Рассказ по картине даешь тяжелую индустрию

Русский

Россия

English

United States

• Комментариев (0)

• 
  
  
• 0
• 
  
  

• 
  
  
• 0
• 
  
  

Содержание статьи

Ключевым событием для формирования стиля художников группы ОСТ стала 1-я Всеобщая германская художественная выставка, организованная комитетом «Помощи художников» в 1924 году в Москве. Изначально целью выставки была помощь голодающим рабочим и крестьянам Поволжья. Однако представленные на выставке картины Георга Гросса, Отто Дикса, Оскара Шлемера повлияли на судьбу советских художников куда сильнее.

В картине «Даешь тяжелую индустрию», написанной в 1927 году после посещения завода «Серп и молот», Пименов работает с монтажом виртуозно: он совмещает несколько точек зрения, дважды изображая рабочих, тянущих в одном случае трос, в другом — вагонетку. Здесь же он создает смысловой контраст: сильные, спортивные, мускулистые тела рабочих противопоставлены металлическим конструкциям завода.

Удачно найденные ракурсы и динамичные образы художник будет использовать впредь, например, в «отзеркаленном» графическом листе 1928 года «Все на смотр!».

Не настаивая на том, что вот именно эти три молодых художника — провозвестники будущего, мы хотим лишь сказать, что в их творчестве можно усмотреть черты будущего. И их мы назвали “экспрессионистический реализм”,

Фёдоров-Давыдов А. А. Русское и советское искусство: статьи и очерки. М., 1975.

так писал об этой троице А. А. Фёдоров-Давыдов.

С тех пор на протяжении многих лет они работали бок о бок. С Андреем Гончаровым Юрий Пименов даже организовал дуэт, который назвали по первым буквам своих фамилий — «Пиго». Этим псевдонимом они подписывали иллюстрации для журнала «Самолет».

Пименов не только прекрасный мастер живописи. Будучи учеником Владимира Фаворского, он стал непревзойденным графиком. На рисунке «Художники в мастерской» Пименов изобразил самого себя и своего друга А. Гончарова за работой: сам Пименов приступает к написанию картины «Бокс» (в силуэте боксера очевидно считывается экспрессионистская манера автопортретов Эгона Шиле), а на мольберте у Гончарова стоит один из портретов, над которыми тот трудился в этот период.

На стене мастерской можно разглядеть еще один графический лист: одна из уличных зарисовок, столь любимых Пименовым в эти годы.

На примере этого рисунка можно рассмотреть стилистику, которой придерживался Пименов в графике 1920–1930-х годов: резкие ракурсы, контраст черного и белого, смещенная композиция.

Однако мячи, которые держат девушки, мало напоминают спортивные снаряды. Скорее чувствуется их близость к метафизическим натюрмортам Моранди или манекенам де Кирико. Фигуры самих девушек растворяются в белой дымке фона, живописную фактуру которого стоит рассматривать как отдельное произведение искусства. Сетчатая структура холста, проглядывающая надпись, нанесенная на оборотную сторону картины, и прочие «дефекты» делают работу еще более загадочной и противоречивой.

Здесь же на светлом фоне отчетливо читается новая подпись художника, сконструированная по примеру подписи Альбрехта Дюрера, еще одного знаменитого немца, вдохновившего Юрия Пименова: буква «ю» вписана внутрь буквы «п».

Рассматривая картину «Солдаты переходят на сторону революции» (1933), зритель попадает в круговорот драматических событий. Взгляд цепляется за страшные гримасы на лицах трех главных персонажей, отражающие весь спектр эмоций — от отчаяния до экстаза, соскальзывает на призрачные образы мертвых немецких солдат, узнаваемых по шлемам-«тазикам», вдруг «нащупывает» пристрелянных белых лошадей на фоне почти мунковского пейзажа.

Резкие цветовые контрасты, композиционная насыщенность, нервная острота психологического состояния героев — ощущение, что Пименова переполняют эмоции, он не может остановиться на одном конкретном сюжете. Для него колючая проволока на переднем плане так же важна, как и ветка сирени в руке смеющегося солдата. И в этом есть попытка передать собственные смешанные ощущения от времени и реальности происходящего.

Стоит отметить, что эта картина написана после мучительного года пребывания в депрессивном состоянии и невозможности работать.

