Рассказ моей бабушки крюков главные герои

Обновлено: 10.01.2023

Рассказ моей бабушки

Бабушка моя (скончавшаяся лет пять тому назад, на восемьдесят первому году своей жизни) провела всю свою молодость в пограничных местечках Оренбургской линии, где отец и супруг ее были офицерами в гарнизонах. Эти местечки и теперь могут служить живыми образцами бедных городов древней Руси, а лет за шестьдесят или более они лепились по крутизнам Уральского берега, как гнезда ласточек по кровле крестьянского дома, будучи подобно им выстроены из обломков и грязи. Можно представить себе, какие блестящие общества заключались в таких великолепных жилищах и как далеко простиралось в них знание светских приличий, этот мишурный блеск, которым ныне гордятся не только столицы, но и бедные уездные городки. Впрочем, хотя бабушка моя во время своей молодости вовсе не читала романов (потому, что не умела читать) и в глаза не видала тогдашних придворных любезников, но простое сердце ее не было черство, а простой ум умел различать белое от черного, доброе от худого. Мать-природа, щедро наделившая мою бабушку нравственными красотами, не забыла позаботиться и о телесных ее качествах, так что, по свидетельству моего дедушки, она, в свое время, была румяна, как ночью пущенная бомба, бела, как солдатская перевязь, стройна, как флигельман[1], сладкогласна, как походная флейта, весела, как бивачный огонь, и что всего лучше — верна, как палаш, который носил он с честию с лишком тридцать пять лет. Нрав моей бабушки, как мне удалось слышать от людей посторонних, был чувствителен, но не слишком робок. Может быть, подобно нынешним романическим красавицам, она падала бы в обморок даже от появления какой-нибудь мышки, если б всегдашняя жизнь между воинственными народами и кровавые сцены, весьма нередко свершавшиеся перед нею, не придавали характеру ее довольно твердости не только для перенесения маловажных неприятностей, но и для самой борьбы с существенными бедствиями жизни. Хотя нельзя сказать, чтобы она, как спартанка, была слишком скупа на теплую воду, называемую слезами, но малодушные слезы не были для нее единственным орудием противу обид людей или рока. Проливая их, она не забывала и других, более действительных средств защиты, так что при вражеских нападениях она, как женщина, рыдала, как женщина с духом — дралась.

Такова была бабушка моя в молодости. Впоследствии, живучи в больших городах и видя свет во всех его изменениях, она образовала природный ум свой беседами людей просвещенных; узнала и светских льстецов, и светских любезников, и даже выучилась читать и писать, но в обращении и в речах ее остались еще оттенки простоты старого века и то любезное прямодушие, которого уже почти не видим мы между нынешними стариками.

Читатель простит меня за сии подробности о моей бабушке, если узнает, что в детстве я был ее любимцем: при ней рос, при ней учился, при ней начинал чувствовать склонность ко всему прекрасному, уважение ко всему высокому и святому. Хотя в это время она, разумеется, уже нисколько не походила на лестный портрет, начертанный мною, по рассказам моего дедушки: была стара, седа, почти слепа и сутуловата, но в голосе ее сохранились еще звуки, доходящие до глубины сердца, а на лице из-за глубоких морщин проглядывали черты добродушия и любезности, не истребленных в душе ее ни горестями, ни годами. С заботливостию матери старалась она ободрять склонность мою к наукам и в простоте своей думала, что чтение книг — каких бы то ни было — более всего служит к просвещению юного разума и к образованию юного сердца. Как молодое дитя, я любил читать романы и сказки; как дитя старое, она (вот доказательство ее чувствительности) любила их слушать. Вымышленные бедствия некоторых романтических героев сильно трогали ее сердце. Она их помнила и с милым простосердечием сетовала иногда об них, как о бедствиях мира существенного.

Однажды читал я ей какую-то повесть, в которой своенравное перо автора изобразило бедствия девушки, увлеченной разбойниками в их пещеру. Никогда еще моя бабушка не бывала в глазах моих столь сильно растрогана, как при чтении сих романических бредней. Сначала участие, которое принимала она в судьбе мечтательной пленницы, обнаруживалось только отрывистыми восклицаниями и вздохами, но наконец она зарыдала так горько, что, почитая слезы ее припадком болезненным, я бросил интересное чтение и кинулся к ней на помощь.

— Что с вами сделалось, бабушка? О чем вы плачете, не больны ли вы?

— Нет, дитя мое, не беспокойся. Я плачу об ней, бедненькой. Ах! Ведь и со мной в старину было почти то же, что с нею!

— Как, бабушка? И вы видали разбойников? Так разбойники увозили, и вас в пещеру?

— Да, дитя мое. На веку моем я испытала и горькое и сладкое… Много, много. Темные времена бывали, дитя мое.

— Ах! Бабушка! Милая, любезная бабушка! Расскажите мне о временах томных, расскажите, как разбойники увозили вас в лес дремучий… Все, все расскажите, любезная бабушка!

— Ладно, дитя мое. Я расскажу тебе все. Только не теперь. Воспоминания старины сильно растрогали мое сердце. Мне нужно успокоиться. Завтра, дитя мое.

