Рассказ однажды в деревне березовка рассказы от бабульки

В.Тимофеева. «Однажды в Березовке».

Было время обеда. Доярки отдыхали, сидя кружком, спина к спине и дремали после сытного обеда. Неподалеку выгуливались коровы. Но внезапно погода стала меняться. Подул легкий ветерок, затем порывы ветра усилились.

Со стороны деревни ветер закружил белый предмет и погнал его к ферме. Поиграв с ним и как-бы разглядев его, ветерок резко отбросил его в сторону, и предмет зацепился за рог коровы и повис.Что — то холодное и мокрое заслонило ей глаз и корова замычала.

— Дуськ, че это твоя Зорька ревет. Голодная или недодоила ее? — спросила подругу Клавдия.

— Да пусть поревет. Капризная больно. Все ей не так. Отдохнуть не даст. Тут бригадирша Настя подала сигнал:» Ну все, бабы, пора вставать». Первой встала Дуся и пошла к мычащей Зорьке. Вскоре доярки услышали ее визг.

— Это че, пошутил кто или порчу навел? — услышали доярки, подойдя поближе. В руках у Дуси было что-то белое.

— Дусь, разверни-ка. Не разгляжу что это, — попросила Клава. Дуся развернула снятую с коровы тряпочку. Никто из доярок ничего не понял, только молодая стажерка Ленка фыркнула и отвернулась.

— Трусы порванные, что ли, — предположила Дуся.

— Это трусики, но не порванные, а нормальные. Модель такая. Стринги называются,- уточнила Ленка.

— Как на мою Зорьку-то попали? — удивилась Дуся. Не ты Ленка сушить повесила? — грозно спросила Дуся.

— Нет, теть Дусь, я такие не ношу. Дорого.

— Да за что дорого платить – то, одни лямки, — удивилась Настасья.

-Дусь, это тебе Зорька подарок на день рождения преподнесла. Тебе скоро юбилей. Доярки засмеялись. Дуся махнула на них рукой.

В это время с деревни ворвался новый порыв ветра. Он дохнул на людей пылью, опилками , запахами пирогов и топящейся баней.

— Бабы, да это же из деревни ветром принесло. У кого- то белье с веревки сорвало, — догадалась Верка.

— У кого, у кого. У Люськи – балетницы. Она — ж замуж собралась. По интернету нашла жениха. Вот и готовится, — предположила Клавдия.

— Нуда, ты забыла какое у Люськи мягкое место? Разве эта срамота на нее полезет? — возразила Тоська.

— Я думаю эти трусы Катьки, которая на практику в клуб приехала. Она из самой Москвы. Там поди все такие носят, — доложила свою версию Дуся, довольная тем, что от нее отстали.

Ну и что, что из Москвы. Мне Манька говорила, что Зойке — огороднице муж сам трусы и лифчики покупает в городе. Вот он и привез на свой вкус . Мужикам, наверное, нравится такой грех, — поделилась Тоська.

— Если так, то скорей всего дед Василий своей бабке Нюре на золотую свадьбу приготовил, — съязвила Клавка. Все вновь засмеялись.

— А недавно мой сосед Колька из армии привез невесту. Издалека, городская. Скорей всего это ее, — встряла в разговор Леночка.

— Да ты от зависти наговариваешь. Сама на Лешку виды имела, не пожалела девчонку Верка. Леночка вспыхнула, а Верке достался тычок в бок от Тоськи.

-Бабы, это Лизки – чебурашки лямки-то. У нее Степан погуливает вот она и завлекает, что-б налево не ходил.

Да ну ее, эту тряпку, — выкинь подальше, — предложила Клавдия. И только хотела Дуся размахнуться, как ветерок вырвал тряпочку из рук и понес в поле.

Доярки обрадовались и пошли работать.

Послеобеденный отдых прошел как всегда весело и вскоре уже все забыли о чем говорили и спорили. А на другой день снова обед и новые новости.

В. Тимофеева. «Однажды в Березовке».
 

Было время обеда. Доярки отдыхали, сидя кружком, спина к спине и дремали после сытного обеда. Неподалеку выгуливались коровы. Но внезапно погода стала меняться. Подул легкий ветерок, затем порывы ветра усилились.
 

Со стороны деревни ветер закружил белый предмет и погнал его к ферме. Поиграв с ним и как-бы разглядев его, ветерок резко отбросил его в сторону, и предмет зацепился за рог коровы и повис. Что – то холодное и мокрое заслонило ей глаз и корова замычала.
 

– Дуськ, че это твоя Зорька ревет. Голодная или недодоила ее? – спросила подругу Клавдия.
 

– Да пусть поревет. Капризная больно. Все ей не так. Отдохнуть не даст. Тут бригадирша Настя подала сигнал:» Ну все, бабы, пора вставать». Первой встала Дуся и пошла к мычащей Зорьке. Вскоре доярки услышали ее визг.
 

– Это че, пошутил кто или порчу навел? – услышали доярки, подойдя поближе. В руках у Дуси было что-то белое.
 

– Дусь, разверни-ка. Не разгляжу что это, – попросила Клава. Дуся развернула снятую с коровы тряпочку. Никто из доярок ничего не понял, только молодая стажерка Ленка фыркнула и отвернулась.
 

– Трусы порванные, что ли, – предположила Дуся.
 

– Это трусики, но не порванные, а нормальные. Модель такая. Стринги называются, – уточнила Ленка.
 

– Как на мою Зорьку-то попали? – удивилась Дуся. Не ты Ленка сушить повесила? – грозно спросила Дуся.
 

– Нет, теть Дусь, я такие не ношу. Дорого.
 

– Да за что дорого платить – то, одни лямки, – удивилась Настасья.
 

–Дусь, это тебе Зорька подарок на день рождения преподнесла. Тебе скоро юбилей. Доярки засмеялись. Дуся махнула на них рукой.
 

В это время с деревни ворвался новый порыв ветра. Он дохнул на людей пылью, опилками, запахами пирогов и топящейся баней.
 

– Бабы, да это же из деревни ветром принесло. У кого- то белье с веревки сорвало, – догадалась Верка.
 

– У кого, у кого. У Люськи – балетницы. Она – ж замуж собралась. По интернету нашла жениха. Вот и готовится, – предположила Клавдия.
 

– Нуда, ты забыла какое у Люськи мягкое место? Разве эта срамота на нее полезет? – возразила Тоська.
 

– Я думаю эти трусы Катьки, которая на практику в клуб приехала. Она из самой Москвы. Там поди все такие носят, – доложила свою версию Дуся, довольная тем, что от нее отстали.
 

Ну и что, что из Москвы. Мне Манька говорила, что Зойке – огороднице муж сам трусы и лифчики покупает в городе. Вот он и привез на свой вкус. Мужикам, наверное, нравится такой грех, – поделилась Тоська.
 

– Если так, то скорей всего дед Василий своей бабке Нюре на золотую свадьбу приготовил, – съязвила Клавка. Все вновь засмеялись.
 

– А недавно мой сосед Колька из армии привез невесту. Издалека, городская. Скорей всего это ее, – встряла в разговор Леночка.
 

– Да ты от зависти наговариваешь. Сама на Лешку виды имела, не пожалела девчонку Верка. Леночка вспыхнула, а Верке достался тычок в бок от Тоськи.
 

–Бабы, это Лизки – чебурашки лямки-то. У нее Степан погуливает вот она и завлекает, что-б налево не ходил.
 

Да ну ее, эту тряпку, – выкинь подальше, – предложила Клавдия. И только хотела Дуся размахнуться, как ветерок вырвал тряпочку из рук и понес в поле.
 

Доярки обрадовались и пошли работать. Послеобеденный отдых прошел как всегда весело и вскоре уже все забыли о чем говорили и спорили. А на другой день снова обед и новые новости.
 

–
 

С раннего утра жгло безжалостное солнце, было необыкновенно тихо и сонливо. Казалось, что даже докучливые мухи спрятались от несносной жары по щелям. Июль – макушка лета – вовсю баловал яркой безоблачной погодой.

