Рассказ перевоплощение мальчика в девочку

Аббис

Мальчик как девочка

На следующий после дня рождения, выполнив несколько поручений мамы, я пошёл не домой, где мне было делать особо нечего, а к Оле, куда стремился всей душой.

Дело в том, что я очень хотел снова пережить те приятные ощущения, какие я испытывал, когда был в одежде девочки. Именно тогда я был абсолютно счастлив. Я даже не подумал, что дверь может открыть отец Оли и тогда не избежать бы неприятностей не только Оле, но и мне, и нажал кнопку звонка.

Но открыла Оля.

Сначала из двери показалось её прекрасное личико, а потом вышла она сама.

Передо мной предстала настоящая принцесса из сказки в виде Оли. На этот раз она была одета во всё розовое: на ней было короткое розовое шёлковое платье на ногах были розовые капроновые колготки, а также розовые туфли на высоком каблуке-шпильке, отчего она была выше меня. На руках были маленькие прозрачные перчатки и тоже розовые. Образ принцессы прекрасно дополняла розовая диадема, вплетённая в волосы. А сзади с головы ниспадала розовая прозрачная ткань, доходящая до края платья и полностью покрывающая её длинные волосы. А на лице тоже было много розового: так губы были накрашены розовой помадой, а веки были покрыты розовыми тенями. В общем, сегодня она выглядела красивее, чем вчера в свой день рождения.

Увидев её, такую прекрасную, я застыл, открыв рот (представляю, как смешно я выглядел тогда) и не мог выговорить ни слова несколько минут.

Устав ждать пока я скажу хоть слово Оля, сама спросила меня:

— Что тебе надо?

— Ты это куда собралась такая красивая? — спросил я её в свою очередь, наконец, очнувшись от онемения, произведённого её красотой.

— Никуда. Это моя домашняя одежда. Люблю красиво одеваться дома, — с улыбкой сказала Оля.

— Пошли гулять, — предложил я. — Мне же нельзя общаться с мальчиками. Забыл, что ли?

— А ты переодень меня в девочку как вчера, — снова предложил я.

Тогда Оля взяла меня за руку и буквально втащила в квартиру.

— А ты этого хочешь? — спросила Оля, закрывая за мной дверь.

— О-о-чень, — протянул я.

— Тогда проходи.

Как только я вошёл в её комнату, Оля спросила меня:

— А ты меня любишь?

Я не знал, как ответить на такой неожиданный вопрос, поэтому сказал:

— Ну да. Ты нравишься мне.

— Хочешь меня… поцеловать? — был следующий её вопрос.

— Хочу, — сказал я, глядя на её прекрасное личико и не менее красивые розовые блестящие губки.

Я действительно хотел покрыть эти губки тысячью поцелуев.

— Целуй, — сказала Оля, подставив свои губы для поцелуя.

Но боясь нарушить её красивый макияж, я лишь осторожно прикоснулся к ним.

— Разве это поцелуй? Вот поцелуй, — сказала Оля, обняв меня и поцеловала настоящим взрослым поцелуем взасос. От этого поцелуя у меня душа ушла в пятки, а стук сердца, казалось, был слышен по всему телу. И было отчего: ведь целовала меня самая прекрасная девочка в мире — кому скажи — не поверят. Закончив целовать мои губы, она отошла от меня со словами:

— Остальное потом, — и подойдя к зеркалу, начала поправлять сбившийся от поцелуя макияж. Я не понял, что значит «остальное», но не стал спрашивать, ибо меня сейчас волновало другое.

— Значит, ты меня любишь? — спросил я Олю, отходя от её поцелуя, пока она поправляла свой макияж.

— Наивный ты. Стала бы я приглашать тебя вчера и давать тебе свою одежду, если бы относилась к тебе по-другому. Подумай сам, — с усмешкой ответила она.

— А я думал что тебе было скучно.

— И это тоже.

— А кто тебя научил ТАК целоваться? — перевёл я разговор на другую интересующую меня тему.

— Мой папа целует меня так, когда мы занимаемся с ним приятным.

— Приятным? Это как? — заинтересовался я.

— Позже узнаешь. Но сначала надо тебе стать девочкой Алисой. Тебе будет сверхприятно, — сказала она с улыбкой.

Так мы беседовали, пока Оля наводила красоту своего лица, которая сбилась, пока она целовала меня в губы. Она сняла перчатки, чтобы их не испачкать взяла влажную салфетку и аккуратно вытерла ею свои губы, почти не касаясь кожи вокруг них, убирая остатки помады, которая смазалась во время поцелуя. Затем она накрасила их снова розовой помадой в несколько слоёв. Потом она покрыла губы тонким слоем блеска, отчего они очень красиво стали блестеть. Закончив со своим лицом, Оля подозвала меня к себе и вытерла и мне губы влажной салфеткой, так как и они тоже испачкались помадой при поцелуе.

— Сейчас я пойду только вымою руки и начнём одеваться девочкой. А ты раздевайся. Не забудь снять трусы, — с улыбкой сказала мне Оля и вышла из комнаты взяв перчатки.

Я по слову Оли снял всё с себя, включая трусы и, сев на диван, стал голый ждать её. Отсутствовала она недолго. Уже через минуту она пришла, с надетыми на руки розовыми перчатками и сказав:

— Вижу ты готов стать девочкой, — подошла к шкафу и открыла ящик с колготками.

При этом она наклонилась и стала видна её голая попа окутанная розовым капроном. Было настолько красиво, что мне сразу захотелось её потрогать, и я спросил разрешения у Оли это сделать.

— Нет. Ещё на трогаешься, когда будешь делать мне приятно? — ответила мне Оля.

Выбрав мне колготки она их мне показала, сказав:

— Так ты наденешь вот эти очень тонкие телесные летние колготки. Они подходят к любому платью и в них не бывает жарко даже в 30 градусов жары.

— А где голубые колготки, в которых я был вчера? — спросил я её.

— Они в стирке, — ответила Оля.

Положив колготки около меня, она приступила к выбору платья. Она вынула из шкафа несколько платьев и предложила мне выбрать одно из них. В платьях я мало разбирался, так что предоставил выбор ей. Она выбрала очень красивое белое шёлковое платье. Остальные платья она отнесла обратно в шкаф. При этом Оля вынула из него длинные перчатки такого же цвета, что и платье.

Только после выбора одежды, она подошла ко мне и, взяв колготки, по-прежнему лежащие около меня (ведь я их не трогал, так как не умею их надевать), закатала один из их чулок и присев у моих ног, сказала, чтобы я вытянул правую ногу, как вчера. Как только я это сделал, я почувствовал, как очень нежная и приятная паутинка телесного капрона, очень медленно, миллиметр за миллиметром, стала окутывать мою ногу, делая её невероятно гладкой и красивой. Надев чулок до колена Оля, прежде чем закатать другой чулок, начала гладить мою ногу видимо разглаживая складки на чулке, тем самым создавая мне приятные ощущения, от которых я стал часто дышать, а мой писун начал увеличиваться. При этом Оля смотрела мне прямо в лицо, и вид этого красивого лица создавал ещё более приятные ощущения.

Внезапно она перестала гладить мне ногу и, взяв другой чулок, закатала его и сказала, чтобы я вытянул другую ногу. Когда я это сделал, то снова почувствовал, как и по этой ноге очень медленно, миллиметр за миллиметром, поползла вверх по ней паутинка телесного капрона, делая и её гладкой и красивой. Надев чулок на эту ногу, Оля начала гладить и её, тем самым создавая мне, приятные ощущения, от которых мой писун ещё более увеличился и даже встал вертикально вверх. Немного погладив меня по ноге, Оля встала и сказала, чтобы я донадел колготки. Я встал и натянул колготки на свою голую попу и яички, а писун оказался прижат к животу колготками. Да в этих колготках я чувствовал себя почти голым, так как их паутинка капрона была очень тонкая. Только при касании я её чувствовал, поэтому я стал гладить свои ноги и попу, чтобы мне было приятно их носить, одновременно разглаживая складки на колготках.

— Какие приятные колготки! Я почти не чувствую, что они на меня надеты, — сказал я, продолжая гладить свои ноги и попу.

— Да. Только их надо носить очень осторожно. Малейшая затяжка — и они могут порваться. Поэтому ты должен соблюдать меры предосторожности: не садиться на шершавые поверхности, не чесать ногтями то место, где чешется, — сказала Оля.

— А как я должен чесать его? — спросил я её.

— Просто погладь его, — ответила мне она.

— Ладно. Дай мне трусы чтобы скрыть его, — попросил я Олю глядя на писун, который по-прежнему был прижат колготками к животу и нисколько не уменьшился, а наоборот казалось даже увеличился.

— А зачем? Вчера мы скрывали его от папы, а сегодня уже не от кого. Да и он уменьшится, как только ты станешь девочкой, — пообещала Оля с улыбкой. Я согласился с её мнением, тем более мне было так удобнее.

Тем временем Оля подошла ко мне с платьем, и сказала, чтобы я поднял руки вверх. Благодаря своему высокому росту (напомню, она была на каблуках) Оля легко достала мои вытянутые вверх руки, и шёлковая ткань платья, проскользнув через них, приятно заскользив по моему голому телу, опустилась вниз, задержавшись на моих плечах тонкими бретельками. Это ощущение опускания платья на тело было настолько приятным, что я даже охнул, когда оно оказалось на мне. А внутренняя ткань платья была не шёлковой, а капроновой, так что почти всё моё тело было окутано приятной паутинкой капрона. Теперь только плечи и руки оставались голыми.