— Завтра! — повторил я, вздохнувши, и — с нетерпением любовника, который, под благосклонным сумраком ночи, легонько стучится в потаенную дверь своей милой, — ожидал любопытный ребенок этого обетованного завтра! Наконец оно наступило. За днем, проведенным в учении и забавах, последовал вечер, и какой вечер. Темный, ненастный, с проливным дождем, с сильным ветром; короче, со всею свитою угрюмого октября, в начале которого это случилось. Но между тем как по улице скрипели ворота и ставни, шумел дождь и гудела осенняя буря — в комнате моей бабушки, как в келье святого отшельника, царствовала приютная безмятежность. Там тусклые лучи горевшей перед иконою лампады освещали занимательную картину: на дубовых, наследственных креслах сидела (несколько боком к свету) семидесятилетняя старушка, высокая и сухощавая, с бледным патриархальным лицом, в белом капоре и в темной одежде. Не оставляя своей всегдашней работы вязать чулок, она рассказывала (отчасти с жаром, отчасти с усмешкою) длинную повесть мальчику лет двенадцати или более, который сидел противу нее на низеньком табурете и, опершись подбородком на обе руки, не спускал глаз своих с лица почтенной рассказчицы. Каждое слово ее было поймано его детским вниманием и брошено в хранилище памяти, не ослабленной еще ни заботами, ни страстями. У ног мальчика лежал большой черный кот Васька, любимец и внучка, и бабушки, который, вовсе не обращая внимания на рассказы госпожи своей, лениво перекатывал одною лапкою клубок ниток, упавший с колен ее.

Конечно, нет такого читателя, который бы не догадался, что описанная мною старуха была моя бабушка, а двенадцатилетний мальчик — я сам. Мне-то, милостивые государи, по предварительному обещанию, рассказывала она следующую старинную быль, которую постараюсь передать вам в собственных выражениях рассказчицы, свидетельствуя при том, что одною из главных ее добродетелей была величайшая любовь к истине.

Александр Крюков — Рассказ моей бабушки краткое содержание

Рассказ моей бабушки — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Конечно, нет такого читателя, который бы не догадался, что описанная мною старуха была моя бабушка, а двенадцатилетний мальчик — я сам. Мне-то, милостивые государи, по предварительному обещанию, рассказывала она следующую старинную быль, которую постараюсь передать вам в собственных выражениях рассказчицы, свидетельствуя при том, что одною из главных ее добродетелей была величайшая любовь к истине.

Впрочем, дитя мое, ты ошибаешься, если думаешь, что я и батюшка жили в четырех стенах одни, ни с кем не знаясь и не принимая к себе людей добрых. Правда, нам редко удавалось хаживать в гости, зато батюшка был большой хлебосол, а у хлебосолов бывает ли без гостей? Каждый почти вечер собирались в нашу приемную горницу: старик поручик, казачий старшина, отец Власий и еще кой-какие жители крепости — всех не припомню. Все они любили потягивать вишневку и домашнее пиво, любили потолковать и поспорить. Разговоры их, разумеется, были расположены не по книжному писанью, а так, наобум: бывало, кому что придет в голову, тот то и мелет, потому что народ-то был все такой простой… Но о покойниках надобно говорить одно только хорошее, а наши старые собеседники давно, давно уже покоятся на кладбище.

Следуя старинному обыкновению, я никогда почти не показывалась гостям моего батюшки, да и не слишком того желала, потому что эти старики с их громогласными рассуждениями не могли нравиться девушке моих лет. Мне гораздо было приятнее коротать длинные зимние вечера с несколькими молоденькими подружками, которые прихаживали ко мне и в будни и в праздники, с своими прялками и чулками. Несмотря на то, что они по большой части были дочери простых родителей, казаков или солдат, я обходилась с ними дружески и простотою моею успела приобрести их доверенность и любовь. Бывало, усевшись в тесный кружок, мы или поем песни, или рассказываем друг другу разные были и небывальщины, или гадаем, разумеется, о том, скоро ли каждая из нас выйдет замуж. Скажу тебе, дитя мое, что, где только сойдутся вместе две или три девушки, там уж, верно, начинаются между ними толки о женихах, и, знать, такова наша натура слабая, что мы никак не можем изжить своего века — не гадая, не думая о мужчинах. Так и в нашем маленьком кругу любимым предметом для разговоров были немногие молодые люди, которые слыли в крепости женихами. Простодушные подруги мои весьма откровенно высказывали в таком случае свои сердечные тайны, и каждая из них хвалила какого-нибудь молодчика, который нравился ей более прочих. Иная, например, почитала первым в свете щеголем и красавцем молодого дьячка за то, что он ходил в голубом длинном кафтане и гладко причесывал голову; другая предпочитала ему казачьего хорунжего[4], с его черненькими усиками и алым шелковым кушаком; третья, напротив, думала, что хотя казачий старшина и не так уже молод, но заткнет за пояс всякого хорунжего, у которого только что пробивается пушок на подбородке. Слушая моих подружек, я не спорила с ними о достоинствах их женихов и не хвалила ни одного… Но и у меня был уже на примете молодчик, который, с некоторого времени, так овладел всеми моими мыслями, что я даже видела его и во сне.

Рассказ Крюкова о том, как бабушка рассказывает своему любимому внуку о своей молодости, и что ей пришлось пережить во времена пугачевщины, когда она жила в крепости. Она собиралась замуж за молодого офицера, но перед самой свадьбой его вызвали служить, и их свадьба не состоялась. В крепости жила бабушка-мельничиха. Она сумела напугать приближенных Пугача, которые хотели ночью ее убить, ведь она умела колдовать. Приближенным Пугача не удалось убить ее, а вскоре подоспел конвой государственных войск, которые спасли жителей крепости.

Рассказ Крюкова о том, как бабушка рассказывает собственному возлюбленному внуку о собственной юности, и что ей пришлось пережить во времена пугачевщины, когда она жила в крепости. Она собиралась замуж за молодого офицера, но перед самой женитьбой его вызвали служить, и их свадьба не свершилась. В крепости жила бабушка-мельничиха. Она смогла напугать приближенных Пугача, которые желали ночкой ее убить, ведь она умела ворожить. Приближенным Пугача не удалось убить ее, а скоро подоспел конвой государственных войск, которые выручили обитателей крепости.

Александр Крюков — Рассказ моей бабушки краткое содержание

Александр Крюков — Рассказ моей бабушки читать онлайн бесплатно

Лучше бы он кинулся на меня подобно волку лютому, нежели расточал свои мерзкие нежности, которые делали его еще ужаснее в глазах моих.

Наконец два разбойника, сильно отуманившись винными парами, потребовали покоя. Бабушка-мельничиха отвела им другую свою избу, где они и улеглись, — между тем как алая заря озарила новые слезы на глазах моих и дымящиеся развалины моего дома родительского. Итак, все радости жизни моей были разрушены! Смертию мучеников погиб мой несчастный родитель, жених мой… Кто мог уверить меня, что и его не постигла та же плачевная участь? Отеческий дом мой сравнялся с землею. Я сама была во власти буйных злодеев… В будущем не было уже для меня ни одной надежды отрадной. Прошедшее могло только раздирать душу мою воспоминанием. Самое провидение, казалось, меня оставило! Где же мне было взять столько слез, дитя мое, чтобы оплакать все эти бедствия страшные? Смерть была единственным моим прибежищем. Смерти ждала, смерти просила я, но господу богу не угодно еще было прекратить дней моих. Умная мельничиха не старалась утешать меня. Она знала, что не найдет слов для моего утешения.

Разбойники проснулись уже около вечера. По данному ими заранее приказанию, все старшие жители крепости пришли к ним с хлебом и с солью. Сам отец Власий, предпочитая свою временную, грешную жизнь венцу мученическому и жизни вечной, шел впереди прихожан своих, с крестом и образами святыми. Долготерпеливый господь не поразил громом своим старого святотатца, но тайные мучения совести искажали уже лицо его. Весь этот народ, трепещущий за жизнь свою и за свое бедное достояние, преклонял колена пред гнусными душегубцами, как пред вельможами именитыми. Самохвальство и наглость их при этом случае были выше всякого описания. Они потребовали себе поголовной дани от жителей; потребовали, чтоб отец Власий, оставив свои священные книги, отправлял божественную службу по их раскольническим служебникам, и старый грешник (прости господи душу его) повиновался злодеям. В заключение всего этого — при одном воспоминании мороз подирает меня по коже — были безжалостно повешены пять или шесть бедных стариков, несчастный остаток команды моего батюшки, уцелевший от всеобщего поражения минувшей ночи. Громко призывали они проклятие небесное на главы своих мучителей — и вопли их поразили бы ужасом самое жестокое сердце.

Не буду рассказывать тебе, дитя мое, как проводили разбойники у нас жизнь свою. Довольно сказать, что пьянство, разврат, богохуление и срамные речи никогда почти не оставляли их богомерзкой беседы. Но буйная жизнь не мешала им заботиться о своей безопасности: везде были у них расставлены часовые, а по ночам ездили разъезды около крепости. Теперь слушай повествование о собственных моих бедствиях, которые не только не кончились, но с каждым днем становились ужаснее.

Хлопуша для того только, казалось, и жил, чтобы меня мучить. Он непременно требовал, чтобы я всегда находилась при буйных попойках разбойников — и мне должно было повиноваться. Сколько ни старалось бабушка-мельничиха укротить его мрачное своевольство, все ее старания, просьбы, брань, угрозы были бесполезны. Хлопуша старался оставаться со мною наедине, насилию сжимал меня в сатанинских своих объятиях и говорил мне такие нежности, от которых сердце мое обливалось кровию. Он так запугал меня своими ужасными ласками, что при одном появлении его я теряла все душевные и телесные силы и трепетала от ужаса. Этот ужас можно сравнить с тем, какой мы иногда чувствуем во время тяжкого сна, возмущенного какими-нибудь страшными грезами: сердце сжималось, вся кровь застывала, душа готова была вырваться вон из тела. Но страстный любовник мой вовсе не хотел замечать моего бедственного состояния и не почитал, по-видимому, трудным заслужить мою взаимную любовь. Он каждый день подносил мне какой-нибудь подарок, вероятно, приобретенный грабежом и убийством, и я, бедная, следуя советам мельничихи, принуждала иногда себя принимать эти дары. Старуха всего более боялась, чтобы разбойники не открыли тайны моего превращения, потому что в таком случае ничто уже не могло бы остановить их наглости и самодовольства. Впрочем, они, и не зная этой тайны, не слишком ограничивали себя в обращении со мною, и без твердого, проницательного и лукавого нрава мельничихи я бы могла подвергнуться величайшим их оскорблениям, как ты сейчас о том услышишь.

Читайте также:

  

• Краткое содержание коршунов дом в черемушках

  

• Информация о школе 14

  

• Таллеман де рео занимательные истории краткое содержание

  

• Госуслуги отмена занятий в школе

  

• Устав школы 45 кемерово

Читайте также

1
                                              План работы
I. Введение. Актуальность исследования.
II. Основная часть. Сюжет и герои произведений
   1. Сюжетные линии  двух произведений.
   2. Герои произведений. Литературные параллели.
         а) Капитан Миронов и комендант Шпагин.
        б) Маша и Настя 
        в) Хлопуша и Швабрин   
       г) Образы «спасительниц»
       д) Гринев и Бравин
III. Заключение. 2
I. Введение.  Актуальность.
      Исследование романа Пушкина представлено многими талантливыми
литературными   работами,   среди   них   работы   ученых­краеведов   Н.   Е.
Прянишникова, А. Г. Прокофьевой и др. Одним из источников «Капитанской
дочки»   и   «Истории   Пугачева»   явились   рассказы   о   пугачевском   восстании
очевидцев   –   И.А.Крылова,   И.И.Дмитриева,   Н.М.Свечина,   записанные   А.
С.Пушкиным. Много споров шло вокруг источников романа. Пушкинисты (один
из   них   –   ученый   из   Уральска   Н.И.Фокин)   установили,   что   источником
«Капитанской   дочки»   послужил   опубликованный   в   «Невском   альманахе»   за
1832 год «Рассказ моей бабушки» оренбургского писателя А.П.Крюкова. 
Широкое использование материалов повести «Рассказ моей бабушки» в
«Капитанской дочке» впервые было установлено в неопубликованном докладе
Н. О. Лернера в Пушкинской комиссии Академии наук СССР осенью 1933 года
(об   этом   см.   в   комментарии   к   «Капитанской   дочке»   в   «Полном   собрании
сочинений Пушкина», т. IV. М., «Academia», 1936, с. 753). В статье В. Г. Гуляева
«К   вопросу   об   источниках   «Капитанской   дочки»   («Пушкин.   Временник
Пушкинской комиссии, т. IV—V, 1939, с. 198—211) авторство «Рассказа моей
бабушки» ошибочно приписано А. Корниловичу. Авторство А. П. Крюкова было
установлено   Н.   И.   Фокиным   (см.: Фокин   Н.   И. Роман   А.   С.   Пушкина
«Капитанская дочка». Автореф. на соиск. учен. степени канд. филол. наук. Л.,
1955; Фокин  Н.  И. К  вопросу   об  авторе  «Рассказа  моей  бабушки»  А.  К. —
«Учен. зап. Ленингр. ун­та», 1958, № 261. Серия филол. наук, вып. 49. Русская
литература XIX века, с. 155—163).
В   монографии   «Puškin   und   Krjukov.   Zur   Entstehungsgeschichte   der
«Kapitanskaja Dočka» (Berlin, 1957) немецкий ученый (ГДР) Петер Бранг дает
детальное   сопоставление   «Капитанской   дочки»   с   повестью   «Рассказ   моей
бабушки». Особая глава в его исследовании отведена обоснованию авторства
Алексея   Павловича   Крюкова   (1803—1833)   и   сведениям   о   его   жизненном   и
творческом пути.
Журнальные   статьи   А.   П.   Крюкова   «Оренбургский   меновой   двор»
(«Отечественные записки», 1827, ч. 30, с. 127—140), «Киргизцы. Отрывки из
повести   «Якуб­Батырь»   («Литературная   газета»,   1830,   №   7,   с.   49—50),
«Киргизский   набег»   («Северные   цветы   на   1830   год»,   с.   115—157)   в 3
сопоставлении с данными некролога («Северная пчела», 1833, № 41) полностью
подтверждают данную атрибуцию.
Гиллельсон М. И. и  Мушина И. Б. в Комментарии к повести А. С. Пушкина
«Капитанская дочка» отмечают: «Из печатных источников следует прежде всего
упомянуть книгу «Записки о жизни и службе А. И. Бибикова», повесть А. П.
Крюкова «Рассказ моей бабушки» и рассказ Н. И. Страхова «Благодарность», о
которых подробнее будет сказано в дальнейшем изложении.
Обилие   источников   позволило   Пушкину   дать   художественно   правдивое
описание событий пугачевского восстания». (7, с.192)
         А.Л   Осповат   пишет   об   устном   источнике   «оренбургском   анекдоте»   и
письменном­ «Рассказе моей бабушки»: «Мы вправе отказаться от презумпции
фольклорного происхождения оренбургского анекдота…, обозначая переход к
еще   одному   сюжетному   источнику   «Капитанской   дочки»,
  каким
,действительно ,может быть «Рассказ моей бабушки».( 2, с 87)
    Ю. Г. Оксман в статье «Пушкин в работе над романом «Капитанская дочка»
писал: « Когда «Капитанская дочка» была уже закончена и готовилась к печати,
Пушкин в нескольких строках начатого им предисловия глухо упомянул еще об
одном источнике своего романа» ( 1, стр.5 ): 
«Анекдот,   служащий   основанием   повести,   нами   издаваемой,   известен   в
Оренбургском   краю.   Читателю   легко   будет   распозна<ть>   нить   истинного
происшествия, проведенную сквозь вымыслы романические. А для нас это было
бы излишним трудом. Мы решились написать сие предисловие с совсем другим
намерением. [Несколько лет тому назад в одном из наших альманахов напечатан
был]» (1, стр. 7). 
      Что же именно имел в виду Пушкин, ссылаясь в этом наброске на какой­то
«оренбургский   анекдот»   и,   переходя   затем   от   этого   «анекдота»   к   его
альманашной публикации? Нам представляется, что недописанное предисловие
имело непосредственное отношение к факту использования в некоторых сценах
«Капитанской   дочки»   повести   под   названием   «Рассказ   моей   бабушки»,
опубликованной   в   «Невском   альманахе»   за   1832   год,   за   подписью   А.   К.
(инициалы   эти   принадлежали   оренбургскому   литератору­краеведу   А.   П.
Крюкову).  Нет никаких сомнений, что введение в фабулу романа о Пугачеве и
Шванвиче образов капитана Миронова, старика­поручика, казачьего старшины,
священника, равно как и многих конкретных деталей быта степной окраинной 4
крепости, обусловлено было знакомством Пушкина не только с воспоминаниями
Крылова, но и с «Рассказом моей бабушки». 
     Произведение А. П.Крюкова мало изучено и представляет для нас не только
литературно   –   краеведческий   интерес,   оно   любопытно   как   произведение,
которое,   возможно,   читал   А.С.   Пушкин,   обдумывая   свой   роман,   о   чем
свидетельствуют работы ученых, оно составляет для нас, оренбуржцев предмет
особой гордости. Проведение литературных параллелей обогащает читательский
опыт, учит сопоставлять, анализировать художественный текст, подтверждает
актуальность выбранной темы.
  Объект:    Текст   повести   А.   С.   Пушкина   «Капитанская   дочка»   и   повести
«Рассказ моей бабушки» А. П. Крюкова.  
Предмет   исследования:  Сопоставление   сюжета   и   образной   системы
произведений.
Цель:  
 Сопоставление   образной   и   сюжетной   линии   двух   произведений,
проведение литературных параллелей между произведениями А. С. Пушкина и
А. П. Крюкова с целью определения сходства и различия между знаменитым
произведением   писателя­классика   и   малоизвестной     повестью   оренбургского
писателя. 
Задача:    Сопоставить   образы   двух   произведений,   доказывая   возможность
рассказа А.П.Крюкова быть одним из источником романа «Капитанская дочка»
Гипотеза:      произведение   оренбургского  писателя     А.П.  Крюкова  ­  один   из
источников  романа А. С. Пушкина «Капитанская дочка»
Методы исследования: Анализ, сопоставление. 5
Основная часть. Сюжет и герои произведений
1.Сюжетные линии.
         Сопоставим сюжетные   линии   двух произведений. Как в „Рассказе
