Рассказ переодевание в женскую одежду

Мой друг пришёл в мой дом без звонка, просто постучав. Я только, что проснулся и сонный и вялый открыл дверь. Что на мне было одето я уже забыл, но судя по реакции друга, одет был я необычно. Я был в одних трусах, это понятно, поскольку только что проснулся. Но какие это были трусы? Я опустил свой взгляд вниз и понял, что на мне одеты мамины кружевные трусики.

То что парням так одеваться мягко говоря позорно и недостойно, я конечно знал. И улыбка на лице друга была мне понятна. Я сам не заметил, как покрылся краской от этого.

— Лёха, ну ты даёшь.

— Заходи, Павел. Я ведь ещё толком не пришёл в себя после сна, забыл в чём одет. Извини. Ты никому не разболтаешь?

— Ха ха ха! Да ладно, никому не скажу.

— Хорошо. Спасибо тебе.

Я пригласил Павла к себе в комнату и тут меня ждало ещё одно «палево», на моём стуле рядом с трико, рубашкой и носками, было разложено женское бельё, явно оказавшееся здесь не случайно. Павел, к моему сожалению, сразу же обратил на него своё внимание, потрогал ночную рубашку, взял в руки бюстгальтер.

— Павел, пожалуйста не трогай мои вещи… Ой, я хотел сказать не мои, а мамины вещи.

— Как же не твои. Твои, твои!

— Ну хорошо мои. Ладно, всё. Раз ты уже узнал, то можно тебе и дальше говорить. Я действительно люблю это носить, только никому ни рассказывай, пожалуйста.

Павел вроде был честным и надёжным человеком, и был достаточно скромным и малообщительным, впрочем как и я. Мы были два сапога пара и от этого легко стали друзьями. В классе все считали нас белыми воронами из-за нашего нелюдимого характера и привычки быть постоянно в стороне от коллектива.

— А ты алгебру сделал? — спросил меня Павел.

— Нет ещё. Там нам немного задали.

— Блин, я хотел тебя спросить по алгебре…

В общем наш разговор постепенно перешёл в другое русло и казалось Павел совсем не думает о том, что он недавно узнал про меня. И это не смотря на то, что я так и не снял с себя женские трусики и не переоделся в мужские. Мы поболтали на разные темы и затем я решил немного приодеться, покрасовавшись перед Павлом. В одних трусиках ведь быть не очень прилично.

В общем я открыл шкаф, нашёл там тонкие колготки телесного цвета и надел их на ноги. Павел ошарашенно смотрел на меня и ничего не говорил. Дальше я взял из шкафа понравившийся бюстгальтер из трёх моделей, которые носила мама, и надел его. Затем поверх всего, одел кружевное платье. Оно давала мне чувство спокойствия и защищённости, я обожал это кружевное платье.

— Ну как, нравится? — спросил я Павла.

— Ну-ка повертись, — сказал мне Павел.

Я повертелся.

— Блин, прикольно, — сказал он, — надо будет тоже попробовать.

— А хочешь прямо сейчас попробуешь? У меня есть богатый гардероб одежды, тебе понравится.

Павел немного подумав сказал:

— Ну давай.

Я счастливый подошёл к шкафу, открыл его и показал Павлу кучи белья, где было всё начиная от трусиков и заканчивая модными топами, платьями и пеньюарами. Мама любила женскую одежду и имела её большую коллекцию.

— Ой, блин я что-то передумал, — сказал Павел, когда увидел пугающую женственность и разнообразие одежды.

— Даже и не надейся! Сейчас мы тебя переоденем. Снимай всю одежду с себя.

— Хорошо я сниму, а ты приготовил то, что будешь одевать?

— Ага. Так что давай раздевайся быстрее.

Павел разделся оказавшись в одних трусах, сложив аккуратно всю снятую одежду на стуле. Я подал ему колготки.

— Одевай.

— Как это делать? — по интонации Павла я видел, что он жутко волновался.

— Сначала натягиваешь нейлон на руку, а потом плавно оболачиваешь каждую ногу в колготки.

У Павла получилось, но не сразу. Я дал ему чёрные колготки и его ноги теперь выглядели совсем не по-мужски.

— На трусики.

Я немного поиздевался над Павлом и дал ему самые женственные трусики розового цвета с огромным количеством кружев, выплетенных цветочков и узорчиков на них.

Павлу это не понравилось и он решил взбунтоваться и не одевать больше ничего:

— Нет. Нет. Такие трусики я не одену.

— Одевай! Одевай! Никуда не денешься.

— Такие нет. Не могу. Это уже слишком.

— Не оденешь, перестану давать тебе списывать контрольные! Я серьёзно.

На Павла этот аргумент произвёл безоговорочное действие, и он покачивая головой, жутко покраснев и сильно волнуясь, выхватил у меня из рук трусики и быстро надел их. Он старался вести себя так, будто ничего не произошло, но я-то видел, как он нервничает и волнуется!

— А теперь, Паша. Одевай лифчик. Я его уже застегнул, просто просунь руки в лямки.

Павел уже не противился и одевал всё на автомате. Я ему подал платье, которое было до колен и туго прижимало талию. Он надел и его. Я дал ему также бусы. И предложил заплести его длинные волосы в косу. Я сказал, что я это сделаю быстро и умело, потому что я уже имел опыт заплетания кос маме.

Но он категорически отказался от косы. Павел был и так подавлен и шокирован.

Мы оказались с Павлом одеты как две девочки. Но я была уже привычная девочка, носил такую одежду уже давно, а Павел девочка только новоиспечённая и поэтому жутко комплексующая по этому поводу.

И чтобы усмирить Павла, я предложил ему пойти и полистать красивые журналы мод. Павел согласился и мы пошли. Рассматривая различных красавиц в журнале, мы были словно две увлечённые хорошим занятием девочки.

Павел постепенно успокоился и после этого мы разошлись по домам, естественно переодев Павла в нормальный вид. Но теперь женская одежда для Павла всегда лежала у меня на отдельной полочке в шкафу, и одевалась Павлом не раз и не два, а почти каждый раз, когда он ко мне приходил.

      — Ты уже понял, — снимая с себя майку и кидая её в кучу вещей в шкафу, усмехается она и стягивает шорты вместе с нижним бельем. — Раздевайся.

      А что делать? Что делать? Приходится подчиниться, в конце концов, он же когда-то хотел сходить со мной на свидание с девушкой. Вот и будет ему исполнение его желания.

