Алешу. Он как видно, предвкушал, что будет, т. к. я сразу заметила состояние его мужского тела сквозь трикотажный костюм, надетый на голое тело. Увидев нас под простынями, он присел перед нами на корточки, приподнял краешек простыни напротив меня, потом напротив Лии, улыбнулся и через мгновенье стоял перед нами голый.
Лия спросила, что он увидел под простыней.
— Сразу две приятные вещи, — сказал Алеша, — солнышко и конфетку. Он намекал на цвет наших волос — у меня они были рыжеватые, а у Лии каштановые завитки.
— Что же ты с ними будешь делать?
— Конфетку я съем, а у солнышка погреюсь.
— А с чего начнешь? С конфетки? Вчера ты сначала грелся у солнышка, а теперь я хочу посмотреть как едят конфетку. Вы вчера воспользовались тем, что я уснула, и ели их, кажется, без меня. Мне страшно интересно, как это у вас получается.
Лия вскочила с дивана и заявила, что ей тоже страшно интересно как их едят. Она умчалась в мою комнату и притащила трильяж, который установила перед медвежьей шкурой. Алеша подхватил Лию на руки и хотел положить на шкуру, но она выскользнула и заставила его самого лечь ногами к зеркалу. Лия встала над Алешей на корточки, тоже лицом к зеркалу, взяла его член рукой, немного погладила себя им по промежности как бы отыскивая место, куда он должен войти, нашла и медленно опустилась на него, следя за процессом в зеркале. Меня тоже заинтересовала эта сцена — хотелось узнать, на что стала способна Лия. После того, как член полностью скрылся, и Лия села на Алешкины бедра, она немного покачалась на нем. Ей наверное было больно, но она терпела. Потом она медленно приподнялась, следя, как член выходит из нее. Зрелище ей нравилось, и она каждый раз задерживалась в верхнем положении, оставляя в себе только кончик головки. В зеркале ей хорошо было все видно. Алеша помогал ей руками подниматься и опускаться, предоставляя возможность удовлетворяться как ей нравится. Лия кончила. Она посидела немного на Алеше, потом встала, подошла к зеркалу и присела перед ним. Губки ее не сошлись еще полностью, и видна была глубина влагалища. Алеша был великоват для нее. За все время она не издала ни звука, а тут вдруг произнесла, погладив свои взъерошенные волоски и счастливо засмеявшись:
— Наташа, а у меня ведь получается! Спасибо тебе Алеша!
— Наташа теперь твоя очередь.
Алеша встал, поднял Лию с пола, поцеловал и уложил на диван. Она на мгновенье задержала его, прижалась грудью к Алешкиному члену, потерлась об него и только после этого отпустила.
— Наташа, приказала Лия с дивана, — только ты делай так, чтобы мне было видно.
Я подняла с пола шкуру, бросила ее на стол и легла на нее так, чтобы ноги еле касались пола. Алеша подошел, раздвинул руками ягодицы и ввел свой член в мою…. Под его толчками я закачалась, ноги соскальзывали с пола. Тогда Алеша взял меня за щиколотки, я согнула ноги, и, так держа, он продолжал меня … Лия стояла рядом и заглядывала между нами и даже, улучив момент, похлопала меня по попке.
— Лия, отстань, не мешай!
Лия не унималась. Тогда я, не вынимая из себя члена, перевернулась на спину, ноги положила на плечи Алеши. Поза была моя любимая — Алеша глубоко доставал меня, я наслаждалась этим. Лия постепенно еще больше усилила наслаждение. Она просунула руку сзади между ног Алеши и ввела свой пальчик в мое нижнее отверстие. Пальчик прижимал через тонкую стенку отверстия Алешин член. Я почувствовала, как из меня течет вниз на Лиену руку капля смазки. Приближалась кульминация. Руками Алеша плотно прижал мои бедра к своей груди. Еще несколько толчков и я почувствовала, что все. Но Алеше надо было дать кончить. Я лихорадочно думала, как Лиин пальчик подсказал мне.
— Алеша, прогони Лию и замени ее.
