Рассказ о положении рабочих в 18 веке в англии

Большие перемены произошли в промышленности  XVIII века. Ряд изобретений в области механики существенно ускорял работу в той или иной отрасли. Например, летучий челнок для выделки сукна, изобретенный еще в 1733 году стимулировал создание машины, прявшей нить без участия человеческих рук. Механическая прялка «Дженни» была запущена в работу в 1764 году, а уже через 7 лет (1771 г.) Р. Аркрайт открыл первую прядильную фабрику. К 1780 году в Англии их количество выросло до 20, а спустя еще 10 лет – до 150.

В других отраслях промышленности также произошли кардинальные изменения. Изобретение в 1765 году паровой машины способствовало устранению зависимости предприятий от энергии рек, и повсеместно стали строиться фабрики. Чтобы работала паровая машина, — нужен уголь, а значит, получила толчок к интенсивному развитию и угольная промышленность. Возросла потребность в металле, поэтому начала усовершенствоваться металлургическая отрасль.

На основе всего этого в Англии создавались новые города (такова история строительства городов Манчестера и Бирмингема) и прокладывались дороги для связи районов страны друг с другом. Появился такой класс, как промышленный пролетариат – фабричные рабочие.

Рабочая смена на фабрике длилась по 14 – 18 часов, а заработная плата была очень низкой. Причем, многие из рабочих – это женщины и дети, чей труд для хозяев был предпочтительнее мужского, так как платили им гораздо меньше. Усовершенствование орудий труда приводило к увольнениям или, в лучшем случае, понижению заработной платы. Возмущение рабочих выражалось в той форме, которая была им доступна – они ломали станки и разбивали орудия труда. В связи с этим английский парламент даже принял закон, по которому разрушение машин каралось смертной казнью.

                                                                                                                    ткачи ломают машины

Однажды подмастерье Нед Лудд в чем-то не угодил хозяину, и по жалобе последнего в полицию  Лудда наказали плетьми. В отместку возмущенный подмастерье молотом разбил вдребезги свой станок. После этого в среде рабочих прижилось «крылатое»: «Поступать, как Нед Лудд», то есть разбивать станок. Так в Англии возникло в 1811 году движение луддитов (разрушителей машин). Луддиты с закрытыми лицами толпами вламывались в цеха и громили машины, поджигали фабричные постройки, выбивали окна и двери в домах хозяев фабрик. Подобные выступления носили хаотичный характер, а власти, как правило, жестоко их подавляли.

Луддиты – это первые бунтари в среде рабочего класса, и слово «луддизм» долго еще пугало фабрикантов. Но в XVIII веке (во второй его половине) зарождается и стачечное движение. Рабочие начинают понимать, что без объединения им не отстоять свое право на нормальные условия труда и начинают, уже объединившись, борьбу за сокращение рабочего дня, увеличение заработной платы и так далее.

В 1830 году престол Англии занял Вильгельм IV. В его правление образовался Лондонский союз рабочих (1836 г.), который выдвинул Народную хартию – программу парламентской реформы. Борющихся за эту программу стали называть хартистами (или чартистами). На многотысячных митингах, помимо всего прочего (например, разделение страны на равные избирательные округа), хартисты требовали допустить в парламент народных представителей и собирали для этого подписи под хартией (уже при королеве Виктории, занявшей трон в 1837 году). Их было собрано 1 млн. 280 тыс. Но парламент отказался от принятия хартии, а полиция разогнала митинги протеста. Несмотря на преследования, чартисты начали новый сбор подписей (1842 г.) – на этот раз собрали их 3 млн., но снова потерпели неудачу. Третья попытка в 1848 году с 5 млн. подписей англичан тоже не была успешной.

«Эстафету» подхватили тред-юнионы – рабочие союзы. В 1867 году они добились увеличения числа избирателей, и избирательным правом могли воспользоваться рабочие, но только высокооплачиваемые.

Лишь в 1878 году викторианская Англия приняла закон о сокращении рабочего дня до 14 часов. Детей моложе 12 лет перестали брать на фабрики, моложе 14 лет не принимали на «вредное» производство.

А люди труда создали в 1893 году Независимую рабочую партию, которую в 1902 году переименовали в Лейбористскую.

