Рассказ откуда взялась ночь сказка индейцев южной америки

• Следующая сказка → Великие приключения маленькой мышки
• Предыдущая сказка → Муравей и пшеничные зёрна

Сказка южноамериканских индейцев

Когда мир был молодым, ночи не было, и индейцы племени мауэ никогда не спали.
Прослышал Уаньям, что ночью завладела ядовитая змея сурукуку и все ее родичи: змея жарарака, паук, скорпион, стоножка,— и сказал людям своего племени:
—   Пойду раздобуду для вас ночь.
Взял он с собой лук и стрелы и отправился в  путь. Пришел он в хижину к сурукуку  и говорит ей:
—   Не обменяешь ли ты ночь на мои лук и стрелы?
—   Ну, к чему мне, сынок, твои лук и стрелы,— отвечает ему сурукуку,— если у меня даже рук нет?
Делать нечего, пошел Уаньям искать для сурукуку что-нибудь другое. Приносит погремушку и предлагает ей:
—   Вот, не желаешь ли? Я тебе подарю погремушку, а ты уж похлопочи, чтобы у людей была ночь.
—   Сыночек,— говорит сурукуку,— ног-то у меня нет. Нацепи-ка ты, пожалуй, эту погремушку мне на хвост, но так, чтобы я его могла поднимать в случае надобности.
С тех пор, когда змея сердится, она шуршит хвостом, вот так:  шу-шу-шу,— это она предостерегает прохожего.
И все же сурукуку не отдала ночь Уаньяму.
Тогда решил он раздобыть яду — может, сурукуку на него польстится.
И правда — как услыхала сурукуку про яд, так сразу по-другому заговорила:
—   Так и быть, отдам я тебе ночь, больно уж яд мне нужен.
Уложила она ночь в корзинку и отдала Уаньяму. Люди его племени увидели,  что он выходит с корзинкой от сурукуку,  сразу  побежали ему  навстречу  и  стали  спрашивать:
—   Ты в самом деле несешь нам ночь, Уаньям?
—   Несу,    несу,— отвечал    им    Уаньям,— только    сурукуку
не велела мне открывать корзинку раньше, чем я доберусь до дому.
Но товарищи Уаньяма так его стали упрашивать, что в конце концов он сдался на их уговоры и открыл корзинку.
Выпорхнула оттуда ночь, первая ночь на земле, и наступила кромешная тьма.
Испугались темноты люди племени мауэ, закричали и бросились бежать вслепую кто куда.
А Уаньям остался один-одинешенек среди сплошного мрака и тоже закричал:
—  Где же луна, кто ее проглотил?
Тут все родичи сурукуку: змея жарарака, скорпион и стоножка, поделившие яд между собой, окружили Уаньяма, и сестра сурукуку, жарарака, больно ужалила его в ногу.
Догадался Уаньям, что это жарарака его ужалила, и закричал:
—- Я узнал тебя, жарарака! Погоди, мои товарищи тебе отомстят за меня!
Тогда все змеиное семейство набросилось на Уаньяма; только кутимбойя, которую змеи обделили ядом за скверный нрав, не могла кусаться; она и теперь не трогает людей племени мауэ.
Умер Уаньям от укуса жарараки, но его друг натер мертвое тело настоем из целебных листьев и оживил Уаньяма.
И тот снова отправился к хижине сурукуку.
Теперь он хотел получить от нее длинную ночь, потому что  первая была слишком коротка.
А  в   уплату  он  понес  сурукуку   много-много   змеиного   яда.
И сурукуку собрала всю грязь на земле и смешала ее с соком женипапы*, чтобы ночь была почернее.
Так появилась длинная ночь.
И потому так часто по ночам нас мучают ломота в костях и горечь во рту.
Вот вам история о том, как Уаньям раздобыл ночь для людей племени мауэ.

Категория: Сказки народов Америки

Когда мир был молодым, ночи не было, и индейцы племени мауэ никогда не спали.