С самого рождения он был вынужден бороться за собственную жизнь.

Сначала он вступил в конфликт с природой. Потом началась борьба с вековыми традициями, родным народом, религией.

Он вышел из жестокой битвы победителем. Но какой ценой досталась ему эта победа?

Как сложилась судьба транссексуала, воспитанного в мусульманской семье, — читайте в материале специального корреспондента «МК».

Эта история об одном юноше.

Юноше, который хотел быть счастливым.

Его мечта исполнилась. Но для этого ему пришлось стать женщиной, тем самым бросив вызов всему мусульманскому миру…

Транссексуал-мусульманин — это определение звучит шокирующе. Большинство из таких людей, узнав о несправедливой ошибке природы, допущенной по отношению к ним, кончают жизнь самоубийством.

У нашей истории другой конец.

Скорее всего счастливый.

Если, конечно, в этом случае уместно говорить о счастье…

Наша встреча с Эрикой срывалась несколько раз.

Договорились. Обозначили время. В назначенный час: «Абонент временно недоступен…».

Весь следующий вечер я так же бесполезно провела на лавке около ее подъезда.

«У нее надломлена психика, — оправдывал поведение своей подопечной продюсер Александр Валов. — Возможно, Эрику кто-то обидел, и она не желает ни с кем общаться. Это нормальное явление. Например, она может позвонить среди ночи и, захлебываясь слезами, часами засорять мой мозг своими непонятными проблемами».

Минула неделя…

Я уже отчаялась было встретиться с героем запланированной публикации, как на мой сотовый пришла короткая эсэмэска: «Приезжай. Жду. Эрика».

Панельная многоэтажка в районе проспекта Мира.

Поднимаюсь на девятый этаж.

У лифта меня встречает девушка. Прическа в сотню мелких косичек, велюровый спортивный костюм цвета сирени, мягкие домашние тапочки, на груди — массивный золотой кулон.

— Наконец-то мы познакомились, — как ни в чем не бывало щебечет Эрика. — В прошлый раз… я посеяла телефон, — неумело врет собеседница.

Только спустя час…

— Знаешь, на самом деле я просто затусовалась в новой компании и забыла про нашу встречу… — невинно хлопнула пушистыми ресницами девушка.

«Она самая настоящая женщина!» — промелькнуло тогда в моей голове. Необязательная, кокетливая, жеманная, наивная…

Стоп! Но ведь в прошлом она все-таки была мужчиной!

То ли девочка, то ли виденье

Десять лет назад провинциальный Нальчик вздрогнул. Это случилось в тот день, когда 13-летний юноша из уважаемой в городе семьи натянул на себя откровенное мини и прозрачный топ, неумело навел вызывающий макияж и вышел на центральную площадь…

— Не позорь семью! — неслось из соседних дворов. — Мать в могилу раньше времени сведешь! Тебя проклянет отец!

Но молодой человек даже ухом не повел. Тогда он сознательно бросил вызов всему мусульманскому обществу и решил жить по своим законам.

— У нашего народа совершенно особенный менталитет. Кабардинцы настолько дорожат общественным мнением, что мне стало невыносимо существовать в той среде, — тянется за сигаретой собеседница. — Но тем не менее даже в Нальчике я не пряталась, ни от кого не скрывала своей сущности. Более того, на каждом углу кричала, что природа создала меня женщиной, только почему-то допустила путаницу в отношении моего тела.

По паспорту Эрика до сих пор остается Тахиром, что означает «чистый». Ее отец, бывший военный, мечтал воспитать из единственного сына моряка-подводника, поэтому и назвал первенца в честь близкого друга, трагически погибшего во время флотских учений.

— Уже в детском садике я осознавала себя девочкой и никак не могла понять, почему меня ведут играть к мальчикам, — закусывает губу Эрика. — Родители страшно ругались, когда ловили меня с бантом на голове или в сестринском платье. Я возмущалась: почему нельзя, если я девочка?

В школе Тахиру не удалось избежать насмешек со стороны одноклассников. Его неестественное кокетливое поведение, странная походка вызывали бурю эмоций у школяров. Одни крутили пальцем у виска, другие откровенно издевались. Но вот поднять руку на девочку-мальчика никто не решался.

«Что взять с бабы…» — махали рукой мальчишки.

— В старших классах я начала красить губы, подводить веки, — вспоминает Эрика. — После того как мама обнаружила у меня кучу фотографий в женском обличье, за мое воспитание взялся отец. Первым делом он устроил меня на стройку помощником прораба. На работу я приходила в коротеньких шортах, розовой маечке на бретельках, на ногах были туфли на массивной платформе. В таком наряде я бегала по стройке и всех смешила.

Старое поколение, к коим относились родители Тахира, на тот момент не подозревали о таком явлении, как транссексуализм. Думали, у сына — подростковая блажь! Пройдет!

А их мальчик уже давно нашел в медицинской энциклопедии ответ на мучивший его вопрос: кто же он на самом деле. Но разве взрослых переубедишь?

— Однажды мама наткнулась на мой дневник. Она была в шоке. Там были описаны мои переживания по поводу первой любви. Нет, предметом моих страданий была не девочка. Фу-у-у! Девочки мне никогда не нравились, — гримасничает собеседница. — Тому молодому человеку было 25 лет, мне — четырнадцать. Когда я призналась ему в своих чувствах, он ничуть не удивился. «Я понимал, что ты мальчик, но в тебе настолько развито женское начало…» — повторял он. Это был короткий роман. Мы встречались всего несколько месяцев.

По окончании школы Тахиру пришла повестка в военкомат. В полном женском «обмундировании» юноша предстал перед военкомом.

— Вы хотите, чтобы я в армии умерла? — с порога закапризничал молодой человек. — Вы мне смерти желаете? Тогда пойду…

Родителям ничего не оставалось делать, как смириться с решением сына и самым банальным образом «отмазать» ребенка от воинской службы.

— Некоторое время я провела в больнице. Врачи нарисовали мне липовую справку, и вопрос с армией отпал. Ну какая в моем случае служба? У меня аж мурашки по коже бегут от одной только мысли об этом. Вдруг я там ноготь сломаю, что я буду делать? Лучше сразу покончить с собой. Кстати, посмотри, — Эрика демонстрирует чуть заметный шрам на запястье. — Такой узор украшает руки всех транссексуалок.

Первый раз о суициде Эрика задумалась еще в Нальчике. После очередной ссоры с матерью она заперлась в комнате и рубанула острым лезвием по венам.

— Несмотря на то что меня окружали сотни любящих людей, я чувствовала себя страшно одинокой, — заламывает длинные пальцы собеседница. — Я не понимала, почему я такая, за что Бог покарал меня. Я не знала, кто  я. Мне даже не с кем было поделиться своим горем. Я ненавидела свое тело. Представь, если бы ты родилась женщиной, но в мужском обличье… Да ты бы стену стала грызть, лишь бы избавиться от этого образа.

Не зря говорят: понять транссексуала можно, только прожив его жизнь. Сочувствие и понимание Эрика обрела, оказавшись в кругу таких же, как она. Но для этого ей пришлось проститься с отчим домом.

Эрика знала, что в советское время ее заболевание пытались лечить. Пациента, страдающего подобной манией, чаще всего причисляли к умалишенным. Разум пытались вернуть с помощью лошадиной дозы мужских гормонов. Как правило, лечение не давало результатов. Большинство трансов кончали жизнь самоубийством.

Когда Тахир показал родителям скудные вырезки из специализированных журналов о проблеме транссексуалов, у его матери прихватило сердце.

— Мне повезло, что родители не отказались от меня, как произошло с моими подругами из Нальчика, которые тоже сделали себе операции, — говорит Эрика. — Единственное, когда я теперь приезжаю в Кабардино-Балкарию, отец хмурится: «Одевайся хотя бы скромно, ты не в Москве». Конечно, нашлись и такие, кто перестал общаться с нашей семьей. Бог им судья…

Гончая порода

То, что Москва слезам не верит, Эрика испытала на собственной шкуре, когда в 19 лет перебралась из родного города в столицу.

Шел 2000 год.

— О своем отъезде я не предупредила родителей. Просто продала мобильный телефон и на вырученные деньги купила железнодорожный билет до Москвы, — вспоминает Эрика. — Ради своей цели я готова была жертвовать всем. Узнав о моем побеге, родители прекратили со мной всякое общение. Но со временем отношения нормализовались…

Первое время Эрика делила комнату в коммунальной квартире со своей подругой по несчастью из того же Нальчика. За копейки они выступали в подпольных ночных клубах в женских костюмах.

— Это были нелегкие времена, — вздыхает собеседница. — Нас принимали за извращенцев, за больных людей. Но, поверьте, моя психика абсолютно здоровая. За семь лет, проведенных в Москве, я прошла такой путь, что нормальный человек давно сошел бы с ума…

Вторым пристанищем Эрики стал элитный салон по оказанию интимуслуг. В начале нынешнего века это заведение пользовалось бешеной популярностью среди банкиров, политиков, актеров…

— Я благодарна хозяйке того борделя, которая обеспечила меня высокооплачиваемой работой на целых пять лет. Ведь мне необходимо было собрать приличную сумму на операцию. Спрашиваешь, было ли страшно? Ничуть! Проститутки часто рассказывают какие-то жуткие истории из своей практики. Меня это участь миновала.

