Рассказ о последнем листе на дереве

В квартале Гринич-виллидж, расположенном к западу от Вашингтон-сквер, улицы перепутаны, как нигде. Они образуют короткие отрезки и тупики, расположенные под странными углами относительно друг друга. Здесь их именуют проездами. Одна из местных улиц дважды пересекает сама себя, и некоему начинающему художнику удалось открыть весьма полезное свойство этой спятившей улицы. Он уверяет, что если сборщик платежей по счетам из лавки, где торгуют красками, бумагой и холстом, отправится выбивать деньги из клиентов, то он может дважды повстречать самого себя, возвращающегося в лавку, так и не получив ни цента!

Гринич-виллидж открыли люди искусства, кочующие по городу в поисках мансард, черепицы двухсотлетней давности, голландских окон и дешевой квартирной платы. Поначалу они перевезли туда с Шестой авеню дюжину оловянных кружек и маленькую колонию. А впоследствии чуть ли не половина квартала оказалось занятой маленькими студиями, галереями и лавчонками, торгующими живописью никому не известных гениев.

Студия Сью и Джонси помещалась прямо под крышей трехэтажного дома из потемневшего от времени красного кирпича. Джонси на самом деле звали Джоанной, а Сью – соответственно, Сьюзен. Одна приехала из штата Мэн, другая из Калифорнии. Они познакомились в одном из ресторанчиков на Восьмой улице и обнаружили, что их взгляды на живопись, салат из листьев цикория и фасоны модных платьев во многом совпадают. Так и возникла их общая студия.

Дело было в мае. А в ноябре неприветливый господин, которого доктора почтительно зовут «пневмония», словно призрак разгуливал по Гринич-виллидж, вцепляясь то в одного, то в другого бедолагу. Этого господина язык не поворачивается назвать галантным пожилым джентльменом. И в самом деле – разве миниатюрная девушка, выросшая в мягком калифорнийском климате, могла считаться достойным противником для него? Но нет же: старый одышливый тупица со здоровенными кулачищами все-таки свалил ее с ног, и теперь Джонси лежала без движения на узкой железной кровати, глядя сквозь частый переплет голландского окна на глухую стену соседнего кирпичного дома.

Одним недобрым утром престарелый местный доктор движением лохматой седой брови вызвал Сью из комнаты больной в коридор.

– Шансы у нее неважные… – озабоченно проговорил он, стряхивая ртуть в термометре. – Ну, скажем, один против десяти, и то, если ваша подружка сама пожелает выжить. Всякие лекарства становятся ни к чему, когда люди начинают подумывать о том, как бы материально поддержать содержателя ближайшей похоронной конторы. Наша юная леди, как мне кажется, решила про себя, что не выкарабкается. О чем она все время думает?

– Ей… Она всегда хотела написать маслом Неаполитанский залив.

– Маслом? Чушь! Нет ли у нее за душой чего-нибудь такого, о чем действительно стоило бы поразмыслить? Как у нее обстоят дела с мужчинами?

– С мужчинами? – переспросила Сью, и ее голос взвизгнул, как губная гармошка. – Неужели мужчины стоят того, чтобы… Да нет, доктор, право, ничего такого я от нее никогда не слышала.

– Ну, значит, она просто сильно ослабела, – решил доктор. – Я, конечно, сделаю все, что в моих силах. Но когда пациент в таком состоянии, целебная сила лекарств слабеет наполовину. Если вы добьетесь того, что она хоть раз поинтересуется, какого фасона рукава станут носить этой зимой, – ручаюсь, у нее вдвое прибавится шансов.

После ухода доктора Сью выбежала в мастерскую и плакала до тех пор, пока японская бумажная салфетка, которой она пользовалась вместо носового платка, окончательно не размокла. Потом она умылась и деловито вошла в комнату Джонси, насвистывая рэгтайм и держа под мышкой планшет для рисования.

Джонси лежала, отвернувшись к окну. Она так исхудала за время болезни, что одеяло на кровати едва приподнималось. Сью оборвала свист, решив, что больная уснула. Она пристроила доску и взялась за рисунок тушью к журнальному рассказу. Всякому известно: путь к славе для молодых художников вымощен иллюстрациями к бесчисленным журнальным рассказам, которыми начинающие авторы, в свою очередь, мостят себе путь в большую литературу.

