В Китае жил бедный портной и был у него сын Ала ад-Дин, непутевый мальчишка, которого отец никак не мог научить ремеслу. Когда отец умер, мать работала с утра до ночи, а Ала ад-Дин только играл на улице с такими же как и он озорниками.
Однажды на улице появился магрибский колдун, который представился братом покойного отца Ала ад-Дина. Он дал мальчику деньги для матери и сказал, что завтра навестит их дом.
Придя домой к Ала ад-Дину, магрибинец рассказал удивленной невестке, что много лет назад он уехал, странствовал по свету, его считали умершим, поэтому она не знает о его существовании. Магрибинец пристыдил мальчика, что он бездельничает и не помогает матери. Он купил Ала ад-Дину красивую одежду и решил приучить его к торговому делу.
Однажды магрибинец привел мальчика в прекрасный сад. Там он насобирал хворост и колдуя, разжег огонь. Земля разверзлась и Ала ад-Дин увидел мраморную плиту. Там под плитой лежали огромные сокровища, которые взять мог только Ала ад-Дин. Но трогать он ничего не мог, пока не взял в подземелье старый светильник. Магрибинец дал мальчику свой перстень, чтоб тот оберегал его. Спустившись, Ала ад-Дин увидел кувшины полные золота, серебра и драгоценностей, деревья на которых были драгоценные камни вместо плодов. Найдя старый светильник, Ала ад-Дин положил его себе в карман, а сверху положил драгоценные камни. Дойдя до выхода, он позвал дядю и попросил протянуть ему руку. Магрибинец потребовал чтоб Ала ад-Дин сначала отдал светильник. Ала ад-Дину показалось это странным и он отказался, тем более, что светильник лежал под драгоценностями и достать его Ала ад-Дин не мог. Тогда магрибинец от ярости захлопнул плиту и Ала ад-Дин остался в подземелье.
Дело в том, что магрибинец не был дядей Ала ад-Дина. Он по звездам узнал, что взять сокровища может только Ала ад-Дин и притворился его дядей.
Оставшись один в темноте, Ала ад-Дин стал плакать и потирать руки, при этом он случайно задел перстень, который ему дал магрибинец. Перед ним тут же предстал джинн, раб перстня и вынес его на поверхность земли. Дома Ала ад-Дин рассказал все матери. Он решил продать светильник, но когда мать решила его почистить от грязи перед ней предстал джинн и сказал, что он раб лампы и выполнит любое ее желание. Тогда они поняли, почему магрибинец так хотел получить светильник.
Заказывая у джинна еду, которая появлялась в дорогих блюдах, Ала ад-Дин продавал посуду. Вскоре он стал богатым человеком. Однажды дочь султана, царевна Будур направлялась в баню и по приказу султана никто ее не должен был видеть. Но Ала ад-Дин проявив хитрость нарушил указ. Плененный красотой девушки, он сказал матери просить у султана руки царевны. Чтобы султан не отказал бедной женщине, Ала ад-Дин дал матери блюдо, полное драгоценных камней для султана. Также он строго наказал не говорить о волшебном светильнике.
Султану понравился подарок Ала ад-Дина и он согласился на их брак, но сказал, что свадьба состоится не раньше, чем через три месяца. Это известие расстроило визиря, который рассчитывал женить на царевне своего сына.
Обрадованный Ала ад-Дин готовился к свадьбе, как вдруг услышал, что царевна выходит замуж за сына визиря. Возмущенный обманом султана, он приказал джинну принести ночью молодых. Сына визиря он запер в нужнике, а сам провел ночь рядом с перепуганной царевной положив между ними меч. Утром раб отнес молодых обратно.
Когда царевна рассказала матери, что произошло ночью, та перепугалась и просила не говорить отцу. Так как сын визиря от страха все отрицал, то женщина решила, что дочь видела плохой сон.
На вторую ночь джинн снова принес Ала ад-Дину царевну. Видя, что дочь не желает рассказывать о муже, султан пригрозил, что убьет ее. Узнав, что дочь похищают, султан приставил к ней стражу. Сын визиря также пожаловался отцу, что проводит ночи в нужнике и султан расторгнул брак.
Когда истекли три месяца, мать Ала ад-Дина снова пошла к султану просить руки его дочери. Принеся богатые подарки, Ала ад-Дин стал мужем царевны Будур. Он выезжал в город, одаривая людей золотом, выиграл войну и тем самым завоевал любовь жителей.
Магрибинец вернулся домой в уверенности, что Ала ад-Дин умер под землей. Но тем не менее он решил составить гороскоп и узнал, что Ала ад-Дин счастливо живет, уважаемый человек в городе и женат на дочери султана. Переодевшись торговцем, магрибинец купил новые дорогие светильники и подошел ко дворцу, где жил Ала ад-Дин, говоря, что меняет старые светильники на новые. Царевна Будур, не зная о волшебной силе светильника поменяла его на новый. Получив светильник, магрибинец приказал джинну перенести дворец Ала ад-Дина с его женой в его город.
Увидев, что дворца нет, султан заковал Ала ад-Дина в цепи и повелел его казнить, но Ала ад-Дин упросил дать ему срок, чтоб найти дворец и жену. Вспомнив о волшебном перстне, он вызвал джинна и попросил его все вернуть. Но джинн не мог выполнить то, что относится к джинну светильника, он только смог перенести Ала ад-Дина в город, где жил магрибинец.