Сергею было очень скучно и душно в деревенском доме. Семнадцатилетний парень уже неделю жил у родителей, помогал немного по хозяйству, а больше запоем читал книги и мечтал, лежа на диване у окна с геранью, как встретит свою девушку. Они поженятся и народят кучу детишек.

Это были его первые летние каникулы в родном доме после года учебы в мореходном училище. Товарищи разлетелись кто куда после школы и пока не приехали в любимый поселок на тверском берегу озера Охват. Молодому человеку заняться было абсолютно нечем. На танцах развлекалась лишь незнакомая местная поросль. Дачная городская молодежь сидела по домам и не спешила знакомиться с деревенскими.

К обеду Сергей отложил со вздохом книгу, вышел через калитку позади огородного участка на автомобильную грунтовую дорогу, пересек ее песчаные высохшие пыльные колеи и забрался через порыжевший от зноя травяной откос на железную дорогу.

От стальных накатанных рельс, как от печки, волнами шло тепло, от смазанных стрелок остро несло керосиновым и тавотным запахом. Черноволосый юноша, стараясь не наступать на раскаленные рельсы, пересек пути и остановился на краю железной дороги. Крутой откос, обильно засыпанный гравием, упирался в проселочную дорогу. За нею начинался еще один небольшой уклон, поросший не завядшим изумрудным приозерным клевером под широкими кронами высоких берез.

Дальше начиналось красивое старинное озеро ледового периода. Темные торфянистые воды были величавы и спокойны, отливали маслянистой темно-коричневой гладью. На нее иногда налетал кое-где непонятно откуда бравшийся слабый порыв ветра. По-детски морщил воду и, сразу же выдохнувшись, пропадал в солнечном мареве матушки природы.

Огромную озерную чашу украшали три зеленых острова. На самом большом высились кудрявые березы с одинокой сосной, по берегу буйный кустарник укрывал от нескромных взглядов солнечную полянку в центре.

Слева и справа на пологих песчаных пляжах озера весело и громко плескалась, как пескари на мелководье, детвора.

Еще левее на выступающем мысу напротив большого острова не было никого. Там обычно купался Сергей с друзьями. Они облюбовали это место давно, едва научившись самостоятельно плавать. Почти у берега там начинался крутой обрыв. И пацаны любили с разбега нырять сразу в прохладную глубину лесного озера.

«Если бы кто приехал домой из пацанов, то непременно вышел купаться туда, – подумал Сергей, спустился по откосу к воде и направился к мысу. – Пожалуй, нужно мне окунуться пару раз, а то уши завянут от невыносимого пекла».

Уже на берегу парень сообразил, что не захватил плавки.

– Придется искупаться нагишом, вспомнить детство, – усмехнулся он, оглядываясь вокруг. Никого не было поблизости. Рядом паслась чья-то рыжая корова. Она удачно закрывала обзор из окон ближайшего дома за огороженным горбылем огородом.

Сергей скинул с себя футболку, спортивные брюки вместе с казенными трусами и, разбежавшись, нырнул. Холодная вода сначала захватила дух, затем приятно остудила горячее тело. Благодатная прохлада привела юношу в восторг. Из ласковой воды не хотелось вылезать, и Сергей решил добраться до острова. Потом через узкую протоку между ним и противоположным берегом к прекрасному пляжу, чтобы позагорать нагишом на кварцевом чистом песочке. Пацанами бывали не раз здесь.

С другой стороны острова были прекрасные рыбные места. Лет пять назад сосед родителей завез вырубленные яблони туда и утопил метрах десяти от берега. Затем долго прикармливал это место какой-то кашей. Предприимчивый мужчина вбил на том месте пару кольев для крепления лодки.

Сергей не раз с другом Колей ловил здесь широких лещей, горбатых окуней и желтоглазых серебристых плотвичек.

Заодно решил сегодня взглянуть, сохранились ли колья у острова, чтобы потом отправиться туда с кем-нибудь на рыбную ловлю.

– Чтобы не все время дома сидеть без дела, – вслух произнес юноша, направляясь к цели.

У острова Сергей перевернулся на спину и, не спеша, стал огибать его вплавь, чтобы выплыть к протоке и пересечь ее.

Минут через пять парень выбрался на белоснежный пляж и с удовольствием растянулся на нем, подставив тело солнечным лучам. Отсюда он заметил, что колья в рыбном затоне соседа на месте.

Сергей за последний год возмужал, раздался в плечах. Ежедневная зарядка в училище и физические упражнения прибавили сил и сделали его мускулистую фигуру еще стройнее. Высокий юноша замечал, как в увольнении на него с интересом поглядывали городские барышни. Он и сам засматривался на девушек на танцах в клубе моряков, но не решался подойти и познакомиться с ними. Друзья даже подтрунивали над ним, что такой статный и красивый парень обходится без общества хороших девушек.

– Так недолго остаться бобылем, – подтрунивали они над его нерешительностью.

Вдоволь позагорав, он решил осмотреть остров. Лениво переплыл протоку и выбрался на заросший осокой и заячьей капустой берег. Он знал, что за ближайшем кустарником, прячется довольно широкая полянка. Пацанами не раз укрывались на ней от преследования неприятеля, когда играли в «казаков-разбойников». Из-за чащи весело наблюдали, как по материковому берегу, топая, как лошади, азартно пробегали враги-разбойники. Тем мальчишкам не приходило в голову, что преследуемые ими казаки-ровесники, нагишом, держа нехитрые вещи над головой в руке, переплыли довольно широкое водное пространство и спрятались на необитаемом острове. Уже потом, после игры, долго и до сипа в голосе бешено спорили, обсуждая, разрешено ли правилами прятаться от преследования на другом берегу озера и, тем более, на самом острове. Но тогда так ни на чем не сошлись, разочарованно разбрелись уже в сумерках по домам. Каждый остался при своем авторитетном мнении.

Сергей улыбнулся, вспоминая это, пробираясь сквозь кустарник к полянке детства. Вот она. Он перешагнул через метровый олешник и остолбенел, едва не наступив на девичьи ноги.

Две абсолютно нагие девушки загорали на расстеленных полотенцах в цветочек. Одна из них, рослая и хорошо физически сложенная, лежала на спине, широко раскинув длинные стройные ноги. На лицо была накинута зеленая косынка. Видимо, чтобы не сгорел и не облупился прелестный носик. Ее хорошо сформированные груди привлекали особое внимание юноши. Между бугорками выступили крупные алмазные капельки пота. Они переливались на солнышке разными цветами радуги.

Другая, очень миниатюрная молодая женщина, лежала на животике, уткнув золотистую головку в худенькие ручки с многочисленными конопушками на узеньких плечах. Стройные полушария попки выделялись, как две ложки густой сметаны в темном и очень любимым юношей грибном супе. На фоне бронзовых ножек и закопченной солнцем спины казались неестественно бледными.

Обе обнаженные девушки не замечали нежданного гостя, столбом замершего над ними во всей нагой красе. Парень от удивления и растерянности не знал куда смотреть. Он смущенно отводил взгляд в сторону, но какая-то сила заставляла его снова поворачивать голову к заманчивым картинкам. Сергей впервые видел так близко раздетых молодых женщин.

Еще прошел миг-другой, пока рослая белокурая девушка не почувствовала присутствие постороннего человека над ними. Она рывком сдернула косынку с потного лица и замерла, не веря глазам. Затем зачем-то прикрыла обеими руками грудь и закричала, как резанная:

– Ты кто? Почему здесь? А ну отвернись, нахал!

Рыжеволосая девушка испуганно очнулась от вопля и живо повернулась к Сергею:

– Ты что? Не смотри на нас так!