моей   бабушки“,   так   и   в   „Капитанской   дочке“   события   разворачиваются   в
заброшенной крепости Оренбургской линии — Нижне­Озерной ­ в „Рассказе“,
Белогорской ­ в „Капитанской дочке“. 
Белогорская крепость находилась в сорока верстах от Оренбурга. «Вид
меловых   гор   на   берегу   Урала,   который   Пушкин   наблюдал   по   дороге   из
Оренбурга   в   Уральск,   дал   название   Белогорской   крепости   в   «Капитанской
дочке»,   исторически   не   известной,   но   соответствующей   по   положению
Татищевой»   (Измайлов,   с.   299).   В   гарнизонном   быте   Белогорской   крепости
Пушкин обобщил свои впечатления от уральских крепостей, полученные им во
время поездки осенью 1833 года по местам, которые в XVIII веке были охвачены
пугачевским восстанием. Личные наблюдения Пушкин дополнял материалами,
использованными во второй главе «Истории Пугачева». Ср. также с описанием
Нижнеозерной   крепости   в   повести   А.   П.   Крюкова   «Рассказ   моей   бабушки»:
«…крепость наша с трех сторон была обнесена бревенчатым тыном, с двумя
воротами и с востренькими башенками по углам, а четвертая сторона плотно
примыкала к Уральскому берегу, крутому, как стена, и высокому, как здешний
собор.   Мало   того,   что   Нижнеозерная   была   так   хорошо   обгорожена:   в   ней
находились две или три старые чугунные пушки, да около полусотни таких же
старых и закоптелых солдат, которые хотя и были немножко дряхленьки, но все­
таки держались на своих ногах, имели длинные ружья и тесаки, и после всякой
вечерней зари бодро кричали: с богом ночь начинается. Хотя нашим инвалидам
редко удавалось показывать свою храбрость, однако ж нельзя было обойтись и
без них; потому что тамошняя сторона была в старину весьма беспокойна: в ней
то бунтовали башкирцы, то разбойничали киргизцы — все неверные бусурманы,
лютые как волки и страшные как нечистые духи. Они не только что захватывали
в свой поганый плен христианских людей и отгоняли христианские табуны; но
даже   подступали   иногда   к   самому   тыну   нашей   крепости,   грозя   всех   нас
порубить и пожечь. В таких случаях солдатушкам нашим было довольно работы:
по целым дням отстреливались они от супостатов с маленьких башенок и сквозь 6
щели старого тына» («Невский альманах на 1832 год». СПб., 1832, проза, с. 259
—260).
Защита   Нижне­Озерной   от   „пугачевцев“   капитаном   Харламовым   и   защита
Белогорской — капитаном Мироновым. Далее, у Крюкова, в крепость на службу
приезжает   молодой   офицер   Бравин.   Капитанская   дочка   Настя   и   Бравин
влюбляются   друг   в   друга,   но,   благодаря   движению   на   Оренбург   Пугачева,
Бравин   отзывается   в   Оренбург   и   брак   откладывается   до   конца   ликвидации
„пугачевского“ восстания. Аналогичная ситуация и у Пушкина.
     У Пушкина  капитанская дочка  Маша во время захвата крепости скрывается
за перегородкой в доме попадьи Акулины Памфиловны („первой вестовщицы по
всему   околодку“),   где   происходит   пиршество   Пугачева.   В  
  «Рассказе»
капитанская   дочка     Настя   во   время   захвата   крепости   пугачевцами   также
скрывается за перегородкою в доме мельничихи, „первой вестовщицы“, в доме
которой останавливаются „пугачевцы“ для победного пира. 
       Изображение этой картины в „Капитанской дочке“ и в « Рассказе» близки.
Так  в „Капитанской дочке“ читаем: 
„Ради бога! где Марья Ивановна?“ — спросил я с неизъяснимым волнением.
„Лежит, моя голубушка, у меня на кровати, там за перегородкою“ — отвечала
попадья. „Ну, Петр Андреич, чуть было не стряслась беда, да слава богу, все
прошло благополучно; злодей только что уселся обедать, как она моя бедняжка
очнется, да застонет!… Я так и обмерла. Он услышал: «А кто это у тебя охает,
старуха?» Я вору в пояс: племянница моя, государь, захворала, лежит, вот уж
другая неделя. — «А молода твоя племянница?» — Молода, государь. — «А
покажи­ка мне, старуха, свою племянницу». — У меня сердце так и иокнуло, да
нечего было делать. — Изволь, государь, только девка то не сможет встать и
придти к твоей милости. — «Ничего, старуха, я и сам пойду погляжу». И ведь
пошел   окаянный   за   перегородку,   как   ты   думаешь,   ведь   отдернул   занавес,
взглянул ястребиными своими глазами — и ничего… бог вынес!“.( 4, стр. 167 ) 
В „Рассказе моей бабушки“ : „Громко, громко завыла я, повалившись на пол, за
перегородкою.   «Что   это?»   —   вскричали   разбойники,   вскочив   из­за   стола   и
схватив свои сабли и пистолеты. «Эк вы перепугались, родимые», — сказала
бабушка­мельничиха   насмешливо.   —   «А   еще   говорите:   мы­ста   хваты.   Не
бойтесь, сударики, садитесь­ко на свое место. Это плачет моя девчонка­внучка. 7
С   ней   бедной   случается   падучая».   «То­то   же»,   сказал   Хлопуша,   мрачно…
«Однако­ж,   сказал   развеселившийся   Хлопуша,   за   то,   что   твоя   внучка   нас
перепугала, должна она выйти и попотчивать нас винцом». — «Ведь я говорю
тебе,   батька­свет,   что   она   нездорова»   —   отвечала   хозяйка.   «Вздор!   заревел
разбойник,  я   сам   ее  выведу»  —   и   с   этими   словами   шагнул   за   перегородку,
вытащил оттуда меня полумертвую“. ( 5, стр.180)
   В романе Пугачев  без агрессии  воспринимает Машу, в «Рассказе»­ Хлопуша
выводит   Настю,   довольный   находкой.   В   романе   А.   Пушкина   эта   линия
разворачивается и переходит к взаимоотношениям Маши и Швабрина, который
будет   держать   Машу   в   заточениии   ,в   «Рассказе»­   Хлопуша   настойчиво
добивается   любви   Насти,   и   спасает   Настю   только   хитрость   бабушки­
мельничихи.
Таким образом, мы приходим к выводу: сюжетные линии в „Капитанской дочке“
и в „Рассказе моей бабушки“ имеют ряд совпадений:
­время действия ­ времена Пугачева;
­развертывание   событий   через   взаимоотношения   в   «треугольнике»:   Гринев   ­
Маша­Швабрин;  Бравин­ Настя­ Хлопуша;
­ мотив спасения главной героини (Гриневым и бабушкой­ мельничихой);
­счастливое   завершение   любовных   взаимоотношений   главных   героев
произведений.
        В „Капитанской дочке“ в центре пиршества ­ Пугачев, а в „Рассказе моей
бабушки“ — его первый помощник Хлопуша. В романе   Маша скрывается в
доме попадьи, в «Рассказе» ­ Настя ­ у знахарки­мельничихи. И здесь и там
события развертываются с момента осады крепости Пугачевым. 
2.  Герои произведений. Литературные параллели.
           а)   Капитан   Миронов   и  комендант   Шпагин.  Формированию   образа
капитана   Миронова   также   способствовало   знакомство   Пушкина   с   «Невским
альманахом на 1832 год», в котором была напечатана повесть А. П. Крюкова
«Рассказ моей бабушки» (см. с. 99). А. П. Крюков воспользовался в повести
воспоминаниями   дочери   коменданта   Нижне­Озерной   крепости   Харлова,
который   описан   следующим   образом:   «Покойный   мой   батюшка   (получивший
капитанский чин еще при блаженной памяти императрице Елисавете Петровне) 8
 
