Рассказ о лицейском братстве пушкина

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение

гимназия № 271 Красносельского района Санкт-Петербурга

Конкурс научно-исследовательских, проектных и творческих работ

«Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет» (Ф. И. Тютчев)

Проектная работа по теме:

Лицейское братство в жизни и творчестве А. С. Пушкина

Авторы: Семёнова Валерия, Семёнова Вероника, Семёнов Василий

Класс: 5-3

Руководитель проекта: Фролова Алина Александровна

Учитель русского языка и

         литературы

Санкт-Петербург

2017 год

Введение

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он как душа неразделим и вечен –

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина

И счастие куда б ни повело,

Всё те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское Село.

А. С. Пушкин, 19 октября

Уроки литературы в школе. Классические произведения. Знакомство с людьми, жившими в прошлых веках, с их жизнью, стремлениями, мечтами, идеалами, ценностями. Мы анализируем их поступки, даем им оценки, ставим себя на место полюбившегося героя.

Классическая литература поднимает вопросы актуальные и в XXI веке: что представляют собой вечные ценности? Какую роль в жизни человека играет дружба? Нужна ли дружба человеку? Что значит быть хорошим другом? Как ведут себя друзья? Эти вопросы волновали писателей и поэтов прошлых веков, они волнуют и нас, читателей XXI века, современных школьников. Нам захотелось выяснить, как поэты и писатели прошлого отвечали на эти вопросы.

Свое исследование мы посвятили творчеству Александра Сергеевича  Пушкина. На наш взгляд, именно в стихотворениях прославленного поэта был найден исчерпывающий ответ на волнующую нас проблему: тему лицейских лет Пушкина – времени его обучения, возникновения дружбы между лицеистами, красной нитью прошедшей через всю их жизнь.

Глава 1. Пушкин в Лицее

Вы помните, когда возник Лицей,

И царь для нас открыл чертог царицын,

И мы пришли. И встретил нас Куницын

Приветствием меж царственных гостей…..

А. С. Пушкин

19 октября 1811 года. В Царском Селе было торжественно открыто  привилегированное учебное заведение нового образца – лицей. В нем должны были бесплатно жить и учиться дети знатных дворян: предполагалось, что по окончании лицея они займут важные государственные должности  по  военной  и  дипломатической  части.

В детстве до двенадцати лет Александр Пушкин перечитал практически все интересные книги, которые были в библиотеке отца. Этот факт не ускользнул от строгих экзаменаторов: «Начитанность ваша отчасти вас ещё выручает», – говорили они.

Знание французского языка тоже было на высоте. В этом возрасте  Пушкин не только знал на память все лучшие творения французских поэтов, но даже сам писал довольно сносные стихи на этом языке. По географии и по истории повторилось то же, что и по русскому языку: сбиваясь в некоторых, самых элементарных вопросах, не зная твердо ни одного года исторического события, Пушкин осмысленно, с увлечением передавал любопытные  подробности нравоописания и политики.

Как бы то ни было, только после нескольких дней томительного ожидания,  Александр Пушкин в числе тридцати счастливцев был зачислен в лицей.

В Царскосельском лицее Пушкин провел несколько лет. Лицей стал для молодого Пушкина школой жизни, там он познакомился с людьми, ставшими для него впоследствии лучшими друзьями: Антоном Дельвигом, Иваном Пущиным, Вильгельмом Кюхельбекером. Быть может, без них он и не стал бы тем национальным поэтом, стихи которого известны каждому уважающему себя человеку.

Девиз лицея был: «Для пользы общей». Программа была в основном гуманитарная. Преподавались науки нравственные, политические и юридические, словесность, «изящные искусства». Но лицей учил и физике, и математике, и танцам – всему, что должно было сделать его воспитанников образованными людьми. Преподаватели лицея стремились воспитать в своих учениках понятия чести, достоинства, необходимости служения Отечеству.

Здесь на протяжении шести лет в учении и чтении, в шалостях и забавах, в дружбе и ссорах формировались личности лицеистов. Складывалось и мировоззрение – тот дух свободы, без которого не могло быть у нас ни величайшего поэта Пушкина, ни революционеров-декабристов Кюхельбекера и Пущина.

Лицейское братство – самая светлая глава в биографии А. С. Пушкина. Куда бы «ни бросила судьбина» лицеистов первого выпуска, куда бы их «счастие не повело», они всегда обращались мыслью и душой к своему царскому отечеству.

Царскосельский лицей был самой близкой внутренней отчизной души Пушкина. О своих лицейских друзьях поэт вспоминал часто, постоянно, всегда. Наверное, поэтому лицейская тема неизменно была главенствующей в дружеской лирике Пушкина.

В 1817 году Александр Сергеевич окончил Царскосельский лицей, и однокурсники-лицеисты всю жизнь оставались самыми близкими его друзьями. Например, Иван Малиновский, Антон Дельвиг, Вильгельм Кюхельбекер и, конечно же, Иван Пущин, которому Пушкин посвятит своё знаменитое дружеское послание.

Глава 2. Самые близкие друзья

В творчестве Пушкина дружба занимает значительное место. Лишенный в детстве родительской любви, в лицее он впервые обрел друзей, сыгравших огромную роль в жизни и творчестве поэта. Дружба для него – это его становление, как человека, поэта, гражданина. Дружба объединяет людей в крепкий союз на всю жизнь. В будущем, как бы ни складывались обстоятельства и куда бы ни забрасывала поэта судьба, он оставался неизменно предан своим друзьям. На протяжении всей жизни поэт пишет стихотворные послания своим друзьям. Самые первые из них были написаны в лицейский период.

…но с первыми друзьями

Не резвою мечтой союз твой заключен;

Пред грозным временем, пред грозными судьбами,

О, милый, вечен он!

Лицей… Пушкин, сравнивает его с монастырем, а себя с монахом, живущим в келье. 

Сквозь слёз смотрю в решетки,

Перебирая четки, —

Пушкин писал: «Все шесть лет нас не пускали из Царского Лицея даже в близкий Петербург. Исключение было сделано только для 2-3 человек, по случаю тяжёлой болезни родителей, и ещё, уже для всех, за несколько дней до выпуска, чтобы снять каждому мерки для будущего платья».

Окончание же учебного заведения рисуется как освобождение из заточения:

Но время протечет,

И с каменных ворот

Падут, падут затворы,

И в пышный Петроград

Через долины, горы

Ретивые примчат;

Спеша на новоселье,

Оставлю темну келью,

Поля, сады свои;

Под стол клобук с веригой —

И прилечу расстригой

В объятия твои.

