Рассказ маменькин сынок читать

Рабочий день подходил к концу. Уставшие офисные сотрудники спешно собирались домой. Кристина усердно наводила порядок на своём рабочем столе, избавлялась от мусора, сортировала бумаги, убирала документацию в сейф, протирала пыль, поливала любимый цветок, которую принесла из дома. Днём работы навалилось так много, что девушка ничего не успела сделать и теперь доделывала, как говорится в последний момент. Однако она не спешила и на то были свои причины.

— Кристинка, ты идёшь уже? Долго тебя ждать то ещё? Может хоть какую-то работу уборщице оставишь? — раздражённым тоном спросила Наталья, подруга и коллега девушки.

— Наташ, ты не жди меня, — ответила Кристина. — Мы с Лёшей сегодня сходим в кино, а потом в кафе посидим. Я давно ему обещаю.

— Ты опять решила встретиться с этим идиотам?! — удивлённо воскликнула Наташа в недоумении глядя на подругу. — Что других мужиков в мире не осталось кроме него что ли?

— Наташ, ты снова запела свою старую песенку, — сердито пробормотала Кристина с обидой и укором посмотрев на возмущённую коллегу. — Ну скажи, почему ты Лёшу терпеть не можешь? Что он тебе такого сделал? Почему тебе не нравится то, что я с ним общаюсь?

— Ты ещё спрашиваешь? — изумлённым тоном произнесла Наталья. — Да этот твой Алексей скользкий тип… Мутный. С ним вообще лучше не связываться. Только посмотри на него, у него на лице написано, что он неудачник. Кристина, ты знаешь, я желаю тебе только добра.

— Нк вот и не вмешивайся, пожалуйста, в мою личную жизнь, — мягко перебила сердитая девушка побагровевшую от злости подругу. — Я ведь большая девочка, сама как-нибудь разберусь. Спасибо, что беспокоишься за меня, но это лишнее, поверь. Ты иди Наташ, не жди меня. Сейчас сюда спуститься Алексей, а я ещё не всё доделать успела. До завтра подруга.

— Эх, глупышка ты Кристинка. Как есть глупышка, — отдручённо протянула Наталья и покинула офис.

Кристина устроилась в компанию менеджером по работе с клиентами всего несколько месяцев назад. За это время она успела добиться расположения начальства и подружилась с несколькими девочками из своего отдела. Некоторые представители сильного пола пытались оказать на девушку впечатление, но она была уверена в том, что сначала должна вырасти в должности, а уже потом думать об отношениях. Однако знакомство с Алексеем произошло крайне неожиданно, как и переросло в нечто большее…

Не выспавшись ночью из-за чересчур шумных соседей Кристина едва заставляла ноги двигаться тем утром. Она купила себе кофе в автомате, но даже не заметила, как налетела на Алексея. Пятно от кофе расползлось по белоснежной рубашке Алексея, а сам парень даже не дрогнул. Хотя видно было, что ожогся. Кристина поспешила извиниться. Алексей отвечал ей как-то скомкано и девушка чувствовала себя виноватой перед ним. Тем же вечером она предложила Алексею угостить его кофе в знак извинений и он согласился. Парень понравился Кристине. Ей было интересно и приятно общаться с ним, ведь молодой человек оказался хорошо воспитанным и эрудированным. Алексей знал много всего интересного и присел на Кристину произвёл положительное впечатление.

В коллективе же парня никто не воспринимал всерьёз. Все старались держаться от него как можно дальше, разговаривали с ним лишь при необходимости. Да и он сам держался ото всех сторонке, почти ни с кем не общался и смог раскрыться только перед Кристиной. Девушка никак не могла понять, почему её нового друга и поклонника коллеги называли чудаком. Что в нём было такого, что отталкивало всех вокруг?

Лёша ко всему прочему был ещё и симпатичным парнем с большими голубыми глазами. Однако ни его внешние данные, ни уж тем более черты характера не привлекали никого в офисе кроме Кристины и это оставалось загадкой для неё. Она не замечала в поведении Лёши никаких странностей, а когда спрашивала почему другие сторонятся его, те лишь посмеивались и говорили, что за Алексеем до сих пор мама штанишки меняет. Однако на маменькиного сыночка Алексей совсем не походил. Поэтому Кристина убеждала себя, что не должна обращать никакого внимания на своих коллег.

Девушка несколько раз ходила с Алексеем в парк. Время от времени они обедали вместе в соседнем кафе. И ещё пару раз Алексей провожал кристину до дома. Так молодые люди начали встречаться. Они не скрывали того, что состоят в романтических отношениях. Кто-то в офисе потрясённо, озадаченно смотрел на Кристину озадаченно качал головой и снисходительно ухмылялся, а кто-то открыто крутил указательным пальцем у виска. Коллеги не понимали, почему такая красивая и умная девушка обратила внимание на Алексея, а не на кого-то другого.

Проходя мимо коллег, которые во время обеденного перерыва сидели в столовой она не раз слышала, как они шептались друг с другом.

— Решила осчастливить нашего чудачка, — презрительно фыркнув сказала брюнетка из отдела маркетинга. — У неё наверное синдром, этот… Ну, как он называется?

— Ха. Я тебя поняла. Небось скоро свадьбу сыграют. Красотка и чудак, как красавица и чудовище, — ответила блондинка.

После чего обе звонко захохотали.

Кристина никогда не было зависимой от чужого мнения, поэтому разговор коллег никак не повлиял на её настроение или мышление. Девушке просто было любопытно, по какой причине весь коллектив недолюбливает её ухажёра.

Между тем за Кристиной в офисе ухаживал не только один Алексей. Ей не давал прохода молодой мужчина из отдела кадров, который оказывал девушке знаки внимания чуть ли не с первого дня её появления в офисе. Денис не вызывал у Кристины каких-либо ярких чувств в отличие от Алексея. Мужчина не раз приглашал девушку на свидание, настойчиво звал её в кино, кафе, театр. Но она каждый раз наотрез отказывалась. Она по-дружески общалась с Денисом, а он искренне радовался и этому. Порой Денис обедал вместе с Кристиной, когда Алексей был на выезде. За что последний отчитывал девушку и говорил, что о ней будут ходить слухи, как о ветреной девице. Такие слова Кристина не воспринимала всерьёз. Она прекрасно понимала, что Лёша просто ревнует её и старалась сделать так, чтобы больше у него не было причин для такого неправильного гнетущего чувства.

С денисом Кристине тоже нравилось общаться. Но так уж вышло, что она сама не заметила, как стала девушкой Алексея, а значит не должна была делать то, что не нравится её молодому человеку…

— Любимая, давай сегодня поужинаем вместе с моей мамой, — ласковым угодливым тоном произнёс как-то Алексей, когда влюбленные выходили из офиса. — Она давно мечтает с тобой познакомиться. Я уверен, что моя мама произведёт на тебя хорошее впечатление, ведь она просто чудесная женщина. Да и готовит она отменно. Попробуешь её пироги, больше никакие другие есть никогда не захочешь.

— Ты уверен, что пришло время для знакомств с твоей матерью? — спросила в замешательстве Кристина окинув растерянным, озадаченным взглядом своего избранника.

Девушка пока ещё не была уверенной в своих чувствах. Ей казалось, что отношения должны стать куда более серьёзными, чтобы знакомиться с родителями. Но у Лёши настрой видимо был серьёзным.

— А вдруг я ей не понравлюсь вообще? — спросила Кристина, решив как-то оправдать своё нежелание встречаться с женщиной.

— Да ладно тебе. Милая, я уверен, что ты покоришь её с первого взгляда своей обворожительной, доброй улыбкой и глубоким вдумчивым взглядом. Вы с ней ещё подружитесь, уверяю тебя. Моя мама простая женщина, с ней никаких проблем не будет…

Кристина понимала, что её отказ обидит Алексея. Она была вынуждена согласиться, хоть чувствовала, что интуиция подсказывает совсем другое…

Ольга Николаевна произвела на Кристину хорошие впечатления. Она показалась заботливой и понимающей женщиной. Нахваливала девушку и говорила, что они с Лёшей просто прекрасная пара. С сыном женщина общалась совсем не как с маленьким ребёнком, не подтирала ему нос, как говорили в офисе. Кристина осталась довольной знакомством. Ей даже стало казаться, что она не ошиблась с выбором и не должна остерегаться своих чувств.

Спустя месяц после знакомства с матерью Алексея у Кристины возникла непредвиденная проблема, которая лишила её покоя. Девушка снимала однокомнатную квартиру неподалёку от своей работы, но хозяин арендуемого ею жилья неожиданно заявил, что продаёт квартиру и уже нашёл покупателя на неё. Он дал Кристине неделю на то, чтобы она собрала вещи и уехала. Девушка пребывала в отчаянье. Она не знала, что ей делать и куда переезжать, ничего подходящего найти для себя Кристина не могла. Жильё либо была слишком дорогим, либо удалённым от места работы. Тогда Алексей решил прийти на помощь своей избраннице.

— Милая, почему бы тебе не переехать ко мне. У меня большая комната. Мы с тобой спокойно в ней поместимся, к тому же живу я неподалёку от офиса. По-моему это просто прекрасная идея, тебе самой так не кажется? Да и вообще нам с тобой пора расписаться, не дети ведь уже. Почему бы не узаконить наши отношения.

Не так себе Кристина представляла предложение руки и сердца. Она считала, что это должно произойти как-то особенно. Однако с пониманием отнеслась к словам Алексея, который подходил к жизни с практичной стороны. Он был далёк от романтики, не умел делать что-то красиво, но заботился о любимой.

Девушка согласилась узаконить их отношению в тот же вечер. Она переехала в квартиру своего жениха. Ольга Николаевна порадовалась, что Кристина и Алексей решили жить вместе, но она настояла на том, что оттягивать со свадьбой нельзя. Поэтому влюбленные утром следующего дня отнесли заявление в ЗАГС.

Живя под одной крышей с будущей свекровью кристина время от времени ловила на себе странные взгляды той. Казалось, что Ольга Николаевна смотрит на неё со злобой, но стоило только спросить, всё ли в порядке, как на губах женщины тут же появлялась улыбка.

— Конечно Кристиночка. Всё хорошо. Как ты могла подумать иначе? Я желаю своему сыночку только счастье и рада, что вы будете вместе, — говорила женщина, но как-то натянуто.

Делиться своими предположениями с Наташей Кристина не спешила. Она боялась, что коллега не поймёт её, ведь она и так недолюбливала Лёшу.

Закатывать пир на весь мир и отмечать свадьбу Алексей и Кристина не стали. Они скромно расписались рано утром и поехали на работу.

Кристине казалось, что она попала в какую-то ловушку, словно делала то, чего не хотела. От такого ощущения было крайне не по себе.

Родных у девушки не было. Дедушка, который вырастил её умер несколько лет назад и она осталась совсем одна в большом мире. Единственным близким человеком был муж, но стоило только начать делиться с ним своими предположениями, как Лёша смурнел.

— Выдумываешь ты себе все эти косые взгляды. Ты маме понравилась, всё хорошо же. Она счастлива, что мы с тобой поженились. А ты чего хотела-то? Чтобы тебе в ножки каждый день кланились что ли? Нашлась тут царица, — раздражённо фыркнул мужчина на жену.

Однажды случилось то, что окончательно повергла Кристину в шок. Особые женские дни не пришли в срок и Кристина сильно расстроилась. У неё потягивал живот и она боялась, что снова подхватила какую-то инфекцию. Чего только стоило вылечится в подростковом возрасте, когда в общественном туалете подцепила инфекцию. Девушка с ужасом представляла себе лечение, которое может ждать её впереди. Она поговорила с Алексеем и сказала, что следует сообщить начальнику, что она не сможет выйти на работу, так как должна обязательно посетить врача и убедиться, что всё в порядке.