Набрасывая фигуру ковбоя из Айдахо, Сью услышала тихий шепот, почти шелест, повторившийся несколько раз. Она поспешно подошла к кровати. Глаза Джонси были широко открыты. Она смотрела в окно и считала – причем в обратном порядке.

– Двенадцать, – произнесла девушка. Потом, после длинной паузы: – Одиннадцать…

За этим последовали: «десять» и «девять», а попозже – «восемь» и «семь», почти без перерыва.

Сью взглянула в окно. Что там можно было считать? За стеклом виднелся пустой замусоренный двор и глухая кирпичная стена соседнего дома в двух десятках шагов. Старый, как мир, куст плюща с узловатым, уже подгнившим у корней стволом карабкался вверх по стене и заплел ее своими побегами почти до половины. Холодный осенний ветер сорвал с побегов почти все листья, и только оголенные, как скелет растения, побеги цеплялись за растрескавшиеся кирпичи.

– Что ты видишь там, милая? – осторожно спросила Сью.

– Шесть… – едва слышно шепнула Джонси. – Смотри: теперь они облетают намного быстрее. Три дня назад их было чуть ли не сто. Сразу не сосчитаешь. А теперь это совсем легко. Вот, гляди, – еще один сорвался. Осталось всего пять.

– Чего пять, дорогая? Скажи мне, прошу тебя!.

– Листьев на плюще. Когда улетит последний, я умру. Я знаю это уже целых три дня. Доктор разве не говорил тебе?

– Что за глупость! – презрительно парировала Сью. – Впервые такое слышу. Какое отношение это может иметь к твоему здоровью? Да ведь буквально сегодня доктор сказал, что ты идешь на поправку. Сьешь-ка несколько ложек бульона и позволь твоей Сьюзи закончить рисунок, чтобы она могла побыстрее сбагрить его старой крысе – редактору и купить вина для одной больной девочки и свиных отбивных для себя.

– Вина покупать больше не стоит, – проговорила Джонси, по-прежнему не отрываясь от окна. – Еще один полетел… И бульона я не хочу. Теперь остается всего четыре. Я хочу увидеть сама, как упадет последний. А тогда…

– Джонси, дорогая моя, – сказала Сью, склонившись над девушкой, – пообещай мне, что не будешь открывать глаза и смотреть в окно, пока я не закончу работу! Я просто обязана сдать эту чертову иллюстрацию завтра. Мне, к сожалению, нужен свет, иначе я бы задернула штору.

– А ты не могла бы работать в мастерской? – равнодушно спросила Джонси.

– Я хочу побыть с тобой, – сказала Сью. – Кроме того, я думаю, что тебе не стоило бы смотреть на этот дурацкий плющ.

– Скажи мне, когда закончишь, – опуская веки, произнесла Джонси, бледная и неподвижная, как поверженное болезнью мраморное изваяние, – потому что я все равно хочу видеть, как слетит последний лист. Я устала ждать. Я устала думать. Хочу стать свободной от всего, что меня удерживает здесь, – лететь и лететь, как один из этих листьев, таких же усталых, как я.

– Я бы на твоем месте попробовала поспать, – сказала Сью. – А сейчас мне надо позвать Бермана, мне нужна натура, чтобы изобразить золотоискателя-одиночку. Я только на минутку…

Берман, старый художник, обитал в нижнем этаже под их студией. Ему было уже основательно за шестьдесят, а его борода была сплошь в тугих завитках, как у Моисея работы Микеланджело. Великолепно вылепленная, благородных очертаний голова венчала тело уродливого гнома. В живописи Берман был горьким неудачником. Большую часть жизни он собирался создать шедевр, но так и не приступил к нему. В последние годы он не писал ничего, кроме вывесок, уличных реклам и прочей чепухи. Основной заработок приносило ему позирование молодым художникам, которым профессиональные натурщики были не по карману. Временами Берман впадал в запои, однако все еще продолжал толковать о шедевре, который он когда-нибудь создаст. Во всем остальном это был обычный желчный старик, чуждый всякой сентиментальности. К тому же с некоторых пор он возомнил себя цепным псом, чья единственная задача – оберегать двух молодых девушек-художниц.

Сью застала Бермана, основательно попахивающего джином, в его полутемной каморке в полуподвале. В одном углу уже четверть века стояло на мольберте девственно чистое загрунтованное полотно, готовое принять первые мазки шедевра. Девушка рассказала старику про выдумки Джонси и про свои опасения – как бы она, такая же легкая и хрупкая, как листок плюща, не покинула их, когда окончательно ослабеет ее и без того непрочная связь с реальностью. Старик Берман тут же принялся громогласно насмехаться над столь бессмысленными фантазиями.