 
был
 
 
он
командовал   как   этими   заслуженными   стариками,   так   и   прочими   жителями
Нижнеозерной   —   отставными   солдатами,   казаками   и   разночинцами;   короче
сказать,
по­
старинному Командиром крепости. Батюшка мой (помяни господи душу его в
царстве небесном) был человек старого века: справедлив, весел, разговорчив,
называл службу матерью, а шпагу сестрою — и во всяком деле любил настоять
на своем» («Невский альманах на 1832 год». СПб., 1832, проза, с. 260—261).
по­нынешнему
комендантом,
а
 
 
Б)    Маша и Настя.  Между   образами   главных   героинь   произведений   можно
провести литературные параллели, то есть сравнить, исходя из толкования слова
«параллель» С. И Ожеговым: «Сравнение, а также явление, которое может быть
сопоставлено с другим, сходным».(3,стр 500)
     Главные героини произведений  Настя и Маша, были дочерями комендантов
крепости. Обе девушки отличались хорошим домашним воспитанием и сильным
характером.   Характер Насти был чувствителен, но не слишком робок.    Маша
же в отличие от Насти была  трусихой и боялась даже «выстрела из ружья», но,
хотя Маша и была трусихою, она оказалась мужественной девушкой во время
осады   крепости.       Ради   любимого   человека     не   побоялась   отправиться   к
императрице Екатерине   II,   чтобы просить о помиловании Гринёва. Описывая
внешность, авторы создают образы красивых девушек. «Маша была девушкой
лет   восемнадцати,  со   светло­русыми  волосами,  гладко   зачёсанными  за   уши».
Настя   ,как   и   Маша,   тоже   была   девушкой   красивой:   «Мать­природа   щедро
наградила её   умственными и телесными качествами : была она румяна ,как
ночью пущенная бомба, бела, как солдатская перевязь, стройна, как флигельман,
сладкогласна, как походная флейта, весела , как бивачный огонь». Настя жила с
отцом, который её очень любил. Мать её умерла, прежде чем Настя научилась
выговаривать её имя. Воспитывала её  бабушка­мельничиха, которую она очень
любила.   Маша   же,   в   отличие   он   Насти,   жила   в   семье   с   отцом   и     матерью,
которые  ее  очень  любили.  В    произведениях   показываются   взаимоотношения
девушек с их молодыми людьми. У Насти ­ офицер Бравин, нравившийся ей
более   других.   Никому   она   не   хотела   говорить   о   нём,   и   даже   бабушке   –
мельничихе. Это говорит о скрытности, робости Насти. Возможно, она боялась
непонимания. У Маши тоже был любимый человек,  хотя она сильно полюбила
его, но не согласилась выйти за него замуж, так как , в отличие от Насти, Маша
не получает благословение со стороны    родителей , потому что родители Петра
Гринева считают , что он должен, в первую очередь, нести службу. 9
               Таким образом, обе любовные линии развиваются так, что обе героини,
остаются   верными   своему   чувству,   остаются   любимыми     своими   молодыми
людьми. «Капитанская дочка» по жанру ­ роман, большая эпическая форма, и
образ   Маши   Мироновой  
  раскрывается   полно   и   разносторонне.   Маша
представляется молодой девушкой скромной, умной, хозяйственной.
 