      — Сегодня я лишусь девственности, я сам себя трахнуть хочу, — рассматривая себя в нижнем бельё, которое нацепила на меня Вика, усмехнулся я.

      Чёрное кружевное бельё: трусики-шортики, лифчик первого размера с какими-то вставками, но это только для вида и создания объёма, и шик всего комплекта: чулки на тоненьких ленточках, что крепились к конструкции на талии. Я даже не знаю, как она называется, но выглядело это ахуительно. Как-то для интереса мы с ней измерялись по женским стандартам, мы только в груди проигрывали, она по сантиметрам была у нас восемьдесят два, талия и бедра были в положенных размерах шестьдесят-девяносто. Прибавим к этому рост сто семьдесят, и мы почти модели.

      — Вик, а ты? Хм, инь-янь? — смотря, как она одевает белоснежное бельё, усмехнувшись, замечаю я. — А что ты оденешь под белые чулки?

      — Я одену джинсы, я просто не хочу от тебя отставать, а вот ты оденешь вот это платье, — ответила она, кидая мне в руки темно-синее платье до колен, что до талии было узким и в облипочку, а ниже расходилось в клеш.

      — Эй!

      — Ты считаешь, что во время твоего свидания у тебя не встанет? — только в этот момент я осознал её затею, встанет и не раз, а юбка-клеш все прикроет.

      — Ясно, понятно, — напяливая платье, буркнул я, смотря, как она ловко втискивается в чуть свободные джинсы, натягивает кофту с длинными рукавами и зарывается опять в шкаф. Я один раз видел, как она прячет свои причиндалы, теперь стараюсь отворачиваться.

      Через ещё час мы были готовы, а точнее накрашены по самое не могу. Этой гадючке везет, она себе фото эпиляцию сделала везде, где можно, а когда я случайно закинул ногу на ногу, и она увидела мои ноги, потом посмотрела на лицо, цокнула, приказала раздеваться и идти бриться везде. Наверно, именно поэтому мы так долго красились и одевались. На общие сборы на свидание ушло два часа. Бедные девушки.

***

      Ветерок гуляет, все нахрен продувает. Молча, ругаю Вику в своей голове последними матами и ещё раз сочувствую девушкам. Вроде уже как бы весна, а ветер, блин, холодненький, и как они в этих чулках ходят?

      — Блин, ещё пять минут, и уходим нахрен, — бурчу я себе под нос, смотря на спокойно поедающую мороженое Вику. — Ты, блин, мороженое специально жрешь, чтоб мне ещё холоднее стало?

      — Саша, успокойся, он нас полчаса ждал, он же тебе написал: «Я тогда на пять минут отлучусь и буду». Может он в туалет пошёл?

      — Ага, конечно, ему что, тяжело было ещё немного подож…

      — Ты чего? — спросила Вика, а я понял, что не успею дотянуться до неё и не дать ей повернуться.

      Она успела, увидела, зло посмотрела на меня и, развернувшись, прочеканила сквозь зубы:

      — Спасибо, что устроил мне антистрессовую прогулку.

      — Вика, это не я, честно, — пытаясь её остановить, пробормотал я, но она уже уходила, а я на каблуках бегать не умею, даже на таких маленьких, на которые она заставила меня встать, поэтому её упустил. Но, как только я повернулся, чтобы зло посмотреть на парней, мимо меня пронесся Вадим с охапкой роз.

      — Рома! — зло рявкнул я, как только мой парень подошёл ко мне.

      — Великолепно выглядишь, прости, что так долго ходили за вторым букетом, я же не знал, что ты будешь в таком чудесном виде, — протягивая мне букет нежно-розовых роз, улыбаясь, отвечает он, нежно целует в щеку и разворачивает меня в то направление, куда умчались Вика и Вадим. — Ну что, понаблюдаем, как они будут мириться?

      А наблюдать было за чем. Они, кажется, не мирились, они тупо друг на друга орали. О чем орали, я не слышал, но, по напряжённой позе Вики и вечно размахивающим букетом Вадимом, складывалось именно такое впечатление. И именно в ту самую секунду, когда я думал, что пора вмешаться, Вадим разворачивается, отходит на три метра от Вики, потом опять поворачивается к ней, подходит, впихивает ей букет в руки и опять разворачивается, опять отходит на три метра, поднимает голову, смотрит на меня с Ромой, стоящих в обнимку, и будто решается, потому что он сжимает кулаки, разворачивается на сто восемьдесят градусов и, преодолев расстояние между ними, хватает Вику за талию, притягивает и целует.

      Готов поспорить, что Вика в шоке, потому что она просто не отвечает, секунда, другая, и у меня вырывается вздох облегчения, она ответила и положила свободную от цветов руку ему на шею.

      — Ну, все, не подглядывай, и, вообще, у нас свидания разные, нам с ними не по пути.

      — А? — кажется, намеки ему уже не нужны.

      — Я их помирил? Мозги брату вправил? Вика больше не в депрессии?

      На каждый его вопрос я кивал головой, на что в конце получил довольную улыбку чеширского кота и какое-то угрожающее:

      — Сейчас мы идём в кино, потом пообедаем в кафе, а после я хочу своё вознаграждение.

      Я, конечно, продвинутый и, наверно, понимаю, на какой фильм хотел пойти Рома, но пошли мы на Губку Боба в 3D. Ну, зачем будоражить того, который все равно разложит меня к вечеру? Мне ещё бдсм-а не хватает.

      — А почему не на Пятьдесят оттенков? — усмехнулся Рома, рассматривая билеты в своих руках.

      — Я боюсь за своё положение после его просмотра, а вдруг тебе понравится, и ты решишь все опробовать на мне, — заходя в кинозал, спокойно ответил я и пошёл на наши места.

      Как там говорится: «Если вы хотите обсудить со своим молодым человеком фильм, на который вы ходили, посмотрите его дома. На последнем ряду вам не дадут посмотреть и половины». Вот так вышло и в нашем походе. Последний ряд, большой зал, кинотеатр расположенный в парке, соответственно народа мало. Чего ещё для поцелуев надо.

      — Ром, хватит, у меня губы уже болят, а фильм минут через двадцать закончится, надо остыть, — проговорил я через все тот же поцелуй, и болят не только губы, кажется, напряжена каждая частичка тела, член уже полчаса как не знает, что такое спокойствие. — Все, дай слезть.

