Рассказ о книге над пропастью во ржи

The Catcher in the Rye

First edition cover
Author	J. D. Salinger
Cover artist	E. Michael Mitchell[1][2]
Country	United States
Language	English
Genre	Realistic fiction, Coming-of-age fiction
Published	July 16, 1951[3]
Publisher	Little, Brown and Company
Media type	Print
Pages	234 (may vary)
OCLC	287628
Dewey Decimal	813.54

The Catcher in the Rye is an American novel by J. D. Salinger that was partially published in serial form from 1945–46 before being novelized in 1951. Originally intended for adults, it is often read by adolescents for its themes of angst and alienation, and as a critique of superficiality in society.^[4][5] The novel also deals with complex issues of innocence, identity, belonging, loss, connection, sex, and depression. The main character, Holden Caulfield, has become an icon for teenage rebellion.^[6] Caulfield, nearly of age, gives his opinion on just about everything as he narrates his recent life events.

The Catcher has been translated widely.^[7] About one million copies are sold each year, with total sales of more than 65 million books.^[8] The novel was included on Time‘s 2005 list of the 100 best English-language novels written since 1923,^[9] and it was named by Modern Library and its readers as one of the 100 best English-language novels of the 20th century.^[10][11][12] In 2003, it was listed at number 15 on the BBC’s survey «The Big Read».

Plot[edit]

Holden Caulfield recalls the events of a weekend (Saturday afternoon to Monday afternoon) shortly before the previous year’s Christmas, beginning at Pencey Preparatory Academy, a boarding school in Pennsylvania that Salinger may have based on the Valley Forge Military Academy and College.^[13] Holden has just been expelled from Pencey because he had failed all of his classes except English. After causing the fencing team to forfeit a fencing match in New York because he accidentally lost the team’s equipment on the subway, he says goodbye to his history teacher, Mr. Spencer, who is a well-meaning but long-winded old man. Spencer offers him advice and simultaneously embarrasses Holden by criticizing his history exam.

Back at his dorm, Holden’s dorm neighbor, Robert Ackley, who is unpopular among his peers, disturbs Holden with his impolite questioning and mannerisms. Holden, who feels sorry for Ackley, tolerates his presence. Later, Holden agrees to write an English composition for his roommate, Ward Stradlater, who is leaving for a date. Holden and Stradlater normally hang out well together, and Holden admires Stradlater’s physique. He is distressed to learn that Stradlater’s date is Jane Gallagher, with whom Holden was infatuated and whom he feels the need to protect. That night, Holden decides to go to a Cary Grant comedy with Mal Brossard and Ackley. Since Ackley and Mal had already seen the film, they ended up eating food, playing pinball for a while, and returning to Pencey. When Stradlater returns hours later, he fails to appreciate the deeply personal composition Holden wrote for him about the baseball glove of Holden’s late brother Allie who died from leukemia a few years prior, and refuses to say whether he had sex with Jane. Enraged, Holden punches him, and Stradlater easily wins the fight. When Holden continues insulting him, Stradlater leaves him lying on the floor with a bloody nose. Fed up with the «phonies» at Pencey Prep, Holden decides to leave Pencey early and catches a train to New York. Holden intends to stay away from his home until Wednesday, when his parents will have received notification of his expulsion. Aboard the train, Holden meets the mother of a wealthy, obnoxious Pencey student, Ernest Morrow, and makes up nice but false stories about her son.

In a taxicab, Holden asks the driver whether the ducks in the Central Park lagoon migrate during winter, a subject he brings up often, but the man barely responds. Holden checks into the Edmont Hotel and spends an evening dancing with three tourists at the hotel lounge. Holden is disappointed that they are unable to hold a conversation. Following an unpromising visit to a nightclub, Holden becomes preoccupied with his internal angst and agrees to have a prostitute named Sunny visit his room. His attitude toward the girl changes when she enters the room and takes off her clothes. Holden, who is a virgin, says he only wants to talk, which annoys her and causes her to leave. Even though he maintains that he paid her the right amount for her time, she returns with her pimp Maurice and demands more money. Holden insults Maurice, Sunny takes money from Holden’s wallet, and Maurice snaps his fingers on Holden’s groin and punches him in the stomach. Afterward, Holden imagines that he has been shot by Maurice and pictures murdering him with an automatic pistol.

The next morning, Holden, becoming increasingly depressed and needing personal connection, calls Sally Hayes, a familiar date. Although Holden claims that she is «the queen of all phonies,» they agree to meet that afternoon to attend a play at the Biltmore Theater. Holden shops for a special record, «Little Shirley Beans», for his 10-year-old sister Phoebe. He spots a small boy singing «If a body catch a body coming through the rye», which lifts his mood. After the play, Holden and Sally go ice skating at Rockefeller Center, where Holden suddenly begins ranting against society and frightens Sally. He impulsively invites Sally to run away with him that night to live in the wilderness of New England, but she is uninterested in his hastily conceived plan and declines. The conversation turns sour, and the two angrily part ways.

Holden decides to meet his old classmate, Carl Luce, for drinks at the Wicker Bar. Holden annoys Carl, whom Holden suspects of being gay, by insistently questioning him about his sex life. Before leaving, Luce says that Holden should go see a psychiatrist, to understand himself better. After Luce leaves, Holden gets drunk, awkwardly flirts with several adults, and calls an icy Sally. Exhausted and out of money, Holden wanders over to Central Park to investigate the ducks, accidentally breaking Phoebe’s record on the way. Nostalgic, he heads home to see his sister Phoebe. He sneaks into his parents’ apartment while they are out and wakes up Phoebe — the only person with whom he seems to be able to communicate his true feelings. Although Phoebe is happy to see Holden, she quickly infers that he has been expelled and chastises him for his aimlessness and his apparent disdain for everything. When asked if he cares about anything, Holden shares a selfless fantasy he has been thinking about (based on a mishearing of Robert Burns’s Comin’ Through the Rye), in which he imagines himself as making a job of saving children running through a field of rye by catching them before they fell off a nearby cliff (a «catcher in the rye»). Phoebe points out that the actual poem says, «when a body meet a body, comin through the rye.» Holden breaks down in tears, and his sister tries to console him.

When his parents return home, Holden slips out and visits his former and much-admired English teacher, Mr. Antolini, who expresses concern that Holden is headed for «a terrible fall». Mr. Antolini advises him to begin applying himself and provides Holden with a place to sleep. Holden is upset when he wakes up to find Mr. Antolini patting his head, which he interprets as a sexual advance. He leaves and spends the rest of the night in a waiting room at Grand Central Terminal, where he sinks further into despair and expresses regret over leaving Mr. Antolini. He spends most of the morning wandering Fifth Avenue.

Losing hope of finding belonging or companionship in the city, Holden impulsively decides that he will head out West and live a reclusive lifestyle as a deaf-mute gas station attendant living in a log cabin. He decides to see Phoebe at lunchtime to explain his plan and say goodbye. While visiting Phoebe’s school, Holden sees graffiti containing a curse word and becomes distressed by the thought of children learning the word’s meaning and tarnishing their innocence. When he meets Phoebe at the Metropolitan Museum of Art, she arrives with a suitcase and asks to go with him, even though she was looking forward to acting as Benedict Arnold in a play that Friday. Holden refuses to let her come with him, which upsets Phoebe. He tries to cheer her up by allowing her to skip school and taking her to the Central Park Zoo, but she remains angry. They eventually reach the zoo’s carousel, where Phoebe reconciles with Holden after he buys her a ticket. Holden is finally filled with happiness and joy at the sight of Phoebe riding the carousel.

Holden finally alludes to encountering his parents that night and «getting sick», mentioning that he will be attending another school in September. Holden says he doesn’t want to tell anything more because talking about them has made him miss his former classmates.

History[edit]

Various older stories by Salinger contain characters similar to those in The Catcher in the Rye. While at Columbia University, Salinger wrote a short story called «The Young Folks» in Whit Burnett’s class; one character from this story has been described as a «thinly penciled prototype of Sally Hayes». In November 1941 he sold the story «Slight Rebellion off Madison», which featured Holden Caulfield, to The New Yorker, but it wasn’t published until December 21, 1946, due to World War II. The story «I’m Crazy», which was published in the December 22, 1945 issue of Collier’s, contained material that was later used in The Catcher in the Rye.

In 1946, The New Yorker accepted a 90-page manuscript about Holden Caulfield for publication, but Salinger later withdrew it.^[14]

Writing style[edit]

The Catcher in the Rye is narrated in a subjective style from the point of view of Holden Caulfield, following his exact thought processes. There is flow in the seemingly disjointed ideas and episodes; for example, as Holden sits in a chair in his dorm, minor events, such as picking up a book or looking at a table, unfold into discussions about experiences.

Critical reviews affirm that the novel accurately reflected the teenage colloquial speech of the time.^[15] Words and phrases that appear frequently include:

• «Old» – term of familiarity or endearment
• «Phony» – superficially acting a certain way only to change others’ perceptions
• «That killed me» – one found that hilarious or astonishing
• «Flit» – homosexual
• «Crumbum» or «crumby» – inadequate, insufficient, disappointing
• «Snowing» – sweet-talking
• «I got a bang out of that» – one found it hilarious or exciting
• «Shoot the bull» «bull session» – have a conversation containing false elements
• «Give her the time» – sexual intercourse
• «Necking» – passionate kissing especially on the neck (clothes on)
• «Chew the fat» or «chew the rag» – small-talk
• «Rubbering» or «rubbernecks» – idle onlooking/onlookers
• «The can» – the bathroom
• «Prince of a guy» – fine fellow (however often used sarcastically)
• «Prostitute» – sellout or phony (e.g. in regard to his brother D.B. who is a writer: «Now he’s out in Hollywood being a prostitute»)

Interpretations[edit]

Bruce Brooks held that Holden’s attitude remains unchanged at story’s end, implying no maturation, thus differentiating the novel from young adult fiction.^[16]
In contrast, Louis Menand thought that teachers assign the novel because of the optimistic ending, to teach adolescent readers that «alienation is just a phase.»^[17] While Brooks maintained that Holden acts his age, Menand claimed that Holden thinks as an adult, given his ability to accurately perceive people and their motives. Others highlight the dilemma of Holden’s state, in between adolescence and adulthood.^[18][19] Holden is quick to become emotional. «I felt sorry as hell for…» is a phrase he often uses. It is often said that Holden changes at the end, when he watches Phoebe on the carousel, and he talks about the golden ring and how it’s good for kids to try and grab it.^[18]