Встретившись с царевной, которая сильно тосковала по нем и по родителям, Ала ад-Дин узнал, что магрибинец носит светильник все время с собой. Притворившись влюбленной, царевна пригласила магрибинца вечером к себе и напоила его вином. Когда магрибиец упал, Будур позвала Ала ад-Дина. Ала ад-Дин убил магрибинца, забрал светильник и перенес дворец на старое место.
Но у магрибинца был брат. Сделав гороскоп, он узнал, что брата убил Ала ад-Дин. Придя в город, где жил Ала ад-Дин, он узнал, что в пустыне живет богомольная старуха-отшельница Фатима. Два раза в неделю она приходит в город, люди восхваляют ее и воздают ей почести. Магрибинец пришел к Фатиме, убил старуху, переоделся в ее одежды и пришел в город. Царевна Будур привела его в свой дворец. Осмотрев его, магрибинец сказал, что для полного совершенства не хватает яйца птицы Рухх. Будур отвела магрибинца в комнату во дворце, чтоб он отдохнул.
Когда вечером пришел Ала ад-Дин домой, Будур пожаловалась, что в доме не хватает яйца птицы Рухх. Ала ад-Дин вызвал джинна из светильника и приказал принести яйцо. Но джинн рассердился и обвинил Ала ад-Дина в неблагодарности, ведь птица Рухх его госпожа и принести ее яйцо он не может. Но джинн знает, что виноват магрибинец, который находится в соседней комнате под видом Фатимы.
Ала ад-Дин убил магрибинца и жил женой в полном довольстве, приятнейшею жизнью, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний, ниспровергающая дворцы и воздвигающая могилы.
Автор неизвестен
Тысяча и одна ночь, Рассказ про Ала Ад-Дина и волшебный светильник
Тысяча и одна ночь
Рассказ про Ала Ад-Дина и волшебный светильник
Говорят, о счастливый царь, будто был в одном городе из городов Китая портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Ала ад-Дин.
И был этот сын шалый, непутевый с самого малолетства, и когда исполнилось ему десять лет, отец захотел научить его ремеслу. Но так как жил он в бедности, то не мог отдать сына какому-нибудь мастеру, чтобы тот научил его ремеслу, ибо это потребовало бы расходов на учителя, и он взял мальчика в свою лавку с целью обучить его портняжному делу. А Ала ад-Дин был непутевый мальчишка, он привык целый день шляться с уличными ребятами, такими же беспутными, как он сам, и не мог ни часа, ни минутки высидеть в лавке; он только и ждал, когда отец уйдет к какому-нибудь заказчику, и сейчас же бросал лавку и уходил играть с другими озорниками.
Вот каковы были его привычки, и нельзя было его заставить слушаться отца, и сидеть в лавке, и учиться ремеслу. Отец выбился из сил, наставляя его, но ничего не мог с ним поделать, и от великой печали и огорчения он заболел тяжелой болезнью и умер. А Ала ад-Дин продолжал вести себя как шалопай, и когда мать Ала ад-Дина увидела, что ее муж преставился к милости великого Аллаха, а сын повесничает и не знает ни ремесла, ни другого какого дела, которым можно было бы добыть пропитание, она продала все, что было у мужа в лавке, и стала прясть хлопок, и кормилась трудами рук своих, и кормила своего сына, непутевого Ала ад-Дина.
А Ала ад-Дин, увидев, что он избавился от сурового своего отца, стал еще больше озорничать и повесничать и приходил домой только в час еды, тогда как его родная мать пряла и трудилась сверх сил, чтобы добыть пропитие для себя и для сына, и жила она так, пока не стало ее сыну Ала ад-Дину пятнадцать лет.
И вот однажды, когда Ала ад-Дин играл на улице с другими непутевыми мальчишками, вдруг остановился неподалеку от какой-то человек, чужеземец, и стал наблюдать за Ала ад-Дином, не обращая внимания на его товарищей. А этот человек был магрибинской породы*), колдун, который учинял своим колдовством одну хитрость за другой, и знал он всякие философии и все науки, и хорошо разбирался в науке о положении звезд. Когда он всмотрелся в Ала ад-Дина, он сказал про себя: «Поистине, этот мальчишка — тот, кто мне нужен.»
Он отвел одного из мальчишек подальше и начал его спрашивать про Ала ад-Дина — чей он сын, как зовут его отца, и выспросил обо всех его обстоятельствах, а потом подошел к Ала ад-Дину, отвел его в сторону и спросил: «Мальчик, ты такой-то сын такого-то портного?» — «Да, господин паломник, — отвечал Ала ад-Дин, — но мой отец уже давно мертвый».
И когда магрибинец услышал это, он тотчас же бросился Ала ад-Дину на шею, обнял и стал целовать, а сам плакал, а Ала ад-Дин, увидав, что магрибинец в таком состоянии, очень удивился: «По какой причине ты плачешь и откуда ты знаешь про моего отца?»
И магрибинец ответил слабым, печальным голосом: «О дитя мое, как ты можешь мне задавать такой вопрос? Я плачу потому, что ты сказал о смерти твоего отца, а ведь он мне брат по матери и отцу. Я утомился, идя из далеких стран, но радовался, надеясь его увидеть и повеселить мои взоры лицезрением его, а ты, племянник, говоришь, что он умер! Потому я о нем и плачу, и еще я плачу о своей злой судьбе — ведь он умер раньше, чем я его повидал. И едва я увидел тебя, дитя мое, от меня не укрылось, клянусь Аллахом, что ты сын моего брата, и я узнал тебя среди мальчиков, с которыми ты играл, а ведь мой брат, твой отец, когда мы расстались, еще не женился. И клянусь Аллахом, дитя мое, мне лучше бы повидать брата и умереть вместо него, ибо я надеялся после долгих скитаний еще раз взглянуть на него, но поразила меня разлука. От того, что будет, не убежишь, и нет ухищрения против власти Аллаха над его тварями, но ты, сынок, заменишь мне его, поскольку ты его сын, и я буду утешаться тобою: кто оставил подобного тебе, тот не умер».