Она схватила купальник и принялась надевать его. Сергей опомнился наконец, рывком, как необъезженный жеребец, заскочил за ближайший кустарник и затараторил пулеметом оттуда:

– Честное слово, я не знал, что вы здесь. Только хотел посмотреть на полянку. Мы прятались здесь пацанами всегда. Кому в голову придет, что здесь загорает кто-то.

– Почему тогда голый бегаешь по острову, как извращенец в поиске жертвы? – с сарказмом спросила светловолосая девушка, уже застегивая пуговицы халата.

– Так я переплыл сюда оттуда, думал, что никого нет здесь, разделся, чтобы не мочить вещи. Какой я извращенец? – оправдывался Сергей и подумал, что кто ему теперь поверит. Он махнул обреченно рукой на поселок и затем зачем-то добавил, глядя на рыжую девушку:

– Хотя такие жертвы украсят не только остров.

– Ишь ты, какой разговорчивый, а по виду не скажешь, что такой одичавший Тарзан комплиментами может сыпать, – рассмеялась светловолосая девушка.

– А мы на лодке добрались сюда. Тебе дать полотенце, а то застудишься ненароком, – попыталась смягчит остановку другая. Обе девушки уже оделись. Они стояли в коротеньких халатиках и насмешливо поглядывали на юношу за кустарником, прикрывшим парня до пояса.

Рыжая симпатичная девушка вдруг рассмеялась:

– Так это Сергей, Татьяна. И никакой не извращенец. Кто бы подумал о такой встрече, но мы вчера с тобой рассматривали фотографию выпускного класса моего двоюродного братика. И ты сказала, что он самый симпатичный из всех мальчиков. Вспомнила?

– Так в таком виде, Лариса, я не видела его, поэтому и не сразу узнала. Теперь разглядела и лицо, вижу, что на фото и здесь один и тот же молодой человек. Очень приятно познакомиться, – Татьяна жеманно протянула руку и сделала шаг к юноше. Потом вспомнила, что тот не одет, остановилась и спросила:

– Так дать полотенце-то?

– Нет, благодарю, мне вплавь удобнее без него. А что, Саша тоже приехал?

– Саша сейчас на заводской практике, а я с подругой уже дней десять, как к тетушке приехала, чтобы набраться сил, отдохнуть на вашей прекрасной природе. Ты же в мореходке учишься? – подключилась к разговору, как про себя окрестил ее Сергей, золотая девушка.

– Ну да, а ты?

– А мы в Петербургском государственном университете путей сообщения, между прочим – третий семестр.

– Так вы петербурженки? А почему железнодорожный? – удивился Сергей.

– А что в этом плохого? Мы потомственные железнодорожники, можно сказать. Наши папы работают в железнодорожном ведомстве. Мы по их стопам пошли. Ты приходи вечером на берег. Мы костер разведем, картошки испечем, познакомимся поближе. А то скучно очень у вас.

– Там мы и так познакомились, ближе некуда, – не удержалась подколоть парня Татьяна. Она хитро прищурила зеленые бесовские глаза и ждала ответа.

– Приду, – юноша не стал пикироваться с острой на язык девушкой. – Пока, русалки. Я молоко принесу к картошечке.

Он добежал до воды и, красуясь перед девушками, грациозно нырнул. Затем короткими саженками стремительно поплыл к берегу. Сергей обрадовался, что познакомился с девушками. Ему очень понравилась Лариса. Он надеялся, что теперь каникулы обретут для него приятный и волнительный смысл. Если, конечно, она станет не против их дружбы.

После дневной жары вечера у озера были не просто прекрасные. Они приносили наслаждение и покой. Легкий ночной бриз приносил к побережью все запахи таежного леса. Трудно оставаться равнодушным, купаясь в ласковом летнем вечернем тепле и в обществе девушек.

Молодость быстро сблизила, и молодые люди непринужденно болтали, пекли в ярком костре картофель. Сергей, как и обещал, принес с собой литр молока, чем сильно удивил

свою маму, когда попросил налить в банку.

Через пару вечеров, проведенных молодежью на берегу, Татьяна сообразила, что их новый брутальный знакомый явно симпатизирует худенькой Ларисе. Она попыталась оставить их одних, заметив, что подруга отвечает парню взаимным интересом. Но молодые люди энергично воспрепятствовали этому:

– Не уходи, пожалуйста, еще рано спать. Смотри, какой прекрасный вечер.

Татьяна осталась, но на предложение Сергея отправиться с ним на вечернюю рыбалку на следующий день, решительно отказалась:

– Это без меня, пожалуйста. Лариса любит удить рыбу. Ее отец приучил к мужскому увлечению. А я живу с мамой, поэтому я больше ягодница, чем рыбак. Да и червяков боюсь до мурашек на теле. Бр-р-р! Какая гадость!

– Тогда за нами наваристая уха, – сказал Сергей Татьяне, когда Лариса согласилась на рыбалку.

– Уходя на рыбалку, не забудьте удочки, – хмыкнула девушка.

Летняя рыбная ловля перед заходом солнца вызвала восторг Ларисы. Утомленное красное солнце неспешно уходила за горизонт. Озерная гладь отражала темнеющие берега, покрытые смешанным лесом. Над озером стремительно проносились птицы, вылавливая в полете на ужин стрекоз и водяных пауков. То там, то здесь всплескивала рыба. На глубине разыгрывалась обычная в жизни драма, хищные щуки гонялись за резвой плотвой и окунями. Те, чтобы не стать жертвами, выпрыгивали на поверхность, чтобы обмануть преследователей. На полусонной воде всплески расходились широкими кругами.

– Боже! Красотища какая, – воскликнула девушка. Сергей и Татьяна сидели с удочками на одной банке. Парень закрепил уключины лодки с каждого борта к колышкам. В трех метрах от борта замерли высокие розовые поплавки, готовые уйти под воду при любой поклевки. Парень приготовил для наживки вместо червей тесто по отцовскому рецепту. Он очень надеялся на хороший улов.

– Подсекай, клюет, – остановил Сергей лирические отклонения девушки.

Лариса со знанием дела подсекла и вытащила на свет приличного окуня.

– С почином вас, Лариса Николаевна! – успел сказать на это юноша прежде, чем его поплавок ушел по воду. Сергей подсек и потянул удочку. Тонкое удилище гнулось до самой воды. Тогда рыбак стал подтягивать леску к борту. На крючке сопротивлялся большущий лещь. Парень достал сачок и подвел под него. Затем рывком вытащил рыбину в лодку.

– Ого! – восхитилась девушка. – И вас с уловом, Сергей Глебович. Извините, настоящее отчество не знаю.

– Можно просто Сережа, – с улыбкой разрешил Сергей.

Вскоре рыбаки наловили полный судок рыбы. Солнце тем временем ушло за горизонт на заслуженный покой. Тотчас нетерпеливо примчалась любвеобильная ночь. Она по-хозяйски зажгла на чернильном небе множество лирических звезд. Те радостно вспыхнули и стали наблюдать сверху за рыбной ловлей влюбленной парочки. Но клев прекратился. Как отрезало, и поплавки безразлично торчали из воды без всякого движения.

– Все. Теперь до рассвета рыба ушла по своим семейным ямам. Домой можно отправляться! – воскликнул Сергей.

– Еще давай посидим просто так. Уж очень хорошо здесь, – попросила Лариса.

Молодой человек кивнул. Он убрал удочки, придвинулся к девушке и обнял ее за плечи. Лариса прикоснулась щекой к его лицу и замерла. Так и просидели до полуночи влюбленные молодые люди молча, время от времени целуясь. От воды исходил запах водорослей, рыбы. С берега бриз приносил пряную волну запахов зелени и зреющих в садах яблок. Рогатый молодой месяц разделил озера серебряной полосой на две части. Природа создала лирическую атмосферу и, казалось, любовалась молодостью, их безмятежной любовью.

На следующий день уха удалась на славу Сергею. Он принес из дома лук, укроп, черный перец и из металлических прутьев треногу с закопчённым на частых кострах котелком. Девушки позаботились о посуде и почистили в озере рыбу. И вскоре на жарком костре забурлила настоящая уха в котелке. Молодежь с аппетитом ела ее и нахвалила кулинарное мастерство юноши.