Среди моих клиентов не было быдла. Некоторые мои знакомые считают, что я пошла по легкому пути. Но такой путь выбирает большинство «наших». Ведь с такой внешностью и мужскими документами нас не принимают на приличную работу. Редкому транссексуалу удается реализоваться в нормальной профессии. Как правило, они работают в мужском обличье и получают копейки. И только к пятидесяти годам могут накопить достаточную сумму на операцию. Я же изменила себя в 24 года.

В отличие от женщин легкого поведения Эрика легко и безболезненно повествует о своем прошлом.

— В борделе я зарабатывала сумасшедшие деньги, — лицо растягивается в улыбке. — В то время как нормальным девочкам платили 1500—2000 рублей за час, такса транссексуалов не опускалась ниже 200 долларов. Девчонки завидовали мне. Ведь я одевалась в дорогих магазинах, за мной приезжали на шикарных иномарках, мои ухажеры не шли ни в какое сравнение с их клиентами. Так что между натуралками и трансами кипела война. Но, надо признаться, в отличие от них я вкалывала по-стахановски! Обычная женщина не выдержала бы такого графика. Мой личный рекорд — 17 клиентов за день. Той ночью я буквально валилась с ног. Но зато на следующий день купила себе лисью шубу за 2 тысячи евро.

Все это время Эрика принимала сильнейшие гормональные препараты. Благодаря воздействию лекарств ее сексуальная активность росла с каждым днем.

— Через полгода на моем лице исчезли волосы, округлились формы. Из угловатого подростка я превратилась в точеную девицу, — хвастается собеседница. — От природы у меня тонкая кость, поэтому я совсем не поправилась. У меня гончая порода. При росте 174 см я вешу всего 48 кг. А какой у меня был праздник, когда наконец-то выросла своя грудь! Причем поначалу бюст невыносимо болел, до него невозможно было дотронуться. Но я все равно была счастлива! Господи, спасибо тебе!

…Первую пластическую операцию Эрика перенесла в октябре 2005 года. Удалила «кавказскую» горбинку на носу. А в марте прошлого года увеличила грудь до третьего размера.

— Я получила разрешение на последнюю операцию через месяц. Тогда как у большинства трансов на это уходит год, — объясняет Эрика. — Врачи поставили мне диагноз — ядерный тип, то есть «чистый», настоящий транссексуал. И вот полгода назад я наконец-то избавилась от мужского полового органа. Более того, хирургу даже удалось сохранить мне оргазм! Из больницы я вышла на двенадцатый день после операции. На радостях тут же нацепила высокие шпильки, прозрачное платье и всю ночь зажигала в клубе.

Сегодня ни один мужчина не отличит Эрику от обычной женщины. Длинные ноги, высокая грудь безупречной формы, осиная талия. Даже без единого намека на макияж она выглядит сногсшибательно. Глаза с поволокой, надутые губы, острые скулы. Про таких говорят: «сошедшая с обложки».

Вот только низкий голос с легкой хрипотцой…

— Девочки, кофейку не хотите? — в комнату заглядывает пышная дама с такими же африканскими косичками на голове, как у моей собеседницы.

— Познакомься, это Зарина, — представляет подругу Эрика. — Мы втроем — еще одна землячка ушла в магазин — снимаем эту «двушку». Представляешь, столько лет прожили в одном городе, а познакомились только в Москве. В отличие от меня у девчонок сложилась непростая ситуация. Их родители даже не подозревают о диагнозе своих детей. Приезжая в Нальчик, девочки состригают волосы, надевают мужскую одежду. В общем, играют роль натуралов. Хотя обе уже много лет пьют гормоны, но на операцию пока не решились. Вот таких называют третьим полом. Кентаврами. Ни женщины, ни мужчины. А ведь их время может уйти. Это сегодня они молодые, красивые. Экзотика! А что будет через 30 лет?

Неженская сила

В комнате Эрики — идеальная чистота. Почти всю и без того скромную площадь занимает огромная двуспальная кровать. На журнальном столике — музыкальный центр. На шкафу — плюшевые игрушки.

Листаем фотоальбом.

— Вот мой Алексей, — на карточке изображен высокий блондин атлетического телосложения. — Мы прожили вместе около двух лет. Ради него я оставила работу в борделе. Он же бросил жену и ребенка. Мы познакомились по Интернету. Год общались в Сети. А потом он заявился ко мне в салон. Как клиент. Я стала действовать по отработанной схеме: душ, кофе, чай — и вперед. Но он отказался от секса. Мы просто болтали. Разве я могла упустить такого мужчину?

Алексей был старше своей возлюбленной на десять лет. В период их романтических отношений Эрика еще не успела стать полноценной женщиной. До последней, самой главной операции ей оставалось чуть меньше года.

— Конечно, мы планировали расписаться, сыграть свадьбу. Все ждали, когда я получу паспорт. Не дождались, — вздыхает собеседница. — У нас обоих оказался очень тяжелый характер, чтобы оставаться вместе. Ревность нас просто сжирала. Постоянные драки, скандалы вымотали нас. Когда мы очередной раз поссорились, я собрала вещи и ушла. Мы до сих пор иногда встречаемся, занимаемся любовью, но о совместном проживании не помышляем.

Сейчас Эрика снова пребывает в состоянии влюбленности. Но от семейного спокойствия бежит как от огня.

— Дайте мне вволю насладиться своей красотой! — смеется она. — Я же столько лет ждала этого перевоплощения! Обожаю гулять по улицам и ловить восторженные взгляды мужиков. К тому же сейчас в моей жизни хватает молодых людей, которые балуют меня дорогими игрушками. Дарят золотые украшения с бриллиантами — другие камни я не признаю, шубы из натурального меха. В будущем я, как любая нормальная женщина, мечтаю о верном муже, детях. Надеюсь, к тому времени я утихну, растворюсь в толпе. Найду суррогатную мать, которая родит мне троих ребятишек. Двух девочек и мальчика. Парня буду воспитывать настоящим мужчиной. Если вдруг он родится с такими же проблемами, как у меня, я не стану переживать. Раз природа ошибается, значит, так и должно быть. Но я не позволю ему мучиться. Отдам все деньги на его операцию, чтобы он не пытался покончить с собой. А еще я обязательно расскажу детям о своей жизни. Хочется быть честной до конца. Ведь ни от одного мужчины я еще не скрыла своего прошлого. Хотя некоторых из них мои откровения, мягко говоря, шокировали.

Двадцать пять лет потребовалось Эрике, чтобы стать женщиной. В конце этой недели она летит в Нальчик за новым паспортом. Теперь на ее половой принадлежности будет поставлена жирная точка.

— В аэропорту повяжу косынку, надену скромное платье, чтобы в очередной раз не травмировать предков, — улыбается Эрика. — Это раньше в Нальчике я спокойно голосовала на трассе с оголенными плечами. Дура была. Однажды меня чуть не изнасиловали. Еле отбилась. Пожалуй, единственное, что во мне сохранилось мужского, — это сила. Например, если меня задевают, я, не раздумывая, набрасываюсь на обидчика с кулаками. Сколько женщин я перебила на своем веку! Ненавижу, когда за спиной шушукаются. Таких людей надо ставить на место. Вообще, с обычными девушками у меня и в мирной жизни не складываются отношения. Мыслят они как-то примитивно. С ними скучно, неинтересно. А еще они слишком завистливы. Кстати, будучи мальчиком, я никогда не дралась. Я была нежным, хрупким, ранимым… Зато сейчас моя истинная натура вылезла наружу.

— Эрика, когда выйдет этот материал, возможно, ты будешь уже в Нальчике. Как к твоим откровениям отнесутся родители? Я имею в виду твой рассказ о работе в интимсалоне.

— Родители никогда не интересовались, откуда у меня деньги. И я боюсь этого вопроса. Ну если спросят про статью, отмажусь. Совру, что все это неправда, журналисты сами придумали. Я ни за что не смогу признаться близким людям, что ради своего спасения мне пришлось выйти на панель. Ведь по образованию я парикмахер. Но по профессии не работала ни дня. Сейчас танцую в шоу-балете. Вообще, мне хочется сменить круг общения.

Знаешь, как надоело это б…ство. Каждый новый знакомый так и норовит затащить меня в постель. Говорят, из меня сексуальная энергетика так и прет. Вот мы часто с подружками думаем: «Как хочется поработать в обычном офисе. Чтобы уходить из дома в восемь утра, возвращаться в шесть вечера. Один выходной в неделю…». Хотя потом понимаем: долго мы так не протянем…

— Только не подумайте, что если я поменяла пол, то отказалась от веры, — сказала на прощание Эрика. — Я по-прежнему мусульманка. И не собираюсь рвать со своим прошлым. Моя родина — Нальчик, мой народ — кабардинцы. И я ни за что не отрекусь от своих корней.

СПРАВКА «МК»

«ТРАНССЕКСУАЛИЗМ — несоответствие полового самосознания человека его генетическому и гонадному полу. Каждый пятитысячный ребенок в мире рождается с диагнозом транссексуализм. Диагноз официально включен в „Международную классификацию болезней, травм и причин смерти“. В СССР данное заболевание практически не изучалось и в профессиональной литературе представлено не было. Попытки толкования патогенеза транссексуализма с позиций чисто психиатрических в настоящее время окончательно оставлены».