— Ааа, можешь ли ты оказаться того… Ну, беременной? — спросил Алексей нахмурившись.

— Я не знаю, — пожала плечами девушка, — если честно, то я даже не допускала себе такую мысль. В любом случае мне нужно попасть к врачу, чтобы проверить всё.

Алексей растерянно, испуганно как-то посмотрел на свою избранницу и в замешательстве пожал плечами.

Однако Кристине не удалось сходить гинекологу из-за того, что возникли проблемы с новым проектом на работе. Так пролетело три дня.

Ночью девушка проснулась из-за того, что услышала чьи-то голоса. Открыв глаза Кристина увидела склонившиеся над дней лицо Ольги Николаевны, которая была одета в длинную белоснежную сорочку. Она держала в руке мешок с какими-то отвратительно пахнущими травами и бормоча себе под нос что-то, сыпала их на живот девушки. Кристина испуганно вскрикнула и лихорадочно подскочила с кровати. Её охватил невыразимый ужас. Только в этот момент она заметила стоявшего неподалеку от матери Алексея, который наблюдал за всем происходящим и читал что-то с чёрного листа. Девушка обратила внимание на соль, которая была рассыпано вокруг кровати.

— Что здесь происходит?! Что вы делаете?! — испуганно закричала Кристина. — Оставьте меня в покое! Уходите сейчас же!

— Молчи Кристинка, — велел Алексей злобно посмотрев на ошарашенную девушку. — Не мешай маме проводить обряд.

— Какой обряд, что за бред такой?! Я буду кричать! Я всех соседей на ноги сейчас подниму и я вызову полицию в конце концов, — громовым голосом сказала Кристина в шоке и негодование посмотрев на мужа и его мать.

После этих слов Ольга Николаевна нехотя покинула комнату сына. Как только за ней закрылась дверь Кристина оторопело посмотрела на Алексея и ошеломлённым, недоумевающим тоном спросила у него:

— Что это было Лёша? Как это вообще понимать? Что за бред такой? Ты принимаешь участие в безумных играх своей матери?

— Мама всего лишь хотела помочь нам, — невозмутимо произнёс Алексей с досадой глядя на дрожащую, напуганную жену. — Ты пойми, лишний рот в доме нам сейчас ни к чему. Мы сами еле сводим концы с концами. Нам надо сначала на ноги встать, только потом думать о детях. Я рассказал маме о том, что у тебя задержка. Она сказала, что её обряд поможет избавиться от плода.

— О боже мой! — перепуганно вскрикнула Кристина, ведь слова избранника привели её в дикий ужас. — С кем я связалась! Я думала, что всё это слухи. Ты говорил, что твоя мать развлекается безделушками, которые понавешены по всему дому, вроде оберегов и мешочков с солью. Но всё оказалось куда серьёзнее. Скажи, а меня она тоже к тебе приворожила? Господи! Какой же бред! Не хочу больше здесь оставаться!

Кристина вскочила с места и принялась собирать вещи. Алексей пытался остановить её, отговорить, но его попытки не увенчались успехом. Юевушка быстро собрала вещи и выскочила из квартиры. Она вышла из подъезда и устало опустившись на скамейку безудержно громко зарыдала. Кристина пребывала в полном отчаянии и не представляла себе, что ей делать, куда идти. У неё не было крыши над головой. О том, чтобы вернуться обратно к Алексею и его матери и речи быть не могло. Он поделился со своей матерью сокровенным ещё не зная до конца на самом ли деле беременной была его жена. Он не попытался поговорить с Кристиной и спросить, чего хочет она. Всё решил сам. Избавиться от ребёнка, которого там может и не быть. Да ещё и избавиться таким изощрённым способом. Конечно Кристина считала странной эту тягу свекрови к оберегам, но не думала, что та станет проводить такие ужасные обряды. А Алёша просто стоял и помогал ей. Липкий, мерзкий пот тонкой струйкой побежал по спине.

Сначала девушка вспомнила Наташу. Она решила позвонить подруге и попросить приютить её ненадолго, но очень скоро отказалась от этой идеи, так как Наташа жила в однокомнатной квартире с родителями и младшим братом. Неожиданно телефон Кристины издал звук оповещающий о том, что кто-то прислал ей сообщение. Сначала она испугалась, подумала что это Алексей, но увидев на дисплее имя коллеги и друга девушка вздрогнула. Она открыла сообщение и прочитала то, что в нём было написано:

«Прости, что пишу так поздно. Ты наверное уже спишь. Я лишь хотел сказать тебе о том, что мне удалось добыть ту книгу на английском о которой ты так долго мечтала. Завтра утром принесу её в офис. Спокойной ночи Кристина.»

Девушка улыбнулась сквозь слёзы. Она была тронута добрым поступком Дениса, который однажды во время разговора случайно узнал о том, что Кристина давно мечтает приобрести редкую книгу своего любимого автора. Денис запомнил это и нашёл книгу, чтобы порадовать девушку и сделать её мечту реальностью.

«Спасибо тебе Денис. То, что ты сделал очень многое значит для меня. Ты всегда помогаешь мне. Мне и сейчас нужна твоя помощь. Я в тебе очень нуждаюсь.» — ответила Кристина на сообщение.

Денис вскоре перезвонил и Кристина горько всхлипывая, обливаясь слезами рассказала ему о том, что оказалась в безвыходной ситуации. И ошеломлённый её рассказам молодой человек предложил ей свою помощь. Так девушка временно поселилась в квартире своего давнего поклонника и принялась искать подходящее жильё. Только тогда она по-настоящему узнала мужчину к которому поворачивалась спиной на протяжении нескольких лет.

Денис окружил Кристину вниманием и заботой, успокоил и поддержал её. Он не давил на девушку пытаясь воспользоваться тем, что она после разрыва с Алексеем находится в тяжёлом эмоциональном состоянии. Мужчина делал всё возможное, чтобы отвлечь девушку от грустных мыслей и зарядить её положительной энергией.

Вскоре Денис нашёл для Кристины подходящую квартиру, которая находилась неподалеку от офиса. Он сумел договориться с её хозяином и получить существенную скидку. Мужчина сам оплатил первый месяц и вскоре перевёз вещи подруги в её новое жильё.

— Спасибо тебе Денис, — дрожащим, взволнованным голосом прошептала девушка.

Она смущённо опустила голову понимая, что больше ничего и не может сказать.

— Я никогда не забуду твою доброту. Ты оказался рядом именно тогда, когда я в этом больше всего нуждалась…

— Не нужно благодарить, — с трепетом произнёс мужчина. — Я готов на всё ради тебя, ты знаешь об этом. Больше всего я хочу видеть тебя счастливой и могу ради одной твоей улыбки мир перевернуть. Как бы пафосно это не звучало, я никому не дам тебя в обиду. Я сотру в порошок любого, кто причинит тебе боль.

Кристина смотрела на Дениса с благодарностью и благоговейной, трогательной нежностью. Она теперь не сомневалась в том, что рядом с этим мужчиной будет как за каменной стеной, что бог подарил ей не только верного, заботливого друга, но прекрасного достойного спутника. Однако девушка не торопилась. Она ещё не пришла в себя после разрыва с Алексеем.

Кристине была морально тяжело работать с бывшим мужем в одной фирме. Она развелась с Алексеем, но тот всё равно не давал ей покоя и каждый день спускался в её отдел, чтобы снова попытаться вернуть девушку. Алексей несмотря на всё случившееся был необычайно настойчив и красноречив. Радовало Кристину только то, что её предположения оказались ошибочными. Она не носила под сердцем ребёнка от этого человека.

— Кристина, долго ещё будешь обижаться на меня? Возвращайся домой, я не могу без тебя. Твоё место рядом со мной. Покапризничала и хватит, ты моя женщина! — самонадеянным, безапелляционным тоном заявил Алексей подойдя к бывшей жене во время обеденного перерыва и схватив её за руку.

В это мгновение Кристина поняла, что её окончательно отпустило. Раньше Алексей манипулировал ею. Сначала заставил чувствовать себя виноватой за тот пролитый кофе. Потом частенько давил на то, что считает себя изгоем и вызывал жалость. Теперь её наконец-то отпустило. Она поняла, что и не любила Алексея. Она не планировала выходить замуж. Но всё случилось слишком быстро и она сама не поняла, как позволило загнать себя в клетку. Теперь у Кристины открылись глаза. Если Алексей и не привораживал её с помощью обрядов своей матери, то совершенно точно искусно манипулировал ею. Но теперь все маски сняты.

— Отпусти меня! — резко вскрикнула Кристина оторопев от неожиданности. — Ты делаешь мне больно. Я говорила тебе, что наши отношения были большой ошибкой. Между нами больше ничего не может быть! Забудь меня, слышишь?! Оставь меня в покое, я больше не хочу видеть тебя! Не надо меня преследовать!

Кристине не хотелось терять хорошую работу из-за неадекватного поведения бывшего мужа, но она не знала, как ей сделать так, чтобы Алексей больше не беспокоил её. Она не рассказывала об этом Денису, потому что знала, что разъяренный мужчина не станет церемониться с нахальным, неугомонным коллегой и быстро поставить того на место. Но судьбе было угодно, чтобы Денис всё же узнал правду в тот день.

Выходя из офиса вместе с другими мужчинами Денис невольно стал свидетелем ссоры Кристины и Алексея. Он резко остановился на секунду и замер на месте затаив дыхание.

— Думаешь я не знаю по какой причине ты от меня бегаешь?! Спелась с мужиком из своего отдела,  да? Быстро ты нашла мне замену, не долго ты по мне страдала, а всё клялась в любви и преданности. Ты просто лживая! Ты не способна любить и ценить!

Разъярённый Алексей резко замахнулся на Кристину желая наказать её, но вовремя оказавшийся рядом Денис успел остановить его. Он с размаху ударил коллегу кулаком по лицу, вследствие чего Алексей упал на пол не устояв на ногах.

— Больше никогда не приближайся к Кристине! Понял? Это был предупреждающий удар, после второго ты так быстро не встанешь! Чтобы я больше не видел тебя рядом с ней! Проваливай отсюда, пока я ещё как-то держу себя в руках!

— Я уйду, — протяжно всхлипывая ответил ошеломленнвй Алексей. — Очень зря ты Кристинка так себя ведёшь, пожалеешь ведь потом, но поздно будет.

Кристина со слезами на глазах обняла Дениса и положила голову на его плечо. В тот момент она поняла, что нашла свою истинную любовь, что хочет провести остаток дней своих рядом с этим прекрасным, добрым, ласковым, заботливым и великодушным мужчиной, который сумел исцелить её раненую душу…

Вскоре Кристина и Денис начали встречаться, а через несколько месяцев влюблённые поженились. Алексей больше не подходил к бывшей жене, но издалека пристально за ней наблюдал. Кристина не раз ловила на себе его заинтересованные и жадные взгляды, от которых у неё испуганно замирало сердце в груди. Начальник видел, какая напряжённая обстановка держится в коллективе. Не желая терять никого из сотрудников он предложил молодожёнам перебраться в новый филиал компании, которую открывали в другом городе, на руководящие должности. Денис и Кристина согласились, ведь там у них открывались широкие возможности.

Лишь спустя пять лет счастливые супруги приехали в родной городок, чтобы повидать близких и друзей. Денис и Кристина встретились в парке с Наташей, которая всё это время поддерживала с ними связь. Она рассказала супругом о том, что Алексей за все эти годы ни чуть изменился.

— Остался всё таким же неудачником и чудаком, — заявила презрительно усмехнувшись Наталья. — Весь коллектив от него шарахается. Никто видеть его не хочет. Он всё так же ходит постоянно следом за своей мамочкой, которая словно привязала его к себе невидимой цепью. Она конечно счастлива, ведь именно этого и добивалась. Женщины у Алексея нет. Да кому он такой нужен. От него ведь одни беды и проблемы. Так и останется до конца дней своих маменькиным сыночком.

