Рассказ о соседке по парте

школы задержался. Смотрел, смотрел, а потом вдруг нахмурился и сказал:

— Плохо, очень плохо!

— Как плохо?! — удивились ребята.

— Картина нарисована хорошо, — поправился директор, — а вот за своим живым уголком юннаты, оказывается, ухаживают плохо. Разве так уж трудно дверцу клетки с воронёнком на петли посадить?

Посмотрели Боря с Геней на картину и покраснели: дверца у клетки с воронёнком верёвкой к железным прутьям привязана, а в другой клетке, где хомячки сидят, поилка пустая, грязная и солома вся спрессована, точно её целый год не меняли.

— За волнистыми попугайчиками кто у вас ухаживает? — спросил директор.

— Кому придётся… — Смущённо ответили мальчики.

— Это и видно, — заметил директор. — Клетка большая, а жёрдочка всего одна. Даже перелетать им не на что.

Только ушёл директор, юннаты так и накинулись на Юру:

— Ну и подвёл ты нас своей картиной!

— Очень нужно тебе было наш живой уголок рисовать, да ещё солнцем освещённый!

— Лучше бы марсиан нарисовал или полёт на неизвестную планету. Нет у тебя, Уваров, выдумки. Даже дверцу у клетки не мог в своём рисунке на петли посадить. Эх ты, никудышная твоя картина!

— Зря только старался! — И ушли рассерженные.

А на другой день заглянул Юра в живой уголок и глазам не поверил: у попугайчиков две новые жёрдочки появились, у хомячков подстилка лежит свежая. Дверца у клетки с воронёнком на маленьких петельках держится. И кругом всё прибрано.

Улыбнулся Юра и к себе в класс побежал довольный. Выходит, не зря он старался.

СОСЕДКА ПО ПАРТЕ

Нам поставили телефон. Я в это время был дома один. Уходя, монтёр сказал:

— Можешь теперь позвонить кому-нибудь.

«А кому?» — подумал я и пожалел, что не знал телефоны своих одноклассников. Вот и мне никто не позвонит, потому что ещё не знают, что у нас телефон. И вдруг телефон зазвонил. Я снял трубку и тут же услышал девчоночий голос:

— Можно Диму?

— Это я! — закричал я в трубку. Меня же Димой зовут.

— Почему у тебя такой голос взрослый? — спросила трубка.

— Это я простудился, вот и стал басить, — сказал я. И опять верно. Я же в самом деле был простужен. — А ты кто?

— Неужели не узнаёшь? — удивилась трубка. — Я твоя соседка по парте.

«Вот так раз!»— ахнул я про себя. Я же с Мишей Никитиным сижу. И спросил: — Как тебя зовут?

Трубка рассмеялась:

— У тебя что, температура? Забыл моё имя!

Я пошёл на хитрость:

— Не забыл, а проверяю. Может, меня кто разыгрывает.

— Никто тебя не разыгрывает. Это я — Люся, — сказала трубка.

— А в каком ты классе? — продолжал я разведку.

Люся просто закатилась от смеха. А потом назвала свой класс и школу. Ничего не сходилось. Школа другая, и класс не шестой, а четвёртый. Тогда я спросил:

— Ты чего звонишь?

— Задачка у меня не получается, которую нам задали, — захныкала Люся. — Ты как решишь её, позвони мне и объясни.

Я замялся. Как же я решу задачу, о которой понятия не имею.

— Вредный ты! — рассердилась трубка. — Сам хорошо решаешь, а другим никогда не поможешь.

Это она, конечно, того Димку ругала, но я почему-то возмутился и сказал:

— Это я-то вредный?! Ты вот что, много не говори, а бери задачник и читай мне эту самую задачу по телефону. Я тебе её в момент решу.

В четвёртом классе задачки лёгкие, я их два года назад как орехи щёлкал.

Люся прочитала мне условие задачи, и я объяснил ей, как решать. А потом сказал:

— Ты всегда мне звони, когда у тебя задачи не будут получаться.

— Спасибо, — сказала Люся и тихо добавила: — Извини, что я тебя вредным назвала. Пока.

— Стой, стой! — спохватился я. — Ты по какому телефону звонить будешь?

— По вашему, — сказала Люся.

— Назови-ка номер.

Люся назвала.

— Вот и ошиблась. На конце не «три», а «пять».

— А всегда «три» было, — возразила Люся.

— Всегда «три», а теперь всегда «пять» будет. Запомнила?

— Запомнила, — сказала Люся.

— Вот и звони. Тогда и в классном журнале у тебя не тройки, а пятёрки будут! — сказал я и повесил трубку.

Интересно, что ей завтра в школе этот «вредный» Димка скажет?..

АБАЖУР

Прямо удивительно, какой озорник месяц март: то солнышком засияет, а то вдруг таким липким снегом или холодным дождём хлестнёт, что и на улицу выйти не захочется.

А вот мои соседи по квартире — пятиклассник Костя и его семилетний братишка Павлик — этому месяцу всегда радуются. И знаете почему? Во-первых, Костя и Павлик родились в марте. А кто не любит отмечать свой день рождения! Во-вторых, есть в марте один праздник. Называется он Женским днём, и празднуют его восьмого числа.

Вы, вероятно, удивитесь. При чём же здесь Костя и Павлик? Ведь такой праздник к ним не относится. А весь секрет в том, что в день Восьмого марта Костя с Павликом всегда делают маме какой-нибудь подарок. В прошлом году, например, Костя сочинил маме стихи, а Павлик нарисовал большой пароход с тремя трубами и дал обещание никогда не лазить без спроса в буфет за конфетами.

Теперь же Костя предложил Павлику подарить маме что-нибудь такое, что они могли бы сделать сами.

— Это будет ценный подарок, — авторитетно заявил он.

— А что мы сделаем? — спросил Павлик.

Костя задумался.

— Вот если бы у нас в комнате не было ремонта, — сказал он, — мы с тобой могли бы побелить потолок.

«Как жалко, что мама отнесла сапожнику свои туфли, мы бы сейчас их починили», — подумал Павлик и сказал:

— Давай спросим маму, какой она хочет подарок.

— Спрашивать нельзя, — возразил Костя. — Мама сразу догадается, зачем это нам надо. — Но, подумав, Костя согласился:

— Ладно, спросим. Только так, чтобы мама не догадалась.

За вечерним чаем Костя подтолкнул Павлика в бок и как бы между прочим спросил: