Кинг потрясающе детально описал атмосферу инициации безумия в лучших традициях «Лавкрафтовской прозы»…
Ответить
Это произведение не то же самое, что «Салемский Удел» или «Участь Иерусалима». Рассказ написан Кингом под влиянием творчества Лавкрафта и не связан напрямую с сюжетами других его рассказов о Салеме/Иерусалиме. Повествование представлено в форме подборки дневников и писем, в которых цитируются другие дневники и письма. Вполне в духе мистики конца 19 — начала 20го века.
Мне понравилось.
Чтение Юрия как всегда безупречно.
Благодарю за книгу!
Ответить
Разве это не Иерусалемов Удел?
Ответить
Очень уместное уточнение. «Салимов удел» — совершенно другое произведение мастера, по стилю и по характеру.
Ответить
Вы совершенно правы, спасибо за уточнение.
Ответить
Я знал как раз этот рассказ под названием «Иерусалимов удел», причем он уже был на сайте, возможно в каком то сборнике. Одно из лучших произведений Кинга, может потому что в нем нет ничего от Кинга и нет кинговского занудства и тягомотины. Рассказ написан в подражание Лавкрафту и его рассказу «Крысы в стенах».
Рассказ называется Jerusalem’s Lot, а тот нудный роман на который все ссылаются называется Salem’s Lot, отсюда и путаница (в переводах его обычно называют просто «Жребий»).
Рассказ это — приквел романа, у него есть еще и сиквел «One for the Road» «На посошок»
В этом рассказе Кинг использует свои вымышленные географические объекты, тоже в подражание Лавкрафту.
Ответить
Не сказала бы что «Салимов удел» нудный.
Ответить
«На посошок» прошёл мимо меня. Обязательно послушаю.
Ответить
Хорошее произведение. Было интересно.
Спасибо Стивену Кингу и спасибо Юрию Заборовскиому!
Ответить
Очень и очень неплохо! И ей Богу, если бы я не увидел на экране монитора и обложки книги имя автора-«Стивен Кинг», я бы подумал, что это Лавкрафт (хотя Кинга перечитал практически всего).
Ответить
Даже непохоже на Кинга. Прям, готика. Ну и конечно, голос чтеца придаёт атмосферности.
Очень понравилось.Спасибо
Ответить
Отличная книга, отлично прочитано!
Ответить
Великолепное произведение! До последнего думала что неправильно указанно авторство, уже после прослушивания прочла, что Кинг писал этот рассказ под влиянием Лавкрафта. Повествование настолько не похоже на Кинга, что вызывает восхищение его мастерством — так кардинально менять стиль письма! Советую к прослушиванию всем фанатам Говарда. Как жаль, что у Кинга всего два произведения написанные в стиле Лавкрафта(( Спасибо за озвучку!
Ответить
Подскажите, пожалуйста, второе?
Ответить
Это «Крауч-Энд», но есть еще одно, к сожалению пока не смогла вспомнить название(( Если всплывет в памяти, то обязательно допишу.
Ответить
Спасибо большое)
Ответить
Страшно интересный рассказ! Настоящая чертовщина, нет это дьявольщина в стиле Говарда Лавкрафта! Невообразимый ужас и хардкор — вот за что мы любим старину Кинга. В исполнении Олега Булдакова рассказ получился бы более ужасающим (имхо).
Ответить
Академическое чтиво. Тривиальный сюжет, предсказуемый финал… все в лучших традициях…))
Понравилось, конечно — Кинг есть Кинг, я его нежно люблю. ))
Ну, а прекрасная озвучка делает прослушивание настоящим деликатесом. Рекомендую!
Ответить
Действительно, очень чувствуется старина Лавкрафт)). Звучит классически. Понравилось!
Ответить
Прекрасный чтец, с удовольствием слушаю любое произведение в его исполнении.