 Характер     же   Насти   Шпагиной   раскрывается   несколько     схематично,   это
обусловлено малым эпическим жанром  рассказа. Но жанр рассказа не суживает
возможности   раскрыть   характер   Насти.   О   Насте   мы   можем   судить,   как     о
девушке хозяйственной, немного замкнутой, скромной, но храброй.
       Делая выводы по образам Насти и  Маши, можно сказать, что обе героини
играют в произведении ключевую роль, их судьбы развиваются параллельно, но
индивидуально.
      в ) Швабрин и Хлопуша.  Чрезвычайно интересны  отрицательные типажи
двух произведений, они тоже сопоставимы. Хлопуша был есаулом Пугачева, он
имел   устрашающий   внешний   вид:   «…высокий   сутуловатый     рост,   широкие
плечи, на длинной свинцовой роже страшные налитые кровью глаза, сверкающие
из ­ под  густых, черных бровей, борода закрывала половину лица и доставала до
пояса.(5, стр.185) На голове всклоченные и чёрные как смоль волосы».Швабрин
в романе А.С.Пушкина имел более привлекательную внешность: «…молодой,
невысокого   роста,  с   лицом   смуглым   и   отменно   некрасивым,   но   чрезвычайно
живым».(4, стр.140)
       Хлопуше очень  нравилась  Настя Шпагина, и он  пытался понравиться ей
любым способом. Однажды  ночью он пришёл к ней в комнату  и сказал ей: «Не
бойся моя красавица, не бойся. Любовь не даёт мне покоя! Люби меня, будь
моею, золотом засыплю тебя, в бархате, в парче ходить будешь­  только полюби
меня».   «Скорей   умру!»   ­   закричала   Настя.   «Если   так,   я   с   тобой   сделаюсь,
упрямая».(5, стр.190)) Из этого эпизода мы понимаем, что   Хлопуша готов не
только подкупом, но и силой   добиваться любви Насти. Хлопуша  напоминает
сказочного персонажа своим   описанием внешности и поединком с «нечистой
силой». Автор подытоживает его образ словами: «Видел, дитя   моё, картину
страшного суда, которая поставлена на паперти здешнего собора. Видел на ней
врага   рода   человеческого,   притягивающего   к   себе   большой   цепью   бедных
грешников: ну вот таков был Хлопуша». (5,с190) 10
    Швабрин показывается человеком противоречивым. О его скверном характере
мы   узнаем   не   сразу.   «Швабрин   был   очень   не   глуп.   Разговор   был       остер   и
занимателен». Он ходил к Гринёву и Мироновым, и, казалось, был всем хорошим
другом.  Скверный характер Швабрина мы замечаем,  когда он, будучи влюблен
в Машу, описывает ее Гриневу «совершенной дурочкой» и выдумывает, будто
Иван Игнатьевич был в непозволительной  связи с Василисой Егоровной. Это
говорит о том, что Алексей Иванович склонен к подлости. Когда пугачевцы
пришли в крепость, Швабрин сразу принял присягу перед Пугачевым, обстригся
в кружок и надел казацкий кафтан.  Следовательно, Швабрин был  человеком –
хамелеоном, предателем, ищущим   выгоду в любой жизненной ситуации. Став
временно главным в крепости, он шантажом  выманил Машу из дома попадьи  и
запер ее в комнате, требуя, чтобы она вышла за него замуж. Доказательством
зверств     служит   письмо   Маши:   «Он   обходился   со   мною   очень   жестоко     и
грозился, что, если не одумаюсь и не соглашусь,  привезет в лагерь к  злодею  и
будет со мною то же, что с Лизаветой     Харловой».( 4, стр.200) Из анализа
эпизодов   можно   сделать   вывод   о   том,   что   Швабрин,   как   и   Хлопуша,   был
человеком  жестоким,  готовым добиваться  своего любым путем.
   Сопоставив Хлопушу и Швабрина, проведем между ними параллель как между
людьми одинаково непорядочными и жестокими, готовыми переступить через
все   нормы человеческого общения. Характер Швабрина, его подлая сущность
из­за   специфики   жанра   романа,   большой   эпической   формы,   показывается   в
развитии,   с   использованием   градации   как   литературного   приема.   Характер
Хлопуши в рассказе представлен как «данность». 
г ) Образы «спасительниц»      «Спасительницами» мы называем два женских
образа , которые сыграли ключевую роль в жизни главных героинь: попадья и
бабушка­мельничиха. Общность характеров «спасительниц» проявляется:
­  в спасении девушек от Пугачева и Хлопуши ( обе выдают их за родственниц);
­обе имеют самоотверженный характер и смекалку.
        Попадья  и бабушка­мельничиха  сыграли  «спасительную» роль  в жизни
Маши и  Насти. Они привели их к себе  в дом, чтобы спасти, выдали за своих
родственниц. Это говорит о том, что они их очень любили и считали их самыми
близкими   людьми.     Подвергая   опасности   свою   жизнь   ,  они   думают   о   жизни
дорогих им девушек. 11
    Попадья самая первая узнала  о приближении Пугачева к крепости, и во время
бунта  привела   к  себе Машу  в дом  и  выдала  за  свою  племянницу.  Если    бы
Пугачев узнал об обмане, он бы казнил и попадью ,и Машу. Это говорит о том,
что попадья  была женщиной  умной , смелой, способной на самопожертвование.
      Бабушка­мельничиха так же, как и попадья, спрятала Настю у себя в доме,
ведь она была ей почти матерью и вырастила ее на руках своих. В отличие от
попадьи,  бабушка – мельничиха  выдала Настю за свою внучку, что спасло ее от
Хлопуши.
Этим бабушка мельничиха близка по духу попадье.
       В  произведении  «Капитанская  дочка»  есть  еще   один   персонаж,  который
сыграл большую роль в жизни героев,  это Савельич, ему нет мужской параллели
в произведении  А. П.Крюкова.
     Подытоживая сказанное по образам бабушки ­ мельничихи и попадьи, можно
сказать, что авторы создали   смелых, мудрых героинь, готовых пожертвовать
своей жизнью ради жизни дорогих им людей.
д ) Гринев и Бравин.       Литературные параллели можно провести не только
между Машей и Настей, но и их молодыми людьми,   людьми достойными и
порядочными.
      Бравин, как и Гринев, был офицером, сильно любил Настю Шпагину. После
согласия отца на свадьбу Бравин был при ней неотлучно. Когда пришел строгий
командирский приказ поручику Бравину срочно отправится в Оренбург, нельзя
представить,   как   всех   их   эта   новость   опечалила:   «При   прощании   с   ним   я
рыдала»; он утешал меня, но в его черных глазах тоже блистали крупные слезы».
(5, стр.178) Судя по тому, что «Рассказ моей бабушки» по жанру ­ рассказ, образ
Бравина показывается схематично, о его «бравых» поступках мы можем только
догадываться, о его делах и чувствах мы судим, по словам Насти и бабушки –
мельничихи.
     Петр Гринев тоже военный, служил в Белогорской крепости. Там он впервые
увидел   Машу.   Гринев   считал,   что   будет   служить   в   Петербурге,   но   вместо
вольной петербургской жизни «осужден» он был проводить свою молодость в
Белгородской  крепости.  Мы не знаем о том, насколько образован был Бравин, а
вот   Гринев   занимался   самообразованием.   Гринев   стал   читать,   и   в   нем
пробудилась охота к литературе: «По утрам я читал, упражнялся в переводах, а 12
иногда и в сочинении стихов». Гринев полюбил Машу, и когда она ответила ему
взаимностью, он был очень рад: «Эта мысль наполняла все мое существование».
Но в отличие от Бравина, Гринев не получает родительского благословения и
согласия на свадьбу, но так как для Маши родительское благословение было
важно, она не согласилась выйти за него замуж. Это было препятствием счастью
Маши и Гринева.
   