Потом магрибинец сунул руку в карман, вынул десять динаров, протянул их Ала ад-Дину и сказал: «О дитя мое, где вы живете и где твоя мать, жена моего брата?» И Ала ад-Дин взял магрибинца за руку и провел его к их дому, и магрибинец сказал ему: «Возьми, сынок, эти деньги, отнеси их матери, передай ей от меня привет и скажи: «Мой дядя, брат моего отца, вернулся с чужбины». А я, если позволит Аллах, завтрашний день приду к вам, чтобы поздороваться с твоей ма терью, и посмотрю на тот дом, где жил мой брат, и погляжу на его могилу».
И потом магрибинец поцеловал Ала ад-Дина, и оставил его, и пошел своей дорогой, а Ала ад-Дин, радуясь деньгам, побежал поскорей домой. Он пришел в необычное время, так как обыкновенно заходил домой только в час обеда и ужина, и, полный радости, вбежал в комнату и закричал: «Матушка, я тебя порадую: мой дядя, брат отца, вернулся с чужбины и передает тебе множество приветов!» — «Ты как будто смеешься надо мной, сынок! Где у тебя дядя и откуда ему взяться? Нет у тебя никакого дяди!» — сказала ему мать.
И тут Ала ад-Дин воскликнул: «Как это ты, матушка, говоришь, что у меня нет дяди и нет в живых никаких родственников, когда я только что видел своего дядю и он меня обнимал и целовал, а сам плакал! Он узнал меня, и он знает всю нашу семью, а если ты не веришь, посмотри: вот десять динаров. Он мне их дал и сказал: «Отнеси их матери», — и, если позволит Аллах, он завтрашний день придет к нам, чтобы с тобой поздороваться. И он велел тебе передать эти слова».
«Да, сынок, — сказала мать Ала ад-Дина, — я знаю, что у тебя был дядя, но он умер задолго до твоего отца, а другого твоего дяди я не знаю».
И она всю ночь раздумывала об этом событии, а колдун-маг-рибинец, когда настало утро, поднялся, надел свою одежду и от правился на ту улицу искать Ала ад-Дина, потому что его душа не терпела разлуки с мальчиком. Он до тех пор искал его, пока не нашел, а Ала ад-Дин, как всегда, играл с детьми. Магрибинец подошел к Ала ад-Дину, обнял его и поцеловал, потом вынул из кошелька два динара и сказал: «Возьми их, сынок, отдай твоей матери и скажи: «Мой дядя хочет прийти к нам сегодня вечером и поужинать у нас; возьми эти деньги и сделай на них хороший ужин». Но прежде чем мы расстанемся, проведи меня еще раз к твоему дому, чтобы я не ошибся и нашел его». — «Слушаюсь!» — сказал Ала ад-Дин, и пошел впереди магрибинца, и привел его к своему дому, и тогда магрибинец оставил его и ушел, куда хотел, а Ала ад-Дин вбежал к матери, передал ей слова своего дяди, и отдал те два динара, и сказал: «Мой дядя хочет сегодня вечером у нас поужинать».
И мать Ала ад-Дина пошла на рынок, купила всего, что ей было нужно, и вернулась домой, и стала готовить ужин, а блюда и другую посуду она заняла у соседей. Когда же пришло время ужина, она сказала своему сыну: «Сыночек, ужин готов. Может быть, твой дядя не знает дорогу к нашему дому, пойди встреть его!» — «Слушаю и повинуюсь!» — ответил Ала ад-Дин, и когда он выходил из дома, в ворота вдруг постучали. Он тотчас же вышел и открыл ворота, и оказалось, что это магрибинский колдун и с ним раб, который несет кувшин с набизом*), плоды, сласти и прочее.
Тысяча и одна ночь
Рассказ про Ала Ад-Дина и волшебный светильник
Говорят, о счастливый царь, будто был в одном городе из городов Китая портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Ала ад-Дин.
И был этот сын шалый, непутевый с самого малолетства, и когда исполнилось ему десять лет, отец захотел научить его ремеслу. Но так как жил он в бедности, то не мог отдать сына какому-нибудь мастеру, чтобы тот научил его ремеслу, ибо это потребовало бы расходов на учителя, и он взял мальчика в свою лавку с целью обучить его портняжному делу. А Ала ад-Дин был непутевый мальчишка, он привык целый день шляться с уличными ребятами, такими же беспутными, как он сам, и не мог ни часа, ни минутки высидеть в лавке; он только и ждал, когда отец уйдет к какому-нибудь заказчику, и сейчас же бросал лавку и уходил играть с другими озорниками.