Здесь юный Пушкин обрёл лучших своих друзей: Дельвига, Пущина, Кюхельбекера, Малиновского. Дружба с ними оставила глубокий след в душе гения на всю жизнь. Почему же дружеские отношения у Пушкина сложились именно с этой четвёркой, а, например, не с Горчаковым, Корсаковым, Вольховским, которые открыли свою одарённость уже на лицейской скамье? Про них говорили:  очень разные, очень непохожие – хотя как взглянуть. В каждом из них было нечто, что делало их… «братьями по несчастью». Уже тогда, с самого начала.

Иван Пущин – внук адмирала, сын генерала флота – у него были прекрасные отношения со всеми, его никто не обижал, он ни с кем не ссорился. В семье двенадцать детей, мать страдала душевным расстройством. Главное обаяние Пущина проявлялось скорее не в уме, а в характере. Его добродушие, отменный юмор, самоирония ценились в любой компании. К тому же Иван умел верно оценивать свои способности. Он, например, никогда не писал стихов, хотя в лицее сочиняли чуть ли не все и сам он любил поэзию. Он всегда проявлял к другу особую чуткость. Спокойный и уравновешенный, Пущин помог Пушкину войти в лицейский круг – при импульсивном, переменчивом характере поэта это было непросто. С первых же дней пребывания в лицее тринадцатилетний Иван Пущин стал считаться одним из лучших учеников.

Пушкин и Пущин жили в лицее рядом: справа комната, над дверью которой была чёрная дощечка с надписью  «№ 13. Иван Пущин», а слева – «№ 14. Александр Пушкин». Пущин – тоже москвич, но на год старше Пушкина. Вместе друзья посмеялись над несчастливым номером комнаты Пущина, а позже всю жизнь подписывали письма друг другу лицейскими номерами.

Спальни разделяли тонкие перегородки, не доходившие до потолка. Они упирались в раму окна, деля ее пополам, и каждая половина имела свою форточку. Когда все уже спали, оба друга продолжали переговариваться, обсуждая происшедшее за день.

Днем Пушкин показывал всем свою неумеренную веселость, а по ночам обливался слезами, ругал себя и обдумывал, что бы такое сотворить, чтобы хоть капельку изменить свое положение среди товарищей. В эти-то минуты ему на помощь и приходил Пущин, сглаживая резкость и неловкость своего друга. Пушкин это будет помнить всегда. И в его глазах Пущин останется, прежде всего, человеком без тени эгоизма, готовым прийти на помощь, наделённым чувством справедливости и чести.

Ни расстояния, ни годы не нарушат их дружбы и преданности. «Друг», «товарищ», «брат» – были для обоих не случайные красивые слова. Пушкин воспел в своих бессмертных стихах «первого» и «бесценного» своего друга. Пущин же оставил воспоминания о поэте, проникнутые дружеской любовью и нежностью. К Ивану Пущину обращены слова:

Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил…

Другие чувства связывали Пушкина с Антоном Дельвигом. Ленивый, малоподвижный и флегматичный барон Дельвиг жил своею собственною жизнью, лучшим украшением которой была любовь к поэзии. Он сам поддерживал свою репутацию увальня-лентяя, задумчивого и рассеянного:

Я благодарности труда

Ещё, мой друг, не постигаю

Лениться, говорят, беда:

А я в беде сей утопаю.

С Пушкиным Дельвига сблизила общая любовь к поэзии: «С ним толковал обо всем, что душу волнует, что сердце томит», – вспоминал впоследствии А. С. Пушкин. Дельвиг рано начал писать стихи и первым из лицеистов печататься в журналах. В 1815 году, в пору ученья, Дельвиг опубликовал стихотворение «К Пушкину» – где предрекает другу-поэту бессмертие:

Пушкин! Он и в лесах не укроется:
Лира выдаст его громким пением,
И от смертных восхитит бессмертного
Аполлон на Олимп торжествующий.

Пушкин в свою очередь так отзывался о Дельвиге: «Он предпочитал прогулки по аллеям Царского Села и разговоры с товарищами, коих умственные склонности сходствовали с его собственными». Действительно, умственные склонности Дельвига и Пушкина были похожими. Они понимали друг друга с полуслова. Для Дельвига Пушкин был самым большим авторитетом. В день известия о кончине Дельвига Пушкин писал: «Смерть Дельвига нагоняет на меня тоску. Помимо прекрасного таланта, то была отлично устроенная голова и душа незаурядного закала. Он был лучшим из нас».

Пушкин посвящает Дельвигу и ряд стихотворений: «Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил» (1817-1820 гг.), «Послушай, муз невинных» (1815 г.), «Блажен, кто с юных лет увидел пред собою» (1817 г.), «Любовью, дружеством и ленью» (1817-1820 гг.).

Неизменной любовью окружил поэт и другого своего товарища, тоже «брата по Музам» – Вильгельма Кюхельбекера. Кюхельбекер плохо слышал на одно ухо после золотухи, мальчик с необузданной вспыльчивостью и с комической внешностью вызывал постоянные шутки, доходившие до издевательств (ребята в этом возрасте бывают удивительно злыми). Однажды дошло до того, что Кюхля решил топиться – его вытащили из пруда и обсмеяли ещё сильнее, мол, даже утопиться не можешь. Этот бескорыстный дилетант на поэтическом поприще, благодаря своему безграничному добродушию, прошел невредимым сквозь строй пушкинских острот и издевательств, пусть и не всегда тонких. Однако всё же одно событие привело к первой дуэли в лицее между Кюхельбекером и Пушкиным. До сих пор точно не установлено, когда это было то ли в 1817, то ли в 1818 году. Пушкин написал эпиграмму:

За ужином объелся я,

А Яков запер дверь оплошно –

Так было мне, мои друзья,

И кюхельбекерно и тошно.

Сделал Александр Сергеевич это не со зла.  Кюхельбекер был одним из лучших его друзей. Однако Вильгельм обиделся и вызвал Пушкина на дуэль: «Кюхельбекер стрелял первым и дал промах. Пушкин кинул пистолет и хотел обнять своего товарища, но тот неистово кричал: стреляй, стреляй! Пушкин насилу его убедил, что невозможно стрелять, потому что снег набился в ствол. Поединок был отложен».

Со своим четвертым другом по порядку, но не по значимости, Иваном Малиновским, Пушкина сблизила смерть первого директора лицея, отца Вани. Ещё вчера он для всех был сыном директора, «чем-то вроде хозяина», а сегодня уже… вроде как бы и никто.

Весь первый выпуск в лице Пушкина был очень талантливым, почти все лицеисты впоследствии начали писать. Но независимо от того, какой жизненный путь они избрали, все писали стихи к годовщине основания Царскосельского лицея. В день окончания лицея, все они дали друг другу обеты вечной дружбы и взаимовыручки, поклялись встречаться каждый год 19 октября. Дружба лицеистов – это священное братство, дружеский союз, независимый от взглядов на происходящее.

Заключение

Дружба… Образец дружбы, истинной, мужской – лицейское братство Пушкина, Пущина, Дельвига, Кюхельбекера и Малиновского…

Александр Пушкин был человеком, который превыше всего ценил этот прекрасный, не многим данный дар – дружбу. Какая крепкая дружба связывала этих столь непохожих друг на друга людей!