– Как? – орал он. – Где это видана такая глупость – помирать из-за того, что плющ осыпается, будь он трижды проклят! Сроду ничего подобного не слышал! Нет, даже не просите, не стану я позировать для вашего кретина-золотоискателя, Сью! Да как же вы позволяете девчушке забивать себе голову такой чепухой? Черт, бедная маленькая мисс Джонси!..

– Она очень слаба, – сказала Сью, – ее постоянно лихорадит, вот в голову и лезут всякие печальные мысли. Ладно, мистер Берман, – не хотите позировать, и не надо. А я все-таки считаю, что вы очень противный старик… противный старый пьяница, каких свет не видел!

– Вот она, настоящая женщина! – возопил Берман. – Да кто вам сказал, что я отказываюсь позировать? Битых полчаса я убеждаю вас, что хочу позировать. Да боже мой! Разве можно позволить болеть такой славной девушке, как мисс Джонси? Нет, когда-нибудь я все-таки напишу шедевр, и мы все уедем из этой дыры. Истинная правда!..

Джонси дремала, когда Сью и Берман поднялись наверх. Сью плотно задернула штору и знаком велела старику пройти в студию. Там они подошли к окну и оба со страхом уставились на старый плющ, не произнося ни слова. Холодный дождь пополам со снегом и не думал прекращаться. Лишь после этого Берман уселся в позе золотоискателя-одиночки на перевернутое ведро вместо скалы…

На следующее утро Сью, очнувшись после короткого и тревожного сна, заметила, что Джонси не сводит широко раскрытых глаз с зеленой шторы.

– Открой, я хочу посмотреть, – шепотом велела она.

Сью безнадежно вздохнула и подчинилась.

И что же? Несмотря на проливной дождь и свирепые порывы ветра, не унимавшегося ночь напролет, на фоне кирпичной стены все еще виднелся единственный лист плюща – последний! Темно-зеленый у черешка, но уже тронутый по иззубренным краям желтизной, он отважно держался на ветке.

– Последний, – сказала Джонси. – Я думала, он упадет этой ночью. Но это ведь все равно: он упадет сегодня, а с ним умру и я.

– Господь с тобой! – сказала Сью, устало опуская голову на подушку. – Если не хочешь думать о себе, подумай хотя бы обо мне! Что будет со мной, если ты умрешь?

Джонси промолчала. Все на свете становится чужим и ненужным для души, которая готовится отправиться в далекий и таинственный путь. По мере того как одна за другой рвались нити, связывавшие ее с миром и людьми, болезненная фантазия завладевала девушкой все сильнее.

Минул день, но даже в сумерках и Сью, и Джонси видели на фоне кирпичной стены, что одинокий лист плюща по-прежнему держится на своем черешке. С наступлением ночи опять поднялся северный ветер, а дождь снова принялся колотить по стеклам голландского окна.

Едва рассвело, Джонси снова велела подруге раздвинуть шторы. Поразительно, но лист плюща все еще оставался на месте.

Джонси долго лежала, глядя в окно. Потом неожиданно окликнула Сью.

– Я была негодной девчонкой, Сьюзи, – проговорила Джонси. – И мне кажется, что этот последний лист остался на плюще специально – чтобы показать мне, как грешно желать себе смерти. Дай мне полчашки бульона, а потом молока с каплей портвейна… Или нет: сначала принеси зеркало, а потом взбей подушку повыше, чтобы я могла сидеть и смотреть, как ты стряпаешь.

Еще через час Джонси проговорила:

– И все-таки, Сьюзи, я надеюсь когда-нибудь написать маслом Неаполитанский залив.

Днем явился доктор, и по окончании визита Сью вышла вслед за ним в прихожую.

– Пятьдесят на пятьдесят, – оживленно сказал доктор, крепко пожимая худенькую руку Сью. – А при хорошем уходе – значительно больше. Теперь все зависит от вас, моя дорогая… Прощайте – тороплюсь к еще одному больному с воспалением легких, он живет здесь внизу. Его зовут Берман, и он, кажется, тоже художник. Он стар, а форма болезни крайне тяжелая. Никакой надежды, но сегодня его перевезут в больницу, там, по крайней мере, за ним присмотрят.