Peter Beidler in his A Reader’s Companion to J. D. Salinger’s «The Catcher in the Rye», identifies the movie that the prostitute «Sunny» refers to. In chapter 13 she says that in the movie a boy falls off a boat. The movie is Captains Courageous (1937), starring Spencer Tracy. Sunny says that Holden looks like the boy who fell off the boat. Beidler shows a still of the boy, played by child-actor Freddie Bartholomew.^[20]

Each Caulfield child has literary talent. D.B. writes screenplays in Hollywood;^[21] Holden also reveres D.B. for his writing skill (Holden’s own best subject), but he also despises Hollywood industry-based movies, considering them the ultimate in «phony» as the writer has no space for his own imagination and describes D.B.’s move to Hollywood to write for films as «prostituting himself»; Allie wrote poetry on his baseball glove;^[22] and Phoebe is a diarist.^[23]
This «catcher in the rye» is an analogy for Holden, who admires in children attributes that he often struggles to find in adults, like innocence, kindness, spontaneity, and generosity. Falling off the cliff could be a progression into the adult world that surrounds him and that he strongly criticizes. Later, Phoebe and Holden exchange roles as the «catcher» and the «fallen»; he gives her his hunting hat, the catcher’s symbol, and becomes the fallen as Phoebe becomes the catcher.^[24]

In their biography of Salinger, David Shields and Shane Salerno argue that: «The Catcher in the Rye can best be understood as a disguised war novel.» Salinger witnessed the horrors of World War II, but rather than writing a combat novel, Salinger, according to Shields and Salerno, «took the trauma of war and embedded it within what looked to the naked eye like a coming-of-age novel.»^[25]

Reception[edit]

The Catcher in the Rye has been consistently listed as one of the best novels of the twentieth century. Shortly after its publication, in an article for The New York Times, Nash K. Burger called it «an unusually brilliant novel,»^[3] while James Stern wrote an admiring review of the book in a voice imitating Holden’s.^[26] George H. W. Bush called it a «marvelous book,» listing it among the books that inspired him.^[27] In June 2009, the BBC’s Finlo Rohrer wrote that, 58 years since publication, the book is still regarded «as the defining work on what it is like to be a teenager.»^[28] Adam Gopnik considers it one of the «three perfect books» in American literature, along with Adventures of Huckleberry Finn and The Great Gatsby, and believes that «no book has ever captured a city better than Catcher in the Rye captured New York in the fifties.»^[29] In an appraisal of The Catcher in the Rye written after the death of J. D. Salinger, Jeff Pruchnic says the novel has retained its appeal for many generations. Pruchnic describes Holden as a «teenage protagonist frozen midcentury but destined to be discovered by those of a similar age in every generation to come.»^[30] Bill Gates said that The Catcher in the Rye is one of his favorite books.^[31]

Not all reception has been positive. The book has had its share of naysayers, including the longtime Washington Post book critic Jonathan Yardley, who, in 2004, wrote that the experience of rereading the novel after several decades proved to be «a painful experience: The combination of Salinger’s execrable prose and Caulfield’s jejune narcissism produced effects comparable to mainlining castor oil.» Yardley described the novel as among the worst popular books in the annals of American literature. «Why,» Yardley asked, «do English teachers, whose responsibility is to teach good writing, repeatedly and reflexively require students to read a book as badly written as this one?»^[32] According to Rohrer, many contemporary readers, as Yardley found, «just cannot understand what the fuss is about…. many of these readers are disappointed that the novel fails to meet the expectations generated by the mystique it is shrouded in. J. D. Salinger has done his part to enhance this mystique. That is to say, he has done nothing.»^[28] Rohrer assessed the reasons behind both the popularity and criticism of the book, saying that it «captures existential teenage angst» and has a «complex central character» and «accessible conversational style»; while at the same time some readers may dislike the «use of 1940s New York vernacular» and the excessive «whining» of the «self-obsessed character.»

Censorship and use in schools[edit]

In 1960, a teacher in Tulsa, Oklahoma was fired for assigning the novel in class. She was later reinstated.^[33] Between 1961 and 1982, The Catcher in the Rye was the most censored book in high schools and libraries in the United States.^[34] The book was briefly banned in the Issaquah, Washington, high schools in 1978 when three members of the School Board alleged the book was part of an «overall communist plot.»^[35] This ban did not last long, and the offended board members were immediately recalled and removed in a special election.^[36] In 1981, it was both the most censored book and the second most taught book in public schools in the United States.^[37] According to the American Library Association, The Catcher in the Rye was the 10th most frequently challenged book from 1990 to 1999.^[10] It was one of the ten most challenged books of 2005,^[38] and although it had been off the list for three years, it reappeared in the list of most challenged books of 2009.^[39]

The challenges generally begin with Holden’s frequent use of vulgar language;^[40][41] other reasons include sexual references,^[42] blasphemy, undermining of family values^[41] and moral codes,^[43] encouragement of rebellion,^[44] and promotion of drinking, smoking, lying, promiscuity, and sexual abuse.^[43] This book was written for an adult audience, which often forms the foundation of many challengers’ arguments against it.^[45] Often the challengers have been unfamiliar with the plot itself.^[34] Shelley Keller-Gage, a high school teacher who faced objections after assigning the novel in her class, noted that «the challengers are being just like Holden… They are trying to be catchers in the rye.»^[41] A Streisand effect has been that this incident caused people to put themselves on the waiting list to borrow the novel, when there was no waiting list before.^[46][47]

Violent reactions[edit]

Several shootings have been associated with Salinger’s novel, including Robert John Bardo’s murder of Rebecca Schaeffer and John Hinckley Jr.’s assassination attempt on Ronald Reagan. Additionally, after fatally shooting John Lennon, Mark David Chapman was arrested with a copy of the book that he had purchased that same day, inside of which he had written: «To Holden Caulfield, From Holden Caulfield, This is my statement».^[48][49]

Attempted adaptations[edit]

In film[edit]

Early in his career, Salinger expressed a willingness to have his work adapted for the screen.^[50] In 1949, a critically panned film version of his short story «Uncle Wiggily in Connecticut» was released; renamed My Foolish Heart, the film took great liberties with Salinger’s plot and is widely considered to be among the reasons that Salinger refused to allow any subsequent film adaptations of his work.^[18][51] The enduring success of The Catcher in the Rye, however, has resulted in repeated attempts to secure the novel’s screen rights.^[52]

When The Catcher in the Rye was first released, many offers were made to adapt it for the screen, including one from Samuel Goldwyn, producer of My Foolish Heart.^[51] In a letter written in the early 1950s, Salinger spoke of mounting a play in which he would play the role of Holden Caulfield opposite Margaret O’Brien, and, if he couldn’t play the part himself, to «forget about it.» Almost 50 years later, the writer Joyce Maynard definitively concluded, «The only person who might ever have played Holden Caulfield would have been J. D. Salinger.»^[53]

Salinger told Maynard in the 1970s that Jerry Lewis «tried for years to get his hands on the part of Holden,»^[53] the protagonist in the novel which Lewis had not read until he was in his thirties.^[46] Film industry figures including Marlon Brando, Jack Nicholson, Ralph Bakshi, Tobey Maguire and Leonardo DiCaprio have tried to make a film adaptation.^[54] In an interview with Premiere, John Cusack commented that his one regret about turning 21 was that he had become too old to play Holden Caulfield. Writer-director Billy Wilder recounted his abortive attempts to snare the novel’s rights:

Of course I read The Catcher in the Rye… Wonderful book. I loved it. I pursued it. I wanted to make a picture out of it. And then one day a young man came to the office of Leland Hayward, my agent, in New York, and said, «Please tell Mr. Leland Hayward to lay off. He’s very, very insensitive.» And he walked out. That was the entire speech. I never saw him. That was J. D. Salinger and that was Catcher in the Rye.^[55]

In 1961, Salinger denied Elia Kazan permission to direct a stage adaptation of Catcher for Broadway.^[56] Later, Salinger’s agents received bids for the Catcher film rights from Harvey Weinstein and Steven Spielberg, neither of which was even passed on to Salinger for consideration.^[57]

In 2003, the BBC television program The Big Read featured The Catcher in the Rye, interspersing discussions of the novel with «a series of short films that featured an actor playing J. D. Salinger’s adolescent antihero, Holden Caulfield.»^[56] The show defended its unlicensed adaptation of the novel by claiming to be a «literary review», and no major charges were filed.

In 2008, the rights of Salinger’s works were placed in the JD Salinger Literary Trust where Salinger was the sole trustee. Phyllis Westberg, who was Salinger’s agent at Harold Ober Associates in New York, declined to say who the trustees are now that the author is dead. After Salinger died in 2010, Phyllis Westberg stated that nothing has changed in terms of licensing film, television, or stage rights of his works.^[58] A letter written by Salinger in 1957 revealed that he was open to an adaptation of The Catcher in the Rye released after his death. He wrote: «Firstly, it is possible that one day the rights will be sold. Since there’s an ever-looming possibility that I won’t die rich, I toy very seriously with the idea of leaving the unsold rights to my wife and daughter as a kind of insurance policy. It pleasures me no end, though, I might quickly add, to know that I won’t have to see the results of the transaction.» Salinger also wrote that he believed his novel was not suitable for film treatment, and that translating Holden Caulfield’s first-person narrative into voice-over and dialogue would be contrived.^[59]

In 2020, Don Hahn revealed that Disney had almost made an animated movie titled Dufus which would have been an adaptation of The Catcher in the Rye «with German shepherds», most likely akin to Oliver & Company. The idea came from then CEO Michael Eisner who loved the book and wanted to do an adaptation. After being told that J. D. Salinger would not agree to sell the film rights, Eisner stated «Well, let’s just do that kind of story, that kind of growing up, coming of age story.»^[60]

Banned fan sequel[edit]

In 2009, the year before he died, Salinger successfully sued to stop the U.S. publication of a novel that presents Holden Caulfield as an old man.^[28][61] The novel’s author, Fredrik Colting, commented: «call me an ignorant Swede, but the last thing I thought possible in the U.S. was that you banned books».^[62] The issue is complicated by the nature of Colting’s book, 60 Years Later: Coming Through the Rye, which has been compared to fan fiction.^[63] Although commonly not authorized by writers, no legal action is usually taken against fan fiction, since it is rarely published commercially and thus involves no profit.^[64]

Legacy and use in popular culture[edit]

See also[edit]

• Book censorship in the United States
• Le Monde‘s 100 Books of the Century

References[edit]

Notes[edit]

Bibliography[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Book Drum illustrated profile of The Catcher in the Rye Archived September 28, 2016, at the Wayback Machine
• Photos of the first edition of Catcher in the Rye
• Lawsuit targets «rip-off» of «Catcher in the Rye» – CNN

The Catcher in the Rye

First edition cover
Author	J. D. Salinger
Cover artist	E. Michael Mitchell[1][2]
Country	United States
Language	English
Genre	Realistic fiction, Coming-of-age fiction
Published	July 16, 1951[3]
Publisher	Little, Brown and Company
Media type	Print
Pages	234 (may vary)
OCLC	287628
Dewey Decimal	813.54

The Catcher in the Rye is an American novel by J. D. Salinger that was partially published in serial form from 1945–46 before being novelized in 1951. Originally intended for adults, it is often read by adolescents for its themes of angst and alienation, and as a critique of superficiality in society.^[4][5] The novel also deals with complex issues of innocence, identity, belonging, loss, connection, sex, and depression. The main character, Holden Caulfield, has become an icon for teenage rebellion.^[6] Caulfield, nearly of age, gives his opinion on just about everything as he narrates his recent life events.