Кристина пришла в ужас от слов подруги. Она крепко сжала руку мужа и мысленно поблагодарила бога за то, что он во время показал ей истинное лицо Алексея. За то, что девушка не успела испортить свою жизнь. Она благодарила бога и за Дениса, который стал для неё целым миром.

Кристина в тот день поняла одно, когда у неё появится сын, она никогда не будет привязывать его к себе чрезмерной опекой и слепой любовью. Она даст свободу своему ребёнку, чтобы тот мог двигаться туда, куда пожелает его душа и в итоге сумел обрести счастье…

Самуил Аркадьевич Сонечку не любил. Невесту ему сосватала мама. Она познакомила их полгода назад. Дочь подруги, складная, спокойная, но не красавица. «А с лица не лизать – приговаривала женщина, – за то хозяйка хорошая, передаю тебя в надежные руки, Сёмочка».

После свадьбы в путешествие не поехали. Сняли домик на ближайшей турбазе и любовались пейзажами под дешёвое вино. Самуил думал, стерпится, слюбится, и всё старался найти в жене изюминку. Как она запрокидывает голову, когда поправляет волосы, как поводит плечами, когда прохладно, даже к смеху, такому редкому, прислушивался. Но всё тщетно, ничто в этой женщине его не трогало. Но пойти против мамы он не решался, она знает, что для сына лучше.

А вот Софья была довольна своим мужем. Презентабельный, порядочный, видный. Она вставала пораньше и накладывала макияж, зная свои недостатки, старалась подчеркнуть достоинства. Выразительные, хотя и близко посаженные глаза, пухлые губы, хотя и выдающаяся вперед нижняя челюсть. Старалась во всем угождать Самуилу, предупреждать его желания. И рубашку с утра погладит, и кофе нальёт, и ботинки сама почистит. Сёма морщился, но улыбался в ответ, целуя супругу в щеку.

В соседнем домике отдыхала молодая пара – Мила и Иван. Они пока не были расписаны, но видно, как они любили друг друга. Обе пары подружились. Они вместе ходили к реке загорать, вместе в столовую и на танцы. Что сблизило этих совершенно разных людей, не понятно. Наверное, покладистый, смирный и надежный Самуил вызывал доверие, а молодежь в свою очередь, очаровывала искренностью и любовью к жизни.

– Самуил Аркадьевич, Мила совсем меня не слушается, всё делает по-своему, – хохотал Иван, расправляя покрывало на лежаке, когда компания пришла на пляж. – Как вы добились послушания вашей супруги, поделитесь секретом.
– Просто мы мыслим одинаково – вступила в разговор Сонечка, – смотрим в одном направлении, да Сёма?
– Вы на удивление мудрая женщина, – подхватила разговор Милочка, – я вот не могу не спорить, ведь он всё делает не так. Вот и сейчас, стелет полотенце не той стороной, наизнанку. Неужели ты не видишь, с какой стороны рисунок?

Самуил Аркадьевич молчал и незаметно, как ему казалось, разглядывал фигуру Милы. Длинные ноги с выраженными сильными икрами, гибкая талия, средней округлости грудь. Но Софья как будто не замечала взглядов мужа и, скинув тунику, направилась к воде. Сёма только вздохнул, оглядывая тяжёлую, крепкую фигуру жены.

Иван побежал вслед за Соней, а Мила попросила Самуила намазать плечи кремом для загара. Наш герой с удовольствием предался этому занятию. Он самозабвенно втирал белую душистую массу в бархат кожи и, не удержавшись, поцеловал девушку в шею.

– Что! Что вы делаете?! – девушка резко обернулась.
– Простите, – мужчина ретировался, но было поздно. Сцену заметил Иван, вернувшийся зачем-то к лежакам.
– Мдааа, – протянул парень.- А производили впечатление порядочного человека. И не стыдно? Как вы могли! Мила, собирайся, уходим.Самуилу Аркадьевичу нечего было сказать, он всё бормотал «Простите, бес попутал…»

Теперь предстояло объясняться с Софьей, которая всё ещё плескалась в воде и ни о чём не подозревала. Надо будет ей как-то объяснить охлаждение в отношениях с новыми друзьями.
Наш герой решил ничего не предпринимать, само как-нибудь уляжется. Он не привык решать проблемы. За него раньше всё делала мама, а теперь жена.
– Куда это делись Мила с Иваном?- спросила Софья довольная и воодушевленная вернувшаяся после купания.
– Я сам не понял, у них какие-то срочные дела наметились.

Когда пара вернулась в домик, они заметили, что у соседей дверь заперта и на ней висит табличка «Дом свободен».
– Странно, что такого могло случиться, что они вот так, не попрощавшись, уехали?- недоумевала Соня.
– Ему позвонили из города, и я сам не понял, что именно произошло. Надеюсь, у них всё хорошо, – Самуил поверил в свою ложь, и его речь была убедительна.

Когда ночью наша пара лежала в постели, Сёма вдруг представил на месте Сони Милу, и его страсть была на редкость бурной. Такой, что женщина удивилась порыву мужа. Она осталась довольна, подумав, что он наконец-то воспылал к ней чувствами.

А Самуил Аркадьевич, не в силах больше выносить нелюбимую женщину рядом, поутру засобирался домой, хотя до конца срока пребывания на отдыхе оставалось ещё три дня.

По приезду в город, он сослался на срочные дела на работе и поспешил завершить медовый месяц. На службе его неожиданно отправили командировку, чему он был несказанно рад.
Вернувшись из поездки, он был огорошен новостью, что его жена беременна. Софья летала как на крыльях, планируя ремонт в квартире, а Самуил Аркадьевич понял, что теперь его жизнь закончилась. Начнутся пелёнки, сопли, бессонные ночи. Но ведь мама знает, что для сына лучше. Никто не упрекнёт этого порядочного семьянина в недостойном поведении. Оставалось только смириться.

(Просмотров за всё время: 71, просмотров сегодня: 1 )

Автор публикации

4 996

Tы, в кopичнeвoм пaльтo, я, иcчaдьe pacпpoдaж.
ты — никтo, и я — никтo. вмecтe мы — пoчти пeйзaж.

Комментарии: 1114Публикации: 74Регистрация: 14-07-2022

Сережа с самого своего рождения по день, когда настала пора прощаться с домом и так сказать, «вылетать птичке из гнезда», жил в маленьком провинциальном городке Г. Он единственный ребенок в семье, поэтому родители, а в особенности мать, все свое внимание всегда уделяли только ему одному. В семье он жил вполне полноценной, состоящей из матери, отца и самого Сережи, что, конечно же, по-своему сказалось на его воспитании и миропонимании. В детстве он был мальчиком довольно-таки болезненным, что всегда отбирало много сил и нервов. По многим причинам ему было запрещено заниматься каким-либо спортом, кроме различных малоинтенсивных и хоть немного тонизирующих упражнений. Поэтому, кроме своей болезненности, он был всегда скудно физически развит, что стало одной из причин для издевательств и насмешек со стороны ровесников, которые всегда его в этом плане превосходили. В таком возрасте никуда от этого не денешься и приходилось терпеть. И к сожалению, из-за всех этих насмешек и стёба у Сережи совсем не было друзей. Были, конечно, более-менее близкие знакомые, но ни с кем крепкой связи у него никогда не бывало. Он уже с маленького возраста всех презирал и отстранялся, потому что боялся открыться, боялся кому-то довериться, чтобы не стать открытой мишенью, и все это, естественно, не без злобы. Но зато он понимал с самого детства, что самые близкие, кто у него есть, это его родители, хоть и такие как у него.
 

Со всем тем, что я сказал, сочеталось, к счастью, хорошее умственное развитие Сережи. Учеба ему всегда давалась легко, а главное с интересом, что он все схватывал на лету. Родители и учителя очень гордились мальчиком за такие умственные способности. Сережа старался принимать участие во всех школьных олимпиадах, где зачастую занимал призовые места. Абсолютно каждую науку, которую преподают в школе, он мгновенно схватывал с удовольствием, что в последствии ему очень помогло при поступлении в университет.
 

Гулять мальчик ходил очень редко, а если и ходил, то только не поздним вечером и совершенно один, при этом стараясь не попадаться людям на глаза. Они ему мешали мыслить, они ему мешали сосредоточиться и ощущать себя уютно и свободно. Как бы не был Сережа слаб физически, но его ум и сила духа часто позволяли ощущать себя могучим и сильным. Это достаточно интересное ощущение, на которое следует обратить внимание. Это своего рода вдохновение, возвышение души. Когда неожиданно с помощью каких-то мыслей человек вдруг получает кратковременную возможность испытать себя возвышенным, особенным, способным на все что угодно. Когда вдруг кажется, что все на самом деле в этом мире хорошо, что все гораздо проще, чем мы видим. В этот момент мы совсем неосознанно на мгновенье можем посмотреть на всю эту жизнь сверху, с высоты, когда все видно, как на ладони. И как только вы видим эту жизнь сверху, то она становится гармоничной и прекрасной. Мы чувствуем свое могущество, свою силу, свою волю, а мурашки в это время приятно оббегают наше тело. Такие-то чувства Сережа бывало и испытывал на прогулке, слушая в одиночестве вдохновляющую и любимую его музыку. Но ранним вечером, а уж тем более днем сложно было найти место, где совсем нет людей. К тому же гулять он ходил в основном в теплые времена года, когда можно было получать от этого гораздо больше удовольствия, нежели в холод. Да и к тому же когда холодно, то мама ему постоянно звонила и звала скорее домой, чтобы Сережа вдруг не простудился и не заболел бедняжка. Хоть городок, в котором он жил, маленький и провинциальный, да только хоть какой-то люд, но всегда гулял по его улицам, а далеко уходить Сережа боялся, потому что его мог кто-то увидеть и сообщить его родителям, за что он, конечно же, получил бы какое-либо наказание, да и, честно говоря, Сереже самому было страшно куда-то далеко отдаляться от дома. Но ни в коем случае не стоит обвинять Сережу в его недостатках, если таковые присутствуют, потому что в его случае воспитание в основном шло от родителей, ведь он ни с кем более по большому счету и не общался. Поэтому я вынужден и без этого совершенною никак, рассказать о его родителях о каждом по отдельности.
 

Я не буду говорить об истории каждого из родителей с малых лет, потому что это вовсе не имеет никакого значения, а расскажу с какой они вообще стороны подходили к воспитанию своего единственного и любимого ребенка. Вообще семья Слепцовых была семьей совсем не видной. Даже у родителей особо друзей не было, да, наверное, и вовсе не было, кроме некоторых хороших знакомых, поэтому супруги были сами у себя, а у них был Сережа. Маму, теперь уже юноши, зовут Ирина Ивановна. Женщина она очень мнительная, боязливая и через чур обо всем беспокоящаяся, какой она прежде не была. Она всегда боялась за состояние и самочувствие своего сына. Даже провожая его в школу, она была готова хоть сидеть с ним в классе и переходить из кабинета в кабинет, если б это было возможно, только бы быть уверенной, что с ним все в порядке. Ей всегда казалось, что его кто-то обижает, что он легко попадет в своего рода неприятности и не сможет без её помощи из них выбраться. Приходя за Сережей в школу, когда он был еще совсем мальчиком, она смотрела на других детей и приходила в ужас от того, какие они нынче пошли. «Нынче, – говорила мама, – дети совсем сумасшедшие пошли, неконтролируемые и как за ними вообще смотрят родители, если те так ужасно себя ведут, вот наш Сережа…». Она даже боялась себе представить, что её сыночек остается на пол дня с такими извергами, такими маленькими бесятами, которые в любой момент могут травмировать её дорого мальчика как физически, так и морально. А сколько пришлось самому Сереже потратить сил и совершить уговоров, чтобы мамы его перестала провожать в школу, потому он был уже не маленький и мог сам благополучно дойти, к тому же над ним уже начинали подсмеиваться ровесники, что он такой маменькин сынок, который не может сам пройти несколько сотен метров от своего дома, который находился и правда совсем неподалеку, до школы, так это сложно передать словами! А входя в школу, она с таким презрением смотрела на одноклассников Сережи, с таким осуждением, как будто они в чем-то виноваты, хотя вина за ними не редко и правда была. Над Сережей, как я уже говорил, ровесники временами подсмеивались. Хоть они и не отвергали его и не отстраняли, а уж тем более не избегали, но в кругу своих одноклассников мальчик был живим предметом для насмешек.
 