У меня там все было мокрое. Алешин член тоже был очень скользкий и, раздвинув края, легко проскользнул на место Лиеного пальца. Он был очень большой, я туго обхватила его. Двигал Алеша медленно и осторожно. Сначала мне было немного больно, но постепенно боль стала проходить, ощущение полноты стало доставлять удовольствие. Лия буквально завизжала от нового необычного зрелища. Еще немного и Алеша оставил во мне все. Мы опять лежали и отдыхали. нам с Алешей полностью хватило, только Лия, насмотревшись на нас, заигрывала то со мной, то с Алешей, демонстрируя свою неутомимость и вновь проснувшееся желание.
— Потерпи Лия, на сегодня хватит, — сказала я ей.
Мне было неудобно перед Алешей. Ему и так приходилось нелегко, каждый раз удовлетворять двоих. Своей неугомонностью Лия могла поставить его в неловкое положение. Но Алеша успокоил Лию, сказав, что через полчасика отдыха он успокоит и ее.
Глава 8. Алеша
Сегодня мне пришлось до самого рассвета провозится с двигателем, который постоянно ломался, и при отсутствии запчастей его по настоящему никак не удавалось наладить. Поэтому я проспал целый день. Проснувшись уже к вечеру и не застав девушек в аппаратной, я заглянул к ним в комнату. У высокого трюмо стояла голая Лия и внимательно рассматривала себя при свете слабо мерцающей лампочки. Руки ее бесцельно бродили по телу, то касаясь розового соска на груди, то поглаживая бархатную кожу живота, то каштановые завитки волос на лобке. Лия подняла руку и сравнила волоски под мышкой с курчавыми волосками внизу живота. Она была так поглощена созерцанием себя, что не замечала меня. Я невольно залюбовался ей. Лия вообще была сложена исключительно хорошо и гармонично во всех деталях своего тела. У нее была очень красивая высокая грудь с маленькими, чуть выдававшимися сосками. Грудь была такая упругая, что даже когда Лия стояла, она только чуть чуть в нижней своей части делалась полнее верхней. У нее были красивые руки с ухоженными ноготка- ми. Маленькие ступни ног были с акуратными пальчиками, не изуродованными мозолями. Ноги были длинные, стройные. И, не смотря на то, что она была худенькая, бедра и живот были четко обрисованны. Тело у нее было смуглое, покрытое золотистым пушком. Волосики лобка были такие густые, что через них не просвечивало тело.
Наташа в этом отношении сильно отличалась от Лии. Если с Лии можно было лепить фигуру чистоты, и девственности, то Наташа была скорее Венера. При взгляде на Наташино тело возникали вполне определенные мысли и желания. У нее было очень сильное эротическое начало.
Я тихонько подошел к Лие и положил руку на плечо. Лия обернулась ко мне и я ее поцеловал. В поцелуях Лии было что-то особенное Она вся отдавалась им. Ее полуоткрытый рот во время поцелуя медленно бродил по моим губам туда и сюда, в тоже время крепко прижимаясь к ним, глаза е были закрыты. Мои руки ласкали ее тело. Тело от ласк ожило, напряглось, соски заострились, по животу и бедрам прошла легкая дрожь, ноги сами раздвинулись и в образовавшимся просвете моя рука почувствовала горячую шелковистую глубину. Лия стояла лицом к зеркалу, наблюдая в нем за моими руками. Я немного спустил штаны с трусами и она потерлась ягодицами о мой член. Потом отстранилась, чтобы и меня было видно в зеркале. Так мы стояли несколько минут, любуясь друг другом. Рука Лии открывала и закрывала головку моего члена. В такт ее руке член напрягался, становился больше и старался подняться еще больше. Мне было очень приятно, только хотелось чтобы она сжимала его плотнее и делала это чаще. Она как бы почувствовала мое желание. Ее ладошка плотнее схватила мой член, а темп задавал я, устремляясь в кольце ее пальцев. Нам было не очень удобно делать это стоя. Я попятился и лег спиной на кровать. Лия стала на колени и продолжала меня ласкать. Я подсказал Лие…
— «Чуть побыстрее, посильнее сожми — вот так.
Она беспрекословно повиновалась, глаза ее блестели, на щеках играл яркий румянец. Я чувствовал, что у меня скоро все кончится и не хотел оставлять Лию без ответной ласки. Я подхватил ее руками и поставил над собой так, что ее влажное, ждущая глубина, оказалась напротив моего лица. Лия стояла надо мной на коленях. Одной рукой она опиралась на кровать, другой продолжала гладить мой член. Я прижался губами к ее нижним губкам, вставил туда язык и стал им щекотать ее. Еще мгновенье и сперма оказалась в ее руке. Лия откинулась рядом со мной на спину. Я повернулся на бок и продолжал лизать у нее. Она судорожно подергивалась. Еще немного и она прошептала:
— Хватит Алеша.