На другой день доктор объявил:

– Вы победили. Ваша подруга вне опасности. Теперь только питание и уход – и никаких лекарств.

Тем же вечером Джонси уже сидела в постели, довязывая ярко-синий, совершенно бесполезный шарф. Сью подошла, присела на край кровати и обняла подругу одной рукой.

– Я должна кое-что сказать тебе, мышка моя, – проговорила она. – Сегодня в больнице от воспаления легких скончался мистер Берман. Он проболел всего два дня. А началась его болезнь с того, что утром привратник обнаружил старика лежащим без сознания на полу в его комнате. Его обувь и одежда были мокры насквозь, и никто не мог понять, куда он мог выходить в темноте под проливным дождем. Рядом с ним стоял погасший керосиновый фонарь, лестница, которой иногда пользуется привратник, оказалась не на месте; кроме того, в комнате валялись в беспорядке несколько кистей и палитра, на которой были смешаны всего две краски – зеленая и желтая. Взгляни в окно, Джонси, разве не удивительно, что оставшийся листок плюща не шевелится от ветра? Да, милая моя, это и есть главный шедевр Бермана – он написал его в ту окаянную ночь, когда слетел последний настоящий лист.

Биография

Произведения

• Вождь краснокожих
• Дары волхвов
• Последний листок

Критика

• Интердискурсивная интертекстуальность в рассказах О. Генри
• Литературная игра как композиционный приём в романе О. Генри «Короли и капуста» (1904)
• Художественные особенности рассказа О. Генри «Вождь краснокожих»

«The Last Leaf»
by O. Henry
Country	United States
Language	Englis
Genre(s)	Short story
Published in	The Trimmed Lamp and Other Stories
Publication date	1907

The Last Leaf is a short story by O. Henry published in his 1907 collection The Trimmed Lamp and Other Stories. The story first appeared on October 15, 1905, in the New York World.^[1][2]

The story is set in Greenwich Village during a pneumonia epidemic. It tells the story of an old artist who saves the life of a young neighbouring artist, dying of pneumonia, by giving her the will to live. Through her window she can see an old ivy creeper (growing on a nearby wall), gradually shedding its leaves as autumn turns into winter, and she has taken the thought into her head that she will die when the last leaf falls. The leaves fall day by day, but the last lone leaf stays on for several days. The ill woman’s health quickly recovers. At the story’s end, we learn that the old artist, who always wanted to produce a masterpiece painting but had never had any success, spent considerable time painting with great realism a leaf on the wall for the whole night. Furthermore, the old artist himself dies of pneumonia contracted while being out in the wet and cold.

The scene of the story of «The Last Leaf» is the Greenwich artist colony in New York City. Over the past century, it has developed from a poor literati settlement to a world-famous art center and tourist attraction.^[3]

Characters[edit]

• Sue, as a young artist, who lives with her friend Johnsy
• Johnsy, another young artist, who is Sue’s friend. She has pneumonia but survives due to the presence of the last leaf of an ivy plant.
• Behrman, an old artist, who dies after painting the last leaf

Adaptations[edit]

«The Last Leaf» has been adapted frequently on the stage and the big screen.^[4] Notable short film adaptations include

• The 1912 film Falling Leaves is a very loose adaptation.
• The 1917 two-reel silent film The Last Leaf, one of a series of O. Henry works produced by Broadway Star Features.^[5]
• In 1952 it was one of five stories adapted for O. Henry’s Full House. In this adaptation, the protagonist’s nickname is Jo, and Susan (Sue) is portrayed as a sister, not a friend.^[6]
• In 1983 a screen adaptation was done as a 24-minute film produced by the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints.^[7] This adaptation is the same as the 1952 film version from O. Henry’s Full House.
• The 1986 Hindi TV series Katha Sagar adapted this for its seventh episode «Kalakriti» (‘art form’), which was directed by Shyam Benegal.
• Paranoia Agent’s 9th ‘Etc.’ episode contains a segment depicting it within the context of the series.
• The 2013 Hindi film Lootera is loosely based on «The Last Leaf».^[8]
• The 21st episode of the Pokémon Sun and Moon anime features a Stoutland on the brink of death. The symbol of its death, the dying tree, is a reference to the story.
• The 20th episode in the 3rd season of Osomatsu-san anime features a comedic parody of the story.
• The episode from the 2007 Doraemon anime series called «When the Last Leaf Falls», shows one of the side characters «Little G», falling ill and believing that the maple tree next to her bed losing leaves symbolizes the time she has left before «mountain goblins», take her away. Due to the book she reads throughout the episode having the exact same premise.