«Транссексуализм может быть излечен только путем смены пола. Операция способна привести внутренний мир пациента в гармонию с его телом. Перед хирургическим вмешательством транссексуал должен пройти специальную комиссию, состоящую из психологов, сексологов и психиатров».

Комментарий специалиста:

— В последнее время ежегодно на территории России к смене пола прибегает порядка 7—8 процентов мусульман из общего числа транссексуалов. Это порядка 35—40 человек в год, — рассказывает руководитель Фонда по правам транссексуалов в России Яэль Крой. — Как правило, близкие отказываются от таких родственников. Но эта трагедия касается не только мусульман. В нашей стране не понимают, что транссексуализм — это не прихоть, не сумасшествие. Это диагноз! Практически все транссексуалы перебираются в Москву. К сожалению, большинство из них не могут найти здесь работу и вынуждены зарабатывать на хлеб проституцией. Многие погибают от ВИЧ-инфекции, от передозировки наркотиков. Но если транссексуалы придерживаются здорового образа жизни, то они живут гораздо дольше нормальных людей. Дело в том, что к старости у человека снижается гормональный баланс, что ведет к различным смертельным заболеваниям. Транссексуалы же всю жизнь принимают гормональные препараты, чем значительно продлевают свой век.

Транссексуалы, рожденные в Советском Союзе, начали менять паспорта еще в 1973 году. А до этого времени людей с подобным диагнозом относили к категории шизофреников и помещали в психбольницы. Сейчас ежегодно по всей России в среднем 450 человек меняют метрику.

Ирина Боброва

Мама велела мне раздеться, смазала «рану» йодом и приложил лёд.

— Штаны постираю и зашью.

— Мам, я новые хочу, — заявила я. – Красные, или розовые, как у девочек.

— Какая тебе разница? – удивилась мама. Мама уже устала бороться с папой по поводу моей принадлежности к девочкам, и теперь ни с кем не спорила. хочу я короткую стрижку – стригись. хочу гантели – покупай! Хочу велосипед – спроси у папы!

А вот моя просьба насчёт розового спортивного костюмчика её насторожила.

— Что с тобой? – встревожилась мама. – Головой не ударилась?

Я надула губы, и тоже удалилась в свою берлогу. Тоже мне, проблема! Цвет им не нравится!

Я завалилась на кровать и подумала, что сегодня не пойду на тренировки. Надоело.

Нога болит.

Позвонил тренер и спросил. как у меня дела. Я ответила, что ушибла колено, не могу ходить. Тренер опечалился:

— Я хотел тебя на соревнования отправить…

— Так в чём дело? – подскочила я на кровати. – Отправляйте!

— У тебя же нога болит? – улыбнулся тренер.

— Нога заживёт, — уверила я его. – Гришка же сказал, что не очень сильно я ушиблась?

— Гришка сказал, что ты еле ноги переставляла.

— Сначала всегда больно… — начала было я, но тренер бросил трубку. Я тоже бросила свою. Вот что за невезуха, а? Ничего не происходит годами, и ни одного чиха, чтобы поболеть, полежать дома! А только стоит споткнуться, и сразу областные соревнования. И вместо меня пошлют эту дуру Веснянскую! У, дурында!

Я вскочила и заходила по своей комнате.

Ладно, завтра будет видно.

Назавтра я начал атаку на родителей.

— Папа, мне деньги нужны на новый спортивный костюм!

— Чем тебе старый не хорош? – удивился папа.

— Я его порвала! А нас отправляют на областные соревнования!

— Областные, говоришь? – протянул папа. – Что же, покупай тогда!

И выдал мне карточку.

— Смотри, всё, что ты покупаешь, автоматом приходит мне на телефон по СМС, так что, отчитаешься потом!

— Хорошо, папочка! – самой милой из крокодильих улыбок улыбнулась я.

И позвонила Гришке, чтобы составил мне компанию. Гришка с удовольствием согласился.

Мы с ним обошли несколько торговых центров, но то, что мне бы понравилось, не нашла.

Наконец, в одном торговом зале меня привлекли… не штаны, юбки.

такая милая маленькая юбочка из шотландки, так красиво сшитая, симпатичные складочки…

— Джорджик!.. – прошептала я, хватая его за руку. – Смотри! Тебе нравится?

Гришка сначала смотрел с недоумением, наверное, искал спортивный костюм. Потом понял, и его мордочка расплылась в улыбке:

— Да, Майка!

Продавца-консультанта мой вид не смутил. Она сразу разглядела во мне девочку.

С её помощью я подобрала себе юбку, блузку и белые кроссовки с розовыми вставками. Ну, и новую бейсболку для девочек.

Когда я вышла из примерочной, Гришка меня не узнал, смотрел на незнакомку, раскрыв рот.

Спортивный костюмчик мы тоже купили, и я вечером ждала справедливый нагоняй от папы, но ничто не могло испортить ощущение счастья. Счастья быть девочкой, ловить на себе восхищённые взгляды мальчиков.

Нет, в школе я носила форму. Но форма есть форма. Одинаковая у всех.

А сейчас я оделась так, как хочу! До самого дома я шла пешком

Ко всему хорошему есть и ложка дёгтя. В виде разгневанного отца.

Его гнев смягчила мама, объяснив папе, что я, оказывается, девочка. Папа удивился, но, тяжело вздохнув, смирился с этим фактом.

А дед пригласил меня в свою комнату и разглядывал со всех сторон, чему-то улыбаясь.

Ночью я по-настоящему стала девочкой. Мне уже было почти тринадцать.

Как мы с подружками…

Как-то мы с подружками сидели на лавочке в нашем дворе и болтали о всякой ерунде.

Да, у меня появились подружки! Ксюха и Жека.

Это, когда меня отстранили от тренировок. На время, конечно.

Помните, я упала и ушибла колено? Колено, конечно, не сильно мне досаждало, подумаешь! И не так прилетало. Наша врачиха заморозит, или сделает тугую повязку, и можно снова выходить на татами.

Но это хорошо в горячке. А вот утром, когда я встала, никакая, сначала не могла ступить на ногу. Ещё и «радость».

Конечно, мама просветила меня, но, как всегда, пришла беда – отворяй ворота!

Я набрала Гришку.

— Джорджик! – голосом умирающей сказала я. – Я сегодня не приду, наверное.

— Май, ты чего? – не на шутку перепугался Гришка. – У нас же тренировка перед соревнованиями!

— Я спрошу у мамы… — убито казала я, люто ненавидя Веснянскую.

— Блин… — только и могла я сказать, с мерзкой гримасой осматривая себя. Хорошо, я сплю во фланелевой пижаме, и на кровать ничего не попало.

Но ещё это чувство… Я приложила руку ко лбу, проверяя у себя температуру.

Вроде, нормальная. Вздохнув об утерянных возможностях, потихоньку пробралась в ванную, прихватив сменную одежду.

Из родительской комнаты доносился лишь негромкий храп папы. Сегодня у нас что? Суббота? Как назло! Папа будет дома, начнёт расспрашивать, что да как!

«Может, вообще всё это бросить? – появилась у меня малодушная мысль. – Нафиг мне сдалось это дзюдо?»

Немного подумав эту приятную во всех отношениях мысль, я её отбросила.

Потому что любила своего папу. И так взбунтовалась вчера. Я лучше поболею, отдохну, а потом, с новыми силами…

Блин! Какими силами?! Тут выкладываешься изо всех сил, себя не жалеешь, а тут раз!

Областные соревнования и Веснянская Жанна!

Я сплюнула. В раковину. Потом забросила бельё в машинку, завела на стирку и залезла под душ.

Когда сидела на кухне за столом, пришла мама. В халате, зевает. Тут же встала к плите, начала что-то готовить.

Потом обернулась ко мне и спросила:

— Майка, а ты что здесь делаешь? Да ещё и пьёшь какао с булочкой? У тебя же соревнования, или отменили? Нога сильно болит? – догадалась наконец-то спросить мама.

— Нога так себе. У меня это… — показала я глазами вниз. Мама почему-то обрадовалась.

— Наконец-то! Я думала, у тебя никогда не случится, с этими диетами и тренировками!

Зачем тебе это надо? Хочешь стать Олимпийской чемпионкой?!

Я пожала плечами. Мне сегодня уже было всё равно. Выслушав наставления от мамы, пошла в свою комнату, отдыхать.

Там взяла свой смартфон и наигралась вдоволь.

Слышала, как поднялся папа, как они разговаривают обо мне. Мама сказала, что мне надо как минимум неделю забыть о тренировках. Папа ворчал, что слишком балуют единственного ребёнка.

Мне это надоело, и я воткнула в уши наушники. Сегодня меня никто не тревожил, только пригласили на обед.

Вот так! Поехали без меня. Конечно, Веснянская всё прос… проиграла!

Вместо того, чтобы с полной отдачей тренироваться, она, наверное, с полной отдачей вертела там хвостом!

Я смотрела на себя в зеркало и тихо зверела. Потому что я была в ванной, и разделась до пояса.

Лифчик, что ли, попросить купить? И тут же вспоминается анекдот: «Дайте мне лифчик нулевого размера!» «На прыщики не шьём!».

Лицо ещё такое, совершенно пацанское, круглое, с веснушками!