Я не знала, что мужчину можно так.
— Как это интересно. Тебе действительно было приятно. Как от женщины?
— А ты разве не женщина?
— Нет, я говорю о другом. Это ведь была только рука.
— Это не имеет никакого значения. Главное, чтобы было приятно обоим, чтобы не превращалось в привычку, чтобы каждый раз было ново и желанно, тогда можно все, и все будет хорошо.
Глава 9. Лия
Сегодня опять мой день.
Вначале наши отношения с Алешей были беспорядочны, но потом мы договорились с Наташей об очередности Нас было двое, а он один и, естественно, ему было трудно. Алеша молча принял предложенный нами порядок. Только во время нашей естественной хвори порядок несколько нарушался и тогда другая на это время владела Алешей без раздельно. Алеша ужинал на кухне а я готовилась к встрече с ним. Как правило, они проходили в нашей комнате, если только фантазия или игровая прихоть не вызывали у нас желания заниматься этим в другом месте. Зная, что Алеша любит целовать меня в самых неожиданных местах, я тщательно слегка надушилась, даже подкрасила соски грудей и опять, как в прошлый раз, смотрела себя в зеркало — все ли в порядке. Меня уже давно мучила мысль что рано или поздно все у нас кончится, что тогда останется кроме непрочных воспоминаний? Вид половых сношений между мужчиной и женщиной очень возбуждал меня. Глядя на Алешу с Наташей, я бывала удовлетворена так, как будто сама побывала под ним.
Я хотела оставить о наших взаимоотношениях более существенную память, чем воспоминание. У нас была кинокамера и цветная пленка. Наташа и Алеша умели фотографировать, да и я сумела бы, хитрость не велика. Мысленно я сочиняла сценарий и ракурсы съемок.
Возбужденная всем этим, я набросилась на Алешу, когда он вошел как будто не видела мужчину сто лет. Раздразнив Алешин член губами, я по Наташиному образцу легла на стол и позволила Алеше воспользоваться обоими моими отверстиями так глубоко, как только он мог. Мне почти не было больно, я привыкла к Алешкиному члену. Закончили мы новым способом, честь открытия которого принадлежала Наташе. Когда я была полностью удовлетворена, Алеша был на грани этого Я смазала вазелином внутренние стороны бедер, слегка свела их и Алеша в образовавшуюся чуть выше колен щель стал вводить свой член. Он мягко скользил между бедер и через минуту я почувствовала, что уже все.
Пока мы отдыхали, я, поколебавшись, выложила Алеши свой план. Как ни странно, но он сразу согласился. Оставалось теперь только уломать Наташку, но вдвоем это было уже легче. В благодарность за уступчивость я второй раз удовлетворила Алешу так, как он больше всего любил — ртом. Это умела делать только я. Наташа пробовала, но у нее не получалось, она делала зубами Алеше больно и никогда не могла довести Алешу до конца. А я обращалась с Алешиным членом нежно, глубоко забирала его в рот, осторожно глотала, трогая его языком. Оказывается, его конец, хоть он и очень толст можно проглотить. Вообще мы с Наташей, как женщины, в чем-то разнимся. Как-то придумали игру: Алеше завязали глаза, посадили его на стул, сами по очереди вводили в себя его член, присев к нему на колени. Алеша, не касаясь нас руками, должен был угадать, кто из нас. Алеша никогда не ощибался, хотя мы и придумывали разные уловки, чтобы сбить его с толку. На все вопросы, как он нас различает, он отвечал, что там мы разные и что пословица насчет серых кошек не верна — каждая женщина в ощущениях для члена мужчины различна.
Глава 10. Наташа
Сегодня у нас великий день. Наш «главный режиссер» — Лия закончила монтаж фильма «Наташа, Алеша и я «, так она его назвала, показывала широкой общественности, т. е. мне и Алеше. Господи, как она нас замучила! Некоторые сцены заставляла переснимать дважды и трижды: Видете ли плохо получается, плохо видно. На свое горе мы научили ее обращаться с кинокамерой, так она объективом залезала ко мне, извините, чуть ли не … мы перед камерой продемонстрировали все возможные способы, о которых знали, или сами изобрели. Израсходовали всю пленку сделали несколько сот фотографий.