Жизнь развела и разбросала лицейских братьев, но Лицей с большой буквы навсегда остался для них святым символом. Пущин, Дельвиг, Кюхельбекер и Малиновский – самые близкие друзья поэта. Каждый из них – частица жизни Пушкина, частица его сердца, его души и характера. Их дружба – это священное братство, дружеский союз, независимый от политики.

В результате исследования стихотворений А. С. Пушкина стало ясно, что дружба для поэта – одна из важнейших жизненных ценностей. Именно она помогла поэту не падать духом в самые тяжелые моменты его жизни, именно она вдохновляла его на создание прекрасных произведений. Стихотворения Пушкина напоминают, что дружба – величайшая ценность в жизни человека, а настоящие друзья всегда придут на помощь в трудной жизненной ситуации и помогут встать на верный путь.

И в XXI веке мы такие же, какими были царскосельские лицеисты. Нам хочется, чтобы и наша школьная дружба продолжалась всю жизнь. Настоящий друг будет с тобой не только в радости, но и в горести, пройдет с тобой все испытания от начала до конца. Дружба – это то, что защитит нас от превратностей судьбы. Иметь настоящих друзей – великое счастье. А дружить – значит не столько брать, сколько отдавать, помогать, самому сохранять верность и преданность друзьям. Этому нас учит бессмертная лирика А. С. Пушкина.

Список использованной литературы

1. Авенариус, В. П. Отроческие годы Пушкина: биографическая повесть. Издание 6-е. СПб.,[1909]. 266 с. [из фондов Президентской библиотеки им. Б. Н. Ельцина].
2. Вересаев, В. В. Пушкин в жизни: (систематический свод подлинных свидетельств современников). 3-е издание, дополненное  Выпуск  1. М., [1928]. 366 с. [из фондов Президентской библиотеки им. Б. Н. Ельцина].
3. Грот, Я. К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. Несколько статей Я. Грота с присоединением и других материалов. СПб. [1887], 320 с.
4. Тынянов, Ю. Н. Пушкин Букинистическое издание, [1988]. 592 с.
5. Эйдельман, Н. Я. Прекрасен наш союз… Молодая Гвардия, М., [1979].
6.  Эйдельман, Н. Я. Твой XVIII век / Прекрасен наш союз…, М., изд. «Мысль», 1991 г.

<http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/NYE/FRIENDS/FR_CH01.HTM> (дата обращения: 07.04.2017).

Интернет-ресурсы:

1.http://www.prlib.ru/elfapps/pageturner2d/viewer.aspx?orderdate=08.04.2017&DocUNC_ID=119798&Token=hWYaIxbi5OVSwv8yWQsJog==&lang=ru-RU

Оглавление

Введение…………………………………………………………………….1

Глава 1. Пушкин в Лицее………………………………………………..2-3

Глава 2. Самые близкие друзья…………………………………………4-8

Заключение…………………………………………………………………9

Список литературы……………………………………………………….10

Лицей… Здесь юный Пушкин обрёл лучших своих друзей — Антона Дельвига, Ивана Пущина, Вильгельма Кюхельбекера, Ивана Малиновского. Зачастую, называя эти имена, подчёркивают, что дружба с ними оставила глубокий след в душе гения, оказалась, как в таких случаях говорят, на всю жизнь. Однако не задаются вопросом, почему дружеские отношения сложились у Пушкина именно с этой четвёркой, а, например, не с Горчаковым, Корсаковым, Вольховским, открывшими уже на лицейской скамье свою одарённость. Здесь не всё просто. Обычно про пушкинский лицейский круг говорят: очень разные, очень непохожие — хотя как взглянуть. В каждом из них было нечто, что делало их… “братьями по несчастью”. Уже тогда, с самого начала.

Лишённый очков, близорукий Дельвиг, для которого весь свет был как в тумане, а все женщины казались ему красавицами — то-то была потеха для остальных лицеистов.

Кюхельбекер, плохо слышащий на одно ухо после золотухи, с необузданной вспыльчивостью и с комической внешностью, вызывавшей постоянные шутки, доходившие до издевательства (ребята в этом возрасте бывают удивительно злыми). Однажды дошло до того, что Кюхля решил топиться — его вытащили из пруда и обсмеяли ещё сильнее, мол, даже утопиться не можешь.

С Малиновским Пушкина сблизила смерть первого директора Лицея, отца Вани. То есть ещё вчера он для всех был сыном директора, “чем-то вроде хозяина”, а сегодня уже… вроде как бы и никто.

У Пущина были прекрасные отношения со всеми, его никто не обижал, он ни с кем не ссорился. Происходил из родовитой дворянской семьи, его отец — генерал-интендант флота. Но в семье двенадцать детей, мать, страдавшая душевным расстройством…

И наконец, сам Пушкин, не менее Кюхельбекера или Малиновского вспыльчивый, к тому же склонный к злой насмешке, внешностью напоминающий обезьяну, за что и имел соответствующие прозвища “обезьяна”, “помесь обезьяны с тигром”, отражавшие его внешность и несдержанный темперамент (Грибоедов позже звал его “мартышкой”). Многие из лицеистов считали его себялюбивым, тщеславным и даже агрессивным. Отсюда другое прозвище — “француз”, отнюдь не только за прекрасное знание французского языка (в годы Отечественной войны тем более обидное и никак не похвальное). Прозвища были почти у всех лицеистов. Но обидных среди них немного, чаще — “швед”, “Кюхля”, “голландец”, “султан”, “маркиз”, “рыжик”, “лиса”, “сибиряк”…

Забегая вперёд, можно сказать, что и финалы жизненного пути друзей окажутся не менее схожи и подкрепят определение “братьев по несчастью”.
Дельвиг скончался от “гнилой горячки” шестью годами раньше Пушкина.

Кюхельбекер, просидев в Петропавловской, Кексгольмской и Шлиссельбургской, затем в Динабургской крепостях, будет отправлен на поселение в Сибирь, где заболеет туберкулёзом и угаснет в Тобольске в 1846 году.

Пущина осудят на вечную каторгу; он вернётся из сибирской ссылки лишь в 1856 году и через три года умрёт.

Малиновский рано бросит службу, забьётся в захолустье (село Каменка Изюмского уезда Харьковской губернии) и там, пережив своих друзей — единственный спокойно и незаметно, — уйдёт из жизни в 1873 году, оставив о себе память как о человеке, для которого “преодоление неправды его страсть”.

Так что будущее друзей оказалось отнюдь не радужным, скорее горьким и трагическим.