Надо отпустить длинные волосы, что ли. Хоть уши проколола. вставили пока гвоздики. Золотые.

Тоже надо не забывать снимать, а то Светка Макарова забыла, а я не заметила, потому что у неё волосы закрывают уши. И порвала ей мочку. Хорошо, немного, а то бы пришлось зашивать.

В этот день я и познакомилась с девочками. Просто вышла погулять.

Я себя неплохо чувствовала, больше притворялась:

«Я самый больной в мире человек!»

Но, в конце концов, всё это мне надоело, и я решила проветриться.

Подумав, не стала надевать юбку, а натянула короткие шорты. Юбка хороша, конечно, только. когда сядешь, все взгляды почему-то притягивают мои худые ноги и то, что скрыто выше. Замучилась с непривычки.

Category:

• Косметика
• Cancel

как мальчик стал девочкой

Офигенный экшен, я в восторге. Сначала мама, крохоборница, которой бельё дочкино было выкидывать жалко, тут как-бы уже и сестрёнка подросла и, видя такие чудеса, решила мамочке подыграть. Набрала бюЗгалтеров, кАлготок, напялила на братика и в парк. Потом жену ему нашли по ТЕМЕ (видно весь Яндекс перелопатили) с которой он в реке купается в офигенно красивых купальниках, а мужики принимают его за девочку………………

«Я с самого детства всегда носил девичьи трусики с бантиками, калготки.Так меня одевала мама. Покупала панталончики ну и Что было от сестры. Сестра была страше и все мне потом отходило. Росли мы вместе, сестра стала взрослеть быстро повилась грудь и она одела бюзгалтер а я спросил у мамы, а бюзгалтер как у сестры тоже надо носить.Что было сказано, если хочешь я тебе куплю и можешь носить.Конечно вкус у мамы был отменный бюзгалтер сестре и мне она купила просто красивый подобрала трусики ,купила так же юбочки блузки, туфли чулки, калготки как у сестры. дальше с сестрой у нас был одинаковый гардероб. И я все это одевал и ходил дома. Иногда с мамой выходил на улицу.Мама не обращала внимания а сестре сначала было интересно как я перевоплащаюсь в девочку,Но потом стала мне помогать подбирать белье в цвет ,застегивать бюзгальтер. Как одеть трусики и куда спрятать писю чтоб все выглядело как у девочки лобочек. Подкладывала в бюзгалтер что-нибудь чтоб грудь была как у нее. Одевала платья или прозрачную блузку с короткой юбкой, чтоб видно было бюзгалтер ,туфли на каблуке. Ее верхняя одежда подходила мне. Накладывала макияж и так я стал как девочка. И уже после 16 лет когда я уже одевался как девочка,ходил во всем этом.Сестра пришла с подружкой быстро одели на меня стринги, чулки с кружевной резинкой пояс для чулок красивый бюзгатер красное облигающее короткое платье, бусы сережки. Сделали мне макияж прическу одели туфли на каблуке и в таком виде мы все трое пошли гулять в парк. Сначала как то мне было не по себе, но потом раскованность пропала. И все пошло нормально. Сестра называла меня Олей. На улице даже никто не обратил внимания, что мальчик одет девочкой. В таком виде я и сестра вернулись домой. Мама сначала не поняла а потом удивилась, но она никогда не была против что я одеваюсь девочкой. И в результате я стал одеваться как сестра и все что носит сестра. Ходил так дома и на улице, так рос дальше. Мама покупала нам с сестрой одинаковое белье,трусики, бюзгальтеры,чулки,калготки,ажурные трусики. Платья, юбки, леггинсы. И уже дома у мамы было две дочери. Даже летом купались в купальниках. Сначала у меня был закрытый. А потом сестра сказала маме чтоб купила раздельный только чтоб бюзгальтер был с наполнителем.Так же приходили на пляж раздевались и шли в воду. Зимой носил шерстяные калготки и сапоги иногда одевал по настоянию сестры теплые панталончики. так все шло дальше больше. Теперь постоянно ношу либо чулки или калготки. Иногда ношу боди,грацию или полуграцию.Трусики только ажурные. летом танго или стринги. Женившись, конечно жена увидела все это, по началу было как то не очень.Но теперь вместе ходим в магазин где она подбирает мне женское белье,чулки,калготки смотрит и советует что подходит мне, дома ходим жена в белье и я тоже. Иногда одев меня как женщину, макияж я уже научился делать сам,ведет на улицу или в кафе. Летом купаемся так же в купальниках Она купила мне прекрасный раздельный купальник бюзгалтер с наполнителем. И все сидит великолепно. Благо фигура почти как женская. Жена предложила попить женские гармоны. Принимая где то 3 месяц появилась легкая женственная грудь с сосками и округлились бедра. Ей все это нравится. И мы оба в этом ничего предосудительного не видим. Все идет как будто это и было.Живем хорошо и счастливо. Вот так я сейчас выгляжу и жена просто в восторге. Белье одетое на мне все подобрано женой и прическа. И фотографию она так великолепно сделала.

Сделали девочкой

Наталья и Олег, семейная пара, не могла иметь детей по причине бесплодия у Натальи. Около двух лет с момента свадьбы они жили, мучаясь от нехватки нормальной полноценной семьи которую могут дать только дети.

Наталья мечтала о ребёнке и в конце концов не выдержала и уговорила мужа взять его с детского дома. Наталья хотела девочку и они решили взять девочку.

Когда семейная пара пришла за ребёнком в детский дом и выбирала понравившегося малыша, к сожалению не одна из девочек ей не пригляделась и пришлось всё-таки выбрать мальчика.

Теперь у Натальи и Олега начал жить Виталий. Он был ещё 7-ми летним пацаном, слабо приученным к домашнему уюту и самостоятельной жизни и пришлось его всему заново учить. Первые дни было заметно как Виталий чувствует себя не обычно и не комфортно, привыкший к детскому дому ему сложно адаптироваться в квартире. Но что это, по сравнению с опекой пусть не настоящих, но всё равно любящих родителей, которые теперь появились у мальчика. Постепенно мальчик свыкался и вливался в новую семью.

Примерно через год, Наталья и Олег начали менять своё мнение отношение к мальчику, Виталий начинал доставлять всё больше неприятностей, капризничал и вредничал, и никакие наказания его не вразумляли. Наталья уже пожалела, что не взяла девочку как это планировала изначально. По сравнению с мальчиками, девочки спокойные и некапризные, за ними гораздо легче следить. Наталья часто переживала по этому поводу и просила Олега сделать что-нибудь.

Но они не могли заводить ещё одного ребёнка — это было бы уже слишком, их семейного бюджета едва хватало на троих членов семьи.

Несмотря на то что это подло и неблагородно, Наталья даже хотела вернуть Виталия обратно в детский дом, чтобы обменять его на какую-нибудь девочку. Но воспитатели детского дома отказали Наталье, сказав что делать такое и морально и юридически нельзя.

Но Наталья не смирилась с этим. Она уже стала ненавидеть Виталия из-за того, что он вытворяет в квартире, проявляя своё хулиганство и мальчишескую шалость. И вот однажды она сказала Олегу:

— Олег, сделай что-нибудь! Я хочу девочку, я не могу так больше жить!

— Но как мы можем взять девочку если у нас уже есть мальчик? — сказал Олег.

— Не знаю! Как нибудь! Давай сделаем из этого мальчика девочку? А? Может получиться? — сказала жена.

— Ты понимаешь что говоришь, Наталья?

— Понимаю! Это можно сделать! Я читала о таком явлении как смена пола в журнале. Я уже не могу с этим Виталием больше жить! Мне нужна девочка!

— Какая ещё смена пола? Ты что? Это же опасно — сказал Олег, — нет нам надо как-то смирится с тем что есть.

Но Наталью было уже не остановить. Она теперь загорелась идеей сделать пусть и не настоящую, но всё таки девочку из Виталия.

Наталья подошла к мальчику и напрямую спросила:

— Виталий, ты не хотел бы стать девочкой?

— Что-что?

— Ну девочкой не хотел бы стать?

— Нет не хотел бы! — и мальчик засмеялся, усмотрев видимо в «мамином» вопросе смешную шутку.

Наталья больше не стала с ним говорить. На следующий день ею было куплено большое количество одежды для девочек — платье, трусики, х/б колготки, маечка, бантик. Одежда это предназначалась конечно же для Виталия, но он пока ничего не знал об этом.

Виталий как обычно играл в свои солдатики, орал, смеялся, шалил. Его было трудно вразумить, чтобы он был спокойным. Наталья попросила Виталия подойти к ней. Даже такую простую просьбу капризный Виталий с трудом выполнял. В конце концов он подошёл.

— Переоденься Виталий! Я тебе купила новую одежду.

— Какую? — любопытный Виталий хотел сразу посмотреть во что ему предлагают переодеться. Но мама всю одежду спрятала и не показывала мальчику.

— А ты сначала разденься полностью. А потом я тебе покажу какую.

— А может сначала покажешь?

— Нет Виталий, давай, раздевайся, — Наталья специально говорила ласковым, спокойным голоском, чтобы Виталий послушался её и ничего не заподозрил.

Виталий разделся. Наталья взяла всю старую мальчишечью одежду Виталия и спрятала её подальше. Затем она вытащила из шкафа всё то, что приготовила для сынишки.

— Так, сейчас ты оденешься как девочка! За любые возражения будешь сильно наказан.