Теперь она потребовала письменного изложения своих впечатлений в качестве приложения к нему. Фильм, надо признать, получился потрясающий. У меня до сих пор трясуться колени и дрожат руки так, что еле могу себя унять. Фильм шел около двух часов и все это время я находилась в постоянном напряжении и сладкой истоме. До сих пор не могу успокоится, хотя была участницей этого фильма, но Лия смонтировала его так, что много оказалось новым и интересным. Снимались мы в черных полумасках, вдруг фильм попадет в чужие руки, страшно даже подумать? Просмотр оказал на нас такое действие, что мы несколько раз прерывались для удовлетворения страсти, откуда только силы брались. Алешу мы совсем доконали. Нам с Лией пришлось даже взятся за старое, благо вспоминать не приходилось — в фильме мы все это показали — а иначе досмотреть было бы просто невозможно. Сейчас в голове у меня хаос, ни о чем не могу связано думать, но отдельные сцены фильма оказались настолько яркими, запоминающимися, что и без фотографий, отпечатанных в основных сценах, я могу описать их совершенно подробно.
Лия лежит сейчас на кровати в совершенной прострации. Она настолько возбужденна, столько раз во время просмотра удовлетворяла свою страсть, что с ней случился обморок и нам после кино пришлось ее откачивать. Сейчас она выпила снотворное и спит. Ну и вид у нас! Глаза ввалились, бледные, как смерть, на теле синяки. Не знаю, кто из нас это сделал. Или она сама себя так истерзала… Вся опухла и не закрывается. Еще бы, у меня рука не такая уж маленькая, а ведь вся кисть под конец была там. Да и у меня вид, наверное не лучше, хотя и более выдержанная. Но никакой выдержки не хватит, чтобы смотреть эти сцены. Когда это снималось, как- то не обращалось внимание на детали. Или сама снимала и тогда внимание рассеивалось из-за необходимости управления камерой или снимали меня, в эти минуты как то не замечаешь подробностей. Перед камерой мы никогда не играли. Старались разными способами возбудить себя, добивались естественности и в результате получили потрясающее произведение. Дураки люди, что из-за присущего им ханжества преследуют, так называемую порнографию. Да имей они хотя бы часть такого фильма, как у нас, то не страшно им было бы стареть, разводится. Он может заменить все, ни за какие сокровища мира я не расстанусь с ним. Эти сцены при любых жизненных невзгодах будут напоминать, что я изведала в половой части почти все, что только можно и нельзя, ничего не упущено, нет ничего не испробованного.
Мне жаль замужних «курочек», стеснительно прячущих свои прелести даже от мужа. Во время половых сношений они бояться проявить свою страсть. «Ах! Ведь это не хорошо, это стыдно, что он подумает, если я охну чуть посильнее или сделаю как-нибудь по другому, чем обычно, или выскажу, что его … доставляет мне удовольствие. Ведь он подумает, что я совсем развратная женщина». Несчастные, мне Вас жаль. И себя и его Вы лишаете всего удовольствия, сдерживая естественные порывы страсти. Вам надо бы когда-нибудь показать этот фильм в качестве наглядного пособия. Как надо отвечать на ласки мужчин. Вы бы увидели, как он бывает благодарен за эти естественные порывы и как тройной ценой платит за это. Но Вам не перешагнуть через уродливое половое воспитание и вашу ханжескую мораль. Лия должна быть довольна, я по достоинству оценила ее фильм.
Ну, а теперь я перебираю фотографии, сколько их, какие сцены! Вот я стою на полу, ноги слегка согнуты и раздвинуты, туловище согнуто и грудь покоится на Алешкиных руках. Он сзади, ввел уже наполовину свой член в мою…, еще мгновенье и я почувствую острый толчок, его бедра прижмуться к моим и упоительное чувство взаимной, всепоглощающей страсти заставит наши тела стремиться друг к другу во все убыстряющемся темпе. Вот это я опять. Снята крупным планом, видим только фрагменты наших тел. Но мне ли не знать свою… и довольно таки пышную попу. Лия постаралась снять все в подробностях. Я лежу боком на столе. Алеша приподнял мою ногу так, что объектив видит все мое приоткрывающее нутро, моя рука, просунутая между бедер, держит его член двумя пальцами, головка его обнажена, и вот- вот очутится во мне. Я хорошо помню этот момент, в кино он имеет просто потрясающее действие. Алеша ввел головку члена и он попал сначала в более узкое отверстие, чем, в прочем Алеша не был огорчен, да и я тоже.