Но вернёмся в Царское Село. С первых же дней пребывания в Лицее тринадцатилетний Иван Пущин стал считаться одним из лучших учеников. Его отличали прилежание, благоразумное поведение, добродушие, “чувствительность с мужеством и тонким честолюбием”, особенно же рассудительность, в обращении с окружающими — неизменная вежливость и “приличная разборчивость и осторожность”. Подобное случается не часто: все, кто знал Пущина и во время учёбы в Лицее, и после, даже его идейные противники, отзывались о нём не иначе как исключительно с уважением и симпатией. Повзрослев, он был высок ростом, хорошо сложён. Большие выразительные сине-серые глаза, спокойное лицо. Про таких говорят — красив и духовно, и внешне.

Пушкин и Пущин жили в Лицее рядом: справа комната, над дверью которой была чёрная дощечка с надписью  “№ 13. Иван Пущин”, а слева — “№ 14. Александр Пушкин”. Пущин — тоже москвич, он на год постарше Пушкина. Вместе посмеялись над несчастливым номером комнаты Пущина. Позже всю жизнь подписывали письма друг другу лицейскими номерами.

Для обоих номера — игра, шутка. Начальство же вовсе не в шутку, а всерьёз любило выстраивать их сообразно успехам. В этом лицейском рейтинге номер первый — попеременно Горчаков или Вольховский. Пушкин шёл восемнадцатым, девятнадцатым, а иногда и ниже. Но эту табель рангов лицейская вольнолюбивая братия решительно отвергала.

Спальни разделяли тонкие перегородки, не доходившие до потолка. Они упирались в раму окна, деля его пополам; и каждая половина имела свою форточку. Когда все уже спали и лишь из коридора раздавались “мерные шаги” дежурного дядьки, оба друга продолжали переговариваться, обсуждая происшедшее за день.

Из воспоминаний Пущина:

“Я, как сосед (с другой стороны его [Пушкина] нумера была глухая стена), часто, когда все уже засыпали, толковал с ним вполголоса через перегородку о каком-нибудь вздорном случае того дня; тут я видел ясно, что он по щекотливости всякому вздору приписывал какую-то важность и это его волновало. Вместе мы, как умели, сглаживали некоторые шероховатости, хотя не всегда это удавалось. В нём была смесь излишней смелости с застенчивостью, и то и другое невпопад, что тем самым ему вредило. Бывало, вместе промахнёмся, сам вывернешься, а он никак не сумеет этого уладить. Главное, ему недоставало того, что называется тактом”.

Даже самые доброжелательные из лицеистов не могли в дальнейшем не упомянуть глубокой ранимости Пушкина, легко переходившей в дерзкое и вызывающее поведение. В нём, человеке с судьбой первопроходца, наделённом острой наблюдательностью и тонким пониманием стиля, будет постоянно сочетаться несочетаемое: жажда нежности и внезапные капризы, упрямая вздорность. Всю жизнь его будут преследовать непредсказуемые переходы от феерического веселья и необузданной восторженности к мрачной безнадёжности и чёрной тоске.

Сегодня, пытаясь объяснить пушкинскую раздражительность, бестактность, его часто неуместные шутки, неловкие колкости в адрес одноклассников, которыми он сам ставил себя в затруднительное положение, не умея потом из него выйти, мы можем сказать: это никакая не вспыльчивость — просто Пушкин комплексовал. “Он по щекотливости всякому вздору приписывал какую-то важность, и это его волновало”.

Отсюда то излишняя смелость — попытки переступить через свою закомплексованность (достаточно вспомнить, как часто ссоры Пушкина заканчивались предложением стреляться); то болезненная застенчивость, уход в себя — чуть ли не детская обидчивость на ту или иную мелочь, принятую за вселенскую катастрофу. И одно, и другое, надо признать, вечно мешали ему.

Как бы то ни было, он сам провоцировал постоянные ссоры. И такое его поведение не вызывало у большинства товарищей особых симпатий к Пушкину, что в свою очередь вело его к новым промахам, которые ещё больше усугубляли школьные отношения. Получался заколдованный круг.

К тому же была ещё одна подробность, вызывавшая дополнительные сложности. Отличаясь, при своих способностях и остроумии, быстрой находчивостью в ответном слове, Пушкин далеко не всегда оставался победителем в мальчишеских спорах. Потому как острое слово оказывалось далеко не единственным аргументом в ситуации разногласий меж подростками. Это в родном доме, получив в ответ на реплику “Посмотрите, ведь это настоящий арабчик” от маленького Пушкина дерзкую рифмованную колкость “По крайней мере отличусь тем и не буду рябчик”, поэт Иван Дмитриев, имевший рябое лицо, и присутствующие гости будут восторгаться мальчиком и весь вечер весело обсуждать смелость и забавность малыша. А здесь, в Лицее, в ответ можно было запросто схлопотать ответ, очень далёкий от восторженности. И это ещё сильнее раздражало юного поэта, желавшего именно поэтическое слово считать самым весомым доводом.

Показывая всем неумеренную весёлость днём, Пушкин нередко бессонными ночам в своей келье то обливался слезами, ругая почём зря себя и других, то обдумывал, что бы такое сотворить, чтобы хоть капельку изменить своё положение среди товарищей. В эти-то минуты ему на помощь и приходил Пущин, становясь умиротворяющим посредником между Пушкиным и товарищами, сглаживая резкость и неловкости своего друга. Пушкин это будет помнить всегда, и в его глазах Пущин останется прежде всего человеком без тени эгоизма, готовым прийти на помощь, в высшей степени наделённым чувством справедливости и чести.

Ни расстояния, ни годы не нарушат их дружбы и преданности. “Друг”, “товарищ”, “брат” — были для обоих не случайные красивые слова. Пушкин воспел в своих бессмертных стихах “первого” и “бесценного” своего друга. Пущин же оставил воспоминания о поэте, проникнутые дружеской любовью и нежностью.
Почему-то так сложилось, что считается, будто первая встреча Пущина и Пушкина состоялась на экзамене при поступлении в Царскосельский лицей. При этом цитируют Пущина:

“Вошёл какой-то чиновник с бумагой в руке и начал выкликать по фамилиям. — Я слышу: Ал. Пушкин! — выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, тоже несколько сконфуженный. По сходству ли фамилий или по чему другому, несознательно сближающему, только я его заметил с первого взгляда”.

Но справедливости ради следует заметить, что знакомство их произошло несколько раньше, ещё в Москве, в доме Василия Львовича Пушкина. Просто та первая встреча не имела, что называется, никакого продолжения, и в Лицее их отношения начались как бы “с чистого листа”.

Вообще-то первое сближение между собой, первое деление на мальчишеские компании у лицеистов происходило как раз на основе “землячества”: москвичи–петербуржцы. А те, кто в эти объединения не вписывался, тут же получили отличительные прозвища: “швед”, “голландец”, “сибиряк”. И нет ничего удивительного в том, что изначально юный Пушкин сблизился в Лицее с теми, кто приехал сюда из “отставной столицы”, которую петербуржцы пренебрежительно называли провинцией, с теми, кто вырос в уже знакомой ему московской среде и был воспитан на схожем обиходе повседневного общения и привычных впечатлениях.