The Catcher has been translated widely.^[7] About one million copies are sold each year, with total sales of more than 65 million books.^[8] The novel was included on Time‘s 2005 list of the 100 best English-language novels written since 1923,^[9] and it was named by Modern Library and its readers as one of the 100 best English-language novels of the 20th century.^[10][11][12] In 2003, it was listed at number 15 on the BBC’s survey «The Big Read».

Plot[edit]

Holden Caulfield recalls the events of a weekend (Saturday afternoon to Monday afternoon) shortly before the previous year’s Christmas, beginning at Pencey Preparatory Academy, a boarding school in Pennsylvania that Salinger may have based on the Valley Forge Military Academy and College.^[13] Holden has just been expelled from Pencey because he had failed all of his classes except English. After causing the fencing team to forfeit a fencing match in New York because he accidentally lost the team’s equipment on the subway, he says goodbye to his history teacher, Mr. Spencer, who is a well-meaning but long-winded old man. Spencer offers him advice and simultaneously embarrasses Holden by criticizing his history exam.

Back at his dorm, Holden’s dorm neighbor, Robert Ackley, who is unpopular among his peers, disturbs Holden with his impolite questioning and mannerisms. Holden, who feels sorry for Ackley, tolerates his presence. Later, Holden agrees to write an English composition for his roommate, Ward Stradlater, who is leaving for a date. Holden and Stradlater normally hang out well together, and Holden admires Stradlater’s physique. He is distressed to learn that Stradlater’s date is Jane Gallagher, with whom Holden was infatuated and whom he feels the need to protect. That night, Holden decides to go to a Cary Grant comedy with Mal Brossard and Ackley. Since Ackley and Mal had already seen the film, they ended up eating food, playing pinball for a while, and returning to Pencey. When Stradlater returns hours later, he fails to appreciate the deeply personal composition Holden wrote for him about the baseball glove of Holden’s late brother Allie who died from leukemia a few years prior, and refuses to say whether he had sex with Jane. Enraged, Holden punches him, and Stradlater easily wins the fight. When Holden continues insulting him, Stradlater leaves him lying on the floor with a bloody nose. Fed up with the «phonies» at Pencey Prep, Holden decides to leave Pencey early and catches a train to New York. Holden intends to stay away from his home until Wednesday, when his parents will have received notification of his expulsion. Aboard the train, Holden meets the mother of a wealthy, obnoxious Pencey student, Ernest Morrow, and makes up nice but false stories about her son.

In a taxicab, Holden asks the driver whether the ducks in the Central Park lagoon migrate during winter, a subject he brings up often, but the man barely responds. Holden checks into the Edmont Hotel and spends an evening dancing with three tourists at the hotel lounge. Holden is disappointed that they are unable to hold a conversation. Following an unpromising visit to a nightclub, Holden becomes preoccupied with his internal angst and agrees to have a prostitute named Sunny visit his room. His attitude toward the girl changes when she enters the room and takes off her clothes. Holden, who is a virgin, says he only wants to talk, which annoys her and causes her to leave. Even though he maintains that he paid her the right amount for her time, she returns with her pimp Maurice and demands more money. Holden insults Maurice, Sunny takes money from Holden’s wallet, and Maurice snaps his fingers on Holden’s groin and punches him in the stomach. Afterward, Holden imagines that he has been shot by Maurice and pictures murdering him with an automatic pistol.

The next morning, Holden, becoming increasingly depressed and needing personal connection, calls Sally Hayes, a familiar date. Although Holden claims that she is «the queen of all phonies,» they agree to meet that afternoon to attend a play at the Biltmore Theater. Holden shops for a special record, «Little Shirley Beans», for his 10-year-old sister Phoebe. He spots a small boy singing «If a body catch a body coming through the rye», which lifts his mood. After the play, Holden and Sally go ice skating at Rockefeller Center, where Holden suddenly begins ranting against society and frightens Sally. He impulsively invites Sally to run away with him that night to live in the wilderness of New England, but she is uninterested in his hastily conceived plan and declines. The conversation turns sour, and the two angrily part ways.

Holden decides to meet his old classmate, Carl Luce, for drinks at the Wicker Bar. Holden annoys Carl, whom Holden suspects of being gay, by insistently questioning him about his sex life. Before leaving, Luce says that Holden should go see a psychiatrist, to understand himself better. After Luce leaves, Holden gets drunk, awkwardly flirts with several adults, and calls an icy Sally. Exhausted and out of money, Holden wanders over to Central Park to investigate the ducks, accidentally breaking Phoebe’s record on the way. Nostalgic, he heads home to see his sister Phoebe. He sneaks into his parents’ apartment while they are out and wakes up Phoebe — the only person with whom he seems to be able to communicate his true feelings. Although Phoebe is happy to see Holden, she quickly infers that he has been expelled and chastises him for his aimlessness and his apparent disdain for everything. When asked if he cares about anything, Holden shares a selfless fantasy he has been thinking about (based on a mishearing of Robert Burns’s Comin’ Through the Rye), in which he imagines himself as making a job of saving children running through a field of rye by catching them before they fell off a nearby cliff (a «catcher in the rye»). Phoebe points out that the actual poem says, «when a body meet a body, comin through the rye.» Holden breaks down in tears, and his sister tries to console him.

When his parents return home, Holden slips out and visits his former and much-admired English teacher, Mr. Antolini, who expresses concern that Holden is headed for «a terrible fall». Mr. Antolini advises him to begin applying himself and provides Holden with a place to sleep. Holden is upset when he wakes up to find Mr. Antolini patting his head, which he interprets as a sexual advance. He leaves and spends the rest of the night in a waiting room at Grand Central Terminal, where he sinks further into despair and expresses regret over leaving Mr. Antolini. He spends most of the morning wandering Fifth Avenue.

Losing hope of finding belonging or companionship in the city, Holden impulsively decides that he will head out West and live a reclusive lifestyle as a deaf-mute gas station attendant living in a log cabin. He decides to see Phoebe at lunchtime to explain his plan and say goodbye. While visiting Phoebe’s school, Holden sees graffiti containing a curse word and becomes distressed by the thought of children learning the word’s meaning and tarnishing their innocence. When he meets Phoebe at the Metropolitan Museum of Art, she arrives with a suitcase and asks to go with him, even though she was looking forward to acting as Benedict Arnold in a play that Friday. Holden refuses to let her come with him, which upsets Phoebe. He tries to cheer her up by allowing her to skip school and taking her to the Central Park Zoo, but she remains angry. They eventually reach the zoo’s carousel, where Phoebe reconciles with Holden after he buys her a ticket. Holden is finally filled with happiness and joy at the sight of Phoebe riding the carousel.

Holden finally alludes to encountering his parents that night and «getting sick», mentioning that he will be attending another school in September. Holden says he doesn’t want to tell anything more because talking about them has made him miss his former classmates.

History[edit]

Various older stories by Salinger contain characters similar to those in The Catcher in the Rye. While at Columbia University, Salinger wrote a short story called «The Young Folks» in Whit Burnett’s class; one character from this story has been described as a «thinly penciled prototype of Sally Hayes». In November 1941 he sold the story «Slight Rebellion off Madison», which featured Holden Caulfield, to The New Yorker, but it wasn’t published until December 21, 1946, due to World War II. The story «I’m Crazy», which was published in the December 22, 1945 issue of Collier’s, contained material that was later used in The Catcher in the Rye.

In 1946, The New Yorker accepted a 90-page manuscript about Holden Caulfield for publication, but Salinger later withdrew it.^[14]

Writing style[edit]

The Catcher in the Rye is narrated in a subjective style from the point of view of Holden Caulfield, following his exact thought processes. There is flow in the seemingly disjointed ideas and episodes; for example, as Holden sits in a chair in his dorm, minor events, such as picking up a book or looking at a table, unfold into discussions about experiences.

Critical reviews affirm that the novel accurately reflected the teenage colloquial speech of the time.^[15] Words and phrases that appear frequently include:

• «Old» – term of familiarity or endearment
• «Phony» – superficially acting a certain way only to change others’ perceptions
• «That killed me» – one found that hilarious or astonishing
• «Flit» – homosexual
• «Crumbum» or «crumby» – inadequate, insufficient, disappointing
• «Snowing» – sweet-talking
• «I got a bang out of that» – one found it hilarious or exciting
• «Shoot the bull» «bull session» – have a conversation containing false elements
• «Give her the time» – sexual intercourse
• «Necking» – passionate kissing especially on the neck (clothes on)
• «Chew the fat» or «chew the rag» – small-talk
• «Rubbering» or «rubbernecks» – idle onlooking/onlookers
• «The can» – the bathroom
• «Prince of a guy» – fine fellow (however often used sarcastically)
• «Prostitute» – sellout or phony (e.g. in regard to his brother D.B. who is a writer: «Now he’s out in Hollywood being a prostitute»)

Interpretations[edit]

Bruce Brooks held that Holden’s attitude remains unchanged at story’s end, implying no maturation, thus differentiating the novel from young adult fiction.^[16]
In contrast, Louis Menand thought that teachers assign the novel because of the optimistic ending, to teach adolescent readers that «alienation is just a phase.»^[17] While Brooks maintained that Holden acts his age, Menand claimed that Holden thinks as an adult, given his ability to accurately perceive people and their motives. Others highlight the dilemma of Holden’s state, in between adolescence and adulthood.^[18][19] Holden is quick to become emotional. «I felt sorry as hell for…» is a phrase he often uses. It is often said that Holden changes at the end, when he watches Phoebe on the carousel, and he talks about the golden ring and how it’s good for kids to try and grab it.^[18]

Peter Beidler in his A Reader’s Companion to J. D. Salinger’s «The Catcher in the Rye», identifies the movie that the prostitute «Sunny» refers to. In chapter 13 she says that in the movie a boy falls off a boat. The movie is Captains Courageous (1937), starring Spencer Tracy. Sunny says that Holden looks like the boy who fell off the boat. Beidler shows a still of the boy, played by child-actor Freddie Bartholomew.^[20]