А вот эта сцена потребовала введения в кинокамеру маленькой автоматики, которая помогла нам снять сцены с участием всех трох. Я лежу на спине, Алеша, присел на корточках, его член между моих, блестящих от вазелина грудей, которые он сжимает руками. Ноги мои широко раздвинуты и из … торчит наполовину погруженная свеча. Лия схватила ее руками и готовится погрузить ее до конца. Потом по совету Алеши мы заменили ее куском губчатой резины, обтянутой презервативом, сначала они были двух размеров: для меня и для Лии, впрочем, сейчас у нас, пожалуй, один размер.
Еще одна групповая сцена. Мы с Лией лежим на диване задом друг к другу, на небольшом расстоянии. Ноги у нас согнуты и прижаты к груди. Алеша вставил нам обеим сразу одну длинную свечу и двигает ее туда сюда, мне поглубже, Лие помельче. Другая сцена — Алеша лежит на полу. Лия сидит над ним на корточках, Алешин член в ее … и она заглядывывает туда.
Я тоже на корточках стою над Алешей и, раздвинув мои ягодицы, он направляет между ними эрзац, описанный уже мною. Опять группа. Мы с Лией на спинах лежим рядом на столе. Алеша перед нами. Мне Алеша воткнул свой член, а Лие его заместитель. Потом мы поменялись с Лией. А на этой фотографии Алеша… Лию, придерживая ее за талию. Лия на четвереньках стоит на табурете. Это опять с Лией. Алешина голова между ее бедрами. Лежат они на боку валетом, Лия обнажила головку его члена и тянется к ней губами. Более эффективный кадр. Лия на коленях перед стоящим Алешей, который прижимает ее голову к себе. Его член почти весь у нее во рту. Как он только там помещается! Рука Лии обхватывает бедра Алеши. Еще один снимок. Я лежу на спине с раздвинутыми ногами, Алеша надо мной на корточках. Его рука на внутренних сторонах моих бедер, у самой….стараются ее широко открыть. Лия со своим приспособлением наготове.
На сегодня хватит. Чувствую, что еще немного и я опять побегу к Алеше, а сил больше нет. надо спать.
Глава 11. Лия
Я проснулась от того, что заболела. Заболела преждевременно. Вчерашний просмотр не прошел для меня даром, возбуждение было слишком велико. Хотя во время монтажа я просмотрела каждый кадр, но совместный просмотр на большом экране совсем другое дело. Чрез 15 минут после начала просмотра я не выдержала и выключила проектор. Схватила Алешу, очень быстро. Я еще ничего не успела, а он уже кончил, да еще в меня. Хорошо что во мне приключилась моя хворь. Алеша только раздразнил меня, я не знала куда деваться.
— Наташа, помоги!
И через мгновенье почувствовала внутри себя упругий прохладный каучук. Стало немного легче. Я благодарно гладила по горячей, влажной Наташиной промежности. Наконец, стало совсем легко и я прекратила движения Наташиной руки.
— Лия, теперь ты меня, услышала я шепот Наташи. Алеша его тоже услышал. Он хотел загладить свою вину.
— Давай я — сказал он Наташе.
Наташа стала на четвереньки, он присел у ее бока, охватил одной рукой за талию, а другой ввел резиновую «игрушку». Сначала слышалось только их прерывистое дыхание, в комнате была почти полная темнота. Только смутные контуры тел выделялись на фоне экрана.
— Алеша, поглубже — застонала Наташа — еще так, милый еще. Ох, как хорошо! Миленький мой, еще.!
Слышались стоны Наташи, тяжело дыхание Алеши и легкий шорох, я подползла к ним и стала гладить Алешина яички и поникший член. Звуки поцелуев будоражили меня еще больше.
В качестве компенсации Наташа поглаживала меня, приговаривая: Бедненькая…… она опять мокренькая, она опять хочет.