Примечательно, что именно москвич Михаил Яковлев впоследствии станет “лицейским старостой” — главным организатором ежегодных праздников выпускников Лицея (тем самым блюлись традиции исконно московского гостеприимства и поддержания давних знакомств).

Порой отзвуки московского бытия (например, импровизированная пирушка с ромом — хотя, казалось бы, ничего особенного, всё как десятки раз на их глазах делали взрослые дома) оборачивались “приключениями”. Вспоминает Пущин:

“Мы, то есть я, Малиновский и Пушкин, затеяли выпить гогель-могелю. Я достал бутылку рому, добыли яиц, натолкли сахару, и началась работа у кипящего самовара. Разумеется, кроме нас были и другие участники в этой вечерней пирушке, но они остались за кулисами по делу, а в сущности один из них, а именно Тырков, в котором чересчур подей­ствовал ром, был причиной, по которой дежурный гувернёр заметил какое-то необыкновенное оживление, шумливость, беготню. Сказал инспектору. Тот, после ужина, всмотрелся в молодую свою команду и увидел что-то взвинченное. Тут же начались спросы, розыски. Мы трое явились и объявили, что это наше дело и что мы одни виноваты”.

О происшествии доложили министру А.К. Разумовскому. Он приехал из Петербурга, вызвал провинившихся лицеистов и сделал им “формальный строгий выговор”. Далее дело было передано на решение Конференции, или по-нынешнему — на усмотрение педсовета. Конференция, по воспоминаниям Пущина, постановила:

“1) Две недели стоять на коленях во время утренней и вечерней молитвы.
2) Сместить нас на последнее место за столом, где мы сидели по поведению, и
3) Занести фамилии наши, с прописанием винов­ности и приговора, в чёрную книгу, которая должна иметь влияние при выпуске”.

Выполнение этих трёх пунктов приговора происходило чисто по-российски. Первый пункт был выполнен буквально. Второй — постепенно смягчался, и с разрешения начальства всю троицу начали потихоньку пересаживать “к каше ближе”. Третий — по истечении времени был оставлен без всяких последствий.

С возрастом взрослели и проказы. Как-то в тёмном коридоре, заслышав в вечерней темноте приближающийся шорох платья, Пушкин по ошибке, думая, что это Наташа, премиленькая горничная одной из фрейлин императрицы Елизаветы Алексеевны, и пытаясь её поцеловать, прижал к стене княжну Волконскую, сердитую старую деву. На другой день сам император сделал выговор директору Лицея, заметив с сожалением: “Твои воспитанники не только снимают через забор мои наливные яблоки, бьют сторожей садовника, но теперь уже не дают проходу фрейлинам жены моей”.

Дальнейшее неясно. Одни говорят, что государь был любезен и дозволил убедить себя в том, что плоды лицейского просвещения к сим печальным проступкам не сводятся. Царь, чьи собственные любовные похождения ни для кого не были секретом, даже сказал, что берёт на себя быть адвокатом Пушкина перед фрейлиной, будто бы даже, смеясь, добавил: “Старая дева, быть может, в восторге от ошибки молодого человека, между нами говоря”.

Но есть и свидетельство, в которое, зная пушкинскую натуру, преисполненную чести, самолюбия и неприятия всяческого стеснения, трудно поверить: государь приказал Пушкина высечь.

В Лицей двенадцатилетний Пушкин приехал с немалым запасом разнообразных жизненных впечатлений — и от увиденного, и от личного общения, и с почерпнутым из книг. Редкая в таком возрасте начитанность Пушкина поразила его будущих товарищей-лицеистов при знакомстве с ним. Иван Пущин вспоминал: “Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочёл, о чём мы и не слыхали, всё, что читал, помнил…”

Но в остальном ему было трудно конкурировать с серьёзными сверстниками. Прекрасного французского оказалось недостаточно, хотя по этому языку он был на втором месте. В Лицее он недурно овладел латынью, но далеко не лучше других знал античную литературу: на уроках ответы многих одноклассников педагогам кажутся предпочтительней. Даже в сложении стихов (часть он пишет по-французски) первоначально у него находятся довольно удачливые соперники. А если ещё учесть, что директор Энгельгард отмечал у Пушкина в качестве недостатков “французский ум” (другими словами, легковесность и чрезмерное вольнодумство) и страсть к сатире (то, что теперь мы называем словом “критиканство”), помноженную на ранний скепсис, то будет понятно, почему уже через год занятий в общем рейтинге Пушкин занимает лишь 28-е место (начав с 14-го). Сам Пушкин самокритично свидетельствовал:

…порой бывал прилежен,
Порой ленив, порой упрям,
Порой лукав, порою прям,
Порой смирён, порой мятежен,
Порой печален, молчалив,
Порой сердечно говорлив.

Но именно в Лицее не способный к зависти Антон Дельвиг в стихотворении «Пушкину» уже в 1815 году предсказал своему другу великое будущее. Флегматичный толстяк и великодушный добряк Дельвиг со своим вечным “Забавно!”, произносимым с задумчивой улыбкой, мягкий, снисходительный даже к обидам со стороны Пушкина (хотя, казалось бы, кому понравится, когда о тебе говорят: “ленивец сонный” и “сын лени вдохновенный”), умел понимать, щадить, ценить и поддерживать друга. Кстати, по воспоминаниям одного из лицеистов о Дельвиге, “только огненная натура Пушкина могла вызвать его к деятельности”.

Чаще всего (это о Дельвиге отзывается уже сам Пушкин): “Он предпочитал прогулки по аллеям Царского Села и разговоры с товарищами, коих умственные склонности сходствовали с его собственными”. Умственные склонности Дельвига и Пушкина сходствовали. Они понимали друг друга с полуслова. Для Дельвига Пушкин был самым большим авторитетом. А Пушкин всегда прислушивался к мнению Дельвига-литератора. В день известия о кончине Дельвига Пушкин писал: “Смерть Дельвига нагоняет на меня тоску. Помимо прекрасного таланта, то была отлично устроенная голова и душа незаурядного закала. Он был лучшим из нас”.

Третья частица души Пушкина отдана Малиновскому. Созвучие характеров Пушкина и Малиновского (“…повеса из повес, // На шалости рожденный, // Удалый хват, головорез, // Приятель задушевный!”) сблизило их, а смерть отца Малиновского окончательно сдружила (“Перед незасыпанной могилой они поклялись в вечной дружбе”). Их не разведёт порознь даже разность мировоззрений. Глубоко верующий Малиновский всегда корил Пушкина за его безверие, которым тот ещё и открыто бравировал. Но история сохранит сказанные Пушкиным незадолго до смерти слова: “Отчего нет около меня Пущина и Малиновского. Мне было бы легче умирать”.