Вот каковы были его привычки, и нельзя было его заставить слушаться отца, и сидеть в лавке, и учиться ремеслу. Отец выбился из сил, наставляя его, но ничего не мог с ним поделать, и от великой печали и огорчения он заболел тяжелой болезнью и умер. А Ала ад-Дин продолжал вести себя как шалопай, и когда мать Ала ад-Дина увидела, что ее муж преставился к милости великого Аллаха, а сын повесничает и не знает ни ремесла, ни другого какого дела, которым можно было бы добыть пропитание, она продала все, что было у мужа в лавке, и стала прясть хлопок, и кормилась трудами рук своих, и кормила своего сына, непутевого Ала ад-Дина.
А Ала ад-Дин, увидев, что он избавился от сурового своего отца, стал еще больше озорничать и повесничать и приходил домой только в час еды, тогда как его родная мать пряла и трудилась сверх сил, чтобы добыть пропитие для себя и для сына, и жила она так, пока не стало ее сыну Ала ад-Дину пятнадцать лет.
И вот однажды, когда Ала ад-Дин играл на улице с другими непутевыми мальчишками, вдруг остановился неподалеку от какой-то человек, чужеземец, и стал наблюдать за Ала ад-Дином, не обращая внимания на его товарищей. А этот человек был магрибинской породы*), колдун, который учинял своим колдовством одну хитрость за другой, и знал он всякие философии и все науки, и хорошо разбирался в науке о положении звезд. Когда он всмотрелся в Ала ад-Дина, он сказал про себя: «Поистине, этот мальчишка — тот, кто мне нужен.»
|
– Дошло до меня, о великий царь, что в славном городе Багдаде жил-был портной, по имени… – Он встал на четвереньки, выгнул спину и злобно зашипел. – Вот с этими именами у меня особенно отвратительно! Абу… Али… Кто-то ибн чей-то… Н-ну хорошо, скажем, Полуэкт. Полуэкт ибн… мнэ-э… Полуэктович… Всё равно не помню, что было с этим портным. Ну и пёс с ним, начнём другую… |
| Суть сказок «Книги тысячи и одной ночи» от братьев Стругацких |
«Книга тысячи и одной ночи» (перс. کتاب هزار و یک شب, араб. كِتَابُ أَلْفِ لَيْلَةٍ وَلَيْلَةٌ, «Китта’бу аль-лфи лайлати’н ва-лайлату’н» — тьфу, блин, язык сломаешь!) — эпичный персидско-арабский сборник различных сказок, обильно сдобренный колдунством, проном и неведомой ёбаной хуйнёй в невероятных количествах. Когда написана — хрен его знает, кем написана — та же фигня, где написана… ну ты понел.
Завязка и развязка[править]
Царь Шахрияр — Шахерезаде: «И чего это я в тебя такой влюблённый?..»
Жил да был «на островах Индии и Китая» (???) царь Шахрияр. Откуда там взялся царь, а не султан, шаньюй или, к примеру, магараджа, история тащем-то умалчивает. Жил он себе — не тужил, пока не помер да вот только однажды обнаружил, что его жена наставляет ему рога. ИЧСХ, не только его жена: жена его брата изменяет его брату, жена какого-то джинна изменяет какому-то джинну, и вообще — чуть менее, чем все известные ему жёны постоянно изменяют свои мужьям. Весьма разочаровавшийся сим откровением, Шахрияр прислонил к стенке свою изменщицу жену, почесал репу… и таки нашёл окончательное решение рогатого вопроса: каждый день он женился на новой жене, ночью трахал её, а наутро казнил, чтобы уж точно обошлось без рогов.[1] Конгениально!
Так происходило до тех пор, пока очередной женой-смертницей не стала некая Шахерезада (в некоторых изданиях — Шехерезада, Шахразада, Шахир-задé и прочий изврат от очередного переводчика), придумавшая качественный хитрый план и добровольно вызвавшаяся на вышеописанную процiдурку. Будучи явно поумнее предыдущих жён, хитрозадая Шахерезада, прежде чем дать царю опосля соития (читайте первоисточники, блеать, а не причёсанные пересказы для детишек!)[2], упросила Шахрияра рассказать тому познавательную сказочку на ночь. Вот только оная затянулась настолько, что одной ночи на её прослушивание не хватило, поэтому заинтригованному развитием сюжета царю пришлось оставить Шахерезаду в живых ещё на сутки: интересно же, чё там дальше-то было!.. Вот так и понеслось: настала ночь — встретил Шахерезаду — поимел во все щели — дослушал старую сказочку — начал слушать новую — настало утро — отпустил Шахерезаду — GOTO 1.
В итоге вся эта бодяга продолжалась аж почти три года, пока сказки ВНЕЗАПНО не кончились. К этому времени царь успел между делом настрогать аж трёх сыночек-корзиночек и решил-таки Шахерезаду помиловать: во-первых, втюрился в неё по-настоящему, a во-вторых — ну его нафиг, не дай Б-г следующая жена ещё лет на десять такую же волынку затянет. Конец.
Сказкота[править]
Основной материал книги составляют сказки, которые якобы Шахерезада рассказывала якобы царю. Их, понятно, не 1001, а где-то между 200 и 300[3], но это если не считать многочисленные «сказки внутри сказок» (арабы знали толк в математике и чтили вложенные циклы), с лирическими отступлениями в стиле «…Прямо как в том рассказе про быка и осла… Ты что, не слышал его?! Ну ладно, ща расскажу, чтоб было понятнее». Периодически уровень вложенности достигает четвёртого, так что когда сказка заканчивается, и происходит возврат на уровень выше, приходится изрядно поднапрячься, чтобы вспомнить, о чём вообще речь была. Но зато какие это сказки! Боже ж ты мой! Я готов побиться обо что угодно, что даже и в Конотопе не слышали таких!.. Из наиболее известных: сказки об Али-Бабе, Синдбаде-мореходе и Ала-ад-Дине — да-да, недоучки, в традиционном переводе на русский имя собственное, которое вы привыкли произносить как «Аладдин», пишется именно так. Впрочем, приведённым выше перечнем диапазон сюжетов почти что исчерпывается: бóльшая часть сказок является пересказом одних и тех же историй с изменением лишь антуража и главных героев.