Ответить
Нужно слушать Заборовского в данном случае
Ответить
Мне не понравилось. Чтец, конечно, замечательный, очень его люблю, но вот само произведение… Не страшно, не интересно… Проходная вещица
Ответить
А мне напомнило по стилю Брэма Стокера с его Дракулой, опять таки, эпистолярный жанр и там, и здесь. Атмосферно и не похоже на Кинга, нашла, потому что смотрю сейчас 2й сезон Касл Рока, там за основу как раз взят этот рассказ, а также есть Сюжетная нить из романа Мизери.
Ответить
Если бы не знала, что написал Кинг, никогда не распознала бы)) Больше похоже на Лавкрафта, причем не про первую книгу уже так подумала… Чтец на высоте.
Ответить
Бред сумашедшего. Не рекомендую)
Ответить
This article is about the short story. For the novel, see ‘Salem’s Lot. For the fictional town the short story and the novel take place in, see Jerusalem’s Lot (Stephen King).
| «Jerusalem’s Lot» | ||
|---|---|---|
| by Stephen King | ||
| Country | United States | |
| Language | English | |
| Genre(s) | Horror short story | |
| Published in | Night Shift | |
| Publisher | Doubleday | |
| Media type | Print (Hardcover) | |
| Publication date | 1978 | |
| Chronology | ||
|
«Jerusalem’s Lot» is a short story by Stephen King, first published in King’s 1978 collection Night Shift.[1] The story was also printed in the illustrated 2005 edition of King’s 1975 novel ‘Salem’s Lot.[2]
Setting and style[edit]
«Jerusalem’s Lot» is an epistolary short story set in the fictional town of Preacher’s Corners, Cumberland County, Maine, in 1850. It is told through a series of letters and diary entries, mainly those of its main character, aristocrat Charles Boone, although his manservant, Calvin McCann, also occasionally assumes the role of narrator.
Plot[edit]
Charles Boone, in letters addressed to «Bones», describes the arrival of himself and his manservant, Calvin McCann, at Chapelwaite, the neglected ancestral home of Charles’s estranged late cousin Stephen. Calvin learns that many people in the nearby Maine town of Preacher’s Corners think Charles and Calvin are mad for living in the mansion. The house is said to be «a bad house» with a history of sad events, disappearances, and mysterious noises which Charles attributes to «rats in the walls». Calvin finds a hidden compartment in the library containing an old map of a deserted village called Jerusalem’s Lot, a mysterious area the townsfolk avoid. Their curiosity piqued, Charles and Calvin set out to explore the village.
The two men find a decayed Puritan settlement. Nothing has set foot in the town since its abandonment, including animals. As the two explore a church, they discover an obscene parody of the Madonna and Child and an inverted cross. At the pulpit, they find a book filled with Latin and Druidic runes entitled De Vermis Mysteriis, or «The Mysteries of the Worm». When Charles touches the book, the church shakes and the two feel something gigantic moving in the ground beneath them. The evil of the place overcomes both men, and they flee the village.
The Preacher’s Corners’ inhabitants begin fearing Charles. They chase him from one house with rocks and guns. Charles asks Mrs. Cloris, Chapelwaite’s former maid, for information about Jerusalem’s Lot. She reveals a rift in Charles’ family caused by his grandfather, Robert Boone, trying to steal De Vermis Mysteriis from his brother, Philip (presumably to destroy it). Philip was a minister involved in the occult who, on October 31, 1789, vanished along with the population of Jerusalem’s Lot. Charles dismisses it as superstition but cannot forget what he saw in the church.
Calvin discovers a diary in the library, encrypted with a rail fence cipher. Before he can decipher it, Charles takes him into the cellar to check for rats. Hidden behind the walls they find the undead corpses of two of his relatives, Marcella and Randolph Boone. Charles recognizes them as «nosferatu». The two flee the cellar, and Calvin seals the trapdoor to prevent pursuit.