У обоих названных им на смертном одре друзей были нежные, любящие сердца. Третьего — Дельвига — уже не было в живых.

Кюхельбекер в это время умирал в Сибири, но его имя Пушкин в самый трагический для себя момент не упомянет. Может, потому, что вечно насмешливый ум великого поэта осознавал, сколько раз и в Лицее, и даже после выпуска он, Пушкин, обижал нескладно скроенного друга-неудачника, длинного, тощего, с глазами навыкате, как часто безудержно язвил в его адрес; что Кюхля был единственным из друзей, с кем у него однажды дело дошло до дуэли, поводом к которой послужила его эпиграмма на Кюхельбекера:

За ужином объелся я,
Да Яков запер дверь оплошно —
И было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно!

И что даже во время дуэли он продолжал над ним издеваться, обращаясь к Дельвигу (тот был секундантом Кюхли) и глядя, как близорукий друг, который впервые держал пистолет в руках, буквально дрожит в нервном возбуждении: “Дельвиг, стань на моё место, здесь безопаснее”.

Почему так складывались их отношения? Ведь он любил Кюхлю, у которого тоже была мечта о великом деянии, способном его, вечно попадающего в комические и нелепые ситуации, прославить в веках.

Если у неуклюжего Кюхельбекера изменить фигуру и длинношеего и худого превратить в “массивного, толстого молодого человека с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке”, то его легко представить таким же неуклюжим, выше обыкновенного роста, только “широким, с огромными красными руками” Пьером Безуховым. И в этом не будет особой натяжки, потому что, как и литературный герой Льва Толстого, друг Пушкина в 1812 году долго бредил идеей пробраться в лагерь французов и убить Наполеона. А позже судьба так же, как и Пьера, приведёт его в лагерь участников тайного общества. Во время событий на Сенатской площади он не на страницах романа, а в реальной жизни попытается застрелить великого князя Михаила и генерала Воинова, станет призывать матросов к штыковой атаке, то есть проявит себя мужественным и способным на поступок человеком.

Пушкин ценил Кюхлю-человека, в обычной жизни прелестного и нежного. Но тот имел несчастье фанатично любить поэзию и писать стихи! Однако Кюхлю-поэта Пушкин не признавал, без обиняков резал ему правду-матку, что “не тот поэт, кто рифмы плесть умеет, и, перьями скрыпя, бумаги не жалеет”. Кюхельбекер отнюдь не был лишён чувства юмора, но каково это слышать от друга:

Вильгельм, прочти свои стихи,
Чтоб мне заснуть скорее.

А ведь приходилось слушать! Слушать, смертельно обижаться, приходить в бешенство, вдрызг ругаться, потом остывать и идти мириться — Кюхля, похоже, Пушкина любил нежнее, чем свои стихи. Наверное, Пушкин это понимал. Покидая Лицей, он прочтёт Кюхле посвящённую ему «Разлуку», в которой рефреном прозвучит: “Прости!”.

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение

средняя общеобразовательная школа № 45

с углубленным изучением математики

Приморского района Санкт-Петербурга

Конкурс научно-исследовательских, проектных и творческих работ

«Тебя ж, как первую любовь, Россия сердце не забудет!…»

Школьный ученический проект

Тема: «Лицейское братство в жизни и творчестве А. С. Пушкина»

Выполнил: Солдатов Егор, 5 «В»

(фамилия, имя ученика, класс)

Руководитель: Крылова М.А.

(фамилия, имя, отчество, должность, место работы)

Санкт-Петербург

2017

Содержание

Введение

1. Царское Село

2. Лицейское братство

3. Иван Иванович Пущин

4. Антон Антонович Дельвиг

5. Вильгельм Карлович Кюхельбекер

Заключение

Введение

Прости! Где б ни был я: в огне ли смертной битвы,

При мирных ли брегах родимого ручья,

Святому братству верен я.

И пусть (услышит ли судьба мои молитвы?),

Пусть будут счастливы все, все твои друзья!

В жизни любого человека детские годы, время, проведенное в школе, самое значимое и запоминающееся. Оно влияет на все последующие дела и жизнь человека. Особенно это заметно, когда молодого человека забирают из семьи, привычного быта и погружают совсем в другие условия: его окружают только преподаватели, новые друзья и он находится в изоляции от всего окружающего мира.

В этом году я побывал в Царском селе. И первое, что привлекло мое внимание, был Царскосельский Императорский Лицей. Конечно же, я там побывал. Эта экскурсия произвела на меня сильное впечатление! Ведь мальчики, которые туда впервые попали, были такого же возраста, что и я. Я постоянно примеривал на себя то, что испытывали лицеисты. Сидел за партой, рассматривал библиотеку, места, где учились и творили ученики. Кельи, где они жили. Меня интересовало все-все. После окончания экскурсии, я старался ответить на вопрос: «А я бы так смог?». И особенно меня заинтересовала атмосфера, в которой жили лицеисты, их взаимоотношения.

Поэтому целью моей работы является: познакомить своих одноклассников на уроке литературы, посвященному А.С.Пушкину, как повлияла дружба (или как назвал Пушкин, «святое братство»), родившаяся в стенах Императорского Лицея на жизнь и творчество поэта.

Предметом моего проектного исследования является жизнь и творчество А. С. Пушкина.

Объектами: друзья А. С. Пушкина по Лицею, а также сам Александр Сергеевич.

Поставленную тему я могу раскрыть через решение следующих задач:

— изучение материалов, рассказывающих о пребывании Пушкина в Лицее.

— рассмотрение жизни и взаимоотношений ближайших друзей Пушкина в период пребывания в Лицее и после окончания этого учебного заведения;

— изучение творчества Поэта.

1. Царское Село

Все те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское село!

В 1800-е годы в России появилась потребность в людях обладающих широкими знаниями, умеющих мыслить и, самое главное, наделенных любовью к отечеству и стремлением трудиться на его блага. 30 воспитанников в Лицее должны были получить блестящее образования и воспитание, чтобы наилучшим образом участвовать в управлении и просвещении страны. По словам историка К. А. Военского, «Лицей учреждался со светлыми надеждами создать «сословие» людей государственных, долженствующих вести Россию по пути просвещения и общей пользы». Кандидаты в учащиеся Лицея принимались по предварительному испытанию (экзаменам). Принимали только детей дворянского происхождения, в возрасте 10-12 лет. Обучение длилось 6 лет, все это время дети жили в стенах Лицея на полном обеспечении Государства, родственники могли приезжать только по праздникам. Императорский Лицей давал образование, приравненное к университетскому. Выпускники Лицея, в зависимости от успеваемости, поступали на гражданскую службу с чинами от XIV до IX рангов, на военную службу — на тех же условиях, что и воспитанники Пажеского корпуса. Таким образом, для молодого поколения дворян России создавалась школа с истинно русским воспитанием, чтобы ее питомцы жили и трудились «для общей пользы», ставившая целью воспитать «истинных сынов Отечества».