Собственно, Ала-ад-Дин в своём полном, несжатом варианте являет собой совсем не то, что мы c вами привыкли читать/смотреть: оригинал настолько же событийно длиннее советской/диснеевской экранизации, насколько оные длиннее какой-нибудь иллюстрации-гифки в «Ежедневном пророке». Подробно, в деталях описываются арабский быт, правила муслимского этиШкета, правильный подход к султану и множество прочих, безусловно интересных для профессоров-этнографов вещей. Ваш покорный слуга, почитывая в детстве толстенную книжку из папиного шкафа, устал ждать раскрытия сути, тупо пролистал четыре пятых всех содержащихся в ней страниц и еле-еле добрался до финала. Привычный же нам урезанный вариант содержит в себе только самую мякотку: парочку джиннов (одного в кольце, другого в лампе), пещеру сокровищ, султанскую дочку, и — что немаловажно! — ДАЛЕКО НЕ ВСЕХ антагонистов главного героя. Диснеевский Джафар, к слову — это аж три (!) персонажа, слитые в одного: хитрожопый визирь, магрибинец-колдун и его брат. А мораль сей басни всё та же: школьник-задрот, если вдруг волей Аллаха ты получил в свои руки неограниченную власть — не начинай нагибать всех вокруг, умножая беды и страдания, а тупо удовлетвори собственные низменные потребности, не скорруптившись и не поддавшись вселенскому злу.
Сказки про Синдбада-морехода представлены в нескольких частях, так называемых «плаваниях». Основная фабула каждой истории, начиная со второй: Синдбад никак не унимается и снаряжает команду (каждый раз новую) в очередное путешествие в стиле «поплывем туда, не знаю куда, привезём то, не знаю что, и поцелуем его в задницу». По пути команда сталкивается с морскими чудовищами/штормами/людоедами и выпиливается подчистую, в живых остаётся один Синдбад и в конце концов попадает в некое место, из которого выбирается благодаря своим уму и везению — например, обмазавшись бриллиантами и привязав себя к здоровенному куску мяса, дабы быть схваченным огромной птицей Рух (или Рухх, или Рокх, или Рокк — помните, что я выше пейсал про переводчиков, да?), и вместе с трупом этой птицы, подстреленной охотниками, свалиться туда, где его отвезут домой с полными карманами ништяков. И так до следующей истории, пока запасы напизженного не кончаются. В итоге Синдбад таки окончательно хоронит своё желание мотаться по миру и становится простым обывателем.
Олег Табаков Али-Баба c занавеской в качестве чалмы на голове мечтает о мире во всём мире
Ну а история про Али-Бабу и 40 разбойников должна быть известна всем, кто родился раньше 1991-го года, потому как они смотрели, во-первых, винрарный советско-индийский фильм (бонусом к которому также шла нехилая детская грампластинка), а во-вторых, советский же кукольный мультик, где, несмотря на отвратность исполнения кукол, хорошо подаётся основа сюжета. Всё начинается с предыстории о двух братьях, один из которых, как водится, крепкий хозяйственник, а второй, непосредственно сам Али-Баба — не очень. Совсем не очень. Совсем-совсем. И, к тому же, женат на нищенке. Так уж вышло, что из-за особенностей места работы он однажды подслушивает разговор разбойников-мимокрокодилов и случайно узнаёт от них пасскод к некой пещере с ништяками — тот самый «Симсим, откройся». Али-Баба решает на деле проверить правдивость подслушанного, и, будучи человеком честным, спизживает оттуда лишь пару кило драгоценностей — на жвачку там, газировку и прочие шоколадки. Однако по недостатку ума сливает инфу жене, через неё жене брата, а затем и самому брату. Последний же со всех ног мчится за халявным золотишком, но, уже обвешанный оным по самые гланды, не может покинуть пещерку, так как на радостях забыл волшебные слова. В этот момент весьма ко времени возвращаются разбойники и красочно четвертуют жлоба. После запутанного расследования оные хулиганы-тунеядцы ВНЕЗАПНО решают, что надо бы до кучи расправиться ещё и с Али-Бабой, и даже почти это осуществляют, но… все до одного погибают, пав от руки не в меру башковитой рабыни умершего брата (и кипятка, которым она залила кувшины с прятавшимися в них разбойниками. ИЧСХ, ни один даже не пикнул, покорно приняв такую мучительную смерть). Мораль: жадность — это плохо, а смекалка решает всё! Алсо, «симсим» (он же исковерканное «сезам») — это такое другое название растения кунжут (на случай, если кто не в курсе, им посыпают булочки для гамбургеров). А если мы ещё и поверим Википедии, то будем знать, что слово «симсим» пришло из старых каббалистических обрядов и как-то там связано с тёмным колдунством.