As Charles recovers from the encounter, Calvin cracks the cipher. The diary, written by Robert Boone, details the history of Jerusalem’s Lot and the events leading to the mass disappearance. The village was founded by one of Charles’ distant ancestors, James Boon, who was the leader of an inbred witchcraft cult. Philip and Robert took up residence in Chapelwaite, Philip was taken in by Boon’s cult, and acquired De Vermis Mysteriis at Boon’s behest. Philip and Boon used the book to call forth a supernatural entity referred to as «The Worm». In his final entry, Robert curses the whip-poor-will birds that have descended upon Chapelwaite.
Charles feels compelled to return to Jerusalem’s Lot. Calvin tries to prevent it but finally relents, accompanying his master. They discover a butchered lamb on the church altar, lying on top of De Vermis Mysteriis. Charles moves the lamb and takes the book to destroy it, but a congregation of undead appears, including Philip and Boon. Charles becomes possessed and begins chanting, summoning forth the Worm. Calvin knocks down Charles, freeing him from possession. Charles sets fire to the book. The Worm lashes out from below, killing Calvin before disappearing. Before Charles can recover Calvin’s body, Boon forces Charles to flee. In his final letter to «Bones», Charles announces his intention to commit suicide, ending the Boone family line.
An «editor’s note» attributes Charles’s letters and the death of Calvin to insanity rather than supernatural occurrences in Jerusalem’s Lot. The editor notes that Charles was not the last of his line: a bastard relative still exists—the editor himself, James Robert Boone, who has moved to Chapelwaite to restore the family name. James notes that Charles was right about one thing: «This place badly needs the services of an exterminator. There are some huge rats in the walls, by the sound.» The note is dated October 2, the same date as Charles’ first letter.
Adaptations[edit]
Comics[edit]
Artist Glenn Chadbourne adapted «Jerusalem’s Lot» for The Secretary of Dreams, a collection of comics based on King’s short fiction released by Cemetery Dance in December 2006.
Television[edit]
In December 2019, Epix announced it had commissioned a straight-to-series order of 10 episodes for a television adaptation starring Adrien Brody as Captain Charles Boone.[3] In March 2020, Emily Hampshire joined the cast in the role of Rebecca Morgan. The show is titled Chapelwaite.[4]
Filming of Chapelwaite was set to begin in March 2020, but had to be postponed due to the COVID-19 pandemic. On July 5, 2020, filming began in Nova Scotia, and was set to wrap up on December 18, 2020.[5] The show premiered on August 22, 2021.[6]
See also[edit]
- Stephen King short fiction bibliography
References[edit]
- ^ «Jerusalem’s Lot». Internet Speculative Fiction Database. Retrieved February 11, 2021.
{{cite web}}: CS1 maint: url-status (link) - ^ «‘Salem’s Lot, Illustrated Edition». Internet Speculative Fiction Database. Retrieved February 11, 2021.
{{cite web}}: CS1 maint: url-status (link) - ^ Andreeva, Nellie; Petski, Denise (December 19, 2019). «Adrien Brody To Star In ‘Jerusalem’s Lot’ Epix Series Based On Stephen King Short Story From Epix Prods».
- ^ Petski, Denise (2020-03-03). «Emily Hampshire To Star In Epix Drama Based On Stephen King’s ‘Jerusalem’s Lot’«. Deadline. Retrieved 2020-03-04.
- ^ Dorsey, Kristina (2020-11-22). «Mystic natives Peter and Jason Filardi are showrunners for a TV series based on Stephen King short story». The Day. Retrieved 2020-11-29.
- ^ ««Chapelwaite»: EPIX’s Adaptation of Stephen King Story ‘Jerusalem’s Lot’ Premiering in August — Bloody Disgusting». Bloody Disgusting!. 29 June 2021. Retrieved 7 July 2021.