Потерпи, миленькая, сейчас мы кончим и что-нибудь приду- маем для тебя. Ее пальцы скользнули внутрь, касались стеночек, теребили волоски, вход. Я невольно придвинулась к ней все бли- же и ближе. Схватила ее руку и начала двигать глубже. Наташа попыталась выдернуть руку, я не давала. «Лия, что ты делаешь! Тебе ведь больно, дурочка!» Я стиснула зубы и подвинула ее ла- дошку еще глубже. Наташа поджала большой палец и он тоже вошел в меня. Сквозь боль я чувствовала как ее пальцы шевеляться у меня внутри, касаясь какого — то бугорка. Стало невыносимо сладко. НАташа осторожно повернула руку. Неповторимо приятная судорога прошла по моему телу, руки и ноги мелко задрожали, все тело покрылось потом, мне хотелось закричать, а может быть я и закричала. Мне не хватило воздуха, я сжимала грудь руками, пробовала еще шире развести ноги, покрывала лицо склонившейся ко мне Наташи безумными поцелуями, шептала: «Наташанька, еще меня, еще!» Что было потом не помню. Я потеряла сознание.
Глава 12. Алеша
После фильма я никак не мог уснуть. Перед глазами мелькали соблазнительные картины. Наташа тоже не спала. Она сидела в соседней комнате и что-то писала. Было около двух часов ночи. Свет в соседней комнате погас. Наташа зашла ко мне и прилегла рядом. Некоторое время мы лежали молча, внутренне переживая перепитии дня. Потом начали шептаться, делясь впечатлениями о фильме.
— Алеша, как тебе больше нравиться со мной? Тебе больше нравиться меня… или с Лией приятней?
— Наташа, я уже говорил вам: вы очень разные. Лия своими необузданными выходками, любопытством и возбудимостью заставляет как-то по новому чувствовать свое тело, обнаруживая совершенно незнакомые мне в нем свойства. Ты тоже очень женственна, обладаешь ярко выраженным женским началом. Если с Лией бывает все обычно бурным, но коротким, то с тобой чувства нарастают постепенно, успеваешь почувствовать и осмыслить, удовлетворение от тебя бывает полным.
— Ну, а как тебе все-таки приятней со мной?
— Я люблю, когда ты прижимаешься ко мне, — я похлопал ее по голой попке, — у тебя она очень приятная. Когда ты прижимаешься ко мне, я испытываю дополнительное наслаждение.
— Правда? Я это тоже чувствовала. Мне тоже приятно, ты так глубже проникаешь в меня.
— А что, разве тебе мало?
— Что ты Алешенька, мне его вполне достаточно. Но знаешь как бы не было глубоко, а хочется еще глубже. Таковы уж мы женщины! — она опять положила руку мне на член, погладила его, приговаривая:
— Он меня вполне устраивает, я люблю его.
— Наташа, а ты не ревнуешь меня к Лии?
— Нет, Алеша, мы с ней так близки, так много знаем друг друга, так слились с ней, что когда ты ласкаешь ее, мне тоже бывает очень приятно. Я хоть этого и не показываю, но то- же люблю смотреть на ваши с Лией забавы. Я погладил Наташу. Она раздвинула ноги, чтобы было удобней гладить там. Наташа была опять готова. Почувствавав это, я тоже зашевелился под ее рукой.
— Подожди, Алеша, не торопись, давай поговорим еще о чем-нибудь. Ты много знал женщин до нас с Лией?
Я ответил, что всего двух. Это была правда.
— А ты?
А у меня до тебя кроме мужа никого не было.
— Ты не жалеешь, что развелась с ним?
Не знаю Алеша. Раньше думала, что правильно поступила. А сейчас думаю, что наша жизнь, при определенных обстоятельствах, могла сложиться по иному. Если бы ты, Алеша, вовремя не подвернулся нам с Лией, мы с ней, наверное, с ума бы сошли. Как мы благодарны тебе за все. Но знаешь, Алеша, так продолжаться долго не может. Тебе надо устраивать свою жизнь, да и нам надо думать о будущем.
— Наташа, мне будет очень жаль с вами расставаться.
— Алешенька, а нам — то каково? Ты думаешь нам будет легко? Но не может это продолжаться вечно!
— Я сам думаю, что наши отношения не могут долго продолжаться. Все скоро должно будет кончиться, т. к. мне надо будет скоро уезжать.