Мы на history-thema.com стараемся добавлять в статьи красноречивые факты по теме, поэтому и здесь в конце появилось Дополнение ⬇

Викторианская Англия была «двуликой», что особенно резко проявлялось в Лондоне. Западная часть столицы поражала обилием и роскошью особняков, а восточная часть (за Темзой) принадлежала бедноте, которая ютилась в трущобах в тесноте и сырости. От непосильного труда и ужасных условий жизни, от хронического недоедания работоспособность людей быстро падала, и 30-летний рабочий выглядел на все 50 – 60 лет.

Отдельно стоит сказать о детях (некоторым маленьким трудягам не было и шести лет), которые и днем, и ночью работали на фабриках по 16  часов. Их набирали на городские фабрики в «работных домах», но многих отправляли на заработки родители, конечно, от безысходности. Даже в воскресенье или праздники детей заставляли чистить станки, например. Малолетние рабочие подвергались и телесным наказаниям, питанием для них служила самая дешевая пища, сравнимая с тем, что идет на откорм свиней, спали же они поочередно на грязных постелях в тесноте и скученности. Наверное, Древние Афины и Спарта относились к своим рабам лучше, чем английские фабриканты к несовершеннолетним рабочим. Если ребенок от таких невыносимых условий пытался бежать, его заковывали в кандалы – в них он и работал, и спал. Дети умирали, кончали жизнь самоубийством – их хоронили тайно по ночам.

13 181

Войти через Google

или

Запомнить меня

Забыли пароль?

Для нас уже привычным делом стали жалобы на экологию, инфраструктуру и в целом на уровень жизни. Раньше же люди мало задавались подобными вопросами. И нет, не из-за того, что трава была зеленее, а небо голубее. В промышленную революцию, начавшуюся около 250 лет назад, планету так же нещадно эксплуатировали, загрязняли воздух углём, а реки химией, просто людям до этого не было дела.

Сегодня мы на примере самой развитой страны того времени — Великобритании — расскажем, как жилось обычным людям между серединой XVIII и XIX веком в городах, чтобы ты понимал: то, что окружает тебя сейчас, просто рай на земле по сравнению с теми временами.

Воздух был очень грязным

Немецкий писатель Георг Верт три года прожил в Бредфорде, который являлся в середине XIX века одним из основных производственных городов Великобритании. И он описывал состояние воздуха в этом городе так: будто ты в один присест вдохнул фунт кайенского перца.

Также он рассказывал, что Бредфорд похож на чистилище, где мучают бедных грешников, — настолько плохой была атмосфера. Воздух Манчестера он описывал таким густым, как будто он наваливается на тебя свинцом, а в Бирмингеме — будто ты уткнулся носом в печную трубу.

В середине XIX века в Бредфорде из-за сильно загрязнённого горно-добывающей и тяжёлой промышленностью воздуха средняя продолжительность жизни составляла всего 25–30 лет. Для сравнения: сейчас в той же Великобритании средняя продолжительность жизни составляет для мужчин 79 лет, а для женщин 83 года.

Кстати, одна из версий происхождения известного прозвища Великобритании Туманный Альбион связана с густым смогом, который покрывал Лондон и другие крупные города страны того времени. Что-то вроде Пекина и остальных промышленных городов Китая в наше время, только хуже из-за того, что основным топливом являлся уголь.

5 ценных уроков, которые дала нам история

Вонь была везде

Чистой воды не было

Одним из основных отличий Средневековья и периода промышленной революции было практически полное отсутствие доступа к более-менее чистой воде. Если в Средние века можно было просто налить в чайник воды из реки, прокипятить и безопасно её выпить, то во времена промышленной революции люди были лишены такой привилегии.

Большая часть питьевой воды поступала из рек, куда бесконтрольно сбрасывались отходы горно-добывающей, тяжёлой и химической промышленности, а также всевозможный мусор, вследствие чего водоёмы превращались в огромные выгребные ямы, полные инфекций. Видел реку Инд, в которой плавают мусор, трупы и куда сбрасывают сточные воды? Так вот, в несколько раз хуже.

Вода подавалась в дома с насосами и забиралась прямо из рек без очистки. Учитывая безграмотность большинства рабочих и отсутствие элементарной гигиены, ежегодно холера забирала тысячи жизней.

Страшные болезни были обыденностью

Выше мы упомянули взаимосвязь условий жизни рабочих и распространения инфекционных заболеваний. Так вот, в XVIII–XIX веках в той же Великобритании, как в центре промышленной революции, эпидемии холеры, брюшного тифа и других серьёзных болезней были обыденностью среди рабочего класса.