– Это кто же научил тебя так готовить? – спросила Татьяна.

– Да каждое лето с отцом отправлялись на два-три, а то и четыре дня в лес на берегу озера. Там и питались исключительно рыбой и грибами, ничего не брали с собой, кроме хлеба.

– А где ловили рыбу, не за островом? – заинтересовалась Лариса.

– Нет. Далеко отсюда. Там вытекает из озера река Западная Двина. Она впадает небольшим ручьем вообще-то с другой стороны озера, с севера-востока. Затем протекает по нашему озеру, можно сказать так, и вытекает уже широкой рекой с востока. Вот там мы и обитали на побережье озера. Рыбу ловили, грибы собирали, ягоды.

– И я хочу туда, – Лариса посмотрела на парня.

– Так за чем же дело стало? Завтра и отправимся часиков двенадцать дня. До вечера доберемся, рыбки наловим и на боковую до утренней зорьки.

– А на боковую на чем? Неужели прямо на земле? – Татьяна поморщилась. – Я люблю удобство, например, чтобы матрасик был, простынка.

– Удобства тоже будут, но минимальные. Двухместная палатка, спальные мешки. Если удастся, то разыщем наш большой шалаш. Так что и для тебя найдем удобное местечко, если надумаешь.

– Нет, сами отправляйтесь к черту на кулички, а я позагораю здесь лучше, – конечно, девушка лукавила. Она хотела бы увидеть новые прекрасные лесные места, но и мешать влюбленным не хотела. Уж очень светились они, казалось, искренней любовью изнутри души.

На следующий день Сергей приготовил лодку к походу. Кроме рыболовных снастей, палатки, спальников, посуды, котелка и топора с ножом, еще уложил, как он теперь по-моряцки называл, в форпик и ахтерпик пару специальных ковров. С одной стороны они были из защитного от холода материала, с другой – шерстяное для тепла покрытие. Юноша заботливо сложил их и запихал к спальникам в закрытое помещение под банками носовой и кормовой части. Один коврик под палатку, другой на случай, если девушка вздумает позагорать на берегу.

Ровно в полдень Лариса в брюках и блузке с длинными рукавами, в полусапожках на ногах торжественно зашла на борт лодки. Сергей дал команду к отплытию и оттолкнул веслом судно от берега. Под прощальное помахивание платком Татьяны юноша лихо развернул лодку на курс и приналег на весла. Посудина набрала скорость и стала удаляться от берега.

С середины озера открывался чудесный вид. С одной стороны возвышался берег, поросший высокими мачтовыми соснами и развесистыми елями. С другой – пологий берег окружал роскошный лиственный лес. Молодые люди проплыли мимо многовековой дубовой рощи, которая раскинулась возле большого затона с многочисленными нежными бело-розовыми лилиями и ярко-желтыми кувшинками на воде. По берегу росла сказочная сочная зеленая трава-мурава и голубенькие цветочки-колокольчики.

– Чисто русалочье царство, – восхитилась девушка.

– Не без этого, – гордо ответил Сергей. – И замечу, что в этой прекрасной роще, кроме дивных русалок словно из русских сказок, обильно растут белые грибы. В сезон не меньше ведра нарезал там.

– Не боялся, что русалки утащат к себе?

– Нет, они только по ночам выходят, чтобы цветов нарвать и сплести из них венки на головы. А я в это время всегда рыбу удил в другом месте. Моя русалка не появилась еще.

– А теперь?

– В лодке плывет со мной за туманом и запахом тайги.

– Что же, она похожа на утопленницу?

– Нет, она обладает вечной молодостью и красотой. У нее золотые волосы и чарующий голосок. Там, где она пройдет, хлеб родится лучше на земле.

– Как ты красиво умеет обольщать девушек будущий капитан дальнего плавания.

– Не девушек, а девушку, замечу.

Так за разговором добрались до узкого перешейка, который разделял озеро на две части. Природа, видимо, решила сделать такой подарок для населения поселка. Здесь женщины переходили вброд на другой берег по ягоды. Мужчины перебирались на сенокосные угодья.

Сергей, упираясь в дно перешейка веслом, переправил лодку на другую половину озера. Там причалил к берегу и предложил перекусить Ларисе, что бог послал. Он прихватил с собой на этот случай огурцы с огорода и несколько бутербродов с салом.

Сидя на поваленном дереве, принялись за трапезу. Лариса заметила, что ее капитан поглядывает с тревогой на горизонт.

– Что-то не так? – спросила она.

– Да солнышко сегодня было с утра красным.

– И что беспокоит тебя?

– Слышала такое выражение: если солнце красно по утру, то моряку не по нутру. Успеть бы до урагана, вон, уже появились первые тучки, – Сергей указал на горизонт.

– Да не похоже что-то – вон, как солнышко палит, и небо совсем над нами чистое. А те тучки далеко, успеем.

– Хорошо бы!

Юноша заметил, что Лариса поела, сказал:

– Тогда в путь, труба зовет на подвиги народ.

Сергей греб сильнее в этот раз. Мимо проплывали во всей красе липовые, кленовые и березовые рощи. Девушка любовалась местными красотами и не замечала, как начало хмуриться небо, вода зарябила под усиливающимся ветром.

До цели оставался километр. Отсюда можно было уже видеть просвет, где начинал свой бег река Западная Двина. Однако еще больше усилился ветер, поднялась большая волна. Сергей с трудом преодолевал встречное сопротивление. Вскоре ветер уже свистел в ушах, небо окончательно потемнело, установились сумерки.

– Скоро хлынет ливень, – сказал Сергей, нужно искать укрытие пока не поздно. Он заметил песчаную косу на берегу и направил лодку туда. Время от времени сверкала молния и доносился гром.

– Ничего, под деревом переждем и дальше отправимся.

– Ни в коем случае не становись под деревом в грозу. Молния поражает в первую очередь высокие объекты.

– Тогда куда?

– Я уже приметил песчаную косу, на ней отлежимся, пока не успокоится ураган.

– Под проливным дождем?

– Ну да, но в сухом месте, если успеем добраться раньше его.

Лариса не поняла его, но замолчала, доверилась опыту своего парня.

До берега не успели добраться сухими. Небо, словно раскрылось, давая возможность потоку воды остудить перегретую жарой землю. Лютый дождь не щадил и молодых людей. Они вымокли до нитки, прежде, чем лодка воткнулась в песок.

Алексей выскочил из нее и помог выбраться Ларисе. Затем выкинул на берег все вещи, лежавшие в лодке. Он развернул лодке плашмя к берегу и стал ее переворачивать. Девушка поспешила на помощь. Вокруг сверкала молния, раскаты грома закладывали уши, взбесившийся дождь бил крупными каплями по путешественникам. Вмиг похолодало, но молодые люди пока не замечали этого.

– Нам нужно два раза перекантовать лодку, чтобы одним бортом угодить вон на тот валун, – Сергей указал на большой камень, торчавший одиноко на песчаном берегу.

Вскоре им удалось это. Лодка легла бортом на камень и днищем к небу, образовав укрытие.

– Ныряй скорее туда, – молодой человек указал девушке на щель. – И сразу снимай одежду с себя там, а то заболеешь еще. Он сам на ходу скинул спортивные брюки и рубашку.

Лариса юркнула ящерицей в укрытие. Следом втиснулся Сергей. Он подполз к ахтерпику и достал два пледа оттуда. Затем помог Ларисе стянуть одежду и, расстелив один плед, подтолкнул девушку на него, другим укрыл ее.

– Белье тоже скинь, потом высушим. Сейчас не до этикета.

– А ты?

– Я рядом! Другого места нет у нас.

Сергей разделся и залез под плед, заботливо спросил, обхватывая тело девушки:

– Продрогла?