References[edit]

External links[edit]

• The Last Leaf public domain audiobook at LibriVox

«The Last Leaf»
by O. Henry
Country	United States
Language	Englis
Genre(s)	Short story
Published in	The Trimmed Lamp and Other Stories
Publication date	1907

The Last Leaf is a short story by O. Henry published in his 1907 collection The Trimmed Lamp and Other Stories. The story first appeared on October 15, 1905, in the New York World.^[1][2]

The story is set in Greenwich Village during a pneumonia epidemic. It tells the story of an old artist who saves the life of a young neighbouring artist, dying of pneumonia, by giving her the will to live. Through her window she can see an old ivy creeper (growing on a nearby wall), gradually shedding its leaves as autumn turns into winter, and she has taken the thought into her head that she will die when the last leaf falls. The leaves fall day by day, but the last lone leaf stays on for several days. The ill woman’s health quickly recovers. At the story’s end, we learn that the old artist, who always wanted to produce a masterpiece painting but had never had any success, spent considerable time painting with great realism a leaf on the wall for the whole night. Furthermore, the old artist himself dies of pneumonia contracted while being out in the wet and cold.

The scene of the story of «The Last Leaf» is the Greenwich artist colony in New York City. Over the past century, it has developed from a poor literati settlement to a world-famous art center and tourist attraction.^[3]

Characters[edit]

• Sue, as a young artist, who lives with her friend Johnsy
• Johnsy, another young artist, who is Sue’s friend. She has pneumonia but survives due to the presence of the last leaf of an ivy plant.
• Behrman, an old artist, who dies after painting the last leaf

Adaptations[edit]

«The Last Leaf» has been adapted frequently on the stage and the big screen.^[4] Notable short film adaptations include

• The 1912 film Falling Leaves is a very loose adaptation.
• The 1917 two-reel silent film The Last Leaf, one of a series of O. Henry works produced by Broadway Star Features.^[5]
• In 1952 it was one of five stories adapted for O. Henry’s Full House. In this adaptation, the protagonist’s nickname is Jo, and Susan (Sue) is portrayed as a sister, not a friend.^[6]
• In 1983 a screen adaptation was done as a 24-minute film produced by the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints.^[7] This adaptation is the same as the 1952 film version from O. Henry’s Full House.
• The 1986 Hindi TV series Katha Sagar adapted this for its seventh episode «Kalakriti» (‘art form’), which was directed by Shyam Benegal.
• Paranoia Agent’s 9th ‘Etc.’ episode contains a segment depicting it within the context of the series.
• The 2013 Hindi film Lootera is loosely based on «The Last Leaf».^[8]
• The 21st episode of the Pokémon Sun and Moon anime features a Stoutland on the brink of death. The symbol of its death, the dying tree, is a reference to the story.
• The 20th episode in the 3rd season of Osomatsu-san anime features a comedic parody of the story.
• The episode from the 2007 Doraemon anime series called «When the Last Leaf Falls», shows one of the side characters «Little G», falling ill and believing that the maple tree next to her bed losing leaves symbolizes the time she has left before «mountain goblins», take her away. Due to the book she reads throughout the episode having the exact same premise.

References[edit]

External links[edit]

• The Last Leaf public domain audiobook at LibriVox

Один из известнейших английских писателей О. Генри (или Уильям Сидни Портер) является автором не только юмористических рассказов и коротких романов, но и серьёзных произведений с глубоким философским подтекстом. Примером такого творчества можно назвать новеллу «Последний лист», краткое содержание которой позволит ознакомиться с ее сюжетом. Но прежде чем изучать само произведение, необходимо рассмотреть историю его создания.

Оглавление:

• Краткая история создания
• Детали сюжета
• Анализ персонажей
• Суть новеллы
• Интерпретация в других видах искусства

Один из известнейших английских писателей О. Генри (или Уильям Сидни Портер) является автором не только юмористических рассказов и коротких романов, но и серьёзных произведений с глубоким философским подтекстом. Примером такого творчества можно назвать новеллу «Последний лист», краткое содержание которой позволит ознакомиться с ее сюжетом. Но прежде чем изучать само произведение, необходимо рассмотреть историю его создания.