Each Caulfield child has literary talent. D.B. writes screenplays in Hollywood;^[21] Holden also reveres D.B. for his writing skill (Holden’s own best subject), but he also despises Hollywood industry-based movies, considering them the ultimate in «phony» as the writer has no space for his own imagination and describes D.B.’s move to Hollywood to write for films as «prostituting himself»; Allie wrote poetry on his baseball glove;^[22] and Phoebe is a diarist.^[23]
This «catcher in the rye» is an analogy for Holden, who admires in children attributes that he often struggles to find in adults, like innocence, kindness, spontaneity, and generosity. Falling off the cliff could be a progression into the adult world that surrounds him and that he strongly criticizes. Later, Phoebe and Holden exchange roles as the «catcher» and the «fallen»; he gives her his hunting hat, the catcher’s symbol, and becomes the fallen as Phoebe becomes the catcher.^[24]

In their biography of Salinger, David Shields and Shane Salerno argue that: «The Catcher in the Rye can best be understood as a disguised war novel.» Salinger witnessed the horrors of World War II, but rather than writing a combat novel, Salinger, according to Shields and Salerno, «took the trauma of war and embedded it within what looked to the naked eye like a coming-of-age novel.»^[25]

Reception[edit]

The Catcher in the Rye has been consistently listed as one of the best novels of the twentieth century. Shortly after its publication, in an article for The New York Times, Nash K. Burger called it «an unusually brilliant novel,»^[3] while James Stern wrote an admiring review of the book in a voice imitating Holden’s.^[26] George H. W. Bush called it a «marvelous book,» listing it among the books that inspired him.^[27] In June 2009, the BBC’s Finlo Rohrer wrote that, 58 years since publication, the book is still regarded «as the defining work on what it is like to be a teenager.»^[28] Adam Gopnik considers it one of the «three perfect books» in American literature, along with Adventures of Huckleberry Finn and The Great Gatsby, and believes that «no book has ever captured a city better than Catcher in the Rye captured New York in the fifties.»^[29] In an appraisal of The Catcher in the Rye written after the death of J. D. Salinger, Jeff Pruchnic says the novel has retained its appeal for many generations. Pruchnic describes Holden as a «teenage protagonist frozen midcentury but destined to be discovered by those of a similar age in every generation to come.»^[30] Bill Gates said that The Catcher in the Rye is one of his favorite books.^[31]

Not all reception has been positive. The book has had its share of naysayers, including the longtime Washington Post book critic Jonathan Yardley, who, in 2004, wrote that the experience of rereading the novel after several decades proved to be «a painful experience: The combination of Salinger’s execrable prose and Caulfield’s jejune narcissism produced effects comparable to mainlining castor oil.» Yardley described the novel as among the worst popular books in the annals of American literature. «Why,» Yardley asked, «do English teachers, whose responsibility is to teach good writing, repeatedly and reflexively require students to read a book as badly written as this one?»^[32] According to Rohrer, many contemporary readers, as Yardley found, «just cannot understand what the fuss is about…. many of these readers are disappointed that the novel fails to meet the expectations generated by the mystique it is shrouded in. J. D. Salinger has done his part to enhance this mystique. That is to say, he has done nothing.»^[28] Rohrer assessed the reasons behind both the popularity and criticism of the book, saying that it «captures existential teenage angst» and has a «complex central character» and «accessible conversational style»; while at the same time some readers may dislike the «use of 1940s New York vernacular» and the excessive «whining» of the «self-obsessed character.»

Censorship and use in schools[edit]

In 1960, a teacher in Tulsa, Oklahoma was fired for assigning the novel in class. She was later reinstated.^[33] Between 1961 and 1982, The Catcher in the Rye was the most censored book in high schools and libraries in the United States.^[34] The book was briefly banned in the Issaquah, Washington, high schools in 1978 when three members of the School Board alleged the book was part of an «overall communist plot.»^[35] This ban did not last long, and the offended board members were immediately recalled and removed in a special election.^[36] In 1981, it was both the most censored book and the second most taught book in public schools in the United States.^[37] According to the American Library Association, The Catcher in the Rye was the 10th most frequently challenged book from 1990 to 1999.^[10] It was one of the ten most challenged books of 2005,^[38] and although it had been off the list for three years, it reappeared in the list of most challenged books of 2009.^[39]

The challenges generally begin with Holden’s frequent use of vulgar language;^[40][41] other reasons include sexual references,^[42] blasphemy, undermining of family values^[41] and moral codes,^[43] encouragement of rebellion,^[44] and promotion of drinking, smoking, lying, promiscuity, and sexual abuse.^[43] This book was written for an adult audience, which often forms the foundation of many challengers’ arguments against it.^[45] Often the challengers have been unfamiliar with the plot itself.^[34] Shelley Keller-Gage, a high school teacher who faced objections after assigning the novel in her class, noted that «the challengers are being just like Holden… They are trying to be catchers in the rye.»^[41] A Streisand effect has been that this incident caused people to put themselves on the waiting list to borrow the novel, when there was no waiting list before.^[46][47]

Violent reactions[edit]

Several shootings have been associated with Salinger’s novel, including Robert John Bardo’s murder of Rebecca Schaeffer and John Hinckley Jr.’s assassination attempt on Ronald Reagan. Additionally, after fatally shooting John Lennon, Mark David Chapman was arrested with a copy of the book that he had purchased that same day, inside of which he had written: «To Holden Caulfield, From Holden Caulfield, This is my statement».^[48][49]

Attempted adaptations[edit]

In film[edit]

Early in his career, Salinger expressed a willingness to have his work adapted for the screen.^[50] In 1949, a critically panned film version of his short story «Uncle Wiggily in Connecticut» was released; renamed My Foolish Heart, the film took great liberties with Salinger’s plot and is widely considered to be among the reasons that Salinger refused to allow any subsequent film adaptations of his work.^[18][51] The enduring success of The Catcher in the Rye, however, has resulted in repeated attempts to secure the novel’s screen rights.^[52]

When The Catcher in the Rye was first released, many offers were made to adapt it for the screen, including one from Samuel Goldwyn, producer of My Foolish Heart.^[51] In a letter written in the early 1950s, Salinger spoke of mounting a play in which he would play the role of Holden Caulfield opposite Margaret O’Brien, and, if he couldn’t play the part himself, to «forget about it.» Almost 50 years later, the writer Joyce Maynard definitively concluded, «The only person who might ever have played Holden Caulfield would have been J. D. Salinger.»^[53]

Salinger told Maynard in the 1970s that Jerry Lewis «tried for years to get his hands on the part of Holden,»^[53] the protagonist in the novel which Lewis had not read until he was in his thirties.^[46] Film industry figures including Marlon Brando, Jack Nicholson, Ralph Bakshi, Tobey Maguire and Leonardo DiCaprio have tried to make a film adaptation.^[54] In an interview with Premiere, John Cusack commented that his one regret about turning 21 was that he had become too old to play Holden Caulfield. Writer-director Billy Wilder recounted his abortive attempts to snare the novel’s rights:

Of course I read The Catcher in the Rye… Wonderful book. I loved it. I pursued it. I wanted to make a picture out of it. And then one day a young man came to the office of Leland Hayward, my agent, in New York, and said, «Please tell Mr. Leland Hayward to lay off. He’s very, very insensitive.» And he walked out. That was the entire speech. I never saw him. That was J. D. Salinger and that was Catcher in the Rye.^[55]

In 1961, Salinger denied Elia Kazan permission to direct a stage adaptation of Catcher for Broadway.^[56] Later, Salinger’s agents received bids for the Catcher film rights from Harvey Weinstein and Steven Spielberg, neither of which was even passed on to Salinger for consideration.^[57]

In 2003, the BBC television program The Big Read featured The Catcher in the Rye, interspersing discussions of the novel with «a series of short films that featured an actor playing J. D. Salinger’s adolescent antihero, Holden Caulfield.»^[56] The show defended its unlicensed adaptation of the novel by claiming to be a «literary review», and no major charges were filed.

In 2008, the rights of Salinger’s works were placed in the JD Salinger Literary Trust where Salinger was the sole trustee. Phyllis Westberg, who was Salinger’s agent at Harold Ober Associates in New York, declined to say who the trustees are now that the author is dead. After Salinger died in 2010, Phyllis Westberg stated that nothing has changed in terms of licensing film, television, or stage rights of his works.^[58] A letter written by Salinger in 1957 revealed that he was open to an adaptation of The Catcher in the Rye released after his death. He wrote: «Firstly, it is possible that one day the rights will be sold. Since there’s an ever-looming possibility that I won’t die rich, I toy very seriously with the idea of leaving the unsold rights to my wife and daughter as a kind of insurance policy. It pleasures me no end, though, I might quickly add, to know that I won’t have to see the results of the transaction.» Salinger also wrote that he believed his novel was not suitable for film treatment, and that translating Holden Caulfield’s first-person narrative into voice-over and dialogue would be contrived.^[59]

In 2020, Don Hahn revealed that Disney had almost made an animated movie titled Dufus which would have been an adaptation of The Catcher in the Rye «with German shepherds», most likely akin to Oliver & Company. The idea came from then CEO Michael Eisner who loved the book and wanted to do an adaptation. After being told that J. D. Salinger would not agree to sell the film rights, Eisner stated «Well, let’s just do that kind of story, that kind of growing up, coming of age story.»^[60]

Banned fan sequel[edit]

In 2009, the year before he died, Salinger successfully sued to stop the U.S. publication of a novel that presents Holden Caulfield as an old man.^[28][61] The novel’s author, Fredrik Colting, commented: «call me an ignorant Swede, but the last thing I thought possible in the U.S. was that you banned books».^[62] The issue is complicated by the nature of Colting’s book, 60 Years Later: Coming Through the Rye, which has been compared to fan fiction.^[63] Although commonly not authorized by writers, no legal action is usually taken against fan fiction, since it is rarely published commercially and thus involves no profit.^[64]

Legacy and use in popular culture[edit]

See also[edit]

• Book censorship in the United States
• Le Monde‘s 100 Books of the Century

References[edit]

Notes[edit]

Bibliography[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Book Drum illustrated profile of The Catcher in the Rye Archived September 28, 2016, at the Wayback Machine
• Photos of the first edition of Catcher in the Rye
• Lawsuit targets «rip-off» of «Catcher in the Rye» – CNN

(посттравматический синдром и его манифестации или зеркало для героя)

История создания

В октябре 1941 года Сэлинджер получил известие, что журнал «Нью-Йоркер» принял к публикации рассказ, который он сам называл «грустным юмористическим повествованием о рождественских каникулах ученика частной школы». Вместо первоначального названия Сэлинджер дал для журнальной публикации новое – «Небольшой бунт на Мэдисон-авеню». Главным героем во многом автобиографического произведения был странный юноша из Нью-Йорка по имени Холден Колфилд. Действие в рассказе происходит под Рождество, поэтому редакция «Нью-Йоркера» намеревалась напечатать его в декабрьском номере. «Небольшой бунт на улице Мэдисон-авеню» был напечатал в номере, вышедшем 21 декабря 1946 года и помещен на последней странице среди рекламных объявлений [7].