This article is about the short story. For the novel, see ‘Salem’s Lot. For the fictional town the short story and the novel take place in, see Jerusalem’s Lot (Stephen King).
| «Jerusalem’s Lot» | ||
|---|---|---|
| by Stephen King | ||
| Country | United States | |
| Language | English | |
| Genre(s) | Horror short story | |
| Published in | Night Shift | |
| Publisher | Doubleday | |
| Media type | Print (Hardcover) | |
| Publication date | 1978 | |
| Chronology | ||
|
«Jerusalem’s Lot» is a short story by Stephen King, first published in King’s 1978 collection Night Shift.[1] The story was also printed in the illustrated 2005 edition of King’s 1975 novel ‘Salem’s Lot.[2]
Setting and style[edit]
«Jerusalem’s Lot» is an epistolary short story set in the fictional town of Preacher’s Corners, Cumberland County, Maine, in 1850. It is told through a series of letters and diary entries, mainly those of its main character, aristocrat Charles Boone, although his manservant, Calvin McCann, also occasionally assumes the role of narrator.
Plot[edit]
Charles Boone, in letters addressed to «Bones», describes the arrival of himself and his manservant, Calvin McCann, at Chapelwaite, the neglected ancestral home of Charles’s estranged late cousin Stephen. Calvin learns that many people in the nearby Maine town of Preacher’s Corners think Charles and Calvin are mad for living in the mansion. The house is said to be «a bad house» with a history of sad events, disappearances, and mysterious noises which Charles attributes to «rats in the walls». Calvin finds a hidden compartment in the library containing an old map of a deserted village called Jerusalem’s Lot, a mysterious area the townsfolk avoid. Their curiosity piqued, Charles and Calvin set out to explore the village.
The two men find a decayed Puritan settlement. Nothing has set foot in the town since its abandonment, including animals. As the two explore a church, they discover an obscene parody of the Madonna and Child and an inverted cross. At the pulpit, they find a book filled with Latin and Druidic runes entitled De Vermis Mysteriis, or «The Mysteries of the Worm». When Charles touches the book, the church shakes and the two feel something gigantic moving in the ground beneath them. The evil of the place overcomes both men, and they flee the village.
The Preacher’s Corners’ inhabitants begin fearing Charles. They chase him from one house with rocks and guns. Charles asks Mrs. Cloris, Chapelwaite’s former maid, for information about Jerusalem’s Lot. She reveals a rift in Charles’ family caused by his grandfather, Robert Boone, trying to steal De Vermis Mysteriis from his brother, Philip (presumably to destroy it). Philip was a minister involved in the occult who, on October 31, 1789, vanished along with the population of Jerusalem’s Lot. Charles dismisses it as superstition but cannot forget what he saw in the church.
Calvin discovers a diary in the library, encrypted with a rail fence cipher. Before he can decipher it, Charles takes him into the cellar to check for rats. Hidden behind the walls they find the undead corpses of two of his relatives, Marcella and Randolph Boone. Charles recognizes them as «nosferatu». The two flee the cellar, and Calvin seals the trapdoor to prevent pursuit.
As Charles recovers from the encounter, Calvin cracks the cipher. The diary, written by Robert Boone, details the history of Jerusalem’s Lot and the events leading to the mass disappearance. The village was founded by one of Charles’ distant ancestors, James Boon, who was the leader of an inbred witchcraft cult. Philip and Robert took up residence in Chapelwaite, Philip was taken in by Boon’s cult, and acquired De Vermis Mysteriis at Boon’s behest. Philip and Boon used the book to call forth a supernatural entity referred to as «The Worm». In his final entry, Robert curses the whip-poor-will birds that have descended upon Chapelwaite.