      На последних словах я сделал усилие над собой и слез с колен, на которые меня посадили ещё в начале фильма. Поправил юбку платья, посмотрел на будто пьяные от желания глаза Ромы и на его руку, что сжала свой собственный член, и принял ещё одно маленькое решение. А почему бы и нет, народа в кинотеатре мало, а на нашем ряду и вовсе никого нет. Поэтому, не давая себе на раздумье лишней минуты, я, чуть согнувшись, встал, раздвинул ноги Ромы и удобно пристроился между ними.

      — Саш?

      — Ой, молчи уже, — тихая усмешка срывается с губ, и я расстегиваю ширинку на его джинсах, чуть отодвигаю ткань нижнего белья и наслаждаюсь видом его члена, набухший, с уже покрасневшей головкой и чётко прорисованными венами. Не громадный, вполне себе нормальных размеров, но в рот уж точно весь не поместится: — Прелесть.

      Лизнуть головку языком от уздечки до самого кончика, обогнуть её по окружности, аккуратно взять пальцами член и, лишь немного направив, взять головку в свой рот полностью, заглотить глубже. Теперь мои движения все более уверенные, его руки сжимают подлокотники кресла, а я экспериментирую все активней. Выпустить член изо рта, скользнуть языком по стволу и в месте соединения ткани между яичками и самим членом чуть прикусить пульсирующую плоть. Услышать стон сквозь зубы и решить, что хватит, поэтому я опять вбираю его плоть в свой рот и реально с удовольствием начинаю посасывать. Ещё три минуты, начинает болеть шея от постоянного движения вверх-вниз, и в какой-то момент меня грубо отталкивают. Белесая жидкость пачкает его живот, а я спокойно сажусь на своё место, смотрю на часы и понимаю, у меня есть десять минут, чтобы посмотреть фильм.

­­­***
Ранее рассказ назывался «Парень в юбке»,  но как оказалось идея не нова для подобного названия, поэтому вот так получилось …
Просьба не осуждать главного героя и не сравнивать его с автором. Произведение не стремится кого-то оскорбить или задеть. Все совпадения случайны!
Глава 1.

Я подолгу смотрелся на себя в зеркало. Последнее время, я всё больше сомневался в том, что я и кто я. Я выискивал в себе черты девушки, старался прикрыть грубую шею с выпячивающимся наружу кадыком, старался решить, достаточно ли бедра широки. И лицо, я мог бы сойти за девушку, если бы так улыбнулся. Это конечно, выглядит странно, я знаю, но в моём сердце что-то тихонько покалывает, когда я нахожу это в себе, и некое волнение захлестывает меня с головой. Я не знаю что это, но я этого не боюсь. 

Минута, ровно минута оставалась мне до выхода из дома. Я очень волновался, как я теперь выгляжу. 

Моё имя Артём, хотя, оно мне не нравится, поэтому Арти, это вроде, как и женское, и мужское имя. В чем моя проблема? У вас много вопросов бы возникло, увидь, вы меня сейчас. 

Я одет в женскую одежду, накрашен как девушка, но я чувствую себя парнем, так как я и есть парень. Всё очень сложно и об этом говорить сложно. 

Всё началось очень давно, видимо это как-то устроено в природе, есть норма, есть не норма и есть я, тот, кто находится ровно посередине. 
Всё слишком сложно с новыми понятиями, поэтому я не присоединяюсь к тем группам, которые считают себя исключительными и готовы на весь свет заявлять о своем мнении. Да, я такой, но я такой дома, на улице, в колледже и с друзьями. Я не хочу ставить себя «такого», выше вас «таких», и я не хочу бороться за свои права, я человек и значит, я равен с вами, какие особые права? Я же не инвалид, чтобы мне создавали особые условия для обеспечения жизни. Я простой человек, ничего особенного. Мне просто нравится быть похожим на девушку, как например кому-то на футболиста, это же не повод для «исключительности». 

Я закрыл дверь и спустился вниз, не хотел встречи с соседями. 

Мой друг Егор, уже стоял возле подъезда и смотрел то по сторонам, то на часы. Я это увидел из окна. Через мгновение дверь открылась, я немного смутился и поправил юбку. При виде меня, Егор улыбнулся и подошел ко мне. 

– Привет, ну, нормально, что, ты, так комплексуешь? 

– Ну, я не знаю, – я нерешительно коснулся волос. 

– Да, все норм, забей. 

– Это, ты, так говоришь. 

– Ну, если тебе не нравится, зачем так делать? Или, ты, просто сыкуешь? 

– Не знаю, мне показалось, я буду увереннее. 

*** 

Для меня это был первый выход в таком образе, розовой водолазке и короткой расклешенной юбке темно синего цвета. Одежда менее удобная, но я хотел побороть страх перед собой и перед своей внутренней оболочкой. Егор видимо это понимал. Он положил мне руку на плечо, нет, слишком большой груз. 

– Если что, скажу, что ты мне проспорил и так далее, – смело сказал Егор. 

– Спасибо, – выдохнул я и сделал первый шаг, может не стоит, хотя я уже сделал шаг. 

–Давай руку, – протянул мне ладонь Егор, – ты, ведь на таких каблуках не устоишь. 

– Нет! – помотал я головой, – это же будет слишком… 

– Что слишком? – Егор усмехнулся, грубо схватил меня за руку. 

– Слишком по гейски. 

– Чувак, мы с тобой целовались, тебе ничего бояться уже. 

– Блин! – я покрылся краской, он все-таки помнит. Ну, на что я рассчитывал? Это же было на трезвую мать его голову! Зато теперь, мы на 100% уверены в Егоровой и моей ориентации. 

Каблуки – как коньки, но только не столь устойчивые или наоборот. Я немного не подрасчитал шаг и Егору пришлось меня ловить за руку, чтобы я не отбил себе копчик. 

Если у вас есть верный друг, то вы самый счастливый человек на земле. Я, наверное, на месте Егора бы бросил меня, а то и поржал от души. Но, Егор, он слишком хороший, хотя, я плохо разбираюсь в людях, и хороший он для меня, а не для других. Для других он тоже странный, но, у него в отличие от меня, есть девушка, с которой он уже три года вместе. 

Для Егора, вообще ничего нет странного, этот парень словно создан для того, чтобы поддерживать фриков. Он спокойно относится ко мне, да и к другим людям. Но не стоит считать его мягкотелым, если кто-то задевает его принципы, то он начинает меняться на глазах, из Егора превращаясь в злого и старого эгоиста. 

– Я сам! – сказал я, набравшись уверенности. Да, что там? Я все время хожу в красивой одежде – что я комплексую из-за короткой юбки? И пусть я выгляжу как трансвестит, мне же не должно быть обидно, если эту правду скажут в лицо.
Глава 2.