В XIX веке в этой стране было зафиксировано четыре вспышки холеры, легко распространявшейся из-за банального отсутствия очистки воды. Во время одной из них только в Лондоне погибло около 15 тысяч человек. А вши и крысы были типичными обитателями домов простых рабочих того времени.

Добавь к этому повсеместное загрязнение мышьяком, который в том числе выписывался в качестве лекарства, свинцом и другими химикатами — и уже указанная выше средняя продолжительность жизни рабочего кажется даже внушительной, и вообще непонятно, как они в таких условиях доживали хотя бы до двадцати.

Отходы жизнедеятельности выливали прямо на улицы

        По собственным наблюдениям и достоверным источникам, работа Ф. Энгельса, представляющая собой первый обширный диалектико-материалистический анализ капитализма, а также положения и роли пролетариата в буржуазном обществе. В ней Энгельс подвёл итоги предпринятого им в 1842—44 изучения условий жизни английского рабочего класса. Написана в сентябре 1844 — марте 1845. Впервые опубликована в 1845 в Лейпциге на немецком языке, затем — в 1887 в Нью-Йорке и в 1892 в Лондоне на английском языке 1-е издание в России вышло в 1905. В СССР работа была опубликована 10 раз общим тиражом 175 тыс. экз. на 7 языках. Напечатана во 2-м томе 2-го издания Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса.

         В «Приложении к американскому изданию» (1887) Энгельс отмечал, что эту работу нельзя рассматривать как произведение зрелого марксизма (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 21, с. 265). Исследуя социально-экономический строй Англии 2-й половине 18 — 1-й половине 19 вв., он выявил ряд закономерностей капиталистического способа производства. Энгельс дал анализ промышленного переворота (См. Промышленный переворот), обусловившего возникновение фабричного пролетариата, исследовал генезис последнего и показал непримиримость интересов рабочих и капиталистов. Он пришёл к выводу о неизбежности образования при капитализме промышленной резервной армии труда (См. Промышленная резервная армия труда), периодического повторения экономических кризисов (См. Экономические кризисы) и усиления эксплуатации рабочего класса по мере развития капитализма. К. Маркс в «Капитале» отмечал, что Энгельс в своей работе обнаружил глубокое понимание духа капиталистического способа производства и что приведённые в его книге данные о положении английского рабочего класса не претерпели сколько-нибудь существенных изменений по истечении 20 лет после выхода в свет работы (см. там же, т. 23, с. 251—52, прим.). Описывая тяжёлые условия жизни и труда рабочих в Англии и исследуя факторы, определяющие уровень заработной платы, Энгельс показал, что само положение пролетариата неизбежно толкает его на борьбу за своё освобождение. Он дал высокую оценку Чартизму и вместе с тем отмечал, что успехи английского рабочего движения 30— 40-х гг. 19 в. не ликвидировали жестокую капиталистическую эксплуатацию, что «… причину бедственного положения рабочего класса следует искать… в самой капиталистической системе» (там же, т. 21, с. 262). Энгельс пришёл к выводу, что стачки и союзы, выступая важным средством организации и воспитания рабочего класса, всё же бессильны освободить его от наёмного рабства. Только соединение рабочего движения с социализмом способно решить эту задачу.

         В этой работе Энгельс сделал существенный шаг к выработке материалистического понимания истории и тем самым — к научному обоснованию коммунизма. На примере Англии он раскрыл связь между промышленным переворотом и изменениями в классовой структуре общества. Тем самым Энгельс вплотную подошёл к разрешению узловой проблемы материалистического понимания истории — к открытию диалектики производительных сил и производственных отношений. Он показал, что существует прямая связь между развитием крупной промышленности и рабочего движения, что неизбежны пролетарская революция и переход управления обществом в руки рабочего класса. Энгельс пришёл к пониманию того, что коммунистический строй общества станет закономерным результатом рабочего движения, классовой борьбы пролетариата. Он критиковал недостатки английских социалистов — последователей Р. Оуэна — за то, что «они не признают исторического развития и поэтому хотят перевести страну в коммунистическое состояние тотчас же, немедленно, а не путём дальнейшего развёртывания политической борьбы до её завершения, при котором она сама себя упразднит…» (там же, т. 2, с. 460).