Виталий сказал:

— Нет. Я не одену это!! — мальчик был сильно удивлён и испуган.

— Ты хочешь, чтобы мы тебя вернули обратно в детский дом! Одевай, я сказала немедленно!!!! — громко закричала на Виталия мать.

У Виталия на глазах проступили слёзы. И он под страхом наказания надел всю девчоночью одежду приготовленную для него мамой. Трусики, платье, колготки. Теперь Виталий стал выглядеть прямо как девочка.

— Ну вот, а ты боялся! — у мамы на лице проступила улыбка. — Какая же ты красивая! Просто лапочка.

Наталья невероятно обрадовалась, когда переодела Виталия. Наконец-то её мечта иметь девочку начала сбываться! Мама широко улыбалась, глядя на «девочку»:

— Ох, как хорошо то! Теперь у нас девочка! Как же тебе всё хорошо подошло. Олег!! Олег! — она позвала мужа.

Муж пришёл и открыл рот, увидев Виталия.

— Что ты сделала с ним? Он же плачет! — сказал муж.

Но жену уже было не переубедить. Она была счастлива видеть в Виталии девочку.

— Ну и что, что плачет, поплачет и перестанет. Зато какая красивая девочка!!

Сын больше не играл с солдатиками в этот день, не капризничал и не буянил, он был тихим как никогда и родители должны были быть рады хотя бы тому что привычный шум в доме прекратился.

На следующий день Виталию были купленны куклы, расчёстки и различные девичьи «фенички». Все его солдатики и машинки были выброшены в мусорное ведро. Преобразилась его комната, мама купила розовые простыни, подушку с вышитыми кружевами, большое зеркало на стену, новые шторы с женственно розовым цветочным обрамлением.

Вся мальчишесья одежда была выброшена. Виталин гардероб стал напоминать девичий.

Сам Виталий утром отказывался одеваться. Спал он в одних девичьих трусиках. После сна Виталию нужно было во что-то одеться и не найдя нигде своей мальчишечьей одежды, он погрустнел и ничего одевать не стал.

Пришла мама. У мамы было прекрасное настроение и она не могла скрыть от сына улыбку.

— Что пригорюнился? Почему не одеваешься? — спросила Наталья, но ответа не последовало. — Хорошо тогда я тебя сама одену.

— Не надо! Не надо! — Виталий начал вырываться и кричать.

— Не бойся! Иди сюда! Платье не кусается!

Мама схватила Виталия и начала насильно пытаться одеть его в платье. С горем пополам это получилось. В платье Виталий смотрелся как девочка.

— Теперь одень колготки!

— Нет! Отстань от меня! Я хочу одеваться как мальчик! Где моя обычная одежда?! — сказал Виталий.

— Одевай колготки я сказала! Твоей обычной одежды больше нет. Ты теперь навсегда будешь девочкой.

— Не хочу я быть девочкой! Дай мне обычную одежду! — говорил Виталий.

— Нам мальчик в семье не нужен! Нам нужна девочка! И ты станешь девочкой! Понятно?

Виталий опять заплакал.

— Олег, принеси ему куклы, чтобы он не плакал! — сказала жена.

Олег быстренько подал новые только вчера купленные куклы. Мама начала рассказывать Олегу, про куклу, говорила о том какая это красивая кукла и как она просит чтобы с ней поиграли. За куклой надо особенно следить, ведь она такая красивая.

Сквозь слёзы слова доходили до Виталия. Ему ничего не оставалось как взять куклу в руки и попытаться как-то с ней немного поиграть.

— Вот так, вот так. Погладь эту куклу. Сделай ей причёску. Эта кукла твоя. Красивая, да девочка?

Ответа не последовало.

— Хочешь стать такой же как эта кукла?

— Не хочу.

— Извини, Виташа, но придётся.

Далее Виталий пытался как-то успокоится, он отвернулся от мамы и что-то там начал делать с куклой.
Олег сказал:

— Вот видишь он играет. Пойдём отсюда.

И родители ушли, оставив мальчика играть.

Изо дня в день мальчика одевали в девочку, заставляя его забывать о прежней мальчишечьей жизни. Судя по тому что мальчик часто плакал, он был очень шокирован переменами и подавлен. Но даже тут мама пыталась всё свести к простому:

— Виталя. Мальчики ведь не плачут. Плачут только девочки. Значит ты действительно девочка! — и этот вывод маму радовал.

Но к сожалению Виталий не хотел быть девочкой поначалу и маме пришлось очень тяжело возиться с ним, чтобы сломить мальчика, подавив в нём мальчишечье эго. Психика ребёнка который жил много лет как мальчик, просто не могла за такой короткий срок измениться. Тут нужен был особый, взвешенный подход. Насилие действовало только для того, чтобы мальчик одевался в девичью одежду. А изменить его характер, сделать его изнутри девочкой было гораздо сложнее чем сделать его девочкой снаружи.
Мама перелистала много книг по психологии детей разных полов и сделала некоторые выводы о том как нужно обращаться с девочками.

Для начала, чтобы ребёнок быстрее адаптировался ему нужно было дать настоящее девичье имя и постоянно называть его этим именем. Имя было придумано похожее на имя Виталий, — Вика. И в отношении к Вике нужно было руководствоваться теми принципами, которые применимы к девочкам, то есть вести себя с Викой надо было так, как будто он действительно девочка.

Нужно было делать это совместно с мужем, Наталья объяснила ему чтобы он тоже называл Виталия Викой и обращался к нему так как с девочкой. Олег был не против, он уже смирился с тем что у них теперь вместо сына дочь.

С этого момента Виталий стал Викой. Он уже давно ходил в платьях, колготках, для него они стали привычны. Несколько недель самой тяжёлой адаптации у Виталия были уже позади и сейчас он уже перестал быть таким грустным и подавленным как раньше. Тем не менее Виталий всё равно не осознавал себя девочкой. Когда родители его стали называть Викой, мальчик заметно смущался.

— Вика, ты сегодня уже играла с куклами?

-Да.

— Тебе понравилось?

На этом «Вика» ничего не отвечала, боясь сказать «да».

Когда родители ходили на прогулку с Викой, то мальчика одевали полностью в девчачью одежду, одевали на ноги девичьи босоножки, а чтобы по лицу было сложнее догадаться что это мальчик, напудривали ему щёчки.

Идя по улице Вика был похож на обычную девочку и никто не мог ничего догадаться. Но единственное, что могло испортить впечатление — это его мальчишечий голос с которым нужно было ещё работать.
Постепенно приёмного сына готовили к школе, куда он должен был скоро пойти в первый класс. За оставшееся время летних каникул, нужно было успеть максимально сделать из Виталия девочку. Таким образом, чтобы в этой девочке было нельзя узнать мальчика, а за такой короткий срок который оставался до школы сделать это было очень сложно.

Нужна была гормонотерапия и психотерапия. Этим теперь всерьёз занялась мама…

Виталия подготавливать к школе начали за два месяца до 1 сентября. Купили ему в первую очередь все школьные принадлежности — красивый девчоночий портфельчик, тетрадки, ручки, учебники. Также купили ему ещё одну куклу. А платье на первое сентября ещё пока не выбрали.

С Виталием иногда возникали разногласия.

— Мама, я не хочу быть девочкой! — говорил Виталий, — я не девочка! Отстаньте от меня! Переоденьте меня обратно.

— Нет, Викуша, ты будешь девочкой. Обязательно будешь девочкой, — мама говорила это уверенно и строго, — прекрати упрямничать. Поиграй с куклой. Ты играла сегодня с куклой?

— Нет. Я не хочу играть с куклами.

— Олег!!! Олег!! Принеси Вике куклу.

Олег вернулся из комнаты с куклой в руках.

— Вот. Возьми её. Поиграй.

Потому что у Виталия больше не было игрушек кроме этих кукол, ему ничего не оставалось как играть с куклами.

Мама также учила Виталия рисовать цветочки и девочек в разных красивых платьях. Рисовать у Виталия получалось неплохо, он был талантливым мальчиком. Но нужно было постоянно контролировать его, потому что оставшись без контроля он начал рисовать самолёты и танки, а это не нравилось Наталье.

— Ты девочка! И ты должна рисовать красивые цветочки, траву, девочек в нарядных платьях! — говорила мама.

И Виталию приходилось слушаться и делать то что ему говорят.

Постепенно время шло и нужно было уже позаботиться о покупке школьного платья для Вики. Мама взяла Вику с собой в магазин детской одежды и подойдя к прилавку девчоночьей одежды, предложила Вике самой выбрать что ей хотелось бы взять. Грубый голос мальчика, скрывающегося за одеждой девочки, выдавал его:

— Я ничего не хочу. Пойдём домой!

— Нет, Вика, ты должна выбрать!

— Но что мне выбирать? Тут одни платья для девочек!

— Значит я сама тебе выберу. — Наталья бегала глазами по прилавку, — дайте посмотреть пожалуйста вот это платье! — указала она на одно из платьев.

Продавщица поднесла платье, позволив его рассмотреть Маме со своей «дочкой».

— Ну. Тебе нравится?

Вика ничего не ответила.

Это было типичное школьное чёрное платье с белым воротничком, и кружевными вышивками на рукавах и переднике. На 1 сентября большинство девочек придёт именно в таких платьях. Поэтому Наталья не долго думая купила его и своей «девочке».