Я уверенно пошел по улице, так, какова наша цель? Просто обойти наш квартал и вернутся. Это для меня, это для моей уверенности. 

Егор достал телефон и поплелся рядом, делая вид, что очень поглощен чем-то на экране. 

Люди не смотрели на меня ни с добром, не со злом – вообще никак не смотрели, мы просто идем, всем если не все равно, то просто не интересно. Это хулиганам и прочим интересно, а не другим. Два парня, шедшие нам навстречу, прервали разговор, посмотрели на нас и когда мы разошлись, они просто продолжили свою беседу. Хотя один пытался меня рассмотреть получше. 

Остальные мимо проходили и всё. 

– Хочу мороженое, – оторвался от телефона Егор, при виде палатки с мороженым. Лето и правда хочется. Егор улыбнулся, увидев на палатке изображение пломбира. Видимо, он тоже помнит ту историю. 

– Нам две «Загадки» – сказал Егор и протянул продавщице деньги. Я согласно кивнул, я тоже люблю такое мороженое ванильно – клубничный пломбир. 

– А помнишь историю, – начал Егор, когда мы сели на лавочку, – был черный и голубой пломбиры.

– Помню, – раскрыл я упаковку мороженого. Егор хоть и младше меня на два месяца, всегда он был более прошареным и, кстати, высоким и худым. 

В тот день, мы, как всегда, гуляли, снова ели мороженное, и Егор тогда решил попробовать – черный пломбир, ему было интересно, что за вкус у черного мороженого. Я не стал рисковать, тем более, цвет земли – это не выглядит аппетитно. 

Голубое мороженное Егор уже ел и сказал, что оно на вкус как жвачка «Бабл-гам». 

– Мороженое, прям дискриминационное! – заявил тогда Егор, – черное, голубое, ещё бы розовое добавили и желтое. 

– Почему? – я не знал, про что друг говорит. 

– Ну, негров черными называют, – сказал Егор, – а голубыми, это, ну… когда парень с парнем встречаются и любят друг друга. 

– А почему? – спросил я, мне стало интересно. 

– Маленький ещё, – усмехнулся Егор, через мгновение мы уже ржали над черными губами друг друга и с трудом пытались доесть мороженое со вкусом активированного угля. 

Егор вспомнил эту историю и рассмеялся. 

– Не, ну, глупые же мы были! » – сказал он, – сейчас бы, я не стал брать это мороженое. Зря потратили деньги. 

– Согласен, но все-таки мы, в детстве до всего были алчны. 

– Умное слово, Арти, ха-ха, – рассмеялся Егор, – помнишь, как мы из журнала фотки красоток вырезали, чтоб передернуть? 

– Да, – я снова покраснел, вот Егора, он без комплексов, я знаю.

Глава 3.

Вот, насчет этих журналов, лучше не вспоминать. Так в одном из журналов, я впервые прочитал о трансгендерах и заболел этой темой, видимо, тот детский интерес, он превратился во взрослую болезнь. Хотя я с некоторого возраста знал, что девичье мне интересно. Косметичка сестер, их бантики, платья. Почему парням нельзя такое носить? Почему мы должны быть сильным полом, а они слабым? И кто уж, тут говорит о дискриминации. 

– Можно присесть, молодые люди? – подсела к нам бабушка с костылем, вся седая с пучком на голове и в очках. 

– Да, – пододвинулся я поближе к краю. 

– Хорошая погода, – сказала бабуля. 

– Ага, вот, мы, и пошли гулять, – сказал я, хотя, насчет погоды…Лето, каникулы, счастливая пора, хоть я и не люблю жары, лето я люблю. Егор снова уткнулся в телефон, а я стал наблюдать за голубями, которые искали, что бы им поесть. 

Вскоре, появилась группа молодых людей, помладше нас с Егором года на 2-3. Это были две девушки и два парня, видимо групповое свидание. Они наслаждались молодостью, орали, ругались матом. Один парень пил энергетик, второй крутил в руках крючок-нож. Девчонки тоже пили, только колу. Одна девчонка толкнула парня с энергетиком, тот подавился. Откашлявшись, он улыбнулся, протянул банку своему товарищу и затеял драку с толкнувшей его девчонкой. Вскоре они оказались на траве, девченка, причем завалила парня и играючи стала шлепать его по лицу и рукам, он верещал, видимо зовя друга на помощь, но тот ржал. Мимо этой группы не смогла пройти какая-то пожилая женщина. 

– Что же, ты его так мутузишь? 

– Это мой парень! – заявила девчонка, ну, да, ей на вид нет 18 лет. 

– Парень? И что же, зачем, то, его бить? Родители ваши стирать будут! 

– Иди отсюда, тебе много надо? – спросил парень с ножом, девчонка рядом с ним притихла, рассматривая женщину. 

– Я вашим родителям расскажу, чем вы тут занимаетесь! – погрозила женщина, и кинула взгляд на нас. От греха подальше, она решила не продолжать спора, ведь у кого оружие тот и прав. Проходя мимо нас, она громко сказала: «15 лет проработала в советской школе, никогда у нас такого не было! ». 

Это наша жизнь, наше время и никто не может, сравнить сейчас, и было, новое поколение, оно более извращенное, чем мы. Мы узнавали обо всём от друзей, из книг, от родителей и кино, а сейчас интернет. Егор кивнул, не отрываясь от телефона. Женщина села к нам на лавку, пришлось ещё больше потесниться. Она начала разговаривать с бабулей о том, что все подростки «блудники и блудницы», о том, что «съедят шоколада и горит у них там и чешется». «Спортом не занимаются, от того энергию некуда девать». Я вздохнул, видимо Егор был прав, никому нет дела до меня и того как я одет. 

Даже суровые советские учительницы, они больше обращают внимание на вопящих подростков. Я вот и думаю, может всему «радужному» сообществу не стоило так феервечить и орать о своих правах. Какие права? Вам всего лишь не дают жениться друг на друге. Но, вам жене запрещают просто жить в своем мире, любить, как вы хотите – только молча, без громких криков и заявлений. А хулиганы, они цепляются даже к обычным людям. И, да, есть люди, которые цепляются за длину куртки или внешнее несходство с другими, но… Это же не для всех норма.

Глава 4.

Проект «Отражение»

Я познакомился с Антохой по объявлению в интернете. После расставания с бойфрендом прошло полгода. Чувство опустошения и недоверия ко всем людям все еще не давало мне покоя, но физиологические потребности никто не отменил и хуй стоял так, как будто говорил мне «трахай все, что движется и не движется». Дрочить больше было уже невероятно скучно, я хотел живое тело, поэтому пересилил свою лень и начал мониторить сайты знакомств.