– Есть маленько, – Лариса прижалась к парню.

Дождь стучал по днищу, молния сверкала так, что освещала внутри укрытие, раскатистый гром как бы не советовал показывать наружу нос. Но молодые люди и не спешили уже. Им было хорошо под лодкой. Мягко на песке, сухо и даже тепло между шерстяными пледами.

Сергей нежно прижал к себе девушку и поцеловал ее. Она ответила на ласку и откинулась на спину, потянув на себя любимого человека. И с ними случилось впервые то, что заложено природой. И это произошло под лодкой под гром и молнию. Затем долго лежали счастливые, прислушиваясь к брюзжанию непогоды. Им не хотелось сейчас, чтобы быстро прекратился ураган.

Молодые люди вернулись домой через четыре дня с рыбой и полным ведром черники. Татьяна изумленно наблюдала за подругой и парнем.

– Да вы, как будто много лет провели вместе. С полуслова понимаете друг друга, повзрослели, загорели. Как на пользу пошла вам вылазка на природу.

Молодые люди переглянулись и весело рассмеялись. Они точно знали, что не расстанутся и в городе. Они нашли себя в деревне.

Количество отзывов: 2
Количество сообщений: 1
Количество просмотров: 65071
Рейтинг произведения: 14
Рубрика: Литература ~ Проза ~ Рассказ
Свидетельство о публикации: №117121781162
© Copyright: Алексей Тверской, 17.12.2017г.

Всем доброго времени суток! Хочу рассказать вам свою курьезную историю из детства. Если честно, до сих пор не могу понять, как я согласился на такой поступок.

Каждое лето я ездил на каникулы к бабушке и дедушке в деревню. У них есть дом с садом, и первое время я играл именно там, не выходя на улицу. И все было хорошо, я помогал бабушке в саду, а деду по дому, пока не познакомился с сельским пацаном — Сашкой. Мы с ним одногодки — по 11 лет нам всего тогда было. Пацан он прикольный, с ним никогда не было скучно. И мне это нравилось, с нами происходило много передряг, и, было весело. До этого момента… (добавлю, что больше я в деревню не заявлялся, от стыда.)

В общем, играли мы с ним в карты около пруда, а рядом милицейская машина стояла (тогда еще милиция была), там местный алкаш (уже не помню его имени) перепил самогона и закрылся в доме со своей женой — требовал ящик какой — то сибирки (водка что ли из Сибири, не знаю), и грозился убить заложницу (свою пассию). Ну, мы с Саньком внимания не обращали, это не первый раз было, и финал всегда был одинаковый — дебошир попросту засыпал. И, сидим мы, играем в «дурака», и тут мне Сашка говорит: » Слышь, а тебе слабо из бобика (милицейской машины) значок украсть? ( Санек, видимо, уже приглядел побрякушку). Я тогда мелкий был, не понимал, чем это закончиться может, ну, подумаешь, взял значок, потом верну. И пошел.

В бобике никого не было, все милиционеры переговоры с алкашом вели, и я подумал, что никто не увидит. Эх, увидели).Хватаю я этот значок, и стою, выпендриваюсь перед Сашкой. «- Ну вот, видишь!». А он мне машет чего — то. Я оборачиваюсь, а там уже алкаша скрученного выводят (конечно же он спал, не знаю зачем скрутили), и меня один, походу главный из отряда увидел, и кричит: » Эй, ты чего там делаешь, засранец?», и побежал в мою сторону. Я стою, не знаю чего делать — в общем в ступоре (я городской, а городские всегда немного сцыкуны), и тут Сашка кричит: «Беги, беги, дурак!» — и сам драпу дал с истерическим смехом. Я никогда так не бегал. Наверное, минут 15 бежал без остановки, до дома добежал и в кустах спрятался. И час где — то просидел, боялся вылазить. В общем, к вечеру вылез, и, дай, думаю, посмотрю, что ж за значок — то такой, из — за чего весь день коленки тряслись? И что вы думаете? Обронил я его, еще у самой машины, откуда драпу дал, причем, кепку тоже потерял. Ну, видимо, по этой кепке меня и вычислили. Утром пришли двое в форме, стали бабушке про меня рассказывать, мол, воришка и все дела. Было очень стыдно. А Сашку не ругали, чистый из воды вышел. Ну, меня обида взяла, и больше я с ним не общался.

Поэтому, выбирайте друзей правильно, и думайте о своих поступках.

Данная история произошла со мной в далеком детстве, так что некоторые моменты будут раскрыты не полностью. Как бывает у всех детей — на время летних каникул они отправляются в деревню к родственникам. На тот момент мне было около 8 лет: низкий, немного худощавый мальчуган; очень боялся темноты, но также любил узнавать что-то новое для себя. У моих родителей был выбор: отправить меня в село к бабушке Тамаре или же в детский санаторий «Морской Путь». Так как я давно уже не видел свою бабулю — я напросил ехать к ней. Конец мая, жаркий вечерок… Мы уже близки к нашей цели, но мне как-то не по себе, все время бросает в дрожь. Родители решили вздремнуть, а я в этот момент слушаю радио, которое играет в автобусе. Вот мы уже подъезжаем к воротам села Березовка. Автобус доехал до конечной остановки, теперь мы направляемся к дому моей любимой бабули Тамары. Встречают нас как полагается. Немного посидев с родителями на кухне я пошел в свою комнату; ничего тут не изменилось за последние несколько лет(был я у нее года 2-3 назад). Лег на кровать и заснул. На следующее утро проснулся в доме совершенно один, так как никого не слышал и на мои вопросы никто не отвечал. Переоделся, взял в руки игрушечный пистолет и пошёл проверять дом, но никого не нашёл. Обычно, ребенок в моем возрасте впадет в панику или начнет громко плакать, но я решил заглянуть к соседям справа(они приходили на мой 5-ый день рождения и я, хоть очень смутно, но мог узнать их). Позвал соседей, те очень удивились тому, что я делаю на чужом участке. Я рассказал им всю историю, а они лишь пожали плечами и рассказали, что моя бабуля умерла пару дней тому назад. После данных слов я очень долго плакал, хоть соседи пытались меня успокоить всем подряд. Дальше, они уже со мной, отправились обратно в дом Тамары. Так как я был мал — не знал телефона своих родителей, тогда мы все вместе искали его в доме(записную книжку я так и не нашёл). Уже наступил вечер, а мы только нашли городской номер моего папы. Был сделан звонок и, как я услышал по крикам из трубки, они уже направлялись ко мне. Полная луна… На последнем автобусе приехали мои родные. Так как никто не понимал, что же все-таки происходит — было решено переночевать у соседей, а отец пошёл в домик бабули. Дальше все происходило как в каком-то кино: ближе к самому утра я услышал очень громкий вопль моего отца, дальше ещё один. Через несколько минут дядя Коля(сосед) побежал на помощь. Ничего не рассказывая папа собрал вещи, забрал нас и мы поехали домой. Вот уже прошло больше 5 лет и родители только сейчас рассказали мне всю историю. Коротко она звучит так(от лица отца): в полночь начались шаги в доме, далее кто-то решил поставить чайник, через пару минут я увел Тамару; она была вся в белом, долго смотрела на меня, но потом начала звать к себе, на тот свет. Вот тогда у меня нервы и не выдержали, после моих криков она исчезла и в комнату вбежал Коля. Данная история очень часто повторялась у меня в голове, но, увы, ответом на свои вопросы в ней я не находил.

Текст книги «Однажды в деревне. Сборник рассказов»

Автор книги: Наталья Мозилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

СЕЛЬСКАЯ ИРОНИЯ СУДЬБЫ

1.

Семьдесят седьмую годовщину революции семья Расторгуевых и их гости встречали в бане. Это не было традицией. Каждый год седьмого ноября они не собирались на скамейках и пологах. Они не ходили в простынях, как в тогах и не цитировали под пиво Ленина. Так распорядился случай.