Сережа и его одноклассники, не смотря на возраст, каждую перемену между уроками ходили в спортивный зал, чтобы поиграть там в мяч. Мальчика всегда брали с собой и при чем с большой охотой, но было видно, что в основном для смеха. Что поделать, не мало таких подростков, которые любят потыкать пальцем на своего ближнего и указать на его недостатки, и именно в большой компании. Там уж у кого на что хватит фантазии и чувства юмора, так и насмехались, частично из-за того, чтобы показать окружающим свое остроумие, а частично, чтобы утешить свое юношеское самолюбие. Сереже деваться было некуда, и он даже, бывало, в отместку пытался также над кем-то надсмеяться, да только никогда на его шутки никто не реагировал, либо сразу переводили все обратно на Сережу. Поэтому иногда терпение мальчика заканчивалось, он не мог ничего поделать и справиться с собой, уходил ото всех подальше и от бессилия своего пускал слезу. Но были случаи, когда Сережа приходил в ярость и неуклюже бросался с кулаками на своего обидчика, да только его сразу же всем известными методами угомоняли. Поэтому-то он часто не находил больше никакого выхода, кроме того, чтоб рассказать своей матери о том, как безжалостно и обидно над ним издеваются. А уж начав жаловаться грех было не преувеличить и еще с большей силой показать себя невинным и обиженным. Тогда мама Ира, вскочив откуда бы то ни было и в один миг собравшись вся на нервах, чуть ли не бегом направлялась в школу прямиком к директору, чтобы подать жалобу на Сережиных одноклассников. Директор со временем, конечно же привыкла к таким активным посещениям Сережиной матери. По началу она и правда принимала серьезные меры и вызывала на собеседования, чтобы, скажем так, поведать о жизни, да разъяснить как правильно себя вести и относится к окружающим, а в их случае именно к Сереже. Но разве что-то может из этого выйти толкового, если одноклассники первое время и правда переставали над Сережей стебаться, да только сразу же начинали презирать и окидывать косыми взглядами. Нет, они отнюдь были не изверги, как можно подумать, да и все эти насмешки были не от зла и вовсе не намеренны, а просто над Сережей легче всего было пошутить и это и правда выглядело хоть иногда и безнравственно, но потешно. Поэтому-то мама мальчика и окидывала одноклассников своего сына презрительным и осуждающим взглядом.
 

Почти до самого окончания школы мама звонила своему сыну по окончании учебного дня и спрашивала где он находится и как его дела, а убедившись, что все в порядке, немедленно велела быстрее приходить домой, чтобы не дай Бог, что-нибудь да не случилось. Порой, а точнее почти всегда, это было невыносимо, но Сережа не мог что-либо поделать. Но ведь это только школа! А как же она боялась, что с ним что-то станется и в других местах. Особенно когда он в теплые дни выходил прогуляться. Да уж куда прогуляться, даже закрытого дома она боялась его оставить одного. Это уже было нездоровое беспокойство, даже, наверное, маразматичное, несмотря на вполне еще ранний возраст для такого рода диагноза.
 

Ирина Ивановна даже и представить себе не могла как это после школы её сынок один и без присмотра уедет жить в другой город учиться в университете. Ведь она твердо и решительно была намеренна, не смотря на все преграды, переезжать вместе с сыном, чтобы постоянно быть рядом и обеспечивать безопасность и благополучие своего сынка. Ведь ей всегда и постоянно казалось, что Сережа под угрозой, в опасности, как от сил внешних, так и от болезней.
 

Теперь скажу несколько слов о Сережином отце, Анатолии Романовиче Слепцове. Что ж, тут абсолютная противоположность Ирине Ивановне. Это был человек властный, жесткий, угрюмый и через чур строгий. Анатолий Романович к своему сыну относился не с таким трепетом и болезненной заботой, нежели Ирина Ивановна, а совсем наоборот, уделял слишком мало внимания Сереже. Наверное, самое плохое то, что он никогда не разговаривал со своим сыном по душам и никогда не объяснял какие-либо вещи доступным языком или же вовсе не объяснял и на Сережин вопрос «Почему? », он отвечал скудное и холодное «Потому что». Анатолий Романович большую часть своего времени проводил на работе, которая находилась далеко от дома, и работать приходилось вахтами и командировками, что доставляло большие неудобства как ему самому, так и его семье. Но зато только благодаря отцу, семье было на что жить и чем поживиться, дабы не затягивать ремни. На уме и в сердце у него не было места семейной ласке, любви, заботы и гармонии. Он считал своею обязанностью лишь присутствовать и обеспечивать деньгами, но никак не уделять время на разговоры, а уж тем более, как он говорил «сопли», но только от какой-то странной обиды. Временами было такое ощущение, что отца вовсе и не присутствует в их семье. Он, конечно, бывало и уделял время своему ребенку, но только в том случае, если что-то нужно помочь или сделать побыстрее, что явно не является семейным теплом. Но судьбой его и жизнью интересовался изредка и то как будто по вынуждению или чувству обязанности. Очень тяжело приходилось Сереже и его маме с таким человеком. Наверное, частично из-за этого Ирина Ивановна и отдавала всю себя и даже с лишком только своему сыну. Интересно, конечно, как вообще у Анатолия Романовича и Ирины Ивановны сложился брак, судя по всему, в молодости они еще были совсем другими людьми и дополняли друг друга, но только не теперь. Теперь один обладает тем, чем совершенно не обладает другой и только став они вдвоем одним целым, возможно, получился бы «полный» человек, если можно так выразиться. Сережа редко переживал по поводу того, что отец совсем не проявляет свою отцовскую заботу и внимание, потому что такое отношение было с тех Сережиных лет, когда его память стала устойчива, а значит была уже привычка и смирение. К счастью, мальчик, любил читать книги не только научные, но и художественные, которые его воспитывали по-своему и тоже сделали огромный вклад в миропонимание мальчика. Я не говорю, что Сережа вовсе не переживал по поводу того, что отец не уделял ему времени и был слишком строг. Бывали моменты, когда он особенно сильно переживал свои семейные обстоятельства. Как-то раз он даже пытался поговорить со своими родителями, но отец строго пригрозил ему и сказал, чтобы тот не смел еще пытаться научить взрослых, когда сам еще мало что понимает. Но еще более обидным для Сережи казалось то, что даже между мамой и папой не было совсем тепла, не было семейного и нежного ощущения, будто бы у чужих людей. Они, конечно, разговаривали и общались, да только слишком сухо, слишком принужденно, будто бы они вместе только из-за одного Сережи. Юноша помнит до сих пор, как он слышал в родительской комнате мамин плач и папин гневный шепот. Это глубоко засело в нем и нередко тревожило и напоминало о себе, стоило только посмотреть на родителей. Потом такие выяснения отношений у родителей закончились и между ними чувствовался только холод и по началу даже сильная неприязнь. Потом они с этим свыклись и продолжали существовать, казалось, хотя бы ради Сережи. Но, как видно, это не привело ни к чему хорошему. Сережа вырос слишком несамостоятельным юношей, боязливым, неразговорчивым и зажатым, в чем, конечно же, огромная вина его родителей. Он даже не знал как с кем-либо завести общий язык, ему это вовсе не представлялось возможным, к тому же мама постоянно ему твердила, чтобы тот не заводил знакомств с посторонними, потому что это может привести к плохим последствиям. Ну а отец практически вообще ничего и не советовал, а только обеспечивал обязанностями, наказаниями и диктовкой правильного поведения.
 

Как я уже говорил, у Сережи были большие успехи в учебе, поэтому школу он закончил достойно. В день выпуска Сережи из школы, Анатолий Романович находился не на работе, поэтому смог прийти вместе с Ириной Ивановной на торжественную часть, что юношу весьма обрадовало и успокоило. Каждого ученика школы награждали отдельно и говорили о его заслугах. Сережа был награжден особенно и похвален за отличную учебу, так что румянец засиял на его щеках от удовольствия. Во время награждения Сережа с улыбкой взглянул на лица своих родителей, которые стояли неподалеку и смотрели на своего дорогого сына, и как только юноша встретил их взгляды, так сразу и просиял от удовольствия. Ирина Ивановна стояла на носочках с платком в правой руке, крепко прижав его к груди и часто вытирая слезы со своих раскрасневшихся щек и одновременно радостно улыбаясь. Но Сережу это не так удивило, как гордая улыбка своего отца и приветливый кивок головой глядя прямо ему в глаза. В этот момент Сережа так сильно полюбил своего отца, что тот ему всего лишь с улыбкой кивнул, что даже сам чуть не пустил слезу. Этот момент юноше запомнился надолго и на вряд ли когда-то забудется, потому что это был первый момент в его жизни, когда он почувствовал себя очень значимым в глазах своего отца. После торжественной части Сережа смущенно подошел своими широкими тяжелыми шагами к своим родителям.
 

– Поздравляю, сын, – гордо промолвил отец, протягивая правую руку, – ты большой молодец.
 

– Спасибо, пап, – сказал с улыбкой и глядя прямо в глаза Сережа, пожимая отцу руку и потом переводя взгляд на маму.
 

– Сынок! – воскликнула прослезившаяся Ирина Ивановна, бросаясь в объятия к сыну и целуя его в левую щеку.
 

Такого отношения Сережа никак не ожидал и ему стало неловко, но очень радостно, хоть он и не представлял как себя вести в таких ситуациях. Мама закончила обниматься, а папа еще похлопал сына по левому плечу, продолжая улыбаться, чтобы показать свою любовь, которую никогда не показывал. У Сережи вдруг резко переменилось мнение об отце, как будто он его вовсе и не знал. У юноши возникло такое ощущение, что его отец на самом деле не такой, каким показывается, а чувствительный человек, которому даже не с кем поговорить по душам и пожаловаться на что-то тяжёлое и тревожащее его сердце вот уже много лет. С того момента Анатолий Романович в Сережиных глазах стал совершенно другим человеком, хоть еще и не ясным.
 

Вечером, когда близился выпускной вечер, и весь класс уже собирался идти в ресторан, чтобы там продолжить справлять свой праздник, Сережа, к сожалению, никуда не пошел. Одноклассники с большой охотой звали юношу с собой и им даже было жалко, что он не проведет последние часы с ними вместе, а с печалью на душе отправится домой. Но Сережа, никому не объяснив причин, не соглашался ни на какие уговоры и говорил только, что вынужден уходить и не сможет остаться, на что все расстроились. Хоть ребята часто и смеялись над Сережей, над его внешностью, над его нравом, но все же любили его и желали, чтобы в последний день посидеть всем вместе и насладиться выпускным вечером. Но Сережа направился домой, потому что родители ему запретили идти гулять вечером еще несколько дней тому назад. Сережа тогда находился дома и это был уже июнь месяц, когда до выпускного оставалось несколько дней. Он подошел к маме на кухню и безнадежно спросил:
 

– Мам, можно я на свой выпускной после торжественной части пойду вечером гулять с одноклассниками?
 

– Это еще зачем? – спросила мама в недоумении, продолжая оставаться у кухонной плиты не поворачиваясь к сыну.
 

Для Сережи этот вопрос показался странным и он растерянно ответил:
 

– Ну-у, просто хочу побольше времени провести с ребятами, выпускной все-таки.
 