Конец 1940-х годов в Америке – своеобразный триумф победы, период после Второй мировой войны, когда многие европейские художники, литераторы, интеллектуалы отправились в Соединенные Штаты, чтобы воплотить свои идеи на достойной почве. Так в Нью-Йорке активно развивается абстрактное искусство, появляются новые архитектурные сооружения, строятся автомагистрали и тоннели, открываются новые стадионы, обустраиваются парки. Война и производство вооружения странным образом позволило Америке выбраться из Великой депрессии. Одновременно, в жизнь стали активно включаться женщины, играя все более важную и независимую роль в жизни общества. Вернувшиеся с фронта солдаты увидели ужасы войны и посмотрели мир, поэтому фермы перестали быть центром Вселенной, жители перебирались в города, появилась возможность получить хорошее образование. В 1945 году закончен первый компьютер ENIAC (весил 30 тонн и занимал два этажа), в 1947 году появляется телевидение. Радио – основное развлечение – все еще остается главным источником информации: можно послушать новости, развлекательные программы, мыльные оперы и викторины. И в то же самое время — красочные отголоски довоенного времени: голливудские фильмы, кинотеатры, растущий интерес к моде.

Вот, в это самое время и появляется сэлинджеровский странный бунтарь Холден. Он происходит из хорошей семьи, учится в престижной школе (откуда его, правда, выгоняют), критикует все вокруг и выражается. Новое время и новый язык. Герой-подросток, неокрепший юноша, который появляется совершенно кстати на стыке 1940-х и 1950-х годов: Америка 1950-х будет совсем иной эпохой. С одной стороны нарастающая популярность телевидения и строгий ценз на любые упоминания о сексе, а с другой стороны, растущая мода на клубы, пластинки, джазовую музыку, путешествия и приключения. Бытуют оптимистические взгляды по поводу новых технологий и летающих машин. Активная работа Голливуда продолжается, и в кинотеатрах уже показывают холодную войну, завоевания инопланетян, а иногда все тех же преуспевающих буржуа, к обществу которых волей-неволей принадлежит семья Холдена. И все это на фоне роста подростковой преступности: о действительной жизни подростков почти ничего неизвестно.

Сэлинджер в чем-то похож на Холдена. Он был достаточно самолюбив, изредка неуверен в себе или высокомерен. Как известно, в конце жизни писатель предпочитал уединение, которое во многом было следствием увлечения дзен-буддизмом, а, возможно, просто желанием писать и жить творчеством. Сэлинджер не ожидал большого успеха романа, тем не менее, работу над ним он считал своим главным делом. После публикации рассказа «Дорогой Эсме с любовью – и всякой мерзостью» в журнале «Нью-Йоркер» в апреле 1950 года, писатель засел за текст и уже осенью того же года поставил точку. Дело в том,  что готовился к роману Сэлинджер давно. Со страницами рукописи в вещевом мешке он высаживался на побережье Нормандии, проходил парадным маршем по улицам Парижа, хоронил убитых товарищей, вступал в нацистские лагеря при освобождении пленных. Закончив труд, Сэлинджер направил его в издательство «Харкорт Брейс» редактору Роберту Жиру и в лондонское издательство «Хэмиш Хэмилтон» Джейми Хэмилтону. Роберту Жиру роман понравился, однако, заместитель директора отозвался о публикации ужасно: «Этот Холден псих?» Видимо, понимание того, что Холден – истинный герой своего времени, а роман – начало новой эпохи перемен, осознавал не каждый. В Америке роман все-таки напечатают, правда, с некоторым опозданием. Но резонанс все равно будет колоссальный.

А в Лондоне, на удивление, судьба «Над пропастью» складывалась с самого начала значительно лучше. В некотором смысле это справедливо, поскольку Сэлинджер принадлежал к достаточно преуспевающему и богемному обществу Нью-Йорка. Писатели и издатели, с которыми он общался, были близки к британскому литературному и театральному миру, и его герой — нью-йоркский мальчик из хорошей семьи, несмотря на все свои протесты, также принадлежал к классу «имущих». А поскольку редактор Хэмилтон был наполовину американец, он воспринял сленг спокойно, впрочем, заметил: «Мне остается только гадать, как английские читатели воспримут свойственную Холдену Колфилду манеру выражаться» [22]. Но британцам всегда было свойственно чувство юмора и, несмотря на консервативность, в 1950-е годы они уже были готовы к инновациям. В Лондоне роман решили напечатать почти что сразу. В Лондоне же Сэлинджер переждал появление романа в Америке. Перед самой публикацией он уехал в Англию, где провел замечательное время в обществе Джейми Хэмилтона. Они вместе ходили в театры, встречались с четой Оливье, а затем писатель снова отправился в США, где и предстал перед публикой, которая уже прочитала роман и восприняла его с невероятным и неожиданным энтузиазмом. Книга сразу попала в списки бестселлеров газеты «Нью-Йорк таймс» и оставалась там целых семь месяцев.

Потом еще было много споров, Сэлинджер убирал собственную фотографию с обложки, не давал свой роман снимать в Голливуде или показывать на Бродвее. «Над пропастью во ржи» чудесным образом воплотило в себе всю человеческую неоднозначность, как американца, так и любого человека: детство, взросление, воспоминания о ревущих 1930-х годах, отраженное в литературе и кинематографе, отголоски войны 1940-х, и уже так явно появляющийся дух свободы и инноваций 1950-х годов.

Игра с историей

Рассмотрим, каким образом новый тип нарратива реализуется в  романе Сэлинджера «Над пропастью во ржи».  Если для поэтов начала XX века стихотворная форма — это беспредельное расширение интонационных возможностей речи, то для прозаических произведений, например, для позднего Сэлинджера, в свою очередь, характерно создание нового типа прозы — максимально чувствительной в отношении регистра: неожиданное введение в обращение устной речи, приближение письменной речи — к устной. Если авторы-повествователи прошлых времен (повествование у них ведется от первого или третьего лица) фактически «писали» книгу, то герои Сэлинджера ее просто рассказывают. В самой первой строчке «Над пропастью во ржи» главный герой Холден обращается к читателю: «Если вам на самом деле хочется услышать эту историю…» Услышать, а не прочитать. Кроме того, герои Сэлинджера, в частности Холден, не стесняются в выражениях. Британские издатели в свое время опасались, что в их стране «Над пропастью во ржи» плохо воспримется из-за «ненормативной лексики», которая и делает роман инновационным, зашифрованным, в тоже самое время, максимально приближенной к обыденной жизни американского подростка, да и практически любого взрослого человек. Сэлинджер изменяют параметры чувствительности, скрывает и раскрывает новые смыслы, описывая незатейливые сюжеты из жизни Нью-Йорка, сочетая естественный ход событий с колоссальным литературным пластом современной писателю  Америки и Великобритании. 

Образ Холдена, молодого, неуверенного в себе оболтуса, мало чем похож на главных героев художественной прозы предвоенной поры, тем более, что и говорит он исключительно «по-своему».  Тем не менее, нарочитость, с который Холден по ходу повествования осведомлен в вопросах культуры, поражает воображение. Он бегло рассуждает о Фицджеральде, Томасе Харди, Чарльзе Диккенсе, Эмили Дикинсон, приводит примеры последних постановок «Гамлета» с Лоуренсом Оливье в главной роли, обсуждает звездную чету актеров Лантов, «премьеру обозрения Зигфилда», комедию с Гэри Грантом,  англо-американским актёром, который играл в фильмах Альфреда Хичкока. Подобное обилие упоминаний, рассуждений, однако, нисколько не мешают повествованию, они вкраплены в текст в исключительно краткой форме; емкими короткими фразами герой комментирует то, что видит:

D.B. and I took her to see this French movie, The Baker’s Wife, with Raimu in it. It killed her. Her favorite is The 39 Steps, though, with Robert Donat. She knows the whole goddam movie by heart, because I’ve taken her to see it about ten times. When old Donat comes up to this Scotch farmhouse, for instance, when he’s running away from the cops and all, Phoebe’ll say right out loud in the movie—right when the Scotch guy in the picture says it—”Can you eat the herring?” She knows all the talk by heart. [27]. [Мы с Д.Б. один раз повели ее на эту французскую картину — «Жена пекаря», — там играет Раймю. Она просто обалдела. Но любимый ее фильм — «Тридцать девять ступеней», с Робертом Донатом. Она всю эту картину знает чуть не наизусть, мы вместе смотрели ее раз десять. Например, когда этот самый Донат прячется на шотландской ферме от полисменов, Фиби громко говорит в один голос с этим шотландцем: «Вы едите селедку?» Весь диалог знает наизусть] [9].

«Жена пекаря» –  французская комедия 1938 года. «Тридцать девять ступеней» — британский триллер, снятый в 1935 году Альфредом Хитчхоком. Фильм снят по одноименной повести Джона Бухана и повествует о герое, который случайно знакомится с женщиной-агентом, которая пытается обезвредить организацию шпионов под название «39 ступеней» и не дать ей получить секретную информацию. Об известных для того времени фильмах в тексте говорится через призму восприятия их Фиби, сестрой Холдена. Взаимодействие «старого»—«нового», «знакомого»—«незнакомого», «общедоступного»— «личного» создают особый тон повествования, где авторские наблюдения и вербальная интерпретация событий героем сливаются с горизонтом широко известного культурно-исторического контекста. В этой связи новая форма повествования контрастно взаимодействует с прежним литературным и культурным контекстом: при ближайшем рассмотрении Холден оказывается весьма образованным, почти «диккенсовским» персонажем, контуры образа самого автора, эрудированного писателя, незаметно проступает сквозь, на первый взгляд, черты наивного и незрелого подростка:

I wouldn’t mind calling this Isak Dinesen up. And Ring Lardner, except that D.B. told me he’s dead. You take that book Of Human Bondage, by Somerset Maugham, though. I read it last summer. It’s a pretty good book and all, but I wouldn’t want to call Somerset Maugham up. I don’t know, He just isn’t the kind of guy I’d want to call up, that’s all. I’d rather call old Thomas Hardy up. I like that Eustacia Vye [27, p. 8]. [Я бы с удовольствием позвонил этому Дайнсену, ну и, конечно, Рингу Ларднеру, только Д.Б. сказал, что он уже умер. А вот, например, такая книжка, как „Бремя страстей человеческих“ Сомерсета Моэма, — совсем не то. Я ее прочел прошлым летом. Книжка, в общем, ничего, но у меня нет никакого желания звонить этому Сомерсету Моэму по телефону. Сам не знаю почему. Просто не тот он человек, с которым хочется поговорить. Я бы скорее позвонил покойному Томасу Харди. Мне нравится его Юстасия Вэй] [9].