MOAR сказкоты[править]
Джинн — рыбаку: «Сейчас я буду тебя бить. Возможно, даже ногами, которых у меня никогда не было»
Сказка о рыбаке рассказывает о том, как бедный рыбак закинул в море свой невод и сидит, как дурак, без невода и вытащил запечатанный кувшин с сидящим внутре джинном. Как оказалось, джинн, просидев 100500 лет в замкнутой ёмкости, настолько озлобился на изменчивый мир, что поклялся сразу же по выходе из крытки прогнуть его под себя и милостиво предложить своему освободителю выбрать наиболее красивый способ мучительно умереть. Сказка, может, и не самая известная, но именно из неё пошёл винрарный способ наебать оборзевшего кувшинного сидельца. Да-да, тот самый «как ты, столь огромный, поместился в этом крохотном кувшине?» Глупый джинн гордо продемонстрирует — как, после чего трэба не зевать, быстро схватить пробку и заткнуть ей горло кувшина, попутно словив кучу лулзов от исходящего на говно и матюки одураченного джинна.
Данный способ перекочевал в «Старика Хоттабыча» за авторством Л. Лагина (с неожиданным развитием — родной брат Хоттабыча, Омар Юсуф ибн Хоттаб, оказался тем самым вышеупомянутым джинном и второй раз наступать на грабли почему-то не пожелал… но на всякого мудреца найдётся хитрый болт с левой нарезкой), в прикольный армянский мультик «В синем море, в белой пене…», и ещё много где упоминается в разных вариациях.
Маруф-башмачник надеется, что никогда не встретится с таким плохим, негодным джинном
Маруф-башмачник — сказка из позднейших по времени написания, чей сюжет можно кратко выразить так: «пацан у успеху шёл-шёл и пришёл». А конкретнее: у бедного сапожных дел мастера Маруфа была злая жена. Такая злая, такая злая, вай-вай-вай!.. Настолько злая, что не зная, как его ещё посильнее достать, решила показательно упечь Маруфа в зиндан по обвинению в домашнем насилии. Маруф решил не дожидаться немного предсказуемого конца, съебал из города в туман, и по пути в неких развалинах повстречал джинна, который по доброте душевной перенес его в другой город. Там башмачник нежданно-негаданно встречает старого кореша, который и учит Маруфа хитрому плану выдать себя за купца, опередившего свой караван, набрать под это дело кредитов, пустить в оборот и таким образом легализоваться. Маруф соглашается и кредитов таки набирает, но не пускает в оборот, а под настроение раздает всё нищим. Развитие несколько (не)ожиданно — видя неслыханную щедрость «купца», ему начинают одалживать буквально ДОХЕРИЩА золота, рассчитывая на ещё больший навар в будущем. Наконец и сам местный слегка поиздержавшийся султан предлагает Маруфу в жёны свою дочь с расчётом поживиться агромадным богатством будущего зятька. Маруф и тут не сплоховал: во всём признался невесте и, вопреки всякой логике, угадал — новобрачная не только снарядила мужа в бега, но и заправила подходящую легенду папеньке-султану. А наш башмачник, удалившись подальше, ВНЕЗАПНО натыкается на сокровищницу, а в ней — на перстень с приколдованным к нему джинном-исполнителем желаний… Дальше понятно — Маруф возвращается в город с караваном рыжья и брюликов, весь в шоколаде, раздаёт долги, все охуевают, а больше всех — сама новобрачная, которой тут же заправляется очередная деза: я, мол, таким манером твои чувства ко мне проверял, а по факту я даже богаче самого Илона Маска. История на этом далеко не кончается… но дальше читайте, аноны, сами. Я уже выдохся.
Отдельные персонажи[править]
Халиф Харун-ар-Рашид планирует новую ночную вылазку (кстати — курение ОЧЕНЬ ОПАСНО для вашего здоровья)
Сулейман ибн-Дауд смотрит на тебя, как на джинна
Аллах[править]
Упоминается много и со вкусом. Муслимы же! По их понятиям славословие Аллаху должно было быть включено в КАЖДЫЙ текст КАЖДОЙ сказки. ИЧСХ, так оно и есть.
Халиф Харун ар-Рашид[править]
В «Книге тысячи и одной ночи» есть целый цикл сказок, которые завязываются на том, как этот прогрессивный царь переодевается в костюм бомжа и шляется ночами по Багдаду в поисках приключений на пятую точку, дабы проследить собственными глазами и ушами за жизнью своих верноподданных, чтобы опосля сделать надлежащие выводы и принять соответствующие меры. На самом же деле почти всегда не может удержаться и ведёт себя как очень тонкий тролль — смотрим, например, сказку «Халиф на час или история про Абу-ль-Хасана-Кутилу». Впрочем, жертв своих смищных шуток сам же потом по-царски вознаграждает, так что всё норм.
Алсо, царь настоящий! Конечно, по Багдаду ИРЛ Харун тайно не гулял и вообще предпочитал носа из дворца лишний раз не высовывать, однако его правление пришлось на относительно спокойные годы, за которыми последовал очередной полярный лис для арабов. Это и дало повод поговаривать в народе, что вот, дескать — а при Харуне-то и член стоял, и деньги водились, И ПОРЯДОК БЫЛ! Ну а потом, как водится, и сказок с анекдотами по теме насочиняли.