Первый выпуск Лицея оказался богат личностями, оставившими значительный след в истории отечественной культуры. Часто этот выпуск называют Пушкинским. Однако с именем великого русского поэт, Александром Сергеевичем Пушкиным, тесно связаны имена лицейских друзей: декабристов И. И. Пущина, В. К. Кюхельбекера, В. Д. Вольховского, поэта и журналиста А. А. Дельвига, композитора М. Л. Яковлева, мореплавателя и землепроходца Ф. Ф. Матюшкина, дипломата А. М. Горчакова.

2. Лицейское братство

В Царскосельском лицее Пушкин провёл шесть лет. На протяжении всей жизни он не раз возвращается к теме лицея, к своим друзьям.

Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он как душа неразделим и вечен —

Неколебим, свободен и беспечен

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас не бросила судьбина,

И счастие куда б не повело,

Все те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское Село.

В лицее были великолепные преподаватели: А.П.Куницын– профессор, любимый учитель А.С. Пушкина, Н.Ф.Кошанский, Я.И.Карцев, А.И.Галич и другие. Читались ученикам основы наук, но еще более, чем преподаватели и излагаемые ими научные сведения, служил образованию лицеистов их тесный дружеский круг. Дружеские беседы приучали к умственной и духовной деятельности, прогулки по садам лицея развивали у них чувство прекрасного, и заставляли задумываться о прошлом. Лицей заложил культурные и человеческие основы пушкинской поэзии. И приобщение к чувству прекрасного происходило не навязчиво, естественно и что особенно ценно в кругу друзей.

Среди лицейских друзей Пушкина особенно близкими и дорогими — на всю жизнь дорогими — стали Дельвиг, Пущин, Кюхельбекер. В лицее, как вспоминал позднее Пущин, Пушкин «постоянно и деятельно участвовал во всех литературных журналах, импровизировал так называемые народные песни, точил на всех эпиграммы и пр.» Эта лицейская дружба скрепила их своим союзом на всю жизнь. Они были близки не только в лицее, но и после его окончания… Их союз только ещё сильнее укрепился. Именно они оставили отпечаток на первые стихи великого поэта, имена друзей Пушкина мы находим на многих страницах его произведений, с ними он делится своими мыслями и переживаниями в письмах, от них он ждет слова поддержки. Искренность и теплота остались с ними навсегда!

3. Иван Иванович Пущин

Пущин с Пушкиным познакомились в начале августа 1811 года, при поступлении в Царскосельский Лицей и с этого момента возникла их дружба, которую они пронесли через всю жизнь. Вот как об их первой встрече вспоминает сам Иван Иванович «По сходству ли фамилий, или по чему другому, несознательно сближающему, только я его заметил с первого взгляда». А в январе 1825 года состоялась их последняя встреча, после чего для них наступила «вечная разлука». Однако ни расстояния, ни годы не разорвали их незримую связь, не разрушили их дружбу.

В 1817 году Пушкин написал почти пророческие стихи «В Альбом Пущину»:

…но с первыми друзьями

Не резвою мечтой союз твой заключен;

Пред грозным временем, пред грозными судьбами,

О милый, вечен он!

Во время ссылки Пушкина в Михайловском в 1825 г. Пущин посещает друга с поддержкой, о чем поэт с благодарностью вспоминает:

Поэта дом опальный,

О Пущин мой, ты первый посетил;

Ты усладил изгнанья день печальный,

Ты в день его лицея превратил.

Во время восстания декабристов Пущин стоял в числе активных участников на Сенатской площади, за что был арестован, его включили в состав «государственных преступников первого разряда» и осудили на смерть. Однако затем смертную казнь заменили «вечными каторжными работами». И тут уже Пушкин поддерживал друга. Вот такими слова Александра Сергеевича встретили Пущина, в первые дни каторги:

Мой первый друг, мой друг бесценный!

И я судьбу благословил,

Когда мой двор уединенный,

Печальным снегом занесенный,

Твой колокольчик огласил.

Молю святое провиденье:

Да голос мой душе твоей

Дарует то же утешенье,

Да озарит он заточенье

Лучом лицейских ясных дней!

И такие чувства испытал Иван Иванович, когда прочитал их:

«Что делалось с Пушкиным в эти годы моего странствования по разным мытарствам, я решительно не знаю; знаю только и глубоко чувствую, что Пушкин первый встретил меня в Сибири задушевным словом. …Отрадно отозвался во мне голос Пушкина! Преисполненный глубокой, живительной благодарности я не мог обнять его, как он меня обнимал, когда я первый посетил его в изгнанье«.

Все время пока был жив Пушкин друзья поддерживали связь по мере возможности. Смерть великого поэта Пущин воспринял как личную и общественную потерю. «Последняя могила Пушкина! Кажется, если бы при мне должна была случиться несчастная его история… то роковая пуля встретила бы мою грудь: я бы нашел средство сохранить поэта-товарища, достояние России…«. На протяжении всей жизни Пущин возвращался мыслями к другу юности, к Пушкину.

Умер Иван Иванович Пущин 3 апреля 1859 г.

4. Антон Антонович Дельвиг

Антон Антонович Дельвиг — поэт, лицейский товарищ и литературный соратник Пушкина. Русские песни, романсы, сонеты, идиллии восхищали современников. Его творческая мысль, неистощимая фантазия, яркое воображение не знали покоя, в то время как со стороны он казался флегматичным и даже ленивым.

Во многих стихах Пушкин обращается к Антону Дельвигу. «Он предпочитал прогулки по аллеям Царского Села и разговоры с товарищами, коих умственные склонности сходствовали с его собственными». Умственные склонности Дельвига и Пушкина сходствовали. Они понимали друг друга с полуслова. Для Дельвига Пушкин был самым большим авторитетом. А Пушкин всегда прислушивался к мнению Дельвига-литератора.

Вот такие слова друг другу адресовали друзья

Ха ха ха, хи хи хи

Дельвиг пишет стихи.

(Пушкин)

Пушкин! Он и в лесах не укроется:

Лира выдаст его громким пением,

И от смертных восхитит бессмертного

Аполлон на Олимп торжествующий.

(Дельвиг)

Именно Дельвиг первым рассмотрел Гений Пушкина. И именно Дельвиг писал «Прощальную песнь воспитанников Царскосельского Лицея», которая была положена на музыку и звучала на первом выпускном Лицея.

После Лицея Дельвига определили в Департамент горных и соляных дел. Потом он меняет несколько мест работы, но все они так или иначе связаны с книгами или литературной деятельностью. А с начала 1830 г. становится редактором «Литературной газеты», из-за чего является частым гостем у шефа жандармов.