Уничтожив значительный пласт работ 1920–1930-х годов, Пименов решил обратиться к импрессионистам как к образцам для подражания. Ренуар, Мане, Коро и Милле стали его вдохновителями и спасителями. На смену спортсменам и рабочим остовского периода пришла она — легкая, нежная, строгая, утонченная, задорная, понимающая женщина.

В 1932–33 годах мы жили на даче у наших друзей <…> Она принадлежала Лидии Александровне Ереминой, врачу, прекрасному человеку, одному из лучших, каких я встречал в жизни. Она была умна, весела и добра, и мне она сделала много хорошего…

Пименов Ю. И. Земное искусство. М., 2007.

— так вспоминал о женщине с портрета Пименов. Перед зрителем возникает образ действительно очень хорошей, улыбчивой, немного грузной женщины. Она позирует художнику в летнем полосатом платье с глубоким вырезом и огромным красным бантом. С ее плеча ненавязчиво сползла бретелька бюстгальтера, которая подчеркивает неформальность дачной жизни и которая старательно ретушировалась в советских монографиях.

Художник изображает модель на фоне пустой белой стены, но удержаться не может: любовь к бытовым подробностям и деталям пересиливает, и в картину влезают вешалка, полотенце, цветок в вазе, ножка стола. Все предметы выстраиваются в единую вертикаль по левой стороне холста, при этом дополняют образ и делают его еще более обаятельным в своей простоте.

Сам Пименов был знаком с миром театра не понаслышке: за свою жизнь он создал декорации ко множеству спектаклей, работал над костюмами и сценографией, готовил афиши.

Для него театр был любовью. Но как и многих других художников XX века, театр кормил Юрия Пименова в безденежные времена.

В своей книге Пименов описывает и публикует зарисовки мастерских, где делают нежные балетные пачки, гримерок, в которых на манекенах развешаны парики и костюмы, театральных лож и буфета.

Но больше всего его волновали актеры и актрисы — самые обычные люди, полные забот и огорчений, которые перевоплощаются в своих гримерках, меняются их внешний вид и внутреннее состояние. И вот они готовы выйти на сцену и оказаться кем-то совершенно иным. На картине «Актриса» Пименов изобразил собирательный образ. Зритель наблюдает за руками женщины, которая наносит грим и постепенно входит в роль. Главными героями картины становятся милые вещички: перчатки, стеклянные флаконы, тюбики помады, бокал для шампанского. На стуле висит платье, а около ножки стола — блюдечко с очищенным мандарином.

Много позже, в 1971 году, у Юрия Пименова появится рисунок по мотивам оперы «Любовь к трем апельсинам», где эта цитрусовая корочка точно так же будет фигурировать на переднем плане.

В начале 1930-х годов Пименов порывает с экспрессионистским прошлым: обвинения в формализме не проходят даром и доводят художника до состояния нервного истощения. Вернувшись к обычной жизни, Юрий Пименов отгораживается от всех перипетий и проблем политической жизни, выбирая в качестве ориентира красоту — живописи, повседневности, женщин. Именно в эти годы рождается новый Пименов, исполненный лиризма и надежды на будущее, поэтичный и праздничный, совмещающий импрессионизм и соцреализм.

Уже в работах 1930-х годов появляется образ города как главного лирического героя. Ощущение жизни в потоке и одновременно ее индивидуальное переживание предопределяют оттепельное восприятие города, которое найдет отражение и в картинах Юрия Ивановича.

Самоцитирование — уникальный дар Пименова, который позволяет превратить его произведения в сериал и наблюдать трансформацию героя. Так, девушка из кабриолета в 1944 году поедет по фронтовой дороге (Ю. Пименов. Фронтовая дорога. 1944. ГРМ), а в 1960 году распустит волосы и двинется в сторону Крымского моста и будущей Новой Третьяковки (Ю. Пименов. Москва 1960 года. 1960. Национальный музей Таджикистана, Душанбе). Оказавшись в собрании Третьяковской галереи уже в 1945 году, картина «Новая Москва» навсегда заняла свое место в постоянной экспозиции.