Седьмое ноября – большой праздник в деревне. Кто не бывал в селе на Октябрьскую, считай, жил зря. После распада Союза её отмечали с особым настроением: истинные коммунисты и их дети садились у телевизора, ругали власть и вспоминали резко посветлевшее прошлое. Отныне натуральные хозяйства крестьян-единоличников и горожан, сбежавших от надвигающегося капитализма, держались только именами Ленина и Сталина. А кого ещё можно было противопоставить Горбачёву, Ельцину и своре косноязычных жутко далёких от народа политиков? В Бога ещё верить не привыкли, а в вождей не отвыкли.

Дата резкого исторического разворота перестала быть выходным днём. Новые власти чурались любой связи с советским прошлым. А что делать русскому народу, если три поколения его в начале ноября праздновали и веселились?

Сергей и Людмила Воробьёвы вырвались в деревню на выходные, а на седьмое, которое выпало на понедельник, взяли отгул. По этому случаю глава семейства Расторгуевых – дядя Егор – заколол барашка, его жена Марина напекла пирогов, и все готовились праздновать с выпечкой, самолепными пельменями и бутылкой самогона. Но тут дядя Егор, хозяйство которого всегда строилось по принципу «что хромает – то идёт», вдруг вспомнил, что он не убрал на зимовку пчёл. Надеялся достроить омшаник, но осенние хлопоты навалились все разом, морозить стало уже с конца сентября, а в середине октября выпал снег. До сего дня улей стоял в предбаннике, но это же не по-хозяйски, помёрзнут. Решили перенести его в подвал.

– Давай-давай, – кричал Сергей, подгоняя Егора. Улей хоть и весит не более 60 килограммов, нести его неудобно, прихватиться не за что.

– Что давай? – огрызался Егор. – На вот, иди вперёд, я тебе место уступлю! Не чуешь что ли, какую гробину тащим?

Сергей, конечно, не чуял. Его рост сантиметров на двадцать превышал рост Егора. По законам физики вся тяжесть ложилась на руки хозяина. Гость пожал плечами и поменялся с Егором местами. У крыльца Сергей поскользнулся и упал. Следом на него улей. Мужчина выругнулся. В ящике послышался тревожный гул. Егор упал на улей следом.

– Чай, смотреть под ноги надо!

– А я не смотрел что ли? – отозвался Сергей и поспешил поменять тему. – Ого они там! я думал спят…

– Ага, спят. Они там мёд жрут, да «интернационал» поют. Всё! Хватит валяться, понесли уже!

И мужчины снова поменялись местами, преодолели крыльцо, сени, внесли в дом. Но в подвал улей влезать не хотел никак. Крыша застряла в проёме. Сергей развернул ящик и стукнул по ней кулаком.

– Раз, два, три! Давай, тащи! – улей погрузился в подвал. Егор стал тянуть его изо всех сил. Крышу пчелиного домика приподняло. Несчастные насекомые, разбуженные падением улья, а затем ударами Сергея, полетели на свет. Сотнями.

Женщины побросали пельмени и с криками побежали на улицу. Дети играли в комнате,

– Костя! Света! Юля! Быстро из дома! – кричала Марина, из дверного проёма. У неё с детства аллергия на пчёл. Вынести своих детёнышей из избы, захваченной полосатыми разбойниками, она не могла. Женщина открыла дверь и ждала, когда дети сообразят, что произошло. Дети выбегали одетые, как при пожаре: у первого валенки обуты неправильно, другой – без штанов, у третьего – вообще одна нога босая.

Тем временем пчёлы разлетелись по всему дому. Как пьяные матросы, разбуженные выстрелом «Авроры», они бились о стёкла, тыкались в стены, падали на пол и, конечно, жалили всех, кто попадался на пути. Кошка Муська, ждавшая на кухне кусочек мяса, сначала было решила, что вот он – её звёздный час. Женщины убежали и оставили фарш с уже слепленными пельмени на столе. Кошка прыгнула на стол и с теста прикатила к морде начинку. Но потом две пчелы поочерёдно сели ей на нос. Муська мяукнула и пулей понеслась в подвал. Пока Сергей отбивался от насекомых, Егор протолкнул улей на кухню, выскочил, накрыл его крышей, и вместе с товарищем побежал из дома. Да, освободить избу от пчёл, это не Зимний дворец от матросов, но, безусловно, годовщина революции приобрела героическую окраску.

– Ну, у тебя и рожа! – смеялся под дверью, взглянув на Сергея, Егор. Один глаз его мгновенно закрылся от укуса, щека распухла, на лбу набухала шишка.

– Рожа-рожа – передразнивал Сергей. – А ты, сучий потрох, не видел, что у тебя улей в подвал не пролезает?

– А ты на что?

– Да, хороший хозяин, померил бы сначала! – Сергей снял с рукава сонную пчелу и прижал её к щеке Егора. Егор вскрикнул.

– Дурак что ли? – Он сжал кулаки и грозно двинулся на гостя.

– Теперь и ты понял, что такое пчёлы, – Сергей отбежал на безопасное расстояние.

– Дебил, – уже мирно сказал Егор, вытаскивая из щеки пчелиное жало. Сергей потрогал глаз, пощупал лоб, затем щёку и начал хохотать. Егор рассмеялся, глядя на его.

– Чёрт! Надо же так!

– Да, чуток не рассчитали.

– И что теперь?

– А хрен его знает. Надо к пчеловоду идти, у которого я пороек брал.

– Может, дихлофосом их? – предложил Сергей.

– Вот своих заведёшь – и дихлофось. А мне пчёл сохранить надо. Знаешь, сколько я мёда накачал?!

Сергей поправил шапку и вслед за хозяином вышел на улицу. Он зачерпнул в пригоршню снега, слепил комок, приложил его к брови. Сразу стало немного легче.

2.

Сосед-пчеловод – дядя Миша – выспросил все детали ЧП, а потом начал безудержно смеяться.

– Хорош ржать! – возмущался Егор. – Не вижу ничего смешного! – Сергей всё это время вовсе стоял в стороне, чтобы не показывать старику опухшей физиономии.

– Всё, всё! – говорил сквозь слёзы дядя Миша. – Только один вопрос. Слушай, так ты реально в подвал их хотел убрать?

– Да. Ты же сам мне сказал!

– Ой, не могу! – дядя Миша залился смехом пуще прежнего. – Держите меня семеро!

– Дядя Миша, я тебе сейчас по морде дам, – обиделся Егор. – Сам научил, а теперь ещё и издевается. Может, ты специально эту диверсию продумал?! – дядя Миша сел на приступки и закрыл лицо руками, хохоча и вытирая слёзы, выступившие от смеха. -Сраный Троцкий! Щас я тебя проучу.

– Всё, всё! – дядя Миша примирительно вытянул вперёд руки. – У тебя дымарь-то сохранился?

– Сохранился.

– Надо их сейчас в одно место согнать, а потом на совок и в улей. Только ты это… сначала окна покрывалами закрой. Надо им ночь устроить.

– А ты опять не шутишь?

– Да, что я, белены объелся?

– Одевайся! Вместе пошли, – дядь Миша вздохнул, исчез за дверями, потом через пять минут появился в фуфайке с пчеловодческой сеткой и дымарём. Дойдя до Сергея, который мялся посередине тропинки, он пожал ему руку, но говорить о его внешнем виде не стал. Не пчеловод что ли? И с самим всякое бывало.

Проникнув в дом, мужчины первым делом вынесли оттуда съестное, электроплитку и недоделанные пельмени. Женщины и дети сидели в бане. Стало ясно, что до полной победы над противником семейство будет ютится там. Пчёлы всё ещё зверствовали. В тепле они проснулись и сновали из комнаты в комнату в поисках пыльцы. На то, чтобы их собрать, мужчинам потребовалось около трёх часов. Всех-не всех, но большую часть поройка собрали и вернули под крышу улья. К счастью, Егор вовремя закрыл её, и матка не успела вылететь и вывести за собой остальных.