Прослышал Уаньям, что ночью завладела Сурукуку и все ее родичи; жарарака [Сурукуку, жарарака — ядовитые змеи.], паук, скорпион, стоножка, — и сказал людям своего пле­мени:

— Пойду, раздобуду для вас ночь.

Взял он с собой лук и стрелы и отправился в путь.

Пришел он в хижину к Сурукуку и говорит ей:

— Не обменяешь ли ты ночь на мои лук и стрелы?

— Ну, к чему мне, сы­нок, твои лук и стрелы, — отвечает ему Сурукуку, — если у меня даже рук нет?

Делать нечего, пошел Уаньям искать для Суруку­ку что-нибудь другое. При­носит погремушку и предла­гает ей:

— Вот, не желаешь ли? Я тебе подарю погремушку, а ты уж похлопочи, чтобы у людей была ночь.

— Сыночек, — говорит Сурукуку, — ног-то у меня нет.. Нацепи-ка ты, пожалуй, эту погремушку мне на хвост, но так, чтобы я его могла поднимать в случае на­добности.

С тех пор, когда змея сердится, она шуршит хвостом вот так: «шу-шу-шу»; это она предостерегает прохожего.

И все же Сурукуку не отдала ночь Уаньяму.

Тогда решил он раздобыть яду — может, Сурукуку на него польстится.

И правда — как услыхала Сурукуку про яд, так сразу по-другому заговорила:

— Так и быть, отдам я тебе ночь, больно уж яд мне нужен.

Уложила она ночь в корзинку и отдала Уаньяму.

Люди его племени увидели, что он выходит с корзин­кой от Сурукуку, сразу побежали ему навстречу и стали спрашивать:

— Ты в самом деле несешь нам ночь, Уаньям?

— Несу, несу, — отвечал им Уаньям, — только Суру­куку не велела мне открывать корзинку раньше, чем я доберусь до дому.

Но товарищи Уаиьяма так его стали упрашивать, что в конце концов он сдался на их уговоры и открыл кор­зинку.

Выпорхнула оттуда ночь, Первая Ночь на земле, и наступила кромешная тьма.

Испугались темноты люди племени мауэ, закричали и бросились бежать вслепую, кто куда.

А Уаньям остался один-одинешенек среди сплошного мрака и тоже закричал:

— Где же луна, кто ее проглотил?

Тут все родичи Сурукуку: жарарака, скорпион и стоножка, поделившие яд между собой, окружили Уань­яма, и сестра Сурукуку, жарарака, больно ужалила его в ногу.

Догадался Уаньям, что это жарарака его ужалила, и закричал:

— Я узнал тебя, жарарака! Погоди, мои товарищи тебе отомстят за меня!

Тогда все змеиное семейство набросилось на Уаньяма; только Кутимбойя, которую змеи обделили ядом за сквер­ный нрав, не могла кусаться; она и теперь не трогает людей племени мауэ.

Умер Уаньям от укуса жарараки, но его друг натер мертвое тело настоем из целебных листьев и оживил Уаньяма.

И тот снова отправился к хижине Сурукуку.

Теперь он хотел получить от нее Длинную Ночь, по­тому что Первая была слишком коротка.

А в уплату он понес Сурукуку много-много змеино­го яда.

И Сурукуку собрала всю грязь на земле и смешала се с соком женипапы [Женипапа — растение, из сока которого индейцы делают черную краску.], чтобы ночь была почернее.

Так появилась Длинная Ночь.

И потому так часто по ночам нас мучают ломота в костях и горечь во рту.

Вот вам история о том, как Уаньям раздобыл ночь для людей племени мауэ.

Вначале ночи не было был только день. Ночь дремала в глубине вод и не подымалась на землю. Люди, звери и растения не различались между собою: все в природе было едино. И все в природе говорило.