– Нет уж, Сереж. Это чтобы напиться там с ними, опьянеть и попасть в неприятности? – повернулась мама к сыну, вытирая руки полотенцем, заботливо, но твердо смотря сыну в глаза.
 

– Да какие же неприятности, мам, и какое опьянение, ведь я только хочу с ними провести время, – недовольно и чуть возвысив голос отвечал Сережа.
 

– Сереженька, ну разве ты не понимаешь, что они тебя где-нибудь бросят? Ты ведь знаешь как они к тебе относятся. Только смеются и издеваются, изверги. А сейчас ты хочешь с ними идти? А как же я буду, сынок? Я ведь с ума сойду, а ведь точно что-нибудь случится, это точно! Так что нет, Сереж, давай без глупостей, хорошо? – мягким и немного жалобным голосом сказала мама.
 

Сережа махнул рукой и совсем расстроенно побрел к себе в комнату заниматься своими делами. Этот запрет совсем вывел его из себя, он даже в какой-то степени был в бешенстве и не смог более ничего сделать, как лечь на кровать и долгое время с досадой смотреть в потолок. Он хотел потом еще спросить у отца, ведь может тот разрешит, но это было еще более бесполезно. Сережа все-таки потом попробовал, но Анатолий Романович коротко и ясно ответил «нет», так что нечего было и возразить, да и не позволено. У юноши промелькнула мысль при объятиях с родителями на выпускном, попытаться спросить еще раз, но понимал, что это совершенно бессмысленно и если бы родители изменили свое решение, то сказал бы об этом сами.
 

Так закончились школьные годы Сережи и приходила пора поступать в университет. Для юноши это было большой загадкой. Он и представить себе не мог, как же родители его отпустят одного и как вообще с этим смиряться, особенно мама, и как это он будет вообще больше не под их крылом. Когда он об этом задумывался, что было особенно часто после выпускного, то мысли одна за другой приходили ему в голову и не давали покоя. Например то, что мама будет названивать ему бесконечно и неустанно, чтобы несколько раз на дню спрашивать состояние и дела своего сына; будет ли вообще звонить ему отец и интересоваться его жизнью, или же их скудное общение совсем будет прекращаться на то время, когда Сережа находится не дома? Где он вообще будет жить, если мама на вряд ли сможет отпустить его в общежитие к совершенно чужой и незнакомой, но известной своими приключениями, студенческой молодежи, но и на вряд ли спокойно смирится с тем, чтобы снимать ему квартиру, потому что там будет совершенно один, а значит не в более надежной безопасности, а некоторые мысли его так пугали, что он его пробивал пот, как только он о них подумает. Одна из них, которая была более вероятная, потому что не раз озвученная, это если мама решится ехать с ним и снимать квартиру на двоих, где она еще несколько лет не сможет дать ему покоя. Еще множество волнений и дум постигали Сергея, на что он в конце концов решился поговорить со своими родителями, чтобы во всем удостовериться и более не думать лишнего, а готовиться к решенному родителями заключению. Но они сами опередили Сергея и в одно выходное утро решили за завтраком поговорить со своим сыном о его поступлении и дальнейшей жизни. Анатолий Романович тоже в это время пребывал дома, поэтому за завтраком сидели в то утро всей семьей. Сережа, не подозревая ни о каком разговоре, просто сел и принялся за еду, подождав, когда начнут кушать и родители.
 

– Сынок, мы тут с папой посоветовались и решили с тобой поговорить, – начала Ирина Ивановна отодвинув тарелку с теплой яичницей.
 

– Да? – поднял голову Сергей, посмотрев на родителей, которые сидели от него по правую и левую сторону стола, – о чем же?
 

– О твоем поступлении и дальнейшей жизни, – продолжала мама, немного переживая.
 

– Так я и догадывался, – тихо и досадно ответил юноша.
 

– Ну так вот, мы с папой подумали и решили, что ты будешь поступать в энергетический университет, на факультет инженера – атомщика. Мы считаем, что это сейчас престижная и перспективная профессия и ты будешь там учиться.
 

Сережу эти слова привели в шок. И легко понять почему. Ведь родители даже не посоветовались с сыном, а сделали выбор за него, нисколько не задумываясь о его желаниях. Сережа сразу же занервничал и даже несколько секунд не находил слов, чтоб ответить.
 

– Но а как же я? Как же мои желания? Ведь я туда не хочу! – затараторил Сергей, отстранив в сторону тарелку и нахмурив брови.
 

– Да понятно, понятно. Но это лучший вариант, что мы смогли выбрать, думая о твоем дальнейшем будущем, – ответила Ирина Ивановна, практически не обратив внимания на эмоции юноши.
 

Сережа понимал, что нет смысла противоречить, да и по нраву своему, он бы не смог ослушаться родителей, а только слушался и повиновался, но его тревожил еще один вопрос.
 

– Хорошо! А где я буду жить? – раздраженно спросил Сережа.
 

– Я решила ехать с тобой и будем снимать квартиру, чтобы тебе было легче, но это пока так все не обдуманно, что боюсь об этом говорить, но я уже решилась на это и держу в целях.
 

Сережа потом сам удивлялся, как это он после таких слов сдержал свою ярость и огонь, который бурлил в его душе словно лава, жаждущая вырваться из почти извергающегося вулкана. Хоть он уважал и боялся своих родителей, но это его так вывело из себя, что он забыл про весь страх. Ему столько хотелось высказать, но он не смел, поэтому единственное, что оставалось сделать, это взяться за голову, облокотившись на стол локтями. Отец до сих пор сидел и молча завтракал, совершенно не участвуя в разговоре, но видимо, тоже сдерживая какой-то скапливающийся пыл.
 

– Так все, хватит! – ударил Анатолий Романович ладонью по столу, так что Ирина Ивановна вздрогнула от испуга, как курица, а Сережа перестал тянуть себя за волосы и медленно подняв голову, глядя на отца, – как я сейчас скажу, так и будет! Да, Сергей, ты идёшь учиться туда, куда мы решили с матерью и никаких «но». А жить ты будешь в общежитии, как и все обыкновенные студенты. Это тебе сыграет на пользу, и ты многому научишься, став самостоятельным.
 

– Да ты с ума сошел! – начала Ирина Ивановна, – он же пропадет там!
 

– Хватит тебе уже бегать за ним! Это ты с ума уже сходишь! Бегаешь за ним как сиделка, вздохнуть не даешь лишний раз! Только стыдишь его и меня перед всеми! Посмотри, что из него выросло! – все больше сердился Анатолий Романович, обвиняя свою супругу.
 

– Ах вот как! Да не твоя ли вина, что он такой вырос, а? Ты хоть раз в своей жизни научил его чему-нибудь? Хоть раз говорил с ним по душам? Да тебя давным-давно как будто и нет вовсе, ты будто исчез из нашей жизни! Все, что он не умеет сегодня, это твоя же вчерашняя вина! – повышала голос Ирина Ивановна, в ответ обвиняя мужа.
 

Сережа незаметно вышел из-за стола, вытер салфеткой рот, быстро обулся оделся и вышел на свежий воздух. Родители этого не заметили и продолжали ссориться, заслуженно друг друга обвиняя.
 

– Да, моя вина велика, но нечего было за ним бегать и сюсюкаться на каждом шагу как с грудным ребенком!
 

– Да ну к черту, не смысла говорить даже, уперся, как всегда, за собой ничего не замечая. Только о своих проблемах всю жизнь и страдал, а сыну не мог уделять должного внимания…Господи, где же он? – встрепенулась Ирина Ивановна, побежав в комнату к сыну и там его тоже не обнаружив. Тогда она побежала в прихожую, чтоб уже бежать и кликать Сережу на улице. Но Анатолий Романович побежал за ней и крикнул:
 

– Стой! Оставь ты его наконец!
 

С этими словами он подбежал к супруге, крепко её обняв, никуда не отпуская.
 

– Отпусти! Отпусти меня! Мне надо найти Сереженьку! С ним может что-нибудь случиться! – пыталась вырваться Ирина Ивановна, но все безуспешно.
 

– Он скоро придет, оставь его, оставь… Все, тихо, тихо, – пытался как можно нежнее говорить Анатолий Романович, чтобы угомонить жену, – успокойся пожалуйста.
 

– Да не нужны мне твои успокоения, ни разу не успокаивал, а тут вдруг успокаивать…Отпусти сейчас же! – продолжала вырываться Ирина Ивановна.
 

–Прости меня, прости! Только успокойся, Ира! И оставь Сергея, он прогуляется и вернется, дай ему свободу, хоть на мгновение.
 

Ирина Ивановна еще некоторое время оказывала сопротивление, но потом ослабла и поняла, что это бесполезно, поэтому перестала вырываться и Анатолий Романович повел её в гостиную, посадил на диван и молча, без слов прижал к своей груди и заботливо гладил по голове.
 

Сережа выбежал из квартиры и вышел на улицу, чтобы немного пройтись и подышать свежим воздухом. На улице после освежающего дождика отдавало свежестью и прохладный воздух помогал успокоиться и собраться с мыслями. «Что за ненормальная семейка», – бормотал про себя юноша, – «И правда, как же отец может обвинять маму в том, что она так как ко мне относится, если сам не проявлял ко мне должного отцовского внимания и заботы». Сережа перестал бормотать про себя и молча думал о произошедшем. Хоть отец и был и не прав, но его снова удивило то, как он себя повел с сыном. Если бы не Анатолий Романович, то не было бы и «спасения» от матери. Она и правда намеренна была ехать в другой город, чтобы снимать там квартиру и следить за каждым шагом юноши. Его это так пугало, что он не видел вообще никакой радости в дальнейшей своей жизни. Хоть он и побаивался жить в общежитии с совершенно незнакомыми ему людьми, в незнакомом городе и совершенно одному. Но и правда, как сказал папа, это научит его самостоятельности, хотя в его отсутствии и виноват сам Анатолий Романович.
 

В Сереже жила надежда найти там новых знакомых, с которыми ему легче будет сродниться, потому что они не будут знать о прошлой его жизни, не будут знать как бегала за ним мама, как это знали все одноклассники. Он думал, что сможет показать себя с другой стороны, способен будет поставить себя таким, каким хочет, чтобы видели его окружающие. Но больше всего его не просто тревожило, а всеми силами возмущало, что оба родителя даже не посоветовались с сыном по поводу поступления в университет, а сами решили все за него. Мысли посещали его одна за другой и вдруг он вспомнил о том, что родители ссорились в то время, когда он уходил и это его разом напугало и быстро посетили опасения, что может что-то произойти, поэтому он встрепенулся и быстро зашагал домой. Когда он открыл дверь в квартиру, то удивился мертвой тишине, словно дома никого не было. «Понятно», подумал он, -«Разошлись как всегда по разным комнатам и каждый сам в себе». Но войдя в гостиную, Сережа поразился увиденному. Родители все еще сидели в той позе, которую я описал. Отец продолжал гладить маму по голове, а мама, несомненно, довольствовалась таким положением.
 

– Сынок! С тобой все хорошо? – привстала мама, а отец остался сидеть на диване, при чем с виноватым видом.
 

– Да, все в порядке, -удивленно ответил юноша.
 

– Прости нас, сын, – встал отец, серьезно и раскаиваясь посмотрел он сыну в глаза. А мама уже подбежала к Сереже и крепко его обняла, прижавшись к груди.
 

– Не надо, пап, я все понимаю.
 

Анатолий Романович кивнул и продолжал стоять, не зная, что делать и не находя себе места.
 

– Ну что встал? Иди сюда! – воскликнула Ирина Ивановна с улыбкой, обернувшись к мужу.
 

Анатолий Романович пожал плечами и медленно подходил к ним. И когда он подошел на расстояние вытянутой руки, то Ирина Ивановна его схватила и потянула к себе в объятия.
 