         Оценивая значение этой работы, В. И. Ленин писал: «Энгельс первый сказал, что пролетариат не только страдающий класс; что именно то позорное экономическое положение, в котором находится пролетариат, неудержимо толкает его вперед и заставляет бороться за свое конечное освобождение… Политическое движение рабочего класса неизбежно приведет рабочих к сознанию того, что у них нет выхода вне социализма» (Полное собрание соч., 5 изд., т. 2, с. 9).

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21, с. 260—66, 345—53; т. 22, с. 272—85, 326—41; т. 30, с. 280; т. 47, с. 512— 519; Энгельс Ф., Биография, М., 1970, с. 54—62; Энгельс — теоретик, М., 1970, с. 105—18, 146—47; Леонтьев Л. A.. Роль Ф. Энгельса в формировании и развитии марксистской политической экономии, М., 1972, гл. 3.

В. С. Выгодский.

Основу работы составили как личные наблюдения автора, так и многочисленные документы, исследования, материалы слушаний в парламенте. Причём для максимальной объективности Энгельс старался использовать те данные, которые представляли сторонники английской буржуазии, т.е. прямые политические противники. Объём проведённой работы действительно впечатляет. Здесь и конкретные примеры развития отдельных отраслей промышленности, и многочисленные свидетельства ужасов жизни рабочего класса, и образцы солидарности рабочего движения перед лицом произвола «эффективных собственников».

Целью работы стало желание показать, что за фасадом успешной экономики скрывается античеловеческая сущность капиталистического уклада. Для тех, кто не очень хорошо понимает: что такое промышленный капитализм XIX и начала XX века, изучение этой работы станет большим открытием. Вот только несколько примеров из реальной жизни людей в благополучной Англии.

«Обобщая результаты наших странствований по этим местам, мы должны сказать, что почти все 350 тыс. рабочих Манчестера и его предместий живут в плохих, сырых и грязных коттеджах, а улицы, на которых расположены эти коттеджи, большей частью находятся в самом скверном, в самом запущенном состоянии, построены без всякой заботы о вентиляции, с одной только заботой о большей прибыли застройщику; короче говоря, в рабочих коттеджах Манчестера невозможно ни поддерживать чистоту, ни соблюдать удобства, а потому нет места и домашнему уюту; в этих жилищах могут чувствовать себя хорошо и уютно только люди вырождающиеся, физически опустившиеся, потерявшие человеческий облик, интеллектуально и морально дошедшие до состояния животного».

«Было осмотрено всего 6951 дом и, конечно, только в самом Манчестере, без Солфорда и других предместий; в 2565 из них настоятельно требовалась внутренняя побелка, в 960 не был своевременно произведён необходимый ремонт (were out of repair), при 939 не было достаточно хороших сточных канав, 1435 были сырые, 452 — с плохой вентиляцией и 2221 — без отхожих мест. Из обследованных 687 улиц 248 были не замощены, 53—замощены частично, 112—плохо вентилировались, на 352 улицах были стоячие лужи, кучи нечистот, отбросов и т.п.»

«Следствием всего этого является общая физическая слабость рабочих. Редко встретишь среди них сильных, хорошо сложенных и здоровых людей, по крайней мере среди промышленных рабочих, работающих большей частью в закрытых помещениях, а здесь ведь речь идёт только о них. Почти все они слабы, угловатого, но не крепкого сложения, худы, бледны, со слабо развитыми мышцами, кроме разве тех мышц, которые особенно напрягаются при работе. Почти все болеют несварением желудка и вследствие этого более или менее страдают ипохондрией и вообще бывают мрачны и неприветливы. Их ослабевший организм не в состоянии оказывать сопротивление заболеванию, и поэтому они очень часто болеют. В связи с этим они рано стареют и умирают в молодых летах. Таблицы смертности доказывают это с неопровержимой очевидностью».

А вот пример жизни так называемой дешёвой рабочей силы, которой в Англии были ирландцы.

«В своих отрепьях, жизнерадостный дикарь всегда готов на любую работу, требующую только сильных рук и крепкой спины, за плату, которая обеспечит его картофелем. В качестве приправы ему нужна только соль; в качестве ночлега он довольствуется первым попавшимся хлевом или конурой, располагается в сарае и носит наряд из лохмотьев, снять и надеть который является труднейшей операцией, предпринимаемой только по праздникам или в особо торжественных случаях. Англичанин, который не может работать на таких условиях, не находит работы. Малокультурный ирландец не своими сильными сторонами, а их противоположностью, вытесняет местного уроженца, англичанина, завладевает его местом. Он живёт в грязи и беспечности, со своими хитростями и пьяным бесчинством, являясь очагом деморализации и беспорядка. Человек, который ещё старается плыть, кое-как удерживаясь на поверхности, находит здесь пример того, как можно существовать, не держась на поверхности, а опускаясь на дно…»

При всём сказанном надо понимать, что речь идёт не только о мужчинах-рабочих, но также женщинах и детях. Работать вынуждены все, иначе не прожить. Детский труд даже наиболее выгоден, так как платить за него приходится гораздо меньше.