Однообразные объявления «отсосу», «подставлю жопу», «послушная шлюха ищет ебаря»» и т.п. отбивали всякое желание начинать переписку с этими дырявыми петухами, подставляющими свое ебало под каждый хуй. Я перематывал страницы, пока не обнаружил, что отмотал уже на полгода назад, где, о, чудо, было размещено единственное адекватное объявление от парня, ищущего знакомство со спокойным работающим активом для периодического отдыха вдвоем, походов в кино и при симпатии интимных отношений.     Я написал, не надеясь на ответ. За полгода, может, автор объявления уже нашел, кого хотел. Через два дня на почту пришло сообщение, и в этот же вечер мы встретились.

 На встречу пришел худенький высокий короткостриженый рыжеволосый парень лет 25 с веснушками на носу и щеках, очень странно одетый в обтягивающие черные джинсы-скинни и массивную на 3 размера больше плотную бежевую толстовку с надписью на спине «isn’tBalenciagabutf*ckoff»  сделанной, по всей видимости,  им собственноручно. Он представился как Антон. Его внешний вид мне не очень понравился. Хотя это и были просто штаны и кофта. Но штаны на его худых ногах в сочетании этой толстовкой-оверсайз, да еще с такой надписью сразу выделяли его из толпы как небогатого, но очень чувствующего стиль и тренды модника. Если бы он начал громко и манерно разговаривать, обращая на себя внимание аудитории кафе, в которое мы  зашли, то я бы сразу ушел. Но он очень тихо и скромно повествовал о себе, чем заслужил мою симпатию. Мы прелестно провели полтора часа за разговорами, выпив по 3 чашки кофе и понимая, что теперь этой ночью нам не уснуть, я пригласил его к себе домой со всем вытекающими. 

Горячий засос начался в лифте и продолжился, как только захлопнулась дверь квартиры. Меня потрясывало от вновь ощущаемого живого тепла и запаха. Антон был очень резв и мигом раздел меня, расстегнув болты на джинсах, что мне из-за больших неуклюжих толстых пальцев всегда удавалось лишь с трудом. Он стянул мои джинсы до колен, туда же сползли серые семейки и антохина рыжая голова нахлобучилась на мой хуй.

В прихожке моей квартиры одна из стен была полностью заклеена огромным зеркалом, поэтому  я смотрел в наше отражение и видел, как Антон сидит на корточках и подергивает головой, схватив меня за жопу. Я понятия не имею, как там по-особенному устроен Антохин рот, но ощущения были, что там не один язык, а целая армия обученных хуесосов. В общем, я не мог долго терпеть и кончал прямо в эту армию. Причем я порывался перед оргазмом вынуть хуй из его рта и спустить на пол ну или на лицо, но он не дался выдернуть из себя мой шприц, и инъекция спермы была выполнена четко в глотку. 

Он продолжал сокращать свои волшебные внутренние мышцы, разминая мой опавший орган, я все-таки за уши заставил приподняться и нежно целовал в губы, а потом в шею, от чего его пробивало конвульсиями. Я сполз по стеночке вниз и пытался расстегнуть его обтягивающие джинсы, но пальцы подводили меня. Он расстегнулся сам, показав мне миниатюрные плавки с огромным гульфиком, в котором калачиком был свернут рыжеволосатый подстриженный хуй с широченной крайней плотью. Я высвободил его из трусов и поразился размерам. Он был больше моего, но не самым большим вообще, что бывают.

Просто с общей тощей комплекцией он казался приклеенным от другого человека. Я не стал даже стараться взять его полностью, а Антоха и не пытался воткнуть в меня до конца. Я сосал только залупу, пальцами пытаясь проникнуть ему в попу. Там было очень сухо, я развернул парнишку в себе задом и посадил на свое лицо, обильно смачивая слюной его анальные складки. У него было побрито вокруг ануса, но выше к пояснице оставался островок рыжих волосиков, это выглядело очень сексуально, я почесывал их во время римминга.

 Мой член уже отдохнул и был готов к новым атакам, я достал из шкафчика презик и смазку и прямо тут же в прихожке перед зеркалом стоя вошел в Антоху сзади. Ему тоже нравилось наблюдать за отражением в зеркале, а мне нравилось, как мотается его длиннющий хуй и яйца в такт моим фрикциям. Вес Антошки был меньше моего килограмм на 20, поэтому я надевал его на себя как большую куклу. Я целовал его в шею и ускорял темп, потом замедлялся и больно сжимал его соски и кусая губы. В один из таких моментов он облил мне зеркало, издав звук собаки, передавленной трактором. Я спросил, выйти мне или можно продолжать. Получив одобрение, я продолжил натирать ему анальную мозоль. Его хуй опустился и от этого казался еще длиннее, мотаясь как хобот у слона. Я ебал Антона как будто он был сделан специально для меня как слепок из силикона, настолько все внутри было соответствующе моему хую. Антон поднял одну ногу кверху почти до состояния шпагата, и я начал въебывать в его раскрывшийся по-другому зад. Я был приятно шокирован его растяжкой, это придало дополнительной остроты ощущениям, я вышел из жопы, снял презик и уже целенаправленно обкончал свое зеркало. Антошка рассмеялся: «Эффектный автограф». 

Следующие два часа мы провели в горячей ванной, бесконечно целуясь и гладя друг друга под водой. Антон лежал спиной на моем животе, я нежно дрочил ему, а мой хуй скользил меж его бедер и обнимался с его колючими после недавнего бритья яйцами. Это было настолько давно забытое блаженство, что я отключился от реальности и предложил не тянуть резину и переехать ко мне. Долгий поцелуй заменил знак согласия. Мне кажется, если бы мы были жених и невеста, и на свадьбе тамада предложила бы нам поцеловаться, а гости стали бы считать, как долго мы целуемся, то прошло бы трое суток, все гости умерли бы от голода, а мы все продолжали бы целоваться. 

Расслабленные горячей водой, мы переместились на кровать, где призрачный намек на сон растворился как мираж в пустыне. Полгода отсутствия у меня парня  и тройная доза кофеина дали о себе знать. Признаюсь, минет я делал неважно, но в жопу я мог ебать часами, стирая залупу в кровь, поэтому  старался не жалеть смазки и покупал ее в больших бутылках. Упаковка резины из 12 штук не пригодилась вся, за ночь мы израсходовали всего 4 презика, с учетом моего долговременного эффекта. Но в три ночи у кровати разъехались ножки и мы устроили такой сильный грохот, что у соседи повыскакивали на лестничную площадку.