Сережа, мягко говоря, был шокирован происходящим. Они впервые в жизни все втроем стояли и счастливо обнимались. Ему даже было несколько неловко от такого непривычного состояния. Он никогда еще не испытывал такого семейного тепла и уюта. Ему вдруг захотелось заплакать то ли от неожиданности, то ли от счастья, но он держался всеми силами, чтобы не стало еще более неудобно. Это воспоминание держится в нем по сей день, никогда не покидая. Объятие с матерью ему было не впервые, но объятие с отцом как раз-таки, наоборот, было новым. Он чувствовал спину отца правой своей рукой и не ощущал строгости, молчаливости и уж тем более неприязни, а ощущал теплое родство и мягкую, как оказалось, душу своего отца. На следующий день Анатолий Романович уезжал на работу, и юноша ощутил сильную тоску, впервые его провожая вдвоем с матерью.
 

Уже через месяц Сереже следовало уезжать в другой большой город, где находился университет, в который он успешно поступил. Мама, конечно же, поехала с ним, а точнее повезла, чтобы помочь заселиться в общежитие и посмотреть обстановку. Ирина Ивановна хоть и с трудом, но успешно смогла перебороть себя и смириться с тем, что Сережа теперь будет жить один в другом городе и учиться. Анатолий Романович еще не приехал с работы в то время, когда его жена с сыном уехали из дома. После того дня, когда они все втроем стояли и обнимались, особых изменений в жизни Сергея не произошло. Мама так и продолжала следить за каждым его шагом и везде сама за ним бегала, чтобы как можно больше угодить, не понимая того, что только докучает. Единственное изменившееся, что стало очень значимым для Сергея, было то, что они стали временами созваниваться с отцом и интересоваться друг у друга делами и настроением. Для кого-то это было обыденно и обыкновенно, но только не для Сергея.
 

Заселение произошло успешно, общежитие оказалось довольно-таки приемлемой обстановки, чистым, ухоженным и хорошо оборудованным для быта. Даже Ирина Ивановна была удовлетворена такой обстановкой, что было удивительно. Сережу заселили с двумя юношами ровесниками, с которыми он сразу же представился и показался хорошим сожителем. После заселения, стоя в коридоре общежития, Ирина Ивановна плакала и долго обнимала мальчика, потому что пришло время им прощаться.
 

– Мы тебе с отцом будем скидывать деньги, питайся хорошо и ни в чем себе не отказывай, лекарства я тебе положила, так что на первое врем хватит, я постараюсь к тебе почаще приезжать, чтобы проверять обстановку и твою жизнь. Будь умницей и самое главное аккуратнее! – говорила мама, пуская слезы.
 

– Хорошо, мам, спасибо. Ну что со мной может случиться? Тем более скоро учеба, я буду сидеть и учиться. – успокаивал юноша маму, чтобы она скорее успокоилась.
 

– Да, учись. Самое главное не голодай. Найди с кем ходить в столовую, но только хороших людей, но один не ходи, а то мало ли что. – продолжала мама, то крепко обнимая, то снимая всякие маленькие волоски и пылинки с Сережиной одежды.
 

– Хорошо. Но я думаю со временем сам научусь готовить.
 

– Ну все, поди разбирай вещи, нельзя долго прощаться, я тебе скоро обязательно позвоню. Все, пока, пока, – мама на прощание крепко обняла Сережу и поцеловала в щечку.
 

– Пока, мам, – грустно сказал Сережа и крепко обнял маму. Так они и распрощались.
 

Вечером в этот же день Сережа ощутил невероятную тоску. Он лежал в комнате на своей кровати, которую кое как с трудом смог застелить, чем слегка удивил своих новых сожителей. Сначала просто лежал и думал, а потом отвернулся к стене и тихонечко, чтобы никто не увидел и не услышал заплакал. Горькие горячие слезы жалобной тоски катились у него по щекам, и он с трудом смог успокоиться через несколько минут. Сам не подозревая того он оказался настолько привязанным к матери и дому, что теперь не представлял как будет жить здесь дальше. Первое время он звонил своей маме даже чаще чем она ему. Но такая сильная тоска прошла оказывается совсем скоро, чему Сережа обрадовался и самостоятельная, одинокая жизнь начала его вдохновлять.
 

Совсем скоро началась учеба и новый коллектив. Он потихоньку начал ощущать запах свободы, постепенно понимал, что он теперь волен и отвечает сам за себя. «Раз я отвечаю теперь сам за себя, значит я и сам себе судья» – говорил он сам себе, не думая о том, что деньги ему пересылают все еще родители. Учеба началась хорошо и нисколько трудностей не составляла Сергею. Даже в школе, казалось, было тяжелее учиться, чем в университете. По началу жизнь в общежитии Сереже не нравилась. В нем было слишком много людей, все общее, к чему он очень не привык. Но самым трудным и тем, к чему он был вовсе не готов, являлась самостоятельность. Теперь приходилось самому за собой следить, а раньше все за Сергея делала Ирина Ивановна, не давая возможности быть самостоятельным. Но как бы тяжело не было привыкать, юноша постепенно начинал справляться с бытом, приловчился рационально распределять время, чтобы все успевать и, конечно же, отдыхать.
 

Время шло, а Сережа начинал меняться. Тоска по дому и родителям неизбежно проходила, и он потом практически вовсе перестал звонить родным, разве что они ему. Ирина Ивановна также и продолжала названивать своему сыну каждый день и не по разу, но юноша становился все суше и неприветливее, все меньше времени уделял на разговоры и говорил, что нужно делать дела, после чего разговор прекращался. Ирину Ивановну посещало плохое предчувствие, что с Сережей творится что-то неладное, но пока что неизвестно что. Женщина тосковала по сыну нестерпимо, особенно когда Анатолий Романович был на работе, и она жила дома совершенно одна, не зная куда деваться. Теперь ей даже следить было не за кем, разве что за самой собой. Она начала больше ухаживать за своей внешностью, за своим здоровьем, так что совсем скоро преобразилась, помолодела и довольно-таки привлекательно стала выглядеть. Их отношения с Анатолией Романовичем, к удивлению, начали налаживаться, он даже иногда ухаживал за женой и радовал приятными сюрпризами. Ему теперь даже на работу не хотелось уезжать, лишь бы проводить больше времени с женой. Глубокие морщины, что были всегда и неизменно меж бровей, потихоньку разглаживались и лицо его приобретало добрый, и даже сколько-то счастливый вид. Он стал чаще звонить своему сыну и разговаривал более развязно и совсем не строго. Сережа понимал, что начал находить друга в своем отце, что несказанно удивляло и радовало. Но, к сожалению, Сережа тоже начал меняться, только в плохую сторону.
 

Юноша совершенно забыл следить за своим здоровьем и в последствии он понял, что у него болит гораздо меньше, нежели думал он и Ирина Ивановна прежде. Он начал вливаться в свободу, чувствовал запах воли и ему нравилось, что за ним никто не следит и он может делать абсолютно что захочет. Ведь дома он и шагу не мог шагнуть без контроля, а теперь он не мог нарадоваться своей независимости. Те старания, что он прикладывал к учебе дома, начали исчезать и интерес к наукам невозвратимо испарялся. Сереже начинало легче приобретать знакомых, он стал более развязнее и кроткая зажатость тоже в нем исчезала. Внешне юноша оставался неизменным. Все такой же тучный мальчик, с большими болезненными мешками вокруг глаз, все такое же плохое физическое развитие, но внутри менялось все очень быстро и неузнаваемо. Знакомые накапливались разных мастей и каждый его увлекал по-своему. Каждый что-то советовал, каждый куда-то звал, и Сережа хотел все и сразу. Свобода его так радовала, что он решил позволять себе абсолютно все. Он легко начал плевать на запреты родителей, которым собственноручно практически уже не звонил и ни в чем себе не отказывал. Здесь и произошла его первая проба алкоголя и сигарет, к которым он пристрастился. Ему даже больше нравились не алкоголь с сигаретами, а то, что он может себе это позволить в тайне от родителей и ему ничего не будет, ведь никто не узнает. Абсолютные родительские запреты дома так отдаляли его от внешнего мира, что теперь он полностью начинал углубляться в него и вкушать вкус свободы. Он не понимал, что полная свобода не заключается том, чтобы ни в чем себе не отказывать. Но его ли была вина, в том, что он так начал быстро меняться, его ли была вина, что свобода от контроля родителей так его привлекала и манила?
 

Родители звонили своему сыну и чувствовали, что что-то не так. Плохое предчувствие материнского сердца не давало покоя, и она уже несколько раз собиралась ехать к своему сыну, чтобы проведать его обстановку, но её останавливал Анатолий Романович, говоря, что Сережа сам скоро приедет на отпускные дни.
 

Уже к зиме Сережа начал регулярно прогуливать учебу, занимая это время либо сном, либо развлечениями. Мальчик, который уехал туда летом, стал уже совершенно другим человеком. Учеба ухудшалась, но в замен этому стало больше знакомых, разделяющих его образ жизни, которых всегда такого рода находится много. Сережа даже больше переступал все эти родительские законы и запреты, не потому что ему и правда очень хотелось этого, а в какой-то степени глубоко в душе в нем жила месть и наслаждение нарушать наставления. Теперь он с жадностью переступал запреты, которые перестали что-то для него значить. Предчувствия Ирины Ивановны оправдывались, Сережа и правда начал вести неприемлемый и безответственный образ жизни. В такой молодой голове зарождались греховные желания. В какие-то моменты в его голове промелькивали мыслишки похотливые и сластолюбивые, извращенные и низкие. Он перестал хорошо питаться, а деньги, которые высылали ему родители, он тратил на удовлетворение своих желаний. Он уже несколько раз звонил Ирине Ивановне и просил, чтобы та ему выслала еще денег, на разные ложные потребности, которые он придумывал на ходу. Мама уже так стала переживать, что стало невыносимо сидеть на месте ровно в неведении о том, что творится с её сыном. Даже Анатолий Романович начал замечать изменения в своем сыне, что сразу о многом говорило, и в один день, когда Сережа не брал трубку уже несколько часов, родители не выдержали своих переживаний и решили ехать в общежитие к своему сыну. До города, где учился Сережа было около четырех часов езды. Сроднившиеся от общей проблемы супруги в один декабрьский воскресный день взялись и непоколебимо решили ехать к Сереже.
 

Зайти в общежитие оказалось совсем просто, объяснив ситуацию, что нужно срочно к сыну, потому что он не берет трубу, что было истинной правдой, потому что он во все время так её и не взял. Оба родителя, а в особенности Ирина Ивановна, безумно переживали за своего сыночка, который, оказывается, совсем отбился уже от рук. Мама помнила, где комната её сына еще со дня заселения, поэтому без труда смогла привести за собой и супруга, который был в ожидании, какая же картина перед ними предстанет. Времени было около трех часов, когда родители открыли дверь в Сережину комнату. Перед ними предстала такая картина: двух мальчиков – соседей на месте не оказалось. На стороне, где находилась Сережина кровать, был полнейший беспорядок, и даже, наверное, правильней будет сказать хаос. Одежда беспорядочно валялась то на полу, то на кровати, то свешенная на спинку стула. Посуда лежала на тумбочке несколько дней уже немытая. В одну кучу были свалены обертки от лапши быстрого приготовления. Но это еще не самое страшное, что привело в ужас Ирину Ивановну, а в гнев Анатолия Романовича. Рядом с кроватью и под ней валялись опустошенные бутылки от недавно выпитого алкоголя, а на краю тумбочки, где не было грязной посуды, лежала не потраченная мелочь и полупустая пачка сигарет, с валявшейся рядом зажигалкой. А единственным виновником всего этого, по мнению родителей именно в эту секунду, был их неотесанный и отвратительный на данный момент их сын Сережа, который валялся на кровати нездорово сопя и пуская на подушку густые слюни.
 