Сулейман ибн-Дауд (мир с ними обоими!)[править]
Таки тоже вполне себе реальный иудейский царь Соломон Давидович — луркайте притчу о разрубании младенца, Песнь Песней и прочая, и прочая. Что особенно лулзово, вполне почитается как христианами, так и мусульманами. У последних так и вовсе ходит в числе особых избранников Аллаха, да ещё получил лично от Него перстень с гравировкой на иврите арабском божественном диалекте «Аллах и Сулейман — друзья вовек». Перстенёк-то и даровал Сулейману власть заточать джиннов в сосуды; собственно, оттиском с него помечался сургуч, которым намертво заливалась пробка, после чего ВСЁ — сиди, болезный, и жди, когда ещё на тебя какой-нито простофиля наткнётся (о том, как перед тем запечатыванием джинна насильно утрамбовывали в сосуд, никакой информации почему-то не имеется). Если в сказке «Книги тысячи и одной ночи» есть кувшин с джинном — непременно и Сулейман ибн-Дауд (мир с ними обоими!) помянут будет. Также в сборнике имеется отдельная сказка о походе щирых арабских парубков за перстнем Сулеймана (неудачном, но очень познавательном).
Прон, гуро и тентакли[править]
Школьник, которому родители от большого ума подарили на десятый-одиннадцатый день рождения сборник детских (как они сами считают) персидско-арабских сказок под названием «Книга тысячи и одной ночи», буквально фалломорфирует от счастья! Сколько там всего нового, интересного, познавательного! То, что сия книга для неокрепших детских умов не предназначена изначально — а её и взрослым-то с хрупкой психикой читать не особо рекомендуется — это уже дело другое.
А вы думали, вам здесь реальную порнуху покажут? Ага, щас!
- Во-первых, сказки чуть менее чем полностью эротические, видимо, чтобы царю было интереснее, а вот шиш: у арабов с сексом строго, юношам до брака светят только ослицы и щели в заборах, девушкам же даже пошликать толком не судьба. Поэтому, чтобы после свадьбы особо не пугались — им прямо в сказках рассказывают, как правильно ебстись. Опять-таки, всякие Порнхабы во времена оные были очень мало распространены, поэтому приходилось дрочить, опираясь исключительно на собственное воображение. Так что данный сборник в этом деле был весьма полезен. В России сабж издавался и издаётся либо с цензурной заменой всяких пошлых терминов неведомыми арабскими словами: «И его поднявшийся зебб вел себя как бешеный», либо с переделкой их на эвфемизмы: «Тут Абу аль-Шафир почувствовал, как у него зашевелилась часть тела, доставшаяся ему от отца». В программе наличествуют супружеские измены, секс с лолями, троллинг половым бессилием, продажа и покупка секс-рабынь[4] (да и рабов, чего уж там…), публичные групповые изнасилования, и много чего ещё. Впрочем, неестественная эротика (по мусульманским меркам) всегда преподносится с негативным подтекстом. Алсо, подарочные издания богато иллюстрируются большим количеством сисек: и отечественные, и зарубежные художники уже просто не видят смысла рисовать цензурные картинки для текста, где чуть ли не через через абзац кого-то ебут.
- Во-вторых, где сказки не эротические — там они наполнены отборным гуро, нередко совмещаемым с предыдущим пунктом: всякие отрезания зебба, отрубания голов, побивания камнями, выкалывания глаз, вырывания языков, каннибализм и прочее. Хотя это беда не только арабских сказок, ибо до братьев Гримм, отцензурировавших классические сказки на предмет людоедства, инцеста и пыток, европейские истории на ночь были не сильно краше: чем лучше, к примеру, эта ваша «Синяя борода»? И опять-таки, всё насилие подаётся по понятиям: когда горло режет плохой персонаж — это не есть гут, когда же плохому персонажу — это гут, гут, супагут!
- В-третьих, сама арабская мифология. Отечественный школьник, открывая сказку про Ала-ад-Дина и волшебный светильник, наивно ожидает того же, что и в диснеевской мультяшке (если, конечно, её видел). И здесь его ждёт РАЗРЫВ ШАБЛОНА!!! Хотя бы касаемо тех же джиннов: они в основном оказываются ни хрена не добрыми, через слово славят Иблиса или, под настроение, Аллаха, а желания исполняют с редкостным садизмом (если не над заказчиком, так над объектом). И вишенка на торте: сам Ала-ад-Дин, оказывается, и вовсе китаец (!!!): «Говорят, о счастливый царь, будто был в одном городе из городов Китая портной, живший в бедности, и был у него сын по имени Ала-ад-Дин». Ахуеть! Анонимус, попытайся представить своё любимое детское кино про волшебную лампу Аладдина в исполнении узкоглазых актёров-монголоидов с именами наподобие Сунь Вынь, Фара Камаза, Такая Макака, Сунь Хуй Вчай, Комуто Херовато и Тоямато Канава! Впрочем, первый же попавшийся мало-мальски сведущий историк снисходительно намекнёт, что, возможно, под Китаем тупые древние арабы имели в виду какую-нибудь Согдиану со столицей Самаркандом, откуда до Китая действительно рукой подать. А второй, уже более образованный историк, начнёт с пеной у рта доказывать первому, что арабы регулярно ходили караванами до Китая и торговали с тамошними муслимами (коих, к слову, в современном Китае чуть ли не вдвое больше, чем в нашей Раше). Так что теоретически Ала ад-Дин действительно мог жить в Китае.
Короче, покупайте детям сказки лучших персидско-арабских авторов! Ведь книжка не Интернет, плохому не научит!