Литературные вкусы Холдена во многом определяются искренностью его восприятия. Английская классическая литература (ранее в тексте упоминался роман Ч.Диккенса «Дэвид Копперфильд»), в данном отрывке «Бремя страстей человеческих» С.Моэма, современника Сэлинджера, маститого английского прозаика и драматурга) Холдену совсем не по душе. А вот роман «В дебрях Африки» Исаака Дайнсена ему неожиданно становится интересен. Роман «В дебрях Африки» был впервые опубликован в 1937 году и описывает впечатления писательницы (которая пишет под псевдонимом Исаака Дайнсена), долгое время жившей на кофейной плантации в Кении, одной из самых известных и живописных британских колоний. Роман написал с ностальгией и нежностью к Африке и ее коренному населению, воссоздает те проблемы, которые возникли в пост-колониальную эпоху в Британской империи. Нравится Холдену и Рингголд Уилмер Ларднер (1885–1933), известный как Ринг Ларднер — американский писатель, друг Ф.С.Фицжеральда, фельетонист, спортивный обозреватель, автор коротких рассказов и повестей.

Самым удивительным в этом отрывке становится заявление Холдена о Томасе Харди: I’d rather call old Thomas Hardy up. I like that Eustacia Vye [Salinger], («Я бы скорее позвонил покойному Томасу Харди. Мне нравится его Юстасия Вэй [Cэлинджер]». Выбор Холдена в пользу Томаса Харди примечателен тем, что ему нравится именно «его Юстасия Вей», а не сам роман. В этой искренности — явная ирония, заложенная автором. Ведь романтичная героиня нравится Холдену просто как девушка! Представьте, что русский писатель середины XX века вложил бы в уста молодого героя слова: «Я бы скорее позвонил покойному Льву Толстому! Мне нравится его Анна Каренина!»

Середина XIX века в Англии, о которой повествует «Возвращение на родину» – расцвет викторианской эпохи, который совпал с техническим и научным прогрессом, постулатами Дарвина об эволюции человека, активным присоединением Великобританией новых колоний. Викторианское общество пропагандировало «семейные ценности» и «брак», с одной стороны, и слыла «веком ханжества», с другой: жизнь шла своим ходом, мужья изменяли женам, в Лондоне нелегально открывались публичные дома, росла преступность. В «викторианском романе», соответственно, присутствуют явные и скрытые особенности эпохи. Героиня —  раскрепощенная женщиной, которая мечтает о пылкой любви, помнит о своей женственности и сексуальности. Разыгрываются  драматические события,  действуют  сверхъестественные силы, переживаются сложные психологические состояния. Героиня в чем-то смахивает на ведьму, которая в конце книги обязательно погибает. Сельская местность противопоставляется городу: традиционная культура вступает в оппозицию с цивилизацией. У Томаса Харди в «Возвращении на родину» присутствуют почти все атрибуты такого романа. Действие происходит в глухом краю, в Уэссексе, где молодая «дочь века»,  горделивая и мрачная Юстасия Вэй бросает вызов многовековому житейскому укладу, порываясь из патриархальной глухомани к большому миру, к цивилизации. Не выстаивая личной драмы, героиня топится. Подобные особенности главной героини, кстати, очевидны и в образе Анны Карениной в одноименном романе Льва Толстого. Анна неслучайно бросается именно под подъезд – символ цивилизации и нового времени. Британские и американские авторы нередко возвращались к образу демонической девушки викторианской эпохи. Так, уже в середине XX века англичанин Джон Фаулз в романе «Женщина французского лейтенанта» создает образ Сары, страстной, загадочной, слегка тронувшейся рассудком сумасшедшей полу-ведьмы, которая для современного читателя, как и для самого Фаулза, — ностальгическое воспоминанием о былых страстях XIX столетия.  Подобный образ возникает и в портрете гувернантки, странным образом виновной в гибели полу-демонических детей в романе американского классика Генри Джеймса «Поворот винта» (1898).  … История с ведьмами, кстати, примечательна. В Америки, как и в Англии, вплоть до XVII века, огромное количество женщин судили за «колдовство». В средние века в Англии для ареста «ведьмы» было достаточно доноса, а для проверки на «черные силы» — помещения в воду — «всплывает – не всплывает», то есть «виновна» — «не виновна». Меры борьбы, конечно, менялись. В какой-то момент были изданы специальные законы об отмене «наказаний за черную магию». Но образ женщины «не от мира сего», со странными наклонностями сохраняется в литературе долгое время. Ее чары и возможности передаются главным героинями, таким как Юстасия Вей Томаса Харди, или Сара Джон Фаулза, или мисс Джессел у Генри Джеймса.  А вот для Сэлинджера, американского интеллектуального автора, прекрасно отдающего себе отчет в подобной традиции,  ностальгия нарочито редуцирована до минимума и сведена «к нулю». В лице Холдена он просто «браво стукает ее по плечу» как свою подружку!

Еще один примеров отсылки к известным литературным персоналиям, их собственная интерпретация:

What gets me about D.B., though, he hated the war so much, and yet he got me to read this book A Farewell to Arms last summer. He said it was so terrific. That’s what I can’t understand. It had this guy in it named Lieutenant Henry that was supposed to be a nice guy and all. I don’t see how D.B. could hate the Army and war and all so much and still like a phony like that [27]. «Но одно меня возмущает в моем старшем брате: ненавидит войну, а сам прошлым летом дал мне прочесть эту книжку — «Прощай, оружие!». Сказал, что книжка потрясающая. Вот чего я никак не понимаю. Там этот герой, этот лейтенант Генри. Считается, что он славный малый. Не понимаю, как это Д.Б. ненавидит войну, ненавидит армию и все-таки восхищается этим ломакой. Не могу я понять, почему ему нравится такая липа… [9]»

«Прощай, оружие!» — роман Эрнеста Хемингуэя, вышедший в 1929 году. Книга рассказывает о любовной истории, которая происходит на фоне Первой мировой войны. Роман во многом является автобиографичным — Хемингуэй служил на итальянском фронте, был ранен и лежал в госпитале в Милане, где у него был роман с медсестрой. Теплые чувства к Хемингуэю как человеку у Сэлинджера не распространялись автоматически на его творчество. Неслучайно, Холден так скептически отзывается о романе «Прощай оружие!» Сэлинджеру был чужд один из основных хэмингуэевских мотивов. «Меня отвращает, — объяснял он, — превознесение как высшей добродетели голой физической отваги, так называемого мужества. Видимо, потому, что мне самому его не хватает». Еще будучи студентом Урсинус-колледжа и работая журналистом, Сэлинжер вел колонку «Мысли компанейского второкурсника. Загубленный диплом». Там он весьма хлестко отзывался об известных писателях. В частности о Маргарет Митчелл, авторе «Унесенных ветром» он однажды заметил: «Да простит меня Голливуд, но я бы посоветовал романистке наградить мисс Скарлетт О’Хару легким косоглазием, щербатой улыбкой или ножкой девятого размера». А о Хемингуэе, Сэлинджер написал и вовсе пренебрежительно: «Хемингуэй завершил свою первую большую пьесу. Будем надеяться, что вещь вышла стоящая. А то со времен «И восходит солнце», «Убийц» и «Прощай, оружие» он как-то обленился и все больше несет чепуху».  В жизни писатели относились друг другу весьма дружелюбно. Как-то они встретились в Париже, и Сэлинджера удивило, что, вопреки опасениям, Хэмингуэй не держал себя высокомерным, надутым мачо, а был «очень симпатичным парнем». Они продолжали общаться и после парижского свидания, переписка с Хемингуэем очень поддерживала Сэлинджера до самого конца Второй мировой войны. В своей биографии Сэлинджера Уоррен Френч излагает такой эпизод, который сам он, правда, склонен считать апокрифическим: желая доказать Сэлинджеру превосходство германского «люгера» над американским «кольтом» 45-го калибра, Хемингуэй взял и отстрелил голову оказавшейся поблизости курице. Если верить Френчу, это случай нашел отражение в рассказе Сэлинджера «Дорогой Эсме с любовью – и всякой мерзостью», в том его эпизоде, когда персонаж по имени Клей рассказывает, как подстрелил на войне кошку [Cлавенски].

Есть в романе  и упоминание о романе Ф.С.Фицджеральда «Великий Гэтсби»:  I told him I liked Ring Lardner and The Great Gatsby and all. I did, too. I was crazy about The Great Gatsby. Old Gatsby. Old sport [27].«Я ему говорю — нравится же мне Ринг Ларднер и «Великий Гэтсби». Особенно «Великий Гэтсби». Да, Гэтсби. Вот это человек. Сила!» [9].

 «Великий Гэтсби» — один из самых известных романов Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Повествует о юноше, который всю жизнь любил одну единственную женщину, ради того, чтобы произвести впечатление на нее, разбогател и устраивал приемы-фейерверки, став символом богатого и преуспевшего человека. Роман написан в юношеские годы, поэтому характер главного героя исключительно романтичен! … Сэлинджер очень ценил Фрэнсиса Скотта Фицжеральда, даже в какой-то момент обратил свой взор к ненавистному Голливуду, так как знал, что Фицжеральд активно сотрудничает с киноиндустрией. Сэлинджер весьма рассудительно высказывался о Фицжеральде, опровергая распространенное мнение о том, что обаяние творчества писателя коренится в его человеческих пороках. Единственный отрицательный отзыв на творчество Фицджеральда, сделанный Сэлинджером, был на неоконченный роман Фицджеральда «Последний магнат». О нем Сэлинджер отозвался как о произведении, который Фицжеральд не успел уничтожить перед смертью, и «даже лучше, что книга осталась неоконченной».

Другие примеры аллюзий к личностям известных писателей и деятелей культуры: He made Allie go get his baseball mitt and then he asked him who was the best war poet, Rupert Brooke or Emily Dickinson. Allie said Emily Dickinson [27]«А он заставил Алли принести ему бейсбольную рукавицу со стихами и потом спросил: кто лучше писал про войну — Руперт Брук или Эмили Дикинсон? Алли говорит — Эмили Дикинсон» [9].