Charles feels compelled to return to Jerusalem’s Lot. Calvin tries to prevent it but finally relents, accompanying his master. They discover a butchered lamb on the church altar, lying on top of De Vermis Mysteriis. Charles moves the lamb and takes the book to destroy it, but a congregation of undead appears, including Philip and Boon. Charles becomes possessed and begins chanting, summoning forth the Worm. Calvin knocks down Charles, freeing him from possession. Charles sets fire to the book. The Worm lashes out from below, killing Calvin before disappearing. Before Charles can recover Calvin’s body, Boon forces Charles to flee. In his final letter to «Bones», Charles announces his intention to commit suicide, ending the Boone family line.
An «editor’s note» attributes Charles’s letters and the death of Calvin to insanity rather than supernatural occurrences in Jerusalem’s Lot. The editor notes that Charles was not the last of his line: a bastard relative still exists—the editor himself, James Robert Boone, who has moved to Chapelwaite to restore the family name. James notes that Charles was right about one thing: «This place badly needs the services of an exterminator. There are some huge rats in the walls, by the sound.» The note is dated October 2, the same date as Charles’ first letter.
Adaptations[edit]
Comics[edit]
Artist Glenn Chadbourne adapted «Jerusalem’s Lot» for The Secretary of Dreams, a collection of comics based on King’s short fiction released by Cemetery Dance in December 2006.
Television[edit]
In December 2019, Epix announced it had commissioned a straight-to-series order of 10 episodes for a television adaptation starring Adrien Brody as Captain Charles Boone.[3] In March 2020, Emily Hampshire joined the cast in the role of Rebecca Morgan. The show is titled Chapelwaite.[4]
Filming of Chapelwaite was set to begin in March 2020, but had to be postponed due to the COVID-19 pandemic. On July 5, 2020, filming began in Nova Scotia, and was set to wrap up on December 18, 2020.[5] The show premiered on August 22, 2021.[6]
See also[edit]
- Stephen King short fiction bibliography
References[edit]
- ^ «Jerusalem’s Lot». Internet Speculative Fiction Database. Retrieved February 11, 2021.
{{cite web}}: CS1 maint: url-status (link) - ^ «‘Salem’s Lot, Illustrated Edition». Internet Speculative Fiction Database. Retrieved February 11, 2021.
{{cite web}}: CS1 maint: url-status (link) - ^ Andreeva, Nellie; Petski, Denise (December 19, 2019). «Adrien Brody To Star In ‘Jerusalem’s Lot’ Epix Series Based On Stephen King Short Story From Epix Prods».
- ^ Petski, Denise (2020-03-03). «Emily Hampshire To Star In Epix Drama Based On Stephen King’s ‘Jerusalem’s Lot’«. Deadline. Retrieved 2020-03-04.
- ^ Dorsey, Kristina (2020-11-22). «Mystic natives Peter and Jason Filardi are showrunners for a TV series based on Stephen King short story». The Day. Retrieved 2020-11-29.
- ^ ««Chapelwaite»: EPIX’s Adaptation of Stephen King Story ‘Jerusalem’s Lot’ Premiering in August — Bloody Disgusting». Bloody Disgusting!. 29 June 2021. Retrieved 7 July 2021.
Стивен Кинг
Иерусалемов Удел
2 октября 1850 г.
Дорогой мой Доходяга!
До чего же славно было вступить под промозглые, насквозь продуваемые своды Чейпелуэйта – когда после тряски в треклятой карете ноет каждая косточка, а раздувшийся мочевой пузырь требует немедленного облегчения, – и обнаружить у двери на фривольном столике вишневого дерева письмо, надписанное твоими неподражаемыми каракулями! Даже не сомневайся, что я принялся их разбирать, едва позаботился о нуждах тела (в вычурно изукрашенной холодной уборной на первом этаже, где дыхание мое облачком повисало в воздухе).
Счастлив слышать, что легкие твои очистились от застарелых миазмов, и уверяю, что сочувствую твоей моральной дилемме – как следствию излечения. Недужный аболиционист, исцеленный под солнцем Флориды, этого оплота рабства! Тем не менее, Доходяга, прошу тебя как друг, тоже побывавший в долине теней, – позаботься о себе хорошенько и не смей возвращаться в Массачусетс, пока организм тебе не позволит. Что нам толку в твоем тонком уме и ядовитом пере, коли тело твое обратится во прах; и если южные области для тебя благотворны – есть в этом некая высшая справедливость.