Некоторое время мы лежали молча, утешая друг друга нежными ласками. Потом Наташа легла ко мне спиной, взяла член в руку и начала водить им у себя между ног. Я чувствовал, как под усилием ее руки головка мягко раздвигает ее губы, каждый раз спотыкаясь о маленькую ступеньку. Там стало очень мокро. Наташа не препятствовала, когда член оказался против ближайщей ко мне дырочки, я сделал усилие, пытаясь туда проникнуть. Когда у меня с первого раза не получлось, сама направила его туда.
— Только не надо сразу глубоко.
Я осторожно двигал член, погружая фактически только головку. Отверстие туго охватывало ее, мешая вынимать совсем. Чувствуя, что я боюсь сделать ей больно, она надвинулась на него так, что он вошел до конца. Когда я хотел перейти в другое отверстие, Наташа шепнула:
— Не надо, кончай там.
Мы были слишком усталые и пресышенные. Я еще несколько раз прижился к Наташе и оставил ее в покое, так и не доведя дело до конца. Мы опять лежали рядом, перекидываясь отдельными фразами.
— Я принесу карточки. Давай их посмотрим вместе.
И, не дождавшись моего согласия, Наташа встала с кровати. Через минуту мы лежали рядом и при свете настольной лампы любовались нашей коллекцией. Одни фотографии показывали красоту мужского и женского тела в момент наивысшего удовлетворения страсти, другие, снятые крупным планом, были излишне натуралистичны. Мне больше нравились первые. Особенно мне нравились фотографии, где женщина сама направляет рукой член, или где ее поза выражала полную готовность. Нравились мне такие фотографии, где женщина своим телом, положением рук и ног, выражением лица, всем своим существом как бы говорила о величайшем наслаждении, доставляемой ей мужчиной. Были шутливые фотографии. Лия с Наташей в полной готовности приглашают меня к себе, а я стою перед ними и не знаю, какую выбрать. Или фотографии, где они своей неудобной позой, руками или складкой одежды мешают мне добраться до них. Остается совсем мало, а добраться нельзя, правда, после таких шуток меня вознаграждали сторицей. Было несколько фотографий, где не сама партнерша, а ее подруга направляла мой член в соответствующее место.
Запомнилась фотография стоящей на четвереньках Наташи. Лия силит на ней верхом, раздвигая ее ягодицы. Я вставил Наташе кончик и вот-вот погружусь совсем. Хорошо передавала выражение неистовой страсти групповая фотография. Наташа лежит на столе с раздвинутыми ногами. Я стою перед ней на коленях и целую ее в промежность, а Лия лежит под столом и сосет мой член. Много было фотографий, где мои партнерши полуодетые. Создавалось такое впечатление что они так торопились, что не успели раздеться до конца (впрочем, это было в действительности). Не полностью снятые чулки, оставшийся лифчик, полурастегнутый халатик, просто приподнятый подол платья — это все придавало фотографиям интимный характер и усиливало эротическое влечение.
Несколько фотографий изображало нас после окончания полового акта. Осбенно хорошо была на одной из них Лия, безвольно распростертая на смятых простынях кровати. Ноги еще не успели сдвинуться, руки разбросаны по сторонам, голова повернута на бок, рот полуоткрыт, грудь поднялась в последнем вздохе, по бедру стекает капля прозрачной жидкости.
Еще много фотографий, как мы одеваемся, раздеваемся, купаемся, целуемся, спим или просто лежим, обмениваясь интимными ласками. Рассматривание фотографий привело к тому эффекту, на который рассчитывала Наташа. Чувства наши пробудились. Наташа повернулась ко мне и прижалась губами к моим губам. Мы обменялись долгим страстным поцелуем. Головка моего члена искала Наташин вход.
— Только не торопись — попросила Наташа.
Я не торопился, только повернул Наташу на спину и начал медленно … ее. Наташа лежала совсем неподвижно, вся отдаваясь сладким ощущениям. Я нарочно направлял член чуть выше, чем надо и он, как с горки, скатывался в горячую глубину. Время от времени мы замирали, плотно прижавшись друг к другу. Было очень приятно и я чувствовал что смогу еще долго. Влагалище Наташи стало просторным и мой член входил в него почти без сопротивления. У меня было такое впечатление, что когда я вынимал его, то там оставалась открытое отверстие. Я решил проверить это. Просунул руку между нашими телами и ввел палец в Наташино влагалище. Нет, дырочка все таки закрывается. Вдруг я услышал:
— Поглубже, Алеша.