Пришлось отломать две уцелевшие, чтоб сделать поверхность хотя бы горизонтальной. Уже не боясь, что кровать рухнет, продолжилась дичайшая ебля уже не с целью достижения оргазма и спермы, источники иссякли у обоих, а в качестве самого процесса удовлетворения накопившейся похоти и физического слияния двух личностей. К утру мы уснули, обессилев от высокой кардионагрузки. Следующий день у нас был заполнен чисто платонической любовью, так как мой хуй покраснел, и даже при мочеиспускании от попадания мочи на головку начиналось сильнейшее жжение,  задница у Антошки был в таком же состоянии. Я потащил его в лабораторию сдать нам обоим кровь на ВИЧ, сифилис, гепатиты, чтоб в будущем спокойно ебаться без резины, а после он уехал домой. Он сказал, что ему надо два дня, чтоб собрать вещи и тогда он приедет уже с чемоданами ко мне на постоянку. Это было хорошим вариантом. Потому что у обоих половые органы требовали реабилитации, а находясь рядом, мы не смогли бы удержаться от еблинга. Два дня мы переписывались в вайбере, посылая друг другу всякие милашества. 

Мне пришла смска о том, что готовы результаты, и мы встретились у лаборатории, сцепившись в жесткий слюнявый поцелуй у аварийного выхода. Результаты были у обоих отрицательные. Я хотел выебать его прямо тут на лестнице, ведущей к запасному выходу, но он сказал, что вечером приедет с вещами и тогда уже потрахаемся.

Я был поражен обилию чемоданов, которые Антон выгружал из такси. Мой шкаф не рассчитан на такое количество вещей, поэтому мы просто поставили все его сумки в угол в кладовку, которая у меня все равно пустовала. Антон сказал, что работает в распределительном центре крупной сети гипермаркетов сутки через трое, а в свободное время подрабатывает, выступая в местных клубах. На вопрос, что он делает, поет, танцует или показывает цирковые номера, он ответил, что он актер театра пародий. Естественно, я попросил его показать мне сразу хоть минутный кусочек его выступления, но Антон сказал, что если мне интересно, то сегодня вечером в 23.00 можно все увидеть живьем. Конечно, мне стало интересно, Антон оказался очень глубоким парнем с таким удивительным увлечением, и мне не терпелось увидеть, что же он вытворяет на сцене. Практически до девяти вечера мы ничем не занимались, кроме как трахались.

Я старался не жалеть смазки, чтоб не стереть заново только что успокоившуюся кожу на члене. Отсутствие гондона давало непередаваемые ощущения тепла и внутреннего пульса Антошки,  а также благотворно повлияло на скорость моего спускания. К моменту, когда надо было уже начать собираться в клуб, я пролился пять раз, Антошка три раза обкончался прямо у меня на хую, перемазав нам обоим животы. Стоило мне только посмотреть на его рыжую голову с веснушками, как мой хуй сразу опять вставал и требовал бархатного нежнейшего антохиного анала.

Но время шло, нужно было собираться. Антон ушел в душ, следом я. Антон не стал никак наряжаться, надев то же самое, в чем был на первом свидании. Я по клубам особо не ходил, поэтому ничего суперстильного и модного у меня не было, надел просто джинсы и рубашку. Антошка вытащил из чемодана массивные часы, серебряную цепочку и печатку, нацепив все это на меня и расстегнув две верхние пуговицы сказал – вот теперь очень неплохо. Мы соединились в поцелуе в знак согласия. Мы вызвали такси и я охуел, когда Антон потащил с собой два чемодана. Таксист так же был обескуражен, думая, что мы направляемся на вокзал и перепутали заказы. Но мы ничего не перепутали и направлялись в центр в самое злачное заведение города «Пирамида». Антон повел меня через служебный вход задворками, и сквозь лабиринт ходов и дверей вывел меня в зал, сказав, что подойдет ко мне после выступления. Я взял себе пиво и устроился около бара.

Сразу ко мне стала клеиться намалеванная телка, я сказал ей что-то грубое, она послала меня и отвалила. После нее появилась вторая, а затем третья, а после них подошел пидорковатый парень с предложением угостить его коктейлем, взамен предложив сделать минет в туалете. Стараясь не хамить, я сказал, что жду подругу и от меня отстали. В 11 выщел ведущий и объявил о начале шоу. Стали выступать девочки в трусах, потом вышел петь какой-то репер. Потом парни-акробаты в обтягивающих просвечивающими штанах светили виднеющимися в ультрафиолете трусами, пока выполняли свои трюки. Потом вышла кавер-группа, сотрясая сцену около получаса. Антохи не было. Я написал ему в вайбере, когда же будет он, но он не отвечал. Наверно готовится и настраивается, я решил не отвлекать его и взял себе еще пива. Кавер-группа отпела, после нее вышел ведущий вместе с разукрашенной как новогодняя елка трансухой и устроил конкурс стриптиза. Пары парней и девушек выходили на сцену и старались эротично друг друга раздевать, но выглядело это скорее смешно и убого. Победила та пара, чья компания в клубе была многочисленней. Я взял третью бутылку пива и пока на сцене очередная трансуха целый час кривлялась под песни Пугачевой, Ротару и Гурченко, я глазами раздевал бармена. У него из-под рубашки так сексуально торчали мохнушки, что мне хотелось запустить туда руку. Я глядел ему в его пухлые губы, а он говорил мне, улыбаясь: «А вот и ваша подруга». Я обернулся, передо мной стояла Гурченко и обращалась знакомым голосом к бармену: «Жень, привет. Ну как тебе сегодня, ничё? С румянами вроде не переборщила, да?»,  а потом обратилась ко мне: «Ну, что ты мне ничего не скажешь? Пошли, поможешь мне переодеться, а то я эти сапоги одна не сниму». Меня взяли за руку и увели снова за кулисы, в лабиринт входов и выходов. Оказавшись в тесной гримерке без окон, я узнал антохины чемоданы, а когда Гурченко сняла парик, узнал и его самого. 