Да, особняк и впрямь роскошен – в точности таков, как убеждали меня душеприказчики моего кузена, – хотя и гораздо более зловещ. Стоит он на громадном мысе милях в трех к северу от Фалмута и в девяти милях к северу от Портленда. Позади него – около четырех акров земли, где царит живописнейшее запустение: тут тебе и можжевельники, и дикий виноград, и кустарники, и всевозможные вьюны захлестывают каменные изгороди, отделяющие усадьбу от городских владений. Кошмарные копии греческих статуй слепо пялятся сквозь обломки и мусор с вершины каждого холмика – того и гляди набросятся на одинокого путника, судя по их виду. Вкусы моего кузена Стивена, похоже, варьировались в самом широком диапазоне – от неприемлемого до откровенно кошмарного.
Есть тут одна странноватая беседка, почти утонувшая в зарослях алого сумаха, и гротескные солнечные часы посреди того, что в прошлом, верно, было садом. Этакий завершающий сумасшедший штрих.
Но вид из гостиной с лихвой искупает все: глазам моим открывается головокружительное зрелище – скалы у подножия мыса Чейпелуэйт и самой Атлантики! На всю эту красоту выходит гигантское пузатое окно с выступом, а под ним притулился огромный, похожий на жабу секретер. А ведь отличное начало для романа, о котором я так долго (и наверняка занудно) рассказывал.
Сегодня день выдался пасмурным; случается, что и дождик брызнет. Гляжу в окно – мир словно карандашный эскиз: и скалы, древние и истертые, как само Время, и небо, и, конечно же, море, что обрушивается на гранитные клыки внизу со звуком, который не столько шум, сколько вибрация – даже сейчас, водя пером по бумаге, я ощущаю под ногами колыхание волн. И чувство это не то чтобы неприятно.
Знаю, дорогой Доходяга, ты моего пристрастия к уединению не одобряешь, но уверяю тебя – я доволен и счастлив. Со мной Кэлвин, такой же практичный, молчаливый и надежный, как и всегда; уверен, что уже к середине недели мы с ним на пару приведем в порядок наши дела, договоримся о доставке всего необходимого из города – и залучим к себе отряд уборщиц для борьбы с пылью!
Кинг Стивен
Жребий Иерусалима
Стивен Кинг
Жребий Иерусалима
2 октября 1850 года
Дорогой Бони,
как хорошо было шагнуть в холодный, с легким сквозняком зал здесь в Чапелвэйте [Часовня Ожидания (англ.) (прим. переводчика).], когда каждая косточка ноет от несносной кареты, а есть еще настоятельная необходимость облегчить мочевой пузырь, и увидеть письмо с твоими неподражаемыми каракулями на маленьком, до неприличия, столике из вишневого дерева, что стоит у дверей! Не сомневайся, я сел прочитать письмо сразу же после посещения холодной, изукрашенной комнаты на первом этаже, где мог лицезреть пары своего дыхания.
Рад узнать, что ты избавился от каверны, которая так долго скрывалась в твоих легких, хотя, сочувствуя тебе, уверен, не лекарства излечили тебя. Абсолютониста [Сторонник северян в войне Севера и Юга (прим. переводчика).] излечивает солнечный климат Флориды! Возможно, в этом есть высшая справедливость. И хочу добавить, Бони; прошу тебя, как друга, который тоже заходил в долину призраков, побереги себя и не возвращайся в Массачусетс, пока не окрепнешь. Твой прекрасный ум и острое перо не смогут послужить нам, если ты обратишься в прах.