Рассказывают, что дочь Великого Змея вышла замуж за юношу. У этого юноши было трое верных слуг. Однажды он позвал их и сказал:

Уходите, ибо моя жена не хочет лечь спать со мною вместе.

Слуги ушли, и тогда он позвал свою жену и просил ее лечь спать с ним вместе. Но дочь Великого Змея отвечала:

Еще не ночь.

И юноша сказал ей:

Ночи нет; есть только день.

Тогда дочь Великого Змея рассказала:

У моего отца есть ночь. Если хочешь, чтобы я легла спать с тобою вместе, пошли своих слуг за ночью. Пусть спустятся по большой реке к дому моего отца. Когда над миром будет так же темно, как в глубине вод, я лягу спать с тобою вместе.

Юноша позвал своих слуг, и дочь Великого Змея послала их в дом своего отца и велела привезти от него скорлупу кокосового ореха с пальмы тукуман.

Слуги сели в лодку и отправились. Вскоре они прибыли во владения Великого Змея. Он дал им скорлупу ореха с пальмы тукуман, плотно залепленную смолой, и сказал:

Вот вам орех: можете взять. Но берегитесь: не отрывайте его. Если откроете все в природе пропадет.

Слуги взяли орех, сели в лодку и снова поплыли по реке. Плыли и все слушали, как внутри ореха перекликаются какие- то тихие голоса: тен- тен- тен ши- и Это были голоса сверчков и маленьких жаб, которые поют ночью.

Когда они отплыли уже далеко, самый любопытный из слуг сказал другим:

Давайте посмотрим, что это перекликается внутри ореха.

Старший сказал:

Нельзя: если мы откроем орех, то все в природе пропадет. Поплывем дальше. Гребите же, гребите!

Они поплыли дальше и все слушали, как перекликаются тихие голоса в скорлупе ореха тукуман, и не знали, что это за голоса. Когда они отплыли уже совсем далеко, то собрались вместе в середине лодки и разожгли огонь от горящей головни, что везли с собою. И они растопили смолу, которой был залеплен орех, и открыли его. И вдруг кругом них все потемнело. Тогда старший сказал:

Мы пропали. Дочь Великого Змея в своем доме уже, наверно, узнала, что мы открыли орех тукуман!

И они поплыли дальше.

А дочь Великого Змея, там, далеко, в своем доме, сказала своему мужу:

Они выпустили ночь будем ждать утра.

И тогда все, что было рассеяно по лесу, превратилось в зверей и птиц. И все, что было рассеяно по реке, превратилось в диких уток и рыб. Корзина из ивовых веток оборотилась ягуаром. Рыбак и его лодка оборотились дикой уткой: из головы рыбака образовались голова и клюв дикой утки; из лодки тело дикой утки; из весел лапы дикой утки.

А дочь Великого Змея, увидев звезду рассвета, сказала своему мужу:

Настает рассвет. Надо отделить день от ночи.

И тогда она свернула клубком волокно стебля какого- то растения и сказала ему:

Ты будешь кужубин.

Так она сделала птицу кужубин из семьи гокко. Она взяла белую глину и покрасила голову птицы в белый цвет; она взяла шафранный плод кустарника уруку, которым индейцы красят тело для защиты от болезни и дурного глаза, и покрасила ноги птицы в темно- красный цвет. И она сказала птице:

Кужубин, ты будешь петь каждый раз, когда настанет рассвет.

Она снова свернула клубком волокно стебля, и посыпала клубок пеплом, и сказала ему:

Ты будешь дикая курочка инамбу и будешь петь в разное время ночи и по утрам.

С тех пор все птицы стали петь каждая в свое время и еще утром, чтоб дню было веселее приходить. Когда трое слуг прибыли, юноша сказал им:

Вы неверные слуги: вы открыли орех тукуман и выпустили ночь, и все в природе пропало, и вы тоже, потому что вы превратились в обезьян и теперь вечно будете жить на ветках деревьев.