Руперт Брук (1887–1915) —  английский поэт, известный сонетами, написанными в период Первой Мировой Войны. Его юношеский облик  настолько привлекал внимание, что известный ирландский поэт Йейтс назвал его «самым красивым молодым человеком Англии». Учился Брук в Кембридже. Был хорошо знаком с обществом поэтов и художников Блумсбери. Вирджиния Вульф, знаменитая писательница XX века (новаторство новой прозы «потока сознания») даже хвасталась, что «когда-то в Кембридже купалась с ним в бассейне, под светом луны».   Брук страдал от эмоциональных кризисов и переживаний и как раз в момент реабилитации путешествовал по США и Канаде, публикуя свои заметки в различных журналах. Писать стихи и сонеты о войне он начал в 1915 году. Его сонет «Солдат» был прочитана в Соборе Святого Павла в Лондоне на Пасху. В возрасте 27 лет он стал офицером Военного Флота Великобритании, участвовал в Антверпенской Экспедиции Королевского Флота в 1914 году, был представлен Винстону Черчиллю. Умер от заражения крови во время экспедиции по Средиземному морю. Эмили Дикинсон (1830–1886) – американская поэтесса. Стихотворение Эмили Дикинсон «Я не видала моря» имеет большое значение для рассказа Сэлинджера «Солдат во Франции», которое интонационно и тематически во многом созвучно «Над пропастью во ржи», хотя Колфилд там и не упоминается. При жизни поэтессы было опубликовано не более десяти ее стихотворений. Возможно, этому косвенно способствовало то, что в 1862 году в журнале «Атлантик Мансли» маститый публицист Томас Хиггинсон обратился к молодым авторам с призывом смелее присылать свои рукописи в редакцию. Эмили ответила. Ее почерк был странный, похожий на следы птичьих лапок на снегу, стихи – необычные и выразительные, нигде неопубликованные.  Обмен письмами продолжался. Эмили просила советов и не принимала их, кроме одного: не печатать своих стихов. Примерно в это же время она стала избегать общества, пережила большое душевное потрясение, возможно, любовь. После смерти поэтессы ее сестра нашла в ящике бюро множество тетрадочек и ворох листков со стихами, их было около двух тысяч.    В 1890 году появляется первый сборник стихов Дикинсон. Осторожный и благоразумный Хиггинсон – главный редактор сборника и автор предисловия – опубликовал статью и пытался привлечь внимание читателей к новой поэзии. Сборник имеет успех, а уже в 1955 году Гарвардский Университет выпустил в свет полное собрание сочинений поэтессы, ставшей общепризнанным классиком американской литературы. По словам английского романиста Джона Пристли, Эмили Дикинсон — «…смелый и сосредоточенный поэт, по сравнению с которым мужчины, поэты её времени, кажутся робкими и скучными».

Таким образом, созданное Сэлинджером напряжение между незатейливым голосом «молодого героя» и целым пластом литературного мира создает бесконечное количество дополнительных коннотаций, рождает новые смыслы. Подобные интертекстуальные ссылки и аллюзии весьма характерны для литературы и искусства XX века. Ярким примером, может служить картина Пикассо «Завтрак на траве», выполненная в стилистике кубизма, а по композиции фактически имитирующая известное полотно Э.Мане, выполненное в более традиционной технике. Подобная трактовка привносит в известный сюжет новое содержание, не меняя изначальную структуру и форму выражения.

Упоминание известного стихотворения Роберта Бернса, как известно, становится смыслообразующим механизмом и создает особое настроение произведения, определяют развитие сюжета:

It’s «If a body meet a body coming through the rye»!» old Phoebe said. «It’s a poem. By Robert Burns» “I know it’s a poem by Robert Burns.” She was right, though. It is “If a body meet a body coming through the rye.” I didn’t know it then, though [27]. «Знаешь такую песенку — «Если ты ловил кого-то вечером во ржи…» — Не так! Надо «Если кто-то звал кого-то вечером во ржи». Это стихи Бернса! — Знаю, что это стихи Бернса» [9].

Фиби указывает Холдену на его ошибку. Действительно, в стихотворении Бернса нет слова «ловил», а есть слово «звал»:

Если кто-то звал кого-то

Сквозь густую рожь

И кого-то обнял кто-то

Что с него возьмешь? (пер. С. Маршака)

По мнению некоторых критиков, ошибка Холдена неслучайна. На протяжении всего романа Холден ведет себя как подросток, но, возможно неосознанно, понимает, что важно в отношении к людям не звать, а ловить — помогать (оригинальное название романа The Catcher in the Rye дословно переводится как «Ловец во ржи»). Именно поэтому Холден обещает Фиби, что вернется домой, но лишь при условии, что она снова пойдет в школу: он при этом не зовет, а ловит — впервые ведет себя как взрослый, возможно, впервые чувствует свою ответственность за сестру.

Другой важный момент, который обращает на себя внимание в связи с игрой автора с историческими и культурными реалиями, касается вопроса религии. Говорить о Боге, цитировать Библию в военное и послевоенное время было невозможно не только для Сэлинджера. Миру только что предстали зверства фашизма, вся этико-эстетическая система ценностей фактически перевернулась. Внутренний поиск гармонии, света находит свое отражение в совершенно новых эстетических средствах передачи мыслей. Эпизод с монахинями в «Над пропастью во ржи» многие критики считают «переломным» для Холдена [18]. И хотя герой предвзято относится к религиозным людям: «Честно говоря, я священников просто терпеть не могу», — он быстро понимает, что его стереотипы ошибочны. Монахини ведут себя как обыкновенные женщины, даже любят страстных литературных героинь из классических романов. Впрочем, больше всего, Холдена поражает то, что они милые и добрые.

«Игра» с хорошо знакомым сюжетом используется Сэлинджером и в нижеследующем отрывке, в котором обыгрывается история из книги «Ветхого Завета». Холден как бы богохульствует, говоря «…я больше всего люблю в Библии этого чудачка, который жил в пещере и все время царапал себя камнями и так далее». Тем не менее, вполне естественно, что Холден восхищается (правда, весьма нарочито, но зато искренно!) этим «чудачком» — Иовом — главным персонажем библейской книги Иова, одной из книг Ветхого Завета, который был поражен страшной проказой, но, выдержав испытания, вознагражден за терпение:

 …you want to know the truth, the guy I like best in the Bible, next to Jesus, was that lunatic and all, that lived in the tombs and kept cutting himself with stones. I like him ten times as much as the Disciples, that poor bastard [27, p.43].Сказать по правде, после Христа я больше всего люблю в Библии этого чудачка, который жил в пещере и все время царапал себя камнями и так далее. Я его, дурака несчастного, люблю в десять раз больше, чем всех этих апостолов [9, c.42].

Холден говорит об Иове, с одной стороны, почти богохульствуя (в тексте that poor bastard, lunatic, the guy), а, с другой, фактически ставит равенства между собой, а заодно и каждым читателем, известным героем-мучеником.  Удивление читателя и его сочувствие к Холдену, одновременная ирония автора, рефлексия в отношении принятых норм в данном историческом и религиозном контексте, фактически переворачивает веками сформированные ценности, заставляя читателя заново задуматься над законами жизни. 

Несмотря на то, что родители воспитывали у Сэлинджера у других своих детей спокойное отношение к религиозным традициям и никогда не принуждали их ходить в церковь или синагогу, вопрос религии неминуемо возникает в произведениях писателя по ряду причин.  Сэлинджер в конце 1940-х годов уже начал увлекаться католической мистикой и дзен-буддизмом. Происходит это ненавязчиво, «на полутонах». Тем не менее, осознание существования высших сил, не в лице церкви, конечно, а, скорее путем минутного, но спасительного внутреннего озарения, неминуемо после сошествия в ад, после тех ужасов, которые были на войне, как впрочем, по мере, взросления, естественны для любого человека. Сходным образом, финал одного из «военных рассказов» Сэлинджера «Солдат во Франции» заканчивается тем, что солдат в окопе читает не молитву, а бережно хранимое письмо из дома. Заканчивается оно словами «поскорее возвращайся домой». Это последнее, что произносит солдат перед тем, как провалиться в сон. Сходная ассоциация «Бога и «дома», религии и «возвращения» (то есть принцип «повторения») мы находим у многих писателей. От печально-лирично-ироничного «Возвращения в Брайдсхед» И.Во (1945) до романа Дж. Арчера «Ни пени больше, ни пени меньше» (1976), где, шутя, писатель обыгрывает название колледжа, церковь и, собственно, дом, место, где живут или работают воспитанники: «- Вы когда-нибудь бывали в Оксфорде, Джеймс? – Да, Сэр. В Доме. – В Доме? – удивился Харви. – Крайст Черч.  – Никогда не пойму Оксфорд. – Нет, сэр!»

Отношению к католической церкви выражено в романе достаточно явно и все же имплицитно:

«Catholics are always trying to find out if you’re a Catholic. It happens to me a lot, I know, partly because my last name is Irish, and most people of Irish descent are Catholics. As a matter of fact, my father was a Catholic once. He quit, though, when he married my mother. But Catholics are always trying to find out if you’re a Catholic even if they don’t know your last name [27]. «Католики вообще всегда стараются выяснить, католик ты или нет Со мной это часто бывает, главным образом потому, что у меня фамилия ирландская, а коренные ирландцы почти все католики. Кстати, мой отец раньше тоже был католиком. А потом, когда женился на моей маме, бросил это дело. Но католики вообще всегда стараются выяснить, католик ты или нет, даже если не знают, какая у тебя фамилия» [9].

Первыми европейскими поселенцами в Новом Свете были испанские католики. Много позже немецкие и британские колонисты, а впоследствии их потомки уже были протестантами, которые враждебно относились к католицизму. В середине XIX веке во время массовой эмиграции из Ирландии, подобное противостояние усилилось, что сказывалось даже сто лет спустя. Например, во время первой предвыборной компании Джона Кеннеди, многие протестантские проповедники убеждали свою паству не голосовать за него именно потому, что он католик. В ответ католики занимали оборонительную позицию, что привело к сильной внутри конфессиональной поддержке и склонности разделять людей на «свой—чужой» по религиозному принципу.