Да, дом тут вполне приличный, как меня заверяли душеприказчики, но он оказался более зловещим, чем я полагают. Дом расположен на мысе) сильно выдающемся в море, примерно в двух милях к северу от Фэлмоуса, и милях в девяти к северу от Портленда. За домом около четырех акров земли, совершенно одичавшей, пугающей невообразимой, заросшей можжевельником, увитой лозами винограда и кустарниками, разными вьющимися растениями, поднимающимися по живописным каменным стенам, отделяющим поместье от деревенских владений. Очень неудачные копии греческих скульптур неясно просматривали сквозь обвалившиеся части строений — кажется, что большая их часть готовится к нападению на прохожих. Вкусы моего кузена Стефана оказались в гамме от неприемлемого до откровенно ужасного. Необычный, маленький летний домик поблизости, и гротескные солнечные часы, которые раньше находились в том месте, что еще недавно называлось садом, почти скрылись в алом сумраке. Все вместе являло собой необыкновенную картину. Но вид из гостиной весьма изысканный; я обладаю головокружительным видом на скалы, что неподалеку от крыш Чапелвейта, и на… Атлантику. Из огромного, выпуклого окна эркера передо мной открывается пейзаж; а рядом с окном стоит огромный жабообразный секретер. Вероятно утонченно так начать роман о котором я говорил так долго и, без сомнения, утомительно.
Сегодня было сумрачно и шел легкий, изредка прекращающийся дождь. Может, поэтому все, что я видел, воспринималось мною с раздражением: скалы, древние и разрушенные, как само время; небо, и, конечно, море, которое билось о гранитные клыки внизу, и неистово шумело и вибрировало. Я ощущаю удары волн, даже когда пишу. Чувство, отнюдь, не из приятных.
Знаю, ты не одобряешь моей привычки жить в уединении, дорогой Бони, но заверяю тебя: я в хорошем настроении и счастлив. Келвин со мной обычно молчалив и, как всегда, прилежен, так что к середине недели объединившись, я уверен, мы наладим дела и организуем необходимые поставки из города… да и несколько женщин надо будет нанять, чтобы они размели тут пыль.
Буду заканчивать, есть еще много дел, требующих внимания: посмотреть комнаты и тысячи предметов) без сомнения, отвратительной обстановки. Еще раз благодарю за то, что ты так состоятельно и со знанием дела изложил все в письме, и выражаю надежду на продолжение переписки.
Передай жене мои признания в любви, а также прими мое искреннее расположение.
Чарльз.
6 октября 1850 года.
Дорогой Бони, какое это место!
Оно продолжает изумлять меня. Например, отношение жителей ближайшей деревни к моему появлению здесь. Это странное, небольшое селение с колоритным названием Причер Корнерс.
Келвин договорился там о ежедневной доставке продуктов. Другую проблему — заготовку дров на зиму он тоже успешно разрешил. Но Кел вернулся в мрачном настроении, и когда я спросил его, что его беспокоит, он уныло ответил:
— Они считают вас сумасшедшим, мистер Бун!
Рассмеявшись, я сказал, что, видимо, они слышали о лихорадке мозга, которой я страдал после смерти Сары; тогда некоторым образом я говорил как безумец. Тебе же это известно.
Но Кел возразил, что в деревне ничего не знают обо мне, кроме того, что говорил кузен Стефан, который договаривался о таком же обслуживании, как и я сейчас.
— Было сказано, сэр: «Любой, кто собирается жить в Чапелвэйте, должно быть, сошел с ума или близок к этому».
Такие слова сильно смутили меня, как ты понимаешь, и я спросил у Кела, кто рассказал ему такие удивительные вещи Он объяснил: для того, чтобы обеспечить нас дровами, ему пришлось обратиться к хмурому и туповатому, рыхлому увальню по имени Томпсон, владельцу четырех сотен акров сосен, берез и канадских елей, бревна из которых с помощью пятерых сыновей он продавал и в Портленд, и владельцам других поместий.