В конце 1950-х годов он приступает к работе над серией «Вещи каждого дня». Пименов писал:

Вещи, окружающие людей, отнюдь не мертвы… Вещи бывают грустными или веселыми, они влияют на людей, помогают им или огорчают их, оставляют воспоминания и вызывают острые желания. Одни и те же вещи в разное время и в разных случаях бывают резко отличны — цветы свадьбы и цветы на могилах ничем не похожи, даже запах чувствуется по-другому.

Пименов Ю. И. Таинственный мир зрелищ. М., 1974.

Каждым своим натюрмортом художник вовлекает зрителя в игру: придумав название произведению, он предлагает додумать историю, связанную с изображенным предметом.

На картине «Ожидание» изображен главный символ коммуникации — телефон. Однако самого диалога здесь нет, есть ощущение замершего времени и некоторого разочарования: тяжелая трубка оставлена на столе, за окном дождь и беспросветная серость замершего города. Композиционным центром становится изогнутый шнур, который вместо того, чтобы связывать людей на двух его концах, запутывает.

Дождь, запечатленный Пименовым, является также важнейшим мотивом оттепельного искусства. Режиссеры кино используют метафору дождя, чтобы разделить возлюбленных или, наоборот, создать ситуацию, которая будет способствовать воссоединению героев. Но неизменно дождь становится символом очищения и ожидания чего-то совершенно нового.

Военная тема не оставляла художника и позднее. Картина «Воспоминания о пайковом хлебе» написана в 1962 году и входит в самую известную серию Пименова «Новые кварталы». Перед зрителем раскрывается большой нарратив: новые дома и радостная жизнь стали возможны только после того, как страдания и ужасы войны, разрушенные города и семьи остались в прошлом.

Будто в напоминание о любимых ОСТом принципах монтажа, в работе «Воспоминания о пайковом хлебе» Пименов создает «вклейку»: на мольберте художника стоит картина, которую он пишет в назидание современникам и потомкам. Зритель наблюдает за процессом создания картины (как и в ранней работе Пименова «Художники в мастерской»): портретные эскизы прикноплены к краю полотна, краски открыты, выложены на палитру, на окне ждет художника обед — бутылка вина и буханка свежего хлеба, отнюдь не пайкового.

У картины с мольберта есть реальный прототип, куда менее известный: в 1941 году Пименов написал произведение «Военный хлеб» (ГТГ). В своей поздней картине художник повторяет композицию: мы видим угол булочной, который огибает очередь из женщин, мужчин, детей. На улице зима, и сугробы в половину человеческого роста. Лица людей живые, эмоциональные, взволнованные, и кирпичная стена дома с обшарпанной штукатуркой и обломанной водосточной трубой, в котором расположена булочная, такая живописная!

В «Воспоминаниях» эта витальность пропадает. Наоборот, работа на мольберте приобретает монохромный вид, головы людей поникли, невозможно поймать взгляд и разглядеть лица, и контраст с радостной современностью ощущается куда значительнее. Более того, в своей новой работе Пименов нагнетает обстановку, размещая на заднем плане остов разбомбленного дома. В работе 1941 года и дом, и церковь пока еще целы.

Военные работы Пименова почти всегда изображают зиму, никогда не лето и не весну. Исключением не стала и картина «Воспоминания о пайковом хлебе»: в «прошлом» остаются холод и голод, а сегодняшний день — солнечный и очень светлый.

Шалаш, в котором с милым рай, или попросту хрущевка — заветная мечта любого, кто пожил в перенаселенных коммуналках.

Эти однообразные светлые дома — они дали отдых многим усталым людям, приблизили их к человеческой жизни,

Пименов Ю. И. Необыкновенность обыкновенного. М., 1964.

«Придет пора, и в новый дом с тобою вместе мы войдем», — поет герой Саша в советской кинокомедии 1962 года «Черемушки» (название квартала, ставшее нарицательным). «И мы бродить с тобой вдвоем не будем под дождем», — отвечает ему его возлюбленная Маша (вообще-то полгода как жена, но жить им вместе негде). Они мечтают о новом доме так же, как и ребята с картины Юрия Пименова, в которых узнаются сын художника Михаил со своей молодой супругой.

Автор выражает благодарность кураторам выставки Юрия Пименова Елене Воронович и Наталье Чернышевой, чьи материалы были использованы при подготовке текста.

Выставка «Юрий Пименов» проходит в Новой Третьяковке до 9 января 2022 года.