– Ну, что дальше, дядь Миш? – Егор присел на табурет и смотрел на одинокую пчелу, застывшую на покрывале.

– Дальше убирать их надо. Хочешь, ко мне в омшаник отнесём?

– Не, а весной снова их волочить? Тяжело же. А, может, в подвал?

– Можно и в подвал. Только как же туда убрать? Вы же уже пытались.

– Осторожно.

В этот раз в подвале сидел Сергей. Егор аккуратно поворачивал улей, и ящик всё-таки убрался, не задев краёв окошка. Пчелиную революцию подавили три покусанных диктатора. Дядя Миша ушёл, Сергей и Егор посмотрели по сторонам – требовалась изрядная уборка. Выпуская дым, которым собирали пчёл, открыли двери, и в избе стало не больше трёх градусов тепла.

– Мужики! Вы всё? – заглянула в избу Людмила. – Есть пошли. Уже три раза всё остыло.

– И то, правда, – отозвался Егор. – Жрать хочетсяяя!

Мужчины встали и вышли.

3.

В бане было тепло и пахло едой и вениками. В нескольких половицах зияли дыры, прогрызенные крысами. На пологе расстелили белый мешок из-под сахара и устроили целую поляну: соленья, пироги и пельмени. Три скамейки расставили по бане так, чтобы каждый мог подойти к яствам. Дети уже наелись и играли на полу.

– Марин, а дай бутылочку. Ты же прятала. Знаю, где-то в бане лежит, – Егор жалобно посмотрел на жену. Она встала, достала из-за печи бутылку самогона и подала мужу.

– Смотри, только в честь праздника.

Самогон налили в литровый ковш, которым Марина обычно черпала кипяток.

– Ну, за успешный исход дела! – сказал Егор, отхлебнул и передал свою чашу Сергею. Сергей зачем-то левой рукой перекрестил самогон, отхлебнул и передал Людмиле.

– Закусывай, закусывай! – торопила Марина. Все дружно навалились на еду, повеселели, глаза стали добрые и посоловевшие. Через пять минут в бане зазвучал «Интернационал».

– Вставай, проклятьем заклеймённый,

Весь мир голодных и рабов! – пел Егор. К его баритону подключился бас Сергея.

– Кипит наш разум возмущённый

И в смертный бой вести готов.

Дальше уже и женщины не стерпели и продолжали вместе с мужьями:

– Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим,

Кто был ничем, тот станет всем! – дружно пели собравшиеся.

– Вот, Егор, хорошо вам, – прервался Сергей, – сидите в деревне не видите, что в стране творится. Вот это вот – «кто был никем, тот станет всем» – задолбался смотреть! Всякий третий безмозглый урод, двоечник, новым русским становится, «Жигуль» покупает.

– А тебе-то что, Серёг, завидно? – откусывая огурец, подзадорил гостя Расторгуев. Сергей отхлебнул из ковша, занюхал рукавом и сквозь слёзы продолжил.

– Я, Егор, честный работяга. Ты знаешь. Двадцать лет на одном заводе, пока его эти суки не распродали. Мне за державу обидно, Родину дербанят! – женщины переглянулись и, точно по команде, затянули:

– С чего начинается Родина?

С картинки в твоём букваре.

С хороших и верных товарищей,

Живущих в соседнем дворе…, – мужчины тоже подключились и дружно подвывали. Не всегда к месту, но всегда старательно. На колени залезли дети и тоже запели. Каждый из этого кружка чувствовал себя подпольщиком, надеясь, что однажды коммунизм победит и всё, что с ними происходило, приобретёт особый смысл. Под потолком качалась паутина. В печке трещали дрова. Из тёмных углов выглядывали длинноногие поганки, которым в бане было и тепло, и влажно.

декабрь 2017 г.

ВЕЛЕСОВ ХУТОР

1.

Максим не отрывал глаз от дороги. Каждый шаг давался с трудом. Прошлогодняя трава спутывала ноги, а грязь скользила и хлюпала. Это летом здесь сухо и можно рассматривать синие и туманные дали. В мае путь до Велесова хутора осилит лишь тот, кому это действительно нужно. Максиму – четырнадцать. И ему нужно. Их корова пропала два дня назад. После безрезультатных поисков родители решили, что найти её может только колдун с болот. В одиночку на хутор не пройдёшь: нужно знать заповедные тропы. Вот и Максима отправили с тёткой Агрофеной. Эта красивая сорокалетняя вдова часто бывала у Петра Ивановича. То погадать сходит, то по доброте душевной продуктов ему отнесёт. Говорили, что упрашивала старика передать ей дар, только он баб в ученицы не брал. Дескать, тяжесть его знаний достойно вынесет только мужчина.

Ветер шумел клейкой молодой листвой. Щебетали иволга и певчий дрозд, а в чаще леса между молодых берёз перекликались зяблики. Под старой коренастой сосной тётка Агрофена предложила отдохнуть. Максим заметил, что это место не однажды использовали для привала: к осиновым пням была приколочена ива, образуя что-то вроде скамейки. В траве под берёзой он увидел скомканную пачку из-под «Беломора» и битые бутылки.

Путники сели и поставили в ногах корзинки с подарками.

– А, расскажи мне про колдуна? – начал Максим. – Какой он?

– Какой…, – Агрофена задумалась. – Он другой. Таких людей давно не стало. – Максим пожал плечами.

– Ну, представь, что на землю нашу напал враг. Что ты сделаешь?

– Чё думать-то? Возьму автомат и пойду воевать, – Агрофена улыбнулась.

– Вот. А Пётр Иванович такие слова знает, которые могут страх нагнать на любого врага и оружие не потребуется. И не то что воевать, они к нашим границам даже не приблизятся, – женщина подняла лицо к солнцу и от удовольствия прикрыла глаза. Ветер обдувал пряди волос, выпавшие из-под платка. По фуфайке ползла божья коровка.

– Что-то сказки какие-то…, – Максим недоверчиво посмотрел на Агрофену. Она открыла глаза и с раздражением в голосе спросила.

– Вот видишь. Ты не веришь. А раньше в этом никто не сомневался, и потому это работало.

– Ну, допустим. А как он видит про людей всё?

– Это совсем просто. Сам поймёшь. А, если не поймёшь, я тебе на обратной дороге расскажу. Только смотри за ним внимательнее, – Максим вошёл в азарт.

– И что, он всё знает?

– Всё.

– И обмануть его нельзя?

– Ещё никому это не удавалось.

Агрофена вынула из корзинки банку с водой, отпила. Предложила Максиму, но он отказался. Очень ему захотелось колдуна провести. Быть такого не может, чтобы старик всё про всех знал. Под предлогом, что ему надо отлить, Максим забежал за сосну и во мху под корягой спрятал десяток яиц. Он решил, что для старого колдуна много двадцать штук, и на обратной дороге он их прихватит. Если же Пётр Иванович каким-то волшебным образом про это прознает – в чём Максим сильно сомневался – то не такой уж это и грех.

Остаток дороги тётка Агрофена с жаром рассказывала про чудеса лесного колдуна, и Максим уже не сомневался: каждое её слово – чистый вымысел.

2.

Дом Петра Ивановича возник внезапно, точно выскочил из-под земли. Всё ёлки, да берёзы, берёзы, да ёлки. И вдруг на пригорке за плотной стеной деревьев появилась поляна с лесной избёнкой. У неё, как в сказке, даже курьи ножки имелись: жилые ярусы находились на семиметровых металлических сваях. Назначение конструкции для Максима осталось тайной: то ли весной вода заливала поляну, то ли от грызунов. Колдун перед избой сидел на солнцепёке и рубанком сглаживал бока новенькой лодки. Это был коренастый мужик лет шестидесяти. Выглядел он совершенно заурядно, если не считать густой седой бороды и разноцветных глаз – один серый, а другой зелёный. Из-под фуфайки торчала клетчатая рубаха. Рабочие тёмно-синие брюки, какие носили мужики с фермы, и обычные резиновые сапоги. В них, уткнувшись носом, спала молодая красивая лайка. Она попыталась вскочить и принять гостей, как это у собак положено, но дед прикрикнул на неё. Псина послушно положила голову на лапы и хитро сощурила глаза, как бы намекая, что следит за пришедшими и расслабляться нельзя.