Сложив платье в сумку, мама повела Виталия к следующему прилавку где выбирала колготки для сынишки. С колготками было сразу всё понятно — нужно было брать белые красивые колготочки, в которых должны быть одеты все девочки на 1 сентября. Мама купила две пары белых толстых колготок с красивыми орнаментными узорами по их длине.

К этому школьному костюму мама также докупила ещё две вещи, которые для Виталия были уж совсем унизительны. Это красивые беленькие девичьи трусики, с розочкой посередине, и кружевная маечка под низ платья.

Дело было сделано. Одеждой Наталья и Олег не обделили приёмного сына. Денег у них было достаточно, чтобы содержать семью в должном виде, и тратить на детдомовского отпрыска большие денежные суммы. Ведь чтобы полностью собрать в школу ребёнка нужно было немало раскошелиться.
Вику записали в одну из близлежащих школ как девочку. Сделать это сразу не удалось, поскольку приёмное отделение школы затребовало документы на девочку, а таковых документов у родителей не было. Пришлось договариваться со школьными работниками через бутылку водки и дружескую беседу. Через пару часов всё удалось «замять» и Вика Иванова уже значилась в списках под номером 29.
До школы оставалось совсем мало времени и родители усиленно обучали Вику девчоночьим манерам. Они объяснили ей, что если она откажется вести себя как девочка то у неё будут очень большие проблемы, её будут все не любить и обзывать. До Вике удалось это донести особенно хорошо, — ей не хотелось чтобы её били сверстники, поскольку она сполна натерпелась этого в детском доме. И теперь Вика стала полностью послушной, под страхом того, что у неё будут проблемы, если она решит отказаться от того чтобы вести себя как девочка.

Конечно же родители это всё преувеличили, и это «запугивание» было специально рассчитано на ребёнка из детского дома, ведь в школе на самом деле редко кто-то кого-то обижает.

— Будут бить и будут обижать если не будешь ходить вот так! — и мама показала как нужно правильно ходить — движения плавные, изящные, в первую очередь движутся ягодицы а потом ноги.

И сын послушно копировал эти движения.

— Будут большие проблемы если не будешь говорить тонким тонким девичьим голосочком. Повторяй за мной: я девочка, я девочка.

— Я девочка. Я девочка, — повторял Виталий тонким голосочком.

— Повторяй — Цветочки, куколки, платьица.

— Цветочки, куколки, платьица, — говорил Виталий тонким голосочком.

Таким образом мама с сыном тренировали девичий голосок каждый день и отрабатывали девичий характер.

— Когда садишься, ноги сводишь вместе, чтобы под платьем не было видно трусиков. Иначе будут обзывать и бить, — говорила Наталья и показывала это на своём примере.

Затем за ней повторяла Вика. Садилась и ножки делала вместе, и под платьем ничего не было видно.

— Держишься только в компании девочек. С мальчиками общаешься редко. Иначе побьют.

— Хорошо. Я понял.

— Говоришь о себе только в женском роде. Никаких «Я понял» нельзя! Повторяй за мной — я поняла.

— Я поняла.

— Я красивая.

— Я красивая, — повторял Виталий.

— Вот и умница, — сказала Наталья.

Психика мальчика, после таких занятий которые проводила с ним мама, хоть и медленно, но перестраивалась в сторону девочки. Это не могло не радовать родителей, они теперь становились более уверенны за свою «дочку», в том, что она в школе не выдаст себя и не проявит свою мальчишескую сущность.

Виталий конечно не любил того, что с ним делают, но при этом он хотел иметь семью, даже такую семью где его заставляют быть девочкой, и он не хотел чтобы в школе его «били» как сказала мама, «если он будет неправильно себя вести». И поэтому Виталию ничего не оставалось делать как выполнять всё что говорит мама.

Перед первым сентября Виталий уже разговаривал тоненьким, похожим на девичий голоском, хоть и не до конца похожим на девчачий, но уже не таким которым он разговаривал раньше. Он имел неплохую походку, знал девичьи манеры и пополнил свой словарный запас многими девчачьими выражениями, с которыми он бы уже неплохо мог общаться на лексиконе других девочек.

На 1 сентября мама нарядила Вику в беленькие колготочки, трусики и маечку, купленные тогда в магазине, и чёрное школьное платье с белым воротничком. Для Вики были приготовлены также красивые цветы с которыми она вместе с другими девочками будет на линейке, на этом торжественном мероприятии.

Держа «дочку» за ручку мама шла вместе с ней к школе, привела её к толпе других ребят. В этой суматохе счастливых, радостных лиц, никто не мог ничего заподозрить и все видели в Виталии приятную симпатичную девочку, счастливую от первого своего поступления в школу. Потом дети объединились в группу, где девочек разделили в одну часть, а мальчиков в другую. Вика пошла вместе с другими девочками, держась с ними за ручку. А у мамы наблюдавший за всем этим со стороны, на глазах от умиления появились слёзы. Она улыбалась и была просто счастлива за свою доченьку.

Шумное мероприятие закончилось часа через два и Вика вместе с мамой пошли домой. Вика сказала, что чувствовала себя не привычно из-за того что её все принимают за девочку, но всё равно ей понравилась школьная линейка.

Со следующего дня начались школьные будни. Вика рано утром утром уходила в школу и возвращалась к обеду. Про школу она рассказывала родителям то, что там всё такое интересное и новое, но трудно ей было отсидеть все положенные школьные уроки. Сказывалось детдомовская неусидчивость. Но вот от былого хулиганства Виталия, не осталось и следа, видимо из-за того что Виталий до сих пор пребывал в глубоком шоке от того что из него делают девочку. А также из-за того что мама строго настрого внушила ему что девочкам хулиганство не положено и если он вздумает хулиганить то злые сверстники будут его бить и обзывать как это было в детском доме.

Мама также спрашивала Вику, не возникает ли у неё в школе каких-нибудь неприятных ситуаций когда его принимают за мальчика, а не за девочку? На что Виталий отвечал, что всё нормально. Он рассказывал, что он уже подружился с одним мальчиком вместе с которым сидел за одной партой (весь класс был рассажен таким образом, что девочки сидели с мальчиками), и этот мальчик очень хорошо к нему (ней) относится, также как мальчики относятся к девочкам.

С каждым днём мама, слушая новости которые приносил Виталий со школы, всё больше убеждалась в том, что волноваться не о чем и у её доченьки всё нормально.

Вика была неприметной девочкой и не привлекала к себе особого внимания, поэтому и разоблачить в ней мальчика было трудно.

Таким образом началась школьная жизнь Виталия, который больше уже никогда не станет мальчиком. В планах родителей была полная смена пола, когда он достигнет взрослого возраста, но это уже другая история…

***

Дикая и печальная история!

Так вышло, что мне стало известно окончание истории бедного Виталия. Вот оно.

***

Истинная семья

С того времени прошло три года…

За это время Вика стала выглядеть совсем как самая настоящая девочка.

Наталья отрастила ей длинные, до пояса, волосы, которые заплетала в две толстые косы, красиво уложенные вокруг головы

А в апреле (Виталий родился 10 апреля) мать отвела новоиспеченную дочь в салон красоты, где Вике и вручили на день рождения – 10-летие – весьма своеобразный подарок: сделали легкую завивку, осветлили волосы и даже нарастили гелевые ногти.

Мать еще и в придачу подарила дочке золотые сережки с бриллиантами.

Кроме этого, Наталья начала усиленно обучать Вику женскому умению краситься и наряжаться.

Каждый день, когда Вика приходила из школы, Наталья говорила:

— Ну, Викуша. Сегодня мы устроим показ мод!

И дочь повиновалась приказам матери.

Наталья накладывала на ее личико тональный крем, затем, ловко управляя неумелой рукой Вики, показывала, как накладывать макияж.

Потом она наряжала Вику в разнообразные девичьи платья – их у Вики теперь был целый шкаф, – пока не останавливались на самом нарядном платье.

Вика давно разговаривала тоненьким, совершенно девичьим голосочком, и научилась сплетничать.
Но Наталья и Олег и не подозревали, какие бури бушуют в душе Вики.

Ночами Вика (двери в квартире были сплошными, – так что света не было видно) не сразу ложилась спать.

Она превращалась в Виталия.

Виталий вытаскивал из тайника, который он оборудовал в глубине своего диванчика пистолеты – и изображал из себя то грозного пирата, то благородного ковбоя, однако, стараясь не шуметь…

Или же играл в солдатики, – и солдатиков и пистолеты он купил на карманные деньги.

Мамаше же Вика демонстрировала заколки, красивые резинки для волос, и прочие девичьи фенички.
Поиграв часок в свои любимые игрушки, Виталий прятал их обратно и ложился спать.

Как именно Виталий смог выйти из шока?

Еще в первом классе он – вернее, она листала газету и наткнулась на статью по психологии.

Там рассказывалось о том, почему родители иногда навязывают детям черты другого пола…

В случае с Виталием это были женские черты.

И мальчик начал борьбу за свое истинное «я».

Конечно, это была скрытая борьба, – о ней никто и не знал, кроме его самого.

Среди мальчишек Вика сумела завоевать славу «боевой девочки» – она так же хорошо лазала по деревьям, как и мальчишки, а главное — умела стрелять из лука.

Наталья не очень строго отнеслась к тому, что «дочь» учится стрелять из лука, – тем более сама Вика заявила, что хочет быть похожей на средневековых принцесс, – те, как известно из приключенческих книг, умели так делать.