Разное[править]
Так всё-таки — где и когда?[править]
Вопрос о происхождении и развитии сказок «Книги тысячи и одной ночи» не выяснен полностью до настоящего времени. Сказки же! Поди узнай досконально, где, кому и когда впервые тумкнуло в голову присочинить нечто похожее. А затем и во вторые, и в третьи, и в стопиццотые…
- По не всегда достоверным данным, вошедшие в сборник сказки создавались народами Индии, Персии, Месопотамии и Египта. После чего до них дорвались арабы, переделавшие много чего на свой лад, и даже евреи! Впрочем, куда ж без них…
- Время создания «Книги тысячи и одной ночи» тоже весьма размыто. Наиболее распространённая версия гласит, что её основы (то бишь наборы отдельных сказок) начали закладываться где-то в VII-м веке новой эры, а к своему современному виду свод окончательно пришёл лишь к XVI—XVII векам.
Варианты названия[править]
Трушное название у сабжа только одно, вынесенное в заголовок данной статьи. А всяческие «Сказки тысячи и одной ночи», «Тысяча и одна ночь», «Арабские сказки 1001 ночи», англо-американское «Арабские ночи» и прочая поебень есть всего лишь очередные изыски переводчиков и эффективных менеджеров, пытающихся срубить побольше бабла на переизданиях, а также на сокращённых и адаптированных версиях, в том числе детских.
А ночей точно 1001?[править]
Не совсем так. На самом деле их, из-за ошибки последнего канувшего в Лету безвестного переписчика, всего лишь 999. В оригинале отсутствуют 202-я и 261-я ночи. Недобор, однако!
Первоиздания[править]
Первое полное печатное издание «Книги» на арабском языке было опубликовано в Каире в 1835-м году. Первым же европейским переводом было французское издание 1898-го года, выпущенное в Париже. На русском сказки увидели свет лишь в 1902-м году в Санкт-Петербурге. Ну а всякие полуистлевшие рукописи и отдельно напечатанные избранные сказки известны британским учёным чуть ли не со времён самого царя Шахрияра Гороха.
Версия конспиролуха[править]
Вы, наверное, наивно думаете — чего такого конспирологического может быть в обычных восточных сказках, пусть даже и чрезмерно народных? Э, нет! У великого целителя, академика хер знает скольки степеней, артиста Больших и Малых драматических театров М. Норбекова (да-да, того самого, чьи псевдонаучные книжонки печатались миллионными тиражами в нулевых годах) особое мнение на этот счёт: оказывается, каждая сказка является ни чем иным, как зашифрованным чуть ли не в 40 (!) слоёв-вуалей рецептом достижения ДА ХОТЬ ЧЕГО УГОДНО, начиная от банального богатства и заканчивая Абсолютной Истиной! Не верите? Дуйте сюда и убедитесь по-полной! Другое дело, что внятной расшифровки ни одной из сказок Норбеков не даёт, ограничившись коротеньким списком взаимоподменяемых понятий и невнятной болтовнёй на тему «да я бы вам рассказал, но, во-первых, вы ещё не просветлились, а, во-вторых, полная расшифровка всей содержащейся там информации займёт OVERДОХУЯ времени и примерно столько же парсеков машинописного текста». Спрашивается, нахрен вообще было огород городить, если всё так печально? А разгадка стара как мир: если хочешь состричь с лохов побольше бабла, убеди их в том, что нужно приложить всего лишь небольшое усилие для того, чтобы даже звезду с неба достать! Ведь вы, лохи, такие умные, такие сильные, такие ВСЕМОГУЩИЕ! Хотите 100000000 баксов? Да не вопрос! Хотите излечиться от рака, СПИДа, коронавируса? Да как два пальца! Хотите, чтобы Путина больше не избирали? Это уже посложнее, но всё же вполне достижимо! Вы, главное, купите мою книжку (а лучше — их полный комплект)! Там получите ответы на все свои вопросы и рецепты счастья на все случаи жизни! То, что таких ответов и рецептов человечество не нашло до сих пор — да кого волнуют подобные мелочи!..
…Комментарии, как говорится, излишни.
Фильмы и мультики по мотивам[править]
|
«Старик Хоттабыч» (1956 год) |
«В синем море, в белой пене…» (1984 год) |
«Новые сказки Шахерезады» (1986 год) |
|
«Волшебная лампа Алладина» (1966 год). Грёбаный стыд… |
Диснеевский «Аладдин» (1992 год) |
Современная хуита по мотивам сказки «Али-Баба и сорок разбойников». Аж блевать тянет… |
Ссылки[править]
- Hаиболее известное советское издание. Не забудьте нажать на «Читать книгу».
- В Википедии.
- Hемного крипоты на ночь о реальном Харуне-ар-Рашиде.
На книжки Норбекова ссылки принципиально не дам. А то ведь какой-нибудь Саша Радько подсядет на эту хрень так, что и не слезет. Как говорится, дай дураку стеклянный хуй — он его разобьёт, обрежется и истечёт кровью. Так что рисковать не будем.
Примечания[править]
- ↑ Похоже, о существовании наложниц, рабынь и проституток Шахрияру так никто никогда и не сказал.
- ↑ И вообще — этот сборник использовался в том числе для ненавязчивого преподавания юным арабам/персам и арабкам/персиянкам курса полового воспитания, поэтому всё так прагматично: жена сначала должна дать трахнуть себя, а лишь потóм начать трахать мозги мужу.
- ↑ Впрочем, никто и не утверждал, что именно сказок должно быть 1001. Речь изначально шла о 1001-й ночи, то есть одной сказки в среднем хватало на три-четыре ночи.
- ↑ Оппаньки! Шахрияр, ты чем слушал???