Холден объясняет, что из-за того, что у него ирландская фамилия, многие считают его католиком и что эта история напоминает историю с чемоданами. Дело в том, что действительно, американский мальчик из хорошей семьи, который учился в то время в престижной школе, часто имел родителей или родственников ирландского происхождения, а большинство ирландцев, выходцев из Великобритании – католики. Подобное упоминание раскрывает для читателя того времени целый пласт истории. И Холден, как всегда, отстаивает правду не напрасно. Во-первых, католики славятся строгостью своих обрядов, приверженностью традициям, долгое время запреты на развод и, в большинстве случаев, особые правила послушания для католических священников, которые не имеют собственности, дают обет безбрачия, и во всем, что происходят в их жизни, строго придерживаются догматов церкви. Во-вторых, нещадная критика католической церкви активизируется в середине XX века, особенно после Второй Мировой Войны (и с новым энтузиазмом – в последнее время). Вскрылось огромное количество нарушений в мужских и женских монастырях. Сэлинджер не испытал на себе такого давление со своей ирландской стороны, но другие писатели-ирландцы Джеймс Джойс, Оскар Уайльд, Айрис Мэрдок весьма критично протестовали против основ этой религии, в своих литературных произведениях, или своим собственным жизненным опытом.

Автор воссоздает и другие реалии того времени, вновь – через призму восприятия Холдена. Так, Колфилд —  не любит кино. Вернее, не любит Голливуд, который раздражает его роскошью и фальшью:

Broadway was mobbed and messy. It was Sunday, and only about twelve o’clock, but it was mobbed anyway. Everybody was on their way to the movies—the Paramount or the Astor or the Strand or the Capitol or one of those crazy places [27]. «Все шли в кино — в «Парамаунт» или в «Астор», в «Стрэнд», в «Капитолий» — в общем, в какую-нибудь толкучку» [9].

Холден прекрасно осознает огромное влияние Голливуда. Наступило золотое время кино, ведь интернета и даже телевидения тогда не было. Голливуд вкладывал колоссальные денежные средства на то, чтобы его продукция была популярной во всем мире, и проводил сознательную политику по навязыванию определенных ценностей. Например, существовал специальный ценз нравственности, который запрещал показывать поцелуй более чем три секунды. Сцена родов Мелани в «Унесенные ветром» показана только в режиме «теней действующих лиц, отраженных на стене». Подобная «нравственность» объяснялась нормами поведения. Даже когда британская актриса Вивьен Ли, исполнительница Скарлетт О’Хара, и Лоуренс Оливье приехали в Америку, знаменитостям отказали остановиться в одном номере отеля, так как они на тот момент еще не были женаты.

Отношение Сэлинджера к Голливуду было несколько сложнее. В Голливуде работал Скотт Фицжеральд, которого Сэлинджер очень чтил.   Сколько бы предубеждений ни было о «великой фабрике», фильмы Сэлинджер любил. Через известного литературного агента Макса Уилкинсона писатель попытался передать в Голливуд рассказ «Братья Вариони». Однако, попытки пробиваться в кино закончились лишь несколькими переписанными по упрощенным голливудским законам рассказами, о чем Сэлинджеру было неловко вспоминать.  В 1949 году в Голливуде был экранизирован рассказ Сэлинджера «Ляпа-растяпа». Писателю версия не понравилась. В какой-то момент, переступив через собственное недовольство, он решил продать Голливуду права на экранизацию рассказа «Человек, который смеялся». Своим представителем Сэлинджер выбрал Х.Н.Суонсона, который был агентом именитых авторов, Уильяма Фолкнера, Эрнста Хемингуэя и Ф.Скотта Фицжеральда. Когда Суонсон обратился к голливудским продюсерам с предложением Сэлинджера, они пришли в полный восторг. Переговоры по поводу продажи прав на экранизацию «Человека, который смеялся», закончились, однако, ничем. Рассказом заинтересовался было продъюсер Джерри Уолд, захотевший сделать из него комедию. Однако, он счел рассказ слишком коротким и сетовал на то, что автор не желает его переработать. Сэлинджер вносить изменения отказывался.  «Человек, который смеялся» давал слишком мало исходного материала. Неудача с экранизацией окончательно отвратила Сэлинджера от Голливуда. С этого момента он будет ревностно охранять каждое свое произведение, особенно «Над пропастью во ржи» [7].

Игра судьбы

Роман примечателен не только образом «нового героя», сквозь призму сознания которого показан современный Нью-Йорк, герой, чье искреннее отношение к жизни и новый средства выражения своих мыслей делает его близким каждому человеку. Напомним, что до сих пор это самый читаемый и продаваемый роман. Произведение связано, по воле судьбы, с другими, трагическими и уже нелитературными событиями:  

«The lagoon. That little lake, like, there. Where the ducks are. You know». [27]. «Там пруд. Маленькое такое озерцо, где утки плавают. Да вы, наверно, знаете» [9].

Озеро в Центральном парке, где плавали утки, связано с трагедией, которая произошла уже после публикации «Над пропастью во ржи» и которая всегда будет связываться в сознании людей с романом. Бывший участник группы «Битлз» Джон Леннон жил со своей женой Йоко Оно и сыном Шоном в «Дакоте», шикарном многоэтажном доме рядом с Центральным парком. Вечером 8-го числа, когда вся семья входила в дом, двадцатилетний психопат Марк Дэвид Чэпмен пять раз выстрелил в упор в Леннона и убил его. Затем убийца преспокойно сел на бордюр тротуара, вытащил из кармана экземпляр романа «Над пропастью во ржи» и, как ни в чем не бывало, приступил к чтению. Позже Чэпмен заявил, что убить Леннона его заставил постоянно звучавший у него в голове голос. Но главный, и более хитроумный, аргумент, выдвинутый им в защиту, буквально подкосил поклонников Сэлинджера во всем мире: Чэпмен переложил свою вину на роман «Над пропастью во ржи». Чтобы совершить убийство, он приехал в Нью-Йорк с Гавайских островов и, очутившись в городе, тут же купил экземпляр романа. Чэпмен прочел произведение много раз и возомнил себя современным Холденом. С книгой в руках он посетил все места, где побывал Холден. Поговорил с проституткой в зеленом платье, пошел в зоопарк, постоял у пруда и у карусели, даже спросил полицейского, куда на зиму улетают утки из Центрального парка, и только потом направился к «Дакоте».

В этом смысле реальные события – странным и трагичным образом, становятся предтечей, эхом тех инноваций в стиле и философии Сэлинджера, которые характерны для пост-авангарда и которые так отчетливо проявляются в более позднем творчестве писателя. Разрыв с традиционными принципами мышления обозначил эстетические принципы «9 рассказов». Рассказы строятся по принципу нарушения привычной схемы причинно-следственных связей. Результаты известного анализа рассказов И.Л. Галинской показывают, что основой цикла является дзэнский коан «Одна рука», который, среди прочих загадок-коанов, был выработан дзэнскими проповедниками с целью пробуждения в учениках интуиции, перехода от формально-логического мышления к поэтически-ассоциативному. По мнению исследователя, объединяя девять рассказов в одну книгу, Сэлинджер обобщенно воспроизводит эмоциональный, психический, духовный строй человеческого индивида, отражая основную гамму людских настроений, переживаний, страстей, то есть уподобляет произведение искусства органической природе (а в терминах древнеиндийской философии — «девятивратному граду») [2]. Некоторые критики усматривают в рассказах лишь «историю неизбывного отчаяния», «мучительных духовных тупиках, которыми полна жизнь современной Америки» [7, с. 299]. Древнеиндийская трактовка намного более продуктивна, так как указывает, прежде всего, на структурную особенность прозы Сэлинджера, предпочтение им зеркально-изоморфной формы, сопоставление несопоставимых событий, уподобление художественного произведения природе и естественным законам, неподвластным человеческому познанию [2]. В этом смысле «Над пропастью во ржи» в некотором смысле – предтеча более позднего творчества писателя.

Список литературы

[1] Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. М.: Медиум, 1996. — С.66-91.

[2] Галинская, И.Л. Загадки известных книг. Тайнопись Сэлинджера. Шифры Михаила Булгакова. М.: Издательство «Наука», 1986.

[3] Маркова, В. Дикинсон, Э. Стихи // Иностранная литература. 1976. — №12. — С. 89-98.

[4] Мендельсон, М. Современный американский роман. М.: «Изд-во «Наука»», 1964.

[5] Моэм, С. Подводя итоги. М.: Астрель, 2012

[6] Проблемы истории литературы США//под ред. Г.И.Злобина. М.:Изд-во «Наука», 1964.

[7] Славенски, К. Дж.Д.Сэлинджер: идя через рожь. М.: Колибри, 2010.

[8] Cтейнбек Д. Гроздья гнева. CПб.: Азбука. 2013

[9] Сэлинджер, Дж. Д. Над пропастью во ржи. URL: http://www.noy-shevr.ru/books/Selendjer_Djerom_Nad_propastyu_vo_rzhi.pdf

[10] Уппит, О. Именная печать. [Электронный ресурс]. URL: http://www.furfur.me/furfur/all/culture/158625-typewriters.

[11] Фицджеральд Скотт Ф., Портер Кэтрин Энн, Капоте, Т., Чивер, Дж., Гарднер, Дж.// Иностранная литература. 1976. — №7. — С.8-80.

[12] Хаггер, Н. Соединенные Штаты Америки. Тайна рождения. М.:Ниола-Пресс, 2010.

[13] Шмидт В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры. Серия: Studia philological, 2003.

[14] Щербак Н.Ф. Роман Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Комментарии. Учебное пособие. Спб.: РИО, 2015. ISBN 978-5-8465-1503-1

[15] Щербак Н.Ф. Эхо войны в творчестве Сэлинджера. «Звезда», № 9, 2015. C.233-245

[16] Щербак Н.Ф. Дух святой в прозе Сэлинджера. Поэтика рассказа «Перед самой войной с эскимосами» (эскиз)//Актуальные проблемы гуманитарных наук в России и за рубежом Сборник научных трудов по итогам международной научно-практической конференции. 2016. С. 58-63.

[18] Baldwin, S. P. Cliffs Notes on Salinger’s The Catcher in the Rye. London: Cliffsnotes Literature Guides, 2000.

[19] Beidler, G. A. Reader’s Companion to J.D. Salinger’s The Catcher in the Rye. London: Coffee town Press, 2011

[21] Coward, N. The Noel Coward Diaries. New York: Da Capo Press, 2000.

[22] Grunwald. H.A. Salinger: The Classic Critical and Personal Portrait. New York: HC, 2009.

[23] Dunkling, L. Dictionary of Curious phrases. Glasgow: HarperCollinsPublishers, 1998

[24] Great Short Works of the American Renaisance. // Ed. by Willard Thorp. New York: A Perennial Classic. Harper and Row Publishers, 1968.

[25] O’Callachan, О. An illustrated history of the USA. Oxford: Longman.1990.

[26] Olivier, L. Confessions of an Actor: An Autobiography. New York: Simon and Schuster. 1985.

[28] Sinai, A. Reach for the top: the turbulent life of Laurence Harvey. London: Cliffnotes, 2007.