«Отчёт центральной комиссии сообщает, что на фабриках дети изредка начинали работать с пятилетнего возраста, чаще — с шестилетнего, очень часто с семилетнего и большей частью с восьми-девятилетнего возраста, что рабочее время продолжалось часто 14—16 часов в день (не считая перерыва на еду), что фабриканты позволяли надзирателям бить детей и часто сами давали волю рукам. Приводится даже один случай, когда фабрикант, шотландец, поскакал верхом вдогонку за сбежавшим шестнадцатилетним рабочим и заставил его вернуться и бежать впереди лошади, подгоняя его всё время длинным бичом!»

Женщинам тоже приходилось нелегко. Тяжелейшие фабричные условия труда часто вынуждали их заниматься проституцией.

«Увольнение есть достаточная угроза для того, чтобы в девяти случаях из десяти, если не во всех девяносто девяти из ста, сломить всякое сопротивление девушки, которая и без того не очень-то дорожит своим целомудрием. Если фабрикант в достаточной мере низок, — а отчёт комиссии сообщает о многих таких случаях, — то его фабрика является в то же время и его гаремом».

Энгельс на примере Англии показывает: что ждало в ближайшем будущем Францию и Германию, хотя эти процессы уже начинались и там. Наши современные либералы часто упрекают Советский Союз в том, что индустриализация у нас проходила в очень тяжёлых бесчеловечных условиях, использовался труд заключённых, людям приходилось жить в бараках и коммуналках. Советская индустриализация прошла за 10-20 лет. В Англии этот процесс продолжался несколько поколений, преждевременно погибали от истощения, бедности, болезней и травм многие миллионы рабочих. Вот, например, такова была продолжительность жизни среди точильщиков:

«Чтобы хоть до некоторой степени ясно охарактеризовать вред, приносимый этой работой, я должен сказать, что горчайшие пьяницы среди точильщиков — самые долговечные из них, потому что они меньше времени проводят за работой. Всего в Шеффилде насчитывается около 2 500 точильщиков. Около 150 из них (80 взрослых мужчин и 70 мальчиков) оттачивают вилки: они умирают, как правило, в возрасте от 28 до 32 лет. Точильщики бритв, как на сухом, так и на влажном камне, умирают между 40 и 45 годами, а точильщики столовых ножей, работающие на влажном камне, умирают между 40 и 50 годами».

Профессиональные болезни были в то время обычным делом.

«При таких условиях и при таком ослаблении организма искривление ног, вогнутые колени, вывернутые ступни, искривление позвоночника и другие уродства являются наиболее распространённым последствием неестественного положения, почти всегда принимаемого телом во время работы; эти уродства составляют столь частое явление,что в Йоркшире и Ланкашире,как и в Нортумберленде и Дургаме, многие, в том числе и врачи, утверждают, что рудокопа всегда можно узнать среди сотни других рабочих по его сложению. Женщины, повидимому, особенно страдают от этой работы; сложение их редко бывает вполне нормальным, вернее — почти никогда не бывает таким. В отчёте приведены также многие доказательства того, что работа в рудниках и копях вызывает у женщин ненормальности в строении таза, влекущие за собой тяжёлые роды, часто даже кончающиеся смертью».

В книге дано ещё множество ужасающих примеров жизни реальной Англии. В результате рабочие были просто вынуждены объединяться и начинать борьбу. Процесс этот был длителен и очень сложен. Буржуазия всячески поддерживала в людях корысть, индивидуализм, самые низменные человеческие качества. На стороне богатства были законодательство, суды, военные и полиция. Любое восстание подавлялось с крайней жестокостью. Но человеческие качества среди пролетариата все равно побеждали. От простого физического насилия рабочие постепенно переходили к созданию профсоюзов, сбору рабочих касс, поддержке друг друга. Они нанимали адвокатов, проводили забастовки целыми отраслями, исключали предателей из своих рядов. Борьба была очень долгой и мучительной, но постепенно меняла жизнь. Так, в 1844 году большой победой стало введение максимального 12 часового рабочего дня. Сам же Энгельс удивлялся: откуда среди этих беднейших людей вдруг появляются отдельные личности, занимающиеся самообразованием, начитанные, отдающие борьбе всё своё свободное время.