Ирина Ивановна закрыла рот от ужаса и даже не знала, что делать, боясь подойти близко к сыну. Анатолий Романович так разгневался, что уже собирался ворваться в комнату, грубо разбудив сына и повезти его на несколько дней домой, чтобы провести там воспитательную «профилактику». Но Ирина Ивановна остановила Анатолия Романовича за руку, не дав ворваться в комнату и сказала: «Постой, Толя, не гневайся. Господи, это же наша вина, – полу-говорила, полу-стонала Ирина Ивановна, понимая в чем дело, – «Дай лучше я. Останься пожалуйста». Ирина Ивановна аккуратно подошла к сыну, тихонько трогая его за плечо, пытаясь разбудить. Сережа тяжело повернул голову, слабо открывая глаза. Выдели бы вы его лицо, когда он выпучил глаза и встал как по команде с кровати, протирая руками лицо.
 

– Поехали домой, Сереж, – строго сказала Ирина Ивановна, – одевайся и выходи, мы ждем тебя в коридоре.
 

Ирина Ивановна вышла из комнаты, дав время на собирание. Сережа даже не знал, что думать, он был пока еще в шоке, поэтому не раздумывая, быстро собрал весь мусор в одну кучу, а потом забросил его в мусорный мешок. После этого он начал быстро собираться. В это время Ирина Ивановна в коридоре взяла Анатолия Романовича за руку и отвела в сторону, чтобы сказать пару слов.
 

– Толя, не ругай его, здесь только наша вина, – тихо говорила женщина.
 

– Как это не ругать, Ир? Ты посмотри на него! Да ему порки не хватает!
 

– Тихо, тихо, не кричи, – волновалась Ирина Ивановна, глядя прямо в глаза мужу, который возмущенно разводил руками выпучив глаза, – послушай пожалуйста, давай мы с ним просто поговорим, ведь ты никогда с ним этого не делал. Просто сядете и поговорите по душам, но ни в коем случае не гневайся. Ему просто нужен партнерский разговор. Так будет лучше, послушай пожалуйста.
 

Анатолий Романович кивнул, ничего не ответив, отводя взгляд продолжая быть нахмуренным, и как раз в это время из комнаты вышел собранный Сережа.
 

– Как же ты похудел, Господи, – удивилась Ирина Ивановна.
 

– Привет, пап, – поздоровался Сережа с отцом, потому что с матерью уже виделся.
 

– Привет, – грозно проговорил Анатолий Романович, – поехали.
 

Всю дорогу никто из них троих не вымолвил ни слова. Сережа сидел сзади и всю дорогу просмотрел в окно, смущаясь и переживая, думая какие же теперь примут меры родители. Он не столько переживал из-за мамы, сколько из-за отца, потому что тогда он сильно его боялся. Домой тоже вошли молча и Сережа, разувшись, направился к себе в комнату, чтобы разобрать некоторое вещи, которые взял с собой.
 

– Ну же, поди поговори с ним, – толкнула тихонечко Ирина Ивановна мужа в бок.
 

Анатолий Романович несколько волновался, ведь это будет первый разговор по душам с сыном в его жизни. Он даже не знал с чего начать и что говорить дальше. Он шел медленно до комнаты сына, чтобы поразмыслить о том, что сказать. Гнев его испарился за время пути до дома и в нем не было ни капли злобы и волнений, если конечно не считать переживания перед разговором. Мужчина зашел в комнату в то время, когда Сережа вынимал из рюкзака одежду, складывая её на свою полку.
 

– Сереж, я поговорить с тобой хочу, – мягко сказал Анатолий Романович, закрывая за собой дверь.
 

– Да, хорошо, – волнительно и покорно ответил Сережа, присаживаясь на стул в то время, когда отец садился рядом на диван, – я знаю, что провинился, пап, извини пожалуйста.
 

– Да нет, сейчас не об этом, ты послушай. Расскажу тебе немного про отца моего, твоего дедушку, которого, к сожалению, давно уже нет рядом с нами. С самого детства он приучал меня к труду. У него был огород с маленьким домиком, который он потом продал за какие-то копейки по нужде. Так вот у нас там всегда была своя скотина. Свиньи, козы и курицы. Каждое утро, когда я еще был маленький, то вместе с дедом, а потом уже один, ходили кормить животину, а потом еще вечером. Всегда нужно было привезти большую железную канистру колодезной воды, а колодец находился совсем не близко, поэтому мне всегда стоило большого труда привезти воды, а делать это нужно было каждый день. Дедушка был очень строгий и принципиальный, поэтому не смотря на все мои собственные дела, потому что ему было плевать, лишь бы я сходил накормил скотину с птицей, привез воды, да еще посезонно вскопал вместе с ним огород и запас еды на зиму животине. Мама тоже помогала, но только после рабочего дня. Поэтому в учебное время я перед школой с утра пораньше ходил и выполнял наказанное, а потом еще вечером, после школы. Летом же я тоже всегда должен был рано встать и делать те же самые обязанности. Всегда нужно было наколоть дров, иногда даже приходилось одному разгружать несколько тонн песка из заказанного грузовика, – говорил, не торопясь отец, уткнувшись в пол, печально вспоминая свое детство, – папа никогда со мной не разговаривал, никогда не понимал и не пытался выслушать. На уме у него был только огород, дела, обязанности, которые я регулярно выполнял. Он никогда никуда не хотел свозить меня и что-то показать. Никогда у него не было желания повидать мир или хотя бы съездить куда-нибудь отдохнуть на несколько дней. Только труд, труд и труд. Я, конечно, не жалуюсь. Ведь он приучил меня к делам, я имею руки и умею привернуть, образно скажем, полку к стене. Но что меня больше всего убивало, так это полнейшее отсутствие понимания и моральной поддержки. Каждую пятницу он со своими мужиками собирались на огороде и пили. Бывало, что он уходил на многодневный запой, тогда все хозяйство оставалось на мне одном и деваться было некуда. Мама моя была несчастна, потому что папа её постепенно оставил без надежды на счастливую жизнь и вечно тянул её вниз, также приказывая и строя свою правду в доме. Сколько же было у нее терпения, царство ей небесное, я пока что не видывал столько терпения ни у кого. Так и проходило все мое детство и юношество, – Анатолий Романович на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями, речь я была несвязна и не последовательна от волнения и множества мыслей в голове, а Сережа смирно сидел и задумчиво слушал, потихоньку понимая, зачем ему отец все это говорит, – но знаешь, я никогда не был зажатым ребенком. Я всегда без спросу улепетывал из дому, чтобы погулять с друзьями. Как и все подростки мы увлекались и алкоголем, и сигаретами, о чем я сейчас в принципе не жалею и не считаю, что нужно было бы отказаться от этого. Все это было для меня жизненным опытом, и в большой степени хорошим и радостным временем. У меня никогда не было проблемы в поиске места, где-бы посидеть. Всегда была возможность провести время вечером в домике на огороде, в тайне от родителей, а главное от отца. Ему вообще по большому счету была на меня без разницы, пока я был маленький и юношей, лишь бы я выполнял свои обязанности. Он начал меня ценить как сына своего, когда я уже образовался как личность, когда я уже был далеко не мал, но было уже поздно. Так вот, когда я ходил вот так вот гулял в тайне от родителей, то для меня потом это стало совсем обыденным, таким обычным, что потом я не испытывал к этому никакого привлечения, меня это нисколько не манило, поэтому у меня никогда к этому не было в последствии никакой тяги, – Анатолий Романович снова на сколько-то замолчал, глаза его были даже немного прослезившимися. Он не мог даже поверить, что сидит со своим сыном и разговаривает по душам. Это было настолько необычным и непривычным, что даже казалось удивительным, но очень приятным. Настолько приятным, что глаза немного слезились. Сережа сидел уже не потупив взгляд, а смотрел прямо на отца таким теплым взором, что даже, наверное, можно было увидеть ту любовь и благодарность, которая из него исходила в сторону отца. Анатолий Романович продолжил, – Потом я встретил твою маму Иру. Она так мне понравилась, мы с ней долго встречались, перед тем как пожениться. Я каким-то образом сразу понял, что у нас с ней все серьезно. Я быстро изменился, начал ради неё ухаживать за собой, стал более рассудительный и аккуратный. Я её в последствии очень полюбил. Потом мы поженились. Знаешь, когда уже мы привыкли друг к другу, то я снова, как и прежде, стал каким-то грубым, молчаливым, скрытным и мне почему-то никогда не хотелось быть другим, у меня не было стимула, мотивации. Потом родился ты, а я ведь даже не знал как с тобой обращаться. Для меня ребенок был чем-то непонятным, я не понимал, как нужно правильно вести себя с ребенком. А уж тем более я не знал как воспитывать ребенка. В общем я вовсе не знал и не осознавал, что же такое вообще ребенок. Конечно, тут не только моя вина, но и вина моего отца. Я во многом взял с него пример и уже сейчас очень сожалею об этом, ведь ничего не осознавая слишком поздно у меня голова на плечах появилась, – мужчина снова на мгновения замолчал, собираясь с мыслями и заключил, – Сынок, я хочу попросить у тебя прощения, – посмотрел Анатолий Романович в прослезившиеся глаза сына, – прости меня пожалуйста, что я был таким плохим отцом, – говорил мужчина, тоже начиная слезиться, – прости пожалуйста дурака.
 

Анатолий Романович замолчал и более не мог сказать ни слова. Ком стоял в горле и не давал вдохнуть. Сережа тоже не смог найти слов и просто встал со стула, подошел к отцу и тепло его обнял.
 

– Ну ладно тебе, все хорошо, – Анатолий Романович встал и гордо протянул своему сыну руку.
 

– Спасибо, пап, – с улыбкой сказал Сережа, протягивая руку в ответ.
 

– Я надеюсь, мы поняли друг друга, и ты подумаешь, ведь я знаю, ты парень толковый.
 

– Да, пап, я все понял, спасибо!
 

– Ну все, отдыхай, скоро будем все вместе ужинать.
 

С этими словами Анатолий Романович счастливый вышел из Сережиной комнаты, и навстречу ему из кухню вышла Ирина Ивановна.
 

– Ну что там? – с большим любопытством спросила она, – поговорили?
 

– Да, дорогая, поговорили. Он мой сын! – гордо ответил мужчина.
 

– Надо же…дорогая, – прошептала Ирина Ивановна и крепко обняла своего мужа.
 

Ясный осенний день. В квартире Комаровых — праздник. Сын приехал на побывку. Мать хлопочет у плиты, радостно поглядывая на взрослого сына.

Алексей — единственный сын и мужчина в доме. Надежда Фоминична безмерно его любит, но есть одно «но» — она старается решать за него всё: с кем дружить, куда пойти учиться, на ком жениться.

В армии парень познакомился с милой девушкой Василисой. Они встречаются уже полгода, когда ему удаётся вырваться в увольнительную. В остальные дни влюблённые обмениваются трогательными письмами. Теперь приехав домой на побывку, сын, улыбаясь, показал матери фото Василисы. Он горд, что покорил сердце такой красавицы. Девушка очень хороша, ему все парни в части завидуют.

Мать строго разглядывает снимок.

— Надеюсь, ничего серьезного, сынок? – фыркнув, небрежно швыряет снимок на стол.

— Не, мам, — начал сын, виновато улыбаясь, — Всё серьёзно. Мы любим друг друга. Я обещал…

— Не вздумай! – кричит мать, стуча пальцем по столу, — Никогда не дам благословения. Ты с ума сошёл? Она иногородняя… Если что, фыркнет и увезёт тебя в другой город, а я? Ты оставишь свою мать одну?

Лёша сник. Он понимает, что мать не шутит. Только перечить матери он не привык. Скрипя сердцем, он возвращается в часть. На первом же свидании он извинился перед Василисой.

— Прости, но… — он не находит нужных слов. На душе – тошно, но мама просила, — Мы не можем быть вместе…

— Как? Почему? – удивляется девушка.