А Олег, заметив «боевые черты», стал брать Вику на рыбалку, – и только на рыбалке Виталий — Вика чувствовал себя таким же, как раньше, до дикой катастрофы.

Отправляясь на рыбалку, «она» надевала джинсы, – правда, с бисерной вышивкой и клетчатую рубашку, – но и здесь легко было представить себя индейским вождем.

К длинным волосам Вика отнеслась, мягко говоря, с прохладцей, но мать строго-настрого велела:

— Ходи только так – с длинными волосами! Все девочки так ходят. Иначе тебя будут обижать!

Однако и тут оказался положительный момент, – ее сосед по парте и товарищ Николай, большой знаток жизни индейцев, предложил выбрать Вику вождем племени, – ведь так же некогда было и у индейцев.
Теперь у племени Сиу с Пионерской улицы была грозная вождесса Миннегага – Охотница за скальпами.
Конечно, в такой отрыв Вика уходила, начиная с середины мая, а в остальное время ей приходилось быть «пай — девочкой» — т.е. учиться женским повадкам и т.д.

Только ночами можно было себе позволить отдохнуть от девчачьей жизни.

И заодно Виталий читал и читал книги по психологии родителей.

Олега он скорее жалел, – ибо приемный отец всецело находился под каблуком у жены.

А вот Наталью он тихо презирал, – ведь хорошая мать бы взяла для него сестренку из детского дома! – и одновременно побаивался – из книг он вынес, что с психами надо во всем соглашаться.

И вдруг, в один день, все переменилось.

В школе сменилась директриса, а новая, Анна Павловна, открыла еще и кабинет детского гинеколога.
Врач была женщина лет тридцати с большими печальными глазами.

Вся школа знала ее трагическую историю, – восемь лет назад у нее пропал без вести трехлетний сын.
Муж не пережил трагедии и умер. А свекровь сошла с ума.

И вот однажды неожиданно объявили обязательный медосмотр у гинеколога.

Когда очередь дошла до Вики, она с порога подошла к врачу и тихо-тихо рассказала правду о себе, – та женщина с момента своего появления в школе вызвала у Вики огромную симпатию и доверие.

Мало того, Вике – Виталию припомнилось из далекого детства, что точно такое же милое лицо склонялось над ним, крохой, в кроватке.

Врач сразу нахмурилась:

— Говоришь, ты – детдомовский? А какой же детдом?

— Детдом имени Дзержинского, — неохотно отозвался ребенок.

— Подожди-подожди! Детдом имени Дзержинского? – вскочила врач. — Подойди-ка к окну, и разденься до пояса.

Вика послушалась.

Врач подошла к ней и неожиданно, рыдая, обняла ее, вернее, – его, Виталия:

— Сыночек мой! Ты нашелся! Несмотря на все преграды, все несчастья, – я нашла тебя, сынок!

— Почему… почему вы… ты… так думаешь? – только и смог прошептать Виталий.

— Посмотри на свой живот, – промолвила врач, – вернее – мама, настоящая мама, — Видишь родимое пятно у пупка? Ты – мой сын, – у него было такое же!

Через год Виталий, прежний Виталий (он был по решению суда отдан истинной матери) узнал подробности, как он попал в детдом.

…Свекровь мгновенно возненавидела юную Юлечку, – девушка была из простой, «рабочей» семьи.
Тогда как свекровь была профессором истории, а ее сын Василий – кандидатом медицинских наук.
Именно в мединституте они и познакомились – тридцатилетний, но уже многообещающий кардиохирург и юная студентка.

Вскоре они поженились. Родился сын – Виталий.

Несмотря на ворчание и брюзжание свекрови, молодые чувствовали себя как в раю.

Тем более, Василий весело улыбался:

— Неважно, что я – из Шереметевых, а твои предки были крепостными – брат моего прапрадеда как раз тот самый Павел Шереметев, который женился на Прасковье Жемчужниковой, своей крепостной. Просто история повторяется.

А когда Виталию исполнилось три года, произошла беда.

Отец и мать задержались на дежурстве, – у Василия была сложная операция, а Юлечка осталась в гинекологическом отделении на ночное дежурство, – загрипповали две ночные медсестры.
Вернулись только утром.

С порога свекровь сообщила, что Виталий пропал.

Василию сразу стало плохо, – так что Юлечке было не до крупномасштабных поисков сына, ибо муж умирал, – у него произошел обширный инфаркт.

Поиски «взяла» на себя свекровь.

Василий скончался, а Юлечка попала в больницу.

Свекровь ее не навещала.

Когда Юлечка через год вернулась домой, она обнаружила свекровь сидящей на диване.

Она была худа как былинка и бормотала, глядя в угол комнаты:

— Да, Василий, я виновата. Отвезла Виталия в детдом, – ведь твоя жена простая женщина, а я тебя думала женить на дочери генерала или профессора! О, Дзержинский! Ха-ха!

И так раз за разом – как пластинка, безумная свекровь повторяла одно и то же, одно и то же…
Юлия начала поиски сына…

…Когда мать закончила свой рассказ, Виталий молча обнял ее:

— Ничего. Все позади. Мы снова вместе. Я сильный и ты, мама, сильная, – иначе бы мы никогда бы не встретились… – тихо сказал он.

Виталий был счастлив, счастлив вдвойне, – потому что нашел настоящую мать, которая и не думала делать из него плаксивую девочку, как эта Наталья и еще потому, что тот, казалось, бесконечный кошмар кончился!

Ну, а Наталья с Олегом?

Наталья попала в психбольницу с диагнозом «вялотекущая шизофрения» и ее лишили родительских прав. Олег же подал на развод.

Всем доброго постмодернистского пятничного утра! Пельмешек в ленту!

Не так давно я зашёл на страницу книги некоего автора и увидел, что его откровенно членососят за то, что его герой-мужик попал в женское тело. Дескать: вот у нас страна не толерантная, потеряешь аудиторию, и вообще это зашквар, бе-бе-бе.

Я не первый раз натыкаюсь на такие комментарии, причём почему-то всегда под чужими книгами, и каждый раз просто ловлю приступ кринжатины

И, нет, это не потому, что я такой толерантный. Право слово, любой, кто меня знает, скажет, что я гомофобней бога гомофобии. По сравнению со мной тот парень – просто фута-неко-лоли!

Причина в другом… я вообще не понимаю, в чём тут проблема. В конце концов, попадалово мужика в тело девушки – это отличный конфликт сам по себе. Даже если мир остался тот же самый, если даже окружение и друзья остались те же, привычные социальные взаимодействия всё равно меняются. Ты уже не можешь свободно дать кому-то в морду, потому что девушки тупо слабее и хрупче даже парней аналогичных телосложения и веса. Плюс, тупо окружающие будут иначе реагировать.

Блин, мы же писатели! Если есть конфликт, его грех не использовать!

Вот, например, взять хоть Симулятор ОЯШа. Был бы он таким забавным, не вынуди сеструха Дэна играть женским персонажем?

Да, вот этим!

– Но Олегыч, Дэн не испытывал от этого никакого дискомфорта!

Да? Даже когда перед ним встала угроза виртуального поцелуя с парнем? Или когда ему, чтобы не спалить прикрытие, пришлось терпеть ухаживания другого парня?

– Но это ведь всё не по-настоящему. Не сравнивай полноценное попадалово в девушку с игрой, из которой персонаж может в любую секунду выйти, и где, собственно, даже полноценного хентая нет, а вместо него юмористическая симс-подобная анимация.

О-о-окей, у меня есть целый сеттинг с попадаловом. Массовым попадаловом. 20% персонажец Форгерии – попаданцы. Неужели вы думаете, что прямо каждый попадал в тело своего пола?

Кстати, ещё пельмешек?

Так вот, несоответствие изначального пола новому там встречается постоянно. Лёва, брат главной героини, вообще-то в прошлой жизни был крестьянкой. Командующая нёмниками «Стит» Белоснежка в прошлой жизни была мужиком-наёмником, который немало крови пролил во время местячковых вооружённых конфликтах на Чёрном Континенте.

И это я не говорю об одном карфагенском военачальнике, переродившемся в…

…ну вы поняли. Почва для горячих споров у меня та ещё. Однако какого-то хрена я не слышу упрёков.

Может, я делаю что-то неправильно? Или наоборот – правильно?

– У тебя просто нет таких героев среди мейн-каста, только среди второстепенных.

Правда? Какого пола в прошлой жизни была Броня Глашек?

– Э-э-э… парнем?

Я этого не говорил.

– Девушкой?

Я этого не говорил.

Хотя, технически, сейчас она в прошлой жизни была примерно полусотней парней и девушек. Причём одновременно. Аватара Хаоса воплощённого же.

– Ну это сейчас. А раньше?

А как оно было раньше, я изначально не хотел говорить, но… в этом томе будет названо настоящее имя Брони из прошлой жизни. Интересно, как после этого поменяется к ней отношение читателя и поменяется ли?

– Чувствую я, ты собираешься снова наколоть читателя, Олегыч.

Ну это несомненно. Ещё пельмешек?

Короче, я просто не понимаю тех придирок. Быть может, мне стоило бы внимательней прочитать произведения, к которым придираются, но… у меня и без того большая очередь на чтение, а времени не то, чтобы вагон.

Может мне кто объяснит?