Когда Кел, не знавший о его странностях и предрассудках рассказал, куда нужно доставить дрова, Томпсон посмотрел на него, открыв рот, и ответил, что пошлет сыновей с дровами в светлое время дня по дороге вдоль моря.
Келвин, явно опечаленный моим смущением, поторопился сказать, что от продавца скверно пахло дешевым виски и, очевидно, все дело в скудоумии продавца и в каких-то бессмысленных предрассудках, связанных с покинутым городом и с поступками кузена Стефана. Презренные люди! Келвин закончит дела с одним из сыновей Томпсона, выглядевшим весьма угрюмо и тоже не совсем трезво. Во всяком случае Кел, чувствовал запах виски. Так я узнал об отношении в Причер Корнере из пересказанного Келом разговора с продавцом в главном магазине деревни, хотя все это не больше, чем праздные, второстепенные сплетни.
Это отнюдь не беспокоит меня; мы знаем, как по-деревенски прелестно обогащает жизнь крестьян запах скандалов и небылиц. Я полагаю, что бедный Стефан и родственники с его стороны были добропорядочными людьми. Как я сказал Кату, человек, который упал замертво рядом с верандой своего дома, мой кузен, более чем подходящий повод для подобных разговоров.
Дом, сам по себе, постоянно приводит меня в изумление! Двадцать три комнаты, Бони! Деревянные панели на стенах верхних этажей, и портретная галерея с панелями из мягких кож, кое-где подпорченных плесенью, но еще довольно целых. Когда я стоял на лестнице, ведущей в спальню, я услышал возню за спиной. Они должны быть большими, эти крысы, так как звуки, которые до меня доносились, напоминали человеческие шаги. С содроганием я понял, что нахожусь в темноте или даже при свете, в общем не важно… Однако, я не замечаю ни нор, ни крысиного помета. Странно!
В верхней галерее есть плохо сохранившиеся портреты в рамах, которые постигла худшая участь. Некоторые из портрете имеют сходство со Стефаном, как я помню его. Я уверен, чти правильно определил портрет дяди Генри Буна и его жены Джуди, остальные мне не знакомы. Я предполагаю, что один портретов мог изображать моего дедушку Роберта, получившего столь дурную славу. Но мне были известны далеко не все родственники со стороны Стефана, о чем я искренне сожалею. Добрый юмор, который искрился в письмах Стефана ко мне и Саре, и блеск высокого интеллекта сияют в глазах людей, изображенных на этих портретах, несмотря на то, что живопись сильно пострадала. Из-за каких-то глупостей ссорятся семьи! Взломанный секретер, жестокие слова, сказанные братьями друг другу… братьями, которые умерли уже три поколения назад, а ныне их безупречные потомки слишком далеки друг от друга. Не могу выразить, какая удача в том, что ты и Джон Петти познакомились со Стефаном, когда, казалось, я мог последовать за моей Сарой через Брата… и какой неудачный случай поссорил нас. Как мне нравилось слушать его рассказы о хлопотах по сохранению фамильного собрания скульптур и антиквариата!
Но не позволяй мне порочить это место до такой степени. Наклонности Стефана были сродни моим наклонностям. Действительно, ведь под внешним лоском его приобретений порой скрываются произведения искусства (некоторые из них) покрытые ковром пыли, до сих пор стоят в верхних комнатах). Кровати, столы с тяжелыми, витыми украшениями из тика и красного дерева заполняют множество спален, комнат для приемов, кабинетов и одну маленькую гостиную, обладающую мрачным очарованием. Полы мягкой сосны излучают тепло и таинственный свет. Здесь все благородно и чувствуется отпечаток прошедших лет. Я еще не могу сказать, нравится ли все это мне, но несомненно дом вызывает чувство уважения. Хожу по комнатам и залам, пытаюсь разглядеть изменения, произошедшие с вещами от переменчивого северного климата.