— Ты – иногородняя, а я… — начал он оправдание.

— Бред, какой-то! – крикнула она и развернулась, — Да, ну тебя!

До конца службы Алексей не брал увольнительные, боялся встретить Василису. Стыдно, но против матери идти не мог.

Демобилизовался, вернулся домой. Мать рада. Через несколько месяцев парень познакомился с симпатичной девушкой Дашей. Она добрая, нежной, но став жертвой обмана, вынуждена одна воспитывать сына. Лёша осторожно сообщил о знакомстве с Дашей матери. Он не решился выложить сразу всю правду до конца и мать осталась в неведении о существовании ребёнка. Алексей конечно понимал, что это плохой ход, но, поддавшись сиюминутной слабости, решил, что в будущем найдёт подход к матери и проблема решится сама-собой. Мать долго думала.

— Ладно! – машет она рукой, — Веди свою красавицу! Будем знакомиться, а там поглядим, что и как.

На удивление, Даша сразу понравилась маме. Её покорил спокойный, приветливый нрав девушки и глубокие познания в кулинарии. Лёша просто готов взлететь от счастья, наконец, у него будет семья и любимый человек рядом.

Полным ходом идёт подготовка к свадьбе. Куплены свадебные наряды, заказано кафе, разосланы пригласительные гостям.

Неожиданно, вернувшись, домой, он застаёт мать с пузырьком сердечных капель и перевязанной головой. Она стонет и причитает:

— Ах, мерзавка! – сокрушается она, качая головой, — Втёрлась в нашу семью обманом… А сама за нашей спиной…

— Что случилось, мама? – спрашивает перепуганный сын, — Что с тобой?

— Сынок! – стонет мать, — Какую змею мы с тобой пригрели! У твоей Даши есть ребёнок! Ты, знал?

— Да… — мнётся сын, ещё не понимая, в чём подвох, — Он хороший мальчик, мы с ним…

— Ты с ума сошёл! – орёт мать, вскакивая и размахивая перед его носом руками, — Это чужой ребёнок! Она его нагуляла! Она гулящая, сынок. Нам не нужна такая жена и чужой ребёнок. У тебя будут свои дети!

Алексей бессильно плюхнулся в кресло.

— А, как же свадьба, мама? – он разводит руками, — Гости? И вообще, мам, она просто однажды ошиблась. Так бывает. Она хорошая девушка и сын её…

— Нет! – орёт Надежда Фоминична и закатив глаза падает на стул, — Ты смерти моей хочешь? Не бывать этому!

Алексей снова, в угоду матери, наступает на свои чувства. Он так воспитан — мать нельзя ослушаться, ни при каких обстоятельствах.

После расставания с Дашей пролетело два года, но Лёша не мог успокоиться. Свою депрессию и тоску он глушил выпивкой. Ходил безразличный ко всему, словно в воду опущенный. После очередного запоя пришлось уволиться.

На новом месте познакомился с Татьяной, девушкой яркой, активной, про таких говорят — «палец в рот не клади». Алексей к тому времени частенько выпивал, скрашивая своё одиночество. Ровесники давно завели семьи, детей, а он жил с мамой и потихоньку спивался. Мать понимала, что надо что-то менять, иначе потеряет сына. Решено – пусть женится. Как-то вечером, она позвала его на разговор.

— Ты, сынок, зла на мать не держи, — начала она издалека, — Я тебе только счастья желаю. Ну, хочешь, так женись, я возражать не буду. Кто у тебя там, Таня? Пусть будет Таня…

Сыграли свадьбу. Мать кривит лицо, невестка не нравится, но делать нечего. Очень хочет понянчить внуков. Неожиданно, спустя полгода, мать услышала телефонный разговор снохи.

— Нет! Пока не думали, — говорит Таня с подругой, — Ты же знаешь, что я детей иметь не могу… Ох, уж эти аборты. Кто знал, что так выйдет. Теперь вот никак не получается забеременеть. Врачи говорят – «бесполезно». Нет, не говорили пока…

Надежда Фоминична в шоке. Она твёрдо решила открыть глаза сыну на жену. Вечером, когда он вернулся из магазина, решительно вошла в комнату супругов.

— Это наша комната! – громко гаркнула Татьяна, и указала на двери, — Чтобы больше я Вас здесь не видела! Быстро вышла!

Женщина даже присела от неожиданности, вопросительно глядя на сына. Тот пожал плечами и промолчал.

С того момента отношения свекрови и снохи стали враждебными. Они не скрывали взаимной неприязни друг к другу. Надежда Фоминична привыкла настаивать на своём, но после очередной перепалки со снохой, произошло нечто.

Свекровь, заглянув в комнату молодых, возмущалась поведением Татьяны, на что та, молча, схватила её за шиворот, и, пнув ногой под зад, вытолкнула из комнаты. Женщина упала на колени и локти, которые сильно расшибла. Такого унижения, она терпеть не намерена.

Когда домой вернулся сын, мать кинулась к нему за сочувствием и защитой.

— Сынок, она меня убить хочет! – кричит мать, тыкая пальцем в Татьяну, — Сегодня кинулась на меня, чуть не убила. Нам не нужна такая …

Сын не дал договорить матери. Он со злостью глянул на мать и скомандовал жене:

— Всё! Таня, собирай вещи, мы уходим отсюда, — а сам, не глядя на ошарашенную мать, что стояла разинув рот, открыл кладовую и достал чемоданы.

— Всё. Хватит. Надоело! – рявкнул он напоследок матери, и, хлопнув дверью, ушёл.

Мужчина, действительно устал от постоянных склок между женой и матерью. Они с Таней ушли на съёмное жильё. На этом отношения матери и сына полностью прервались.

Надежда Фоминична несколько раз пыталась помириться с ним, приходила к ним. Сын наотрез отказался общаться, а за его спиной злорадно улыбалась Татьяна.

Прошло три долгих, как холодная хмурая осень, года.

Надежда Фоминична осталась совсем одна. Именно этого, она боялась всю жизнь, и именно это случилось.

Неожиданно, узнала от знакомых Алексея, что сыну дали на заводе трёхкомнатную квартиру. И самая главная новость, что поразила женщину – они с женой усыновили мальчика из детского дома.

Женщина ещё долго стояла, глядя перед собой, словно искала что-то там впереди и думала: «Никто не позвал меня на новоселье. Чужого мальчика взяли, а родную мать бросили…»

Надежда Фоминична выяснила адрес сына и приехала, чтобы помочь. Снохи дома не оказалось.

— Что же ты, сынок, всё сам, всё сам, — ворчит она, наблюдая, как сын кашеварит на кухне и гладит бельё, — А что, твоя Таня всё на тебя повесила? Ты не должен такого терпеть! Пусть знает своё место. Это её обязанности.

Мать искренне возмутило, что сноха сделала из её любимого сына прислугу, а сама ушла к подругам.

— Мужчина ты или кто? – разошлась мать, размахивая руками, — Она обязана… Ты ошибся, что женился на ней…

— Мама, хватит! – кричит сын, — Оставь нас! Не приходи больше. Я счастлив с Таней. Я сделал ошибку, что слушал тебя столько лет. Я ошибся, когда впустил тебя, несмотря на запреты Тани. Это моя жизнь, и она меня устраивает. Больше я не позволю тебе мешать мне. Уходи! Оставь нас навсегда.

Пожилая женщина идёт по бульвару, не видя ничего перед собой. Её глаза заливают слёзы. В голове пробежала вся её жизнь с сыном. Какой он был хороший, послушный. Надежда Фоминична встала, обернулась. Где-то там сейчас её Лёша с женой и сыном, им нет никакого дела до неё. Она никому не нужна.

— Что я наделала? – говорит она себе и всхлипывает, — Что я наделала…

источник

Я пишу эту историю с надеждой, что отец Марго и его
бабушка с дедушкой узнают, что я не пропала, а выбилась в люди. Что у нас всё
замечательно, поэтому пусть не надеются, что я стала бомжом. Не дождетесь. У
меня всё замечательно. Начну с небольшой пред истории. Когда я познакомилась с
отцом моего ребенка, Марго, то у меня не было серьезных отношений. Мне было 20
лет.

Я хотела любви, поддержки и ласки. Встретила я значит
Юру, с которым долгое время общалась, а через год забеременела от него. Я
думала, что он нормальный парень и не бросит меня, но он перестал выходить на
связь. Я звонила его друзьям, которые любили меня больше, чем его. Мне было не
совсем приятно слышать, что он маменькин сынок. Наедине со мной он был
самостоятельным и решительным парнем, а тут оказывается, что он в туалет без
мамы сходить не может. Приходила к нему домой, но он не открывал. Я поняла, что
ребенка буду растить одна.

Ладно, если бы всё было так просто. Я бы вырастила, но у
меня не было жилья. Мы договорились с ним, что я продам однокомнатную квартиру,
которая осталась мне от родителей. А он добавит денег, и мы купим двухкомнатную
квартиру, в которой мы будем жить вместе. Я отдала ему деньги, чтобы он шёл
искать квартиру. Полностью доверяла ему, а он мало того, что оставил меня с
ребенком, так и деньги забрал. В итоге я осталась одна под открытым небом.

Пошла по друзьям и знакомым, чтобы попросить денег в
долг. Мне помогли люди, которым я до сих пор благодарна. Друзья Юры перестали
общаться с ним и помогли мне. Я сняла квартиру и бегала по городу, чтобы найти
работу. Потом пришла в школу футбола и меня взяли уборщицей. Я работала, а
после этого бежала, чтобы другую работу найти. Мне ничего не попадалось, а
денег не хватало даже на квартиру. Один раз, когда я домывала пол, то шёл
футболист, которому я нагрубила.

Он сказал мне:- Девушка, простите, пожалуйста, буду
приходить на тренировку на час раньше, чтобы не мешать вам. Улыбнулся и пошел
дальше. Я сама себе посмеялась, подумала, что как старая бабушка себя повела и
мне стало стыдно. Потом мы встретились снова, я попросила прощения и поздравила
с победой в матче. Он позвал меня вечером в город, а я сразу не хотела, но
потом согласилась. Мы встретились, я рассказала ему о своих трудностях, а он
мне о своих. Его бросила жена из-за тренировок.

Так и прошел наш первый вечер. На следующий день он, как
всегда, шёл на тренировку и подарил мне корзинку конфет. В ней я нашла записку,
в которой была записка:- Не вздумай мне ничего возвращать. Я получил эти деньги
за ставку на спорт. Чем смогу, помогу. У меня есть деньги, поэтому не вздумай
возвращать. Я была благодарна ему, ведь денег мне не хватало. Пригласила его к
себе на ужин в честь благодарности.

Он принёс сок и сказал, что не пьёт. Мне тоже нельзя
было, ведь я была на 4 месяце беременности. Мы поужинали и продолжали видеться
в дальнейшем. Через месяц он сказал мне, что хочет от меня ребенка. Не важно,
от кого он будет. Лишь бы только его. Предложил мне жить вместе. Я сразу
стеснялась, а потом он убедил меня. Сказал:- Я живу один в большой квартире. Я
не из того числа людей, которые гонятся за красивыми моделями. Мне нужна
любящая женщина, которую я разглядел в тебе. Я переехала в тот же день. Теперь
вспомним про то, кто на самом деле отец.

Когда я родила ребенка, то приходила на матчи с дочерью,
чтобы посмотреть на папу. Когда мы пришли в очередной раз, то там был Юра. Он
сидел с друзьями, а я улыбчиво смотрела на своего теперешнего мужа. После матча
я стояла на выходе и ждала Влада. Он вышел, обнял меня, а в этот момент на нас
смотрел Юра. Как же ему было не приятно, что он так и остался маменькиным
сыном, а у меня полноценная семью. Так вот. Если Ты, Юра, читаешь сейчас это,
то знай. Ты никогда не будешь счастлив, пока не вылезешь из-под маминой юбки.