Краткая история создания

Написание рассказа относится к периоду творчества О. Генри после тюремного заключения 1898—1900 годов. К тому времени Уильям Портер уже был довольно известным писателем в Англии. Из личных событий, произошедших в то время, следует назвать смерть любимой жены от туберкулёза. Находясь в тюрьме, писатель отправлял свои рассказы и новеллы издателям под разными псевдонимами, однако известность получил именно О. Генри.

В преддверии самого плодотворного писательского периода (за 1902 г. написано свыше 380 рассказов) Уильям Портер работает в газете New York World Sunday, где помимо репортажей и описаний текущих событий он также публиковал свои рассказы. В это время у писателя появляется замысел для сборника рассказов, впоследствии названного «Горящий светильник».

В жанре новеллы автор поднимает такие темы:

• живительная сила искусства;
• борьба человека с судьбой;
• размышления о предназначении, смысле жизни и цели как конкретного человека, так и всех людей;
• самое важное качество — человеколюбие;
• надежда умирает последней.

Работая над новеллой «Последний лист», О. Генри встретился со своей школьной любовью Сарри Коулман, на которой женился в 1907 году. Есть мнение, что судьба больной девушки в первоначальном варианте рассказа была более печальной; однако под влиянием будущей супруги, тоже писательницы, Уильям изменил концовку.

Детали сюжета

Действие рассказа происходит в небольшом районе Гринвич-Виллидж на западе Манхэттена. Главные героини, две молодые художницы Джонси и Сью, живут в трёхэтажном доме. У Джонси диагностировали воспаление лёгких, её состояние близко к смерти. Лечащий врач говорит, что шансы на излечение, хоть и небольшие, но есть, однако всё зависит от внутреннего настроя пациентки.

Ситуация усугубляется тем, что сама девушка не имеет никакой воли к жизни, она не видит смысла бороться с болезнью и с нетерпением ждёт своей участи. Джонси, будучи творческой личностью, проводит параллели своего состояния с листьями плюща, который растёт прямо за окном дома:

1. «Каждый день ветер срывает с дерева листья, которые, подобно человеческой судьбе, не могут противостоять судьбе и зависят лишь от внешних обстоятельств».
2. «С каждым днём листьев всё меньше и меньше. Мы всегда на пороге смерти и не в наших силах предотвратить её появление».
3. «Когда с плюща упадёт последний листок, тогда и я умру».

Подруга Джонси, обеспокоенная мрачными и пессимистичными мыслями, идёт к соседу — художнику Берману. Старый художник, в своё время лелеявший мечту написать великую картину, с усмешкой слушал взволнованные речи Сью о своей подруге, вообразившей, что она должна умереть, как только ветер сорвёт последний лист у дерева напротив дома. «Умирать оттого, что листья все опали с проклятого дерева — возможна ли такая глупость? Эх, бедная мисс Джонси!».

На следующее утро на дереве остался лишь один-единственный лист. Джонси уверена, что к следующему дню он не продержится, и тогда наступит её смерть. Девушка весь день наблюдает за тем, как листок, несмотря на дождь и ветер, остаётся висеть на ветке.

Но вот наступило утро очередного дня — а листок продолжает висеть! Джонси восприняла это как хорошее предзнаменование и решила бороться со «стихией» (с болезнью) до последнего, подобно плющевому листку. Врач, заходивший проведать пациентку, установил, что у неё хорошие шансы на выздоровление; также мимоходом он замечает, что у него новый пациент — старик Берман, который заболел буквально на днях.

Вечером Сью сообщает Джонси о смерти старика. Выясняется, что он, услышав о глупом предрассудке девушки про лист плюща, решает нарисовать картину, на которой был бы изображён этот листок. Шедевр, давно планируемый Берманом, был написан именно в ту ночь, когда последний лист плюща был оторван от дерева.

Весь последующий день Сью и Джонси смотрели на «борющийся с непогодой листок», нарисованный художником, чтобы девушка не теряла веру в себя. Сам старик, занимаясь картиной, заболел пневмонией и скончался.

Анализ персонажей

Главная героиня — больная девушка Джонси, художница, которая не знает, зачем ей продолжать жить. Болезнь является лишь закономерным продолжением её депрессии. Не имея цели и опоры в жизни, Джонси начинает цепляться за внешние явления и знаки. Таковым является дерево плюща, которое под осенними ветрами освобождается от листвы. Джонси олицетворяет собой человека искусства, потерявшего свою путеводную звезду и не находящего никакого смысла в дальнейшем существовании.