«Интересно, – подумал Максим, – куда ему лодка? Здесь же до реки километров пять. Или есть другая река? Ладно, потом спрошу». Старик даже не взглянул на Максима. Недолго обсудили с Агрофеной деревенские новости, потом ушли в избу.

– Подожди здесь, – сказал колдун. – Мы недолго.

Максим обошёл всю поляну. За избой он нашёл кострище, выложенное камнями и черепа животных, на кольях. Похоже, что коровьи, поскольку торчали рога солидной длинны. На берегу маленького пруда лежали белые кости, напоминающие человеческие. Всё было странным, но не пугающим. Максим сел на скамейку под ракитовым кустом и стал слушать птиц. Слева, в лесу, точно суетливая баба, причитала кукушка. Справа, с болота, слышался нервный стук чёрного дятла. Шелестели сухие травы. По ним перелетали бабочки-крапивницы. Очень скоро парень погрузился в сон, но минут через двадцать его разбудили шаги тётки Агрофены.

– Зовёт, – сказала она с блаженной улыбкой на устах. «Вот, сумасшедшая, – подумал Максим. – Она серьёзно верит в эти бредни?».

Поднявшись по сухой скрипучей лестнице на высокое крыльцо, Максим впервые за день увидел невероятную прелесть этих мест. За жидкими верхушками болотных деревьев в каком-то километре от хутора разлилось огромное озеро. Оно было синим-синим, и, судя по всему, питалось мелкими ручьями и речушками. С севера озеро закрывал высокий сине-зелёный холм с жидкой растительностью, а по берегам стелился розоватый кустарник. Про это озеро не знали ни родители парня, ни охотники, ни даже дед, который жил километрах в пяти отсюда.

Максим открыл дверь в избу. На него пахнуло травами и вощиной. В полумраке у печи в рубашке и чёрном войлочном жилете сидел Пётр Иванович. На столе стоял медный таз, а рядом – кувшин с родниковой водой. Под потолком на верёвках висели травы и снадобья. Они почти перекрывали мутное зеркало в простенке между окнами. Лежанка на печи была прикрыта заячьим тулупом, а в углу над сундуком висело охотничье ружьё.

– Садись, – приказал старик. – Давай руки.

– Как давать? – не понял Максим.

– Протягивай их ладонями вверх над тазом.

Максим подчинился. «Любопытно, – думал парень. – Он что же, по ладоням моим читать будет?». Колдун закатал парню рукава и взял кувшин с водой. Затем он стал медленно лить из него на ладони, нашёптывая заговор.

«Вода-водица, небесная царица,

С неба пришла, в землю ушла,

Вода-водица, земляная царица,

Из земли пришла, на небо ушла…»

Струйки воды стекали по рукам и мелодично ударялись о стенки таза. Максим рассматривал старика. Суровый дед. Табаком несёт от него, как от Тараса Бульбы. Ручищи большие, жилистые. На правой – татуировка. «Эх, неудобно кувшин держит, не рассмотреть, что там. Вроде, летописец, а, может, и нет», – Максим следил за каждым действием колдуна, стараясь понять побольше и про него, и про его метод. По рукам было заметно, что колдовством Пётр Иванович занимался не всю жизнь, было в ней место и физическому труду. Наконец, вода закончилась. «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь!» – старик перекрестил воду. Затем подал Максиму полотенце с колен, и тот вытер руки. Пётр Иванович склонился над тазом и стал смотреть на дно. Парень сделал то же самое, но видел только воду и отдельные капли на красно-коричневых стенках.

– Стоит ваша корова на брошенной ферме возле кучи старой соломы. Там найдёте и её, и телёнка.

– Ничего себе! А как вы это увидели?

– Посмотрел и увидел, – ответил старик.

– Так я тоже смотрел, но ничего не увидел, – не отступался Максим.

– А ты и не хотел увидеть.

Максим хотел ещё много всего спросить, но вместо этого встал, поблагодарил колдуна и подал ему корзину с яйцами и пирогами. Он слегка поклонился и поставил корзину на скамейку к печи.

– Ещё передай отцу, чтобы ногу правую берёг. Смотрел, куда вступает. А тебе…, – Пётр Иванович помолчал. – тебе желаю остерегаться своего неверия. Следует его оставить там, где положил.

Максим ещё раз поблагодарил и вышел на улицу. На крыльце он снова задержался, чтобы посмотреть на озеро. По небу плыли кучевые облака. Заметно похолодало. Колдун вышел следом и встал тут же, опершись локтем на перила. В руках у него была трубка, из которой он вычищал и бросал по ветру перегоревший табак.

– Понял, зачем лодка?

– Понял. А там хорошо клюёт?

– У меня всегда хорошо клюёт, – улыбнулся старик, показав парню свой желтозубый рот.

– А что это там такое по берегу?

– Багульник цветёт. Чувствуешь воздух сладкий? Это из-за него.

Из-за дома вышла тётка Агрофена. Ветер, как парус, раздувал её цветную юбку. Женщина остановилась, чтобы перевязать платок. Рука с гребнем собирала непослушные пряди и укладывала их в пучок. Старик обернулся на тётку Агрофену, чуть заметно свернул глазами и сглотнул.

– Ну, что Максимка, всё узнал?

– Всё, – отозвался парень и спустился с крыльца. Пётр Иванович, не торопясь, так же сошёл на землю. Он достал кожаный кисет, набил трубку и стал раскуривать. Тётка Агрофена стояла молча, глядя на колдуна, как добыча на ястреба. Максима тем временем атаковала лайка. Она ластилась, легонько кусала, пыталась уронить парня с ног. Вероятно, она считала его большим щенком, который любит играть в догонячки.

Колдун глубоко затянулся. Тётка Агрофена протянула руку.

– Пойдём мы. Спасибо, Пётр Ива…, – старик стиснул её ладонь. Тётка Агрофена покраснела и прикрыла глаза. – …ныч. Только ты всегда всё знаешь.

– Кхе-кхе-кхе, – колдун закашлялся. – Я ничего не знаю, – сказал он еле слышно и отпустил руку женщины.

– Максим! – неестественно громко крикнула она. – Пошли.

Парень вырвался из объятий собаки, поправил фуфайку и подбежал к проводнице. Тётка Агрофена, ни разу не оглянувшись, скорым шагом пошла по тропинке. Старик долго стоял на поляне и разбавлял пряную весну горечью табачного дыма.

3.

До места привала Максим, не умолкая, расспрашивал Агрофену про колдуна. Она напротив – была молчалива и задумчива. И всё-таки парень сумел выпытать, что в роду Петра Ивановича все мужчины – колдуны. Тайную силу он получил от деда, а тот от своего деда. Вот только передать оказалось некому – семьи Пётр Иванович не создал, поскольку полжизни мотался по лагерям. Впрочем, сметённый дух Максима пока не знал, поверил он в эту чертовщину или сомневается. Корову ещё не нашли, про яйца старик не догадался, то, что про лодку поговорили, так это и совпасть могло…

Пока Агрофена отдыхала под сосной, Максим отошёл к коряге, где сделал схрон. Он поспешно отодвинул сухие ветки и в ужасе отпрыгнул назад! По яйцам ползали гадюки. Они лежали под ветками, прижавшись к скорлупкам холодными чёрными животами. На крик парня прибежала тётка Агрофена. Она увидела змей и сразу всё поняла. Женщина обматерила Максима, взяла его, как маленького, за руку и повела в сторону деревни.

4.

Корову нашли в указанном месте. Телёнок за три дня подрос и сам бежал до дома.

март 2018 г.