Это околореальное ощущение как будто видишь сон, но это не сон. Я трогал его как незнакомого человека и не мог прийти в себя. Он сел на стул и подал мне ноги: «Помоги мне, пожалуйста, снять эти сапоги». Я погладил его ноги и аккуратно, но резким движением расстегнул молнию, потом принялся вторую ногу. На меня нашло наваждение, я стал покрывать его ножки в колготках поцелуями, поднимаясь выше и выше. Антон стал останавливать меня: «Ну, не сейчас, давай дома, сюда могут зайти», но полтора литра пива сделали меня бесстрашным и развратным. Мне даже хотелось, что нас кто-нибудь обнаружил тут, например бармен, заодно и его трахнул бы. Я стянул с гурченки юбку, под ней оказались кружевные трусики-стринги. Красивая небольшая антошкина попка в них смотрелась как картинка, я нагнул его к зеркальному столику, подал упавший парик и когда он надел его, я уже на половину залупы был в его жопе.

Антон понял, что со мной без толку спорить, и подставлял мне очко, ритмично подмахивая, лишь бы я поскорее кончил. Но не тут то было. Пиво подействовало как ингибитор моих химических реакций, и я штробил Антошкин зад, называя его «размалеванной куколкой» в течение полутора часов, пока у него не потек макияж и он реально превратился в размалеванную куклу. Меня это возбудило и, обзывая его придорожной блядиной, я накончал ему на лицо. Антон смывал макияж мицеллярной водой, и тут случайным образом выяснилось, что ей отлично смывается и сперма. Я оставил его приводить себя в порядок,  а сам вышел на воздух. У служебного входа курили бармен и еще одна трансуха, которая проводила конкурс. Она басила и дымила как деревенский тракторист, спрашивая меня, я ли это, новый Антошкин хахаль. Мне были неприятны эти разговоры, я уклонялся от ответа. Тогда она погладила меня по щеке и предложила, если я, конечно, захочу, трахнуть меня в подсобке прямо в образе. Услышав, что я актив, она похлопала меня по плечу и, сказав «удачи, коллега», удалилась. Бармен тоже пытался со мной заговорить, но после долгого траха в душной маленькой комнате у меня кружилась голова, я несвязно ему что-то отвечал. Он сунул мне в карман бумажку со своим номером и сказал набрать его, если захочется приятно провести время. Антон вышел, я взял его чемоданы, и мы загрузились в подъехавшее такси.

Антон устало развалился на низкой кровати без ножек.

— Есть хочешь? Давай пельмени сварю – я гладил его по рыжему ежику на голове.

— Давай, обожаю пельмени.

Я чмокнул его в губы и ушел на кухню, а когда через 10 минут вернулся с тарелкой готового ужина, Антошка сладко спал как рыженький котик, пожав ножки к животу. Да, целый час скакать на сцене на каблуках, это не колбасу на кассе пробивать. Я укрыл его пледом, сам сел в кресло и поел один, поглядывая, как он смешно спит с полуоткрытым ртом, а из-под пледа выглядывают пальчики ног. Меня распирало любопытство, и пока Антоха вырубился спать, я открыл один из его чемоданов с реквизитом. Несколько париков, каблуки, платья. Юбки, топики, накладны груди разных размеров, мешок с косметикой. Это ж надо во всем этом разбираться, что не надеть что-то задом наперед и намалевать лицо, чтоб было красиво. У Антона был явный талант артиста травести-жанра. Я вытащил пышный парик, вероятно, для образа Пугачевой и примерил на себя. Посмотрев в зеркало и приготовившись ржать как конь, я удивился, насколько всего лишь одна прическа способна изменить черты лица и внешний вид. Ничего смешного в отражении не было. Если накрасить глаза, губы и сделать розовыми щечки, то при определенном ракурсе и в неоновом свете софитов клуба было бы очень похоже на Аллу Борисовну.   Я достал следующий парик, плоский, с длинными прямыми волосами, по ходу Ротару.

Надел на голову и вот тут прыснул от смеха. Мое круглое лицо с этими волосами никак не напоминало Софию, а было похоже на переодетую макаку. Парик Гурченко сделал из меня не Людмилу Марковну, а нестриженого алкаша из соседней квартиры. Я не удержался и громко заржал, разбудив Антошку. Он приоткрыл глаза и с интересом рассматривал, как я копаюсь в его чемодане. Я сильно смутилсяи стал извиняться, что копаюсь в его вещах, но уж очень интересно. Антон обернулся пледом, подошел ко мне, поцеловал, сказал, что сейчас сделает из меня красотку. Я, конечно, начал отказываться, говорить, что меня это не интересует, для этого нужно стройное тело как у Антона и подходящее лицо. Антон долго смотрел на меня как художник на чистый холст и молчал, в его голове происходили сложные мыслительные процессы. После 10 минут тишины он развернул меня к себе, взял обещание не мешать ему до тех пор, пока он не закончит. 

Он попросил меня начисто, насколько это возможно, побриться и после этого сел меня красить. Я охренел, когда он развернул целый патронташ из кисточек, щеточек, пинцетов и неведомых мне приспособ для макияжа, а огромным количеством палеток, тюбиков и банок с разноцветными красками, пигментами, пудрами, помадами, тонам, корректорами и консилерами можно было разукрасить все стены нашей многоэтажки.

На вопрос, сколько это все стоит, Антон сказал, что лучше про это не думать, иначе можно умереть от шока.  До этого я представлял себе, как женщины красятся, много раз на работе видел, ну максимум минут 15 – нарисовала глаза губы, припудрилась и готово. Но тут все было по-другому. Сначала он протирал мне лицо какими-то жидкостями, лосьонами и сыворотками по очереди из разных бутылочек как перед хирургической операцией по удалению липомы мне протирали спину. Потом взял пинцет и начал дергать неправильно растущие и лишние волоски из бровей. Это вообще было очень похоже на ту хирургию 10 лет назад в краевой больнице. Расчесав, подрисовав кончики карандашом и зафиксировав гелем, похожим на клей, с бровями было закончено. Антон достал  коробку с ресницами и начал клеить мне пучки по наружному углу глаза. Потом был еще праймер, тон, консилер, пудра, тени, помада, контур, бронзер, хайлайтер и блестки. На вопрос, откуда он все это знает и где научился, он ответил одним словом: «Ютуб». На разрисовывание моего лица ушел почти час. После он велел снять с себя все, порылся в чемодане и выудил оттуда черное гладкое женское белье небольшими шортиками с кружевом по канту. Я примерил, яйцам было немного тесно, но терпимо. Антон гладил мои бедра и попу и говорил, что если сделать депиляцию всего тела, то будет вообще классно. Я стал возбуждаться, но Антон велел успокоиться, пока не закончим.