«Мне нередко случалось встречать рабочих в изношенных плисовых куртках, которые обнаруживали больше знаний по геологии, астрономии и другим предметам, чем иной образованный буржуа в Германии. Каких успехов английскому пролетариату удалось достигнуть в деле приобретения самостоятельного образования, показывает особенно тот факт, что наиболее выдающиеся произведения новейшей философии, политической литературы и поэзии читаются почти исключительно рабочими. Буржуа — раб существующего социального строя и связанных с ним предрассудков; он пугливо отмахивается и открещивается от всего того, что действительно знаменует собой прогресс; пролетарий же смотрит на всё это открытыми глазамии изучает с наслаждением и успешно».

В конечном итоге Энгельс приходит к выводам о неизбежности будущей пролетарской Революции. Там, где человек опускается на самое дно, больше не остаётся другого выхода, кроме борьбы, а она неизбежно со временем приведёт к победе многочисленного рабочего класса. Однако Революция может проходить как кроваво, так и более мягко — это будет зависеть уже от самого пролетариата.

«Чем больше пролетариат проникнется социалистическими и коммунистическими идеями, тем менее кровавой, мстительной и жестокой будет революция. По принципу своему коммунизм стоит выше вражды между буржуазией и пролетариатом; он признаёт лишь её историческое значение для настоящего, но отрицает её необходимость в будущем; он именно ставит себе целью устранить эту вражду. Пока эта вражда существует, коммунизм рассматривает ожесточение пролетариата против своих поработителей как необходимость, как наиболее важный рычаг начинающегося рабочего движения; но коммунизм идёт дальше этого ожесточения, ибо он является делом не одних только рабочих, а всего человечества. Ни одному коммунисту и в голову не придёт мстить отдельному лицу или вообще думать, что тот или иной буржуа при существующих отношениях мог бы поступить иначе, чем он поступает. Английский социализм (т. е. коммунизм) прямо исходит из принципа неответственности отдельного лица. Поэтому, чем более английские рабочие проникнутся социалистическими идеями, тем скорее станет излишним их теперешнее ожесточение, — которое, если оно будет проявляться в таких насильственных актах, как до сих пор, всё равно ни к чему не приведёт, — и тем меньше будет грубости и дикости в их выступлениях против буржуазии. Если бы вообще возможно было сделать весь пролетариат коммунистическим до того, как борьба развернётся, она протекла бы очень мирно».

Однако, учитывая сложившееся положение, Энгельс говорит о том, что для Англии мирный исход из-за эгоизма капиталистов уже невозможен. Лозунг «Война дворцам, мир хижинам!» совсем скоро взорвёт английское общество. В данной работе автор уже использует тезисы о классовой борьбе, указывает на периодичность возникновения капиталистических кризисов перепроизводства, говорит о том, как капитал создаёт армию безработных. Многие из этих понятий лягут в самую основу марксизма. Все эти взгляды сформировались у Энгельса самостоятельно, влияние Маркса в это время ещё самое минимальное.

Для нас сегодня «Положение рабочего класса в Англии» является большим подспорьем в изучении индустриальной эпохи. Из этой работы мы можем понять те факторы, которые привели к развитию социалистических и коммунистических движений того времени среди рабочих масс. Коммунизм не был случайной игрой интеллектуалов, он являлся насущной потребностью для большей части общества. Только его развитие могло предотвратить кровавый исход противостояния буржуазии и рабочего класса без разрушения достижений цивилизации. Узнаём мы здесь и множество реальных фактов из жизни населения Англии, что заставляет совершенно по-другому смотреть на достижения западных стран. Модернизация стоила Европе колоссальных жертв среди населения, сегодняшнее процветание в действительности построено на костях многих миллионов граждан этих стран. Но сегодня никому не приходит в голову упрекать те монархические и либеральные режимы за жертвы, принесённые во имя прогресса. Мы должны знать историю и понимать, насколько более гуманными были процессы в нашей стране. Цена, заплаченная нашим народом за модернизацию, очень высока, но не идёт ни в какое сравнение с той, что заплатил пролетариат европейских стран. Учтём это и двинемся дальше…