 
 Сюжетные   линии   двух   произведений   развиваются   таким   образом,   что
отношения   Гринева   и   Маши,   Бравина   и   Насти   получают   свое   счастливое
завершение. 
       Делая выводы о характере Гринева и Бравина, можно сказать, что они оба
были   храбрыми,   порядочными   людьми,   которые   защищали   и   любили   свою
родину,   своих   любимых   девушек.   Оба   этих   молодых   человека   живут   по
напутствию   Гринева   ­   старшего:   «Береги   платье   снову,   а   честь   ­   смолоду»,
параллель между героями существует.
III. Заключение.
             В результате проведенного исследования образной системы и сюжетной
организации произведений «Капитанская дочка» А.С.Пушкина и «Рассказа моей
бабушки» А П. Крюкова мы делаем вывод о том, что рассказ оренбургского
писателя А.П. Крюкова  является одним из источников повести А.С. Пушкина
«Капитанская   дочка».   Данные   выводы   значимы   для   нас   с   литературно   ­
краеведческой точки зрения. Они позволяют доказать важность поездки А. С
Пушкина   в   край,   подчеркивая   самобытность   и   значимость   произведения
оренбургского писателя А. П. Крюкова. 13
Биография А.П.Крюкова
Приложение    
Крюков Александр Павлович (1803, Илецкая Защита, Оренбургской губернии ­
7 (19)II 1833, Петербург) ­ прозаик, поэт. Родился в дворянской семье. В 1817
поступил   на   службу   в   Илецкую   соляную   контору.   Занимался   чертежными
делами,   одновременно   изучая   горное   дело,   механику,   архитектуру.   В
дальнейшем служил в Оренбурге, Петербурге, Астрахани. Рано проявились его
литературные   наклонности.   Первые   публикации   стихов   в   столичной   печати
состоялись в 1822­1825. Далее выступал там же с прозой: «Киргизский набег»,
Оренбургский   меновой   двор»,   «Киргизцы»,   «Рассказ   моей   бабушки»   и   др.
Значительная часть его творческого наследия осталась неопубликованной .
«Рассказ   моей   бабушки»   оренбуржца   Крюкова   сослужил   добрую   службу
А.С.Пушкину в его работе над «Капитанской дочкой». Это подчеркнуто в статье
Ю.Г.Оксмана   «Пушкин   в   работе   над   романом   «Капитанская   дочка»,   прежде
всего его раздела «Воспоминания И.А.Крылова и повесть А.П.Крюкова «Рассказ
моей бабушки» как первооснова образов и быта Белогорской крепости» . Не
случайно   в   состав   тома   «Капитанская   дочка»   (в   серии   «Литературные
памятники»),   подготовленного   Оксманом,   им   был   включен   и   «Рассказ   моей
бабушки», впервые опубликованный в «Невском альманахе на 1832 год», где его
и прочел автор будущего романа». 14
                               
                                          Список  литературы
1.Оксман Ю.Г. «От Капитанской дочки» к «Запискам охотника» Исследования и
материалы.­Саратов,1956, с.41.
2.Осповат А.Л. О некоторых сюжетных источниках «Капитанской дочки»     ­М,
2007,с .99
3.Ожегов С. Ю. Толковый словарь русского языка­ РАН­М:Азбуковник 1999, с.
944 
4.Пушкин А.С.Повести.­Карелия: Петрозаводск,1984, с.229
5.Прокофьева   А.Г.,   Прокофьева   В.Ю.   «Оренбургский   край   в   произведениях
русской литературы и фольклора» ­Оренбург, 2003, с. 174­229
6. Интернет­ресурс: Антология пушкиноведения
7.   Гиллельсон   М.   И.,   Мушина   И.   Б.   Повесть   А.   С.   Пушкина   «Капитанская
дочка». Комментарий. Пособие для учителя. Л., «Просвещение», 1977,  с. 192