Дальше были черные плотные колготки, в которых было очень комфортно ногам, как в компрессионных леггинцах для спорта, но очень жарко. Теперь понятно, как бабы не мерзнут в мороз в одних колготках. Накладная грудь 4 размера с моим не очень большим, но весьма очевидным пузом смотрелась комично, но Антон зорко осматривал меня, говоря, что все прекрасно и очень хорошо. Бюстгальтер крепко зафиксировал мой новый искусственный орган к настоящему телу. Далее Антон долго рылся по своим чемоданам, что-то искав. Наконец, он вытащил черное бархатное, как будто траурное, но не длинное платье  с мерцающими, словно южное звездное небо, блестками. Я понятия не имел, как это надевается, но все оказалось просто. По спинке шла молния сверху донизу, и надевалось все элементарно, как будто надеваешь куртку задом наперед. Молния не застегнулась до конца и остановилась на середине спины.

Антон еще достал шелковый пояс и повязал мне его чуть выше талии, от чего пузо стало еще более заметным, но он сказал, что так надо. Я начал подозревать, что он делает из меня Лолиту Милявскую, и включил на телефоне «На титанике» начав пританцовывать, но Антон выключил, сказал, что это ему мешает. Ни одна обувь на мой 43 размер не лезла, у Антона был 41 размер. Парик Антон почему-то выбрал блондинистый, хотя я вроде точно помню Лолиту с черными волосами, и стал даже спорить с ним, что у Милявской не такие волосы. Антон отошел от меня в другой конец комнаты и произнес: «Ты просто чудо».

Я прошел в прихожку, чтоб в огромном зеркале снизу доверху оценить свое перевоплощение и, включив свет, обомлел. От меня остались только волосатые руки, которые выглядывали из рукава три четверти длиной и мужские короткие с заусенцами ногти. В отражении стояла живая Адель.  Я ожидал увидеть уж если не Милявскую, то уж точно сильно разукрашенную попугайными цветами трансуху, которые стали регулярными участниками всевозможных шоу и праздников и создали стереотип ярконакрашенной вульгарной агрессивной шалавы с накладными сиськами. В отражении не было трансухи, не было вульгарщины, не было ни грамма пошлости. Это было точное перевоплощение с натуральным макияжем, с платьем без глубокого декольте, с полными аппетитными формами как у реальной Адель. Локоны волос спадали чуть ниже плеч, прикрывая щеку с одной стороны. Я приглушил свет, и в полумраке мне стало даже страшно, что из зеркала на меня смотрит чужой человек. Мое стагнированное состояние аффекта длилось около 20 минут, за которые Антон не подходил ко мне и не мешал.  

Я все стоял перед зеркалом и несильно покачивался, поглаживая свои бедра, животики грудь. Адель в отражении кротко улыбалась и покоряла меня своими бездонными глазами. Сзади к Адель подошла Лолита. Черные волосы, выбеленное лицо, острые прорисованные скулы, яркий акцент на глаза, нюдовые губы и синее платье в пол с оголенными плечами и почти вываливающейся из меховой горжетки грудью.   Антон включил «Ориентация-север» и в зеркале началось сольное выступление Лолиты для Адель. Я был в параллельной реальности от происходящего, как будто я умер и наблюдаю за всем со  стороны. Закончив свое выступление, Антон поставил «SetFiretotherain». Лолита стала двигаться как Адель на сцене. Повторяя незамысловатые движения, я вошел в тело и в зеркале состоялся первый и единственный дуэт Лолы и Адель. Я был потрясен этим приватным концертом. Впервые в жизни я не испытывал отвращение к переодетым в грубых шлюх мужикам, а их и не было. Две сексуальных красотки с пухлыми губами и грудями смотрели друг на друга, а после приблизились и слились в поцелуе.

Платье и Антона сползло вниз, он остался в розовом полупрозрачном белье, которое еле удерживало его гениталии. Я спустил колготки и трусики и запихал голову Антона под подол своего платья. Лолита и Адель растворились и исчезли, остались две развратные похотливые шалавы в париках и женском белье, которые ублажали друг друга с таким остервенением, что дальнобойщикам, ебущих придорожных блядей и не снилось. В моей голове что-то сломалось, какой то винтик встал не туда. Я ощущал себя адовой трансухой  и насиловал такую же ебливую обезумевшую суку, размазывая ей макияж и целуя накрашенными губами накрашенные губы. Антон кончал, но я не останавливался  и продолжал расхреначивать его рыжую пизду, сдвинув вбок розовые лямки трусиков, а после вставил член между его силиконовыми сиськами и, остервенело двигаясь, выстрелил ему на лицо. Следующие два часа мы провели в ванной, отмывая друг друга от макияжа и, кайфуя от мистической ночи, насыщенной магией перевоплощения и новыми открытиями в сексе.

С Антоном началась моя новая счастливая жизнь с совершенно безбашенным, разнообразным сексом, насыщенными выходными и морем новых знакомств и развлечений. А через 9 месяцев родился наш совместный ребенок. Мы назвали его проект «Отражение». На сцену «пирамиды» выкатывали двустороннее зеркало гримерки с лампами по бокам. Включался узкий пучок света. С одной стороны выходил Антон в образе Лолиты, с другой — я в образе Адель. Две шикарных пышногрудых женщины 45 минут держали публику в состоянии мурашек. Да что там говорить, я сам был весь в гусиной коже, не смотря на массу репетиций и приготовлений. После триумфальной премьеры мы объездили все гей- и негей-клубы страны. Слава, овации, любовь публики и концертмейстеров – все доставалось этим образам на сцене, на работе мы были обычными людьми, разве что с аккуратными бровями и ногтями. Через год трудов мы познакомились с одной dragqueenиз Нидерландов, стараниями которой в скором времени мы переехали туда, став резидентами одного из травести-клубов.

***

С той поры прошло 2,5 года, Антона вот уже как 5 месяцев нет в живых. В той аварии мы должны были погибнуть оба, но я уехал на 10 минут позже на другом такси, так как забыл туфли дома, а Антон открывал шоу. Огромная фура не оставила шансов небольшому форду. С того момента я умер вместе с ним. Вместе с ним я мертвый летел в Россию, вместе с ним ехал на газели в его город на Волге, вместе с ним меня закопали в сырой сентябрьский грунт. Я привез все его костюмы и сегодня, спустя ровно 4 года после премьеры нашего проекта «Отражение», я вновь выхожу на сцену обновленной «Пирамиды» в образе Лолиты в Антошкином парике и меховой горжетке, посвящая ему «Раневскую». Похороните меня за плинтусом.

Конец