В 1831 году Дельвиг скоропостижно умирает от «гнилой горячки». Для всех это был страшный удар. Особенно для Пушкина, узнав об этом он писал: «Ужасное известие получил я в воскресенье… Вот первая смерть, мною оплаканная, … никто на свете не был мне ближе Дельвига. Изо всех связей детства он один оставался на виду – около него собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели«, «Смерть Дельвига нагоняет на меня тоску. Помимо прекрасного таланта, то была отлично устроенная голова и душа незаурядного закала. Наши ряды начинают редеть…». В этот год, Пушкин не присутствовал на встрече воспитанников Лицея, слишком тяжела для него была потеря. И крайне пророческими звучат слова написанные в этом же году:

И мнится, очередь за мной,

Зовёт меня мой Дельвиг милый,

Товарищ юности живой,

Товарищ юности унылой,

Товарищ песен молодых,

Пиров и чистых помышлений,

Туда, в толпу теней родных

Навек от нас утекший гений.

Для Пушкина Дельвиг был гораздо больше, чем друг юности, это был товарищ по общему делу, по борьбе за будущее русской литературы. Прозрачность и мягкая лиричность его нежного, негромкого стиха, наполненные подлинными чувствами, привлекали современников к его произведениям.

5. Вильгельм Карлович Кюхельбекер

Первое напечатанное стихотворение Пушкина «К другу стихотворцу» обращено именно к Кюхельбекеру:

Но что? ты хмуришься и отвечать готов;

Пожалуй, — скажешь мне, — не трать излишних слов;

Когда на что решусь, уж я не отступаю,

И знай, мой жребий пал, я лиру избираю.

Пусть судит обо мне, как хочет, целый свет,

Сердись, кричи, бранись, — а я таки поэт.

Нужно было очень тонко понимать характер Кюхельбекера, чтобы написать это. «Когда на что решусь, уж я не отступаю!» – таков был один из важнейших жизненных принципов этого человека. В. К. Кюхельбекер вошел в историю России как участник восстания на Сенатской площади, как выдающийся поэт, писатель и литературный критик. В поэзии, в литературной работе, в своих критических высказываниях Кюхельбекер всегда шел против течений, не поддаваясь общепринятым идеям и мнениям, сохраняя свое индивидуальное суждение, свой взгляд. Его мысли были всегда точны, убедительны и доказательны.

Будучи в ссылке и получив запрет на литературную деятельность, Кюхельбекер продолжает творить, и его произведения печатаются под различными именами. Из Сибири Вильгельм Карлович писал Пушкину с чувством глубокой признательности: » А вот же Пушкин оказался другом гораздо более дельным, чем все они вместе. Верь, Александр Сергеевич, что умею ценить и чувствовать всё благородство твоего поведения: не хвалю тебя и даже не благодарю, потому что должен был ожидать от тебя всего прекрасного; но клянусь, от всей души радуюсь, что так случилось.»

Страшным ударом для Кюхельбекера стала весть о смерти друга. Под тяжестью своего горя он создает проникновенное стихотворение «Тени Пушкина»:

Смолк шорох благозвучных крыл

Твоих волшебных песнопений,

На небо отлетел твой гений;

…

Гордись! Никто тебе не равен,

Никто из сверстников-певцов:

Не смеркнешь ты во мгле веков…

А в стихотворении «19 октября 1837 года» чувствуется скорбь по утере друзей:

Последний пал родимый мне поэт…

И вот опять Лицея день священный;

Но уж и Пушкина меж вами нет!

Не принесет он новых песней вам,

И с них не затрепещут перси ваши;

Не выпьет с вами он заздравной чаши:

Он воспарил к заоблачным друзьям.

Он ныне с нашим Дельвигом пирует;

Он ныне с Грибоедовым моим:

По них, по них душа моя тоскует;

Я жадно руки простираю к ним!

Судьба Вильгельма Кюхельбекера – это жизнь страдания и героизма. За год до своей смерти он писал:

Горька судьба поэтов всех племен;

Тяжелее всех судьба казнит Россию…

И о себе:

Узнал я изгнанье, узнал я тюрьму,

Узнал слепоты предрассветную тьму,

И совести грозной узнал укоризны,

И жаль мне невольницы милой отчизны…

Выпавшие на его долю невзгоды, утрата друзей, болезни, потеря зрения – все это истощило его организм. 14 августа 1846 года в возрасте 49 лет В.К.Кюхельбекер умер. В разных источниках приводятся и другие даты смерти: 11 августа, 17 (29) августа 1846 года. Похоронен в Тобольске на Завальном кладбище.

Заключение

Лицейское братство — соединило четырех разных и одновременно похожих людей: общительный, остроумный и твердый в своих взглядах, Пущин; мягкий, гармоничный, добрый Дельвиг; благородный, импульсивный, порывистый Кюхельбекер; яркий, стремительный пылкий Пушкин. Они поддерживали и дополняли друг друга. Жизнь их разбросала по разным местам, но Лицей для них был символом Дома, куда они возвращались снова и снова, где они искали покой и умиротворение. Кто-то мог вернуться туда, а кто-то был там только в своих мыслях, мечтах. Они через всю жизнь пронесли дружбу как самую большую ценность. Именно она помогала им не падать духом даже в самые тяжёлые моменты, она же вдохновляла на создание великолепных стихов. Иметь настоящих друзей – это великое счастье. А дружить значит не столько брать, сколько отдавать, помогать, сохранять верность и преданность.

Мне бы очень хотелось, чтобы и в моей жизни появились такие люди, с которыми можно было бы создать «Школьное братство». Со своей стороны я хотел бы возглавить такой союз. Ведь это так здорово, когда ты вдохновляешь на свершения и поступки.

В результате проведения проектной исследовательской работы я не только познакомился с творчеством великого поэта А. С. Пушкина, но и открыл для себя и своих одноклассников прекрасный Союз Пушкина и его друзей. Стихи А. А. Дельвига и В. К. Кюхельбекера.

Так! не умрет и наш союз,

Свободный, радостный и гордый,

И в счастьи и в несчастьи твердый,

Союз любимцев вечных муз!

…

О други! песнь простого чувства

Дойдет до будущих племен —

Весь век наш будет посвящен

Труду и радостям искусства

…

Библиография

1. М. Басина. Жизнь Пушкина. В садах Лицея. — СПб.: изд. «Пушкинского фонда», 2011.

2. Я. К. Грот. Пушкин. Его лицейские товарищи и наставники. — М.: Книжный Клуб Книговек, 2015.

3. С. В. Павлова. Пушкинский Лицей. Путеводитель. — СПб.: Паритет, 2004.

4. Руденская М. П. , Руденская С. Д. С лицейского порога. — Л.: Лениздат, 1984 г.

5. И. Сурат, С. Бочаров. Пушкин: Краткий очерк жизни и творчества. — М.: Языки славянской культуры, 2002.

6. Интернет-портал Википедия https://ru.wikipedia.org/