Её подруга Сью на первый взгляд является полной противоположностью — активная, упорная и жизнерадостная девушка, работающая для того, чтобы прокормить и вылечить свою подругу. Однако если читать «Последний лист» О. Генри внимательно, то становится понятно, что она очень похожа на Джонси. Больше того, она является примером того, какой была бы Джонси, избавься она от слабых и уничтожающих её сущность мыслей.

Старый художник Берман всю жизнь мечтал написать картину, которая увековечит его имя. Источником таких мыслей являются не амбиции, а сомнения творческого человека в своём таланте, ведь, как считает старик, он ничего путного за все прожитые годы так и не нарисовал. Среди особенностей натуры Бермана следует назвать:

1. Терпение. В отличие от Джонси, фактически сдавшейся после первых трудностей, старик до последнего не терял надежды на то, что сможет себя реализовать как художник.
2. Ожидание знаков судьбы. Он, надеясь написать шедевр живописи, ничего со своей стороны не делал, думая, что сюжет картины придёт ему спонтанно. В этом он очень похож на Джонси.
3. Доброта. Хоть старик плохо знал, кто такая Джонси, он решил ей помочь. Эта помощь абсолютно бескорыстная — никому на белом свете, кроме больной девушки, не нужна картина листка плюща. В этом состоял подарок судьбы, подкинутый Берману к концу жизни.

Берман становится олицетворением живительной силы искусства. Его шедевр не будет представлен в картинных галереях и на престижных выставках, но картина значительно ценнее, так как благодаря ей он вернул человеку веру в себя и свои силы. В этом и заключается суть настоящего искусства.

Суть новеллы

В произведении автор размышляет на тему предназначения художника и искусства, а если шире — смысла жизни человека в целом. Вопросы, которые задаёт больная Джонси, очень непростые, так как существование без нравственной и высокой цели не отличается от жизни животного.

Особенно остро этот момент подчёркивается тем фактом, что девушка сама является художником, то есть человеком с очень чувствительным восприятием, который должен видеть прекрасное в обыденных мелочах.

Своеобразным дополнением Джонси стал старик Берман — художник тоже живёт в вечном ожидании и, как мастерски показал О. Генри, по-своему нуждается в таком стечении обстоятельств, ведь иначе он бы так и не создал своей шедевральной картины.

Не менее важна тематика воли к жизни в новелле. Сам доктор в начале рассказа рекомендует своей пациентке «приободриться, так как тогда будет шанс выздоровления хотя бы один к пяти, а не один к десяти». Выздоровление Джонси зависит от неё самой. Автор показывает, что искусство обладает всем необходимым, чтобы давать людям ориентиры, которых они зачастую лишены или не замечают в суматохе обыденной жизни.

Ключевая точка произведения — надежда. У каждого из трех героев есть то, на что они надеются. Мисс Джонси потеряла надежду — это становится переломным моментом, после которого её состояние ухудшается, а шансы на выздоровление становятся призрачными. Но надежда есть у подруги Сью — она верит, что Джонси справится, несмотря ни на что. Надежда есть и у старика Бермана — он не сомневается, что напишет великую картину и прославит своё имя.

Когда старый художник узнаёт о ситуации с больной девушкой, он, как никто другой, хорошо понимает, сколь губительно отчаяние. Берман решает нарисовать картину, неотличимую от реального изображения, только с одной целью — чтобы у девушки появилась надежда на выздоровление. Это качество способно творить чудеса, когда всё остальное бессильно — так можно сформулировать главную мысль рассказа.

Интерпретация в других видах искусства

На сегодняшний день новеллу можно не только прочитать в читательских дневниках и онлайн-библиотеках, но и посмотреть. В 2003 году по мотивам рассказа вышел художественный фильм Георгия Хилькевича «Новогодний романс». Послушать аудиокнигу можно в пересказе Ирины Власовой. Известный художник Илья Глазунов написал в 1999 году картину «Больной. Последний лист», отсылающий к новелле Уильяма Портера.

В музыке тема рассказа использовалась советской и российской певицей Светланой Копыловой в одноименной песне «Последний лист». Также снят анимационный клип, вкратце воспроизводящий сюжет рассказа. На театральных подмостках регулярно ставятся постановки и мини-пьесы, адаптированные для современного зрителя или стилизованные под начало прошлого века.

⭐⭐⭐⭐⭐ «Последний лист» за 1 минуту и подробно за 2 минуты. 