— Наташа, остальные пальцы не пускают.
— А ты и остальные.
Я неуверенно ввел Наташе ладонь. Она с трудом продвигалась внутрь, раздвигая упругие стенки. Внутри оказалось не очень гладко. Стенки были как-бы гофрированные. Я боялся, что сделаю Наташи больно, но она молчала. Продвинувшаяся вперед ладонь встретила препятствие. Я осторожно ощупал его кончиками пальцев. Препятствие было выпуклым, а посередине его была ма-ленькая впадина. Я пробовал ввести туда кончик пальца, но Наташа остановила мою руку:
— Алеша, не надо, ведь это же матка.
Я немного отодвинул ладонь назад и пальцами стал гладить стенки влагалища.
— Наташа, тебе же больно!
— Нет.
— А приятно?
— Сама не пойму, как — то странно, непривычно. Ты иногда что- то трогаешь пальцем, так у меня истома поднимается до самого горла. Хватит Алеша.
— Зачем тебе это было нужно, Наташа?
— Хотелось проверить, что чувствовала Лия.
— Ну и что?
— Наверное, у нее это было как — то по другому.
Я снова начал…Наташу, но чувствовал, что не удовлетворяю ее. Мужчина это хорошо чувствует. Слишком много было всего за сегодняшний вечер. Для удовлетворения Наташи нужно было что-то другое. И тут она мне помогла. «Подожди, Алеша». Я прекратил.
— Алешенька, можно я сделаю одну вещь? Ты не будешь потом надо мной издеваться?
— Что ты, Наташенька, Вам с Лией все можно, разве ты не знаешь?
Наташа поцеловала меня, проворно вскочила с кровати, минуту покопалась в ящике туалетного столика и подошла ко мне, пряча что-то за спиной.
— Алеша, закрой глаза и не открывай, пока я не скажу.
Я закрыл глаза и почувствовал, что Наташины руки трогают мой член и оборачивают его чем-то мягким. Потом я почувствовал что на все это она одевает резинку презерватива.
— Теперь можешь открыть глаза.
Я взглянул вниз и увидел, что мой член стал раза в два толще и раза в полтора длинее.
— Алешенька, ты не подумай, что мне твоего не хватает.
Просто сегодня со мной что-то случилось, я никак не могу кончить, а без этого, боюсь, со мной будет тоже, что и с
Лией. Ты уж прости меня.
Я заверил Наташу, что все понимаю, ничуть не обижен, и, если она считает, что так ей будет лучше, то я не возражаю. Мой член ничего не чувствовал, через слой фланели и Наташа сама направляла его в себя.
— Наташа, если тебе будет больно, дай мне знать.
— Хорошо, Алеша. Не бойся, давай.
Теперь Наташа не лежала неподвижно. В такт моим движениям тело ее вздрагивало, сквозь стиснутые зубы прорывались легкие стоны, ногти впивались в мои плечи. С ней происходило тоже, что и с Лией. Тоже начало дрожать и биться в конвульсиях тело, стоны перешли в протяженные вскрикивания. Я уже не мог остановиться. Наташа вскрикнула в последний раз, ноги ее судорожно сжали мои бедра и она неподвижно распростерлась подо мной. Я пришел в себя, вытащил член и сорвал с него все. Потрогал лицо Наташи. Из глаз у нее текли слезы.
— Наташа, что с тобой?
— Все хорошо Алешенька. Полежи со мной рядом минутку спокойно.
Я лег рядом, стал гладить тело Наташи. Наташа открыла глаза, села на кровати и счастливо засмеялась.
— Алешенька, как мне сейчас хорошо и спокойно. Миленький, что же я смогу для тебя сделать, ведь ты еще не кончил?
Признаться, я уже не думал об этом. С меня было достаточно, я отклонил предложение Наташи. Утомленные, полностью удовлетворенные, мы лежали на кровати обнявшись. Наташа, засыпая, шептала мне:
— Алешенька, как хорошо ты меня сейчас…, еще никогда я не чувствовала такого полного удовлетворения, я хочу, чтобы ты меня еще когда-нибудь так. Миленький, я ради этого готова на все, делай после этого со мной все, что хочешь, только … меня.