Очень краткий пересказ рассказа «Последний лист»

Подруги Джоанна (Джонси) и Сью владеют художественной студией в неприметном районе Вашингтона. Осенью Джонси заболевает пневмонией и оказывается на грани смерти. Врач советует ей найти причину жить дальше, но девушка отчаялась и считает опадающие листья с соседского плюща. Она знает, что умрет вместе с последним осенним листом.

Отчаявшаяся Сью старается поддержать подругу. Она работает над иллюстрациями к рассказу и нанимает в натурщики соседа – бывшего художника, старика Бермана. Пожилой живописец слышит о суеверии Джонси и осуждает ее за глупость.

Через пару дней на плюще качается осиротевший лист. Он не опадает после двух бурь и своей стойкостью внушает уверенность Джонси. Она идет на поправку. Но увы, следом заболевает и умирает Берман. Выясняется, что старик вышел из дома в ливень и нарисовал реалистичный листок на кирпичах, чтобы Джоанна поверила и выжила.

Главные герои и их характеристика:

•  Джоанна (Джонси)  – художница с тяжёлой пневмонией, оказалась на пороге смерти. Верила, что умрёт с последним осенним листом на соседнем дереве, но отказалась от суеверия и поправилась.
•  Сью  – подруга Джоанны, художница, совладелица студии. Ухаживала за больной, работала над проектом с престарелым живописцем Берманом.
•  Берман  – сварливый старик, сосед и друг художниц. Мечтатель и пьяница, за гроши работает натурщиком, в прошлом художник. Под проливным дождём тайком нарисовал лист на стене с плющом ради Джоанны, после этого заболел и скончался.

Второстепенный герой и его характеристика:

•  Доктор  – лечащий врач Джоанны; давал ей маленький шанс на исцеление, советовал искать причину, чтобы бороться с болезнью.

Краткое содержание рассказа «Последний лист» подробно

Художницы Джоанна (Джонси) и Сью в мае открыли студию на тихой улочке Вашингтона. В ноябре Джонси заработала тяжелую пневмонию, прогнозы доктора были неутешительными.

Лекарь интересовался, какая мечта может вытащить Джоанну из апатии? Больная грезила о видах на Неаполитанский залив, но шанс запечатлеть их на холсте уже не пробуждал желание жить.

После визита врача Сью долго плакала, а потом вернулась к работе: она рисовала иллюстрации для рассказа. Джоанна чувствовала приближение смерти. Она ослабла, сутками отлеживалась в постели напротив окна и шепотом считала опадающие с плюща листочки. Джонси решила, что умрёт сразу, как упадёт последний листок.

Сью переживала за подругу. Она лгала ей о прогнозах доктора, подбадривала, закрывала шторы от печального вида из окна.

Однажды Сью наняла пожилого соседа Бермана позировать для рисунка золотоискателя. В прошлом он был художником и мечтал нарисовать великий шедевр, но с годами спился и подрабатывал натурщиком за копейки.

Ворчливый дядька стал охранником и другом для юных художниц, но сентиментальность была ему чужда. Услышав слова о последнем листе, он громко осудил суеверие Джонси.

Прошло время, на плюще сохранился единственный листочек. Он пережил две бури, держался на хрупких зеленых стебельках и не спешил опадать. Джонси несколько суток наблюдала за чудом, оно вселяло в нее надежду. В итоге девушка поддалась уговорам подруги, отказалась от безумного суеверия и пошла на поправку. Вера в счастливое будущее помогла ей выздороветь.

Доктор обрадовал подруг хорошими новостями: болезнь отступила. Джонси в безопасности и должна набираться сил. Следом он помчал на вызов к их коллеге Берману. Старик внезапно слёг с пневмонией, попал в больницу и за два дня зачах.

Сью узнала, что в день их последней встречи Берман вышел на улицу, где страшно замерз под ливнем и подхватил воспаление легких. Никто не знал, почему он выходил в бурю.

После его смерти в комнате обнаружили палитру с зелёными и жёлтыми красками: Берман нарисовал тот самый вечный одинокий листок, чтобы Джонси не умерла. Перед смертью он совершил свой художественный триумф, о котором грезил 20 лет.

Кратко об истории создания произведения

Новелла вышла в свет в 1907 году. Она отражала характерный стиль писателя о неправдоподобных и сентиментальных историях. Читателям рассказ понравился, а критики усмотрели в произведении феминистические настроения.